Пакистан. Южная Азия. Исламский мир. Восток Ч3

Автор: Белокреницкий В.Я.

Большой Ближний Восток Категория: Пакистан

Страница 15 из 43

Восток в начале ХХ1 в. Тенденции и перспективы эволюции*.

Динамика первых лет. Терроризм, демократия и безопасность

Начало XXI в. отмечено рядом крупных событий в истории че-ло-вечества, в международной политике и мировой экономике. При этом Восток оказался в эпицентре большинства из сдвигов, произошедших на планете в первые годы нового века и тысячелетия. В первую очередь нужно отметить выход на передний план феномена международного терроризма, действующего под исламскими знаменами. Наиболее громко он заявил о себе 11 сентября 2001 г., когда группа исламистов-самоубийц, захватив местные пассажирские авиалайнеры, направила их на два высотных здания Всемирного торгового центра в Нью-Йорке, а также здание министерства обороны США в Вашингтоне. Протараненные здания-близнецы в Нью-Йорке оказались полностью уничтожены. Пентагон был разрушен частично. Жертвами террористических актов стали свыше трех тысяч человек, погибших в момент взрыва на самолетах и под обломками рухнувших строений.

Политический и психологический эффект от террора столь бес-прецедентного характера и масштаба (кадры катастрофы запечатлели фото и телекамеры) был огромным как в США, так и за их пределами. Администрация США не была подготовлена к борьбе со специфическим противником-невидимкой: часть экстремистов имела американские паспорта, а другая легально проживала в стране.

* История Востока в шести томах. Том VI. Восток в новейший период (1945 - 2000 гг.) / Отв. ред. В.Я. Белокреницкий, В.В. Наумкин. Институт востоковедения РАН. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2008, Заключение, с. 1000 - 1031.

Вместе с тем, из 19 преступников, угнавших самолеты, как выяснилось позднее, 15 были выходцами из Саудовской Аравии, а ключевую роль в организации нападений сыграл, согласно общему мнению, саудовский миллионер Усама бен Ладен, лидер исламистской организации Аль-Каида. С 1996 г. он проживал в Афганистане и пользовался большим влиянием среди руководства радикально-исламского движения Талибан, которое к тому времени контролировало почти всю территорию страны.

Используя волну сочувствия в мире к постигшей США трагедии, Вашингтон сформировал широкую коалицию для борьбы с исламистской угрозой. В центре внимания оказался Афганистан, где скрывался бен Ладен. Афганские талибы, и до того возмущавшие мир своими действиями (геноцидом по отношению к шиитам-хаза-рейцам, грубой дискриминацией женщин, разрушением уникальных памятников культуры — статуй Будды в провинции Бамиан) отказались выдать своих арабских друзей и спонсоров. Это побудило Вашингтон развернуть войну для свержения талибов. Военные действия начались 7 октября 2001 г. Помимо США непосредственное участие в войне приняла Великобритания. Америку поддержали другие члены НАТО, а также Россия и страны-соседи Афганистана, включая Пакистан и Иран.

Движение Талибан с момента своего возникновения в 1994 г. опиралось на Пакистан как на своего союзника и прочный тыл. Только Пакистан вместе с Саудовской Аравией и ОАЭ поддерживали с правительством в Кабуле официальные дипломатические отношения. Однако к лету 2001 г. между Исламабадом и Кабулом накопилось много проблем.

Администрация Пакистана во главе с генералом П. Мушарра-фом не одобряла исламистский ригоризм талибов и участвовала в усилиях мирового сообщества по достижению согласия в Афганистане (переговорах под эгидой ООН делегаций шести соседних со страной государств, а также России и США). Поддержка талибов сочеталась в политике Исламабада с призывами к созданию коалиционного правительства с участием всех сил, в первую очередь тех, что сформировали военно-политическую коалицию Северный альянс (в отличие от пуштунов, составлявших костяк талибов, этот альянс опирался на поддержку второго по величине этноса страны таджиков, а также узбеков и представителей других непуштунских национальностей).

События 11 сентября поставили Исламабад в сложное положение. В стране, особенно на ее северо-западе, где компактное большинство составляют пуштуны, талибы и их идеология пользовались значительной популярностью. Пакистанские пуштуны симпатизировали своим «братьям», пуштунам-афганцам, воспринимая движение Талибан как органическое единство двух элементов — национального и религиозного. Выступить против талибов в этих условиях для правительства в Исламабаде было нелегко. Однако там не могли не понимать тяжелых последствий, к которым привела бы иная позиция. Экономика Пакистана в течение длительного времени развивалась низкими темпами. Будучи аграрной в своей основе, она серьезно страдала от поразившей регион в тот период сильнейшей засухи. Обострившаяся конфронтация с Индией после мини-войны с ней в 1999 г. грозила истощить скудные золотовалютные запасы и превратить страну в банкрота. В Исламабаде к тому же отлично представляли себе, что США непременно воспользуются поступившим от Индии предложением оказать им всемерное содействие в ходе возможных военных операций против талибов. Отказаться от солидарности с США, своим давним стратегическим партнером, означало бы для Пакистана пойти на почти самоубийственный шаг.

Исламабад в сложившихся условиях постарался уговорить руководство движения Талибан во главе с амир ал-муминин (вождем правоверных) Муллой Омаром выдать американцам бен Ладена и его сообщников. Получив отказ, он постепенно свернул дипломатические контакты с режимом в Кабуле (то же самое еще до него сделали Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты) и с началом военных действий предоставил в распоряжение американских ВВС ряд авиабаз.

С осуждением террористических актов, осуществленных исламистами против США выступила и Исламская Республика Иран, которую нельзя было заподозрить в дружественных чувствах к Вашингтону. Впрочем, в конце XX в. антагонизм между Ираном и США, пошел на спад. Избрание в 1997 г. на пост президента либерального духовного лидера М. Хатами давало шанс существенно улучшить отношения между Тегераном и Вашингтоном, сильно испорченные со времен исламской революции 1978 - 1979 гг., когда американское посольство было захвачено иранскими студентами, сотни сотрудников оказались заложниками, а дипломатические связи прерванными. Хотя ожидавшегося прорыва с приходом Хатами к власти не произошло, накал противостояния уменьшился, и осенью 2000 г. Иран в целом поддержал коалиционные действия против талибов. Позиция Тегерана во многом объяснялась их резко отрицательным отношением к антишиитскому движению Талибан, оттеснившему от власти пользовавшуюся его поддержкой администрацию президента Б. Раббани.

Вслед за Россией о своем одобрении антитеррористической кампании объявили и в столицах новых независимых государств Центральной Азии. Наиболее прохладной была реакция Туркмении, которая сохраняла ровные отношения со всеми афганскими группировками. В то же время Узбекистан и Кыргызстан согласились на просьбу США о предоставлении им на правах аренды участков земли для сооружения и оборудования авиационных баз с целью использования в период борьбы с угрозой терроризма, исходящей из Афганистана. Такие базы оперативно создали в Ханабаде (Узбекистан) и киргизском Манасе.

Между тем, в Афганистане сопротивление талибов было в основном сломлено в течение первых трех недель после начала наземных операций. Если на юге страны против них действовали ограниченные силы западной коалиции, то с севера наступали состоявшие в основном из таджиков и узбеков отряды Северного альянса (признанный его лидер Ахмад Шах Масуд погиб в результате организованного Аль-Каидой диверсионного акта за несколько дней до терактов в Америке). 21 декабря 2001 г. талибы были изгнаны из Кабула, куда вошли войска северян и международные силы (американские и британские контингенты). Вместе с тем, боевые действия в ряде южных районов страны продолжались до начала 2002 г.

В начале декабря, еще до взятия Кабула, в Бонне прошла конференция антиталибских афганских сил, на которой приняли решение о создании временного правительства во главе с пуштуном Х. Карзаем. На ней было также объявлено о широкой программе разносторонней международной помощи в восстановлении Афганистана. Общие параметры последней определились на конференции в Токио в январе 2000 г. Приступившая после изгнания талибов к исполнению своих обязанностей временная администрация начала трудный процесс возрождения страны. Ее глава зимой и весной посетил ряд государств, в том числе РФ. В июне 2002 г. собравшаяся в Кабуле Лойя Джирга (Народное собрание) избрала его президентом страны на два года.

Успешное завершение первой части антитеррористической операции в Афганистане не предотвратило кризис в отношениях между двумя соседними с ним государствами — Индией и Пакистаном. 13 декабря 2001 г. группа террористов-смертников совершила дерзкое нападение на здание индийского парламента в Дели. Этому предшествовала активизация подрывной деятельности исламистов в штате Джамму и Кашмир. Правительство Индии во главе с лидером Индийской народной партии (Бхаратия джаната парти) А.Б. Ваджпаи обвинило Пакистан в поощрении терроризма и отозвало для консультации своего посла (верховного комиссара) в Исламабаде. Отношения между двумя странами в который раз стали весьма напряженными. Через месяц после совершения теракта, в середине января 2002 г., президент Пакистана П. Мушарраф объявил о принятии мер по борьбе с исламским экстремизмом: были запрещены в общей сложности около 10 организаций, арестованы их лидеры, задержаны по обвинению в подстрекательстве к терроризму и незаконной деятельности ряд видных деятелей крупнейших происламских партий. Всего было задержано более 2 тыс. исламистов, некоторые из них осуждены в судебном порядке.

Одновременно значительное число пакистанцев были арестованы в Афганистане как участники движения Талибан. Они вместе с другими нерядовыми талибами из разных стран были переправлены на американскую базу в Гуантанамо на Кубе, где провели ряд лет в заключении.

Несмотря на принятые пакистанским руководством меры, напряженность в отношениях Исламабада и Дели сохранялась. Этому способствовали диверсионно-террористические вылазки в индийском Кашмире. К тому же, к апрелю 2002 г., когда в целях легитимации режима в Пакистане состоялся референдум, утвердивший Мушаррафа на посту президента, все происламские политические деятели были выпущены на свободу, а запрет на партийно-политическую деятельность «легальных исламистов» был снят.

Варварские теракты в мае того года в Джамму и Кашмире до предела накалили обстановку в Южной Азии. Индийское правительство выдвинуло к рубежам с Пакистаном новые части, приведенные в полную боеготовность. То же самое в ответ сделал Пакистан. Вдоль границы между двумя государствами к началу июня оказалась сосредоточена более чем миллионная масса войск и значительное число боевой техники. Противостояние грозило перерасти в войну, а так как обе страны за четыре года до этого, в мае 1998 г., провели подземные испытания ядерного оружия, то не исключалось, что локальная война может обрести ядерный характер.

Мировое общественное мнение было весьма обеспокоено возникшей в регионе напряженностью. Восток вновь стал эпицентром всеобщего внимания. Россия, Китай и ряд других государств постарались использовать состоявшееся в начале июня в Алматы (Казахстан) Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии для примирения южноазиатских противников, учитывая, что и премьер-министр А.Б. Ваджпаи и президент П. Мушарраф приняли участие в его работе. Хотя их двусторонняя встреча не состоялась, усилия посредников, среди которых видную роль играл президент РФ В.В. Путин, возымели действие. Эффективно в том же направлении действовала и западная дипломатия, в частности, госсекретарь США К. Пауэлл.

Наступившая разрядка привела к решению Дели осенью 2002 г. начать отвод своих войск от границ Пакистана, а с апреля следующего 2003 г. по индийской инициативе, мгновенно подхваченной Пакистаном, стартовал переговорный процесс. Определенным прорывом ознаменовалась встреча между руководителями Индии и Пакистана в январе 2004 г. Она открыла собой этап оживленных контактов, договоренностей по частным вопросам, которые привели к заметному потеплению двусторонних отношений. Хотя к середине первого десятилетия нового века в решении главной спорной проблемы статуса Кашмира стороны не смогли продвинуться далеко, установленные по-литические и гуманитарные контакты отодвинули на задний план обеспокоенность по поводу безопасности в регионе.

В то же время, перманентно обостренной в начале ХХ1 столетия оставалась ситуация на Ближнем Востоке. В палестино-израильских отношениях в 2000 г. наступил кризис. Длительный период переговоров, начатый договоренностями в Осло и Вашингтоне в 1993 г., которые должны были, казалось, привести к нахождению приемлемого для сторон компромисса, сменился новым витком насилия, второй палестинской интифадой (борьбой за победу). Характерной ее чертой стало широкое использование террористов-смертников (шахидов) сетью радикальных исламских организаций, прежде всего ХАМАСом и Исламским джихадом.

На террористические акты, жертвами которых стали сотни людей в Израиле, правительство во главе с лидером правого блока «Ликуд» А. Шароном, ответило жесткой и достаточно эффективной политикой ответных действий, попытками обезвредить непосредственных организаторов терактов, разрушить подпольную сеть экстремистов и каналы ее финансового и материального снабжения. Пережив свой пик в 2001 - 2002 гг., террористическая активность не прекращалась и в дальнейшем. Ответные действия израильских властей привели к серьезным потерям среди исламистов. Особенно тяжелой потерей было для них убийство духовного лидера ХАМАСа Шейха А. Ясина в марте 2004 г.

Переломным моментом для процесса урегулирования, судя по всему, явилась смерть харизматического лидера палестинцев Я. Арафата в ноябре 2004 г. В январе следующего года состоялись выборы главы Национальной администрации Палестины, на которых победил соратник Арафата Махмуд Аббас. Несмотря на такую преемственность, переговоры между Палестинской автономией и Израилем явно сдвинулись с мертвой точки. Этому способствовали как демократизация политической жизни в палестинских землях, о чем свидетельствовали всенародные выборы главы автономии и муниципальные выборы в обоих ее сегментах — на Западном берегу реки Иордан и в секторе Газа, так и твердая позиция кабинета министров Израиля и персонально премьер-министра Шарона по вопросу о ликвидации еврейских поселений в Газе. Успех плана размежевания, который включает проведение четкой границы между израильскими и палестинскими землями, а также строительство Израилем стены на отдельных ее участках позволяло в принципе рассчитывать на разрешение одного из самых длительных международных конфликтов эпохи. Но на территории древней Палестины, а также в регионе и мире оставались весьма влиятельные силы, не заинтересованные в окончании конфликта.

Надо учитывать, что он выходит далеко за рамки узкой полоски земли в Восточном Средиземноморье, представляя собой по существу один из центральных узлов всей сети мировой политики. Поддержка Израиля со стороны США и развитых западных стран наталкивается на солидарность общеарабской и мусульманской общественности по одобрению борьбы палестинского народа за создание своего государства на тех условиях, которые тот считает справедливыми. Палестино-израильское противостояние в начале ХХ1 в. продолжало втягивать в свою орбиту широкий круг государств на Ближнем Востоке, прежде всего Ливан и Сирию, а также Иран и Саудовскую Аравию.

Исламская Республика Иран выступала едва ли не как самый последовательный борец за права палестинцев, поддерживая требования их наиболее радикально настроенных группировок о невозможности принципиальной договоренности с Израилем, незаконности его существования и необходимости войны с ним до конца. Иран при этом демонстрировал несогласие не только с фактом существования еврейского государства, но и с его ролью «пятой колонны» в регионе, креатуры США.

После завершения горячей фазы операции в Афганистане в США стали все большее внимание обращать на опасность, исходящую от режима С. Хусейна в Ираке. Действия иракского правителя давно воспринимались большинством правительств и обществ в мире весьма критически. Ему принадлежала инициатива развязывания в 1980 г. войны с Ираном, а в 1990 г. — нападения на Кувейт. Мировая общественность знала о репрессиях против курдского населения Северного Ирака, в частности, газовых атаках против него на заключительном этапе ирако-иранской войны. Разгром вторгшейся в Кувейт иракской армии силами США и их союзников в начале 1991 г. не привел к падению режима, но имел значительные для него последствия. Багдад оказался в положении международной изоляции и полностью потерял контроль над курдскими районами, которые смогли развиваться вполне автономно в соответствии с резолюцией ООН, принятой в 1992 г. Несмотря на международный остракизм, власть в Ираке прочно удерживал С. Хусейн. Иракская оппозиция, придавленная репрессиями и вытесненная за пределы страны, не была в состоянии не только свергнуть, но и серьезно пошатнуть его режим.

С конца 2002 г. США приступили к обработке общественного мнения у себя в стране и за рубежом с целью доказать необходимость и неизбежность отстранения С. Хусейна от власти. В качестве аргументов ими были использованы утверждения о наличии у Ирака химического и бактериологического оружия, стремления к разработке атомной бомбы и связях с террористами, в том числе Аль-Каидой. Действуя через ООН, США добились согласия этой крупнейшей межправительственной организации с тем, что наличие оружия массового поражения в Ираке может представлять угрозу для международного мира. Сделанные после этого Багдадом уступки (согласие на проведение иностранных инспекций) не устроили Вашингтон, позицию которого поддержали в Лондоне и столицах ряда других стран-членов Совета безопасности. Вместе с тем Франция, Германия и ряд других европейских государств настаивали на целесообразности предоставить Ираку еще один шанс и выступили против планов применения силы против него. Против войны в Ираке были Россия и Китай, постоянные члены СБ с правом вето.

Неудавшиеся попытки американской администрации получить санкцию ООН на применение силы не заставили Вашингтон отказаться от планов свержения Хусейна. Ставка была сделана на формирование коалиции против Ирака, опираясь на двустороннее партнерство США и Великобритании. 18 марта 2003 г. администрация Дж. Буша-мл. предъявила Ираку ультиматум, потребовав добровольного отказа С. Хусейна от власти и выезда из страны, а на следующий день, вслед за отказом принять эти требования, началось вторжение вооруженных сил США и Британии в Ирак. Действия союзников были поддержаны изнутри, однако верные Хусейну войска оказали сопротивление. В начале мая война закончилась, нанеся стране немалый материальный урон. Особенно пострадал в результате атак с воздуха Багдад. В Ираке была установлена временная оккупационная администрация во главе с представителем США. В конце мая СБ ООН единогласно принял резолюцию о послевоенном восстановлении Ирака, что так или иначе означало одобрение постфактум предпринятой США и их союзниками военной акции.

Хотя скрывшегося С. Хусейна в декабре 2003 г. удалось обнаружить на территории Ирака, арестовать и впоследствии предать суду, попытки передачи власти в стране местным политическим силам и проведения демократических преобразований столкнулись с большими сложностями. В стране по существу началась партизанская война. Многие привлеченные к сотрудничеству с временной администрацией иракцы оказались жертвами диверсий и заказных убийств. Нормальная жизнь долго не налаживалась. Против крупного контингента сил США (свыше 160 тыс. человек) и их союзников выступили как сторонники свергнутого диктатора, так и новые претенденты на власть — шиитские радикалы во главе с М. Садроми суннитские экстремисты, возглавляемые связанным с Аль-Каидой А.М. аз-Заркави. С начала 2004 г. усилились кровопролитные бои в суннитских районах и за контроль над шиитским городом аль-Фал-луджа. В сентябре того года потери вооруженных сил США в Ираке превысили одну тысячу убитыми и семь тысяч ранеными, а в октябре 2005 г. число убитых перевалило за две тысячи.

Несмотря на отчаянное сопротивление экстремистов и перенесение в Ирак тактики использования для совершения актов массового террора смертников-самоубийц, процесс передачи власти в руки демократически избранных представителей местного населения продолжался. Через год после окончания военной акции по свержению Хусейна было образовано временное иракское правительство во главе с А. Алауи. 30 января 2005 г. состоялись выборы в Национальное собрание, в которых приняли участие около 60% имеющих право голоса иракцев. В начале апреля того года Собрание избрало президентом страны одного из лидеров иракских курдов Дж. Тала-бани. Новым премьер-министром стал шиит И. Джаффари. Представитель суннитской общины занял пост спикера собрания.

Процесс урегулирования ситуации на этом не закончился. Ирак оказался фактически разделенным на три части в соответствии с преобладающим населением — курдский север, арабо-суннитский запад и арабо-шиитский юг. С целью консолидации нации на демократических принципах учета интересов меньшинств (в данном случае этнических и религиозных) был разработан проект конституции, вынесенный на всенародный референдум в октябре 2005 г. Он получил поддержку значительного большинства, хотя в двух суннитских провинциях его не поддержали. Согласно объявленным ранее правилам, этого оказалось недостаточно для отклонения проекта. С одобрением конституции Ирак вступил в новую фазу политического развития. В декабре 2005 г. в соответствии с ней состоялись новые парламентские выборы.

Определенный успех процесса демократизации жизни наблюдался в начале ХХ1 в. и в некоторых других странах Ближнего Востока и Северной Африки. По сравнению со второй половиной 1990-х гг. значительно стабилизировалась социально-политическая ситуация в Алжире. Подавление исламистского экстремизма и возвращение этой самой крупной североафриканской страны к мирной жизни стали одной из главных причин поддержки, которую во второй раз на президентских выборах в апреле 2004 г. получил А. Бутефлика. За него в условиях конкуренции проголосовало почти 85% пришедших на избирательные участки алжирцев.

В сентябре 2005 г. впервые в истории прошли альтернативные выборы президента и в Египте. За время своего почти четвертьвекового правления президент Х. Мубарак в первый раз пошел на проведение прямых выборов, причем его соперниками выступали представители оппозиционных партий. Как и ожидалось, действующий президент уверенно победил, получив поддержку около 90% избирателей. Однако в выборах приняли участие менее 30% имеющих право голоса. Хотя ряд особенностей организации выборов (неравные условия для агитации, отсутствие независимых наблюдателей) были подвергнуты критике со стороны международной общественности, сам факт их проведения признали шагом в позитивном направлении. Вслед за президентскими в Египте прошли парламентские выборы с участием многих партий и неявным присутствием таких запрещенных в стране радикальных организаций, как Братья-мусульмане. Последние получили заметную, но далеко не решающую поддержку электората.

Во многом похожие процессы происходили и в других странах и регионах мусульманского Востока, в частности, в Афганистане. С момента утверждения у власти администрации Х. Карзая в стране произошли немалые сдвиги. Начался процесс восстановления экономики. При этом в соответствии с решениями вышеупомянутой Токийской конференции от января 2002 г. международные организации и отдельные государства (США, Япония, Германия, Англия, Франция, Италия, Канада, Россия, Индия, Пакистан и др.) выделили значительные средства. Афганистану была оказана помощь в разминировании территории, ремонте дорог, строительстве новых автомагистралей, развитии авиасообщения, средств связи и т. п.

В ноябре 2003 г. временный президент Афганистана Х. Карзай утвердил Закон о политических партиях, а в январе следующего года конституционная Лойя Джирга приняла либеральную демократическую конституцию. Следствием стало создание многочисленных политических партий, появление сотен независимых периодических изданий, а также частного телевидения. Благодаря целенаправленным и щедро оплачиваемым усилиям, центральные власти постепенно смогли преодолеть наиболее одиозные последствия десятилетий войны и глубокой межрегиональной разобщенности. Фрагментарность, впрочем, не была полностью устранена, а зависимость деревни от выращивания опийного мака — главный бич экономики — стала даже сильнее.

Вместе с тем, вооруженное сопротивление властям, которые опирались на регулярные силы США и международные миротворческие континенты, не приняло в Афганистане таких острых форм, как в Ираке. Хотя напасть на след и арестовать У. бен Ладена и Муллу Омара на протяжении первых лет после разгрома талибов так и не удалось, им пришлось уйти в глубокое подполье и ограничиться единичными вылазками.

В октябре 2004 г. в Афганистане прошли демократические выборы президента, на которых уверенно победил Х. Карзай. Через год, в сентябре 2005 г., состоялись выборы в парламент. В обоих случаях обошлось без массовых нарушений закона и заметного числа актов террора и устрашения. Рядовые афганцы продемонстрировали высокую активность, хотя выборы проводились на непартийной основе. В парламент избрали сторонников различных платформ и идейных взглядов. Среди выбранных оказались как умеренные талибы и муджахеды-исламисты, так и приверженцы светских и левых взглядов (коммунисты). Около 30% мест в нижней палате парламента получили женщины.

Успешное проведение выборов даже в очень бедных и мало подготовленных для демократии обществах продемонстрировало немалые способности азиатско-африканских государств к усвоению некоторых важных элементов демократического устройства. Вместе с тем, регулярное проведение свободных прямых и всенародных выборов даже на альтернативной основе есть условие необходимое, но недостаточное для утверждения либеральной демократии. Помимо выборов законодательной власти и подотчетности исполнительной ветви избранным представителям, ее атрибутами, как известно, является верховенство закона и независимость судебной системы. Фактический отказ или значительное ослабление принципов конституционализма остается главным отличительным свойством перенесенной на Восток системы представительного правления.

Другой особенностью восточной демократии можно считать наличие центра власти и влияния, находящегося вне представительного корпуса. Таким центром могут быть двор монарха, институты военной, бюрократической, партийной номенклатуры и т. п.

Еще одна специфическая черта восточной (азиатской) демократии обнаруживается в партийно-политической структуре. В отличие от утвердившейся на Западе двухпартийности (коалиционной, многопартийной, или некоалиционной) на Востоке преобладает тяготение к центру при наличии в ряде стран фракционного деления и фракционной борьбы внутри единой правящей партии. Ее, как правило, создает и пестует вышеупомянутый всесильный, вне-представительный орган власти. Успех усилий по созданию по сути безальтернативной выборной системы опирается на глубокие традиции восточных политий, сильными общинными и государствен-ническими тенденциями в мировоззрении как средних слоев и образованного класса, так и особенно трудовых, низовых масс.

Итак, бинарность, разделение на две (или больше) противоборствующие, но и взаимосвязанные партийно-политические структуры (конкурирующие элиты) характеризует либеральную (западную) модель демократии. В большинстве восточных государств, особенно в мусульманских и конфуцианских ареалах, господствуют плебисцитарные эталоны с их ориентацией на единую господствующую структуру, на стройную монолитность.

При этом демократию восточного типа отличает нередко наличие двух систем представительства, парламентской и местного самоуправления. Последняя в наибольшей степени сохраняет признаки прямой, народной демократии, хотя формируется и контролируется господствующими на верхнем этаже общественными и политическими силами.

Вместе с тем, даже усеченная или формальная демократия на Востоке повышает степень внутренней стабильности и предсказуемости внешней политики, особенно если она эволюционирует в сторону дальнейшей демократизации.

К началу ХХ1 в. подавляющее большинство наций-государств мира в целом демонстрировало достаточно высокую степень ответственного поведения на международной арене. Больше всего вопросов возникало по поводу немногих закрытых, находящихся в изоляции стран, которые США в начале 2002 г. причислили к разряду «неблагонадежных» (rogue states). Главная причина такой их характеристики — стремление к получению в свое распоряжение оружия массового поражения, прежде всего ядерного. Все они — Ирак, Иран и Северная Корея — оказались принадлежащими азиатскому континенту. Еще одна восточная (североафриканская) страна — Ливия — долгое время вызывала беспокойство у США и западного мира. В конце 2003 г. (уже после свержения С. Хусейна) ливийский лидер М. Каддафи публично отказался от военной ядерной программы. Это резкое изменение его позиции позволило разоблачить подпольную сеть, занимающуюся торговлей технологиями и компонентами ядерного оружия. Центр сети находился в Пакистане, который еще в 1998 г., как упоминалось выше, провел подземные испытания ядерных устройств и с того времени считался фактически ядерной державы, хотя, как и Индия, не признанной в качестве таковой мировым сообществом.

Разоблачение подпольной агентуры, подрывающей основы режима ядерного нераспространения, остро поставило вопрос о надежности элементов государственной машины в ряде стран Востока с точки зрения их подчиненности правящим структурам, а также о возможности двойной игры со стороны этих структур. Так или иначе, но главное действующее лицо ядерного скандала, пакистанский ученый и администратор д-р А. Кадир Хан признал свою вину в подпольной торговле, был удален со всех общественно значимых позиций, но «прощен» президентом страны генералом П. Мушарра-фом, учитывая заслуги того перед страной в области повышения ее обороноспособности.

Разразившийся в конце 2003 — начале 2004 г. международный скандал был вскоре замят, хотя в центре разоблачений находилась не только Ливия, куда «ядерные контрабандисты» уже отчасти поставили свой товар, но и Северная Корея. В ходе разоблачений вскрылись факты своего рода бартерного обмена между Пакистаном и КНДР, который позволил первому из названных государств получить баллистические ракеты, способные нести ядерное оружие, а второму — секреты производства этого оружия.

Надлежит отметить, что в конце 2002 — начале 2003 г. ситуация вокруг северокорейской ядерной программы приобрела угрожающий характер. Пхеньян заявил о своем праве иметь атомное оружие, разорвал соглашение с США от 1994 г, в соответствии с которым те помогали КНДР решить энергетическую проблему путем строительства АЭС на легководных реакторах, вышел из соглашения с Южной Кореей о провозглашении Корейского полуострова безъядерной зоной. Северная Корея, кроме того, прекратила сотрудничество с МАГАТЭ и уведомила о предстоящем выходе из ДНЯО.

Северокорейский режим пытался выжать максимум из ситуации со своей ядерной программой. Хотя достоверных данных о наличии у него готовых ядерных боеголовок не было, мировое сообщество не могло не отреагировать на прямую угрозу применения ядерного оружия, тем более что Пхеньян без сомнения обладал ракетами-носителями, способными поразить и Южную Корею, и Японию. В 2003—2005 гг. состоялись четыре раунда шестисторонних переговоров (КНДР, Республика Корея, Россия, США, КНР, Япония). Местом их проведения был Пекин, и Китай играл по сути роль главного посредника. Хотя переговоры закончились безрезультатно — КНДР заявила, что выходит из переговорного процесса — осенью 2005 г. она неожиданно изменила точку зрения и объявила об отказе от ядерных планов в обмен на экономическую помощь со стороны США и клятвенные заверения, что Северная Корея не подвергнется нападению с их стороны.

Не менее драматический и возможно более существенный для мировой и региональной безопасности характер приобрел вопрос о военной ядерной программе Ирана. Тегеран настаивал на своем праве развивать атомную энергетику и с этой целью заключил в 1995 г. контракт с Россией на завершение начатого еще в 1970-х гг. строительства атомной электростанции в Бушере. Международное сообщество в начале ХХ1 в. было встревожено информацией о возможности использования проводимых в Иране работ в атомной области для производства высокообогащенного урана. В конце 2003 г. после инспекции МАГАТЭ стало ясным, что Исламская Республика Иран имеет потенциал для производства и накопления оружейного урана. Тогда же выяснилось, что комплектующие части для центрифуг на уранообогатительном комбинате были тайно поставлены Ирану из Пакистана еще в середине 1990-х гг. В конце 2005 г. в МАГАТЭ обсуждался вопрос о передаче дела об иранской ядерной программе на рассмотрение СБ ООН с последующим введением против Ирана жестких международных санкций.

Заканчивая краткий обзор основных международно-политических событий первого пятилетия ХХ1 столетия, нужно подчеркнуть резкое усиление в этот период феномена международного терроризма, прежде всего под исламскими лозунгами, а также дальнейшее снижение «порога неприкосновенности» тех национальных государств, которые не вписываются в рамки общемирового демократического развития. Следует заметить, что такие государства принадлежат, как правило, региону Азии и Африки, и именно они привлекали внимание США и других экономически развитых и мощных в военном отношении государств к проблемам их внутренней и внешней политики.