Тема Галиции в политологических и культурологических материалах исследователей проблем дальнейшего развития Украины всегда занимает важное место. И не в последнюю очередь потому, что сама Галиция дает такие поводы, поскольку настаивает на своей исключительности, глобальной внутриукраинской миссии и желании привить всей Украине новое видение ее истории и культуры.
Для украинских политиков, выходцев из Галиции, именно эти темы уже долгое время остаются приоритетными, а их внешнеориентированный публичный дискурс привел к формированию у «схидняков» (так называют жителей Восточной Украины в Галиции) вполне определенного, порой карикатурного, представления о галицийцах...
Галиция: взгляд изнутри.
04.10.2012 Виктор КОСТЕНКО
Тема Галиции в политологических и культурологических материалах исследователей проблем дальнейшего развития Украины всегда занимает важное место. И не в последнюю очередь потому, что сама Галиция дает такие поводы, поскольку настаивает на своей исключительности, глобальной внутриукраинской миссии и желании привить всей Украине новое видение ее истории и культуры.
Для украинских политиков, выходцев из Галиции, именно эти темы уже долгое время остаются приоритетными, а их внешнеориентированный публичный дискурс привел к формированию у «схидняков» (так называют жителей Восточной Украины в Галиции) вполне определенного, порой карикатурного, представления о галицийцах.
Они зачастую представляются как люди, которые считают себя «более правильными украинцами», что для всех галичан единственно разумным образом поведения при общении с жителем восточной Украины является парафраз «комуняку на гилляку», что рядовой галичанин по вечерам, придя с работы, одевает форму бойцов УПА и затягивает песни Сичевых стрельцов и т.д. и т.п.
Однако большая часть подобных представлений формируется под впечатлением от взаимодействия (пусть и одностороннего – через СМИ и другие медиа) с вполне определенной группой галичан – политиками, у которых имеются проблемы восприятия реальной действительности, ибо отступление от описанного фольклорного образа разрушит их статус «борцов за исконные ценности Украины» (сюда входят украинский язык, лозунг «Прочь от Москвы» и весь сопутствующий набор идеологических клише). Список представителей политического украинства, которые сделали неплохую карьеру на «галицийском колорите», – внушителен. Начиная от одиозных Парубия, Яворивского и Тягнибока и заканчивая внешне «европеизированными» Тарасюком, Кириленко или Яценюком.
В то же время представления жителей Восточной Украины о «западенцах» в действительности далеки от представлений галичан о самих себе. Это не вина жителей Восточной Украины – таково реально сложившееся культурологическое статус-кво. Именно тут во многом пролегает та пропасть «двух народов одной страны», о которой так часто говорят. Особо примечательно, что такая пропасть проявляется в условиях, когда обе половины прекрасно понимают язык друг друга, а значит, априори не испытывают базового барьера любой коммуникации – языкового. Но при этом наблюдается другой барьер – психологический. Мы в принципе не знаем, что же думают о самих себе галичане, особенно в те моменты, когда им кажется, что говорят об этом они в кругу своих сторонников. Более того, если посмотреть тексты галицийских интеллектуалов, то можно прийти к выводу, что сами себя они описывают в таких терминах, понятиях и концептах, которые кардинально диссонируют с нашими устоявшимися представлениями. Они сами прекрасно видят деструктивный характер многих из своих черт и задаются вопросом: «Кто же мы на самом деле?»
Интересный материал для ознакомления с некоторыми из таких саморефлексий и концепций дает сайт «Захид.нет» - этакая «Украинская правда» для Галиции. Нет, в целом, если смотреть обзор материалов или заголовков новостей, то особых сюрпризов никто не увидит – все те же призывы «повалить диктатуру Януковича», борьба «за ридну мову», местами русофобские материалы. Однако иногда появляются статьи, которые существенно диссонируют с общим фоном и, что самое удивительное, не вызывают огульную критику в комментариях.
Например, известный галицийский публицист и журналист, руководитель львовского дискуссионного клуба «Мытуса» В. Павлив делает несколько крайне интересных наблюдений о Галичине и галицийцах: «После того, как Рюриковичи покорили наших предков, галицийцы всегда были более или менее в статусе формальной колонии. Это длилось так долго, что у местного населения сложилась особая колониальная ментальность… одной из ее признаков является нежелание принимать самостоятельные решения относительно собственной судьбы. Практически вся наша общественная деятельность, особенно в избирательный период, сводится к требованиям, чтобы за нас решения принимал кто-то другой, но так, что бы они нам понравились и чтобы мы могли к ним безболезненно приспособиться». (1)
Интересно выглядят размышления Павлива относительно «наемного труда» в Галиции: «В роли прислуги мы, галичане, непревзойденные. Ну, по крайней мере, на просторах Европы. Этому нас долго учили немцы. За это нами всегда хотели владеть поляки. За это нас ценили Советы. А вот то, что нас за это пытаются презирать надднепрянцы, – чистой воды недоразумение и кричащая несправедливость». Отсюда автор и выводит проблему отношения Галиции и всей остальной Украины под предводительством Киева: «Во-первых, галичане считают себя лучше, чем надднепрянцы, а колония не может относиться свысока к метрополии. Во-вторых, Киев слишком близко ко Львову и другим городам Галичины, а настоящая метрополия должна быть настолько далекой, чтобы ездить на митинги туда было бы слишком дорого и долго, а вот для смотра коллективов художественно-этнографической самодеятельности – далеко и почетно. В-третьих, Киев из-за слабости Украинского государства и примитивности украинской государственной элиты реализует грабительско-эксплуататорский вариант колониализма, а надо бы - инвестиционно-цивилизационный».
И вот эта ссылка на «инвестиционно-цивилизационный колониализм» не случайна. Каждое государство, под властью которого в те или иные исторические периоды своего развития находилась Галичина, инвестировало в этот край немало материальных и гуманитарно-духовных ресурсов. Пожалуй, только с немцами получился «прокол» – те дали им лишь громкое название «дистрикт Галиция», да миф о восстановлении «высокой западной культуры» и «возвращении в Европу». Но каждую из властей Галичина считала «оккупационной» и «враждебной» (некоторых сразу, некоторых – по истечении определенного периода времени), но всем без исключения подчинялась, без каких-либо видимых проблем.
О специфичности Галиции как особого региона рассуждает и Назар Кись (2) из Львовского Института украиноведения имени И.П. Крипякевича НАН Украины, отмечая парадоксальность быта галичан, в котором они решительно не видят никаких противоречий: например, мирное соседство на одном празднике «поэзии Шевченко» и священника УГКЦ, что создает просто сюрреалистичную картину происходящего.
Н. Кись делает и иной вывод, еретический для любого «свидомого» борца против «москалив»: «...вынуждены признать, что современный пейзаж в нашем краю (особенно в городах) сформирован во времена Союза». Более того, если пытаться сравнить галичан и «схидняков» по универсальному критерию – реальному, а не «идеализированному» быту (моделям поведения и жизненным приоритетам),– то разница между ними не столь и велика: «...сейчас модно говорить об уникальности Галиции, галицийской истории, определенной самобытности. Однако при более трезвом взгляде понимаем, что “уникальность” является результатом не рождения чего-то оригинального, а объединением противоположностей (причем возможным только в рамках сильных внешних контролеров, таких как австрийцы, поляки или СССР – автор). А “самобытность” является скорее подчеркиванием своей “европейскости” перед востоком и “казацкости” пред Западом». И отсюда же следует не менее откровенный вывод: «У нас постсоветская массовая культура, постсоветское бескультурье, показное христианство и очень условное уважение к частной собственности. Поэтому ситуация с созданием Галицийской партии больше напоминает желание убежать от проблем, замкнуться в комфортном воображаемом мире».
Удивительнее всего то, что, суммируя подобные размышления галицийских интеллектуалов (не тех, которые в далеком детстве вырвались в столицу сначала УССР, а потом Украины и которые о галицийских реалиях имеют весьма смутные представления), можно прийти к удивительному выводу, что на самом деле Галиция лишь приветствует «жесткую руку» в столице (возможно, даже более жесткую, чем сейчас). Такую, которая бы защитила галицийцев от самих себя, от необходимости делать выбор (в любой сфере), который у них никогда не получался. Такую, которая бы легко могла примирить в них явные противоречия и выполняла бы классическую патерналистскую роль по отношению к «детям»-галицийцам.
Парадоксально, но согласно результатам августовского опроса фонда «Деминициативы» и Центра Разумкова почти четверть электората националистической партии «Свобода» выступают за интеграцию с Россией. (3) И объяснять этот феномен «кашей в головах» западно-украинского электората более чем наивно. Прагматики-галичане свой профит и здесь не упустят.
Поэтому в реальности проблема киевской центральной власти вовсе не в том, что Галиция ее искренне считает чем-то чуждым и оккупационным – так она относилась к любой власти. Проблема в том, что власть не готова по-настоящему показать себя таковой, показать, кто в доме хозяин. Эдакий «всеукраинский газда», образ которого лучше всего рисует известная любительница УПА и русофобка М. Матиос (и говорит о нем с заметным «придыханием») в своих произведениях: молчаливого, жестокого и очень предметного человека, которого окружающие скорее боятся, чем любят.
Ирония ситуации в том, что при подобной установке галичан (если мы примем ее как соответствующую реальности) лучшие шансы установить там нормальные, конструктивные отношения имеются у восточно-украинских олигархов, которые отвечают практически всем обозначенным выше параметрам желательной для Галиции власти (как территориально, так и психологически). Однако делать это придется вне контроля Киева, который, похоже, пока что не готов перестроиться для осуществления решительной политики на западном направлении. А это, в свою очередь, вновь актуализирует вопрос федеративного устройства украинского государства и продолжение дискуссий на эту тему.
Типология политических элит
Политическая элита не является социально однородным образованием. Она внутренне дифференцированная и имеет сложную структуру, которую составляют различные типы и виды элит, что дает право говорить о ней во множественном числе. Выделение элементов структуры политической элиты, ее деление на типы и виды могут осуществляться по разным признакам. Наиболее общими из них есть место в политической системе и объем властных полномочий.
Как уже отмечалось, еще В. Парето за местом в политической системе разделял на правящую элиту и неправлячу, или контр-элиты. К правящей элиты принадлежат все те, кто прямо или косвенно участвует в управлении обществом, а к контрэлиты - такие лица, которые обладают характерными для элиты качествами, но в силу своего социального статуса или различных препятствий не имеют доступа к управлению. Контр-элитой может выступать политическая оппозиция, которая стремится ослабить власть правящей элиты и взять на себя часть ее полномочий. Однако В. Парето понимал под контрелітою не просто политическую оппозицию, а такую наделенную элитарными качествами социальную группу, которая не входит и не стремится войти в состав правящей элиты, а ставит себе за цель вообще лишить правящую элиту власти и вместо этого создать новую систему осуществления власти. Именно с таким противостоянием он связывал возникновение социальных революций и действие закона циркуляции элит.
За временем и средствами утверждения господства политические элиты делятся на традиционные и современные. Власть традиционных элит опирается на традиционные ценности: обычаи, традиции, знатность происхождения, собственность на землю, воинская доблесть, религиозные заслуги и т.д. Согласно этих ценностей выделяются такие составляющие политической элиты, как родовая знать, земельная аристократия, военная элита, религиозные иерархи и т.д. Власть современных элит базируется на современных ценностях, к которым относятся, в частности, промышленный (особенно финансовый капитал, образованность, профессиональные достижения и др. Соответственно, до современных элит принадлежат предприниматели, образованные политические лидеры, представители научно-технической интеллигенции, искусств и т.п., но не все, а только те, кто непосредственно или косвенно занимает властные позиции или имеет возможность существенно влиять на принятие политических решений.
Близким к этой типологии является разделение элит в зависимости от основы их формирования на элиту крови, элиту собственности и элиту интеллектуальной производительности. На основе крови формируется элита доиндустриального общества, на основе частной собственности, богатства - элита индустриального, а на основе интеллектуальной производительности - постиндустриального общества.
Современные элиты за объемом властных полномочий делятся на высшие, средние и административные. Четких критериев такого разделения нет. Считается, что к высшей элиты принадлежат те, кто принимает наиболее значимые для всего общества политические решения. Это ведущие политические руководители - глава государства, председатель парламента, премьер-министр, председатель Верховного суда, а также те, кто занимает высокие посты в законодательной, исполнительной и судебной ветвях власти (непосредственное окружение главы государства, председателя парламента, премьер-министра, руководители центральных органов исполнительной власти, ведущих политических партий, политических фракций в парламенте). В количественном отношении высшая элита составляет в стране 100-200 человек. Косвенным показателем принадлежности к ней есть ведомость. Это лица, которые известны как те, кто принимает решения.
Средняя политическая элита формируется из большого количества выборных должностных лиц. Это члены парламента, губернаторы, мэры крупных городов, лидеры различных политических партий и ведущих групп интересов и т.п. В ее среде есть своя довольно значительная дифференциация. Объединяет представителей среднего политической элиты разве что то, что они являются выборными, а не назначаемыми лицами.
Административную элиту составляет высший слой государственных служащих (чиновничества), которые занимают высшие позиции в министерствах, департаментах, комитетах и других органах государственного управления. На должности они не избираются, а назначаются.
По содержанию деятельности и функций политическая элита делится на партийную, военную, административную и идеологическую а по способу формирования - на закрытую и открытую Элиты закрытого типа воспроизводятся на собственной основе. Они максимально затрудняют проникновение в свои ряды новых членов, применяя жесткие критерии отбора. Элиты открытого типа воспроизводятся с привлечением в его состав представителей низших слоев населения, наделенных элитарными чертами. Эти элиты обновляются более интенсивно, чем закрытые, умело используют свежие силы в СВОИХ ЦЕЛЯХ, гибко приспосабливаются к политических изменений.
В зависимости от масштабов деятельности политические элиты делятся на общенациональную и региональные. Региональные политические элиты играют особенно важную роль в федеративных государствах, где организация власти в субъектах федерации, как правило, повторяет организацию власти в государстве в целом. При таких условиях политическая элита субъектов федерации имеет такую же структуру, как и общенациональная элита. В унитарных государствах к региональных политических элит принадлежат руководящий состав органов государственного управления высших административно-территориальных единиц, депутаты органов местного самоуправления этих единиц. Отдельные элиты формируются в автономных образованиях.
Оригинальную типологию политических элит предложил В. Парето. Кроме правящей и неправлячої элиты (контрэлиты), в зависимости от стиля правления он выделял элиту «львов» и элиту «лис». К первой относятся консервативно настроенные сторонники силовых методов правления, которые выступают против радикальных общественных изменений. Ко второй - люди динамические, мастера обмана и политических комбинаций, сторонники радикальных преобразований в обществе, которые во время их совершения опираются не на силу, а на убеждение. В условиях политической стабильности преобладают руководители-«львы». Нестабильность политической системы требует правления элиты «лис». Равновесие в обществе придерживается при условии пропорционального притока в элиту представителей обоих типов элит.
Львовские кланы и элиты: Истоки
После 1939 года город Львов полностью сменил этническую, конфессиональную и социальную структуру населения.
Ядром новой элиты послужили завезенные из Восточной Украины (частично России) производственные специалисты, а также партийная, партийно-хозяйственная и военная номенклатура.
Также по государственным программам в 50-60-х годах в районы новостроек переселяли до 10 тысяч жителей окрестных сёл ежегодно для работы на активно строящихся промышленных и оборонных предприятиях.
Эта часть населения была крестьянская, часто люмпенизированная.
Из этой же среды (т.н. «местные») формировался кадровый слой работников городской торговли («торговая мафия»).
В связи с определенными политическими причинами снабжение Львова в годы советской власти осуществлялось по высшему, столичному разряду, что, безусловно, резко повышало степень его (слоя) влияния и возможностей.
При этом характерный сельский менталитет торговой элиты позволял ей проводить более сплоченную политику по защите собственных корпоративных интересов, что послужило немаловажным фактором и при передаче ей всей полноты власти в 1991 году.
Кроме того, практически все представители местной торговой мафии так или иначе находились на особом контроле КГБ (со времен борьбы с послевоенным националистическим подпольем), поэтому передача власти в регионе осуществлялась кураторами организовано и, опять таки, распределялась исключительно в пределах собственного круга.
Роль цеховой мафии (дело трикотажников, Меландовичи, «Пингвин» и далее).
Роль разных местных этнических групп (лемки, бойки, гуцулы; «восточный призыв»).
Польский фактор (слабый, опосредованный).
Влиятельные евреи: Вексельберг, Фридман, Могилевич, Явлинский, Чубайс (учился во Львове). Башмет.
le0polis
Этот журнал был удалён
Львовские кланы и элиты: Начало
К 1991 году отсутствие политических и управленческих лидеров в среде новосозданных галицких элит кое-как компенсировалось «пришествием во власть» знаковых фигур украинского диссидентского движения, таких как Черновол, Хмара, братья Горыни и пр. Этот этап характеризуется катастрофическими последствиями для региональной экономики и инфраструктуры.
В частности, были полностью уничтожены работающие и отлаженные советские системы промкооперации и промснабжения.
Следующий этап начался в 1997 году и связан с губернаторством М. Гладия и группой аграриев, выходцев из стрыйского района львовской области (Гладий в свое время возглавлял крупнейший стрыйский свинокомплекс). Для этого этапа характерна безудержная приватизация и разграбление государственной собственности.
В частности, один из «сельскохозяйственных» губернаторов (с 1999 по 2001) С. Сенчук именно на агрессивном рейдерстве и присвоении муниципальных земель выстроил собственную аграрную империю «Эколан».
Кстати, именно наличие большого количества уголовных дел против Сенчука, а также претензии к его компаниям со стороны налоговой администрации послужили причиной, почему Сенчук стал одним из спонсоров т.н. «помаранчевой революции», как, впрочем, и многие другие представители львовского крупного бизнеса.
Уже после ухода в отставку Сенчук был убит.
На следующем этапе (2001 – 2004 гг.) все важные вопросы решались уже на уровне чиновников – региональных глав налоговой, таможни, судей. Старые местные элиты были частично инкорпорированы, но в любом случае отодвинуты от принятия реальных решений («за тупость и воровство»), что вызывало их резкое и повсеместное недовольство «режимом».
В это время четко прослеживалось деление львовских чиновников и бизнесменов по «центрам влияния» на:
«группу Медведчука» (брат главы кучмовской администрации, возглавлял львовскую налоговую администрацию)
«группу Кирпы» (возглавлял львовскую железную дорогу, в последствии министр транспорта, во время т.н. «Помаранчевой революции» был убит)
«группу Пети Дыминского» и
«группу Нашей Украины», которая, в свою очередь, разделялась на несколько самостоятельных группировок, включая:
группировку Петра Олийныка
РУХ («старые пердуны»)
УНП (Гудыма)
«Крива Липа» (братья Стецькив, название группа получила от переулка, где расположено офисное здание).
Также следует отметить наличие в региональном политесе того времени большого количества маргинальных националистических «псевдолидеров», формально «независимых» – склочников и скандалистов, таких как Ирина и Игорь Калинец, Ростислав Новоженец, Ирина Фарион, Андрей Парубий и пр.
le0polis
Этот журнал был удалён
Львовские кланы и элиты: «Суровые годы уходят»
После т.н. «помаранчевой революции» 2004 года в связи с наступившими зачистками и сопутствующей кадровой чехардой (как пример, начальники областного управления МВД менялись, в среднем, раз в 9 месяцев), многие чиновники были, фактически, лишены своих реальных властных полномочий; лишь некоторые, типа главы областного апелляционного суда В.Ф. Государского (фигуры непубличной, но весьма уважаемой) своё влияние в регионе сохранили.
В основу же кадровых принципов новой структуры регионального управления теперь были положены квоты политических партий. Первым шагом в этом направлении было осуществление масштабной чистки регионального управленческого аппарата (в том числе среднего звена) весной 2005 года под формальным лозунгом «борьбы с кучмизмом и коррупцией».
Новые назначения на ключевые должности осуществлялись теперь исключительно по квотам «помаранчевых» политических сил; назначенцы продолжали выдерживать партийный принцип при кадровой политике внутри ведомств.
Окончательно схема была закреплена после парламентских выборов 2006 года, когда по партийному принципу была осуществлена полная ротация региональных управленческих структур, включая глав райдержадминистраций и пр.
После 2004 года глава местной организации «Нашей Украины» Петр Олийнык занял пост главы Львовской ОГА за активное участие в т.н. «помаранчевой революции».
Олийныку удалось расставить своих людей (как правило – старых коллег еще советских времен по шахтерскому Червонограду, где Олийнык сделал карьеру) на пост главы Львовской областной рады (М. Сеник), главы налоговой администрации (В. Хилюк), выстроить плотные отношения с Ющенко через заместителя главы его администрации львовянина Ивана Васюныка (далее вице-премьера в правительстве Тимошенко).
Таким образом, к 2007 году новая региональная вертикаль была создана и укомплектована.
Фактически, это было второе массовое пришествие на власть во Львове «варягов» из небольших городков львовской области – «червоноградских» после «стрыйских».
Внутри правящей группы «Наша Украина», возглавляемой губернатором, образовывались локальные «группы влияния», среди которых чаще всего называли:
«группу О. Мандюка (глава городской организации НСНУ) – Я. Рущишина (директор ВАТ “Тротолла”)»
«группу С. Кубива (глава правления ВАТ “Кредобанк”)»
«группу А. Садового (мер Львова)»
Олийнык ушел в отставку в январе 2009 года в связи с нашумевшим делом судьи аппеляционного административного суда Зварыча («судья-калядовщик»).
После него главой львовской ОГА стал Николай Кмыть, владелец завода минеральных вод в Моршине; его назначение стало результатом сложной многоходовой комбинации, связанной с завершением монополизации украинского рынка производителей минеральной воды группой компаний IDS Group (Бадри Патаркацишвили, Березовский).
После назначения Кмытя во Львове резко выросло влияние группы мера города Садового.
Кроме условно «Нашей Украины» вторая по численности группа влияния в регионе также организована по партийному принципу (хотя, скорее, как «фан-клуб» Юлии Тимошенко) – областная организация ВО «Батьківщина».
Лидером этого центра сил единолично выступил глава фракции и заместитель главы областной рады Иван Денькович, выстроивший под себя жесткую структуру, включающую ориентированных на БЮТ бизнесменов.
Вторым (и последним по наличию авторитета в регионе) в группе следует назвать Степана Курпиля, безосновательные попытки претензий на лидерство в группе выказывали Гудыма и Шкыль.
Внутри фракции БЮТ особняком стояло т.н. «группа Крок» – “Об'єднання підприємців Львівщини «Крок»”, которое было создано еще в 2005 году.
Возглавляют группу бизнесмены братья Ярослав Дубневич (фактически, является лицом и хозяином группы) и Богдан Дубневич (менее публичная фигура, однако, именно его личные связи с Кирпой в 90-е годы и послужили локомотивом семейного бизнеса).
Братья Дубневичи, фактически, являлись спонсорами фракций БЮТ как в областной, так и в городской радах. В городской фракции их представителем является М. Мужелевский.
К концу 2010 года группа Деньковича и группа Дубневичей находились в жестком конфликте. В частности, Денькович публично обвинил братьев в создании некоего «теневого центра принятия решений» в областной раде (в основном, по вопросам земельной сферы, а также продажи коммунального имущества), куда, кроме них самих, входили также депутат областной рады, глава комиссии по экологии М. Коваль и заместитель главы областной рады П. Колодий (ВО «Свобода»).
После ареста Юлии Тимошенко братья Дубневичи активно искали новые политические возможности.
Особняком в региональных раскладах всегда стоял ставленник ПР – заместитель председателя Львовской ОГА по вопросам строительства и инвестиций Сергей Таратута. «Смотрящий» по региону от донецких за «Азовинтекс», донецкой фирмой, аффилированной с ИСД, которая строила стадион и перестраивала аэропорт во Львове к «Евро-2012».
С определенной натяжкой представителем ПР во Львове следует назвать также Петра Писарчука – хозяина крупнейшего вещевого рынка «Пивденный» и, фактически, хозяина двух городских районов. Долгое время Писарчук был официальным представителем Партии Регионов во Львове, что, впрочем, не всегда спасало его от конфликтов с «донецкими».
Писарчук перенес покушение на свою жизнь в период городского конфликта между «аграриями» и «СДПУ (о)» (на тот момент считался человеком Медведчука). Это покушение навсегда оставило след на его внешности и речи.
le0polis
Этот журнал был удалён
Галицкий менталитет
Ментальность галичан ярко выражена и рельефна; свое специфическое мировосприятие представители категорично переносят на все стороны общественной и личной жизни.
Среди основных особенностей регионального менталитета следует назвать чётко проявленный внутренний контрурбанизм; подсознательное недоверие и страх к городу и городской цивилизации как принципу жизни. «Домой» - это, по прежнему, «на село». Ранее на выходных город практически вымирал; сегодня, с развитием туризма, это не так заметно.
Психотип большинства львовян – патриархально-архаичен, мир рассматривается исключительно сквозь призму родственно-клановых категорий.
Карта внутренних пространств не «шизоидна» (город как диалог, «полифонический мегаполис»), а «параноидальна» (село со строго обозначенным «центром мира» – «Церквою»).
Эту роль в регионе играет греко-католическая церковь, парапротестантская структура, выстроившая специфические отношения с Ватиканом и оказывающая влияние на все сферы общественно-политической и экономической жизни в регионе.
Именно церковные иерархи являются держателями ярлыков и распределителями маркеров «свой-чужой» через институт проповеди. По их прямым указаниям происходит «формально свободное» голосование паствы-электората. Любая избирательная компания любого уровня в регионе всегда начинается с крупного церковного пожертвования. Это считается само собой разумеющейся нормой, более естественным поведением, чем, скажем, спонсорская помощь для школы или больницы.
Мировосприятие галичан может выражаться, с одной стороны, как открытое недоверие носителям городских модальностей, самим своим существованием децентрализующих миропонимание представителя. Именно поэтому любой («шизоидный») дискурс о федерации, децентрализации, поливариантности и многовекторности галичанином интуитивно воспринимается прежде всего как покушение на основу-основ: «церквоцентричну» картину мира.
С другой стороны, подобное миропонимание всегда выражается как показная публичная бескомпромиссность в утверждении своей «цивилизованности» («европейскости»). Архаичное общество села живет по законам выдуманного им самим города. Карго города.
Как вариант – вера в собственную избранность и элитарность («Вторая Франция», «Украинский Пьемонт»). Обосновывается подобный тезис, как правило, показной эмоциональностью, маскирующей разрывы логических цепочек, демагогией, уходом в неквалифицированные споры на исторические темы.
Тоннельное мышление. Синдром сверхценных идей. Постоянная циклическая взаимная индуцированность (среди разных социальных страт нет разрыва «ментальной карты» – как это всегда происходит в развитом обществе – в принципе, представители местной властной элиты, среднего класса, творческой интеллигенции и социального низа будут иметь примерно сходную картину мира, сходный набор ментальных шаблонов и описаний, сходный инструментарий решения сходных проблем). Это объясняет феномен галицкого единства, целеустремленности и организованности (как это видится со стороны).
Абсолютное отсутствие чувства юмора, самоиронии нет в принципе.
Вытесненное в колоссальный коллективный невроз мортидо, болезненное влечение к смерти, ее культовым атрибутам (ритуалы, кладбища), часто граничащее, буквально, с некрофилией.
Два последних пункта связаны напрямую. Мёртвые не смеются.
Очень важный фактор галицкого менталитета: недоговороспособность с европейской точки зрения.
Т.е. по ключевому пункту – оказанная услуга ничего не стоит. Если в договоре с галичанином вы идёте на компромисс, ожидая взаимной уступки (даже если она впрямую вам была обещана) – знайте, этого не будет. Ваша уступка – это ваше поражение, для галичанина скорее повод ужесточить собственную позицию и ввести новые требования («Ура, мы ломим, гнутся москали шведы»).
Хотите договориться (с галицким сантехником, чиновником, бизнесменом) – максимально демонстрируйте силу своей позиции (включая угрозы и шантаж), полностью получайте необходимое, и лишь после этого делайте небольшую символическую уступку в знак расположения и будущих договорённостей. Прослывёте отличным партнёром. Если сильной позиции у вас в рукаве нет – даже не пытайтесь начинать.
Определяющий фактор менталитета, имеющий свое начало в генезисе современных львовских элит из советской торговой мафии: провинциализм, показуха, кумовство, круговая порука и отсутствие ярко выраженных политических и управленческих лидеров (среда съедает потенциальных лидеров на этапе становления).
Оттуда же совершенно пиратское отношение к любым попыткам деловой активности со стороны: в ультимативной форме требуются отступные в несколько раз большие, чем принято по отрасли и, часто вперёд, как правило на совершенно демагогических основаниях («А що, тобі жалко?», «А що, в тебе грошей нема?»). При этом никакой «крыши» бизнесу реально не предоставляется. Т.е. закошмарят, откат возьмут втрое, но помогать и прикрывать не будут, еще и оставят крайним в случае проблем.
В этом плане географически самый близкий (если не считать Закарпатья) к Европе регион по легкости и прозрачности ведения бизнеса является самым «антиевропейским» среди всех украинских областей, причем качественно. Принципы советской торговли – распределение только своим и давление чужих явно неконкурентными методами – остались здесь практически в незыблемом виде. Это всегда надо учитывать, если планируется инвестиция в регион, переломить ситуацию не удавалось даже таким мировым грандам как Coca-Cola, Philip Morris или Chevron.
le0polis
Этот журнал был удалён