Пакистан. Южная Азия. Исламский мир. Восток Ч2

Автор: Белокреницкий В.Я.

Большой Ближний Восток Категория: Пакистан

Страница 51 из 73

Особенности современного этапа

Нынешний этап их отношений характеризуется обшим превосходством Индии и происходящим на этом фоне улучшением двусторонних связей. Осенью 2003 г. по предложению Пакистана стороны объявили о прекращении огня в зоне соприкосновения войск в Кашмире (до этого артиллерийские перестрелки происходили постоянно). В январе 2004 г. на очередном саммите СААРК (Ассоциации регионального сотрудничества стран Южной Азии) в Исламабаде состоялась встреча между тогдашним премьер-министром Индии А.Б. Ваджпаи и президентом П. Мушаррафом. После этого уже в феврале стартовали комплексные двусторонние переговоры, имеющие восемь тематических «дорожек».
Линия на развитие диалога была закреплена после смены правительства в Дели. Индусско-националистическую коалицию по итогам всеобщих выборов в аттреле-мае 2004 г. сменил парламентская коалиция во главе с партией Индийский национальный конгресс. Ставший премьер-министром Индии М. Сингх несколько раз встречался с П. Мушаррафом и главой пакистанского кабинета Ш. Азизом. Регулярные контакты продолжились на уровне министерств иностранных дел. Несмотря на все это, прогресс, достигнутый в ходе двухлетних усилий, нельзя признать прорывом7.
Существует некое структурное подобие между современным этапом отношений и периодом 1947 — 1953 гг., первым периодом индийского преимущества. Как тогда, сегодня на повестке стоят, главным образом, три проблемы: кашмирская, водная и самоидентификации, — хотя содержание их, понятно, видоизменилось.
Ядро кашмирской проблемы по-прежнему заключается в неопределенности ситуации в индийском штате Джамму и Кашмир, проистекающей из борьбы трех групп политических сил. К первым относятся партии, участвующие в выборах. В сентябре-октябре 2002 г. в штате прошли свободные выборы в местное законодательное собрание, на которых потерпела поражение неизменно побеждавшая с 1951 г. Национальная конференция. К власти пришла коалиция из Народно-демократической партии и Индийского национального конгресса. Новое правительство ослабило гнет репрессий, освободило из тюрьмы некоторых видных оппозиционеров. Несколько улучшилась экономическая и социальная обстановка. Однако противоречия остаются как между участниками правящей коалиции, так и между ней и оппозицией8.
Второй источник сложностей — полулегально действующие партии, обычно бойкотирующие выборы и выступающие в защиту одного из двух способов решения проблемы бывшего княжества: предоставление ему независимости или присоединение к Пакистану. Основная часть партий (более 20) объединена в «зонтичную» организацию Всепартийная конференция свободы (хурриет). В 2003 г. в ней оформился раскол на умеренных и радикалов. Некоторые умеренные силы, например, Фронт освобождения Джамму и Кашмира, не входят во Всепартийную конференцию. Представители умеренной части оппозиции готовы вести переговоры с правительством в Дели, радикалы считают их бесперспективными. И те, и другие требуют подключения к переговорному процессу Пакистана, но расходятся в оценке его политики.
Часть радикалов поддерживает контакты с представителями организаций третьего рода — нелегальной вооруженной оппозицией. Та строится вокруг Объединенного совета джихада, в который входят представители почти 20 организаций (хотя реальную силу имеют не более 10), во главе с Хезб-ул муджахедин и Техрик-ул муджахедин (соответственно, партией и движением джихадистов)9.
Таким образом, на субструкгурном уровне межгосударственного конфликта вокруг Кашмира, условно, возвышается «голова», обращенная к Дели, и «ноги», уходящие в пакистанскую почву. Причем связь с Пакистаном не метафорическая, а вполне реальная. Так, глава Объединенного совета джихада С. Салахуддин и некоторые другие его руководители родились в Пакистане и оттуда направляют деятельность боевых формирований.
После 2003 г. активность террористов пошла на спад. Индийские источники отмечают снижение их инфильтрации через линию контроля (чему способствуют и возведенные на некоторых ее участках заграждения). Удар по экстремистам нанесла и природа. Эпицентр разрушительного землетрясения в октябре 2005 г. пришелся на район Музаффарабада, где располагаются основные лагеря беженцев из индийской части Кашмира (по оценкам, там находилось около 20 тыс. человек) и существующие на их базе центры подготовки диверсантов10.
На уровне структуры конфликта (межгосударственном) позиции остаются несовместимыми, хотя наметились тенденции к их сближению. П. Мушарраф еще в конце 2003 г. заявил, что его страна при определенных условиях может отойти от поддержки резолюций ООН о проведении плебисцита как основы решения кашмирского вопроса. В дальнейшем, особенно активно с весны 2005 г., он выдвигал еще ряд предложений: о демилитаризации индийской и пакистанской частей Джамму и Кашмира, придании им автономного статуса с правами самоуправления при совместных гарантиях со стороны Индии и Пакистана. Исламабад подчеркивает, что не собирается «предавать» интересы кашмирцев, настаивая на их праве участвовать в переговорах о судьбе бывшего княжества.
Дипломатическое наступление Пакистана заставило Индию реагировать. В Дели несколько раз проходили встречи руководителей федерального правительства с умеренными членами оппозиции. Эту инициативу проявило правительство Ваджпаи в начале 2004 г. Следующий кабинет, наряду с продолжением такого рода контактов, разрешил большинству деятелей полулегальной оппозиции пересекать границу с Пакистаном и принимать участие в контактах там на любом уровне и в любом формате. К представителям полулегальных сил добавились и лидеры легальной оппозиции. Контактам между сторонами способствовало открытие пяти пропускных пунктов на линии контроля и существующее уже более года регулярное (раз в месяц) автобусное сообщение между Сринагаром и Музаффарабадом [административным центром самопровозглашенной республики «Азад Джамму и Кашмир» (АДК)].
Расширение диалога между представителями общественных и политических кругов не снимает разногласий на официальном уровне. Индийская сторона настаивает, что, хотя кашмирский вопрос и обсуждается в ходе переговоров с Пакистаном, судьба Джамму и Кашмира решена окончательно и ревизии не подлежит. Министерство внешних сношений в Дели время от времени выступает с заявлениями, что считает своими не только АДК, но и северные территории, контролируемые Пакистаном (область Гилгит-Балтистан). Одновременно Индия, как и ранее, дает понять, что ее удовлетворило бы сохранение статус-кво, т. е. нынешний раздел Кашмира по линии контроля. При этом она считает, что к такому решению оба государства пришли еще в 1972 г., заключив соглашение в Симле. Официальная позиция Пакистана иная. Он не согласен на раздел по линии контроля, выступает против ее легитимации на постоянной основе и разрешения тем самым спорной проблемы.
Что касается вопроса о водопользовании, то здесь Исламабад крайне заинтересован в упрочении контроля над той частью Кашмира, которая ему фактически принадлежит. Через нее, как отмечалось, поступает основной объем воды для орошения полей, а сокращение ее количества может вызвать крупные бедствия, способно до предела обострить противоречия между провинциями, прежде всего Панджабом и Синдом. Последней, расположенной в нижнем течении Инда, в нынешних условиях воды хронически недостает. В результате ее обширные районы страдают от эрозии почвы. Количество воды в расчете на душу населения сократилось в Пакистане с 5,6 тыс. кубометров в 1947 г. до 1,2 тыс. — в 2005 г. и быстро приближается к критической отметке в 1 тыс. кубометров11. Население за это время выросло вчетверо — с 36 до 160 млн человек, и не менее двух его третей прямо или косвенно зависит от земледелия.
Договор о бассейне Инда 1960 г. сыграл большую роль в жизнеобеспечении страны. Индия, надо отдать ей должное, ни разу не нарушала Договор. Однако и она нуждается в источниках воды для ирригации и энергетики. Хотя количество воды на душу населения уменьшилось там в целом менее драматически (с 5 тыс. кубометров в 1950 г. до 1,8 тыс. — в 2005 г., при увеличении населения втрое — с 350 до 1100 млн человек), чем в Пакистане, на севере Индии тоже сложилась острая ситуация. Воды не хватает, и ее, помимо Джамму и Кашмира, делят еще три индийских штата — Панджаб, Харьяна и Химачал-Прадеш.
Противоречия между соседними странами связаны с реками Джелам и Чинаб, которые Индия может перекрыть, построив в штате Джамму и Кашмир плотины и отведя часть воды для орошения полей. К строительству плотины Вуллар на Джеламе Индия приступила еще в 1980-х гг., но после протестов со стороны Пакистана заморозила строительство. В рамках начатого в 2004 г. переговорного процесса страны ведут торг по поводу соответствия строительства положениям Договора 1960 г.
Исламабад не возражает против сооружения Индией плотины Баглихар на реке Чинаб, но при условии, что она будет использована лишь как гидроэнергетический комплекс. Вопрос о ней (завершение строительства намечалось на 2004 г.) стороны согласились передать на рассмотрение Всемирного банка. Если банк решит его не в пользу Индии, она будет поставлена перед нелегким выбором. Очевидно, что проблема использования ограниченных запасов воды может стать в будущем как причиной, так и следствием ухудшения двусторонних отношений. Вместе с тем имеются и перспективы сотрудничества в этой области, возможности заключения договоренностей по поводу совместного пользования ограниченным водным ресурсом.
В политико-психологическом плане конфликт по-прежнему связан с самоидентификацией обеих стран. «Противостояние между Индией и Пакистаном, в конечном счете — это конфликт идентич-ностей. Он сводится к тому, кто мы такие и кем мы хотим быть как народ. На поверхности он кажется спором о том, что мы желаем иметь — или территорию, или воду, или что-то еще. Причина, почему нам не удается достичь соглашения о долевом разделе оспариваемого, в том, что мы смешиваем вопрос, что хотим иметь, с тем, кем хотели бы быть»12. Слова индийского политолога С. Васлека-ра схватывают, как представляется, глубинный смысл конфликта. Причем самоидентификация как Индии, так и Пакистана меняется с течением времени, хотя некоторые из отмеченных выше главных особенностей «самоощущения наций» остаются неизменными,
Пакистан борется за выживание как «отколовшееся» государство, не имеющее столь естественных исторических корней, как Ин-дия13. Средний класс Пакистана хотел бы, чтобы страна вошла в мировое и региональное сообщество, но его элита боится потерять при этом институциональный базис. Пока она не почувствует себя в безопасности от поглощения или раздробления Индией, она будет использовать вражду с ней как способ мобилизации масс и консолидации общества14.
У Индии, в отличие от Пакистана, нет проблем с идеалами внутриполитического устройства, там сложился консенсус относительно плюралистического, светского и демократического характера страны. Однако она еще не решила, какую роль призвана играть в мире. Если Индия хочет лидировать в глобальном масштабе, ей необходимо переступить через региональные рамки, проявив «благородство» к соседям, и Пакистану в первую очередь. Она должна стремиться к союзу с ним, а также с Бангладеш и Афганистаном. При этом в Дели сознают, что создание «большой Индии» возможно лишь на базе технологического рывка и процветающей экономики.