Пакистан. Южная Азия. Исламский мир. Восток Ч1

Автор: Белокреницкий В.Я.

Большой Ближний Восток Категория: Пакистан

Страница 12 из 44

Основные черты и вехи развития Пакистана*

Развитие страны в 1947-1971 годах.

18 июля 1947 г. британский парламент принимает решение предоставить Индии независимость и одновременно разделить ее на две части. Образованный 14 августа Пакистан на состоял из двух территорий, западной, в 800 тыс. кв. км., охватывающей бассейн реки Инд, и восточной в 145 тыс. кв. км, находящейся в дельте двух других великих рек индийского субконтинента — Ганга и Брахмапутры. К нему отошли некоторые из наименее промышленно развитых регионов субконтинента. Однако в сельскохозяйственном отношении западный Пакистан был одной из продвинутых областей. Благодаря строительству плотин и магистральных каналов бассейн Инда и его притоков превратился в обширную зону орошаемого земледелия, где производилось значительное количество товарной пшеницы, фуражного зерна и хлопка. Восточная Бенгалия с аграрной точки зрения находилась на среднем уровне, производя джут, чай, рис, но уже тогда страдала от перенаселенности.
Раздел провинций Панджаб на западе и Бенгалии на востоке привел к перемещению через новые государственные границы 14 - 16 млн людей. Из западного Пакистана спешно уехали практически все кастовые индусы и сикхи (4,7 млн человек), а прибыли 6,5 млн мусульман из восточной части Панджаба, Северной Индии и других мест. Население в результате выросло почти на 2 млн. Выехавшие из Пакистана индусы в большинстве были городскими жителями, принадлежали к кастам торговцев и ростовщиков, известными как бания. Кроме того, индусы принадлежали к грамотному сословию, служили в качестве чиновников (амилов), помогали в ведении частных дел и т. п.
*История стран Азии и Африки после Второй мировой войны. Часть 1. Учебник / Под ред. С.И. Лунёва. М.: МГИМО-Университет; ЮРАЙТ, 2016. Раздел 4.2, с. 267 - 282. Материал публикуется в авторской редакции.
Многие сикхи после демобилизации из армии наделялись землей и обзаводились городской и сельской недвижимостью. Большая часть собственности в ставших пакистанскими городах, таких как Лахор в Панджабе, Карачи в Синде, Пешавар в Северо-Западной пограничной провинции (СЗПП), принадлежала немусульманам. Многие города в прямом смысле опустели после отъезда индусов и сикхов.
Среди приехавших в Пакистан мусульман значительную часть также составляли горожане. Основная часть переселенцев горожан осела в столице нового государства Карачи (в 1959 г. было принято решение о переводе столицы на север Панджаба в новый город Исламабад). Крупное чиновничество и армейские чины из Северной Индии (урдуязычные мухаджиры т. е. переселенцы из религиозных побуждений) составили поначалу элиту нового общества, прежде всего административно-политическую. Что касается экономической элиты, то в ее формировании ведущую роль сыграли беженцы из Гуджарата, представители мусульманских торговых каст мемонов, ходжа-исмаилитов, бохра. Наряду с ними, костяк небольшого слоя первых банкиров и промышленников Пакистана составили парсы (зороастрийцы), переехавшие из Бомбея, мусульмане-шииты иранского происхождения и другие «инонационалы», т. е. представители других национальных групп, помимо панджабцев, бенгальцев, син-дхов, пуштунов и белуджей.
Формирование новых групп богачей, действующих в основном в сфере внешней торговли, произошло в первые три-четыре года существования страны. С 1952 г. при содействии государственной Корпорации промышленного развития начался активный перелив капитала из торговой в промышленную и финансовую сферы.
Поощрение частного сектора было положено в основу разработанных с помощью американских советников первого (1955 - 60 гг.) и второго (1960 - 65 гг.) пятилетних планов. Особенно последовательно и эффективно либеральную экономическую политику проводила военная администрация, пришедшая к власти осенью 1958 г.
До военного переворота Пакистан пытался нащупать путь демократического устройства, который завещал ему основатель государства Мухаммад Али Джинна. Реализовать его идеи оказалось делом непростым. После смерти М.А. Джинны в сентябре 1948 г. и убийства второго признанного лидера премьер-министра Лиакат Али Хана в сентябре 1951 г. в стране наступил период политического брожения и правительственной чехарды.
Учредительное собрание никак не могло разработать и принять конституцию. Нарастали противоречия между двумя «крыльями» Пакистана — восточным и западным. Для их уменьшения в 1955 г. была создана единая провинция Западный Пакистан. Наконец, в марте 1956 г. второе Учредительное собрание приняло конституцию Исламской Республики Пакистан (первой такой республики в мире) и в новом качестве федеральной легислатуры избрало президентом Мирзу Искандера. Тот с 1955 г. уже выполнял обязанности главы государства как генерал-губернатор доминиона, но, став президентом, не смог надолго удержать руль управления.
Бескровный военный переворот поставил во главе государства главнокомандующего ее окрепшими к тому времени сухопутными силами генерала, а затем фельдмаршала Мухаммада Айюб Хана. Укрепившись в новом положении, он провозгласил курс социально-экономических и политических реформ. В стране была введена система косвенной демократии. Каждая из двух территорий получила равное число мест в коллегии выборщиков президента и парламента. Ее образовали избранные всеобщим и тайным голосованием 80 тысяч представителей органов местного самоуправления.
В январе 1960 г. коллегия, в отсутствие соперников и временном запрете на деятельность партий, избрала Айюб Хана президентом. В 1962 г. те же выборщики, названные «базовыми демократами», избрали парламент и законодательные собрания провинций. По принятой в 1962 г. второй конституции из названия республики ушло определение «исламская», хотя основной закон содержал множество исламских положений. Консервативное общественное мнение вскоре заставило парламентариев вернуться и к вопросу о названии государства. В 1963 г. своей первой поправкой к конституции парламент вернул стране прежнее имя — Исламская Республика Пакистан.
Либеральные реформы первого периода пребывания у власти Айюб Хана были проявлением твердой политической воли. Наперекор традиционной элите, им была проведена аграрная реформа, несколько сократившая крупное землевладение традиционного для зоны неорошаемого земледелия на Востоке феодального типа с широким слоем бесправных и социально приниженных наследственных арендаторов. Айюб Хан в 1961 г. подписал закон, запрещающий многоженство (за специальными исключениями) и ранние браки (до 16 лет), а также регламентирующее в пользу женщин права наследования. Началось осуществление программы ограничения рождаемости (планирования семьи).
Военное правительство поощряло модернистскую интерпретацию ислама, учредило Совет исламской идеологии во главе с либерально настроенными религиозными деятелями, а в своих шагах в защиту положения женщин опиралось на исламское право (шариат), противопоставляя его более жесткому обычному праву (адату).
Секуляризм военного режима заключался не в отрицании роли религии, а в попытке поощрять ее осовремененный, условно говоря, более светский вариант. Эта попытка регламентации сверху вызвала не только прямую, но и обратную реакцию — укрепление старых и появление новых фундаменталистских течений и организаций.
В экономической области администрация Айюб Хана следовала классическим правилам выжимания соков из традиционной деревни для финансирования современной городской экономики. В аграрном секторе ставка делалась на крупные и средние хозяйства фермерского типа, способные использовать достижения передовой агрикультуры. Одновременно с Индией и рядом других стран Азии в Пакистане (прежде всего западной его части) произошла «зеленая революция» — повышение урожайности пшеницы и риса за счет ввоза улучшенных сортов семян, применения пестицидов и минеральных удобрений. На полях шире использовались тракторы и другая техника.
Урожаи за 10 с половиной лет правления Айюб Хана (1958 - 1969 гг.) выросли в Западном Пакистане почти вдвое за счет повышения урожайности и расширения посевной и орошаемой площади. Все это стало возможным благодаря лучшему использованию построенных ранее ирригационных сооружений, применению средств малой ирригации (артезианских колодцев), а также строительству новых плотин и гидроэлектростанций в рамках масштабного международного проекта освоения бассейна реки Инд. Проект стоимостью свыше 1 млрд долл. (в ценах того времени) осуществлялся под эгидой Международного банка реконструкции и развития. В нем приняла участие и Индия, ибо речь шла о разделе воды Инда и его притоков между двумя соседними государствами.
Несмотря на это, отношения с Индией служили главным камнем преткновения во внешней политике страны. Раздел вылился не только в споры по поводу дележа материальных и финансовых активов, но и в военные действия на севере субконтинента в горной области Джамму и Кашмир. Перемирие, заключенное в 1949 г., оставило три четверти населения бывшего княжества, в большинстве своем мусульман, на индийской территории, что Пакистан посчитал нарушением прав кашмирцев и подрывом своих представлений о справедливости.
В поисках противовеса Индии пакистанское руководство обратилось к западным странам. США в ответ потребовали поддержать их в холодной войне с СССР. Правительство в Карачи согласилось, и в 1954 г. заключило с Вашингтоном договор о взаимопомощи в обороне. В том же году Компартия Пакистана была объявлена вне закона. Союз с США был закреплен новым соглашением 1959 г. Айюб Хан на первых порах зарекомендовал себя верным союзником американцев. Предпринятая им попытка с их благословения договориться с Индией о совместной обороне субконтинента не удалась. Поражение Индии от Китая в пограничной войне 1962 г. продемонстрировало Пакистану возможности, которые сулил союз с Пекином, отдалявшимся в тот период от Москвы. Не забывали в Пакистане и о мусульманской солидарности, и об участии в азиатско-африкан-ских форумах.
Закат режима Айюб Хана начался в 1965 г. Тревожным сигналом были непрямые выборы президента в январе. На них Восточный Пакистан отказал в поддержке Айюб Хану, проголосовав за его соперника, каким по просьбе объединенной оппозиции была сестра и соратник М.А. Джинны Фатима. Борьба между ними не имела идеологического характера, но показала тщетность попыток власти, центр тяжести которой находился в Западном Пакистане, завоевать сердца и умы восточных бенгальцев.
Ошибочным шагом была развязанная Пакистаном в августе 1965 г. война с Индией из-за Кашмира. США не поддержали Пакистан, объявив об эмбарго на поставки оружия обеим сторонам. Посредничество СССР привело к подписанию в Ташкенте в январе 1966 г. декларации, положившей конец войне. Но мир оказался выгодным Индии и проигрышным для Пакистана. От Айюб Хана дистанцировался, а затем ушел в оппозицию Зульфикар Али Бхут-то, его правая рука среди гражданской бюрократии, министр иностранных дел.
Вслед за ухудшением экономического положения из-за войны и сократившейся помощи США обострилась ситуация в Восточном Пакистане. Рост цен спровоцировал недовольство по всей стране. Выступления студентов в ноябре 1968 г. ознаменовали начало массовых выступлений, которые поддержали оппозиционные политические партии. Режим непрямой демократии рухнул в разгар переговоров правительства с партиями оппозиции. Определенное значение в его падении сыграл и такой субъективный фактор, как болезнь Айюб Хана. Военные оттеснили его от принятия решений и уговорили, нарушив собственную конституцию, ввести военное положение в марте 1969 г.
Бескровный конституционный переворот, казалось, не сулил катастрофических последствий. Для легитимизации власти военные прибегли к удовлетворению популярного требования ликвидации единой провинции Западный Пакистан и проведению прямых всеобщих выборов в парламент. Глава военного положения и новый президент генерал А.М. Яхья Хан продолжил в основном курс своего патрона и предшественника, стараясь не нарушать баланс внешних связей.
Однако пауза с возвращением к свободе политической деятельности затянулась почти на год, а воссоздание в западной части страны четырех провинций — Панджаба, Синда, СЗПП (с присоединением к ней трех пуштунских княжеств) и Белуджистана — способствовало обострению межэтнических противоречий.
Прогрессивные по форме меры дозировались страхом военных потерять контроль над ситуацией. Генералитет потерял в лице Айюб Хана опытного и твердого руководителя. Яхья чувствовал себя неуверенно и действовал неудачно.
Первые всеобщие выборы были назначены на октябрь 1970 г. Грозным предзнаменованием послужило гигантское наводнение, обрушившееся в этот момент на Восточный Пакистан. В результате бедствия пострадал почти 1 млн человек. Жители провинции были крайне недовольны действиями центральных властей. Военные, однако, не пошли на отмену обещаний о проведении выборов, что они с успехом делали в дальнейшем, а провели их в декабре.
Результат оказался предсказуем. Страна по итогам выборов раскололась на две части. В более многонаселенном (55% от общего числа жителей) Восточном Пакистане абсолютную победу одержала партия Авами лиг («Народная лига») во главе с популярным лидером Шейхом Муджибур Рахманом. В западной части страны наибольшего успеха добилась основанная З.А. Бхутто Пакистанская народная партия (ПНП).
В ходе переговоров между военными и победившими на выборах политическими лидерами в начале 1971 г. стороны несколько раз были близки к компромиссу. Результаты выборов позволяли М. Рахману сформировать правительство единого Пакистана. Яхья Хан, наверное, пошел бы на это, но помешал З.А. Бхутто. Его амбиции, судя по всему, были главной причиной провала переговоров. Ощущение тупика вызвало радикализацию настроений в восточной провинции, что привело в конце марта к жестокой расправе военных над сторонниками Авами лиг, которые провозгласили создание нового государства — Бангладеш (страны бенгальцев). Арест М. Рахмана и кровавые репрессии сделали непопулярным в мире военный режим Пакистана. Облавы заставили противников режима бежать в Индию. Там было образовано правительство Бангладеш в изгнании и начали формироваться отряды сил освобождения (мукти бахини).
Оказавшаяся втянутой в пакистанскую гражданскую войну Индия сыграла ключевую роль в расколе страны. Умело разыграв свои карты, индийский премьер Индира Ганди довела трехнедельную войну с Пакистаном в декабре 1971 г. до капитуляции армии соперника и взятии в плен почти 100 тысяч пакистанских военнослужащих и гражданских лиц.
Пакистан между 1971 и 1988 гг.

Безоговорочное поражение пакистанской армии на восточном и западном фронтах военных действий против Индии заставили генералитет и высшее офицерство отказать в доверии Яхья Хану и передать власть З.А. Бхутто как наиболее популярному гражданскому лидеру страны в ее новых границах. 20 декабря 1971 г. З.А. Бхутто был приведен к присяге в качестве президента, став одновременно главным администратором военного положения. Освободившись от опеки непосредственных инициаторов своего возвышения путем отправки их послами за границу, З.А. Бхутто упразднил должность главнокомандующего родами войск (сухопутных, военно-морских и военно-воздушных сил) и сделал высшей должностью пост начальника штаба. Начальником штаба главного рода пакистанских ВС сухопутной армии он сделал генерала Тикка Хана, «прославившегося» расправами в Восточном Пакистане. Забота об армии не оставляла З.А. Бхутто и после этого. Подписав в июле 1972 г. мирный договор с И. Ганди в индийском городе Симле, он добился постепенного возвращения домой «пленников войны», в том числе обвиненных Бангладеш в злостных преступлениях.
Унаследовав военный режим власти, З.А. Бхутто поспешил преобразовать его в парламентский. В апреле 1972 г. получившие мандаты на выборах 1970 г. депутаты центрального (федерального) парламента одобрили проект временной конституции и избрали президентом З.А. Бхутто. Это позволило отменить военное положение, сохранявшееся более трех лет. Постоянная конституция была принята весной следующего года и вступила в действие в очередной день независимости 14 августа 1973 г. Конституция вводила политический строй, близкий по форме к британскому парламентаризму. Роль президента становилась церемониальной, реальная власть переходила к главе правительства, опирающегося на парламентское большинство. З.А. Бхутто стал первым премьер-министром в рамках действующей до сих пор конституции 1973.г.
Популярная в мире на рубеже 1960 - 70-х годов левая, социалистическая идеология легла в основу социально-экономических преобразований З.А. Бхутто. Он свернул с либерального пути развития, провел широкую национализацию крупных промышленных и финансовых активов, обвинил частных «монополистов» в преступлениях и вынудил значительную часть владельцев капиталов, особенно из числа «инонациональной» буржуазии, покинуть страну.
При этом З.А. Бхутто выступал как защитник прав городских рабочих, служащих и малоземельного крестьянства, позволив действовать левым профсоюзам и восстановленной в правах Компартии. В 1972 г. он объявил о новой аграрной реформе, более радикальной, чем реформа Айюб Хана. Однако в отличие от первой, вторая реформа осталась в значительной мере на бумаге из-за саботажа со стороны вступивших в его партию помещиков-«феодалов», к которым принадлежал и сам З.А. Бхутто. Но вплоть до 1974 г. социальная политика властей была окрашена в красный цвет, а кумиром председателя ПНП З.А. Бхутто был председатель КПК Мао Цзэдун. Левый популизм привел к политизации массового сознания и пробуждению низов.
Но материальное их положение ухудшилось. Виной тому и исключительно неблагоприятные погодные условия (разрушительные наводнения обрушивались на страну летом 1973, 1974 и 1976 гг.), и резкое сокращение промышленного производства, и удорожание импорта вследствие крутого роста мировых цен на нефть.
Стремясь упрочить свои позиции, З.А. Бхутто проявлял заботу о вооруженных силах и службах безопасности. Военные расходы при нем увеличились. В 1974—77 гг. армия проводила крупные карательные операции против повстанцев в провинции Белуджистан. В то время как информация о них скрывалась, пакистанские СМИ широко освещали судебный процесс над противниками премьера и правительства, лидерами леводемократических пуштунских и белуджских партий. После превращения стран Персидского залива в нефтяные эльдорадо З.А. Бхутто усилил внимание к связям с ними. В начале 1974 г. он организовал встречу глав государств и правительств исламских стран в Лахоре. Это был второй саммит Организации Исламская конференция (ныне — Организация исламского сотрудничества). На конференции З.А. Бхутто торжественно примирился с Муджибур Рахманом, объявив о признании Пакистаном Бангладеш. С подчеркнутым пиететом лидер Пакистана относился к саудовскому королю Фейсалу. После убийства короля в 1975 г. З.А. Бхутто переименовал третий по величине город страны в Фей-салабад (город Фейсала).
Сложнее складывались отношения Пакистана с соседями — Афганистаном и Ираном, но трения между ними скрывались. З.А. Бхут-то удалось нормализовать связи с Индией, хотя он не отказался от того, чтобы поднимать на международных форумах кашмирскую проблему. По его инициативе в Пакистане начала тайно разрабатываться военная ядерная программа. Слухи о ней испортили отношение к нему со стороны США, которые опасались создания предназначенной для Израиля «исламской бомбы».
Между тем экономическая политика режима оказалась попросту провальной. Бегство крупного частного капитала не могли компенсировать вложения по линии государственного сектора. Стагнация в индустриальных секторах вынуждала З.А. Бхутто к экстренным мерам, которые лишь усугубляли положение.
Демократия к середине его правления выродилась в персона-листский авторитаризм, к которому пакистанская политическая система склонялась и раньше. З.А. Бхутто определял политические решения, его воля довлела над союзниками и соперниками. Режим, вместе с тем, казался прочным, и премьер в начале 1977 г. смело пошел на досрочные выборы.
Просчет оказался роковым. Против партии З.А. Бхутто немедленно объединились почти все легальные политические силы, объявившие о создании предвыборного Пакистанского национального альянса (ПНА). Тон в нем задавали правые религиозные партии — Джамаат-е ислами (ДИ, Исламское общество) и Джа-миат-е улама-е ислам (ДУИ, Сообщество исламских богословов). Накал предвыборной борьбы вступил в противоречие с результатами выборов в марте, на которых победу за явным преимуществом одержала партия З.А. Бхутто. Это вызвало массовые акции протеста и кровавые столкновения.
Жизнь в стране оказалась парализована на несколько месяцев. Военные воспользовались этим и совершили в начале июля захват власти, арестовав премьера и его противников. Руководитель заговора начальник штаба армии Мухаммад Зия-уль-Хак на первых порах соблюдал беспристрастность, два раза выпускал З.А. Бхутто на свободу. Генерал клятвенно заверял о желании в кратчайшие сроки провести выборы, и в то же время готовил судебную расправу над ним. Обвинение З.А. Бхутто в том, что он отдал в 1973 г. приказ об убийстве политического соперника позволило Зия продлить военное положение. Суд вынес З.А. Бхутто смертный приговор, который генерал, несмотря на обращения к нему со стороны мировых лидеров, оставил в силе. Политический противник военного диктатора был повешен в апреле 1979 г.
Осенью того года Зия-уль-Хак, занявший к тому времени пост президента, объявил о запрете политической деятельности и введении исламского режима правления. В 1981 г. вместо парламента он назначил совещательный совет (маджлис-е шура; это название конституционными поправками 1985 г. было перенесено на федеральное собрание). Развернутая сверху консервативная исламизация в период правления Зия-уль-Хака оказала глубокое и долговременное влияние на пакистанское общество. При нем завершилась трансформация Пакистана в идеологическое исламское государство.
Определенный вклад в эту трансформацию внес и З.А. Бхутто, враждовавший, как правило, с происламскими партиями. По его инициативе была принята самая, можно сказать, исламская из трех конституций. При нем в 1974 г. парламент принял решение о причислении либерально-реформистской секты ахмадийя к неисламским, т. е. произошло законодательное причисление большой и влиятельной группы людей, считающих себя мусульманами, к иноверцам, присвоение им статуса религиозного меньшинства. Весной 1977 г. в разгар борьбы за политическое выживание З.А. Бхутто ввел ряд запретов исламского характера — на азартные игры, потребление алкоголя и т. п.
Военный режим Зия-уль-Хака подхватил эстафету. С начала 1979 г. началась исламизация экономической жизни, были введены мусульманские налоги закат и ушр, еще через два года власти приступили к проведению программы исламизации кредитно-финансовой системы, направленной на искоренение практики взимания запрещенного Кораном ссудного процента (риба). Исламизация охватила практически все стороны общественной жизни — этику государственной службы, образование, сферу культуры и досуга. Под массированным воздействием властей повседневная жизнь людей серьезно изменилась. Среди обеспеченных слоев сложилась практика «двойного стандарта» — один для государства, другой — для себя.
Связанной с исламизацией оказалась и другая сторона деятельности военных по укреплению своей власти — запугивание, репрессии. Помимо военных трибуналов при Зия-уль-Хаке стали действовать шариатские (исламские) суды, введены в действие традиционные наказания за прелюбодеяние и супружескую измену. Ужесточению несколько раз подвергался закон о богохульстве — за хулу на ислам была введена смертная казнь. Власти практиковали публичные порки и ввели другие жестокие экзекуции, масса людей оказалась за решеткой. В тюрьме более года провела дочь З.А. Бхутто, новый лидер ПНП и будущий премьер-министр Беназир Бхутто.
Насилие под флагом ислама превратилось в обыденное явление при Зия-уль-Хаке. Маневрирование, к которому он прибегал, служило целям обеспечить поддержку за границей. И в этом он преуспел. Несмотря на репрессивный характер режима, США оказали ему крупную военно-экономическую помощь. Поддержка объяснялась заинтересованностью США в пакистанском режиме после ввода советских войск в соседний Афганистан и в целом достаточно большой зашоренностью американских правящих кругов. Погоня за сиюминутной целью заставила Вашингтон закрыть глаза и на успешно развернутую в Пакистане программу создания атомной бомбы. Впрочем, к концу правления Зия-уль-Хака его отношения с США испортились и из-за ядерного фактора, и вследствие расхождений по афганской проблеме.
Но до того Пакистан успел превратиться в паразитическое прифронтовое государство, в полной мере использовавшее выгоды от размещения на его территории баз афганских исламистов — противников левого правительства в Кабуле. Холодная война, таким образом, сильнейшим образом сказалась на Пакистане, а ее окончание, к чему он сам приложил руку, может служить вехой в истории Пакистана.
Действуя с опорой на США и их партнеров, в том числе на мусульманские государства (прежде всего Саудовскую Аравию и Египет), а также на КНР, Пакистан без сомнения способствовал отводу войск СССР из Афганистана в 1988—89 гг., хотя нет оснований, как это часто делается в Пакистане, преувеличивать это обстоятельство в качестве причины распада СССР. При этом Исламабад грубо нарушал заключенные в Женеве в апреле 1988 г. соглашения об афганском урегулировании и продолжал активно вмешиваться в дела соседа.
В августе 1988 г. Зия-уль-Хак погиб в авиакатастрофе, что было, очевидно, актом возмездия. Генералы передали функции президента спикеру Сената, верхней палаты парламента, выбранного в ходе прямых и всеобщих выборов 1985 г. Выборы послужили вехой перехода от прямого военного правления на протяжении долгих восьми лет к смешанному военно-парламентскому типу. Проводились они на непартийной основе. Функционирование партий возобновилось лишь после восстановления в измененном виде конституции 1973 г. Внесенные Зия-уль-Хаком поправки обеспечили ему алиби перед законом и трансформировали парламентскую по форме республику в президентскую.
Эволюция в 1988- 2014 годах.

В конце 1988 г. после с трудом одержанной победы на новых теперь уже партийных выборах к власти пришло правительство ПНП во главе с Беназир Бхутто. Однако основные рычаги власти остались у ее соперников — президента и военного руководства. В конце 1991 г. Пакистан имел уже иного премьера — Наваз Шарифа и иную правящую коалицию, продолжавшую в основном во внутренней и внешней политике линию Зия-уль-Хака.
Два первых десятилетия существования Пакистана в нынешних границах отмечены крайне неравномерной экономической эволюцией демографически быстро растущей страны. Между переписями 1972 и 1981 гг. население выросло почти на 20 млн человек, с 65 до 84 млн, и продолжало стремительно расти в дальнейшем. Это объяснялось отказом от политики планирования семьи, сохранением и даже усугублением приниженного положения женщин, малой грамотностью и патриархальным бытом населения, особенно сельского, составлявшего более двух третей жителей. Между 1971 и 1991 гг. сильно замедлились по сравнению с предыдущим периодом темпы роста крупной обрабатывающей промышленности. Сельское хозяйство развивалось быстрее, но в основном за счет мероприятий, которые были осуществлены в 1960-е годы.
В последующие 20 лет основы экономической политики, заложенные национализацией начала 1970-х годов и ее последующей исламизацией, в основном сохранились. Все попытки проведения либеральных реформ наталкивались на саботаж чиновников и слабость предпринимательского класса, лишенного покинувшего страну креативного меньшинства. Государственный сектор и государственное регулирование, отягощенные грузом коррупции и кумовства, не смогли дать необходимый импульс росту национальной экономики. Темпы ее развития в наибольшей степени зависели от поступлений средств из-за рубежа и природных условий. Самым пагубным образом на экономике сказалось промедление в реализации необходимых проектов в гидроэнергетической области.
Политическая ситуация также была прямым продолжением тенденций, сложившихся за 11 лет правления военных (1977 — 1988). Внедрение ислама консервативного, охранительного толка продолжалось и в период, когда правительство Пакистана впервые в мусульманском мире возглавила женщина.
Удивительно мало для улучшения прав и положения женщин сделала Беназир Бхутто и в первый короткий период, когда она стояла во главе кабинета министров, с декабря 1988 по август 1990 г., и во второй более продолжительный, с ноября 1993 по ноябрь 1996 г. Возможно, ей не хватало реальной власти, но главное, видимо, в том, что социальные реформы не входили в ее планы.
Наибольших успехов ей удавалось достичь в сфере внешней политики, особенно в плане улучшения отношений с США. При этом она, как и ее отец, действовала в расчете на то, чтобы заслужить одобрение своих военных кругов, имея среди них союзников и противников.
Преемственность сохраняла при ней политика Пакистана в афганском вопросе. Исламабад всеми силами и до нее, и после пытался утвердить власть своих протеже в Афганистане. Весной 1992 г. казалось, что цель достигнута — Кабул перешел под контроль исламистов (муджахедов), чьи опорные базы находились в Пакистане. Однако между муджахедами вскоре началась война. Именно правительству Б. Бхутто, а персонально близкому ей министру внутренних дел генералу в отставке Н. Бабуру, принадлежит «честь» открытия новой силы, способной установить порядок в Афганистане. Ею оказалось новое поколение афганцев, выросшее в лагерях для беженцев на территории Пакистана и получившее там образование в религиозных школах. Из учеников и выпускников этих школ и духовных семинарий — талибов — генерал снарядил первые боевые отряды. Пополнившись за счет части муджахедов, они стали грозной силой, образовали ядро исламского движения Талибан (мн. ч. на языке пушту от талиб), провозгласившего образование в Афганистане Исламского эмирата.
Определенные успехи на афганском направлении Пакистан стремился развить на индийском. После полного поражения от Индии в 1971 г. и подписания в качестве побежденной стороны соглашения с ней в Симле летом 1972 г. пакистанское руководство опасалось раздражать мощного соседа, в семь с половиной раз превосходящего его по числу жителей и экономическому потенциалу. Но обострившаяся с 1989 г. обстановка в индийском Кашмире дала Исламабаду надежду рассчитывать на реванш. Он помог кашмирцам и добровольцам среди пакистанцев, воевавших на стороне муд-жахедов в Афганистане, перебраться по горным тропам на территорию индийского штата. Движение гражданского неповиновения, более или менее спонтанно начавшееся там, приобрело с помощью бывших муджахедов и пакистанских спецслужб характер диверси-онно-террористической войны. С переменным успехом она длилась до 2003 г., а ее апогеем стала прямая конфронтация вооруженных сил Пакистана и Индии высоко в горах на разделяющей Кашмир линии контроля в мае-июле 1999 г. (Каргильский конфликт).
За год до мини-войны Пакистан стал де-факто ядерной державой. Пакистан, начавший работу над созданием атомной бомбы в середине 1970-х годов, подтвердил опасения о наличии у него готовых к подземным испытаниям ядерных боезарядов.Обретение двумя традиционными антагонистами средств массового поражения, возможно, предотвратило перерастание локального конфликта в более крупное столкновение. Но очевидно, что военные в Пакистане, контролирующие ракетно-ядерную программу, тем самым получили еще один аргумент, доказывающий их значимость. И не случайно, почти сразу после мини-войны в Кашмире в октябре 1999 г. они вновь пришли к власти, свергнув законное правительство Н. Шарифа.
Четвертое по счету правление военных во многом следовало опробованному алгоритму. Три года длилось прямое правление, затем произошел переход к косвенному, под прикрытием парламентской демократии. До лета 2001 г. глава режима начальник штаба армии генерал Первез Мушарраф занимал пост главы исполнительной власти при прежнем президенте, затем он стал президентом, «подтвердив» свои полномочия посредством организованного властями референдума в апреле 2002 г. Оставив за собой в соответствии с принятыми при Зия-уль-Хаке конституционными поправками власть распускать парламент и правительство, П. Мушарраф провел всеобщие выборы с участием всех партий, в том числе и тех, чьи лидеры, бывшие премьеры Б. Бхутто и Н. Шариф, находились в изгнании за границей. По числу мест партия президента, Пакистанская мусульманская лига (К) (имени М.А. Джинны, которого называют в Пакистане «великим вождем» — Каид-и-азамом), немного опередила ПНП и другую Пакистанскую мусульманскую лигу, признающую лидером Шарифа.
На четвертое место, заняв около 20% мест в нижней палате парламента, вышло объединение 6 исламских партий ММА (Мутта-хида маджлис-е амаль, Единый фронт действия) во главе с Джа-миат-и ислами (ДИ; Исламское общество) и Джамиат-и улама-и ислам (ДУИ; Общество исламских богословов). Исламисты победили в СЗПП и вошли в правительство провинции Белуджистан. Альянс легальной исламской оппозиции двояко относился к военным, критикуя их за проамериканскую политику и одобряя исла-мо-националистические шаги.
С помощью исламистов властям удалось организовать выборы генерала президентом с сохранением за ним главного военного поста. Однако легитимность его правления оспаривалось на том основании, что совмещение официальных должностей не предусмотрено конституцией.
Готовясь к продлению своей власти в преддверие новых парламентских и президентских выборов (спустя положенные по конституции пять лет), П. Мушарраф в марте 2007 г. отправил в отставку главного судью. Тот в ответ инициировал кампанию гражданского неповиновения. В обществе произошел раскол и начался затяжной политический кризис. Несмотря на сопротивление большинства судей и адвокатов, П. Мушаррафа в ноябре утвердили в должности президента на следующие пять лет, но он был вынужден покинуть пост начальника штаба армии.
Состоявшиеся в феврале 2008 г. парламентские выборы принесли успех Пакистанской народной партии, лидер которой Беназир Бхутто незадолго до них погибла в результате теракта на предвыборном митинге. Сложившееся двоевластие завершилось уходом П. Мушаррафа в отставку в августе и избранием овдовевшего мужа Бхутто Асифа Али Зардари новым президентом (президента избирают члены обеих палат федерального парламента и провинциальных законодательных собраний).
Принятая в апреле 2010 г. поправка к конституции лишила институт президентства значительной части полномочий, вернув конституционный строй к модели 1973 г., по которой полнота власти находится в руках премьер-министра. Но ввиду того, что тогдашнее правительство было однопартийное, а ПНП, как и большинство других партий в Пакистане, функционирует во многом как персо-налистская, подчиняющаяся авторитету лидера, у Зардари остались, по сути, главные властные прерогативы.
Что касается военных, то они в какой-то мере скомпрометировали себя участием в борьбе с терроризмом, весьма непопулярной в Пакистане. Главная причина этого в убеждении, что она была нужна, в первую очередь, американцам, а не их стране. При этом большинство населения не одобряет террор. В отличие от части «арабской улицы», в Пакистане не было ликования по поводу совершенных 11 сентября 2001 г. кровавых террористических актов в Нью-Йорке и Вашингтоне. В целом с одобрением было воспринято принятое после них решение военных во главе с П. Мушаррафом отказаться от поддержки режима Талибан, укрывшего у себя организаторов и исполнителей терактов — подпольную организацию Аль-Каида. Раскол мнений по поводу отношения к афганским талибам, несомненно, был, и пролегал, в том числе географически, по границам между горными пуштунскими областями и остальной частью территории.
Весной 2009 г. пакистанская армия развернула наступление на исламских боевиков в горных ущельях и укрытиях полосы независимых пуштунских племен, выбив их из большинства населенных пунктов в долинах и межгорных котловинах. Особый размах одновременно обрели налеты американских беспилотных самолетов, эффективно обстреливающих ракетами окопавшихся в горах боевиков.
На протяжении 2000-х годов Пакистан помогал Западу в борьбе с террором, но действовал с учетом собственных выгод и интересов. С его помощью был обезврежен костяк возглавляемой Усамой бен Ладеном международной террористической организации. Отношение Исламабада к афганским талибам, да и к Аль-Каиде, было по существу двойственным — уверяя американцев во всемерной поддержке, он на деле старался не допустить их полного разгрома. Ликвидация в мае 2011 г. бен Ладена, проживавшего под носом у пакистанских военных в их гарнизонном городе Абботабад, обнажила двойственность пакистанской позиции.
Военный режим Мушаррафа проводил социальную политику, напоминающую курс Айюб Хана. Действуя в духе времени, он предоставил полную свободу прессе, телевидению, Интернету, демонтировал некоторые одиозные законы, введенные при Зия-уль-Хаке, внес законодательные улучшения в положение женщин, стремясь повысить их политическую и социальную роль. При Мушаррафе несколько выросла доля государственных средств, выделяемых на образование и здравоохранение, и уменьшился удельный вес военных расходов. Генерал зарекомендовал себя сторонником модернистской интерпретации ислама, критиком фундаментализма, автором концепции «просвещенной умеренности». Однако дальше слов и небольших подвижек дело не пошло. То же можно сказать и о политике его гражданских преемников, которые вынуждены мириться и часто отступать перед консервативно-исламскими настроениями широких масс.
Макроэкономические показатели в середине 2000-х годов заметно улучшились, но добиться этого удалось в основном за счет благоприятной внешней конъюнктуры — иностранной помощи и денежным переводам от пакистанцев, работающих за рубежом, главным образом в арабских странах Залива, а также в США и Англии. За счет переводов средств пополнились ряды среднего и несколько ниже среднего по доходам населения, вырос совокупный внутренний спрос. Эффект от такого рода «глобализации» начал реально ощущаться даже в пакистанской глубинке.
Разразившийся в 2007—2008 гг. политический кризис свел во многом на нет достижения предшествующих лет. Пакистан вновь испытал бюджетный дефицит, инфляцию, оскудение золотовалютных резервов. Остро ощущалась нехватка электроэнергии.
Ситуация немного улучшилась лишь в 2009 г., после того как армия навела порядок в горном северо-западном ареале, а политической элите удалось сгладить разъедающие ее противоречия. Но летом 2010 г. на Пакистан обрушилось невиданное по масштабу наводнение. Вода вышедшего из берегов Инда и его притоков смывала целые деревни, затапливала города. От наводнения погибли около 2 тыс. и пострадали 20 млн человек. Пакистан преодолел последствия наводнения, но впереди его ждут новые нелегкие испытания. Летом 2011 г. южные районы страны пострадали от нового наводнения.
Таким образом, для политической системы Пакистана характерна господствующая роль вооруженных сил и ее силовых, разведывательных структур. Усеченная, номинальная, по сути, демократия служила чаще всего лишь прикрытием господства военной бюрократии, действующей в тандеме с гражданскими чиновниками. Лидеры политической элиты, как и бюрократии, чаще всего тяготели к авторитарным методам правления.
Унаследовав традиционный строй жизни в сельской местности и ее «продолжении» в виде административно-рыночных по выполняемым функциям городов, пакистанское государство пыталось лишь сгладить отдельные углы архаичности, стремясь не допустить, чтобы они были заметны извне.
Рост пакистанской экономики, хотя и был в абсолютных цифрах значительным, носил по-преимуществу экстенсивный, поверхностный характер. Резко возросшая эксплуатация главных природных ресурсов — плодородия почвы и воды для полива — привели страну на грань социально-экологического кризиса. Количество потребляемой пресной воды в расчете на человека за шесть десятилетий существования Пакистана сократилось с 5 тыс. куб. м до менее 1 тыс. куб. м. Мало того, потепление мирового климата грозит Пакистану серьезными последствиями. Таяние гималайских ледников, от которых питается водная система страны, может привести уже в среднесрочной перспективе к хронической засухе. Ожидаемый рост населения почти до 300 млн человек к 2030 г., наряду с деградацией природной среды, ставит под сомнение экономические, а с ними и политические возможности Пакистана.
Такое чреватое катастрофическими осложнениями будущее является, разумеется, лишь одним из его вариантов. Пакистан имеет немалый потенциал, в частности, анклавы современного эффективного производства и управления. Подобно Индии, в Пакистане получили развитие своеобразные традиции гражданского общества и парламентской демократии. При умеренной и грамотной политике все это способно вывести страну в число уверенно растущих рынков. В этом ей могут помочь успехи мировой экономики знаний и уплотнение информационного и гуманитарного пространства.