Уйгуры в «большой игре» великих держав
История уйгурского сепаратизма до 1950-х годов
05.02.2014
Уйгуры — самое известное национальное меньшинство Китая за его пределами. Наряду с курдами и туарегами они входят в тройку самых крупных народов, не имеющих собственного государства.
Уйгуры считаются меньшинством только в масштабах миллиарда китайцев — на территории КНР сейчас живёт свыше десяти миллионов граждан уйгурской национальности. Для сравнения, это в два раза больше, чем всех проживающих в России татар, самого крупного неславянского нацменьшинства.
Подавляющее большинство уйгуров Китая — свыше восьми миллионов — населяют свою историческую родину, ныне официально именуемую Синьцзян-Уйгурским автономным районом (СУАР) КНР. Синьцзян, что по-китайски означает «новая граница», это огромный четырехугольник на крайнем северо-западе КНР, между Монголией, бывшими советскими республиками Средней Азии, Афганистаном и Тибетом. Две тысячи километров с востока на запад, немногим менее с севера на юг. Перерезанные высокими горными хребтами засушливые равнины и пустыни с оазисами, по которым в древности пролегал знаменитый «Шёлковый путь».
Этнос уйгуров во многом и порождён Великим шёлковым путем из Китая в Средиземноморье, основной экономической артерией древней Евразии. Поэтому среди предков современных уйгур исторический коктейль из исчезнувших тюркских и монгольских народов, смешавшихся с древним населением оазисов Такла-Макан, одной из крупнейших песчаных пустынь мира.
Современный Синьцзян по площади шестая часть всей территории Китая, в которой уместятся три Франции. СУАР граничит с Казахстаном (1718 км), Киргизией (1000 км), Таджикистаном (450 км), Россией (55 км), Монголией (1400 км), а также с Афганистаном, Индией и Пакистаном. Общая протяженность государственной границы СУАР КНР свыше 5600 километров. Каждый третий пограничник Китая служит именно здесь.
Синьцзян — еще этот район именуют Джунгарией и Восточным Туркестаном — издавна населяло множество племен и народностей, в основном тюркоязычные уйгуры, а также другие, исповедующие ислам народы — дунгане (потомки китайцев-мусульман), казахи, киргизы, таджики, узбеки.
Джунгария была последней кочевой империей мира, которую в XVIII веке в кровавой, продолжавшейся десятилетия войне сокрушила китайская империя Цин. Войска пекинского императора вырезали почти 90% джунгар (западных монголов), недорезанные бежали на запад до Волги, где стали российскими калмыками. К началу XIX века границы китайской империи Цин охватывали и современный Синьцзян и современную Киргизию и южную часть современного Казахстана до озера Балхаш.
Восточный Туркестан — это уже русское наименование родины уйгуров, возникшее в XIX веке. Восточным он стал потому, что существовал Западный Туркестан — регион расселения тюркоязычных народов, который попал в сферу влияния России. Сейчас сюда относятся бывшие среднеазиатские республики СССР.
Уйгуры, придуманные русскими
 |
|
| Лю Бан |
Удивительный исторический факт, но современное этническое имя уйгурам подарила именно Россия — в 1921 году в Ташкенте проходил съезд (курултай) представителей уйгурской интеллигенции. Там, по предложению профессора-востоковеда из Казани Сергея Ефимовича Малова, древнее наименование «уйгур» было восстановлено в качестве этнонима-самоназвания оседлого тюркоязычного населения Восточного Туркестана. До этого жители уйгурских оазисов именовали себя по месту проживания — «кашгарцами», «илийцами», «турфанцами», «таранчами». Но для противопоставления китайцам все вместе они называли себя «йарлик» — буквально «земляки» или «местные».
Впервые китайцы захватили территорию современного СУАР две тысячи лет назад в эпоху империи Хань, когда древние китайцы пытались установить дипломатические контакты с римским императором Титом Флавием. В первом веке нашей эры здесь появились китайские гарнизоны и первые переселенцы для контроля над «Великим шёлковым путём». Фактически, в наши дни ЦК компартии Китая лишь продолжает традиции империи Хань в этом регионе — совпадение ещё удивительней, если вспомнить, что и КНР и династию Хань основали лидеры победивших крестьянских восстаний, Мао Цзэдун и Лю Бан.
Последние две тысячи лет истории Синьцзяна представляют собой непрерывную череду побед и поражений местной государственности в борьбе с притязаниями китайских императоров — от потомков Лю Бана до «потомков» Мао. В первом тысячелетии нашей эры существовало три уйгурских каганата, крупных раннефеодальных государства. Так называемый «Третий уйгурский каганат», современник легендарного Рюрика, простирался от степей Казахстана до Кореи. Уйгуры тогда исповедовали манихейство, необычную религию, выросшую из смеси раннего христианства и зороастризма.
Удобное географическое расположение уйгуров способствовало как развитию достаточно высокой культуры, где смешивались китайские и средиземноморские веяния, так и распространению новых религий. Уйгуры последовательно побывали буддистами, манихеями, а за первые три-четыре века второго тысячелетия нашей эры приняли ислам, то есть раньше большинства мусульманских народов Кавказа.
Русские впервые познакомились с уйгурами в ходе монгольского нашествия — приходившие на Русь приказы Батыя и его наследников, ярлыки и пайцзы, были написаны именно «уйгурским письмом». Уйгурский алфавит распоряжением Чингисхана был официально принят в монгольской империи с первых лет её возникновения. В науке этот уйгурский алфавит ныне называется «староуйгурским» — возник он на Великом шелковом пути ещё в начале первого тысячелетия нашей эры, взяв за основу алфавит античной Согдианы, который в свою очередь через арамейское письмо восходил к первому в истории человечества финикийскому алфавиту...
Война с Китаем, как национальная идентичность
После того как маньчжуры в XVIII веке сокрушили Джунгарское ханство, почти уничтожив исповедовавших буддизм западных монголов-ойратов, созданная на останках погибшего ханства провинция Синьцзян оставалась одной из самых беспокойных в Цинской империи. Здесь с регулярностью вспыхивали восстания и мятежи местного мусульманского, т.е. уйгурского населения — в 1816, в 1825, в 1830, 1847 и 1857 годах.
Для умиротворения мятежной провинции пекинские власти держали здесь маньчжурские и китайские гарнизоны, поощряли переселение в Синьцзян выходцев из центральных провинций Китая. Были созданы специальные военные поселения из родственных маньчжурам племён сибо и солонов, которых цинские власти переселили с Дальнего Востока в Центральную Азию.
Несмотря на все эти мероприятия, в 1864 году здесь вспыхнуло антипекинское восстание уйгуров и дунган (китайцев-мусульман). Свыше десяти лет почти вся территория Синьцзяна была самостоятельным, отделившимся от Китая исламским государством Йеттишар, во главе которого встал Якуб Бек, объединивший несколько повстанческих ханств и султанатов. Новый хан, получивший титул «Защитник веры», был таджиком по национальности, бывшим военачальником в Кокандском и Хивинском ханствах. Этот факт наглядно подчеркивает близкие родственные связи уйгуров со Средней (Центральной) Азией.
Войска Йеттишара. Фото: wetinim.org
Таджик Якуб Бек создал в антикитайском Синьцзяне достаточно мощную армию, чтобы опираясь на горы и пустыни противостоять войсками китайского императора. Но другая империя, надвигавшаяся с севера Россия, как раз в те годы покорявшая среднеазиатские ханства и эмираты, совсем не горела желанием иметь на своих новых азиатских границах агрессивное мусульманское государство. Ведь Якуб Бек, стремясь найти союзников против Китая, откровенно ориентировался во внешней политике на Турцию и Британскую империю, тогда пытавшуюся из Индийских колоний закрепиться в Афганистане.
В рамках этой «большой игры» России и Британии за Центральную Азию, в Петербурге сочли, что для спокойствия Западного Туркестана, ставшего уже российским, Восточный Туркестан лучше вернуть под номинальную власть далёкого и тогда относительно слабого Пекина. Главной проблемой для китайских армий в деле возвращения Синьцзяна были коммуникации, точнее снабжение войск во время тысячекилометрового похода в условиях пустынной и горной местности. Эту проблему за Пекин решила Россия — первый губернатор российского Туркестана, русский немец Кауфман провел целую спецоперацию по снабжению зерном наступавших войск китайского генерала Цзо Цзунтана. Китайцы купили у русских это зерно по самым спекулятивным ценам, заплатив за него свыше 10 млн рублей серебром.
Решив таким образом проблемы с логистикой, войска китайского императора стали вырезать уйгурских и дунганских повстанцев вместе с семьями. Остатки восставших бежали на территорию, контролируемую Россией. Здесь размещением и лечением этих беженцев занимался доктор Василий Фрунзе, отец Михаила Фрунзе, того самого, который через четыре десятилетия уже в ходе нашей гражданской войны вернёт в состав России весь Западный Туркестан.
Вся уйгурская классическая литература возникла из этой национально-освободительной борьбы с Китаем. Так, Назым Билал, поэт и писатель, самый известный уйгурский литературный классик, не только сам участвовал в антикитайских восстаниях, но и большинство своих произведений посвятил именно этой борьбе. Едва ли не все герои и героини уйгурской литературы того времени борются с китайской экспансией.
Хронические жертвы геополитики
Уже в XX веке на территории Синьцзяна дважды будут возникать отколовшиеся от Китая уйгурские государства. В ходе антикитайских восстаний в 1932 году появляется Хотанский эмират, а в следующем году — целая Восточно-Туркестанская Исламская республика во главе которой встал уйгур Ходжа Нияз, принявший вполне современный титул «президент». До этих событий президент Нияз успел поучаствовать в российской гражданской войне на стороне большевиков, будучи активистом «Революционного союза кашгаро-джунгарских рабочих». В умах новых уйгурских повстанцев антикитайский исламизм вполне уживался со смутными социалистическими симпатиями.
Начало уйгурскому восстанию положила попытка китайского офицера местного гарнизона жениться на уйгурской девушке. Факт, наглядно подчеркивающий степень ненависти и отчуждения политически активных уйгуров от Китая. Новое независимое государство имело шансы на успех, пока СССР оставался враждебным правящим в Китае националистам из партии «Гоминьдан». Но во второй половине 30-х годов у советских коммунистов и китайских националистов появился общий опасный враг — начавшая активную экспансию на азиатском континенте самурайская Япония. Опасаясь ее чрезмерного усиления, СССР поддержал официальный Китай, в том числе помог китайцам вернуть контроль над Синьцзяном.
Хотанский повстанческий отряд, 1930-е годы. Фото: wetinim.org
Здесь советские войска, включая авиацию, уже напрямую поучаствовали в боях по возвращению в Синьцзян нового китайского губернатора Шен Шицая. При этом советские части были замаскированы под ранее бежавших на территорию Китая белогвардейцев — выпускники пограничных училищ НКВД направлялись в Синьцзян, где приказом наркома были обязаны носить дореволюционные погоны и именовать друг друга «Ваше благородие».
Новый китайский генерал-губернатор Синьцзяна в конце 30-х годов ориентировался на сталинский СССР больше, чем на центральное правительство гоминьдановского Китая. В 1939 году он даже тайно попросил советского консула принять его в члены ВКП(б) — примечательно, что партбилет китайскому губернатору выписали и тайно передали в столицу Синьцзяна. Советский Союз к тому времени контролировал на территории Восточного Туркестана ключевые объекты по добыче сырья, именно тогда советские специалисты здесь впервые обнаружили залежи урана.
Но после начала войны с гитлеровской Германией, генерал Шэн Шицай слишком поспешно сделал выводы, что дни СССР сочтены. Он уволил советских советников и начал расстреливать уйгурских и китайских коммунистов. Среди расстрелянных оказался и младший брат Мао Цзэдуна, будущего владыки красного Китая.
Летом 1944 года губернатор Шэн окончательно понял, что ошибся с выбором и поспешно бежал со своего поста в центральный Китай. К тому времени прекращение торговли с СССР вызвало в Синьцзяне настоящий экономический кризис и подтолкнуло новые уйгурские восстания. Осенью 1944 года возникла Восточно-Туркестанская революционная республика. Интересно, что это очередное антикитайское восстание возглавили уйгур, казах, калмык и татарин (диаспора казанских татар всегда играла ключевую роль в оживленной торговле России-СССР с Синьцзяном).
Президентом Восточно-Туркестанской республики становится уйгур Ахмеджан Касымов, человек с показательной биографией — школу он закончил в советской Алма-Ате, получил педагогическое образование в советском университете Ташкента, а докторскую диссертацию по истории уйгуров защитил в Московском институте восточных языков уже штатным сотрудником Коминтерна. Главнокомандующим армии новой уйгурской республики стал советский генерал-майор НКВД Иван Полинов, а начальником штаба назначили бывшего белогвардейского генерала, служившего в армии Дутова, казака-старообрядца Варсонофия Можарова.
В сентябре 1945 года, под давлением дипломатов СССР и военных успехов синьцзянских повстанцев, центральное правительство Китая признало «автономию» уйгуров. В Москве в это время, в сталинском Политбюро очень серьёзно рассматривали предложение ЦК Компартии Казахской ССР (в Казахстане издавна жила большая уйгурская диаспора) о создании коммунистической партии Синьцзяна. Как писали казахские коммунисты — «в целях закрепления политических и экономических завоеваний мусульман, восставших против китайцев в северных округах Синьцзяня, и дальнейшего развития национально-освободительного движения некитайских масс в этой провинции».
Но в судьбу уйгурской государственности вновь вмешался фактор большой русско-китайской политики. В 1949 году стало окончательно ясно, что в затяжной гражданской войне, длившейся на территории Китая фактически с 1911 года, побеждают китайские коммунисты. И в Москве сочли, что союз с большим красным Китаем куда важнее запутанных отношений с уйгурскими коммунистами-исламистами.
В итоге правительство Восточно-Туркестанской революционной республики, летевшее из Синьцзяна на советском самолете в Пекин для переговоров с Мао, никуда не долетело. По официальной версии самолет разбился где-то между Иркутском и Читой. Созданные при помощи СССР вооруженные силы уйгурской республики официально стали 5-м корпусом коммунистической Народно-освободительной армии Китая. Долгие годы, вплоть до ссоры Хрущева с Мао Цзэдуном этим корпусом командовал китайский генерал-лейтенант из русских староверов Фотий Иванович Лескин.
Как видим, уйгурским сепаратистам, имевшим на протяжении последних двух веков немало шансов на успех в своей антикитайской борьбе, просто хронически не повезло оказаться жертвами геополитических комбинаций и компромиссов больших планетарных игроков, в первую очередь Москвы и Пекина. В иных раскладах мы могли бы увидеть очень большое тюркское исламское государство в самом центре Азиатского континента, сразу к северу от Тибета.
rusplt.ru