Авагян В. 2019_1

11.03.2019 Арифметика безысходности

 

Пример – не об Украине, а обо всех нас: сколько бы миллиардов уже не наворовал в приватизации П.Порошенко, но, став «президентом» УГ – он продолжает бешено воровать. Потому что понимает, чисто математически: миллиардов может стать ещё больше. Допустим, их 100: а ведь может быть и двести! Или их двести? Но может стать и 300! Он уже не может остановиться (в том числе и по причине специфического расстройства психики – омниофагии) – пока не отберёт последний грош у последней бабушки. Но даже и тогда – он всё равно продолжит рыскать в поисках поживы: как бы много не имел он миллиардов – теоретически их может стать ещё больше!

Из неопределённости доходов, когда рискуешь получить очень мало и наоборот – азартно стремишься хапнуть очень много (а общество это не регулирует) – вытекает не только вечная война и вечная резня. Вечный страх и неутолимая алчность, переплетённые друг с другом неразрывно. Отсюда вытекает и вечная несчастливость, чувство вечной неудовлетворённости.

+++

Чтобы рассуждать в арифметической простоте построим условную модель: условный человек в мире условных цен. Очень простой разговор: приходит человек устраиваться на работу, и спрашивает:

-Вы сможете платить мне рубль?
Ему отвечают:
-Да, легко!
-А два рубля?
-Ну, если подумать… Вы – нужный сотрудник… Да, сможем платить два.
-А пять рублей?
-Вот конкретно сегодня или завтра не потянем. Но через пару лет, когда наше предприятие встанет на ноги и развернётся – мы, пожалуй, смогли бы платить вам 5 рублей.
-А можете вы мне платить бесконечность рублей?
-Нет – убеждённо отвечают условному человеку в условном отделе кадров без запинки, с полной уверенностью – Бесконечность рублей мы вам платить не сможем! Ни сегодня, ни вообще никогда. Это – невозможно.

+++

Наша модель в предельной простоте, арифметически, на уровне школьников, показывает нам, насколько конфликтно общество неопределённых доходов. Человек ведь не дурак: он же понимает, что два миллиона долларов лучше одного, пять лучше двух и так далее. А поскольку верхней планки доходов закон не обозначил, человек использует все возможности, чтобы снова и снова увеличивать личное состояние.

Откуда, вы думаете, взялись одеяла, зараженные оспой, которые дарили «краснокожим союзникам» выходцы из «цивилизованной» Европы? Откуда методы зачистить землю от «дикарей» путём истребления их кормовой базы? Зачем, думаете, травили китайцев, опиумом? Зачем Черчилль морил голодом бенгальцев? Почему отправляли в Америку в качестве рабов, "нецивилизованных ирландцев"?

Всё это, и многое другое, взялось из жажды завладеть чужим. Из желания поселиться на чужой земле, в чужом доме, завладеть чужим имуществом, движимым и недвижимым. Как бы много у тебя ни было – добавка чужого увеличивает твои капиталы.

Не поспоришь: человек справедливо полагает что 5 больше 2, а 10 больше пяти, и так далее. Но ведь он – живёт не в вакууме! Он же делит ресурсы планеты с другими людьми (в числе которых его предки[1], современники[2] и потомки[3]).

И как быть, если человек не хочет с ними делиться? А хочет умножать и умножать свои банковские счета до бесконечности, свихнувшись на этой почве? Дело же не в том, что он жадный, а в том, что из-за его жадности другим людям перестаёт хватать даже на самое необходимое.

Это тоже чистая, неоспоримая и простая арифметика: если один забрал всё, то другому не осталось ничего. В вазе было три яблока. Некто забрал из вазы три яблока. Сколько яблок осталось в вазе?

Из-за того, что в вазе не осталось яблок – начинаются гражданские и межгосударственные войны. Тот, кто забрал всё – защищает свой выбор. А тот, кому ничего не оставили – и выбора-то не имеет. Ему всё одно помирать – что на войне, что в сложившейся обстановке. Причём на войне шансов выжить больше (а вдруг победишь?) чем в безнадёге сложившейся обстановки.

+++

Общество неопределённости доходов превращает патриотизм в фашизм. Хотите узнать, как это делается? Я опять объясню на пальцах, арифметически, для младшей школы:

Патриотизм у нас романтизировали, а по сути-то он рождается как защита человеком своего дома, достатка, образа жизни, средств к существованию, своей семьи и детей. Нет никаких сомнений, что во все времен в мире полно желающих поселится в твоём доме, забрать твою землю и переложить к себе в мародёрский карман твои деньги. Да что там деньги! Готовых стянуть сапоги прямо с ног в мире пруд пруди!

А человек не хочет, чтобы у него отобрали его жилище. Он объединяется с земляками и вместе они защищаются. Нет, конечно, отдельный романтик может поехать воевать за Аргентину, с которой его ничто не связывает, бывало и такое. Но чаще всего патриотизм – это защита своего личного, начиная с жизни. В мире очень многих не устраивает, что лично вы – живы…

Для того, чтобы отстаивать что-то своё – нужно иметь что-то своё. Из нищего, обездоленного, обиженного изгоя – патриота сделать трудно[4].

А если есть родное и привычное своё, то, что защищаешь – то патриотизм получается естественный и органичный: защищаешь дом, в котором живёшь, школу, в которой учатся твои дети, родной дворик и т.п. Ну, а кроме этого – всю совокупность прав, которая у тебя есть, и которую могут отнять. И, конечно, собственную жизнь, жизнь всех, кто тебе близок и дорог: эта жизнь нужна захватчику не больше, чем жизнь индейцев англичанам или жизнь поляков гитлеровцам.

Спросят – про патриотизм поняли, а фашизм при чём? Дело в том, что смысловое ядро фашизма – силой отобрать у других то, чем ему хочется завладеть. У других народов, если это национал-социализм, и у других людей, если это социал-фашизм. Во всех случаях речь идёт о том, что у кого-то блага отнять и к себе их добавить.

Вы защищаете свою землю и свой дом – но от кого? От того, кто хочет их у вас забрать себе, так ведь? Если бы он не пришёл грабить – то и вам не пришлось бы защищаться!

А теперь эту схему наложите на общество неопределённых доходов. Что кому принадлежит – неизвестно. Как тогда отличить своё от чужого? Как понять – своё ли ты защищаешь или чужое отнимаешь?

Закон же этого не определил, не расписывает! Не установлено ни пределов нищете, ни пределов обогащению.

Вам кажется, что соседний участок земли тоже ваш. А соседу кажется – что он его. Вы начинаете драться, и каждый искренне думает, что дерётся за своё, кровное. И эта ситуация безысходна до тех пор, пока Её Величество Тарифная Сетка не установит объективно – кому и сколько полагается считать своим законным доходом[5]…

+++

Когда человек счастлив? Когда осуществил задуманное, сбылась его мечта. Но если человек задумал обогащаться до бесконечности, не поставив себе никаких пределов – то его мечта гарантированно не сбудется НИКОГДА.

Он в принципе лишён возможности осуществить задуманное. Следовательно, его будет грызть и убивать изнутри острая неудовлетворённость. Убивать в прямом смысле: П.Сорокин, отец американской социологии, подсчитал, что монахи живут в среднем на 20 лет дольше мирян. А почему? У монахов нет вечного потребительского стресса, свойственного стяжателю.

Можно осчастливить человека, дав ему желанный рубль. Сложнее, но тоже можно осчастливить – дав два. Потребует времени и усилий, но в принципе возможно дать ему и пять – в перспективе. Но в любом случае должен быть какой-то потолок – потому что ничем не ограниченные потребности никак нельзя удовлетворить.

+++

Оттого мы и говорим, что общество неопределённых доходов, в котором все права и гарантии размазаны, все законы – номинальны (т.е. не имеют прямого действия) – арифметически обречено на вечную резню, вечные войны и безысходное беззаконие.

Если власть не хочет нормативно и административно поделить между людьми блага и ресурсы благо-извлечения между гражданами – граждане перессорятся и перережут друг друга, выясняя – кому сколько причитается.

Начнёшь говорить эти простые вещи – и обыватель (не олигархи даже, а нищий обыватель!) завоет: вы про общество очередей, карточек, вы про талонную систему, при которой «не больше 3 кг сахара в одни руки»?! Обыватель, растленный кислотой ненасытности, даже не хочет обсуждать размеры пайка. Пусть он и большой, сытный – а всё равно ведь паёк! Ограниченный!

Именно это отрицание и приводит его в мир заражённых оспой одеял и свёрнутых террористами шеек младенцев на Кавказе. За всё приходится платить, но самую страшную плату вносит человек за свою ненасытность. Пожирает планету, отравляет экологию, убивает себе подобных и сам постоянно ходит под ножом убийцы – лишь бы не талоны и не очереди за колбасой!

И не понимает, что безысходность этого общества, какие бы тактические успехи оно не имело – заложено в самой арифметике, в счётных палочках.

Можно увеличить 2 до 5, но нельзя увеличить ни 2, ни 5 до бесконечности. А значит, избранный обществом потребления ориентир изначально обман, изначально мираж, за движение к которому платят отказом от будущего и гекатомбами человеческих жертвоприношений…

___________________________

[1] Издавая книгу покойного философа Фихте, мы тратим деньги на покойника, на предков. Но её же мало издать: нужно отапливать «на вечные времена» библиотеку, где она хранится, труд библиотекаря и т.п. Это всё деньги, оплачивающие преемственность поколений в цивилизации. Их общая сумма весьма и весьма велика. Деньги, которые мы тратим на мёртвых (включая и уход за кладбищами, например) – изымаются из текущего потребления, поневоле снижая его.

[2] Расходы на современников делятся на два вида: социальная поддержка и оплата труда. С одной стороны, пенсии для инвалидов или пособие по безработице идут из карманов работающих современников. С другой – один и тот же труд может быть по-разному оплачен. Экономность работодателя, дающая ему дополнительную прибыль – платить меньше за тот же самый объём труда, что и прежде.

[3] Обеспечить преемственность цивилизации вперёд, для будущих поколений – ещё дороже. Во имя блага наших потомков мы изымаем колоссальные средства из текущего потребления: это забота о младенцах и подростках, школа и общее воспитание, это, в том числе, и чистая природа, экология – которую мы оставляем потомкам (или не оставляем), и многое другое.

[4] Конечно, и нищий пария имеет жизнь – которую многие хотели бы отнять, и на этом можно выстроить патриотизм в угнетательском обществе: «они идут тебя убить, а мы им не дадим; мы тебе ничего не дали, но жизнь твою отнять не позволим!»

Если речь идёт об агрессии англосаксов, германцев, которые известны тотальным геноцидом туземного населения колонизируемого края, то аргумент имеет рациональное основание. Турки этим «баловались», исламские фундаменталисты, и ещё много кто. И всё же настаиваю, что нищему, обделённому, обиженному соплеменнику патриотизм прививать трудно!

[5] Аналогичный переход – это переход к моногамному браку от архаики гаремов. Принцип «один мужчина – одна женщина» связан с примерным равенством мужчин и женщин в составе населения.

 

Вазген АВАГЯН, специально для ЭиМ.; 11 марта 2019

https://economicsandwe.com/C6ACD24875C2CEF7/