Автор: Дугин А.Г.
Политика Категория: Геополитика
Просмотров: 2794

 

Раздел 3.

Геополитика многополярного мира


Глава 1. Многополярность как открытый проект


§ 1 Многополярность  и «цивилизация Суши» (Land Power)

 

§ 1.1 Геополитика Суши в глобальном мире
В предыдущем разделе мы рассматривали тематику глобализма, глобализации и мондиализма в перспективе, которая считается общепринятой и «конвенциональной». Но геополитический анализ этого явления показал, современный глобализм учитывает только  одну из двух геополитических сил -- талассократию, «цивилизацию Моря», претендующую на единственность, тотальность, нормативность и стремящуюся выдать себя за единственно возможное цивилизационное, социологическое и геополитическое состояние мира.
Мы увидели, что философия глобализма основывается на внутренней уверенности в универсальности именно западноевропейской системы ценностей, которая мыслится как резюме всего многообразного опыта человеческих культур на всех этапах их истории.
И, наконец, мы показали, что глобализация имеет в своих корнях активную идеологию (мондиализм) и влиятельные структуры, которые эту идеологию распространяют и внедряют в жизнь. Если учесть, что к последним относятся самые авторитетные интеллектуальные центры США (такие как CFR, неоконсерваторы), структуры высшего военного командования США и их аналитики (Оуэнс, Сибровски, Барнетт, Гарстка), международные олигархи (Джордж Сорос), ряд международных организаций (Бильдербергский клуб, Трёхстороняя комиссия и т.д.) и бесчисленное количество аналитиков, политиков, журналистов, ученых, экономистов, деятелей культуры и искусства, работников IT сектора, рассеянных по всему миру, то мы можем понять причину того, почему эта идеология кажется нам чем-то само собой разумеющимся. То, что подчас мы воспринимаем глобализацию как «объективный процесс», является следствием гигантской манипуляции общественным мнением и плодом тотальной информационной войны.
Поэтому описанная нами картина глобальных процессов является констатацией реального положения дел лишь отчасти. В таком описании присутствует значительная доля нормативного и императивного, волевого (идеологического) пожелания, чтобы все было именно так, а значит, оно основано на натяжках и стремлении выдать желаемое за действительное.
В этом разделе мы опишем иной взгляд на глобализацию и глобализм, который невозможен изнутри «цивилизации Моря», то есть из стихии номинально «глобального мира». Такой взгляд не учитывается ни в антиглобализме, ни в альтерглобализме потому, что он отказывается от самих глубинных философских и идеологических оснований европоцентризма.  Такой взгляд отбрасывает веру:
·      в универсальность западных ценностей, в то, что западные общества прошли в своей истории единственно возможный путь, который предстоит пройти всем остальным странам;
·      в прогресс как в непререкаемую поступательность исторического и социального развития;
·      в то, что безграничное техническое, экономическое и материальное развитие и есть ответ на самые насущные нужды всего человечества;
·      в то, что люди всех культур, религий, цивилизаций и этносов принципиально такие же, как люди Запада, и управляются теми же антропологическими мотивами;
·      в безусловное превосходство капитализма над другими социально-политическими формациями;
·      в безальтернативность рыночной экономики;
·      в то, что либеральная демократия является единственно приемлемой формой политической организации общества;
·      в индивидуальную свободу и индивидуальную идентичность как высшую ценность человеческого бытия;
·      в либерализм как в исторически неизбежную, приоритетную  и оптимальную идеологию.
Иными словами, мы переходим на позиции «цивилизации Суши» и рассматриваем сегодняшний момент мировой истории с точки зрения «геополитики-2», или талассократической геополитики,  как эпизод «великой войны континентов», а не как ее завершение.
Разумеется, трудно отрицать, что современный момент исторического развития демонстрирует ряд уникальным черт, которые при желании можно интерпретировать как победу Моря над Сушей, Карфагена над Римом, Левиафана над Бегемотом. Действительно, никогда в истории «цивилизация Моря» не достигала таких серьезных успехов и не простирала мощь и влияние своей парадигмы в таких масштабах. Конечно, «геополитика-2» признает этот факт и заложенные в нем последствия. Но она ясно отдает себе отчет в том, что глобализацию можно интерпретировать и иначе – а именно, как серию побед в сражениях и битвах, но не как окончательный выигрыш войны.
Здесь напрашивается одна историческая аналогия: когда в 1941 году германские войска подступали к Москве, можно было посчитать, что все потеряно и конец СССР предрешен. Нацистская пропаганда именно так и комментировала ход войны: на оккупированных территориях создается «новый порядок», работают органы власти, создаются экономические и политические инстанции, налаживается социальная жизнь. Но советский народ продолжал ожесточенное сопротивление -- как на всех фронтах, так и в тылу противника, планомерно двигаясь к своей цели и к своей победе.
В геополитическом противостоянии Моря и Суши сейчас именно такой момент. Внутри «цивилизации Моря» информационная политика выстроена так, чтобы ни у кого не зародилось сомнения, что глобализм есть свершившийся факт и глобальное общество в основных чертах состоялось, что все преграды отныне носят технический характер. Но с определенных концептуальных, философских, социологических и геополитических позиций все это можно оспорить, предложив совершенно иное видение ситуации. Все дело в интерпретации. Исторические факты не имеют смысла без интерпретации. Точно так же и в геополитике: любое положение дел в сфере геополитики имеет смысл только в той или иной интерпретации. Глобализм сегодня интерпретируется почти исключительно в атлантистском ключе. И тем самым в него вкладывается «морской» смысл. Взгляд с позиции Суши меняет не положение дел, но его смысл. А это во многих случаях имеет решающее значение.
Далее мы представим взгляд на глобализацию и глобализм с позиции Суши – геополитический, социологический, философский и стратегический.


§ 1.2 Основания для существования «геополитики-2» в глобальном мире
Чем можно обосновать саму возможность взгляда со стороны Суши на глобализацию, при том, что, как мы показали, структура глобального мира предполагает маргинализацию и фрагментаризацию Суши?
Для этого есть несколько оснований.
1.    Человеческий дух (сознание, воля, вера) всегда способен сформулировать свое отношение к любому окружающему явлению. И даже если это явление представляется необоримым, всеобъемлющим, «объективным», его можно принять или отвергнуть, оправдать или осудить. В этом состоит высшее достоинство человека и его отличие от животных видов. И если человек отвергает и осуждает нечто, он вправе строить стратегии преодоления в любых, самых тяжелых и непреодолимых, ситуациях и состояниях. Наступление глобального общества может быть принято и одобрено, а может быть отторгнуто и осуждено. В первом случае мы плывем по воле волн истории, во втором – ищем «точки опоры», чтобы остановить этот процесс. История делается людьми, и дух здесь играет центральную роль. Следовательно, существует теоретическая возможность создания теории, радикально противоположной тем взглядам, которые выстраиваются на основе «цивилизации Моря» и принимают основные парадигмы западного взгляда на вещи, ход истории, логику смены социально-политических ситуаций.
2.    Геополитический метод позволяет идентифицировать глобализацию как субъективный процесс, связанный с успехами одной из двух глобальных сил. Как бы «маргинальна и фрагментаризирована» ни была Суша, она имеет за собой серьезные исторические основания, традиции, опыт, социологические и цивилизационные предпосылки. Геополитика Суша выстроена не на пустом месте: это традиция, обобщающая фундаментальные исторические, географические и стратегические тенденции. Поэтому даже на теоретическом уровне оценка глобализации с позиции «геополитики-2» абсолютно правомочна.
3.    Точно так же, как в центре глобализации стоит ее «субъект» (мондиализм и его структуры),  у цивилизации Суши может быть и есть свое субъектное воплощение. Несмотря на гигантский масштаб и массивные формы исторической полемики цивилизаций, мы имеем дело, в первую очередь, с противостоянием умов, идей, концепций, теорий, а лишь затем – материальных вещей, аппаратов, технологий, финансов, вооружений и т.д.
4.    Процесс десуверенизации национальных государств пока не стал необратимым, и элементы Вестфальской системы частично сохраняются. Это значит, что ряд национальных государств в силу определенных соображений все еще может делать ставку на проведение сухопутной стратегии, то есть может полностью или частично отвергнуть глобализацию и парадигму «цивилизации Моря». Примером этого является Китай, который балансирует между глобализацией и собственной сухопутной идентичностью, жестко следя за тем, чтобы общее равновесие сохранялось и из глобальных стратегий было заимствовано только то, что укрепляет Китай как суверенное геополитическое образование. То же самое можно сказать и о тех государствах, которые США приравняли к «оси зла» (Иран, Куба, Северная Корея, Венесуэла, Сирия и др.) Конечно, угроза прямого вторжения войск США дамокловым мечом весит над этими странами (по примеру Ирака или Афганистана), а изнутри они непрерывно подвергаются тонким сетевым атакам. Но в настоящий момент их суверенитет сохраняется, что делает их привилегированными зонами для развития цивилизации Суши. Сюда же можно отнести ряд колеблющихся стран – таких, как Индия, Турция и др., которые, будучи значительно вовлечены в орбиту глобализации, сохраняют самобытные социологические черты, приходящие в противоречие с официальными установками правящих режимов. Такая ситуация свойственна многим азиатским, латиноамериканским и африканским обществам.
5.    И, наконец, самое главное --  нынешнее состояние Heartland’а. От него зависит, как мы знаем, господство над миром, реальность или эфемерность однополярной глобализации. Heartland в 1980-90-е годы фундаментально сократил зону своего влияния. Из него вышли последовательно два геополитических пояса – Восточная Европа (страны которой входили в «социалистический лагерь, «Варшавский договор», СЭВ и т.д.) и Союзные Республики СССР. К середине 1990-х в Чечне началось кровавое тестирование возможности дальнейшего членения России на «национальные республики». Эта фрагментация Heartland’а вплоть до мозаики марионеточных несамостоятельных государств на месте России должна была стать финальным аккордом построения глобального мира и «конца истории», после чего говорить о Суше и «геополитике-2» было бы гораздо сложнее. Heartland имеет центральное значение в возможности стратегической консолидации всей Евразии и, следовательно, «цивилизации Суши». Если бы процессы, происходящие в России в 1990-е годы пошли своим чередом и ее распад продолжился бы, ставить под вопрос глобализацию было бы намного труднее. Но в России с конца 1990-х -- начала 2000-х годов произошел перелом, распад был остановлен; федеральная власть восстановила контроль над мятежной Чечней. В. Путиным была проведена правовая реформа субъектов Федерации ( связанная со снятием статьи о «суверенитете», с назначением губернаторов из центра и т.д.), которая укрепила вертикаль власти в пространстве всей России. Начали набирать обороты интеграционные процессы в СНГ. В августе 2008 года в ходе пятидневного конфликта России с Грузией Россия установила прямой стратегический контроль над территориями, находящимися за пределом Российской Федерации (Южная Осетия, Абхазия), и признала их независимость, несмотря на огромную поддержку Грузии со стороны США и стран НАТО и давление международного общественного мнения. В целом, Россия как Heartland с начала 2000-х годов приостановила процессы самораспада, укрепила энергетику, упорядочила вопросы поставки энергоресурсов за рубеж, отказалась от практики одностороннего сокращения вооружений, сохранив свой ядерный потенциал. При этом влияние сети геополитической агентуры атлантизма и мондиализма на политическую власть и принятие стратегических решений качественно ослабло, укрепление суверенитета было осмыслено как первоочередная задача, и интеграция России в ряд глобалистских структур, угрожающих ее самостоятельности, была приостановлена. Одним словом,  Heartland продолжает оставаться основой Евразии, ее «ядром» (Core) -- ослабленным, понесшим серьезнейшие потери, но все же существующим, независимым, суверенным, способным проводить политику, если не в глобальном, то в региональном масштабе. В своей истории Россия несколько раз падала еще ниже: удельная раздробленность начала XIII века, Смутное время, события 1917-1918 года показывают нам Heartland в еще более плачевном и ослабленном состоянии. Но всякий раз через какой-то срок Россия оживала и возвращалась на орбиту своей геополитической истории. Сегодняшнее состояние России трудно признать блестящим или даже удовлетворительным с геополитической (евразийской) точки зрения. Но главное -- Heartland существует, он относительно самостоятелен, и следовательно, мы имеем теоретическую и практическую базу для того, чтобы объединить все предпосылки для выработки ответа со стороны Суши на явление однополярной глобализации и воплотить их в жизнь.
Таким ответом Суши на вызов глобализации (как триумфа «цивилизации Моря») является многополярность как теория, философия, стратегия, политика и практика.


§ 1.3 Многополярность как проект миропорядка с позиции Суши
Многополярность представляет собой резюме «геополитики-2» в актуальных условиях развертывания глобальных процессов. Это чрезвычайно емкое понятие, требующее досконального рассмотрения.
Многополярность (multipolarism) -- это реальная антитеза однополярности во всех ее проявлениях: жестком (империализм, неоконсы, прямая доминация США), мягком («многосторонность», multilateralism) и критическом (альтерглобализм, постмодернизм, неомарксизм).
Жесткая версия однополярности (радикальный американский империализм) основана на том, что США заявляют себя как последний оплот мирового порядка, процветания, комфорта, безопасности и развития, окруженный хаосом недоразвитых обществ. Многополярность утверждает прямо противоположное: США – это существующее среди многих других национальное государство, чьи ценности сомнительны (или, по крайней мере, относительны), претензии диспропорциональны, аппетиты чрезмерны, методы ведения внешней политики неприемлемы, а технологический мессианизм губителен для культуры и экологии всего мира.  В этом смысле многополярный проект является жесткой антитезой США как инстанции, которая методично строит однополярный мир, и нацелен на то, чтобы  категорически не допустить, сорвать и предотвратить это строительство.
Мягкая версия однополярности провозглашается действующей не только от имени США, но от имени «человечества», при том, что под ним понимается исключительно Запад и те общества, которые согласны с универсальностью западных ценностей. «Мягкая однополярность» призывает не навязывать силой, а убеждать, не принуждать, а объяснять выгоды, которые народы и страны получат от вступления в глобализацию. Здесь полюсом выступает не одно национальное государство (США), а западная цивилизация в целом как квинтэссенция всего человечества.
Такая, как ее иногда называют, «многосторонная» однополярность (multilateralism, многосторонность) отвергается многополярностью, считающей, что западная культура и западные ценности представляют собой лишь один ценностный набор среди многих иных, одну культуру среди разных других культур, что культуры и ценностные системы, построенные на совершенно иных принципах, имеют полное право на существование, и поэтому у Запада в целом и у тех, кто разделяет его ценности, нет никаких оснований настаивать на универсальности демократии, прав человека, рынка, индивидуализма, личной свободы, секулярности и т.п. и строить на базе этих нормативов глобальное общество.
Против альтерглобализма и постмодернистского антиглобализма многополярность выдвигает тезис о том, что капиталистическая фаза развития и построение глобального капитализма в мировом масштабе не является необходимой фазой развития общества, и само такое у веождение есть произвол и стремление навязать разным обществам один единственный сценарий истории. В то же время, смешение человечества в единый мировой пролетариат является не путем к лучшему будущему, а побочным и абсолютно отрицательным эффектом глобального капитализма, не открывающим никаких новых перспектив и ведущим лишь к деградацию культур, обществ и традиций.
Если у народов и есть шансы организовать эффективное сопротивление мировому капитализму, так только там, где социалистические идеи сочетаются с элементами традиционного общества (архаическими, аграрными, этническими и т.д.), как это было в истории СССР, Китая, Северной Кореи, Вьетнама и имеет место сегодня в некоторых странах Латинской Америки (например, в Боливии, Венесуэле, на Кубе и т.д.).
 Далее, многополярность – это совершенно иной взгляд на пространство земли, нежели биполярность, двухполюсный мир.
Многополярность представляет собой нормативный и императивный взгляд на нынешнюю ситуацию в мире с позиции Суши и качественно отличается от той модели, которая преобладала в Ялтинском мире в эпоху «холодной войны».
Двухполюсный мир строился по идеологическому принципу, где в качестве полюсов выступали две идеологии – социализм и капитализм. Социализм как идеология не ставил под вопрос универсализм западноевропейской культуры и представлял собой социо-культурную и политическую традицию, уходящую корнями в европейское Просвещение. В определенном смысле, капитализм и социализм конкурировали между собой как две версии Просвещения, две версии прогресса, две версии универсализма, две версии западноевропейской социально-политической мысли.
Социализм и марксизм вошли в резонанс с определенными параметрами «цивилизации Суши» и поэтому победили не там, где предполагал Маркс, а там, где он эту возможность исключал – в аграрной стране с преобладающим укладом традиционного общества и имперской организацией политического пространства. Другой случай (самостоятельной) победы социализма – Китай -- представлял собой также аграрное, традиционное общество.
Многополярность оппонирует однополярности не с позиции одной идеологии, которая могла бы претендовать на второй полюс, но с позиции многих идеологий, многих культур, мировоззрений и религий, которые (каждая -- по своим причинам) не имеют ничего общего с западным либеральным капитализмом.  В ситуации, когда Море имеет единое идеологическое выражение (правда, все более уходящее в сферу подразумеваний, а не открытых деклараций), а сама Суша не имеет такового, представляя собой несколько различных мировоззренческих и цивилизационных ансамблей, многополярность предлагает создание единого фронта Суши против Моря
Многополярность отличается и от консервативного проекта сохранения и укрепления национальных государств. С одной стороны, национальные государства в колониальную и в постколониальную эпохи отражают в своих структурах западноевропейское понимание нормативного политического устройства (игнорирующего религиозные, социальные, этнические, культурные особенности конкретных обществ), то есть сами нации частично являются продуктами глобализации. А с другой стороны, из двухсот пятидесяти шести стран, официально числящихся сегодня в списке ООН, только незначительная часть способна при необходимости отстоять свой суверенитет самостоятельно, не входя в блок или альянс с другими странами. Это значит, что не каждое номинально суверенное государство можно считать полюсом, так как степень стратегической свободы у подавляющего большинства из признанных стран ничтожна. Поэтому укрепление Вестфальской системы, которая по инерции существует и сегодня, не является задачей многополярности.
Многополярность, будучи противоположностью однополярности, не призывает ни к возврату к двухполюсному миру на идеологической основе, ни к закреплению порядка национальных государств, ни к простому сохранению статус кво. Все эти стратегии будут играть только на руку центрам глобализации и однополярности, так как у них есть проект, план, цель и рациональный маршрут движения в будущее, а все перечисленные сценарии в лучшем случае являются призывом к замедлению процесса глобализации, а в худшем (например, проект восстановления двуполярности на идеологической основе) выглядят как ностальгия или безответственные фантазии.
[Карта 33.  Стратегия строительства многополярного мира. map33.jpg Карта 33.  Стратегия строительства многополярного мира.]
Многополярность -- это вектор геополитики Суши, обращенный в будущее. Он основывается на социологической парадигме, чья состоятельность исторически доказана в прошлом, реалистично учитывает сложившееся в современном мире положение дел и основные тенденции и силовые линии его вероятных трансформаций. Но многополярность выстраивается как проект, как план того миропорядка, который только еще предстоит создать.