Страница 3 из 28
Первая интерлюдия
Чрезвычайный Совет Второй Академии собрался на заседание. Но мы не смогли бы услышать речей присутствовавших. Не увидели бы и заседания – в привычном смысле слова. Поэтому и неважно, кто именно на нем присутствовал.
Кроме того, строго говоря, нам не удалось бы точно воспроизвести детали этого странного заседания – всякая попытка описания того, что там происходило, грешила бы приблизительностью.
Тут мы имеем дело с психологами – и не просто с психологами. Скорее, скажем, мы имеем дело с учеными психологической ориентации. То есть с людьми, чьи фундаментальные понятия о научной философии абсолютно отличны от всех известных нам ориентации. «Психология» в привычном понимании слова – плод деятельности ученых, воспитанных на аксиомах, которые выведены на основании привычных представлений, типичных для естественных наук, и она имеет весьма отдаленное отношение к той ПСИХОЛОГИИ, о которой пойдет речь.
Рассказывать о ней – все равно что объяснять слепому, что такое цвет, – и автор при этом так же незряч, как его читатели.
Все дело в том, что мозг каждого из собравшихся прекрасно воспринимал сигналы, исходившие от мозга остальных. Они знали о том, как функционирует человеческий мозг, не только теоретически, но и за счет специфического приложения этой теории к отдельным индивидуумам в течение долгого времени. Речь, к которой мы так привыкли и без которой наше общение было бы немыслимым, тут была не нужна. Фрагмент предложения равнялся длинному изощренному пассажу. Жест, усмешка, выражение лица – все несло информацию. Поэтому автор возьмет на себя дерзость вольно перевести небольшую часть заседания на язык, который бы поняли люди, разум которых с детских лет сориентирован на восприятие обычной речи, но, увы, с риском утратить нюансы тонкости такого общения.
Преобладал один «голос», и принадлежал он человеку, которого мы назовем для удобства «Первым Оратором».
Он сказал:
– Теперь совершенна очевидно, что именно остановило Мула во время первой безумной атаки. Не могу, к сожалению, констатировать, что это – результат контроля ситуации нами. На самом деле он чуть было не узнал наше местонахождение посредством искусственного усиления умственной деятельности одного из тех, кого в Первой Академии называют «психологами». Этот психолог был убит как раз перед тем, когда собирался сообщить Мулу о своем открытии. События, приведшие к его убийству, оказались совершенно случайными для развития ситуации, предусмотренного расчетами ниже Третьей Фазы. Позвольте предложить вам возглавить заседание.
Назовем того, к кому были обращены эти слова, «Пятым Оратором». На слух его слова звучали бы угрюмо:
– Безусловно, это так. Ситуация вышла из-под контроля. Конечно, мы исключительно уязвимы в отношении массированной атаки, в особенности если такую атаку возглавляет такой феномен разума, как Мул. Вскоре после того как он вплотную приблизился к своей цели – завоеванию Галактического господства – захватил Первую Академию, – а точнее, через полгода после этого, он оказался на Тренторе. Еще через полгода он мог бы оказаться здесь, и вероятность неблагоприятного для нас исхода была бы исключительно высока. Точнее – девяносто шесть плюс-минус пять сотых процента.
Довольно долгое время мы занимались анализом тех сил, которые остановили его. Мы, конечно, знаем о главных мотивах его действий. Врожденные последствия его физического уродства и уникальность его умственных способностей нам давно известны. Однако только посредством входа в Третью Фазу нам удалось определить – постфактум – вероятность отклонений в его поведении в присутствии другого человека, который испытывал к нему искреннее чувство.
И поскольку такие отклонения в его поведении зависели от присутствия такого человека рядом с ним в определенный момент времени, в этом смысле вся ситуация изобиловала случайностями. Наши агенты уверены, что психолога, которого «обрабатывал» Мул, убила девушка – та самая девушка, которой Мул доверял из чисто сентиментальных соображений и которую он именно из этих соображений не подвергал эмоциональному контролю – просто потому, что она к нему тепло, искрение относилась.
Начиная с этого события (кстати, для тех, кого интересуют детали: математическая обработка данных передана в Центральную Библиотеку), которое насторожило нас, мы держали Мула на безопасном расстоянии за счет применения неортодоксальных методов, используя которые, мы подвергали и подвергаем ежедневному риску весь исторический План Селдона. У меня все.
Выдержав паузу, позволяющую присутствовавшим осознать все, что стояло за этими словами, «Первый Оратор» сказал:
– Вследствие этого ситуация крайне нестабильна. В условиях, когда первоначальный План Селдона находится на грани срыва, нам остался только один шанс и то очень рискованный.
Мы должны позволить Мулу разыскать нас – в некотором смысле.
После паузы, во время которой он выслушал возражения, он добавил:
– Повторяю – в некотором смысле!