Как могут захватчики, зная свою посредственность, утверждать свои привилегии? Только одним путем: лишить колонизированный народ возможности гордиться собой, лишить коренных жителей звания человека, и определять их только через частицу «не» — животных, а не людей. Это нетрудно сделать, потому, что система лишает их всего. Жан Поль Сартр.

Все та же старая песня Мне было только девятнадцать, Когда сошел я на их берег, С глазами по блюдцу, Как тысячи до меня Я хотел достичь чего-то… Я улыбнулся человеку, Изучавшему мое лицо, Пока я сходил по трапу. Пришел я в их город, Где работал много лет, Построил тысячу домов, И выпил полмилльона кружек пива. Я жил под подозрением, Терпел их страх и ненависть, Для них ты лишь убийца, Они в нас видят только банду убийц… Нет мочи видеть, как они сгибаются, Когда какой-нибудь болван их унижает, Сыпет шуточками по радио… Видно так они заглушают Треск ломающихся устоев. Даже слепой прочтет «мене, текел, фарес», Но они просто не верят своим глазам… Кое-кто из них твердит, что я свой парень, Что им нравится, как я слагаю строчки, И они зовут меня на вечеринки, Как ученую мартышку на цепочке Я играю на своем аккордеоне… Но когда они как следует напьются, Это та же очень старая песня, О, только та же очень старая песня.
Пол Брэди