Год: 2005
Автор научной работы: Артюхова, Юлия Сергеевна
Ученая cтепень: кандидата политических наук
Место защиты диссертации: Санкт-Петербург
Код cпециальности ВАК: 23.00.04
Оглавление научной работы
Введение
Глава 1. Политические аспекты теории диаспоры 1.1. Отечественные и зарубежные теории диаспоры в международных отношениях
1.2 История и особенности формирования китайской зарубежной диаспоры
Глава 2. Взаимоотношения зарубежной китайской общины и КНР: история и современность
2.1 Эволюция политики Пекина в отношении китайских эмигрантов с начала эмиграции до 1980-х гг.
2.2 Хуацяо и экономические реформы в Китае: 1980-е - 2001 гг.
Глава 3. Политико-экономическое положение китайской диаспоры в странах проживания
3.1 Роль китайских деловых сетей в экономических процессах зарубежных стран
3.2 Участие этнических китайцев в политической жизни государств проживания
Актуальность темы исследования. Последняя четверть века характеризуется значительным ростом интереса к процессам, происходящим в Китае. Это обусловлено успехом китайских реформ, выведших страну на передовые позиции в мире и превративших разоренную социальными и экономическими экспериментами 1960-70-х гг. КНР в сильного регионального лидера. Важную роль в реализации программы реформ сыграла китайская зарубежная диаспора, насчитывающая десятки миллионов человек, рассеянных по всему миру. Именно их инвестиции стали той почвой, на которой выросло экономическое благосостояние КНР. Поэтому неудивителен рост академических исследований по проблемам различных зарубежных китайских общин, проводящихся в рамках политических и социальных наук. Как оказалось, зарубежные общины этнических китайцев не только многочисленны, но и обладают значительным экономическим потенциалом, сплоченностью, культурной и психологической общностью и целой системой пересекающихся связей, позволяющих им действовать как единый организм, независимо от страны проживания. В этих условиях руководство КНР столкнулось с необходимостью выстраивать определенное взаимодействие со своими зарубежными соотечественниками. С началом экономических реформ в Китае был взят на вооружение прагматический подход в отношениях с диаспорой. Развитие связей между исторической родиной и зарубежными общинами стали важнейшей частью внешней политики КНР. Фактор диаспоры учитывается пекинским руководством при анализе отношений со странами проживания диаспоры, поскольку многочисленная и экономически мощная китайская община имеет возможность влиять на внутриполитические процессы этих стран. Однако если стремление диаспоры действовать в пользу исторической родины зависит от диаспоральной политики государства исхода, то возможности такой деятельности зависят от исторических, экономических и политических условий, в которые диаспора поставлена в стране проживания. От этих условий зависят и способы взаимодействия зарубежной китайской общины с политическими, экономическими и социальными структурами государства пребывания.
Актуальность анализа опыта взаимодействия КНР и зарубежной китайской диаспоры обусловлена, в частности, появлением такого феномена как транснациональные сети, что породило новое понимание места и роли диаспоры в системе международных связей. Особое внимание при этом уделяется экономическому, политическому и культурному потенциалу современных диаспор. Диаспора стала рассматриваться в качестве важнейшего внешнеполитического и экономического ресурса исторической родины.
Кроме того, особый интерес, как с теоретической, так и с практической точек зрения представляет анализ эволюции диаспоральной политики КНР в зависимости от внутриполитического курса пекинских лидеров и от состояния двусторонних отношений с различными странами их проживания. Он позволит выявить те методы в работе с зарубежными соотечественниками, которые являются наиболее эффективными для данного региона или страны.
В последнее время в России уделяется особое внимание выработке стратегии взаимодействия с собственной зарубежной диаспорой. Эта проблема занимает умы как политиков, так и ученых. Как пример часто приводится опыт китайской диаспоры. Как представляется, анализ опыта взаимодействия КНР и общин зарубежных китайцев будет полезен для теоретического осмысления и обоснования концепции «русского мира». Кроме того, в России в последнее время также формируется и китайская диаспора. Поэтому исследование особенностей ее функционирования в различных странах имеет большое значение для осмысления путей дальнейшего развития российского Дальнего Востока. Сейчас в российской науке и публицистике активно обсуждается тема «китаизации» сибирских территорий. В свете происходящего на дальневосточных территориях процесса убывания населения идея привлечения в регион рабочей силы из-за рубежа, и, в частности, из КНР, может стать одним из вариантов решения проблемы. В разное время массы китайских эмигрантов помогали экономическому освоению США, Австралии, стран Юго-Восточной Азии. Однако, на наш взгляд, слепое повторение этого опыта в России опасно, прежде всего, из-за наличия протяженной границы с Китаем. Но в любом случае, изучение и обсуждение этого опыта не только в научных кругах, но и широкой общественностью, необходимо.
Степень изученности темы. Степень изученности китайских зарубежных общин и США, и Юго-Восточной Азии достаточно высока, однако большая часть исследований ограничивается отдельными аспектами ее существования. В своем исследовании мы старались использовать как можно более широкий круг материалов для получения более полной картины исследуемого вопроса.
Во-первых, это материалы, содержащие статистические данные о китайском населении в различных странах мира. Это ежегодник «Китайская Народная Республика: политика, экономика, идеология», данные американского статистического справочника Statistical Abstract of the United States, позволяющие проследить изменения демографического и социального состава китайской диаспоры в разные периоды.
Во-вторых, это материалы, отражающие политику официальных кругов КНР в отношении зарубежных соотечественников. Это, прежде всего, тексты официальных документов страны - Конституции и других законодательных актов, отчеты о деятельности органов власти, занимающихся выработкой стратегии отношений с диаспорой, а также тексты докладов и выступлений членов правительства КНР.
В-третьих, новостные сообщения на крупнейших российских и зарубежных сайтах, например, http://sina.com, http://intcrnet.ru, http://russian.peop1e.com.cn (газета «Женьминь Жибао» на русском языке), www.rmnb.com.cn (журнал «Китай»). Были использованы архивы новостей, относящихся ко второй половине 1990-х гг., поскольку более ранних интернет-архивов не существует.
Официальные сайты организаций, деятельность которых связана с китайской диаспорой. Эти сайты содержат огромное количество информации о китайской диаспоре - как о ее истории, так и о современном состоянии, о ее экономической и политической деятельности, о культурных традициях: http//huaren.org, Chinese Overseas Promotion Association: www.coea.org, Worldwide Chinese Association: www.worldwidechineseasso.org. Кроме того, существует целая виртуальная библиотека, объединяющая 72 вэбсайта, посвященных зарубежным китайцам, их истории, традициям, численному составу, особенностям проживания в различных странах и городах мира: www2.hawaii.edu.
В общей массе литературы можно выделить несколько групп.
1. Работы, посвященные истории формирования и развития китайской диаспоры в США и странах Юго-Восточной Азии, а также ее роли и значению в общественно-политической жизни этих стран. К этой группе относится, в частности, монография Бирюкова В.И. «Китайцы в США и американо-китайские отношения на современном этапе» (М., 1983). Работа представляет собой комплексное исследование, посвященное формированию китайской диаспоры в США, истории ее существования до начала 1980-х гг. и ее роли в формировании американо-китайских отношений. Автором собран и проанализирован огромный материал, в том числе статистические данные. Особый интерес представляют выводы, сделанные автором в отношении факторов формирования китайской диаспоры в США, ее социального состава и политических предпочтений. Большой интерес представляет также исследование Севастьянова Е.П. и Корсаковой Н.Е. «Позолоченное гетто. Очерки о жизни в США эмигрантов из Китая, Кореи и Японии» (М., 1983). Здесь заостряется внимание на социальных аспектах жизнедеятельности диаспоры, ее правовом положении, восприятии в общественном мнении США. Подробно рассматриваются организационные структуры китайской общины. Существуют исследования, подробно рассматривающие китайские общины Юго-Восточной Азии. Первой работой, вводившей данную проблематику в отечественную научную литературу стала монография Симония II.A. «Население китайской национальности в странах Юго-Восточной Азии» (М., 1953). В ней затрагивались практически все основные вопросы формирования и структуры китайских общин в Юго-Восточной Азии. В 1973 г. была издана книга Андреева М.А. «Зарубежная китайская община - орудие Пекина в Юго-Восточной Азии», экономическое исследование, содержащее богатый фактический материал. Однако наиболее полным и на сей день исследованием является коллективная работа «Китайские этнические группы в странах Юго-Восточной Азии» под редакцией Г.И. Левинсона.(М., 1986). В книге показана степень социально-экономической интеграции китайского населения с коренными национальностями стран проживания, выявлены факторы, влияющие на ход этнокультурной ассимиляции китайских групп, показан процесс трансформации этих групп в самобытные этнические общности, отличные по культуре как от основного массива китайского этноса, так и от местного населения Юго-Восточной Азии. К этой же группе относится ряд исследований зарубежных авторов: Л. Вильямса, В. Перселла, Дж. Скиннера, С. Фицджеральда.
2. Ко второй группе относятся работы, рассматривающие отдельные аспекты китайской диаспоры. Это работы С.Р. Лайнгер, посвященные социальным организациям китайских зарубежных общин, написанные с привлечением широкого круга источников, в том числе работ японских авторов, П.М. Мовчанюка, рассматривавшего политику Индонезии в отношении китайской диаспоры, Сущевского И.Д., изучавшего культурные особенности китайских общин в разных странах Юго-Восточной Азии. Особняком стоит проблема деловых сетей зарубежных китайцев, поскольку в отечественной работе она не рассматривается. Поэтому в своем диссертационном исследовании мы опирались на работы зарубежных авторов. Следует отметить книгу «New Asian Emperors: The Overseas Chinese, Their Strategies and Competitive Advantages» (1998) Дж. Т. Хал и, У. Хал и и Чин Тионг Тан. В работе рассматривается философия и практика бизнеса зарубежных китайцев с тем, чтобы ответить на вопрос как и почему «новые азиатские императоры» достигли такого экономического успеха в АТР. Авторы пытаются систематизировать основные теории китайских деловых сетей и их стратегий. Большой интерес представляют интервью с главами крупнейших компаний зарубежных китайцев. В целом, делается акцент на конфуцианских основах философии и практики зарубежных китайцев. Проблему китайских деловых сетей в разных ее аспектах рассматривает коллективный труд «Chinese Entrepreneurship and Asian Business Networks» (2004) под редакцией Т. Менкхоффа и С. Герке. Исследование ряда ведущих экспертов основано на богатом эмпирическом материале и изучает роль, характеристики и вызовы китайского предпринимательства и китайских деловых сетей в различных странах Восточной и Юго-Восточной Азии: КНР, Вьетнаме, Малайзии, Сингапуре, Индонезии и Австралии. Особое внимание уделяется связям китайской диаспоры и китайских деловых организаций в КНР.
3. Еще одна группа работ - труды экономистов, рассматривающих как различные аспекты китайских экономических реформ, так и формы участия в них зарубежных китайцев. Так, работа М.А. Потапова «Внешнеэкономическая политика Китая: проблемы и противоречия» (М., 1998) представляет собой анализ внешнеэкономической политики Китая на современном этапе проведения политики реформ и «открытости» с конца 1970-х гг. до середины 1990-х гг. Автор исследует концептуальные вопросы внешнеэкономической стратегии Китая, раскрывает конкретные формы ее осуществления в области внешней торговли, привлечения иностранного капитала, расширения «территориальной открытости», рассматриваются географические приоритеты, региональный и мировой аспекты внешнеэкономической политики КНР. Особое внимание уделено формам экономического сотрудничества с мировой китайской диаспорой. Более подробно участие зарубежных китайцев в экономическом развитии КНР описаны в работах Гончарова С.Н., исследовавшего практические шаги китайского правительства по привлечению инвестиций зарубежных соотечественников, Манежева С.А., рассматривавшего различные формы иностранного предпринимательского капитала в экономике КНР, Новоселовой Л.В., изучавшую инвестиционную политику китайского правительства.
4. Следующую группу исследований представляют работы, дающие представление о внешней политике и международных отношениях КНР и стран АТР. Они не затрагивают напрямую проблему китайской диаспоры, но позволяют выявить общие процессы, происходящие в регионе, и проследить их взаимосвязь с внешнеполитическими действиями КНР. Это работы Е.П. Бажанова, М.С. Капицы, В.С.Титаренко, В.Г. Гельбраса, Б.Т. Колоскова, B.JI. Ларина, Л.С. Кюзаджяна, B.C. Милонова.
5. Следующая группа работ представляет собой исследования в области теории диаспоры. Это работы Т.В. Полосковой «Современные диаспоры: внутриполитические и международные аспекты» (М., 2002), анализирующая место и роль современных диаспор в системе международных отношений; В.А. Тишкова «Реквием по этносу» (М., 2003), рассматривающая широкий круг проблем, связанных с политическими, социальными и культурными трансформациями этноса, и анализирующая роль современных диаспор как транснациональных общностей. Теоретические вопросы диаспоры исследуются также в трудах З.И. Левина, Т.С. Илларионовой, Ж.Т. Тощенко и Т.И. Чаптыковой.
Кроме вышеперечисленных работ, большой интерес представляют статьи отечественных авторов, вышедшие в научных журналах и посвященные различным аспектам деятельности КНР и китайской диаспоры на международной арене. Это статьи, которые подготовили Е. Городилова, Е. Федорова, И. Целищев, Н. Котляров, Е. Рашковский, А. Салицкий.
Цель и задачи исследования. Целью данного диссертационного исследования является анализ опыта взаимодействия КНР и зарубежной китайской диаспоры на примере китайских общин США и наиболее крупных стран Юго-Восточной Азии. В ходе исследования мы должны ответить на вопрос каким образом китайская диаспора принимает участие в разработке внешнеполитической линии и развитии экономических и социальных связей государств проживания и КНР.
В соответствии с обозначенной целью ставятся следующие задачи:
1) анализ современных отечественных и зарубежных теорий диаспоры, применяющихся в международных отношениях.
2) рассмотрение истории и особенностей формирования китайской диаспоры в США и странах Юго-Восточной Азии.
3) изучение изменений, происходивших в диаспоральной политике Китая в период с начала интенсивной эмиграции китайского населения и до 1980-х гг.
4) выявление форм и способов участия зарубежных китайцев в реализации программы экономических реформ КНР и зависимости содержания этих форм и способов от диаспоральной политики Пекина.
5) исследование роли китайских деловых сетей в экономическом развитии США и стран Юго-Восточной Азии.
6) рассмотрение способов участия представителей китайской диаспоры в политических процессах стран проживания.
Объектом исследования является процесс взаимодействия китайской диаспоры и партийно-государственных структур КНР в ходе реализации взаимных интересов на международной арене.
Предметом исследования выступают направления, формы и способы этого взаимодействия, которыми диаспора обеспечивает свое влияние на страну проживания и титульное государство.
Методологическая основа работы представлена междисциплинарным и системным подходами. Междисциплинарный подход состоит в том, что в своем исследовании мы обращались к таким дисциплинам как история, политическая наука, экономика, конституционное право, этническая психология.
Системный подход рассматривает любое социальное явление как целостность его элементов, связей и отношений. Этот подход позволяет нам рассматривать современные диаспоры (в частности, китайскую) как транснациональные сети, где отдельные «ячейки» этой сети - диаспоры разных стран - опутаны бесчисленным количеством разнообразных связей - информационных, финансовых, коммуникационных, культурных, политических. Эти связи превращают мировую китайскую диаспору в единый организм, обладающий определенными особенностями и собственной стратегией поведения на международной арене.
Научная новизна исследования состоит в том, что в данном исследовании предпринимается попытка не только выявить те особенности и китайской диаспоры, благодаря которым она является самостоятельным участником международных отношений и обеспечивает свое влияние на внутри- и внешнеполитический курс стран пребывания и титульного государства, но и проанализировать, как меняются эти особенности в зависимости от положения диаспоры в этих странах.
Практическая значимость диссертации. Выводы диссертационного исследования могут быть использованы при изучении общих курсов истории стран Азии и Африки, истории международных отношений в Азиатско-тихоокеанском регионе, специальных курсов по этим дисциплинам. Результаты данной работы также могут найти применение в деятельности государственных и общественных организаций, занимающихся взаимодействием с китайской диаспорой.
Апробация работы. Основные выводы диссертации обсуждались на кафедре социологии и политологии ИППК-РГИ СПбГУ и были представлены на международном научно-практическом семинаре «Роль политических коммуникаций в становлении российской демократии» (25 февраля 2003 г., г. Санкт-Петербург, Санкт-Петербургский государственный университет, ИППК-РГИ, кафедра социологии и политологии, при поддержке московского представительства Фонда Ф. Эберта, Германия) -доклад «Демократизация авторитарных обществ: тайваньский путь»; на 14-й зимней сессии Методологического института международных отношений, организованной Научно-образовательным форумом по международным отношениям, г. Воронеж, 27 января - 5 февраля 2004 г. - доклад «Китайская диаспора как фактор внешнеполитического влияния Китая»; на XI Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов», МГУ им. Ломоносова, г. Москва - доклад «Китайская община в Малайзии: опыт межэтнического взаимодействия»; на I Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Философия в глобальном мире», РУДН, г. Москва - доклад «Китайский фактор в политической жизни США». Кроме того, основные положения диссертации были опубликованы в статьях: «Хуацяо и их роль в становлении «Большого Китая» // Россия в глобальном мире. Социально-теоретический альманах №6. Часть 1. Приложение к журналу для ученых «Клио». СПб.: Нестор, 2004; «Зарубежные китайцы: к вопросу об инструментах международного влияния КНР» // Там же, №7, 2004.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав (по два параграфа в каждой главе), заключения и библиографического списка.
Можно признать аксиомой то обстоятельство, что в современном мире практически все процессы и явления социальной, экономической и политической жизни претерпевают кардинальные изменения. В частности, много говорится о слабеющей роли национального государства и усилении влияния т.н. суперэтносов, мировых сверхкультур, имеющих оригинальную объединяющую идею. Под суперэтносами чаще всего понимается государство со своей зарубежной диаспорой, т.е. частью народа, живущей за пределами родины. Примеры последних 20 лет со всей очевидностью показали, насколько значительна сегодня роль диаспоры не только в жизни исторической родины, но и в международных отношениях вообще. Эти образования, часто обладающие мощным организационным и финансовым потенциалом, способны не только оказывать экономическую и гуманитарную поддержку стране исхода, но и эффективно отстаивать ее национальные интересы на мировой арене. Кроме того, наиболее многочисленные и влиятельные этнические общности, рассредоточившиеся по всему миру, сохраняют тесные транснациональные связи, высокий уровень экономического взаимодействия, приверженность общим культурным ценностям и языку, что, в конечном итоге, содействует усилению взаимозависимости государств, а значит и процессу глобализации в целом.
В этой связи изучение феномена диаспоры приобретает все большую актуальность. Особое внимание в науке о международных отношениях уделяется экономическому, социокультурному и общественно-политическому потенциалу современных диаспор, а так же сравнительному анализу опыта различных государств в сфере диаспоральной политики. Это поможет определить важнейшие тенденции в развитии взаимоотношений между зарубежными соотечественниками и государством, а так же внутри эмигрантского сообщества.
Важнейшим этапом на пути исследования любой проблемы является анализ основных определений. В нашем случае задача осложняется тем, что, несмотря на широкую распространенность термина «диаспора», общепринятой дефиниции этого понятия нет. Более того, этнографы, юристы, политологи и социологи рассматривают диаспору с разных точек зрения. В энциклопедических изданиях диаспору определяют как часть народа (этнической общности), проживающую вне страны его происхождения, имеющая общие этнические корни и духовные ценности.1 Политологи подчеркивают важность для анализа политической роли диаспор не только характерного для них осознания себя как части народа, проживающего в ином государстве, но и «наличие собственной стратегии взаимоотношений с государством проживания и исторической родиной (или ее символом); формирование институтов и организаций, деятельность которых направлена на сохранение и развитие этнической идентичности» . С юридической точки зрения важен правовой статус лиц, составляющих диаспору. Какую-то ее часть всегда составляют граждане, постоянно проживающие за рубежом, остальные - лица, которые по каким-либо причинам утратили гражданство либо никогда его не имели, но гражданством данного государства обладали (обладают) их предки/потомки или иные родственники и в силу этого они осознают себя как часть народа, проживающего в другом государстве.
Между тем, споры по вопросу определения диаспоры ведутся не только представителями различных отраслей знания, но учеными одной специальности, порождая различные подходы в трактовке этого термина. Говоря о зарубежных исследованиях феномена диаспоры, следует выделить два опорных пункта. Во-первых, данное явление нельзя понять без анализа различных компонентов глобализации и, во-вторых, неотъемлемым условием изучения феномена диаспоры является процесс распознания различных видов диаспоры (т.е. необходимо определить, является ли страна происхождения диаспоры суверенной, является ли диаспора результатом добровольной миграции или вынужденного переселения и т.п.).
По классификации Дж. Армстронга3 диаспоры делятся на «мобилизованные» - те, которые обладают высоким политическим, экономическим, организационным потенциалом и «пролетарские», не имеющие навыков для «эффективного действия в своих коллективных интересах».
Необходимо отметить, что внутри одной диаспоры можно вычленить разные социальные слои, что позволяет говорить о диаспоре не как о корпоративном сообществе, а как о союзе корпораций. Выживает та диаспора, которой удается соединить интересы различных социальных групп, в нее входящих. Прежде всего, интересы тех, кто
1) является хранителем этнокультурного наследия;
2) обеспечивает экономическую основу выживания диаспоры;
3) создает общественно-политические условия для сохранения диаспоры.
Практически все исследователи единодушны в том, что взаимоотношения диаспоры и титульного государства - ключевой аспект в международном измерении проблемы развития диаспоральных организаций. Так, согласно дефиниции, предложенной В. Коннором, «диаспора - та часть народа, которая живет вне родины». М. Эсман определяет диаспору как возникшее в результате миграции этническое меньшинство, сохраняющее связь со страной своего происхождения». По оценке известного финского исследователя С. Лаллукки «явление диаспоры имеет измерение, относящееся к сфере международных отношений».
Вопрос о политике официальных властей Китая в отношении зарубежных соотечественников имеет особое значение для понимания всего комплекса проблем, связанных с взаимоотношениями китайской диаспоры и ее исторической родины. Для любой страны, имеющей свою зарубежную диаспору, особенно такую значительную как китайская, ее поддержка является важной внешнеполитической задачей. Как уже отмечалось выше, диаспора обеспечивает экономическое, языковое и культурное присутствие в стране проживания. В то же время, положение представителей той или иной этнической общины в стране проживания напрямую зависит от состояния двусторонних отношений с этой страной исторической родины, ее внешнеполитического влияния. Со своей стороны, диаспора сама может оказывать влияние на состояние двусторонних отношений, зачастую очень эффективно действуя в роли посредника между страной исхода и страной пребывания диаспоры. Однако стремление диаспоры это делать во многом зависит от эффективности диаспоральной политики исторической родины. В связи с этим представляется необходимым выяснить, какие меры предпринимались китайскими властями для привлечения диаспоры на свою сторону и как эти меры менялись в зависимости от внешних и внутренних условий Китая, для того чтобы определить, как влияла деятельность китайской диаспоры на политико-экономическое развитие страны.
Отношение Пекина к уехавшим за границу соотечественникам в разные исторические периоды менялось в зависимости от его политических, экономических и международных интересов.
В период начала интенсивной миграции китайского населения в страны Юго-Восточной Азии в эпоху династии Мин китайское правительство не только не собиралось устанавливать какие-либо отношения с эмигрантскими общинами, но даже предпочитало дистанцироваться от них. Видимо, объяснить этот факт можно с позиций господствовавшей в государстве конфуцианской идеологии, строго определявшей место каждого индивида в рамках тогдашнего общества и осуждавшей всякий уход из родных мест, от могил предков. В соответствии с этими установлениями на официальном уровне переселенцы рассматривались как люди, нарушившие моральные нормы уже самим фактом ухода на жительство за пределы Китая. Кроме того, как отмечает исследователь А.А. Бокщанин, «китайские переселенцы, занимавшиеся частной торговлей у берегов Китая зачастую в обход надзора властей, рассматривались последними как нарушители всевозможных запретов и ограничений в этой области».1
Таким образом, создававшиеся в тот период китайские поселения были полностью независимы от имперского правительства и местных властей прибрежных провинций Китая и не поддерживали с ними никаких отношений. Весьма слабые горизонтальные связи между этими общинами не позволили им эволюционировать по пути западноевропейской колониальной системы, в рамках которой колонии были более или менее связаны между собой и подвластны метрополии. Более того, чувство известной дистанции по отношению к власти на родине сохранилось в китайской диаспоре по крайней мере до конца монархического режима в Китае, а отчасти осталось до сих пор элементом политического самосознания некоторых слоев китайской общины.2
В середине XVII в. Китай был завоеван маньчжурами, основавшими императорскую династию Цин. К 1680-м гг. маньчжурские войска подавили последние очаги сопротивления на юго-востоке страны - в провинциях Юньнань, Фуцзянь и на острове Тайвань, часть войск, преданных свергнутой минской династии отступила на территорию Бирмы, Вьетнама и далее на юг. В итоге многие китайские общины в Юго-Восточной Азии стали центрами антиманьчжурской оппозиции, со временем там сформировались тайные общества, аналогичные действовавшим в южном Китае и ставившим своей целью свержение цинской династии.
Эти обстоятельства не могли не сказаться на отношении цинских властей к переселенческим общинам. Правительство постаралось максимально ограничить возможность каких-либо связей между эмигрантами и Китаем. По приказу новых властей все жители китайского побережья были выселены вглубь страны, чтобы прервать сообщение с югом по морю, выезд за границу был запрещен под страхом смертной казни, внешняя торговля объявлялась монополией государства, ее объемы были значительно сокращены.
Некоторые изменения в этом вопросе произошли в конце XVIII и в XIX вв. под влиянием как давления западных держав, так и экономических потребностей цинского правительства. Китайские власти были вынуждены ослабить ограничения на внешнюю торговлю, на въезд и выезд из страны. В 1860 г., после окончания второй «опиумной» войны, европейские державы вынудили Китай дать разрешение на вербовку китайской рабочей силы для вывоза ее за границу.
Конец 1970-х гг. прошел в Китае под знаком начала глубоких экономических преобразований. Третий пленум ЦК КПК (декабрь 1978 г.) был той гранью, за которой осталась эпоха социальных экспериментов, а вместе с ней жесткая маоистская модель общества. Реформы, санкционированные этим пленумом, положили начало принципиально новому политическому и экономическому мышлению, изменившему всю систему общественных отношений в стране..
Перемены коснулись и международной политики китайского руководства. Был взят курс на нормализацию взаимоотношений с другими странами, в том числе и капиталистическими, стало развиваться сотрудничество с мировым сообществом по решению различных проблем. Но и пересмотр внешнеполитической идеологии также был напрямую обусловлен экономическими реформами: для их осуществления необходимы были несколько десятилетий стабильного существования, не омраченного угрозами внешних конфликтов. Нормализация отношений с другими странами, во многих из которых проживало немало китайских переселенцев, позитивно сказалось и на положении китайской диаспоры в этих странах. В политике пекинского руководства в отношении зарубежных китайцев в этот период также преобладали экономические мотивы.
Продолжала совершенствоваться сеть правительственных организаций, занимавшихся делами зарубежных китайцев. Основной орган по работе с хуацяо - Канцелярия по делам китайских эмигрантов (прежде называвшийся Центральной комиссией) главной своей целью имеет выработку механизма вовлечения финансовых и материально-технических средств зарубежных китайцев в процессы модернизации экономики КНР. Всекитайская ассоциация репатриантов (ВАР), осуществляющая практическую деятельность в данной области, активно занимается возвращением материальных ценностей, конфискованных в ходе «культурной революции». Для удовлетворения нужд хуацяо создаются специальные банки, магазины, отели, санатории. ВАР защищает права и интересы китайцев, проживающих за границей, анализирует их положение и доводит эту информацию до сведения исполнительной и законодательной власти, в том числе с целью изменения законодательства. Особо активную деятельность в этом направлении развивает Отдел социального обеспечения и юриспруденции ВАР.
В 1983 г. был образован Комитет по делам китайских эмигрантов ВСНП. Главные цели этого органа состоят в совершенствовании законодательства по данному вопросу, в придании работе с соотечественниками систематического характера.
В 1988 г. была создана Комиссия по делам китайских эмигрантов при Всекитайском комитете Народного политического консультативного совета Китая, который представляет собой общественно-политическую организацию, объединяющую в том числе представителей некоммунистических политических партий и организаций.
Постановка новых задач, стоящих перед страной, привели к необходимости официально озвучить изменившуюся позицию китайского руководства по проблеме зарубежных соотечественников. Это было сделано и закреплено в новом законе о гражданстве на III сессии ВСИП в 1980 г. Главной его особенностью стало последовательное проведение принципа непризнания двойного гражданства (при этом сам термин «двойное гражданство» в законодательстве даже не используется). Согласно ст.8 Закона КНР о гражданстве «за лицами, которые приобрели китайское гражданство, не сохраняется иностранное гражданство», а ст.9 устанавливает: «китайские граждане, постоянно проживающие на территории другой страны, в случае если они добровольно приобрели иностранное гражданство, утрачивают китайское гражданство». Критериями определения гражданства были названы «принцип крови» и «принцип почвы». КНР признала законность иностранного гражданства для тех стран, где действовал «принцип почвы», даже если оба или один из родителей являются китайскими гражданами. В остальных случаях для получения гражданства страны пребывания требуется согласие правительства КНР. Удовлетворение соответствующего ходатайства возможно при наличии одного из следующих условий: 1. Китайские граждане являются близкими родственниками иностранцев; 2. Постоянно проживают за пределами Китайской Народной Республики; 3. Имеют иные надлежащие основания. Закон сохранил за китайцами право на возвращение китайского гражданства (ст. 13: «иностранцы, состоявшие ранее в китайском гражданстве, могут ходатайствовать с указанием уважительных причин о восстановлении китайского гражданства») и признал существование лиц без гражданства. Раньше КНР считала апатридов автоматически своими гражданами, что вызывало тревогу в странах Юго-Восточной Азии и возражение правительств этих стран.
Фактом подведения юридической основы под проблему гражданства правительство Китая хотело, с одной стороны, продемонстрировать твердость своих установок в этом вопросе, а с другой — способствовать улучшению взаимоотношений хуацяо с местными властями в тех странах, с которыми не были заключены соответствующие соглашения.
Признавая тезис о том, что диаспоры являются влиятельным актором современных международных отношений, многие исследователи этой проблемы заостряют внимание на формах и степени политического влияния диаспор во внутригосударственных делах и в мировой политике.
Выход современных диаспор на надгосударственный уровень создал для них широкие возможности для манипулирования мировым общественным мнением, что позволяет им привлекать внимание к проблемам этнически родственных групп. Таким образом происходит воздействие на политиков, принимающих решения по вопросам внешней политики. Это делается практически само по себе, поскольку негласно признается «право» диаспор принимать участие во внутренней политике «своих» стран и оказывать влияние во всех ее сферах, и «дома», и в стране пребывания.
Известный исследователь проблем диаспоры Й. Шаин выделил два основных типа диаспорной деятельности - активный и пассивный, которые в свою очередь создают три ролевых ситуации на международной арене.1
Во-первых, диаспоры могут выступать как пассивные акторы. Это происходит в результате вовлечения диаспор в международные отношения, которое не является результатом их собственной деятельности. Подобная ситуация возникает, в основном, по трем причинам. 1) Когда диаспора нуждается в помощи из-за проблем, возникших в стране пребывания (в отношении китайской диаспоры можно вспомнить китайско-вьетнамский конфликт 1978 г.). 2) Когда страна исхода стремится представлять соотечественников, проживающих за границей, независимо от того, хотят они этого или нет (на это, в частности, был направлен пропагандируемый цинским Китаем «принцип крови» в определении гражданства). 3) Диаспора становится пассивной целью или объектом тех или иных действий со стороны «родного» государства или иных акторов (так, китайские зарубежные общины были объектом весьма жесткого китайско-тайваньского соперничества). Во всех приведенных случаях диаспорам отводится пассивная роль, активность же проявляют «родные» страны или другие государства.
Вторая ролевая ситуация - диаспоры в качестве активных акторов, влияющих на страны исхода. В главе 2 мы показали, какую роль играют для Китая инвестиции зарубежных соотечественников. Значение экономической помощи КНР столь велико, что позволяет китайской диаспоре диктовать свои условия по некоторым международным проблемам. Еще одна из форм вовлеченности - прямое участие зарубежных соотечественников во внешнеполитической деятельности в качестве советников и высших чиновников (так, в КНР лица из числа реэмигрантов нередко делают успешную карьеру на государственных должностях).
Третья диаспоральная роль - диаспоры в качестве активных акторов, оказывающих воздействие на внешнюю политику принимающих государств. О способах и формах осуществления этой роли и пойдет речь в данной главе.
Основой диаспоральной активности является большая экономическая мощь зарубежной общины, помогающая ей влиять на экономику и политику стран пребывания. В частности, это относится и к зарубежному китайскому бизнесу, который в настоящее время работает во всем мире. Темпы и масштабы его распространения невозможно было предугадать еще двадцать лет назад. Он не только является одним из ведущих факторов, обеспечивающих беспрецедентный экономический рост в Китайской Народной Республике, но и фактически контролирует экономики Тайваня, Сингапура и Малайзии, играет существенную роль в Индонезии, Филиппинах, Таиланде и Вьетнаме, начинает проникать в Европу и Северную Америку. По одной из оценок 1997 г., капиталы зарубежных китайцев составляют 200 млрд. долл., более 90% которых приходится на Юго-Восточную Азию. Исследование зарегистрированных компаний в ряде азиатских стран выявило, что подавляющее большинство из них принадлежит китайцам. Так, на Филиппинах, где китайское население составляет 1%, этнические китайцы руководят 67 из 100 крупнейших фирм, в Таиланде (11%) им принадлежит 90% частного сектора. В Индонезии (4%) представители китайской диаспоры контролируют 75% национальных богатств, для Малайзии (31%) эта сфера составляет 60%, в Сингапуре, где китайский этнос является преобладающим (90%), он контролирует всю экономику.2
Объяснение этого феномена невозможно без понимания того, что представляют собой «деловые сети зарубежных китайцев», их структура, культурные и социальные основы, способы взаимодействия с официальными и деловыми структурами стран пребывания, как деловые сети изменяются в зависимости от политических и социально-экономических факторов. Проанализировав эти пункты, мы сможем ответить на вопрос: какую роль играют китайские общины в экономическом развитии стран проживания, и как это сказывается на взаимоотношениях КНР, стран проживания и китайской диаспоры.
Выделение из всей китайской зарубежной общины деловой ее части началось практически одновременно с началом массовых исходов китайского населения в соседние страны. Уже в XVI - XVII вв. китайский капитал был достаточно консолидирован и организован по принципу тайных обществ, образцы которых переносились эмигрантами на новое место жительства. Однако на формирование специфических черт организации китайского капитала оказывал влияние не только опыт «общинных традиций» Китая, но и местная социально-экономическая среда, в которой этому капиталу приходилось действовать. Такие особенности большинства азиатских стран как низкий уровень социально-экономического развития, приверженность китайского капитала к сферам торговли и кредита, где его рост обеспечивался ускоренно по сравнению с местной деловой верхушкой, обусловленная такой динамикой обостренная враждебность со стороны местных обществ по отношению к китайскому капиталу привели к формированию специфических черт китайской деловой общины. Эти черты заключаются в высокой консолидации китайских предпринимателей, изначально действовавших в иноэтническом окружении, развитии партнерства и взаимовыручки, установлении связей между землячествами и отдельными компаниями, которые позволяют избегать контроля со стороны государств пребывания и препятствуют вмешательству других этнических групп в свои сферы деятельности.
Изначально структура китайской деловой общины представляла собой вертикальные и горизонтальные связи. По горизонтали она состояла из ассоциаций предпринимателей, по вертикали чаще всего скреплялась земляческими объединениями. Но со временем значение земляческих объединений стало снижаться, а роль координирующего центра стала брать на себя торговая палата - своего рода «штаб-квартира» китайского предпринимательства.
диссертация на тему "Зарубежные китайцы во внешнеполитической стратегии КНР"
Заключение
Китайская диаспора, как и любая диаспора вообще, - явление неоднозначное. С одной стороны, она сохраняет духовную связь со своей родиной и стремится воспроизводить свои культурные традиции, подчеркивая тем самым свою иноэтничность. С другой стороны, большинство ее представителей являются гражданами стран проживания и в этом качестве должны демонстрировать свою лояльность местным правовым, социальным и культурным нормам, что невозможно без определенной степени ассимиляции этих норм. Память о своих корнях заставляет диаспору действовать на международной арене в интересах исторической родины, но в то же время это не мешает ей добиваться у этой родины «режима наибольшего благоприятствования» для своего бизнеса. Все эти обстоятельства способствовали складыванию у представителей китайской диаспоры в разных странах феномена, который западные исследователи называют «ситуационной этничностью», то есть способностью в зависимости от обстоятельств подчеркивать то принадлежность к китайскому этносу, то статус гражданина страны проживания.
Появление этого феномена было обусловлено всей историей формирования китайской зарубежной диаспоры. Анализ опыта американской и азиатской общин зарубежных китайцев показал, что их главная особенность - всесторонняя изолированность от местного общества - не зависела от региона эмиграции, времени ее начала, а также социального состава эмигрантов. Решающую роль здесь играли культурные, языковые, религиозные, в американском случае - расовые барьеры, а также профессиональные занятия переселенцев и та ниша, которую они занимали в экономике страны проживания. Если первые четыре пункта вызывали настороженность и отторжение китайских эмигрантов среди широких масс населения, то последние два вели к установлению ограничений уже со стороны официальных властей стран проживания.
В ответ зарубежные китайцы воссоздавали традиционные организации, ставшие органами самоуправления общины - кланы, землячества, торговые палаты. Первоначально они имели целью избежать какого бы то ни было контроля со стороны враждебного для диаспоры государства, но постепенное развитие этих структур привело к тому, что в современном мире они приобрели иные функции. Дело в том, что между членами одного клана или землячества возникают особые связи — гуанси - основанные на доверии, культурном родстве, признании авторитета старших и т.д. Эти связи пронизывают все сферы жизни и деятельности представителя китайской диаспоры, позволяя ему решать целый комплекс проблем (в бизнесе, семье, образовании и т.д.), не выходя за рамки диаспоры. Особое значение эти связи приобрели для развития бизнеса зарубежных китайцев, когда китайскими компаниями практикуется взаимное владение акционерным капиталом, перекрещивающиеся директораты, использование в деловых операциях услуг одних и тех же кредиторов, банков, посреднических и страховых компаний. Это создает устойчивый круг делового общения, в рамках которого сосредоточены интересы китайского капитала и внутрь которого, как правило, не допускаются посторонние или нежелательные партнеры. Именно это и является главной причиной экономического успеха китайской диаспоры не зависимо от страны их проживания. Китайские деловые сети практически неуязвимы для неблагоприятных внешних воздействий, легко адаптируются к любым изменениям условий окружающей среды и, если потребуется, восстанавливаются на новом месте.
Экономические рычаги давления на правительства стран проживания -самые мощные из тех, что есть в арсенале у китайской диаспоры. Еще большее влияние она приобретает, если этнический китаец занимает высокий пост в государственных структурах государства проживания. Это, как правило, приводит к предоставлению еще больших преференций для диаспорального бизнеса и улучшению двусторонних отношений с Китаем (часто назначение этнических китайцев на высшие посты преследует именно эту цель).
Еще одним способом влияния китайской диаспоры на страну проживания является деятельность различных политических партий и общественных объединений китайского населения. При этом, чем выше доля этнических китайцев в составе населения, а значит, чем больше китайских избирателей, тем внимательнее местные власти прислушиваются к их требованиям.
Эти возможности китайской зарубежной общины учитываются при развитии двусторонних отношений со странами проживания диаспоры руководством КНР, которое пытается использовать их в своих интересах. С этой целью в Китае создано большое количество государственных и общественных структур, занимающихся делами зарубежных соотечественников, изданы законы, обеспечивающие их права, их привилегированное по сравнению с гражданами КНР положение закреплено в Конституции. Эта продуманная политика (к которой, однако, руководство КНР пришло не сразу) приносит свои плоды. Известна та огромная роль, которую сыграли зарубежные китайцы в реализации программы экономических реформ в КНР. Но при этом, как нам кажется, китайскую диаспору трудно назвать послушным инструментом в руках Пекина. Она действует в его пользу только тогда, когда это не затрагивает ее собственные интересы. В целом, китайская диаспора превратилась в самостоятельного и влиятельного игрока на современной международной арене, фактор которого вынуждены учитывать и страны проживания, и КНР.
Артюхова, Юлия Сергеевна, диссертация по теме "Политические проблемы международных отношений и глобального развития"
1. Вторая сессия Всекитайского собрания народных представителей КНР седьмого созыва (20 марта 4 апреля 1989 г.). Пекин: Изд-во л-ры на иностр. яз., 1989, 130 с.
2. Большой Энциклопедический Словарь. СПб., 1997.
3. Законодательные акты Китайской Народной Республики. / Пер. с кит. под ред. к. э. н. Е.Ф. Ковалева. / М.: Изд-во ин. лит-ры, 1952, 424 с.
4. Китайская Народная Республика: Законодательные акты (1984-1988): Пер. с кит. / сост. К.А. Егоров. Под ред. A.M. Гудошникова. М.: Прогресс, 1989, 503 с.
5. Китайская Народная Республика: Конституция и законодательные акты /Сборник. Пер. с кит./ Составление К.А. Егорова. Под ред. A.M. Гудошникова. М.: Прогресс, 1984, 470 с.
6. Китайская Народная Республика: политика, экономика, культура в 1988 г. М.: Наука, 1990,383 с.
7. Китайская Народная Республика: политика, экономика, культура в 19931994 гг. М.: Наука, 1995, 476 с.
8. Китайская Народная Республика: политика, экономика, культура в 19951996 гг. М.: Наука, 1997., 482 с.
9. Конституция и основные законодательные акты Китайской Народной Республики (1954-1958). М., 1959.
10. Конституция Китайской Народной Республики. М., 1954.
11. Конференция народов Индокитая на высшем уровне (1970 г.). Совместное заявление Конференции народов Индокитая на высшем уровне. Заявление правительства КНР. Пекин: Б. и., 1970, 15 с.
12. Первая сессия Всекитайского собрания народных представителей КНР пятого созыва (документы). Пекин, 1978.
13. Первая сессия Всекитайского собрания народных представителей КНР седьмого созыва (25 марта 13 апреля 1988 г.). Пекин: Изд-во лит-ры на иностр. яз., 1988, 216 с.
14. Литература на русском языке
15. Ананьев А. Роль прямых инвестиций в экономике Китая (по оценке экспертов ООН) // Проблемы Дальнего Востока. М., 2003. - №5. - С.51-60.
16. Андреев Г.А. Индонезийское государство: проблема единства и автономии (1945-1965 гг.). М.: Наука, 1974, 149 с.
17. Андреев М.А. Зарубежная китайская буржуазия орудие Пекина в Юго-Восточной Азии. М.: Международные отношения, 1973, 192 с.
18. Андреев М.А. КНР и развивающиеся страны великодержавный бизнес. М.: Международные отношения, 1980, 193 с.
19. Андреев М.А. Китайский капитал в Юго-Восточной Азии // Народы Азии и Африки. М., 1967. - №4; 1968. - №2.
20. Андрианов В.Л. формирование «Большого Китая»: геополитическое измерение // Китай в мировой и региональной политике: история и современность. Сб. ст. М., 2000. С.81-102.
21. Апалин Г. Китайцы за пределами Китая // Международная жизнь. М., 1969. - №9. - С.56-63.
22. Архипов В.Я. Международная миграция рабочей силы в Азии (70-80-е гг.). М., 1997,101 с.
23. Афро-азиатские общества: история и современность: Сб. науч. тр. под ред. Козырина А.Н., Трофимова Д.А. М., 1993, 153 с.
24. Бажанов Е.П. Актуальные проблемы международных отношений. Избранные труды в 3-х тт. Т 3. М.: Научная книга, 2002, 480 с.
25. Бажанов Е П. Движущие силы политики США в отношении Китая. М., Наука, 1982,240 с.
26. Бажанов Е.П. Китай и внешний мир. М.: Международные отношения, 1990,352 с.
27. Баженова Е.С. Китай в демографическом измерении. М.: Наука, 1992, 141 с.
28. Баланс сил в мировой политике. Сб. статей под ред. Позднякова Э.А. М.: Изд-во ИМЭМО, 1993, 176 с.
29. Барышникова О.Г., Жулев И.Ф. Из истории китайской общины на Филиппинах // Страны и народы Востока. Вып.24. Страны и народы бассейна Тихого океана. Кн.5. М., 1982.
30. Бизнес и политика. М., 1995, №2.
31. Бирюков В.И. Китайцы в США и американо-китайские отношения на современном этапе. М.: Наука, 1983, 142 с.
32. Богина Ш.А. Новый взгляд на азиатскую иммиграцию в США // Вопросы истории. 1967. - №7. - С.25-33.
33. Бокщанин A.A. Китай и страны Южных морей в XIV XVI вв. М., 1968.
34. Васильев В.Ф. Китайская община в Бирме: историко-демографический и социально-экономический анализ // Бирма и Китай. М., 1982.
35. Васильев JI.C. Культы, религии, традиции в Китае. М., 1970,423 с.
36. Васильева В.Х. Роль китайских тайных обществ в жизни Малайзии и Сингапура // Процессы деклассирования в странах Востока. М., 1981.
37. Вессель И. Иностранный и национальный капитал в современной Индонезии // Развитие экономики стран Юго-Восточной Азии. М., 1975.
38. Воронков А.Я. Национальная политика правящих кругов Малайзии. М., 1983, 158 с.
39. Воскресенский Д.Н. О национальной специфике современной «массовой культуры» зарубежных китайцев // Четвертая научная конференция «Общество и государство в Китае». Тезисы и доклады. 4.2. М., 1973.
40. Воскресенский Д.Н. Университеты Сингапура и Малайзии как центры востоковедного образования // Вестник МГУ. Востоковедение. 1970, №1.
41. Вяткин А.Р. Юго-Восточная Азия: демографический анализ. М., 1984.
42. Гаврилова А.Г. Национальный вопрос в Бирме в 1940-1950 гг. М., 1981.
43. Глобальные процессы и перспективы взаимодействия России и третьего мира: Сб. статей. Сост.: Солоницкий A.C. М., 1994, 177 с.
44. Голанский М.М. Новые тенденции в мировой экономике и участь отставших стран (глобальный тоталитаризм). М., 1995, 107 с.
45. Гончаренко С. Партнеры или конкуренты: как работает региональный китайский капитал в странах Юго-Восточной Азии // Вопросы экономики. -1992. №3. - С.131-138.
46. Гончаров С.Н. Зарубежные китайцы и программа «четырех модернизаций» КНР // Проблемы Дальнего Востока. 1986. - №3. - С.34-46.
47. Гончаров С. Китайцы в России кто они? // Проблемы Дальнего Востока, 2003, №4, С. 13-31.
48. Гордеев В.В. Национальный вопрос в Малайзии. М., 1977,216 с.
49. Городилова Е. Тайвань: модернизация экономики и перспективы отношений с КНР (по материалам конференции в ИМЭМО РАН) // Мировая экономика и международные отношения, 2003, №11, С.61-65.
50. Гостев A.A. Эволюция сознания в разрешении глобальных конфликтов (очерки по конфликтологии). М., 1993, 120 с.
51. Градировский С., Тупицин А. Диаспоры в меняющемся мире // Независимая газета, 1998, №7(8), июль.
52. Губогло M.II. Мобилизованный лингвизм. М., 1993.
53. Гуревич Э.М. Политическая система современного Сингапура. М., 1984.
54. Гуревич Э.М. Правящая партия Сингапура: структура, идеология, политика // Юго-Восточная Азия: история, современность. М., 1983.
55. Демин J1.M. Национальный вопрос в современной Малайзии // Расы и народы. М., 1984.
56. Дятлов В. Диаспора: попытка определиться в понятиях // Диаспоры. -1999. № 1. - С.8-23.
57. Журавлева М.Г. Китайцы в Малайской Федерации // Советская этнография. 1960, №1.
58. Зяблюк Н.Г. Лоббизм в процессе принятия решений по вопросам внешней политики США. М., Ин-т США и Канады АН СССР, 1979, 135с.
59. Зяблюк Н.Г. Лоббизм и политика. М., 1976, 164 с.
60. Иванов Н.Б. Организация наиболее влиятельных иностранных лобби в США // Мировая экономика и международные отношения. М., 1999. - №3.
61. Илларионова Т.С. Этническая группа: генезис и проблемы самоопределения (теория диаспоры). М., 1994.
62. Иностранные инвестиции и международное сотрудничество (сборник). Отв. Ред. Осьмова М.Н. и др. М., 1995, 156 с. Рукопись депонирована в ИНИОН РАН, №50306, 19.04.95.
63. Искольдский В.И. О политике таиландского правительства в отношении китайского национального меньшинства // Краткие сообщения Института народов Азии. М., 1962, №52.
64. История и культура Китая: Сборник памяти академика В.П. Васильева. М., 1974,384 с.
65. Итс Р.Ф. Этническая история Юго-Восточной Азии. Л., 1972,189 с.
66. Каграмов Ю. Тайны «китайской мафии» // Азия и Африка сегодня. М, 1969. - №6. - С. 16-21.
67. Капица М.С. Три десятилетия три политики. М.: Политиздат, 1979, 576 с.
68. Кашин В. Китайский фактор в текущей президентской кампании в США // Проблемы Дальнего Востока. 2004. - №3 - С. 50-55.
69. Китай и соседи в новое и новейшее время. М., 1982, 354 с.
70. Китай в мировой и региональной политике. М., 2000, 187 с.
71. Китай на пути к рынку: модель развития, демография, образование. Сб. обзоров. Отв. ред. и сост. Бергер Я.М. М., 1996, 134 с.
72. КНР: на путях реформ (теория и практика). Пер. с кит. М., 1989.
73. Китайские этнические группы в странах Юго-Восточной Азии. Отв. ред. Левинсон Г.И. М.: Наука, 1986, 283 с.
74. Клинов А.С. Проблема сохранения единства Китая (XX век). Майкоп, 2000, 125 с.
75. Колосков Б. Внешняя политика Китая (1969-1976 гг.). М.: Политиздат, 1977, 328 с.
76. Концепция «одного Китая» и воссоединение Китая: эссе. Taipei: Китайская Республика на Тайване. 1997, 115 с.
77. Королев С.И. Вопросы этнопсихологии в работах зарубежных авторов (на материалах стран Азии). М., 1970, 322 с.
78. Костин Ю.М. Роль китайской эмиграции в Синьхайской революции // Вопросы истории. -М., 1967. - №3. - С.28-35.
79. Котляров Н. Присоединение Китая к ВТО (Анализ китайско-американских договоренностей) // Мировая экономика и международные отношения, 2003, №6, С. 14-22.
80. Котов Я.В. Осколки этносов // Этнос и его подразделения. М., 1992.
81. Котова Т.М. Китайцы за рубежом и их роль в политике Китая. М., 1983. 280 с.
82. Кривцов Н.В. Китайская община на Маврикии // Проблемы Дальнего Востока. М., 1979. - №4. - С.64-72.
83. Кюзаджян JI.C. Новые подходы к сотрудничеству в странах ATP. М., 1996,98 с.
84. Кюзаджян JI.C. Россия и Китай в ATP. М., 1996, 50 с.
85. Лайнгер С.Р. Из истории китайского эмиграционного движения: сер. 19-н.20 вв. М., 1992,176 с.
86. Лайнгер С.Р. Об организации однофамильцев у хуацяо: некоторые вопросы генезиса // Десятая научная конференция «Общество и государство в Китае». Тезисы и доклады. Ч.З. М., 1979.
87. Лайнгер С.Р. Социальная организация китайских мигрантов хуацяо (по материалам японских исследований)//Народы Азии и Африки, 1978, №4.
88. Лайнгер С.Р. Тайные общества хуацяо (сер.19-н.20 вв.): некоторые аспекты формирования и эволюции // Одиннадцатая научная конференция «Общество и государство в Китае». Тезисы и доклады. 42. М., 1980.
89. Лайнгер С.Р. Формы социальной организации хуацяо (по материалам японских исследований) // Социальные организации в Китае. М., 1981.
90. Ларин В.А. Китай и Дальний Восток России в первой половине 1990-х гг.: проблемы регионального взаимодействия. Владивосток: Дальнаука, 1998,452 с.
91. Левин З.И. Менталитет диаспоры. М., ИДВ; Изд-во «Крафт+», 2001, 176с.
92. Лосский Н.О. Характер русского народа // Условия абсолютного добра. М., 1991.
93. Манежев С.А. Иностранный капитал в экономике КНР. М.: Наука, 1990, 271 с.
94. Манежев С.А. Экономические отношения КНР со странами Юго-Восточной Азии. М.: Наука, 1980, 192 с.
95. Маринина О.М. Роль китайского капитала в воспроизводственном процессе Филиппин // Юго-Восточная Азия: условия и факторы воспроизводства. М., 1980.
96. Марунова И.Б. Конфликт между СРВ и Кампучией и роль КНР // Зарубежный Восток и современность. T.l, М., 1978.
97. Милитарев А. О содержании термина «диаспора» (к разработке дифиниции) // Диаспоры. 1999. - №1. - С.24-33.
98. Милонов B.C. Открытие Китая внешнему миру: временной и пространственный аспекты (этапы, особенности). М., 1996, 64 с.
99. Милонов B.C. Открытие Китая внешнему миру: политика, теория, стратегия. М., 1996, 52 с.
100. Мовчанкж П.М. Кампания за ассимиляцию китайского населения в Индонезии и образование организации по формированию национального единства// Филология и история стран зарубежной Азии и Африки. Д., 1972.
101. Мовчанюк П.М. Китайцы в Индонезии в годы «направляемой демократии» (1957-1965) // Страны и народы Востока. Вып.24. Страны и народы бассейна Тихого океана. Кн.5, М., 1982.
102. Мовчанюк П.М. Проблемы китайского национального меньшинства в Индонезии в освещении современной западной буржуазной историографии // Зарубежная историография проблем классовой борьбы и международных отношений. Д., 1977.
103. Мовчанюк П.М. Современная американская буржуазная историография о китайцах в Индонезии // Филология и история стран зарубежной Азии и Африки. Д., 1974.
104. Мовчанюк П.М. Современные индонезийские авторы о китайском меньшинстве в Индонезии // Историография и источниковедение истории стран Азии и Африки. Вып.4, Д., 1975.
105. Мовчанюк П.М. Этапы эволюции и роль китайского меньшинства в экономике Индонезии // 7-я научная конференция «Общество и государство в Китае». Тезисы и доклады. Ч.1., М., 1976.
106. Москалев A.A., Жоголев Д.А., Пузицкий Е.В., Лазарева Т.В. Национальный вопрос в КНР (1949-1994). Монография в 2-х частях. М., 1996, 4.1 -212 с.,Ч.2-183 с.
107. Национальный вопрос в странах Востока. М., 1982,246 с.
108. Николаев Л. Хуацяо в Индонезии // Азия и Африка сегодня. М., 1979. - №2. - С.10-16.
109. Новоселова Л.В. Инвестиционная политика и экономическая реформа в КНР. М., 1996,310 с.
110. Новые акценты и тенденции во внешней политике Китая. Сб. Ст. М., 1994, 205 с.
111. Новые моменты в экономической политике КНР: Сб. статей. Информационный бюллетень / Российская Академия Наук, Институт Дальнего Востока, №1. М., 1994,147 с.
112. Об этнических китайцах во Вьетнаме. М., 1979, 120 с.
113. Парникель Б.Б. К характеристике взаимоотношений китайской и малайской общин // 6-я научная конференция «Общество и государство в Китае». Тезисы и доклады. Ч.З. М., 1975.
114. Парникель Б.Б. Межэтнические отношения в Малайзии и их отражение в современном малайском рассказе // Советская этнография, 1976, №4.
115. Пахомова Л.Ф. Национальный капитал в экономике Индонезии. М., 1966, 163 с.
116. Полоскова Т.В. Диаспоры и внешняя политика // Международная жизнь. 1999. - №11. - С.71-81.
117. Полоскова Т.В. Диаспоры в системе международных связей. М.: Научная книга, 1998, 199 с.
118. Полоскова Т.В. Принципы и формы взаимодействия дипломатических представительств и консульских служб с зарубежными диаспорами. М., 2000, 125 с.
119. Полоскова Т.В. Современные диаспоры. М.: Научная книга, 2002, 284 с.
120. Портяков В. IIa конференции в Дании по проблемам зарубежных китайцев // Проблемы Дальнего Востока. 2004. - №4. - С. 163-165.
121. Постконфронтационная модель международных отношений и Азия. Редкол.: Хазанов A.M. (отв. ред.), Котляров B.C. М., 1992,159 с.
122. Потапов М.А. Внешнеэкономическая политика Китая (1980-1990). М.: Изд-во «Буква», 1995, 126 с.
123. Развитие экономики стран Юго-Восточной Азии. М., 1975, 248 с.
124. Рашковский Е. Цивилизационный облик Китая: структуры, преемственность, метаморфозы // Мировая экономика и международные отношения, 2003, №8, С.62-69
125. Рогожин A.A. Внешнеэкономическая политика Индонезии (1966-1978 гг.). М., 1979,195 с.
126. Россия и ее соседи: этнонациональные отношения в новом геополитическом пространстве. Вып. 1. Редкол.: Литвинова А.Н. (отв. ред) и др. М., 1994, 152 с.
127. Россия между вчера и завтра. Кн.1. Экспертные разработки. М., 2003.
128. Салицкий А. Китайская цивилизация в современном мире // Мировая экономика и международные отношения, 2003, №8, С.70-77.
129. Севастьянов Е.П., Корсакова Н.Е. Позолоченное гетто. Очерки из жизни в США эмигрантов из Китая, Кореи и Японии. М.: Паука, 1983, 168 с.
130. Симония H.A. Население китайской национальности в странах Юго-Восточной Азии. М.: Изд-во ИМО, 174 с.
131. Системная история международных отношений в четырех томах. Том 3. События 1945-2003 гг. М.: НОФМО, 2003, 720 с.
132. Словесная Н.Г. Национальный вопрос в Таиланде. М., 1985.
133. Старченков Г.И. Трудовая миграция между Востоком и Западом. М., 1997,138 с.
134. Стенограмма рабочего совещания «Место и роль хуацяо в политике КНР в Азии». 18 марта 1980 г. М., Б.и., 1980, 184 с.
135. Страны АТР: Экономика, политика, международные отношения. Сб. науч. тр. Отв. ред. Н.Я. Росин. М., ГПСИ ИМЭМО, 1988, 246 с.
136. Страны АСЕАН в 1970-е гг. Реф. сб. М., ИНИОН, 1983, 163 с.
137. Страны Востока: управление демографическими процессами: сб. ст. Отв. ред. Я.Н. Гузеватый. М.: Наука, 1992, 191 с.
138. Сущевский И. Д. Особенности развития китайской культуры в Сингапуре и Малайзии // Народы Азии и Африки, 1973, №1.
139. Тайные общества в старом Китае. М., 1970,232 с.
140. Титаренко М.Л. Модернизация Китая: шансы и вызовы. М., 2000, 268 с.
141. Титаренко M.JI. Россия и Восточная Азия. Вопросы международных и межцивилизационных отношений. М., 1994, 158 с.
142. Тишков В.А. Идентичность и культурные границы: Идентичность и конфликт в постсоветских государствах. М., 1997, 163 с.
143. Тишков В.А. Реквием по этносу. М.: Наука, 2003, 544 с.
144. Тодер Ф.А. Трансформация китайских традиций на Тайване // Роль традиций в истории и культуре Китая. М., 1972.
145. Тощенко Ж.Т., Чаптыкова Т.И. Диаспора как объект социологического исследования // Социс. 1996. - №12. - 33-42.
146. Традиции в общественно-политической жизни и политической культуре КНР. Отв. ред. Титаренко М.Л. М.: Наука, 1994, 325 с.
147. Тренин Д.В. Китайская проблема России. М.: Московский центр Карнеги, 1998, 57 с.
148. Федоров В.А. Эволюция авторитарных режимов на Востоке. М., 1992, 199 с.
149. Федорова Е. Специальная экономическая зона Шэньчжэнь (КНР) // Мировая экономика и международные отношения. М., 2003. - №10. - С.90-94.
150. Филиппов C.B. США: иммиграция и гражданство, политика и законодательство. М.: Наука, 1973,203 с.
151. Целищев И. Восточная Азия: интеграция? (статья 1) // Мировая экономика и международные отношения. -2003. №7 - С.43-51.
152. Целищев И. Восточная Азия: интеграция? (статья 2) // Мировая экономика и международные отношения. М., 2003. - №8. - С.41-48.
153. Шарон П. Сравнительная политология. 4.2., М., 1992, 387 с.
154. Этнические аспекты власти. Сб. ст. Отв. ред. Бочаров В.В. СПб, 1995, 241 с.
155. Этнические китайцы во Вьетнаме. Ханой: Изд-во лит-ры на иностр. яз. 1979,41 с.
156. Этнические процессы в современном мире. М., 1987, 156 с.
157. Этнометодология: проблемы, подходы, концепции. Вып.З. М., 1997.
158. Этнос и его подразделения. Материалы конференции, Уфа, сент. 1989. Отв. ред. Р.Г. Кузеев, В.А. Тишков. М.: Ин-т этнологии и антропологии, 1992, 182 е., 4.1.
159. Этносы и этнические процессы. Сб. ст. Отв. ред. В.А. Попов. М.: Наука, 1993,343 с.1. Авторефераты диссертаций
160. Бубашвили Г.Э. Политика современных государств в отношении зарубежных диаспор (на примере Греции и России). Автореф. дис. . канд. полит, наук: 23.00.04; Дипломатическая академия МИД. -М., 2003. 18 с.
161. Головчанская ЕЛО. Китайская диаспора в США в 1960-1990-е гг.: опыт цивилизованного взаимодействия. Автореф. дисс. . какд. ист.наук:07.00.03; ПТУ. Пермь, 2003. - 16 с.
162. Гончаренко С.Н. Китайская этническая группа в Малайзии в 1960-1980-е гг. Автореф. дисс. докт.ист.наук: 07.00.03; ИДВ РАН. М., 1995.-25 с.
163. Литература на английском языке
164. Amyot J. The Chinese and the National Integration in Southeast Asia. Bangkok, 1972.
165. Barth F. The Analysis of Culture in Complex Societies // Ethnos.-Stockholm, 1989.-Vol.54.
166. Bernstein, Munro R.I I. The Community with China. N.Y., 1997.
167. Business Networks in Asia: Promises, Doubts, and Perspectives. N.Y., 1999, 320 p.
168. Chang D.W. Current Status of Chinese Minorities in Southeast Asia // Asian Survey. Berkeley, 1973, №6.
169. Chinese Entrepreneurship and Asian Business Networks / Ed. T. Menkhoff, S. Gerke. N.Y., 2004, 335 p.
170. Ethnic Identity. Creation, Conflict, and Accomodation / Ed. L. Romanucci-Ross, G. de Vos. Third edition. L., 1995.
171. The Chinese in Indonesia. Melbourne, 1976.
172. The Chinese in Indonesia, the Philippines and Malaya. L., 1972.
173. Cotkins D. Diasporas as Economic Factor. N.Y., 1996.
174. Coughlin R.J. Double Identity. The Chinese in Modern Thailand. Hong Kong, 1960.
175. Fitzgerald S.P. China and the Overseas Chinese. A Study of Peking's Changing Policy 1949-1970. Cambridge, 1972.
176. Fitzgerald S.P. The Southern Expansion of the Chinese People. L., 1972.
177. Freedman M. The Chinese in Southeast Asia. A Longer View. L., 1965.
178. Garth A. Silent Invasion. The Chinese in Southeast Asia. L., 1973.
179. Geertz C. The International of Cultures: Selected Essays. N.Y., 1973.
180. Ghosh A. The Shadow Lines. N.Y., 1989.
181. Haley G., Haley U., Chin Tiong Tan. New Asian Emperors: The Overseas Chinese, Their Strategies and Competitive Advantages. 1998.
182. The Life and the Role of the Chinese in the United States. San Francisco, 1976.
183. Melendy H.B. The Oriental Americans. N.Y., 1972.
184. Mills L.A. Southeast Asia. Illusion and Reality in Politics and Economics. Minneapolis, 1964.
185. Purcell V. The Chinese in Malaya. L., 1967.
186. Purcell V. The Chinese in Southeast Asia. L., 1965.
187. Skinner G.W. The Chinese Minority. Indonesia. New Haven, 1963.
http://www.dslib.net/glob-razvitie/