Год: 2009
Автор научной работы: Добрицкая, Екатерина Михайловна
Ученая cтепень: кандидата философских наук
Место защиты диссертации: Томск
Код cпециальности ВАК: 24.00.01 - теория и история культуры
Работа выполнена на кафедре культурологии и социальной коммуникации гуманитарного факультета ГОУ ВПО «Томский политехнический университет»
Научный руководитель: доктор философских наук, профессор Сычева Светлана Георгиевна
Официальные оппоненты: доктор филолософских наук, профессор Суслова Татьяна Ивановна
кандидат философских наук, доцент Свистунов Валерий Николаевич
Ведущая организация: ГОУ ВПО «Новосибирский государственный университет»
Ученый секретарь диссертационного совета кандидат философских наук, доцент В.Е. Буденкова
Оглавление научной работы
автор диссертации — кандидата философских наук Добрицкая, Екатерина Михайловна
Введение.
1. Доконфуцианские представления китайцев о мире: истоки идеи этноцентризма.
1.1. Признаки варварства в древнекитайской философии до
Конфуция. «Природа» китайцев и «природа» варваров.
1.2. Графическая модель универсума в доконфуцианской философии: особенности концепции «тянь юань ди фан» и значений древних самоназваний Китая.
2. Этноцентристская концепция в философии Конфуция.
2.1. Философские категории Конфуция как признаки «цивилизованного этноса».
2.2. Традиции и новаторство в графической модели универсума: трансформация концепции «тянь юань ди фан» и смыслов самоназваний Китая.
2009 год, автореферат по культурологии, Добрицкая, Екатерина Михайловна
Введение к работе
Актуальность исследования. В современном мире тенденция к глобализации тотальна и неоспорима, и изолированное развитие культур вряд ли возможно.
Сейчас усиливается интерес многих государств к Китаю. Это связано со стремительными темпами развития Срединной империи и непрерывно возрастающей ролью этой страны в мировых процессах.
Однако традиционный европейский подход, основанный на идее культурного диалога - взаимодействия, взаимовлияния и взаимообогащения культур -оказывается нежизнеспособным при попытке наладить эффективную коммуникацию с носителями китайской культуры.
В чем причина? Ответ на этот вопрос предполагает обращение к глубинным слоям китайской культуры; исследование традиционного китайского взгляда на внешний мир и населяющие его народы.
Исследование этих взглядов зачастую соотносится с анализом этноцентристской концепции Конфуция, задавшей направление дальнейшего восприятия китайцами других народов. Соглашаясь с определяющей ролью взглядов Конфуция на внешний мир и в нынешнем китайском менталитете, а также влиянием этих взглядов на линию внешней политики императорского Китая, данное исследование все же предлагает расширить рамки исследования феномена китаецентризма и проанализировать развитие китаецентристских представлений в динамике: от доконфуцианского мировоззрения к конфуцианскому.
Исследование истоков и реконструирование генезиса этноцентристской концепции Конфуция предполагает комплексный анализ зафиксированных в древнекитайских философских текстах представлений о происхождении сущего, мироустройстве, роли Шанди (Верховного владыки), Неба, Сына Неба в универсуме, а также воссоздание модели человека и модели мира в доконфуцианском и конфуцианском представлении.
Актуальность обращения к истокам китайского этноцентризма обусловлена тем, что он и по сей день формирует отношение к иностранцам в рамках национального менталитета.
Степень разработанности проблемы: источники исследования. Круг источников для настоящей работы определяет междисциплинарный подход, предполагаемый обращением к заданной теме. Это комплекс литературы, включающий древнекитайские философские и исторические труды, а также работы
современных авторов в области философии, культурологии, истории, этнологии. Выделим основные группы источников, к которым обратился автор.
Первую группу исследованных источников составляют оригинальные труды на древнекитайском книжном языке - вэнъяне. Обращение к оригинальным текстам «Ши цзи», «Шу цзина» («Шан шу»), «Лунь юя», а также фрагментам текстов «Шэньи цзина», «Куо дичжи», «Эръя» было продиктовано попытками понимания истинного смысла древнекитайских текстов, перевод которых на разговорный китайский язык - байхуа - подобен трансляции этих текстов на другие языки.
Бесспорно, постижение древнекитайских философских текстов невозможно без обращения к комментаторской традиции, поэтому настоящее исследование обращается к мнениям таких признанных комментаторов, как Кун Аньго, Чжэн Сюань, Ма Жун, Ду Юй, Сюй Гуан.
Свой вариант интерпретации древнекитайских текстов автор дает в сопоставлении с переводами таких признанных отечественных востоковедов, как А.С. Мартынов, Л.С. Переломов, А.Е. Лукьянов, Л.С. Васильев, В.П. Васильев, В.А. Кривцов, П.С. Попов, И.И. Семененко, С. Кучера. Настоящая работа обращается также к переводам И.С. Лисевича, Р.В. Вяткина, В.М. Алексеева, В.Г. Бурова. В качестве примера перевода древнекитайских текстов на байхуа используется интерпретация У Шупина.
Воспроизводя образ жизни «варварских племен» в представлении древних китайцев, автор, помимо текстов «Ши цзи» с комментариями, «Шу цзина», «Лунь юя», «Ли цзи», опирался на работы Х.Г. Крила; М.В. Крюкова, М.В. Софронова, Н.Н. Чебоксарова; Л.С. Переломова; В.В. Малявина; реконструируя особенности жизненного уклада предков китайцев в древности - на выводы Л.С. Васильева и А.И. Кобзева, В.В. Малявина, А.С. Мартынова, А.А. Маслова, Л.С. Переломова.
Анализируя роль основных конфуцианских категорий в жизни китайского общества, автор обращается к работам Л.С. Переломова, А.С. Мартынова, А.А. Маслова, Л.С. Васильева, В.М. Алексеева, а также выводам A.M. Карапетьянца, Ян Боцзюня, Н.И. Конрада, B.C. Колоколова, Х.Г. Крила.
Необходимостью реконструировать изначальный смысл самоназваний Китая продиктовано обращение авторов не только к оригинальному тексту «Ши цзи» с комментариями и переводу У Шупина, но также к работам М.В. Крюкова, В.А. Рубина, Л.С. Переломова, Л.С. Васильева, А.П. Девятова, В.В. Малявина, А.А. Горелова, А.С. Мартынова, Р. фон Плэнкнера, Чжоу Кэчжэна, Чэн Жунвэня; выводам Е.П. Спицына, И.С. Лисевича, К.М. Линдуф и др.
Необходимость исследования китайских этноконсолидационных процессов определила наше обращение к работам МБ. Крюкова, МБ. Софронова, Н.Н. Чебоксарова; Л.С. Переломова, Л.С. Васильева и др., а также к исследованиям А.П. Садохина, Ю.И. Семенова, ЮБ. Ивановой.
Доконфуцианскую модель универсума, реконструируемую нами на основании текста «Ши цзи» и комментариев к нему, автор соотносит с графическими моделями земли, предлагаемыми в исследованиях Н.Я. Бичурина, МБ. Крюкова, Л.С. Переломова, Л.С. Васильева, А. Девятова, Е.М. Зиновьевой, обращаясь также к трудам Л.И. Думана, КБ. Васильева, И. Ф. Поповой и А.А. Бокщанина, Ю.Л. Говорова, М.Е. Кравцовой и др.
Что же касается реконструкции модели земли в китайском восприятии, начиная с эпохи Чунцю, то, помимо текста «Ли цзи», автор опирается на работы МБ. Крюкова, Л.С. Переломова, Л.С. Васильева, А.П. Девятова. «Образу "варвара"» в китайской культуре посвящена работа И.Н. Ионова .
Кроме того, в настоящей работе широко задействованы труды по истории Китая таких авторов, как КБ. Васильев, Л.С. Васильев, З.Г. Лапина, АБ. Меликсетов, А.А. Писарев, С.Л. Тихвинский и др.
Стоит заметить, что, несмотря на бытующее в китайском менталитете и приводимое синологами мнение о том, что суть древнекитайской графической модели мира выражается посредством сочетания «тянъ юань ди фан» («круг неба, квадрат земли»), за редким исключением , в теоретической литературе нам не приходилось встречать детального рассмотрения данной модели и рассуждений о трансформации данной модели в философии Конфуция. Чаще исследователями ставилась задача проанализировать графическую модель земли в древнекитайском представлении, однако о соотношении земли и неба в подобной модели говорится редко (см. также у В.В. Малявина ).
В теоретической литературе нам также не приходилось встречать, за некоторыми исключениями , и поставленной задачи определить термин «природа» («народа» или этноса) и проследить эволюцию содержания данного понятия.
1 Ионов И. Н. Стратегии формирования образа «варвара» в древнегреческой и китайской культурах (сравнительный
анализ) // Межкультурный диалог в историческом контексте : тез. конф. Москва, 30-31 сент. 2003 г. М., 2003. URL:
(дата обращения: 10.01.2009).
2 Прохорова Н. В. Китайские традиционные представления о пространстве в современной геополитике // Общество и
государство в Китае : 36-я науч. конф. : к 70-летию А. А. Бокщанина. Москва, 2006. М., 2006.
С. 180-186.
3 Малявин В. В. Китайская цивилизация. М., 2001. С. 324.
4 Переломов Л. С. Конфуцианство и легизм в политической истории Китая. М., 1981. С. 136.
Проведя анализ источников по заявленной теме, мы пришли к выводу, что отечественными исследователями напрямую не ставилось задачи сопоставить систему признаков «варварской» и «цивилизованной» природы в доконфуцианском и конфуцианском восприятии, а также проследить трансформацию китаецентристской графической модели мира, суть которой выражается посредством сочетания «тянъ юань ди фан» («круг неба, квадрат земли»). В связи с этим мы должны восполнить данный пробел и формулируем проблему следующим образом: каковы различия в понимании признаков варварской природы, а также в графическом восприятии мира до и у Конфуция?
Настоящая работа исходит из того, что внешний мир и по сей день воспринимается китайцами сквозь призму этноцентристской концепции. Но каковы истоки этой концепции, в чем заключалась древнекитайская традиция графического осмысления окружающего мира и как изменилось восприятие универсума к приходу и с приходом Конфуция на историческую сцену? Каков был образ «китайца» и «варвара», запечатленный в древнекитайских философских трудах, и что нового привнес Конфуций в понимание «китайской» и «варварской» «природы»?
Что касается первого вопроса, то имеется литература, описывающая как представления китайцев о мире до времени Конфуция, так и после эпохи Чунцю (эпоха «Весны и осени», VIII-V вв. до н. э.). В данной работе мы рассматриваем эти представления в динамике, предлагая свой вариант графической модели мира в древнекитайском мировоззрении, реконструированный нами на основе текстов «Ши цзи» (и комментариев к этому тексту), «Ли цзи» и др. Что же касается вопроса о признаках цивилизованности и варварства в древнекитайском менталитете, то в исследованной теоретической литературе нам не приходилось встречать опыта сопоставления системы признаков цивилизованной и варварской «природы» в доконфуцианском и конфуцианском мировоззрении. Поэтому мы выделили систему признаков «варварства» в доконфуцианских трудах и сопоставили ее с критериями «цивилизованной природы» в учении Конфуция.
Цель и задачи исследования. Исходя из сформулированной проблемы, была определена и цель исследования: выявить структуру разграничения между цивилизованностью и варварством в графической модели мира до Конфуция и в конфуцианстве.
Для достижения поставленной цели авторами были сформулированы следующие задачи:
Объектом данного диссертационного исследования является понимание цивилизованности и варварства в древнекитайском менталитете.
Предметную область составляют модель человека и модель мира в доконфуцианской философии и учении Конфуция.
Методологические основания диссертационного исследования.
Научная новизна диссертационного исследования. Автором диссертационного исследования впервые получены следующие результаты:
Научная новизна диссертационного исследования отражена в основных положениях, выносимых на защиту:
Апробация результатов исследования. Материалы диссертационного исследования неоднократно обсуждались на научных семинарах кафедры культурологии и социальной коммуникации. Автор выступал с сообщениями на конференциях «Актуальные проблемы гуманитарных наук» (Томск, ТПУ, 2006 г.), «Актуальные проблемы гуманитарных наук» (Томск, ТПУ, 2007 г.). Результаты исследования отражены в шести научных публикациях. Диссертация была представлена на заседании кафедры культурологии и социальной коммуникации. Автор исследования проходил двухгодичную стажировку в Цзилиньском университете (КНР), по итогам которой предоставил письменный отчет; в настоящее время работает переводчиком в Управлении международного сотрудничества ТПУ.
Теоретическая и практическая значимость исследования. Для понимания зафиксированного в национальном менталитете китайского взгляда на внешний мир показателен анализ именно доктрины Конфуция, окончательно задавшей направление этому взгляду. Рассмотрение же традиционного и привнесенного Конфуцием в концепцию эгоцентризма позволяет преодолеть узость понимания китаецентристской системы как «восходящей к Конфуцию»; проследить ее истоки и трансформацию в учении Совершенномудрого.
Данные диссертационного исследования могут быть использованы как материалы для учебных курсов по истории китайской философии, культурологии, а также при разработке спецкурсов «Доконфуцианские представления китайцев о мире», «Философия Конфуция», «Генезис идеи этноцентризма в китайской культуре». С этими же целями могут быть использованы выполненные автором переводы из «Ши цзи» с комментариями, «Шу цзина», «Лунь юя», «Эръя», «Куо дичжи», «Шеньи цзина».
Структура работы. Настоящее диссертационное исследование состоит из введения, двух глав (разбитых на четыре параграфа), заключения и списка литературы. Первая глава посвящена доконфуцианским представлениям о мире: в первом параграфе исследуются представления предков хуа ся об особенностях своей «природы» и «природы варваров», во втором реконструируется доконфуцианская графическая модель мира. Во второй главе отражены внешнеполитические взгляды Конфуция: в первом параграфе - на «природу» хуа ся и варваров; во втором - на Китай и внешний мир.
Во введении формулируется проблема диссертационного исследования, обосновывается его актуальность. Проводится анализ круга источников, определенного поставленной проблемой. Ставятся цель и задачи, излагаются основные положения и результаты диссертационного исследования. Определяется методологическая база исследования, обосновывается его теоретическая и практическая значимость.
В первой главе «Доконфуцианские представления китайцев о мире: истоки идеи этноцентризма» исследуются истоки и предпосылки формирования этноцентристской концепции в культуре Древнего Китая: на основании древнекитайских философских текстов реконструются представления предков хуа ся о мире и населяющих его народах.
Исследованная нами теоретическая литература по синологии интерпретирует феномен китаецентризма в статике: как издавна сложившийся и функционирующий в китайской культуре. В настоящей работе предпринята попытка рассмотрения этого явления в динамике: исследуется трансформация не только китаецентристской графической модели мира, но и системы признаков варварства и цивилизованности в китайской культуре, а также смыслов терминов «Тянься», «Чжунго», «Цзиу чжоу» - понятий, которые в теоретической литературе чаще однозначно трактуются как «древние самоназвания Китая».
В параграфе 1.1. «Признаки варварства в древнекитайской философии до Конфуция. "Природа" китайцев и "природа" варваров» автор реконструирует модель «варвара» в китайском доконфуцианском мировоззрении. Идея эгоцентризма не была изобретением только китайского этноса. Отличительными же чертами этноцентризма в его китайском варианте выступают его функционирование в качестве основополагающего принципа внешней политики на протяжении всей истории императорского Китая и сохренение чувства этнического превосходства в национальном менталитете по сей день. Среди особенностей внешнеполитических взглядов предков хуа ся в эпоху Шан - Инь Л.С. Переломов называет отсутствие еще четкого противопоставления «мы - они» («китайцы - варвары») и восприятие фигуры Сына Неба (а не Китая как политического института или хуа ся как этнической общности) в качестве центра мира.
Пренебрежительное отношение к варварам как к «полулюдям-полузверям» нашло свое отражение в китайской иеролифике. Автором проводится анализ знаков китайского письма, служащих для обозначения «варварских родов» («н», «дм», «мань», «,жую>), в качестве ключа' в которых используются знаки «собака» и «червь». Акцентируется и тот момент, что помимо значения «варвар» эти иероглифы несут значения «дикий, грубый, необузданный, вульгарный»; «безрассудно, без определенного порядка» - «мань» или «оружие; войска» - «жун». (Последний факт, очевидно, связан с тем, что основная часть военных столкновений в древности проходила именно с жунами). Замечается, однако, что на доконфуцианском этапе каждое из названий варварских родов не было связано с определенной стороной света.
В основе зарождавшихся представлений предков китайцев о своей «избранности» лежало восприятие ими уникальности своей «природы».
1 Ключ - часть иероглифа (обычно левая), несущая смысловую нагрузку.
Понятие «природа» в настоящем исследовании интерпретируется как априори заданная совокупность признаков, присущая каждой народности или этнической общности и определяющая ее своеобразие, как уже было отмечено нами в «Основных положениях, выносимых на защиту». Выделяется система признаков «варварской природы» в доконфуцианском мировоззрении:
1) употребление животной пищи;
2) «дикий» внешний облик;
3) «стадный» жизненный уклад;
4) примитивный ритуал или его отсутствие;
5) отсутствие «пяти человеческих качеств» (почтительного поведения, зрения, слуха, речи, мыслительных способностей).
Главным материалом исследования в данном случае стали тексты «Ши цзи» и «Шу цзина», а также комментарии к «Ши цзи» и фрагменты из «Куо дичжи» и «Эръя». Кроме того, использованы переводы «Ши цзи» и «Шан шу» на байхуа (китайский разговорный язык) и русский язык. Делается вывод о том, что доконфуцианская философия выделяла внешние признаки отличия китайцев от варваров. При этом цивилизация (то есть китаизация) варваров осмыслялась в доконфуцианских трудах как искоренение выделенных нами выше признаков. Как отмечает в своем комментарии к «Ши цзи» Сюй Гуан, цивилизация варваров есть изменение их облика, одежды; приобщение их к китайским обычаям.
После реконструкции модели цивилизованного человека в доконфуцианской философии, для отображения полноты взгляда предков китайцев на универсум, необходимо воссоздать и структуру окружающего мира, в которую были вписаны образы «цивилизованного хуа ся» и «дикого варвара».
Параграф 1.2. «Графическая модель универсума в доконфуцианской философии: особенности концепции «тянь юань ди фан» и значений древних самоназваний Китая» посвящен реконструированию графической модели мира в доконфуцианском мировоззрении.
Словосочетание «тянь юань ди фан», отражающее смысл древнекитайской модели мира, дословно переводится на русский язык как «круг неба, квадрат земли». Это оставляет исследователям определенное поле для размышления о соотношении круга и квадрата в подобной графической системе. Стремясь упорядочить противоречащие мнения о том, что мир традиционно представлялся китайцу как «квадрат земли, вписанный в круг неба», либо, наоборот: «круг неба, вписанный в земной квадрат», автор предлагает рассматривать китайскую модель мироустройства в динамике: «квадрат земли, вписанный в круг неба» - в доконфуцианской философии, «круг неба, вписанный в квадрат землю> — в конфуцианстве. С этой целью исследуются тексты первых цзюаней «Ши цзи»: «Записок пяти императоров», «Записок династии Ся», «Записок династии Инь», «Записок династии Чжоу» - с комментариями, а также конфуцианские тексты («Лунь юй», «Ли цзи»).
Чаще в литературе для описания феномена китайского эгоцентризма используется термин «этноцентризм». Это понятие - «этноцентризм» - мы считаем верным применять только при характеристике внеполитических взглядов Конфуция, поскольку складывание китайского этноса происходит к эпохе Чунцю. Однако на протяжении всей истории китайской культуры остается актуальным понятие «китаецентризм», поскольку, как будет детально показано ниже, центр мира в китайском представлении всегда соотносился со Срединным царством (Чжунго). А это понятие переводится на русский язык как «Китай».
Выделяются следующие предпосылки складывания китаецентристской концепции:
1) представления о мироустроительной роли вана, основанные на культе Шанди, а в дальнейшем - Неба и теории «Небесного мандата»;
2) пятичленное (центр и четыре стороны) пространственное восприятие.
Настоящее исследование приходит и к тому заключению, что мифический предок китайцев - Хуан Ди - воспринимался как родоначальник не только хуа ся, но и всего человеческого рода, включая варваров. В «Куо дичжи» (танском труде по географии) и «Шэньи цзине» («Книге сказок») рассказывается о четырех «диких» потомках Пяти императоров с «ущербными» личностными качествами, которые были высланы из Срединного царства на «четыре окраины».
В целом, реконструированная автором доконфуцианская модель мира выглядит следующим образом. Земля есть система расходящихся от центра квадратов, центральный из которых - земли, подвластные непосредственно вану - носят название Чжунго (Срединное царство) или Тяньцзы чжи го (Государство Сына Неба). Далее от центра квадраты именуются соответстсвенно: окрестные земли - дяньфу, владения чжухоу (удельных князей) - хоуфу, умиротворяемые [ваном] земли (или повинующиеся [вану] земли) - суйфу или биньфу, завоеванные ваном земли - яофу, пустынные земли - хуанфу. За пустынными землями простирались зыбучие пески — лиуша. Собственно шан-иньские и чжоуские земли, располагавшиеся в пределах дяньфу, хоуфу, суйфу я яофу были разделены на девять областей {цзиу чжоу): И чжоу, Янь чжоу, Цин чжоу, Сюй чжоу, Ян чжоу, Цзин чжоу, Юй чжоу, Ляп чжоу, Юн чжоу. Пустынные земли были населены варварами и высланными преступниками, которыми эта высылка заменяла наказание. С тяжестью преступления увеличивалась и удаленность места ссылки от центра.
Однако варвары (как и сосланные преступники) населяли и яофу («дикари» упоминаются, например, в описании И чжоу, Сюй чжоу, Ян чжоу, Юн чжоу). Этот факт представляется доказательством не до конца оформившейся еще этноцентристской модели мира, в которой граница между землями китайцев и варваров будет четко очерчена. В доконфуцианской же графической модели мира и китайцы, и варвары населяли единую Поднебесную - землю. Подтверждением этому является существовавшая с глубокой древности система даннических связей. Сыма Цянь в «Записках династии Ся» приводит описание дани, преподносимой вану жителями каждой из девяти областей. Что примечательно, такая система обложения данью не делала большого разграничения по признаку «китаец-варвар». Вид приносимой ко двору дани определялся только географическим критерием - местностью, в которой проживали подданные.
Автор также приходит к выводу о том, что на доконфуцианском этапе не существовало еще определенности и в смысле контраверзы «.ней - вам» («внутренний - внешний»), которая воспринимается современными китайцами как «китайский - иностранный» («свой - чужой»). Судя по тексту Сыма Цяня и комментарию Ду Юя, понятия «ней» и «вай» могли быть применимы как для обозначения смысла «свой - чужой», так и просто для обозначения нахождения объекта «в пределах» или «за пределами» какого-либо из «земных квадратов». Термин «нем» еще не стал исключительно указателем принадлежности к Срединному царству.
Обычно идею миссии, закрепленную в китайском сознании, дополняют заложенным в китайской душе дружественным и даже братским отношением к «окраинным народам», приводя в доказательство высказывание Конфуция о том, что в пределах четырех морей все люди - братья. Однако автор работы обращает внимание на то, что «четырьмя морями» в Древнем Китае именовались именно земли варваров. А это значит, что при всем миролюбивом отношении к варварам, Конфуций не стремился однозначно распространить на них те принципы семейной иерархии, которые должны были быть реализованы в Чжунго. «Варвары» для китайца всегда оставались полулюдьми-полузверями.
В конце первой главы подводятся итоги рассуждений о модели человека и модели мира в доконфуцианском мировоззрении. Автор заключает, что на доконфуцианском этапе под понятиями «Чжунго» и «Тяньцзы чжи го» понимались земли, находящиеся в непосредственном владении китайского правителя. Термином «Цзиу чжоу» обозначалась территория собственно шан-иньских и чжоуских земель. Срединное царство было центральным квадратом в графической сиситеме земли, а Девять областей располагались на территории четырех последующих «квадратов». За Девятью областями располагались еще два пояса земель, окруженных зыбучими песками и населенных варварами и сосланными преступниками. Круг неба, по доконфуцианским представлениям, накрывал всю землю, которая потому именовалась именовалась Тянься - Поднебесная. Смысл графической модели мира на этом этапе выражается сочетанием «квадрат земли, вписанный в круг Неба».
С завершением этноконсолидационных процессов в эпоху Чунцю, с возникновением китайской нации, возникла необходимость в этнической самоидентификации. В представлениях хуа ся об окружающем мире и населяющих его народах произошли изменения, которые нашли свое отражение в учении Конфуция.
Во второй главе диссертационного исследования «Этноцентристская концепция в конфуцианстве» исследуется модель человека и модель мира в «Лунь юе» и более поздних конфуцианских трудах.
В параграфе 2.1. «Философские категории Конфуция как признаки "цивилизованного этноса"», разрабатывается положение о том, что на смену выделенными нами в параграфе 1.1. внешним признакам разграничения «цивилизация - варварство» у Конфуция приходят признаки внутренние — духовные потенции личности.
Для анализа духовных потенций как признаков цивилизованности в доктрине Конфуция выделяются три категории, которые наиболее часто упоминаются при интерпретации этого учения и представляют, по нашему мнению, понятия одного порядка (обозначающие, прежде всего, внутренние личностные состояния): жэнь, дэ и ли. Носителем реализованных духовных потенций в учении Конфуция является идеал человека - совершенный муж (цзюньцзы). Однако в «Лунь юе» говорится и о дэ «низменного человека» (сяо жэнь), A.M. Карапетьянц, анализируя взгляды Конфуция, говорит о жэнь (простого) человека. A.M. Карапетьянц и A.C. Мартынов распространяют различные виды жэнь и дэ соответстсвенно на все слои конфуцианского общеста. Напрашивается вывод: развиться «из себя» благие потенции могли лишь в личности цзюньцзы, посредством наитяжелейшего процесса самостановления, «преодоления себя» (кэ цзи). Однако носителями не развитых еще дэ, жэнь, ли и т. д. был каждый хуа ся. Именно эти потенции и выступили у Конфуция признаками цивилизованности.
Автор исследует текст «Лунь юя» и «Ли цзи» и приходит к выводу, что в некоторых своих высказываниях Конфуций проводит границу между «цивилизованными китайцами» и «дикими варварами» именно по способности или неспособности достичь указанных нравственных состояний и как следствие -достичь Порядка и Гармонии на своих землях («Лунь юй»: гл. 3-5, 13-19, 11-1, 14-43; «Ли цзи»: гл. 37 «Записки о музыке»). Большое значение Конфуций придавал участию указанных качеств цзюньцзы в управлении - воздействии на «ближние» и «дальние» народы. И что примечательно, как в доконфуцианской философии, так и теперь, «исправление» варваров представлялось как искоренение указанных нами признаков «варварской природы». Так, о намерении изменить варваров при помощи благого влияния цзюньцзы, Конфуций говорит в главах 9-14, 16-1 «Лунь юя», а также в главе 36 «Ли цзи» «Записки об учении». Фигуру цзюньцзы данная работа интерпретирует как модель человека, в максимальной степени развившего нравственно-этический потенциал, заложенный в каждом хуа ся. Фигуру сяо жэнь - как модель человека, не реализовавшего морально-этического потенциала, изначально заложенного в его «цивилизованной природе».
В работе также исследуются значения, которые вкладывал Конфуций в категории жэнь, дэ и ли. Акцентируется, что конфуцианским категориям свойственна широкая полисемия. Кроме того, категории Конфуция находятся в тесной взаимосвязи и в тексте «Лунь юя» часто трактуются посредством друг друга. Это затрудняет и усвоение смыслов категорий, и их перевод на европейские языки. Автор предлагает свой вариант трактовки указанных категорий, согласно которой под жэнь Конфуций понимал присущую всем хуа ся потенцию, которая может реализоваться посредством «преодоления себя» (кэ цзи), и содержание которой есть совокупность гуманистических личностных качеств и их надлежащего социального проявления. Дэ (в учении Конфуция) данная работа определяет как потенцию, заложенную в «цивилизованной природе» хуа ся, способную развиться «из себя» посредством «кэ г/зюу, выражающую «высшую меру этического совершенства» личности и представляющую собой наиболее общее «надлежащее» (то есть предписанное нормами) отношение ко всему внешнему миру. Ли в контексте философии Конфуция интерпретируется как присущую «природе» хуа ся потенцию приобщения к сфере сакрального и следования этическим нормам. Ли может быть рассмотрено и как инструмент контакта с сакральной сферой, а также как инструмент трансформации в «совершенного мужа».
Решение поставленной проблемы исследования предполагает также анализ конфуцианских текстов с целью воссоздания трансформировавшейся графической модели универсума.
Этот анализ проводится в параграфе 2.2. «Традиции и новаторство в графической модели универсума: трансформация концепции «тянь юань ди фан» и смыслов самоназваний Китая». Завершение процесса формирования этнического сознания хуа ся повлекло за собой окончательное оформление в его рамках контраверзы «чжун — вай» («китайский - варварский»), основанное на понятии о культурном превосходстве своей нации. Трансформировалась и закрепленная в китайском национальном сознании пространственная модель.
Новая графическая система, в которой четко проводится граница между окраинами и центром, зафиксирована в тексте «Ли цзи». Она выглядит следующим образом. Земля, если смотреть на нее сверху, представляет собой квадрат, вершины которого направлены по четырем основным сторонам света. Круг неба, вписанный в земной квадрат, накрывает только центральную часть земли, на которой расположено Чжунго. Поэтому только Чжунго теперь есть Поднебесная. В конфуцианской модели земли «диких варваров» уже не являются частью Поднебесной. Великое Небо источает свою благую силу только на те земли, которые оно покрывает. А на этих землях расположено только Срединное царство - Китай.
В китайском языке зафиксированы два значения термина «Тянься»: «мир» и «Китай». Подобная двойственность иногда объясняется тем, что Китай и цивилизованный мир для китайца - одно и то же. На основе исследованных источников, автором формулируется гипотеза о том, что первое указанных значений понятия «Поднебесная» сформировалось на доконфуцианском этапе, второе - в период Чунцю и было осмыслено в рамках конфуцианства.
Под терминами «Тянься» и «Чжунго», начиная с эпохи Чунцю, понимается государство всех ся. Поэтому термин «.Тяньцзы чжи го» (Государство Сына Неба) как синоним понятию «Чжунго» больше не используется. При этом смысл названия «Срединное государство» мы интерпретируем не только как «государство, расположенное в центре мира», но и как «государство, в котором возможно достижение состояния «Золотой середины», реализация Срединного пути и Срединного дэ.
Понятие «Девять областей» также становится самоназванием Китая.
Поскольку земли варваров с эпохи Чуицю воспринимаются как ориентированные по четырем основным сторонам света, то и каждое из собирательных названий варварских племен - и, ди, мань, жупы - теперь соотносится с определенной из сторон (см. об этом [82. С. 135 - 136]). Появляются сочетания северные ди, восточные и, южные мань, западные жуны. Смысл конфуцианской пространственной модели выражается сочетанием «круг неба, вписанный в квадрат земли».
Такая эгоцентристская картина мира, где варвары, не способные пройти процесс личностного становления и приобщиться к культуре без помощи цивилизованных хуа ся, населяли только окраины мира, остается актуальной в китайском менталитете и до сих пор. Она же стала основой внешней политики императорского Китая.
В заключении второй главы автор обозначает основные изменения, которым подверглись внешнеполитические воззрения древних китайцев в учении Конфуция, которые были объективно связаны с завершением формирования китайского этноса и китайской государственности. Возникшая потребность в национальной самоидентификации повлекла за собой необходимость отделить «китайские земли» от «некитайских».
В эпоху Шан - Инь и начале Чжоу фигура китайского правителя и земли, непосредственно ему подвластные (Тянъцзы чжи го), отождествлялись с центром мира. Все остальные люди в мире воспринимались как подданные вана. Существовала некая аморфность в восприятии китайских и некитайских земель. Это отражалось на графической модели мира, которая выглядела как система квадратов, последовательно расходящихся от центра. Центральный квадрат в этой модели представляло собой Государство Сына Неба; подданные вана селились в пределах других квадратов согласно своему рангу. Варвары и сосланные преступники населяли наиболее удаленные от центра мира земли. Четкой границы между «здоровыми землями» китайцев и «ущербными землями» варваров не проводилось.
В графической модели мира, оставшейся зафиксированной в конфуцианских трудах, четко очерчивается граница между «избранными землями» всех ся и «ущербными землями» инородцев. Земли китайцев в новой пространственной модели располагаются в центральной части земного квадрата, расположенной под кругом небес; земли варваров - на непокрытых небесами углах квадрата земли, ориентированных по основным сторонам света. Поэтому теперь под «Поднебесной» понимается только Китай.
Кроме того, в учении Конфуция изменяется и система признаков «цивилизованной» и «варварской природы» человека. На ранних этапах развития общественного сознания, свое отличие от «дикарей» предки китайцев видели во внешних признаках: пище, одежде и т. д. У Конфуция как уникальные проявления «цивилизованной китайской природы» стали восприниматься внутренние духовные потенции, реализовавшиеся в личности грюнырьг. жэнь, дэ,ли и др.
Подобные взгляды Конфуция в дальнейшем не только были развиты в лоне конфуцианского учения, но и оказали и влияние на вектор развития китайских воззрений на весь внешний мир. До сих пор китайцы в глубине своей души считают жителей других государств «варварами» и полагают необходимым приобщить их к «цивилизации», то есть к китайской культуре. С такой системой взглядов трудно совместима мысль о взаимном влиянии и взаимном обогащении разных культур.
В заключении дается окончательный ответ на основной вопрос диссертации: в чем смысл доконфуцианской традиции и в чем новаторство Конфуция в концепции китаецентризма? Традиция - в восприятии мира, выраженном как «тянъ юань ди фаю>; в понимании Чжунго как центра этого мира; в представлении о «цивилизованной природе» хуа ся и «ущербной природе» варваров. Новаторство - в изменении соотношения «квадрата земли» и «круга неба» в плоскостной модели универсума; в понимании Тянься, Чжунго и Цзиу чжоу как наименований государства хуа ся\ а также в понимании того, что «цивилизованную природу хуа ся» отличают присущие ей духовные потенции: жэнь, дэ, ли и др.
Рассмотрение традиционного и нового в концепции этноцентризма Конфуция, предпринятое в данной работе, позволяет преодолеть узость понимания идеи китаецентризма как «восходящей к Конфуцию». Вывод таков: идея китаецентризма зародилась в доконфуцианскую эпоху и трансформировалась у Конфуция в идею этноцентризма.
Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях.
Статья в журнале, рекомендованном ВАК Министерства образования и науки РФ для публикации основных научных результатов диссертаций на соискание ученой степени кандидата наук:
1. Липовцева, Е.М. (Добрицкая Е.М.) Модификация значений самоназваний Китая - от доконфуцианской философии к учению Конфуция [Текст] / Е.М. Липовцева // Вестник Томского государственного университета. - 2007. - № 303 -С. 25-28. (0,55 пл.)
В других научных изданиях:
2. Липовцева, Е.М. (Добрицкая Е.М.) Отражение феномена китайского этноцентризма в языковой картине мира [Текст] / Е.М. Липовцева // Современные тенденции развития социально-коммуникативной сферы: технологии, направления, перспективы : труды III Межрегиональной научно-практической конференции студентов, аспирантов и ученых - Томск : Изд-во Том. политех, ун-та, 2006. - С. 92-96. (0,2 п.л.)
3. Липовцева, Е.М. (Добрицкая Е.М.) Интерпретация конфуцианских внешнеполитических воззрений в европейской философии XIX в. На примере воззрений Райнхольда фон Плэнкнера [Текст] / Е.М. Липовцева // Актуальные проблемы гуманитарных наук : труды V Международной научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых ученых. - Томск : Изд-во Изд-во Том. политех, ун-та, 2006. - С. 52-55. (0,3 пл.)
4. Липовцева, Е.М. (Добрицкая Е.М.) Критерии разграничения «цивилизация - варварство» как факторы консолидации ханьской общности на доконфуцианском этапе [Текст] / Е.М. Липовцева // Актуальные проблемы гуманитарных наук : труды VI Международной научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых ученых. - Томск : Изд-во Том. политех, ун-та, 2007. - С. 338-340. (0,32 п.л.)
5. Липовцева, Е.М. (Добрицкая Е.М.) Китайский культуроцентризм в доконфуцианской и конфуцианской философии [Текст] / Е.М. Липовцева // Проект в социально-культурной сфере: методология, методика, механизмы реализации. -Томск: Дельтаплан, 2007. - С. 39-44. (0,3 пл.)
6. Липовцева, Е.М. (Добрицкая Е.М.) Основные философские категории в системе китайского этноцентризма [Текст] / Е.М. Липовцева // Актуальные проблемы гуманитарных наук : сборник научных трудов. - Томск : Изд-во Том. политех, ун-та, 2008. - С. 399-400. (0,2 пл.)
диссертация на тему "Понимание цивилизованности и варварства в мировоззрении Древнего Китая: доконфуцианская и конфуцианская модели человека и мира"
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В данной работе нами был показан генезис конфуцианской этноцентристской концепции: обозначены предпосылки ее складывания в лоне доконфуцианской философии и культуры; выявлены особенности доконфуцианских представлений предков хуа ся об окружающем мире и населяющих его «народах», исследована трансформация этих представлений в философии Конфуция.
В чем смысл доконфуцианской традиции и в чем новаторство Конфуция в концепции китаецентризма?
В настоящем исследовании дается следующий ответ на эти вопросы: традиция — в восприятии мира посредством сочетания «тянь юань ди фату, в понимании Чжунго как центра этого мира; в бытующем понятии об отличной от «цивилизованной» «природе» варваров.
Новаторство - в изменении соотношения «квадрата земли» и «круга неба» в плоскостной модели универсума; в понимании Тянься, Чжунго и Цзю чжоу как наименований государства хуа ся, а не «всего универсума» «Государства Сына Неба» и наиболее близких к Чжунго земель соответственно; а также в понимании того, что «цивилизованную природу хуа ся» отличают присущие ей потенции, которые в учении Конфуция были обозначены посредством категорий жэнъ, дэ, ли и др.
Выделяя в качестве основных предпосылок формирования китаецентристской концепции представления древних китайцев о мироустроительной роли китайского правителя, основанные на культе Шанди и затем — Неба, а также пятичленное деление мира, авторы предлагают свой вариант китаецентристской модели, реконструированный ими на основе текста «Ши цзи».
Вступая в противоречие с мнением М.В. Крюкова, согласно которому за иньской ойкуменой лежало кольцо враждебных им племен [63, с. 268], авторы настоящей работы поддерживают суждения В.В. Малявина, Л.С. Васильева, Н.В. Прохоровой о том, что земля традиционно представлялась китайскому сознанию в форме квадрата. Реконструируя свой вариант древнекитайской системы «земных квадратов», автор, как и В.В. Малявин, дополняет эту систему «кругом неба» и не только приводит возможный вариант расположения «круга» и «квадрата» на плоскости, несколько отличный от варианта, предлагаемого Гэ Таогуаном и вслед за ним Н.В. Прохоровой, но и анализирует вероятную трансформацию доконфуцианской пространственной модели в конфуцианских трудах.
В ходе решения поставленных автором задач возник и еще ряд вопросов, на которые отвечает настоящее исследование:
1. Возникла необходимость прояснить соотношение терминов «китаецентризм», «этноцентризм», «эгоцентризм», поскольку постановки подобной задачи среди исследованных нами источников нам не встретилось. Вывод автора: о феномене китаецентризма мы можем говорить на всех этапах китайского культурогенеза, начиная с глубокой древности, в силу того что центром мира для китайца всегда оставалось Чжунго. А это понятие переводится на русский язык как «Китай». На любом этапе также может быть использован и общий термин «эгоцентризм». Наиболее же употребляемый термин «этноцентризм» правомернее всего будет использовать, начиная с эпохи Чуньцю-Чжаньго (времени завершения китайской этноконсолидации). При этом китаецентризм в дальнейшем есть именно ханецентризм, поскольку «варварскими» считались все народности, кроме хань: даже те, которые в современном Китае считаются национальными меньшинствами.
2. Возник также вопрос о значении китайских самоназваний, в частности: могло ли наименование «Срединное царство» нести и более глубокий смысл, кроме как «государство, расположенное в центре мира»? Автор работы дает утвердительный ответ, указывая на возможность понимания «Чжунго» как ареала, в котором господствует Срединное дэ, реализуетя Срединный путь и вообще Середина, по мнению Чжоу Кэчжэна, — «.основа [и] проявление гармонии» [Цит. по: 124] (пер. авт.).
3. Почему варварские роды, упоминания о которых так часты, например, в первых цзюанях «Ши цзи», практически перестают интересовать Конфуция? Основная причина, на наш взгляд, такова: до периода Чунцю-Чжаньго и варвары, и предки самих хуа ся при существующей иерархии в мире равно воспринимались как подданные китайского вана, населяющие единую Поднебесную. С периода же Чунцю-Чжаньго земли варваров выносятся за пределы «культурного пространства», называемого теперь Чжунго или Поднебесная и понимаемого как предельная цивилизованная сфера, единственно заслуживающая внимания Совершенномудрого.
4. Имела ли в китайской культуре до периода Чунцю-Чжаньго контраверза «ней - вай» («внутренний — внешний», «китайский — иностранный»)? Ответ, на наш взгляд, должен быть следующим: подобная антитеза существовала уже и в доконфуцианской философии и культуре, однако не была еще до конца оформившейся: она использовалась как для противопоставления «внутренних» земель «внешним», так и просто для обозначения пространственного расположения объекта в том или ином районе — «земном квадрате».
В ходе исследованния возникла и необходимость определить следующие понятия:
Природа» (народности или нации) — заданная априори совокупность признаков, определяющих культурную и этническую общность каждой народности или нации.
Фигуру цзюныры, занимающую одну из ключевых позиций в философии Конфуция, данная работа интерпретирует как модель человека, в максимальной степени реализовавшего нравственно-этический потенциал, заложенный в каждом хуа ся. Фигуру сяо жэнъ — как образ человека, не развившего морально-этического потенциала, изначально заложенного в его «цивилизованной природе».
Что касается признаков принадлежности к «цивилизованной природе» в доктрине Конфуция, то мы определяем их следующим образом: жэнъ — как присущую всем хуа ся потенцию, которая может реализоваться посредством «преодоления себя» (кэ цзи), и содержание которой есть совокупность определенных личностных качеств и их надлежащего проявления в социуме: соответствия нравственным и этическим нормам в отношениях с другими людьми.
Категорию дэ (в учении Конфуция), основываясь на выводах А.С. Мартынова, данная работа интерпретирует как слово для обозначения потенции, присущей «цивилизованной природе» хуа ся, способной развиться «из себя» посредством «кэ г(зи»; выражающей высшую «меру этического совершенства» и представляющей собой наиболее общее «надлежащее» (то есть предписанное нормами) отношение ко всему внешнему миру [50, с. 35— 53].
Наконец, категория ли в контексте философии Конфуция в рамках данной работы понимается в том числе и как понятие, обозначающее присущую исключительно «природе» хуа ся потенцию приобщения к сфере сакрального, а также следования этическим нормам. Ли может быть рассмотрено и как инструмент контакта с сакральной сферой, а также как инструмент трансформации в «совершенного мужа» [см. 50, с. 73-84].
Решение задач, поставленных в настоящем исследовании, позволяет реконструировать генезис этноцентристской концепции Конфуция; выявить смысл доконфуцианской традиции, а также вклад Конфуция в представления о мире и населяющих его народах, остающиеся актуальными в китайском национальном сознании и по сей день.
Добрицкая, Екатерина Михайловна, диссертация по теме "Теория и история культуры"
1. На русском языке:
2. Абаев Н. В. Чань-буддизм и культурно-психологические традиции в средневековом Китае / Н. В. Абаев. 2-е изд., перераб. и доп. — Новосибирск : Наука, Сиб. отд-ние, 1989. - 272 с.
3. Алексеев В. М. Китайская литература : избр. тр. / В. М. Алексеев ; авт. вступ. ст. Л. 3. Эйдлин ; отв. ред. Н. Т. Федоренко. М. : Наука, Гл. ред. вост. лит., 1978. — 594 с.
4. Беседы и суждения Конфуция / сост., подг. текста, прим. и общ. ред. Р. В. Грищенкова, предисл. Л. С. Переломова.-СПб. : Кристалл, 2001 -1120 с.
5. Бичурин Н. Я. Китай в гражданском и нравственном состоянии / Н. Я. Бичурин. М. : Вост. дом, 2002. - 432 с.
6. Бичурин Н. Я. Статистическое описание китайской империи : в 2 ч. / Н.Я. Бичурин. М. : Вост. дом, 2002. - Ч. 1. - 464 с.
7. Бокщанин А. А. Источники и литература // Внешняя политика государства Цин в XVII веке / А. А. Бокщанин и др. ; отв. ред. JI. И.Думан.М., 1977.-Гл. 1.-С. 6-45.
8. Быков Ф. С. Зарождение общественно-политической и философской мысли в Китае / Ф. С. Быков. — М. -.Наука, 1966.-242 с.
9. Ван Чуаныпань Электронный ресурс. // Кругосвет : электрон, энцикл./ ООО «Krugosvet». [Б. м.], 2008. - URL: http://www.knigosvet.rU/articles/49/l 004935/print.htm (дата обращения: 06.01.2009).
10. Васильев К. В. Истоки китайской цивилизации / К. В. Васильев. — М. :1. Вост. лит., 1998.-319 с.
11. Васильев Л. С. Восточное Чжоу : период Чунцю // История Китая / под ред. А. В. Меликсетова. М., 1998. - С. 46-73.
12. Васильев JI. С. Восточное Чжоу : период Чжаньго // История Китая / под ред. А. В. Меликсетова. М., 1998. - С. 74-110.
13. Васильев JL С. Древний Китай : в 3 т. / JI. С. Васильев. М. : Вост. лит., 1995. - Т. 1 : Предыстория, Шан-Инь, Западное Чжоу (до VIII в. дон.э.) 379 с.
14. Васильев Л. С. Древний Китай : в 3 т. / Л. С. Васильев. М.: Вост. лит., 2000. - Т. 2 : Период Чуньцю (VIII - V вв. до н. э.). - 623 с.
15. Васильев Л. С. Древний Китай : в 3 т. / Л. С. Васильев. М.: Вост. лит., 2006. - Т. 3 : Период Чжаньго (V - III до н. э.). - 679 с.
16. Васильев Л. С. История Востока : в 2 т. / Л. С. Васильев. 3-е изд., испр. и доп. — М. : Высш. шк., 2003. - Т. 1. — 512 с.
17. Васильев Л. С. История Востока : в 2 т. / Л. С. Васильев. 3-е изд., испр. и доп. - М. : Высш. шк., 2003. - Т. 2. — 568 с.
18. Васильев Л. С. История религий Востока / Л. С. Васильев. — М. : Университет, 1999. — 432 с.
19. Васильев Л. С. Политическая и правовая мысль средневекового Китая // История политических и правовых учений. Средние века и Возрождение / под ред. В. С. Нерсесянса. М., 1986. - С. 135-150.
20. Васильев Л. С. Проблемы генезиса китайской мысли (формирование основ мировоззрения и менталитета) / Л. С. Васильев. М. : Наука, 1989.-309 с.
21. Васильев Л. С. Формирование основ государства и общества в Китае // История Китая / под ред. А. В. Меликсетова. М., 1998. - С. 8-45.
22. Васильев Л. С. Предисловие / Л. С. Васильев, А. И. Кобзев // Этика и ритуал в традиционном Китае. М., 1988. - С. 3-15.
23. Все о Китае Электронный ресурс. // ChinaStar.ru : [информ. ресурс о Китае] / Future Media. [Б. м.], 2009. - URL: http://www.chinastar.ni/rus/l/ (дата обращения: 11.02.2009).
24. Гачев Д. Г. Европейские образы пространства и времени // Культура, человек и картина мира / отв. ред. А. И. Арнольдов, В. А. Кругликов. -М., 1987.-С. 198-227.
25. Говоров Ю. JI. История стран Азии и Африки в средние века / Ю. JI. Говоров. — Кемерово, 1998. — 236 с.
26. Голыгина К. И. «Великий предел»: китайская модель мира в литературе и культуре (I—XIII вв.) / К. И. Голыгина. М. : Вост. лит., 1995.-364 с.
27. Горелов А. А. История мировых религий / А. А. Горелов. 2-е изд. -М.: Флинта : МПСИ, 2006. - 360 с.
28. Григорьева Т. П. Образы мира в культуре: встреча Запада с Востоком // Культура, человек и картина мира / отв. ред. А. И. Арнольдов, В. А. Кругликов. М., 1987. - С. 262-299.
29. Девятов А. Китайская специфика. Как понял ее я в разведке и бизнесе / А. Девятов. М. : Муравей, 2002. - 336 с.
30. Девятов А. Китайский прорыв и уроки для России / А. Девятов,
31. М. Мартиросян. М. : Вече, 2002. - 398 с.
32. Декарт Р. Сочинения : в 2 т. : пер. с лат. и франц. / Р. Декарт ; сост., ред., вступ. ст. В. В.Соколова. М. : Мысль, 1989. - Т. 1. - 654 с.
33. Древнекитайская философия : собр. текстов : в 2 т. : пер. с кит. / авт. предисл. В. Г. Буров ; М. JI. Титаренко. М. : Мысль, 1972. - Т. 1. -363 с.
34. Древнекитайская философия : собр. текстов : в 2 т. : пер. с кит. / авт. предисл. В. Г. Буров ; М. JI. Титаренко. М. : Мысль, 1972. — Т. 2. — 384 с.
35. Древнекитайская философия. Эпоха Хань. Антология / сост. Ян Хиншун ; вступ. ст. В. Г. Бурова. М. : Наука, 1990. - 523 с.
36. Думан Л. И. От редактора // Внешняя политика государства Цин в XVII веке. М., 1977. - С. 3-5.
37. Думан Л. И. Пожалование земельных владений в древнем Китае: эпоха Инь, XIV-XI вв. до н. э. // Общество и государство в Китае. -М., 1981.-С. 3-21.
38. Зиновьева Е. М. «Центр» и «места» в политической культуре традиционного Китая // Традиции в общественно-политической жизни и политической культуре КНР. М., 1994. - С. 197-237.
39. Ионов И. Н. Стратегии формирования образа «варвара» в древнегреческой и китайской культурах (сравнительный анализ) Электронный ресурс. // Межкультурный диалог в историческом контексте : тез. конф. Москва, 30-31 сент. 2003г. М., 2002-2003.
40. Электрон. версия печат. публ. — URL:http://www.igh.ru/conf/tesisl/ionov.htm (дата обращения: 10.01.2009).
41. Исследования национального характера и картины мира Электронный ресурс. // Отечественные записки. 2002. - № 3(4). -Электрон. версия печат. публ. — URL: http://www.strana-oz.ru/?numid=4&article=203 (дата обращения: 2.01.2009).
42. История китайской философии : пер. с кит. / под ред. М. JI. Титаренко. М. : Прогресс, 1989. - 552 с.
43. Кейдун И. Б. Переводы из «Ли цзи» Глава 1. Цюй ли. [Электронный ресурс] // Религиоведение. 2001. - № 1. Электрон, версия печат. публ. - URL: http://vostok.amursu.ru/contl/liji.htm (дата обращения: 4.01.2009).
44. Классическое конфуцианство : в 2 т. / переводы, статьи, комментарии А. Мартынова, И. Зограф. СПб. : Нева ; М. : ОЛМА-ПРЕСС, 2000. -Т. 1 : Конфуций. Лунь Юй. - 384 с.
45. Классическое конфуцианство : в 2 т. / переводы, статьи, комментарии
46. А. Мартынова, И. Зограф. СПб. : Нева ; М. : OJIMA-ПРЕСС, 2000. -Т. 2 : Мэн-цзы, Сюнь-цзы. - 208 с.
47. Кобзев А. И. «Го юй» // Духовная культура Китая : энциклопедия : в 5 т. / гл. ред. М. JL Титаренко. М., 2006. — Т. 1 : Философия. -С. 197-198.
48. Кобзев А. И. Чжуан-цзы // Духовная культура Китая : энциклопедия : в 5 т./ гл. ред. М. JI. Титаренко. М., 2006. - Т. 1 : Философия. -С. 584-589.
49. Кобзев А. И. «Шань хай цзин» / А. И. Кобзев, А. Г. Юркевич // Духовная культура Китая : энциклопедия : в 5 т. / гл. ред. М. JI. Титаренко. М., 2006. - Т. 1 : Философия. - С. 614-615.
50. Конрад Н. И. Избранные труды. Синология / Н. И. Конрад ; отв. ред. И. М. Ошанин, О. J1. Фишман. -М. : Наука, Гл. ред. вост. лит., 1977. -621 с.
51. Конфуций «Лунь юй» Электронный ресурс. : [пер. с кит.]. [Б. м.], [Б. г.]. - URL: http://www.ispras.ru/~igor/MyLunYu/LunYu.html (дата обращения: 11.01.2009).
52. Кравцова М. Е. История культуры Китая / М. Е. Кравцова. СПб. : Лань, 1999.-416 с.
53. Крил X. Г. Становление государственной власти в Китае. Империя Западная Чжоу / X. Г. Крил ; пер. с англ. Р. В. Котенко ; гл. ред. В. В. Чубарь. СПб. : Евразия, 2001. - 480 с.
54. Крюков М. В. Древние китайцы: проблема этногенеза / М. В. Крюков, М. В. Софронов, Н. Н. Чебоксаров. М. : Наука, Гл. ред. вост. лит., 1978.-342 с.
55. Кузнецова Т. Ф. Картина мира и образы культуры // Культура: теории и проблемы / Т. Ф. Кузнецова, В. М. Межуев, И. О. Шайтанов и др.. -М., 1995.-С. 135-161.
56. Лапина 3. Г. Китай в эпоху политической раздробленности // История Китая / под ред. А. В. Меликсетова. М., 1998. - С. 148-164.
57. Малявин В. В. Китай в XVI XVII веках: традиция и культура / В.
58. B. Малявин. М. : Искусство, 1995. - 287 с.
59. Малявин В. В. Восток, Запад и Россия : избр. ст. / В. В. Малявин. — М.: Эксперт, 2005. 320 с.
60. Малявин В. В. Китайская цивилизация / В. В. Малявин. М. : Астрель, 2001.-632 с.
61. Малявин В. В. Конфуций / В. В. Малявин. М. : Мол. гвардия, 1992. -335 с.
62. Малявин В. В. Молния в сердце. Духовное пробуждение в китайской традиции / В. В. Малявин. М. : Наталис, 1997. - 367 с.
63. Мартынов А. С. Конфуцианство: классический период / А.
64. C. Мартынов. СПб. : Азбука-классика, 2006. - 384 с.
65. Мартынов А. С. Конфуцианство: этапы развития. Конфуций. «Лунь Юй» / пер. с кит. А. С. Мартынова. СПб. : Азбука-классика : Петерб. востоковедение, 2006. - 352 с.
66. Мартынов Д. Е. Ценностный континуум традиционной китайской цивилизации Электронный ресурс. // Вестник ТИСБИ. 2004 — № 3-Электрон. версия печат. публ. - URL:http://www.tisbi.rii/science/vestnik/2004/issue3/Cult3 .html (датаобращения: 27.11.2008).
67. Маслов А. А. Тайный код Конфуция. Что пытался передать Великий Учитель? / А. А. Маслов. Ростов н/Д. : Феникс, 2005. - 288 с.
68. Меликсетов А. В. Победа Синьхайской революции в 1911 г. // История Китая / под ред. А. В. Меликсетова. М., 1998. - С. 365-379.
69. Пань Фу-энь «Ши цзи» // Духовная культура Китая : энциклопедия : в 5 т./ гл. ред. М. JI. Титаренко. М., 2006. - Т. 1 : Философия. -С.621-622.
70. Пань Фу-энь «Ши цзин» // Духовная культура Китая : энциклопедия : в 5 т. / гл. ред. М. JI. Титаренко. М., 2006. - Т. 1 : Философия. -С. 623-624.
71. Пань Фу-энь Сыма Цянь / Фу-энь Пань, Ю. JI. Кроль // Духовная культура Китая : энциклопедия : в 5 т. / гл. ред. М. JI. Титаренко. М., 2006. - Т. 1 : Философия. - С. 401-403.
72. Переломов JI. С. Гуань Чжун // Духовная культура Китая : энциклопедия : в 5 т. / гл. ред. М. JI. Титаренко. М., 2006. - Т. 1 : Философия. - С. 206-207.
73. Переломов JI. С. Империя Цинь первое централизованное государство в Китае (221-202 гг. до н.э.) / Л. С. Переломов. - М. : Вост. лит., 1962.-244 с.
74. Переломов Л. С. Конфуцианство и легизм в политической- истории Китая / Л. С. Переломов. М. : Наука, 1981. - 334 с.
75. Переломов Л. С. Конфуций: жизнь, учение, судьба / Л. С. Переломов. М. : Наука : Вост. лит., 1993. - 440 с.- 84. Переломов Л. С. Конфуций: «Лунь Юй» / исслед., пер. с кит., коммент. Л. С. Переломов. -М. : Вост. лит., 1998. 588 с.
76. Писарев А. А. Вторжение иностранных держав. Включение китайской империи в мировые экономические, политические и духовные связи // История Китая / под ред. А. В. Меликсетова. М., 1998. - С. 296-342.
77. Платон Собрание сочинений : в 4 т. / общ. ред. А. Ф. Лосева, В. Ф. Асмуса, А. А. Тахо-Годи. М. : Мысль, 1993. - Т. 2. - 528 с.
78. Попова И. Ф. Танский Китай и Центральная Азия // Центральноазиатский исторический сервер Электронный ресурс. / [авт. сайта] Р. Абдуманапов. [Б. м.], 1999-2007. - URL: http://www.kyrgyz.ru/?page=264 (дата обращения: 7.10.2008).
79. Прохорова Н. В. Китайские традиционные представления о пространстве в современной геополитике // Общество и государство в Китае : 36-я науч. конф. : к 70-летию А. А. Бокщанина. Москва, 2006. -М., 2006.-С. 180-186.
80. Радугин А. А. Мировоззренческо-ценностные основания китайской культуры // История мировой и отечественной культуры : курс лекций / И. Т. Пархоменко, А. А. Радугин. М., 2002. - С. 72-79.
81. Рубин В. А. Идеология и культура Древнего Китая. Четыре силуэта / В. А. Рубин. -М. : Наука, 1970. 163 с.
82. Рубин В. А. Личность и власть в Древнем Китае : собр. тр. / В. А. Рубин. М. : Вост. лит., 1999. - 383 с.
83. Семенов Ю. И. Этносы, нации, расы // Социальная философия / под ред. И. А. Гобозова- М., 2003 С. 236-266.
84. Скачков П. Е. История изучения Китая в России в XVII и XVIII вв.: (краткий очерк) // Международные связи России в XVII-XVIII вв. (экономика, политика и культура). М., 1966. — С. 152—180.
85. Степанянц М. Т. Восточная философия : вводный курс : избр. тексты /М. Т. Степанянц. 2-е изд., испр. и доп. - М.: Вост. лит., 2001.-511 с.
86. Сыма Цянь. Исторические записки (Ши Цзи) / Сыма Цянь ; пер. с кит. и коммент. Р. В. Вяткина, В. С. Таскина ; под общ. ред. Р. В. Вяткина. -2-е изд., испр. и доп. М.: Вост. лит., 2003. - Т. 2. - 567 с.
87. Таранов П. С. 150 мудрецов и философов (Жизнь. Судьба. Учение. Мысли) : интеллектуальный энцикл. справ. : в 2 т. / П. С. Таранов. -Симферополь : Нарус-М, 2000. Т. 1. - 848 с.
88. Тихвинский С. JI. Избранные произведения : в 5 кн. / С. JI. Тихвинский. — М. : Наука, 2006. Кн. 2 : История Китая первой четверти XX века: Доктор Сунь Ятсен. Свержение маньчжурской монархии и борьба за республику. - 390 с.
89. Тихвинский С. JI. Избранные произведения : в 5 кн. / С. JI. Тихвинский. М. : Наука, 2006. - Кн. 3 : История Китая. 1919 -1949: Борьба за объединение и незывисимость Китая. Чжоу Эньлай. -2006.-716 с.
90. Тун Син. Китайская книга мудрости Электронный ресурс. / [сост. Ч. Уайндридж] // Библиотекарь.Ру. М. : [АСТ-Астрель, 2004-2005]. -URL: http://www.bibliotekar.ru/kitay/index.htm (дата обращения: 12.01.2009).
91. Эйдлин Л. 3. Чему учиться у Алексеева // Традиционная культура Китая. М.: Наука, 1983. - С. 5-13.
92. Юркевич А. Г. Лу Цзя // Духовная культура Китая : энциклопедия : в5 т. / гл. ред. М. JI. Титаренко. М., 2006. - Т. 1 : Философия. — С. 319-320.
93. Юркевич А. Г. «Цзо чжуань» // Духовная культура Китая : энциклопедия : в 5 т. / гл. ред. М. Л. Титаренко. М., 2006. - Т. 1 : Философия. - С. 626-628.
94. Юркевич А. Г. «Шу цзин» // Духовная культура Китая : энциклопедия : в 5 т. / гл. ред. М. Л. Титаренко. М., 2006. - Т. 1 : Философия. — С. 626-628.
95. Юркевич А. Г. Шэн // Духовная культура Китая : энциклопедия : в 5 т. / гл. ред. М. Л. Титаренко. М., 2006. - Т. 1 : Философия. - С. 628-629.1. На немецком языке:
96. Confucius Ta-Hio. Die erhabene Wissenschaft / Confucius ; aus dem Chinesischen uebersaetzt und erklaert von Reinhold von Plaenckner. -Leipzig : F. A. Brockhaus, 1875. 358 s.
97. Confucius Tchong-Yong. Der unwandelbare Seelengrund / Confucius ; aus dem Chinesischmen uebersaetzt und erklaert von Reinhold von Plaenckner. Leipzig : F. A. Brockhaus, 1878. - 255 s.
98. Schleichert H. Klassische chinesische Philosophie: eine Einfuerang / H. Schleichert. 2. vollkommen neu bearb. aufl. - Frankfurt/M. : Klostermann, 1990.
99. Ф4И1» / Ф^ДКЙШЯЛЙ.-^ЬЙ : Ф4ИШ , 2001.-958 Ж.124. щ-щж. тт. штши*тг ( ^mzm ) /т~щж и щщ^т тш.: т^ш^тя / фвфэчй ; ФШХШЙ ; ттшш*- 2007. ъыт. http://www.sciencenet.cn/blog/usercontent.aspx7idK5050, Ш Й ft|n. (ft|b~]0$ : 6.02.2009).