2020-2021 Глазьев С.Ю.

Автор: Глазьев С.Ю.

Экономика Категория: Глазьев Сергей Юрьевич

Статьи и видео 2020-2021

02.07.2021 Можно ли было представить, чтобы Госбанк СССР выполнял рекомендации фашистского Рейхсбанка? Глазьев С.Ю.
Экономические потери нашей страны от проводимой по рекомендациям вашингтонских финансовых организаций денежно-кредитной политики за постсоветский период уже больше, чем нанесенный гитлеровцами ущерб в период войны

07.05.2021 Все возможности в наших руках
От развития экономики стран ЕАЭС выиграют все

27.11.2020 Политика Банка России сдерживает рост экономики
Оценки имеющегося в России экономического потенциала свидетельствуют о значительных неиспользуемых возможностях народнохозяйственного роста. Мощности промышленности загружены на 60%, а в высокотехнологическом машиностроении – едва ли на треть.
Недогрузка мощностей инвестиционного машиностроения, других отраслей со средним и длительным (более 3-х лет) научно-производственным циклом изготовления продукции объясняется невозможностью получения кредитов на ее изготовление на разумных стабильных условиях, а также сверхвысокой волатильностью курса рубля, которая делает невозможным планирование инвестиций. Загрузка новых, введенных в течение последних семи лет мощностей не отличается от средних показателей.
25.11.2020 Экономический инсульт. Пpaвящaя элитa полностью пapaлизoвaла Россию
Правильный капитализм vs неправильный капитализм

19.06.2020 О глобальном экономическом кризисе, пандемии, возможностях и перспективах России

Книга С.Ю.Глазьева "Рывок в будущее. Россия в новых технологическом и мирохозяйственном укладах. Второе издание" Книжный Мир

30.05.2020 Сергей Глазьев в философском клубе Игоря Куринного

О мировой экономике, причинах распада СССР, о социализме и капитализме, об интересах мировой финансовой элиты, о начавшейся гибридной войне на уничтожение и способах победить в ней. Автор и ведущий программы Игорь Куринной.

29.05.2020 Как свергнуть иго доллара

Модернизация российской экономики на основе нового технологического уклада без перестройки системы управления невозможна

24.05.2020 Над пропастью во лжи

Как преодолеть нарастающий хаос и экономический кризис

01.05.2020 Мыслитель

Памяти Джульетто Кьезы

26.04.2020 О глубинных причинах нарастающего хаоса и мерах по преодолению экономического кризиса

Доклад

22.03.2020 Главные бенефициары падения экономики России

Ни Китай, ни Индию кризисы не сбивают с экономического развития. Кто же вывозит деньги из России? Те кто торгует сырьем. Государтво не желает отнимать у них природную ренту. В России и Беларуси происходит высасывание денежных ресурсов под предлогом борьбы с инфляцией. Политика высоких процентных ставок выгодна крупным банкам. Банки показывают гигантские прибыли. Банкиры чувствуют себя хозяевами жизни, отбирая активы у предприятий. Все по полочкам

10.01.2020 Интеграция сил

Коллективный Запад в замешательстве

02.11.2019 25 лет в ловушке

Догма Вашингтонского консенсуса не работает ни в России, ни в мире

28.10.2019 Культ Золотого тельца и Россия

Патриотическая альтернатива либертарианской доктрине

01.10.2019 Рекомендации МВФ обрекают Россию на периферийное существование

Необходима кардинальная смена политики в макроэкономике и денежно-кредитной сфере

02.07.2021 Можно ли было представить, чтобы Госбанк СССР выполнял рекомендации фашистского Рейхсбанка?

Неделю назад наша делегация ЕЭК посетила Брестскую крепость-герой и поучаствовала в торжественных мероприятиях и исторической реконструкции вероломного нападения немецко-фашистских захватчиков 80 лет назад. Спустя неделю после первого штурма крепости остатки ее гарнизона крепости продолжали героическое сопротивление, несмотря на абсолютную безнадежность ситуации. В это же время основные части нашей армии беспорядочно отступали и попадали в заранее запланированные фашистами «котлы». Оказавшись в окружении, многие наши воины сдавались в плен вместе с оружием, техникой и боеприпасами.

Проходя по казематам Брестской крепости, где сейчас располагается музей с множеством свидетельств героического патриотизма ее защитников, каждый из нас невольно задавался вопросом: «А как бы я поступил в той катастрофической ситуации – стоял бы насмерть и погибал «не срамясь», умирал бы, но не сдавался, как писали на стенах крепости герои-красноармейцы, или предпочел бы сдаться в плен «высокоорганизованной немецкой армии», как уговаривали немецкие агитаторы защитников крепости, обещая им еду, медицинскую помощь и скорое освобождение?».

Как показали последующие события, конец для героев и пленных оказался один и тот же – смерть. Только первые погибли с честью и навсегда стали нашими символами патриотизма и мужества, перед которыми уже несколько поколений наших людей с благодарностью склоняют головы, а вторые умерли в позоре и безвестности от голода, холода и болезней в полевых концлагерях спустя несколько месяцев.

Этот вопрос в условиях нынешней мировой гибридной войны, вновь развязанной фашиствующим Западом против нашей страны, совсем не риторический и не праздный. Наше нынешнее состояние по многим признакам напоминает осень 1941-го года. Сдана неофашистам Украина, хотя держится, подобно Брестской крепости, Белоруссия. Более половины промышленности либо разрушено, либо находится в собственности у «западных партнеров». Потери населения в прошлом году составили более 600 тыс. чел, а всего после распада СССР демографические потери русского народа превысили 20 млн чел. И еще столько же находится в плену у неонацистов, осуществляющих при нашем безразличном молчании геноцид русского народа на Украине и в Прибалтике.

В ответ на пленение значительного количества наших военнослужащих, включая своего сына, Сталин, как многие считают, вынужден был сказать жесткую фразу: «У нас нет пленных, а есть предатели». Сегодня у нас пока нет пленных, но есть многочисленные агенты влияния противника, которые: разлагают общественную нравственность и деморализуют население на государственных и частных телеканалах; десятками миллиардов долларов вывозят капиталы, значительная часть которых получена путем противоправных финансовых спекуляций; разоряют и захватывают промышленные предприятия посредством залогового рейдерства, пользуясь своим влиянием в государственной банковской системе; уничтожают науку путем разворовывания выделяемых на НИОКР денег и присвоения имущества научных институтов; дебилизируют молодежь посредством деградации массового образования.

Экономические потери нашей страны от проводимой по рекомендациям вашингтонских финансовых организаций денежно-кредитной политики за постсоветский период уже больше, чем нанесенный гитлеровцами ущерб в период войны. Не меньше потери человеческого потенциала. СССР выстоял в войне почти со всей объединенной фашистами Европой, потому что руководство страны верило в Победу и не позволяло противнику манипулировать нашей системой управления, которая оказалась на порядок более эффективной. Можно ли было представить, чтобы Госбанк СССР выполнял рекомендации фашистского Рейхсбанка? А денежные власти, вместо мобилизации всех имеющихся средств на расширение производства и увеличение инвестиций в его развитие, сверхнормативные доходы направляли бы на кредитование бюджетной системы Третьего Рейха? Долго бы продержалась Красная Армия и оборонная промышленность, если бы деньгами в СССР управляли по рекомендациям из Берлина?

Глазьев С.Ю.

https://zavtra.ru/blogs/nashe_nineshnee_sostoyanie_napominaet_osen_1941-go_goda

07.05.2021 Все возможности в наших руках

От развития экономики стран ЕАЭС выиграют все

— В начале апреля Совет Евразийской экономической комиссии принял план стратегического развития до 2025 года. Что представляет собой разработанный документ?

— Сегодня популярно иметь планы развития – национальные правительства реализуют свои стратегические планы, и нам, как наднациональному органу, имеющему множество полномочий по регулированию общего рынка товаров и услуг, капитала и труда ЕАЭС нужно было принять план, или стратегию, до 2025 года. Эти стратегические направления были утверждены главами государств в декабре 2020 года и в начале апреля 2021 года был принят детальный план, который включает в себя более пятисот позиций. В нем есть новые позиции, однако в основном он касается тех функций регулирования, которыми Евразийская экономическая комиссия занимается с самого начала. У нас между государствами-членами ЕАЭС нет таможенных границ и в связи с этим всё, что касается регулирования рынка товаров, передано на наднациональный уровень. Это прежде всего таможенное регулирование – у нас общий таможенный кодекс и общее таможенное регулирование в рамках ЕАЭС. Они предполагают реализацию самых современных технологий, которые облегчат деятельность участников внешнеэкономической деятельности.

— Как современные технологии упростят товарооборот между государствами-членами ЕАЭС?

— К примеру, недавно прошел совет Евразийской комиссии, где центральным вопросом обсуждались электронные пломбы, которые позволят исключить недобросовестное поведение предпринимателей, которые завозят товары по одним адресам, а реализуют их по другим, ввоз товаров, на которые действуют те или иные ограничения, например в России действуют ограничения на европейские продовольственные товары. Есть товары, которые используются в торговле между государствами и не облагаются пошлинами, а при вывозе за пределы ЕАЭС пошлины с них должны взиматься. Чтобы избежать злоупотреблений в этой области и экспортные пошлины шли тому государству, откуда происходит товар, тоже действуют соответствующие информационные таможенные технологии. Совет обсуждал сегодня вопрос электронных пломб, чтобы облегчить транзит, чтобы не было множества проверок, не вытряхивались контейнеры. Ставится пломба в точке пересечения границы и автоматически снимается в точке доставки. Сейчас мы движемся дальше, так как первый эффект интеграции от снятия таможенных границ давно реализован и для расширения сотрудничества, дальнейшего повышения объёма и эффективности товарооборота, необходимо развивать кооперацию. Одно из новых направлений – выстраивание эффективной системы управления и финансирования кооперационных проектов. Это продукция, которая производится предприятиями разных государств и является конкурентоспособной, потому что мы сочетаем наши сравнительные преимущества. Например, Россия производит двигатели – белорусы собирают трактор, а армяне могут поставлять к нему приборы. Таких примеров у нас достаточно много, всё-таки мы в течение десятилетий развивались как единый народно-хозяйственный комплекс, эти связи продолжают работать. К сожалению в высокотехнологических отраслях и в машиностроении мы существенно потеряли наш потенциал, но сегодня мы его восстанавливаем на передовой технологической основе. Развитие кооперации по совместному производству товаров является ключевым направлением работы евразийской экономической комиссии и всего ЕАЭС в текущем году. Стратегия предусматривает разработку межгосударственных программ, инновационных проектов, создание механизмов поддержки экономического роста, выравнивание уровня развития различных регионов наших государств, так как различия большие. Сегодня очень популярная тема – устойчивое развитие и инклюзивный рост. Это означает, что от развития экономики должны выигрывать все – граждане, предприятия, страны, регионы. Предусмотрены специальные механизмы стратегического планирования, научно-технического сотрудничества.

— Как в условиях общего рынка труда выработать единые образовательные стандарты для специалистов?

— Новая для нас сфера это образование, где предусматривается инвентаризация образовательных программ, для того чтобы гармонизировать наши системы образования и подготовки кадров. Прежде всего речь идет о тех сферах экономики, которые являются сквозными и присутствуют во всех государствах. Это прежде всего инженерное образование, подготовка квалифицированных рабочих. У нас почти 10 лет работает общий рынок труда – граждане наших пяти государств могут беспрепятственно работать на территориях друг друга и пользуются всеми теми правами, что и граждане страны, где они пребывают. Общий рынок труда нуждается в общих стандартах образования. За ближайшие пять лет нам надо гармонизировать эту сферу или хотя бы понять, как мы это будем делать. Для этого надо прежде всего провести большую работу по оценке образовательных программ.

— Какие технические регламенты и санитарные нормы помогут гарантировать безопасность продукции?

— Практически каждый человек сталкивался в жизни с приобретением недоброкачественных товаров. Одна из главных задач нашей работы, совместно с национальными правительствами, это разработка технических регламентов – документов, определяющих требования к безопасности продукции. Таких регламентов уже около 50, они охватывают до 80% рынка товаров и практически все товары, влияющие так или иначе на жизнь и здоровье граждан ими охвачены. Это и одежда и бытовая техника, транспорт и прочее. Также идет разработка санитарных, ветеринарных и фитосанитарных норм – это уже требования безопасности пищевой, сельскохозяйственной продукции. Эти нормы носят наднациональный характер – как только их принимает Евразийская экономическая комиссия, они становятся частью законодательства всех пяти государств. Здесь есть узкие места, связанные с контролем за соблюдением технических регламентов. В Европе и Америке и странах с передовой рыночной экономикой получить сертификат качества очень сложно, а у нас этот рынок далек от этого, существует много «бумажных» лабораторий, которые легально выписывают документ, а испытания не проводят. И по таким бумагам в наши страны ввозится до трети товаров. Мы сегодня совместно с национальными правительствами разворачиваем борьбу с этим злом. Важно довести наши нормы до работоспособного состояния.

— Как пандемия повлияла на на экономики стран ЕАЭС?

— Как и везде в мире социальная изоляция привела к падению экономической активности, оно было не очень большим, но мы-то планировали рост. До пандемии ожидался рост более 3% в год, реально мы получили минус 3%, этот показатель чуть лучше, чем среднемировой. В разных государствах ЕАЭС принимались разные меры социальной изоляции. Например Беларусь вообще не прибегала к мерам социальной изоляции принудительного характера. В государствах Средней Азии наоборот, было введено чрезвычайное положение, были строгие меры по контролю за перемещением граждан. Меры были очень разные, но удивительно, что их эффективность была примерно одинаковой – все государства потеряли до 3% экономической активности, существенно упали инвестиции, большие проблемы возникли с транспортировкой грузов. Однако наши правительства оперативно приняли совместные меры. Были введены послабления по ввозу требовавшихся предметов гигиены, защиты, в том числе масок, лекарств. Были введены ограничения на экспорт жизненно важных товаров, чтобы наш рынок был прежде всего насыщен. Надо сказать, что эти меры сработали, практически все государства их оперативно реализовали. Взаимная торговля поначалу довольно сильно провалилась, но очень быстро выправилась. Мы в какой-то мере скомпенсировали негативные последствия внешнеэкономической конъюнктуры, это касалось не только перебоев в поставках, но и остановки многих критически зависящих от зарубежных поставок производств. Благодаря общему рынку удалось демпфировать ухудшение внешней конъюнктуры – падение внешней торговли было намного большим, чем падение взаимной торговли, которая выступила неким компенсатором.

— Вы заявляли о потенциальном росте производства стран ЕАЭС на 8% в год, как будет достигнут этот показатель?

— Прежде всего надо понять где есть потенциал. В настоящее время готовится документ под названием «Ориентиры макроэкономической политики» на ближайшие два года. У нас есть проектировки национальных государств, они исходят из собственных прогнозах, которые в основном базируются на экстраполяции – то есть продолжении тех тенденций, которые были. К сожалению экономическое прогнозирование устроено таким образом, что эксперты думают, что завтра будет примерно так же, как было вчера. Этот близорукий подход мы стремимся преодолеть, хочется видеть перспективу. Мы готовим документ о перспективах экономического развития ЕАЭС до 2035 года, мы идем не от старых тенденций, а видим образ будущего, нового технологического уклада, который в разы увеличивает эффективность экономики, его контуры уже известны. Он растёт примерно на 35% в год, это комплекс нанотехнологий, биоинженерных и цифровых технологий, который обеспечивает технологическую революцию. Например нанотехнологии повышают эффективность источников света в сто раз – они в десять раз дольше служат и требуют в десять раз меньше энергии. Нанопокрытие на порядок поднимает износостойкость материалов – я хочу, чтобы вы себе представили, что это не просто рост эффективности на 10-15%, это рост эффективности экономики в разы. Если мы опоздаем с введением этих технологий, мы останемся на обочине мирового технологического развития. Европейцы сейчас принимают решения, что через 10 лет они откажутся от углеродных технологий. То есть автомобили переведут на электрический двигатель, не будут сжигать нефть и газ для получения тепла и электроэнергии. В принципе это реально, потому что благодаря тем же нанотехнологиям эффективность солнечной энергетики уже превышает эффективность тепловой и у нее есть преимущество – не нужно строить гигантские ТЭС. Но в то же время, созданная за десятилетия в крупных городах инфраструктура не изменится за пару лет. Поэтому надо понимать, что скорее всего полностью они отказаться от нашей нефти и газа не смогут, но ориентироваться на рост спроса не стоит. Не будет Европа потреблять больше нефти и газа, чем сейчас. Нам нужно самим перерабатывать наше сырье. У нас нет по нему никаких ограничений, господь нам даровал все элементы таблицы Менделеева в огромных размерах – государства ЕАЭС лидируют в мире по показателям национального богатства на душу населения. Вопрос в том, как это национальное богатство в виде природных ресурсов переработать так, чтобы основная часть добавленной стоимости осталась у нас. Если мы экспортируем кубометр газа – мы получаем несколько центов, а если мы из газа делаем, например, женские колготки, мы получаем несколько тысяч евро или долларов. Вот это разница в эффективности – гнать сырье или заниматься производством готовой продукции. Если мы займёмся глубокой переработкой нашего сырья, то по ряду направлений можем поднять производство во много раз. Я бы даже сказал в десятки раз, но для этого нужны инвестиции. Для инвестиций необходимы механизмы кредитования и в этих стратегических направлениях такие задачи ставятся. Это выработка механизмов кредитования и финансирования совместных производств, повышение качества и эффективности производства продукции, развитие кооперации для производства изделий с высокой добавленной стоимостью, наукоемких изделий, с которыми можно выходить на мировой рынок и получать не природную ренту, как сейчас, а интеллектуальную ренту, которая в отличие от природной воспроизводится. Чем больше сверхприбыли от вашего технологического превосходства вы получаете, тем больше у вас возможностей финансировать научно-исследовательские разработки и дальше двигаться вперед.

Если мы посмотрим на исторический опыт совершения экономических чудес и в прошлом веке и сейчас, то всегда экономическому подъему предшествует рост инвестиций, а рост инвестиций финансируется за счет целевой кредитной эмиссии. Этим активно занимаются все страны мира последние десятилетия, в то время как наши денежные власти следуют рекомендациям МВФ и посадили экономику на денежный голод, кредитов не хватает, они очень дорогие. Поэтому производственные мощности простаивают. По трудовым ресурсам картина такая же – у нас нет ограничений по ресурсам труда и массовой квалификации и по высококвалифицированным специалистам тоже нет ограничений.

— Как обстоит дело с интеллектуальной миграцией?

— Мы теряем людей – последние данные РАН говорят о том, что миграция учёных выросла в три раза. Наша экономика не предоставляет молодым специалистам возможности реализовывать свои идеи здесь, поэтому они уезжают за рубеж. То есть у нас нет ограничений по сырью, по производственным мощностям, по труду, нет ограничений ни в чем, кроме денег, а деньги, как известно, дело наживное. В понимании макроэкономической политики за последние сто лет все траны научились деньги создавать – через государственную монополию на их эмиссию и организацию кредитования своих экономик. Это проще, чем вырастить молодого специалиста, который учится в вузе, аспирантуре, получает квалификацию на предприятии и потом уезжает. Мы говорим об утечке капитала – больше триллиона долларов, а утечка умов обходится нам еще дороже. Поэтому все возможности в наших руках.

https://zavtra.ru/blogs/ot_razvitiya_ekonomiki_stran_eaes_viigrayut_vse

27.11.2020 Политика Банка России сдерживает рост экономики

фото: finobzor.ru

Оценки имеющегося в России экономического потенциала свидетельствуют о значительных неиспользуемых возможностях народнохозяйственного роста. Мощности промышленности загружены на 60%, а в высокотехнологическом машиностроении – едва ли на треть.

Недогрузка мощностей инвестиционного машиностроения, других отраслей со средним и длительным (более 3-х лет) научно-производственным циклом изготовления продукции объясняется невозможностью получения кредитов на ее изготовление на разумных стабильных условиях, а также сверхвысокой волатильностью курса рубля, которая делает невозможным планирование инвестиций. Загрузка новых, введенных в течение последних семи лет мощностей не отличается от средних показателей.

Скрытая безработица на предприятиях и миллионы занятых не своей профессией граждан указывают на не менее чем 20%-х трудовых резервах, не говоря уже о притоке трудовых мигрантов из постсоветских государств. Возможности наращивания переработки экспортируемых в настоящее время сырьевых товаров практически безграничны, выпуск продукции на тонну сырья может быть увеличен в разы. Научно-технический потенциал, судя по продолжающейся утечке умов, используется едва ли на четверть. Россия остается крупнейшим финансовым донором, допуская вывоз за рубеж более 50 млрд. долл. даже в кризисном 2020 году, когда валютные доходы экономики упадут по году на более чем 100 млрд. долл.

Таким образом, у российской экономики нет никаких объективных ограничений для роста по всем факторам производства. Только за счет повышения загрузки производственных мощностей, по оценкам ЕЭК, можно было увеличить прирост промышленного производства востребованной рынком продукции в 2018 г. в три раза: с 2,9% до 8,9%.

Что же мешает полномасштабно использовать этот потенциал, позволяющий, обеспечить устойчивый рост российской экономики до 10% ежегодного прироста ВВП и наращивания инвестиций до 20% в год?

Благодаря многократному расширению дешевого кредита государству и бизнесу США и ЕС удалось избежать повторения типичной для периода смены технологических укладов глубокой депрессии, а КНР, несмотря на пандемию, - сохранить экономический рост. Прямо противоположным образом действует Банк России, который, вместо понижения цены денег в кризисной ситуации, одновременно с санкциями, взвинтил процентные ставки, отпустил рубль в свободное плавание и сбил российскую экономику с траектории быстрого роста в стагфляционную ловушку. Из-за этих решений, принятых Банком России в 2014 г., к настоящему времени накопленные потери ВВП составляют более 25 трлн.руб., инвестиций – 10 трлн.руб. Банки, включая государственные, фактически прекратили кредитование вложений в основной капитал, доля которых в их активах упала до 5%.

Фактически ЦБ остановил трансмиссионный механизм банковской системы, которая переключилась на кредитование торговых и спекулятивных операций, а также подсадила на долговой крючок население. Задолженность последнего достигла 20 трлн. руб., что нивелировало инвестиционный потенциал сбережений населения. Происходящее в последние годы снижение ключевой ставки само по себе уже не в состоянии запустить трансмиссионный механизм банковской системы.

Антикризисные меры правительства не дадут эффекта, если денежно-кредитная политика (ДКП) останется неизменной. Предлагаемый ЦБ проект Основных направлений ДКП до 2023 г. не сулит ничего нового. Денежное предложение в реальном выражении не увеличится, а это означает, что кредитование промышленных предприятий останется на недостаточном уровне. Не будет роста производственных инвестиций, значит, не будет не только рывка в развитии экономики, но и роста доходов граждан, которые в этом году в очередной раз обвалились на 5%. Ожидаемый Банком России по итогам 2020 г. рекордный 10%-ный обвал потребления домохозяйств является закономерным результатом его политики.

Антикризисную программу правительства следует дополнить мерами по кардинальному изменению ДКП.

Во-первых, нужно возобновить специальные инструменты рефинансирования Банка России, посредством которых вернуть в экономику изъятые за последние пять лет 12 трлн руб. - в виде целевых долгосрочных низкопроцентных (1-3%) кредитов производствам на инвестиции; МСП для возобновления деятельности после карантина; институтам развития для финансирования инновационных и инфраструктурных проектов. Во избежание нецелевого использования следует провести оцифровку предоставляемых денег с введением автоматического контроля за совершаемыми за их счет платежами, не допускающего их перевод в валюту или обычную наличную форму.
Во-вторых, приступить, наконец, к практической реализации стратегического планирования, которое застряло в фазе бумагописания. Ввести ответственность за достижение запланированных в документах стратегического планирования целей и инструменты их практической реализации. ДКП должна создавать кредитные ресурсы, необходимые для достижения стратегических целей наращивания инвестиций и производства. Не обслуживание интересов валютно-финансовых спекулянтов, а максимизация капиталовложений должна стать главной функцией ЦБ. Борьба с инфляцией должна вестись не за счет сжатия конечного спроса, а на основе НТП, обеспечивающего снижение издержек и повышение качества продукции.
В-третьих, обеспечить хотя бы среднесрочную стабилизацию обменного курса рубля. Без этого нормализация инвестиционного климата невозможна. Все возможности у Банка России для этого есть. Как показывает анализ колебаний курса рубля, ЦБ мог бы его легко стабилизировать его в конце 2014 года, обеспечив его стабильность вплоть до сегодняшнего дня. Сегодня курс рубля опустился до отметок девальвации 2014 года. Если бы ЦБ зафиксировал его на том уровне, то вплоть до настоящего времени мог бы держать его стабильным, попутно наращивая валютные резервы за счет стабильно положительного торгового баланса.
В-четвертых, важно защитить отечественных товаропроизводителей от недобросовестной конкуренции со стороны импортеров. Прежде всего – добиться строгого исполнения норм технических регламентов в отношении импортной продукции. Примерно треть ее ввозится по незаконно выданным сертификатам без проведения должных испытаний на соответствие требованиям безопасности.
В-пятых, принять меры по оптимизации налогообложения пропорционально рентным доходам: восстановить экспортные пошлины на сырьевые товары или хотя бы отменить возврат НДС по их экспорту вместе с налогом на добычу полезных ископаемых, который ложится на потребителей, и освободить от налогообложения все доходы, вкладываемые предприятиями в НИОКР и в инвестиции в основной капитал.

https://aurora.network/articles/6-jekonomika/86182-politika-banka-rossii-sderzhivaet-rost-jekonomiki

25.11.2020 Экономический инсульт. Пpaвящaя элитa полностью пapaлизoвaла Россию

Правильный капитализм vs неправильный капитализм

Срочные известия

19.06.2020 О глобальном экономическом кризисе, пандемии, возможностях и перспективах России

Книга С.Ю.Глазьева "Рывок в будущее. Россия в новых технологическом и мирохозяйственном укладах. Второе издание"

Книжный Мир

30.05.2020 Сергей Глазьев в философском клубе Игоря Куринного

Борец Творец

29.05.2020 Как свергнуть иго доллара

Модернизация российской экономики на основе нового технологического уклада без перестройки системы управления невозможна

Для снижения зависимости российской экономики от санкций США и их союзников, обеспечения её устойчивости в условиях гибридной войны должны быть приняты незамедлительные меры по дедолларизации экономики. Рассмотрим, что они включают и какой экономический результат этим будет достигнут.

На наш взгляд, они должны включать целый ряд как организационных, так и других связанных с финансовыми активами действий.

Выйти из офшорной «тени»

В частности, необходимо:

1. Распродать из золотовалютных резервов (ЗВР) все долговые обязательства США, Канады, Великобритании, а также номинированные в валютах этих стран ценные бумаги с приобретением эквивалентного объема активов стран ШОС, БРИКС и золота. Долю золота в резервах увеличить с нынешних 20 до 55 процентов (как у стран ЕС).

2. Выкупить в ЗВР за счет целевой кредитной эмиссии Банка России валютные активы контролируемых государством банков и корпораций (более 50 миллиардов долларов) по курсу, державшемуся до спекулятивной атаки в связи с падением нефтяных цен.

3. Прекратить кредитование нефинансовых организаций в иностранной валюте со стороны российских банков. Законодательно запретить выдачу им займов, номинированных и предоставляемых в иностранной валюте.

5. Кардинально расширить обслуживание расчетов в национальных валютах между предприятиями государств ЕАЭС и СНГ посредством ЕАБР и Межгосбанка СНГ, с иными государствами с использованием контролируемых Россией международных финансовых организаций (МБЭС, МИБ, ЕАБР и др.).

6. Лимитировать заимствования контролируемых государством корпораций в странах, применяющих санкции против нас. Постепенно заместить инвалютные займы из этих стран рублевыми кредитами государственных коммерческих банков за счет их целевого рефинансирования со стороны ЦБ на тех же условиях.

7. Отозвать ценные бумаги российских эмитентов из депозитариев стран НАТО. Банку России прекратить принимать в обеспечение рефинансирования ценные бумаги, находящиеся в зарубежных депозитариях.

Наряду с изложенными выше срочными мерами по предотвращению ущерба от санкций для государства и России в целом необходимо принять меры по минимизации потерь частного российского капитала, зависшего в офшорах с преимущественно англосаксонской юрисдикцией. Должны быть созданы следующие условия для деофшоризации экономики:

1. Ввести предварительный валютный контроль по операциям с компаниями из стран НАТО и офшорных зон. Ввести лицензирование операций капитального характера с долларами, евро и валютами стран, присоединившихся к антироссийским санкциям.

2. Уточнить законодательное определение понятия «национальная компания», удовлетворяющее требованиям регистрации, налогового резидентства и ведения основной деятельности в России, принадлежности российским резидентам, не имеющим аффилированности с иностранными лицами и юрисдикциями. Только национальным компаниям следует предоставлять доступ к недрам и другим природным ресурсам, госзаказам, госпрограммам, госсубсидиям, кредитам, концессиям, к собственности и управлению недвижимостью, жилищному и инфраструктурному строительству, операциям со сбережениями населения.

3. Обязать конечных владельцев акций российских системообразующих предприятий зарегистрировать свои права собственности на них в российских регистраторах, выйдя из офшорной «тени».

4. Заключить соглашения об обмене налоговой информацией с офшорами, денонсировать имеющиеся соглашения с ними об избежании двойного налогообложения. Законодательно запретить перевод активов в офшорные юрисдикции, с которыми нет соглашения об обмене налоговой информацией, а также контролируемые США и другими странами, применяющими санкции.

5. Ввести в отношении офшорных компаний, принадлежащих российским резидентам, требования по соблюдению российского законодательства по предоставлению информации об участниках компании (акционеры, вкладчики, выгодоприобретатели), а также по раскрытию налоговой информации для целей налогообложения в России всех доходов, получаемых от российских источников под угрозой установления 30-процентного налога на любые операции.

6. Установить разрешительный порядок офшорных операций для российских компаний с государственным участием.

7. Ввести ограничения на объемы забалансовых зарубежных активов и обязательств перед нерезидентами по деривативам российских организаций, запретить вложения российских предприятий в ценные бумаги и валютные инструменты стран, применяющих санкции.

8. Организовать Московский клуб кредиторов и инвесторов для координации кредитно-инвестиционной политики российских банков и фондов за рубежом, процедур по возвращению проблемных кредитов, выработки единой позиции по отношению к дефолтным странам-заемщикам.

В кратчайшее сроки необходимо также создать платежную систему в национальных валютах государств – членов ЕАЭС на базе ЕАБР и Межгосбанка СНГ со своей системой обмена банковской информацией, оценки кредитных рисков, котировки курсов обмена валют. Перевести коммерческие банки на использование системы передачи финансовых сообщений Банка России, предложить ее использование для международных расчетов в ЕАЭС, ШОС и БРИКС, что устранит критическую зависимость от подконтрольной США системы SWIFT.

Специальные инструменты

Прежде всего это необходимо сделать во взаимной торговле с КНР, на которую ложится главная нагрузка по замещению импорта из стран, реализующих антироссийские санкции. Российские банки также могут подключаться к Системе международных расчетов Народного банка КНР и обмениваться через нее информацией с китайскими партнерами, совершая платежи и расчеты. Между крупными российскими и китайскими банками можно установить специальный канал конфиденциальной связи для тех же целей. НСПК «Мир» должна обеспечить кобейджинг карт с китайской системой UnionPay, для чего необходимо активизировать работу в этом направлении Сбербанка и других российских банков, эмитирующих карту «Мир». Целесообразно создать сеть специализированных кредитных и финансовых организаций, работающих исключительно в рублях и юанях, неуязвимых от внешних санкций. Запустить торгово-платежную систему «Владекс», использующую специальный цифровой инструмент с твердым курсом обмена на долларовый эквивалент.

Эти меры могут быть применены и во взаимоотношениях с нашими другими традиционными партнерами, для чего необходимо создать соответствующие системы клиринга расчетов в национальных валютах и договориться о валютно-кредитных свопах между центральными банками. Очевидна необходимость формирования такой системы в ЕАЭС, для чего потребуется соответствующее расширение функционала ЕЭК. В частности, для обеспечения ценовой стабильности во взаимной торговле товарами отечественного производства государств – членов ЕАЭС центральным (национальным) банкам принять срочные меры по стабилизации соотношений обменных курсов национальных валют. В целях сокращения издержек во взаимной торговле рекомендовать национальным регуляторам отменить валютный контроль за экспортными и импортными операциями, совершаемыми в национальных валютах между государствами ЕАЭС.

Во избежание необоснованного роста цен во взаимной торговле товарами отечественного производства государств – членов ЕАЭС считать индексацию цен по обменному курсу национальной валюты к валютам третьих стран недобросовестной торговой практикой, подлежащей антимонопольному регулированию. Для предотвращения негативного влияния конъюнктуры мировых цен на взаимную торговлю правительствам сторон принять меры по переводу расчетов за топливно-энергетические товары (природный газ, нефть и нефтепродукты) в национальные валюты государств – членов ЕАЭС. Правительствам сторон совместно с ЕЭК проводить на постоянной основе согласование мер налогового и бюджетного стимулирования отдельных отраслей и экономик государств-членов в целях недопущения нарушения справедливых условий конкуренции, сохранения доступа к государственным закупкам, обеспечения нормального функционирования общего рынка ЕАЭС.

Рекомендовать центральным (национальным) банкам не ухудшать условия кредитования нефинансовых организаций, задействовать специальные инструменты рефинансирования коммерческих банков для выдачи льготных кредитов предприятиям медицинской и фармацевтической промышленности, агропромышленного комплекса, сферы транспортных, торгово-логистических и медицинских услуг для производства товаров и оказания услуг населению, а также финансирования экспортно-импортных операций. Просить стороны принять меры по увеличению, в том числе за счет средств региональных финансовых институтов, объемов экспортных кредитов и предоставлению государственных гарантий по страхованию экспортных кредитов в целях поддержания взаимной торговли. Считать целесообразным предоставление государствам – членам ЕАЭС грантов ЕФСР на социальные проекты, связанные с приобретением систем тестирования противовирусных препаратов и средств защиты.

Коллегии ЕЭК совместно с правительствами сторон приступить к разработке совместной целевой программы исследований по созданию противовирусных препаратов и тест-систем, налаживанию их массового производства. ЕЭК совместно с уполномоченными государственными органами сторон принять срочные меры по созданию необходимых условий для развертывания систем цифровой торговли в ЕАЭС, обеспечить своевременную реализацию соответствующих цифровых инициатив.

ЕАЭС и другие страны СНГ могут образовать платежный союз с использованием специально созданного в свое время для его обслуживания Межгосбанка СНГ. Альтернативой является придание рублю статуса резервной валюты ЕАЭС, для чего потребуется достижение соответствующей договоренности между центральными банками, а также обеспечение долгосрочной стабильности обменного курса рубля.

Вырваться из зависимости

Вместе с тем для прекращения американской агрессии и создания зоны экономической безопасности в Евразии необходимы совместные меры ведущих государств по дедолларизации взаимной торговли и совместных инвестиций. В перспективе это приведет к созданию новой международной валютно-финансовой архитектуры на принципах взаимной выгоды, справедливости и уважения национального суверенитета. Страны – эмитенты мировых резервных валют должны гарантировать их устойчивость путем соблюдения определенных ограничений по величине государственного долга и дефицита платежного и торгового балансов.

Целесообразно ввести классификацию национальных валют, претендующих на роль мировых или региональных резервных валют, по категориям в зависимости от соблюдения их эмитентами установленных в международном договоре требований. Новая валютно-финансовая архитектура должна охватывать также расчеты в цифровых валютных инструментах с использованием методологии блокчейн, что предполагает введение соответствующих требований по обеспечению их прозрачности и идентификации участников, а также гармонизацию национальных норм регулирования.

Ещё одним фундаментальным основанием для формирования антивоенной коалиции должна стать международная конвенция по кибербезопасности. Чтобы уберечь себя от применения кибероружия, ее участники должны согласиться на введение эмбарго на импорт вычислительной техники и информационных технологий из стран, отказывающихся от обязательств по борьбе с кибертерроризмом.

Старт к формированию антивоенной коалиции может дать открытое международное расследование источников происхождения коронавируса. По его итогам страны-участницы вступившей в силу в 1975 году Конвенции о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия могли бы предъявить обвинение США в ее нарушении. Именно Соединенные Штаты отказались в 2001 году принимать протокол к ней, предусматривающий механизм взаимного контроля. В рамках этого обвинения можно потребовать раскрытия данных о созданной спецслужбами США сети секретных биоинженерных лабораторий в различных странах, в том числе в СНГ.

В формировании новой архитектуры международных валютно-финансовых отношений объективно заинтересованы все страны, подвергающиеся риску гибридной войны со стороны США и эмитентов других мировых валют, а также желающие избавиться от колониальной зависимости и неэквивалентности внешнеэкономического обмена. Новую валютно-финансовую систему следует формировать на договорно-правовой основе, охватывая возможно большее число государств Евразии, а затем Африки и Латинской Америки. При этом ключевое значение имеет достижение договоренности по этому вопросу с Китаем, для которого создание защищенного от враждебного вмешательства валютно-финансового контура может стать частью проекта «Один пояс – один путь».

Все это потребует времени и выходит далеко за пределы срочных антикризисных мер, которые российские денежные власти могут реализовать самостоятельно. Нужно уже сейчас предпринимать шаги по созданию широкой антивоенной коалиции стран нового мирохозяйственного уклада, которым нужен мир для опережающего экономического развития. В нее могут войти страны ЕАЭС и ОДКБ, тесно связанные своей исторической судьбой и национальными интересами; ШОС, хорошо понимающая опасность очередной западной агрессии; БРИКС и АСЕАН, экономический подъем которых может быть торпедирован организованной США дестабилизацией; латиноамериканские страны Боливарианского альянса, сохраняющие суверенитет стран Ближнего и Среднего Востока, для которых раскручивание новой мировой войны означает прямое вторжение США; европейские страны, для которых очередная мировая война в Европе совершенно неприемлема.

Но для того чтобы сформировать такую коалицию, России самой нужно вырваться из периферийного состояния и зависимости от американоцентричной валютно-экономической системы. Для этого необходима скорейшая перестройка системы управления развитием экономики на принципах нового мирохозяйственного уклада, а также ее технологическая модернизация.

Антикризисная стратегия

Однако подчеркнем ещё раз, модернизация российской экономики на основе нового технологического уклада без перестройки системы управления невозможна. Многолетние политические установки по переводу ее на инновационный путь развития, опережающего развития, повышения нормы накопления и тому подобное не дали результата. В течение последнего десятилетия российская экономика продолжает деградировать, опускаясь все ниже по уровню технического развития и доле производства в мировом валовом продукте.

Причина в её зависимом положении на периферии американоцентричного имперского мирохозяйственного уклада, при котором она обрекается на роль финансового донора и сырьевой колонии. Вследствие неэквивалентного внешнеэкономического обмена Россия теряет около 100 миллиардов долларов в год, которые могли бы использоваться для инвестиций. Кроме того, за счет заключенной в экспорте сырьевых товаров природной ренты оплачивает интеллектуальную ренту, содержащуюся в импортных высокотехнологических товарах, финансируя таким образом НТП за рубежом. Без разрыва этих воспроизводственных контуров неэквивалентного внешнеэкономического обмена вывести российскую экономику на путь самостоятельного опережающего развития невозможно.

Переход к новому мирохозяйственному укладу возможен только с повышением эффективности государственного управления и деятельности частных предприятий. Как указывалось выше, в его основе лежит сочетание стратегического планирования и рыночной самоорганизации, государственного контроля за банковской системой и свободного предпринимательства, государственной собственности на объекты инфраструктуры и частных предприятий в конкурентных секторах экономики. Всё это в конечном итоге будет служить достижению целей повышения народного благосостояния.

Илл. Ридус

Публикация: Военно-промышленный курьер

https://zavtra.ru/blogs/kak_svergnut_igo_dollara

24.05.2020 Над пропастью во лжи

Как преодолеть нарастающий хаос и экономический кризис

I

В чем заключается логика катастрофических событий, потрясающих сегодня Россию и мир? И каков прогноз их дальнейшего развертывания? Попробуем ответить на эти вопросы, опираясь на понимание долгосрочных закономерностей экономического развития. За калейдоскопом кажущихся случайными и не связанными друг с другом явлений часто скрывается объективная закономерность, понимание которой позволяет предвидеть кризисы, своевременно их купировать и даже использовать в конструктивных целях.

Война всё спишет

Фундаментальной особенностью переживаемого в настоящее время периода является структурная перестройка мировой экономики, обусловленная сменой технологических и мирохозяйственных укладов. Их жизненные циклы проявляются как длинные волны Кондратьева и Вековые циклы накопления капитала Арриги. Свойственные этим процессам закономерности определяют периодически происходящие эпохальные изменения, опосредуемые технологическими и социальными революциями, экономическими кризисами и мировыми войнами.

Процесс смены технологических укладов происходит раз в полстолетия и сопровождается технологической революцией, которая обесценивает значительную часть производственного и человеческого капитала, вызывая глубокий экономический кризис и депрессию. Выход из неё на очередную длинную волну экономического роста требует государственного стимулирования инвестиционной и инновационной активности. До сих пор под влиянием либеральной идеологии, осуждающей государственное вмешательство в экономику, это стимулирование происходило посредством гонки вооружений, оправдывавшей резкое увеличение государственных расходов на НИОКР, и сопровождалось обострением военно-политической напряженности в мире. Последним историческим примером является гонка вооружений в космосе между США и СССР, которая дала мощный толчок развитию информационно-коммуникационных технологий и электронной промышленности, образовавшим ядро нового технологического уклада, расширявшееся вплоть до начала нынешнего столетия.

Причина этих потрясений – стремление властвующей элиты доминирующей страны сохранить глобальную гегемонию в условиях утраты ею конкурентоспособности и появления более эффективной системы управления развитием экономики в одной из периферийных стран. Последними историческими примерами такого рода являются Первая и Вторая мировые войны, спровоцированные спецслужбами Великобритании с целью взаимного уничтожения России и Германии, которые рассматривались английской властвующей элитой в качестве главных конкурентов ее геополитическому доминированию. Однако в результате социалистической революции и образования СССР, а также бегства капитала из Европы в США появились две разновидности новой, более эффективной системы управления развитием экономики в масштабах всей планеты. На смену колониальному мирохозяйственному укладу пришел имперский с глобальными вертикально интегрированными научно-производственными системами воспроизводства экономики.

Современная ситуация характеризуется наложением процессов смены технологических и мирохозяйственных укладов, следствием чего становится резонансное усиление кризисных явлений. Типичная для смены технологических укладов гонка вооружений с обострением военно-политической напряженности переходит в мировую войну, которая является закономерной фазой смены мирохозяйственных укладов.

Аппетиты англосаксонской элиты

С точки зрения исторических аналогий, нынешняя эпоха аналогична предшествовавшей Второй мировой войне Великой депрессии. Хотя благодаря колоссальной денежной накачке эмитенты мировых валют смогли смягчить структурный кризис и избежать резкого падения производства, экономики ведущих стран мира сейчас пребывают в состоянии длительной стагнации. Накопленные за десятилетие потери потенциального ВВП вполне сопоставимы с ущербом от падения производства в 30-е годы, которое было сравнительно быстро преодолено.

Разворачивающийся в настоящее время мировой кризис усугубляет экономическую ситуацию и счёт потерь ВВП в современный период, видимо, превысит провал в соответствующий период прошлого века. Если тогда выход из Великой депрессии произошел быстро и резко благодаря колоссальному увеличению государственного спроса вследствие милитаризации экономики в преддверии и в ходе мировой войны, то происходящая сегодня гибридная война ведется главным образом в сфере гуманитарных технологий и не нуждается в производстве большого количества оружия и военной техники. Она не сопровождается гигантскими потерями населения и материального богатства, что делает ненужным прирост ВВП на его восстановление. Вместе с тем возникающие в связи с глубокими структурными изменениями мировой экономики угрозы человечеству не стоит недооценивать.

В прошлом столетии властвующая элита Великобритании, повторим, пыталась сохранить свою глобальную гегемонию за счет провоцирования войн между своими главными конкурентами: Японии против России, Германии против России и СССР, Японии против США. Чтобы сдержать развитие последних, Британская империя даже ввела в 30-е годы эмбарго на импорт американских товаров. Сегодня то же самое пытается делать руководство США в отношении китайских товаров. Подобным образом американские спецслужбы провоцируют конфликты между своими главными конкурентами, подталкивая Вьетнам и Японию на конфликт с Китаем и выращивая русофобские режимы на постсоветском пространстве.

На следующей фазе кризиса происходит переход к новому мирохозяйственному укладу: в результате Второй мировой войны рушится Британская империя и формируется новый двухполюсный мирохозяйственный уклад с центрами в СССР и США.

Нынешний период смены мирохозяйственных укладов начался с перестройки в СССР, завершившейся его крахом, а также распадом мировой системы социализма. Укрепились при этом Китай, Индия и США, достигшие пика могущества своей финансово-корпоративной системы. Можно предположить, что в современной ситуации разрушение нынешнего мирового порядка либеральной глобализации в интересах США станет сопровождаться формированием нового мирохозяйственного уклада, развитие которого будет происходить в конкуренции региональных интеграционных структур с центрами в Китае и Индии, при сохранении значительного влияния ЕС, США и, будем надеяться, ЕАЭС.

Налицо аналогия: несмотря на победы в двух мировых войнах, Британская империя распалась, достигнув пика своего могущества к середине прошлого века. Это произошло вследствие безнадежной отсталости созданной ею системы колониального управления и хозяйствования, которые оказались на порядок менее эффективны, чем институты нового мирохозяйственного уклада, сформированные в СССР и США. Последние сегодня очутились в аналогичном положении: достигнув пика своего могущества после распада СССР, Штаты безнадежно проигрывают экономическое соревнование Китаю, который создал на порядок более эффективную систему управления развитием экономики. Имперский мирохозяйственный уклад уступает место интегральному с существенно более сложной смешанной системой управления развитием экономики.

Ориентирующаяся на максимизацию текущей прибыли американская финансовая олигархия явно уступает по эффективности управления развитием экономики китайским коммунистам, которые используют рыночные механизмы для повышения народного благосостояния за счет роста производства и инвестиций.

А также индийским националистам, создавшим свой вариант интегральной системы управления развитием экономики с демократической политической системой. Все страны – от Вьетнама до Эфиопии, идущие по пути формирования конвергентной модели, сочетающей социалистическую идеологию и государственное планирование с рыночными механизмами и частным предпринимательством, а также регулируя последнее в целях повышения производства материальных благ, демонстрируют сегодня опережающее устойчивое развитие на фоне стагнации ведущих капиталистических стран.

Коронавирус как оружие

В силу неумолимых законов социально-экономического развития США обречены на поражение в развязанной ими торговой войне с КНР. Но американская властвующая элита будет пытаться бороться за глобальное лидерство всеми доступными ей методами, невзирая на международное право. Впрочем, последнее она уже растоптала: игнорируя нормы ВТО при торговой войне с Китаем, нарушая Устав ООН вооруженной агрессией на Балканах и Ближнем Востоке, организацией госпереворотов в ряде стран Европы и Южной Америки, попирая Устав МВФ финансовыми санкциями против России, занимаясь разработкой биологического оружия, кибертерроризмом и наращиванием военного присутствия в других странах и космосе вопреки международным конвенциям, спонсируя религиозный экстремизм и неонацизм с целью организации и манипулирования террористическими организациями, арестовывая имущество и похищая неугодных граждан других стран.

В полном соответствии с теорией эта война инициируется властвующей элитой США с целью удержания своей глобальной гегемонии в условиях появления на порядок более эффективной системы управления развитием экономики в КНР. Остается открытым вопрос: до каких пределов могут дойти американские лидеры в преступлениях против человечества и стремлении удержать свое господство?

Мировые войны существенно отличаются друг от друга применяемыми технологиями. Вторая мировая была войной моторов, давшей мощный импульс развитию автомобилестроения и промышленности органического синтеза, составивших ядро нового для того времени технологического уклада. К середине 70-х годов прошлого века он достиг пределов роста и начался процесс его замещения следующим технологическим укладом, ключевым фактором которого стала микроэлектронная промышленность.

Доктрина «звёздных войн» и развернутая США гонка вооружений в ракетно-космической сфере дали мощный импульс его росту, который продолжался вплоть до начала нынешнего столетия.

Сегодня происходит процесс замещения этого технологического уклада следующим, ключевым фактором которого являются информационно-коммуникационные, нано- и биоинженерные технологии. Как и раньше, он стимулируется гонкой вооружений. Однако базисные технологии формирующегося сегодня нового технологического уклада существенно отличаются от предшествующих. Для стимулирования их разработки идеально подходят высокоточное ракетное, целевое биологическое, кибернетическое и информационное когнитивное оружие, поражающее стратегические объекты, население и сознание противника.

Нетрудно заметить широкое применение этих видов оружия в настоящее время: высокоточного – в боевых действиях, биологического – в форме пандемии коронавируса, кибернетического – в кибератаках против объектов финансовой и энергетической инфраструктуры, когнитивного – в социальных сетях. При невозможности применения ядерного и химического оружия современная мировая война приобретает гибридный характер, включая широкое применение финансовых, торговых, дипломатических приемов сокрушения противника.

США используют свое превосходство во всех перечисленных сферах, стремясь усилить преимущества в мировой экономике за счет ослабления противника. Против России развязана война на финансовом фронте в форме финансовых санкций, жертвой которых стала, в частности, алюминиевая промышленность вместе с принадлежащими РУСАЛу гидроэлектростанциями, контроль над которыми перешел к американским «партнёрам». Следующей их мишенью стала «Роснефть». Аресты активов неугодных Вашингтону российских юридических и физических лиц, блокирование денежных переводов, запреты на совершение сделок с ними осуществляются широким фронтом во всей долларовой зоне. Около триллиона долларов, вывезенных из России, находятся в плену у англосаксонских офшоров.

Инструменты торговой войны были использованы и для ослабления Китая, в отношении которого Вашингтон (в нарушение норм ВТО) ввел дополнительные импортные пошлины на общую сумму 300 миллиардов долларов, а также санкции в отношении ведущих производителей компьютерной техники. Испытанным приемом торговой войны стало обрушение Саудовской Аравией цен на нефть, сделанное по команде из Вашингтона с целью подрыва торгового баланса России, так же, как они это сделали в 80-е годы против СССР. Дополнительно к этому Саудовская Аравия начала открытый демпинг нефти на европейском рынке с целью вытеснения с него российских компаний, по которым США одновременно ввели санкции.

Примером применения кибернетического оружия стала авария на иранской АЭС, которая была вызвана компьютерным вирусом, внедренным в систему автоматизированного управления технологическим процессом. Ежеминутно из АНБ США осуществляется несколько кибернетических атак по целям на территориях Китая, России, Венесуэлы и других не контролируемых Вашингтоном стран. Про глобальную сеть прослушивания телефонных разговоров, встроенных в компьютеры «жучках» и говорить не приходится.

Разработка биоинженерных технологий в военных целях – ожидаемый «драйвер» развития нового технологического уклада. О возможности синтезирования вирусов, обладающих целевым поражающим действием против людей определенной расы, возраста или пола, ученые РАН говорили еще в 1996 году, обосновывая необходимость разработки и принятия программы обеспечения биологической безопасности России. «Первые ласточки» в виде лихорадки Эбола, атипичной пневмонии и, возможно, птичьего гриппа и ВИЧ давно пролетели. Нет сомнений в том, что в обширной сети разбросанных по всему миру американских секретных биолабораторий «куется» биоинженерное оружие. Его разработка и применение стимулируют развитие передовой биоинженерной промышленности, порождая спрос на медицинские научные исследования и приборы, новые сложные вакцины и лекарства. Здравоохранение как ведущая отрасль нового технологического уклада получает дополнительный импульс для роста.

Повсеместное введение карантинных мер и ограничений на передвижение граждан дает мощный импульс для развития информационных технологий и вычислительной техники посредством резкого наращивания спроса на услуги электронной торговли, дистанционного образования, оборудования для работы на дому и с удаленных рабочих мест. Государства инвестируют гигантские средства в оборудование городов и общественных мест средствами видеорегистрации и слежения за гражданами, распознавания их личностей, контроля за их перемещением и состоянием здоровья. На этой основе формируются системы искусственного интеллекта, оперирующие большими данными, для обработки которых нужны суперкомпьютеры и сверхвысокопроизводительные программные средства. Это в свою очередь стимулирует развитие нанотехнологий для производства вычислительной техники соответствующей производительности, компактности и энергоэффективности.

Гонка вооружений, как всегда в период технологической революции, разворачивается по перспективным направлениям роста нового технологического уклада. Она создает угрозу существованию человечества, когда технологии дозревают до разработки оружия массового поражения, попадая в распоряжение аморальных политиков. Ярким примером совершенного ими преступления против человечества являются атомные бомбардировки США Хиросимы и Нагасаки. Применение коронавируса, поражающего миллионы людей, свидетельствует о рецидиве этой преступной деятельности на современной передовой технологической основе.

II

Можно предположить, что властвующая верхушка США или так называемое глубинное государство имеет дополнительные мотивы для применения биологического оружия в отношении подконтрольной Вашингтону части мира. После терактов 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке, совершенных при попустительстве ЦРУ, силовые структуры существенно усилились, выйдя из-под контроля общества и получив широкие полномочия. Тогда оправданием этой частичной узурпации власти и ограничения гражданских свобод стала «война с мировым терроризмом», спонсируемым и направляемым теми же американскими спецслужбами.

Сегодня пандемия коронавируса создает ещё более широкие основания для ограничения гражданских свобод, вплоть до их полной ликвидации. Смена технологических укладов сопровождается обесценением капитала и депрессией, а смена мирохозяйственных укладов добавляет к этому падение эффективности институтов регулирования воспроизводства экономики и политический кризис.

Кукловоды закулисья

Для удержания контроля над ситуацией властвующей элите нужны легальные основания для ограничения прав граждан. Это тем более актуально в условиях мировой гибридной войны, в ходе которой кукловоды американской политики нацелены на лишение свободы действий и конфискацию активов своих жертв. Схлопывание финансовых пузырей и обрушение финансового рынка обесценивают активы десятков миллионов американских граждан, для нейтрализации потенциального протеста которых идеально подходит карантинный режим.

Мировые войны затевают страны, стремящиеся сохранить свое доминирующее положение в рамках сложившегося мирохозяйственного уклада и обремененные избыточным капиталом. Однако побеждают в них страны, сумевшие своевременно создать новые производственные отношения и современные базовые высокотехнологические производства. Для них в этот период открывается возможность совершить скачок в экономическом развитии, раньше других оседлав новую длинную волну Кондратьева и запустив новый вековой цикл накопления капитала.

Прошлая мировая война, как уже отмечалось, была спровоцирована английскими спецслужбами с целью удержания глобального доминирования Великобритании. Победителями в ней стали СССР и США, сумевшие быстро развить базовые производства нового технологического уклада благодаря созданию более эффективной системы управления. Возможности мобилизации ресурсов вертикально интегрированными министерствами и корпорациями, организовывавшими крупномасштабное производство, соответственно в СССР и США были намного больше, чем в дряхлеющих колониальных империях Западной Европы с их семейными фирмами и изнеженной аристократией. Закономерной оказалась даже победа Германии на первом этапе войны, легко разгромившей все европейские государства благодаря концентрации ресурсов в корпоративно-административных структурах Третьего рейха.

Мировые войны прошлого столетия шли за обладание территорией, во всяком случае со стороны главных агрессоров – Германии и Японии, провозгласивших цели расширения жизненного пространства для своих наций. Нынешняя мировая гибридная схватка разворачивается властвующей элитой США за контроль над мировой экономикой, прежде всего ее финансовой системой.

Благодаря приватизации функции эмиссии мировой валюты американская олигархия имеет возможности эксплуатации всего человечества посредством обмена создаваемых ею фиатных (необеспеченных) денег на реальные материальные блага и активы. Целью ее агрессии является завершение процесса либеральной глобализации, в рамках которой всеми странами принимаются свободное обращение доллара в качестве мировой валюты и обмен на нее всех национальных товарно-материальных ценностей и активов. Поэтому боевые действия сегодня происходят не посредством танков, кораблей и самолетов, как это было в прошлом веке, а путем целевого использования финансовых инструментов, торговых ограничений, кибератак и манипулирования общественным сознанием. Вооруженные силы применяются на завершающей фазе в карательных целях для окончательной деморализации уже поверженного противника. А биологическое оружие – для создания паники населения в целях дезорганизации управления и остановки экономической деятельности.

Победа в этой войне для США означает повсеместное формирование марионеточных режимов, от которых требуется не так много. В частности, строгое соблюдение рекомендаций МВФ по обеспечению открытости экономики и свободного движения капитала при отказе от создания национальной системы управления денежной эмиссией, приватизация государственных предприятий в пользу американских корпораций, передача американским агентам контроля над СМИ и телекоммуникациями, приобретение американской военной техники и следование в кильватере внешней политики Вашингтона. Американской империи не нужно держать оккупационные войска в подконтрольных странах: вышколенная в вузах США и Великобритании туземная властвующая элита с энтузиазмом выполняет указания Вашингтона и получает свою часть дохода от эксплуатации национального богатства. В обмен западные кураторы освобождают ее от заботы о развитии экономики своей страны, которая возлагается на иностранных инвесторов.

Как показывает исторический опыт многолетнего контроля США за латиноамериканскими странами, Вашингтону достаточно держать своих агентов (коллаборационистов) на руководящих постах Центрального банка, Министерств финансов, обороны и иностранных дел, чтобы проводить в своих интересах макроэкономическую, оборонную и внешнюю политику. Характерными примерами такой оккупации в современный период являются контролируемые США режимы управления Украиной, Грузией, Ираком, Бразилией и множеством других государств, включая входящие в ЕС.

Экономические последствия такой «мягкой» оккупации ничуть не ниже ущерба, наносимого поверженным странам в ходе мировых войн прошлого века. Например, ущерб, нанесенный России в период подконтрольного Вашингтону ельцинского режима, сопоставим с последствиями гитлеровской агрессии. Только в отличие от фашистской Германии, терявшей на оккупированных территориях живую силу и технику, американская властвующая элита получила контроль над триллионами вывезенного с постсоветского пространства капитала и сохраняющихся в нем активов без каких-либо потерь.

Гибридная война – куда более выгодное и комфортное дело, чем вооруженные конфликты прошлого века. Она хорошо укладывается в бизнес-логику американской властвующей элиты, силовые структуры и влиятельные кланы которой наживаются на оккупированных странах: ЦРУ – на наркотрафике из подконтрольных США Афганистана и Колумбии, Пентагон – на торговле нефтью из разгромленных американскими военными Ирака и Ливии, семейство Байденов – на приватизации украинской газотранспортной системы, Бушей – на нефтяных месторождениях Кувейта.

И это лишь отдельные примеры. Американские корпорации переваривают активы и ресурсы оккупированных США стран, предприниматели которых принуждаются к использованию американских технологий. Коллекции США пополняются уникальными экспонатами из разграбленных музеев. Медицинские клиники получают человеческие органы из погрузившихся в хаос стран для трансплантации богатым пациентам. Но больше всех зарабатывает финансовая олигархия Соединенных Штатов, манипулируя финансовыми рынками подконтрольных государств. Даже на облигациях обнищавшей Украины подопечные Сороса ухитряются выжимать до 60 процентов годовых дохода.

Коммерциализация войны является характерным элементом американского цикла накопления капитала. Но его оборотной стороной становится обнищание подконтрольных США стран, что влечет истощение глобальных воспроизводственных контуров сложившегося мирохозяйственного уклада. Несмотря на сверхприбыльность американской агрессии на Ближнем Востоке, в СНГ, Латинской Америке, в этой гибридной войне США обречены на поражение в силу исчерпанности возможностей их системы управления обеспечивать устойчивый экономический рост и повышение благосостояния населения.

Обнищание и деградация стран, ставших жертвами ведущейся Вашингтоном мировой гибридной войны (Ирак, Ливия, Украина, Грузия), являются наглядным свидетельством падения эффективности американоцентричного имперского мирохозяйственного уклада на фоне успешного развития стран, интегрируемых КНР в рамках проекта «Один пояс – один путь» (государства Индокитая, Пакистан, Монголия, Шри-Ланка, Эфиопия и ряд других африканских государств).

Для удержания глобального доминирования американская властвующая элита пытается повсеместно разрушать воспроизводственные контуры неконтролируемых ею стран посредством применения рассмотренных выше инструментов гибридной войны. Более того, она даже не ставит задачу создания новых возможностей для их развития, передавая в эксплуатацию своим корпорациям. Выбив, например, китайцев из ряда африканских стран лихорадкой Эбола, американцы не достраивали объекты социальной, транспортной и инженерной инфраструктуры, начатые КНР, а ограничились установлением контроля над источниками их национального дохода. Отрезав от России Украину, не стали замещать разорванные кооперационные связи и прекращенные инвестиционные проекты новыми, а передали наиболее доходные объекты экономики своему капиталу.

Все это свидетельствует об одном: для народов периферийных стран разница в перспективах встраивания в интеграционные структуры нового мирохозяйственного уклада или неоколониальной эксплуатации американскими ТНК, увы, становится все более очевидной. Потерявший свою эффективность имперский мирохозяйственный уклад разрушается по мере становления и расширения механизмов воспроизводства нового, интегрального.

Продукты распада

Но смена мирохозяйственных укладов занимает значительный период времени, необходимый для смены поколений властвующей элиты ведущих стран мира. В прошлом веке он составил более трех десятилетий – с Первой до завершения Второй мировой войны. За этот период властвующая элита ведущих стран мира кардинально изменилась. Вместо потомственных аристократов и капиталистов ведущее властнохозяйственное положение заняла технократия, а государственное управление перешло к профессиональной бюрократии. Конкуренция между частными компаниями сменилась соревнованием глобальных организаций, воспроизводство которых стало регулироваться двумя мировыми политическими системами государств.

Началом современной гибридной войны следует считать крах мировой системы социализма, спровоцированный спецслужбами США посредством методов гибридной войны. Сегодня она вступает в завершающую фазу, в ходе которой должно произойти окончательное разрушение перешедшего после распада СССР под контроль США имперского миропорядка и переход к новому. Контуры последнего уже сформированы в Китае и других странах Юго-Восточной Азии, осваивающих институты и создающих системы управления воспроизводством новой экономики. Они доказывают свою эффективность не только в динамике макроэкономических показателей, но и в успешном отражении американской агрессии в гибридной войне.

Судите сами. В течение последнего десятилетия КНР успешно противостояла кибератакам американских спецслужб, попыткам контролируемых ими СМИ и блогеров манипулировать общественным сознанием с целью политической дестабилизации, устояла в развернутой Трампом торговой войне и защитилась от валютно-финансовых угроз. Санкции Вашингтона против китайских высокотехнологических компаний заставили их форсировать собственные НИОКР в создание национальной технологической базы. Руководство КНР блестяще справилось с мобилизацией населения для нейтрализации эпидемии коронавируса, создав передовую систему биологической безопасности.

Теперь КНР переходит к контрнаступлению, предлагая странам помощь в поставках медицинского оборудования, средств защиты от СОVID-19 и дезинфекции. Таким образом, они перехватывают инициативу у Вашингтона на идейно-политическом фронте, продвигая свою концепцию гармоничного международного сотрудничества «народов единой судьбы человечества». Попытки США дискредитировать КНР как источник пандемии провалились под натиском доказательств об искусственном происхождении вируса в американских биолабораториях.

Не вызывает сомнений, что КНР продолжит международное сотрудничество «Один пояс – один путь», стержнем которого является реализация совместных инвестиционных проектов в целях повышения конкурентоспособности участвующих стран и благосостояния их населения. Не либерализация рынков в интересах транснациональных корпораций и иностранных инвесторов, а рост производства на основе реализации совместных инвестиций и совместных производств, сочетающих конкурентные преимущества участвующих в сотрудничестве стран, является главным мотивом международной интеграции в новом мирохозяйственном укладе. Так восстанавливаются взаимное уважение национальных интересов, незыблемость суверенных прав государств проводить самостоятельную политику, принцип взаимовыгодности международной торговли и финансово-экономических отношений, нормы международного права. Исходя из этого страны ШОС, АСЕАН и ЕАЭС формируют новый мирохозяйственный уклад, привлекательный для всех развивающихся стран.

Тем временем американоцентричный мировой порядок погружается в хаос. Нашествие мигрантов из разгромленных НАТО ближневосточных стран дестабилизирует европейскую периферию. Фактический крах концепции мультикультурализма, вдохновлявшей евроинтеграторов, подрывает базовые ценности ЕС, в котором набирают силу тенденции распада. Очередной спазм на финансовом рынке США парализует воспроизводство ядра американского векового цикла накопления капитала, значительная часть которого обесценивается, унося сбережения миллионов граждан. Завезенный в Китай коронавирус бумерангом возвращается в страны НАТО, вызывая панику населения и останавливая механизмы воспроизводства экономики. Судя по катастрофическим последствиям эпидемии в Италии, лишенные суверенитета правительства этих стран оказываются куда менее эффективными китайского в мобилизации населения и ресурсов для борьбы с биологическим оружием.

Многие наблюдатели считают разворачивающийся финансовый кризис управляемым ведущими олигархическими кланами с целью очередной стерилизации избыточной денежной массы и перераспределения в свою пользу активов. Но его масштаб может превысить стабилизационные возможности американских денежных властей. Удвоение дефицита бюджета США, ускорение и без того беспрецедентной денежной эмиссии последнего десятилетия распространяет галопирующую инфляцию с финансового на потребительский рынок. Коллапс невероятно раздутых финансовых пузырей деривативов повлечет банкротства множества фондов и банков, что может парализовать банковскую систему и наверняка остановит инвестиции.

Современная информационно-технологическая система финансового рынка работает на автоматических алгоритмах, совершаемых роботами, операции которых запрограммированы по определенным правилам. Применение этих правил носит жесткий характер – реализующие их технологические траектории достигли фазы зрелости, генерируя периодические колебания финансового рынка.

Нынешний крах американского фондового рынка случился на три года позже, чем ожидался экспертами, поскольку беспрецедентная денежная эмиссия подкачивала финансовые пузыри. За последнее десятилетие объем долларовой денежной базы вырос почти пятикратно, при этом основная часть прироста количества денег удерживается на финансовом рынке, формируя денежный навес, который неизбежно должен был обрушиться.

Пандемия коронавируса стала поводом для манипулирующих американским финансовым рынком ключевых игроков начать схлопывание раздувшихся финансовых пузырей. Благодаря «слаженной» работе финансовых роботов по установленным алгоритмам принятия решений по продаже ценных бумаг падение рынка быстро приобрело лавинообразный и неконтролируемый характер, усиливаясь цепной реакцией «маржин коллов» по сетям банковских кредитов.

Наиболее глубокое обрушение мирового финансового рынка всегда происходит на его периферии – на так называемых вновь появившихся рынках со свободным движением капитала, к числу которых относится и российский. Согласно автоматически действующим алгоритмам финансовые роботы при падении курса ценных бумаг первым делом сбрасывают активы именно этих рынков, собирая ликвидность для удержания основных активов в центре мировой финансовой системы.

В отличие от российских регуляторов, мозг которых парализован вирусом Вашингтонского консенсуса, в КНР, Индии и других странах, формирующих институты нового мирохозяйственного уклада, действуют жесткие ограничения на вывоз капитала, которые защищают их от спазмов мировой финансовой системы. Они работают по принципу ниппеля – впускают иностранные инвестиции без ограничений, а выпускают по определенным правилам, блокируя спекулятивные атаки против национального валютно-финансового рынка. Этим странам разыгравшийся в США финансовый шторм нипочем. Конечно, как и все участники рынка, они теряют часть денег, вложенных в американские активы, но их национальный финансовый рынок остается относительно стабильным на фоне обрушения мировой финансовой системы, привлекая спасающиеся от обесценения капиталы.

Нет сомнений в том, что китайская система регулирования воспроизводства экономики выйдет из этого кризиса ещё более окрепшей. Ее денежные власти воспользовались декапитализацией финансового рынка, чтобы консолидировать национальный контроль над зависимыми от иностранных акционеров сегментами китайской экономики. Она, несомненно, станет еще более эффективной вследствие падения цен на энергоносители и сырьевые товары, а также более привлекательной для иностранных инвестиций. Хотя падение производства оценивается в 50–70 миллиардов долларов, оно быстро восстановится, в то время как США и ЕС только предстоит его пережить. При этом КНР удалось избежать банкротства системообразующих банков и предприятий, поддерживаемых государством, которое полностью контролирует банковскую систему страны, ее транспортную, энергетическую и социальную инфраструктуру. На этом фоне особенно остро встает вопрос: какой после COVID-19 будет экономика России?

III

Для купирования негативных последствий мирового финансового кризиса 2008 года были предприняты беспрецедентные меры по спасению системообразующих банков. ФРС США эмитировала, по оценке комиссии конгресса, 16 триллионов долларов, которые были влиты в «Большую пятерку» американских и европейских банков. Для предупреждения банкротства европейских стран остальные государства «Двадцатки» скинулись на значительную сумму в 430 миллиардов, переданную для финансирования антикризисной программы в МВФ. Но сегодня ситуация изменилась, прежние методики не сработают.

Во-первых, масштаб финансовых пузырей намного больше, чем пирамиды деривативов, обрушившиеся в 2008 году. За прошедший период денежная база долларов, евро и фунтов увеличилась в пять раз и большая часть этой эмиссии (с денежным и кредитным мультипликаторами) ушла в раздувание финансовых пузырей. Пирамиды деривативов стали на 30–50 процентов больше. Соответственно и падение финансового рынка окажется глубже. Уже сегодня его капитализация упала более чем на треть, а объем неисполнимых обязательств оценивается в 15 триллионов долларов, что составляет 70 процентов денежной массы США.

Во-вторых, не стоит ожидать той международной солидарности в борьбе с финансовым кризисом, которая проявилась в прошлый раз в создании «Двадцатки» ведущих стран мира. Сегодня уже ясно, что «Двадцатка» управляется Вашингтоном, поскольку все её решения готовятся американскими экспертами, а чиновники других стран идут у них на поводу, убеждая свое политическое руководство следовать в кильватере США. Обещанная реформа МВФ фактически обернулась имитацией. Созданное по предложению стран «Большой семерки» Бюро финансовой стабильности по сути выполняет функции надзора за финансовыми властями других стран и контроля за «свободным» движением их денег. Вряд ли КНР, Россия, Аргентина, Индия и другие страны, которых в прошлый раз «отдоили» США и их союзники, согласятся снова на роль доноров в условиях развернутой против них Вашингтоном гибридной войны.

В-третьих, финансовые санкции США дискредитировали доллар в качестве мировой валюты. Для России, Ирана, Венесуэлы, КНР и многих других стран, пострадавших от этих санкций, доллар стал токсичной валютой, все операции с которой приобрели повышенный риск. Предпринимаемые ими меры по дедолларизации валютных резервов и взаимной торговли провоцируют бегство от доллара, которое может принять лавинообразный характер и резко сузить финансовую базу обслуживания госдолга США. Неизбежное в этом случае падение внешнего спроса на их казначейские обязательства придется замещать денежной эмиссией, что может ввести рост госдолга США в «режим с обострением», при котором система теряет устойчивость и срывается в штопор. Необходимые для этого предпосылки созданы предшествующим периодом накопления американского госдолга (на сегодня его объем уже составляет 23,6 триллиона), который давно обслуживается по принципу «финансовой пирамиды» за счет безграничной денежной эмиссии.

В-четвертых, высока вероятность перетекания галопирующей инфляции с финансового рынка США в реальный сектор и на потребительский рынок. Она резко усиливается в связи с реализацией объявленных Трампом антикризисных мер, включающих дополнительную эмиссию триллионов долларов на поддержание устойчивости банковской системы и субсидии гражданам, а также почти обнуление ставки рефинансирования ФРС. На фоне дезорганизации финансового рынка остающиеся после схлопывания финансовых пузырей деньги могут потечь в сферу потребления материальных благ. С одной стороны, это будет способствовать росту инвестиций и оживлению экономики. Однако их объем настолько больше потенциала выпуска, что неизбежно вызовет инфляцию и дезорганизацию воспроизводства экономики.

В интересах олигархии

Таким образом, высока вероятность коллапса долларовой финансовой системы. Китай, Россия, Иран и другие страны, против которых США ведут гибридную войну, уже предпринимают меры по снижению зависимости от доллара. Они выстраивают свои системы обмена межбанковской информации, заменяющие SWIFT, переходят на расчеты в национальных валютах, диверсифицируют валютные резервы, обмениваются валютно-кредитными свопами. Тем самым они защищают себя от последствий неконтролируемого развертывания финансового кризиса, который стягивает ликвидность в центр американской финансовой системы. При любом сценарии дальнейшего развития событий последняя будет ослабевать, а альтернативная ей, формирующаяся в азиатском цикле накопления капитала, – развиваться. А это означает неизбежное сжатие финансовых возможностей США и сокращение масштабов неэквивалентного международного экономического обмена в их пользу. Это в свою очередь повлечет резкое снижение военно-политической мощи США, которые вынуждены будут сбросить непомерно раздутые военные расходы, формирующие гигантский дефицит государственного бюджета.

Дальнейшее развёртывание мирового финансового кризиса объективно будет сопровождаться усилением КНР и ослаблением США. Существенно пострадают также находящиеся на периферии американоцентричной финансовой системы страны, включая ЕС и Россию. Вопрос заключается только в масштабе этих изменений. При благоприятном стечении обстоятельств продолжающаяся уже более десятилетия Великая стагнация экономики западных стран продлится еще несколько лет – до тех пор, пока оставшиеся после схлопывания финансовых пузырей капиталы не будут инвестированы в производства нового технологического уклада и они смогут «оседлать» новую длинную волну Кондратьева. При неблагоприятном ходе событий денежная накачка финансовой системы выльется в галопирующую инфляцию, что повлечет дезорганизацию воспроизводства экономики, падение уровня жизни населения и политический кризис. У властвующей элиты США останется две возможности: смириться с утратой глобального доминирования и принять участие в формировании нового мирохозяйственного уклада или перейти к эскалации уже ведущейся ими мировой гибридной войны. И хотя объективно победить в этой войне они не смогут, ущерб для человечества могут нанести катастрофический, вплоть до летального.

Пока ход событий в США характеризуется нарастающим хаосом. С одной стороны, после решения Трампа о выходе США из соглашений о Трансатлантическом торговом и инвестиционном и Транстихоокеанском партнерствах тенденция либеральной глобализации была прекращена. Его же решениями о развертывании торговой войны с КНР она была обращена вспять. Тем самым США фактически подорвали основы существующего мирохозяйственного уклада, в котором после краха СССР они занимают центральное положение.

С другой стороны, во властвующей элите США произошел раскол: так называемое глубинное государство противодействует Трампу, стремясь развернуть государственную машину на прежнюю траекторию обслуживания транснациональной финансовой олигархии. Разразившийся кризис усиливает ее положение, способствуя концентрации капитала, и ослабляет положение Трампа, на котором лежит политическая ответственность за неизбежное в этой ситуации снижение уровня и качества жизни большинства американцев.

Ожидаемое выдвижение Байдена на позицию кандидата в президенты от Демократической партии означает, что принципиальных изменений в американской властвующей элите не произойдет. Как с Трампом, так и с Байденом во главе она будет стремиться к удержанию мирового господства. Разница между ними только в тактике этого удержания. Трамп делает ставку на усиление американского производственного сектора, прибегая к протекционизму и жертвуя принципами либеральной глобализации. Демократы, наоборот, настроены на реанимацию этих принципов в стратегии американского лидерства. Но во внешней политике они будут следовать одним курсом эскалации американской агрессии против Китая, России и других неконтролируемых американскими спецслужбами стран.

Однако никакие тактические маневры не обеспечат США победы в экономической конкуренции с КНР и другими странами Юго-Восточной Азии. Протекционистская политика Трампа лишь усиливает стремление Китая и других стран избавиться от денежной и технологической зависимости от США, стимулируя их к форсированному формированию нового мирохозяйственного и освоению ключевых производств нового технологического уклада. Им удается это делать на порядок эффективнее и быстрее США, властвующая элита которых сопротивляется институциональным изменениям. Если демократам удастся вернуть США в колею либеральной глобализации, то это сразу же повлечет снижение конкурентоспособности их экономики. Неспособность удержать лидерство в производственной сфере в любом случае будет подталкивать американскую властвующую элиту к использованию неэкономических методов против конкурентов, включающих комбинацию инструментов мягкой силы против хорошо вооруженных и политически самостоятельных стран и жесткой силы для удержания контроля над слабыми и политически зависимыми.

Таким образом, происходящие в США события склоняются к неблагоприятному сценарию. Коронавирусный психоз усиливает эту тенденцию, так как создает условия для узурпации власти силовыми структурами. Как только предпринимаемые Трампом простые методы разбрасывания денег нуждающимся покажут свою неэффективность, паника и недовольство населения могут спровоцировать политический кризис, что усилит агрессивность американской властвующей элиты. Как нейтрализовать эти угрозы эскалации мировой гибридной войны и что в данной ситуации может предпринять Россия?

Угроза национальной безопасности

Уязвимость российской экономики от внешних угроз предопределяется ее периферийным положением в мировой финансово-торговой системе.

Выполняя рекомендации МВФ, российские денежные власти держат национальный финансовый рынок открытым для международных спекулянтов и закрытым для реального сектора экономики. Удерживая ключевую ставку выше средней рентабельности реального сектора и ограничивая свои операции исключительно привлечением денег коммерческих банков, Банк России блокирует кредитование производственных предприятий. При этом финансовые власти искусственно удерживает денежную массу в спекулятивном обороте, фактически субсидируя за счет государства привлечение иностранных спекулянтов путем завышения доходности своих долговых обязательств, которая втрое превышает рыночную оценку риска. Заимствуя по квазинулевым процентным ставкам доллары, фунты и евро, международные спекулянты вкладываются в многократно более доходные российские обязательства. Эта хорошо известная своими негативными последствиями практика сarry trade работает как насос, откачивающий российский национальный доход за рубеж.

Фактически денежная политика ведётся в России в интересах финансовых спекулянтов. Денежные власти гарантируют им сверхприбыли и стимулируют переток денег из реального сектора в финансовый и далее за рубеж. При этом основная часть (от 60 до 90%) оборота на российском валютно-финансовом рынке совершается американским хедж-фондами, а также аффилированными с ними лицами. После того как Банк России отпустил обменный курс рубля в свободное плавание, именно они им манипулируют, раскачивая в целях извлечения сверхприбыли за счет обесценения рублевых доходов и сбережений российских физических и юридических лиц.

Общий ущерб от проводимой Банком России денежно-кредитной политики с момента выполнения рекомендаций МВФ по переходу к свободному плаванию курса рубля и взвинчиванию ключевой ставки в 2014 году оценивается в 25 триллионов рублей недопроизведенной продукции и более 10 триллионов несовершенных инвестиций. При этом спекулянты на манипулировании курсом рубля «наварили» десятки миллиардов долларов, а вывоз капитала составил за этот период около 250 миллиардов долларов. Только атака на рубль в декабре 2014 года принесла ее устроителям спекулятивную прибыль в размере 15–20 миллиардов, и можно предположить, что потери от нынешней, 2020 года, атаки будут еще более масштабными.

Другим следствием такой политики стали беспрецедентная офшоризация и беззащитность российской экономики от финансовых санкций. Они легко достигают своих целей, как это было наглядно продемонстрировано с установлением американского контроля над РУСАЛ. С учетом того, что более половины прав собственности на промышленные предприятия оформлены на нерезидентов из англосаксонских офшорных юрисдикций, никаких мер по защите от ведущейся США гибридной войны российский мегарегулятор не предпринимает, фактически потакая агрессору.

Возгонка и обрушение российского финансового рынка западными спекулянтами в 1997–1998, 2007–2008 и 2014 годах каждый раз обходились России потерей пяти процентов ВВП и вывозом десятков миллиардов долларов национального дохода за рубеж. Несмотря на этот негативный опыт и вопреки общепринятой в мире практике валютного регулирования, ЦБ продолжает самоустраняться от выполнения своей конституционной обязанности обеспечения устойчивости национальной валюты. Перевод курса рубля в свободное плавание в сочетании с отменой ограничений на трансграничное движение капитала и приватизацией Московской биржи в пользу заинтересованных финансовых структур привели к утрате государственного контроля за валютно-финансовым рынком, который стал манипулироваться спекулянтами в целях извлечения сверхприбылей на его дестабилизации.

Неуправляемая болтанка курса рубля разрушает замкнутые на внешний рынок воспроизводственные контуры российской экономики, порождает инфляционные волны и дезорганизацию производства. Утрата ценностных ориентиров и лихорадочное состояние финансового рынка влекут падение инвестиций и вывоз капитала. Безуспешные попытки Банка России стабилизировать макроэкономическую ситуацию путем завышения ключевой ставки (как это было в 2014–2015 годах) на фоне прекращения внешнего кредита оборачиваются всякий раз падением инвестиций и производства, снижением доходов и торговли. Обесцениваются сбережения, растет безработица, ухудшается уровень жизни населения. Тем самым достигается цель американских атак – ухудшение внешних условий функционирования российской экономики трансформируется в полномасштабный кризис политикой денежных властей.

Попытки ЦБ стабилизировать валютно-финансовый рынок путем повышения ключевой ставки не могут иметь успеха в условиях полностью открытого счета трансграничного движения капитала. Как только в центре мировой финансовой системы начинается обвал рынка, автоматически действующие алгоритмы финансовых роботов стягивают ликвидность с периферии, продавая в том числе и российские активы. Никакое повышение процентных ставок не может изменить их поведение. Такое решение лишь вызывает отток денег из реального сектора, блокирует производственные инвестиции и усугубляет экономический кризис.

Без введения ограничений на трансграничные спекулятивные операции российский финансовый рынок будет оставаться игрушкой в руках американских спекулянтов, наживающихся на его раскачке. Продолжающаяся безбрежная денежная эмиссия доллара, евро, фунта и иены (как показано выше, их объем вырос после начала мирового финансового кризиса 2008 года более чем в пять раз, почти до 20 трлн долл. США) создает потоки спекулятивного капитала гигантской мощности, даже небольшой переток которого на российский рынок вызывает его дестабилизацию, создает риски враждебного поглощения российских активов, угрожающие национальной безопасности.

К сожалению, из печального опыта кризисов 2008 и 2014 годов, в ходе которых российская экономика пострадала намного больше любой из стран «Двадцатки», выводы так и не были сделаны. Сегодня денежные власти делают те же ошибки, последствия которых могут негативно сказаться на и без того уже пять лет снижающихся доходах населения. При этом механизм организации спекулятивной атаки на российскую валютно-финансовую систему остается тем же и включает следующий алгоритм действий.

1. Введение США и ЕС санкций с целью закрытия внешних источников кредитования российских компаний. Сегодня они обрушились на Роснефть, «Газпром», РУСАЛ, Ростех, генерирующие большую часть валютной выручки.

2. Обвал стоимости акций российских предприятий с целью обесценения залогов и досрочного прекращения кредитных договоров, запуска цепной реакции margin calls, провоцирующей лавину банкротств. С учетом криминализации института банкротств это влечет долгосрочное падение эффективности российской экономики и предопределяет снижение ее конкурентоспособности.

3. Обвал курса национальной валюты с целью сокращения возможности рефинансирования внешних долгов компаний из рублевых активов. Решение ЦБ о переходе к свободному плаванию курса рубля в 2014 году позволило иностранным банкам (Сити-Морган, Кредит Свисс, Дойче Банк) без всякого риска сработать на понижение курса рубля и дестабилизировать макроэкономическую ситуацию. Сегодня они делают то же самое вместе со своими агентами на российском рынке. Как тогда, так и сейчас падение курса рубля намного превысило возможное влияние снижения нефтяных цен. Об этом свидетельствует относительная устойчивость национальных валют других нефтедобывающих стран.

Цикличность провалов

Тогда, как и сейчас, обвал курса и дестабилизация валютно-финансового рынка стали возможными вследствие самоустранения ЦБ от контроля над ситуацией. Московская биржа (МБ) и ЦБ не воспользовались ни одним из общепринятых в мировой практике инструментов для пресечения спекулятивной атаки на рубль: торги рублем не останавливались, гарантийное обеспечение по срочным контрактам не повышалось, валютная позиция коммерческих банков не фиксировалась, деньги спекулянтов не резервировались, временные ограничения на вывоз капитала не вводились. Валютные интервенции Банка России следовали с запозданием, после того как игра спекулянтов на понижение курса уже была сделана. При этом валютные интервенции без фиксации целевого уровня обменного курса не останавливают, а наоборот, поддерживают спекулятивную атаку против рубля. Словно насмехаясь над беспомощностью мегарегулятора, сегодня самые наглые игроки вместо него объявляют целевые показатели курса рубля, открыто манипулируя валютным рынком, а государственные телеканалы доводят эти цели до широкой общественности, провоцируя нужную спекулянтам панику и ажиотажный сброс рублей.

Из изложенного выше следует, что дестабилизация российской валютно-финансовой системы в очередной раз стала результатом хорошо спланированной операции, в которой противник использовал ЦБ и МБ как инструменты финансового обслуживания спекулятивной атаки с целью подрыва механизмов воспроизводства российской экономики. Для этого заблаговременно были подменены целевые параметры денежно-кредитной политики, из числа которых вопреки Конституции исключили обязанность ЦБ по обеспечению устойчивости национальной валюты, а также внушена российскому руководству ложная концепция «таргетирования инфляции».

Прискорбно, что совершающие атаки против рубля международные спекулянты полностью владеют информацией о ситуации на российском валютно-финансовом рынке, получая ее от персонала МБ, зная алгоритмы работы ЦБ, контролируя депозитарно-клиринговые центры и в режиме реального времени отслеживая движение средств и ценных бумаг на биржевых площадках, торгующих российскими активами. Пассивность денежных властей, публично отказавшихся от ответственности за стабильность рубля, обеспечивает спекулянтам безрисковое манипулирование российским валютно-финансовым рынком.

В 2014 году в результате спекулятивной атаки нашей экономике был нанесен колоссальный ущерб: снижение капитализации фондового рынка на 400 миллиардов долларов, обесценение сбережений, потери банковского сектора на триллион рублей, двукратное обесценение национальной валюты и повышение инфляции, прекращение кредитования производственной сферы, втягивание экономики в стагфляционную ловушку. Деструктивное воздействие нынешнего валютно-финансового кризиса на российскую экономику только предстоит оценить: уже сейчас фондовый рынок опустился на 300 миллиардов долларов.

Таким образом, проводимая Банком России политика обречена на провал, что влечет нарастающее технологическое отставание и снижение конкурентоспособности российской экономики. Это неизбежно через небольшой период времени приводит к девальвации рубля и новой инфляционной волне. Такие волны накатывают с периодичностью примерно в пять лет, что соответствует средней длительности научно-производственного цикла.

IV

Нынешний обвал валютно-финансового рынка можно было предотвратить, если бы после объявления США санкций ЦБ ввел меры валютного контроля по защите нашей финансовой системы от внешних атак. Однако доминирующие в среде денежных властей экономические интересы спекулянтов помешали это сделать. Турбулентность валютно-финансового рынка поддерживается манипуляциями, совершаемыми его несколькими крупными участниками с использованием инсайдерской информации. Бездействие ЦБ гарантирует им отсутствие риска при проведении операций по искусственному заваливанию курса рубля с целью извлечения спекулятивной сверхприбыли.

Делается это посредством цепочек заранее спланированных операций по покупке и продаже валюты с последовательным снижением курса рубля до определенного уровня, по достижении которого манипуляторы удерживают его до продажи накопленной валюты. После этого они вкладывают полученные сверхприбыли в покупку многократно подешевевших активов, и курс рубля поднимается до равновесного уровня. Через несколько лет операции по заваливанию российской национальной валюты повторяются. Для этого используются искусственно раздуваемые поводы: снижение нефтяных цен, обострение международных конфликтов, объявление новых санкций, эпидемий и прочее. На каждом цикле извлекаются сотни процентов прибыли на обесценении и последующей скупке российских активов, значительная часть которых таким образом перераспределяется в пользу иностранного капитала.

Роковая ошибка

Исходя из закономерностей смены технологических и мирохозяйственных укладов можно предположить, что мировая гибридная война вступает в завершающую фазу. Пик противостояния ведущих держав ожидается к 2024 году. К этому времени способность к самостоятельному воспроизводству российской экономики может быть окончательно утрачена. Если, конечно, в кратчайшее время не удастся перестроить систему управления ее развитием в соответствии с принципами интегрального мирохозяйственного уклада и вырваться из безнадежного состояния финансовой и сырьевой периферии американского цикла накопления капитала.

После того как спровоцированная резким скачком цен на энергоносители структурная перестройка экономики на основе нового технологического уклада завершается, а ее энергоемкость многократно снижается, спрос на энергоносители неизбежно сокращается, а цены падают. Именно это происходит в настоящее время. Развернувшаяся после взлета нефтяных цен очередная технологическая революция перешла в быстрый рост нового технологического уклада, который начиная с кризиса 2008 года стал повсеместно замещать старый. Сейчас он входит в фазу быстрого роста, который сопровождается многократно меньшим приростом спроса на энергоносители.

Российские переговорщики с ОПЕК, очевидно, не знали указанных закономерностей и допустили роковую ошибку, спровоцировав развал картеля нефтедобывающих стран. Все это означает существенное ухудшение торгового и платежного баланса России. Его можно смягчить опережающим развитием несырьевого экспорта, которое, однако, не может быть обеспечено в рамках проводимой денежной политики, так как требует масштабного долгосрочного кредитования весьма капиталоемких инвестиций в развитие нефтехимии.

Но если не менять денежно-кредитную политику коренным образом, то придется пережить дальнейшую девальвацию рубля и вызываемую ею инфляционную волну. На фоне сжатия государственного бюджета это приведет к ощутимому падению доходов населения, которое будет многократно усугублено продолжением борьбы с инфляцией путем сокращения денежного предложения и конечного спроса. Это в свою очередь вызовет нарастающее недовольство населения и обострение социально-политической напряженности. К 2024 году оно достигнет очередного пика и существенно ослабит способность государственной власти противостоять американской агрессии.

Китай к этому времени еще более усилится, предъявляя растущий спрос на российские ресурсы и инвестируя в перестройку российской экономики под свои нужды. Таким образом, российская экономика окажется одновременно на периферии старого и нового мирохозяйственных укладов. Она окончательно утратит способность к самостоятельному развитию, а ее экономическое пространство станет полем соперничества западных и восточных корпораций. Это создаст дополнительное политическое напряжение, чреватое утратой национального суверенитета. Чтобы избежать этой ловушки двойной зависимости, необходимо немедленное кардинальное изменение экономической политики.

Антикризисные меры

Правительство объявило о пакете антикризисных мер, которые включают введение механизма субсидирования процентной ставки по кредитам организациям торговли, получаемым на формирование запасов продуктов питания и товаров первой необходимости, а также застройщикам в рамках проектного финансирования; предоставление кредитным организациям возможности временного не ухудшения оценки качества обслуживания долга; отсрочку по налоговым платежам отраслям, пострадавшим от ухудшения ситуации; расширение программы субсидирования доступа субъектов малого и среднего бизнеса к заемным средствам и возможности реструктуризации ранее выданных кредитов и другие меры.

При всей их разумности и, возможно, эффективности для отдельных сегментов экономики они не затрагивают фундаментальных причин уязвимости России от мирового кризиса и американской агрессии. Главная из них в полной открытости российской финансовой системы для атак валютных спекулянтов и подчинении денежно-кредитной политики их интересам. Без приведения политики Банка России в соответствие с требованиями национальной безопасности, конституционными обязанностями обеспечения устойчивости рубля и целями опережающего развития экономики усилия президента и правительства окажутся тщетными. Как это было в 2008–2009 и 2014–2015 годах, когда меры государственной поддержки банковской системы лишь подлили масла в огонь кризиса.

Для обеспечения безопасности и устойчивого развития российской экономики необходимо защитить её от внешних атак, что предполагает введение избирательных ограничений на трансграничное движение спекулятивного капитала.

В качестве таковых могут быть использованы меры как прямого (лицензирование, резервирование), так и косвенного (налог на вывоз капитала) регулирования. Необходимо прекратить использование резидентами иностранной валюты как средства накопления, а также кредитование ЦБ валютных спекуляций. Наряду с введением избирательных ограничений в отношении трансграничных спекулятивных операций целесообразно усилить меры по деофшоризации экономики, ее дедолларизации, прекращению утечки капитала и стабилизации курса рубля. Необходимы также серьезные усилия по регулированию финансового рынка, его защите от мошеннических манипуляций, включая проведение объективных расследований признаков манипулирования рынком с наказанием преступников. Необходимо восстановить государственный контроль над МБ и финансовым рынком в целом, кардинально повысить компетентность и эффективность работы Банка России как мегарегулятора.

27 марта 2020 года Банк России принял решение, в котором объявил: «В текущей ситуации системно значимым банкам целесообразно предоставить льготный режим соблюдения показателя краткосрочной ликвидности Н26 (Н27), чтобы у них было больше возможностей по кредитованию экономики. В дополнение к объявленному снижению платы за право пользования безотзывной кредитной линией с 0,5 до 0,15 процента Банк России увеличил максимальный совокупный лимит по безотзывным кредитным линиям с 1,5 до 5 триллионов рублей на период с 1 апреля 2020 года по 31 марта 2021 года, принял решение по 30 сентября 2020 года не считать нарушением норматива Н26 (Н27) снижение фактического значения норматива Н26 (Н27) в результате недостатка высоколиквидных активов и иных альтернативных инструментов».

Рядовому гражданину в данном решении трудно что-либо понять. Но эта дополнительная ликвидность, о которой речь, превышает весь объем средств федерального бюджета, предусмотренных на поддержку экономики. По опыту предыдущих эпизодов масштабного предоставления Банком России ликвидности в период финансовых кризисов (эпизоды 1998, 2008 и 2014 годов) увеличение БКЛ на 3,5 триллиона рублей почти автоматически означает потерю практически 10 процентов ЗВР (это без малого 50 млрд долл. США) и дальнейшее падение рубля.

Для предотвращения этого предлагается:

1. Рекомендовать ЦБ РФ ввести правило фиксации открытой валютной позиции (ОВП) банка на каждый операционный день, не позволяя банкам использовать средства БКЛ на покупку валюты.

2. Поручить ФНС, ФТС и Росфинмониторингу проверять операции коммерческих банков по покупке валюты на предмет фиктивных импортных контрактов с использованием фирм-однодневок и офшорных «прокладок» с тем, чтобы данные операции не служили отмывочным механизмом для вывоза капитала и финансовых спекуляций.

3. Рекомендовать ЦБ РФ как регулятору своевременно принимать меры по введению ограничений на спекулятивные операции по покупке валюты (резервирование средств, отсрочки по совершению сделок, тотальный контроль за легальностью происхождения и уплатой налогов и пр.), а в отношении зарубежных спекулянтов, доминирующих на валютном рынке, – временные запреты по биржевым операциям.

4. Рекомендовать ЦБ РФ прекратить операции по абсорбированию ликвидности, выкупить свои облигации и закрыть депозиты – эта мера даст еще три триллиона рублей от сокращения «структурного профицита ликвидности», вызванного завышением ключевой ставки ЦБ.

Для предотвращения спазма деловой и инвестиционной активности следует широко использовать инструменты целевого кредитования производственных предприятий. Банку России развернуть дополнительно к существующим льготным кредитам для МСП на 500 миллиардов рублей специнструменты рефинансирования коммерческих банков под один-два процента годовых для критически важных в условиях кризиса секторов (медицина, образование, агропром и пр.) на общую сумму до трех триллионов рублей под обязательства предприятий и банков, а также для кредитования инвестиций, в том числе в рамках национальных проектов, по специнвестконтрактам. Создать механизм целевого рефинансирования институтов развития, многократно расширив их возможности по кредитованию инвестиций, в том числе по замещению «пересохших» иностранных источников кредита.

Исходя из международного и отечественного опыта первое, что необходимо сделать, – это перекрыть каналы вывоза капитала и финансирования спекулятивных атак против рубля. Именно так поступил Виктор Геращенко после дефолта 1998 года, зафиксировав валютную позицию коммерческих банков.

Меры на валютном рынке

Банку России необходимо четко обозначать целевые параметры обменного курса рубля, обеспечить участникам больше понимания относительно будущих тенденций валютного рынка. Объем ЗВР России сейчас превышает величину всей рублевой эмиссии (денежной базы) более чем в два раза. Это означает, что регулятор может установить любой разумный валютный курс, минимизируя уровень неопределенности и амплитуду курсовых колебаний. Для этого следует ввести «правило курсовой политики» – удерживать курс рубля на заданном уровне длительное время путем проведения своевременных интервенций и мер по нейтрализации спекулятивных атак. При угрозе выхода за пределы установленных границ проводить неожиданное для спекулянтов единовременное изменение курса и затем его удерживать тем же образом. Это позволит избежать лавинообразного «бегства капитала» и валютных спекуляций против рубля в случаях корректировки его курса в связи с изменением фундаментальных условий курсообразования.

В целях стимулирования продолжения процессов евразийской экономической интеграции, совместного прохождения и последующего выхода из кризисных режимов, вызванных глобальной пандемией и негативными процессами на единых рынках ЕАЭС, необходимо принятие неотложных мер, в том числе:

1. Подписание правительствами и центральными банками стран ЕАЭС соглашения о границах взаимных колебаний национальных валют («валютная змея» по типу существовавшей в ЕС до введения евро) и о механизме демпфирования колебаний (через свопы и механизм ЕФСР, размер которого необходимо увеличить до 1,5–2 трлн руб.).

2. Для снижения давления на курс рубля принять меры по дестимулированию перетока средств с рублевых на валютные счета путем использования более льготных нормативов, регулирующих операции с рублями (норм резервирования, достаточности капитала и др.), и наоборот – установить повышенное резервирование средств на валютных счетах, особенно в долларах и валютах стран, присоединившихся к санкциям, до 100 процентов.

3. Ввести в действие «спящие» нормы, предусматривающие наказание за манипулирование рынком. Провести тщательное расследование всех эпизодов обрушения и резкого подъема курса рубля на предмет выявления механизмов и фактов манипулирования рынком. Принять меры по наказанию преступников, организовавших обвалы курса рубля в 2014 году и в настоящее время.

4. Добиться многократного снижения размаха валютных спекуляций посредством сокращения «кредитного плеча» и числа сессий, а также других общепринятых в мировой практике стабилизационных механизмов на Московской бирже с восстановлением над ней государственного контроля.

5. Установить минимальные сроки вывода за рубеж и в иностранную валюту финансовых ресурсов, высвобождаемых после продажи гособлигаций и других рублевых обязательств российских эмитентов.

6. Перекрыть каналы утечки капитала. Обеспечивать свободную конвертацию валюты только по текущим операциям. При этом оплату импорта за иностранную валюту проводить только по факту поставки товаров в Россию или оказания услуг. Ограничить вывоз капитала только операциями, необходимыми для расширенного воспроизводства реального сектора экономики. Ввести лицензирование трансграничных операций капитального характера.

7. Устранить льготное налогообложение прибыли от финансовых операций, а также ввести налог на валютные спекуляции (так называемый налог Тобина в размере 0,01 процента от суммы транзакции). Данная мера будет необременительной для финансовых транзакций в производительных целях, а деятельность финансовых спекулянтов сделает почти убыточной.

8. Ввести полную продажу валютной выручки. Стимулировать экспортеров к продаже валюты через использование широкого комплекса мер (налоговых рычагов, резервов, балансовых нормативов), формирующих более выгодные условия хранения и проведения операций в рублях по сравнению с операциями в валюте.

9. Временно запретить покупку зарубежных, в первую очередь американских ценных бумаг, а также сбросить государственные вложения в эти инструменты. Этот шаг снизит риски российских участников с точки зрения замораживания или ареста их средств, вложенных в иностранные госбумаги.

10. Минфину России прекратить покупку иностранной валюты и отменить «бюджетное правило». Нефтегазовые доходы бюджета направить на финансирование антикризисных мер, включая закупку критически необходимых импортных товаров прежде всего медицинского назначения.

11. Прекратить действие системы страхования вкладов в части депозитов в иностранной валюте. Предложить гражданам обменять эти вклады на рублевые на рыночных условиях, а коммерческим банкам – продать располагаемую иностранную валюту Банку России по текущему курсу.

12. Разрешить заемщикам применять форс-мажор по отношению к кредитам, предоставленным субъектами стран, установивших и вводящих финансовые санкции против России. Ввести мораторий на выполнение обязательств подвергнутых санкциям компаний перед кредиторами и инвесторами из соответствующих стран, а также арест на их доли и акции. В случае ареста валютных активов Минфина и Банка России, государственных банков и корпораций, а также угрозы тотального применения санкций против российских предприятий – введение моратория на погашение и обслуживание кредитов и инвестиций, полученных из государств, применяющих санкции против России, а также арест их активов.

13. На время действия санкционных мер запретить дочерним структурам банков из стран, применяющих санкции, привлечение новых средств российских вкладчиков.

14. Отменить выкуп акций Сбербанка правительством у Банка России. Сэкономленные средства Фонда национального благосостояния направить на закупку критически необходимых иностранных товаров, прежде всего медицинского назначения.

15. Проводить котировки обменных курсов валют в привязке к рублю, а не к доллару и евро. Исключить доллар из валютной корзины.

Эти меры обеспечат резкое сокращение валютных спекуляций, подчинение валютного рынка обслуживанию трансграничных операций реального сектора и долгосрочную стабилизацию курса рубля, что необходимо для нормализации инвестиционного климата, расширения возможностей международного сотрудничества, национальной безопасности и придания рублю функций региональной резервной валюты в ЕАЭС и прилегающей части Евразии.

Публикация: Военно-промышленный курьер

https://zavtra.ru/blogs/nad_propast_yu_vo_lzhii

01.05.2020 Мыслитель

Памяти Джульетто Кьезы

Ещё неделю назад из уст моего доброго друга и единомышленника Джульетто Кьезы звучал удивительный по глубине и осмысленности анализ нынешнего витка геополитической напряженности.

Он задавал многие вопросы, которые, иные его коллеги, погрязшие в идолопоклонстве и служащие культу «золотого тельца», никогда задать не решатся. Для них эти вопросы попросту не стоят. А именно: почему именно на его родную Италию пришелся едва ли не основной удар пандемии, кто в этом заинтересован, какими Италия и все европейское сообщество выйдут из этого кризиса; каким образом будут выстраиваться отношения России и Европы, когда все пройдет?

Вдумчивый наблюдатель, тонкий аналитик, он, конечно, хотел бы своими глазами увидеть разрешение этой ситуации, предложить свои рецепты «постпандемического» восстановления, но, увы, в это воскресенье его сердце остановилось. К фигурам такого масштаба и калибра не применима сухая констатация заслуг и перечисление наград. Кьеза — нечто большее, он был истинным и цельным. Под его зорким «микроскопом» обнажалась всякая, зачастую нелицеприятная, правда, а его оценки с неизменной точностью подчеркивали обреченность нынешней модели развития, конструируемой под глобальным либеральным диктатом.

Он был (теперь уже был) замечательным прогнозистом: достаточно прочесть хотя бы одну из обилия вышедших в последние годы книг Джульетто. Мне посчастливилось сотрудничать с этим великим мыслителем современности, обмениваться с ним идеями, дискутировать об экономике и на отвлечённые темы. Когда он меня попросил написать предисловие к его замечательному труду «Что вместо катастрофы?», я с радостью согласился. Как мне кажется, эта работы профессора Кьезы, увидевшая свет в 2014 г. в Италии и России, а также далеко за их пределами была провидческой: его прогнозы сбылись с математической точностью, а примененные им формулировки и характеристики угодили «в яблочко». Таков был Кьеза! Вечная память, Джульетто!

***

Предисловие к книге Джульетто Кьезы «Что вместо катастрофы?»

Мир вступил в опасный период: каждый виток напряженности, каждая попытка спровоцировать конфликт или разнять противоборствующие силы в любом регионе мира чревата разрастанием политических, экономических, социальных и культурных противоречий до масштаба полноценной войны.

Примечательная характеристика таких конфликтов заключается во все более явном их инспирировании извне, посредством новых технологических ресурсов и методов, без громоздких военных контингентов и орудий. Война стала «умной», если это применимо к войне как к способу разрешению региональных и глобальных споров. Но тем коварнее она становится, тем большее количество людей становится ее заложниками, тем сильнее ее разрушительное воздействие на человечество, столкнувшееся с доселе невиданными вызовами и угрозами.

Кто-то скажет, что «мир сошёл с ума», кто-то, что он «изменился до неузнаваемости». И те и другие будут правы. Ведь темп социальному времени — тому времени, которое на уровне подсознания ощущают целые нации и народности, задают рукотворные события и явления. Выражаясь иначе, если бы войны и ее предпосылок сегодня не существовало бы, то их непременно бы изобрели ради достижения глобальным гегемоном своих целей.

Именно такая, изобретенная, лишенная логики и здравого смысла война случилась на Балканах в конце минувшего тысячелетия. Войны по надуманным предлогам инспирировали и до Югославии, но балканское вторжение сил Североатлантического альянса стало водораздельным моментом, после которого так называемое международное право, да и все нормы элементарного приличия «с легкой руки» глобальной корпорации — США — были отброшены в сторону.

Сам собой напрашивается вопрос — если созидательные силы мира вытесняются ястребами войны, на стороне которых безбрежная мощь американского печатного станка и подчиненные ему факелоносцы глобальных противостояний — «Что вместо катастрофы?». Именно такое имя своему новому, эпохальному труда дал мой добрый друг, итальянский мыслитель и философ Джельетто Кьеза. Он в точности до месяца нащупал время выпуска этой книги, опираясь на последние вооруженные конфликты — по сути, инспирированные извне гражданские войны — дал четкий, научно выверенный политический и экономический анализ происходящим событиям с присущей истинному итальянцу пылкостью.

Не скрою, последние месяцы, будучи обеспокоенным чудовищными последствиями антиконституционного государственного переворота на Украине — моей второй Родине — я много обменивался с автором этого фундаментального труда своими соображениями, умозаключениями, гипотезами на тему войны и мира, их движущих сил, факторов, способствующих разжиганию междоусобиц в центре Европы. Но, будучи экономистом-математиком, я отдавал себе отчет в том, что эта тема возникла не сама по себе, как это часто бывает, для подогрева общественного мнения — каждый исторический процесс имеет свою строго очерченную научную и прогностическую базу. Именно с этих объективных позиций я подошел к работе над этим вопросом, так как уже многие годы являюсь убежденным последователем истинности теории глобальных конъюнктурных изменений Н. Д.Кондратьева. Забегая вперед, скажу нетерпеливому читателю этой книги, что мои прогнозы, а также выводы моих коллег из Российской академии наук практически на 100 процентов совпали с заключениями и выводами профессора Кьезы.

Так вот, с точки зрения циклов мирового экономического и политического развития, период 2014 — 2018 гг. соответствует периоду 1939 — 1945 гг., когда разразилась Вторая мировая война. Конфликты в Северной Африке, Ираке, Сирии и на Украине — только начало целой череды взаимосвязанных конфликтов, инициируемых США — гегемоном с ярлыком «исключительности» США — и их союзниками, стремящимися с помощью стратегии «управляемого хаоса» решить свои экономические и социально-политические проблемы. (Ведь, вы, вдумчивый читатель, наверняка помните, как и за счет кого США решали свои проблемы во время самой кровопролитной в истории человечества Второй мировой войны).

Эти «проблемы» можно было бы списать на «ретивый нрав» играющего мускулами «подростка», если бы не их завидная регулярность и показная нарочитость. США за счет Европы обеспечили структурную перестройку и подъем своей экономики в результате уже упомянутой Второй мировой войны (которую они называют «хорошей войной»), за счет СССР — выход из очередного структурного кризиса в результате холодной войны. Производимая ими сегодня эскалация военно-политической напряженности призвана решить аналогичные задачи в современных условиях.

Крутому нраву «хозяев мира» есть свое объяснение. Развязывание войны и на этот раз позволяет США совладать со своими внутренними экономическими проблемами, вызванными перенакоплением капитала в устаревающих и теряющих свою конкурентоспособность производственно-технологических комплексах. Так, создавая «управляемый хаос» организацией вооруженных конфликтов в зоне естественных интересов ведущих стран мира, США сначала провоцируют эти страны на втягивание в конфликт, а затем проводят кампании по сколачиванию против них коалиций государств с целью закрепления своего лидерства.

При этом США получают недобросовестные конкурентные преимущества, используя политическое влияние для удержания монопольных позиций своих корпораций, отсекают неконтролируемые ими страны от мировых рынков, сбрасывают бремя государственного долга за счет замораживания долларовых активов этих стран, что позволяет увеличить государственные расходы на разработку и продвижение новых технологий, необходимых для роста американской экономики. Не правда ли, такой стиль поведения нам хорошо знаком по новостным выпускам CNN, BBC, а теперь уже и ведущих европейских телекомпаний, содержательно ставших филиалами американской пропагандистской машины?

Именно о психологической и ментальной сдаче позиций суверенами европейской и мировой политики — книга Джульетто Кьезы. Она о том, почему сплоченный идеей экономического единства образчик интеграционных процессов Европейский Союз вдруг в одночасье скатился до уровня обслуживающего персонала, который ради цепкого заокеанского хозяина готов пожертвовать и уже в полной мере жертвует своими жизненными интересами. Эта работа справедлива, ведь опирается исключительно на факты без попыток автора эмоционально окрасить европейскую, евразийскую и мировую действительность.

Прекрасно владея экономическим инструментарием, профессор Кьеза показывает, что попытки ввергнуть мир в череду непредсказуемых конфликтов (по сути, управляемого хаоса), позволяет обосновать многократное увеличение государственных расходов США на обеспечение роста нового технологического уклада. В этом заключается фундаментальная мотивация их властвующей элиты в дестабилизации мировой военно-политической обстановки и провоцировании вооруженных конфликтов. Она усиливается в связи со сменой вековых циклов накопления капитала, которая сопровождается подъемом Китая и перемещением центра глобального экономического развития в Азию.

Объективно американская олигархия стремится расширить ресурсную базу и сохранить монопольные позиции своей экономики за счет провоцирования региональных войн в Евразии. Целью этих войн является ослабление и подчинение своим интересам ЕС, России, стран Ближнего Востока, Средней Азии, закрепление американского влияния в Японии и Корее. Центральным направлением американской агрессии при этом становится Россия, установление контроля над которой позволит США иметь стратегическое превосходство над Китаем и сохранить доминирующее положение в мире.

Как предотвратить войну, — таким вопросом невольно задался я в своем одноименном докладе, написание которого было подстегнуто украинской трагедией и серией преступлений тамошней хунты против мирного населения единственного экономически успешного региона Украины. Применительно к России полагаю, что только интеллектуальная, научно-техническая, промышленная мобилизация позволяют задать верную стратегию поведения в условиях «войны санкций». Но прежде, каждое государство должно осознать себя в этом мире самостоятельным и самобытным целым, уважающим себя и партнеров как равных. При этом экономическая интеграция в мире должна строиться на принципах взаимной выгоды, иначе это уже не интеграция, а подчинение более слабого партнера сильнейшему. Так рассуждали великие теоретики евразийского движения в России и Европе.

Именно такой стилистике межгосударственных и человеческих отношений привержен Джульетто. Повествуя о дисбалансах современного мира, обосновывая свои подходы и вынося свои рекомендации на суд читателя, он ненавязчив, аккуратен и уважителен.

Уверен, что вы оцените этот труд по достоинству. Если он вас задел, значит, профессор Кьеза угодил в «яблочко».

Источник

https://zavtra.ru/blogs/pamyati_vidayushegosya_ital_yanskogo_mislitelya_dzhul_etto_k_ezi

26.04.2020 О глубинных причинах нарастающего хаоса и мерах по преодолению экономического кризиса

Доклад

Введение

Мирохозяйственная система вошла в состояние крутого пике: это уже даже не режим с обострением, когда транснациональные банки и корпорации, ведомые желанием списать или минимизировать свои обязательства, провоцируют финансовые вихри в планетарном масштабе. Это – настоящий хаос, при котором глобальная гибридная война как продолжение негодной и дискредитировавшей себя политики гегемона ведется запрещенными средствами, втягивая в разрушительную воронку все опорные конструкции «старого» мира – гуманизм и человечность, международное право, институты солидарного реагирования на общие угрозы, сами устои национальных государств. Мировая экономика как воздушный змей в эпицентре урагана схлопывается под воздействием нового средства массового уничтожения и когнитивного подавления – испробованного с «чьей-то легкой руки» биологического оружия.

Решившийся на преступление такого размаха с использованием современных биоинженерных технологий коллективный «реформатор» обнаружил себя азартным «игроком»: он не скрывал козырного туза, моделируя возможные варианты и временные точки его использования вслух, что называется, под протокол. Правительствам и спецслужбам концентрированные результаты таких «деловых игр» представлялись в виде целевых докладов, как проделанная работа на упреждение. А на самом деле аналитическое сопровождение не прекращавшейся ни на минуту лабораторной деятельности по синтезированию нового смертоносного вируса осуществлялось для отвода глаз: из формальной логики следует непричастность (невиновность) предупреждающего (сообщающего).

Есть основания (набор фактов и компетентный анализ заслуживающих доверия специалистов) полагать, что «научный поиск» в области вирусологии велся при координации (не исключено, что при непосредственной финансовой поддержке) структур-устроителей деловых игр и авторов всплывающих сегодня прогнозных докладов

Расшифровка технологии распространения «генома» очередного витка гибридной войны позволяет вникнуть в суть всех ее аспектов: биологического, политико-экономического, информационного. Подобные вирусы были и раньше, распространяясь по схожему сценарию, но их не «рекламировали», поскольку в этом не было никакой экономической и политической необходимости. И не использовали столь широко и массово в информационных войнах: ведь качественная дезинформация - это не прямое искажение фактов, а манипуляция восприятием.

Как учит нас классика, война – это всего лишь продолжение политики иными средствами, а политика, в свою очередь – это концентрированное выражение экономики.

Иными словами, нынешняя пандемия – рукотворная или нет – это кризис, который обращается на пользу всем субъектным мировым игроками для решения своих задач. Под прикрытием санитарных форс-мажорных обстоятельств глобальную экономику не просто управляемо опустили в рецессию, но создали новую экономическую реальность. Происходит глубокая перестройка всей системы экономических связей и отношений, характерной для периода «восходящей глобализации» 2000-х и первой половины 2010-х гг.

Новая экономическая реальность будет оформляться уже в самое ближайшее время с активным использованием политических, а возможно и силовых инструментов, и будет отражать переход мира в состояние конкуренции за пространственное влияние в противовес конкуренции за технологическое лидерство, характерной для ситуации 2018-2019 гг.

Суть конкуренции за лидерство на данном этапе, как утверждают эксперты (2), не в том, чтобы добиться контроля над важнейшими технологическими узлами в глобализованных производственных цепочках или обеспечить краткосрочное лидерство контролируемых компаний на наиболее перспективных направлениях потребления. Ее цель – создать кризисно-устойчивое, то есть технологически и промышленно относительно самодостаточное пространство, в котором будет обеспечен приоритет национальных правил игры.

Чтобы понять логику катастрофических событий, потрясающих сегодня Россию и мир, и дать прогноз их дальнейшего развертывания, необходимо оттолкнуться от понимания долгосрочных закономерностей экономического развития

1. Фундаментальные причины мирового кризиса

За калейдоскопом кажущихся случайными и не связанными друг с другом событий часто скрывается объективная закономерность, понимание которой позволяет предвидеть кризисы, своевременно их купировать и даже использовать в конструктивных целях.

1.1. Великая депрессия и мировая война как фазы смены технологических и мирохозяйственных укладов

Фундаментальной особенностью переживаемого в настоящее время периода является структурная перестройка мировой экономики, обусловленная сменой технологических и мирохозяйственных укладов (3) . Жизненные циклы этих макроэкономических воспроизводящихся технологических и институциональных целостностей проявляются как длинные волны Кондратьева (4 ) и Вековые циклы накопления капитала Арриги (5) . Свойственные этим процессам закономерности определяют периодически происходящие эпохальные изменения, опосредуемые технологическими и социальными революциями, экономическими кризисами и мировыми войнами.

Процесс смены технологических укладов происходит раз в полстолетия и сопровождается технологической революцией, которая обесценивает значительную часть производственного и человеческого капитала, вызывая глубокий экономический кризис и депрессию (6). Выход из нее на очередную длинную волну экономического роста требует государственного стимулирования инвестиционной и инновационной активности в перспективных направлениях роста нового технологического уклада. До сих пор под влиянием либеральной идеологии, осуждающей государственное вмешательство в экономику, это стимулирование происходило посредством гонки вооружений, оправдывавшей резкое увеличение государственных расходов на НИОКР, и сопровождалось обострением военно-политической напряженности в мире. Последним историческим примером является гонка вооружений в космосе между США и СССР, которая дала мощный толчок развитию информационно-коммуникационных технологий и электронной промышленности, образовавшим ядро нового технологического уклада, расширявшееся вплоть до начала нынешнего столетия.

Процесс смены мирохозяйственных укладов происходит раз в столетие и сопровождается социальными революциями и мировыми войнами, которые опосредуют смену институтов регулирования воспроизводства экономики. Причиной этих потрясений является стремление властвующей элиты доминирующей страны сохранить глобальную гегемонию в условиях утраты конкурентоспособности вследствие появления более эффективной системы управления развитием экономики в одной из периферийных стран. Она создает новый центр мировой экономики, расширенное воспроизводство которого постепенно вытесняет старый и формирует новый мировой порядок. Последними историческими примерами такого рода является Первая и Вторая мировая война, которые были спровоцированы спецслужбами Великобритании с целью взаимного уничтожения России и Германии, которые рассматривались английской властвующей элитой в качестве главных конкурентов ее геополитическому доминированию. Однако, в результате социалистической революции и образования СССР, а также бегства капитала из Европы в США, появились две разновидности новой, более эффективной системы управления развитием экономики в масштабах всей планеты. На смену колониальному мирохозяйственному укладу пришел имперский с глобальными вертикально интегрированными научно-производственными системами воспроизводства экономики.

Современная ситуация характеризуется наложением процессов смены технологических и мирохозяйственных укладов, следствием чего становится резонансное усиление кризисных явлений. Типичная для смены технологических укладов гонка вооружений с обострением военно- политической напряженности переходит в мировую войну, которая является закономерной фазой смены мирохозяйственных укладов.

С точки зрения исторических аналогий, нынешнее десятилетие аналогично предшествовавшей Второй мировой войне Великой депрессии. Хотя благодаря колоссальной денежной накачке эмитенты мировых валют смогли смягчить структурный кризис и избежать резкого падения производства, экономики ведущих стран мира пребывают в состоянии длительной стагнации. Накопленные за десятилетие потери потенциального ВВП вполне сопоставимы с ущербом от падения производства в 30-е годы, которое было сравнительно быстро преодолено (Рис.1).

ВВП развитых экономик, прироста к уровням 1929 г. и 2007 г.

Разворачивающийся в настоящее время мировой кризис усугубляет экономическую ситуацию и счет потерь ВВП в современный период, видимо, превысит провал в соответствующий период прошлого века. Если тогда выход из Великой депрессии произошел быстро и резко благодаря колоссальному увеличению государственного спроса вследствие милитаризации экономики в преддверии и в ходе мировой войны, то происходящая сегодня гибридная война ведется, главным образом, в сфере гуманитарных технологий и не нуждается в производстве большого количества оружия и военной техники. И, к счастью, она не сопровождается гигантскими потерями населения и материального богатства, что избавляет от роста расходов на его восстановление. Вместе с тем возникающие в связи с глубокими структурными изменениями мировой экономики угрозы человечеству не стоит недооценивать.

В прошлом столетии властвующая элита Великобритании пыталась сохранить свою глобальную гегемонию за счет провоцирования войн между своими главными конкурентами: Японии против России; Германии с АвстроВенгрией против России и СССР; Японии против США. Чтобы сдержать развитие последних Британская империя даже ввела в 30-е годы эмбарго на импорт американских товаров. Сегодня то же самое пытается делать руководство США в отношении китайских товаров. Подобным же образом американские спецслужбы провоцируют конфликты между своими главными конкурентами, подталкивая Вьетнам и Японию на конфликт с Китаем и выращивая русофобские режимы на постсоветском пространстве

Данная историческая аналогия весьма поучительна, поскольку отражает объективные закономерности структурных изменений мировой экономики, воздействующие на рефлексы властвующей элиты англосаксонского мира. Предыдущий период смены мирохозяйственных укладов начинается Первой мировой войной, в результате которой рухнули все евразийские империи (Российская, Германская, Австро-Венгерская, Османская и, окончательно, Китайская), а укрепились США, Япония и Великобритания, достигшая пика могущества своей колониальной империи. Нынешний период смены мирохозяйственных укладов начинается с Перестройки в СССР, завершившейся его крахом, а также распадом мировой системы социализма. Укрепились при этом Китай, Индия и, больше всех, США, достигшие пика могущества своей глобальной финансово-корпоративной системы. Таким образом, в первой фазе переходного периода доминирующая страна существующего мирохозяйственного уклада достигает пика своего могущества, а потенциал этого мирохозяйственного уклада полностью раскрывается в глобальной гегемонии этой страны. Возникает иллюзия «конца истории»: на самом деле заканчивается лишь жизненный цикл существующего мирохозяйственного уклада, который вступает в «эпоху застоя».

На следующей фазе переходного периода происходит переход к новому мирохозяйственному укладу. Так, в результате Второй мировой войны рушится Британская колониальная империя и формируется новый двухполюсный мирохозяйственный уклад с центрами в СССР и США. Можно предположить, что в современной ситуации разрушение существующего мирового порядка либеральной глобализации в интересах США будет сопровождаться формированием нового мирохозяйственного уклада, развитие которого будет происходить в конкуренции интеграционных структур с центрами в Китае и Индии при сохранении значительного влияния ЕС, США и, будем надеяться, ЕАЭС.

Несмотря на победы в двух мировых войнах Британская империя распалась, достигнув пика своего могущества к середине прошлого века. Это произошло вследствие безнадежной отсталости созданной ею системы колониального управления, которая по своей способности обеспечивать развитие экономики оказалась на порядок менее эффективной, чем институты нового мирохозяйственного уклада, сформированные в СССР и США. Последние сегодня оказались в аналогичном положении – достигнув пика своего могущества после распада СССР, США безнадежно проигрывают экономическое соревнование Китаю, который создал на порядок более эффективную систему управления развитием экономики. Имперский мирохозяйственный уклад уступает место интегральному с существенно более сложной смешанной системой управления развитием экономики.

Сочетая государственное планирование и рыночную самоорганизацию, государственный контроль за движением денег и частное предпринимательство, интегрируя интересы всех социальных групп вокруг цели повышения общественного благосостояния, КНР демонстрирует рекордные темпы роста инвестиционной и инновационной активности, более тридцати лет лидируя в мире по темпам экономического роста. Если в США, несмотря на пятикратное увеличение объема долларов за последнее десятилетие, экономика продолжает стагнировать, то КНР сочетает максимальные уровни монетизации экономики, нормы накопления и темпы ее роста. Ориентирующаяся на максимизацию текущей прибыли американская финансовая олигархия явно уступает по эффективности управления развитием экономики китайским коммунистам, которые используют рыночные механизмы для повышения народного благосостояния за счет роста производства и инвестиций. А также индийским националистам, создавшим свой вариант интегральной системы управления развитием экономики с демократической политической системой. Все страны - от Вьетнама до Эфиопии - идущие по пути формирования конвергентной модели, сочетающей социалистическую идеологию и государственное планирование с рыночными механизмами и частным предпринимательством, а также регулируя последнее в целях повышения производства материальных благ, демонстрируют сегодня опережающее устойчивое развитие на фоне стагнации ведущих капиталистических стран.

1.2. Особенности нынешнего мирового кризиса и войны

В силу неумолимых законов мирового социально-экономического развития США обречены на поражение в развязанной ими торговой войне с КНР. Но американская властвующая элита будет пытаться бороться за глобальное лидерство всеми доступными ей методами, не взирая на международное право. Впрочем, последнее она уже разрушила: игнорируя нормы ВТО при торговой войне с Китаем; нарушая Устав ООН вооруженной агрессией на Балканах и на Ближнем Востоке, а также организацией госпереворотов в ряде стран Европы и Южной Америки; Устав МВФ - финансовыми санкциями против России; занимаясь разработкой биологического оружия, кибертерроризмом и наращиванием военного присутствия в других странах и в Космосе вопреки международным конвенциям; спонсируя религиозный экстремизм и неонацизм с целью организации и манипулирования террористическими организациями; арестовывая имущество и похищая неугодных граждан других стран. В полном соответствии с теорией (7) эта война инициируется властвующей элитой США с целью удержания своей глобальной гегемонии в условиях появления на порядок более эффективной системы управления развитием экономики в КНР. Остается открытым вопрос, до каких пределов могут дойти американские лидеры в преступлениях против человечества в стремлении удержать свое господство?

Мировые войны существенно отличаются друг от друга применяемыми технологиями. Вторая мировая война была войной моторов, давшей мощный импульс развитию автомобилестроения и промышленности органического синтеза, составивших ядро нового для того времени технологического уклада. К середине 70-х годов прошлого века он достиг пределов своего роста и начался процесс его замещения следующим технологическим укладом, ядро которого составили микроэлектронная промышленность и информационно коммуникационные технологии. Доктрина «звездных войн» и развернутая США гонка вооружений в ракетно-космической сфере дала мощный импульс его росту, который продолжался вплоть до начала нынешнего столетия. Сегодня происходит процесс замещения этого технологического уклада следующим, ядро которого составляют цифровые, нано- и биоинженерные технологии. Как и раньше, он стимулируется гонкой вооружений. Однако базисные технологии формирующегося сегодня нового технологического уклада существенно отличаются от предшествующих. Для стимулирования их разработки вполне подходят высокоточное ракетное, целевое биологическое, кибернетическое и информационное когнитивное оружие, поражающее стратегические объекты, население и сознание противника.

Нетрудно заметить применение этих видов оружия в настоящее время: высокоточного оружия – в боевых действиях; биологического – в форме пандемии коронавируса; кибернетического – в кибератаках против объектов финансовой и энергетической инфраструктуры; когнитивного – в социальных сетях. При невозможности применения ядерного и химического оружия современная мировая война приобретает гибридный характер, включая широкое использование финансовых, торговых, дипломатических приемов сокрушения противника. США используют свое превосходство во всех перечисленных сферах, стремясь усилить свои преимущества в мировой экономике за счет ослабления противника.

Против России развязана война на финансовом фронте в форме финансовых санкций, жертвой которых стала, в частности, алюминиевая промышленность вместе с принадлежащими «Русалу» гидроэлектростанциями, контроль над которыми перешел к американским «партнерам». Следующей их мишенью стала «Роснефть», частично уже контролируемая западным менеджментом. Аресты активов неугодных Вашингтону российских юридических и физических лиц, блокирование денежных переводов, запреты на совершение сделок с ними осуществляются широким фронтом во всей долларовой зоне. Около триллиона долларов вывезенного из России капитала находятся «в плену» у англосаксонских оффшоров

Инструменты торговой войны были использованы для ослабления Китая, против которого Вашингтон в нарушение норм ВТО ввел дополнительные импортные пошлины на общую сумму 300 млрд.долл., а также санкции в отношении ведущих производителей компьютерной техники. Испытанным в 80-е годы против СССР приемом торговой войны стало обрушение Саудовской Аравией цен на нефть, спровоцированное американскими агентами влияния с целью подрыва торгового баланса России. Дополнительно к этому Саудовская Аравия начала открытый демпинг нефти на европейском рынке с целью вытеснения с него российских компаний, по которым США одновременно ввели санкции.

Примером применения кибернетическим оружия стала авария на иранской АЭС, которая была вызвана компьютерным вирусом, внедренным в систему автоматизированного управления технологическим процессом. Ежеминутно из АНБ США осуществляется по несколько кибернетических атак по целям на территориях Китая, России, Венесуэлы и других неконтролируемых Вашингтоном стран. Про глобальную сеть прослушивания телефонных разговоров, встроенных в компьютеры «жучках» и говорить уже не приходится.

В этом году открылся новый фронт мировой гибридной войны с применением биологического оружия – по мнению многих китайских и российских экспертов, коронавирус синтезирован и вброшен в Ухань американскими спецслужбами. Разработка биоинженерных технологий в военных целях было ожидаемым «драйвером» развития нового технологического уклада. О возможности синтезирования вирусов, обладающих целевым поражающим действием против людей определенной расы, возраста или пола ученые Пущинского научного центра РАН говорили еще в 1996 году, обосновывая необходимость разработки и принятия программы обеспечения биологической безопасности России. «Первые ласточки» в виде лихорадки Эбола, атипичной пневмонии и, возможно, «птичьего» гриппа и ВИЧ, давно пролетели. И, как подробно описано в преамбуле к настоящему Докладу, еще в 2010 г. Фонд Рокфеллера разработал сценарий (8) вирусной пандемии (о нем ниже), который реализуется в настоящее время. Нет сомнений, в том, что в обширной сети разбросанных по всему миру американских секретных биолабораторий «куется» биоинженерное оружие. Его разработка и применение стимулирует развитие передовой биоинженерной промышленности, порождая спрос на медицинские научные исследования и приборы, новые сложные вакцины и лекарства. Здравоохранение как ведущая отрасль нового технологического уклада получает дополнительный импульс для роста.

Повсеместное введение карантинных мер и ограничений на передвижение граждан дает мощный импульс для развития информационных технологий и вычислительной техники посредством резкого наращивания спроса на услуги электронной торговли, дистанционного образования, оборудования для работы на дому и с удаленных рабочих мест. Государства инвестируют гигантские средства в оборудование городов и общественных мест средствами видеорегистрации и слежения за гражданами, распознавания их личностей, контроля за их перемещением и состоянием здоровья. На этой основе формируются системы искусственного интеллекта, оперирующие большими данными, для обработки которых нужны суперкомпьютеры и сверхвысокопроизводительные программные средства. Это, в свою очередь стимулирует развитие нанотехнологий для производства вычислительной техники соответствующей производительности, компактности и энергоэффективности.

Гонка вооружений, как всегда в период технологической революции, разворачивается по перспективным направлениям роста нового технологического уклада. Она создает угрозу существованию человечества, когда технологии дозревают до разработки оружия массового поражения, попадая в распоряжение аморальных политиков. Ярким примером совершенного ими преступления против человечества являются атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. Применение коронавируса, поражающего миллионы людей, свидетельствует о рецидиве этой преступной деятельности на современной передовой технологической основе.

Отличием от атомной бомбардировки японских городов является обратный эффект биологического оружия, поражающего население не только противника, но и свое собственное. Можно предположить, что властвующая верхушка США или так называемое «глубинное государство» имеет дополнительные мотивы его применения в отношении подконтрольной Вашингтону части мира. После терактов 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке, совершенных при попустительстве ЦРУ, силовые структуры существенно усилились, выйдя из-под контроля общества и получив широкие полномочия. Тогда оправданием этой частичной узурпации власти и ограничения гражданских свобод стала «война» с мировым терроризмом, спонсируемым и направляемым теми же американскими спецслужбами (9) .

Пандемия создает еще более широкие основания для ограничения гражданских свобод граждан вплоть до их полной ликвидации. Смена технологических укладов сопровождается обесценением капитала и депрессией. Смена мирохозяйственных укладов добавляет к этому падение эффективности институтов регулирования воспроизводства экономики и политический кризис. Для удержания контроля над ситуацией властвующей элите нужны легальные основания для ограничения прав граждан. Это тем более актуально в условиях мировой гибридной войны, в ходе которой кукловоды американской властвующей элиты нацелены на лишение свободы действий и конфискацию активов своих жертв. Схлопывание финансовых пузырей и обрушение финансового рынка обесценивает активы десятков миллионов американских граждан, для нейтрализации потенциального протеста которых идеально подходит карантинный режим. Вполне возможно, что властвующий в США финансовый олигархат приносит в жертву уязвимые слои американского населения, чтобы парализовать ужасом смерти от коронавируса протест миллионов граждан, лишившихся своих активов и сбережений. Также английская олигархия, потворствуя Гитлеру в удержании власти в середине 30-х годов, не думала о будущих жертвах бомбежек Лондона и разгроме британской армии во Франции в 1940-м году.

Расследования фактов, предшествовавших пандемии коронавируса, свидетельствуют о том, что она была системно подготовлена.

Хронология операции «COVID-19», которую можно классифицировать как террористическую, ведет свой отсчет с 2010 г., когда был обнародован доклад Фонда Рокфеллера и Глобальной сети бизнеса «Сценарии для будущего технологии и международного развития»(10). В одном из сценариев доклада с названием в духе спецопераций секретных служб США из голливудских блокбастеров – Lock Step («Закрывающий шаг») - по сути, представлено моделирование глобальной дестабилизации посредством пандемии вируса искусственного происхождения (его описание ниже). А в 2015 г., в публикации авторитетного научного журнала Nature Medicine уже содержалось документальное подтверждение успешного лабораторного эксперимента по синтезированию нового вируса заражать человека, что вызвало среди ученых опасения о непредсказуемых последствиях утечки вируса-мутанта. Он известен как SHC014: его поверхностный белок перенесли в вирус SARS, живущий в легких подопытных мышей (для моделирования заражения человека). «Ученые доказали, что вирус SHC014 уже обладает всеми необходимыми орудиями для связывания с ключевым рецептором клеток человека. Эксперимент подтвердил гипотезу о возможности прямого заражения человека коронавирусами летучих мышей», - говорилось в статье (11), подписанной сразу 15 авторами, 13 из которых имеют отношение к Университету Северной Каролины в Чапел-Хилле, а еще двое являются сотрудниками ведущей лаборатории специальных патогенов и биобезопасности Уханьского института вирусологии. Из статьи следует, что в опытах принимали совместное участие как американские, так и китайские ученые. Причем особо подчеркивается, что «несмотря на временный мораторий, который правительство США наложило на финансирование исследований по усилению функций патогенов, включая вирусы гриппа MERS и SARS, работы по этому направлению получили специальное разрешение и были продолжены». Сейчас ABC news выясняет, что осенью прошлого года медицинские подразделения военной разведки США предупреждали Д.Трампа о последствиях коронавируса.

Это – краткое резюме, описывающее историю происхождения вируса. Но что стоит за «кулисой» его создания и о чем «предупреждали» авторы прогнозных докладов, выпущенных в минувшие десять лет, в том числе буквально накануне объявления ВОЗ эпидемии? Обращает на себя внимание точность прогнозов и сценарного моделирования, организованного структурами, связанными с крупным капиталом:

«В 2012 году разразилась крупнейшая пандемия, которую мир ждал с течение многих лет. В отличие от H1№1 2009 (вирус пандемии свиного гриппа, возникшей в 2009 г.), этот новый штамм гриппа оказался крайне опасным. Даже некоторые страны, которые подготовились к появлению такой пандемии, оказались пораженными заболеванием, а в масштабах планеты вирус поразил около 20% населения. 8 миллионов умерли в первые 7 месяцев после появления нового штамма …»(12).

Поскольку доклад был подготовлен сразу же после мирового финансового кризиса 2008 г. и к моменту его публикации последствия еще не были преодолены, авторы полагали вероятным быстрый переход к катастрофическому сценарию. Однако политика «количественного смягчения» дала результат: после беспрецедентной денежной накачки финансовый рынок стабилизировался и пошел в гору. Может быть, на этот раз манипулирующие им силы решили, что не удержат ситуацию и нажали на спусковой крючок биологической войны, на которую спишут убытки обанкротившихся граждан, корпораций и государств.

Не только Фонд Рокфеллера разрабатывал сценарий этой катастрофы. Билл Гейтс неоднократно возвещал о приближающейся пандемии (13): в своем выступлении в 2015 г. Гейтс он сказал, что мир «не готов к следующей эпидемии», а в дискуссии об эпидемиях в 2018 г., организованной Массачусетским медицинским обществом и журналом New England Journal of Medicine, Гейтс сказал, что пандемия может произойти в течение ближайшего десятилетия и представил результаты моделирования Института моделирования болезней. Они показали, что новый грипп, подобный тому, который убил 50 миллионов человек во время пандемии 1918 года, теперь, скорее всего, убьет 30 миллионов человек в течение шести месяцев. А 18 октября 2019 г. - когда не было зафиксировано еще ни одного случая коронавируса - в Нью-Йорке Центр безопасности в области здравоохранения при университете имени Джона Хопкинса (именно по его ресурсу сейчас весь мир отслеживает эпидемию коронавируса) в партнерстве с Всемирным экономическим форумом и Фондом Билла и Мелинды Гейтс провел мероприятие «Событие 201»(14) о реагировании на пандемию высокого уровня. Встреча была проведена как стратегическая игра, в ходе которой моделировался процесс распространения пандемии устойчивого вируса, передаваемого воздушно-капельным путем, а также при рукопожатиях и других тактильных контактах. Особенностью вируса, по сценарию стратегической игры, было отсутствие эффективной вакцины и избирательная смертность населения, в основном связанная с лицами, у которых ослаблен иммунитет.

Уместно также упомянуть вышедший в прокат в 2011 г. и затем широко раскрученный блокбастер «Заражение», призванный подготовить панические ожидания населения относительно стремительно распространяющейся смертельно опасной легочной болезни, передающейся воздушно-капельным путем.

Синхронно с лидерами общественного мнения к смоделированной пандемии начали готовиться и международные финансовые институты. Так, еще в июне 2017 г. появилась информация о том, что Мировой банк выпустил специализированные бонды, направленные на финансовую поддержку развивающихся стран, как канал экстренной помощи на случай (внимание!) пандемии (15). Возникает вопрос: ради каких целей были затрачены такие усилия, потребовавшие участия весьма влиятельных структур? Вопрос, разумеется, риторический. Чтобы ответить на него, посмотрим на образ будущего в упомянутом докладе Фонда Рокфеллера. Там (16) говорится:

«Во время пандемии национальные лидеры во всем мире усилили свои полномочия и установили строжайшие правила и ограничения…Даже после того как пандемия прошла, этот более авторитарный контроль и надзор за гражданами и их деятельностью остались и даже усилились. Чтобы защитить себя от распространения все более глобальных проблем – от пандемий и транснационального терроризма до экологических кризисов и растущей нищеты, - лидеры во всем мире стали править более жестко».

Транзит общества к «дивному новому миру» требует соответствующей трансформации государственных устройств, пересмотра места и роли карательно-репрессивных инструментов в распоряжении национальных систем управления, - прозрачно намекает рокфеллеровский прогноз. Как по написанному и происходит: установление тоталитарного контроля, кое-где сопровождаемого формальным введением чрезвычайного положения; беспрецедентные меры надзора над всеми сферами экономической и хозяйственной активности; подчинение общественного организма строгим правилам во имя безопасности.

Во всех «пророчествах» - от доклада до фильма - было объявлено, что эпидемия будет исходить именно из Китая - страны, предъявившей миру новую высокоэффективную и привлекательную модель организации производительных сил и производственных отношений. Именно эту, наиболее яркую модель нового мирохозяйственного уклада, явившую миру экономическое чудо XXI века, организаторы вирусно-психологической атаки вознамерились торпедировать. Но руководство КНР с честью вышло из этого испытания, купировав распространение пандемии, и с еще большим энтузиазмом приступив к восстановлению производства, торговли, внешних связей. В результате несущие конструкции нового мирохозяйственного уклада укрепились за счет усиления дисциплины всех социальных групп, мобилизации ресурсов, солидарной ответственности, а также повышения авторитета власти, воля которой продемонстрировала непоколебимость.

Приведенная выше логическая последовательность фактов и описание смыслового поля кризиса подтверждает обоснованность трактовки коронавируса как биологического оружия, а пандемии – как ключевой кампании мировой гибридной войны, которая может стать спусковым крючком для глобальных изменений. Эта гипотеза вполне укладывается в традиции англосаксонской властвующей элиты. С целью запуска Первой мировой войны было организовано убийство кронпринца Австро-Венгрии, а также устранены наиболее влиятельные противники втягивания в войну России, включая Столыпина и Распутина. Для запуска Второй мировой войны американские и английские спецслужбы помогли Муссолини и Гитлеру не только прийти к власти, но и удержать ее в противостоянии с генералитетом, а также начать войну, принеся в жертву Чехию, Польшу и других европейских союзников. Можно также вспомнить операцию с самоподрывом американского военного корабля «Мэн» в бухте Гаваны, которую США использовали как основание для объявления войны с Испанией с целью захвата ее американских колоний. Или провокацию с обстрелом военных судов в Тонкинском заливе для вторжения во Вьетнам в 1964 году.

Эти совершенные в разное время провокации имели роковые последствия, запуская маховик необратимых процессов глобальных изменений. Они втягивали облеченных властью лиц в принятие предопределенных заведенными порядками решений с катастрофическими последствиями. Как по нотам, были разыграны решения глав АвстроВенгерской, Российской и Германской империй о начале Первой мировой войны после политического убийства в Сараево. Действия Гитлера по узурпации власти в Германии и, затем, по развязыванию войны в Европе также просчитывались и укладывались в логику «заказчиков» этой войны. Последние готовили и запускали цепную реакцию военных конфликтов в тайне не только от участвующих в них народов, но и от парламентов и правительств, поставленных перед необходимостью принятия предопределенных политической логикой решений.

Вбросив коронавирус и раскрутив панические настроения, организаторы гибридной войны поставили национальные правительства перед необходимостью принятия решений, в точности соответствующих сценарию Фонда Рокфеллера. Обладавшие «тайным знанием» игроки непосредственно перед обрушением рынка переложили свои капиталы из ценных бумаг в ценные металлы, упрочив свои позиции и подготовившись к скупке многократно подешевевших активов. Вероятно, они же употребили свое влияние для продолжения разработок коронавируса вопреки официальному прекращению этой научной программы американским правительством, а также его доставки в Ухань

В этой связи возникает историческая аналогия со странным побегом Наполеона с блокированного английским флотом острова Эльба, который предопределил дальнейшее развитие событий во Франции вплоть до обогащения Ротшильдов на обрушении ими рынка английских облигаций с их последующей скупкой во время и после битвы под Ватерлоо. Английской армии пришлось заплатить за это гибелью многих тысяч солдат, а британской казне – миллионами фунтов. В целом же, Наполеон оказался выгодным для английской олигархии политическим орудием, посредством которого Франция была лишена своих колоний и низведена до второстепенной сухопутной страны. На этом историческом эпизоде завершилось формирование Английского векового цикла накопления капитала и становление колониального мирохозяйственного уклада, в котором Великобритания занимала центральное место.

Вполне возможно, что властвующий в США финансовый олигархат приносит в жертву уязвимые слои американского населения, чтобы парализовать ужасом смерти от коронавируса протест миллионов граждан, лишившихся своих активов и сбережений. Так же английская олигархия, потворствуя Гитлеру, не думала о жертвах бомбежек Лондона и разгроме британской армии во Франции перед Второй мировой войной.

Впрочем, далеко не всегда роковые по своим историческим последствиям провокации достигают желаемых для их организаторов результатов. Мировые войны затевают страны, властвующая верхушка которых стремится сохранить свое доминирующее положение в рамках сложившегося мирохозяйственного уклада и обремененные перенакоплением капитала в производствах существующего технологического уклада. Однако побеждают в них страны, сумевшие своевременно сформировать институты нового мирохозяйственного уклада и освоить базовые производства нового технологического уклада. Для них в этот период открывается возможность совершить скачок в экономическом развитии, раньше других оседлав новую длинную волну Кондратьева и запустив новый вековой цикл накопления капитала.

Прошлая мировая война была спровоцирована английскими спецслужбами с целью удержания глобального доминирования Великобритании. Победителями в этой войне стали СССР и США, сумевшими быстро развить базовые производства нового технологического уклада благодаря созданию более эффективной системы управления, основанной на институтах нового мирохозяйственного уклада. Возможности мобилизации ресурсов вертикально интегрированными министерствами и корпорациями, организовывавшими крупномасштабное производство, соответственно, в СССР и в США были намного больше, чем в дряхлеющих колониальных империях Западной Европы с их семейными фирмами и изнеженной аристократией. Поэтому победу в этой войне, на первом этапе, одержала Германия, легко разгромив все европейские государства благодаря концентрации ресурсов в корпоративно-административных структурах Третьего Рейха, а в целом – СССР и США, уничтожившие человеконенавистническую модель нового мирохозяйственного уклада в форме нацистского корпоративного государства.

Мировые войны прошлого столетия шли за обладание территорией. Во всяком случае со стороны главных агрессоров – Германии и Японии, провозгласивших цели расширения жизненного пространства для своих наций, которым хотелось поработить все остальное человечество. Нынешняя мировая гибридная война разворачивается властвующей элитой США за контроль над мировой экономикой, прежде всего, ее финансовой системой. Благодаря приватизации функции эмиссии мировой валюты американская властвующая олигархия имеет возможности эксплуатации всего человечества посредством обмена создаваемых ею фиатных денег на реальные материальные блага и активы. Целью ее агрессии является завершение процесса либеральной глобализации, в рамках которой всеми странами обеспечивается свободное обращение доллара в качестве мировой валюты и обмен на нее всех национальных товарно-материальных ценностей и активов. Поэтому боевые действия в нынешней гибридной войне происходят не посредством применения танков, кораблей и самолетов, как это было в прошлом веке, а путем целевого использования финансовых инструментов, торговых ограничений, кибератак и манипулирования общественным сознанием. Вооруженные силы применяются на завершающей фазе боевых действий в карательных целях для окончательной деморализации уже поверженного противника. А биологическое оружие – для создания паники населения в целях дезорганизации управления и остановки экономической деятельности. В конечном счете – для обесценения активов миллионов инвесторов и граждан с целью их последующей скупки глобальным олигархатом.

Победа в этой войне для США означала бы повсеместное формирование марионеточных режимов, от которых требуется не так много: строгое соблюдение рекомендаций МВФ по обеспечению открытости экономики и свободного движения капитала при отказе от создания национальной системы управления денежной эмиссией; приватизация государственных предприятий в пользу американских корпораций; передача американским агентам контроля над СМИ и телекоммуникациями; приобретение американской военной техники и следование в кильватере внешней политики Вашингтона. Американской империи не нужно держать оккупационные войска в подконтрольных странах: вышколенная в вузах США и Великобритании туземная властвующая элита с энтузиазмом выполняет указания из Вашингтона и получает свою часть дохода от эксплуатации национального богатства американским капиталом. В обмен американские кураторы освобождают ее от заботы о развитии национальной экономики, которая возлагается на иностранных инвесторах.

Как показывает исторический опыт многолетнего контроля США за латиноамериканскими странами, Вашингтону достаточно держать своих агентов на руководящих постах Центрального банка, Министерств финансов, обороны и иностранных дел, чтобы проводить в своих интересах макроэкономическую, оборонную и внешнюю политику (17). Типичными примерами такой оккупации в современный период являются контролируемые США режимы управления Украиной, Грузией, Ираком, Бразилией и множеством других государств, включая входящие в ЕС (18).

Экономические последствия такой «мягкой» оккупации сравнимы с ущербом, нанесенным поверженным странам в ходе мировых войн прошлого века. Например, экономические потери России в период подконтрольного Вашингтону ельцинского режима сопоставимы с последствиями гитлеровской агрессии (19). Только в отличие от фашистской Германии, терявшей на оккупированных территориях живую силу и технику, американская властвующая элита получила контроль над триллионами вывезенного с постсоветского пространства капитала и сохраняющихся в нем активов без каких-либо потерь.

Гибридная война является куда более выгодным и комфортным делом, чем вооруженные конфликты прошлого века. Она хорошо укладывается в бизнес-логику американской властвующей элиты, силовые структуры и влиятельные кланы которой наживаются на оккупированных странах: ЦРУ – на наркотрафике из подконтрольных США Афганистана и Колумбии; Пентагон – на торговле нефтью из разгромленных американскими военными Ирака и Ливии; семейство Байденов – на приватизации украинской газотранспортной системы; Бушей – на нефтяных месторождениях Кувейта.

И это лишь отдельные примеры. Американские банки и корпорации переваривают активы и ресурсы оккупированных США стран, макроэкономические потери которых обеспечивают выжимание в их пользу значительной части национального дохода. Их предприниматели принуждаются к использованию американских технологий. Американские коллекции пополняются уникальными экспонатами из разграбленных музеев. Медицинские клиники получают человеческие органы из погрузившихся в хаос стран для трансплантации богатым пациентам. Но больше всех зарабатывает американская финансовая олигархия, манипулируя финансовыми рынками подконтрольных государств. Даже на облигациях обнищавшей Украины подопечные Сороса ухитряются выжимать до 60% годовых дохода.

Пожалуй, наиболее масштабным примером неоколониальной эксплуатации финансовой периферии США является выжимание национального дохода и богатства из России. В 90-е годы сверхприбыли сектора финансовых спекуляций образовались и росли на перераспределении государственной собственности через спонтанную ваучерную приватизацию, государственного бюджета - через финансовую пирамиду ГКО, сбережений населения - через частные финансовые пирамиды. Интенсивность этого перераспределения в интересах американских «партнеров» и конечных бенефициаров была чрезвычайно высокой, ежегодно составляя до половины всего фонда накопления страны, и сопровождалась образованием колоссальных финансовых пузырей (20).

Многие российские предприятия в результате манипуляций с их акциями оказались в руках зарубежных конкурентов, которые стали распоряжаться ими, исходя из краткосрочных интересов. Как правило, эти интересы концентрировались либо в сфере выжимания из предприятий максимальной прибыли (как это случилось со многими предприятиями цветной металлургии, химической, целлюлозно-бумажной промышленности), либо в их перепрофилировании в соответствии с потребностями иностранных компаний в переносе из Европы и США производства наиболее трудоемких или экологически грязных комплектующих (как это происходило с рядом предприятий приборостроения и электронной промышленности), либо в их ликвидации как конкурентов (как это часто происходило в наукоемком машиностроении), либо в их использовании для захвата внутреннего рынка (пищевая промышленность и стройматериалы)

Впоследствии, в 1996-1997 гг., огромные прибыли были извлечены финансовыми спекулянтами за счет роста в среднем в 3,5-4 раза цен на акции приватизированных за бесценок предприятий. Каждый рубль, вложенный приближенными к приватизационному ведомству спекулянтами в приобретение приватизационных чеков, в дальнейшем принес им десятки рублей прибыли на перепродажах растущих в цене акций изначально многократно недооцененных предприятий, что означало соответствующий ущерб или упущенную выгоду для государства.

На финансовых пирамидах 90-х годов, апофеозом которых стало банкротство государства в августе 1998 года, международные финансовые спекулянты получали астрономические прибыли. Вывезя из России сотни миллиардов долларов и обрушив финансовую систему страны, они затем снова вернулись, скупая тридцатикратно подешевевшие активы. Очередная накачка ими российского рынка ценных бумаг, подогреваемая ростом цен на нефть, была ошибочно воспринята российскими властями и бизнесом как экономический бум. В деловых кругах доминировало благодушное ожидание продолжения финансового бума, поддерживаемого новыми все более сложными и виртуальными финансовыми инструментами. Федеральная резервная система США (ФРС), выполняющая функции глобального эмиссионного центра, подпитывала эти ожидания накачкой дешевых кредитов, которые растекались по всему миру, способствуя раздуванию финансовых пузырей краткосрочных спекуляций ценными бумагами и их многочисленными производными. Бурный рост капитализации фондового рынка на поверку оказался финансовым пузырем. Он лопнул сразу же после падения цен на нефть и оттока иностранного спекулятивного капитала, в очередной раз, повергнув российскую финансовую систему в глубокий кризис 2008 г. В этом примере уже тогда проявился финансовый фронт объявленной США глобальной гибридной войны.

Коммерциализация войны и оккупации является характерным элементом американского цикла накопления капитала. Но его оборотной стороной становится обнищание подконтрольных США стран, что влечет истощение глобальных воспроизводственных контуров сложившегося мирохозяйственного уклада. Несмотря на сверхприбыльность американской агрессии на Ближнем Востоке, в СНГ, Латинской Америке, в этой гибридной войне США обречены на поражение в силу исчерпанности возможностей их системы управления обеспечивать устойчивый экономический рост и повышение благосостояния населения.

Обнищание и деградация стран, ставших жертвам ведущейся Вашингтоном мировой гибридной войны (Ирак, Ливия, Украина, Грузия), является наглядным свидетельством падения эффективности американоцентричного имперского мирохозяйственного уклада на фоне успешного развития стран, интегрируемых КНР в рамках проекта «Один пояс – один путь» (государства Индокитая, Пакистан, Монголия, Шри Ланка, Эфиопия). Для удержания глобального доминирования американская властвующая элита повсеместно разрушает воспроизводственные контуры неконтролируемых ею стран посредством применения рассмотренных выше инструментов гибридной войны. Но она не ставит задачу создания новых возможностей для развития оккупированных стран, передавая их в эксплуатацию своим корпорациям. Выбив китайцев из ряда африканских стран лихорадкой «Эбола», американцы не стали достраивать начатые КНР объекты социальной, транспортной и инженерной инфраструктуры, ограничившись установлением контроля над источниками их национального дохода. Отрезав от России Украину, американские марионетки не стали замещать разорванные кооперационные связи и прекращенные инвестиционные проекты новыми, а передали наиболее доходные объекты украинской экономики американо-европейскому капиталу. Для народов периферийных стран разница в перспективах встраивания в интеграционные структуры нового мирохозяйственного уклада или неоколониальной эксплуатации американскими корпорациями становится все более очевидной. Потерявший свою эффективность имперский мирохозяйственный уклад становится все менее привлекательным и разрушается по мере становления и расширения механизмов воспроизводства нового, интегрального, мирохозяйственного уклада.

1.3. Неизбежность формирования нового мирового порядка

Смена мирохозяйственных укладов занимает значительный период времени, необходимый для смены поколений властвующей элиты ведущих стран мира. В прошлом веке он составил более трех десятилетий, с начала Первой до завершения Второй мировой войны. За этот период властвующая элита ведущих стран мира кардинально изменилась. Вместо потомственных аристократов и капиталистов ведущее властно-хозяйственное положение заняла технократия, а государственное управление перешло к профессиональной бюрократии. Конкуренция между частными компаниями сменилась соревнованием глобальных организаций, воспроизводство которых стало регулироваться двумя мировыми политическими системами государств.

Началом современного перехода к смене мирохозяйственных укладов следует считать крах мировой системы социализма, спровоцированный спецслужбами США посредством методов гибридной войны(21). Сегодня она вступает в завершающую фазу, в ходе которой должно произойти окончательное разрушение перешедшего после распада СССР под контроль США имперского мирохозяйственного уклада и переход к новому. Контуры последнего уже сформированы в Китае и других странах Юго-Восточной Азии, осваивающих институты и создающих системы управления воспроизводством экономики интегрального мирохозяйственного уклада. Они доказывают свою эффективность не только в динамике макроэкономических показателей, но и в успешном отражения американской агрессии в ходе гибридной мировой войны.

В течение последнего десятилетия КНР успешно противостояла кибератакам американских спецслужб, попыткам контролируемых ими СМИ и блогеров манипулировать общественным сознанием с целью политической дестабилизации, устояла в развернутой Трампом торговой войне и защитилась от валютно-финансовых угроз. Санкции Вашингтона против китайских высокотехнологических компаний заставили их форсировать собственные НИОКР в создание национальной технологической базы: по уровню изобретательской активности китайцы вышли на первое место в мире. Руководство КНР блестяще справилось с мобилизацией населения для нейтрализации эпидемии коронавируса, создав в кратчайший период передовую систему биологической безопасности.

Отразив эпидемию коронавируса, КНР переходит к контрнаступлению, предлагая пораженным ею странам помощь в поставках медицинского оборудования, средств защиты и дезинфекции. Таким образом они перехватывают инициативу у Вашингтона на идейно-политическом фронте, продвигая свою концепцию гармоничного международного сотрудничества «сообщества единой судьбы человечества»(22). Попытки США дискредитировать КНР как источник пандемии провалились под натиском доказательств об искусственном происхождении вируса в американских биолабораториях.(23)

Не вызывает сомнений, что КНР продолжит развертывание своего проекта международного сотрудничества «Один пояс – один путь», стержнем которого является реализация совместных инвестиционных проектов в целях повышения конкурентоспособности участвующих стран и благосостояния их населения. Не либерализация рынков в интересах транснациональных корпораций и иностранных инвесторов, а рост производства на основе реализации совместных инвестиций и создания совместных производств, сочетающих конкурентные преимущества участвующих в сотрудничестве стран, является главным мотивом международной интеграции в новом мирохозяйственном укладе. Восстанавливается взаимное уважение национальных интересов, незыблемость суверенных прав государств проводить самостоятельную политику, принцип взаимовыгодности международной торговли и финансово-экономических отношений, нормы международного права. Исходя из этого подхода страны ШОС, АСЕАН и ЕАЭС формируют новый мирохозяйственный уклад, привлекательный для всех развивающихся стран. По мере их интеграции в проекты Большого евразийского партнёрства создается новый мировой порядок.

Тем временем американоцентричный мировой порядок погружается в хаос. Нашествие мигрантов из разгромленных НАТО ближневосточных стран дестабилизирует его европейскую периферию. Фактический крах концепции мультикультурализма, вдохновлявшей евроинтеграторов, подрывает базовые ценности ЕС, в котором набирают силу тенденции распада (24). Очередной спазм на финансовом рынке США парализует воспроизводство ядра американского векового цикла накопления капитала, значительная часть которого обесценивается, унося сбережения миллионов граждан. Завезенный в Китай коронавирус бумерангом возвращается в страны НАТО, вызывая панику населения и останавливая механизмы воспроизводства экономики. Судя по катастрофическим последствиям эпидемии в Италии, лишенные суверенитета правительства этих стран оказываются куда менее эффективными, чем китайское, в мобилизации населения и ресурсов для борьбы с биологическим оружием.

Хотя многие наблюдатели считают разворачивающийся финансовый кризис управляемым ведущими олигархическими кланами с целью очередной стерилизации избыточной денежной массы и перераспределения в свою пользу активов, его масштаб может превысить стабилизационные возможности американских денежных властей. Удвоение дефицита бюджета США, ускорение и без того беспрецедентной денежной эмиссии последнего десятилетия может вызвать распространение галопирующей инфляции с финансового на потребительский рынок. Коллапс невероятно раздутых финансовых пузырей деривативов повлечет банкротства множества фондов и банков, что может парализовать банковскую систему и наверняка остановит инвестиции (Рис.2).

Крупнейшие (top-5 и top-25) американские финансовые холдинги держатели деривативов объем деривативов, активов (трлн. долл.) и их соотношение (разы)

Современная информационно-технологическая система финансового рынка работает на автоматических алгоритмах, совершаемых роботами, операции которых запрограммированы по определенным правилам. Применение этих правил носит жесткий характер - реализующие их технологические траектории достигли фазы зрелости, генерируя периодические колебания финансового рынка (Рис.3).

Цикличность провалов (динамика Индекса SP 500, )

Нынешний крах американского фондового рынка случился на три года позже, чем ожидался экспертами (25), поскольку беспрецедентная денежная эмиссия подкачивала финансовые пузыри. За последнее десятилетие объем долларовой денежной базы вырос почти пятикратно, при этом основная часть прироста количества денег удерживается на финансовом рынке, формируя денежный навес, который неизбежно должен был обрушиться. Пандемия коронавируса стала поводом для манипулирующих американским финансовым рынком ключевых игроков начать схлопывание раздувшихся финансовых пузырей. Благодаря «слаженной» работе финансовых роботов по установленным алгоритмам принятия решений по продаже ценных бумаг падение рынка быстро приобрело лавинообразный и неконтролируемый характер, усиливаясь цепной реакцией «маржин-колов» по сетям банковских кредитов.

Следует заметить, что наиболее глубокое обрушение мирового финансового рынка всегда происходит на его периферии – на так называемых «вновь появившихся рынках» со свободным движением капитала, к числу которых относится и российский. Согласно автоматически действующим алгоритмам, финансовые роботы при обрушении курса ценных бумаг в США первым делом сбрасывают активы этих рынков, собирая ликвидность для удержания основных активов в центре мировой финансовой системы.

В отличие от российских регуляторов, мозг которых парализован вирусом Вашингтонского консенсуса, в КНР и других странах, формирующих институты нового мирохозяйственного уклада, действуют жесткие ограничения на вывоз капитала, которые защищают их от спазмов мировой финансовой системы. Они работают по принципу ниппеля – впускают иностранные инвестиции без ограничений, а выпускают по определенным правилам, блокируя спекулятивные атаки против национального валютно финансового рынка. Этим странам разыгравшийся в США финансовый шторм «нипочем». Конечно, как и все участники рынка, они теряют часть денег, вложенных в американские активы. Но их национальный финансовый рынок остается относительно стабильным на фоне обрушения мировой финансовой системы, привлекая спасающиеся от обесценения капиталы (Рис.4).

Нет сомнений в том, что китайская система регулирования воспроизводства экономики выйдет из этого кризиса еще более окрепшей. Ее денежные власти воспользовались декапитализацией финансового рынка, чтобы консолидировать национальный контроль над зависимыми от иностранных акционеров сегментами китайской экономики. Она несомненно станет еще более эффективной вследствие падения цен на энергоносители и сырьевые товары, а также более привлекательной для иностранных инвестиций. Хотя падение производства вследствие остановки предприятий в течение эпидемии оценивается в 50-70 млрд.долл., оно быстро восстановится, в то время как США и ЕС только предстоит его пережить. При этом КНР удалось избежать банкротств системообразующих банков и предприятий, принадлежащих и поддерживаемых государством, которое полностью контролирует банковскую систему страны, ее транспортную, энергетическую и социальную инфраструктуру.

А ведущие европейские, американские и японские банки еще до нынешнего кризиса по критериям Базеля-3 можно было закрывать по причине недостаточности или даже отрицательного значения собственного капитала. Они поддерживались наплаву и могли обслуживать свои обязательства только благодаря гигантской денежной эмиссии. В ситуации схлопывания финансовых пузырей, еще более масштабных, чем во время глобального финансового кризиса 2008 года, ковенанты большинства их корпоративных заемщиков будут «пробиты» и нарастающая цепочка неплатежей может вызвать сквозную неплатежеспособность банковской системы.

Для купирования негативных последствий предыдущего мирового финансового кризиса были предприняты беспрецедентные меры по спасению системообразующих банков. ФРС США эмитировала по оценке комиссии Конгресса 16 трлн. долл., которые были влиты в двадцать американских и европейских банков (26). Для предупреждения банкротства европейских стран остальные государства «двадцатки» скинулись на значительную сумму в 430 млрд. долл., переданную для финансирования антикризисной программы в МВФ.

Сегодня ситуация изменилась. Во-первых, масштаб финансовых пузырей намного больше, чем пирамиды деривативов, обрушившихся в 2008 году. За прошедший период денежная база долларов, евро и фунтов увеличилась в 5 раз и большая часть этой эмиссии (с денежным и кредитным мультипликаторами) ушла в раздувание финансовых пузырей. Пирамиды деривативов стали на 30-50% больше. Соответственно и падение финансового рынка будет глубже. Уже сегодня его капитализация упала более чем на треть, а объем неисполнимых обязательств оценивается в 15 трлн. долл., что составляет 70% денежной массы США.

Во-вторых, не стоит ожидать той международной солидарности в борьбе с финансовым кризисом, которая проявилась в прошлый раз в создании «двадцатки» ведущих стран мира. Сегодня уже ясно, что «двадцатка» манипулируется Вашингтоном, поскольку все ее решения готовятся американскими экспертами, а чиновники других стран идут у них на поводу, убеждая свое политическое руководство следовать в кильватере США. Обещанная реформа МВФ фактически обернулась имитацией. Созданное по предложению стран «большой семерки» Бюро финансовой стабильности по сути выполняет функции надзора за финансовыми властями других стран и контроля за «свободным» движением их денег. Вряд ли КНР, Россия, Аргентина, Индия и другие страны, которых в прошлый раз «отдоили» США и их союзники, согласятся снова на роль доноров в условиях развернутой против них Вашингтоном гибридной войны.

В-третьих, финансовые санкции США дискредитировали доллар в качестве мировой валюты. Для России, Ирана, Венесуэлы, КНР и многих других стран, пострадавших от этих санкций, доллар стал токсичной валютой, все операции в которой приобрели повышенный риск. Предпринимаемые ими меры по дедолларизации валютных резервов и взаимной торговли провоцируют бегство от доллара, которое может принять лавинообразный характер и резко сузить финансовую базу обслуживания госдолга США. Неизбежное в этом случае падение внешнего спроса на их казначейские обязательства придется замещать денежной эмиссией, что может ввести рост госдолга США в «режим с обострением», при котором система теряет устойчивость и «срывается в штопор». Необходимые для этого предпосылки созданы предшествующим периодом накопления американского госдолга (на сегодня его объем составляет 23,6 трлн.долл.), который уже давно обслуживается по принципу «финансовой пирамиды» за счет безграничной денежной эмиссии.

В-четвертых, высока вероятность перетекания галопирующей инфляции с финансового рынка США в реальный сектор и на потребительский рынок. Она резко усиливается в связи с реализацией объявленных Трампом антикризисных мер, включающих дополнительную эмиссию 2 трлн. долларов на поддержание устойчивости банковской системы и субсидии гражданам, а также почти обнуление ставки рефинансирования ФРС. На фоне дезорганизации финансового рынка остающиеся после схлопывания финансовых пузырей деньги могут потечь в сферу потребления материальных благ. С одной стороны, это будет способствовать росту инвестиций и оживлению экономики. Но, с другой стороны, их объем настолько больше потенциала выпуска, что неизбежно вызовет инфляцию и дезорганизацию воспроизводства экономики.

Таким образом, высока вероятность коллапса долларовой финансовой системы. Китай, Россия, Иран и другие страны, против которых США ведут гибридную войну, уже предпринимают меры по снижению зависимости от доллара. Они выстраивают свои системы обмена межбанковской информации, заменяющие SWIFT, переходят на расчеты в национальных валютах, диверсифицируют валютные резервы, обмениваются валютно-кредитными СВОПами. Тем самым они защищают себя от последствий неконтролируемого развертывания финансового кризиса, который стягивает ликвидность в центр американской финансовой системы. При любом сценарии дальнейшего развития событий последняя будет ослабевать, а альтернативная ей, формирующаяся в азиатском цикле накопления капитала – развиваться. А это означает неизбежное сжатие финансовых возможностей США и сокращение масштабов неэквивалентного международного экономического обмена в их пользу. Это, в свою очередь, повлечет резкое снижение военно-политической мощи США, которые вынуждены будут сбросить непомерно раздутые военные расходы, формирующие гигантский дефицит государственного бюджета.

Дальнейшее развертывание мирового финансового кризиса объективно будет сопровождаться усилением КНР и ослаблением США. Существенно пострадают также находящиеся на периферии американоцентричной финансовой системы страны, включая ЕС и Россию. Вопрос заключается только в масштабе этих изменений. При благоприятном стечении обстоятельств продолжающаяся уже более десятилетия Великая стагнация экономики западных стран продолжится еще несколько лет до тех пор, пока оставшиеся после схлопывания финансовых пузырей капиталы не будут инвестированы в производства нового технологического уклада, и они смогут «оседлать» новую длинную волну Кондратьева. При неблагоприятном ходе событий, денежная накачка финансовой системы выльется в галопирующую инфляцию, что повлечет дезорганизацию воспроизводства экономики, падение уровня жизни населения и политический кризис. У властвующей элиты США останется две возможности: смириться с утратой глобального доминирования и принять участие в формировании нового мирохозяйственного уклада или перейти к эскалации уже ведущейся ими мировой гибридной войны. И, хотя объективно победить в этой войне они не смогут, ущерб для человечества могут нанести катастрофический, вплоть до летального.

Пока ход событий в США характеризуется нарастающим хаосом. С одной стороны, после решения Трампа о выходе США из соглашений о Трансатлантическом торговом и инвестиционном и Транстихоокеанском партнерствах, тенденция либеральной глобализации была прекращена. Его же решениями о развертывании торговой войны с КНР она была обращена вспять. Тем самым США фактически подорвали основы существующего мирохозяйственного уклада, в котором, после краха СССР, они занимают центральное положение.

С другой стороны, во властвующей элите США произошел раскол: так называемое «глубинное государство» противодействует Трампу, стремясь развернуть государственную машину в прежнюю траекторию обслуживания транснациональной финансовой олигархии. Разразившийся кризис усиливает ее положение, способствуя концентрации капитала, и ослабляет положение Трампа, на котором лежит политическая ответственность за неизбежное в этой ситуации снижение уровня и качества жизни большинства американцев

Ожидаемое выдвижение Байдена на позицию кандидата в президенты от Демократической партии означает, что принципиальных изменений в американской властвующей элите не произойдет. Как с Трампом, так и с Байденом во главе она будет стремиться к удержанию мирового господства. Разница между ними только в тактике этого удержания. Трамп делает ставку на усиление американского производственного сектора, прибегая к протекционизму и жертвуя принципами либеральной глобализации. Демократы, наоборот, настроены на реанимацию последних в стратегии американского лидерства. Но во внешней политике они будут следовать одним курсом эскалации американской агрессии против Китая, России и других неконтролируемых американскими спецслужбами стран

Однако никакие тактические маневры не обеспечат США победы в экономической конкуренции с КНР и другими странами Юго-Восточной Азии. Протекционистская политика Трампа лишь усиливает стремление КНР и других стран избавиться от денежной и технологической зависимости от США, стимулируя их к форсированному формированию нового мирохозяйственного и освоению ключевых производств нового технологического укладов. Им удается это делать на порядок эффективнее и быстрее США, властвующая элита которых сопротивляется институциональным изменениям. Если демократам удастся вернуть США в колею либеральной глобализации, то это сразу же повлечет снижение конкурентоспособности их экономики. Неспособность удержать лидерство в производственной сфере в любом случае будет подталкивать американскую властвующую элиту к использованию неэкономических методов против конкурентов, включающих комбинацию инструментов мягкой силы против хорошо вооруженных и политически самостоятельных стран и жесткой силы для удержания контроля над слабыми и политически зависимыми.

Таким образом, происходящие в США события склоняются неблагоприятному сценарию. Коронавирусный психоз усиливает эту тенденцию, так как создает условия для узурпации власти силовыми структурами. Как только предпринимаемые Трампом простые методы разбрасывания денег нуждающимся покажут свою неэффективность, паника и недовольство населения могут спровоцировать политический кризис, что усилит агрессивность американской властвующей элиты.

Вполне возможно, что переложившейся из бумаг в золото финансовой олигархии придется долго на этом золоте сидеть: финансовый рынок не восстановится, привычные активы обесценятся, инвестиционные фонды и банки лопнут. Вместо формирования долгожданного мирового правительства ей придется, как и в позапрошлом веке, договариваться с национальными государствами об условиях вложения капитала.

1.4. Прекращение мировой гибридной войны

Следствием пандемии станет бесповоротное разрушение механизмов воспроизводства американского цикла накопления капитала. Его антипод в уходящем мирохозяйственном укладе – СССР – был разрушен вследствие ментальной эпидемии запущенного Горбачевым «вируса» Перестройки, разорвавшей воспроизводственные контуры мировой социалистической системы. Размывание идеологического контура повлекло разрывы политического, а вслед за ним разрушение правового и экономического контуров воспроизводства Советской империи. Пандемия коронавируса разъедает идеологический контур Американской империи, демонстрируя ее немощь на фоне великолепно отмобилизованного Китая. Обвал финансового рынка приобретает системный характер вследствие отгораживания стран друг от друга, которое, несомненно, затронет и финансовую систему. Выйдя за пределы финансовые устойчивости вследствие наращивания бюджетного дефицита, суверенные государства будут опираться на создание внутренних источников кредита, защищая свои рынки от набегов финансовых спекулянтов и утечки капитала. Восстановление ограничений на трансграничные операции капитального характера разорвет экономический воспроизводственный контур американского цикла накопления капитала. Уже разорванный гибридной войной правовой контур не защитит его от лавины национализаций американских активов в пострадавших от агрессии США странах. Их отказ от использования доллара спровоцирует крах финансовой пирамиды госдолга США, что повлечет сжатие их военных расходов и разрушение политического воспроизводственного контура их глобального доминирования. Процессы разрушения системы воспроизводства Американского цикла накопления капитала будут ускоряться по мере того, как эксплуатируемые США страны будут выходить из-под их контроля.

Если вновь прибегать к историческим аналогиям предыдущего периода смены мирохозяйственных укладов, то его завершающая фаза (аналог – Вторая мировая война) может занять до семи лет (1991). Пока эти аналогии удивительным образом подтверждаются. Первая фаза переходного периода и она же завершающая фаза жизненного цикла мирохозяйственного уклада начинается с Перестройки в СССР в 1985 г. и заканчивается его крахом в 1991г. В предыдущем цикле она началась Первой мировой войной в 1914 г. и закончилась крахом четырех европейских империй в 1918 г. После этого на два десятилетия установилась гегемония Великобритании, которая продолжалась вплоть до Мюнхенского сговора, положившего начало Второй мировой войны. В этой фазе переходного периода уходящий мирохозяйственный уклад достигает пределов своей эволюции, в то время как на его периферии возникает ядро формирования нового мирохозяйственного уклада. В предыдущем цикле оно возникает в трех политических форматах: социалистическом в СССР, капиталистическом в США и национал социалистическом в Германии. В настоящее время оно также возникает в трех политических форматах: социализма с китайской спецификой; индийского демократического национализма и мировой диктатуры мондиалистов, нажавших на спусковой крючок эскалации мировой гибридной войны вбросом коронавируса. Как и в прошлый раз эта фаза заняла два десятилетия, начиная с распада СССР и временным установлением PaxAmericana в 1991.

Как и на предыдущем историческом цикле, инициировавшая мировую войну властвующая элита доминирующей страны вскоре сталкивается с сокрушительной силой более эффективных институтов мобилизации ресурсов в странах формирующегося ядра нового мирохозяйственного уклада. Через два года после Мюнхенского сговора англичане на себе ощутили его последствия в виде массированных бомбардировок Лондона и разгрома их войск во Франции. А США уже через два месяца получили обратно вброшенный в Ухане коронавирус. И выяснилось, что их самая дорогая в мире система здравоохранения оказалась на порядок менее эффективнее, чем китайская. То же качается финансовой системы: на фоне полуторакратного обрушения американского финансового рынка, китайский сохраняет устойчивость и укрепляется. Не вызывает сомнения, что и на информационнокогнитивном фронте китайское руководство действует куда более эффективнее американского и европейского: сплоченность китайского народа вызывает восхищение на фоне паники и растерянности в западных странах. Попытки Вашингтона объявить КНР источником пандемии не выглядят убедительными на фоне оказываемой Пекином широкой международной помощи нуждающимся странам.

Прогнозы развития мировой экономики выделяют три сценария. «Мягкий сценарий» или Санация системы (карантин на 2-3 месяца, как произошло в Ухане), после которой предполагается V-образное восстановление экономической и социальной активности, мобильности, рынков. В экономике большинства стран рецессия, дефолты корпораций, прежде всего, глобализированных секторов (транспорт, туризм, развлечения и проч.).

«Средний сценарий» (карантин до полугода) с сохранением основных систем жизнеобеспечения (в т.ч. глобальной информационной и финансовой инфраструктур), предполагающий L-образное болезненное восстановление за 2-3 года. Этот сценарий предполагает коллапс финансовой системы, систем здравоохранения, социального и коммунального обеспечения в ряде крупных стран, национализацию этих и иных политически чувствительных секторов. При этом сырьевые рынки в «среднем сценарии» не восстановятся в среднесрочной перспективе, хотя коллапс финансовой системы и может привести к гиперинфляции (на этот раз товаров, а не финансовых активов как последние 10 лет), но относительные цены на сырье (из-за падения уровня жизни) будут в разы ниже и не позволят сохранить модель «встраивания» в мировую экономику

«Жесткий сценарий» или Катастрофа, сравнимая с катастрофой России 1990-х годов или с Великой депрессией в США в 1930-е годы. Этот сценарий возможен в случае, если полный карантин («локдаун»), введение чрезвычайного или военного положения сохранится на срок более 6-9 месяцев (в зависимости от структуры и устойчивости общества, где он вводится). Особенно вероятен данный сценарий для США (Рис.5).

Прогнозы бюджетного дефицита и баланса ФРС

Как видно из прогноза, бюджетный дефицит в США может оказаться гораздо выше уровня 1930-х гг. (когда была привязка доллара к золоту), в два раза выше 2009 года и сопоставимым с уровнем Второй мировой войны. Удвоение баланса ФРС за год в истории никогда не происходило, поэтому последствия такой монетарной накачки могут быть весьма плачевными. Этот сценарий имеет риск быстрого перехода в режим гиперинфляции (по образцу Германии начала 1920-х гг. или России 1992 г.).

При любом сценарии дальнейшего развертывания кризиса мировой экономики происходит размывание механизмов воспроизводства американского цикла накопления капитала и, соответственно, ослабление экономической мощи США. Нет сомнений в том, что американская властвующая элита будет использовать любые средства, чтобы удержать свое глобальное доминирование. И, прежде всего, привычное для англосаксонской геополитики стравливание стран-конкурентов, провоцирование социально политических конфликтов, организацию госпереворотов и поощрение сепаратистов для хаотизации неподконтрольных стран и регионов. Чтобы минимизировать возникающие в связи с этим риски для России, ЕАЭС, Евразии и человечества в целом, необходимо незамедлительное формирование антивоенной коалиции, способной нанести агрессору неприемлемый для него ущерб.

Первостепенной задачей антивоенной коалиции должно стать прекращение американской агрессии и создание зоны экономической безопасности в Евразии. Проще всего это сделать путем дедолларизации взаимной торговли и совместных инвестиций, что повлечет крах долларовой финансовой пирамиды и основанной на эмиссии мировых денег военнополитической мощи США. В дальнейшем это приведет к созданию новой международной валютно-финансовой архитектуры на принципах взаимной выгоды, справедливости и уважения национального суверенитета. Новую архитектуру международных валютно-финансовых отношений следует формировать на договорно-правовой основе. Страны-эмитенты мировых резервных валют должны гарантировать их устойчивость путем соблюдения определенных ограничений по величине государственного долга и дефицита платежного и торгового балансов. Кроме того, им следует соблюдать установленные на основе международного права требования по прозрачности используемых ими механизмов обеспечения эмиссии своих валют, предоставлению возможности их беспрепятственного обмена на все торгуемые на их территории активы.

В формировании новой архитектуры международных валютно финансовых отношений, кроме России, объективно заинтересованы все страны, подвергающиеся риску гибридной войны со стороны США и эмитентов других мировых валют, а также желающие избавиться от колониальной зависимости и неэквивалентности внешнеэкономического обмена. Антивоенная международная коалиция за переход к новому мирохозяйственному укладу могла бы объединить страны ШОС и АСЕАН, а также латиноамериканские страны Боливарианского альянса и сохраняющие суверенитет страны Ближнего и Среднего Востока.

Еще одним фундаментальным основанием для формирования антивоенной коалиции должна стать международная конвенция по кибербезопасности. Чтобы обезопасить себя от применения кибернетического оружия ее участники должны согласиться на введение эмбарго на импорт вычислительной техники и информационных технологий из стран, отказывающихся от обязательств по борьбе с кибертерроризмом.

Старт к формированию антивоенной коалиции может дать открытое международное расследование источников происхождения коронавируса. По его итогам страны-участницы вступившей в силу в 1975 году Конвенции о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении могли бы предъявить обвинение США в ее нарушении, которые в 2001 отказались в 2001 году принимать Протокол к ней, предусматривающий механизм взаимного контроля. В рамках этого обвинения можно было бы потребовать раскрытия данных о созданной спецслужбами США сети секретных биоинженерных лабораторий в различных странах на всех континентах. По итогам расследования можно также дополнить указанный протокол санкциями в отношении стран, скрывающих свою деятельность в данной области.

Создание антивоенной коалиции является необходимым, но не достаточным условием мирного перехода к новому мирохозяйственному укладу. Для скорейшего формирования его воспроизводственных контуров нужна позитивная стратегия как международного, так и внутреннего плана. Экономический контур нового мирохозяйственного уклада формируется в сочетании различных форм частно-государственного партнерства с целью максимизации инвестиций в развитие производственной сферы. Политический контур основывается на восстановлении фундаментального значения институтов национального государства как регулятора социальной и экономической активности, а также интегратора различных классов и групп населения на основе общих целей повышения народного благосостояния и качества жизни. Необходимые для этого мотивационные установки должен дать идеологический контур, который в интеграционном мирохозяйственном укладе, в отличие от имперского, будет формироваться со значительной национальной и цивилизационной спецификой. Его общей для разных стран и цивилизаций платформой может стать концепция социально-консервативного синтеза, предусматривающая гармоничное сочетание традиционных религиозных ценностей, идеалов социальной справедливости, национальных интересов и прогрессивных технологий.

Чтобы влиться в формирующееся ядро нового мирохозяйственного уклада России нужно вырваться из периферийного состояния и зависимости от американоцентричной валютно-экономической системы. Для этого необходим скорейшая перестройка системы управления развитием экономики на принципах нового мирохозяйственного уклада, а также ее модернизация на основе нового технологического уклада. Пока, однако, положение России в условиях происходящих структурных изменений мировой экономики ухудшается, а перспективы ее дальнейшего развития остаются неопределенными. Предпринимаемые российским правительством антикризисные меры должны быть дополнены стратегией долгосрочного развития на основе нового технологического уклада, а формированием системы управления развитием экономики на основе институтов нового мирохозяйственного уклада.

2. Перспективы развития российской экономики в условиях структурных изменений мировой экономики

Правительство объявило о пакете антикризисных мер, которые включают введение механизма субсидирования процентной ставки по кредитам организациям торговли, получаемым на формирование запасов продуктов питания и товаров первой необходимости, а также застройщикам в рамках проектного финансирования; предоставление кредитным организациям возможности временного неухудшения оценки качества обслуживания долга; предоставление отсрочки по налоговым платежам отраслям, пострадавшим от ухудшения ситуации; расширение программы субсидирования доступа субъектов малого и среднего бизнеса к заемным средствам и возможности реструктуризации ранее выданных кредитов и др.

При всей их разумности и, возможно, эффективности для отдельных сегментов экономики, эти меры не затрагивают фундаментальных причин уязвимости России от мирового кризиса и американской агрессии. Главная из них заключается в полной открытости российской финансовой системы для атак валютных спекулянтов и подчинении денежно-кредитной политики их интересам. Без приведения политики Банка России в соответствие с требованиями национальной безопасности, конституционными обязанностями обеспечения устойчивости рубля и целями опережающего развития экономики, усилия Президента и Правительства окажутся тщетными.

2.1.Уязвимость российской экономикой в кризисной ситуации

Уязвимость российской экономики от внешних угроз предопределяется ее периферийным положением в мировой финансово-торговой системе. Выполняя рекомендации МВФ, российские денежные власти держат национальный финансовый рынок открытым для международных спекулянтов и закрытым для реального сектора экономики. Удерживая ключевую ставку выше средней рентабельности реального сектора экономики и ограничивая свои операции исключительно привлечением денег коммерческих банков, Банк России блокирует кредитование производственных предприятий. При этом денежные власти искусственно удерживает денежную массу в спекулятивном обороте, фактически субсидируя за счет государства привлечение иностранных спекулянтов путем завышения доходности государственных долговых обязательств, которая втрое превышает рыночную оценку риска. Заимствуя по квазинулевым процентным ставкам доллары, фунты и евро, международные спекулянты вкладываются в многократно более доходные российские обязательства. Эта хорошо известная своими негативными последствиями практика «сarry trade» работает как насос, откачивающий российский национальный доход за рубеж. Ежегодный объем таких «госсубсидий» спекулянтам составляет 2-3% ВВП.

Фактически денежная политика ведется в России в интересах финансовых спекулянтов. Денежные власти гарантируют им сверхприбыли и стимулируют переток денег из реального сектора в финансовый и далее за рубеж. При этом основная часть (от 60 до 90%) оборота на российском валютно-финансовом рынке совершается американским хедж-фондами, а также аффилированными с ними лицами. После того, как Банк России отпустил обменный курс рубля в свободное плавание, именно они им манипулируют, раскачивая его в целях извлечения сверхприбыли за счет обесценения рублевых доходов и сбережений российских физических и юридических лиц.

Общий ущерб от проводимой Банком России денежно-кредитной политики, с момента выполнения рекомендаций МВФ по переходу к свободному плаванию курса рубля и взвинчиванию ключевой ставки в 2014 году, оценивается в 25 трлн.руб. недопроизведенной продукции и более 10 трлн.руб. несовершенных инвестиций 27. При этом спекулянты на манипулировании курсом рубля «наварили» десятки миллиардов долларов, а вывоз капитала составил за этот период около 250 млрд. долл. Только атака на рубль в декабре 2014 г. принесла ее устроителям спекулятивную прибыль в размере 15-20 млрд. долл. Можно предположить, что потери от нынешней, 2020 года, атаки будут не менее масштабными.

Еще одним следствием этой политики стала беспрецедентная оффшоризация и беззащитность российской экономики от финансовых санкций. Они легко достигают своих целей, как это было наглядно продемонстрировано с установлением американского контроля над Русалом. С учетом того, что более половины прав собственности на промышленные предприятия оформлены на нерезидентов из англосаксонских офшорных юрисдикций, американские заказчики могут поглотить значительную часть российской экономики. Никаких мер по ее защите от ведущейся США гибридной войны российский мегарегулятор не предпринимает, фактически потакая агрессору.

Возгонка и обрушение российского финансового рынка западными спекулянтами в 1997-1998, 2007-2008 и в 2012-2014 годах каждый раз обходилась России потерей до 5% ВВП и вывозом десятков миллиардов долларов национального дохода за рубеж. Несмотря на этот негативный опыт и вопреки общепринятой в мире практике валютного регулирования, ЦБ продолжает самоустраняться от выполнения своей конституционной обязанности обеспечения устойчивости национальной валюты. Перевод курса рубля в свободное плавание в сочетании с отменой ограничений на трансграничное движение капитала и приватизацией Московской биржи в пользу заинтересованных финансовых структур привели к утрате государственного контроля за валютно-финансовым рынком, который стал манипулироваться спекулянтами в целях извлечения сверхприбылей на его дестабилизации.

Неуправляемая «болтанка» курса рубля разрушает замкнутые на внешний рынок воспроизводственные контуры российской экономики, порождает инфляционные волны и дезорганизацию производства. Утрата ценностных ориентиров и лихорадочное состояние финансового рынка влекут падение инвестиций и вывоз капитала. Попытки Банка России стабилизировать макроэкономическую ситуацию путем завышения ключевой ставки (как это было в 2014-2015 гг.) на фоне прекращения внешнего кредита оборачиваются падением инвестиций и производства, снижением доходов и торговли, ростом безработицы и ухудшением уровня жизни населения.

Попытки ЦБ стабилизировать валютно-финансовый рынок путем повышения ключевой ставки процента не могут иметь успеха в условиях полностью открытого счета трансграничного движения капитала. Как только в центре мировой финансовой системы начинается обвал рынка, автоматически действующие алгоритмы финансовых роботов стягивают ликвидность с периферии, продавая, в том числе и российские активы. Никакое повышение процентных ставок не может изменить их поведение. Такое решение лишь вызывает отток денег из реального сектора, блокирует производственные инвестиции и усугубляет экономический кризис.

Без введения ограничений на трансграничные спекулятивные операции российский финансовый рынок будет оставаться игрушкой в руках американских спекулянтов, наживающихся на его раскачке. Продолжающаяся безбрежная денежная эмиссия доллара, евро, фунта и иены (как показано выше, их объем вырос после начала мирового финансового кризиса 2008 г. более чем в 5 раз, до почти 20 трлн. долл.) создает потоки спекулятивного капитала гигантской мощности, даже небольшой переток которого на российский рынок вызывает его дестабилизацию, а также создает риски враждебного поглощения российских активов, угрожающие национальной безопасности.

К сожалению, из печального опыта кризисов 2008 и 2014 годов, в ходе которых российская экономика пострадала намного больше любой из стран «двадцатки», выводы так и не были извлечены. Сегодня денежные власти делают те же ошибки, последствия которых негативно сказываются на и без того уже 5 лет стагнирующей экономике. При этом механизм организации спекулятивной атаки на российскую валютно-финансовую систему остается тем же и включает следующий алгоритм действий.

1. Введение США и ЕС санкций с целью закрытия внешних источников кредитования российских компаний. Сегодня они обрушились на Роснефть, Газпром, Русал, Ростех, генерирующие большую часть валютной выручки.

2. Обвал стоимости акций российских предприятий с целью обесценения залогов и досрочного прекращения кредитных договоров, запуска цепной реакции «margin calls», провоцирующей лавину банкротств. С учетом криминализации института банкротств это влечет долгосрочное падение эффективности российской экономики и предопределяет снижение ее конкурентоспособности.

3. Обвал курса национальной валюты с целью сокращения возможности рефинансирования внешних долгов компаний из рублевых активов. Решение ЦБ о переходе к свободному плаванию курса рубля в 2014 году позволило спекулянтам без всякого риска сработать на понижение курса рубля и дестабилизировать макроэкономическую ситуацию. Сегодня они делают тоже самое. Как тогда, так и сейчас падение курса рубля намного превысило возможное влияние снижения нефтяных цен. Об этом свидетельствует относительная устойчивость национальных валют других нефтедобывающих стран (Рис.6).

Волатильность обменных курсов в январе-марте 2020 г

Примечание:

1) стандартное отклонение ежедневного изменения обменного курса к доллару США, рассчитано за период с 01.01.2020 по 25.03.2020;

2)* для США приведён индекс доллара США (DXY) Источник: Bloomberg, расчёты ЕЭК

Если сравнить этот график с распределением стран по режимам регулирования валютного курса (Рис.7), то становится очевидным, что именно они, а не цены на нефть, определяют волатильность курсов национальных валют.

Рис.7 – Изменение обменных курсов валют в зависимости от их режимов

Изменение обменных курсов валют в зависимости от их режимов

Примечание:

1) изменение курса рассчитано за период с 01.01.2020 по 25.03.2020, где 01.01.2020 = 100

2) режим валютного курса указан за 2017 г. (последний доступный в МВФ AREAER 2018)

3) * для США приведён индекс доллара США (DXY) Источник: МВФ AREAER 2018 (апрель 2019 г.), Bloomberg, расчёты ЕЭК

«Лидерами» по этому показателю являются Россия, Бразилия и Норвегия, в которых установлены свободно плавающие обменные курсы. Три других нефтедобывающих страны - Саудовская Аравия, Узбекистан и Азербайджан – сохранили стабильность своих валют, потому что применяют режимы привязки курса к другой валюте на установленном значении и фиксированный курс в рамках горизонтального коридора.

Банк России, обладая вдвое большим объемом золотовалютных резервов, чем денежная база, мог бы легко отбить спекулятивную атаку, установив курс на любом разумном уровне. Об этом свидетельствует опыт прошлого кризиса, когда, вместо того, чтобы стабилизировать рубль, ЦБ давал возможность его раскачивать (Рис.8).

В марте 2020 г. Банк России также самоустранился, предоставив курсообразование спекулянтам. Последние используют колебания цен на нефть в качестве естественной привязки алгоритмов действующих на рынке финансовых роботов. Поэтому складывается иллюзия, что курс рубля определяется ценами на нефть. Но думать так – это все равно, что считать, что скорость движения автомобиля определяется движением спидометра, а не работой двигателя. Денежные власти воспринимают манипулирование рынком как действие фундаментальных рыночных сил, что свидетельствует об их некомпетентности или ангажированности.

Тогда, как и сейчас, обвал курса и дестабилизация валютно-финансового рынка стали возможными вследствие самоустранения ЦБ от контроля над ситуацией. Московская биржа (далее – МБ) и ЦБ не воспользовались ни одним из общепринятых в мировой практике инструментов для пресечения спекулятивной атаки на рубль: торги рублем не останавливались, гарантийное обеспечение по срочным контрактам не повышалось, валютная позиция коммерческих банков не фиксировалась, деньги спекулянтов не резервировались, временные ограничения на вывоз капитала не вводились. Валютные интервенции Банка России следовали с запозданием после того, как игра спекулянтов на понижение курса уже была сделана.

Следует заметить, что валютные интервенции без фиксации целевого уровня обменного курса не останавливают, а, наоборот, поддерживают спекулятивную атаку против рубля. Словно насмехаясь над беспомощностью мегарегулятора, сегодня самые наглые игроки вместо него объявляют целевые показатели курса рубля, открыто манипулируя валютным рынком, а государственные телеканалы доводят эти цели до широкой общественности, провоцируя нужную спекулянтам панику и ажиотажный сброс рублей (28).

По итогам марта 2020 г. общий объем торгов на рынках МБ вырос на 48,8%, составив 98,8 трлн. рублей – максимальное значение за всю историю биржевых торгов (29). Положительную динамику по сравнению с аналогичным периодом 2019 г. продемонстрировали все основные рынки биржи: рынок акций (рост в 4 раза), срочный рынок (рост в 2,3 раза), денежный рынок (рост на 50%), валютный рынок (рост на 32%) и рынок облигаций (рост на 21,5%). При этом рекордные объемы торгов зафиксированы на фондовом и срочном рынках, а также по операциям РЕПО с центральным контрагентом (ЦК) и РЕПО с клиринговыми сертификатами участия (КСУ).

В 2014 г. дестабилизация российской валютно-финансовой системы стала результатом хорошо спланированной операции, в которой противник использовал ЦБ и МБ как инструменты финансового обслуживания спекулятивной атаки с целью подрыва механизмов воспроизводства российской экономики. Для этого заблаговременно были подменены целевые параметры денежно-кредитной политики, из числа которых, вопреки Конституции, исключили обязанность ЦБ по обеспечению устойчивости национальной валюты, а также внушена российскому руководству ложная концепция «таргетирования инфляции» (30).

По такой же схеме было организовано обрушение курса рубля в марте 2020 г. Совершающие атаки против рубля международные спекулянты полностью владеют информацией о ситуации на российском валютнофинансовым рынке, получая ее от персонала МБ, зная алгоритмы работы ЦБ, контролируя депозитарно-клиринговые центры и в режиме реального времени отслеживая движение средств и ценных бумаг на биржевых площадках, торгующих российскими активами. Пассивность денежных властей, публично отказавшихся от ответственности за стабильность рубля, обеспечивает спекулянтам безрисковое манипулирование российским валютнофинансовым рынком.

Напомним, что в результате спекулятивной атаки 2014 г. российской экономике был нанесен колоссальный ущерб: снижение капитализации фондового рынка на 400 млрд. долл.; обесценение сбережений; потери банковского сектора на триллион рублей; двукратное обесценение национальной валюты и повышение инфляции; прекращение кредитования производственной сферы, втягивание экономики в стагфляционную ловушку (31). Деструктивное воздействие нынешнего валютно-финансового кризиса на российскую экономику только предстоит оценить: уже сейчас фондовый рынок опустился на 300 млрд.долл.

Очевидно, что проводимая Банком России политика «таргетирования» инфляции обречена на провал. Даже если ему удается за счет сжатия конечного спроса добиться снижения инфляции, период стабилизации длится недолго. Завышение процентных ставок и непредсказуемость курса рубля блокируют инвестиционную и инновационную активность. Это влечет нарастающее технологическое отставание и снижение конкурентоспособности российской экономики, что неизбежно, через небольшой период времени, приводит к девальвации рубля и новой инфляционной волне. Этот период для российской экономики составляет около пяти лет, что соответствует средней длительности научнопроизводственного цикла.

Нынешний обвал валютно-финансового рынка можно было бы предотвратить, если бы после объявления США санкций ЦБ ввел меры валютного контроля по защите нашей финансовой системы от внешних атак. Однако доминирующие в среде денежных властей экономические интересы спекулянтов помешали это сделать. Турбулентность валютно-финансового рынка поддерживается манипуляциями, совершаемыми его несколькими крупными участниками с использованием инсайдерской информации. Бездействие ЦБ гарантирует им отсутствие риска при проведении операций по искусственному заваливанию курса рубля с целью извлечения спекулятивной сверхприбыли. Делается это посредством цепочек заранее спланированных операций по покупке и продаже валюты с последовательным снижением курса рубля до определенного уровня, по достижению которого манипуляторы удерживают его до продажи накопленной валюты. После этого они вкладывают полученные сверхприбыли в покупку многократно подешевевших активов, а курс рубля поднимается до равновесного уровня. Через несколько лет операции по заваливанию российской национальной валюты повторяются, для чего используются искусственно раздуваемые поводы: снижение нефтяных цен, обострение международных конфликтов, объявление новых санкций, эпидемий и пр. На каждом цикле они извлекают сотни процентов прибыли на обесценении и последующей скупке российских активов, значительная часть которых таким образом перераспределяется в пользу иностранного капитала.

Раскачиваемый таким образом финансовый рынок теряет связь с реальным сектором, формирующиеся на нем цены не отражают реальную ценность активов, и он перестает быть ориентиром для добросовестных инвесторов. Не спрос и предложение хозяйствующих субъектов, а действия автоматизированных алгоритмов, совершаемых финансовыми роботами, определяют цено- и курсообразование на современном валютно-финансовом рынке. Хорошо встроенная в систему регулирования финансового рынка группа крупнейших игроков манипулирует им, извлекая гигантские сверхприбыли на периодическом обесценении рубля. Возникающие вследствие раскачивания рынка волны банкротств используются ими для присвоения чужих активов, в том числе с применением процедур санации и инструментов кредитной поддержки ЦБ.

Происходящие в последние дни события - объявление пандемии, обвал цен на нефть и финансового рынка, очередная «непредсказуемая» девальвация рубля, панический всплеск потребительского спроса и, в довершение ко всему, странная сделка по перепродаже акций Сбербанка из одного государственного кармана в другой, в которой должны исчезнуть триллионы накопленных в Фонде национального благосостояния средств налогоплательщиков – создают впечатление нарастающего безумия. Ни одно из них не имеет разумного объяснения.

Во-первых, предпринимаемые меры по борьбе с распространением коронавируса потрясают обилием эксцессов, провоцирующих панику населения и оправдывающих полицейские меры по ограничению мобильности и прав граждан. Они явно неадекватны степени опасности эпидемии для подавляющей части населения.

Во-вторых, заявляемые в СМИ причины развала нефтяного картеля, поражают своей явной нелепостью. Объяснения смысла этой операции созданием условий для банкротства американских производителей сланцевой нефти поражает безумием этого замысла. Это все равно что пилить сук, на котором сидишь для того, чтобы скинуть с него того, кто сидит дальше.

В-третьих, Банк России, имея все возможности удерживать курс рубля стабильным благодаря объему валютных резервов, превышающим количество рублей на финансовом рынке, дал возможность ему рухнуть и только после этого заявил о готовности проводить валютные интервенции. Однако, без объявления четкой цели по недопущению снижения курса рубля ниже определенного уровня эти интервенции лишь помогают спекулянтам планировать атаку, раскрывая свои планы и снабжая их валютой.

На фоне обвала финансового рынка странная сделка по продаже акций Сбербанка Центробанком Правительству выглядит совсем сюрреалистично. Согласно Закону о Центральном банке, все его имущество является федеральной собственностью. Следовательно, государство может оперировать им по своему усмотрению. В данном случае оно может принять нормативный акт, обязывающий Банк России безвозмездно передать акции в Росимущество, поскольку тот является не более, чем их номинальным держателем.

Конечным смыслом этой операции является, с одной стороны, стерилизация (ликвидация) не менее четверти из 2,8 триллиона рублей, накопленных в Фонде национального благосостояния на покрытие убытков Банка России, образовавшихся вследствие его безумной деятельности по привлечению средств с финансового рынка на депозиты и облигации.

С другой стороны, имеющие возможность манипулировать акциями Сбербанка спекулянты могут сказочно обогатиться, скупив их после обесценения и продав по предложенной цене государству. Есть еще предположение о тайном плане приватизации этих акций, которые не передаются на баланс Росимущества, а остаются «на балансе ФНБ» (последний не является юрлицом и не имеет баланса, т.е. акции зависают на счетах депо Минфина РФ).

Сомнительные операции по манипулированию валютным рынком и притворные сделки за государственный счет усугубляют и без того тяжелое положение, в котором оказалась государственная финансовая система после обрушения цен на нефть. Заявляемые в СМИ причины развала нефтяного картеля России и ОПЕК с целью доведения до банкротства американских производителей сланцевой нефти поражает безумием этого замысла. Это все равно что пилить сук, на котором сидишь для того, чтобы скинуть с него того, кто сидит дальше. Ведь цены на нефть поддерживались на многократно завышенном по отношению к равновесию реального спроса и предложения уровне благодаря финансовым спекулянтам и этому картельному соглашению. После его развала обрушение цен на нефть может надолго затянуться.

Колебания цен на нефть подчиняются долгосрочным закономерностям смены технологических укладов. Произошедшее в нулевых годах их повышение является типичным проявлением начала смены технологических укладов. Когда доминирующий технологический уклад достигает зрелости, падают темпы роста экономики вместе с прибылями ведущих корпораций. Для сохранения последних монополисты повышают цены. Лучше всех это удается сделать корпорациям топливно-энергетического сектора, который отличается максимальной капиталоемкостью и минимальной эластичностью спроса от цены. После того, как спровоцированная резким скачком цен на энергоносители структурная перестройка экономики на основе нового технологического уклада, завершается, а ее энергоемкость многократно снижается, спрос на энергоносители неизбежно сокращается, а цены - падают (32).

Именно это происходит в настоящее время. Развернувшаяся после взлета нефтяных цен очередная технологическая революция перешла в быстрый рост нового технологического уклада, который, начиная с кризиса 2008 года, стал повсеместно замещать старый. Сейчас он входит в фазу быстрого роста, который сопровождается многократно меньшим приростом спроса на энергоносители. В этой повышательной фазе длинной волны Кондратьева цены на энергоносители остаются сравнительно низкими.

Произошедшее только что обрушение нефтяных цен было объективно обусловлено этими закономерностями. Едва ли стоит ожидать их изменения. Наоборот, бурное развитие солнечной энергетики влечет относительное снижение спроса на углеводороды в качестве энергоносителя, что, с учетом ограниченности спроса со стороны химической промышленности, будет оказывать долгосрочное понижательное давление на нефтяные цены. Российские переговорщики с ОПЕК, очевидно, не знали указанных закономерностей и допустили роковую ошибку, спровоцировав развал картеля нефтедобывающих стран. С учетом возможностей США по манипулированию нефтяным рынком и объективной заинтересованности их обрабатывающей промышленности и потребителей в низких ценах на нефть, исправить эту ошибку едва ли удастся.

Из изложенного выше следует, что в ближайшее десятилетие цены на углеводороды будут оставаться сравнительно низкими. Это означает существенное ухудшение торгового и платежного баланса России. Его можно смягчить опережающим развитием несырьевого экспорта, которое, однако, не может быть обеспечено в рамках проводимой денежной политики, так как требует масштабного долгосрочного кредитования весьма капиталоемких инвестиции в развитие нефтехимии и других высокотехнологических отраслей экономики. Если не менять денежно-кредитную политику коренным образом, то придется пережить дальнейшую девальвацию рубля и вызываемую ею инфляционную волну. На фоне сжатия государственного бюджета это вызовет ощутимое падение доходов населения. Оно будет многократно усугублено продолжением борьбы с инфляцией путем сокращения денежного предложения и конечного спроса. Это, в свою очередь, вызовет нарастающее недовольство население и обострение социальнополитической напряженности. К 2024 году оно достигнет очередного пика и существенно ослабит способность государственной власти противостоять американской агрессии.

Китай к этому времени еще более усилится, предъявляя растущий спрос на российские ресурсы и инвестируя в перестройку российской экономики под свои нужды. Таким образом российская экономика окажется одновременно на периферии старого и нового мирохозяйственных укладов. Она окончательно утратит способность к самостоятельному развитию, а ее экономическое пространство станет полем соперничества западных и восточных корпораций. Это создаст дополнительное политическое напряжение, чреватое утратой национального суверенитета.

Чтобы избежать этой ловушки двойной зависимости, необходимо немедленное кардинальное изменение экономической политики. Оно должно обеспечить восстановление макроэкономической стабильности одновременно с выводом российской экономики на траекторию опережающего роста на основе нового технологического уклада. Для этого нужен форсированный переход к формированию нового мирохозяйственного уклада с характерными для него институтами стратегического планирования, подчинения денежно кредитной политики задачам повышения инвестиционной активности и частно-государственного партнерства, ориентированного на повышение народного благосостояния.

Исходя из закономерностей смены технологических и мирохозяйственных укладов, можно предположить, что мировая гибридная война вступает в завершающую фазу. Пик противостояния ведущих держав ожидается к 2024 году 33. К этому времени способность к самостоятельному воспроизводству российской экономики может быть окончательно утрачена. Если, конечно, в кратчайшее время не удастся перестроить систему управления ее развитием в соответствии с принципами интегрального мирохозяйственного уклада и вырваться из безнадежного состояния финансовой и сырьевой периферии американского цикла накопления капитала.

Прогнозы развития российской экономики, как, впрочем и общемировой, выглядят весьма тревожно. Антикризисные меры усугубят и без того напряженное из-за падения цен на нефть состояние государственного бюджета. Они сокращают его доходную и увеличивают расходную часть. Это неизбежно ведет к образованию дефицита, для погашения которого средств фонда национального благосостояния может не хватить. Если правительство будет вновь занимать их на рынке, то тем самым оно будет сокращать и без того дефицитную ликвидность и сужать возможности поддержания деловой активности. Это лишь самая явная проблема, у которой в рамках проводимой макроэкономической политики нет решения. Ее продолжение вовлечет российскую экономику в новую спираль углубления кризиса.

Если ЦБ попытается вновь гасить начинающуюся из-за девальвации рубля инфляционную волну очередным повышением ключевой ставки и снижением денежного предложения, то нас, очевидно, ждет повторение спазмов инвестиционной и деловой активности 2014-2015 и 2008-2009 годов. Через несколько лет это приведет к еще большему технологическому отставанию нашей экономики, снижению ее конкурентоспособности и следующей девальвации рубля с последующей инфляционной волной. Необходим разорвать этот порочный круг самоуничтожения российской экономики и вывести ее, наконец, на траекторию опережающего развития на волне роста нового технологического уклада при помощи упреждающего формирования институтов нового мирохозяйственного уклада.

2.2.Срочные антикризисные меры

Президент и Правительство России оперативно разработали и приняли пакет срочных антикризисных мер. Они облегчат положение наиболее пострадавших предпринимателей, будут способствовать поддержанию экономической активности и деофшоризации экономики.

Для поддержания взаимной торговли Евразийская экономическая комиссия временно обнулила импортные пошлины на медицинские и продовольственные товары первой необходимости, а также приняла меры по предотвращению появления новых барьеров на внутреннем рынке (34). Кроме того ЕЭК одобрила следующие рекомендации, призванные смягчить кризисное воздействие на национальные экономики.

1. Правительствам Сторон совместно с ЕЭК проводить на постоянной основе согласование мер налогового и бюджетного стимулирования отдельных отраслей и экономик государств-членов в целях недопущения нарушения справедливых условий конкуренции, сохранения доступа к государственным закупкам, обеспечения нормального функционирования общего рынка ЕАЭС.

2. Рекомендовать центральным (национальным) банкам не ухудшать условия кредитования нефинансовых организаций, задействовать специальные инструменты рефинансирования коммерческих банков для выдачи льготных кредитов предприятиям медицинской и фармацевтической промышленности, агропромышленного комплекса, сферы транспортных, торгово-логистических и медицинских услуг для производства товаров и оказания услуг населению, а также финансирования экспортно-импортных операций в рамках взаимной торговли и поддержания кооперации производства в рамках ЕАЭС.

3. Просить Стороны принять меры по увеличению, в том числе за счет средств региональных финансовых институтов, объемов экспортных кредитов и предоставлению государственных гарантий по страхованию экспортных кредитов в целях поддержания взаимной торговли.

4. Считать целесообразным предоставление государствам-членам ЕАЭС грантов ЕФСР на социальные проекты, связанные с приобретением систем тестирования противовирусных препаратов и средств защиты.

5. Коллегии ЕЭК совместно с правительствами Сторон приступить к разработке совместной целевой программы исследований по созданию противовирусных препаратов и тест-систем, налаживанию их массового производства.

6. ЕЭК совместно с уполномоченными государственными органами Сторон принять срочные меры по созданию необходимых условий для развертывания систем цифровой торговли в ЕАЭС, обеспечить своевременную реализацию соответствующих цифровых инициатив.

Этого, однако, недостаточно. Нужно задуматься о перспективах социально-экономического развития после кризиса. Они должны идти в русле формирования новых технологического и мирохозяйственного укладов.

В условиях спазма деловой активности, вызванной обрушением финансового рынка и обесценением активов, денежные власти всех развитых стран резко расширяют кредитование экономики, чтобы смягчить сокращение производства и предотвратить лавину банкротств предприятий. Однако эффективность этих мер сильно различается в зависимости от национальной системы валютного регулирования и денежно-кредитной политики. В странах-эмитентах мировых резервных валют денежные вливания удерживаются финансово-банковской системой, что повышает устойчивость их экономик, но не всегда обеспечивает преодоление сокращения производства и инвестиций. В других странах денежная эмиссия, если ее не канализировать для нужд производственной сферы, может перетекать на валютный рынок, усиливая давление на курс национальной валюты и усугубляя макроэкономическую нестабильность. Именно это происходило в России в 2008-2009 гг. и 2014-2015 гг., когда меры государственной поддержки банковской системы лишь подлили масло в огонь кризиса. Тогда банки, в том числе государственные, использовали полученные кредитные ресурсы для приобретения иностранной валюты, усилив девальвацию рубля и сыграв против интересов страны (Рис.9).

Динамика чистых иностранных активов и чистой задолженности перед ЦБ РФ кредитных организаций (трлн. рублей)

Сегодня ситуация может повториться. 27 марта Банк России принял решение, в котором объявил:

«В текущей ситуации системно значимым банкам целесообразно предоставить льготный режим соблюдения показателя краткосрочной ликвидности Н26 (Н27), чтобы у них было больше возможностей по кредитованию экономики. В дополнение к объявленному снижению платы за право пользования безотзывной кредитной линией с 0,5 до 0,15% Банк России: увеличил максимальный совокупный лимит по безотзывным кредитным линиям (БКЛ) с 1,5 до 5 трлн. рублей на период с 1 апреля 2020 года по 31 марта 2021 года; принял решение по 30 сентября 2020 года не считать нарушением норматива Н26 (Н27) снижение фактического значения норматива Н26 (Н27) в результате недостатка высоколиквидных активов и иных альтернативных инструментов, вследствие ограниченной возможности пролонгации или привлечения денежных средств на срок свыше 30 календарных дней». (35)

Эта дополнительная ликвидность превышает весь объем средств федерального бюджета, предусмотренных на поддержку экономики.

По опыту предыдущих эпизодов масштабного предоставления Банком России ликвидности в период финансовых кризисов (эпизоды 1998, 2008 и 2014 гг.) увеличение БКЛ на 3,5 трлн. рублей означает (почти автоматически) потерю почти 10% ЗВР (т.е. почти 50 млрд. долл.) и дальнейшее падение рубля (списываемое на прогнозируемое падение цены на нефть). Чтобы этого не произошло необходимо защитить финансовый рынок от атак валютных спекулянтов. Это предполагает введение избирательных ограничений на трансграничное движение спекулятивного капитала. В качестве таковых могут быть использованы меры как прямого (лицензирование, резервирование, фиксация валютной позиции коммерческих банков), так и косвенного (налог на вывоз капитала) регулирования. Необходимо прекратить использование резидентами иностранной валюты как средства накопления, а также кредитование ЦБ валютных спекуляций. Для этого наряду с введением избирательных ограничений в отношении трансграничных спекулятивных операций целесообразно усилить меры по деофшоризации экономики, ее дедолларизации, прекращению утечки капитала и стабилизации курса рубля. Необходимы также серьезные усилия по регулированию финансового рынка, его защите от мошеннических манипуляций, включая проведение объективных расследований признаков манипулирования рынком с наказанием преступников. Необходимо восстановить государственный контроль над МБ и финансовым рынком в целом, кардинально повысить компетентность и эффективность работы Банка России как мегарегулятора.

В краткосрочном плане для предотвращения перетока эмитируемых в антикризисных целях средств и выполнения заявленной ЦБ РФ цели обеспечения кредитования экономики необходимо принять следующие меры.

1. Исходя из международного и отечественного опыта первое, что необходимо сделать – это перекрыть каналы вывоза капитала и финансирования спекулятивных атак против рубля. Именно так поступил В.Геращенко после дефолта 1998 года, введя правило фиксации открытой валютной позиции (ОВП) банка на каждый операционный день, не позволяя банкам использовать средства БКЛ на покупку валюты.

3. Рекомендовать ЦБ РФ как регулятору своевременно принимать меры по введению ограничений на спекулятивные операции по покупке валюты (резервирование средств, отсрочки по совершению сделок, тотальный контроль за легальностью происхождения и уплатой налогов и пр.); а в отношении зарубежных спекулянтов, доминирующих на валютном рынке - временные запреты по биржевым операциям.

4. Рекомендовать ЦБ РФ прекратить операции по абсорбированию ликвидности, выкупить свои облигации и закрыть депозиты (эта мера даст еще 3 трлн. руб. от сокращения «структурного профицита ликвидности», вызванного завышением ключевой ставки ЦБ)

5. Для снижения давления на курс рубля усилить меры по дестимулированию перетока средств с рублевых на валютные счета путем использования более льготных нормативов, регулирующих операции с рублями (норм резервирования, достаточности капитала и др.), и, наоборот, установить повышенное резервирование средств на валютных счетах, особенно в долларах и валютах стран, присоединившихся к санкциям – до 100%.

6. Ввести в действие «спящие» нормы, предусматривающие наказание за манипулирование рынком. Провести тщательное расследование всех эпизодов обрушения и резкого подъема курса рубля на предмет выявления механизмов и фактов манипулирования рынком. Принять меры по наказанию преступников, организовавших обвалы курса рубля в 2014 г. и в настоящее время.

7. Добиться многократного снижения размаха валютных спекуляций посредством сокращения «кредитного плеча» и числа сессий, а также других общепринятых в мировой практике стабилизационных механизмов на Московской бирже с восстановлением над ней государственного контроля.

8. Установить минимальные сроки вывода за рубеж и в иностранную валюту финансовых ресурсов, высвобождаемых после продажи гособлигаций и других рублевых обязательств российских эмитентов.

9. Перекрыть каналы утечки капитала. Обеспечивать свободную конвертацию валюты только по текущим операциям. При этом оплату импорта за иностранную валюту проводить только по факту поставки товаров в Россию или оказания услуг. Ограничить вывоз капитала только операциями, необходимыми для расширенного воспроизводства реального сектора экономики и осуществления прямых инвестиций, способствующих социально-экономическому развитию России. В этих целях ввести лицензирование трансграничных операций капитального характера.

10. Устранить льготное налогообложение прибыли от финансовых операций, а также ввести налог на валютные спекуляции (так называемый «налог Тобина») в размере 0,01% от суммы транзакции. Данная мера будет необременительной для финансовых транзакций в производительных целях, а деятельность финансовых спекулянтов сделает почти убыточной. Это защитит финансовый рынок от манипулирования и спекулятивных атак).

11. Восстановить полную продажу валютной выручки, а также стимулировать экспортеров к продаже валюты через использование широкого комплекса мер (налоговых рычагов, резервов, балансовых нормативов), формирующих более выгодные условия хранения и проведения операций в рублях по сравнению с операциями в валюте.

12. Временно запретить покупку ценных бумаг эмитентов из США и зависимых от них государств, а также сбросить государственные вложения в эти инструменты. Этот шаг снизит риски российских участников с точки зрения замораживания или ареста их средств, вложенных в иностранные госбумаги 36.

13. Минфину России прекратить покупку иностранной валюты и отменить «бюджетное правило». Нефтегазовые доходы бюджета направить на финансирование антикризисных мер, включая закупку критически необходимых импортных товаров, прежде всего, медицинского назначения.

14. Прекратить действие системы страхования вкладов в части депозитов в иностранной валюте. Предложить гражданам обменять эти вклады на рублевые на рыночных условиях, а коммерческим банкам - продать располагаемую иностранную валюту Банку России по текущему курсу.

15. Разрешить заемщикам применять форс-мажор по отношению к кредитам, предоставленным субъектами стран, установивших и вводящих финансовые санкции против России. Ввести мораторий на выполнение обязательств подвергнутых санкциям компаний перед кредиторами и инвесторами из соответствующих стран, а также арест на их доли и акции. В случае ареста валютных активов Минфина и Банка России, государственных банков и корпораций, а также угрозы тотального применения санкций против российских предприятий – введение моратория на погашение и обслуживание кредитов и инвестиций, полученных из государств, применяющих санкции против России, а также арест их активов.

16. На время действия санкционных мер запретить дочерними структурам банков из стран, применяющих санкции, привлечение новых средств российских вкладчиков.

17. Отменить выкуп акций Сбербанка Правительством у Банка России. Сэкономленные средства Фонда национального благосостояния направить на закупку критически необходимых иностранных товаров, прежде всего, медицинского назначения.

18. Проводить котировки обменных курсов валют в привязке к рублю, а не к доллару и евро, как это делается в настоящее время. Сами котировки проводить по отношению к валютам стран – основным торговым партнерам России, исключив доллар из валютной корзины.

К числу мер по защите российского финансового рынка от угроз дестабилизации извне следует добавить: обеспечение прозрачности и регулирование забалансовых операций банков и компаний, устранение зависимости от ангажированных рейтинговых агентств; создание общедоступной системы раскрытия информации о рынке (эмитентах и профессиональных участниках), находящейся в собственности государства и бесплатной для пользователей. Эти меры обеспечат резкое сокращение валютных спекуляций, подчинение валютного рынка обслуживанию трансграничных операций реального сектора и создадут необходимые условия для долгосрочной стабилизации курса рубля. После их принятия Банку России необходимо четко обозначать целевые параметры обменного курса рубля, ввести «правило курсовой политики» - удерживать курс рубля на заданном уровне длительное время путем проведения своевременных интервенций и мер по нейтрализации спекулятивных атак. При угрозе выхода за пределы установленных границ проводить неожиданное для спекулянтов единовременное изменение курса и затем его удерживать тем же образом. Это позволит избежать лавинообразного «бегства капитала» и валютных спекуляций против рубля в случаях корректировки его курса в связи с изменением фундаментальных условий курсообразования (37).

Стабилизация обменного курса рубля необходима для нормализации инвестиционного климата, расширения возможностей международного сотрудничества, национальной безопасности и придания рублю функций региональной резервной валюты в ЕАЭС и прилегающей части Евразии. В качестве образца построения эффективной системы валютного и финансового контроля в целях обеспечения опережающего экономического роста можно использовать китайский опыт.

Наряду с указанными выше мерами по стабилизации финансового рынка во избежание необоснованного роста цен товарами отечественного производства государств-членов ЕАЭС следует признать индексацию цен по обменному курсу национальной валюты недобросовестной торговой практикой, подлежащей антимонопольному регулированию

После принятия всех перечисленных выше мер по устранению рисков использования эмитируемых в целях преодоления кризиса денег на спекулятивные цели возможно наращивание денежного предложения как необходимого условия поддержания внутреннего спроса, подъема инвестиционной и инновационной активности. В отличие от эмитентов мировых валют, кризис в России вызван не избытком денежного предложения и связанных с ним финансовых пузырей, а хронической недомонетизацией экономики, которая длительное время работала на износ вследствие острого недостатка кредитов и инвестиций. Российская экономика нуждается в существенном расширении денежного предложения для восстановления внутреннего рынка, подъема инновационной и инвестиционной активности в целях модернизации и опережающего развития. Следует, по меньшей мере, вернуть в экономику 12 трлн. руб., изъятых Банком России из оборота в течение последнего 5-летия, а также немедленно прекратить его операции по абсорбированию денег посредством эмиссии облигаций и принятия денег на депозиты.

Для предотвращения спазма деловой и инвестиционной активности следует широко использовать инструменты целевого кредитования производственных предприятий. Банку России развернуть специнструменты рефинансирования коммерческих банков под 1-2 % годовых для критически важных в условиях кризиса секторов (медицина, образование, агропром и пр.) на общую сумму до 3 трлн. руб. под обязательства предприятий и банков по целевому использованию средств (например, через эскроу-счета); а также для кредитования инвестиций, в том числе в рамках национальных проектов, по специнвестконтрактам. Данный вид финансирования не будет создавать инфляционный эффект. Широкое использование механизма специнвестконтрактов даст снижение необоснованных расходов на банковское обслуживание до 10% и обеспечить устойчивое и полномасштабное финансирование значимых для российских регионов инвестиционных проектов.

Необходимо также создать механизм целевого рефинансирования институтов развития, многократно расширив их возможности по кредитованию инвестиций, в том числе по замещению «пересохших» иностранных источников кредита. Для снижения зависимости российской экономики от санкций США и их союзников, обеспечения ее устойчивости в условиях гибридной войны должны быть приняты следующие незамедлительные меры по дедолларизации экономики.

1. Распродать из золотовалютных резервов (ЗВР) все долговые обязательства США, Канады, Великобритании, а также номинированные в валютах этих стран ценные бумаг с приобретением эквивалентного объема активов стран ШОС, БРИКС и золота. Долю золота в резервах увеличить с нынешних 20% до 55% (как у стран ЕС).

2. Выкупить в ЗВР за счет целевой кредитной эмиссии Банка России валютные активы контролируемых государством банков и корпораций (более 50 млрд. долл.) по курсу, державшемуся до спекулятивной атаки в связи с падением нефтяных цен.

3. Прекратить кредитование нефинансовых организаций в иностранной валюте со стороны российских банков. Законодательно запретить займы нефинансовых организаций, номинированные и предоставляемые в иностранной валюте.

4. Исключить использование доллара во внешнеторговых и инвестиционных операциях государственных корпораций и банков, рекомендовать то же самое сделать частным предприятиям. Постепенно перейти на оплату основных экспортных товаров в рублях. Это устранит риски конфискации валютной выручки российских экспортеров, снимет проблему ее репатриации, создаст условия для снижения объемов утечки капитала. При этом необходимо предусмотреть выделение связанных рублевых кредитов государствам-импортерам российской продукции для поддержания товарооборота, использовать в этих целях кредитно-валютные СВОПы. Банку России осуществлять целевое льготное рефинансирование коммерческих банков под рублевое кредитование экспортно-импортных операций по приемлемым ставкам на долгосрочной основе, а также учитывать в основных направлениях денежно-кредитной политики дополнительный спрос на рубли в связи с расширением внешнеторгового оборота в отечественной валюте и формированием зарубежных рублевых резервов иностранных государств и банков.

5. Кардинально расширить обслуживание расчетов в национальных валютах между предприятиями государств ЕАЭС и СНГ посредством ЕАБР и Межгосбанка СНГ, с иными государствами – с использованием контролируемых Россией международных финансовых организаций (МБЭС, МИБ, ЕАБР и др.).

6. Лимитировать заимствования контролируемых государством корпораций в странах, применяющих санкции. Постепенно заместить инвалютные займы из этих стран рублевыми кредитами государственных коммерческих банков за счет их целевого рефинансирования со стороны ЦБ на тех же условиях.

Наряду с изложенными выше срочными мерами по предотвращению ущерба от санкций для государства и России в целом, необходимо принять меры по минимизации потерь частного российского капитала, «зависшего» в офшорах с преимущественно англосаксонской юрисдикцией. Должны быть созданы следующие условия для деофшоризации экономики.

2. Уточнить законодательное определение понятия «национальная компания», удовлетворяющее требованиям: регистрации, налогового резидентства и ведения основной деятельности в России, принадлежности российским резидентам, не имеющим аффилированности с иностранными лицами и юрисдикциями. Только национальным компаниям следует предоставлять доступ к недрам и другим природным ресурсам, госзаказам, госпрограммам, госсубсидиям, кредитам, концессиям, к собственности и управлению недвижимостью, к жилищному и инфраструктурному строительству, к операциям со сбережениями населения, а также к другим стратегически важным для государства и чувствительным для общества видам деятельности.

5. Ввести в отношении офшорных компаний, принадлежащих российским резидентам, требования по соблюдению российского законодательства по предоставлению информации об участниках компании (акционеры, вкладчики, выгодоприобретатели), а также по раскрытию налоговой информации для целей налогообложения в России всех доходов, получаемых от российских источников под угрозой установления 30%-ого налога на любые операции.

6. Установить разрешительный порядок офшорных операций для российских компаний с государственным участием.

В кратчайшее сроки необходимо создать платежную систему в национальных валютах государств-членов ЕАЭС на базе ЕАБР и Межгосбанка СНГ со своей системой обмена банковской информацией, оценки кредитных рисков, котировки курсов обмена валют. Перевести коммерческие банки на использование системы передачи финансовых сообщений Банка России, предложить ее использование для международных расчетов в ЕАЭС, ШОС и БРИКС, что устранит критическую зависимость от подконтрольной США системы SWIFT.

Прежде всего, это необходимо сделать во взаимной торговле с КНР, на которую ложится главная нагрузка по замещению импорта из стран, реализующих антироссийские санкции. Российские банки также могут подключаться к Системе международных расчетов Народного банка КНР и обмениваться через нее информацией с китайскими партнерами, совершая платежи и расчеты. Между крупными российскими и китайскими банками можно установить специальный канал конфиденциальной связи для тех же целей. НСПК «Мир» должна обеспечить кобейджинг карт с китайской системой «UnionPay», для чего также необходимо активизировать работу в этом направлении Сбербанка и др. российских банков, эмитирующих карту «Мир». Целесообразно создать сеть специализированных кредитных и финансовых организаций, работающих исключительно в рублях и юанях, неуязвимых от внешних санкций. Запустить торгово-платежную систему «Владекс», использующую специальный цифровой инструмент с твердым курсом обмена на долларовый эквивалент. Эта система может взять на себя обслуживание взаимной торговли чувствительными в отношении санкций товарами.

Эти меры могут быть применены и во взаимоотношениях с нашими другими традиционными партнерами, для чего необходимо будет создать соответствующие системы клиринга расчетов в национальных валютах и договориться о валютно-кредитных свопах между центральными банками. Очевидна необходимость формирования такой системы в ЕАЭС, для чего потребуется соответствующее расширение функционала ЕЭК.

В целях стимулирования процессов евразийской экономической интеграции, совместного прохождения и последующего выхода из кризисных режимов, вызванных глобальной пандемией и негативными процессами на единых рынках ЕАЭС необходимо принятие неотложных мер, в том числе следующих (38).

1. Для обеспечения ценовой стабильности во взаимной торговле товарами отечественного производства государств-членов ЕАЭС рекомендовать центральным (национальным) банкам принять срочные меры по стабилизации соотношений обменных курсов национальных валют. Для создания необходимых условий перехода к использованию национальных валют во взаимной торговле и финансировании совместных инвестиций подписать в рамках ЕАЭС соглашения о границах взаимных колебаний национальных валют («валютная змея» по типу существовавшей в ЕС до введения евро) и о механизме демпфирования колебаний (через свопы и механизм ЕФСР, размер которого необходимо увеличить до 1,5-2 трлн. рублей). Для обеспечения долгосрочной стабильности и финансовой устойчивости государства ЕАЭС могли бы создать платежный союз с использованием специально созданного в свое время для его обслуживания Межгосбанка СНГ.

2. В целях сокращения издержек во взаимной торговле целесообразно отменить валютный контроль за текущими трансграничными операциями, совершаемыми в рублях. Этой мере должна предшествовать определенная гармонизация национальных систем валютного регулирования во избежание утечки капитала.

3. Во избежание негативного влияния конъюнктуры мировых цен на взаимную торговлю рекомендовать правительствам принять меры по переводу расчетов за топливно-энергетические товары (природный газ, нефть и нефтепродукты) в национальные валюты государств-членов ЕАЭС в рамках формирования общего энергетического рынка 39. Необходимым условием для этого является стабилизация обменного курса рубля, а также развертывание полноценного механизма биржевой торговли с рублевыми индикаторами ценообразования. Для снижения внешних шоков колебаний нефтяных цен целесообразно перейти к долгосрочным контрактам на экспорт нефти и газа в Китай по ценам, номинированным в юанях и рублях.

В условиях нарастающего хаоса и турбулентности на мировых рынках необходимо предусмотреть создание системы защиты от угроз экономической безопасности, которая, наряду с охарактеризованными выше инструментами валютного контроля, должна располагать защитными контурами финансовой, распределительной и имущественных систем (40).

Защитный контур финансовой системы должен гарантировать платежи и кредиты реальному сектору при аварийной ситуации в банковской системе. ЦБ должен быть готов «подхватить» систему расчетов через расчетнокассовые центры и госбанки в случае цепной реакции банкротств коммерческих банков. Программы поддержки системообразующих предприятий, регионов и отраслей в условиях возможного паралича банковской системы должны производиться через казначейство, которое может также принять на себя функции обслуживания госпредприятий.

Для защиты стратегических активов в экономике и обеспечения выпуска продукции жизнеобеспечения (продовольствие, энергия, транспорт и др.) государство должно быть готово к национализации соответствующих системообразующих предприятий и узлов инфраструктуры (электростанции, элеваторы, порты, склады) либо к их постановке под жесткий антимонопольный контроль. Предприятия из списка системообразующих должны получать финансовую помощь только под соответствующие бизнес планы и передачу пакетов акций (активов) государству в качестве обеспечения своих обязательств по выпуску продукции и возврату средств. При этом не должна допускаться покупка стратегических активов иностранным капиталом (или конверсия долгов в собственность), за исключением случаев создания совместных предприятий или объединения активов на паритетных началах в целях повышения конкурентоспособности и технического уровня.

Защита систем воспроизводства «человеческого капитала» должна гарантироваться переводом соответствующих статей бюджета в режим защищенных вне зависимости от бюджетных доходов. Необходимо также создание стратегических резервов основных сырьевых товаров, продовольствия и лекарств в целях поддержания производства и импорта критически значимых товаров в достаточных для стабилизации цен объемах.

При любом сценарии дальнейшего развертывания глобального кризиса Россия должна сохранять возможность самостоятельной политики и влияния на глобальную ситуацию. Наличие надежного природно-сырьевого и оборонного потенциала дает нам для этого объективные возможности. Даже при катастрофическом сценарии глобального кризиса Россия имеет необходимые ресурсы не только для самостоятельного выживания, но и для опережающего развития. Поэтому в международных инициативах необходимо ориентироваться исключительно на собственные интересы, бесповоротно отказаться от прежней политики кредитования США и других стран НАТО и следования у них на поводу. При самых плохих сценариях глобального кризиса, проводя политику в собственных интересах, Россия сможет улучшить свое положение в мировой экономике.

2.3. Перевод российской экономики на новый мирохозяйственный и технологический уклады как необходимое условие антикризисной стратегии опережающего развития

Модернизация российской экономики на основе нового технологического уклада и на принципах нового мирохозяйственного уклада без перестройки системы управления развитием экономики невозможна. Многолетние политические установки по переводу российской экономики на инновационный путь развития, обеспечению опережающего развития, повышению нормы накопления и т.п. не дали результата. В течение последнего десятилетия российская экономика продолжает деградировать, опускаясь все ниже по уровню технического развития и доле производства в мировом валовом продукте. Причина заключается в ее зависимом положении на периферии американоцентричного имперского мирохозяйственного уклада, при котором она обрекается на роль финансового донора и сырьевой колонии. Вследствие неэквивалентного внешнеэкономического обмена Россия теряет около 100 млрд.долл. в год, которые могли бы использоваться для инвестиций, а также за счет содержащейся в экспорте сырьевых товаров природной ренты оплачивает интеллектуальную ренту, содержащуюся в импортных высокотехнологических товарах, финансирую таким образом НТП за рубежом. Без разрыва этих воспроизводственных контуров неэквивалентного внешнеэкономического обмена, поддерживаемых проводимой макроэкономической политикой, вывести российскую экономику на путь самостоятельного опережающего развития невозможно.

Переход к новому мирохозяйственному укладу требует кардинального усложнения экономической политики и повышения эффективности как государственного управления, так и деятельности частных предприятий. Как указывалось выше, в его основе лежит сочетание стратегического планирования и рыночной самоорганизации, государственного контроля за банковской системой и свободного предпринимательства, государственной собственности на объекты инфраструктуры и частных предприятий в конкурентных секторах экономики. Посредством ориентированной на рост инвестиционной и инновационной активности системы регулирования экономики и государственно-частного партнерства предпринимательская деятельность направляется на достижение целей повышения народного благосостояния.

Необходим переход к системной политике развития российской экономики, которая должна строиться как смешанная стратегия опережающего роста нового технологического уклада, динамического наверстывания в сферах с незначительным технологическим отставанием и догоняющего развития в безнадежно отставших отраслях.

Ключевая идея формирования стратегии опережающего развития заключается в определяющем становлении базисных производств нового технологического уклада и скорейшем выводе российской экономики на связанную с ним новую длинную «волну» роста. Для этого необходимо концентрированное вложение ресурсов в развитие перспективных производственно-технологических комплексов нового технологического уклада, что невозможно без системы целенаправленного управления финансовыми потоками. Создание такой системы, включающей механизмы денежно-кредитной, налогово-бюджетной и валютной политики, ориентированные на становление «ядра» нового технологического уклада, должно стать стержнем антикризисной стратегии. Необходимым условием ее успеха является достижение синергетического эффекта, что предполагает комплексность формирования сопряженных кластеров производства нового технологического уклада и согласованность макроэкономической политики с приоритетами досрочного технико-экономического развития. Для этого формирование антикризисной стратегии должно предусматривать создание в системе государственного управления подсистемы управления долгосрочным социально-экономическим развитием.

Ведущее значение подсистемы развития в системе государственного регулирования экономики связано с ключевой ролью научно-технического прогресса в обеспечении современного экономического роста. Политика развития включает в себя: определение приоритетов долгосрочного социально- и технико-экономического развития; сохранение и развитие научно-производственного потенциала страны; формирование на этой основе промышленной, научно-технической и финансовой политики. Необходимым элементом политики развития должно стать индикативное планирование. Политика развития должна обеспечивать подъем конкурентоспособности отечественных предприятий, выращивание национальных лидеров- «локомотивов» экономического роста.

Создание подсистемы управления развитием включает:

- развертывание процедур обоснования и выбора приоритетных направлений долгосрочного социально-экономического развития;

- создание системы стратегического планирования, способной выявлять перспективные направления экономического роста, а также направлять деятельность государственных институтов развития на их реализацию;

- формирование каналов финансирования проектов создания и развития производственно-технологических комплексов нового технологического уклада и сфер потребления их продукции;

- настройку макроэкономической политики на обеспечение благоприятных условий инновационной деятельности.

Ниже эти составные части подсистемы управления развитием характеризуются более подробно.

Выбор приоритетов технико-экономического развития предваряет политику развития экономики на основе современных технологий, разработку и реализацию программ по ее осуществлению. Определение приоритетов технико-экономического развития по основным направлениям НТП должно вестись исходя из закономерностей долгосрочного экономического роста, глобальных направлений технико-экономического развития и национальных конкурентных преимуществ. Эти приоритеты должны реализовываться посредством финансируемых при поддержке государства целевых программ, льготных кредитов, государственных закупок и инструментов государственной экономической политики. К выбираемым приоритетам следует предъявлять следующие требования.

С научно-технической точки зрения, выбираемые приоритеты должны соответствовать перспективным направлениям роста формирования современного технологического уклада и современного создания заделов становления следующего. С экономической точки зрения, государственная поддержка приоритетных направлений должна характеризоваться двумя важнейшими признаками: обладать значительным внешним эффектом, улучшая общую экономическую среду и условия развития деловой активности; инициировать рост деловой активности в широком комплексе отраслей, сопряженных с приоритетными производствами. Иными словами, она должна создавать расширяющийся импульс роста спроса и деловой активности. С производственной точки зрения, государственное стимулирование должно приводить к такому росту конкурентоспособности соответствующих производств, при котором они, начиная с определенного момента, выходят на самостоятельную траекторию расширенного воспроизводства в масштабах мирового рынка, играя роль «локомотивов роста» для всей экономики. С социальной точки зрения, реализация приоритетных направлений структурной перестройки экономики должна сопровождаться расширением занятости, повышением реальной зарплаты и квалификации работающего населения, общим ростом благосостояния народа.

К приоритетным направлениям, осуществление которых удовлетворяет всем необходимым критериям, относятся, в частности, следующие:

- освоение современных информационных технологий;

- развитие биотехнологий в области генной инженерии и других направлений приложения микробиологических исследований, поднимающих эффективность здравоохранения, АПК, фармакологической и других отраслей промышленности;

- развитие нанотехнологий и основанных на них средств автоматизации, позволяющих резко поднять конкурентоспособность и эффективность отечественного машиностроения;

- создание наноматериалов с заранее заданными свойствами;

- развитие лазерных и аддитивных технологий;

- обновление парка гражданской авиации, износ которого достиг критической величины, на основе организации производства и лизинга современных моделей самолетов отечественного производства;

- комплексное развитие ракетно-космической промышленности;

- обновление оборудования электростанций, износ которого приближается к критическим пределам, а также модернизация существующих и строительство новых атомных станций;

- развитие технологий переработки и использования природного газа;

- развитие комплекса технологий ядерного цикла, расширение сферы их потребления;

- развитие современных транспортных узлов, позволяющих существенно улучшить скорость и надежность комбинированных перевозок;

- развитие жилищного строительства и модернизация ЖКХ с использованием современных технологий;

- развитие информационной инфраструктуры на основе современных систем спутниковой и оптоволоконной связи, сотовой связи в городах;

- модернизация непроизводственной сферы на основе современного отечественного оборудования (диагностические приборы и лазеры для медицины, вычислительная техника для системы образования и т.д.);

- применение технологий регенерации тканей, в том числе с использованием стволовых клеток в медицине;

- оздоровление окружающей среды на основе современных экологически чистых технологий.

Этот перечень приоритетных направлений технико-экономического развития составлен на основе анализа основных тенденций современного НТП, с учетом состояния отечественного научно-промышленного потенциала. Он не претендует на полноту и окончательность. Но с него можно начинать формирование и реализацию государственной политики развития.

Система стратегического планирования должна определять содержание бюджетной, внешнеторговой, промышленной и других составляющих экономической политики государства, которую необходимо увязывать посредством прогнозирования, программирования и индикативного планирования развития экономики страны.

Прогнозирование, программирование и индикативное планирование социально-экономического развития страны должно быть эшелонировано по временному горизонту на год, пять лет и двадцатилетний прогнозный период. В условиях современного НТП субъекты хозяйственной деятельности, органы государственного управления и общество в целом нуждаются в научно обоснованном предвидении будущих тенденций научно-технического и социально-экономического развития. В условиях современного НТП для успешной работы предприятий необходимым является, как минимум, десятилетний горизонт планирования своего развития.

В нынешней системе регулирования экономики прогнозирование социально-экономического развития имеет скорее декоративные функции, а система целеполагания просто отсутствует. Без устранения этих пробелов невозможно сформулировать эффективную систему управления экономическим развитием.

Прежде всего, необходимо изменение технологии прогнозирования социально-экономического развития. Экстраполяция прошлых тенденций не должна доминировать при формировании планов будущего развития. Задача заключается как раз в обратном — переломе сложившихся тенденций, преодолении депрессии и инициировании экономического роста. Прогноз должен определяться сочетанием имеющихся возможностей и желаемых результатов. Для этого он должен учитывать закономерности современного экономического развития, начинаться с формирования четких целей социально-экономического развития на заданную перспективу и инвентаризации имеющихся ресурсов, которые могут быть задействованы путем создания соответствующих макроэкономических условий и мер государственного регулирования. Эти меры должны определять содержание индикативных планов социально-экономического развития страны.

В зависимости от временного горизонта содержание индикативных планов должно различаться. В годовом цикле прогнозирования индикативное направление должно включать характеристику всех основных макроэкономических параметров (ВВП, занятость, платежный баланс, инвестиции, инфляция, обменный курс рубля и т.д.) и инструментов экономической политики (процентные ставки, налоги, таможенные тарифы, бюджетные расходы, в том числе государственных закупок, нормативы амортизации, регулируемые цены, доходы, государственные инвестиции, приоритеты и нормативы работы институтов развития и т.д.). Частью технологии индикативного планирования на год является формирование государственного бюджета и составление плана развития государственного сектора.

В пятилетнем цикле индикативного планирования основное значение имеет определение среднесрочных приоритетов научно-технического и социально-экономического развития страны, на основе которых должна вестись разработка целевых программ, а также желаемых пропорций экономики. Важной задачей пятилетнего цикла прогнозирования является выявление ожидаемых диспропорций и узких мест, затрудняющих социально экономическое развитие страны. Другая задача — поиск новых возможностей, отрывающихся вследствие глобального НТП и структурных изменений мировой экономики. Исходя из сопоставительного анализа возникающих проблем и возможностей следует вести поиск путей подъема конкурентоспособности национальной экономики, меры по осуществлению которых и составят содержание пятилетних программ научно-технического и социально-экономического развития страны.

Двадцатилетний горизонт имеет своей целью ориентацию досрочного развития страны на фоне глобальных тенденций научно-технического и экономического развития с целью определения стратегических направлений повышения конкурентоспособности национальной экономики в пространстве глобального экономического развития. Ключевое значение при этом имеет прогнозирование прорывных направлений НТП и моделирование нового технологического уклада, формирующих траекторию будущего экономического роста и открывающих новые возможности социально экономического развития. Исходя из этого должны определяться приоритеты досрочного экономического развития страны, вестись разработка целевых научно-технических программ, стимулироваться развитие научно производственного потенциала страны. Планируемые для этого меры и направления государственной экономической и научно-технической политики должны отражаться в концепции социально-экономического развития страны на долгосрочный период.

В отличие от административных директив, планировавшихся сверху в централизованной плановой системе, индикативные планы и программы развития экономики нового мирохозяйственного уклада не должны содержать принудительно устанавливаемые и обязательные для исполнения хозяйствующими субъектами задания. Плановые ориентиры необходимо разрабатывать с участием и с учетом предложений деловых кругов и научного сообщества. Сама процедура разработки плана преследует цель формирования общенационального консенсуса в отношении приоритетов социально экономического развития страны и опирается на работу институтов социального партнерства.

Дополняя действие механизмов рыночной конкуренции стратегическим планированием, государство содействует снижению неопределенности и неустойчивости рыночной конъюнктуры, помогает предприятиям ориентироваться в перспективах развития производства и вовремя осуществлять перераспределение капитала в освоение новых технологий и рынков сбыта, обеспечивать развитие соответствующей информационной среды. Индикативные планы не препятствуют свободному целеполаганию самостоятельных хозяйствующих субъектов, а выполняют для них функцию маяков, указывающих перспективные направления изменения экономической конъюнктуры и экономической политики государства.

Для введения системы ответственности за уровень и качество жизни более 5 лет назад был принят Федеральный закон от 28.06.2014 № 172-ФЗ «О стратегическом планировании в Российской Федерации». Многие его нормы так и не были реализованы: не сформирован пакет основных документов стратегического планирования. Правительство так и не приступило к реализации стратегических планов. Несмотря на более чем 60 тысяч принятых документов стратегического планирования, они не оказывают заметного влияния на экономическое развитие, поскольку не содержат никаких мер ответственности за их выполнение. Вместо развертывания законодательно утвержденной системы стратегического планирования, Правительство занялось национальными проектами.

Приходится констатировать, что данный закон оказался слишком сложным для прежнего российского правительства, которое сразу же после его принятия инициировало трехлетнюю отсрочку. До сих пор российским чиновникам не хватает компетентности для реализации предусмотренных этим законом процедур. Стратегическое управление носит имитационный характер. Официальные цели социально-экономического развития формулируются Президентом России в качестве общих ориентиров качественного характера. Однако между показателями их достижения и реальными механизмами управления нет обратной связи.

Необходимость мобилизации населения и ресурсов страны для борьбы с распространением и преодолением негативных последствий пандемии дает хороший повод для запуска механизмов и процедур стратегического планирования. Международный опыт наглядно подтверждает очевидные преимущества стран, обладающих этими инструментами по сравнению с теми, кто полагается на «невидимую» руку рынка. Лучше всех с эпидемией справился Китай, руководство которого в плановом порядке не только ввело всеобщий карантин, но и организовало резкое наращивание производства необходимых приборов, медикаментов, средств защиты и дезинфекции.

Для эффективности работы системы стратегического планирования необходимо ввести нормы ответственности за достижение планируемых результатов и связать с ней инструменты макроэкономической политики. Решение первой задачи требует установления правовых норм экономической ответственности организаций и административной ответственности руководителей за выполнение устанавливаемых правительством целевых показателей развития. Решение второй задачи предполагает формирование регулируемых государством контуров управления налогово-бюджетной, денежно-кредитной и налоговой политики.

Ориентация налогово-бюджетной политики на цели развития предполагает снижение налоговой нагрузки на все виды инновационной и высокотехнологической деятельности, а также приоритетное выделение бюджетных ассигнований на поддержку критически значимых для становления нового ТУ государственных расходов.

В налоговой сфере следует исходить из структуры формирования национального дохода, основным источником которого в настоящее время является природная рента. Для ее изъятия государством как собственником недр обычно применяется налог на дополнительный доход у недропользователей, который в России подменен налогом на добычу полезных ископаемых. Однако последний по законам рыночного ценообразования включается в цену продукции и фактически является налогом на потребление энергоносителей и природного сырья, ухудшая конкурентоспособность обрабатывающей промышленности. В отечественных условиях лучшим способом изъятия природной ренты в доход государства являются экспортные пошлины, которые не обременяют внутреннее потребление.

Еще одним фундаментальным недостатком налоговой системы является универсальное налогообложение доходов граждан по ставке, вдвое ниже налога на прибыль предприятий. Это нарушает базовый для общественного сознания принцип социальной справедливости и стимулирует переток доходов из производственной сферы в потребление. Необходим налоговый маневр по введению прогрессивной ставки налогообложения доходов, компенсируемый введением ускоренной амортизации, снижающей налогообложение прибыли, направляемой на приобретение оборудования. Это позволит увеличить объем инвестиций на 5 трлн.рублей при восстановлении общественной поддержки фискальной политики государства.

Переживаемая в настоящее время технологическая революция требует освобождения от налогообложения всех расходов на НИОКР. Многие страны выплачивают налоговые премии предприятиям, реализующим инновационные проекты в перспективных направлениях роста нового технологического уклада. Исходя из его структуры и опыта передовых стран необходимо, как минимум, полуторократное увеличение государственных расходов на здравоохранение и образование, являющихся несущими отраслями нового технологического уклада, а также двукратное увеличение ассигнований на НИОКР. При этом увеличение финансирования следует концентрировать на перспективных направлениях развития нового технологического уклада, в которых российские организации имеют конкурентные преимущества. В частности, необходимо на порядок увеличить финансирование научных разработок в сфере молекулярной биологии, генной инженерии и клеточных технологий, изготовления нанотехнологического оборудования, цифровых, лазерных и аддитивных технологий, гелиоэнергетки, нанопорошков и новых материалов. Очевидным направлением бюджетных расходов с высокой экономической эффективностью является модернизация транспортной, телекоммуникационной, энергетической и жилищно-коммунальной инфраструктуры на основе нового технологического уклада. Многие критически важные для становления нового технологического уклада расходы, включая финансирование фундаментальных и поисковых исследований, могут быть осуществлены только при бюджетной поддержке.

Важной составляющей бюджетной политики должна стать ориентация госзакупок на приобретение высокотехнологической продукции, главным образом, отечественного производства.

В период реализации антикризисной политики не следует жестко ограничивать дефицит бюджета, финансируя его за счет внутренних источников и покрывая рост государственных заимствований путем эквивалентной эмиссии денег на рефинансирование коммерческих банков под залог государственных обязательств. При этом доходность последних не должна превышать среднюю норму прибыли в обрабатывающей промышленности. Именно таким образом действуют все развиты страныэмитенты мировых валют. Например, основным каналом денежной эмиссии ФРС США (до 95%) и Банка Японии (около 85%) является покупка государственных долговых обязательств на внутреннем рынке. Европейский центральный банк эмитирует триллионы евро под покупку государственных обязательств стран зоны евро, а, в антикризисных целях, даже облигаций системообразующих корпораций. Одновременно Центральные банки осуществляют льготное рефинансирование банков-агентов правительства под гарантированные государством инвестиционные проекты, ипотеку, национальные и региональные программы. Причем, денежная эмиссия под государственные обязательства осуществляется на длительные сроки до 30-40 лет, в течение которых купленные ЦБ бумаги хранятся у него на балансе, а выпущенные под них деньги работают в экономике.

Незначительная роль, которую играют в настоящее время российские облигации федерального займа в формировании рублевой финансовой системы (менее 5% накопленной рублевой эмиссии Банка России), а также расширяющийся объем долговых обязательств российского правительства в евро, указывают на чрезмерную зависимость России от мировой конъюнктуры и внешних источников финансовых ресурсов, с одной стороны, и показывает большие возможности расширения российской финансовой системы на национальной основе. Для расширения рынка государственных заимствований необходимо также прекратить использование облигаций и депозитов Банка России, вернув их владельцам вложенные средства.

Инструменты денежно-кредитной политики должны обеспечивать адекватное денежное предложение для расширенного воспроизводства и опережающего развития экономики на перспективных направлениях становления нового технологического уклада. Простые «кейнсианские» методы стимулирования спроса путем масштабного вливания финансовых средств, как это предлагают Рубини и Мим(41) в отношении методов борьбы с нынешним кризисом хоть и будут способствовать смягчению спада, но не смогут обеспечить выхода из рецессии (42). Для этого нужна резкая активизация научно-технической и инновационной политики. В этих условиях денежная эмиссия должна иметь целевой характер и канализироваться государством в приоритетных направлениях роста экономической активности.

Необходимо создать эмиссионный механизм рефинансирования Банком России коммерческих банков под увеличение их кредитных требований к предприятиям реального сектора в меру роста финансовых потребностей развивающейся экономики. Наш собственный и мировой опыт позволяет сконструировать оптимальные механизмы денежного предложения, замкнутые на кредитование реального сектора экономики и приоритетные направления ее развития. Для этого следует увязать условия доступа коммерческих банков к рефинансированию со стороны Центрального банка с обязательствами по целевому использованию получаемых от государства кредитных ресурсов для финансирования производственных предприятий и приоритетных направлений хозяйственной деятельности. Это можно сделать комбинацией косвенных (рефинансирование под залог облигаций и векселей платежеспособных предприятий) и прямых (софинансирование государственных программ, предоставление госгарантий, кредитование специальных инвестиционных контрактов) способов денежного предложения. Посредством ломбардного списка ЦБ и лимитов госгарантий государство сможет избирательно воздействовать на денежные потоки, обеспечивая расширенное воспроизводство системообразующих предприятий, благоприятные условия для роста экономической активности и привлечения инвестиций в приоритетные направления развития. При этом ставка рефинансирования не должна превышать среднюю норму прибыли в обрабатывающей промышленности (в соответствии с международной практикой в условиях структурного кризиса она должна находиться в пределах 1–4%(43), а сроки предоставления кредитов должны соответствовать типичной длительности научно-производственного цикла производства машиностроительной продукции (5-7 лет).

Наряду со снижением ставки рефинансирования нормализация цены денег требует активной политики ограничения доходности рынка госдолга, контролируемого Банком России и крупными банками с государственным участием, применения для государственных целей низкопроцентных целевых кредитов (по ипотеке, для малого бизнеса, по образовательным кредитам), временного административного регулирования ставок процента и банковской маржи. Целесообразно также существенное увеличение ресурсного потенциала существующих и создание новых институтов развития, предоставляющих долгосрочные инвестиционные кредиты под квази нулевые проценты.

В условиях мирового кризиса развитие финансового сектора России возможно только на основе опережающего роста внутреннего платежеспособного спроса в сравнении с внешним. В этой связи реструктуризация финансового сектора должна ориентироваться не на рынок акций, а на рост банковской системы в сочетании с ограничением финансовых спекуляций и стимулированием долгосрочных инвестиций, институтами развития и венчурного финансирования(44). При этом поддержка государством коммерческих банков должна быть ограничена предоставлением только целевых кредитов с соблюдением следующих принципов: равный доступ; ограничение поддержки во времени и в масштабах; участие самих банков в антикризисных мерах; недопустимость получения выгод от господдержки акционерами. В исключительных случаях господдержка собственного капитала банковского сектора могла бы осуществляться путем приобретения Банком России привилегированных акций коммерческих банков (45).

Важным условием реализации собственной антикризисной стратегии является отказ от использования зарубежных рейтинговых агентств для оценки надежности тех или иных заемщиков. Банк России должен использовать только рейтинги, устанавливаемые российскими агентствами, а также результаты собственных мониторингов.

Концентрация денежной эмиссии на рефинансировании коммерческих банков под обязательства производственных предприятий создает конкуренцию между банками в борьбе за клиентов в среде производственных предприятий ради доступа к рефинансированию со стороны Центрального банка. В результате кредитный рынок из рынка продавца, монополизированного крупными коммерческими банками, превратится в рынок покупателя, конкурентная борьба на котором повлечет снижение процентных ставок. Но для этого нужно также полностью прекратить операции Банка России по абсорбированию так называемой избыточной ликвидности, поскольку эмиссией своих облигаций и открытием депозитных счетов он искусственно устанавливает минимальный уровень ставки процента на кредитном рынке.

Исторический опыт успешной политики развития свидетельствует о том, что для получения определенного прироста ВВП необходим двукратно более высокий прирост инвестиций, что требует соответствующего наращивания объема кредита как основного инструмента авансирования роста современной экономики. Наряду с догматизмом денежных властей, запуску этого механизма в России объективно препятствует отсутствие эффективного валютного контроля, вследствие чего эмитировавшиеся в рамках антикризисных программ кредиты использовались коммерческими банками для покупки иностранной валюты, а не для кредитования реального сектора экономики. Реализацию охарактеризованной выше стратегии следует вести при помощи соответствующих ей инструментов. Для этого необходимо широкое внедрение цифровых технологий. Прежде всего, это следует сделать в сфере денежного обращения.

Для контроля за целевым использованием эмитируемых для кредитования инвестиций денег предлагается использовать современные технологии создания цифровых валют и контроля за их обращением посредством системы распределенного реестра (блокчейн). Для организации целевого кредитования - создать Специализированный институт развития, фондируемый Банком России в размере не ниже объема изымаемых из экономики денег. Так, для компенсации сжатия кредита с 2014 года необходимо около 15 трлн. руб., из которых на начальном этапе можно выделить 5 трлн.руб. Специнститут развития, создаваемый по образцу немецкой KFW(46), сможет без инфляционных последствий эмитировать под этот объем денег эквивалентное количество защищенных цифровыми технологиями «инвестиционных рублей». Целевые кредиты в инвеструблях предоставляются исключительно под специальные инвестиционные контракты под 1% (для госкорпораций) и 2% (для всех остальных) годовых для конечного заемщика. При этом не потребуются расходы на получение банковских гарантий, не нужны кредитные рейтинги, что позволяет удерживать ставку процента для конечного заемщика на уровне не выше 3%. Все дальнейшее движение эмитированных таким образом денег автоматически контролируется системой распределенного реестра - вплоть до выплаты заработной платы, получения дивидендов и возвращения кредита.

При этом инвеструбли могут использоваться в качестве средства платежа для любых текущих операций, включая оплату налогов и других обязательных платежей, за исключением покупки иностранной валюты. Правом продажи инвеструблей за иностранную валюту обладает только Специнститут развития. Он же может обменивать их на обычные рубли по номиналу с устанавливаемым им дисконтом. Правительство может использовать заимствуемые инвеструбли для финансирования целевых программ и капитальных вложений, предоставления займов региональным и местным органам власти для расходов на эти же цели. В свою очередь, продавшие свои товары за инвеструбли товаропроизводители смогут, при желании, обменять их на обычные рубли в Специнституте развития. Запуск оборота инвеструблей можно начать с кредитования специнвестконтрактов, заключенных федеральными и региональными органами власти.оборота инвеструблей можно начать с кредитования специнвестконтрактов, заключенных федеральными и региональными органами власти.

На следующем этапе зона использования инвеструблей может быть распространена на взаимную торговлю в ЕАЭС, а также с третьими странами. Инвеструбли получат хождение на евразийском рынке как одна из международных валют. При этом Специнститут развития будет вести автоматический клиринг всех операций с использованием инвеструблей. Их правовой статус должен быть эквивалентен статусу рубля, позволяя инвеструблю обращаться на территориях государств ЕАЭС и третьих стран как обычному рублю.

В условиях антироссийских санкций технология блокчейн, лежащая в основе функционирования инвеструбля имеет особое преимущество в применении к международным расчетам. Платформы на основе распределенных реестров (такие как «Мастерчейн») позволяют обмениваться банковской информацией и осуществлять переводы, минуя контролируемый странами НАТО SWIFT и обеспечивая при этом самый высокий уровень надежности и достоверности. При этом исчезает необходимость в малоэффективных и коррупциогенных административных методах валютного контроля. Применение цифровых технологий для эмиссии обращающихся в международных расчетах рублей создает условия для перевода внешнеторговых операций на рубли и дедолларизации экономики.

Запуск оборота инвеструбля даст мощный толчок развитию цифровых технологий в финансовом секторе, стимулирует проведение соответствующих НИОКР. Он мог бы стать одним из пилотных проектов ЕАЭС. В результате его реализации в международных расчетах появится первая в мире национальная цифровая валюта, обладающая высоким потенциалом использования в трансграничных расчетах. Это будет способствовать становлению в ЕАЭС ведущей международной площадки развития IT технологий в финансовой сфере.

Введение цифрового рубля кардинально повысит возможности неинфляционного и анткоррупционного расширения кредита, который будет иметь строго целевое назначение. Предоставление производственым предприятиям доступа к целевым квазибесплатным кредитам можно будет сделать безграничным без риска разворовывания денег. Это позволит загрузить простаивающие мощности промышленности.

Но прежде всего для того, чтобы ЦБ действительно превратился в мегарегулятор, в рамках проводимой работы по внесению поправок в Основной закон, необходимо уточнить и расширить функциональные обязанности Банка России, изложив ст.75 п.2 Конституции в следующей редакции:

«Защита и обеспечение устойчивости «обменного курса» рубля, «эмиссия необходимого количества денег для обеспечения расширенного воспроизводства и устойчивого роста экономики и инвестиций в основной капитал; обеспечение развития и устойчивости банковской системы Российской Федерации; обеспечение развития и стабильного функционирования национальной платежной системы и финансового рынка Российской Федерации; создание условий для роста производства, доходов населения и высокой занятости; поддержание сбалансированности бюджетной системы Российской Федерации» - основная функция «основные функции» Центрального банка Российской Федерации, которую «которые» он осуществляет независимо от других органов государственной власти».

Как уже говорилось выше, главная причина масштабного недоиспользования производственного потенциала — это искусственно созданная банковской системой дороговизна денег. Обращение цифрового рубля посредством технологии распределенного реестра будет обходиться без коммерческих банков и не требовать дорогостоящих и малоэффективных процедур банковского и валютного контроля. Соответственно, кредитование производственной деятельности может вестись на беспроцентной основе. Искусственный интеллект, блокчейн и смарт контракты заменят множество контролеров и посредников, наживающихся на завышении цены денег, которые становятся принадлежащим государством инструментом обеспечения связывания всех имеющихся в экономике ресурсов в производственном процессе.

Цифровые технологии существенно облегчают решение задач стратегического планирования, поскольку позволяют связать в единую систему все функции государственного регулирования экономики и каждую из них ориентировать на достижение общей цели повышения благосостояния народа за счет модернизации и роста экономики на основе нового технологического уклада. Электронная торговля, электронные декларации, режим единого окна для оформления всех разрешений регуляторов, автоматическая система контроля качества продукции и ее соответствия техническим регламентам ЕАЭС, дистанционное обучение и работа на дому, безналичное денежное обращение и многие другие достижения нового технологического уклада будут освоены и кардинально повысят эффективность государственного регулирования.

Формирование опирающейся на внутренние источники финансово инвестиционной системы позволит наращивать и максимально использовать сбережения, более трети которых в течение всего постсоветского периода вывозилось за рубеж. Это создаст условия для повышения нормы накопления.

Как показывает наш собственный и зарубежный опыт, для опережающего развития норма накопления должна составлять не менее трети ВВП. Для России это означает необходимости форсированного увеличения инвестиций с целью удвоения нормы накопления. Основным источником финансирования этого подъема на начальном этапе должно стать полномасштабное использование имеющихся сбережений, в полтора раза превышающих объем инвестиций, а также многократное расширение кредита, организуемое государством путем контролируемой денежной эмиссии под обязательства государства и предприятий в целях финансирования инвестиций в модернизацию, развитие и расширение перспективных производств. В последующем, для соответствующего повышения нормы сбережения целесообразно применение мер по дестимулированию расточительного и демонстративного потребления (введение прогрессивных налогов на сверхдоходы и имущество физических лиц, акцизов на продажи предметов роскоши и пр.) и стимулированию накоплений (в том числе, посредством ускоренной амортизации). Можно также увеличить премию на накопительную часть пенсионных сбережений с использованием их на финансирование долгосрочных инвестиционных проектов под госгарантии.

Кроме адекватной денежно-кредитной политики, антикризисная стратегия должна включать активную промышленную политику, стимулирующую «точки роста» в общей депрессивной среде. При этом наибольшее значение имеют точки роста с большим мультипликатором, стимулирующие экономическую активность в большом числе технологически сопряженных производств: выпуск полноценных отечественных самолетов (Ил-96, Ту-204/214, Ту-334, Ан-140/148), жилищное строительство, космические системы связи, модернизация транспортной и энергетической инфраструктуры и т.п

Важным элементом промышленной политики наряду с формированием поддерживаемых государством крупных интегрированных корпораций должно стать стимулирование спроса на отечественное оборудование посредством соответствующего регулирования госзакупок и закупок контролируемых и поддерживаемых государством предприятий (прежде всего, Аэрофлот, Газпром, Роснефть, РЖД и пр.). Это имеет особое значение в несущих отраслях нового ТУ (здравоохранение, авиация, телекоммуникации), а также в добывающей промышленности и в инфраструктурных отраслях, имеющих гарантированный рынок сбыта.

Значительное увеличение денежного предложения, предусматриваемое антикризисной стратегией, требует кардинального повышения эффективности антимонопольной политики в целях подавления инфляции. Наряду с активизацией применения ее стандартных мер по пресечению ценовых сговоров необходимо проведение системной политики регулирования цен. Должно быть юридически закреплено понятие нормальной рентабельности, включающей в себя расходы на инновации, повышение качества и снижение издержек выпускаемой продукции, а также предусматривающей прогрессивное налогообложение сверхнормативной прибылии (47). Для выравнивания рентабельности разных отраслей экономики необходимо проведение ограничительной ценовой политики в отношении естественных монополий, вплоть до замораживания тарифов на их услуги на период реализации антикризисной стратегии, введение мер по снижению ставки процента в составе затрат на производство. Необходимо также принятие федерального закона, устанавливающего формы, пределы и процедуры регулирования цен.

Поддержание благоприятных для модернизации и развития экономики ценовых пропорций требует восстановления экспортных тарифов на сырье и повышения импортных тарифов на готовую продукцию, а также мер по защите внутреннего рынка от недобросовестной конкуренции извне. Прибыльность поставок сырья на внешний рынок не должна превышать рентабельность его переработки внутри страны, а доходность инвестиций в развитие перспективных отраслей экономики должна быть достаточной для их расширенного воспроизводства. При этом необходимо разорвать информационный контур формирования цен на биржевые товары по котировкам мирового рынка.

Для обеспечения конкурентного ценообразования в сырьевом секторе следует сформировать систему биржевой торговли в рублях. В этих целях следует разработать и утвердить Концепцию формирования общего биржевого рынка товаров с включением в нее мероприятий, направленных на формирование и использование биржевых и внебиржевых индикаторов цен в рублях и других национальных валютах ЕАЭС.

Исследования состояния имеющегося научно-производственного потенциала (основные фонды - потенциал роста выпуска - 40%, трудовые ресурсы - 20%, природные ресурсы до 80%, научно-технический и интеллектуальный потенциал – более 50%)свидетельствуют о наличии объективных предпосылок устойчивого и быстрого развития российской экономики в среднесрочной перспективе с темпом не менее 10% прироста ВВП в год и до 20% прироста производственных капитальных вложений на основе активизации ее конкурентных преимуществ и интенсивных возможностей.

В условиях технологической многоукладности российской экономики оптимальной является смешанная стратегия (Табл.1 (48) ее развития предусматривающая опережающее становление базисных производств нового технологического уклада. Это требует концентрации ресурсов в сферах производства нового технологического уклада. Необходимо также стимулирование инновационной активности в целях динамического наверстывания отставания в тех производствах, где наблюдается незначительное отставание от передового в мире уровня. И, наконец, в безнадежно отставших отраслях необходима реализация стратегии догоняющего развития с опорой на импорт технологий и воплощающие передовой технический уровень иностранные инвестиции. Реализация такой смешанной стратегии опережающего развития требует стимулирования спроса на новую продукцию, в том числе через госзакупки, а также обеспечение финансирования роста новых технологий посредством долгосрочного доступного кредита.

Таблица 1 - Стратегия опережающего развития (сумма вклада ключевых мероприятий в ежегодный прирост производства и инвестиций)

Реализация смешанной стратегии опережающего развития предполагает решение следующих задач экономической политики.

В технологической области стоит выращивания конкурентоспособных на мировом рынке предприятий, осваивающих технологии современного технологического уклада. Одновременно должны быть созданы условия для опережающего становления новейшего технологического уклада, включающие государственную поддержку соответствующих фундаментальных и прикладных исследований, развертывание инфраструктуры подготовки кадров необходимой квалификации, создание информационной инфраструктуры.

В институционной области стоит задача формирования такого хозяйственного механизма, который обеспечил бы перераспределение ресурсов из устаревших и бесперспективных производств, а также сверхприбыли от экспорта природных ресурсов в производственнотехнологические системы современного и нового технологических укладов, концентрацию ресурсов в ключевых направлениях их развития, модернизацию экономики, повышение ее эффективности и конкурентоспособности на основе распространения новых технологий. Решению этой задачи должны быть подчинены меры по формированию институтов развития, реструктуризации неплатежеспособных предприятий, программы приватизации, регулирование внешней торговли, научнотехнологическая, промышленная, финансовая политика государства. Важно стимулировать такие формы интеграции финансовых, производственных, торговых, научно-исследовательских и образовательных организаций, которые могли бы устойчиво развиваться в условиях жесткой международной конкуренции, обеспечивать непрерывное повышение эффективности производства на основе современного освоения новых технологий. Необходимо как можно быстрее ликвидировать отставание в исполь методов инновационного менеджмента, введения передовых стандартов.

Макроэкономическая политика должна обеспечивать благоприятные условия для решения перспективных задач, гарантируя выгодность производственной деятельности, хороший инвестиционный и инновационных климат, поддерживание благоприятных для развития нового технологического уклада ценовых пропорций и других параметров хозяйственного механизма, способствуя преодолению дезинтеграции и демонетизации экономики.

Сочетанием мер макроэкономической, структурной и институциональной политики должна быть решена задача преодоления инвестиционного кризиса, предполагающая трехкратное повышение объема инвестиций в развитие производства. На микроуровне необходимо восстановить связь между созидательной общественно полезной

Реализация изложенной выше стратегии опережающего экономического развития предполагает кардинальное повышение ответственности федеральных органов исполнительной власти за уровень и качество жизни граждан. В Государственную Думу автором в 2003 г. вносился проект федерального закона (№220170-3) «Об ответственности органов федеральной исполнительной власти за обеспечение конституционного права граждан Российской Федерации на достойную жизнь и свободное развитие». В законопроекте впервые в правовой практике современной России вводилось понятие уровня жизни: система из шестнадцати объективных показателей, которые характеризуют вполне объективно столь разностороннее понятие, как «уровень жизни». Вводилась процедура установления целевых ориентиров показателей уровня жизни, и, что очень важно, эта процедура предполагала развертывание переговорных процессов между социальными группами, которые обладают разными интересами, в лице представляющих их общественных организаций. Законопроект предлагал ответственность сторон политического процесса за невыполнение или ненадлежащее выполнение соглашений по уровню жизни, которые устанавливали целевые показатели и ориентиры подъема общественного благосостояния. Настало время его принять.

***

1 Доклад подготовлен в рамках работы по государственному заданию Финуниверситета при Правительстве по фундаментальной научно-исследовательской работе на тему: «Цикличность развития мирохозяйственных укладов»

2 Д.Евстафьев. Мир после коронавируса: будущее постсоветской Евразии//Портал “Евразия. Эксперт”. 24 марта 2020 г.

3 Глазьев С. Мирохозяйственные уклады в глобальном экономическом развитии // Экономика и математические методы. – 2016. – Т. 52. – № 2; Глазьев С. Прикладные результаты теории мирохозяйственных укладов // Экономика и математические методы. – 2016. – Т. 52. – №3.

4 Кондратьев Н.Д. Проблемы экономической динамики. – М.: Экономика, 1989; Кондратьев Н.Д. Основные проблемы экономической статики и динамики. Предварительный эскиз. – М.: Наука, 1991.

5 Arrighi G. The long twentieth century: money, power and the origins of our times. London: Verso, 1994.

6 Глазьев С. Теория долгосрочного технико-экономического развития. – М.: ВлаДар, 1993.

7 Глазьев С. Последняя мировая война. США начинают и проигрывают. – М.: Книжный мир, 2016.

8 Scenarios for the Future of Technology and International Development. The Rockfeller Foundation, Global Business Network. May 2010.

9 Д.Кьеза. Что вместо катастрофы. М.: ИД «Трибуна», 2014.

10 Scenarios for the Future of Technology and International Development. The Rockfeller Foundation, Global Business Network. May 2010.

11 The Nature Medicine, 9 ноября 2015 г.

12 Scenarios for the Future of Technology and International Development. The Rockfeller Foundation, Global Business Network. May 2010

13 Bill Gates has been warning of a global health threat for years (URL: https://www.businessinsider.com/peoplewho-seemingly-predicted-the-corona...)

14 Центр безопасности в области здравоохранения при Университете имени Джона Хопкинса (URL: http://www.centerforhealthsecurity.org/event201/)

15 World Bank (International Bank for Reconstruction and Development) official site (URL: https://www.worldbank.org/en/news/press-release/2017/06/28/world-bank-la...). Washington, DC, June 28, 2017

16 Scenarios for the Future of Technology and International Development. The Rockfeller Foundation, Global Business Network. May 2010

17 J.Perkins. Confessions of an Economic Hit Man [Исповедь экономического убийцы]— Ebury Press. 2005.

18 Глазьев С.Ю. Украинская катастрофа: от американской агрессии к мировой войне? – М.: Книжный мир, 2014.

19 С.Глазьев. Геноцид. – М.: Терра, 1998.

20 С.Глазьев. Уроки очередной российской революции: крах либеральной утопии и шанс на экономическое чудо. - М.: ИД «Экономическая газета». - 2011.

21 П.Швейцер. Победа. Роль тайной стратегии администрации США в распаде Советского Союза и социалистического лагеря. – Минск, 1995.

22 Концепция, предложенная Генеральным секретарем ЦК Компартии КНР Си Цзиньпином на 18-м Всекитайском съезде КПК в ноябре 2012 г.

23 The Nature Medicine, 9 ноября 2015 г.

24 А.Фурсов. Мировая борьба. Англосаксы против планеты. – М.: Книжный мир. – 2017.

25 М.Ершов. Десять лет после глобального кризиса: риски и перспективы. – Вопросы экономики – 2019 (№1), с.37-54.

26 Смирнов Ф. Мировая финансово-экономическая архитектура. Деконструкция. М.: ООО «Буки Веди», 2015.

27 Глазьев С.Ю. В очередной раз – на те же грабли? (Особое мнение члена Национального финансового совета о проекте «Основных направлений единой государственной денежно-кредитной политики на 2020 год и период 2021—2022 годов» Банка России).- Российский экономический журнал. – 2019 (№6).

28 По мнению главы Сбербанка, в случае наиболее стрессового сценария предполагается снижение цены на нефть до 20 долларов за баррель, падение курса рубля до 100 рублей за доллар, а также некоторые макроэкономические изменения. – Официальный портал телеканала «Россия 24» (https://www.vesti.ru/doc.html?id=3248905 – дата обращения: 20 марта 2020 г.)

29 Официальный сайт Московской биржи, 2 апреля 2020 г. (дата обращения: 8 апреля 2020 г.)

30 Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики на 2009 год и период 2010 и 2011 годов

31 С.Глазьев. О таргетировании инфляции. – Вопросы экономики. – 2015 (№9)

32 Глазьев С. Теория долгосрочного технико-экономического развития. — М.: ВлаДар, 1993.

33 В.Пантин. России надо готовиться к войне// ИА REGNUM, 5 апреля 2019 г. (https://regnum.ru/news/polit/2606320.html - дата обращения 20 марта 2020 г.)

34 Решение Совета ЕЭК № 21 «О внесении изменений в некоторые решения Комиссии Таможенного союза и об утверждении перечня товаров, ввозимых на таможенную территорию Евразийского экономического союза в целях реализации государствами – членами Евразийского экономического союза мер, направленных на предупреждение и предотвращение распространения коронавирусной инфекции 2019- nCoV» от 16 марта 2020 г.

35 Официальный портал Банка России (URL: https://cbr.ru/press/pr/?file=27032020_152031dkp2020-03-27T15_20_11.htm)

36 О возможности США аннулировать иностранные активы в случае обострения ситуации говорил недавно бывший председатель Банка Англии М.Кинг: «при серьезных обострениях отношений иностранные активы могут быть аннулированы». Только что США и их союзники по НАТО конфисковали валютные активы Венесуэлы, направив их на финансирование госпереворота в этой стране. За последние годы имела место заморозка средств, размещенных в США рядом стран Арабского Востока. Напомним и о блокировке средств даже стран-союзников США, размещенных в американских банках, во время Второй мировой войны и другие прецеденты подобного характера. (Gold Investor. June 2016. M.King. Misguided policies and economic risk. P. 14-17).

37 М.Ершов. Десять лет после глобального кризиса: риски и перспективы. – Вопросы экономики – 2019 (№1), с.37-54.

38 Некоторые из этих мер были одобрены 8 апреля 2020 г. Распоряжением Совета ЕЭК «О предпринимаемых в рамках Евразийского экономического союза мерах, направленных на обеспечение экономической стабильности в условиях развития пандемии коронавирусной инфекции COVID-19»

39 Еще в Послании Федеральному Собранию 10 мая 2006 г. В.В.Путин предложил организовать биржевую торговлю нефтью и газом с расчетами в рублях.

«Рубль должен стать более универсальным средством для международных расчетов, и должен постепенно расширить зону своего влияния», - заявил в своем обращении Президент Российской Федерации. После этого Послания поручения по переводу торговли энергоносителями в национальную валюту давались им неоднократно, в том числе в контексте гармонизации валютно-финансовых отношений с партнерами по ЕАЭС.

40 Митяев Д.А. О динамике саморазрушения мировой финансовой системы (сценарии и стратегии). Возможности адаптации и выбор стратегии для России: Сценарно-игровой доклад. М.: Институт экономических стратегий, 2009.

41 Н.Рубини, С. Мим. Как я предсказал кризис. Экстренный курс подготовки к будущим потрясениям = Crisis Economics: A Crash Course in the Future of Finance. — М.: Эксмо, 2011.

42 Полтерович В.М. Механизм глобального экономического кризиса и проблемы технологической модернизации // URL: http://www.econorus.org

43 Фетисов Г.Г. О мерах по преодолению мирового кризиса и формированию устойчивой финансовоэкономической системы (предложения для «Группы двадцати» по финансовым рынкам и мировой экономике) // Вопросы экономики. 2009. № 4. 44 Миркин Я.М. Посткризисная стратегия развития финансового сектора России // URL: http://www.econorus.org 45 Маевский В.И. Реальный сектор и банковская система // URL: http://www.econorus.org

46 Германский государственный банк развития (KfW) был создан в 1948 г. с целью восстановления монетарного фактора экономического роста в послевоенной Германии. За счет целевой кредитной эмиссии этот институт развития обеспечил кредитование инвестиций в развитие экономики, включая модернизацию инфраструктуры, обновление основных фондов, жилищное строительство. На 80% банк принадлежит государству.

47 Петраков Н.Я. О возможностях минимизации последствий мирового финансового кризиса для экономики России // URL: http://www.econorus.org

48 Глазьев С. Экономика будущего. Есть ли у России шанс? – М.: Книжный мир, 2017.

http://zavtra.ru/blogs/o_glubinnih_prichinah_narastayushego_haosa_i_merah_po_preodoleniyu_ekonomicheskogo_krizisa

22.03.2020 Главные бенефициары падения экономики России

Все по полочкам

10.01.2020 Интеграция сил

Коллективный Запад в замешательстве

Буквально за последние недели и даже дни — экспертно-политическое сообщество в Америке и Европе, словно по команде, озаботилось перспективой стратегического партнёрства Китая и России. Количество публикаций, посвящённых этой теме, растёт, словно снежный ком, очень быстро обретая статус главной проблемы современной мировой политики. Возможно, "виной" тому общее ослабление "коллективного Запада" в целом, растущие противоречия между США и ЕС, конфликты внутри НАТО, успех консерваторов и, следовательно, сторонников "брекзита" на парламентских выборах в Соединённом Королевстве. Но главным "триггером", запустившим процесс обсуждения и осознания нового баланса сил на международной арене, стало, на первый взгляд, "чисто экономическое" и не столь уж грандиозное по своему масштабу событие: ввод в действие газопровода "Сила Сибири".

Но на Западе оно было воспринято как "первая ласточка русско-китайской весны", за которой должны последовать разработка и реализация множества других инфраструктурных проектов, всё теснее связывающих между собой Россию и Китай. Перспектива создания — не на словах, а на деле — евроазиатского "центра силы" от Калининграда до Шанхая — явно ужаснула всех более-менее адекватных политиков и стратегов "коллективного Запада", заставляя их срочно менять политику по отношению к обеим сторонам "оси Москва — Пекин". Это было очевидно и по антуражу встречи "нормандской четвёрки" в Париже, и по визиту главы российского МИДа Сергея Лаврова в Вашингтон, и по ходу американо-китайских торговых переговоров.

Уже сегодня нет практически никаких сомнений в том, что именно процесс сопряжения двух интеграционных проектов на территории Евразии: Евроазиатского экономического союза и "Один пояс, один путь" — в ближайшее время станет главной мишенью для информационно-политических и финансово-экономических ударов со стороны "коллективного Запада". Поскольку в данном случае речь идёт не просто о смене лидера нового технологического уклада, а о том, что этот лидер — впервые за 500 с лишним лет! — не будет принадлежать к западной, "евроатлантической" цивилизации. Разорвать или хотя бы ослабить стратегическое партнёрство России с Китаем будут стараться любой ценой — ведь это вопрос жизни и смерти для западного "лидерства", а следовательно — и для самой западной цивилизации.

Хорошо, что и в Москве, и в Пекине всё это прекрасно понимают — и не только на уровне первых лиц. Развитие двустороннего сотрудничества между нашими странами признаётся и становится всё более приоритетным и на уровне руководителей, и на уровне правительственного аппарата, и на региональном уровне, а самое главное — в общественном сознании.

Я вспоминаю, как в начале 2013 года посольство КНР в Москве предложило только что созданному Изборскому клубу, который объединил ряд видных российских учёных и политических деятелей левопатриотической ориентации, посетить Китай для ознакомления с его экономическим и социальным опытом. Первая двухнедельная поездка по пяти ведущим экономическим районам этой страны состоялась в мае 2013 года. Мы были поражены как масштабами роста китайской экономики, так и эффективностью системы управления этой страной, которая обеспечила насыщение китайской экономики денежной массой, низкие процентные ставки по долгосрочным кредитам реальному сектору производства, чёткое планирование государственных секторов экономики, а также жесточайшую борьбу против распыления средств и бюрократической коррупции.

Тогда же в Пекине мы встретились с учёными из Института Финансовых Исследований Народного Университета Китая, Международного Института Проблем Управления, с представителями Комитета экономических реформ, Министерства финансов и Центрального Банка Китая, а также с главами провинциальных правительств… С тех пор двусторонние научно-практические семинары по самым актуальным проблемам как внутреннего характера, так и международного сотрудничества стали ежегодными. С нашей стороны в них принимали участие А. Агеев, М. Ершов, А. Нагорный, А. Островский, Ю. Тавровский, М. Хазин и многие другие.

В ноябре 2019 года, в городе Сучжоу, являющемся частью Шанхайской агломерации, прошёл уже седьмой такой семинар. Одним из центральных его событий стало выступление доктора Чжоу Ли, одного из ведущих китайских политологов, долгое время возглавлявшего Отдел Пропаганды в ЦК КПК, а ныне занимающего видный пост в аппарате ВСНП КНР. Его взгляды на значение и перспективы российско-китайского стратегического партнёрства разделяют в руководстве и государства, и правящей в КНР компартии. Надеюсь, что публикация этого материала, наряду с новой статьёй Юрия Тавровского в газете "Завтра", послужит лучшему пониманию позиций руководства КНР в России, а следовательно — дальнейшему укреплению и развитию сотрудничества между двумя нашими странами.

http://zavtra.ru/blogs/integratciya_sil

02.11.2019 25 лет в ловушке

Догма Вашингтонского консенсуса не работает ни в России, ни в мире

Догма Вашингтонского консенсуса не работает ни в России, ни в мире.

Правительство России снизит налоги. Но не для граждан, как вы могли опрометчиво подумать, а для нерезидентов. Премьер Дмитрий Медведев поручил четырём ведомствам к 12 марта 2020 года подготовить законопроект о снижении для них ставки НДФЛ с 30 до 13%. Об этом говорится в перечне поручений премьера по мерам стимулирования роста экономики. Обосновательная база такая: стимулирование иностранных инвестиций. И здесь кроется разгадка. Заповедь Вашингтонского консенсуса гласит: "зарубежные капиталовложения могут принести необходимый капитал и квалификацию, поэтому должны поощряться". Вот они и поощряются. Для иностранных инвестиций двери открыты, а для того чтобы было пространство, где развернуться, экономика страны сжимается.

Гипотеза о том, что, сокращая денежную массу, мы снижаем инфляцию, а снижение инфляции ведёт к росту инвестиций и экономическому росту — это догма Вашингтонского консенсуса. Она совершенно нигде не работает — ни в наших условиях, нигде в мире. В этой политике нет ничего нормального. Она действительно ведёт к ловушке. И из этой ловушки мы не можем выбраться уже 25 лет.

Источник

http://zavtra.ru/blogs/25_let_v_lovushke

28.10.2019 Культ Золотого тельца и Россия

Патриотическая альтернатива либертарианской доктрине

Приверженность правительства и Банка России либерал-монетаристскому, а в нынешней ситуации — даже либертарианскому курсу определяется не установленным Конституцией страны понятием социального государства и не целями повышения общественного благосостояния, которым такое государство должно следовать. И даже не целями роста экономики или повышения её эффективности, хотя сторонники данного идеологического выбора постоянно этим оправдываются.

Как показано результатами многочисленных исследований, выбор этого курса, принятого разными странами ради получения кредитов и кредитных рейтингов, как правило, приводит к снижению темпов экономического роста, росту социального неравенства, деградации общего потенциала страны. Темпы экономического развития стран, следующих рекомендациям МВФ, в среднем вдвое хуже государств, которые проводили свою собственную суверенную политику вопреки этим рекомендациям (график 1).

В России следование этим курсом обернулось социально-экономической катастрофой в начале 90‑х годов, банкротством государства в 1998 году, глубоким кризисом экономики в 2008 году, а также продолжающейся до сих пор стагнацией. При этом объективных причин для столь плачевной деградации экономики не было и нет — имеющиеся производственные, интеллектуальные, трудовые, научно-технические ресурсы позволяли производить продукцию и обеспечивать доходы населения на уровне вдвое выше фактического.

Либертарианская доктрина

Результаты принятого либертарианского курса для экономики нашей страны и для российского общества в целом можно назвать катастрофическими. Согласно данным того же МВФ, за период 1990–2018 гг. внутренний валовой продукт России по паритету покупательной способности вырос всего в 2,36 раза, в то время как среднемировой показатель составил 3,7 раза. При этом реальный сектор экономики вот уже 30 лет топчется на месте (график 2), а инвестиционная активность сегодня вдвое ниже, чем была в РСФСР.

Тем не менее финансово-экономический блок российской «властной вертикали» этот факт ничуть не смущает, а отсутствие позитивного практического эффекта прикрывается ссылками на авторитет мировой экономической мысли: мол, всё делается «по науке», но «материал» (народ, общество, государство и т.д.) некондиционный, поэтому имеем то, что имеем. В результате возникает ситуация, описанная ещё И. Ильфом и Е. Петровым в романе «Золотой телёнок», где Шура Балаганов пилит украденные у Корейко гири под возгласы Паниковского: «Пилите, Шура, пилите — они золотые!» Конечно, рано или поздно выяснится, что гири — простые, чугунные, но затраченных на выяснение этого обстоятельства времени и сил будет уже не вернуть.

Конечно, эта аналогия, как и все аналогии, сильно хромает: ведь Паниковский искренне верил в реальность своих фантазий, чего про лидеров финансово-экономического блока России не скажешь: они‑то прекрасно знают, что и с какими целями делают.

Экономическая теория, будучи очень важной составляющей общественного сознания, несёт в себе функции не только гносеологические, познавательные, но и политические, которые определяются интересами властвующей элиты, далеко не всегда идентичными с общенациональными социально-экономическими интересами и целями развития страны.
При этом для достижения и сохранения политической стабильности она должна позитивно восприниматься обществом. В современном обществе знаний для этого требуется наукообразное объяснение того, что, говоря словами Гегеля, «всё действительное разумно, все разумное действительно». Или, как иронически перефразировал Вольтер «монадологию» Лейбница, «мы живём в самом лучшем из возможных миров». Поэтому «мейнстрим» экономической науки призван обосновывать правильность и безошибочность проводимой государством политики — вне зависимости от практических результатов. Точно так же СССР 1970–1980 годов в теории строил коммунизм, а на практике — жил в условиях тотального «дефицита» и готовился к «рыночным реформам».

Либертарианский «мейнстрим» (англ. mainstream — основное течение) экономической науки основывается на классических постулатах о рациональности и оптимальном поведении хозяйствующих субъектов, а потому именует себя «неоклассическим». Несмотря на явное несоответствие реальным экономическим процессам, эта неоклассическая парадигма лидирует как по числу публикаций, так и — особенно! — по весу в структуре преподавания экономических дисциплин, объёму финансирования (грантам) и престижным премиям всех уровней вплоть до нобелевской.

Как итог именно она формирует соответствующий образ мыслей в головах подавляющего большинства современных лидеров, задавая экономический и политический курс зависимых от международного капитала национальных элит, включая российскую. Поэтому необходимо отдельно остановиться на анализе сущности этой весьма популярной и влиятельной концепции, получившей статус едва ли не «священной коровы» современной экономики.

Чтобы понять суть той или иной теории, следует разобраться в содержании составляющих её фундамент аксиом. В «неоклассической» либератарианской парадигме к таковым
относятся:

— представление всего разнообразия хозяйствующих субъектов в качестве экономических агентов, мотивация которых сводится к максимизации текущей прибыли;

— предположение, что эти экономические агенты действуют абсолютно рационально и способны учитывать все имеющиеся технологические возможности, свободно конкурируя друг с другом в институциональном вакууме.

Неизменной целью любых «неоклассических» интерпретаций экономического поведения хозяйствующих субъектов является установление ситуации рыночного равновесия, которое характеризуется наиболее эффективным использованием ресурсов с полным балансом спроса и предложения, — ситуации, которая никогда не наблюдается на практике. Хотя в современных интерпретациях неоклассической теории её аксиомы усложняются включением разнообразных оговорок и уточнений, в основе они остаются неизменными, порождая соответствующие искажения в представлениях об экономических процессах.

Последние полвека основополагающие классические постулаты экономической теории являются предметом острой научной критики. Эмпирические исследования поведения фирм на реальных рынках позволили установить, что мотивация хозяйствующих субъектов отнюдь не ограничивается стремлением к максимизации прибыли или какого‑либо другого показателя экономической результативности. Был доказан факт неполной информации о рыночной конъюнктуре и технологических возможностях, доступной реальному хозяйствующему субъекту, а также раскрыто значение трансакционных издержек и других затрат, связанных с получением прибыли. Сомнению была подвергнута также сама возможность достижения экономического равновесия в результате решений, принимаемых реальными хозяйствующими субъектами.

Но, пожалуй, главный удар пришёлся на постулат о рациональности поведения хозяйствующего субъекта на рынке. В многочисленных исследованиях была установлена ограниченная способность хозяйствующих субъектов к проведению расчётов, необходимых для оптимального выбора. В разработанной более 70 лет назад концепции ограниченной рациональности Герберта Саймона фирмы ориентируются не на оптимальный, а на приемлемый выбор варианта своего поведения (2).

Сегодня на адекватности неоклассической теории могут настаивать только самые зашоренные апологеты рыночного фундаментализма, к числу которых, увы, относится
большинство лиц, определяющих экономическую политику во многих странах мира, включая Россию.

Принципиальная неопределённость множества производственных возможностей, экономической эффективности новых технологий, различия в способностях хозяйствующих субъектов к усвоению нововведений, получению и обработке рыночной информации — вот далеко не полный перечень свойств экономической реальности, не нашедших адекватного отражения в неоклассической экономической теории. В концепции экономического равновесия существенно упрощается содержание экономических процессов, игнорируется ряд важных свойств реальной конкурентной борьбы разнообразных фирм в условиях неопределённой рыночной конъюнктуры.

Несоответствие теории рыночного равновесия реальному поведению хозяйствующих субъектов не позволяет рассматривать её как адекватную теоретическую основу ни для исследования процессов экономического развития, ни — тем более! — для формирования экономической политики. Характерная для «неоклассического» подхода интерпретация экономического роста как изменения равновесного состояния экономики во времени под влиянием реакции фирм на увеличение предложения производственных ресурсов в рамках заданного множества технологических возможностей неадекватно описывает механизмы современного экономического роста, в основе которого лежит научно-технический
прогресс, имеющий прямо противоположные свойства: прежде всего, неравновесность и неопределённость, — и для оценки их эффективности в практике хозяйственного управления нельзя применять критерий максимизации прибыли.

В сущности, «неоклассическая» парадигма экономической мысли имеет квазирелигиозную функцию, убеждая в непогрешимости «свободного рынка» с культом золотого тельца, определяющего экономическое поведение и оправдывающего сложившуюся в западных странах систему распределения национального богатства и дохода. В этой наукообразной квазирелигии есть свои догмы, облечённые в математически строгие теоремы свойств рыночного равновесия, задающие соответствующие табу и принципы принятия решений в экономической политике. В качестве «Символа веры» этой религии выступает догма о невмешательстве государства в «рыночную стихию», а также примат права частной собственности, которое именуется не иначе как «священным». Адепты этой квазирелигии в России ориентируются на своих «пророков» из США, где хорошо налажена подготовка неофитов из периферийных стран. Эта подготовка ведётся на основе схоластических исследований несуществующих в реальности абстрактных моделей рыночного
равновесия. Смысл этих изысканий носит чисто идеологический характер обожествления «невидимой руки рынка» и не имеет отношения к реальной хозяйственной практике.

Кому выгодно?

Уже один этот факт даёт подсказку для ответа на ключевой вопрос: «Кому выгодно?» Удивительная живучесть «неоклассической» парадигмы и её популярность в кругах крупного наднационального капитала объясняется соответствующими экономическими и политическими интересами. Либертарианская «неоклассика» играет роль теоретического обоснования идеологии рыночного фундаментализма и либеральной экономической политики, в проведении которой заинтересованы как ТНК, стремящиеся минимизировать государственное регулирование своей деятельности, так и ряд государств, получающих от этих ТНК своё «роялти»: США, Великобритания, Швейцария и другие.

Эта концепция обосновывает претензии крупного капитала на господство в национальных обществах и во всём мире, так как сводит все социальные отношения в конечном счёте к власти денег. Она оправдывает и современные формы неоколониализма, позволяющие эмитентам мировых валют (прежде всего, американского доллара) эксплуатировать человечество путём неэквивалентного обмена необеспеченных денежных знаков на реальные богатства. Поэтому она энергично навязывается Вашингтоном посредством как прямого политического давления, так и косвенно: через международные институты (МВФ, Всемирный банк, ВТО и т.д.) и через финансирование экспертного сообщества национальных властвующих элит в целях эксплуатации управляемых ими стран.

Так, проводимая в России системная политика погружения экономики в «стихию свободного рынка» регулярно встречает самые положительные отклики со стороны МВФ, рейтинговых агентств, крупнейших аналитических структур. В действительности либеральная идеология является ширмой, за которой все эти годы скрывается присвоение государственного имущества и национального богатства страны правящей олигархией и крупным мировым капиталом.

Если бы это было не так, либертарианская «неоклассическая» догматика давно бы стала достоянием истории науки — таким же, как астрономическая система Птолемея или теория «теплорода» в физике, нигде и никогда не применяясь на практике государственного управления. Но это так — и поэтому она положена в основу политики того же МВФ по отношению к странам третьего мира с целью лишения их возможностей самостоятельного экономического развития. Навязывая своим «клиентам» жёсткую денежную политику, МВФ лишает их возможности расширения внутреннего кредита и делает зависимыми от внешних источников финансирования, подчиняя тем самым интересам иностранного капитала.

Конечным результатом проводящегося в России по рекомендациям МВФ уже более четверти века финансово-экономического курса стал вывоз из страны более триллиона долларов, перевод в иностранную юрисдикцию контроля над прибыльными предприятиями, подчинение финансового рынка интересам иностранных спекулянтов. В отсутствие внутренних источников кредита развивались только те отрасли и виды деятельности, которые представляли интерес для иностранного капитала: экспортно-ориентированные производства сырья и торговля импортными товарами. Ориентированные на внутренний рынок производители инвестиционного оборудования и высокотехнологических товаров конечного потребления в отсутствие кредита вынуждены были уступить рынок иностранным конкурентам и свернуть производство.

По сути, реализуемая МВФ либертарианская доктрина «вашингтонского консенсуса» (предписывающая либерализацию внешней торговли и валютного регулирования, ограничительную денежную политику и отказ государства от ответственности за развитие экономики) является когнитивным оружием, парализующим способность России к проведению самостоятельной денежной политики.

Под предлогом независимости Центробанка от правительства эта политика искусственно отделяется от целей развития национальной экономики и подчиняется задачам обеспечения свободного движения международного капитала. Вводимые одновременно ограничения на расширение внутреннего кредита ставят экономику в крайне зависимое положение от внешней конъюнктуры и делают её уязвимой от спекулятивных атак. Из-за этой зависимости в кризис 2008–2009 гг., как и в 2014‑м, российская экономика пострадала больше других стран «Группы двадцати».

Результатом навязанной финансовыми институтами «вашингтонского консенсуса» политики закономерно стала деградация и дезинтеграция отечественной экономики, её офшоризация и втягивание в неэквивалентный внешнеэкономический обмен, разрушение научно технического потенциала. Ущерб от этой политики намного превышает экономический ущерб СССР от фашистской агрессии и продолжает увеличиваться на 100–150 млрд долл. в год.

Эта политика продолжается вопреки интересам отечественных товаропроизводителей и позиции научного сообщества. Несмотря на постоянную критику со стороны учёных, протесты предпринимателей и профсоюзов, растущее возмущение широких слоёв населения, власти продолжают следовать рекомендациям своих западных «партнёров» и кураторов, уклоняясь от публичного обсуждения принимаемых ими решений.

Поскольку на мировом финансовом рынке доминируют эмитенты мировых валют, США и ЕС, благодаря следованию Банка России и правительства РФ либертарианской доктрине, получают возможность определять состояние российской экономики и манипулировать проводимой макроэкономической политикой. Так, нанесённый России ущерб от введённых США в 2014 году экономических санкций был многократно усилен действиями ЦБ, выполнявшего рекомендации МВФ по повышению ставки процента и отпусканию рубля в «свободное плавание» при отсутствии ограничений транзакционных валютных операций, что привело к двукратной девальвации обменного курса рубля к доллару.

Произошедшее в результате этих действий втягивание нашей экономики в стагфляционную «ловушку» состоялось на фоне начавшегося в большинстве стран мира экономического подъёма. Потери российской экономики от этой политики ЦБ оцениваются в 25 трлн рублей непроизведённой продукции и свыше 10 трлн рублей несделанных инвестиций. Её продолжение ведёт к нарастающему отставанию российской экономики от передовых стран современного мира, выходящих на «длинную волну» роста нового глобального технологического уклада.

Практически ни одна из целей, которая ставилась на уровне государства в области экономической политики начиная с 80‑х гг. ХХ века не была реализована.

В качестве примеров, подтверждающих данный тезис, можно привести наиболее значимые реформы, проводившиеся в нашей стране за постсоветский период под влиянием либеральной идеологии. Тотальная приватизация государственных предприятий была навязана обществу исходя из умозрительной предпосылки о якобы заведомо большей эффективности частной собственности по сравнению с государственной. В реальности основная часть приватизированных предприятий была разорена новыми собственниками, неподготовленными к управлению этими производствами: крупные индустриальные города превратились в «кладбища заводов», на месте которых выросли торгово-офисные и складские помещения. А созданный в СССР передовой научно-технический потенциал сохранился почти исключительно в госкорпорациях. Самыми же эффективными оказались предприятия, созданные их собственниками с «нуля», на свои сбережения и своими силами. Но такие «субъекты рынка» с трудом выживают в криминально-коррупционном деловом климате, ориентирующем бизнес на лёгкую наживу путём присвоения чужого имущества.

Характерным примером здесь является осуществлённая под руководством Чубайса «реформа», а точнее — «приватизация», самой эффективной в мире системы генерирования и распределения электроэнергии и тепла. После раздробления РАО «ЕЭС России» и распродажи входивших в неё генерирующих мощностей вместо обещанного повышения эффективности произошёл взрывной рост тарифов, подорвавший конкурентоспособность российской экономики. Никуда не делась и их инвестиционная составляющая, которую реформаторы обещали упразднить: своеобразный налог на потребителей электроэнергии, используемый для финансирования инвестиций в эту отрасль, теперь уже — в частных интересах.

Вместо рачительных хозяев, денно и нощно работающих над повышением эффективности принадлежащих им предприятий, бесплатная приватизация государственной собственности породила криминально-хищнический тип «рейдерского» псевдопредпринимательства, ориентированный на «сбыт краденого». Разграбление многих эффективно работавших и хорошо оснащённых предприятий, передача значительного числа стратегически важных научно-производственных структур под контроль иностранных конкурентов — всё это стало нормой для «новой российской экономики». В результате эффективность промышленного производства, измеряемая показателями производительности труда, энергоёмкости и другими общепринятыми параметрами, снизилась более чем на треть, вдвое сократился общий объём производства (3).

Приватизация 90‑х, названная в народе «прихватизацией», во многом сформировала стереотипы российской бизнес-этики на годы и даже десятилетия вперёд. Создав возможности для лёгкого обогащения путём присвоения государственного имущества и последующих спекуляций с акциями приватизированных предприятий, реализованная правительством технология массовой приватизации сориентировала наиболее активных и энергичных предпринимателей не на создание новых благ и удовлетворение общественных потребностей, а на раздел незаработанного богатства и присвоение ранее созданных обществом источников дохода.

Соответственно, вместо экономического роста за счёт активизации созидательной предпринимательской энергии в результате приватизации государственных предприятий был получен колоссальный спад и взрыв криминальной активности, спровоцированный легализацией разграбления государственной собственности.

Точно так же и другие структурные «реформы», предусмотренные либертарианским «мейнстримом», обернулись для общества гигантским ущербом. Передача лесов в частную эксплуатацию Лесным кодексом — массовыми пожарами вследствие нарушения арендаторами норм лесопользования. Приватизация сельскохозяйственных земель Земельным кодексом — обезземеливанием крестьян, запустением земель и реинкарнацией латифундистов. Реформа технического регулирования путём приватизации функций сертификации продукции — резким падением качества товаров и ростом контрафакта. Монетизация социальных льгот повлекла не сокращение, а рост расходов госбюджета и массовое недовольство широких слоёв населения. Либерализация валютного регулирования вместо притока прямых иностранных инвестиций привела к уже отмеченным выше колоссальному вывозу капитала, офшоризации экономики и манипулированию финансовым рынком иностранными спекулянтами.

Перечень неудачных по отношению к заявлявшимся целям реформ под флагом «свободы рынка» можно продолжать почти до бесконечности. Но и в странах с развитой рыночной экономикой налицо множество примеров катастрофических действий в том же духе. Так, проведённая по инициативе известных американских учёных-экономистов либерализация банковского регулирования стала одной из причин глобального финансового кризиса 2008–2009 гг. Важным действующим фактором последнего стало «схлопывание» финансовых «пузырей» деривативов, случившееся вопреки предсказаниям либеральных учёных, незадолго до того получивших Нобелевскую премию за «доказательство» меньшей рискованности производных финансовых инструментов. А миллионы рядовых американцев потеряли свои пенсионные накопления и взятые в ипотеку дома.

Экономическая политика — это всегда результирующая суммы интересов. В отличие от абстрактных моделей рыночной конкуренции экономикой управляют реальные люди, имеющие свои материальные интересы. Чьи интересы сегодня обслуживает либертарианская доктрина и «мейнстрим» экономической науки, навязываемый общественному сознанию в системе экономического образования?

В «неоклассическом мейнстриме» экономической мысли, самым известным воплощением которого является доктрина рыночного фундаментализма, утверждается, что государство не должно являться активным участником экономической деятельности и вредно любое
вмешательство государства в экономику — за исключением тех видов госрегулирования, которые необходимы для существования рыночной конкуренции и свободного предпринимательства: защита частной собственности, антимонопольная политика, субсидирование расходов на науку, образование населения.

Тем самым доктрина рыночного фундаментализма защищает капиталистов от вмешательства государства в управление экономикой и распределение общественного продукта. Фактически она обслуживает интересы крупного частного монополистического капитала, не нуждающегося в государственном регулировании и поддержке. А монетаризм, обожествляющий деньги, обслуживает интересы финансовой олигархии. Он сводит государственное регулирование экономики к обеспечению свободы движения денег и максимально благоприятных условий для эксплуатации национальных ресурсов собственниками денег.

Либертарианство применительно к России

Попробуем подсчитать эффект проводимой Банком России либертарианской макроэкономической политики. В нулевые годы правительство РФ ссужало деньги российских налогоплательщиков иностранным заёмщикам под 4–5%, а российские заёмщики вынуждены были занимать за рубежом фактически изъятые у них денежные ресурсы под 8 15% годовых. После глобального финансового кризиса ставки уменьшились до 1–2% и 6–9% соответственно, но разница осталась той же. Ущерб от такого нелепого финансового обмена оценивается в десятки миллиардов долларов ежегодно. Российская экономика кредитовала американскую и европейскую под низкие процентные ставки, а занимала под высокие. При этом чем больше был приток иностранной валюты в страну, тем меньше становился спрос на кредиты национальной банковской системы и тем активнее российские предприятия занимали за рубежом.

Неэквивалентный внешнеэкономический обмен между Россией и мировой финансовой системой по каналу текущих доходов от инвестиций составляет в среднем около 50 млрд долл. ежегодно начиная с повышения нефтяных цен с 2000 года. В целом финансовый трансфер из российской экономики в мировую в рамках проводимой эти годы денежными властями монетаристской политики достигал 90–110 млрд долл. ежегодно. На графике 3 представлены основные потоки неэквивалентного обмена российской финансовой системы с внешним миром.

Этот неэквивалентный обмен предопределяется офшоризацией российской экономики, ставшей следствием переключения спроса на кредиты на зарубежные источники, что потребовало перемещения туда же залоговой и расчётной баз. Денежные власти не препятствовали данному процессу, оправдывая его ещё одной либертарианской догмой: о либерализации внешнеэкономической деятельности, включая отмену валютного контроля. Следование этой догме обошлось вывозом капитала в объёме свыше триллиона долларов, из которых половина осела в офшорах, ставших важным элементом воспроизводства российской экономики (график 4). Большая часть инвестиций её частного сектора проходит через офшоры. При этом половина вывозимых в них денег безвозвратно теряется для российской экономики, растворяясь в иностранных юрисдикциях. Другая половина возвращается в Россию под видом иностранных инвестиций, пользуясь льготным налогово правовым режимом и правом на репатриацию получаемой прибыли за рубеж.

Отсутствие валютного контроля в условиях кризисного «сжатия» общей балансовой стоимости российского фондового рынка ведёт к угрозе перехода заложенных активов российских компаний в собственность их иностранных кредиторов. Она уже реализовалась по отношению к половине российской промышленности, многие отрасли которой перешли под контроль нерезидентов (график 5).

Эта угроза усиливается по отношению ко всей отечественной экономике вследствие нарастающей монетизации финансовой пирамиды американских долговых обязательств, сопровождающейся одновременно резким ростом эмиссии и вывозом долларов за пределы США для приобретения реальных активов. В отсутствие мер по защите собственной финансовой системы российская экономика поглощается иностранным капиталом и лишается способности к самостоятельному раз витию, что обрекает её на ухудшение позиции при любом из сценариев дальнейшего развёртывания глобального кризиса.

Именно к таким результатам приводило следование подобной политике, насаждаемой МВФ, в ходе предыдущих финансовых кризисов. В условиях привязки денежной эмиссии к приобретению иностранной валюты приток спекулятивного капитала сначала влечёт вздутие капитализации финансового рынка, а затем отток иностранного капитала вызывает схлопывание финансовых пузырей и неконтролируемую девальвацию национальной валюты, утрату значительной части валютных резервов, спад производства и галопирующую инфляцию. Многократно подешевевшие активы затем вновь скупаются иностранным капиталом, национальная экономика теряет самостоятельность и колонизируется связанными с зарубежными эмиссионными центрами транснациональными корпорациями. Так, на кругообороте искусственного «вздутия» и прокалывания «пузыря» на финансовом рынке в 90‑е гг. иностранные спекулянты, поучаствовав в «раскрутке» финансовых пирамид, на каждый вложенный в приобретение приватизационных ваучеров доллар получили активы стоимостью в сотни долларов, скупленные после дефолта 1998 г.(4)

Проводимая в России либертарианская денежно-кредитная политика объективно влечёт за собой колонизацию российской экономики иностранным капиталом, лишая её возможностей самостоятельного развития. Как обосновывается в аналитическом докладе А. Отырбы и А. Кобякова «Политика, проводимая уже четверть века Банком России и правительством, заключается в создании благоприятных для иностранного капитала условий освоения российской экономики и национальных богатств России» (5). В рамках проводимой ЦБ РФ политики «валютного правления» преимущество получает иностранный капитал, связанный с эмиссионными центрами мировых фиатных валют.

Следует заметить, что апологетическая функция «неоклассического мейнстрима» несовместима с такими принципами научных исследований, как стремление к объективности, истинности, практичности. Подчинение экономической мысли интересам властвующей элиты обрекает её на наукообразную мифологичность. Выполняя социальный заказ, популярные экономические доктрины не требуют доказательства своей истинности. Достаточно поддержки со стороны государственной власти и властвующей элиты. А то, что практическое применение вытекающих из экономической теории знаний не даёт нужных результатов, не беспокоит ни псевдоучёных, ни заказчиков многочисленных официальных форумов, призванных доказать правильность проводимой государством политики. Результаты провальных с точки зрения социально-экономического развития страны реформ могут вполне удовлетворять интересы властвующей элиты. Как уже указывалось, продвинутые российскими либералами реформы лесного, земельного, социального законодательства, технического регулирования и электроэнергетики существенно расширили и укрепили образованную в ходе тотальной приватизации государственных предприятий современную российскую «элиту». Хотя повлекли за собой соответственно: массовые пожары лесов, обезземеливание крестьян, ликвидацию заслуженных миллионами людей социальных льгот, обилие контрафактной продукции, резкое повышение цен и тарифов. Надо, впрочем, признать, что и постигший банковско-финансовую систему США кризис, унесший сбережения и дома миллионов граждан, сопровождался концентрацией капитала в руках финансовой олигархии, функционеры которой благополучно покинули рухнувшие банки Уолл-стрита на «золотых парашютах» (6)

Заметим также, что учинённый под либертарианскими лозунгами погром российской экономики объясняется не только и не столько теоретическими заблуждениями, но, прежде всего, — вполне материальными интересами самих «реформаторов». В экспертном заключении Счётной палаты РФ указывалось: «Приватизация государственной собственности сопровождалась многочисленными нарушениями как со стороны федеральных органов государственной власти, их уполномоченных представителей, так и руководителей приватизируемых предприятий, что приводило, в частности, к незаконному отчуждению объектов государственной собственности, в том числе имеющих стратегическое значение, в пользу российских и иностранных лиц по заниженным ценам…» (7)

Формальное разгосударствление и передача контроля над собственностью в частные руки не привели к достижению целей, которые были определены в государственной программе приватизации: формированию института «эффективных собственников» и созданию социально ориентированной рыночной экономики. Наоборот, способ проведения приватизации создал благоприятные возможности для коррупции и рентоориентированного поведения, заблокировав формирование нормальных для рыночной экономики производственных отношений. В общественном сознании приватизация чётко получила эпитет «криминальная». Это повлекло долгосрочные негативные последствия в стереотипах предпринимательского поведения.

Вопреки ожиданиям «реформаторов», убеждавших в превосходстве частной собственности над государственной, массовая приватизация предприятий сопровождалась резким падением объёма производства промышленной продукции и ростом доли убыточных предприятий. Спустя несколько лет после начала приватизационной кампании можно было констатировать разорение подавляющего большинства (87%) приватизированных предприятий.

Зато организаторы приватизации весьма преуспели, став весьма богатыми собственниками бывшего общенародного имущества — так же, как их иностранные «консультанты». Любопытно отметить, что стремление нажиться на государственной собственности, по‑видимому, является «родовой чертой» российских либералов. Почему‑то наиболее ярые из них маниакально любят рулить государственными активами: корпорациями, банками, институтами развития и образования. И практически нет ни единого примера, чтобы какой‑то выдающийся глашатай либеральной идеологии организовал свой успешный частный бизнес. Связано это с тем, что либеральная идеология мало вдохновляет настоящих частных предпринимателей, которые понимают значение государственной поддержки бизнеса, особенно — инновационного. А захватившие руководство госкомпаниями и госбанками либералы очень любят порассуждать о невмешательстве
государства, поскольку оно даёт им возможность распоряжаться государственными деньгами и активами как своими собственными. В их устах либеральная идеология служит оправданием банального хищения государственной собственности.

Научный подход вместо либертарианской мифологии

Конечно, бывают и успешные реформы — так же, как и успешная экономическая политика. Но они, как правило, проводятся исходя из здравого смысла государственных деятелей, не обременённых экономическим образованием. Между тем для успешного развития экономики нужна правильная научная теория. Как известно, «нет ничего практичнее хорошей теории». Но теория должна соответствовать научным критериям истинности, объяснять причинно-следственные связи, раскрывать реальные закономерности процессов воспроизводства экономики и давать достоверные прогнозы. То есть проверяться на практике.

Если поставить перед наукой задачу выработать рекомендации для развития экономики в целях подъёма общественного благосостояния, то предметом такого исследования должен стать не поиск условий достижения «рыночного равновесия», а, наоборот, изучение закономерностей нарастающего отклонения от него в направлении всё более сложных и разнообразных видов экономической деятельности, развивающихся как целостный
организм. Именно процесс развития хозяйственной деятельности, а не обмена её результатами должен стать главным предметом экономической науки. Соответственно должна поменяться и методология.

Процесс развития характеризуется усложнением и повышением внутреннего разнообразия системы. Поэтому, в отличие от теории обмена, которая ориентировалась на поиск состояния равновесия и редукцию от сложного к простому в целях выявления всеобщего эквивалента, теория развития должна ориентироваться на поиск механизмов поддержания нарастающей сложности в рамках воспроизводящейся целостности. Как уже говорилось, эволюция живых систем имеет негэнтропийный характер, развиваясь по пути усложнения. Главным предметом экономической науки должно стать изучение закономерностей развития экономики, а соответственно — и механизмов её усложнения, поддержания целостности и устойчивости в процессе повышения разнообразия хозяйственной деятельности и её результатов.

Сегодня не нужно никого убеждать в том, что главным фактором развития экономики является научно-технический прогресс. Постоянная разработка и внедрение новых технологий находятся в центре внимания управления развитием экономики на всех уровнях. Чтобы разобраться в закономерностях развития хозяйственной деятельности, необходимо понять процессы изменения и смены технологий.

Хозяйственная деятельность не сводится к производству, она погружена в социальную среду, обитатели которой ведут, организуют, обеспечивают хозяйственную деятельность и используют её результаты в своих интересах. Эта среда состоит из людей, которые вступают во взаимоотношения между собой по поводу хозяйственной деятельности и её результатов. Эти отношения обеспечивают воспроизводство хозяйственной деятельности при постоянных изменениях в составе популяции участвующих в них людей. Сами производственные отношения определяются институтами, удерживающими в них людей и задающими формы реализации мотивов их поведения. Поэтому, чтобы разобраться в закономерностях развития экономики, необходимо понять и процессы изменения социальных институтов.

Социальные институты регулируют поведение людей в той мере, в которой последние склонны соблюдать задаваемые ими нормы. Эта склонность поддерживается положительными и отрицательными связями между человеком и обществом, действенность которых определяется соответствием моральных ценностей индивида и господствующей идеологии. Чем выше это соответствие, тем эффективнее работают институты, определяющие производственные отношения. И, наоборот, с ростом доли людей, отвергающих господствующую идеологию, сужается способность институтов поддерживать соответствующие производственные отношения. Поэтому для понимания закономерностей развития экономики необходимо принимать во внимание эволюцию систем ценностей людей во взаимодействии с господствующей в общественном сознании идеологией.

Следовательно, необходимо рассматривать любую экономическую систему как сложное множество людей: с их идеологией, интересами и мотивами поведения, связывающими их производственными отношениями и регулирующими эти отношения институтами, а также средствами и предметами производства, связанными определёнными технологиями. Эта сложная система состоит из бесчисленного числа элементов и связей между ними, которые постоянно меняются. Её характеризуют: принципиальная сложность, которая не позволяет редуцировать все её составляющие к некоторому базовому элементу; нелинейность взаимозависимостей, не отражающихся простыми функциями; неопределённость состояний, которая затрудняет построение прогнозов и разработку практических рекомендаций.

Исходя из изложенного центральным вопросом экономической науки должно стать изучение взаимосвязи технологических, институциональных и идеологических изменений. Именно такой подход характерен для учёных Изборского клуба, в работах которых выявлены реальные закономерности современного социально-экономического развития и обоснованы рекомендации по их использованию в управлении развитием российской экономики.

Проверка на практике

Эволюция разных государств распавшейся мировой системы социализма продемонстрировала на практике большое разнообразие траекторий перехода от директивной к рыночной экономике. Экономической теории редко удаётся экспериментально проверить ту или иную гипотезу, следствием чего является схоластичность и умозрительность многих её направлений. Период конца прошлого — начала нынешнего века дал богатейший эмпирический материал, значение которого до сих пор экономической наукой недооценено. Фактически был поставлен глобальный эксперимент по проверке на истинность основных экономических теорий.

Либертарианская доктрина была взята в качестве «руководства к действию» в России, Украине, Прибалтике и восточноевропейских государствах — членах СЭВ. При этом эксперимент был поставлен при разных условиях — Россия и Украина осуществляли переход самостоятельно, а другие восточноевропейские государства были быстро поглощены Европейским союзом. В свою очередь, в рамках каждого из этих экспериментов были свои дополнительные различия. В России переход осуществлялся в условиях авторитарного политического устройства, в Украине — в условиях парламентской демократии. Среди восточноевропейских государств особый случай — ГДР, поглощённая своим западным соседом.

Переход к рыночной экономике в Китае, Вьетнаме, Белоруссии и Узбекистане представляет собой экспериментальную проверку другой экономической теории, известной в литературе как теория хозяйства, или физическая экономика. Эту теорию отличает прагматический подход к изучению экономических явлений, не обременённый умозрительными абстракциями вроде моделей рыночного равновесия. И в этом случае эксперимент был проведён при двух различных условиях: переход от директивной к рыночной экономике и поглощение рыночной открытой экономики Гонконга социалистическим Китаем.

Наконец, осталось две страны, в которых сохранились основные институты социалистической экономики — Куба и КНДР. При оценке результатов эксперимента их можно использовать в качестве «кон трольной группы». Любопытно, что, несмотря на серьёзный удар, обрушившийся на эти сравнительно малые экономические системы с развалом СССР и мировой системы социализма, они не только выстояли, но и сохранили немалый потенциал развития. Куба демонстрирует уверенный экономический рост, а Северная Корея ухитряется выживать, несмотря на экономические санкции и колоссальное политическое давление извне. Более того, Куба оказывает мощное политическое влияние на страны Латинской Америки, многие из которых в настоящее время успешно развивают социалистические институты государственной собственности и планирования.

На графике 6 показаны темпы прироста ВВП в некоторых странах с переходной экономикой на фоне США, считавшихся до последнего времени наиболее стабильной рыночной экономикой. Здесь наглядно видны провалы в экономической динамике постсоветских государств, избравших либертарианскую модель перехода к рынку, и успехи государств, сохранивших систему централизованного планирования, сочетая её с эволюционным развитием рыночных отношений.

Адепты либертарианской доктрины не смогли дать убедительного объяснения разительных различий в результатах перехода к рыночной экономике разных стран. Объяснения успехов Китая и неудач России, как правило, сводятся к несерьёзным рассуждениям о непоследовательности политики шоковой терапии в последней и к абсурдным гипотезам о последовательной реализации доктрины рыночного фундаментализма в первом. Аналогичным образом относительно успешное развитие Белоруссии пытаются объяснить энергетическими субсидиями со стороны России, хотя соседние с ней Смоленская и Псковская области, получая энергоносители по более низким ценам, демонстрируют плачевные результаты (8).

На самом деле скачкообразная либерализация экономики, столкновение с конкуренцией высокоразвитых экономик и закономерное ухудшение инвестиционного климата вызвали резкое сокращение инвестиционной активности. Это особенно сильно ударило по наиболее современным отраслям, производящим технически сложные изделия. Отсутствие инвестиционных ресурсов для модернизации послужило причиной их развала и деградации.

Большинству европейских стран пришлось заплатить высокую цену за либерализацию хозяйственного механизма. Реакция экономики на форсированное разрушение привычных механизмов управления при отсутствии или слабости новых рыночных институтов и неотлаженности косвенных рычагов макроэкономического регулирования оказалась крайне болезненной. В результате большинство стран в первые годы «рыночной» трансформации были охвачены глубоким экономическим кризисом. Его главными проявлениями стали стремительное нарастание инфляции, угрожавшее в некоторых странах развалом государственных финансов, и падение объёмов производства. Возникли также серьёзные проблемы в социальной сфере.

Наиболее интересным для экономической науки является сравнительный анализ рыночной трансформации российской и китайской экономик, осуществлявшейся принципиально разными способами в одно и то же время, одновременно со структурным кризисом мировой экономики. В этих условиях результат любой трансформации экономики определялся сочетанием её результатов с технологическими сдвигами, закладывающими будущую траекторию экономического развития.

В России переход к рыночной экономике сопровождался разрушением институтов, обеспечивавших воспроизводство научно-производственного и интеллектуального потенциалов. В Китае эти институты не разрушались, а модернизировались, приспосабливались к функционированию в условиях рыночной конкуренции наряду с выращиванием новых институтов рыночной экономики. При этом государственная политика была направлена на сохранение и развитие научно-производственного потенциала, ориентировалась не на формальные преобразования, а на практические результаты.

Создание условий для активизации творческого потенциала личности и предпринимательских способностей путём планомерной деятельности государства позволило Китаю с момента начала реформ на порядок увеличить объёмы производства. В России и в большинстве других постсоциалистических стран переход к рынку на основе присвоения государственной собственности небольшой группой приближённых к власти лиц не мог обеспечить экономический успех.

В итоге сравнительного эксперимента по практическому применению двух разных теоретических доктрин были получены диаметрально противоположные результаты: если в России произошло более чем двукратное падение основных показателей научно-технического потенциала, то в Китае налицо их многократный рост (график 7). Это доказывает неадекватность либертарианской доктрины, на основе которой реализовывалась политика шоковой терапии в России, закономерностям современного экономического развития. Доктрина рационального хозяйствования, соответствующая эволюционной парадигме, положенная в основу китайской политики перехода к рыночной экономке, напротив, позволила учесть и исполь-зовать эти закономерности. Их понимание является необходимым условием оценки правильности проводимой экономической политики.

В России, вопреки не только научным рекомендациям, но и элементарному здравому смыслу и международному опыту, в жертву идолам рыночного фундаментализма были принесены сбережения граждан, высокотехнологические отрасли промышленности и природная рента — сотни миллиардов «нефтедолларов» ушли на подпитку долларовой финансовой пирамиды, оставив отечественный научно-производственный потенциал без необходимых для модернизации ресурсов. Вместо постепенного выращивания институтов рыночной конкуренции и осторожной трансформации гигантов социалистической экономики в конкурентоспособные корпорации, создания национальной финансово-инвестиционной системы, ориентированной на долгосрочное кредитование модернизационных проектов, в результате приватизации был выхолощен научно-производственный комплекс страны.

Патриотическая альтернатива либертарианской доктрине

Причины резкой деградации российской экономики целиком лежат в сфере управления хозяйством, сложившейся в результате «рыночных реформ» по лекалам либертарианской экономической модели. Объективное состояние научно-производственного, человеческого и сырьевого потенциала российской экономики не предвещало столь резкого падения экономической активности и инвестиций, уровень которых до сих пор остаётся ниже дореформенного. Вывоз триллиона долларов капитала, эмиграция нескольких миллионов квалифицированных кадров за рубеж свидетельствуют о неспособности созданной реформаторами системы управления экономикой страны реализовать имеющиеся возможности экономического роста. Вместо формирования созидательных мотивов общественно-полезной хозяйственной деятельности государственная политика нацеливала предприимчивых людей на присвоение чужого, не на производство нового, а на перераспределение ранее созданного богатства. Это исключало возможность формирования интеллектуального стиля управления и, соответственно, перехода на инновационный путь развития.

В первоначальном накоплении капитала, происходившем в России путём «прихватизации» государственного имущества, конкурентным преимуществом обладали люди, не обременённые моральными принципами: способные дать взятку чиновнику, запугать директора, расправиться с трудовым коллективом, при необходимости уничтожить конкурента. Коммерчески успешные и поэтому доминирующие в ходе реформ образцы предпринимательского поведения определялись не столько созидательными мотивами, сколько криминальным опытом.

Традиционная русская хозяйственная культура, образцы дореволюционного предпринимательства оказались не только не востребованы, но и дискредитированы либеральными реформаторами. Быть честным, ответственным, законопослушным, справедливым и добросовестным оказалось не просто невыгодно, а абсолютно недопустимо с точки зрения успешного ведения бизнеса. В выигрыше оказались беспринципные, алчные и, как правило, невежественные авантюристы, подкупавшие чиновников, обманывавшие государство, «кидавшие» партнёров, шантажировавшие руково-дителей предприятий, презиравшие трудовые коллективы и неспособные к управлению высокотехнологическим производством. В итоге произошла глубокая криминализация управления хозяйством, позитивные качества русской хозяйственной культуры были вытеснены лагерно-бюрократической криминальной контркультурой. Согласно классической классификации Платона, возникший в России стиль управления следует определить как тимократию (правление худших и корыстных). Перейти от этого строя к демократии, понимаемой в русской политологической традиции как народовластие, куда сложнее, чем раньше, так как для этого предстоит преодолевать сопротивление криминализированной, циничной и противоположной народу по своим интересам властвующей элиты.

В криминализации и деградации культуры хозяйствования заключаются фундаментальные причины резкого падения конкурентоспособности российской экономики. Действительно, если к сверхдоходам ведут не повышение эффективности производства и качественное удовлетворение общественных потребностей, а разграбление предприятий, обман партнёров и ликвидация конкурентов, то о каком экономическом развитии может идти речь? Неудивительно, что вместо него на протяжении вот уже более четверти века мы наблюдаем нарастающую деградацию, вывоз капитала, эмиграцию не находящих применения ДОКЛАД 20 Изборский клуб своим силам специалистов, беспощадную эксплуатацию природного и человеческого потенциала страны, присвоение национального богатства криминальными структурами.

Таким образом, в результате проводившейся либертарианской политики в российской экономике сложилась крайне неэффективная система хозяйствования, неадекватная как современным закономерностям экономического роста, так и ценностно-смысловым мотивам и стереотипам поведения подавляющего большинства населения. Эта система хозяйствования ориентирует предпринимателей не на созидательную общественно-полезную деятельность, а на присвоение чужого, провоцируя бесконечную «войну всех против всех». Она дискредитирует традиционные нравственные ценности и провоцирует криминализацию хозяйственной деятельности. Она подавляет творческую энергию граждан, вызывает их отчуждение от государства, влечёт за собой разрушение научно-производственного и деградацию человеческого потенциала страны, снижение конкурентоспособности национальной экономики.

Но этап паразитического присвоения социалистического наследства завершается, и возникает критиче-ски важный для разработки антикризисной политики вопрос: какой духовный стержень будет направлять экономическое поведение людей? Едва ли культ Золотого тельца станет новой религией нашего народа, большинство которого исповедует либо возрождающееся православие, либо коммунистическую доктрину. Если исходить из тенденции возрождения православной самоидентификации всё большей части населения России, для моделирования соответствующего ей экономического поведения следует обратиться к анализу влияния православного мировоззрения на мотивы и ограничения этого поведения. В качестве его фундаментальной основы можно использовать Свод нравственных принципов и правил в хозяйствовании, разработанный группой учёных и богословов под эгидой Московской патриархии РПЦ и одобренный Всемирным русским народным собором (9). Он представляет собой системное обобщение духовной составляющей экономического поведения, регламентируемого российской религиозной традицией. Как нетрудно заметить, мотив максимизации прибыли в них существенно ограничен требованиями соблюдения общего блага: не допускать дискриминации работников, стремиться к отношениям сотрудничества, взаимопомощи, выполнять взаимные обязательства, обеспечивать социальные гарантии.

Соответствующий российской миро-воззренческой традиции духовный стержень экономического поведения принципиально отличает-ся как от либеральной доктрины, так и от её криминализированного воплощения в современной российской действительности. Этим во многом объясняется неприятие подавляющим большинством российского народа ультралиберальных, либертарианских «рыночных реформ», которые легализовали аморальные и, в значительной части, преступные формы обогащения за счёт присвоения чужого. Подавляющее большинство российских граждан отказались от билета в «рыночный рай», продав за бесценок приватизационные ваучеры и не соблазнившись на посулы «народного» капитализма. Они это сделали не по недомыслию, а по неприятию предложенных либеральными реформаторами способов обогащения за счёт присвоения государственного имущества.

Русская духовная традиция наполнена содержательным смыслом, важнейшими составляющими которого являются созидательная деятельность на общее благо, воплощение принципов правды и справедливости. Привнесённая из за рубежа и с энтузиазмом подхваченная олигархами и коррупционерами доктрина вульгарного либерализма в корне этой традиции противоречит. Общество не приемлет как воровские способы обогащения, так и издевательски низкую оплату труда, олигархическую вакханалию приближённых к власти лиц на фоне массовой бедности трудящегося населения. Следствием этого диссонанса укоренённой в общественном сознании духовной традиции и повседневной практики стали эпидемии социально обусловленных болезней, резкое падение продолжительности жизни, аномально высокий уровень преступности и психических расстройств.

Разрешение противоречия между духовной традицией и практикой возможно двумя способами. Либо духовная традиция будет сломлена доминирующей хозяйственной практикой, либо последняя будет приведена в соответствие с духовной традицией.

В первом случае завершится подмена приведённых выше нравственных принципов хозяйствования культом Золотого тельца с характерными для него войной всех против всех, социальной безответственностью, доминированием аморальных и преступных способов обогащения за счёт присвоения чужого. Примеры такого рода стереотипов экономического поведения дают слаборазвитые страны Африки и Латинской Америки с характерной для них низкой эффективностью как рыночных механизмов, так и поражённых коррупцией институтов государственного регулирования. В этом случае Россию ждёт дальнейшая деморализация и вырождение населения, деградация производственного потенциала, превращение экономики в сырьевую колонию более развитых стран.

Во втором случае возможно построение эффективной экономической системы, работающей на созидательной мотивации десятков миллионов образованных трудоспособных граждан. При этом в условиях перехода мировой экономики на инновационный путь развития и доминирующего значения научно-технического прогресса как главного двигателя экономического роста специфика российской духовной традиции даёт принципиальные конкурентные преимущества. Прежде всего, это характерные для русской культуры доминирование духовного над материальным, поиск истины, тяга к творчеству и способность к коллективному интеллектуальному труду. Эти качества как нельзя лучше отвечают вызовам современной экономики знаний, в которой основой успеха является способность создавать и осваивать новейшие прорывные технологии. Сохраняющийся в стране научный и интеллектуальный потенциал может стать основой быстрого подъёма российской экономики при создании благоприятных условий его активизации. Для этого должна проводиться соответствующая социально-экономическая политика, ориентированная на активизацию имеющихся сравнительных преимуществ национальной экономики.

Разрыв между доминирующим стилем управления и общепринятыми нравственными ценностями влечёт за собой падение эффективности управления как в государственном, так и в частном секторах. Для построения эффективной экономической системы, работающей на созидательной мотивации десятков миллионов образованных трудоспособных граждан, необходимо приведение доминирующей хозяйственной практики в соответствие с духовной традицией.

Как уже неоднократно указывалось выше, выход на траекторию устойчивого роста эко-номики и благосостояния общества возможен только на основе многократного повышения инновационной и инвестиционной активности, кардинального улучшения качества государственного регулирования, подъёма трудовой, творческой и предпринимательской энергии людей. Для этого проводимая в России социально-экономическая политика должна иметь определённый духовный стержень, соответствующий национальной культурной традиции. По меньшей мере эта политика должная быть осмысленной и понятной гражданам, ориентированной на достижение разделяемых ими социально значимых целей. Активизация интеллектуального потенциала страны предполагает формирование соответствующего нравственного климата. Фундаментальное значение для русского человека имеет ощущение правильности общественного устройства, его соответствие понятиям справедливости, разумности, целесообразности. Без восстановления справедливости в распределении национального богатства и дохода, преодоления коррупции государственной власти, очищения экономики от организованной преступности новый хозяйственный подъём не удастся.

Для построения эффективной системы управления экономикой, соответствующей духовной традиции и нравственным ценностям, принятым в российской культуре, должны быть пересмотрены фундаментальные принципы государственной социально-экономической политики. В том числе в экономической политике необходимо отказаться от рыночного фундаментализма, в кадровой политике — от круговой поруки и кумовства, а в практике управления — от культа вседозволенности и самообогащения. Должны быть восстановлены ключевые для русской культуры нормы социальной справедливости в распределении национального дохода и богатства. В частности, это означает:

— ревизию итогов приватизации с отменой незаконных сделок и уплатой прогрессивного компенсационного налога, пропорционального приросту рыночной капитализации приватизированного имущества в момент его передачи на вторичном рынке;

— восстановление дореформенных сбережений граждан;

— переход к гибкой денежно-кредитной политике, ориентированной на потребности экономики в долгосрочном кредитовании развития производства, поддержание высокой инновационной и инвестиционной активности;

— проведение жёсткой антимонопольной политики, кардинальное повышение эффективности контролируемых государством естественных монополий;

— восстановление прогрессивной шкалы подоходного налога; — приведение минимальной оплаты труда в соответствие с реальным прожиточным минимумом;

— переход к нормативному планированию социальных расходов исходя из общепринятых в развитых странах стандартов и национальных традиций;

— обеспечение прав граждан на бесплатное высшее образование;

— возвращение в общенародную собственность природных ресурсов;

— введение механизма рационального природопользования с научно обоснованной системой штрафных санкций за загрязнение окружающей среды и изъятием природной ренты в доход государства;

— введение персональной ответственности чиновников за должное исполнение своих обязанностей, включающей право каждого гражданина добиваться отставки недобросовестных чиновников в судебном порядке;

— введение политической ответственности федеральной исполнительной власти за уровень жизни народа.

Разумеется, реализация этих принципов потребует политической воли и последовательной политики следования общественным интересам, которой выросший на вседозволенности олигархически-бюрократический симбиоз будет изо всех своих сил противодействовать. Преодоление такого сопротивления невозможно без вовлечения в процессы управления хозяйством и государством граждан, восстановления их избирательных прав, реализации демократических форм политического устройства и создания механизмов ответственности власти перед обществом.

Вследствие несоответствия проводившейся либертарианской политики фундаментальным для русской культуры ценностям справедливости, разумности и целесообразности, реакцией народа на разграбление страны и чудовищную несправедливость сложившейся в результате «либеральных реформ» социально-экономической системы стало повальное пьянство, наркотизация молодежи, резкое повышение уровня преступности и самоубийств. Люди предпочитают спиваться, чем соглашаться на низкооплачиваемый труд для обогащения присвоивших себе общенародную собственность новых русских. Десятки миллионов образованных и квалифицированных людей оказались на социальном дне, утратив смысл своего существования.

Сложившаяся в России система хозяйствования бесперспективна. Её сохранение обрекает страну на бесконечные внутренние конфликты и внешнюю зависимость, общество — на деградацию, а народ — на вымирание. Чтобы избежать это-го, необходимы кардинальные изменения во всём комплексе хозяйственных отношений и государственной экономической политике. Эти изменения должны привести систему хозяйствования в соответствие как с традиционными нравственными ценностями, активизировав «человеческий фак-тор», так и с закономерностями современного экономического роста, активизировав научно-производственный и интеллектуальный потенциалы. Возможность решения такой задачи определяется тем, что традиционно присущие русской культуре хозяйствования нравственные ценности и стереотипы предпринимательского поведения соответствуют требованиям и условиям современ-ного экономического роста. Сохраняющийся в стране научный и интеллектуальный потенциал может стать основой быстрого подъёма российской экономики при создании благоприятных условий его активизации.

Примечания:

1. Политическое измерение мировых финансовых кризисов / Под ред. В. Якунина, С. Сулакшина, И. Орлова. Центр проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования. Век глобализации. 2013. Выпуск №2 (12).

2. Simon H.A. Administrative Behavior. — NY: Macmillan Co, 1947

3. Глазьев С. Уроки очередной российской революции: крах либеральной утопии и шанс на экономическое чудо. М.: Экономическая газета, 2011.

4. Глазьев С. Уроки очередной российской революции: крах либеральной утопии и шанс на экономическое чудо. М.: Экономическая газета, 2011.

5. Отырба А., Кобяков А. Как побеждать в финансовых войнах. Альманах «Однако». Июнь-июль 2014 г. №174.

6. См.: Стариков Н. Кризис: как это делается. СПб: Питер, 2010; фильм-расследование «Инсайдеры» (Inside job, 2010 г.).

7. Анализ процессов приватизации государственной собственности в Российской Федерации за период 1993–2003 годы / Доклад Счётной палаты. М., 2004.

8. Федосов Е. Инновационный путь развития как магистральная мировая тенденция // Вестник Российской академии наук. 2006. №9

9. «Свод нравственных принципов и правил в хозяйствовании». Итоговый документ VIII Всемирного русского народного собора. Принят

на итоговом пленарном заседании Собора 5 февраля 2004 года.

http://zavtra.ru/blogs/kul_t_zolotogo_tel_tca_i_rossiya

01.10.2019 Рекомендации МВФ обрекают Россию на периферийное существование

Необходима кардинальная смена политики в макроэкономике и денежно-кредитной сфере

Мы хвастаемся достижениями во внешнеторговом обороте России и Китая, рапортуем о том, что выполнили поручение главы государства – товарооборот побил рекордную отметку в 100 миллиардов долларов. На самом деле это очень скромные цифры. Доля России во внешнеторговом обороте Китая почти незаметна на фоне их огромного товарооборота с соседними странами.

Каковы узкие места? Прежде всего, у нас за торговлей не стоит кооперация. Практически нет совместных предприятий, нет научно-технологической кооперации по созданию цепочек добавленной стоимости, почти нет совместных инвестиционных проектов, а вклад тех, которые есть («Ямал СПГ») в экономической рост России незаметен. Хотя торговые структуры у нас друг друга дополняют, главное узкое место – это, конечно, деградация российского экономического потенциала.

Российская экономика отстаёт от Китая. Мы начинали одновременно. Наши стартовые возможности были выше. Сегодня мы в 5 раз меньше Китая. По объему ВВП отстали в 8 раз. Но, самое важное, мы отстали по объёму инвестиций практически в 25 раз. Почему мы отстали по инвестициям? Потому что у нас нет кредитов. Кредиты для реального сектора экономики сегодня в России в 100 раз меньше, чем было в советский период, а в Китае – в 30 раз больше. О чем можно говорить? Центральный банк загнал нас в феодализм, в архаичную систему отсутствия кредитов.

И когда мы рассуждаем о причинах слабости нашего партнёрства в экономике, то главная причина – в нашей системе управления, деградации нашей экономики, нашей неспособности финансировать совместные инвестиционные проекты. Сотни инвестиционных проектов одобряют на политическом уровне, а реально осуществленных – единицы. По той причине, что, в отличие от Китая, который обеспечивает своих экономических агентов безграничным объемом инвестиций, наши банки этого не делают. Доля инвестиций в активах наших банков составляет менее 5%. А в Китае вся система управления настроена на рост инвестиций.

Если мы будем дальше держаться архаичных рекомендаций МВФ, жить без кредитов, то мы обречены на периферийное существование между новым центром экономического роста Китаем на Востоке и старым – Европейским Союзом на Западе, с разрывом всей нашей экономики на обслуживание этих двух центров. И второй вариант – кардинально менять систему управления, пытаясь создать свою модель опережающего развития, рывка, к чему призывает президент Владимир Путин, но без инвестиций это нельзя сделать, а инвестиции без кредитов невозможны. То есть, мы возвращаемся к необходимости кардинальной смены политики в макроэкономике и денежно-кредитной сфере.

http://zavtra.ru/blogs/zhizn_bez_kredita