Масоны у власти Ч2

Автор: Брачев В.С.
О масонерии и орденских структурах Категория: Брачев Виктор Степанович
Просмотров: 1083

Как ни важно для нас уяснение подлинной роли кадетского или политического масонства в истории России XX века, не следует забывать, что оно все-таки всего лишь вершина айсберга, с которым столкнулся в начале века громадный и неповоротливый корабль российской государственности.
Проникновение в толщу русского материка масонской «подземной реки», неумолимо и методично размывающей самые глубинные основы традиционного русского самосознания, началось, конечно же, задолго до февральско-мартовских дней 1917 года. Продолжалось это проникновение и в послереволюционные годы, причем как до, так и после 1917 года видная роль здесь принадлежала практически неизвестным сейчас масонским (мартинисты, филалеты, розенкрейцеры) или масонствующим (спириты, теософы, софианцы) кружкам и группам российской интеллигенции. Непросто складывались отношения тайных интеллигентских сообществ и со спецслужбами. Особенно драматичный характер приобрели они в 1920-е годы.
Масонская традиция утверждает, что первой попыткой легализации масонства в России после запрета его в 1822 году явилось посвящение в 1866 году в Копенгагене во Всемирное братство цесаревича Александра Александровича — будущего царя Александра III. Руководил его посвящением будущий тесть — датский король Кристиан IX.
Большого впечатления на воспитанного в национальном духе наследника российского престола масонская церемония, однако, не произвела. «Да, все это интересно, — заявил он, — но боюсь, что преждевременно в России вводить». Тем временем работа по распространению масонского «света» в России уже шла полным ходом... Главы 8-16

 

 

 


Глава 8. Масоны и дворцовый переворот 11 марта 1801 года. Возрождение и расцвет масонства в первые годы царствования Александра I (1801-1810)


Царствование Павла I, как бы к нему ни относиться, несомненно, гораздо ближе к александровскому времени, чем к царствованию Екатерины II. История русского масонства 1796-1801 гг. только подтверждает справедливость этого положения. Какого либо официального рескрипта о запрещении масонства в Росси в связи с делом Н.И.Новикова не последовало. Большая часть лож (шведские, розенкрейцеры), за исключением елагинских, к которым у Екатерины II было особое отношение, еще задолго до ареста Н.И.Новикова были вынуждены заявить о прекращении или приостановке своих работ. С прекращением в 1793 году по воле императрицы деятельности елагинских лож легальное масонство в России, можно сказать, исчезло [701]. Однако фактически же, согласно данным автора анонимной записки о русском масонстве (1817 г.), составленной в Особенной канцелярии Министерства полиции, масонские собрания в Петербурге прекратились только в 1794 году. В Москве же они продолжались еще дольше - вплоть до 1797 года. По другим сведениям, собрания масонских лож в Петербурге также продолжались не до 1794, а до 1797 года [702].
Ожидалось, как уже отмечалось, что император разрешит возобновить прерванные ранее масонские работы. Однако этого так и не произошло. Причина, очевидно, в том, что среди ближайшего окружения Павла, наряду с ревностными масонами (Н. В.Репнин, А.Б.Куракин, Г.П.Гагарин) оказалось немало и противников их: А.А.Аракчеев, И.П.Кутай-сов, Ф. В. Ростопчин. Последний, в частности, воспользовался своей близостью к императору и сообщил ему об одном масонском ужине начала 90-х гг., когда братья-масоны якобы бросали жребий, кому убить императрицу Екатерину II [703]. Разговор этот неприятно поразил впечатлительного Павла I. Но по большому счету, дело здесь было все же не столько в посторонних влияниях на Павла I, сколько в его принципиальной позиции. При всей несомненной симпатии к масонам, учение их устроить Павла Петровича как самодержавного государя едва ли могло как противное "началам абсолютной его власти" и излюбленному им полицейскому характеру государственной
жизни, - считал Е.С.Шумигорский [704]. Хорошо знакомый с масонским учением, Павел I, по его словам, еще будучи наследником возненавидел в их деятельности "проявление общественной силы, независимой от верховного правительства" [705]. Трудно не согласиться с этим мнением.
В 1798 году Павел I принимает титул магистра католического полумасонского ордена Мальтийских рыцарей [706]. "Масоны не могут считать своим суверенный Мальтийский орден. Ведь это религиозный орден католической церкви", - пишет современный исследователь В.Л.Захаров [707]. Думается все же, что более прав здесь А. Н. Пыпин. " Мальтийские рыцари, - отмечал он, - не масоны, но орден их во многом схож с духовным предшественником масонов - католическим орденом тамплиеров" [708]. В западной историографии со ссылкой на официальные документы ватиканских архивов утвердилось мнение, что в обмен на признание его со стороны Ватикана Великим магистром ордена Святого Иоанна Павел I будто бы обещал переменить веру, то есть перейти в католичество или, во всяком случае, содействовать объединению католической и православной церквей под властью римского папы. " Я католик сердцем", - якобы признавался Павел I в одной из конфиденциальных бесед в Петербурге в ноябре 1800 года с иезуитом патером Грубером [709].
Наши историки относятся к этой версии скептически, справедливо полагая, что речь может идти всего лишь о тонкой политической игре Павла I, связанной с его желанием добиться официального признания со стороны римского папы великим магистром Мальтийского ордена. " Вместе с тем, - добавляет к этому современный исследователь Петр Перминов, - вполне очевидно, что в этой политической игре Павел I был готов дойти до опасной черты" [710].
Если мы припомним, сколь двусмысленным было отношение к православию сына Павла I - Александра Павловича, то вынуждены будем согласиться, что ничего удивительного в этом нет.
Новое увлечение императора, несомненно, отдалило его от русских масонов. Об официальном разрешении на открытие их работ в этих условиях нечего было и думать. Надежды братьев на приход в лице Павла I своего масонского царя рушились как карточный домик. Более того, мы имеем ряд иностранных свидетельств (все они относятся к 1797 году) о запрещении Павлом I масонских лож в России [711]. Современный исследователь Всеволод Сахаров также однозначно придерживается этого мнения, хотя и называет другую дату запрета масонских лож Павлом I - 1799 год. Однако и он связывает этот запрет с увлечением Павла I орденом Мальтийских рыцарей [712].
Можно предположить, что обстоятельство это основательно осложнило отношения Павла I с масонами. Отсюда попытки ряда авторов связать убийство императора 11 марта 1801 года с масонским заговором против него.
Заговор против Павла I созревал в масонских кругах, в масонском подполье, отмечает в связи с этим современный исследователь Олег Платонов [713].
Действительно, среди участников заговора было немало членов масонских лож: И.Вяземский, В.Мансуров, П.Кутузов, П.Толстой, Б.Голицын, Н.Бороздин, Я.Скарятин, братья Платон и Валериан Зубовы. Масоном (ложа "Искренность" в Москве, 1786) был и полковник А. Л.Беннигсен, возглавивший группу офицеров (братья Зубовы, князь Яшвиль, Татаринов, Скарятин и др.), которая, собственно, и умертвила Павла Петровича. Видную роль среди заговорщиков играл военный губернатор Санкт-Петербурга - Петр-Людвиг (Петр Алексеевич) Пален. Но П.-Л. Пален был всего лишь, если можно так сказать, больше техническим руководителем заговора. Вдохновителем же его была масонская аристократическая группировка во главе с бывшим российским послом в Англии Семеном Романовичем Воронцовым (член петербургской ложи "Скромность"). К числу вдохновителей и организаторов заговора можно отнести и графа Н.П.Панина, стоявшего во главе Коллегии иностранных дел [714].
Однако однозначно толковать события 11 марта 1801 года как исключительно масонский заговор [715] рискованно. Недовольство крутым нравом Павла I выражали в это время не только масоны, но и большая часть тогдашней правящей российской элиты. Да и политика сближения с Францией, которую проводил незадолго до своей смерти Павел I, явно шла вразрез с устремлениями русского дворянства, ориентированного (прежде всего экономически) на дружбу с Англией. Однако и доводы в пользу существования масонского заговора тоже весьма весомы. "Длительное участие в успешном заговоре против Павла I, - пишет В.Сахаров, - таких видных масонов, как Н.В.Репнин, А.М.Белосельский-Белозерский, Д.П.Трощинский, Н.П.Панин, С.Р.Воронцов и многих рядовых "братьев" из числа офицеров гвардии (пока не ясно, что объединяло таких разных людей, как И. де Рибас, П.Талызин, П.Пален, Л.Беннигсен и П.Зубов и придворных (тогда началась головокружительные карьеры родственника Репнина П. М.Волконского, будущего министра, фельдмаршала и светлейшего князя) показало, что масоны до конца использовали свое право на месть, не примирились с поражением и потерей влияния, готовы были расправиться с нарушившим клятву и обещания "тираном" Павлом I "мстящей рукой"" [716].
В свое время (1915 год), полемизируя с защитниками версии масонского заговора против Павла I из-за прикосновенности последнего к масонству: нарушил клятву на верность ордену, за что и был, якобы, приговорен ими к смерти [717], известный историк Е.С.Шумигорский справедливо отмечал, что истина здесь, по всей видимости, "заключается разве в том, что среди недовольных правлением Павла были лица, принадлежавшие ранее к масонским ложам", но, добавлял он, вслед за Н.М.Карамзиным, мы спросим: "кто же в России оплакивал смерть императора Павла?" [718].
Учитывая это, О.А.Платонов счел необходимым несколько подкорректировать свою позицию. Повторив, что заговор против Павла созревал в масонских кругах, он, вместе с тем, ясно дает понять, что далек от того, чтобы сводить все дело только к масонам и их проискам. " Мы, конечно, - пишет он, - не сводим убийство Павла I только к заговору масонов. Существовали и другие движущие силы, в частности, английский посол, группа недовольных при дворе. Однако масонское подполье сыграло определяя-ющую роль в этом преступлении. Оно обеспечило организаторов и кадровый состав заговорщиков" [719].
Как бы то ни было, масоны в заговоре участвовали, хотя им самим опасаться за свою жизнь из-за принадлежности к ложам в царствование Павла I было нечего. Убедительное свидетельство этому - негласное открытие 15 января 1800 года, то есть еще при жизни Павла Петровича, в Петербурге старым масоном екатерининского времени Александром Федоровичем Лабзиным первой в наступившем столетии русской масонской ложи - "Умирающий сфинкс" [720].
"Ложа сия, - доносил 22 июня 1822 года Александру I Е.А.Кушелев, - называемая " Умирающий сфинкс", была на Васильевском острове, в разные наемные дома перемещаемая, собиралась раз в месяц, иногда чаще, иногда реже" [721].
Первыми членами ложи стали старые масоны А.А.Вахрушев, Г.Г.Беляев, С.Д.Микулин, П.И.Русановский, И.А.Петров [722].
С началом царствования Александра I оживились и "уснувшие" было во времена Екатерины II ложи и других масонских "систем". Сохранившееся предание утверждает, что в 1803 году состоялась конфиденциальная встреча Александра I с Великим префектом капитула "Феникса" И.-В.Бебером, в ходе которой император обещал негласное содействие возрождению масонских лож в России. Вскоре, то есть еще в этом же году, якобы произошло и посвящение Александра I в братство, причем свершилась эта церемония едва ли не на собрании всех масонов Петербурга [723]. Есть указания и на посвящение Александра I в одной из польских лож. Не исключено также, что император мог быть посвящен в орден в 1808 году в Эрфурте, в 1812 году в Петербурге и в 1818 году в Париже (вместе с Фридрихом-Вильгельмом III) [724].
Царь действительно мог посещать все эти ложи и даже принимать посвящения, однако самое первое из них состоялось, скорее всего, все же в 1803 году. Уж очень благоволил впоследствии император к ложам именно " шведской системы".
Простой случайностью явное предпочтение, отдаваемое им шведскому масонству, не объяснишь. Не следует, впрочем, думать, что император был посвящен в обычной масонской ложе, в присутствии всех братьев. Церемония его посвящения происходила, по всей видимости, по особому обряду и, скорее всего, в Зимнем дворце. Характерно, что в этой же ложе были посвящены и ближайшие друзья императора обер-прокурор Святейшего синода А. Н.Голицын и сенатор Г. Г.Кулешов [725].
Это сейчас историки спорят: был Александр I масоном или нет. В его царствование это было само собой разумеющимся, что приводило иногда к весьма курьезным случаям. Один из них связан с посещением Александром I в 1818 году ложи "Трех добродетелей" в Санкт-Петербурге. Наместный мастер ложи Александр Николаевич Муравьев рассказывал потом, что во время завязавшегося между ним и императором оживленного разговора он имел неосторожность допустить непростительный промах: обратился к императору по масонскому обычаю как к брату на "ты", что произвело на последнего крайне неблагоприятное впечатление [726]. Другими словами, принадлежность к ордену в глазах императора еще не давала повода для "братских отношений" между ним и масонами, которые в его глазах по прежнему оставались только подданными.
Это, однако, не могло уберечь Александра I от плотной опеки со стороны "братьев". Так, из четырех членов Интимного кружка, с помощью которого он управлял на первых порах империей, по крайней мере трое: Адам Чарторыйский, Виктор Кочубей и Николай Новосильцев были масонами. Опасаться каких-либо преследований со стороны правительства в этих условиях масонам было нечего. Они сами и были, по сути дела, правительством.
Мы уже упоминали о ложе "Умирающий сфинкс" (1801) во главе с А.Ф.Лабзиным. Это была розенкрейцерская ложа. Можно поэтому констатировать, что первыми оправились от удара, нанесенного по масонству Екатериной II, именно розенкрейцеры.
Показателен и состав ложи А.Ф.Лабзина, куда входили на первых порах исклюю-чительно старые масоны новиковского круга: А.А.Вахрушев, П.Г.Беляев, С.Д.Микулин, П.И.Русановский. Среди других: священник А.А.Сперанский, архитектор А.Н.Воронихин, знаменитые художники В. Л. Боровиковский, Д. Г. Левицкий, а также ряд менее известных представителей "изящных искусств": Кирилл Андреевич Лохвицкий, Иван Петрович Чернов, П.П.Чекалевский. Привлекательность для них именно ложи "Умирающего сфинкса" во многом объясняется должностным положением А. Ф. Лабзина в это время -конференц-секретарь, а с 1818 года и вице-президент Академии художеств [727].
В 1808 году А.Ф.Лабзин привлек в свою ложу знаменитого А.Л.Витберга, автора первого, так называемого "масонского" проекта храма Христа Спасителя на Воробьевых горах. Дело в том, что будучи масоном, А. Л. Витберг задумал его как систему трех храмов. Первый или нижний из них имел форму гроба или параллелепипеда и как бы пропадал в горе - масонском символе дикого необработанного камня. Здесь должны были, по замыслу архитектора, найти свое успокоение останки героев Отечественной войны 1812 года. Над этим храмом-гробом возвышался равноконечный православный греческий крест, лежащий в основе плана второго храма, храма распростертых рук - символа жизни, труда и человеческих страданий. Венчал же все сооружение третий, последний храм - храм Духа, в виде ротонды, увенчанный огромным куполом. В плане этого храма лежал масонский круг, символ вечности и покоя. Каких-либо наружных изваяний, призванных украсить храм, не предусматривалось [728].
Проект был с восторгом принят Александром I [729].
К сожалению, не будучи архитектором-профессионалом, А.Л.Витберг имел неосторожность лично возглавить строительство. Уже при Николае I он был обвинен в злоупотреблениях и сослан в Вятку, вследствие чего строительство храма так и не было им завершено. Достраивать его, правда уже по своему проекту, пришлось другому архитектору - К. А. Тону.
Основываясь на том, что крупнейшие портретисты начала XIX века Ф.С.Рокотов, B. Л. Боровиковский, Д.Г.Левицкий были членами масонских лож, а также исходя из распространенного масонского обычая дарить друг другу свои портреты, которым придавалось мистическое значение, некоторые авторы приходят к выводу, что масонство якобы дало серьезный стимул развитию одной из сфер портретной живописи, а именно интимному мужскому портрету [730].
9 марта 1809 года из ложи А.Ф.Лабзина выделилась так называемая Теоретическая ложа для изыскания "премудрости соломоновой". Работала она по актам теоретической степени розенкрейцеров XVIII века. История розенкрейцеров начала царствования Александра I была бы неполной, если бы мы не упомянули о их тесной связи с религиозно-мистическим обществом графа Тадеуша Лещица-Грабянки "Народ Божий" (1806), известного еще и как "Новый Израиль". Само общество было учреждено еще в 1778 году в Берлине, затем в Авиньоне. Цель его состояла в том, чтобы возвещать народам по повелению Божию второе и близкое пришествие Иисуса Христа, причем посредником в сношении с небом граф Грабянка, естественно, объявил самого себя [731]. Как и у розенкрейцеров, в ложе графа Грабянки увлекались теософией, алхимией и магией. Это-то видимо и привлекло сюда розенкрейцеров. Среди адептов ложи: А.Ф.Лабзин, А.А.Ленив-цев, П. И. Донауров, Ф. П.Лубяновский. Собиралась ложа в Мраморном дворце в Санкт-Петербурге в покоях цесаревича Константина Павловича или же в доме вдовы масона C. И.Плещеева.
Среди посетителей были и женщины, в том числе и М.А.Нарышкина. В 1807 году граф Грабянка был арестован и посажен в крепость. Общество прекратило свое существование [732].
В 1806 году А.Ф.Лабзин попытался было наладить издательскую деятельность розенкрейцеров, затеяв издание "Сионского вестника". Однако уже в том же году его журнал был закрыт правительством. 10 лет спустя, в 1817 году А.Ф.Лабзин опять возобновил свое издание, и опять оно вызвало энергичные протесты со стороны православного духовенства. Уже в который раз А. Ф.Лабзину воочию пришлось убедиться, как нелегко приживаются масонские идеи в нашем Отечестве.
В 1818 году "Сионский вестник" окончательно прекратил свое существование.
Деятельность А. Ф. Лабзина ограничивалась главным образом Петербургом.
Не меньшей активностью отличалась в этом отношении и Москва, где еще в 1803 году была открыта розенкрейцерская ложа. Называлась она "Нептун", возглавил ее куратор Московского университета сенатор Павел Иванович Голенищев-Кутузов.
Это был старый моряк - бывший флигель-адъютант адмирала Самуила Грейга и бывший член кронштадтской ложи "Нептун" (1779). Как и члены ложи А.Ф.Лабзина в Санкт-Петербурге московские "новые" розенкрейцеры тоже работали втайне и тоже по актам XVIII века. Характерной особенностью их являлся, пожалуй, только в большей степени, нежели это было характерно для ложи Лабзина, религиозно-мистический фанатизм. Настольными книгами П.И.Голенищева-Кутузова и его "братьев" были сочинения Якова Беме, Ф.А.Парацельса и других мистиков [733].
Среди первых членов "Нептуна" - П.А.Болотов, профессор М.Я.Мудров и другие. В 1809 году, по примеру Санкт-Петербурга, в Москве также были открыты работы Розенкрейцерской ложи Теоретического градуса. Называлась она "К мертвой голове". Среди членов ее: И.А.Поздеев, А.Х.Чеботарев, Р.С.Степанов, И.В.Лопухин, Ф.П.Ключарев, братья Н.Н. и Ю.Н.Трубецкие, адмирал Н.С.Мордвинов - всего до 20 человек [734].
Русские розенкрейцеры начала XIX века не представляли собой в идейном отношении единого целого и колебались между двумя идеологами масонства того времени: Н. И. Новиковым, представлявшим, по сути дела, левое крыло движения, и И. А. Поздеевым, придерживавшимся открыто консервативных взглядов.
Поскольку ни тот, ни другой формально никаких должностей в ордене не занимали, тогдашним руководителям розенкрейцерских лож в Москве (П. И.Голенищев-Кутузов) и Петербурге (А.Ф.Лабзин) приходилось нелегко. Мистик и консерватор И.А. Поздеев ориентировал их исключительно на так называемую "внутреннюю духовную работу" в ложах, направленную на постижение братьями "божественной премудрости".
До 1812 года И.А.Поздеев жил в селе Чистякове в 50 верстах от Москвы, а затем переехал в свое вологодское село Нелюбовское Кадниковского уезда, где у него был свой собственный стекольный завод. Горячими поклонниками И.А.Поздеева были впоследствии такие видные руководители Великой провинциальной ложи 2-й половины 1810-х годов, как С.С.Ланской, М.Ю.Виельгорский и А.П.Римский-Корсаков [735].
Либеральное крыло в раннем масонстве Александровского времени олицетворял собой Н. И. Новиков. Настоящий масон, доказывал он, не может ограничиваться только работой над своей собственной душой в ложе, а непременно должен ставить перед собой и более широкие, просветительские задачи, направленные на облагораживание и улучшение всего общества. Подспудное противостояние между сторонниками И.А.Поздеева и Н. И. Новикова продолжалось вплоть до кончины этих "патриархов" русского Розенкрейцерства, последовавшей в 1818 и в 1820 годах. Характерно, что наибольшей популярностью среди розенкрейцеров начала XIX века пользовался все же И.А.Поздеев. Не имея возможности непосредственного общения с московскими и петербургскими братьями, Н. И. Новиков и И. А. Поздеев общались с ними, главным образом, путем переписки. " Помните, что работа ваша есть повиноваться и молчать, и мир сей весь считать за единое ваше проходное училище. Не привязываясь ни к какому его углу и не делайте из того себе собственность. И приводите себя, будучи в мире, в такое равнодушное положение, чтобы вам до миру, что в нем не производится, не было нужды", - наставлял И. А.Поздеев своих младших коллег.
Русские масоны начала XIX века весьма достоверно изображены в романе Л.Н.Толстого "Война и мир": граф Вилларский, Пьер Безухов (его прототипом, возможно, был граф М. А. Дмитриев-Мамонов). Есть даже предположение о принадлежности самого писателя к "братству", настолько глубоко и верно удалось ему проникнуть в духовную сущность масонства [736]. "Меня очень радует, - писал Л.Н.Толстой 7 марта 1905 года К.Верксхагену, - что я, сам того не зная, был и есть масон по моим убеждениям. Я всегда с самого детства питал глубокое уважение к этой организации и думаю, что масонство сделало много добра человечеству" [737].
Впрочем, ничего интересного "новые" розенкрейцеры начала XIX века из себя не представляли, являясь сколком розенкрейцерства 1780-х годов. Характерен в этом плане эпизод, рассказанный известным писателем С. Т. Аксаковым. В 1808 году, желая завлечь его в свою ложу, масоны дали ему деликатное поручение: забрать масонские бумаги у покончившего с собой (уморил себя с голода) чиновника-масона И.Ф.Вольфа. Поскольку сделать это ему было весьма затруднительно (все бумаги самоубийцы были конфискованы), С.Т.Аксаков, не желая ударить лицом в грязь перед масонами, пошел на хитрость: масонскую рукопись, наполненную всякой белибердой, он сочинил и написал сам, взяв в качестве образца сочинение мистиков Штиллинга и Эккартсгаузена. Проделка эта удалась. Масоны (речь идет о ложе А. Ф. Лабзина) не только не заметили бессмысленности сочиненного Аксаковым опуса, но напротив, всячески хвалили его и даже предполагали напечатать его в "Сионском вестнике", когда он будет разрешен к изданию.
Естественно, что для самого Аксакова вопрос о его вступлении в масонскую ложу отпал после этого сам собой [738].
Не менее любопытно в этой истории и другое: масонов в то время, оказывается, боялись. " Тайна" тяготила С. Т. Аксакова, и он не удержался и поделился таки ею с неким И.И.Р-гом, считавшимся в его кругу "могилою секретов". "Я то думал, - вспоминал С.Т.Аксаков, - что он посмеется, но, к удивлению моему, он пришел в ужас. "Не сказывал ли ты кому-нибудь об этом", - спросил он меня. Я ответил, что никому не сказывал. "Ну так и не сказывай. Сохрани тебя Бог, если проболтаешься. Я сам в молодости моей был масоном. Мартинисты - те же масоны. Если они узнают твой обман - ты пропал!"" [739].
Немногим лучше в этом отношении обстояли дела и в ложах так называемой "французской системы", появление которых в России было, в отличие от "новых" розенкрейцеров, действительно новым и, несомненно, отрадным явлением в русском масонстве. Начало им положила ложа " Соединенные друзья", открытая 10 июня 1802 года Александром Жеребцовым. Особенностью этой ложи было то, что она работала на французском языке и по французским обрядам. Сам А.А.Жеребцов был старым французским масоном, посвященным еще в бытность свою в Париже в качестве русского консула. Обрядовая сторона ложи " Соединенных друзей" заключала в себе культ солнца, разума и сил природы. Цель же работ заключалась в том, чтобы "стереть между человеками отличия рас, сословий, верований, истребить фанатизм, суеверия, уничтожить Национальную ненависть, войну и объединить все человечество узами любви и знания". Среди адептов ложи: великий князь Константин Павлович, генерал-губернатор Белорусского края герцог А. Виртембергский, министр исповеданий и народного просвещения Царства Польского Станислав Костка-Потоцкий, церемониймейстер двора Его Императорского Величества граф И.А.Нарышкин, будущий шеф жандармов при Николае I А.Х.Бенкендорф, министр полиции А.Д.Балашов, генерал-майор Н.М.Бороздин, граф А.Остерман-Толстой.
Среди других членов ложи, пополнивших ее ряды в уже более позднее время, можно назвать известного реформатора европейского масонства, подвизавшегося одно время в России Игнатия Аврелия Фесслера, а также П.Я.Чаадаева, П.И.Пестеля, А.С.Грибоедова [740]. Общее число членов ложи к 1810 году достигло 50 человек действительных членов и 29 членов почетных [741].
Характерно, что ложа имела свой собственный храм, оркестр и даже гимн.
Символическим знаком ложи "Соединенных друзей" был масонский треугольник с изображением внутри него рук, соединенных в рукопожатии. Существовал у ложи и свой девиз: "Солнце, наука, разум" [742].
По таким же французским актам, наряду с ложей " Соединенных друзей" работала и близкая ей по духу ложа "Палестины" (основана 4 мая 1809 года ) во главе с известным меценатом и музыкантом польского происхождения графом Михаилом Юрьевичем Виельгорским. Состав этой ложи был смешанным. Наряду с людьми искусства много было чиновников и купцов. Общее число братьев в ней достигало 75 человек. Наместным мастером ложи был Сергей Степанович Ланской [743].
Можно сказать, что французские ложи олицетворяли собой либеральное направление в русском масонстве, хотя сколько-нибудь серьезной работы ни в ложе А.А.Жереб-цова, ни в ложе М. Ю.Виельгорского не велось. Характерное же для них увлечение так называемыми столовыми ложами и дружескими пирушками в узком масонском кругу сближает их с неполитическими клубами того времени.
Еще одним направлением, или, правильнее, "системой" в русском масонстве начала XIX века может считаться так называемая система Фесслера. Ее основатель Игнаций-Аурелиус Фесслер из Трансильвании был приглашен в 1909 году М. М. Сперанским для преподавания еврейского языка в Духовной академии в Санкт-Петербурге.
В этом же году при поддержке М. М. Сперанского он основал здесь новую масонскую ложу - "Полярная звезда", работавшую по системе ложи "Рояль-Йорк" трех символических иоанновских степеней плюс "степень познания" для избранных, где бы масоны могли знакомиться с сущностью всех в то время известных масонских систем. Среди членов его ложи - П.П.Пезаровиус, Р.Ренненкампф, А.И.Тургенев, М.Л.Магницкий, С.С.Уваров [744]. В 1810 году в ложу И.А.Фесслера был посвящен государственный секретарь и первый в то время реформатор в России М.М.Сперанский. "Ложа сия, председательствуемая в тот день Сперанским, - писал позднее М. Л. Магницкий, - состояла из Фесслера, Дерябина, Пезаровиуса, Злобина, Гогеншильда и Розенкампфа" [745].
Сам М. М. Сперанский в подписке о непринадлежности к тайным обществам после их закрытия в 1822 году утверждал, что в связи с рассмотрением в 1810 году масонских дел в Особом комитете, членом которого он был назначен, ему действительно пришлось "с ведома правительства" принять посвящение в домашней частной ложе И. А.Фесслера. Ложа эта не имела ни своего названия, ни постоянства и посетил он ее всего лишь два раза [746].
Другой член этой ложи М. Л. Магницкий отмечал, что И. А. Фесслер систематически и прямо нападал на христианство и во всеуслышание заявлял, что Иисус Христос был никто иной, как сын ессеянина, обманывавший народ для утверждения своего учения [747].
Ложа Фесслера интересна для нас прежде всего тем, что именно в ней, судя по всему, как раз и родились широко известные ныне планы М. М. Сперанского по объединению всех масонских лож в стране в одну подчиненную государству структуру, а также реформирование на масонский лад Русской православной церкви. Как сообщает в своих мемуарах член ложи " Полярная звезда" Леопольд-Август Гауеншильд, по прямому совету И. А. Фесслера " предполагалось основать масонскую ложу с филиальными ложами по всей империи, в которую были бы обязаны вступать наиболее способные из духовных лиц всех сословий" [748].
Любопытное указание о планах М.М.Сперанского по реформированию православной церкви можно найти в биографии барона Штейна (автор - некто Перец) на немецком языке [749]. Опубликованы были в 1851 году в Лейпциге и воспоминания самого И. А. Фесслера, где он называет некоторых неизвестных из других источников новых членов своего кружка (М.М.Балугьянский, Е.Е.Эллизен, Х.А.Бек, А.Тургенев). Заслуживает внимания и оговорка, которую делает здесь И. А.Фесслер, что некоторых из членов его кружка, ввиду их высокого общественного положения в России, он назвать не может из соображений скромности [750]. И хотя источниковая база для каких-либо твердых выводов явно недостаточна, все это действительно похоже на правду. Ведь идеи такого рода, как мы знаем, были весьма и весьма близки тогдашнему умонастроению Александра I.
"Я замечал сколько раз в Его Величестве, - вспоминал в январе 1831 года князь А. Б. Голицын, - наклонность к всеобщей религии, которая его поставляла в некоторое недоверие к греко-российской церкви. Изданием "Сионского вестника" и учением И. А. Фесслера государь думал понять настоящий христианский дух, вывести нечувствительно из спасительных форм нашей церкви внутреннее христианство и быть орудием всех церквей" [751]. Похоже, что при поддержке императора М.М.Сперанский действии-тельно пытался преобразовать нашу православную церковь на масонский лад и первым шагом в этом направлении должно было стать широкое вовлечение православных священников в масонские ложи. Дело дошло до того, что Александр I даже обещал М. М. Сперанскому поставить "Полярную звезду" во главе всех других масонских лож в
России [752].
В своих планах М. М. Сперанский не был одинок. Помимо императора, взгляды его всецело поддерживались как французскими ложами, так и розенкрейцерами новиковского круга. А.И. Серков даже пишет о сформировавшемся блоке А. А.Жеребцова -М.М. Сперанского и Н.И.Новикова, что похоже на правду. Но была еще и оппозиция, силу которой придавало то обстоятельство, что исходила она не столько от братьев-масонов консервативных лож так называемой "шведской системы" и розенкрейцеров - сторонников И. А. Поздеева, но и большей части русского дворянства той поры, отнюдь не разделявшего реформаторских планов императора.
Падение Сперанского положило конец его планам буржуазных преобразований в России. В марте 1812 года, как известно, он был отправлен в ссылку [753].
Еще раньше 22 июня 1810 года вынужден был оставить службу в Петербургской духовной академии и И.-А.Фесслер. Получив при поддержке тогда еще находившегося у
власти М. М. Сперанского звание корреспондента при Комиссии составления законов, он уехал в феврале 1811 года в Вольск Саратовской губернии, где и преподавал в частном учебном заведении. В 1813 году он поселился в Саратове.
В 1818 году А.Н.Голицын назначил его духовным председателем провинциальной Саратовской консистории для лиц евангелического вероисповедания [754].
И.-А. Фесслер и М. М.Сперанский вынуждены были, таким образом, удалиться из Петербурга. Однако идея их о реформировании православной церкви не была забыта и получила неожиданное воплощение в деятельности Библейского общества в России (учреждено 6 декабря 1812 года) [755].
Цель общества, как она декларировалась его учредителями, состояла в издании и распространении Библии в народе. Инициатива учреждения общества исходила от английских масонов. Неудивительно, что и в России деятельность Библейского общества всецело контролировалась и направлялась братьями - вольными каменщиками.
Президентом Библейского общества с подачи императора стал главноуправляющий духовным ведомством масон князь А.Н.Голицын. Секретарями общества - такие же масоны В.М.Попов и А.И.Тургенев [756].
Библейское общество - это первое в России экуменическое общество, где рядом с деистом, атеистом, масоном-мистиком сидели английские квакеры и методисты, католические патеры и пасторы лютеранские, а между ними православные архиереи: митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский Амвросий, архиепископ Минский и Литовский Серафим - ученик московских розенкрейцеров, впоследствии знаменитый митрополит Московский, ставший затем поборником православия и сильно почитаемый москвичами, ныне канонизированный Русской православной церковью. В то время, впрочем, он находился под влиянием князя А.Н.Голицына и некоторых мистиков, в первую очередь Лабзина, в ложе которого " Умирающий сфинкс" он тогда состоял [757].
Здесь же в Библейском обществе мы видим также министра внутренних дел О.П.Козадавлева, обер-прокурора Святейшего синода князя Мещерского, будущего министра народного просвещения при Николае I графа С.С.Уварова и других масонов -видных деятелей правительственной администрации того времени.
Деятельное участие в работе Библейского общества в России принимали агенты британского Библейского общества Пинкертон, Патерсон и пасторы Питт, Шейрль и другие.
Но вернемся к первым масонским ложам Александровского царствования.
Наряду с розенкрейцерами и ложами французского обряда весьма уверенно заявили в это время о себе и шведские ложи.
Первым шагом на пути возрождения шведских лож в России стало открытие 11 октября 1805 года в Петербурге ложи "Александра благотворительности к коронованному пеликану". Масонская легенда гласит, что открытие ее стало возможным в результате разрешения, якобы полученного в 1804 году директором канцелярии Рижского военного губернатора А.С.Сергеевым. Согласно другой версии, еще раньше в 1803 году такое разрешение получил префект Капитула "Феникса" для лож шведского обряда И.В.Бебер. " То, что Вы говорите мне о масонстве, - якобы заявил ему император, - обязывает меня не только оказывать ему покровительство, но и просить меня принять в число франкмасонов. Считаете ли Вы это возможным?" - якобы спрашивал Александр I. "Государь, - отвечал Бебер, - я не имею права сам дать ответ Вашему Величеству. Я соберу масонов Вашей столицы, объявлю им о Вашем желании и убежден, они поспешат исполнить его". Вскоре, то есть в этом же 1803 году Александр I якобы действительно получил посвящение. Однако верить этому сообщению едва ли возможно, так как И. В. Бебер в своей записке " Несколько замечаний о масонстве в России" (1815 год) однозначно относил возобновление масонских лож шведской системы в Петербурге к 1805 году [758]. Что же касается версии о принадлежности Александра I к шведскому масонству, то В.И.Семевский находил ее весьма сомнительной [759].
Как бы то ни было, 11 октября 1805 года состоялось второе рождение еще одной екатерининской ложи "Пеликан" (1783 год) [760], правда под несколько видоизмененным названием в честь Александра I - "Александра благотворительности к коронованному пеликану". Отличительным знаком братьев, принадлежавших к этой ложе, был серебряный иоанновский крест, украшенный золотым солнечным сиянием, в центре которого было изображение коронованного пеликана, кормящего своих птенцов. Возглавил ложу уже известный нам И.В.Бебер.
К 1809 году ложа эта настолько разрослась, что было решено выделить из нее 1 июня еще одну шведскую ложу - "Елизаветы к добродетели" (названа в честь жены Александра I императрицы Елизаветы Алексеевны). Возглавил еепуже упоминавшийся выше старый масон екатерининского времени Александр Сергеевич Сергеев. Отличительным знаком ложи была золотая пятиконечная звезда. Как и в ложе "Соединенных друзей", в составе ее преобладала петербургская знать.
22 мая 1810 года от ложи "Александра благотворительности к коронованному пеликану" отпочковалась еще одна ложа - "Петра к правде", куда вошла по преимуществу немецкоязычная петербургская интеллигенция, чиновники, купцы, врачи, ремесленники, торговцы. Возглавил ее известный в то время врач Обуховской больницы Иоганн-Георг (Егор Егорович) Эллизен. Все три ложи работали по одним и тем же шведским актам и имели одну общую кассу. Для общего же управления ими в том же 1810 году была образована Великая Директориальная ложа "Владимира к порядку". Гроссмейстером ее и стал И. В. Бебер, который исполнял эту должность до 1815 года. Общее число масонов "шведской системы" в 1810 году составляло 114 человек.
Как и во второй половине XVIII века, пополнялись шведские ложи преимущественно представителями старого родовитого русского барства: князья Голицыны, Гагарины, Волконские, Долгорукие, Лобановы-Ростовские, Трубецкие, графы Апраксины, Разумовские, Строгановы, Толстые, Чернышевы, Шуваловы, а также Нарышкины, Бороздины, Римские-Корсаковы, Ланские и др. В дни официальных собраний Директориальной ложи " Владимира к порядку" перед домом, где обычно собирались масоны, стояло до 200 экипажей [761].
Всего в 1810 году в Петербурге насчитывалось до 239 масонов плюс 25 почетных членов масонских лож. Примерно столько же было, скорее всего, и в других городах [762]. Итого около 500 братьев. По тем временам это была уже немалая сила.

 

Примечание

[701] К истории масонства в России. Перевод с немецкой неизданной рукописи // Русская старина. 1882, '9. С.544.
[702] Семевский В.И. Декабристы-масоны // Минувшие годы. 1908, '2. С.12.
[703] Записка о мартинистах, представленная в 1811 году графом Ф.В.Ростопчиным великой княгине Екатерине Павловне // Русский архив. 1875, '9. С.75.
[704] Шумигорский Е.С. Император Павел I и масонство // Масонство в его прошлом и настоящем. Под ред. С.П.Мельгунова и Н.П.Сидорова. Т.2. Изд. 2-е. М., 1991. С.151.
[705] Там же. С.150.
[706] Перминов П.В. Под сенью восьмиконечного креста. Мальтийский орден и его связи с Россией. М., 1991.
[707] Андреев А., Захаров В., Настенко И. История Мальтийского ордена. М., 1999. С.290.
[708] Пыпин А.Н. Общественное движение в России при Александре I. Изд. 4-е. СПб, 1908. С.297.
[709] Перминов П.В. Под сенью восьмиконечного креста. Мальтийский орден и его связи с Россией. М., 1991. С.130.

[710] Там же. С.131.
[711] Пыпин А.Н. Русское масонство. XVIII и первая четверть XIX веков. Пг., 1916. С.522.

[712] Сахаров В. Калигулы последний час. Император Павел I и вольные каменщики // Родина. 1997, '7. С.39.
[713] Платонов О.А. Терновый венец России. Тайная история масонства. 1731-1996. М., 1996. С .54.
[714] Соловьев О.Ф. Русское масонство. 1730-1917. М., 1993. С.82-83.
[715] Платонов О.А. Терновый венец России. Тайная история масонства. 1731-1996. М., 1996. С .54.
[716] Сахаров В. Калигулы последний час. Император Павел I и вольные каменщики // Родина. 1997, '7. С.40.
[717] Марков Н.Е. Войны темных сил. М., 1993. С.81.
[718] Шумигорский Е.С. Император Павел I и масонство // Масонство в его прошлом и настоящем. Под ред. С.П.Мельгунова и Н.П.Сидорова. Т.2. Изд. 2-е. М., 1991. С.152.

[719] Платонов О.А. Терновый венец России. Тайная история масонства. 1731-1996. М., 1996. С .54.
[720] Серков А.И. "Племянник" Н.И.Новикова - А.Ф.Лабзин // Масоны и масонство. Вып.3. М., 1998. С.28.
[721] Семевский В.И. Декабристы-масоны // Минувшие годы. 1908, '3. С.129.
[722] Серков А.И. "Племянник" Н.И.Новикова - А.Ф.Лабзин // Масоны и масонство. Вып.3. М., 1998. С.28.
[723] Соколовская Т.О. Раннее масонство Александровского времени // Масонство в его прошлом и настоящем. Под ред. С.П.Мельгунова и Н.П.Сидорова. Т.2. Изд. 2-е. М., 1991.
С.168.
[724] Бакунина Т.А. Знаменитые русские масоны. М., 1991. С.77-78.
[725] Соловьев О.Ф. Русское масонство. 1730-1917. М., 1993. С.89.
[726] Кропотов П. Жизнь графа М.Н.Муравьева. СПб, 1874. Т.1. С.187.
[727] Соколовская Т.О. Раннее масонство Александровского времени // Масонство в его прошлом и настоящем. Под ред. С.П.Мельгунова и Н.П.Сидорова. Т.2. Изд. 2-е. М., 1991.
С.153.
[728] Герцен А.И. Былое и думы. М., 1979. С.289.
[729] Записки академика А.Л.Витберга // Масонство и русская культура. Сост. B. И.Новиков. М., 1998. С.275.
[730] Новиков В.И. Предисловие // Масонство и русская культура. Сост. В.И.Новиков. М., 1998. С.27.
[731] Материалы для истории масонских лож в России. Сообщ. А.Н.Пыпин // Вестник Европы. 1872, '1. С.208.
[732] Соколовская Т.О. Раннее масонство Александровского времени // Масонство в его прошлом и настоящем. Под ред. С.П.Мельгунова и Н.П.Сидорова. Т.2. Изд. 2-е. М., 1991.
C. 172-173.
[733] Там же. С.158.

[734] Там же. С.170.
[735] Материалы для истории масонских лож в России. Сообщ. А.Н.Пыпин // Вестник Европы. 1872, '1. С.198-199.
[736] Бурышкин П.А. Масонство в романе Л.Н.Толстого "Война и мир" // Масонство и русская культура. Сост. В.И.Новиков. М., 1998. С.344-350.
[737] Там же. С.350.
[738] Аксаков С.Т. Встреча с мартинистами // Аксаков С.Т. Собрание сочинений. Т.3. М., 1895. С .160-164.

[739] Там же. С.165.
[740] Соколовская Т.О. Раннее масонство Александровского времени // Масонство в его прошлом и настоящем. Под ред. С.П.Мельгунова и Н.П.Сидорова. Т.2. Изд. 2-е. М., 1991.
С.159-160.
[741] Материалы для истории масонских лож в России. Сообщ. А.Н.Пыпин // Вестник Европы. 1872, '1. С.564.
[742] Лотарева Д.Д. Знаки масонских лож Российской империи. М., 1994. С.47-50.
[743] Материалы для истории масонских лож в России. Сообщ. А.Н.Пыпин // Вестник Европы. 1872, '1. С.565.
[744] Соколовская Т.О. Раннее масонство Александровского времени // Масонство в его прошлом и настоящем. Под ред. С.П.Мельгунова и Н.П.Сидорова. Т.2. Изд. 2-е. М., 1991.
С.176.
[745] Два доноса в 1831 году. Всеподданнейшие письма А.Б.Голицына и М.Л.Магницкого императору Николаю I об иллюминатах. Сообщ. Н.К.Шильдер // Русская старина. 1899, '2. С.297-298.
[746] Корф М.А. Жизнь графа Сперанского. Т.1. СПб, 1861. С.261.
[747] Два доноса в 1831 году. Всеподданнейшие письма А.Б.Голицына и М.Л.Магницкого императору Николаю I об иллюминатах. Сообщ. Н.К.Шильдер // Русская старина. 1899, '2. С.298.
[748] Русская старина. 1902. Т.110. Кн.2. С.253.
[749] Пыпин А.Н. Общественное движение в России при Александре I. Изд. 4-е. СПб, 1908. С.310.
[750] Там же. С.306-309.
[751] Два доноса в 1831 году. Всеподданнейшие письма А.Б.Голицына и М.Л.Магницкого императору Николаю I об иллюминатах. Сообщ. Н.К.Шильдер // Русская старина. 1899, '12. С.533.
[752] Серков А.И. Русское масонство (1800-1861 гг.). Автореф. дисс. на соиск. уч. степ. канд. ист. наук. М., 1991. С.10.
[753] Богданович М. Падение Сперанского // Вестник Европы. 1868, '12. С.495-505.

[754] Попов Н.А. Игнатий-Аврелий Фесслер // Вестник Европы. 1879, '12. С.635-637.

[755] Пыпин А.Н. Российское библейское общество (1812-1826) // Вестник Европы. 1868. '8, с.639-712; '9, с.231-257; '11, с.222-285; '12, с.708-768.
[756] Пыпин А.Н. Российское библейское общество (1812-1826) // Вестник Европы. 1868. '8, с.662.
[757] Острецов В.М. Масонство, культура и русская история. М., 1998. С.326.

[758] Семевский В.И. Декабристы-масоны // Минувшие годы. 1908, '2. С.13-14.
[759] Там же. С.16.
[760] Соколовская Т.О. Раннее масонство Александровского времени // Масонство в его прошлом и настоящем. Под ред. С.П.Мельгунова и Н.П.Сидорова. Т.2. Изд. 2-е. М., 1991.
С.168.
[761] К.Л...р. К истории масонства в России. Перевод Н.С.Иванина // Русская старина. 1882. '9. С.546.
[762] Соловьев О.Ф. Русское масонство. 1730-1917. М., 1993. С.93.

 
 

Глава 9. Национально-консервативная «партия» в русском масонстве 1810-х годов и ее либеральные противники. Образование Великой ложи «Астрея» (1815)

 

Резко возросшая в начале XIX века активность масонских лож была, таким образом, налицо. "Секта подняла голову", - констатировал Ф.В. Ростопчин.

В этих условиях в 1810 году правительство сочло необходимым более подробно, нежели это было ранее, войти в " правила сих обществ и удостовериться в тех основаниях, на коих они могут быть терпимы или покровительствуемы" [763]. Идея установления строгого правительственного контроля над ложами, можно сказать, носилась в это время в воздухе. Горячим ее сторонником был, в частности, государственный секретарь М.М.Сперанский с его планами государственного масонства. Одобрительно отнесся к этой идее и император Александр I. Правительству необходимо было только решить, на какой приемлемой для него масонской системе следует остановиться. Выбор его упал, после некоторого раздумья, на ложи шведской системы, известные своей приверженностью к строгому соблюдению христианских догматов (что редкость в масонстве) и высокими степенями (всего их насчитывалось 10).

В 1910 году руководитель лож шведской системы И. В.Бебер представил Александру I записку о масонстве, результатом которой, собственно, и явилось официальное признание правительством масонских лож в России. Надо сказать, что как гроссмейстер Великой провинциальной ложи "Владимира к порядку" (1810), И.В.Бебер пользовался большим доверием у правительства, предпочитавшем вести свои сношения с масонами именно через него. Таким же, по существу, было отношение к И. В. Беберу и заграничных масонов, направлявших свою корреспонденцию по делам ордена преимущественно на его имя.

События развивались следующим образом. 28 марта 1810 года министром полиции был назначен А. Д. Балашов, который уже в августе того же года потребовал от руководителей масонских лож в России представить ему на просмотр акты, на основе которых осуществлялись их "работы" [764].

Взятые у них бумаги (следует иметь в виду, что И. В. Бебер представил только акты иоанновских лож, а А. Ф. Лабзин не представил ничего) были просмотрены особой комиссией в составе А.Д.Балашова, М.М.Сперанского и ряда других лиц. Итогом работы этой комиссии стало то, что в октябре 1811 года терпимыми в нашем Отечестве были признаны только ложи шведской системы. Французским ложам "Соединенных друзей" и " Палестины", если они хотели продолжить свою деятельность, было предложено войти в непосредственное подчинение к И. В.Беберу.

И.В.Бебер, в свою очередь, обязывался регулярно представлять в министерство полиции все необходимые сведения о личном составе лож и их работах [765].

Объединение масонских лож в единую организационную структуру, подотчетную правительству, стало, таким образом, свершившимся фактом. Это позволило уже в 1811 году полностью восстановить под именем Верховного Орденского совета работу тщательно законспирированного и фактически бездействовавшего все это время Капитула Феникса с Директорией [766].

Но Капитул Феникса был тайной, неафишируемой высшей управленческой структурой ордена лож шведской системы. " На миру" он действовал под именем или, лучше сказать, личиной образованной в 1810 году Великой Директориальной ложи " Владимира к порядку".

Внутреннее устройство ее было то же, что и ее предшественницы - Великой провинциальной ложи XVIII века. Однако поскольку сохранились не все акты, ритуалы и клейноды, в печать ложи были внесены некоторые новации. Изменены были также и надписи на орденском мече [767].

Единогласным постановлением старейших братьев префектом Капитула Феникса стал уже известный нам выходец из Веймара Иоганн-Якоб (Иван Васильевич) Бебер (1746-1820). В братском кругу он проходил под именем Викария Соломона Мудрого из Мудрых. Профанам же известен как преподаватель математики и механики Второго кадетского корпуса в Санкт-Петербурге, член-корреспондент Петербургской академии наук.

Великая Директориальная ложа "Владимира к порядку" получила свой статус как признанная и негласно разрешенная правительством. Любопытны в связи с этим слова, сказанные управляющим министерством полиции С. К. Вязмитиновым управляющему ложею "Петра к правде" Е.Е.Эллизену: "Государь император убедился по представлениям моим, что ложи никак сомнительными быть не могут. Нельзя их актом аккредитовать, но мне государь приказал вас удостоверить в своем благоволении" [768].

Правда, не все ложи подчинились И.В.Беберу. Розенкрейцеры во главе с А.Ф.Лаб-зиным, И. А. Поздеевым и П. И.Голенищевым-Кутузовым, а также ложа Н. С.Всеволожского в его союз не вошли и по прежнему продолжали свои работы в глубокой тайне от правительства. Тем не менее, задача установления плотного правительственного контроля над деятельностью масонов была в основном решена. Масонские ложи, или по крайней мере большая их часть были фактически легализованы и поставлены под строгий

контроль правительства. Великий магистр И. В. Бебер находился, как уже отмечалось, в непосредственном подчинении у министра полиции (правда тоже "брата" - ложа "Соединенных друзей") А.Д. Балашова.

Следует, впрочем, иметь в виду, что требование доставлять в министерство полиции ежемесячные отчеты о всем происходящем в собраниях масонских лож, что свято соблюдалось при Балашове и Вязмитинове, было тут же оставлено при В.П.Кочубее, возглавившем соединенное министерство полиции и внутренних дел. Правительство, заявил он И. В. Беберу, явившемуся к нему с отчетом, не требует больше от братьев отчетов, хотя и оставляет за собой полное право вмешательства в их деятельность, если в том возникнет необходимость [769].

Крупной вехой в истории русского масонства стала Отечественная война 1812 года и Заграничный поход русской армии 1813-1814 гг. И дело тут не только в национально-патриотическом подъеме, захватившем часть тогдашних русских масонов. Дело в том, что с событиями Отечественной войны и Заграничного похода связано появление так называемых походных военных масонских лож в армии (ложа " Святой Георгий" и другие) [770].

Тесное общение русских масонов из числа офицеров действующей армии со своими немецкими и французскими братьями по ордену во время Заграничного похода, о чем пишет в своих воспоминаниях А.И.Михайловский-Данилевский [771], не могло не способствовать их более критическому отношению к русской действительности: ведь добрая треть членов масонских лож в России этого времени были военными.

На первом месте среди масонов - героев Отечественной войны 1812 года стоит, несомненно, прославленный фельдмаршал Михаил Илларионович Кутузов.

Его посвящение произошло в городе Регенсбурге (ложа "К трем ключам"), впоследствии Кутузова принимали в ложах Франкфурта, Берлина, Москвы и Петербурга. При посвящении в 7-ю степень шведского масонства М.И.Кутузов получил орденское имя " Зеленеющий лавр". После смерти полководца в июле 1813 года масоны Петербурга под председательством И. В. Бебера устроили торжественную траурную церемонию, посвященную его памяти. " В масонском ордене Кутузов занимал высокое место у кормила ордена и постоянно был опорою вольнокаменщического братства. Не подлежит сомнению, что сила сплоченного масонского братства, в свою очередь, способствовала назначению Кутузова предводителем наших вооруженных сил в борьбе с Великой армией", - писала в связи с этим Т.О.Соколовская [772]. Среди других активных участников Отечественной войны 1812 года был и будущий предводитель Южного общества декабристов Павел Иванович Пестель, вступивший в ложу " Соединенных друзей" в Петербурге в том же 1812 году [773].

Горькие чувства патриотически настроенных русских офицеров - победителей Наполеона Бонапарта при встрече с отечественной действительностью едва ли требуют каких-либо комментариев. Не удовлетворяло их и положение, сложившееся к этому времени в масонских ложах России, добрую половину личного состава которых составляли иностранцы, которым, в большинстве своем, конечно же были чужды национальные стремления русских. Но как раз именно они - иностранцы - традиционно и задавали тон в масонских ложах нашего Отечества. Главным требованием патриотически настроенных русских "братьев" в этих условиях стало ведение работ в ложах наряду с французским и немецким языками и на природном нашем русском языке. Первым успехом в этом направлении стало принятое под их давлением в декабре 1813 года ложей " Палестины", работавшей до этого исключительно на французском языке, исторического постановления открыть, наконец, свои работы и на русском. " Кто из братьев свободных каменщиков мог бы не возрадоваться, что в престольном граде дражайшего нашего Отечества еще в одной из соединенных лож открываются работы на любезном нам отечественном языке", - радостно вопрошал 23 декабря 1813 года в своей речи перед братьями наместный мастер этой ложи Сергей Степанович Ланской [774].

Помимо самого С.С.Ланского представителями этой так называемой "русской партии" в масонстве александровского времени были М.Ю.Виельгорский, А.П.Римский-Корсаков, Ф.П.Толстой [775].

Заслуживает в этой связи внимания отмеченный Т.О.Соколовской отрадный факт появления после 1812 года в тексте ряда масонских клятв пункта об обязанности братьев распространять и пропагандировать не просто христианскую, а именно нашу святую православную веру. Характерно, что при молчаливом согласии И. В. Бебера именно в это время начинают переводиться на русский язык и некоторые масонские обрядники. Не случайно в этой связи появление среди немецких братьев-масонов мнения, что И.В.Бебер якобы совершенно подпал под "русское влияние" и ведет братьев "не туда". "Этим, -отмечала Т. О. Соколовская, - лишний раз подтверждается, что русские вольные каменщики в масонство временами вливали чисто национальные идеи, заставляя его как бы отклоняться от широкой дороги космополитизма" [776].

Как бы то ни было, с известными оговорками можно утверждать, что в лице Великой Директориальной ложи "Владимира к порядку" мы имеем дело с национально-консервативным направлением в тогдашнем русском масонстве. Во всяком случае, существенные подвижки свидетельствующие о ее движении в этом направлении налицо. Крайне любопытны в этом плане процессы, происходившие в это время в немецкоязычной ложе "Петра к истине". Несмотря на то, что тон в ней всегда традиционно задавали немцы, наплыв русского элемента (до половины братьев) привел к тому, что в 1815 году было принято решение о выделении последних в отдельную русскую ложу "Избранного Михаила". Правда руководитель ее Ф. П.Толстой, как истинный масон, уверял, что все дело де было в том, что некоторые русские плохо понимали немецкий язык [777]. Но что тогда, зададимся мы вопросом, привело их именно в эту немецкоязычную ложу, работ которой они не понимали? И что мешало братьям вести работы в этой ложе на двух языках? Но в том то и дело, что ничего этого сделано не было, и немцы предпочли отделиться от русских, разрешив им организовать собственную ложу.

Конечно, надо понимать, что национальный вопрос не был, да и едва ли мог быть главным для масонов. Для нас приведенные факты важны как отражение общей тенденции, характерной для масонства этого времени: появление лож с учетом профессиональных, конфессиональных и национальных интересов адептов ордена.

Не следует забывать, что, как и в XVIII веке, цвет русского масонства Александровского времени по прежнему составляло старое родовитое барство: князь М.П.Баратаев, князья Гагарины, князь М.И.Кутузов, князья Голицыны, Грузинские, Волконские, Долгоруковы, Лобановы-Ростовские, Трубецкие, графы Лопухины, Виель-горские, граф Иван Воронцов, граф Александр Остерман-Толстой, Разумовские, Строгановы, Толстые, Чернышовы, Головины, Ланские, Нарышкины, Римские-Корсаковы и многие другие. "Не забывая целей ордена, - подчеркивала Т.О.Соколовская, - эти русские масоны-баре решили, в то же время, по преимуществу использовать масонство на благо России" [778].

Конечно, работали на благо России далеко не все родовитые русские масоны, но то, что такая государственно-патриотическая тенденция в русском масонстве действительно имела место быть - не вызывает сомнений. В то же время очевидно, что потомки Рюрика и Гедимина, стремились в ложи, где сидели такие же как и они баре, а не аптекари, спекулянты и ювелиры.

В свою очередь, и немцы-протестанты также стремились попасть прежде всего в немецкие ложи, католики-французы - естественно, во французские, поляки - в польские. Жизнь брала свое, и в конце концов получилось, что в ложе "Елизаветы к добродетели" объединялись по преимуществу придворные, ложу "Соединенных друзей" составляли, в основном, военные, ложа "Александра благотворительности к коронованному пеликану" была популярна у буржуазных элементов, главным образом из немцев. Ложа "Нептун к надежде" состояла из офицеров-моряков, но не русских, а иностранцев. Из немцев (врачи, ювелиры, купцы, аптекари) состояла по преимуществу ложа "Петра к правде" после отделения от нее в 1815 году русских братьев.

Общим же для русского масонского сообщества первой четверти XIX века было засилье иностранцев (до 50% состава) и невиданный ранее наплыв в ложи буржуазного элемента, главным образом, немецкого происхождения. Характерно, что русские представители "третьего сословия", как люди богобоязненные, православные, в масонские ложи шли неохотно, в то время как для иностранцев пребывание в масонской ложе было делом очень даже обыкновенным.

Весьма различным было и отношение русских и немцев к царившим в тогдашних петербургских и московских ложах мистике и авторитаризму. Если русские воспринимали их как должное, то немцы, как и вообще иностранцы - совсем даже напротив. Жесткие порядки, царившие в ложах Директориальной ложи "Владимира к порядку", незаметно перешедшей от работ по шведским актам XVIII века к работам по так называемой Системе строгого наблюдения, где мистическая сторона вольного каменщичества была доведена до крайних пределов [779], была им явно не по душе. Не нравились им и сохранение в ложах этого союза высоких степеней и самовластное управление орденом со стороны "неведомых начальников". Так исподволь в немецких ложах зародилась идея требования ответственного перед братьями управления. Критике подверглось увлечение русских братьев мистикой и оккультизмом, объявленное ими как несовместимое с духом первоначального вольного каменщичества.

Проведение правительственной линии в масонском вопросе осуществлял министр полиции С.К.Вязмитинов. От него, конечно же, не укрылось недовольство немецких братьев ни высокими степенями, ни фактический отход Директориальной ложи " Владимира к порядку" от шведской системы и переход ее к работам по актам Системы строгого наблюдения. Конечно же, сами немецкие братья никогда не пошли бы на открытый бунт на " масонском корабле", если бы он не был согласован с правительством. Какие выгоды надеялось получить русское правительство от фактически санкционированной им либеральной революции в русском масонстве, остается только гадать. Но санкция такая, тем не менее, получена масонами была.

Союз Великой Директориальной ложи "Владимира к порядку" в 1814 году, когда и разразилась так называемая "либеральная революция" в масонстве, насчитывал в своих рядах 7 лож: "Палестины", "Изиды", "Петра к правде", "Нептуна", "Александра к коронованному пеликану", "Елизаветы к добродетели" и "Соединенных друзей". Четыре первых из них находились в явной оппозиции к И. В. Беберу, остальные еще не успели определиться. Перчатку руководству Директориальной ложи и лично И.В.Беберу бросил 14 июня 1814 года управляющий мастер немецкой ложи "Петра к правде" врач Обуховской больницы в Санкт-Петербурге Иоганн-Георг Давид (Егор Егорович) Эллизен (1756-1830). В своем письме на имя руководителя Директориальной ложи "Владимира к порядку" И.В.Бебера, "как христианин, гражданин и каменщик", он весьма недвусмысленно заявил от имени братьев о незаконности существования, по его мнению, капитула, и своем отказе от каких-либо дальнейших сношений с ним [780].

Намек Е. Е. Эллизена на незаконность существования Капитула Феникса связан с тем, что в 1810 году правительству И.В.Бебером были представлены обрядники и уставы одних только иоанновских степеней (ученик, товарищ и мастер) символического " голубого" масонства, ставившего перед собой вполне благородные цели: путем усовершенствования каждой отдельно взятой личности приблизить в конечном счете наступление всеобщего благоденствия на земле. Что касается актов шотландских лож, ставивших целью изучение тайных наук, тайного знания, как впрочем, и актов рыцарских степеней, связывавших братьев обетом беспощадной борьбы с врагами ордена, а также насилием и деспотизмом, то они представлены правительству так и не были. Значит, доказывал на этом основании Е. Е. Эллизен, само существование лож высших степеней незаконно.

Письмо Е. Е. Эллизена заставило Капитул Феникса для управления шотландскими ложами "Сфинкса" и "Святого Георгия" срочно учредить так называемую Шотландскую Директорию. Открытие ее состоялось 8 января 1815 года. 20 апреля в ложе "Сфинкса" было торжественно отмечено 35-летие учреждения первой шотландской ложи шведского обряда в России (1780). Другим ближайшим последствием выступления Е.Е.Эллизена стала уступка И.В.Бебером в начале августа 1815 года управления низшими степенями (так называемые иоанновские ложи) своему "брату" графу В.В.Мусину-Пушкину-Брюсу. Высокие же степени и Капитул Феникса остались за самим И. В. Бебером.

Маневрируя, И.В.Бебер еще 26 июня 1815 года представил правительству записку, предложив согласиться на существование в России двух масонских союзов: одного во главе с ним, И.В.Бебером, и другого, составленного из "диссидентов" - противников высоких степеней. Как ни странно, но правительство разрешило. 10 августа 1815 года граф

B. В. Мусин-Пушкин-Брюс сообщил мятежным ложам о согласии министра полиции C. К.Вязмитинова с разделением русского масонства на два самостоятельных и соперничающих между собой союза [781].

Это была несомненная победа реформаторов. Уже 30 августа 1815 года Е. Е. Эллизен из четырех солидарных с ним немецких лож: " Петра к правде", " Палестины", " Изиды" и "Нептуна к надежде" учреждает новый союз под управлением Великой ложи "Астрея" [782].

Крайне любопытен персональный состав этих "диссидентствующих" либеральных лож, подписавших еще 30 июня 1815 года, то есть еще за месяц до официального учреждения Великой ложи "Астрея" 16 условий образования нового масонского союза: Георг Эллизен, Карл Унгерн-Штернберг, Эрих Шредер, Иоганн Кейзер, Янаш, Фольборт, Бонеблюст, Квосиг, Ризенкампф, Фридрих Унгерн-Штенберг, Риземан, Ниман, Тонелиус, Берловский, Вейер [783].

Всякий может убедиться, что среди этих отважно либеральничающих масонов, бросивших, правда с предварительного разрешения министра полиции, вызов консервативному союзу Великой Директориальной ложи "Владимира к порядку", не было ни одного русского. Либеральный бунт на "масонском корабле" подняли исключительно немцы (или евреи?). И требование немедленного введения представительного правления в масонском сообществе было, таким образом, по крайней мере на первых порах, чисто немецким делом. Русские братья в этой маленькой масонской революции играли явно второстепенную вспомогательную роль.

Характерно, что сам Е.Е.Эллизен благоразумно уклонился от руководящей роли в союзе Великой ложи " Астреи". Великий мастер ее был избран из русских - уже известный нам граф Василий Валентинович Мусин-Пушкин-Брюс, игравший роль своеобразного прикрытия для немцев, так как все другие должности в Великой ложе "Астрее" были заняты исключительно немцами из немецкоязычной ложи " Петра к правде". Конечно, это не было случайностью, так как по отзыву Ф.П.Толстого, именно эта ложа "более всех других изобиловала серьезными, образованными, дельными людьми" [784]. Либеральный соблазн был велик. Вскоре к союзу Великой ложи "Астреи" присоединились еще три ложи: "Александра к коронованному пеликану", "Елизаветы к добродетели" и "Соединенных друзей". Одновременно с этим в том же 1815 году из ложи "Петра к правде" выделилась, как уже упоминалось нами выше, русскоязычная ложа "Избранного Михаила". Мастером стула в ней стал известный медальер, отставной флотский лейтенант граф Федор Петрович Толстой [785].

Должность оратора ложи занял полковник Федор Глинка, секретаря - Н. И.Греч, церемониймейстера - А. И.Уваров, надзирателями ложи - А.И.Кусков и купец Толченов. Наместным мастером ложи братья избрали полковника А. И.Михайловского-Данилевского - бывшего адъютанта М.И.Кутузова и известного впоследствии военного историка [786].

В истории нашего просвещения ложа эта известна тем, что по ее инициативе в 1819 году было учреждено общество по распространению ланкастерских школ в России для первоначального обучения русской грамоте детей крестьян, бедных мещан и мастеровых людей. Председателем общества стал Ф.П.Толстой. Заместителями председателя -Николай Греч и Федор Глинка, казначеем - Николай Усов. Первая ланкастерская школа на 100 детей была открыта масонами на одной из отдаленных улиц Петербурга в простом деревянном доме. Существовала она, естественно, на взносы членов общества - масонов. Срок обучения был невелик - всего три месяца. Стоит отметить, что этой ланкастерской школе лично покровительствовал граф А.А.Аракчеев, неоднократно ее посещавший [787].

"Система", к которой обратился в поисках истинного масонства Е.Е.Эллизен, была так называемая Шредерова система, названная так по имени известного в то время реформатора масонства Фридриха-Людвига Шредера (1744-1810), актера и писателя, яростно восстававшего против мистики и высоких степеней.

Воспользовавшись тем, что великий мастер Великой ложи "Астрея" В.В.Мусин-Пушкин являлся в то же время еще и великим мастером (с августа 1815 года) и Великой Директориальной ложи "Владимира к порядку", где "правил" иоанновскими степенями, " реформаторы" попытались с его помощью сразу же " прикрыть" своего врага: 11 августа 1815 года В.В.Мусин-Пушкин-Брюс предложил закрыть Директориальную ложу " Владимира к порядку". Братьям высоких степеней удалось, однако, на время отстоять ее. Необходимость перемен в разваливающейся на глазах Великой Директориальной ложе " Владимира к порядку" была, тем не менее, очевидна.

В этих условиях И. В. Беберу не оставалось ничего другого, как подать в отставку со всех своих постов. 10 ноября 1815 года великим мастером Великой Директориальной ложи "Владимира к порядку" братья избрали управляющего шотландской ложей " Сфинкса" генерал-майора А. А. Жеребцова, ставшего, таким образом, преемником И. В. Бебера. Первым и вторым мастерами ее стали граф Михаил Юрьевич Виельгорский и генерал-адъютант Александра I Павел Андреевич Шувалов (1774-1823). Первым и вторым надзирателями стали сенатор, барон Генрих Федорович Корф (1765-1823) и Сергей Степанович Ланской [788]. Должность великого канцлера занял доктор права Густав-Иоганн Буденброк (1758-1821), великого маршала - еще один генерал-адъютант Александра I граф Станислав Станиславович Потоцкий (1787-1831) [789].

В мае 1816 года Г.Ф.Корф был сменен С.С.Ланским, а С.С.Потоцкий - П. А. Ржевским.

Крупным событием в истории этого союза стало открытие им 26 ноября 1815 года в Санкт-Петербурге ложи "Трех добродетелей", остававшейся в нем вплоть до официального запрещения масонства в 1822 году. Среди учредителей этой ложи - Павел Ланской, Павел Лопухин, Сергей Волконский [790].

Состоявшиеся по инициативе высшего тайного масонского правления в России -Капитула Феникса - конфиденциальные переговоры руководителей двух соперничавших между собой масонских союзов закончились тем, что 19 сентября 1816 года Великая Директориальная ложа " Владимира к порядку" была объявлена закрытой.

Вместо нее 4 ноября того же года в торжественной обстановке состоялось открытие новой великой ложи для лож шведской системы высоких степеней - Великой провинциальной ложи [791]. Возглавил ее уже нам известный преемник И.В.Бебера генерал-лейтенант А.А.Жеребцов.

Все иоанновские ложи, входившие в Великую провинциальную ложу, работали в трех первых степенях по ритуалу, введенному в 8-й провинции ордена (то есть в России) еще в 1783 году. Что касается шотландских лож: "Сфинкса" и "Александра - Златого льва", то они работали под управлением специальной шотландской Директории, подчинявшейся, в свою очередь, Капитулу Феникса и его Верховному совету. Раскол среди масонских лож России стал, таким образом, свершившимся фактом.

" Причиной разделения, - дипломатично отмечал А. Н. Пыпин, - было то, что в наши ложи проникло новое представление о масонстве, которое тогда особенно развелось в Германии и имело своими представителями Шредера и Фесслера.

Эта школа хотела оживить масонский союз ... и отвергала масонскую иерархию высших степеней, которые справедливо казались ей пустым и даже вредным извращением первоначального простого масонства" [792].

Все это, конечно, так, если не замечать, что первыми откололись от Великой Директориальной ложи "Владимира к порядку" все-таки немецкие ложи, в то время как ложи по своему составу преимущественно русские на первых порах продолжали еще сохранять верность И.В.Беберу. Очевидно, что раскол произошел не только по идейному, но отчасти и по национальному признаку.

Притягательная сила нового союза была, тем не менее, слишком велика, чтобы дело ограничилось переходом на его сторону одних только немцев. Принцип строгого единоначалия и присущие мастерским Великой провинциальной ложи мистика и консерватизм претили, оказывается, и многим русским " братьям".

Отпадение мастерских от Великой провинциальной ложи и переход их под юрисдикцию соперничавшей с ней Великой ложи " Астреи" приобрели вследствие этого в 1816-1818 годах, можно сказать, массовый и даже скандальный характер. Неприятным сюрпризом для братьев Великой провинциальной ложи стал переход во враждебный ей лагерь мастерских "Пламенеющей звезды" и "Соединенных друзей". Особенно влиятельной среди них была последняя, среди членов которой за 1816 год мы встречаем имена гвардейских офицеров Александра Грибоедова, Петра Чаадаева, Авраама Норова, А.Х.Бенкендорфа, П.И.Пестеля и ряд других [793].

Однако больше всего неприятно поразила "братьев" измена самого И.В.Бебера.

Правда, к этому времени он уже формально как бы и отошел от дел, но влияние его на масонские умы было, тем не менее, по прежнему велико. 17 марта 1817 года оставшиеся верными Провинциальному союзу братья вынуждены были исключить этого " патриарха" русского консервативного масонства из своих рядов. Преобразована была вследствие этого и сама шотландская Директория. Поскольку практически все иностранцы к этому времени покинули мастерские Великой провинциальной ложи, работы в ней было предложено вести исключительно на русском языке [794].

Соперничество двух масонских союзов продолжалось, и вскоре стало ясно, что Великая провинциальная ложа и стоящий за нею Капитул Феникса безнадежно проигрывают своему либеральному противнику - Великой ложе "Астреи". Характерно, что если первое время союз Великой провинциальной ложи покидали, главным образом, иностранцы, вследствие чего произошло своеобразное очищение русских лож от чуждого им немецкого духа, то в 1817-1818 годах ситуация принципиально изменилась, так как покидать ее мастерские стали уже, причем в массовом порядке, и природные русские " братья". Понять их можно: показной либерализм немцев, царящий в мастерских союза Великой ложи " Астреи" был куда привлекательнее, нежели иерархическое и самовластное правление начальников Великой провинциальной ложи. Неудивительны поэтому и ощутимые успехи мастерских Великой ложи "Астреи" по "перемагничиванию" на свою сторону братьев-масонов.

Цель союза Великой ложи "Астреи", как она была сформулирована в ее учредительных документах, заключалась в "усовершенствовании благополучия человеков исправлением нравственности, распространением добродетели, благочестия и неколебимой верности государю и отечеству и строгим исполнением существующих в государстве законов" [795]. "Эта новая великая ложа, - отмечал в связи с ее появлением современник, -приняла представительную форму правления и отмела у себя все высшие степени, так что в состав ее вошли только законные представители ее четырех иоанновских лож" [796].

Для своих работ Великая ложа " Астрея" избрала шведскую систему, приняв однако за правило, когда каждая из лож вправе была, тем не менее, выбирать себе любую из существовавших тогда в Европе масонских систем. Демократия, таким образом, в этом вопросе была в мастерских Великой ложи "Астреи" полная.

С целью более эффективного привлечения на свою сторону братьев-масонов Великая ложа " Астрея" гарантировала им право свободного избрания своих должностных лиц и свободное распоряжение ими своими финансами. Всякие поборы с мастерских, которые практиковались прежде, были безусловно отменены, за исключением только "иоанновского червонца" на благотворительные нужды "братьев".

Организационная структура, порядок и характер работ нового союза подробнейшим образом были регламентированы в "Уложении Великой ложи "Астреи"". Первые 16 пунктов его были приняты братьями еще 13 августа 1815 года. Недостаточная удовлетворенность ими побудила наших "реформаторов" своим решением от 20 августа того же года прибавить к ним еще 156 параграфов. 20 января 1816 года число параграфов "Уложения" увеличилось еще на 389. В результате число параграфов "Уложения" составило 561. Характерно, что "Уложение Великой ложи "Астреи"" было рассчитано всего на 6 лет. Это означало, что братья отнюдь не намеревались останавливать свою законотворческую реформаторскую деятельность, хотя пустота и бессодержательность большинства параграфов "Уложения" очевидна. "Потом еще сочинили, - писал в связи с этим Е. А. Кушелев, - под названием " Прибавление к книге законов", присовокупляя к сему последнему еще разные дополнения, что и утвердили подписанием: первое дополнение -14 октября 1816 года, второе дополнение - 14 апреля, третье - 21 апреля 1817 года и, наконец, четвертое - 24 марта 1818 года" [797].

Занималась этим, по сведениям все того же Е.А.Кушелева, особая комиссия, куда помимо Е. Е. Эллизена входили: доктор Кейзер, ювелир Янаш, негоциант Бонеблюст, адвокат Лерх, часовой мастер Квосинг и книгопродавец Вейер [798].

Все это была буржуазная публика, что, конечно же, не могло не сказаться на содержании "Уложения". Важно подчеркнуть, что этот акт или "конституция" Великой ложи " Астреи" не имел, как уже отмечалось, постоянного характера.

Таким образом, и здесь руководители "Астреи" демонстрировали братьям свою приверженность курсу реформ в возглавляемом ими масонском сообществе. Утверждение же разработанного братьями "Уложения" или "Книги законов", как названо оно в тексте, произошло 29 числа 11 месяца 5815 (по масонскому календарю) или 29 января 1816 года по принятому тогда в России юлианскому календарю [799].

Великим мастером Великой ложи " Астреи" стал, как уже отмечалось, граф В. В. Мусин-Пушкин. Напомним, что костяк союза составляли образовавшие его первые четыре ложи: "Петра к правде", "Изиды", "Палестины" и "Нептуна".

"Означенные четыре ложи, - гласит первый параграф "Уложения Великой ложи " Астреи"", - соединяются для образования высшего масонского правления под именем Великой ложи " Астреи", коей главный член великий мастер, избираемый каждые два года большинством голосов, есть поручитель и представитель, уполномоченный Великой ложей " Астреей" и всех зависящих от оной лож перед правительством" [800].

Во втором параграфе этого документа декларировалась полная лояльность нового масонского союза перед правительством и давалось обязательство не иметь от него никаких тайн, сообщать ему свой устав. Особенно важным следует признать обязательство Великой ложи "Астреи" "никогда не состоять в посредственной или непосредственной зависимости от неизвестных начальств или чужестранных Великих Востоков и лож" [801]. Обязательство это не случайно, так как было очевидно, что никакого другого масонства, кроме лояльного и тщательно опекаемого и патронируемого полицией правительство терпеть не собиралось. Что же касается либеральных порядков, царивших в мастерских союза Великой ложи "Астреи" (выборность и отчетность масонского начальства перед братьями, равенство и финансовая самостоятельность лож в союзе), то строить какие-либо иллюзии на этом основании не следует. Это была "демократия" с ведома и разрешения министерства полиции. Не следует забывать и то, что требование этой демократии исходило от немецких лож, отказать которым "просвещенное" правительство Александра I едва ли могло, тем более, что сами братья нового союза не скупились на выражение своих верноподданнических чувств.

"Масон должен быть покорным и верным подданным своему государю и отечеству; должен повиноваться гражданским законам и в точности исполнять их. Он не должен принимать участие ни в каких тайных или явных предприятиях, которые могли быть вредными отечеству или государю", - гласит параграф 174 "Уложения Великой ложи "Астреи"". Более того, когда масон даже случайно узнавал о "подобном предприятии", он обязан был тут же известить о том правительство, "как законы повелевают" [802]. Важно отметить и то, что открытие новых лож также предполагалось "с ведения и дозволения правительства" [803].

В пику Великой провинциальной ложе, в мастерских которой процветала мистика, мастерские Великой ложи "Астреи" обязывались "не иметь в предмете работ своих изысканий сверхъестественных таинств, не следовать правилам так называемых иллюминатов и мистиков, неже алхимистов, убегать всех подобных несообразностей с естественным и положительным законом и, наконец, не стараться о восстановлении древних рыцарских орденов" [804].

Основным принципом работ нового союза провозглашался последовательный, говоря современным языком, демократизм: "равенство в правах представителей общества" в распоряжении масонскими работами. Особенно большое значение имело заявленная в " Уложении" терпимость Великой ложи " Астреи" к различного рода масонским системам. Провозгласив свою приверженность так называемому иоанновскому масонству трех первых степеней, сама Великая ложа " Астрея" декларировала вместе с тем терпеть в своих рядах и инакомыслящих братьев.

"Каждая из лож, состоящих под управлением Великой ложи "Астреи" или впредь имеющих присоединиться к оной, " читаем мы в "Уложении", - может работать по избранной ею системе" [805].

Контраст с порядками, царившими в мастерских Великой провинциальной ложи (мистика и авторитаризм) - разительный. Это-то и дало повод некоторым исследователям без должных на то оснований, как представляется автору этих строк, объявить союз Великой ложи " Астреи" " очагом прогресса", который, якобы, поставил во главу угла свое служение - идеям демократии" [806].

Ближе к истине здесь все же американский профессор из Иллинойского университета Г.Лейтон [807], убедительно показавший, что при наличии в мастерских союза Великой ложи "Астреи" прогрессивных элементов большинство в нем составляли все же люди как правило консервативных убеждений, не помышлявшие ни о каком преобразовании тогдашнего общественного строя России. Демократизм и либерализм братьев-масонов из Великой ложи "Астреи" был, таким образом, весьма и весьма относительным и во многом носил формальный, показной характер.

 

Примечания


[763] Соколовская Т.О. Из истории масонской ложи "Палестина" // Русская старина. 1907, '10. С.84.
[764] Из материалов по истории масонства. Сообщ. Т.О.Соколовская // Русская старина. 1907, '2. С.344.
[765] Пыпин А.Н. Русское масонство. XVIII и первая четверть XIX веков. Пг., 1916. С.381-385.
[766] Соколовская Т.О. Капитул Феникса. Высшее тайное масонское правление в России (1778-1822). Пг., 1916. С.44.
[767] Там же. С.46.
[768] Соколовская Т.О. Раннее масонство Александровского времени // Масонство в его прошлом и настоящем. Под ред. С.П.Мельгунова и Н.П.Сидорова. Т.2. Изд. 2-е. М., 1991.
С.189.
[769] Из материалов по истории масонства. Сообщ. Т.О.Соколовская // Русская старина. 1907, '2. С.345.
[770] Михайловский-Данилевский А.И. Из мемуаров русского масона // Масонство и русская культура. Сост. В.И.Новиков. М., 1998. С.321. [771] Там же. С.322-323.
[772] Соколовская Т.О. Возрождение масонства при Александре I // Масонство в его прошлом и настоящем. Под ред. С.П.Мельгунова и Н.П.Сидорова. Т.2. Изд. 2-е. М., 1991.
С.195.
[773] Дружинин Н.Н. Революционное движение в России в XIX веке. Избранные труды. М., 1985. С.306.
[774] Соколовская Т.О. Из истории масонской ложи "Палестина" // Русская старина. 1907, '10. С.86.
[775] Соколовская Т.О. Капитул Феникса. Высшее тайное масонское правление в России (1778-1822). Пг., 1916. С.49.
[776] Там же. С.34. См. также неопубликованную статью Т.О.Соколовской "Русское течение в масонстве" (РГАЛИ, ф.442, оп.1, ед. хр. 134).
[777] Воспоминания Т.П.Пассек // Русская старина. 1878. Т.21. С.210-211.
[778] Соколовская Т.О. Капитул Феникса. Высшее тайное масонское правление в России (1778-1822). Пг., 1916. С.47.
[779] Серков А.И. Русское масонство 1800-1861. Автореф. дисс. на соиск. уч. степ. канд. ист. наук. М., 1991. С.11.
[780] Пыпин А.Н. Русское масонство. XVIII и первая четверть XIX веков. Пг., 1916. С.400-406.
[781] Кушелев Е.А. Записка краткая историческая о начальном введении в России масонских лож // Русская старина. 1877. Т.18. С.470.
[782] Материалы для истории масонских лож в России // Пыпин А.Н. Русское масонство.XVIII и первая четверть XIX веков. Пг., 1916. С.398-428.
[783] Кушелев Е.А. Записка краткая историческая о начальном введении в России масонских лож // Русская старина. 1877. Т.18. С.471-472.
[784] Воспоминания Т.П.Пассек // Русская старина. 1878. Т.21. С.210-211.
[785] Толстой Ф.П. Из записок // Масонство и русская культура. Сост. В.И.Новиков. М., 1998. С .242.
[786] Михайловский-Данилевский А.И. Из мемуаров русского масона // Масонство и русская культура. Сост. В.И.Новиков. М., 1998. С.318.
[787] Толстой Ф.П. Из записок // Масонство и русская культура. Сост. В.И.Новиков. М., 1998. С.240-250.
[788] Пыпин А.Н. Русское масонство. XVIII и первая четверть XIX веков. Пг., 1916. С.408.

[789] Соколовская Т.О. Капитул Феникса. Высшее тайное масонское правление в России (1778-1822). Пг., 1916. С.59.
[790] Соколовская Т.О. Ложа "Трех добродетелей" и ее члены-декабристы // Русский архив. 1908, '10. С.226.
[791] Пыпин А.Н. Русское масонство. XVIII и первая четверть XIX веков. Пг., 1916. С.527.
[792] Там же. С.399.
[793] Материалы для истории масонских лож в России. Сообщ. А.Н.Пыпин // Вестник Европы. 1872, '2. С.600.
[794] Соколовская Т.О. Капитул Феникса. Высшее тайное масонское правление в России (1778-1822). Пг., 1916. С.67.
[795] Уложение Великой ложи "Астреи" С.-Петербурга. СПб, 5815 (1815). С.3.
[796] К истории масонства в России. Перевод с немецкой рукописи // Русская старина. 1882, '9. С.557.
[797] Кушелев Е.А. Записка краткая историческая о начальном введении в России масонских лож // Русская старина. 1877. Т.18. С.474.
[798] Там же.
[799] Закон Великой ложи "Астреи" на Востоке Санкт-Петербурга // Уложение Великой ложи "Астреи" С.-Петербурга. СПб, 5815 (1815). С.285.
[800] Уложение Великой ложи "Астреи" С.-Петербурга. СПб, 5815 (1815). С.1.

[801] Там же. С.2.
[802] Там же. С.99-100.

[803] Там же. С.74.

[804] Там же. С.2.

[805] Там же. С.3-4.
[806] Маромарко М. Масонство: страницы истории // Европейский альманах. М., 1990. С.165.
[807] The Slavonic and East European Review. London. Apr. 1982. P.255.

 


Глава 10. «Охранители» и «либералы» в русском масонстве после 1815 года. Запрещение масонских лож в России как результат «либеральной революции» в масонстве середины 1810-х гг.

 

12 декабря 1817 года от Рождества Христова или "Лета Истинного Света 5817 в 12 день X-го месяца" по календарю масонскому руководители двух соперничающих масонских союзов подписали, наконец, уже давно ожидавшийся братьями "Акт взаимных отношений двух Великих лож на Востоке Санкт-Петербурга" [808].

Это не было, однако, как может показаться, заключение перемирия между двумя противоборствующими масонскими союзами. Нет, война между ними продолжалась.

Но вестись с этого времени она должна была уже в определенных, цивилизованных и строго согласованных формах. Наиболее важной с этой точки зрения была 4-я статья

достигнутого соглашения, определявшая условия и порядок перехода братьев "из под управления одной великой ложи под начальство другой". Непременным условием такого перехода всей ложи на сторону противника было требование "чтобы намеревающаяся о том ложа составила протокол за подписанием больше половины наличествующих действительных ее членов мастерской степени и доставила бы оный в Великую ложу, коей принадлежит, за месяц" [809].

Заслуживает внимания и третий пункт 1-й статьи "Акта взаимных отношений", где оба союза единодушно заявили о том, что не намерены "признавать в России никакой такой ложи законною, которая получит конституцию или учреждена будет от какого-нибудь иностранного Востока или иностранной Великой ложи" [810].

Великая провинциальная ложа насчитывала к этому времени в своих рядах всего только шесть лож: "Елизаветы к добродетели" (Санкт-Петербург) во главе с Сергеем Ланским, "Трех светил" (Санкт-Петербург) во главе с Иваном Евреиновым, "Дубовой долины к верности" (Санкт-Петербург) во главе с управляющим мастером Христианом Уттехтом (это была немецкая ложа), " Северных друзей" (Санкт-Петербург) - управляющий мастер Федор Гернгросс, " Северной звезды" (Вологда), представителем которой в Санкт-Петербурге был Сергей Ланской и "Трех добродетелей" (Санкт-Петербург) - второй великий надзиратель князь Павел Лопухин. Кроме того, среди мастерских Великой провинциальной ложи было, как уже отмечалось, еще несколько так называемых шотландских лож, учрежденных для братьев - обладателей высших степеней в ордене. Наиболее влиятельной из них была ложа " Александра - Златого льва" во главе с Сергеем Ланским (великий мастер). Должность наместного мастера в ней занимал с 1818 года Андрей Римский-Корсаков. Среди наиболее деятельных членов ее - Иван Мельников, Александр Дмитриев-Мамонов, П.Кайсаров, Ф.Рунич [811].

Из рядовых лож наибольшую активность проявляла ложа "Елизаветы к добродетели" во главе с Сергеем Ланским (куда входили Андрей Римский-Корсаков, Роман Шулепников, Яков Скорятин) и "Трех светил" (Иван Евреинов, Петр Рубец, Гавриил Апухтин). Привлекательность союза в глазах масонской братии продолжала, тем не менее, падать. В 1818 году из него ушло большинство будущих декабристов, либо убедившихся в невозможности подчинить мастерские этого союза своим целям, либо переведенных (большинство из них были люди военные) на новые места службы. Дело дошло до того, что заколебался и сам руководитель Великой провинциальной ложи и Великий префект Капитула Феникса А. А.Жеребцов, давший ни с чем не сообразное разрешение на переход в "Астрею" ложи "Северных друзей" [812].

Это была прямая измена союзу, причем предателем оказался его руководитель.

17 декабря 1818 года "братья" вынуждены были отрешить его от занимаемой должности. Великим префектом Капитула Феникса и преемником А.А.Жеребцова в качестве руководителя Великой провинциальной ложи был провозглашен граф Михаил Юрьевич Виельгорский [813]. Один из образованнейших людей своего времени, большой знаток музыки, а отчасти и сам композитор-любитель, он много сделал для распространения " масонского света" в нашем Отечестве и обработки " дикого российского камня" (русское интеллигентское общество той поры) для придания ему "правильных" европейских цивилизованных форм. В этом же ключе работали и соратники М.Ю.Виельгорского по ордену: великий секретарь Капитула Феникса А.П.Римский-Корсаков, прокурор Сената П.С.Кайсаров и статский советник Н.А.Головин. Среди других наиболее видных членов Провинциального союза: Николай Бородин, Иван Евреинов (первый великий надзиратель ложи "Трех светил"), князь Павел Лопухин (второй великий надзиратель ложи "Трех добродетелей"), граф Николай Чернышов и другие [814].

В дни собраний Великой провинциальной ложи в доме Великого префекта в Прачечном переулке собирался едва ли не весь цвет тогдашней русской петербургской интеллигенции. Не меньшей популярностью пользовались и масонские собрания в доме второго префекта - Сергея Степановича Ланского на Большой Подьяческой улице.

Официальные же собрания Капитула Феникса и Великой провинциальной ложи происходили в доме купца Королева в Новом переулке [815].

В идейно-теоретическом плане М. Ю. Виельгорский, а отчасти и С. С.Ланской находились под влиянием розенкрейцеров-мистиков: Н.С.Гамалеи, И.А.Поздеева и Р. С. Степанова. Духовной пищей для них были творения Сен-Мартена, Иоганна Арндта, Якова Беме, Жана Мария де ла Мот, Генриха Юнг-Штиллинга и Карла Эккартсгаузена. Чтили в их рядах и А.Ф.Лабзина, хотя он официально в Провинциальной ложе не состоял. Непосредственное управление ложами "Святого Андрея" Провинциального союза осуществляла, как уже отмечалось Шотландская директория. Работы ее происходили в особой комнате за длинным столом, покрытым красным сукном с вышитым на нем зеленым крестом святого Андрея; на столе - Библия и секира.

Подчинялась директория Капитулу Феникса или, точнее, его верховному совету.

В мастерских Великой провинциальной ложи, как подчеркивал один из ее руководителей С.С.Ланской "не допускались никакие политические толки, а всегда внушаемы были братьям правила, основанные на христианстве и исполненные гражданских обязанностей, нашему образу правления свойственных. Сношений же с другими тайными обществами у нас никаких не бывало и иметь их воспрещалось" [816].

Массовый выход из союза Великой провинциальной ложи сначала немцев, а затем в 1818-1819 годах и радикалов - будущих декабристов привел к тому, что пожалуй впервые за всю историю масонства в России оно стало обретать наконец свое собственное русское национальное лицо. Большой интерес в этой связи представляет состав начальствующих лиц Капитула Феникса на январь 1818 года: Великий префект, командор - А. А. Жеребцов, великий субпрефект - граф М. Ю. Виельгорский, блюститель короны -Ф.Ф.Герланд, блюститель лампады - граф Д.А.Зубов, блюститель меча - С.С.Ланской, блюститель наугольника - И.М.Евреинов, блюстители хоругви - П.А.Ржевский, Х.И.Ут-тен, первый блюститель храма - П.И.Левенгаген, второй блюститель храма - Р.С.Шулеп-ников, канцлер - граф Г.И.Чернышов, первый герольдмейстер - И.А.Мельников, второй герольдмейстер - князь П. П. Лопухин, великий секретарь - А. П. Римский-Корсаков, великий казнохранитель - П. И.Рубец, первый великий обрядоначальник - П. И.Мунт, второй великий обрядоначальник - А. Л. Грессап. Небезынтересен и рядовой состав членов Капитула Феникса: Н.М.Бородин, С.С.Потоцкий, П.А.Шувалов, Ф.Ф.Франкен, А.Н.Муравьев, Ф.К.Нейнич, Я.А.Кашперов, князь С.Г.Волконский, граф А.И.Дмитриев-Мамонов, С.П.Фонвизин, П.А.Курбатов, Н.А.Головин [817].

За небольшим исключением, все это коренные русские люди. Таким же русским по сути дела был и личный состав входивших в союз Великой провинциальной ложи мастерских.

На 1 марта 1822 года в Провинциальном союзе насчитывалось 7 лож: "Святого Иоанна Предтечи", "Елизаветы к добродетели", "Дубовой долины к верности", "Орфея", " Трех небесных светил", " Трех небесных добродетелей" (все шесть в Петербурге) и " Ищущих манны" (Москва). Общее число братьев союза составляло 178 человек (по крайней мере, таково было количество собранных с братьев в 1822 году подписок) [818]. На самом же деле число братьев, входивших в мастерские союза Великой провинциальной ложи, было немного больше: по крайней мере, в 1820 году их, по сведениям С.С.Ланского, насчитывалось 350 человек [819]. Но и эта цифра ни в какое сравнение не идет с числом адептов соперничавшей с ней Великой ложи "Астреи", общее число членов в мастерских которой составляло в 1822 году 1403 человека [820].

Великим мастером Великой ложи "Астреи" стал, как уже отмечалось, граф Василий Мусин-Пушкин-Брюс, первым и вторым великими надзирателями соответственно Христиан фон Гинцель и барон Василий Россильон, великим секретарем - Густав Лерхе, великим витием - Фридрих Фольборт, великим казначеем - Егор Брандт, первым и вторым великими исполнителями - Петр Корсаков и Петр фон Гельмерсен [821]. Уже простой перечень начальствующих лиц - убедительное свидетельство нерусского характера Великой ложи " Астреи".

Об этом же свидетельствует и анализ начальствующего состава мастерских этого союза. На январь 1816 года их было у него 6: "Петра к правде" (управляющий мастер Георг фон Эллизен, наместный мастер барон Карл Унгерн-Штернберг, первый и второй мастера - Фридрих Шредер и Иван Кайзер фон Нимсгейм), " Палестины" (управляющий мастер Федор Янаш, наместный мастер Фридрих Фольборт, первый и второй надзиратели - Иван Бонеблуст и Карл Квозиг), "Изиды" (Ревель, управляющий мастер И.И. фон Ризенкампф, наместный мастер барон Фридрих Унгерн-Штернберг, первый и второй надзиратели - Риземан и Ом), "Нептуна к надежде" (Кронштадт, управляющий мастер О.Ф.Ниман, наместный мастер Карл Вейер, первый и второй надзиратели - Александр Тонелиус и Иван Берловский), "Избранного Михаила" (управляющий мастер граф Федор Толстой, наместный мастер Владимир Паткуль, первый и второй надзиратели - Петр Головлев и Федор Греч) и "Александра к коронованному пеликану" (управляющий мастер О.Ф.Тевес, наместный мастер Г.Шуберт, первый и второй надзиратели - Г.М.Бартельс и С.Ф.Либ) [822]. На немецком или французском языках велись и работы большинства лож.

Что касается систем, по которым работали мастерские Великой ложи "Астреи", то здесь царил полный разнобой. Так, наиболее многочисленная и влиятельная из них, "Александра к коронованному пеликану", придерживалась так называемой Йоркской новоанглийской системы, принятой в свое время в ложах И. П.Елагина.

Ложа "Орла российского" (учреждена в 1818 году) работала по Старошведской системе. По Старошведской системе работала и ложа "Ключ к добродетели на Востоке Симбирска". Ложа же "Любви к истине" (Полтава) предпочла держаться Староанглийской (шредеровой) системы. Ложа "Соединенных славян на Востоке Киева" (мастер стула поляк Ростишевский) работала по системе Великого Востока Варшавы. Ложа "Александра к тройственному спасению" (Москва) - по системе Вильгельмсбадского конгресса [823]. Все это, как мы увидим в дальнейшем, несмотря на внешние успехи движения, предопределило в конечном счете внутреннюю слабость и даже несостоятельность союза Великой ложи " Астреи".

Мы уже познакомились с начальниками Великой ложи "Астреи" на 1816 год. К марту 1818 года здесь произошли некоторые изменения. Суть их состояла в том, что, по мере перехода на сторону Великой ложи "Астреи" все новых и новых мастерских, русский элемент начинает потихоньку теснить немцев.

Но происходило это медленно. Высшее начальство союза (великий префект В. В. Мусин-Пушкин-Брюс, наместный мастер князь А. Лобанов-Ростовский), правда, было русским. Однако реальная работа лож по прежнему контролировалась немцами (намест-ные мастера, надзиратели, витии, казначеи и пр.): Христиан Гинцель, Федор Шеллер, Густав Лерхе, Фридрих Фольборт, Егор Брандт, Петр Гельмерсен, Отто Виттенгейм и другие. Что касается входящих в союз лож, то если судить по составу начальствующих в них лиц, русскими из них могут быть признаны всего только четыре. В первую очередь это уже известная нам ложа "Избранного Михаила на Востоке Санкт-Петербурга" во главе с графом Федором Толстым. Рабочим языком этой ложи был русский. Русской по своему составу была и другая петербургская ложа - " Орла российского" во главе с управляющим мастером князем Иваном Гагариным. Наместным мастером ее был Алексей Картмазов. Первым надзирателем - князь Павел Гагарин, вторым надзирателем - Алексей Дудин. Русскими по своему составу были, судя по всему, также и ложи " Ключи к добродетели" в Симбирске и "Любви к истине" в Полтаве.

Прочие мастерские Великой ложи "Астреи" практически полностью находились в руках иностранцев. Так, ложа "Соединенных друзей" конца 1810-х - начала 1820-х годов состояла, главным образом, из подвизавшихся в Петербурге французов.

Управляющим мастером ее был в 1818 году Оде де Сион, наместным мастером -Август Прево де Люмиан, надзирателями - Александр де Бофиз и Карл Вальц.

Полностью в немецких руках находились ложи "Петра к правде" (управляющий мастер Иоганн Эллизен), "Палестины" (управляющий мастер Федор Янаш), "Нептуна" (управляяющий мастер Карл Вейер), "Александра к коронованному пеликану" (управляющий мастер Павел Пезаровиус), "Пламенеющая звезда" (управляющий мастер Андрей Корф) [824].

Наши наблюдения над личным составом союза Великой ложи "Астреи" подтверждаются и данными В. И. Семевского. Наибольших успехов, по его мнению, Великая ложа "Астрея" достигла в 1818 году, когда у нее было уже целых 24 мастерских (открытие последней, 25-й - "Овидий" в Кишиневе произошло в 1821 году), в которых насчитывалось 1300 человек [825].

Однако из этих лож восемь работало исключительно на немецком языке, четыре -на французском, одна - даже на польском. И только всего пять - на русском. Остальные ложи работали на двух языках: три на русском и французском, одна на польском и французском. Две ложи работали даже на трех языках: русском, польском и французском [826]. В общем можно сказать, что из 24 мастерских этого либерального масонского союза русская речь, пусть даже и вперемешку с французской, звучала только в 10. Что же касается лож, работы в которых велись только на русском, то их, как уже отмечалось, было всего 5. Простое сопоставление этих соотношений: три русских из семи консервативного Провинциального союза и всего пять из 25 у либеральной Великой ложи " Астреи" не оставляет сомнений относительно того, что размежевание среди российских масонов середины и второй половины 1810-х годов имело не только идеологическую (либералы - консерваторы), но и национальную подоплеку, так как консерваторами оказывались почему то, как правило, именно русские "братья".

Официально, как уже отмечалось, по списку в союзе Великой ложи "Астреи" насчитывалось в 1818 году 24 мастерских. Однако реально работало из них, судя по всему, несколько меньше. Так, в 1821 году, согласно данным руководителя этой ложи Е. А. Кушелева, в ней насчитывалось всего 19 реально функционировавших на то время мастерских общей численностью в 1404 "брата" (797 в Петербурге и 607 в других городах империи) [827]. На русском языке работы велись только в четырех из них: "Избранного Михаила", "Орла российского", "Ключ к добродетели" (Симбирск, управляющий мастер -князь Михаил Багратион) и "Восточного света" (Томск). Общее число братьев в этих четырех ложах составляло всего 299 человек. Остальные 15 лож работали на немецком и французском языках, хотя и среди их членов было, конечно же, немало русских.

Из новоучрежденных мастерских союза Великой ложи " Астреи" особого внимания заслуживает ложа "Овидий" в Кишиневе, в которой подвизался некоторое время А. С. Пушкин. Именно здесь 4 мая 1821 года и состоялось посвящение великого поэта в степень ученика [828]. Интерес Пушкина к масонству не был случаен. Масонами были его отец и два дяди: Николай и Василий Львовичи. Да и сам Александр Сергеевич пытался приобщиться к масонству еще в 1818 году. Речь идет о ложе "Трех добродетелей", в качестве кандидата в члены которой он успешно баллотировался в сентябре этого года.

Однако вследствие изменения личного состава ложи, из которой ушли близкие А.С.Пушкину люди: Н.М.Муравьев, С.Н.Муравьев-Апостол, П.И.Колошин, И.А.Долгоруков, дальнейшего развития история с его посвящением именно в эту ложу так и не получила [829]. "Я был масон в кишиневской ложе, то есть в той самой, за которую уничтожены в России все ложи", - писал в январе 1826 года А.С.Пушкин В.А.Жуковскому [830].

А.С.Пушкин ошибался. Масонство было "уничтожено" или, правильнее, запрещено, конечно же, не из-за кишиневской ложи, которая едва ли могла что-либо натворить вследствие краткости своего существования. Дело в том, что зарегистрирована она была 7 июня 1821 года, а уже 9 декабря этого же года была закрыта Великой ложей " Астреей". Побудительным мотивом к ее закрытию стало недовольство правительства: ведь Пушкин в это время находился в Кишиневе на положении ссыльного. Наместным мастером ложи был П.С.Пущин. Кроме А.С.Пушкина, в ложе состояли М.Ф.Орлов, В.Ф.Раевский и несколько проживавших в то время в Кишиневе французов. Пребывание А. С. Пушкина в ложе было, таким образом, крайне непродолжительным и уже вследствие этого сколько-нибудь серьезного влияния на него оказать едва ли могло. Известно правда, что вскоре после своего посвящения наш поэт отрастил длинный ноготь на большом пальце правой руки - характерный отличительный знак масона. Но придавать этому обстоятельству серьезное значение, конечно же, не следует. С длинными ногтями на большом пальце правой руки в эти годы расхаживали по петербургским и московским гостиным слишком многие господа [831].

Не следует придавать большого значения в связи с этим и знакомству поэта с учением, символикой и обрядами вольного каменщичества, хотя масонская тема в той или иной степени действительно проскальзывает во многих произведениях поэта: "Вакхическая песня", "Пророк", "Странник", "Скупой рыцарь", "Моцарт и Сальери", " Пиковая дама" и другие [832].

Ведь о масонском учении и обрядах ордена знал в это время едва ли не каждый образованный человек. Знать о масонах - это еще совсем не значит быть масоном, в настоящем, глубоком, а не формальном, как у А.С.Пушкина, значении этого слова. А то, что масонство А.С.Пушкина было случайным эпизодом в его биографии - это несомненно. И убедительное свидетельство тому - резкое охлаждение отношений поэта со своими братьями по ордену в 1830-е годы. И виноват в этом был, прежде всего, сам А.С.Пушкин, или вернее, его государственно-патриотическая позиция в эти годы. Одно уже стихотворения " Клеветникам России" многого в этом отношении стоит. В результате, как отмечают современники поэта, в последние годы своей жизни он уже совсем перестал посещать Английский клуб - традиционное место сборища петербургских масонов того времени. Некоторые исследователи даже считают, что дуэль и смерть А.С.Пушкина были спровоцированы именно масонами, как месть поэту за его якобы отступничество от идеалов ордена. Орудием мести якобы был избран Жорж Дантес, действовавший по указанию некоего таинственного зарубежного масонского центра [833].

Большое внимание в связи с этим придается "последнему предупреждению" поэту -полученному им накануне дуэли "диплому Ордена рогоносцев", изобилующему масонской фразеологией, вроде "командор", "Большой капитул", "рыцари" и т.п. Отчетливо просматривается масонская символика и на печати "диплома": циркуль, птица и прочее. Едва ли случайно и то, что рассылался "диплом" от имени Д.Н.Нарышкина - бывшего мастера петербургской ложи "Северных друзей".

Организатором же заговора "космополитической клики" против А. С. Пушкина считается ненавидевший поэта министр иностранных дел России граф Карл Нессельроде.

Впрочем, справедливости ради следует отметить, что сторонники этой увлекательной версии оперируют больше эмоциональными и логическими доводами, нежели достоверными критически проверенными фактами. Согласно дошедшей до нас легенде, по масонскому обычаю во время погребения великого поэта в Святогорском монастыре присутствовавший при этом масон А. И.Тургенев бросил на его гроб белую перчатку.

Тем временем, в ночь с 15 на 16 июня 1820 года скончался престарелый И.В.Бебер, кончину которого горячо оплакивали оба масонских союза. На похоронах этого патриарха русского масонства в 18 часов вечера в лютеранской церкви Святой Екатерины близ 1-й линии Васильевского острова собрались едва ли не все масоны Санкт-Петербурга. Посреди церкви на катафалке был установлен гроб с телом покойного. Два "брата" в траурных шарфах стояли возле него.

Пастор сказал свое надгробное слово, была воспета масонская кантата. Характерно, что вместе с масонами активное участие в похоронах И. В.Бебера принимали офицеры и воспитанники 2-го кадетского корпуса, в котором он работал многие годы. Похоронили И. В. Бебера на Смоленском лютеранском кладбище. 29 декабря 1820 года по масонскому обычаю была свершена траурная ложа его памяти. На ней присутствовало свыше 500 братьев [834].

Однако в целом российское масонство переживало далеко не лучшие времена и уже не пользовалось прежним кредитом ни у правительства, ни в обществе.

" Много раз старались меня вовлечь в общество масонов, - писал генерал А. П. Ермолов А. А. Закревскому в письме от 20 мая 1819 года. - Я не опровергаю, чтобы не было оно весьма почтенно. Но рассуждаю как простой человек, что общество, имеющее цель полезную, не имеет необходимости быть тайным" [835].

" Они скрывают свои замыслы под покровом религии, любви к ближнему и смирения. Они отлично едят и пьют, преданы роскоши и сладострастию. А между тем, постоянно разглагольствуют о целомудрии, воздержании и молитве. Через это приобретают они легковерных последователей с деньгами", - отмечал Ф.В.Ростопчин в своей записке о мартинистах от 1811 года [836].

Но Ф.В.Ростопчин был патриотом и убежденным противником масонства. Однако и сами адепты ордена хорошо сознавали внутреннюю пустоту содержания работ большинства тогдашних лож и несомненный вред, который приносила их деятельность обществу. " Ныне правительством дозволены или терпимы масонские ложи, - писал 26 мая 1816 года А.Н.Голицыну известный масон А.Ф.Лабзин. - Развелось множество лож, и каждая ничего более не делает, как только принимает новых членов, которых наприни-мано теперь уже более тысячи. Что в этом? Хорошо ли правительству попускать обирать деньги ни за что ни про что. Кажется либо не позволять ложи, либо поставить их на хорошую ногу, а то ... есть управляющие ложами - люди весьма вредные, не только неверующие, но и не скрывающие своего неверия. За что же давать развращать полезных людей?" [837].

Ненормальность положения, сложившегося в это время в русском масонстве, сознавал не только А. Ф. Лабзин. Начинало понимать это, похоже, уже и правительство. Наибольшие опасения у него вызывал, естественно, либеральный союз Великой ложи " Астреи", который возглавил после отставки В. В. Мусина-Пушкина-Брюса великий мастер, поляк, сенатор, граф А.С.Ржевуский [838].

В декабре 1820 года его сменил в этой должности генерал-лейтенант сенатор Егор Андреевич Кушелев (зять И.В.Бебера). Ему и суждено было сыграть роль могильщика русского масонства.

Уже первоначальное знакомство Е.А.Кушелева с состоянием дел во вверенном ему масонском сообществе произвело на него самое неблагоприятное впечатление.

Дело в том, что, как мы уже знаем, каждая из входивших в союз мастерских работала по собственной масонской системе под началом своего собственного, не зависящего от Великой ложи "Астреи" начальства. Не замечать аморфности, рыхлости, а следовательно, и неэффективности союза Великой ложи "Астреи" мог разве что только слепой. Было очевидно, что поддержка правительством в 1814-1815 годах так называемого "реформаторского крыла" в русском масонстве (что, впрочем, было вполне в духе Александровского царствования) на самом деле было большой и непоправимой ошибкой. Не менее очевидной была и бессодержательность масонских работ. О прежнем размахе, которого достигла благотворительная и просветительская деятельность московских масонов 80-х годов XVIII века, не могло быть и речи. Несмотря на благоприятные, казалось бы, условия александровского царствования, русские масоны этого времени так и не сумели выдвинуть из своей среды ни энтузиастов типа Н.И.Новикова, ни привлечь в свою среду богачей-филантропов, вроде Г. М.Походяшина и П.А.Татищева. Из наиболее крупных масонских начинаний этого плана можно отметить лишь учреждение в 1816 году ложей " Елизаветы к добродетели" в Петербурге Дома призрения для малолетних сирот. В 1819 году (февраль) симбирская ложа "Ключа к добродетели" обязалась собирать до 1400 рублей ежегодно на оплату обучения и воспитания детей неимущих дворян Симбирской губернии [839].

Этим, собственно, все и ограничилось.

"Мы садимся, встаем, зажигаем и гасим свечи, слышим вопросы и ответы. Мы баллотируем и принимаем в масоны непросвещенных, то есть немасонов. И, наконец, мы собираем несколько рублей для бедных, - вот для чего мы собираемся в ложу", - печально констатировал в 1820 году масон Никитин, член ложи "Избранного Михаила" [840]. Но, быть может, в каких-то других ложах все обстояло по иному? Ничуть. Братья, свидетельствовал о своей ложе Ф.Ф.Вигель, были все "народ веселый, гулливый: с трудом выдержав серьезный вид, спешили они понатешиться, поесть, попить и преимущественно попить" [841]. Но это еще сравнительно "благополучная" масонская ложа. Были ложи и похуже. "Здесь, в ложе "Соединенных друзей", по прежнему так, что ложи нет. Мы намереваемся некоторые меры принять, поговорить с Бороздиным, чтобы укротить эту гидру или уничтожить ее", - с горечью отмечал в своем письме к С. С. Ланскому от 29 января 1820 года М.Ю.Виельгорский [842].

Так что основания для беспокойства за состояние дел в масонском сообществе у Е. А. Кушелева, как видим, были.

Поставив своей ближайшей задачей наведение должного порядка в ложах, Е.А. Кушелев начал с того, что предложил своим братьям по Великой ложе "Астрее" возвратиться к единой для всех лож "истинной масонской древнейшей системе" шведского образца времен Великой Директориальной ложи "Владимира к порядку".

Однако братья, как и следовало ожидать, отнеслись к его предложению холодно, обставив свое согласие рядом неприемлемых условий. А две ложи - "Петра к истине" и " Палестины" - так те и вовсе высказались против его предложения.

Е. А. Кушелев был, однако, настойчив и благодаря его стараниям 12 марта 1822 года было объявлено о формальном объединении двух ранее враждебных масонских союзов: Великой ложи " Астреи" и Великой провинциальной ложи на началах, как он и предлагал, " принятой некогда в Великой Директориальной ложе "Владимира к порядку" истинной древней шведской системы" [843].

Нечего и говорить, что объединение это было вынужденным, и пошли на него братья под явным нажимом правительства. Как бы то ни было, 24 июня 1822 года в святой для каждого масона Иоанновский день по этому случаю в помещении Великой провинциальной ложи было устроено большое торжество, где произносились пламенные речи в связи с историческим, как утверждалось, событием - объединением двух враждовавших ранее друг с другом масонских союзов.

Однако победа Е.А.Кушелева была "пирровой победой". Объединение братьев Великой провинциальной ложи и Великой ложи "Астреи" было непрочным и носило формальный характер. Братья из Великой ложи "Астреи" справедливо обвиняли Е.А. Кушелева в ренегатстве. Недоволен был своими "братьями" и царившими в ложах порядками или, правильнее сказать, беспорядками, и сам Е.А.Кушелев.

Демократический элемент, ворвавшийся в мастерские Великой ложи "Астреи" вместо господствовавших ранее принципов слепого повиновения масонскому начальству, был Е. А. Кушелеву явно не по душе.

Неудивительно поэтому, что еще в 1821 году он начинает "бомбардировать" Александра I своими записками о масонстве (всего их было четыре), в которых развивает в общем-то здравую мысль о необходимости коренных преобразований масонских лож в России на началах "законности и порядка", ибо в настоящее время, как подчеркивал Кушелев, ложи наполнены "людьми большей частью презренными, можно сказать, совершенной сволочью".

Известны, как уже отмечалось, четыре докладных записки Е.А.Кушелева на имя Александра I, представленные им при всеподданнейшем рапорте от 11 июня 1821 года. В первой из них Е. А.Кушелев излагает причины, побудившие его принять на себя должность великого наместного мастера Великой ложи "Астреи", а также принципы, которыми он намерен руководствоваться при управлении масонским сообществом. Вторая записка есть краткий обзор деятельности масонских лож в России времен царствования Александра I и всевозможных беспорядков в них. Третья посвящена преобразованиям, намечаемым Е. А. Кушелевым в возглавляемом им масонском союзе. Наконец, четвертая записка есть краткая ведомость состава мастерских, входящих в союз Великой ложи " Астреи" с показанием числа членов и управляющих мастеров [844].

План Е. А. Кушелева состоял в том, чтобы закрыв два соперничавших между собой союза, то есть Великую ложу "Астрею" и Великую провинциальную ложу, восстановить затем незаконно, по его мнению, распущенную в 1816 году Великую Директориальную ложу "Владимира к порядку", что лишний раз подчеркивает эфемерность достигнутого под его руководством объединения. В обоснование своей идеи Е.А.Кушелев проводит в общем то здравую мысль, уподобляя масонство "мечу обоюдоостру". Можно смело сказать, отмечал он, что масонство " как весьма полезно, так и весьма вредно" быть может. В первом случае это "когда ложей управляет истинный каменщик, неустанный труженик Христов, верный подданный ... В другом же, в противном случае, то есть когда ложа управляется мастером, не почитающим христианство, безбожником, вольнодумцем ... все хорошее гибнет, разрушается и произрастают горькие плоды ко вреду христианской веры, самодержца и всего государства его" [845].

Не только из иностранных, но и из наших отечественных "ведомостей", подчеркивал Е.А.Кушелев, известно, "что во многих королевствах и наипаче в Королевстве Неаполитанском, равно и в прочих землях Италии от тайных сект и обществ, особенно от секты карбонариев возникло вольнодумство, революции, мятежи, кровопролития" [846]. Современное ему русское масонство, доказывал Е.А.Кушелев императору, уже давно отошло от целей истинного, нравственного масонства, заключающихся в " глубочайшем благоволении к Творцу всякого, безмолвное повиновение царям и гражданским властям, от них учрежденным, любовь к ближнему, трезвая тихая жизнь и совершенное удаление от разврата и соблазна. Все это достигается только "содействием взаимного братолюбия и просвещения, то есть изъяснением Священного Писания, особливо же Нового Завета" [847].

Нечего и говорить, как далеки были от этого идеала масонские ложи начала 1820-х годов. Однако либерального царя, судя по всему, сей факт, в отличие от консерватора Е. А. Кушелева, не очень то и тревожил. Показательна в связи с этим его реплика, относящаяся, правда, к несколько более раннему периоду (1816 год), когда в ответ на рапорт московского генерал-губернатора графа А. П.Тормасова об открытии здесь масонской ложи "Александра тройственного согласия" император заявил следующее: "Я не даю явного позволения, но смотрю сквозь пальцы. Опытом доказано, что в них (ложах -Б. В.) нет ничего вредного, и то представляю на твою волю" [848].

В дальнейшем, однако, наметилось некоторое охлаждение Александра I и правительственной власти в целом к масонству. Во всяком случае, в 1818 году от руководителей масонских лож опять стали требовать предварительного объявления в полицию о месте и времени своих собраний. Великие же мастера опять должны были возобновить свои систематические отчеты министру полиции о переменах в составе и обо всем, происходившем в ложах [849].

"Ныне масонство не имеет уже счастья пользоваться покровительством правительства", - с огорчением констатировал в январе 1819 года в письме к управляющему министерством полиции С.К.Вязмитинову тогдашний руководитель Великой ложи "Астреи" граф В.В.Мусин-Пушкин-Брюс [850].

Но вернемся к Е.А.Кушелеву и его "Запискам". По видимому, он был уверен в успехе. Свидетельством этому служат разработанные им подробные "правила Главной Директории Святого князя Владимира к порядку" [851] на началах шведской системы, которую он и намеревался, как мы уже знаем, учредить, заручившись предварительной поддержкой императора. Если же государю, писал далее Е. А.Кушелев, будет угодно отклонить его проект, то "полезно будет, всемилостивейший государь, масонские ложи закрыть, ибо от нынешнего их положения и образа действий ... нельзя ничего ожидать, кроме таких же гибельных последствий, каковые уже раскрылись и безпрестанно раскрываются в прочих европейских государствах" [852].

Поразительно, но факт: беспрецедентное предложение о запрещении масонства в России исходило от его руководителя! Уж ему ли было не знать подлинное состояние дел в масонском сообществе. Не прислушаться к такого рода сигналам Александр I не мог. Тем более, что с решительными протестами против масонского засилья в идеологической сфере выступали в это время и отдельные патриотически настроенные представители православного духовенства [853].

Однако рассчитывать на поддержку царя в этом вопросе особенно не приходилось.

Еще 24 мая 1821 года царь возвратился из-за границы и прибыл в Царское Село. Уже в своем первом докладе председатель Государственного Совета генерал-адъютант И. В. Васильчиков доложил ему о деятельности тайных обществ в России. Реакция царя была неожиданной. " Дорогой Васильчиков. Вы, который находитесь на моей службе с начала моего царствования, Вы знаете, что я разделял эти иллюзии и заблуждения. Не мне подобает карать" [854].

Не получила у него поддержки и докладная записка А. Х. Бенкендорфа (сентябрь 1821 г.) о тайных обществах в России [855].

Более того, когда несколькими месяцами позже в декабре 1821 года полиция опечатала незаконно работавшую розенкрейцерскую ложу А.Ф.Лабзина в Петербурге и изъяла протоколы ее заседаний и уставы, царь не поддержал своих подчиненных.

Когда петербургский генерал-губернатор Милорадович доложил ему об этом инциденте, Александр I был крайне недоволен столь ревностным исполнением своего долга полицией и распорядился о немедленном возвращении изъятых у А. Ф. Лабзина бумаг, заметив при этом, что масонам "бумаги сии нужнее, нежели полиции" [856]. Столь трогательная забота повелителя земли Русской о вольных каменщиках, конечно же, впечатляет.

Ничто, таким образом, казалось бы, не предвещало решительного закрытия масонских лож. И тем не менее, оно произошло. Непосредственной причиной, толкнувшей государя на этот шаг, послужил, как надо полагать, так называемый меморандум графа Х.-А.Гаугвица, бывшего масона, предостерегавшего теперь европейских государей от происков своих бывших собратьев по ордену. В представленном на конгрессе " Священного Союза" в Вероне специальном документе Гаугвиц утверждал, что подлинной целью всемирного масонского ордена является достижение " всемирного владычества" путем превращения государей в послушные орудия своих целей. Этот документ не мог не произвести должного впечатления на Александра I, явное предпочтение которым дел внешних перед внутренними слишком хорошо известно, хотя, конечно же, нельзя сбрасывать со счетов и недовольство масонами внутри страны.

1 августа последовал высочайший рескрипт на имя управляющего министерством внутренних дел графа В.П.Кочубея "О уничтожении масонских лож и всяких тайных обществ". " Все тайные общества, - читаем мы здесь, - под какими бы они наименованиями ни существовали, как то: масонские ложи или другими - закрыть и учреждения их впредь не дозволять" [857].

Характерно, что в самом тексте рескрипта в качестве причины закрытия лож прямо были выставлены "беспорядки и соблазны, возникшие в других государствах от существования тайных обществ" и желание царя "дабы твердая преграда полагаема была по всему, что к вреду государства послужить может". Так что спорить о причинах запрещения масонских лож в России вроде бы и нечего.

"Вот какой сюрприз сделал нам государь при отъезде своем отсюда! Не знаю, чем провинились перед ним наши братья-масоны", - с горечью отмечал в связи с появлением рескрипта " брат" А. Е. Измайлов [858].

Напомним, что союз Великой ложи "Астреи" насчитывал к этому времени (1821) в своих рядах 1404 брата, которые были объединены в 19 лож. Его соперник - Великая провинциальная ложа насчитывала всего 7 лож и 230 братьев [859].

11 августа 1822 года В.В.Мусин-Пушкин известил петербургского военного генерал-губернатора, что Великая ложа "Астрея" и восемь зависящих от нее в Петербурге масонских лож отныне закрыты. На следующий день было получено донесение, что и Провинциальная ложа с четырьмя принадлежащими к ней ложами в столице империи тоже объявила о своем закрытии. Характерно, что извещая об этом государя, Милорадо-вич счел необходимым добавить, что бывший начальник ее С.С.Ланской обнаружил, узнав о запрещении масонства, "большое огорчение и неудовольствие [860]. Однако большинство братьев восприняли известие о запрещении масонства достаточно равнодушно.

Еще раньше, 25 сентября 1821 года великий князь Константин Павлович закрыл 43 польских масонских ложи, действовавших под эгидой Великого Востока Польши [861].

Связь запрещения масонских лож в России с революционными событиями в Западной Европе сомнений не вызывает. Прав был, по видимому, А.Н.Пыпин, который, говоря о причинах запрещения масонства в нашем Отечестве, отмечал, что они заключались, главным образом, "в том предубеждении, которое умели поселить за границей в императоре Александре против европейского либерализма.

Когда начались там преследования тайных обществ, а также отчасти и масонских лож, русскому правительству казалось, что и наши ложи представляют такую же опасность" [862]. В несколько ином ракурсе раскрывает подоплеку запрета масонства в России современный российский историк О.Ф.Соловьев. Одной из причин рескрипта 1 августа 1822 года, считает он, было то, что, кроме православной церкви и императора, "и верхи аристократии не были удовлетворены длительным опытом с масонством, которое так и не сумело дать им вспомогательного политического и идеологического инструмента в деле отстаивания своих известных требований" [863].

Логика рассуждений О.Ф.Соловьева такова: за масонами стояла либеральная аристократия. Рядовое же дворянство (А.А.Аракчеев и Ко) было настроено, в массе своей, весьма консервативно и к масонству относилось отрицательно.

Главную роль в запрете масонства сыграли, таким образом, по мнению Соловьева, не внешнеполитические события, а внутриполитические соображения [864].

Масонство в России всегда было орудием вельможной группировки. Резкое ослабление ее позиций в 1820-е годы и особенно после 14 декабря 1825 года и объясняет, по мнению О. Ф. Соловьева, почему масонство в нашей стране ушло после 1822 года в небытие и мало кто пожалел об этом [865].

Еще одна точка зрения на эту проблему была высказана в свое время Александром Лебедевым, который доказывал, что запрещение масонства стало результатом свидания Александра I с архимандритом Фотием в Зимнем дворце 5 июня 1822 года. Именно Фотий, по его мнению, и раскрыл изумленному императору глаза на антигосударственную деятельность вольных каменщиков в России. "Что государь обещал Фотию уничтожить масонство, - отмечал А.А.Лебедев, - можно видеть из того, что в этот же день 1 августа, когда в Петропавловском соборе совершалось торжественное богослужение, и митрополит Серафим возлагал на Фотия дар императора - наперстный алмазный крест, государь прислал нарочного поздравить Фотия и передать ему, что указ о запрещении масонских и тайных обществ ныне же им издан" [866]. То, чего не могли достичь докладные записки Е.А.Кушелева, князя Васильчикова и Бенкендорфа, подчеркивает А.А.Лебедев, архимандрит Фотий совершил в одно посещение государя.

О том же, правда без прямой связи этого факта с запрещением масонских лож, пишет и Н.К.Шильдер. Вручение Серафимом Фотию алмазного креста 1 августа 1822 года произошло по личной просьбе императора. В тот же день архимандрит Фотий получил и копию указа об этом [867].

Современный исследователь Ю.Е.Кондаков решительно не согласен с этим. "Истинной причиной указа 1 августа 1822 года, конечно же был страх императора перед тайными обществами и сходное направление политики европейских дворов", - замечает он [868].

Конечно же, не подлежит сомнению, что и свидание Александра I с Фотием также внесло свою лепту в решение императора о запрещении масонства и, быть может, даже явилось той каплей, которая переполнила чашу его терпения по отношению к ним. Принципиальное же решение о закрытии лож было, скорее всего, принято императором гораздо раньше в связи с активным участием братьев - вольных каменщиков в европейских революциях.

Насколько же обоснованным было запрещение масонских лож? Действительно ли их существование угрожало целостности и безопасности Российского государства?

Современный исследователь В. И. Старцев весьма энергично доказывает, что никаких оснований, по большому счету, для запрета масонских лож не было, так как русское масонство этого времени было консервативным. Оно, по его мнению, могло бы и дальше быть "оплотом трона и монархии, если бы Александр I не испугался доносов и начавшегося в 1819-1821 годах обсуждения в масонских ложах политических вопросов" [869]. Согласиться с этим, в свете отмеченных выше фактов, трудно. Хронологический указатель русских лож за 1717-1829 гг., составленный А.Н.Пыпиным, включает в себя 187 мастерских: 115 до 1800 года и 72 после [870].

По другим, уточненным данным, в России первой четверти XIX века работало не менее 90 лож.

Т.А.Бакунина в своем списке русских масонов XVIII - первой четверти XIX вв. [871] установила фамилии 3267 русских масонов этого времени, хотя на самом деле их, согласно ее оценкам, было от четырех до пяти тысяч [872]. Впечатляет и установленное Т. А. Бакуниной общее число лож в России за эти годы - 220.

Несмотря на неполноту списка Т.А.Бакуниной, произведенные ею на его основе подсчеты могут считаться вполне представительными. Хотя результаты их шокируют, так как выясняется, что русских людей среди масонской братии этого времени было немногим более половины - 1731 человек из 3267. Все остальные - подвизавшиеся в России иностранцы, главным образом немцы и евреи. Особенно много их было среди военных (немцев 407, русских 621) и торгового сословия (немцев 213, русских всего 43 человека) [873]. И хотя состав лож, отражая реальности тогдашней элиты Российской империи, был пестрым: представители торгового сословия (305 человек), врачи (113), профессура и вообще ученые (103), композиторы и музыканты (40), художники и скульпторы (50), актеры (25), писатели и переводчики (135) и даже, как курьез, 8 крепостных - дворовые люди, записанные в масонство их владельцами для прислуживания в ложах [874], первое место в нем прочно занимают (1078 человек или одна треть всего состава лож) "чины военные". Учитывая богатый опыт тогдашних господ офицеров по части организации дворцовых переворотов, нельзя не признать обоснованности опасений правительства на сей счет. Так что вопрос о запрете масонства к 1822 году не только назрел, но и перезрел.

Резкое охлаждение Александра I к масонству в конце своего царствования и его неожиданный (по крайней мере, для самих масонов) запрет позволяют некоторым исследователям ставить вопрос о восстании декабристов, планировавшемся, как известно, на лето 1826 года, и разрабатывавшихся планов убийства императора как своеобразной масонской мести Александру I за "измену" ордену. Что же касается гипотетического "ухода" Александра I из Таганрога в ноябре 1825 года под именем старца Федора Кузьмича, то этот сюжет однозначно трактуется некоторыми публицистами как заранее спланированное бегство императора, опасавшегося, якобы, за свою жизнь от руки "братьев". Веских оснований для такого рода смелых умозаключений не имеется.

 

Примечания


[808] Акт взаимных отношений двух Великих лож на Востоке Санкт-Петербурга {СПб, 1817 }. С.1-18.
[809] Там же. С.5.
[810] Там же. С.4.
[811] Масонская грамота 1818 года. Сообщ. Т.О.Соколовская // Русский архив. 1903, '12. С.531.
[812] Из истории масонства в России. Пер. с нем. Н.С.Иваниной // Русская старина. 1882, '10. С.66.
[813] Соколовская Т.О. Капитул Феникса. Высшее тайное масонское правление в России (1778-1822). Пг., 1916. С.76.
[814] Акт взаимных отношений двух Великих лож на Востоке Санкт-Петербурга {СПб, 1817 }. С.15-17.
[815] Соколовская Т.О. Капитул Феникса. Высшее тайное масонское правление в России (1778-1822). Пг., 1916. С.68.
[816] Пыпин А.Н. Русское масонство. XVIII и первая четверть XIX веков. Пг., 1916. С.456. [817] Соколовская Т.О. Капитул Феникса. Высшее тайное масонское правление в России (1778-1822). Пг., 1916. С.70-71.
[818] Пыпин А.Н. Русское масонство. XVIII и первая четверть XIX веков. Пг., 1916. С.456.
[819] Соколовская Т.О. В масонских ложах (1817-1822). Пг., 1914. С.17.
[820] Семевский В.И. Декабристы - масоны // Минувшие годы. 1908, '3. С.123.
[821] Уложение Великой ложи "Астреи" С.-Петербурга. СПб, 5815 (1815). С.285.
[822] Там же.
[823] Из истории масонства в России. Пер. с нем. Н.С.Иваниной // Русская старина. 1882, '10. С.66-67.
[824] Уложение Великой ложи "Астреи" С.-Петербурга. СПб, 1818. С.341-345.

[825] Семевский В.И. Декабристы - масоны // Минувшие годы. 1908, '3. С.127.
[826] Там же. С.28.
[827] Кушелев Е.А. Записка о Великой ложе "Астрее" // Русская старина. 1877. Т. XVIII. С.664.
[828] Щеголев П.Е. К истории пушкинской масонской ложи // Голос минувшего. 1908. Кн.5. С.517-520.
[829] Серков А. "Пророк" и "мастер стула". Новое о масонстве Пушкина // Родина. 1997, '5. С.48-49.
[830] Пушкин А.С. Письма. Под ред. Б.Л.Модзалевского. Т.2. М.-Л., 1928. С.3.
[831] В...ев В.В. Исторические очерки русского масонства и его главнейших представителей // Орловские епархиальные ведомости. 1869, '2. С.134.
[832] Фомичев С. А. Пушкин и масоны // Русская литература. 1991, '1. С.162.
[833] Зуев Н. Кто виноват в гибели поэта? // Наш современник. 1989, '6. С.139.
[834] Соколовская Т.О. Капитул Феникса. Высшее тайное масонское правление в России (1778-1822). Пг., 1916. С.78.
[835] Соколовская Т.О. Русское масонство и его значение в истории общественного движения XVIII и первой четверти XIX столетия. СПб, 1907. С.116.
[836] Ростопчин Ф.В. Записка о мартинистах // Русский архив. 1875. '9. С.80.
[837] Дубровин Н. Наши мистики-сектанты: А.Ф.Лабзин и его "Сионский вестник" // Русская старина. 1894, '12. С.101.
[838] Из материалов по истории масонства. Сообщ. Т.О.Соколовская // Русская старина. 1907, '2. С.345.
[839] Семевский В.И. Декабристы - масоны // Минувшие годы. 1908, '5-6. С.409.
[840] Там же.
[841] Русский архив. 1892, '9. С.55.
[842] Из масонских песен. Сообщ. Т.О.Соколовская // Русский архив. 1905, '10. С.288.

[843] Уничтожение масонских лож в России. 1822. Сообщ. И.И.Ореус // Русская старина. 1877. Т.18. С.478-479.
[844] Там же. С.464-467, 467-479, 641-650, 661-664.
[845] Там же. С.644.

[846] Там же. С.465.

[847] Там же. С.642-643.
[848] Семевский В.И. Декабристы - масоны // Минувшие годы. 1908, '3. С.25.
[849] Там же. С.26.

[850] Там же. С.28.
[851] Уничтожение масонских лож в России. 1822. Сообщ. И.И.Ореус // Русская старина. 1877. Т.18. С.645-649.
[852] Там же. С.650.
[853] Кондаков Ю.Е. Духовно-религиозная политика Александра I и русская православная оппозиция. СПб, 1998. С.105-107.
[854] К закрытию масонских лож в России. Публ. А.А.Лебедева // Русская старина. 1912, '3. С.524.
[855] Шильдер Н.К. Император Александр I. Его жизнь и царствование. СПб, 1904. С.204-215.
[856] Семевский В.И. Декабристы - масоны // Минувшие годы. 1908, '2. С.42-43.
[857] Полное собрание законов Российской империи с 1649 года. Т.38 (1822-1823 гг.). СПб, 1830. С.579.
[858] Базанов В.Г. Ученая республика. М.-Л., 1964. С.84.
[859] Семевский В.И. Декабристы - масоны // Минувшие годы. 1908, '2. С.127-128. '3, С.123.
[860] Там же. '2, С.48.
[861] К истории масонства в России. Сообщ. З.Н. // Русская старина. 1907, '3. С.540.

[862] Пыпин А.Н. Русское масонство. XVIII и первая четверть XIX веков. Пг., 1916. С.454.

[863] Соловьев О.Ф. Русское масонство. 1730-1917. М., 1993. С.121.

[864] Там же. С.122.

[865] Там же. С.124.
[866] К закрытию масонских лож в России. Сообщ. А.А.Лебедева // Русская старина. 1912, '3. С.528.
[867] Шильдер Н.К. Император Александр I. Т.4. СПб, 1899. С.250-251.
[868] Кондаков Ю.Е. Духовно-религиозная политика Александра I и русская православная оппозиция. СПб, 1998. С.126.
[869] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX века. СПб, 1996. С.33.

[870] Пыпин А.Н. Русское масонство. XVIII и первая четверть XIX веков. Пг., 1916. С.498-532.
[871] Bakonina Tatiana. Repertoure Biographique des Francs-Masons Russes (XVIII et XIX solcles). Paris, 1967.
[872] Шаховской Д.М. Татьяна Алексеевна Бакунина // Из глубины времен. Вып.10. СПб, 1998. С.196-208.
[873] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX века. СПб, 1996. С.19, 23.

[874] Платонов О. А. Терновый венец России. Тайная история масонства. 1731-1996. М., 1996. С .64.

 


Глава 11. Масоны и масонство в России после 1822 года. Масоны и декабристы

 

Запрещение тайных обществ Александром I больно ударило, прежде всего, по официальным масонским структурам: Провинциальному союзу и союзу Великой ложи " Астреи". На тайные же работы розенкрейцеров оно, по крайней мере, на первых порах, повлияло мало. Смерти Н.И.Новикова (1818 г.), И.А.Поздеева и И.В.Бебера (оба в 1820 г.), способствовали, как это ни странно, определенной консолидации московских и петербургских масонов-мистиков. В отсутствие признанных и не ладивших между собой лидеров " поздние розенкрейцеры" Александровского времени поневоле вынуждены были объединиться вокруг ложи "Теоретического градуса", сначала (1820 г.) в Москве, а затем и в Петербурге.

7 апреля 1821 года здесь, наряду с официальным капитулом, была учреждена новая тайная ложа Теоретической степени во главе с Сергеем Степановичем Ланским. В своей речи на ее открытии С.С.Ланской говорил о неких тайных начальниках, от имени которых он якобы и руководит ложею. "Получив приказание заниматься с вами, я с трепетом приступаю к сему, но долг повиноваться начальству подкрепляет меня!", - восклицал он. О каком масонском начальстве говорил С. С.Ланской (в то время второй мастер Провинциальной ложи и будущий министр внутренних дел) остается только гадать. " Речь Ланского, - писала в этой связи Т.О.Соколовская, - не оставляет ни малейшего сомнения, что существовал действительно тот невидимый капитул, коему повиновались и за страх, и за совесть правившие Капитулом Феникса в России наивысшие известные нам русские масоны. Кто были эти неизвестные орденские начальники и где имели они пребывание, о том доныне неизвестно" [875].

Продолжалась после 1822 года, несмотря на августовский рескрипт Александра I, и тайная деятельность лож, в той или иной мере связанных с декабристами, причем характерно, что наряду с непосредственными участниками движения немало оказалось в их числе и активных гонителей участников восстания 14 декабря 1825 года: В.А.Перовский, А.И.Нейдгард, Е.А.Головкин, И.И.Левенштерн, О.И.Прянишников. Среди членов и сотрудников Верховного уголовного суда над декабристами также было немало масонов: М.Сперанский, Н.Ланжерон, А.Боровков, С.Апраксин, М.Бороздин, А.Бенкендорф, М.Виельгорский. В этом же ряду оказался даже такой, казалось бы, записной либерал, как Николай Семенович Мордвинов (член петербургской ложи " Молчаливости" [876]).

8 свое время графиня С.Д.Толь в своей известной книге "Масонское действо" даже высказала догадку, что масоны - участники суда над декабристами якобы старались так вести дело, чтобы, с одной стороны, не дать обнаружить главных вождей заговора, а с другой - подвергнуть наказанию руководителей восстания, не сумевших выполнить должным образом порученное им задание. " Павел Пестель, - писала С. Д.Толь, -ставленник высшей масонской иерархии, не сумел или не захотел (мечтая для себя самого о венце и бармах Мономаха) исполнить в точности данные ему приказания. Много пообещал, но ничего не сделал.

Благодаря этому он подлежал высшей каре. Не следует забывать, что он был шотландским мастером, что при посвящении в эту высшую тайную степень у посвящаемого отнималось всякое оружие. Объяснение гласило, что в случае виновности от масона отнимаются все способы защиты" [877].

Легенда эта дожила до наших дней. Всем памятен медальон с пятью профилями казненных декабристов в альманахе "Полярная звезда". "В литературе, - пишет в связи с этим В.А.Кобылин, - высказывалось соображение, что молодых масонов-декабристов судили их старшие братья - руководители более засекреченные, которые собственно и спланировали декабристский путч. Поэтому выбор имен пяти казненных был не случаен, а символичен. Символ этот - пятиконечная масонская звезда Пламенеющего Разума - был нацелен в революционное будущее России". Законная казнь, таким образом, в тайном масонском плане братьев старших степеней "превращалась в ритуальную жертву, к которой, конечно, не имела никакого отношения законная русская власть", - пишет В.Кобылин [878].

Источники, однако, не подтверждают столь смелой интерпретации описываемых событий.

Что касается большого числа консерваторов и приспособленцев среди бывших членов масонских лож, то удивляться тут нечему. Более того, можно сказать, что как раз именно такого сорта люди в сущности и определяли его общий фон. Неудивительно поэтому, что трезво оценив обстановку, наиболее радикальная часть братьев приходит в это время к выводу о необходимости поиска какого-то другого пути, отличного от масонского. Путь этот - военная революция, во многом, как это теперь очевидно, был подсказан русским братьям их европейскими духовными собратьями - итальянскими и испанскими карбонариями. Так возникли первые преддекабристские организации: Орден русских рыцарей, Семеновская артель, а затем уже и собственно декабристские структуры: Союз спасения, Союз благоденствия, Северное и Южное общества.

Для либеральной историографии всегда была характерна недооценка степени влияния масонства на декабристское движение. Политический консерватизм русских вольных каменщиков, крайне незначительные размеры их просветительской и благотворительной деятельности, не говоря уже о господствовавшем в ложах мистицизме, отвратили от масонства многих будущих декабристов. Присмотревшись к нему ближе, они вынуждены были разочароваться в нем и поспешно покидали масонские мастерские, доказывал известный дореволюционный историк В.И.Семевский.

Масонство в его представлении, конечно же, сыграло "некоторую роль лишь на первых ступенях организации тайных обществ во второй половине 10-х годов XIX века". И уже только поэтому историк не может обойти масонскую проблему при изучении движения декабристов [879].

Из этого же исходили и другие историки, в том числе и советского времени.

Да, говорят они, декабристы были масонами. Это интересно, но не более того, так как скоро им стало тесно в ложах, и они их покинули. Одним словом, масонские ложи, по их мнению, оказались малопригодными для революционных целей, и декабристы как бы переросли их. Что касается связей декабристов с международным масонством, то усилия исследователей здесь обращаются, прежде всего, к итальянским карбонариям. Уже упоминавшаяся нами дореволюционная исследовательница С. Д.Толь, посвятившая изучению этой проблемы немало времени, пришла к следующему выводу: "Влияние масонства на события 14 декабря я документально доказать не могла, но надеюсь, что доказала это логически" [880]. Сегодня уже никто не сомневается, что движение декабристов в известной степени было аналогом карбонарского ответвления европейского масонства на отечественной почве. " Для российских масонских заговорщиков, - пишет О. А.Платонов, -деятельность карбонариев служила образцом для подражания" [881].

Истоки декабризма, как установлено отечественной исторической наукой, восходят к событиям Отечественной войны 1812 года и Заграничного похода русской армии 18131814 гг. Длительное пребывание русских офицеров на территории западноевропейских государств, прежде всего Германии и Франции, привело к тому, что либеральные идеи, широко укоренившиеся в этих странах, захватывали и русских "братьев" - членов походных военных лож. Особенно большое значение в этом плане имели непосредственные контакты русских масонов с их заграничными братьями, так как и германские, и французские ложи считали за честь принять в свои ряды русских офицеров. Не следует забывать, что европейское масонство начала XIX века, в полной мере испытав на себе влияние Великой Французской революции 1789 года, отличалось радикализмом, что не могло впоследствии не сказаться на мировоззрении ориентировавшихся на них русских братьев - будущих декабристов.

Среди четырех так называемых преддекабристских организаций: Семеновская (1815) и Священная (1814) артели (в последнюю входили офицеры Главного штаба), кружок Владимира Раевского в Каменец-Подольске (1816) и Орден рыцарей русского креста (или Русских рыцарей, 1814-1817 гг.), наиболее показательной с точки зрения выявления масонской родословной идеологии и практики декабризма является история последнего, созданного Михаилом Орловым и Матвеем Дмитриевым-Мамоновым.

Инициатива основания Ордена принадлежала генералу Михаилу Федоровичу Орлову (1788-1842) - внебрачный сын Ф.Г.Орлова. Деятельным членом Ордена был и граф Матвей Александрович Дмитриев-Мамонов (1790-1863) - сын известного фаворита Екатерины II). Оба генерала принадлежали к числу богатейших людей Империи, и уж кому-кому, а им на судьбу вроде бы и грех было жаловаться.

Тот же Михаил Орлов, будучи всего 26-ти лет от роду, уже генерал-майор и по поручению Александра I и союзного командования в марте 1814 года принимает капитуляцию Парижа (подписал текст этого акта). Парадокс, однако, в том, что как раз именно такие умные и образованные люди, хорошо представлявшие, как живут в так называемых "цивилизованных странах", и выражали свое недовольство существующими в России порядками.

В 1814 году, будучи уже в Москве, М.Ф.Орлов посвятил в свои планы по созданию Ордена М.А.Дмитриева-Мамонова [882], который горячо поддержал эту идею и в том же году набросал свои "Пункты преподаваемого во внутреннем ордене учения". В 1816 году им же в типографии Московской медико-хирургической академии тиражом всего 25 экземпляров были опубликованы "Краткие наставления русским рыцарям" на французском языке, предназначенные для новопринятых братьев Ордена [883].

Целью пока еще только двух братьев проектируемого ордена была борьба за учреждение в России конституционной монархии с ограничением самодержавной власти посредством Сената, часть членов которого была бы назначаемой, а часть - выборной от дворянства и горожан. Предусматривались также отмена крепостного права, наделение солдат землей по выслуге лет и другие преобразования.

Новая программа, разработка которой Дмитриевым-Мамоновым относится к концу 1816 года, так называемый "Краткий опыт", имела еще более радикальный характер, так как предусматривала уже парламент или вече из двух палат: вельмож и мещан. О монархе в новом проекте даже не упоминалось, что позволяет думать, что автор его был безусловным сторонником республики. Первенствующее место в ней должно было принадлежать землевладельческой аристократии (палата вельмож). Что касается палаты мещан, то наряду с купцами и мастеровыми людьми видное место в ней отводилось представителям многострадального русского крестьянства или "поселянам" [884]. "Проект Дмитриева-Мамонова восходит к масонско-мистическому революционаризму эпохи Великой Французской революции: канву своего плана он почерпнул из влиятельного издания "La bonche de fer", которое выпускали Фуше и Бонневиль" [885].

Активная деятельность Ордена продолжалась, однако, недолго: где-то со второй половины 1815 по начало 1816 года. Что касается членов его, то среди них мы встречаем таких известных масонов Александровского царствования, как Н. И.Тургенев, М.Новиков (племянник известного просветителя), поэт Денис Давыдов, мистик Максим Невзоров и, возможно, князь А. С. Меньшиков и будущий шеф жандармов при Николае I А.Х.Бенкендорф [886].

Каких-либо документальных следов своих заседаний Орден не оставил и, по мнению М. В. Нечкиной, " весьма сомнительно, чтобы указанная шестерка или восьмерка хотя бы один раз вместе заседала за одним столом" [887].

Жизнь диктовала свои условия, и большую часть времени члены Ордена проводили в служебных разъездах.

В 1818 году Орден русских рыцарей, фактически прекративший к этому времени свою активную деятельность, и декабристский Союз спасения объединились в новую декабристскую организацию - Союз благоденствия. Тем не менее, как полагает московский исследователь А.И.Серков, разногласия между ними сохранялись даже и после 1821 года. Если Северное и Южное общества декабристов, считает он, сошлись в конечном счете на идее военной революции, то члены Ордена русских рыцарей в лице М.Ф.Орлова стояли за органичное сочетание заговора с распространением революционных идей среди русского дворянства [888].

В 1819 году М.А.Дмитриев-Мамонов, который и раньше страдал "помрачением рассудка", подает в отставку " за болезнью" и поселяется у себя в подмосковной деревне. Последние 40 лет своей жизни (а умер он в 1863 году от ожогов, случайно поджегши на себе обильно смоченную одеколоном рубашку) периодически страдавший психическим расстройством М. А.Дмитриев-Мамонов провел под опекой.

Совсем другое дело М.Ф.Орлов, который не только был принят в тайное общество (г. Тульчин, 1820 г.), но и назначенный в том же году командиром 16-й дивизии в Бессарабию, возглавлял Кишиневскую управу Общества. В декабре 1825 года, как и другие участники заговора, был арестован, и только вмешательство близкого к Николаю I брата М.Ф.Орлова спасло его от Сибири. Уволенный со службы, он был выслан в свое имение. С 1831 года - в Москве, где имел репутацию либерала и западника.

Как сколько-нибудь действенная масонская структура, Орден проявил себя слабо и существовал, говоря словами самого Матвея Дмитриева-Мамонова "только в идее" [889]. Для нас в данном случае более важно другое. Орден русских рыцарей - это первая, или, во всяком случае, одна из первых преддекабристских организаций, которая была ничем иным, как масонской ложей. " Страстный масон, - пишет о Дмитриеве-Мамонове М.В.Нечкина, - он разрабатывает детальные ритуалы заседаний ордена с бесконечным множеством обрядов, пишет катехизисы для каждой из трех проектируемых степеней ордена и в особой рукописи распространяется о том, что орден должен в окрестностях обеих столиц, а также во всех главных пунктах Империи иметь обширные "дачи", принадлежащие его членам, где будут подземелья и ложи со сводами для ведения великих масонских таинств" [890].

"Везде и всюду, - отмечал Н.М.Дружинин, - масонство ценилось как форма общественного сцепления, не только охраняющая тайну организации и боевой подготовки, но и способствующая подбору людей определенного идеологического устремления" [891]. При отсутствии независимых политических структур и недостатке революционного опыта декабристы не могли не вступить в масонские ложи и не встать, по примеру Западной Европы, на путь использования их организационных форм в своих целях.

Настоящим инкубатором и рассадником будущих декабристов была, несомненно, масонская ложа "Трех добродетелей" [892], учрежденная в 1815 году князем С.Г.Волконским, П.П.Лопухиным и М.Ю.Виельгорским [893]. Это была иоанновская ложа трех первых степеней. По крайней мере, не менее 10 членов ее на 1817 год были, в то же время, и членами декабристской организации " Союз спасения" [894]: генерал-майор князь С.Г.Волконский, князь И.А.Долгорукий, князь С.П.Трубецкой, М.И.Муравьев-Апостол, С.И.Муравьев-Апостол, Н.М.Муравьев, П.И.Пестель, А.Н.Муравьев, А.С.Норов, Ф.П.Шаховской [895].

Из членов масонской ложи "Трех добродетелей" и вышла первая декабристская организация "Союз спасения" (1816 г.). Характерно, что уже изначально она создавалась по образцу и подобию прусского тайного союза "Тугенбунд" (Друзья добродетели) -полумасонская структура патриотической направленности, образованная в 1808 году в Кенигсберге. Устав "Союза спасения", объединявшего в своих рядах несколько десятков офицеров, был разработан П. И. Пестелем. Согласно показаниям С. П.Трубецкого, уже изначально организация ориентировалась на широкое использование в целях революционной борьбы масонских структур.

Так, согласно показаниям С.П.Трубецкого, руководитель ложи А.Н.Муравьев пытался воспользоваться масонской ложей для прикрытия политических целей "Союза спасения". Признавал это обстоятельство и сам А.Н.Муравьев. "Хотя я и не был начальником ложи "Трех добродетелей", а был оным Лопухин, - заявил он, а я же был вторым по нем в ложе сей, но сознаюсь, что имел ... намерение под покровом сей масонской ложи обезопасить членов Общества, почему и старался я привлечь в нее членов" [896].

К лету 1818 года относится памятное для масонов посещение ложи "Трех добродетелей" императором, в ходе которого А. Н. Муравьев имел неосторожность обратиться к нему по братски на "ты" [897].

"Мирное завоевание" ложи "Трех добродетелей", отмечал Н.М.Дружинин, совсем не исключало необходимости образования крепкого и спевшегося ядра, которое должно было внедриться в расплывчатую масонскую организацию и "переделать ее по своему образу и подобию" [898]. Инициатива исходила от Александра Муравьева. Горячо поддерживал на первых порах идею придания тайному революционному обществу защитной оболочки в виде фактически легализированных правительством масонских лож и другой известный руководитель декабристского движения - Павел Пестель.

Заслуживает внимания, что симпатии такого, казалось бы, радикала, как П. И. Пестель, оказались не на стороне либерального союза Великой ложи " Астреи", а его консервативных противников из союза Великой провинциальной ложи.

Ларчик тут открывается просто. Безначалие и полное отсутствие дисциплины, царившие в мастерских союза Великой ложи "Астреи" уже, можно сказать, заранее обрекали их на полную непригодность для революционной работы. Ложи же консервативного Провинциального союза, основанные на строгой дисциплине и беспрекословном подчинении младших братьев старшим, выглядели в этом отношении куда предпочтительнее.

Главное здесь было как можно выше забраться по масонской лестнице степеней, что открывало перед братьями практически неограниченную власть над " младшими".

И надо сказать, П. И. Пестель преуспел и в этом, быстро получив посвящение сначала в 4-ю, а затем и в 5-ю степень шотландской ложи "Сфинкса". Соответствующий патент на пергаменте за печатью "Сфинкса" на латинском языке был получен П. И. Пестелем 12 февраля 1817 года. Скрепили его тогдашние начальники ложи A. А.Жеребцов, О. де Сион, Г.Зубов, Д.Нарышкин и другие [899].

П.И.Пестель остановился на 5-й степени. Его коллегам П.П.Лопухину и Ф. П. Шаховскому повезло больше: в 1817 году они были посвящены в 7-ю степень -Рыцарей храма, а в 1818 году их даже ввели в святая святых - Капитул Феникса, где царствовали М.Ю.Виельгорский, Г.И.Чернышов, С.С.Ланской и другие "начальники ордена".

Прочными были связи с масонством и второй тайной декабристской организации -"Союза благоденствия" (1818-1821 гг.), в полулегальный филиал которого превратилась под влиянием ее "оратора" Ф.Н.Глинки масонская ложа "Избранного Михаила". Членами этой ложи были такие известные впоследствии декабристы, как Н. А.Бестужев, B. К.Кюхельбекер, Г.Батеньков, М.Н.Новиков, А.Д.Боровков.

Не случайно и то, что эмблемой " Союза благоденствия" стал пчелиный улей - один из распространенных символов масонства. Связь "Союза благоденствия" с масонством отчетливо проявляется и в истории ложи "Любви к истине", основанной в 1818 году в Полтаве. Эта мастерская принадлежала союзу Великой ложи "Астреи".

Управляющим мастером ее был Михаил Новиков, член первых декабристских организаций " Союза спасения" и " Союза благоденствия". Наместным мастером ложи был C. Н.Кочубей. Среди членов - члены "Союза благоденствия" В.А.Глинка и В.С.Лукашевич.

В 1819 году ложа была закрыта. Справедливости ради следует сказать, что далеко не все участники тайных декабристских кружков были такими уж горячими поклонниками масонства. Некоторые из них, как например декабристы В.И.Штейнгель, И.Д.Якушкин, так те и вовсе относились к масонству враждебно. Однако они были все же в меньшинстве.

В 1818 году под Киевом была основана ложа " Соединенных славян" союза Великой ложи "Астреи". Инициатором открытия ее был флигель-адъютант князь Лобанов-Ростовский. Должность управляющего мастера занимал Василий Лукашевич.

В 1820-1822 гг. в качестве управляющего мастера подвизался Франц Харлинский, наместным мастером был полковник Леонтий Дубельт. Преобладающим элементом в ложе был польский [900]. Ложу эту ни в коем случае не следует путать с тайным декабристским обществом масонского толка - "Соединенных славян", основанном в 1823 году подпоручиком Борисовым 2-м [901].

Влияние декабристов на масонские ложи было, конечно же, весьма и весьма значительным. На их основе ими были созданы управы Союза благоденствия в Полтаве и Нижнем Новгороде. Полностью в руках декабристов находились масонские ложи Кишинева, Одессы, Киева и ряда других городов. В ряде случаев эти масонские ложи можно рассматривать как филиалы Союза благоденствия [902]. Материала на эту тему набирается столько, что это позволяет ставить вопрос о декабристах как радикальном направлении в русском масонстве после 1815 года [903].

Будущих декабристов в это время можно было встретить практически во всех масонских ложах: И.Ю.Поливанов ("Елизаветы к добродетели", Петербург), Е.С.Мусин-Пушкин ("Орла российского", Петербург), К.Ф.Рылеев ("Пламенеющей звезды", Петербург), И.Г.Бибиков ("Тройственного благословения", Москва), В.М.Бакунин ("Орла российского", Петербург) и другие [904].

Однако отношение будущих декабристов к масонским работам было неоднозначно.

Любопытен в этой связи отрывок из письма масона Н.И.Тургенева к брату Сергею от 11 февраля 1818 года: "Князь Баратаев пишет мне, что завел ложу в Симбирске, "Ключ к добродетели", и предлагает мне титло почетного члена и представителя их ложи у здешней директориальной ложи. Я от сего отказался, видя, что масонство у нас процветать теперь не может ... В здешних ложах я также не бываю, да оне того в теперешнем их церемониальном ничтожестве и не стоят" [905].

Однако самое важное здесь - это то, что не оправдывала себя из-за жесткого правительственного контроля над ложами первоначальная установка организаторов первых декабристских кружков на широкое использование их в революционных целях. "По справедливости следует заключить, - отмечала в связи с этим Т. О.Соколовская, - что ко времени образования ложи "Трех добродетелей" все ложи того союза, к которому принадлежала ложа "Трех добродетелей" (Провинциальный союз - Б.В.) для правительства не были тайными" [906].

Смущали будущих декабристов и господствовавший в мастерских Великой провинциальной ложи мистицизм и обскурантизм. Убедившись в безнадежном консерватизме большинства своих "братьев" и явном несоответствии масонских работ своим собственным видам, большая часть будущих декабристов уже в 1818-1819 гг. покинула ложи.

И хотя массовому исходу их из петербургских лож во многом, как теперь оказывается, способствовали чисто житейские обстоятельства - перевод их как офицеров на новые места службы, в принципиальном плане это дела не меняет. Очевидно, что дороги декабристов, вставших на путь военного заговора, и дороги вольных каменщиков к началу 1820-х годов явно разошлись.

Убедившись в этом, П.И.Пестель, как один из наиболее дальновидных декабристов, перестал поддерживать организационную связь с петербургскими масонами еще в 1818 году. Это повлекло его автоматическое выбытие сначала из шотландской ложи "Сфинкса" (1818 год), а затем, 5 ноября 1819 года, и из иоанновской ложи "Трех добродетелей" [907]. Еще раньше, в 1818 году покинули ложу "Трех добродетелей" И.А.Долгорукий и Н. Муравьев.

В 1819 году были исключены из списка членов ложи С. И.Муравьев-Апостол и Н.М.Муравьев, в 1820-м такая же участь постигла Ф.Шаховского и М.Муравьева-Апостола [908]. В то же время следует иметь в виду, что часть будущих декабристов сохранила верность масонским ложам и продолжала свои работы в них вплоть до официального их закрытия: М.С.Лунин, Н.А.Бестужев, В.К.Кюхельбекер, К.Ф.Рылеев.

О том, какое значение имел для декабристского движения масонский фактор, можно судить на основании следующих данных. Из 121 преданного Верховному уголовному суду декабриста в масонских ложах состояло по крайней мере 23 человека: П.И.Пестель (1812-1819), А.Н.Муравьев (1811-1818), братья Матвей Иванович (1816-1820) и Сергей Иванович (1817-1818) Муравьевы-Апостолы, Н.М.Муравьев (1817-1818), князь С.П.Трубецкой (1816-1819), Ф.П. фон Визин (1820), князь С.Г.Волконский (1812), М.Ф.Митьков (1816-1821), Ф.П.Шаховской (1817), М.С.Лунин, Н.Бестужев (1818), братья Вильгельм (1819-1822) и Михаил (1818) Кюхельбекеры, Г.С.Батеньков (1818), А.Ф. фон дер Бригген (1817), Янтальцев (1816), С.Г.Краснокутский (1816-1818), Н.И.Тургенев (1814-1817), К.Ф.Рылеев (1820-1821), Е.Мусин-Пушкин (1821), И.Юрьев. Кроме того известно, что членами заграничных масонских лож были декабристы В. А. Перовский, П.П. Каверин и Н. И.Лорер.

Можно утверждать, что по крайней мере пятая часть, т.е. 20% декабристов, преданных Верховному уголовному суду, были членами масонских лож. Кроме того, масонами был еще целый ряд лиц - членов декабристских тайных обществ, привлеченных к следствию в качестве свидетелей. Среди них: П.Я.Чаадаев, князь И.А.Долгоруков, М.Н.Новиков, Ф.Н.Глинка, князь П.П.Лопухин, П.И.Колошин, граф Ф.П.Толстой, генерал П.С.Пущин, В.Глинка, И.Бибиков, В.Н.Бакунин, барон Г.Корф, Н.В.Мейер, А.Скалон, Ф.В.Гурко, И.Н.Хотяинцев, В.Ф.Раевский, князь С.П.Трубецкой, В.Л.Лукашевич, Г.Ф.Олизар, князь М.Баратаев, В.П.Зубков, С.Проскура, граф П.И.Мошинский.

Таким образом, даже по самым минимальным подсчетам масонов среди декабристов было не менее 50 человек. "Дальнейшие исследования, - выражал надежду впервые введший в научный оборот эти цифры историк В.И.Семевский, - нужно думать, еще более увеличат численность лиц, в которых проявилась непосредственная связь русских политических тайных обществ с масонскими" [909].

Они и увеличили. Так, согласно последним данным А. И.Серкова, с некоторыми допущениями число декабристов-масонов может быть увеличено до 120 человек [910]. О 121 декабристе-масоне пишет со ссылкой на материалы Т.А.Бакуниной из Особого архива в Москве и Олег Платонов [911].

Попытку разобраться в столь запутанном вопросе предпринял в последние годы О.П.Ведьмин. Всего, согласно его подсчетам, к следствию по делу декабристов было привлечено 83 масона. Однако 25 из них (М.П.Баратаев, Л.В.Дубельт, С.М.Кочубей, Эрнст-Вениамин Соломон Раупах и другие) никакого отношения к декабристскому движению не имели. Таким образом, в масонском декабристском списке остается всего 58 человек [912].

Можно констатировать, что не будь в России Александровского времени масонских лож, не было бы, скорее всего, и самого восстания. С другой стороны, по мнению ряда исследователей, именно с будущими декабристами связано возникновение и такого нового для первой четверти XIX века явления в русском масонстве, как появление в нем, наряду с либеральным и консервативным еще и так называемого радикального крыла, нацеленного на коренное изменение политического строя и проведение революционно-демократических преобразований в стране.

Но вернемся к судьбе масонских лож после августа 1822 года. Масоны - не герои. Царских рескриптов (в 1826 году указ Александра I о запрещении тайных обществ был повторен Николаем I) оказалось вполне достаточно, чтобы большинство братьев навсегда позабыло дорогу в ложу. Только немногие из числа просветленных и наиболее преданных ордену братьев высоких степеней в глубокой тайне осмеливались продолжить свои работы. Речь идет, прежде всего, о Капитуле Феникса, который и после 1822 года продолжил свои работы.

Кроме того, продолжали свои работы в доме И. А. Поздеева на окраине Москвы и московские масоны. Правда, в Петербурге в 1828 году хранившиеся в ложе масонские рукописи были изъяты правительством. Однако главные святыни, в том числе и большая пергаментная "Великая рыцарская книга" Капитула Феникса с именами всех русских рыцарей храма в руки правительства так и не попала.

Удалось сохранить масонам от конфискации и "Великую синюю книгу" со вписанными в нее великим префектом наименованиями всех русских лож, подчиненных Капитулу Феникса. Что касается розенкрейцеров, то уже в феврале 1828 года они полностью возобновили прерванные ранее собрания ложи "Теоретических братьев". Активное участие в них принимали С.С.Ланской, П.И.Шварц, В.В.Беликов и некоторые другие масоны [913].

Нет сомнения, что после официального запрещения масонских лож отношение русского общества к вольным каменщикам стало более критическим. Любопытен в этом плане следующий рассказ М. Ф. Каменской, относящийся к началу 1830-х годов. Речь идет о сватовстве некоего инженерного офицера Д.Н.Булгакова к дочери профессора A. Е. Егорова, которое чуть было не закончилось грандиозным скандалом. Оказывается, как пишет М. Ф. Каменская, " самодур Егоров чуть было Булгакова за дверь не выпроводил ... И за что? - За то, что он раз обедая у них, положил около своего прибора крестом вилку с ножом (масонский знак, принятый в столовых ложах - Б. В.), а сложил только потому, что у Егоровых подставочек под вилки и ножи и в заводе не было. Заметил это на грех Алексей Егорович и на стену полез ... - Чтобы я, - говорит, - русский человек, я, профессор Егоров, дочь свою за масона выдал!.. Да этому никогда не бывать!"" [914].

В то же время следует иметь в виду, что и после официального запрета работ масонских лож масоны и масонство, по крайней мере на первых порах, представляли собой такую силу, не считаться с которой было нельзя. Стоит, очевидно, в этой связи привести обобщенные результаты так называемых "подписок", собранных среди масонов в 1822 и 1826 годах о их принадлежности к масонству.

Конечно, данные эти далеко не полны. Но и они впечатляют. Так оказывается, что одних только господ офицеров среди масонов этого времени насчитывалось 517 человек [915]. Немало было масонов и среди тогдашней профессуры: профессора и преподаватели Московского университета - И.И.Давыдов, Х.И.Лодер, А.А.Прокопович-Антонский, М.Я.Мудров, М.Я.Малов, М.Гаврилов, Ф.Рейсс, Ф.Кистер, И.Веселовский, О.Ежовский, B. Будревич [916].

Из петербургских масонов, принадлежащих к ученому миру, можно отметить профессоров петербургского университета К.И.Арсеньева и В.Шнейдера, а также профессоров Царскосельского лицея Н.Ф.Кашанского и барона Л.-А.Гауеншильда [917]. Масонами в эти годы были также А.С.Грибоедов, В.А.Жуковский, П.А.Чаадаев, Ф.П.Толстой, К.А.Тон, А.Л.Витберг, И.П.Мартос, И.Н.Воронихин, А.А.Дельвиг, Н. И. Греч, А. Григорьев и многие другие известные деятели отечественной культуры.

Успех масонской пропаганды в России во многом был связан с тем, что в условиях русской действительности масонство наши образованные классы воспринимали как некий символ прогресса. А отставать от прогресса, конечно же, никому не хотелось. "На масонство у нас смотрят как на людей высшей интеллигенции, как на людей "передовых"", - констатировал современник описываемых событий [918]. Как отмечал в своих мемуарах масон Пржецловский, масонство в те годы составляло "едва ли не единственную стихию движения в прозябательной жизни того времени; было едва ли не единственным центром сближения между личностями даже одинакового общественного положения".

" Вне этого круга, - подчеркивает мемуарист, - общительность, как ее видим в европейских городах, не существовала; все как-то чуждались друг друга, да и не было таких центров, где можно было бы свести хотя бы случайное знакомство" [919].

Исчезнуть в одночасье после царских запретов 1822 и 1826 годов эта сила, понятное дело, не могла. Она и не исчезла. Некоторое представление об этой стороне дела дают нам воспоминания выпускника Казанского университета Н.А.Мотовилова, как раз и относящиеся к 1826 году. Несмотря на то, что масонство было уже запрещено, симбирская ложа во главе с уже известным нам губернским предводителем дворянства князем М. П. Баратаевым [920], как ни в чем ни бывало продолжала свои тайные работы. Было предложено вступить в ложу и Н. А.Мотовилову, от чего он, будучи человеком православным, имел неосторожность отказаться. Это разозлило М. П.Баратаева, и он стал чинить молодому человеку всяческие препятствия, не давая ему возможность устроиться на должность смотрителя одного из уездных училищ Симбирской губернии. " Этой должности, - заявил ему М.П.Баратаев, - Вам не видать, как своих ушей. И не только Вы этой должности не получите, но и не попадете ни на какую другую государственную должность, ибо и Мусин-Пушкин (попечитель Казанского учебного округа - Б.В.), и министр князь Ливен - подчиненные мне масоны. Мое приказание им - закон" [921]. Вскоре Н. А. Мотовилов воочию убедился, что угрозы М. Баратаева - не пустые слова, а масонское братство и солидарность - отнюдь не миф, а тогдашняя российская реальность.

"С этого времени, - пишет биограф Н.А.Мотовилова С.А.Нилус, - началось преследование им, вернее травля Мотовилова. Не было клеветы, насмешек, тайных подвохов и ухищрений, которыми не подвергали его человеческая злоба" [922].

Но быть может, Н. А. Мотовилов, будучи человеком заинтересованным, несколько преувеличивал незримую власть ордена в тогдашней России? Ничуть. Вот что записал в своем дневнике в 1825 году под впечатлением беседы с одним из высших руководителей ордена масон С.Д.Нечаев (будущий обер-прокурор Святейшего Синода). "Невидимые министры, управляющие миром, прозорливее и дальновиднее обыкновенных вельмож, которые приписывают своему благоразумию сохранение общественного порядка. Есть и невидимая полиция, с которой мирская полиция есть один сколок, весьма несовершенный и часто карикатурный" [923].

Яснее и не скажешь.

Какого-либо единого масонского центра после 1822 года в России, видимо, не существовало. Наиболее значительные масонские силы группировались вокруг ложи "Ищущих манны" в Москве. Среди участников этих собраний - Н. А.Головин, Р. С. Степанов, В. Д. Комынин, С.Н.Арсеньев [924].

Ложа эта просуществовала в Москве до середины 1830-х годов, после чего распалась на более узкие по своему составу кружки братьев "Теоретической степени" и "Капитула ордена". Провинциальным филиалом ложи "Ищущих манны" была мастерская " Соединение" в Тульской губернии, где у ряда ее членов были поместья. Есть сведения и о других масонских мастерских этого времени из бывших членов ложи "Александра тройственного благословения". Численность их непрерывно падала, и к началу 1860-х годов в Москве функционировал, по-видимому, всего один только эзотерический кружок В. С. Арсеньева, в котором подвизалось не более десятка членов. Что касается Петербурга, то здесь в конце 1820-х годов возобновилась было на короткое время деятельность Великой ложи "Астреи". Однако к началу 1860-х годов о каких-либо масонких кружках в Петербурге сведений уже нет.

Из провинциальных масонских кружков 1820-х - начала 1830-х годов исследователи отмечают нижегородский во главе с А. Н. Сверчковым, тверской во главе с Ю. Н. Бартеньевым.

Имеются сведения о масонских кружках в Вологде (бывшие члены ложи " Северной звезды"), Симбирске (бывшие члены ложи "Ключ к добродетели"), Иркутске и Саратове. Но уже к началу 1840-х годов от них не осталось и следа. Следует упомянуть и о возобновлении в 1822-1825 гг. деятельности киевской ложи "Соединенных славян", в которой принимали участие декабристы Н.Н.Раевский, В.Л.Лукашевич и М.Ф.Орлов. Ложа вскоре, однако, была закрыта.

В отсутствие притока свежих сил, русское масонство 1830-х - 1840-х годов явно замыкалось в узких по своему составу семейных кружках, ограничивавшихся, как правило, членами одной семьи и их близкими знакомыми. Наиболее известна из них семейная масонская династия Комыниных-Арсеньевых, насчитывающая целых пять поколений масонов. От старших к младшим переходили в этих семьях предания, масонская символика и обрядность и, конечно же, масонские архивы.

Были, хотя и крайне редко, и новые посвящения. В идейно-теоретическом плане все это были убежденные мистики. Некоторые из них, как то С.С.Ланской, А.Н.Муравьев, А.Н.Голицын, С.Д.Нечаев, В.И.Кутневич занимали видное положение в обществе. Судя по всему, пишет современный исследователь, В. С. Арсеньев, протоиерей С.Соколов, Д.И.Попов, С.С.Ланской, Д.Ф. и Ф.А.Голубинские, А.Григорьев, граф М.В.Толстой, генерал-майор П.А.Болотов, В.А.Жуковский, А.Н.Пыпин и ряд других известных лиц принадлежали к одному и тому же масонскому кругу, хотя и не все из них были москвичами [925].

Свое масонское общественно-политическое лицо эти люди проявляли в Николаевское царствование в активном участии в различного рода секретных комитетах по крестьянскому делу и разработке планов либеральных преобразований в России, чем, несомненно, способствовали приближению эпохи так называемых "великих реформ". "В английской франкмасонской литературе, - отмечал в своей записке по истории масонства в России Л. Д. Кандауров, - имеется указание на то, что с 1856 по 1863 год русское правительство не преследовало существовавших тогда в России лож, может благодаря тому, что император Александр II был, кажется, посвящен в одной из английских лож в молодости. Не преследовало, но отнюдь не поощряло. Есть сведения, что в эти годы были возобновлены работы новиковской ложи "Нептун" в Санкт-Петербурге, где тогда и были посвящены известный историк русского франкмасонства А. Н.Пыпин и П.Беклемишев, впоследствии руководивший ложей " Карма" в Петрограде" [926].

Масонство, отмечал князь П.В.Долгоруков, превратилось в эти годы "в общество взаимного вспомоществования и поддержки взаимной; богатые люди щедро помогали бедным. Люди влиятельные, сильные, имеющие связи, усердно покровительствовали своим собратьям". Любопытное описание масонских лож этой поры читатель найдет в известном романе А.Ф.Писемского "Масоны" (СПб, 1880). Тайную масонскую ложу в Москве возглавлял вплоть до начала 1860-х годов Сергей Павлович Фонвизин. Начальником петербургских братьев был Сергей Степанович Ланской [927]. Ленивый, бестолковый и беспечный, он ничего не делал по своей должности, но благодаря обширным масонским связям, дошел в 1855 году до должности министра внутренних дел.

Загнанные в подполье и лишенные внутреннего импульса, масонские кружки этого времени тихо угасали. Последнее ритуальное посвящение в ложе относится к 1850 году. И хотя некоторые исследователи (А.И.Серков) подчеркивают, что "масонские встречи продолжались по 1899-й год" [928], для всякого непредвзятого историка очевидно, что ни о каких прямых продолжателях дела Н.И.Новикова и С.И.Гамалеи далее 1860-х гг. не может быть и речи.

Последним масонским актом в России стало закрытие ими работ "Теоретического градуса" в 1863 году [929].

 

Примечания


[875] Соколовская Т.О. Капитул Феникса. Высшее тайное масонское правление в России (1778-1822). Пг., 1916. С.80.
[876] Письма Н.И.Новикова. СПб, 1994. С.307.
[877] Толь С.Д. Масонское действо. Исторический очерк о заговоре декабристов. СПб, 1914. С.192.
[878] Кобылин В. Анатомия измены. Император Николай II и генерал-адъютант М.В.Алексеев. СПб, 1998. С.402.
[879] Семевский В.И. Декабристы - масоны // Минувшие годы. 1908, '5-6. С.412.
[880] Толь С.Д. Масонское действо. Исторический очерк о заговоре декабристов. СПб, 1914. С.205.
[881] Платонов О.А. Терновый венец России. Тайная история масонства. 1731-1996. М., 1996. С.90.
[882] Лотман Ю.М. Матвей Александрович Дмитриев-Мамонов - поэт, публицист и общественный деятель // Лотман Ю.М. Избранные статьи. Т.2. Таллин, 1992. С.249-282.

[883] Лотман Ю.М. Краткие наставления Русским рыцарям М.А.Дмитриева-Мамонова // Вестник ЛГУ. 1949, '7. С.137-147.
[884] Семевский В.И. Политические и общественные идеи декабристов. СПб, 1909. С.378.

[885] Дружинин Н.М. К истории идейных исканий П.И.Пестеля // Дружинин Н.М. Революционное движение в России в XIX веке. М., 1985. С.323.

[886] Нечкина М.В. Движение декабристов. Т.1. М., 1955. С.134.
[887] Там же.
[888] Серков А.И. Российское масонство. 1800-1861. Автореф. дисс. на соиск. уч. степ. канд. ист. наук. М., 1991. С.15.
[889] Семевский В.И. Политические и общественные идеи декабристов. СПб, 1909. С.401.

[890] Нечкина М.В. Движение декабристов. Т.1. М., 1955. С.136.
[891] Дружинин Н.М. К истории идейных исканий П.И.Пестеля // Дружинин Н.М. Революционное движение в России в XIX веке. М., 1985. С.324.
[892] Серков А.И. Из истории русского масонства. Ложа "Трех добродетелей" и декабристы // Вестник МГУ. Серия 8. История. 1988, '5. С.72-73.
[893] Соколовская Т.О. Ложа "Трех добродетелей" и ее члены-декабристы // Русский архив. 1908, '10. С.218-230.
[894] Семевский В.И. Декабристы - масоны // Минувшие годы. 1908, '5-6. С.389.
[895] Пыпин А.Н. Русское масонство. XVIII и первая четверть XIX веков. Пг., 1916. С.426-427.
[896] Семевский В.И. Декабристы - масоны // Минувшие годы. 1908, '3. С.140.
[897] Соколовская Т.О. Русское масонство и его значение в истории общественного движения. XVIII и первая четверть XIX столетия. СПб, 1907. С.174.
[898] Дружинин Н.М. К истории идейных исканий П.И.Пестеля // Дружинин Н.М. Революционное движение в России в XIX веке. М., 1985. С.312.
[899] Там же. С.315.
[900] Мордовцев Д. Л. О масонской ложе "Соединенных славян" // Русская старина. 1878. Т.21. С.187-189.
[901] Семевский В.И. Декабристы - масоны // Минувшие годы. 1908, '3. С.159-160.

[902] Серков А.И. Российское масонство. 1800-1861. Автореф. дисс. на соиск. уч. степ. канд. ист. наук. М., 1991. С.13.

[903] Там же. С.12.
[904] Семевский В.И. Декабристы - масоны // Минувшие годы. 1908, '3. С.143-146.

[905] Там же. С.144.
[906] Соколовская Т.О. Ложа "Трех добродетелей" и ее члены-декабристы // Русский архив. 1908, '10. С.225.
[907] Дружинин Н.М. К истории идейных исканий П.И.Пестеля // Дружинин Н.М. Революционное движение в России в XIX веке. М., 1985. С.327.
[908] Соколовская Т.О. Ложа "Трех добродетелей" и ее члены-декабристы // Русский архив. 1908, '10. С.230.
[909] Семевский В.И. Декабристы - масоны // Минувшие годы. 1908, '5-6. С.380.

[910] Серков А.И. 250 лет масонства в России. М., 1993. С.35.
[911] Платонов О. А. Терновый венец России. Тайная история масонства. 1731-1996. М., 1996. С.83.
[912] Ведьмин О.П. Масоны в России (1730-1825). Кемерово, 1998. С.160-161.
[913] Пыпин А.Н. Русское масонство. XVIII и первая четверть XIX веков. Пг., 1916. С.532.
[914] Воспоминания М.Ф.Каменской // Исторический вестник. 1894, '8. С.328.
[915] Список гг. военным, кои принадлежали масонским ложам // Русская старина. 1907, '7. С.197-216. '8, С.405-452. '9, с.643-653.
[916] Московского университета профессоры-масоны (1826) Публ. Дм.Щепкина // Русский архив. 1901, '6. С.301.
[917] Соколовская Т.О. Русское масонство и его значение в истории общественного движения. XVIII и первая четверть XIX столетия. СПб, 1907. С.167.

[918] Русский архив. 1886. Т.2. С.197-198.

[919] Русская старина. 1874. Т.11. С.466-468.
[920] К истории масонской деятельности князя Баратаева. Публ. Т.О.Соколовской // Русская старина. 1909. Т.137. Кн.2. С.424-431, 631-649.
[921] Нилус С. А. Великое в малом. Записки православного. Сергиев Посад. 1911. С.119.

[922] Там же. С.120.
[923] Платонов О.А. Терновый венец России. Тайная история масонства. 1731-1996. М., 1996. С.68.
[924] Корнеев В.Е. Документы Государственного архива Российской Федерации о московских масонах XIX - начала XX веков // Масоны в России: вчера ... сегодня ... завтра? М., 1999. С.89-90.
[925] Острецов В.М. Масонство, культура и русская история. Историко-критические очерки. М., 1998. С.335.

[926] Там же. С.420.
[927] Долгоруков П.В. Петербургские очерки. Памфлеты эмигранта. М., 1992. С.354.

[928] Серков А.И. История русского масонства 1845-1945. СПб, 1997. С.3.

[929] Виноградов А.Е. Российское масонство после правительственного запрета 1822 года. Автореф. дисс. на соиск. уч. степ. канд. ист. наук. М., 1992. С.12-13.

 


Глава 12. Феномен русского политического масонства начала XX века. Первые масонские ложи в России (1906-1909 гг.)

 

После запрета масонства в 1822 году некоторые "братья" надеялись, что со временем станет возможной хотя бы негласная легализация масонских лож в стране. Но этого не случилось. Николай I был непреклонен и, во избежание каких-либо кривотолков, после восстания декабристов счел необходимым повторить в 1826 году указ своего брата о запрете масонства, взяв к тому же с государственных служащих и военных на сей счет специальные подписки. Правда, если верить запискам П. В. Долгорукова, тайная деятельность "братьев" все же продолжалась: в Москве масонскую ложу возглавлял, как уже отмечалось, С.Фонвизин, в Петербурге же, вплоть до своей смерти (1862 г.), великим наместником Великой провинциальной ложи шведского обряда был ни кто иной, как сам министр внутренних дел (1855-1861 гг.), старый масон С.С.Ланской [930].

На этом, собственно, история масонства в России в XIX веке и заканчивается.

Приходится констатировать, что к концу его старая посвятительная традиция эзотерического масонства второй половины XVIII - начала XIX вв. была утрачена.

Правда ряд исследователей, не желая "верить фактам", ссылаясь на якобы "беспрерывное" существование на протяжении всего XIX века новиковской ложи "Нептун" в Петербурге и доверительные отношения последнего представителя старого масонства -В.С.Арсеньева (умер в 1916 году) с некоторыми из московских мартинистов начала XX века (П. М. Казначеев), пытаются оспорить этот бесспорный, с нашей точки зрения, факт. В 1822 году, подчеркивал, например, князь Владимир Вяземский, "указом масона императора Александра I ложам было рекомендовано не собираться. Лишь в 1828 году - через целых четыре года после декабристского восстания - начинается, опять-таки, не запрещение, а очень строгий полицейский надзор. Ложи, собственно, перестали открыто собираться, боясь полиции. Но не подлежит сомнению, что многие продолжали собираться. Ложи мартинистских систем ... , которые по своему замыслу являются маленькими ячейками, продолжали существовать во многих русских городах беспрерывно, равно как и розенкрейцерские. И отчасти иллюминаты" [931].

"Есть сведения, - писал он, - что, например, новиковская ложа "Нептун" в Петербурге существовала беспрерывно; в ней был посвящен известный историк масон Пыпин, а также адмирал Беклемишев, доживший до глубокой старости, до наших дней, и после "Нептуна" принимал видное участие в ложе "Карма" уже при досточтимом брате великом князе Александре Михайловиче. Ее членом был А. П.Веретенников". Что касается Александра II, то он, как известно, продолжает В.Л.Вяземский, "был посвящен в английское масонство во время поездки в Англию еще наследником престола. С его воцарением полицейские меры отменены не были, но собственно он и его правительство (в котором многие были негласными масонами, вроде графа Лорис-Меликова, графа Панина и др.) смотрели на вольных каменщиков сквозь пальцы" [932].

Разделяют мнение о беспрерывном якобы существовании масонской традиции в России и некоторые современные российские историки либерального толка.

" Последнее ритуальное принятие, - пишет, например, московский исследователь А. И. Серков, - относится к 1850 году. Масонские встречи продолжались по 1899 год; закончили же свой жизненный путь некоторые прямые продолжатели дела Н.И.Новикова и С.И.Гамалеи уже в нашем столетии" [933].

Согласиться с этим трудно, ибо никакие гипотетические "масонские встречи" бывших "братьев" и их духовных последователей (что еще требуется доказать) серьезным аргументом в пользу якобы беспрерывности существования масонства в нашей стране на всем протяжении XVIII- XX вв. служить, конечно же, не могут. На самом деле, если не выдавать желаемое за действительное, а исходить из твердо установленных фактов, нельзя не признать, что взоры будущих адептов вольного каменщичества в России XX века были обращены не в далекое прошлое русского масонства, представление о котором у большинства деятелей либеральной оппозиции самодержавию (а именно их среда и являлась потенциальным резервом масонства) было смутным, а в его блестящее настоящее, причем не в России, где оно было запрещено, а в Западной Европе, на которую и равнялась в те годы русская интеллигенция.

Не имея возможности приобщения к вольному каменщичеству у себя на родине, наши оппозиционеры стремились не упустить такой возможности, оказавшись на Западе. Так, еще в 1845 году получил посвящение в одной из масонских лож ("Социальный прогресс") Великого Востока Италии известный русский революционер-анархист Михаил Александрович Бакунин. Через 20 лет, 3 апреля 1865 года ему был торжественно вручен патент на одну из высших - 32-ю масонскую степень Древнего и принятого шотландского обряда Великого Востока Италии. Стоит отметить, что М.А.Бакунин был не только автором известного "Катехизиса революционера", но и "Современного катехизиса франкмасонства", где обосновывал революционную сущность вольного каменщичества [934]. Впрочем, отношение М.А.Бакунина к масонству, судя по всему, не было однозначным.

" Только друзья, прошу вас, перестаньте же думать, что я когда-либо серьезно занимался франкмасонством, - писал он своим друзьям А.И.Герцену и Н.П.Огареву в 1866 году. - Это может быть полезно, пожалуй, как маска или как паспорт - но искать дело в франкмасонерии все равно, пожалуй, хуже, чем искать утешения в вине" [935]. В 1850-е годы в итальянской масонской ложе принял посвящение и друг А.И.Герцена Н.П.Огарев. О масонстве А. И.Герцена нет достоверных сведений, но зато масоном был другой не менее известный деятель этого времени князь П.В.Долгоруков [936].

Более подробные сведения о русских масонах, подвизавшихся в заграничных ложах, относятся к периоду 1870-х - 1880-х годов. Среди них: философ-позитивист Г. Н. Вырубов (1842-1913) - принят в начале 1870-х годов в ложу Великого Востока Франции "Взаимопомощь", изобретатель электрической лампочки накаливания П.Н. Яблочков (1847-1894) - принят в 1881 году в ложу "Труд и верные друзья истины" Верховного совета Старого шотландского обряда, врач-психиатр Н.Н.Баженов (1857-1923) - ложа "Соединенных друзей" (1884 г.), профессор социологии М.М.Ковалевский (18511916 гг.) - точная дата посвящения неизвестна, скорее всего, это мог быть период между 1887 и 1890 годами [937].

Особо важную роль в становлении русского масонства во Франции сыграли Григорий Николаевич Вырубов - вице-председатель совета Великого Востока Франции с 1885 года, и П.Н.Яблочков. В отличие от Г.Н.Вырубова, П.Н.Яблочков был достопочтимым мастером не Великого Востока Франции, а лож, придерживавшихся Древнего и принятого шотландского обряда. В историю русского масонства он вошел как организатор 25 июня 1887 года в Париже первой русской эмигрантской ложи "Космос". В 1888 году в ней получили посвящение такие известные впоследствии русские деятели, как профессора М.М.Ковалевский, Е.В. де Роберти и Н.А.Котляревский.

Магистерская диссертация последнего - " Мировая скорбь в европейской литературе XIX века" посвящена анализу размышлений европейских мыслителей об идеальном человеке как высшей ценности и, несомненно, несет на себе явный отпечаток увлечения ее автора масонством.

П. Н. Яблочков мечтал о том, чтобы превратить ложу "Космос" в элитарную, объединяющую в своих рядах все лучшее, что могла дать русская эмиграция в области науки, литературы и искусства. Мечте этой не суждено было, однако, сбыться. Болезнь, а затем и преждевременная смерть ученого (1894 г.) привели к тому, что созданная им ложа фактически развалилась и сумела возобновить свои работы только в 1899 году [938]. В 1898 году в одну из бельгийских лож вступил один из основоположников российской социал-демократии Сергей Николаевич Прокопович (1871-1955) [939].

К началу 1900-х годов во французских ложах насчитывалось около полутора десятков русских либералов. Конечно, этого было недостаточно для высадки масонского " десанта" в Россию. Обстоятельства, однако, благоприятствовали масонам. Нашелся человек, взявший на себя хлопоты по собиранию сил и организационному становлению русского масонства во Франции. Это был профессор Максим Максимович Ковалевский. По отзывам лиц, хорошо знавших профессора, это был "типичный русский барин. Хороший и добрый, умный и либеральный. Истый европеец, которому чуждо многое специфически русское в нашей духовной культуре, в традиционной сокровищнице наших идей" [940]. Уволенный из Московского университета за проповедь в своих лекциях конституционных идей, М. М. Ковалевский долгие годы провел за границей, встречался там с Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом, был одним из основателей Международного Социологического института. 14 ноября 1901 года, благодаря, главным образом, его усилиям и под контролем ложи "Космос" в Париже была открыта Русская высшая школа общественных наук, проработавшая до 1904 года [941].

Цель школы, помимо просветительской, состояла еще и в том, чтобы подготовить, в чисто масонском духе, разумеется, будущих участников борьбы за "освобождение России" без какой-либо оглядки на их партийные и идеологические пристрастия.

В 1903 году число слушателей школы достигло 400 человек, среди которых можно, в частности, отметить молодого А. В. Луначарского. Именно в эти годы, судя по всему, он и получил посвящение в одной из лож Великого Востока Франции.

Многие из преподавателей школы, как французы (писатель Эмиль Золя, бывший председатель французского правительства Леон Буржуа, профессора Тард и Реклю), так и русские (И.И.Мечников, М.М.Ковалевский, Е.В. де Роберти, Е.В.Аничков) были масонами Великого Востока Франции. Характерно, что одним из посторонних лекторов, выступивших в Русской высшей школе общественных наук, был и В. И.Ленин. Со своей стороны, профессура школы задумала издание литературно-философского масонского журнала. В качестве одного из редакторов-составителей его был приглашен уже достаточно известный к тому времени поэт М. А.Волошин [942]. Как и следовало ожидать, " роман" М. А. Волошина с масонами закончился посвящением его в мае 1905 года в одну из парижских масонских лож [943]. "Хотя преподаватели Русской высшей школы в Париже, - справедливо отмечает А. И.Серков, - и не стали масонами в своем большинстве, но именно в среде ее профессуры складывался круг лиц, возродивших орден вольных каменщиков в начале XX века" [944].

Кадры будущих масонов ковались, однако, не только в Париже, но и непосредственно в самой России. Неисчерпаемым резервуаром, из которого черпали масоны своих адептов, были оппозиционные правительству кружки либеральной интеллигенции.

Одним из наиболее известных среди них был московский земский кружок " Беседа" (1899-1905 гг.) [945], объединявший сторонников конституционной монархии в России. Большая часть из них (С.А.Котляревский, Д.И.Шаховской, В.А.Маклаков, Г.Е.Львов и другие) стали впоследствии одними из первых адептов вольного каменщичества в России.

Другим резервуаром масонских лож в России начала века стал союз "Освобождение" во главе с И.И.Петрункевичем, основанный в январе 1904 года на учредительном съезде в Санкт-Петербурге. В инициативную группу союза вошли люди, составившие впоследствии "цвет" русского политического масонства начала века: Л. И. Лутугин, В.Я.Богучарский, Н.Д.Соколов, Е.Д.Кускова, В.М.Гессен, В.А.Оболенский [946].

В мае 1905 года союз "Освобождение" вместе с "Союзом земцев-конституционалистов" объединились в единую структуру - Союз союзов, который послужил, в свою очередь, основой для образования в октябре 1905 года партии русских Конституционных демократов (кадеты). В дальнейшем именно кадетской партии, все высшее руководство которой (за исключением П.Н.Милюкова) было масонским, и суждено было стать легальным политическим прикрытием тайной масонской организации в России.

Оживление либерального движения в начале века происходило на фоне резко возросшей активности кружков и групп радикально-социалистического направления.

В 1897 году начинает свою деятельность "Бунд" - Еврейский социал-демократический союз. В следующем, 1898 году в Минске было провозглашено создание РСДРП.

На начало 1900-х годов приходится и возникновение Боевой организации социалистов-революционеров, развернувшей настоящий террор против представителей царской администрации.

После убийства в июне 1904 года министра внутренних дел В.К.Плеве правительство вынуждено было маневрировать. В ноябре 1904 года был разрешен первый земский съезд в России, призвавший правительство к немедленному введению конституционного строя в России. Требование это, конечно же, было отклонено. Тогда осмелевшие земцы-конституционалисты из союза "Освобождение" организуют так называемую "банкетную кампанию" с принятием резолюций с требованиями созыва русского парламента и введения в стране политических свобод.

Тем временем события 9 января 1905 года и неудачи русско-японской войны привели к тому, что общественно-политический кризис в стране стал перерастать в революцию. 18 января 1905 года Николай II вынужден был принять принципиальное решение о созыве "законосовещательного учреждения". Конечно, среди революционеров и забастовщиков масонов не было, но в стороне от происходивших событий они не остались. Еще в мае 1905 года Совет Закона Великого Востока Франции принял решение объединить всех русских братьев в одну общую для них ложу - " Космос". В мае-июне 1905 года членами этой ложи становятся А.В.Амфитеатров, Ю.С.Гамбаров, М.И.Тамамшев, И.З.Лорис-Меликов,

A. С.Трачевский, К.В.Аркадский (Добренович) [947]. Принятию их в ложу предшествовал своеобразный масонский экзамен на парижской квартире М. М. Ковалевского 9 мая 1905 года. В качестве гостя на нем присутствовал и уже упоминавшийся нами Максимилиан Волошин. Сам он масоном, правда, еще не был (принят только 22 мая 1905 года), но доверие французских "братьев" к нему было полное.

"Я видел, - писал М.Волошин, - людей почтенных, старых профессоров, которых расспрашивали об их жизни, верованиях, и они мешались и краснели, как школьники.

Расспрашивал толстый еврей с бакенбардами, австрийской физиономией и острыми умными глазами. Он ловко играл душой старых русских профессоров и был по профессии каучуковых дел мастером ... Я сижу в стороне, так как меня должны принять в другую ложу" [948].

Другим центром посвящения русских эмигрантов во Франции стала в 1905 году ложа "Гора Синай" союза Великой ложи Франции. Среди членов этой мастерской были М.А. Волошин, доцент Московского университета С. А.Котляревский, журналист B. И.Немирович-Данченко. Происходили посвящения русских братьев и в других ложах: В.А.Маклаков ("Масонский Авангард" союза Великого Востока Франции), Е.И.Кедрин (ложа - Les Renovateurs" Великого Востока Франции). Общее число членов двух русских лож в Париже - "Космос" и "Гора Синай" - определяется в 16 человек: Е.В.Аничков, А.В.Добренович (псевдоним Аркадский), А.В.Амфитеатров, Н.Н.Баженов, Г.Н.Вырубов, Ю.С.Гамбаров, В.О.Ключевский, М.М.Ковалевский, С.А.Котляревский, Б.В.Кричевский, И.З.Лорис-Меликов, Ф.Ф.Макшеев, В.И.Немирович-Данченко, Е.В. де Роберти, М.И.Тамамшев, А.С.Трачевский [949].

Удивление вызывает в этом списке лишь имя знаменитого нашего историка-либерала В. О.Ключевского. И дело тут не только в почтенном возрасте историка, которому было в 1906 году 65 лет. Более существенно здесь другое. Масонство в России было запрещено, и не к лицу, казалось бы, столь почтенному престарелому ученому было связывать себя с сомнительной, по крайней мере, в глазах большинства тогдашних россиян, тайной масонской структурой. Многое здесь проясняет, правда, обращение к университетскому курсу русской истории В. О.Ключевского.

Вопросы, тем не менее, остаются. Дело в том, что В.И.Старцев, который принимает дату посвящения В.О.Ключевского во французское масонство - вторая половина 1906 года [950], ссылается при этом на данные В.Л.Вяземского в его уже цитировавшейся нами работе " Первая четверть века существования зарубежного масонства" [951].

Однако Н.Н.Берберова приводит на этот счет другие сведения. "Ключевский Василий Осипович (1841-1911), - читаем мы в ее "Биографическом словаре русских масонов XX столетия", - историк, профессор Московского университета. Был посвящен Сеншолем и Буле" [952]. Очевидно, что посвящение В.О.Ключевского Н.Н.Берберова относит к маю 1908 года - времени, когда Сеншоль и Буле приезжали в Россию для инсталляции масонских лож Москвы и Петербурга. Но это в данном случае не так уж и существенно. Важен сам факт прикосновенности к масонству В.О.Ключевского.

А.В.Амфитеатров, принятый 16 мая 1905 года в ложу "Космос", вспоминал позже об этом времени так: "Перемасонил нас всех Максим Максимович Ковалевский.

И.З.Лорис-Меликов, Ю.С.Гамбаров, М.И.Тамамшев, Л.С.Трачевский и позже Е.И.Кедрин - это лекторский кружок Русской высшей школы социальных наук, основанной М.М.Ковалевским, и процветавший под его управлением". Что касается ложи " Космос", то возглавлял ее "некий доктор Николь, очень интересный и умный француз, южанин, кажется из евреев" [953].

Это было либеральное, политическое масонство, ставящее своей целью подготовку во Франции будущих "борцов за освобождение России". "Не принадлежа ни к одной из революционных партий (по непреодолимому отвращению ко всякой партийной дисциплине), я, тем не менее, - вспоминал об этом времени А. В.Амфитеатров, - стоял на крайнем левом фланге тогдашней революционной эмиграции, сочувствуя в ней наиболее эсерам-боевикам. Проповедывал объединение революционных сил для активного натиска на ослабевшее самодержавие, славил террор и террористов".

Не принять такого человека в вольные каменщики было бы, конечно, грешно.

Его, как мы уже знаем, и приняли, не забыв, однако, на всякий случай осведомиться о его личном отношении к террору. " После нескольких незначительных вопросов, - вспоминал Амфитеатров, - кто-то спросил по-русски с мягким еврейским акцентом: "Как Вы относитесь к убийству Плеве? Одобряете ли его и находите ли нужным дальнейшее развитие террора?"" [954].

К террору новый " брат" относился положительно, что, однако, ничуть не помешало его приему в масонскую ложу. Таковы они были, тогдашние масоны.

Манифест 17 октября 1905 года и введение демократических свобод в России не застали заграничных русских масонов врасплох. Они давно ждали этого часа. Неудивительно поэтому, что практически все они сразу же поспешили вернуться на свою историческую родину, чтобы уже не из прекрасного далека, а на месте включиться в борьбу за ее " освобождение". Это обстоятельство на фоне продолжающейся революции в стране, собственно, и побудило М. М. Ковалевского позаботиться о возможно скорейшем открытии масонских лож в России. Показательно в этом плане заявление А.В.Амфитеатрова, сделанное им во французской ложе "Космос" в 1905 году. "Масонство, - заявил он, - как феномен более высокой цивилизации установит свой моральный контроль над русской революцией и сыграет положительную роль в становлении будущей республиканской России" [955]. Как видим, планы у наших масонов были, можно сказать, наполеоновские.

11 января 1906 года М.М.Ковалевский направил официальное письмо председателю Совета Закона Великого Востока Франции с просьбой о делегировании его в Россию для открытия там регулярных масонских лож [956].

Правда, сам М.М.Ковалевский, как мы уже знаем, давно и прочно был связан не с Великим Востоком, а с другой масонской ассоциацией тогдашней Франции - союзом Великой ложи Франции и даже имел здесь 18-ю степень Древнего и принятого шотландского устава. Причинами, побудившими его обратиться к другому масонскому послушанию, были, с одной стороны, относительная простота обрядности в ложах Великого Востока, а с другой - его принципиальная установка на активное участие в политической жизни страны, борьбе за демократию, что, конечно же, не могло не импонировать М.М.Ковалевскому и его русским "братьям".

Нельзя сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что среди масонских ассоциаций Французской республики наиболее авторитетной и богатой в это время как раз и был Великий Восток, число членов которого доходило до 30 тысяч человек. В одном только Париже у него было не менее 60 лож [957].

Широко были представлены масоны Великого Востока Франции и в парламенте.

Что касается Великой ложи Франции, то она была менее влиятельна (в Париже у нее было всего 33 братства) [958]. Русские же "братья", можно сказать, все как один были устремлены в политику. Тот же М. М. Ковалевский, помимо забот об организации первых масонских лож в России, не забывал в то же время и о собственном партийном строительстве, подвизаясь еще и в качестве лидера партии Демократических реформ (учреждена в декабре 1905 года). Видную роль в этой партии, помимо самого М.М.Ковалевского, играли также А.С.Посников и К.К.Арсеньев. Политическая ниша, которую заняла эта партия, была где-то между октябристами и кадетами [959].

Но возвратимся к письму М. М.Ковалевского в Совет Великого Востока Франции с просьбой, наряду с перенесением в Россию из Франции деятельности ложи "Космос" (27 апреля 1906 года уже в Петербурге в ней был посвящен князь Давид Бебутов), еще и о разрешении ему учреждения здесь новых, так называемых "временных лож" этой ассоциации. Дело в том, что именно масонство с его четко отлаженной структурой и прочными зарубежными связями представлялось М. М. Ковалевскому и его товарищам наиболее действенным средством в борьбе с самодержавием. Еще в 1904 году, вспоминал И. В. Гессен, он как-то зашел вместе с князем Д. Шаховским к только что прибывшему из-за границы Ковалевскому и был поражен тем, что едва успев поздороваться, тот сразу же стал доказывать ему, что "только масонство может победить самодержавие". Он положительно напоминал комиссионера, который является, чтобы сбыть продаваемый товар", - язвительно заметил по этому поводу И.В.Гессен [960].

Заслуживает в связи с этим внимания и другое высказывание М.М.Ковалевского, на этот раз в разговоре с П. Н. Милюковым, где он призывал его не упускать шанс использования "векового опыта масонства в организационной работе и в получении международной поддержки русскому либеральному движению" [961].

Тем временем, при посредничестве издателя масонского журнала "Акация" Ш. Лимузена, разрешение на открытие масонских лож от Великого Востока Франции было, наконец, получено. А вслед за этим уже 15/28 ноября 1906 года в Москве состоялось и открытие первой в XX веке русской масонской ложи - "Возрождение".

Открыта она была, и это стоит подчеркнуть, все-таки как временная ложа -обычный путь становления первых масонских лож в той или иной стране.

В качестве членов-основателей "Возрождения" выступили уже известные нам " братья" Максим Ковалевский, Николай Баженов, Василий Маклаков, Сергей Котляревский, Василий Немирович-Данченко, Евгений Аничков, Иван Лорис-Меликов, Евгений де Роберти и Юрий Гамбаров - всего 9 человек. Протокол собрания (опубликован в 1966 году Борисом Элькиным [962]) подписали: Баженов, Немирович-Данченко, Котляревский, Маклаков, Аничков, Ковалевский и Лорис-Меликов. Они и образовали первый состав членов этой ложи [963]. Председателем ложи стал Н.Баженов, первым наблюдателем - В.Маклаков, вторым наблюдателем - Е.Аничков, оратором С.Котля-ревский, секретарем - В. Немирович-Данченко. Можно, таким образом, констатировать, что с 15 ноября 1906 года русское масонство вступило в принципиально новый этап своей деятельности - организационного оформления своих лож непосредственно на территории России.

Через несколько дней, пишет А.И.Серков, в Петербурге была открыта еще одна ложа - "Полярная звезда" [964]. Однако В.И.Старцев полагает, что произошло это все же не через несколько дней, а по крайней мере через месяц, не раньше декабря 1906 года. Как бы то ни было, уже в конце 1906 года на территории России существовало, помимо переехавшей из Парижа ложи "Космос" во главе с М.М.Ковалевским, еще две масонские ложи: "Полярная звезда" и "Возрождение". Венераблем "Полярной звезды" стал граф А. А. Орлов-Давыдов, первым наблюдателем - Е.И.Кедрин, вторым наблюдателем - барон Г.Х.Майдель, оратором - М.С.Маргулиес. Секретарем ложи, то есть главной деловой фигурой был избран князь Д.О.Бебутов.

Личный состав "Полярной звезды" во многом устанавливается по воспоминаниям Д.О.Бебутова и датируемым исследователями декабрем 1907 года списком 13 членов этой ложи, опубликованным в 1966 году Б.Элькиным. Особенностью списка, опубликованного Б.Элькиным, является то, что здесь не только перечислены члены ложи, но и проставлено время посвящения их в масонство: Василий Маклаков (1905), Евгений Кедрин (1906), Д.О.Бебутов (1906). В январе 1907 года были приняты в ложу Алексей Орлов-Давыдов и Мануэль Маргулиес. В феврале - врач Этьен Жихарев и инженер барон Герман Майдель. В апреле - помещик Алексей Свечин. В ноябре - архитектор Павел Макаров, адвокат Иван Переверзев, депутат Государственной Думы Александр Колюбакин и профессор Григорий Тираспольский, в декабре - судья Юлиан Антоновский [965].

В общей сложности с конца 1906 по февраль 1908 годов в обе масонские ложи ("Полярная звезда" и "Возрождение") было принято 35 человек. Всего же, с учетом отцов-основателей или, проще говоря, первоначального состава этих лож, цифра эта возрастает до 45 человек. Отнимем от нее 5 человек (Ковалевский, Иванюков, Аничков, Гамбаров, де Роберти), вскоре отказавшихся от дальнейшей работы в их составе, и получим цифру в 40 "братьев". Таково было общее число масонов Великого Востока Франции, работающих на середину 1908 года в России [966]. 12 из них (Ковалевский, Баженов, Маклаков, Котляревский, Немирович-Данченко, Лорис-Меликов, Орлов-Давыдов, Аничков, Бебутов, Гамбаров, де Роберти, Кедрин) получили свое первое посвящение во Франции, остальные - уже в России. Наиболее деятельной среди первых масонских лож этого времени была " Полярная звезда". Возглавлял ее, как уже отмечалось, один из наиболее близких друзей великого князя Николая Михайловича богач граф Алексей Орлов-Давыдов, в роскошном особняке которого на Английской набережной в Санкт-Петербурге она обычно и собиралась. А. А.Орлов-Давыдов взял на себя и фактическое содержание ложи в финансовом отношении. " Громадного роста, тучный, неуклюжий, Орлов-Давыдов, -отметил в своих воспоминаниях Д. О.Бебутов, - типичный дегенерат, отличался феноменальной глупостью - страшный тяжелодум и при этом привычен свое умственное мышление излагать громко и при всех". Но поскольку за А.А.Орловым-Давыдовым были большие деньги, его терпели [967].

Принципиальным отличием русского масонства начала XX века был, как уже отмечалось, его ярко выраженный политический характер, поскольку, в отличие от традиционного масонства, на первый план русские "братья" выдвигали не моральное усовершенствование, а борьбу за освобождение России от царского самодержавия. Правда, польский историк Людвик Хасс (см. его статью в сборнике: Историки отвечают на вопросы. Вып.2. М., 1990) не совсем согласен с выделением из масонства его политического крыла, поскольку масонство, по его мнению, едино и без общего для всех масонов масонского мировоззрения нет и не может быть никакой особой "масонской политики". Но это уже, как говорится, чисто формальная сторона дела. Более существенно здесь другое. Оказывается, что сам термин "политическое масонство" давнего происхождения и был запущен в научный оборот еще в дореволюционные годы критиками масонства [968].

Очевидно, что уже с первых шагов в России масонство оказалось отягчено целями весьма и весьма далекими от целей "истинного" масонства. Проблема нравственного самоусовершенствования "братьев" интересовала мало. "Большинство русских масонов было либералами, выступающими как против самодержавия, так и против революции. Политические успехи французского масонства, особенно Великого Востока Франции, его роль в консолидации общества, вес и авторитет в общественной и культурной жизни страны не могли не вдохновлять русских братьев, не соблазнять их на использование масонства в политических целях.

Существовала у них также и надежда на помощь русскому освободительному движению со стороны свободных стран по масонской линии", - справедливо отмечает в этой связи историк С. П. Карпачев [969].

Главная задача, которая стояла на первых порах перед руководителями только что образованных масонских лож в России, заключалась в том, чтобы из временных превратить их в постоянные, для чего требовалась официальная санкция на то со стороны Верховного совета Великого Востока Франции. Первая делегация русских лож в составе М.М.Ковалевского и Е.И.Кедрина была отправлена с этой целью в Париж весной 1907 года. Однако вопреки надеждам большинства братьев, М. М.Ковалевский привез осенью того же года из Парижа диплом, ставящий русские ложи под юрисдикцию не Великого Востока Франции, а другой, соперничающей с ней в то время ассоциации - Великой ложи Франции. Правда В.И.Старцев полагает, что событие это произошло несколько ранее (весна 1906 года), однако принципиального значения этот спор между историками не имеет, поскольку очевидно, что приверженность М. М. Ковалевского союзу Великой ложи Франции резко расходилась со стремлением большинства русских " братьев" и дорого ему обошлась. Вопреки М. М. Ковалевскому, уже в январе 1908 года общее собрание русских " братьев" принимает принципиальное решение обратиться за содействием в инсталляции русских лож к соперничавшему с Великой ложей Великому Востоку Франции. М. М. Ковалевский же вместе со своими близкими друзьями Ю. Гамбаровым, И.И. Иванюковым, Е.В. де Роберти и Е.В.Аничковым вынужден был покинуть собрание [970] и как масон пуститься в "самостоятельное плавание". Из своих сторонников М. М. Ковалевский образовал впоследствии пять регулярных масонских лож юрисдикции Великой ложи Франции в Москве, Петербурге и Архангельске [971]. Однако сколько-нибудь заметного воздействия на общественно-политическую жизнь страны его ложи, вследствие их малочисленности и маловлиятельности, не оказывали.

2 февраля 1908 года в качестве полномочных представителей русских "братьев" в Париж были отправлены Д.О.Бебутов и Н.Н.Баженов. Здесь они сразу же были приняты президентом Совета Великого Востока Франции профессором Луи Лафером (1861-1929). Идя навстречу пожеланиям русских "братьев", Совет ордена принимает 6 мая 1908 года решение о направлении в Россию для официального открытия там масонских лож юрисдикции Великого Востока Франции своих полномочных эмиссаров. Первый из них, Бертран Сеншоль (1844-1930) - инженер, член Совета ордена, был в свое время одним из близких друзей М.А.Бакунина. Вторым был Жорж Буле (1855-1920) - вице-президент Совета ордена, известный промышленник [972].

9/22 мая 1908 года Сеншоль и Буле были уже в Петербурге. Наскоро устроившись в гостинице "Англия" на Исаакиевской площади, они сразу же отправились в "Кресты", где отбывал краткосрочное заключение "брат" М.С.Маргулиес, которого они тут же, в комнате свиданий, и произвели, очевидно, за перенесенные им страдания, в степень мастера, предоставив русским братьям право возвести его после освобождения сразу же в 18-ю степень [973].

Что же касается официальной инсталляции ложи, то она происходила на квартире В. А. Маклакова. После оглашения факта инсталляции ложи, вручения русским братьям официального диплома и поздравительных речей большая часть братьев удалилась. Остались только А. А. Орлов-Давыдов, В.А.Маклаков, П.Майдель и Е.И.Кедрин. Всем им Сеншоль и Буле тут же присвоили 18-ю степень. Несколько позже, осенью 1908 года в 18-ю степень были посвящены Ф.А.Головин и С.Д.Урусов.

Что касается Д.О.Бебутова и Н.Н.Баженова, то они получили ее еще в феврале 1908 года в Париже. Все это позволило позже объединить их всех в особый капитул 18-й степени [974]. 11/24 мая 1908 года Сеншоль и Буле прибыли в Москву, где ими была инсталлирована уже известная нам ложа "Возрождение".

Представление о составе московского политического масонства той поры дает нам список членов ложи "Возрождение" от 11/24 мая 1908 года, опубликованный в 1966 году уже упоминавшимся Борисом Элькиным. Автором-составителем списка (всего в нем 12 фамилий) был, судя по всему, первый наблюдатель этой мастерской Сергей Дмитриевич Урусов. Среди первых членов московской ложи "Возрождение": Н.Н.Баженов, В.И.Немирович-Данченко, С.В.Котляревский, Е.И.Кедрин, В.А.Маклаков.

Затем идут фамилии вновь принятых братьев: присяжный поверенный И.Н.Сахаров, князь С.Д.Урусов, В.П.Обнинский - кадет, либеральный земец, присяжные поверенные О.Б.Гольдовский и С.А.Балавинский, кадет А.К.Дворжак, актер Малого театра в Москве А. И.Сумбатов (Южин). Все они, судя по всему, были приняты в ложу в один и тот же день 17 февраля 1908 года. Печать ложи " Возрождение" представляла собой треугольник, вписанный в круг. В центре его - изображение легендарной птицы Феникс, встающей из пепла. По сторонам треугольника следовала надпись " Возрождение".

Что касается печати петербургской ложи "Полярная звезда", то она была изготовлена Д.О.Бебутовым по образцу печати Великого Востока Франции и представляла собой девятиугольную звезду и скрещенные циркуль и наугольник в круге. Сама эмблема была обрамлена традиционной для масонов веткой акации. По кругу шла надпись: " Полярная СПБ звезда 1908" [975].

Ведущую роль в русском масонстве в 1907-1909 гг. играла петербургская ложа "Полярная звезда", что и не удивительно, так как именно в Петербурге находился, можно сказать, эпицентр политической жизни тогдашней России.

Рост численного состава ложи устанавливается, как уже отмечалось, на основании списков ее членов (май-июнь 1908 года), опубликованных Борисом Элькиным: профессор русской литературы в Женском педагогическом институте А. К. Бороздин, историк П.Е.Щеголев, историк-архивист Н.П.Павлов-Сильванский, полковник лейб-гвардии Измайловского полка В.В.Теплов, бывший народоволец Н.А.Морозов, заведующий рукописным отделом Публичной библиотеки А.И. Браудо, мировой судья И. А.Окунев, депутаты III Государственной думы А.И.Шингарев и А.А.Булат, мировой судья Гольм, адвокат Болотин, профессор Горного института Л.И.Лутугин, адвокат С.Е.Кальманович. Кроме того, по воспоминаниям Д.О.Бебутова устанавливается, что членами "Полярной звезды" в эти годы были также отсутствующие в списках Б. Элькина профессор Политехнического института И. И. Иванюков, помощник присяжного поверенного депутат II и III Государственной думы В.Л.Геловани и товарищ обер-прокурора Сената статский советник Н.В.Кармин [976].

В общей сложности, по состоянию на 29 июля 1908 года в двух русских политических ложах - "Полярная звезда" и " Возрождение" было уже 45 "братьев" [977].

К этому времени ложа "Полярная звезда" настолько разрослась, что из нее в феврале 1909 года были выделены еще две так называемые рабочие ложи - "Северное сияние" (наместный мастер Н.В.Некрасов) и "Заря Петербурга" (первый наблюдатель В.Д. Кузьмин-Караваев, секретарь А. А.Демьянов). Еще одной масонской мастерской, открытой в 1909 году, стала Военная ложа во главе с Н.Г.Андреяновым. Оратором в ней был С. Д.Масловский (Мстиславский).

В сентябре 1908 года представители русских лож Д.О.Бебутов и М.С.Маргулиес приняли участие в ежегодном масонском съезде Великого Востока Франции.

Следующим шагом на пути создания собственной организации русского масонства юрисдикции Великого Востока Франции стала структуризация и формирование его руководящих органов. Произошло это в ноябре 1908 года, когда масоны России созвали наконец свой первый съезд в Санкт-Петербурге, на котором присутствовало до 60 "братьев". Заседания его продолжались три дня. Председательствовали на нем М.М.Ковалевский, Д.О.Бебутов, Ф.А.Головин. В результате было сформировано два руководящих органа русского масонства начала века: Верховный совет во главе с председателем кадетом князем С.Д.Урусовым и Совет 18-ти для "братьев" высоких степеней, который возглавил князь Д. О.Бебутов. Как видим, несмотря на показной демократизм масонов, во главе организации стояли все-таки представители русской аристократии. Среди членов Верховного совета: Д.О.Бебутов (секретарь), Ф.А.Головин (1-й страж), М. С. Маргулиес (2-й страж). Обязанности казначея исполнял кооптированный в Верховный совет уже после окончания съезда князь А. А.Орлов-Давыдов. Что касается Совета 18-ти, то в качестве наблюдателей здесь подвизались М.М.Ковалевский и Е.И.Кедрин. Обязанности секретаря исполнял Г.Х.Майдель, оратора - М.С.Маргулиес [978].

Задачей Капитула или Совета 18-й степени являлось наблюдение за продвижением братьев по степеням масонской иерархии. Непосредственной же их работой в ложах руководил Верховный совет. Главная задача, которая стояла перед ним, заключалась в распространении масонского " света" и устройство лож не только в Москве и Петербурге, но и в других городах империи. Среди новых "братьев", пополнивших ряды масонских лож в самом конце 1908 года, обращает на себя внимание фигура бывшего профессора кафедры Всеобщей истории Киевского университета им. Св. Владимира, члена кадетской партии И. В. Лучицкого. В короткий срок этот новый "брат" сумел подготовить 11 кандидатов для посвящения в масонство. Это позволило уже в январе 1909 года открыть в Киеве первую масонскую ложу - " Киевская заря". Что касается состава ложи, то он был обычным для той поры: профессора, общественные деятели, гласные Киевской городской думы, юристы. Мастером-наместником ложи стал кадет барон Ф. Р. Штейнгель.

Через полгода в Киеве была открыта еще одна ложа [979].

Всего за период 1906-1909 гг. русскими " братьями" было создано 9 масонских лож, из которых четыре ("Полярная звезда", "Северное сияние", "Заря Петербурга" и Военная ложа) работали в Петербурге. Две ложи, как уже отмечалось, располагались в Киеве. По одной мастерской функционировало в 1909 году в Москве ("Возрождение), Нижнем Новгороде ("Звено одной цепи") и Одессе ("Истина"). Существовали планы открытия масонских лож в Саратове, Курске и на Кавказе [980].

27 апреля 1906 года в торжественной обстановке открылась I Государственная дума. На состоявшихся накануне выборах убедительную победу одержала Конституционно-демократическая партия (153 депутата из 448). Собственно она, а также солидаризировавшиеся с ней крестьянские депутаты (трудовики, 107 человек), а также ряд примкнувших к ним мелких партий и групп либерально-демократического толка и определили политическое лицо этого первого в русской истории парламента. Собственно масонов в I Государственной думе было немного - всего 11 человек: Е. И.Кедрин, М.М.Ковалевский, В.Д.Кузьмин-Караваев, В.П.Обнинский, А.А.Свечин, С.Д.Урусов, А.Г.Вязлов, К.К.Черносвитов, Д.И.Шаховской, Ф.Ф.Штейнгель, С.А.Котляревский.

Конечно, повлиять на ход заседаний Думы они не могли, но позицию по отношению к правительству они заняли жесткую и, что самое главное, солидарную.

Центральным вопросом первых заседаний Думы стало обсуждение ответного адреса депутатов на тронную речь Николая II. Активное участие в завязавшейся в связи с этим дискуссии приняли масоны. В частности, В. Д. Кузьмин-Караваев выступил с предложением об отмене смертной казни. Нечего и говорить, что предложение это было встречено овацией со стороны радикально настроенных думцев. Другой масон М.М. Ковалевский, со своей стороны, явно в унисон В. Д.Кузьмину-Караваеву предложил немедленную амнистию политическим заключенным. Конечно же, предложение это сразу же было поддержано еще одним "братом" - С.А.Котляревским, призвавшим думцев к обновлению страны на демократических началах. А еше один "брат", князь Д. И. Шаховской пошел в своих требованиях к правительству еще дальше, предложив вставить в текст думского адреса к императору требование ответственного перед Думой правительства.

На седьмом заседании I Государственной думы 12 мая 1906 года М.М.Ковалевский призвал депутатов выразить недоверие правительству. Радикальную позицию заняли депутаты-масоны и при обсуждении аграрного вопроса, решительно поддержав кадетский проект "42-х", предусматривавший принудительное отчуждение у помещиков "излишков" земельной собственности [981].

Сенсацией стало выступление 8 июня 1906 года в Думе бывшего заместителя министра внутренних дел, а теперь уже и масона князя С.Д.Урусова, обвинившего " темные силы" в организации еврейских погромов, а своих недавних коллег по правительству, в частности Министерство внутренних дел, в попустительстве этим " темным силам". Попытавшемуся было защитить правительство министру внутренних дел П.А. Столыпину наши "демократы" попросту не дали говорить и он вынужден был, прервав свою речь, сойти с трибуны. Зато "брата" С.Д.Урусова, напротив, депутаты выслушали очень и очень внимательно, проводив его громом аплодисментов. Одним из последних актов I Государственной думы перед ее роспуском, необходимость в котором была очевидна для каждого непредвзятого человека, стало принятие ею законопроекта об отмене смертной казни. Важную роль в его разработке сыграли масоны, в частности В. Д. Кузьмин-Караваев, выступивший перед думцами со специальным докладом по этому вопросу.

Уяснив наконец, что никакая конструктивная работа с откровенно настроенными на продолжение революции в стране "думцами" невозможна, правительство вынуждено было 9 июля 1906 года распустить Думу и объявить новые выборы. Однако и они не оправдали ожиданий правительства. По большому счету, II Государственная дума (20 февраля - 2 июня 1907 года) оказалась еще более левой, чем I.

Крупнейшими фракциями в ней были трудовики, кадеты и социал-демократы.

Правда масонов среди них было всего 8 человек: А.А.Булат, Ф.А.Головин, В.Д.Кузьмин-Караваев, В.А.Маклаков, А.Шингарев, А.А.Демьянов, О.Я.Пергамент и К. К. Черносвитов. Из них В. Д. Кузьмин-Караваев представлял партию Демократических реформ, а А. А.Булат примыкал к Трудовой группе. Остальные 6 депутатов-масонов были кадетами [982]. Восемь человек - из 518 депутатов. Это, казалось бы, совсем немного. Но именно из их числа был избран председатель Государственной думы. Им стал земский деятель и масон Ф. А.Головин.

Благодаря усилиям "леваков", II Государственная дума больше напоминала антиправительственный митинг, чем серьезное законодательное учреждение.

Не были настроены на взаимодействие с правительством и депутаты-масоны, думские выступления которых носили поджигательский, конфронтационный по отношению к властям характер. "Вы расстреливаете не несчастных людей, не случайные жертвы, не отдельных озлобленных несчастных. Ваши пули - стреляли в совесть русского народа", - витийствовал на думской трибуне масон В.А.Маклаков.

Когда же депутаты-монархисты резонно напомнили ему о терроре подпольщиков-революционеров, В.А.Маклаков, не моргнув глазом, заявил, что "ужасы легального убийства превосходят все эксцессы революционного террора". " Рекорд по части забвения человеческой природы власть побила над революцией", - заявил он. II Государственная дума просуществовала всего 102 дня и уже 3 июня 1907 года повторила участь I Думы.

Плачевный опыт неудачного взаимодействия с "народными избранниками" в I и II Государственных думах кое-чему научил-таки правительство. Обнародованный 3 июня 1907 года новый избирательный закон положил заслон беспрепятственному проникновению радикалов в будущую III Государственную думу, начавшую свою работу 1 ноября 1907 года. Левые партии были в ней уже в явном меньшинстве.

Из масонов в нее прошло всего 11 человек: А.А.Булат, Ф.А.Головин, А.М.Колю-бакин, В.А.Маклаков, Н.В.Некрасов, А.И.Шингарев, Г.Р.Килевейн, О.Я.Пергамент, Н. С. Розанов, В. А. Степанов, К. К. Черносвитов [983].

Что касается популярности, то вне всякой конкуренции среди думских ораторов был, несомненно, в это время В. А.Маклаков, не раз срывавший во время своих ярких зажигательных выступлений бурные аплодисменты. В.А.Маклаков специализировался на вопросах национального и гражданского равноправия, судебной реформы.

Другой думский оратор-масон А.И.Шингарев выступал по вопросам бюджета, финансов и местного самоуправления. Он яростно протестовал против правительственных попыток урезать расходы на образование. "Мы сотни миллионов тратим на оборону, -демагогически восклицал А.И.Шингарев, - и забываем, что основа страны заключается в культуре, что голодный, необеспеченный учитель не может быть созидателем хорошей культуры. Обеспечьте сначала учителя, дайте деревне хорошего учителя, и вы поднимете культуру страны!" [984].

Естественно, что коллеги А. И. Шингарева по масонской ложе были полностью солидарны со своим " братом".

Подводя итог думской деятельности масонов в период 1906-1910 гг., отметим, что общее число их среди членов Государственной думы всех трех созывов едва ли превысило три десятка человек. " Думские выступления "детей вдовы", - отмечает специально исследовавший этот сюжет историк С. П. Карпачев, - были проникнуты чувством государственной ответственности, демократизма и гуманизма, стремлением сделать русское государство более цивилизованным, приблизить его к более высоким мировым образцам" [985].

Что касается стремления масонов-думцев приблизить русское государство к мировым образцам - тут спору нет. Но что касается чувства государственной ответственности, которым якобы были проникнуты их выступления, то здесь можно поспорить. С нашей точки зрения именно как раз чувства государственной ответственности и не хватало нашим "братьям"-масонам. Зато демагогии и политиканства в их выступлениях было хоть отбавляй.

Главной задачей русских лож французского обряда была борьба за ограничение самодержавия и превращение России в современное правовое, демократическое государство. Однако поскольку численность лож в стране была еще незначительной, реально на первый план выходила более узкая и скромная цель: "обволакивание, - по словам М.С.Маргулиеса, - власти людьми, сочувствующими масонству" [986]. О том же по существу говорит в своих воспоминаниях и князь Д.О.Бебутов. "Мне казалось, при создании масонства можно было бы во всех центрах иметь группы, которые, разрастаясь, могли бы проникать во все отрасли государственной жизни", - отмечал он [987].

Важное значение придавалось также руководителями русского масонства налаживанию и укреплению международных связей русских лож. С этой целью в начале 1909 года по поручению Верховного совета М.С.Маргулиес и С.Д.Урусов посетили ряд масонских лож Италии, Швейцарии и Австро-Венгрии (Будапешт), а князь Д. О.Бебутов (позже к нему присоединились М. С. Маргулиес и С. Д. Урусов) - Константинополь, где русские "братья" были подробнейшим образом ознакомлены с организацией турецкого масонства и распространением масонских идей среди младотурок [988].

В мировоззренческом плане практически все адепты "вольного каменщичества" в России начала XX века были приверженцами рационалистической позитивистской философии и к религии и церкви относились равнодушно. Показателен в этой связи профессор М.М.Ковалевский. Почувствовав приближение смерти, он решился все-таки пригласить к себе православного священника и причаститься. Не сомневаясь во враждебном отношении "братьев"-масонов к этому шагу, он вынужден был оправдываться перед ними, что делает это не из-за своих религиозных убеждений, которых у него как у масона нет, а только " в память и ради своей матери" [989].

Крайне враждебные позиции по отношению к Русской православной церкви занимали Н.А.Морозов, В.А.Маклаков, П.Н.Яблочков, другие масоны. "Альфой и омегой" этих людей был космополитизм и приверженность так называемым "общечеловеческим ценностям". Православие и патриотизм среди таких ценностей, естественно, не значились. Практически все русские масоны были убежденными западниками и превыше всего ставили ценности не своей русской, а западной европейской культуры: свобода, демократия и гуманизм. В продвижении этих любезных их сердцу ценностей на бескрайние пространства России они, собственно, и видели свою главную цель. Масонство как часть западной культуры, западной цивилизации, привлекало их, прежде всего, возможностями расширения западного влияния в нашем отечестве - считает уже цитировавший нами московский историк С.П.Карпачев [990].

" Я полностью офранцузился и понимаю потребности и стремления французского общества лучше, чем потребности и стремления того общества, в котором я родился", - с грустью вынужден был отметить Н. Вырубов [991].

Постоянно подчеркивает в своих воспоминаниях русскую косность и отсталость и князь Д.О.Бебутов. Убежденными западниками-космополитами были Ю.С.Гамбаров, Н.Н. Баженов и многие другие масоны. Правда С. П.Карпачев в своей книге о масонской интеллигенции в России конца XIX - начала XX века пытается доказать, что европоцентризм и западничество наших масонов якобы органично сочетались у них, или, по крайней мере, у части их с патриотизмом, национализмом и приверженностью к русской государственности. Спору нет, все это в целом ряде случаев действительно, как говорится, " имело место". Однако патриотизм этот был весьма и весьма специфическим -в смысле приобщения России к ценностям западной демократии. Оборотной стороной этого "патриотизма" было оправдание ими борьбы с самодержавием как главным препятствием на пути вхождения России в "мировое сообщество" и разрушение Российской империи - "тюрьмы угнетенных народов".

Конечно, люди в масонских мастерских были самые разные. Попадались среди них и государственники, выступавшие за сохранение "единой и неделимой России" и после свержения самодержавия в стране. Однако они в масонском сообществе той поры были в явном меньшинстве. Характерен в этой связи отказ государственника М.М.Ковалевского подписать так называемое "Выборгское воззвание" 1906 года части членов распущенной правительством Государственной думы. Как государственник, заявил он, я не могу подписывать документ, призывающий народ не платить налоги. Поддержки у "братьев" позиция М. М. Ковалевского, при всем уважении к нему как к организатору первых масонских лож в России, тем не менее не нашла. Погоду в ложах в этом отношении делали не государственники, а так называемые "автономисты" - сторонники вхождения нерусских народов, если они того после свержения самодержавия пожелают, в состав будущей Российской демократической республики на правах автономных образований. Существовала даже организация по координации усилий национал-сепаратистов - Союз автономистов и федералистов. Председателем его, понятное дело, был масон М.С.Маргулиес.

С. П.Карпачев, который отнюдь не скрывает своих симпатий к масонству, всячески подчеркивает альтруизм, бескорыстие российских вольных каменщиков.

И действительно, примеров такого бескорыстия в истории масонства найти, конечно, можно. Так, будущий масон и кадет А.И.Шингарев в свое время ради абстрактной идеи служения народу даже отказался от университетской кафедры и уехал в деревню лечить крестьян. Не придавал значения деньгам, охотно ссужая их в долг всем, кто попросит, и П. Н. Яблочков [992].

Фактически за свой счет содержал масонскую ложу "Полярная звезда" в Санкт-Петербурге и князь А. А.Орлов-Давыдов. Бескорыстие и альтруизм его были так велики, что в годы Первой мировой войны он даже открыл за свой счет ряд столовых и лазаретов и давал пособия нуждающимся семьям мобилизованных в армию воинов.

Крупные суммы в пользу кадетской партии жертвовал и князь Д.О.Бебутов.

Большим альтруистом, человеком, чуждым всякого самовосхваления и рекламы был и Г. Н. Вырубов. Примеры такого рода можно было бы продолжить. Но еще никто и нигде не доказал и никогда не докажет, что другие люди, не масоны, были, есть или будут хуже, и не занимались, скажем, благотворительностью, не помогали друзьям и прочее. На самом же деле, вопреки установке С.П.Карпачева, какими-либо особыми нравственными качествами по сравнению с другими людьми масоны начала XX века как раз и не отличались: женились, разводились (а некоторые, как например, князь А.А.Орлов -дважды, или Н.А.Морозов - трижды).

Были среди них и карьеристы, и дельцы, и картежные игроки (А.И.Сумбатов-Южин), и пьяницы, и честолюбцы. В общем, все как у людей их состояния, их круга.

Примерно 2/3 состава русских масонских лож начала XX века были выходцами из первенствующего сословия государства, то есть дворянства. В том числе 1/10 часть личного состава относилось к дворянству титулованному - князья, графы, бароны. Около 10% масонов той поры были евреями [993].

Крайне незначительно были представлены в масонских ложах купечество и духовенство.

О рабочих и крестьянах, то есть собственно самом русском народе и говорить нечего. Что им было делать в масонских ложах, среди всех этих помещиков, крупных чиновников, преуспевающих адвокатов и профессоров.

Рыба гниет с головы - гласит народная поговорка. Парадокс русской действительности начала века состоял в том, что в оппозиции к правительству находились не низы, а прежде всего, верхи общества, его так называемые "сливки" - его наиболее состоятельная и привилегированная часть. Так, богатейшим, а следовательно, и свободнейшим человеком на Руси того времени был, несомненно, один из наиболее известных масонов граф А. А.Орлов-Давыдов, в собственности у которого были: свеклосахарный завод в Тамбовской губернии, обширные земельные владения в десятках других губерний, каменные дома в Москве и Петербурге, дачи под Ревелем и Мариенбургом, крупные капиталы в несколько миллионов рублей в русских и заграничных банках. Его коллега, князь С.Д.Урусов после окончания университета поселился в имении своей жены -" Расва" (1300 десятин). Здесь к его услугам были: 16-комнатный жилой дом, несколько экипажей, прислуга. В домашней оранжерее выращивались персики, сливы, дыни и арбузы. Кроме "Расвы" С.Д.Урусову принадлежали еще два имения: одно в Калужской (650 десятин) и одно в Орловской (750 десятин) губерниях. В то же время, при всем своем богатстве, этот выдающийся масон был неимоверно скуп и, по отзывам современников, всю свою сознательную жизнь вел приходо-расходную книгу, куда пунктуально заносил все свои даже малейшие траты. В конце же своей жизни, когда пришла пора подводить ее итоги, он констатировал: " Я вел очень регулярную жизнь, рано ложился спать, редко и случайно пил вино, не кутил, не подписал в течение своей жизни ни одного векселя". За 50 лет этот масон и гуманист сшил себе всего три фрака, шесть сюртуков, на конских бегах был всего два раза, причем на скачках - ни одного [994].

Конечно, далеко не все масоны были такими скрягами, как князь С. Д.Урусов.

Большинство "братьев" как раз не стеснялись в расходах и не пренебрегали радостями жизни. Тем более, что состояния их это позволяли. Так, не менее чем в 150 тысяч рублей оценивалась стоимость усадьбы "Турлика" известного масона В. П. Обнинского: хороший кирпичный дом, облицованный камнем в новоанглийском стиле высотой 6 аршин. В доме паркетные полы, кухня с лифтом для подачи воды и дров, душ с горячей и холодной водой, центральное отопление, голландские печи и камины, телефон, мебель из дворца имама Шамиля в Калуге, ковры, картины, библиотека французских классиков (9 тысяч томов) и прочее. При усадьбе В. П.Обнинского были обширные хозяйственные постройки, погреба и 250 десятин земли [995]. В общем, жилось гуманисту-масону в самодержавной России, как видим, совсем неплохо. Неплохо жилось в ней и другим братьям. Обширным имением в 617 десятин в Дмитровском уезде располагал Ф. А.Головин. Большими земельными угодьями владели Г. Н.Вырубов и М. М. Ковалевский (последний считался одним из крупнейших землевладельцев Харьковской губернии).

Думать, что всех этих господ привела в масонские ложи печаль об униженных и оскорбленных на Руси не приходится. В то же время можно предположить, что отнюдь не личная корысть и не жажда власти как таковой питала неуемную оппозиционность большинства наших либералов конца XIX - начала XX веков.

Для этого, надо отдать им должное, они были слишком прекраснодушны. Истинная подоплека оппозиционности сливок тогдашнего русского общества лежит, можно сказать, на поверхности: полученное ими западное воспитание и образование.

И дело тут не только в иностранцах-гувернерах, подвизавшихся чуть ли не в каждой дворянской семье, или германских университетах, в которых стажировался чуть ли не каждый будущий русский университетский профессор. Сама система народного просвещения в стране была такова, что какого-либо другого убеждения, что если и есть настоящая, достойная человека жизнь, то искать ее следует только на западе, вынести из нее учащиеся едва ли могли. Русская дореволюционная школа, отмечал в связи с этим П. И. Ковалевский, убила у учащихся "Бога, убила национальность, убила государственность, убила семью, убила человека" [996]. Определенный элемент преувеличения в этом суждении, конечно же, есть. Одно несомненно: и "образовывали", и воспитывали учащихся в дореволюционной России со времен Петра Великого не в национальном, а в космополитическом духе, на западный, так сказать, манер. Отсюда и результаты.

Не следует забывать и то, что будучи людьми, как правило, состоятельными, будущие русские масоны годами вольготно жили за границей и какой-либо другой жизни для себя просто не представляли. Крайне любопытно в этой связи следующее признание известного масона В.А.Маклакова. "Я так привык к свободной жизни во Франции, она стала казаться мне настолько естественной, - вспоминал он, - что я почти позабыл уроки России, ту строгость и произвол, которые я испытывал на себе еще в гимназии" [997].

Организационные усилия руководителей русского масонства не пропали даром.

Общая численность мастерских французского обряда выросла за период 1908-1909 гг. по крайней мере вдвое. Общее же число масонов в России за 1907-1909 гг. определяется специалистами в 100 человек, причем имена 94 из них устанавливаются документально. К сожалению, это все, главным образом, члены столичных масонских лож, в то время как имена рядовых членов лож провинциальных остаются нам практически неизвестными [998].

В партийном отношении 25% из них принадлежали к конституционным демократам.

Да и сами заседания петербургской ложи "Полярная звезда" происходили над помещением бывшего кадетского клуба. Здесь же собиралась и думская фракция кадетской партии: Ф.А.Головин, В.А.Караулов, А.Н.Букейханов, Е.И.Кедрин, A. М.Колюбакин, С.А.Котляревский, В.А.Маклаков, В.П.Обнинский, Н.В.Некрасов, B. А.Оболенский, А.А.Свечин, К.К.Черносвитов, А.И.Шингарев, Ф.Р.Штейнгель.

Активно участвовали в масонских ложах этой поры и эсеры: В. М.Зензинов, П.Н.Переверзев, С.Д.Мстиславский, О.Я.Пергамент, П.М.Макаров, что, несомненно, способствовало дальнейшей радикализации и политизации думского масонства.

Менее представительным было участие в политическом масонстве начала века думских фракций народных социалистов и "трудовиков" (Н.С.Розанов, А.А.Булат, А.А.Демьянов) и депутатов от национальных меньшинств (И.З.Лорис-Меликов, Г.Ф.Зданович, В.Л.Геловани) [999].

 

Примечания


[930] Долгоруков П.В. Петербургские очерки. Памфлеты эмигранта (1860-1867). М., 1934. С.326-329.
[931] Вяземский В.Л. Первая четверть века существования зарубежного масонства // Новый журнал. Нью-Йорк, 1985. Кн.161. С.232-233.
[932] Там же. С.233.
[933] Серков А.И. История русского масонства. 1845-1945 гг. СПб, 1997. С.5.
[934] Там же. С.53-54.
[935] Письма М.А.Бакунина к А.И.Герцену и Н.П.Огареву. СПб, 1906. С.271.
[936] Серков А.И. История русского масонства. 1845-1945 гг. СПб, 1997. С.52.
[937] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX века. СПб, 1996. С.39-40.
[938] Серков А.И. История русского масонства. 1845-1945 гг. СПб, 1997. С.56-57.
[939] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX века. СПб, 1996. С.42.
[940] Овсянико-Куликовский Д.Н. Максим Максимович Ковалевский // Овсянико-Куликовский Д.Н. Воспоминания. СПб, 1903. С.161.
[941] Погодин С.Н. М.М.Ковалевский и Русская высшая школа общественных наук в Париже // Русская эмиграция во Франции (1850-1950 гг.). Сб. научн. статей. СПб, 1995. С.17-24.
[942] Волошин М.А. Из литературного наследия. Вып. 1. СПб, 1991. С.140-141.
[943] Волошин М. Автобиографическая проза. Дневник. М., 1991. С.225, 227.
[944] Серков А.И. История русского масонства. 1845-1945 гг. СПб, 1997. С.61.
[945] Маклаков В.А. Власть и общественность на закате старой России. Париж, 1938. Т.2. С.295.
[946] Оболенский В.А. Моя жизнь. Мои современники. Париж, 1988. С.236-237.

[947] Серков А.И. История русского масонства. 1845-1945 гг. СПб, 1997. С.62.

[948] Волошин М. История моей души. М., 1996. С.107-108.
[949] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX века. СПб, 1996. С.44.

[950] Там же.
[951] Вяземский В.Л. Первая четверть века существования зарубежного масонства // Новый журнал. 1985. Кн.161. С.234.
[952] Берберова Н.Н. Люди и ложи. Русское масонство XX столетия. М., 1997. С.163.

[953] Амфитеатров А.В. Мое масонство // Сегодня (Рига). 1930, 6 июля.
[954] Там же.
[955] Карпачев С.П. Масонская интеллигенция в России конца XIX - начала XX веков. М., 1998. С.161.
[956] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX века. СПб, 1996. С.46.

[957] Рубинский Ю.Н. Масонство во Франции (вчера и сегодня) // Вопросы истории. 1986, '9. С.143.
[958] Соловьев О.Ф. Русское масонство. 1830-1917. М., 1993. С.158-159.
[959] Ковалевский М.М. Партия Демократических реформ и ее программа // Вестник Европы. 1906, '11. С.786-793.
[960] Гессен И.В. В двух веках // Архив русской революции. Т.22. Берлин, 1937. С.217.
[961] Соловьев О.Ф. Русское масонство. 1830-1917. М., 1993. С.173.
[962] The Slavonic East European Review. Volume XLIV. '103. July1966. P.454-472.
[963] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX века. СПб, 1996. С.50.
[964] Серков А.И. История русского масонства. 1845-1945 гг. СПб, 1997. С.92.
[965] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX века. СПб, 1996. С.56.
[966] Там же. С.65.
[967] Бебутов Д.О. Русское масонство XX века // Николаевский Б.И. Русские масоны и революция. М., 1990. С.126-127.
[968] Вашутин М. (М.Ф.Таубе) Политическое масонство и его участие в крамоле в России. Харьков, 1914.
[969] Карпачев С.П. Масонская интеллигенция в России конца XIX - начала XX веков. М., 1998. С .161-162.
[970] Бебутов Д.О. Русское масонство XX века // Николаевский Б.И. Русские масоны и революция. М., 1990. С.130.
[971] Серков А.И. История русского масонства. 1845-1945 гг. СПб, 1997. С.94.
[972] Там же. С.95.
[973] Вяземский В. Первая четверть века существования зарубежного масонства // Новый журнал (Нью-Йорк). 1985. Кн.161. С.234.
[974] Николаевский Б.И. Русские масоны и революция. М., 1990. С.131, 133, 135-136.

[975] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX века. СПб, 1996. С.64.

[976] Там же. С.61-62.
[977] Там же. С.65.
[978] Николаевский Б.И. Русские масоны и революция. М., 1990. С.136.

[979] Там же. С.142-143.
[980] Серков А.И. История русского масонства. 1845-1945 гг. СПб, 1997. С.96.
[981] Карпачев С.П. Масонская интеллигенция в России конца XIX - начала XX веков. М., 1998. С.179-183.

[982] Там же. С.191.

[983] Там же. С.197.

[984] Там же. С.179.

[985] Там же. С.190.
[986] Николаевский Б.И. Русские масоны и революция. М., 1990. С.100.

[987] Там же. С.145-146.

[988] Там же. С.139-142.
[989] Карпачев С.П. Масонская интеллигенция в России конца XIX - начала XX веков. М., 1998. С.139.
[990] Там же. С.160.

[991] Там же. С.149.
[992] Там же. С.117.

[993] Там же. С.65.
[994] Там же. С.121-129.

[995] Там же. С.122-123.
[996] Ковалевский П.И. Национализм и национальное воспитание в России. Нью-Йорк, 1922. С.50.
[997] Карпачев С.П. Масонская интеллигенция в России конца XIX - начала XX веков. М., 1998. С.90.
[998] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX века. СПб, 1996. С.84.

[999] Серков А.И. История русского масонства. 1845-1945 гг. СПб, 1997. С.102.

 


Глава 13. Переворот 1910 года в русском масонстве и образование Великого Востока народов России (1912 г.)

 

А теперь о том, что историк В.И. Старцев назвал "незримой драмой русского масонства" начала XX века. Дело в том, что общая обстановка в масонских ложах этого времени была далеко не братской. Разоблачение в декабре 1909 года провокационной деятельности Е.Ф.Азефа [1000] в партии социалистов-революционеров (напомним, что ряд видных представителей ее входили в то же время и в масонские ложи), а также неосторожное интервью Е.И.Кедрина, опубликованное в газете "Русское слово", где он объявил, что имеет степень мастера одной из парижских лож, сильно напугали "братьев", заподозривших проникновение в свою среду агентов Департамента полиции.

Под подозрением оказались: Д.О.Бебутов, Е.И.Кедрин, М.С.Маргулиес, В.А.Мак-лаков, С.С.Жихарев, Н.Н.Баженов и ряд других братьев, а деятельность некоторых из них (Д.О.Бебутов, С.С.Жихарев) даже подверглась специальному масонскому расследованию.

Конечно, осведомителями Департамента полиции вышеупомянутые "братья", скорее всего, не были. Но вели они себя, по меньшей мере, неосторожно, поскольку не считали нужным скрывать свою принадлежность к ордену вольных каменщиков. А об интервью Е. И. Кедрина и говорить нечего. На Западе, уверял он читателей газеты " Русское слово", в особенности во Франции масоны никогда не были так могущественны, как в настоящее время. " Черносотенцы стараются уверить, что освободительное движение в России вызвано масонами. Это совершенно неверно, к сожалению. Говорю "к сожалению", потому что при участии масонов движение получило бы совершенно другую окраску и было бы гораздо более могущественным" [1001]. Собственно, с этой целью -резко усилить натиск антиправительственных сил на самодержавие - и создавалась, как мы знаем, с помощью "братьев" из Великого Востока Франции масонская организация в России. Однако публично, во всеуслышание подчеркивать опасность связи французского масонства с освободительным движением в России - это для масона было, конечно же, чересчур.

Гнетущую атмосферу масонских лож той поры хорошо передает в своих мемуарах Д.О. Бебутов. "Мне часто приходилось замечать, - пишет он, - что между братьями нет настоящей близости, без чего масонство обречено на смерть. Из Москвы все чаще приходили сведения, что все очень недовольны Баженовым, который недостаточно конспиративен и часто чрезмерно болтлив. Кем то получено сведение, что Жихарев на подозрении у социалистов-революционеров. По этому случаю был назначен суд, который не нашел ничего подозрительного и даже пожалел Жихарева, который был искренне этим потрясен. Затем многих стала пугать систематическая травля в черносотенной прессе против жидомасонов кадетов ... Словом, начало создаваться какое то прекращение занятий" [1002].

Наконец, после получившего широкую огласку скандала, связанного с иском к Алексею Орлову-Давыдову, на котором, собственно, все и держалось с финансовой точки зрения, со стороны артистки Пуарэ по поводу необходимости признания им своего внебрачного ребенка, ложа "Полярная звезда" стала разваливаться буквально на глазах. О том, какого накала достигли споры в масонской среде этого времени, красноречивее всего говорит следующий факт. В конце 1909 года "братья" М.С.Маргулиес и П.М.Макаров ни с того, ни с сего потребовали у князя Д. О.Бебутова показать им его французский масонский диплом. Д.О.Бебутов показал и тут же горько пожалел об этом. Взбешенный П.М.Макаров выхватил из рук владельца злополучный диплом и тут же, на глазах изумленного Д. О. Бебутова разорвал его [1003]. А ведь, казалось бы, интеллигентный человек, инженер. Все дело в том, что П. М. Макаров подозревал в Бебутове провокатора.

Уверенность в наличии провокации была настолько распространена в масонских ложах Москвы и Петербурга, что, например, один из лидеров русского политического масонства Н.В.Некрасов не удержался, чтобы не заявить об этом даже в своих показаниях в НКВД 1939 года, указав на Д.О.Бебутова и М.С.Маргулиеса как на лиц не только нечистоплотных в моральном отношении, но и прямо опасных для масонов по их связям с царской охранкой [1004].

Однако современные историки масонства (А.Я.Аврех [1005], В.И.Старцев) не поддерживают эту версию. Суть конфликта, по мнению В.И.Старцева, была в том, что в отличие от Н.В.Некрасова и его единомышленников, смотревших на масонство как на действенный инструмент борьбы с самодержавием, старое поколение русских масонов в лице Д.О.Бебутова, М.С.Маргулиеса и других крепко держалось за морально-нравственные основы учения вольных каменщиков [1006]. Отсюда и конфликт между ними. А подозрения в отношении ряда "братьев" в их провокаторстве, кстати, ничем и никогда не подтвержденные - это уже закономерное следствие наметившейся среди масонов розни. Нечего много и говорить, что большинство "братьев" были на стороне Н.В.Некрасова и его сторонников. "Старики" вроде Д.О.Бебутова и Е.И.Кедрина, упрямо придерживавшиеся принципов "нравственного" масонства, им только мешали. Отсюда разрабатывавшиеся в это время среди реформаторов планы коренной реорганизации масонства в России, что позволило бы им избавиться от "балласта".

Инициатором коренной реорганизации русского масонства на новых, более отвечающих политическим реалиям страны началах, был А. М.Колюбакин. Деятельную роль в этом процессе сыграли также его коллеги по кадетской партии Н.В.Некрасов и князь С.Д.Урусов [1007]. Воспользовавшись циркулировавшими в то время в "братской" среде слухами о якобы проникших в масонские ложи провокаторах и агентах царской охранки, " молодые реформаторы" решили на время "прикрыть" якобы ставшие ненадежными масонские мастерские, чтобы, оставив таким образом за бортом несогласных с ними сторонников " нравственного" масонства, сформировать из оставшихся фактически новую масонскую структуру.

В феврале 1910 года по их инициативе во исполнение этого плана состоялось общее собрание "братьев", игравшее, по сути дела, роль своеобразного масонского конвента. От Петербурга на нем присутствовали Ф.А.Головин, С.Е.Кальманович, Н.А.Морозов, Я.Н.Гордеенко, Д.О.Бебутов и Н.В.Некрасов. От московских масонов присутствовали Н.Н.Баженов и С.Д.Урусов, от киевских - А.Г.Вязлов и Полторацкий.

Из Нижнего Новгорода - Г. Р.Кильвейн и Каминский. От Военной ложи -С.Д.Масловский и П.М.Макаров. Председательствовал Ф.А.Головин.

Повестка дня была одна: распускаться или нет. Д. О.Бебутов заявил, что на закрытие масонских лож у собравшихся нет необходимых полномочий. После горячих споров с перевесом в один голос победили сторонники предоставления ложам самим решить их дальнейшую судьбу. " При таком неопределенном настроении ложи предпочли временно уснуть", - отмечал Д. О. Бебутов [1008].

Ему и в голову не могло придти, что все это было не что иное, как фарс устроенный за его спиной спектакль, призванный "усыпить", прежде всего, его самого, а также его коллег Н. Н. Баженова, М. С. Маргулиеса и других противников чрезмерной политизации масонских лож.

Анализ состава мастерских Великого Востока Франции в России и пришедших им на смену лож Великого Востока народов России (1912 г.) показывает, отмечает в связи с этим А. И. Серков, что в феврале 1910 года произошло фактическое усыпление масонов, установивших тесные контакты с Францией и получивших капитулярные степени (Д.О.Бебутов, Н.Н.Баженов, Е.И.Кедрин, В.А.Маклаков, М.С.Маргулиес и другие) представителей национальных партий (И.З.Лорис-Меликов, В.Л.Геловани). Формальным поводом было объявлено, как уже отмечалось, склонность этих "братьев" к болтовне, которые, живя в Петербурге, активной политической жизнью, тем не менее, не занимались. Так фактически были выведены, отмечает А.И.Серков, из масонских лож "все профессора, которые стояли у истоков масонства в России, поскольку они тяготели к философскому, а не политическому масонству" [1009]. Не все, правда, подчинились решению февральского совещания об усыплении братьев. Среди мастерских Великого Востока Франции в России, деятельность которых была продолжена и после 1910 года, -"Литва" (Вильно), "Федерация" (ею руководил П.Н.Переверзев) и "Белый орел" (из польских уроженцев, проживавших в то время в Санкт-Петербурге).

Но погоды эти ложи в масонском сообществе того времени конечно же не делали.

Итак, после февраля 1910 года масонские ложи опять возобновили свои работы, но уже под руководством Николая Виссарионовича Некрасова. Профессор Томского университета, специалист по статике и сооружению мостов, он рано изменил своему призванию, увлекся политикой и вступил в 1907 году в кадетскую партию. Как впоследствии оказалось, это был правильный ход. Н. В.Некрасова тут же избирают депутатом III, а затем и IV Государственной думы. Здесь он зарекомендовал себя как яркий неординарный политик. Такие люди масонам были, конечно же, нужны и уже в 1908 году состоялось посвящение Н.В.Некрасова в петербургской ложе "Полярная звезда" под руководством А.А.Орлова-Давыдова.

Понятно, что оставаться на вторых ролях даже в масонской ложе такой умный и деятельный человек долго не мог. Он и не остался, причем решающую роль здесь сыграл, несомненно, февральский масонский мини-переворот 1910 года.

Был ли он необходим? Видимо, да.

Строгая конспирация была нужна масонам не только в целях сокрытия своих работ от агентов Департамента полиции, но и от некоторых деятелей левого крыла оппозиционных к масонству деятелей. Дело в том, что согласование в рамках масонских лож единой позиции различных политических фракций в Думе могло быть эффективно лишь только в том случае, если думцы-" профаны" ничего бы не знали и даже не догадывались, что выступают объектами масонской политической игры [1010].

Первоочередной задачей в этих условиях было провести немалую подготовительную работу по организационному становлению новой масонской структуры в России. И началась она, естественно, с учреждения новых, уже очистившихся от неугодных членов, масонских мастерских. Конечно же, основу или костяк их составляли старые проверенные масонские кадры. Но не только. Согласно подсчетам историка В.И.Старцева, из 94 человек - членов лож французского обряда, в ложи Великого Востока народов России перешло всего только 37 [1011].

"Усыплено", таким образом, было свыше 50 человек. Конечно, это не мешало им считать себя по-прежнему масонами и бывать в ложах, правда уже не в России, а во Франции.

" Усыпление" старых масонских лож и организация на их основе лож новых позволила реформаторам не только избавиться от мешавшего им балласта - сторонников так называемого "нравственного масонства", но и существенно обновить свои ряды, влить в еще не вполне окрепшую организацию "свежую кровь". К сожалению, мы еще слишком мало знаем о новых ложах, учрежденных после февраля 1910 года. Видное место среди них занимала, судя по всему, ложа "Малая медведица" (1911 г.). Среди ее членов - такие известные масоны, как Б.Г.Барт, А.И.Браудо, С.Д.Масловский, П.Н.Переверзев, П.М.Макаров, А.А.Демьянов, А.Я.Гальперн. Мастером-наместником ложи был А.А.Демьянов, первым надзирателем - П.М.Макаров, вторым - А.И.Браудо. В 1912 году в "Малой медведице" был посвящен А.Ф.Керенский.

Из других новых лож обращает на себя внимание думская ложа "Розы" (1910 г.), составившаяся из депутатов-масонов, членов III Государственной думы: Н.В.Некрасов, А.М.Колюбакин, В.А.Степанов, Н.К.Волков и других, причем среди них были не только кадеты, но и представители других политических партий, представленных в Думе: меньшевиков - Е.П.Гегечкори, М.И.Скобелев, Н.С.Чхеидзе; прогрессистов - И.Н.Ефремов, А.И.Коновалов; трудовиков - А.Ф.Керенский. В этом, собственно, и состоял смысл учреждения думской ложи.

Достойно упоминания присоединение в 1911 году к новому русскому масонству во главе с Н.В.Некрасовым и С.Д.Урусовым и двух так называемых "английских" лож. Одна из них работала в Санкт-Петербурге, другая - в Архангельске.

Основателем английского масонства в России в начале XX века был настоятель англиканской церкви посольства Великобритании в Санкт-Петербурге пастор Б.-С.Ломбард. Одним из деятельнейших членов английского масонства в Санкт-Петербурге был депутат Государственной думы В.П.Басаков [1012].

Заметного следа в России английское масонство, впрочем, не оставило. Как, впрочем, и масонство германское. Внедрение последнего на русской почве всецело было связано с деятельностью сотрудника германского посольства в Санкт-Петербурге Эрвина Германа (1859-1925). В России он появился в 1904 году и уже тогда попытался создать небольшой масонский кружок при посольстве, правда не вполне удачно. О работе этого кружка известно, впрочем, мало.

Но вернемся к работе лож масонской организации во главе с Н.В.Некрасовым и С.Д.Урусовым. Собрания их в 1910-1912 гг. происходили более или менее регулярно -один раз в неделю. Обсуждались на них, главным образом, вопросы политического характера: согласование действий "братьев" в Государственной думе и прочее. Сами ложи принципиальных решений, впрочем, не принимали, а только выносили свои предложения через секретаря организации Н.В.Некрасова в Верховный совет [1013]. Принципиальным отличием этой новой, или, во всяком случае, основательно обновленной организации являлся ее радикальный характер. В отличие от своих предшественников, "новые" масоны уже прямо заявляли, что они ориентируются на замену монархии демократической республикой через ту или иную форму государственного переворота. Вопросы нравственного совершенствования находились у них далеко не на первом плане.

Да и состав самих лож серьезно "полевел" по сравнению с периодом 1906-1909 гг., прежде всего за счет широкого привлечения в них левых кадетов, меньшевиков и эсеров.

В 1910-1911 гг. в петербургские ложи (состав провинциальных, к сожалению, практически неизвестен) были приняты следующие лица: В.А.Степанов, Н.С.Чхеидзе, А.Я.Гальперн, Е.П.Гегечкори, Н.К.Волков, Н.Д.Соколов, В.Г.Харитонов, В.А.Оболенский, Б. Г. Барт, В. А. Виноградов, Я. Я. Брусов. Шестеро из них были меньшевиками, четверо -кадетами [1014].

Очевидные успехи нового русского масонства побудили Н.В.Некрасова на дальнейшие организационные шаги по его укреплению. С этой целью уже в январе 1912 года им был поставлен вопрос о проведении учредительного масонского съезда русских лож французского обряда. Был ли уведомлен об этом Великий Восток Франции мы не знаем. Во всяком случае, известно, что через князя С.Д.Урусова связь с ними русские братья все-таки держали [1015]. Известно, что эмиссар Великого Востока Франции Лебук даже приезжал в это время в Петербург. Однако подробностей его визита мы не знаем. Практически ничего не известно нам и о том, при каких обстоятельствах именно Н. В. Некрасов - человек сравнительно новый в масонстве - оказался на должности временного секретаря русских лож в 1910-1912 гг.

Как полагает А. И. Серков, именно в это время (конец 1911 года) произошло объединение обновленных после февраля 1910 года так называемых реформаторских лож Великого Востока Франции в России с шотландскими ложами круга М.М.Ковалевского, хотя заметной роли в Великом Востоке народов России последние никогда не играли. Вторым важным событием, способствовавшим организационному укреплению новой, по сути дела, масонской организации, стало присоединение к ней уже упоминавшихся английских лож (мастерская В.П.Басакова в Петербурге и ложа в Архангельске) [1016].

Окончательное структурирование новой организации произошло на ее учредительном съезде в Москве летом 1912 года. Были ли до этого какие-либо масонские съезды или совещания после февраля 1910 года - мы не знаем. А.И.Серков полагает, впрочем, что да, поскольку только на них, этих совещаниях или съездах, и могли быть избраны в состав Верховного совета Н.В.Некрасов (секретарь), В.А.Степанов и Г. Д.Сидамон-Эристов, заменившие в нем ряд "усыпленных" к этому времени "братьев" [1017]. Заседания съезда происходили на квартирах "братьев" С.А.Балавинского и Ф.А.Головина. От Петербурга присутствовали: А.Я.Гальперн, Н.В.Некрасов, А.М.Колю-бакин, В.А.Виноградов, В.А.Степанов, А.И.Браудо, К.Г.Голубков, А.Ф.Керенский. Московские ложи представляли С.А.Балавинский, Ф.А.Головин, В.П.Обнинский, С.Д.Урусов. От Киева присутствовали: Н.П.Василенко, М.С.Грушевский, Ф.Р.Штейнгель. Нижегородские ложи представлял Г. Р. Кильвейн. Присутствовали также делегаты от Минска и Одессы [1018].

Состоялось всего два заседания. Вел их секретарь Верховного совета Н. В. Некрасов. Обсуждалось два вопроса. Первый из них - конституирование русской масонской организации как формально независимой от Великого Востока Франции. Как заявил делегатам докладчик от Верховного совета Н. В.Некрасов, в России к этому времени насчитывалось не менее 14-15 лож, из них 5 в Петербурге, 3-4 в Киеве, 1-2 в Москве и по одной в Нижнем Новгороде, Минске и Одессе.

Этого, по его мнению, было вполне достаточно для выделения русских братьев в самостоятельный масонский орден наряду с Востоками других европейских стран [1019]. Каких-либо возражений у присутствующих это не вызвало. Правда на открытие ордена требовалось предварительное согласие Великого Востока Франции. Но его, как уверил присутствующих Н. В. Некрасов, можно будет получить несколько позже. На том и согласились.

В интервью, данном в 1920-е годы историку Б.И.Николаевскому, А.Я.Гальперн утверждал, что связь с Великим Востоком Франции осуществлялась в эти годы через князя С.Д.Урусова [1020]. Однако давал ли тот предварительное согласие на проведение конвента 1912 года в Москве, мы не знаем. Складывается впечатление, что предварительно вся эта акция была все-таки согласована с парижскими "братьями". Другое дело, что афишировать официальное согласие Великого Востока Франции на открытие в России масонского ордена им было ни к чему.

Совсем в другом ключе происходило на съезде обсуждение другого, и явно второстепенного, казалось бы, вопроса о названии ордена русских вольных каменщиков. Подавляющее большинство делегатов были русскими и стояли за то, чтобы орден носил традиционное и общепринятое в Европе название "Великий Восток России". Однако тут неожиданно поднялся со своего места украинский делегат историк М.С.Грушевский и решительно потребовал, чтобы в названии новой масонской ассоциации " ни в коем случае не было слова Россия. "Он занимал в этом вопросе совершенно непримиримую позицию, отрицая вообще за Россией как государственной единицей право на целостное существование; его с рядом оговорок поддерживал Василенко", - вспоминал впоследствии об этой истории А.Я.Гальперн [1021]. Слово "Россия" в названии ордена удалось в конце концов отстоять, согласившись на компромисс - "Великий Восток народов России".

Было бы неправильно, конечно, только на основании этого инцидента делать далеко идущие выводы. Одно несомненно: именно масонские ложи со своим показным демонстративным космополитизмом всегда притягивали и притягивают к себе до сих пор самые злобные антирусские силы. Дело дошло до того, с горечью отмечал В.А. Бобринский, что "самое слово "русский" безнаказанно поносилось в стенах Государственной думы. Там дико глумились над любовью к Отечеству и поверхностному наблюдателю не могло не казаться, что русский народ отжил свой век и что Россия отдана на расхищение своим внешним и внутренним врагам.

Враги торжествовали и глумились над Русью, над ее священнейшими требованиями и верованиями" [1022].

Но быть может, В. А.Бобринский преувеличивает антирусский характер заседавшей в Думе масонской либеральной братии? Есть поэтому смысл обратиться к свидетельству, исходящему из самого либерального лагеря, например, лидера октябристов А.И.Гучкова, о масонстве которого хотя и нет бесспорных доказательств, но сомневаться в нем по ряду косвенных свидетельств не приходится. Вот что вспоминал он об одной из наиболее видных масонских фигур февраля-марта 1917 года - Н.С.Чхеидзе. "Я относился брезгливо к Чхеидзе с его ненавистью к буржуазному строю, русскому народу, к России самой" [1023].

Ну, что касается буржуазного строя, который якобы ненавидел Н. С. Чхеидзе, то это, конечно же, не так. Опыт показал, что более последовательного защитника буржуазного строя, чем социал-демократы (а Н.С.Чхеидзе, напомним, был именно социал-демократом -меньшевиком), в мире, пожалуй, и не сыскать. А вот свидетельство А. И.Гучкова о ненависти Н. С. Чхеидзе к русскому народу и России самой поистине бесценно. Ведь Н. С. Чхеидзе - это не просто видный масон, не просто социал-демократ, он еще и первый председатель Исполкома Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов в 1917 году. Советская власть, так сказать, хотя и в меньшевистско-масонском обличье.

Но вернемся к масонскому съезду 1912 года. Еще одной важной задачей, помимо конституирования организации и решения вопроса о ее названии, стала проблема формирования нового состава Верховного совета Великого Востока народов России. Сюда, в частности, вошли А.М.Колюбакин, Н.В.Некрасов, С.Д.Урусов.

В тот же день в Верховный совет были кооптированы Д.Н.Григорович-Барский, Н.С.Чхеидзе и А.Ф.Керенский. Секретарем (с 1913 года - генеральный секретарь) Верховного совета Великого Востока народов России был избран левый кадет

A. М. Колюбакин. Работал Верховный совет на правах ложи. " Никаких обрядов в заседаниях Верховного совета, как и в ложе, не было", - свидетельствовал Н.С.Чхеидзе [1024]. Что касается устава Великого Востока народов России, то принятие его было отложено до второго съезда, намеченного на 1913 год. За это время Верховному совету было поручено позаботиться о разработке и предварительном обсуждении соответствующего проекта.

Второй съезд Великого Востока народов России (ВВНР) состоялся, как и было намечено, летом 1913 года, правда уже не в Москве, а в Петербурге на квартире

B. А. Степанова. На нем, в частности, и был принят устав Великого Востока народов России, в котором были определены задачи новой организации и закреплена уже сложившаяся организационная структура ордена.

Согласно записке Л.Д.Кандаурова, автором устава ВВНР был В.П.Обнинский.

Однако исследователи отдают предпочтение сообщению А.Я.Гальперна [1025], который утверждал, что автор его - С.Д.Масловский (Мстиславский), которому якобы помогал князь С.Д.Урусов [1026]. Экземпляр этого проекта был обнаружен в 1988 году профессором В.И.Старцевым среди бумаг Б.И.Николаевского в архиве Гуверовского института войны, революции и мира в Стенфорде. Им же, В.И.Старцевым, впервые был дан и подробный разбор этого примечательного документа.

Цель организации, как она формулировалась в проекте устава 1912 г., заключалась в "создании связанного моральной общностью и взаимным доверием братского ордена; братья сохраняют свободу политического действия, но стремятся к утверждению и защите прав человека и гражданина" [1027].

Как установил В. И. Старцев, главным источником, из которого черпали Мстиславский и Урусов основные положения устава ВВНР, был Общий регламент Великого Востока Франции, хотя пункты, касающиеся масонской тайны и конспирации, были в нем несколько усилены. В целом же, с точки зрения содержания устава, масонство ВВНР может считаться, по авторитетному заключению В.И.Старцева, вполне нормальным регулярным масонством. Нерегулярными в нем могут быть признаны только его цели -чисто политические, а не морально-этические, чего следовало бы ожидать от масонского ордена. Обращает на себя внимание также и сокращение обрядности при приеме в степень мастера, и исключение степени подмастерья или товарища, а также прием в ложи, наряду с мужчинами, и женщин [1028].

Политические цели, как мы знаем, преследовал не только ВВНР. Не чужды они были и Великим Востокам других европейских стран, в частности Франции и Италии. Так что в регулярности или правильности ВВНР как масонской организации можно не сомневаться.

Особо пристальное внимание уделялось в проекте Мстиславского-Урусова орденской тайне. " Братья обязаны хранить в тайне как само существование ордена, так и все, что касается его состава, планов и деятельности. Братья обязаны хранить все сообщенное им в братском порядке или ставшие известным в заседаниях ложи. Братья знают лишь членов ложи. Венерабль знает секретаря Верховного совета. Все, относящееся к орденской тайне, не должно быть излагаемо на письме. Письменные ответы испытуемого и баллотировочные записки немедленно сжигаются в самой ложе", - читаем мы здесь. Все это, а также клятва "братьев" не раскрывать существования братства, хотя бы они и были спрошены об этом даже на суде, восходящая в своей основе к клятве ордена московских розенкрейцеров XVIII века, не оставляет сомнений в двойной морали наших масонов: одна для членов ордена, другая - для профанов. О таком "пустяке", как требуемое масонской клятвой от " братьев" лжесвидетельство в интересах ордена на суде, вроде бы неудобно и говорить.

После небольших поправок устав ВВНР был утвержден " братьями" и, по решению конвента, в зашифрованном виде напечатан вразбивку в изданной в том же 1913 году в Санкт-Петербурге книге Е.Сидоренко "Италианские угольщики XVIII столетия". В конце 1980-х гг. была осуществлена, наконец, и научная публикация этого документа [1029]. Сравнение проекта Мстиславского-Урусова 1912 г. и официального устава, принятого на масонском съезде в 1913 году, было проведено В.И.Старцевым. Оно показало, что каких-либо принципиальных изменений на конвенте в него внесено не было. Если в проекте посвящаемый должен был при клятве поднимать правую руку вверх, то в окончательном варианте все свелось к прижиманию им ее к сердцу. Вместо двух степеней (ученик, мастер), которые предусматривал проект, окончательный вариант устава закреплял существование трех степеней. Должность секретаря Верховного совета ВВНР стала называться теперь не просто секретарь, а генеральный секретарь. Такой же мелочный, непринципиальный характер имели и другие поправки, внесенные в окончательный вариант устава.

Заслуживает внимания более обтекаемый характер, по сравнению с первоначальным вариантом, формулировки задач ордена. " Масонство, - читаем мы здесь, - имеет целью искание истины и достижение нравственного совершенства человечества путем объединения людей на началах братской любви, взаимопомощи, терпимости и полной свободы совести. Отсюда девиз масонов: свобода, равенство и братство" [1030]. Основные усилия орденской организации, в соответствии с уставом, должны были быть направлены на "общую работу по утверждению и защите прав человека и гражданина, при сохранении, разумеется, за ее членами свободы политического действия", - так комментирует это положение устава современный исследователь А.И.Серков [1031].

Высшей властью в ордене объявлялся, согласно уставу, его конвент или съезд, который должен был собираться не реже одного раза в год. Составлялся же он как из делегатов лож, так и из членов Верховного совета предыдущего состава. Последние входили в число делегатов съезда как бы автоматически, для обеспечения преемственности. Исполнительным органом ВВНР был Верховный совет, избираемый на съезде. Работал он, как уже отмечалось, на правах ложи. Обращает на себя внимание предусмотренный уставом порядок широкого пополнения рядов Верховного совета не путем избрания на съезде, а путем кооптирования - процедура, как мы знаем, далеко не демократическая. Любопытно, что конвент как таковой избирал большинством в 7/8 голосов не самих членов Верховного совета, а только трех выборщиков, а уже те выбирали трех его членов, которые, в свою очередь, доизбирали еще трех. Общее число членов Верховного совета не должно было превышать 18 человек, однако открыть свои работы Верховный совет мог уже и при 6 членах, избрав из их числа своего секретаря. Нельзя не обратить внимание и на то, что имена членов Верховного совета конвенту, т. е. съезду масонов не сообщались [1032].

Верховный совет, отмечалось в уставе ВВНР 1913 года, " входит в случае надобности в сношения с другими дружественными союзами для координации действий мирового масонства и совещания по общим делам. Для этой миссии совет может обращаться к содействию всякого известного ему члена братства" [1033].

В обязанности Верховного совета входило также открытие новых лож и контроль за приемом новых членов. Прежде чем сделать предложение профану, его кандидатура не только тщательно обсуждалась в ложе, но и обговаривалась предварительно с генеральным секретарем Верховного совета. Функции его были весьма обширны: докладчик в Верховном совете по всем текущим делам, он, в то же время, контролировал кассу ордена и фактически единолично решал все текущие вопросы.

Такова она была, масонская демократия. Эффективный и целесообразный характер ее, если иметь в виду условия, в которых приходилось работать вольным каменщикам в нашей стране, не подлежит сомнению. Еще одной особенностью работы Верховного совета были регулярные поездки его членов по провинциальным городам России, в ходе которых они не только лично знакомились с "братьями" местных лож, но и выясняли возможность дальнейшего использования их в интересах организации.

Ритуал посвящения в ВВНР также, как уже отмечалось, был до крайности упрощен. После ответа на традиционные вопросы об отношении к семье, государству, религии, войне, космополитизму и прочее происходил уже сам обряд посвящения нового брата с принесением клятвы. Масонская иерархия в ВВНР также была предельно упрощена: ученик - подмастерье - мастер. Предусматривались уставом, впрочем, и так называемые " офицерские должности" в ложах: венерабль (председатель), наблюдатель, оратор, казначей и секретарь. Председатель вел собрания ложи. Он же осуществлял и ее связь с секретарем Верховного совета. За соблюдением "братьями" устава следил оратор. Сбором членских взносов занимался казначей.

Минимальное число членов ложи, как это и положено у масонов, было не ме нее 7, максимальное - не более 14. Последнее требование, впрочем, соблюдалось далеко не всегда. Членство в ордене было пожизненным. Уйти из него было нельзя. Другое дело -временное или постоянное " усыпление" " брата", отошедшего в силу ряда обстоятельств от дел. " Усыпить" можно было, правда только решением Верховного совета, и целую ложу. Можно констатировать, что, за исключением, быть может, некоторых пунктов, посвященных конспиративному характеру деятельности "братьев" (обойтись без чего в специфических российских условиях было бы затруднительно), ничего необычного устав ВВНР не представлял и вполне вписывался в общемасонскую традицию.

Серьезные споры среди исследователей, как уже отмечалось, вызывает вопрос о так называемой "регулярности" ВВНР, то есть признание или непризнание его в качестве масонской организации. Дело в том, что сами масоны ВВНР регулярной, то есть законной масонской организацией официально никогда не признавали и не признают до сих пор, указывая на якобы его недостаточное внимание к обрядовой и посвятительной традиции. И хотя для всякого непредвзятого исследователя очевидно, что создавался ВВНР с молчаливого согласия и по образцу Великого Востока Франции, парадокс состоит в том, что на официальное признание этого факта французские "братья" так и не пошли. Понять это можно так, что руководство Великого Востока Франции сознательно не хотело связывать себя с подпольной масонской антиправительственной структурой в России, опасаясь испортить тем самым отношения с естественным союзником Франции кануна Первой мировой войны - русским правительством. Другое дело, что не все историки склонны считаться с этим соображением. "Учитывая факт возникновения Великого Востока народов России без санкции иностранных послушаний, - пишет, например, в своей последней работе О. Ф. Соловьев, - и отсутствие контактов между ними, его следует считать неправильной масонской организацией, которую другие федерации не признавали" [1034]. Основной аргумент О.Ф.Соловьева это то, что русские "братья" так и не были допущены на парижскую конференцию масонских орденов стран Антанты, проходившую 14-15 января 1917 года, хотя их представитель С.А.Балавинский в Париж все-таки приехал [1035]. О том, что французские "братья" не признавали русских масонов, посвященных в орден после февраля 1910 года, свидетельствует, по мнению О.Ф.Соловьева и сделанное ими в 1919 году в Париже предложение А.Ф.Керенскому и его сторонникам начать свой масонский путь с формального посвящения в степень ученика, от чего те, понятное дело, отказались. Именно это обстоятельство, доказывает О.Ф.Соловьев, и явилось причиной фактического разрыва А.Ф.Керенского с русским масонством в эмиграции [1036].

Другой исследователь, А. И. Серков, напротив, нисколько не сомневается, что, несмотря на факт формального непризнания ВВНР Великим Востоком Франции, структура эта была, тем не менее, его самой настоящей "дочерней организацией" или, говоря другими словами, организацией правильной, масонской, хотя и отмечает, ее последующую "несостоятельность" именно с этой точки зрения [1037]. Очевиден масонский характер ВВНР и для В. И.Старцева. Вместе с тем, более радикальный характер этой ассоциации по сравнению с французскими ложами периода 1906-1909 гг. и отказ русских братьев от некоторых элементов масонской обрядности (обязательное ношение фартуков, белых перчаток и прочее) позволяет ему заключить, что в этом смысле правы все же те, кто не считает ложи ВВНР настоящим или регулярным масонством. Аргумент В. И. Старцева не оригинален. Упор он делает на то, что внешние формы масонской работы были сведены в ложах ВВНР к минимуму [1038].

Как бы то ни было, и факты, введенные к настоящему времени в научный оборот, и соображения, высказанные в связи с анализом этих фактов исследователями, свидетельствуют о несомненно масонском характере Великого Востока народов России. Другое дело, что масонство это было ненравственно-этическое, а политическое. Ничего необычного в чрезмерном увлечении русских "братьев" политикой в ущерб духовной работе и масонской обрядности, учитывая характер деятельности Великих Востоков в других странах и реалии российской действительности, не было.

 

Примечания

[1000] Огромную роль в разоблачении этого известного провокатора сыграли, как выясняется в свете последних изысканий, масоны Н.А.Морозов и А.И.Браудо. См.: Серков
A. И. История русского масонства. 1845-1945 гг. СПб, 1997. С.103.

[1001] Масоны // Русское слово. 1908. 8 ноября. С.3.
[1002] Николаевский Б.И. Русские масоны и революция. М., 1990. С.143-144.

[1003] Там же. С.144.
[1004] Из следственных дел Н.В.Некрасова 1921, 1931 и 1939 гг. Публ. В.В.Шелохаева и B. В.Поликарпова // Вопросы истории. 1998, '11-12. С.38.

[1005] Аврех А.Я. Масоны и революция. М., 1990. С.317-325.
[1006] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX века. СПб, 1996. С.81.

[1007] Николаевский Б.И. Русские масоны и революция. М., 1990. С.65.

[1008] Бебутов Д.О. Русское масонство XX века // Николаевский Б.И. Русские масоны и революция. М., 1990. С.144-145.
[1009] Серков А.И. История русского масонства. 1845-1945 гг. СПб, 1997. С.105.
[1010] Николаевский Б.И. Русские масоны и революция. М., 1990. С.23-24.
[1011] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX века. СПб, 1996. С.84.
[1012] Серков А.И. История русского масонства. 1845-1945 гг. СПб, 1997. С.108.
[1013] Николаевский Б.И. Русские масоны и революция. М., 1990. С.79.
[1014] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX века. СПб, 1996. С.96.
[1015] Там же. С.142.
[1016] Серков А.И. История русского масонства. 1845-1945 гг. СПб, 1997. С.108.
[1017] Там же.
[1018] Николаевский Б.И. Русские масоны и революция. М., 1990. С.53-55.
[1019] Русское политическое масонство в 1906-1918 гг. Документы архива Гуверовского института войны, мира и революции. Публ. В.И.Старцева // История СССР. 1990, '1. С.141.
[1020] Там же. С.142.
[1021] Николаевский Б.И. Русские масоны и революция. М., 1990. С.54-55.
[1022] Бобринский В.А. Пробный камень славянского братства // Ладо. Сборник литературно-общественный. СПб, 1911. С.136.
[1023] Александр Иванович Гучков рассказывает. М., 1993. С.118.
[1024] Николаевский Б.И. Русские масоны и революция. М., 1990. С.85.
[1025] Там же. С.61.
[1026] Серков А.И. История русского масонства. 1845-1945 гг. СПб, 1997. С.119.

[1027] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX века. СПб, 1996. С.119.

[1028] Русское политическое масонство. 1906-1918 гг. Документы из архива Гуверовского института войны, революции и мира. Публ. В.И.Старцева // История СССР. 1989, '6. С.129.
[1029] Русское политическое масонство. 1906-1918 гг. Документы архива Гуверовского института войны, революции и мира. Публ. В.И.Старцева // История СССР. 1989, '6. С.129-134; см. также: Масоны и масонство. Сборник статей. Вып.1. М., 1994. С.111-117.

[1030] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX века. СПб, 1996. С.124.

[1031] Серков А.И. История русского масонства. 1845-1945 гг. СПб, 1997. С.108.

[1032] Русское политическое масонство. 1906-1918 гг. Документы архива Гуверовского института войны, революции и мира. Публ. В.И.Старцева // История СССР. 1989, '6. С.132.
[1033] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX века. СПб, 1996. С.127.

[1034] Соловьев О.Ф. Масонство в мировой политике XX века. М., 1998. С.53.

[1035] Соловьев О.Ф. Русское масонство. 1730-1917 гг. М., 1993. С.259.

[1036] Там же. С.259.
[1037] Серков А.И. История русского масонства. 1845-1945 гг. СПб, 1997. С.126.

[1038] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX века. СПб, 1996. С.107.

 


Глава 14. Великий Восток Народов России в 1912-1916 гг. Масоны и Департамент полиции

 

Как ни любопытна проблема правильности или неправильности Великого Востока Народов России как масонской организации, принципиального значения для оценки степени реального влияния русских масонов на общественно-политическую жизнь предреволюционной России она не имеет. А оно, это влияние, было весьма и весьма значительным.

К концу 1913 года Верховному Совету Великого Востока Народов России было подчинено 40 лож, в которых насчитывалось до 400 "братьев". Среди новых членов Великого Востока банкир А.П.Барт, текстильный король А.И.Коновалов, известный журналист Р.М.Бланк. В 1912 году вероятно уже после выборов в IV Государственную думу в ложе "Малая Медведица" получил масонское посвящение уже известный в то время адвокат А.Ф.Керенский [1039].

В одном только Петербурге число масонских мастерских достигло восьми. Точных названий их мы, к сожалению, не знаем. Но зато руководители в большинстве своем известны. Это, в частности, были: В.А.Оболенский, В.Я.Богучарский, В.А.Степанов, А.А.Демьянов, В.А.Виноградов, Д.П.Рузский, А.М.Колюбакин, Н.В.Чайковский. Секретарем городского петербургского совета Великого Востока Народов России был профессор Санкт-Петербургского политехнического института Д.П.Рузский двоюродный брат главнокомандующего Северным фронтом в 1917 году Н.В.Рузского [1040].

Тон в движении по-прежнему задавали левые кадеты во главе с Н. В. Некрасовым.

Кадеты же составляли и численное большинство в ложах по сравнению с представителями других партий - главным образом меньшевики и народнические группы. В профессиональном отношении - это все представители либеральной и демократической интеллигенции: журналисты, адвокаты, профессора, депутаты III и IV Государственной думы, промышленники, финансисты, общественные деятели. Добрую половину масонской "братии" составляли юристы. В одной только петербургской судебной палате и петербургском коммерческом суде масонов было не менее 50 человек. Это присяжные стряпчие, присяжные поверенные и их помощники: Б.Г.Барт, М.В.Бернштам, А.Я.Гальперн, А.К.Гольм, В.Я.Гуревич, Н.Б.Глазберг, В.Л.Геловани, А.А.Демьянов, А.А.Исаев, С.Е.Кальманович, A. Ф.Керенский, Е.И.Кедрин, М.С.Маргулиес, В.Д.Кузьмин-Караваев, К.К.Черносвитов, И.Н.Сахаров, Г.Д.Сидомон-Эристов, А.Ф.Стааль, Л.М.Берлин, Л.М.Брамсон, П.А.Брюнели, Б.Л.Гершун, К.П.Гес де Кальве, А.Э.Дюбуа, Б.И.Золотницский, М.К.Адамов, М.Г.Казаринов, А.М. и Е.М.Кулишер, И.А.Кистяковский, Н.В.Майер, А.Д.Лаврентьев, С.В.Познер, Б.С.Орнштейн, П.Н.Переверзев, Н.В.Петровский, Я.М.Шефтель, А.С.Шапиро, Г.Б.Слиозберг, М.Д.Ратнер, Б.Е.Шатский и другие.

Другим крупным поставщиком адептов вольного каменщичества была профессура Психоневрологического института, курсов П.Ф.Лесгафта, Высших Женских курсов и других учебных заведений столицы: М.М.Ковалевский, И.И.Иванюков, Ю.С.Гамбаров, Е.В.Аничков, В.И.Иванов, Н.О.Лосский, Н.А.Котляревский, И.В.Лучицкий, А.В.Карташев, С.И.Метальников, B. Н.Гессен, М.П.Чубинский, В.И.Бауман, Н.А.Морозов, А.А.Мейер, Д.М.Одинец, В. Н. Сперанский и другие.

Хорошее представительство имели масоны и в петербургской городской думе: Э.П.Беннигсен, А.Л.Велихов, В.Д.Кузьмин-Караваев, П.П.Макаров и другие. Такая же примерно ситуация была и в Москве, в масонских ложах которой подвизались такие присяжные поверенные и их помощники, как О.Б.Гольдовский, П.М.Казначеев, В.А.Маклаков, И.Н.Сахаров, С.А.Балавинский, Ф. К. Богров, В. В. Короленко, А. Ю. Раппопорт и другие [1041].

Понятно, что рассчитывать с таким составом лож на предметный разговор о действительных народных нуждах и чаяниях особенно не приходилось: страшно далеки были эти люди от народа. " На первом плане были вопросы высокой политики, - отмечал масон-эсер Л.К.Чермак (член ложи под руководством В.А.Степанова - Б.В.). - Я помню мы обсуждали вопросы о границах будущей Польши ... мы обсуждали проблему Константинополя, Дарданелл и пр. И когда я попытался обратиться к нашему внутреннему положению, к настроению трудового народа, к тому, что ожидает нас после окончания войны, особенно если она не будет благоприятна для России, то меня просто замолчали. Нам неоднократно внушали, что революционная работа не наше дело, что мы -организация надпартийная, что мы должны направлять через наших "братьев" - членов Думы ход нашей жизни и пр." [1042].

Общая цель, которая привела этих, казалось бы, таких разных людей в масонские ложи заключалась, говоря словами одного из руководителей Великого Востока Народов России А. Я. Гальперна, в "стремлении к моральному усовершенствованию членов на почве объединения их усилий в борьбе за политическое освобождение России" [1043]. "Масонство было надпартийным, - показывал в 1939 году в НКВД Н.В.Некрасов, - т.е. в него входили представители разнообразных политических партий, но они давали обязательство ставить директивы масонства выше партийных. Народнические группы были представлены Керенским, Демьяновым, Переверзевым, Сидамон-Эристовым (исключен в 1912 году ввиду подозрений в связи с Азефовщиной). Меньшевики и близкие к ним группы имели Чхеидзе, Гегечкори, Чхенкели, Прокоповича, Кускову. Среди конституционных демократов были: Некрасов Н.В., Колюбакин А.М., Степанов В.А., Волков Н.К. и много других. Среди прогрессистов отмечу: Ефремова И.Н., Коновалова А.И., Орлова-Давыдова А.А., Коробку Н.И. Особенно была сильна организация на Украине, где ее возглавлял барон Ф.Р.Штейнгель, Д.Н.Григорович-Барский, Василенко Н.П., Писаржевский М.В. и ряд других крупных имен до Грушевского включительно" [1044]. Все это представители левого крыла политического спектора дореволюционной России.

В начале 1914 года при посредстве А. И.Коновалова были проведены предварительные переговоры с двумя представителями большевистского крыла РСДРП И.И. Скворцовым-Степановым и Г. И.Петровским на предмет координации усилий в борьбе с самодержавием.

Левый крен Великого Востока Народов России очевиден. Отсюда и "боевая политическая задача", которую ставили перед собой в это время "братья-масоны": " бороться за освобождение Родины и закрепление этого освобождения" или, говоря другими словами, бороться за власть и ее удержание [1045].

Что из себя будет представлять "освобожденная Россия" этого сказать заранее не мог, конечно, никто. Но общая установка масонов в отношении своей Родины заключалась в создании на месте России или того, что от нее после "освобождения" останется, буржуазно-демократической федеративной республики.

Специально для привлечения в Орден талантливых писателей и журналистов левой ориентации в 1912-1913 гг. учреждается т.н. "Литературная ложа".

Одним из первых ее членов стал известный историк церкви - кадет А.В.Карташев (1875-1960), подвизавшийся в это время в качестве сотрудника Императорской Публичной библиотеки. Помимо него в ложу входили также С.Д.Мстиславский, А.А.Мейер, В.Я.Богучарский, А.Я.Гальперн и ряд других лиц. В планах Верховного Совета было привлечь в Литературную ложу известного меньшевика А.И.Потресова и известного журналиста Канторовича из газеты "День". Впрочем, "братья" побуждали работать на общее масонское дело не только записных масонов, но и лиц, формально в ложах несостоявших, но духовно, идейно к ним весьма близких, как например, журналиста А. М. Клячко (Львова), печатавшегося в газете " Речь".

Заинтересованное в "уловлении" в свои сети определенных лиц из среды творческой интеллигенции не брезговали "братья" и созданием лож по принципу полезности тех или иных лиц для масонского дела. К числу именно таких лож смело можно отнести ложу для З. Н. Гиппиус и Д. С. Мережковского, что позволило масонам приобрести влияние на петербургское Религиозно-философское общество.

Масонское влияние на Техническое и Вольное экономическое общества обеспечивалось путем создания специальной ложи для Е. Д. Кусковой и С. Н.Прокоповича.

Примерно в это время (зима 1913-1914 гг.) было положено начало и Военной ложе Великого Востока Народов России. Организатором ее стал полковник Генерального штаба эсер С.Д.Мстиславский (Масловский). Кроме него сюда входили генерал А.А.Свечин, А.А. Орлов-Давыдов, полковник В.В.Теплов и ряд неизвестных нам офицеров, пишет проф. В.И.Старцев [1046].

К "неизвестным" офицерам В. И.Старцев относит, очевидно, таких известных генералов, как В.И.Гурко, П.А.Половцева, М.В.Алексеева, Н.В.Рузского и полковника А. М. Крымова, привлеченных в 1916 году масонами к подготовке дворцового переворота [1047]. В Военную ложу входил, судя по всему, на правах одного из ее организаторов и A. И. Гучков [1048]. Бесспорных доказательств о их принадлежности к масонству у нас нет. Что же касается косвенных, то, как мы увидим в дальнейшем, их более чем достаточно.

Однако, самой многочисленной ложей Великого Востока Народов России в 19121916 гг. являлась, вне всякого сомнения, думская ложа "Розы", в которой объединились в 1912 году масоны-депутаты IV Государственной думы. Открылась она 15 ноября 1912 года. Принципиальное отличие ее от III Думы состояло в явном уменьшении влияния центра (число октябристов в Думе резко сократилось: вместо 120 их осталось всего 98, в то время как число правых (185 вместо 148) и левых (кадеты, прогрессисты - 107 вместо 87) напротив возросло.

Размежевание политических сил в Думе усилилось, а вместе с ним рухнули и надежды правительства на создание проправительственного большинства в ней. Год от года IV Государственная дума становилась все более оппозиционной к правительству, причем критика его раздавалась не только слева, но и справа.

Председателем IV Государственной думы стал октябрист М. В.Родзянко.

Масонов в IV Государственной думе было по меньшей мере 23 человека: В.А.Виноградов, Н.К.Волков, И.П.Демидов, А.М.Колюбакин, Н.В.Некрасов, А.А.Орлов-Давыдов, В.А.Степанов, Ф.Ф.Кокошкин, К.К.Черносвитов, А.И.Шингарев, Ф.А.Головин, Д.Н.Григорович-Барский, Н.П.Василенко, Ф.Р.Штейнгель, А.Н.Букейханов, А.А.Свечин, Е.П.Гегечкори, М.И.Скобелев, Н.С.Чхеидзе, А.И.Чхенкели, И.Н.Ефремов, А.И.Коновалов, А.Ф.Керенский [1049].

Все они, как уже отмечалось, и составляли думскую ложу "Розы". Возглавлял ее прогрессист И. Н. Ефремов [1050].

Решающим условием приема в думскую ложу была не партийная принадлежность депутата, как это принято в думских фракциях, а именно его организационная принадлежность к одной из масонских лож.

"В IV Государственной думе, - показывал бывший масон Л. А.Велихов, - я вступил в так называемое масонское объединение, куда входили представители от левых прогрессистов (Ефремов), левых кадетов (Некрасов, Волков, Степанов), трудовиков (Керенский), социал-демократов (Чхеидзе, Скобелев) и которое ставило целью блок всех оппозиционных партий Думы для свержения самодержавия" [1051]. От кадетов, помимо уже упомянутых Л. А. Велиховым, Волкова, Некрасова и Степанова входили также B. А.Виноградов, И.П.Демидов, А.М.Колюбакин, А.А.Орлов-Давыдов, В.А.Степанов. От меньшевиков - Е.П.Гегечкори, М.И.Скобелев, Н.С.Чхеидзе, А.И.Чхенкели, от прогресс-систов - И.Н.Ефремов и А.И.Коновалов, от трудовиков - А.Ф.Керенский [1052].

Что касается октябристов (А.И.Гучков), то их принадлежность к масонству, хотя и не вызывает больших сомнений, но доказать ее пока еще не удается.

"Помню разговоры о войне, о Распутине, о стачечном движении и др., - вспоминал позже Н. С. Чхеидзе. - Попыток перехода к активной деятельности, обсуждению и разработке каких-либо планов не было". Согласование всякого рода личностных, групповых и партийных интересов и определение общей согласованной линии в думской борьбе - вот что определяло деятельность думской ложи в 1912-1915 гг. Не менее важной задачей являлось и согласование политических интересов внутри самой кадетской партии, внутри которой год от года набирала силу ее так называемое левое крыло во главе с Н. В. Некрасовым.

С началом первой мировой войны после недолгого колебания большинство лож Великого Востока Народов России решило встать на патриотические позиции.

А Генеральный секретарь Верховного Совета А. М.Колюбакин, так тот даже ушел в добровольцем в действующую армию, где и погиб на прифронтовой полосе от случайной пули [1053]. Секретарь Петроградского Совета лож Великого Востока Народов России В. А. Оболенский возглавлял санитарный отряд Союза городов от петроградской городской

Думы. От Москвы такой санитарный отряд возглавил масон князь Павел Долгоруков. Санитарный отряд от городов Сибири возглавил Н.В.Некрасов. Но продолжалось это недолго. Неудачи русской армии летом и осенью 1915 года не только донельзя обострил внутриполитическую обстановку в стране, но и привели в конце концов к созданию в августе 1915 года так называемого "Прогрессивного блока" в Думе и Государственном Совете.

Организаторами Прогрессивного блока были масоны, а главным требованием его стало создание "кабинета общественного доверия".

По инициативе "братьев" Ефремова И.Н. и Коновалова А.И. летом на квартире М. М. Ковалевского велись интенсивные переговоры между оппозиционными членами Думы и членами Госсовета. Результатом этих переговоров, собственно, и стало создание Прогрессивного блока, объединившего в своих рядах шесть думских фракций от октябристов и прогрессивных националистов до кадетов. И хотя представители левого спектра (социал-демократы, трудовики) войти в Прогрессивный блок отказались, устойчивое антиправительственное большинство в Думе было тем не менее сформировано. А это и было главной целью масонов на предварительном этапе на пути захвата власти. Правда в октябре 1916 года из Блока вышли прогрессисты, но на деятельности этого оппозиции-онного объединения это практически не отразилось. Опираясь на Прогрессивный блок либеральная оппозиция развязала настоящую войну против правительства.

Масонская подоплека этой войны секретом разумеется не была. Но вот что характерно: яростно обличая окопавшихся в Думе масонов и подчеркивая их несомненную связь с еврейством (" нынешнее масонство - это еврейство, а еврейство - это биржа") [1054], сами обличители от предложений назвать конкретные фамилии известных им масонов-думцев категорически отказывались ссылаясь на их, якобы, всеобщую известность. " Мы вовсе не желаем называть по имени наших политических деятелей, - заявлял, например, член Русского собрания депутат Государственной думы Г.Шечков, - и без того известных за масонство; мы лишь хотели освободить себя от упрека в голословности некоторых наших положений" [1055]. Другими словами ничего конкретного о масонах в Думе у их противников из правого лагеря не было.

По большому счету задачи думской ложи были те же, что и у Прогрессивного блока - способствовать всемерному объединению оппозиционных самодержавию сил, но только "с левым, - по словам А.Я.Гальперна, - уклоном". Левизна думской ложи не исключала, однако, возможность приема в нее отдельных представителей и консервативного лагеря, если они разумеется могли быть полезны масонскому делу. " Во всяком случае сознательного отстранения октябристов из этой группы не было", - пояснял А.Я.Гальперн [1056].

Резкое полевение Великого Востока Народов России с 1915 года привело к тому, что более радикальный характер приобретают и общие установки этой организации. "Произошла, - констатирует проф. В.И.Старцев резкая смена ориентации всей организации. Если раньше она принимала оппозиционеров, но не ставила цели насильственной революционной смены режима, а скорее рассчитывала перестроить существующую государственную машину путем проникновения в ее звенья, то теперь она прямо ориентировалась на замену монархии демократической республикой через ту или иную форму переворота" [1057].

Он и произошел, отметим от себя, в 1917 году, когда отказавшись подчиниться указу Николая II о временной приостановке деятельности Государственной думы, оппозиционные партии и группы в ней сформировали из своих рядов так называемый Временный Комитет, а затем и Временное Правительство, к которым собственно и перешла реальная власть в стране.

Наряду с Прогрессивным блоком много места уделялось в это время руководством Верховного Совета Великого Востока Народов России и созданию так называемого блока левых сил из представителей кадетов и других революционных групп.

Именно с этим связано появление в ложах таких ярко выраженных деятелей левой ориентации, как эсеры Н.Д.Авксентьев, Б.В.Савинков или большевик И.И.Скворцов-Степанов [1058]. "Очень стремились мы в этот период и к установлению связи с подпольными организациями революционных партий, - вспоминал позже А. Я.Гальперн. -Для нас самих вопрос о революционных методах тогда еще не стоял. Мнение о том, что революция невозможна и недопустима у нас все еще преобладало. Но интерес к революционным движениям все рос и желание связаться с ними становилось сильнее. Связи с эсерами нам давал Керенский, связи с социал-демократами я и Соколов; именно к этому времени относится вовлечение в ложи и некоторых большевиков, например, И.И. Скворцова-Степанова в Москве". В масонскую ложу этого известного большевика вовлек в 1914 году никто иной, как князь С.Д.Урусов [1059].

На заседаниях лож теперь все чаще и чаще стали обсуждаться вопросы создания рабочих групп при военно-промышленных комитетах, проблемы стачечного движения и некоторые другие вопросы текущей политики [1060].

Как полагает В. И. Старцев, уже с 1912 года т.е. с момента образования Великого Востока Народов России и выборов в IV Государственную думу наметилось определенное соперничество за лидерство в кадетской партии между Н. В. Некрасовым, представлявшим ее левое крыло и П. Н.Милюковым, проводившим правоцентристскую политику.

Если опорой П.Н.Милюкова был Прогрессивный блок в IV Государственной думе, созданный в августе 1915 года, то Н.В.Некрасов, не имея прямой поддержки ни в ЦК своей партии, ни в Думе, поневоле вынужден был опираться на так называемое тайное влияние посредством масонских лож. " У Милюкова, - пишет В. И.Старцев, были "друзья" справа, у Некрасова - слева. Именно по вопросам левого блока и отношения к революционным партиям и группам и шли главные споры в ЦК кадетской партии ... Левые кадеты часто терпели поражение внутри ЦК, но они компенсировали их тайной властью, которой они обладали через масонскую организацию", - считает этот исследователь [1061].

Сам П. Н.Милюков писал, что он всегда решительно отклонял лестные для него предложения о вступлении в "братство". "Дорожа своей свободой и не желая подчиняться решениям неизвестного мне коллектива, я упорно отказывался. Впоследствии мне, однако, пришлось считаться с готовыми решениями, принятыми без моего участия и довольствоваться тем, что я не нес за них личной ответственности. Все же о своем отказе я никогда не жалел. Против целого течения я все равно идти бы не смог". "В полном же объеме с влиянием масонов, - ядовито комментирует этот пассаж современный исследователь, - П. Н.Милюкову пришлось познакомиться только во Временном правительстве, из которого ровно через два месяца он вынужден был уйти в отставку" [1062].

Летом 1916 года в Петрограде состоялся третий Всероссийский съезд Великого Востока Народов России. Заседания его проходили на квартире В.А.Степанова и продолжались два дня. От самого Петрограда на съезде было представлено тринадцать человек: А.Я.Гальперн, А.Ф.Керенский, Н.В.Некрасов, В.А.Степанов, И.П.Демидов, В.А.Виноградов, А.В.Карташев, Д.П.Рузский, А.А.Мейер, В.А.Макаров, А.А.Демьянов, К. Г. Голубков. От Москвы на съезде присутствовали: Ф. А. Головин и С. Д. Урусов. Масонов Киева представляли: Д.Н.Григорович-Барский, Ф.Р.Штейнгель, Н.П.Василенко и другие всего семь человек. Были представлены на съезде и масоны от Екатеринбурга, Саратова, Харькова, Самары, Одессы, Ревеля, Риги, Вильно, Полтавы и Витебска.

С докладом выступил и.о. Генерального секретаря Верховного Совета Великого Востока Народов России Н. В. Некрасов. В центре внимания его оказалось положение на фронте и насущные задачи движения. Затем последовали доклады с мест, мотивом которых была мысль о необходимости перехода "братьев" к более радикальным формам борьбы. " Низы", таким образом, откровенно солидаризировались с заговорщическими настроениями в Верховном Совете Великого Востока Народов России. "Переменялась военная программа организации, - писал в связи с этим Людвик Хасс, вместо примирения общества с властью руководство Великого Востока начало ориентироваться на военно-дворцовый переворот с заменой на царском престоле Николая II его братом Михаилом" [1063]. Правда, формально в принятой съездом официальной резолюции благодаря удачным выступлениям ряда членов Верховного Совета, сумевших несколько приглушить " революционный порыв" низов, эти революционные настроения отражения не нашли и резолюция была выдержана строго в духе политики Верховного Совета [1064].

Генеральным секретарем Верховного Совета на съезде был избран А. Ф. Керенский [1065]. Впервые об этом со всей определенностью поведал миру Леопольд Хаймсон в опубликованной в 1965 году статье "Проблема социальной стабильности в городской России (1903-1917 гг.)" [1066].

Честь этого, без всякого преувеличения, открытия принадлежит, впрочем, не ему, а русскому историку-эмигранту Б. И.Николаевскому, установившему сей примечательный факт в ходе своих интервью с А. Я. Гальперном и Н.С.Чхеидзе.

А. И. Серков, впрочем, полагает, что это не так и Генсеком на съезде стал А. Я. Гальперн. А. Ф. Керенский же, по его мнению, секретарствовал в Верховном Совете после смерти А.М.Колюбакина в 1915-1916 гг.; что же касается Н.В.Некрасова, то он занимал эту должность всего несколько месяцев в 1915 году [1067].

Сам Н.В.Некрасов в своих показаниях от 13 июля 1939 года следователю НКВД утверждал, однако, что именно он, а никто другой как раз и являлся секретарем Верховного Совета Великого Востока Народов России на протяжении всего периода 19101916 гг. [1068] Характерно, что этим периодом он датировал свое секретарство в Верховном Совете и на допросе 26 июня 1939 года [1069]. Да и организацию "Великий Восток Народов России" Н.В.Некрасов почему-то называет неправильно ("Масонство Народов России"), причем, возникновение ее связывает с 1910 годом, когда, говоря его словами, "русское масонство отделилось и прервало свою связь с заграницей" [1070]. Причину явного умолчания Н. В. Некрасова о секретарстве А. М. Колюбакина и А. Ф. Керенского еще предстоит выяснить исследователям.

Согласно данным В. Вяземского к августу 1914 года в России насчитывалось, по крайней мере, не менее 38 лож [1071]. Только в Петербурге работало 7 лож, в которых насчитывалось около 95 человек. Две ложи работали в Москве. Кроме того, масонские ложи функционировали еще в 14 городах: Киев, Рига, Ревель, Самара, Саратов, Нижний Новгород, Екатеринбург, Кутаис, Тифлис, Одесса, Минск, Вильно, Витебск, Харьков [1072].

Особо следует сказать о витебской масонской ложе, куда входил с 1913 года известный, впоследствии, художник-модернист Марк Шагал, который привлек туда через некоторое время своего товарища Г.Я.Аронсона. В 1914 году в Витебске побывал тогдашний Генсек Великого Востока А.М.Колюбакин и были приняты в ложу Г.Я.Брук и А.О. Волкович. В 1916 году Витебск посетил А. Ф.Керенский и опять этот приезд ознаменовался принятием в ложу рядом новых членов [1073].

"За численностью организации не гнались, - отмечал Н.В.Некрасов, - но подбирали людей морально и политически чистых, а кроме и больше того, пользующихся политическим влиянием и властью". Яснее, откровеннее и циничнее и не скажешь!

По прикидке Н. В. Некрасова в 1917 году Великий Восток Народов России насчитывал в своих рядах не более 300-350 членов. "Но среди них, - добавлял он, - было много влиятельных людей [1074]. В этом-то все и дело. От 300 до 500 политических масонов на всю Россию насчитывает к 1917 году и В.И.Старцев [1075]. Несколько большую цифру приводит (правда на начало 1915 года) - 600 человек и 49 лож польский исследователь Людвик Хасс [1076].

В 1915-1916 гг. девять лож, как уже отмечалось, распалось и, таким образом, к февралю 1917 года в России насчитывалось по прикидке Л.Хасса всего 40 лож. Что же касается численности масонской организации, то вследствие уменьшения ее на 200 человек она составляла всего 400 "братьев" [1077].

Цифры эти, вполне, реальны. Другое дело, что при попытке определения персонального списка политических масонов этого времени сразу же выясняется, что сделать это не так-то легко. Так В. И.Старцев, когда он предпринял такую попытку смог установить из них пофамильно только 104 масонов, принадлежавших к Великому Востоку Народов России [1078].

В лучшем случае это всего лишь одна четвертая, если не одна шестая общего их числа за эти годы (от 400 до 600 человек). Из этих 104 масонов более половины (67) члены петербургских лож, причем 25 человек из них - это так называемая старая гвардия, еще входившая ранее в 1906-1910 годах в ложи " Французского обряда" [1079].

Можно, таким образом, констатировать, что личный состав петербургских, а отчасти московских лож Великого Востока Народов России уже не представляет большого секрета для исследователей. Другое дело провинциальные ложи, по крайней мере, из 200 членов которых нам известно всего лишь только 24 человека [1080].

" Головку" русского политического масонства накануне 1917 года составляла тройка его наиболее деятельных членов: Н.В.Некрасов, А.Ф.Керенский и М.И.Терещенко.

В 1916 году к ним добавилось еще два "брата" - А.И.Коновалов и И.Н.Ефремов, после чего "тройка" превратилась в масонскую "пятерку". Распределение ролей между ними было следующим. Н. В. Некрасов отвечал за связь с либеральной оппозицией; А.Ф.Керенский общался с социалистами и радикалами всех мастей; М.И.Терещенко отвечал за работу среди военных; И.Н.Ефремов и А.И.Коновалов поддерживали связь с торгово-промышленными кругами. Душой русского политического масонства этого времени был князь С.Д.Урусов, через которого по-прежнему поддерживалась связь с Великим Востоком Франции.

Проводниками масонского влияния в России накануне революции были: Религиозно-философское общество во главе с А.А.Каменской, Русское Антропософское общество (председатель Е.В.Васильева), Лига Прав человека (председатель Яков Рубинштейн), Общество сближения между Россией и Америкой во главе Н. А.Бородиным и другие организации либерального и пацифистского толка. Наряду с творческой и научной интеллигенцией (З.Н.Гиппиусс, Марк Алданов, Д.С.Мережквоский, Б.В.Савинков, В.И.Немирович-Данченко, М.Волошин, академики В.И.Вернадский, С.Ф.Ольденбург, профессора Д.Д.Гримм, Е.В.Аничков, П.Б.Струве, С.П.Костычев, М.Таубе, А.В.Карташев, П.Е.Щеголев, широко были представлены в русском масонстве и торгово-промышленные круги: А.И.Гучков, Павел Бурышкин, А.И.Коновалов, М.И.Терещенко, Павел Штейнгель, Степан Морозов, Абрам Животовский, Карл Ярошинский, Алексей Путилов, П. П. Рябушинский и другие.

Практически полностью в масонских руках накануне революции находились и общественные структуры русской буржуазии: Земский и Городской союзы, объединившиеся в организацию - Союз земств и городов (Земгор) во главе с Г.Е.Львовым. Формально организация эта занималась налаживанием производства обмундирования, амуниции, медикаментов и теплых вещей для фронта. Фактически же она стала играть роль одного из центров оппозиции власти. Особенно сильным было масонское влияние в Военно-промышленном комитете, занимавшемся распределением военных заказов среди предприятий России. Ведущую роль в комитете играли А.И.Коновалов, П.П.Рябушин-ский, С. Н. Третьяков, М. И.Терещенко. Председателем Центрального военно-промышленного комитета (июль 1915) был избран А.И.Гучков, сразу же взявший курс на превращении его в центр политической оппозиции царской власти. " Итак, - справедливо отмечает Н. Н. Берберова, - кадры были готовы. В обеих столицах думцы, профессора, дипломаты, члены Военно-промышленного комитета, члены Земского и Городского союзов, адвокаты, военные, общественники созывали друг друга: их день наставал" [1081].

День этот, 27 февраля 1917 года ныне хорошо известен. Менее известны усилия масонов в 1916 начале 1917 годов, направленные на скорейшее приближение этого дня. Речь идет о масонских планах военного заговора против царя.

Резкая активизация антиправительственных сил в стране должна была бы, казалось, встряхнуть правительство и побудить его к более решительным и эффективным мерам по борьбе с врагами престола и Отечества. Этого, однако, не произошло.

По-прежнему, главные надежды здесь возлагались на Департамент полиции. Конечно же, там знали о масонах и о их антигосударственной деятельности.

Первым из лиц правительственной администрации, кто со всей определенностью поставил перед Департаментом полиции вопрос о необходимости оперативной разработки и нейтрализации антиправительственной деятельности масонов в России был министр иностранных дел В.Н.Ламздорф. В своем циркуляре от 14 декабря 1905 года на имя министра внутренних дел П. Н.Дурново, он прямо заявил, что в сложившейся в то время внутриполитической ситуации в стране "было бы весьма полезно иметь возможно подробные сведения о развитии масонской деятельности в пределах империи" и предложил своему коллеге провести соответствующее расследование по этому предмету [1082].

Первым проблеском масонства в России, замеченном в 1908 году Департаментом полиции стала деятельность уже известных нам оккультных кружков А. П.Чистякова и В. П. Быкова. О судьбе их уже шла речь. В июле 1908 года информация о московских " масонах" была доложена П. А. Столыпину, который наложил на докладе по этому вопросу следующую резолюцию: " Ведь масонство у нас запрещено законом!" [1083].

Главными экспертами Департамента по масонской проблеме были в те годы полковник Г.Г.Мец и чиновник МВД Б.К.Алексеев, составлявшие по его поручению аналитические обзоры на эту тему. Командированный в 1910 году своим начальством во Францию Б.К.Алексеев вошел здесь в контакт с руководителем "Антимасонской лиги" аббатом Жюлем Турмантэном [1084]. За свое сотрудничество Ж.Турмантэн требовал денег и не малых. П. А. Столыпин, которому был сделан соответствующий доклад вопроса не решил. Не решил его и царь, к которому обратился в декабре 1910 года товарищ министра внутренних дел генерал П.Г.Курлов. Проявив живейший интерес к масонам Николай II пожелал, тем не менее, более внимательно ознакомиться с проблемой.

В январе 1911 года к делу решено было подключить проживавшего в Париже под фамилией Рихтер бывшего заведующего Заграничной агентурой Департамента полиции Л. А. Ратаева. Первая его записка о масонстве поступила в Департамент полиции в марте 1911 года. "Масонство в России, - отмечал здесь Ратаев, - явление не новое. Проникло оно к нам в первой половине XVIII века и затем периодически то появлялось, то исчезало или, вернее сказать, притаивалось. Но неизменно и всегда кроме горя и напасти ничего с собою не приносило" [1085].

Конечно, можно подивиться тому, что в то время как масонские ложи почти беспрепятственно росли и множились в самой России, информацию о них Департамент полиции решил, почему-то, получать из Парижа. Но польза от вояжа Б.К.Алексеева во Францию и особенно записок Л.А.Ратаева (всего их 4) несомненно была большая. Так как это позволило Департаменту нащупать в конце концов суть масонской проблемы -политическое или кадетское масонство. " Главным приютом для масонов служит кадетская партия", - писал в Департамент полиции Л. А. Ратаев.

" Вглядитесь внимательно, - отмечал он, как между нашими масонами распределены роли и сферы влияния. Среди членов Государственного совета и в литературной среде действует М.М. Ковалевский; среди членов Государственной думы И. Н.Ефремов, П.Н.Милюков и В.А.Маклаков. Влияние последнего распространяется и на адвокатскую среду, где он пользуется популярностью. Деятельность Е. П. Коган-Семеновского обнимает жидовские круги и мелкую прессу. Наконец, А. Н.Бренчанинов, убежденный деятельный масон стремится воздействовать на высшее общество. Уже на его собраниях начинают появляться лица титулованные или же посещающие - громкие дворянские фамилии, как например: Кугушевы, Толстые и т. п. Будет весьма печально, если благодаря этим стараниям масонство внедрится в высшие слои русского общества" [1086].

Это был принципиально новый, свежий взгляд на масонскую проблему в России: ведь до этого в своих поисках масонов в нашем Отечестве Департамент полиции неизменно натыкался на мистиков: дело спирита В.П.Быкова и П.А.Чистякова с его " Великой ложей "Астрея"" 1908 года, петербургских и московских мартинистов (Г.О.Мебес, П.М.Казначеев, Ч.И.Чинский) 1911-1912 годов, организация Варвары Овчинниковой (Орден Филалетов) и др. [1087] Конечно, и за мистиками надо было "наблюдать". Но политическое влияние этих господ было невелико и борьба с ними была заведомо пустой тратой сил и средств Департамента полиции. А. Я. Аврех, в свое время пришел к выводу, что происходило это потому, что Департамент полиции, якобы, взял " ложный след", или иначе, говоря попросту проморгал политических масонов [1088].

Факты, однако, показывают, что подлинная картина была, несколько иной. На первых порах Департамент полиции действительно отождествлял масонов только с мистиками. Однако, продолжалось это недолго. И в конце концов, не без помощи докладных записок Б.К. Алексеева и, особенно, Л. А.Ратаева он нащупал таки суть проблемы. Убедительное свидетельство этому - уже цитировавшая нами записка Л. А. Ратаева 1911 года. О том же говорят и другие документы Департамента полиции по масонству. Правда, в составленном 12 декабря 1912 года в Департаменте полиции " Списке лиц, главнейших деятелей масонства в России, за корреспонденцией которых желательно установить наблюдение" наряду с политическими масонами, такими как князь Е.Н. Трубецкой и князь П. Д.Долгоруков в Москве, князь Д. И.Бебутов, М.М.Ковалевский, князья А. Д. и Н. Д. Оболенские, наблюдение за почтовой перепиской которых действительно могло что-то дать, фигурируют в то же время и уже известные нам масоны-мистики: В.П.Быков, П.А.Чистяков и В.С.Арсеньев в Москве, а также А.А.Каменская, Е.П.Семенов, И.К.Антошевский, Г.О.Мебес, Т.О.Соколовская, Б.А.Леман, К.К.Арсеньев, Е.К.Арсеньев, Е.И.Войно-Панченко - все в Петербурге. Курьезом можно считать наблюдение специалистов Департамента полиции за перепиской известной в то время писательницы на оккультные темы В. И. Семеновой-Крыжановской и жены бывшего председателя Совета министров С.Ю.Витте - графини Матильды Ивановны Витте [1089].

Однако, простаками чины Департамента полиции не были и за оккультистами они, скорее всего, наблюдали так, на всякий случай. Главным объектом их внимания были конечно же не оккультисты, как думал А. Я. Аврех, а политические масоны. Убедительное свидетельство этому - аналитическая записка Департамента полиции о масонстве от 25 июня 1913 года [1090].

Масонами, по сведениям Департамента полиции, являлось в это время около 90 человек. Особенно важно то, что за редким исключением (Александр Блок, Максим Горький) подавляющее большинство представленных здесь фамилий: А.В.Амфитеатров, Л.Андреев, Е.Аничков, М.М.Ковалевский, В.Д.Кузьмин-Караваев, Н.И.Астров, Ю.Гамба-ров, князья Павел и Федор Долгоруковы, Е.В. де Роберти и другие - все это действии-тельно, как мы теперь уже точно знаем, деятельные члены тогдашних масонских политических лож; никаких мистиков среди них нет.

Можно констатировать, что широко распространенное среди историков представление, что организовав охоту за оккультистами Департамент полиции, якобы, взял " ложный след" едва ли справедливо. После некоторых колебаний след специалисты Департамента полиции взяли все-таки верный - политическое или кадетское масонство. Другое дело, что эффективная борьба с ним в тех условиях, которые сложились после царского манифеста 17 октября 1905 года (свободное функционирование в стране оппозиционных правительству партий и групп было гарантировано законом) борьба с ним была едва ли возможна.

Масонство, как отмечалось в аналитической справке Департамента полиции от 2 января 1914 года "О распространении масонства в России", как тайная организация, работающая над ниспровержением существующего в России строя под прикрытием всевозможных обществ: просветительных, оккультных и благотворительных практически неуязвимо для полиции, так как доказать преступный умысел в их действиях юридически невозможно. " Распространение влияния масонства не встречает никаких препятствий на своем пути. Конечные цели их скрыты, и само масонство осторожно. Лица, непосредственно ведущие борьбу с революционным движением, с масонским движением не знакомы, и собираясь под прикрытием якобы заседаний всевозможных легализированных обществ, масонство, будучи тайным политическим обществом, может работать беспрепятственно", - с горечью констатирует автор аналитической справки [1091].

Последняя записка Л.А.Ратаева о масонах в Департамент полиции относится к февралю-марту 1916 года. Внимательно прочитав ее тогдашний директор Департамента генерал Е. К. Климович какого-либо хода этому документу так и не дал [1092].

Приближалась революция, и Е. К. Климович, очевидно, решил что есть у его ведомства и дела поважнее масонов. А между тем, в стране, можно сказать, почти в открытую зрел самый настоящий антиправительственный заговор и далеко не последнюю роль в нем играли, как теперь выясняется, " братья-масоны".

 

Примечания

[1039] Хасс Л. Русские масоны первых десятилетий XX в. // Историки отвечают на вопросы. Вып.2. М., 1990. С.148.
[1040] Русское политическое масонство начала XX в. (1906-1918 гг.). Вступ. статья и комментарии В.И.Старцева // История СССР. 1990. '1. С.145.
[1041] Серков А.И. История русского масонства 1845-1945 гг. СПб., 1997. С.117-118.

[1042] Чермак Л.К. Как я был масоном. Публ. и прим. А.И.Серкова // Масоны в России: вчера ... сегодня ... завтра?.. М., 1999. С.132.
[1043] Русское политическое масонство начала XX в. (1906-1918 гг.). Вступ. статья и комментарии В.И.Старцева // История СССР. 1990. '1. С.145.
[1044] Из следственных дел Н.В.Некрасова 1921, 1931 и 1939 гг. Публ. В.В.Шелохаева и В.В.Поликарпова // Вопросы истории. 1998. '11-12. С.38.
[1045] Из следственных дел Н.В.Некрасова 1921, 1931 и 1939 гг. Публ. В.В.Шелохаева и В.В.Поликарпова // Вопросы истории. 1998. '11-12. С.38.
[1046] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX в. СПб., 1996. С.115-116.
[1047] Берберова Н.Н. Люди и ложи. Русские масоны XX столетия. М., 1997. С.43.
[1048] Александр Иванович Гучков рассказывает. М., 1993. С.134.
[1049] Серков А.И. История русского масонства 1845-1945 гг. СПб., 1997. С.116-112.
[1050] Вяземский В. Первая четверть века существования зарубежного масонства // Новый журнал (Нью-Йорк). Книга 161. С.235.
[1051] Яковлев Н.Н. 1 августа 1914 года. М., 1993. С.277.
[1052] Серков А.И. История русского масонства 1845-1945 гг. СПб., 1997. С.116-117. [1053] Оболенский В.А. Моя жизнь. Мои современники. Париж. 1988. С.461-462.
[1054] Шечков Г.А. Масоны и Государственная Дума // Мирный труд. Харьков. 1909. '4. С.120-151.
[1055] Там же. С.147.
[1056] Русское политическое масонство начала XX в. (1906-1918 гг.). Вступ. статья и комментарии В.И.Старцева // История СССР. 1990, '1. С.143.
[1057] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX в. СПб., 1996. С.96.
[1058] Николаевский Б.И. Русские масоны и революция. М., 1990. С.66.
[1059] Русское политическое масонство начала XX в. (1906-1918 гг.). Вступ. статья и комментарии В.И.Старцева // История СССР. 1990, '1. С.147.
[1060] Николаевский Б.И. Русские масоны и революция. М., 1990. С.66, 67.
[1061] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX в. СПб., 1996. С.147.
[1062] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX в. СПб., 1996. С.147.
[1063] Хасс Л. Русские масоны первых десятилетий XX века. // Историки отвечают на вопросы. М., 1990. Вып.2. С.152.
[1064] Николаевский Б.И. Русские масоны и революция. М., 1990. С.68.
[1065] Хасс Л. Русские масоны первых десятилетий XX века. // Историки отвечают на вопросы. М., 1990. Вып.2. С.152. См. также: Старцев В.И. Русское политическое
масонство начала XX в. СПб. 1996. С.160.
[1066] Slavic Review. 1965. Vol.XXIV. P.3-14.
[1067] Серков А.И. История русского масонства 1845-1945 гг. СПб., 1997. С.115.
[1068] Из следственных дел Н.В.Некрасова 1921, 1931 и 1939 гг. Публ. В.В.Шелохаева и В.В.Поликарпова // Вопросы истории. 1998, '11-12. С.38.
[1069] Там же. С.36.
[1070] Там же. С.38.
[1071] Вяземский В. Первая четверть века существования зарубежного масонства//Новый журнал (Нью-Йорк). Книга 161. С.235.
[1072] Русское политическое масонство начала XX в. (1906-1918 гг.). Вступ. статья и комментарии В.И.Старцева // История СССР. 1990. '1. С.148.
[1073] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX в. СПб., 1996. С.145.

[1074] Из следственных дел Н.В.Некрасова 1921, 1931 и 1939 гг. Публ. В.В.Шелохаева и В.В.Поликарпова // Вопросы истории. 1998, '11-12. С.38.
[1075] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX в. СПб., 1996. С.158.

[1076] Хасс Л. Русские масоны первых десятилетий XX века. // Историки отвечают на вопросы. М., 1990. Вып.2. С.152.
[1077] Там же. С.152.
[1078] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX в. СПб., 1996. С.109.

[1079] Там же. С.109.

[1080] Там же. С.110.
[1081] Берберова Н.Н. Люди и ложи. Русские масоны XX столетия. М., 1997. С.31.

[1082] Документы Департамента полиции о масонстве в России. Публ. В.Е.Корнеева // Масоны в России: вчера ... сегодня ... завтра?.. М., 1999. С.99.

[1083] Там же. С.114-115.
[1084] Щеголев П.Е. Охота за масонами или похождения асессора Алексеева // Былое. 1917. '4. С.108-145.
[1085] Ратаев Л.А. Международный парламентский союз // Платонов О.А. Терновый венец России. Тайная история масонства. 1731-1996. М., 1996. С.645.
[1086] Ратаев Л.А. Записка о масонстве. // Платонов О.А. Терновый венец России. Тайная история масонства. 1731-1996. М., 1996. С.648.
[1087] Корнеев В.И. Документы Государственного архива Российской Федерации о московских масонах XIX - начала XX веков. // Масоны в России: вчера ... сегодня ... завтра?.. М., 1999. С.98-128.
[1088] Аврех А.Я. Масоны и революция. М., 1990. С.337-338.
[1089] Масоны в России: вчера ... сегодня ... завтра?.. М., 1999. С.120-122.

[1090] Из аналитического доклада Департамента полиции министру внутренних дел 25 июня 1913 года // Масоны в России: вчера ... сегодня ... завтра?.. М., 1999. С.118-120. [1091] Масоны в России: вчера ... сегодня ... завтра?.. Сборник научных трудов под ред. A. А.Королева. М., 1999. С.124.
[1092] Аврех А.Я. Масоны и революция. М., 1990. С.336.

 


Глава 15. «Масонский заговор» накануне революции 1917 года. Масоны и отречение Николая II

 

Первым, кто со всей определенностью поставил вопрос о масонских планах насильственного отстранения императора Николая II от власти путем дворцового переворота или, иначе говоря, существовании накануне революции масонского заговора, а также ведущей роли, которую сыграли масоны в февральско-мартовские дни 1917 года был эмигрантский историк С.П.Мельгунов [1093].

В вышедшей в 1931 году в Париже сенсационной книге "На путях к дворцовому перевороту" он убедительно показал, что подготовкой и организацией Февральского переворота 1917 года руководили две группы или два кружка русских масонов.

Во главе одного из них - военного стоял А.И.Гучков. Другой - гражданский возглавлял А.Ф.Керенский. Последующие изыскания исследователей позволили во многом уточнить и детализировать картину масонского вхождения во власть в 1917 году. Но честь первопроходца в исследовании темы принадлежит, безусловно, С. П.Мельгунову.

Конечно, сами масоны, как непосредственные участники описываемых событий, отнюдь не стремились афишировать решающую роль своего присутствия в них.

Так, правда, уже в советское время, в своих показаниях в НКВД СССР в июле 1939 года бывший Генеральный секретарь Верховного совета Великого Востока народов России Н. В. Некрасов всячески подчеркивал, что надежды либералов на масонство как действенный инструмент политической борьбы с самодержавием оказались крайне преувеличенными. Но и он вынужден был признать "некоторую роль", которую сыграла эта масонская организация. Как в период подготовки революции, когда она была своеобразным "конспиративным центром народного фронта", так и в первые дни Февральской революции, когда именно она помогла объединению "прогрессивных сил под знаменем революции". "В Петрограде и в Москве встречи деятелей социал-демократической и социал-революционной партии с представителями левых кадетов и прогрессистов стали, - по его словам, - последние месяцы перед революцией постоянным правилом" [1094].

Преобладали на них левые настроения и основным лозунгом здесь была республика. " Большинство участников этих встреч (о них есть упоминание и в книге Суханова) оказались виднейшими деятелями Февральской революции. А их предварительный сговор сыграл, по моему глубокому убеждению, видную роль в успехе Февраль-ской революции. Велась даже некоторая техническая подготовка, но о ней долго говорить", - дипломатично отмечал Н. В. Некрасов [1095].

Что это была за техническая подготовка, на этом мы еще остановимся. Но сначала об общей атмосфере, господствовавшей в масонских ложах в 1915-1916 гг. Характерной особенностью ее была, говоря словами А.Я.Гальперна, "ненависть к трону, к монарху лично" [1096]. С.П.Мельгунов приводит в своей книге следующий примечательный факт. Принимали в масонскую ложу командира Финляндского полка В. В. Теплова. Один из " братьев" задал ему вопрос о его отношении к планам физического устранения царя. В. В. Теплов не долго думая с солдатской прямотой ответил: " Убью если велено будет" [1097].

Неудивительно, что в такой атмосфере левый эсер масон полковник Генерального штаба С.Д.Мстиславский (Масловский) взял да и предложил осенью 1915 года братьям " организовать заговор на жизнь государя". Осуществить его, уверял С. Д. Мстиславский не так уж и трудно, так как "имеется возможность найти нужных людей среди молодого офицерства" [1098].То, что убийству царя в "братской" среде обрадовались бы многие, сомневаться не приходится. Но сами масоны в таком опасном деле как истинные интеллигенты "светиться" не желали. Самое любопытное в этой истории - это то, что от своего собственного имени действовать С. Д. Мстиславский почему-то не захотел, решив непременно испросить на это разрешения Верховного совета ВВНР. Дай ему Верховный совет такое разрешение - и членам его наверняка не миновать было бы Сибири. Однако здесь, как оказалось, сидели совсем не глупые люди.

Они быстро сообразили, что кроется за предложением С. Д. Мстиславского.

" Прений о нем совсем не было, - свидетельствовал А. Я. Гальперн. - Было только сформулировано общее мнение, что в братском порядке говорить о такого рода делах нельзя, так как они не могут входить в задачи братства. В персональном же порядке все присутствующие братья относятся к предложению в высшей степени отрицательно" [1099]. Больше на заседании ложи С.Д.Мстиславский, которого подозревали в провокации, не появлялся. Все контакты "братьев" с ним были прерваны. Однако скорей всего провокатором С. Д.Мстиславский (наст. фам. Масловский) - участник Февральской и Октябрьской революции, известный советский писатель все же не был и действовал он вполне искренно. Но "братьев" он все-таки здорово напугал.

История с С. Д.Мстиславским ясно показывает, что идея военного заговора носилась в масонских кругах в 1915-1916 годах, можно сказать, в воздухе.

Любопытно что этот же вопрос о необходимости подготовки государственного переворота ставил осенью того же 1915 г. на заседании Бюро Прогрессивного блока другой масон, правда французского обряда - В.А.Маклаков [1100].

Однако формально "политического заговора как сознательно поставленной цели в программе нашей работы не стояло, - подчеркивал А. Я.Гальперн, - и если бы кто-то попытался в задачи организации такой заговор внести, то это вызвало бы протест со стороны многих". В то же время и он вынужден признать, что был среди братьев и " целый ряд лиц, из них часто очень влиятельных, которые очень сильно к заговору склонялись" [1101].

Понять это можно только так: формально выдвинуть идею антиправительственного заговора Верховный совет ВВНР не решился. Неофициально же разработка таких планов с его ведома велась, но уже не от имени организации, а якобы исключительно по личной инициативе отдельных частных лиц.

"Тем не менее, - пишет в связи с этим исследователь А.И.Серков, - даже среди масонов ложу Верховного совета стали считать центром заговора, что привело к глубокому кризису Великого востока народов России в 1915 году" [1102]. Отрицать, что в Верховном совете действительно рассматривались планы по устранению от власти Николая II не позволяет свидетельство масона Н.С.Чхеидзе "Переворот, - свидетельствовал он, - мыслился руководящими кругами в форме дворцового переворота; говорили о необходимости отречения Николая II и замены его. Кем именно, прямо не называли, но думаю, что имели в виду Михаила. В этот период Верховным советом был сделан ряд шагов к подготовке общественного мнения к такому перевороту. Помню агитационные поездки Керенского и других в провинцию, которые совершались по прямому поручению Верховного совета. Помню сборы денег для такого переворота" [1103].

Правда, после протеста украинских масонов прямая подготовка дворцового переворота со стороны Верховного совета была прекращена и центр заговора переместился в группу А. И. Гучкова - А. М. Крымова [1104], якобы действовавшей уже исключительно на свой страх и риск. Но и "гражданский кружок", как называл Верховный совет П. Н.Милюков, продолжал свою деятельность по подготовке заговора. Важное заседание его состоялось в сентябре 1916 г. на квартире кадета М.М.Федорова с участием П.Н.Милюкова и председателя Государственной Думы М. В.Родзянко. Тон на нем задавали А.И.Гучков, Н.В.Некрасов и М.И.Терещенко, отстаивавшие в своих выступлениях план насильственного отстранения от власти Николая II и передачи ее наследнику при условии регентства великого князя Михаила Александровича и введения конституционного правления в России.

Еще одним центром зревшего заговора (правда, скорее потенциального, чем реального) против царя часто называют кружок князя Г.Е.Львова - А.И.Хатисова со ставкою на великого князя Николая Николаевича Младшего. 22 апреля 1928 г. некто С.П.Смирнов опубликовал в газете "Последние новости" (Париж) рассказ бывшего тифлисского городского головы А.И.Хатисова. 9 декабря 1916 г., свидетельствовал А.И.Хатисов, после закрытия полицией V съезда представителей городов на квартире князя Г. Е. Львова состоялось секретное совещание. Присутствовали: Н. М. Кишкин, М.М. Федоров и А.И. Хатисов и другие. Г. Е.Львов предложил собравшимся следующий план действий: Николая II заменить Великим князем Николаем Николаевичем который сразу же объявит о введении в стране ответственного министерства.

Очевидно, что именно с этими разговорами и возникла версия о существовании так называемого "Кавказского центра" готовившегося заговора. Однако на самом деле реально этот центр никак себя не проявил. Более того, когда в январе 1917 года А. И. Хатисов попробовал было заговорить на эту тему с самим великим князем Николаем Николаевичем, тот ответил отказом на предложение возглавить заговор [1105].

Как бы то ни было, в результате ряда организованных единым масонским центром совещаний оппозиционных деятелей был разработан общий план захвата царского поезда во время одной из поездок Николая II из Петербурга в Ставку или обратно. Арестовав царя, предполагалось тут же принудить его к отречению от престола в пользу царевича Алексея при регентстве Михаила Александровича и введения в стране конституционного строя [1106].

Роль первой скрипки, как уже отмечалось, играл на этих переговорах лидер октябристов А. И. Гучков. Следует в связи с этим подчеркнуть, что имеющиеся в литературе указания на его принадлежность к масонству абсолютно верны.

А. И. Гучков был принят в масонскую ложу еще 1913 году. Решительное же отрицание этого факта самими масонами объясняется последующей "радиацией" А.И.Гучкова в 1920 году [1107], т.е. исключением из масонства - процедура, требующая от "братьев" безусловного отрицания какой либо принадлежности исключенного к Братству. То, что А.И.Гучков и некоторые другие октябристы были посвящены в масонство - очевидно. Организовать широкий антиправительственный блок в Думе с последующим прицелом на взятие власти одним кадетам без их поддержки нечего было и думать. А ведь именно ради этого - взятия власти и создавалась организация политического масонства в России.

Другое дело, что афишировать посвящение некоторых видных октябристов в масонство даже в узком братском кругу никто, похоже, не собирался, и знали о нем немногие.

Что же касается самой политической атмосферы той поры, то о грядущем перевороте говорили, уже не таясь. Как-то в 1916 году известный масон А.В.Оболенский разговорился со своим знакомым из евреев - служащим Сибирского торгового банка и тот взял да и рассказал ему о подготовке в Петербурге заговора против царя. Так случилось, что оказавшись вскоре у лидера октябристов А.И.Гучкова, А.В.Оболенский решил проверить у него справедливость услышанного. "Удивленный подробностями, - пишет он, - моего рассказа, особенно о дне восстания, Гучков вдруг начал меня посвящать во все детали заговора и называть его главных участников ... Я понял, что попал в самое гнездо заговора. Председатель Думы Родзянко, Гучков и Алексеев были во главе его. Принимали участие в нем и другие лица, как генерал Рузский, и даже знал о нем А.А.Столыпин, (брат Петра Аркадьевича)... Англия была вместе с заговорщиками. Английский посол сэр Бьюкенен принимал участие в этом движении, многие совещания проходили у него" [1108]. Однако главную ставку масонские заговорщики делали все же на армию. "Незадолго до Февральской революции, - отмечал Н.В.Некрасов в своих показаниях в НКВД СССР от 13 июля 1939 года, - начались и росли связи с военными кругами. Была нащупана группа оппозиционных царскому правительству генералов и офицеров, сплотившихся вокруг А. И.Гучкова (Крымов, Маниковский и ряд других) - и с нею завязалась организационная связь" [1109]. Готовилась и специальная группа в селе Медведь, где стояли запасные воинские части. Она то, судя по всему, должна была сыграть решающую роль в аресте царя.

Что касается нащупанной масонами группы оппозиционных царскому правительству генералов и офицеров, то не приходится сомневаться, что речь здесь идет о вовлечении их в уже упоминавшуюся нами Военную ложу. " Есть упоминания о создании в Петрограде Военной ложи с участием А.И.Гучкова, В.И.Гурко, А.А.Половцева и еще человек десяти высокопоставленных военных чинов", - отмечает историк О.Ф.Соловьев [1110]. Среди этих "человек десяти" высокопоставленных чинов, тайно посвященных через А. И. Гучкова в масонство, можно отметить уже упоминавшихся нами ранее М.В.Алексеева, Н.В.Рузского, А.М.Крымова, В.В.Теплова [1111].

9 февраля 1917 года в кабинете председателя IV Государственной думы М.В.Родзянко состоялось совещание лидеров оппозиционных думских фракций. Присутствовали также приглашенные на него генерал Н.В.Рузский и полковник А.М.Крымов. Переворот согласно сделанным здесь наметкам, должен был произойти в апреле 1917 года. Схема его была проста: во время очередной поездки государя в Ставку в Могилев постараться задержать царский поезд (эта задача возлагалась на главнокомандующего Северным фронтом Н.В.Рузского), а арестовав царя заставить его отречься от престола [1112].

Вот что вспоминал об этом А.Ф.Керенский. "Чтобы лучше понять атмосферу, царившую на последней сессии Думы, которая длилась с первого ноября 1916 года по 26 февраля 1917 года, - отмечал он, - надо иметь в виду, что мысли всех депутатов были заняты ожиданием дворцовой революции". В начале января 1917 года в Петрограде появился вместе с группой офицеров уже популярный в то время полковник А.М.Крымов - командующий 3-м кавалерийским корпусом на Юго-западном фронте. На состоявшейся встрече с лидерами оппозиционных думских фракций А.М.Крымов, свидетельствует А.Ф. Керенский, "от имени армии призвал Думу безо всякого промедления совершить переворот, заявив, что в противном случае у России нет шансов победить в войне. Все присутствовавшие поддержали точку зрения А.М.Крымова" [1113].

Правда, А.И.Гучков в своих воспоминаниях отрицал причастность А.М.Крымова к заговору. Однако историки (А.В.Смолин, С.Ляндерс) полагают, что слишком доверять его рассказу нельзя, так как, отрицая участие А. М. Крымова в заговоре генералов, А. И.Гучков тем самым "скорее намеренно преуменьшает практическое значение и последствия заговора" [1114].

Впрочем, справедливости ради, следует отметить: оговорившись, что лично он А.М. Крымова в свои заговорщические планы не посвящал, А. И.Гучков в то же время, допускал, что в планы эти его вполне могли посвятить другие, в частности А.И.Терещенко. "Я склонен думать, что он знал, но отрицаю, что он участвовал", - утверждал А.И.Гучков [1115].

Основываясь на личных беседах с бывшими руководителями думского масонства, Б. И. Николаевский был твердо уверен, что " в месяцы предшествовавшие марту 1917 года руководители организации развернули энергичную деятельность, торопясь с осуществлением планов переворота сверху". Сдерживали же их, по его мнению, умеренно настроенные лидеры Прогрессивного блока (прежде всего П. Н.Милюков), доказывавшие, что возможности влияния на Николая II далеко еще не исчерпаны. "На этой почве, -подчеркивал Б.И.Николаевский, - произошло размежевание между руководителями масонства и лидерами Прогрессивного блока, часто в пределах одной и той же партии" [1116].

Ничего необычного в повороте "головки" российского масонства к заговорщической тактике накануне 1917 года не было: придумать что либо другое в сложившихся общественно-политических реалиях той поры было едва ли возможно. Тем не менее, признать русских политических масонов заговорщиками решаются далеко не все исследователи. Отсюда странный вывод А.И.Серкова о некоем исчезновении или перерождении русского масонства как раз накануне 1917 года в узкую "политическую группу". Если поверить А.И.Серкову, то никаких масонов к 27 февраля 1917 года в России просто не было. " В январе-феврале 1917 года, - пишет он в одной из своих последних работ, - произошел переход от политического масонства к политической группе" [1117].

Вот так-то читатель! Когда велась подготовка к перевороту, масоны в нашей стране вроде еще были, а когда наступил наконец решающий момент по взятию этой власти масоны сразу куда то исчезли. И все, что происходило в 1917 году в нашей стране, не имеет к масонам, по А. И. Серкову, никакого отношения. " Анализ мемуарных свидетельств, - пишет он далее, обосновывая свою точку зрения, - показывает, что Великий восток народов России не создавался как надпартийная политическая организация (то есть был все-таки масонской структурой - Б.В.), но постепенно удаляясь от чисто масонских задач приобрел характер политического объединения в 1915-1916 гг.". Первоначально же, т. е. 1912-1914 гг. в постановке задач своей организации руководители ее, считает А.И. Серков, стояли на масонской платформе и всячески стремились "следовать идеям Великого востока Франции и Великой революции 1789 г.- в их первобытном неискаженном виде.

И только активное участие Великого Востока народов России в политической борьбе привело к революционизированию этой масонской организации. В результате " точка зрения некоторых масонов", что их организация носит определенно революционный характер и должна стремиться к насильственному перевороту стала в конце концов преобладающей [1118].

Это-то, по А. И.Серкову, и погубило русское думское масонство. "Окончательный отход Великого Востока народов России от масонства даже в его наиболее политизированных формах произошел в январе-феврале 1917 года, - пишет в этой связи А. И. Серков. - Число лож сократилось до 28-30, но работа в организациях стала более интенсивной. В этих условиях Верховный совет принял решение оставить в ячейках общества лишь лиц, пригодных для будущей административной работы". Отмечены ими попытки "братьев" устраивать у себя в целях усиления своего влияния на общественное мнение и более широкие собрания "прогрессивной общественности" (в частности, у Н. Д. Соколова), на которые приглашались не только масоны, но и им сочувствовавшие [1119].

Прямо скажем, выглядит все это не слишком убедительно. На самом деле именно 1917 год, как справедливо утверждала Н.Н.Берберова, оказался для русских масонов настоящим апогеем их деятельности [1120].

Согласен с этим и такой осторожный исследователь, как В.И.Старцев. Влияние масонов на политическую жизнь двух столиц и ряд других городов было накануне февраля 1917 года "максимальным", констатирует он [1121].

Первый "звонок" для царизма прозвенел в ночь 16-17 декабря 1916 года, когда группой заговорщиков (великий князь Дмитрий Павлович, князь Ф.Ф.Юсупов и член Государственной Думы В. М. Пуришкевич) был убит пользовавшийся влиянием на царя Григорий Распутин. Несмотря на то, что собственно масонов среди убийц Г.Е.Распутина не было, само убийство расценивается некоторыми исследователями как своего рода подготовительный этап на пути к осуществлению задуманного ими государственного переворота. Убийство Г.Е.Распутина "задумала известная группа лиц, к которой принадлежал в качестве консультанта-соучастника, член кадетского ЦК масон В.А.Маклаков. В курсе был и П. Н. Милюков", - отмечает, например, О. Ф. Соловьев [1122]. К этому можно добавить, что В.А.Маклаков, этот масон-"гуманист" был не только советчиком-консультантом убийц Г. Е. Распутина, но, в известном смысле, и подстрекателем этой акции, так как лично вручил Феликсу Юсупову возможное орудие убийства - бандитский " кистень с двумя свинцовыми шарами" [1123].

А ведь адвокат, масон и вроде бы даже приличный человек, но и он почему-то считал, что убить "плохого" человека не такой уж и большой грех. А ведь Г.Е.Распутин, как бы к нему не относиться, никого никогда не убивал, закона Божественного и человеческого не преступал и как бессудная жертва именно в этом нравственном смысле стоит на недосягаемой высоте по сравнению со своими убийцами и рукоплескавшей им в то время "прогрессивной" общественностью.

Важно еще раз подчеркнуть, что руководство Верховного совета (А. И.Коновалов, А. Ф. Керенский, Н. В. Некрасов) было полностью осведомлено как о плане убийства Г. Е. Распутина, так и планах переворота, готовившегося "гражданским" и "военным" кружками и регулярно сообщало о них " братьям" [1124].

Некоторая же растерянность Верховного совета ВВНР в первые дни революции объясняется тем, что готовилась она, как мы уже знаем, не на февраль, а на апрель 1917 г. "Революция произошла на две недели слишком рано", - сетовал впоследствии А. И.Гучков. Однако говорить о неподготовленности заговорщиков к революционным событиям февраля-марта 1917 г. у нас нет никаких оснований.

Ведь к этому времени помимо Государственной думы под контролем масонов находились: армия, флот, большая часть прессы, а также такие влиятельные общественные организации русской буржуазии как Всероссийский земский союз во главе с князем Г.Е.Львовым и Центральный Военно-промышленный комитет во главе с А.И.Гучковым. С масонами был связан и председатель московского Военно-промышленного комитета крупный фабрикант Павел Рябушинский, издававший газету масонско-либерального толка " Утро России".

Волнения 23 февраля 1917 года в Петрограде, как это всегда и случается в таких случаях, начались неожиданно, практически сразу же после отъезда Николая II в Ставку. 25 февраля царь телеграфировал командующему Петроградским военным округом генералу Хабалову о немедленном прекращении беспорядков.

Днем 26 февраля войска начали стрелять по демонстрантам. Но сам переворот начался с выступления в ночь на 27 февраля 1917 года солдат одной из рот Волынского полка. Утром к ним присоединились солдаты запасного батальона гвардии Преображенского полка. К середине дня восставших солдат было уже около 20 тысяч. Соединившись с рабочими, они разгромили здание Окружного суда и дом Предварительного заключения, заняли Финляндский вокзал, другие стратегически важные объекты.

Толпа рабочих и солдат заполонила Таврический дворец, где в Полуциркульном зале собрались не желавшие подчиниться царскому указу о временной приостановке работы Государственной думы народные избранники, тут же образовавшие из своей среды Временный комитет Государственной думы. В то же время в другом помещении дворца группа меньшевиков-думцев, а также несколько большевиков и левых эсеров учреждают в спешном порядке временный Исполком Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. Председателем Исполкома в тот же день был избран масон, член Верховного совета Великого Востока народов России меньшевик Н.С.Чхеидзе. Членами Исполкома и его заместителями стали такие же масоны: Н.Д.Соколов, М.И.Скобелев, Н.Н.Суханов, А.Ф.Керенский.

Масонское влияние в Петросовете было таким образом обеспечено. Такая же примерно картина сложилась и с масонским представительством во Временном комитете Государственной думы, куда вошли следующие "братья": Н.В.Некрасов, А.Ф.Керенский, Н.С.Чхеидзе, А.И.Коновалов, В.А.Караулов [1125].

Едва ли такое было бы возможным, если бы "братья-масоны" оказались застигнутыми врасплох молниеносными событиями Февральской революции, как уверял впоследствии А. Я. Гальперн. "Революция застала нас врасплох. Растерянность среди нас была вначале просто фантастической", - говорил он в своем интервью Б.И.Николаевскому.

Факты, однако, свидетельствуют как раз об обратном: врасплох событиями Февральской революции оказались застигнутыми не столько масоны, сколько царь и его окружение.

Получив 27 февраля 1917 г. первые сведения о фактическом перевороте в Петрограде, царь распорядился о немедленной отправки туда батальона Георгиевских кавалеров в 700 человек во главе с генералом Н.И.Ивановым. По дороге к ним должны были присоединиться надежные части Северного фронта. Этого, в принципе, было вполне достаточно для восстановления правительственного контроля над столицей. А в 5 часов утра отправился из Могилева на Петроград и царский поезд. Маршрут его был следующим Смоленск - Лихославль - Тосно - Царское Село. 1 марта около 2 часов ночи поезд прибыл на станцию Малая Вишера. И вот здесь-то как раз и произошел первый сбой в планах царя. Пронесся слух что, все станции на пути царского поезда якобы заняты революционными солдатами и матросами. Это была ложь. Главным виновником задержки царского поезда был масонский комиссар А. А.Бубликов. Командированный своими " братьями"-думцами в Министерство путей сообщения, он буквально засыпал местное железнодорожное начальство на пути следования царского поезда своими "революционными" приказами о его немедленном блокировании [1126]. Однако коронным и, пожалуй, наиболее действенным номером А. А.Бубликова стала дезинформация о занятии тех или иных железнодорожных станций революционными солдатами и матросами [1127]. Ведь если кого и боялся царь, то это были, конечно же, именно "революционные солдаты и матросы".

А об окружении царя и говорить нечего.

Роль А. А. Бубликова в истории с блокированием царского поезда на пути его следования в Петроград, конечно же, важна. Но сам А.А.Бубликов в масонской иерархии был сравнительно мелкая сошка. Подлинным организатором погони или, правильнее, блокирования царского поезда и предательского направления его в Псков - прямо в руки заговорщика Н.В .Рузского был член Верховного совета Великого Востока народов России Н. В. Некрасов. " Два момента особенно врезались в память, - вспоминал он в 1921 году, -приказ командующему Балтийским флотом Непенину арестовать финляндского генерал-губернатора Зейна и погоня за царским поездом, которую мне довелось направлять из Государственной Думы, давая распоряжения Бубликову, сидевшему комиссаром в министерстве путей сообщения" [1128]. Сам Н.В.Некрасов о смысле своего управления погоней за царским поездом умалчивает, хотя он и очевиден. Нетрудно уяснить и то, что делалось это скорее всего не по личной инициативе Н.В.Некрасова, а уж тем более А. А. Бубликова, а по прямому поручению Верховного совета Великого востока народов России, который собственно и являлся фактическим штабом революции в эти дни. Самое поразительное в этой истории - так это удивительная синхронность действий А. А. Бубликова и ближайшего окружения царя, которое сумело-таки убедить его изменить первоначально намеченный курс его поезда и повернуть на запад - на Псков, где якобы под командованием генерала Н.В.Рузского еще оставались надежные части Северного фронта. Это, как скоро выяснилось, была ловко подстроенная заговорщиками западня, так как именно Рузский как раз и являлся одним из наиболее деятельных участников готовившегося на апрель 1917 года государственного переворота. Ничего этого царь, разумеется, не знал и вечером 1 марта 1917 года его поезд благополучно прибыл в Псков.

" Мы знаем теперь, что генералы Алексеев, Рузский, Крымов, Теплов и, может быть, и другие были с помощью Гучкова посвящены в масоны (Военная ложа - Б.В.). Они немедленно включились в его заговорщические планы", - пишет Н.Н.Берберова [1129]. Все так.

О том, что Псков оказался ловко расставленной ловушкой для Николая II, стало ясно уже из первых реплик, которыми встретил царскую свиту хозяин положения -главнокомандующий Северным фронтом Н. В. Рузский. " На Вас только и надежда", -говорили они ему. И что же Н.В.Рузский? "Вовек не забуду, - с горечью вспоминал позже об этом эпизоде генерал Д. Н. Дубенский, - ответа генерал-адъютанта Н. В. Рузского на этот крик души всех нас ... - "Теперь надо сдаться на милость победителя", - сказал он. - После разговора с Рузским мы стояли потрясенные и как в воду опущенные ... С цинизмом сказанная Рузским фраза: "Надо сдаваться на милость победителя" - все уясняла и с несомненностью указывала, что не только Дума, Петроградский совет, но и лица высшего командования на фронте действуют в полном согласии и решили произвести переворот" [1130].

Так оно, как мы теперь знаем, и было. Вскоре царь пригласил Н.В.Рузского к себе и в ходе затянувшейся за полночь беседы с ним Николаю II воочию пришлось убедится в предательстве генерала, неожиданно предъявившему самодержцу требование о его немедленном отречении от престола. Давление Н.В.Рузского было столь велико (фактически, царь был полностью в его руках), что в 0 часов 20 минут 2 марта Николай II послал генералу Н.И.Иванову, который уже находился в Царском селе, приказ не предпринимать никаких действий по борьбе с заговорщиками без его специальных на сей счет указаний. Впрочем, едва ли Н. И. Иванов мог что либо сделать в сложившейся ситуации со своими георгиевскими кавалерами, так как Н. В. Рузский решительно отказался передать в его распоряжения какие либо войска. В 3 часа ночи 2 марта Н. В. Рузский вступил в телеграфные переговоры с председателем Государственной думы М.В.Родзянко в Петрограде и генералом М.В.Алексеевым в Ставке. Последний решил помочь Н. В. Рузскому и по своей инициативе как начальник Генштаба срочно разослал из Ставки телеграммы командующим фронтами с недвусмысленным призывом высказаться за отречение императора от власти. Содержание телеграмм М.В.Алексеев препроводил в Псков, лицемерно добавив от себя: Умоляю Ваше Величество безотлагательно принять решение, которое Господь Бог внушит Вам. Промедление грозит гибелью России [1131]. Увы, гибельным для России, как оказалось впоследствии, было не промедление, а скорее поспешность, с какой принял царь, предъявленный ему ультиматум.

Последняя телеграмма от командующих фронтами поступила в Псков 2 марта около 15 часов дня. А уже через 5 минут, пока еще только для себя, никому ничего не говоря, царь принимает принципиальное решение о своем отречении.

Сопоставление этих фактов не оставляет никакого сомнения, что главным виновником разыгравшейся драмы с отречением Николая II были военные: начальник Генерального штаба М.В.Алексеев и генерал Н.В.Рузский. Правда, поскольку М.В.Алексеев был далеко - в Могилеве, гнев царя обрушился главным образом на Н. В. Рузского.

" Генерал Рузский был первым, который поднял вопрос о моем отречении от престола. Он поднялся ко мне во время моего следования и вошел в мой вагон-салон без доклада", - с обидой вспоминал впоследствии царь. "Бог не оставляет меня. Он дает мне силы простить всех моих врагов и мучителей, но я не могу победить себя только в одном -генерал-адъютанту Рузскому я простить не могу" [1132].

Впрочем, предателям очень скоро пришлось горько пожалеть о содеянном.

"Никогда не прощу себе, что поверил в искренность некоторых людей; послушался их и послал телеграмму главнокомандующим по вопросу об отречении государя от престола", - сокрушался уже через несколько дней в беседе с генералом А.С.Лукомским М.В.Алексеев. Что это были за люди, по наущению которых М.В.Алексеев решился разослать главнокомандующим фронтами злополучную телеграмму, и какие отношения связывали его с ними, генерал предпочел умолчать. Догадаться, впрочем, в свете того, что мы уже знаем о его масонских контактах, не сложно. Заметим в то же время, что сожаление о беспрецедентном давлении, оказанном им вечером 1 марта 1917 года на Николая, высказывал впоследствии и Н.В.Рузский [1133] (расстрелян в 1918 г. В Пятигорске при занятии города красными повстанцами).

Но было поздно.

2 марта в 10 часов вечера с требованием об отречении Николая II прибыли наконец-то в Псков и посланцы Думы - октябрист А. И.Гучков и "монархист" В.В.Шульгин. Масоном, пусть под вопросом, из них мог быть только А.И.Гучков.

Но серьезного значения этот факт в данном случае не имеет. Вся необходимая подготовительная работа с царем была уже проведена до них М.В.Алексеевым и Н.В.Рузским. Принципиальное же решение об отречении было принято Николаем II, скорее всего, как уже отмечалось, еще днем - в 15 часов 15 минут или, иначе говоря, за 7 часов до появления думцев в салон-вагоне царского поезда.

В ходе беседы с царем А.И.Гучков и В.В.Шульгин настаивали на отречении Николая II в пользу сына при регентстве великого князя Михаила Александровича.

Царь, однако, настоял на отречении в пользу Михаила не только за себя, но и за больного сына Алексея. В 23 часа 40 минут 2 марта 1917 года долгожданный документ был наконец-то подписан царем. Старый масонский план по насильственному устранения Николая II от власти путем захвата царского поезда на его пути из Ставки был наконец-то осуществлен.

"2 марта. Четверг, - записал в своем дневнике Николай II. - Утром пришел Рузский и прочел свой длиннейший разговор по аппарату с Родзянко. По его словам, положение в Петрограде таково, что теперь Министерство без Думы будто бессильно что либо сделать, так как с ним борется социал-демократическая партия в лице рабочего комитета. Нужно мое отречение. Рузский передал этот разговор в Ставку, а Алексеев всем главнокомандующим. К двум с половиной часам пришли ответы от всех. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии, нужно решится на этот шаг. Я согласился.

Из Ставки прислали проект Манифеста. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин с которыми я переговорил и передал им подписанный и переделанный Манифест. В 1 час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого. Кругом измена, трусость и обман!" [1134].

Зато "революционная демократия" торжествовала, и в торжестве своем меньше всего была заинтересована в сохранении династии Романовых. Правда, лидер кадетов П. Н. Милюков и октябрист А. И. Гучков отстаивали необходимость сохранения конституционной монархии в России. Однако масонское большинство во Временном комитете Государственной думы и в Петроградском совете было решительно против. Принципиальное решение об отречении М.А.Романова было принято на заседании в доме М.С.Путятина с участием А.И.Гучкова, П.Н.Милюкова, Г.Е.Львова, А.Ф.Керенского, М.И.Терещенко, Н.В.Некрасова. Решительным оппонентом П.Н.Милюкова и А.И.Гучкова выступил здесь А. Ф. Керенский, пригрозивший в конце своей речи тем что в противном случае он не ручается за жизнь Михаила Александровича [1135].

Натолкнувшись, как пишет В. И.Старцев, на сплошной масонский фронт республиканцев во главе с Н.В.Некрасовым, П.Н.Милюков вынужден был отступить и идея отречения Михаила победила [1136]. И тому ничего не оставалось другого, как согласиться.

Текст отречения Михаила от власти составил, по его собственному признанию, Н. В. Некрасов.

" В момент начала Февральской революции всем масонам был дан приказ немедленно встать в ряды защитников нового правительства - сперва Временного комитета Государственной думы, а затем Временного правительства. Во всех переговорах об организации власти масоны играли закулисную, но видную роль", - подчеркивал Н. В. Некрасов [1137]. Сама инициатива образования 27 февраля 1917 года Временного комитета Государственной думы и решения не подчиняться царскому указу о временной приостановке ее работы исходила от масонов. " Весь первый день пришлось употребить на то, - вспоминал Н. В.Некрасов, - чтобы удержать Думу на этом революционном пути и побудить ее к решительному шагу взятия власти ... Когда в ночь на 28 февраля нам удалось убедить Родзянко провозгласить власть Временного комитета Государственной думы я ушел в техническую работу помощи революции" [1138].

Работа эта заключалась на первых порах, как мы уже знаем, в организованной им погоне комиссара А. А. Бубликова за царским поездом, и беспрецедентном давлении через Н.В. Рузского и М.В.Алексеева на царя с целью заставить его отречься от престола.

О возможных последствиях совершенного в разгар войны государственного переворота "братья" предпочитали особенно не задумываться. Зато на Западе услуга, оказанная ими извечным недругам России, была оценена по достоинству.

" Нет больше России, - с удовлетворением констатировал в своем дневнике, узнав о революции в России, британский посол в Париже Ф. Берти. - Она распалась, и исчез идол в лице императора и религии, который связывал разные нации православной веры. Если только нам удастся добиться независимости буферных государств, граничащих с Германией на Востоке, т. е. Финляндии, Польши, Украины и т.д. сколько бы их удалось сфабриковать, то по мне остальное может убираться к черту и вариться в собственном соку" [1139]. Дело тут, конечно, совсем не в том, что Ф.Берти был таким уж отчаянным русофобом.

Даже при самом благожелательном отношении к России и русским английского дипломата и его европейских коллег трудно было бы убедить, что существование огромного, сильного и независимого соседа на востоке так уж отвечает национальным интересам их стран.

Хотели того русские масоны или не хотели, но сценарий разыгранного ими в 1917 году "действа", был написан все-таки на Западе и все складывалось так, что никакой другой роли, кроме " пятой колонны" " демократической" Европы в России, уготовлено им не было. Такова уж видно судьба нашей "прогрессивной интеллигенции", которая традиционно всегда равнялась и равняется на более передовые в ее понимании страны Запада.

 

Примечания


[1093] Мельгунов С.П. На путях к дворцовому перевороту.Заговоры перед революцией 1917 г. Париж. 1931. С.149, 180, 185.
[1094] Из следственных дел Н.В.Некрасова 1921, 1931, и 1939 гг. Публ. В.В.Шелохаева и B. В.Поликарпова // Вопросы истории 1998. '11-12. С.39.

[1095] Там же. С.19.
[1096] Николаевский Б.И. Русские масоны и революция. М., 1990. С.63.
[1097] Мельгунов С.П. На путях к дворцовому перевороту. Париж.1931.С.185.
[1098] Николаевский Б.И. Русские масоны и революция. М., 1990. С.65-66.
[1099] Русское политическое масонство начала XX века (1906-1918гг.). Вступительная статья и комментарии В.И.Старцева // История СССР. 1990, '1. С.146.
[1100] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX века. СПб, 1996. С.140.
[1101] Николаевский Б.И. Русские масоны и революция. М., 1990. С.63.
[1102] Серков А.И. История русского масонства (1845-1945 гг.). СПб., 1997. С.119.
[1103] Николаевский Б.И. Русские масоны и революция. М., 1990. С.88-89.
[1104] Там же. С.92-96.
[1105] Николаевский Б.И. Русские масоны и революция. М., 1990. С.143.
[1106] Александр Иванович Гучков рассказывает. М., 1993. С.31, 32, 121.
[1107] Берберова Н.Н. Люди и ложи. Русские масоны ХХ столетия. М., 1997. С.152.
[1108] Кобылин Виктор. Анатомия измены. Император Николай II и генерал-адъютант М.В.Алексеев. СПб, 1998. С.423.
[1109] Из следственных дел Н.В.Некрасова 1921, 1931, и 1939 гг. Публ. В.В.Шелохаева и В.В.Поликарпова // Вопросы истории. 1998, '11-12. С.38.
[1110] Соловьев О.Ф. Русское масонство 1730-1917 г. М.,1993. С.183.
[1111] Берберова Н.Н. Люди и ложи. Русские масоны ХХ столетия. М., 1997. С.43.
[1112] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX века. СПб, 1996. С.150.
[1113] Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте. М., 1993. С.106.
[1114] Александр Иванович Гучков рассказывает. М., 1993. С.134. Прим.
[1115] Там же. С.23.
[1116] Николаевский Б.И. Русские масоны и революция. М., 1990. С.41-42.

[1117] Серков А.И. История русского масонства 1845-1945 М. 1997. С.122.

[И18] Там же. С.109.

[1119] Там же. С.122.
[1120] Берберова Н.Н. Люди и ложи. Русские масоны ХХ столетия. М.,1997. С.30.

[1121] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX века. СПб, 1996. С.148.

[1122] Соловьев О.Ф. Русское масонство 1730-1917 г. М., 1993. С.250.
[1123] Маклаков В.А. Некоторые дополнения к воспоминаниям Пуришкевича и князя Юсупова об убийстве Распутина. // Современные записки (Париж). 1928. Кн.34. С.271-272.
[1124] Николаевский Б.И. Русские масоны и революция. М., 1990. С.68-69.
[1125] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала ХХ века. СПб, 1996. С.156.
[1126] Отречение Николая II. Воспоминания очевидцев, документы. М., 1998. С.241.
[1127] Сафонов М.М. Кругом измена, трусость и обман.// Диван. 1997. '11. С.15.
[1128] Из следственных дел Н.В.Некрасова 1921, 1931, и 1939 гг. Публ. В.В.Шелохаева и В.В.Поликарпова // Вопросы истории. 1998, '11-12. С.20.
[1129] Берберова Н.Н. Люди и ложи. Русские масоны ХХ столетия. М.:1997. С.43.

[1130] Отречение Николая II. Воспоминания очевидцев, документы. М., 1998. С.54.
[1131] Миллер Любовь. Царская семья - жертва темной силы. Мельбурн. 1998. С.508.
[1132] Винберг А.Ф. Крестный путь. Т.1. Мюнхен, 1922. С.142
[1133] Ольденбург С. С. Царствование императора Николая II. М., 1992. С.633.
[1134] Дневники императора Николая II. М., 1991. С.625.
[1135] Шульгин В.В. Дни. М., 1990. С.272-274.
[1136] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX века. СПб, 1996. С.150.

[1137] Из следственных дел Н.В.Некрасова 1921, 1931, 1939 гг. // Вопросы истории. 1998, '11-12. С.39.

[1138] Там же. С.20.
[1139] Национальная политика России и современность. Отв. ред. В.А.Михайлов. М., 1997. С.255.

 


Глава 16. Масоны у власти: Верховный совет Великого Востока народов России и Временное правительство (март-октябрь 1917)

 

"Русские политические масоны, - пишет проф. В.И.Старцев, - сыграли большую роль в усилении революционной ситуации в конце 1916 - начале 1917 гг.; первыми воспользовались результатом стихийного восстания 27 февраля 1917 года. Восемь месяцев после Февральской революции - это период наибольшего влияния в России тайного политического союза. Во Временном правительстве численность политических масонов непрерывно возрастала" [1140].

О том, как умело и грамотно воспользовались масоны результатом стихийного восстания 27 февраля 1917 года для захвата власти, мы уже знаем. Что касается Временного правительства, то его формирование не заняло у них много времени.

Ведь предварительный состав его был обговорен еще в 1916 году на совещании представителей оппозиционных думских фракций в номере Г.Е.Львова в петербургской

гостинице "Астория" [1141] и опубликовался в московской газете "Утро России" П. П. Рябушинского 13 августа 1915 года.

Всего же "общественностью" в 1915-1916 гг. было составлено 6 списков кандидатов в будущее демократическое правительство [1142].

Окончательный же вариант распределения министерских портфелей был обсужден в ночь на 2 марта 1917 года, получив полное одобрение на совместном заседании делегаций Петроградского Совета и Временного Комитета Государственной Думы.

Из принципиально новых лиц здесь фигурировал, пожалуй, только А.Ф.Керенский.

2 марта 1917 года Петроградский Совет выразил официальную поддержку правительству в его шагах, направленных на борьбу с контрреволюцией и усилиям по демократизации общественной жизни в стране.

Сам механизм формирования Временного Правительства и характер масонского участия в этом процессе хорошо показал Л.Д.Кандауров. Перед Февральской революцией, свидетельствует он, "Верховный совет поручил ложам составить список лиц, годных для новой администрации и назначил в Петрограде на случай волнений сборные места для членов лож. Все было в точности исполнено и революционными движениями без ведома их руководителей руководили члены лож и сочувствовавшие. Многие из первых вошли в состав Министерства князя Львова и Керенского (в последнем все министры были членами лож); многие заняли места комиссаров Временного правительства" [1143].

Правда профессор В.И.Старцев утверждает, что в первом составе Временного правительства было всего три министра-масона: министр путей сообщения Н.В.Некрасов, министр торговли и промышленности А. И. Коновалов и министр юстиции А. Ф. Керенский [1144]. Исследователь при этом ссылается на показания бывшего Генсека Верховного Совета Великого Востока Народов России Н.В.Некрасова в ОГПУ 1939 года. "Показательно, - отмечал он, - что в составе первого Временного правительства оказалось три масона: Керенский, Некрасов и Коновалов. А вообще на формирование правительства масоны оказали большое влияние, так как масоны оказались во всех организациях, участвовавших в формировании правительства" [1145]. Что это были за организации, мы уже знаем - Временный Комитет Государственной Думы и Петроградский Совет. Но слишком доверять Н.В.Некрасову нельзя, ибо помимо названных им трех "братьев" в составе первого правительства имелся еще один явный масон - министр земледелия

A. И. Шингарев. Правда, как масон Великого Востока Франции официально в ложи Великого Востока Народов России он не входил. Но суть дела от этого не меняется. Пятым, несомненным масоном в первом составе Временного правительства был М.И.Терещенко (об этом свидетельствовал Е.П.Гегечкори). Во всяком случае, такой авторитетный исследователь, как Людвик Хасс, в масонстве М.И.Терещенко нисколько не сомневался [1146].

Однако В.И.Старцев стоит на своем. "Только Гегечкори считает его масоном. Все остальные свидетельства принадлежат не масонам или антимасонам", замечает он [1147]. Согласиться с такого рода источниковедческим изыском, когда окончательный вердикт выносится с оглядкой на свидетельства самих масонов, нельзя. Отказывается признать масоном В. И.Старцев и главу Временного правительства близкого к кадетам князя Г. Е. Львова. С ним решительно не согласен, однако, московский профессор О. Ф. Соловьев. Князь Г. Е. Львов ко времени назначения его главой Правительства был несомненным масоном [1148], - считает он.

Особые разногласия среди исследователей вызывает масонство А. И.Гучкова, занявшего в правительстве князя Г.Е.Львова один из наиболее важных постов - военного и морского министра. В.И.Старцев, как мы уже знаем, решительно отклоняет версию о Гучкове-масоне, появление которой он склонен объяснять "происками правых", так как Военная ложа, куда скорее всего он входил, объединяла в своих рядах, по версии B. И. Старцева, исключительно деятелей левой ориентации [1149] и, следовательно, октябристам там нечего было делать, можно сказать, уже "по определению".

Конечно, идеология движения важна. Но ведь есть еще и политическая целесообразность. Она то, как представляется, и привела А. И.Гучкова и некоторых его коллег по партии "Союз 17 октября" в масонские ложи. В своей основе версия В. И.Старцева уходит своими корнями в эмигрантскую историографию, некоторые представители которой (проф. Н.Первушин) даже полагали, что именно левый масонский курс Временного правительства как раз и привел страну к "катастрофе" 25 октября 1917 года [1150].

Если же исходить из данных Биографического словаря русских масонов XX столетия Н.Н.Берберовой [1151], то получается, что практически все министры - члены Временного правительства во главе с близким к кадетам князем Г.Е.Львовым (10 человек из 11) были масонами: А. И.Гучков (октябрист), Н. В. Некрасов (кадет), А. И.Коновалов (прогрессист), М.И.Терещенко (беспартийный), А.И.Мануйлов (кадет), А.И.Шингарев (кадет), А.Ф.Керенский (трудовик), В.Н.Львов (центр.), И.В.Годнев (октябрист). " Белой вороной" здесь был, по-видимому, только министр иностранных дел П. Н. Милюков.

Правда, в последнее время со ссылкой на данные архивов французских спецслужб некоторые исследователи (О.А.Платонов) считают, что и П.Н.Милюков был, все-таки, масоном, правда, не в русской, а во французской ложе. Однако, убедительные данные о масонстве П.Н.Милюкова все же отсутствуют. "П.Н.Милюков, осведомленный об этом движении, - писала Е.Д. Кускова (1955 год), - в него не вошел: "я ненавижу всякую мистику", якобы заявил он в ответ на предложение принять посвящение". Скорее всего, так оно и было, хотя никакой мистики в политических ложах Великого Востока Народов России, и П.Н.Милюков это наверняка знал, никогда не было.

Итак, 10 министров из 11. Поистине, Временное правительство можно именовать не только Временным, но и масонским. Но это, все же, быть может, несколько завышенные, оптимальные данные о масонском представительстве в правительстве.

Но и по минимальным данным (до 6 " братьев") картина получается, все-таки, впечатляющей. В целом же, даже по самой осторожной оценке проф.В.И.Старцева за весь период существования Временного правительства (март-октябрь 1917 года) в его составе перебывало не менее 15 "братьев": А.Д.Авксентьев, П.А.Бурышкин, И.Н.Ефремов, А.В.Карташов, А.Ф.Керенский, Ф.Ф.Кокошкин, А.И.Коновалов, А.В.Ливеровский, Н.В.Некрасов, П.Н.Переверзев, С.Н.Прокопович, Б.В.Савинков, М.И.Скобелев, В.А.Степанов, М.И.Терещенко, А.И.Шингарев [1152].

Одним из первых реальных результатов Временного правительства стал его отказ признать власть Михаила Александровича, против чего протестовали только А. И.Гучков и П.Н.Милюков. Текст отречения Михаила был составлен масоном Н.В.Некрасовым. 3 марта под давлением масонов Михаил вынужден был отречся от престола. Не менее сильными были разногласия П.Н. Милюкова и А. И.Гучкова с левым крылом Верховного Совета Великого Востока Народов России и по вопросу об отношении к Советам рабочих и солдатских депутатов. Если П.Н.Милюков настаивал на решительной борьбе с ними, то остальные "братья" из числа руководителей Великого Востока Народов России выступали под флагом сотрудничества с ними [1153].

Бороться со своими противниками, связанными единой незримой масонской цепью П. Н. Милюкову, как человеку, не вхожему в русские масонские ложи Великого Востока Народов России, было невероятно трудно, даже невозможно. Повествуя об этом в своих мемуарах П.Н.Милюков прямо писал: "Я хотел бы только подчеркнуть еще связь между Керенским и Некрасовым и двумя неназванными министрами - Терещенко и Коноваловым. Все четверо очень различны по характеру и по своему прошлому и по своей политической роли. Но их объединяют не одни только радикальные политические взгляды. Помимо этого, они связаны какой-то личной близостью, не только чисто политически, но и своего рода, политико-морального характера. Их объединяют, как бы даже, взаимные обязательства, исходящие из одного и того же источника... Из сделанных здесь намеков можно заключить, какая именно связь связывает центральную группу. Если я не говорю о ней здесь яснее, то это потому, что наблюдая факты, я не догадывался об их происхождении в это время и узнал об этом из случайного источника лишь значительно позднее периода существования Временного правительства" [1154].

Негласная связь руководящей четверки, о которой здесь пишет П. Н.Милюков - это, вне всякого сомнения, масонская, "братская" связь. Любопытно, что имено кадет П. Н. Милюков и октябрист А. И. Гучков, на которых как на скрытных масонов грешат (и не без оснований) некоторые историки, как раз и вынуждены были после апрельского правительственного кризиса оставить свои посты.

Бесспорные же масоны, напротив, не только остались в правительстве, но и получили здесь 6 (19 мая) 1917 года солидную поддержку в лице двух новых " братьев" -масонов-министров П.Н.Переверзева и М.И.Скобелева [1155].

Преимущественно министрами-масонами были представлены и последующие составы Временного правительства: 24 июля (2 августа) и третьего - 25 сентября (8 октября) 1917 года.

Поворотным пунктом масонского хождения во власть стала отставка князя Г. Е. Львова и назначение 8 (21) июля 1917 года главой Временного правительства министра-председателя А. Ф. Керенского. Правительство в результате резко полевело, усилив, тем самым, и без того напряженное состояние в обществе.

Центральной фигурой в русском политическом масонстве конца 1916-1917 гг. был А. Ф. Керенский, занимавший в нем с лета от 1917 года ключевую должность Генерального секретаря Верховного Совета Великого Востока народов России.

Этим собственно, и объясняется не вполне обычный для непосвященных взлет карьеры А. Ф. Керенского и завидная активность его в февральско-мартовские дни 1916 года. Да и первое послереволюционное заседание Верховного Совета Великого Востока Народов России состоялось 2 марта 1917 года не где-нибудь, а у него на квартире. Безусловно, прав поэтому, был старый и мудрый большевик В. Д.Бонч-Бруевич, когда писал в 1930 году об А.Ф.Керенском, что он был "вспоен и вскормлен масонами еще когда он был членом Государственной Думы и был специально воспитываем ими" в качестве наиболее подходящего кандидата на роль политического руководителя во время предстоящего движения за свержение самодержавия [1156]. Вскормлен и вспоен! Лучше, пожалуй, и не скажешь.

Напрасно, поэтому, по-масонски настроенный исследователь А. И.Серков, явно смазывая картину масонского вхождения во власть в 1917 году, пытается убедить доверчивого читателя (правда, без ссылок на источник), что Генеральным секретарем Верховного Совета Великого Востока Народов России в это время был (с лета 1916 года не А. Ф. Керенский, а А. Я. Гальперн [1157] - фигура в политическом отношении бесцветная и малозначащая. Кажется это понимали в то время многие интеллигенты-немасоны. " О, паршивый адвокатишка, такая сопля во главе государства - он же загубит все", - с возмущением говорил о А. Ф. Керенском после назначения его главой Временного правительства хорошо знавший новоиспеченного премьера острый на язык академик И.П. Павлов [1158]. Такие карьеры, какую сделал себе в 1917 году А.Ф.Керенский, индивидуальными усилиями не делаются. Здесь нужна коллективная воля. Но даже, если это и не совсем так, и формально Генсеком Верховного Совета А.Ф.Керенский в 1917 году все же не был, фактическое лидерство его в масонском тандеме не подлежит сомнению.

" Группа руководящих деятелей Верховного Совета, - свидетельствовал А. Я. Гальперн - Коновалов, Керенский, Карташов и я, - все время были вместе, по каждому вопросу обменивались мнением и договаривались о поведении". И хотя о "сознательном воздействии" на формирование Временного правительства, по его мнению, говорить, вроде бы и нельзя, "известное влияние" на этот процесс, признает А.Я.Гальперн, масоны все же оказывали [1159].

Летом 1917 года в связи с перегруженностью административной работой А. Ф. Керенский, ставший уже к этому времени премьер-министром, вынужден был формально оставить должность Генсека Верховного Совета Великого Востока Народов России. Как полагал польский историк Людвик Хасс, сделано это было на специальном, уже четвертом конвенте русских масонов. Как раз в этом время, доказывал он, и произошла легализация Ордена в демократической России [1160]. В.И.Старцев, напротив, считает, что произошло это еще до официального назначения А. Ф.Керенского министром-председателем правительства 7 июля 1917 года [1161]. Поскольку преемником А.Ф.Керенского на столь ответственной должности стал А.Я.Гальперн, как публичный политик ничего из себя не представлявший (во Временном правительстве он занял должность управляющего делами Кабинета министров), не приходится сомневаться, кто был истинным хозяином в Верховном Совете Великого Востока Народов России. Несомненно, что и после формальной отставки с должности Генсека руководящая роль в масонской тройке А.Ф.Керенский, А.Я.Гальперн, Н.В.Некрасов по-прежнему принадлежала ему.

Много места в деятельности Верховного Совета в 1917 году занимали вопросы войны и мира, причем большинство масонов явно склонялись на позиции необходимости форсирования заключения мира (А.Я.Гальперн и другие). "Я считал тогда, - вспоминал он, - что воевать мы не можем (об этом говорили все доклады с фронтов), а поэтому необходимо убедить союзников, что мы можем лопнуть, если они не согласятся на общие переговоры" [1162].

Они не соглашались. "Сам А.Ф.Керенский, - пишет В.И.Старцев, - еще в апреле 1917 года на встрече с Французской правительственной делегацией общался с ее членами-масонами "братским образом" и дал твердое обещание, что Россия не заключит сепаратного мира с Германией и не бросит свою союзницу Францию.

Этому обязательству Керенский остался верен до 24 октября 1917 года, несмотря на то, что доводы благоразумия толкали его к необходимости выхода России из войны" [1163]. Здесь В.И.Старцев исходит из данных Н.Н.Берберовой, которая прямо писала, что видные руководители Великого Востока Франции Альбер Тома (министр вооружений) и социалист Марсель Кашен приезжали в апреле 1917 года в революционный Петроград, где были сразу же приняты А. Ф. Керенским. Здесь, ссылаясь на его масонскую клятву 1912 года они, якобы, потребовали от него не бросать Францию в беде и не заключать сепаратного мира с немцами. Альбер Тома (сама Н. Н.Берберова ссылается на устное свидетельство полковника Н.Н.Пораделова), якобы, на коленях стоял перед А. Ф. Керенским, а Марсель Кашен рыдал, закрыв лицо носовым платком [1164].

Поездка А. Тома и М. Кашена, действительно, имела место в указанное Н. Н. Берберовой время. Подтверждается и факт личной встречи 12 (25) апреля 1917 года этих политиков, по крайней мере, А.Тома [1165] с А.Ф.Керенским. Но сама сцена с стоящим на коленях Альбером Тома и рыдающим Марселем Кашеном, по оценке О.Ф.Соловьева, скорее всего плод журналистской фантазии Н.Н.Берберовой [1166], хотя тайные контакты Временного правительства с немцами в Стокгольме через журналиста Колышко, вроде бы, и имели место. Во всяком случае, некоторые основания для подозрений у французского правительства относительно позиции России в вопросе сепаратного мира с немцами, видимо, все-таки были. Что касается будущего лидера французских коммунистов Марселя Кашена, то он хотя и ушел из масонского Ордена еще в 1901 году, но сохранял, тем не менее, тесные связи с ним [1167]. Принадлежность же к масонству другого участника описанной Н.Н.Берберовой сцены - социалиста Альбера Тома, и вовсе не вызывает никаких сомнений. Еще до октября 1917 года как министр вооружений Франции он направил в Россию еще одного масона - капитана Ж.Садуля, игравшего здесь роль политического наблюдателя. "Несомненно, - констатирует О.Ф.Соловьев, - министр Тома делился сведениями и с руководителями центров Ордена, имевшими информацию, как бы, из первых рук" [1168]. Так что, спорить тут, вроде бы, и нечего.

Особо важное значение придавало руководство Верховного Совета Великого Востока Народов России взаимодействию с Петроградским Советом, руководящая роль в котором, как и во Временном правительстве принадлежала "братьям-масонам": Н.С.Чхеидзе (председатель), М.И.Скобелев, Н.Д.Соколов, К.А.Гвоздев. "Тот факт, что Чхеидзе был "братом", - отмечал, впоследствии А.Я.Гальперн, - сильно облегчал мою задачу. Я мог говорить с ним совсем просто: чего кочевряжетесь, ведь все же наши считают это неправильным, надо исправить и сделать по-нашему" [1169]. С учетом существования единого тайного масонского центра (кадеты, меньшевики, трудовики, прогрессисты, эсеры) цепко державшего под своим негласным контролем и Временное правительство и Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов, традиционное ленинское представление о периоде с марта по июль с 1917 года, как периоде двоевластия нуждается в серьезной корректировке. Власть то, оказывается, была у нас все-таки одна. Впрочем, оговаривается В.И.Старцев, "было бы ошибкой считать, что масоны подчинили себе обе власти или даже представляли собой третью, подлинную тайную власть в революционной России" [1170].

Конечно, преувеличивать значение единого тайного масонского центра в событиях 1917 года, может быть, и не стоит, тем более, что сами события развивались, отнюдь, не по масонскому сценарию. Но виноваты в этом были, конечно же, не одни масоны. Для нас в данном случае важна констатация факта, что центр такой в 1917 году все же был и тайная координация с его стороны деятельности основных очагов революционной власти - Исполкома Петросовета и Временного правительства успешно до поры до времени осуществлялась.

Наиболее ощутимым это незримое масонское присутствие сказывалось в кадровой политике Временного правительства. " Решающим моментом" при принятии тех или иных государственных назначений при А.Ф.Керенском (министр-председатель с 7 июня 1917 года) была прикосновенность того или иного кандидата к масонству [1171]. О том, как происходило формирование Временного правительства мы уже знаем. Этот же принцип -брать только своих неукоснительно соблюдался и при формировании новой "революционной" администрации на местах. "Большую роль, - отмечал, в связи с этим, А. Я. Гальперн, - играли братские связи в деле назначения администрации в 1917 году на местах. Да это и вполне естественно: когда вставал вопрос о том кого назначить на место губернского комиссара или на какой-либо другой видный административный пост, то прежде всего, мысль устремлялась на членов местных лож, и если среди них было сколько-нибудь подходящее лицо, то на него и падал выбор".

В. И. Старцев, который посвятил исследованию этого вопроса специальную статью " Русские политические масоны в правящей элите Февральской революции 1917 года", установил имена 44 масонов, назначенных на свои высокие административные и выборные должности благодаря их масонским связям. Большинство таких назначений приходится на вторую половину 1917 года, то есть уже при А. Ф.Керенском: министр Временного правительства, председатель Предпарламента (Временный Совет Российской Республики) Н.Д.Авксентьев, представитель российского общества Красного креста во Франции П.А.Бурышкин, управляющий делами Временного правительства А.Я.Гальперн, товарищ министра внутренних дел А.А.Демьянов, а также министры И.М.Ефремов, Ф.Ф.Кокошкин, А.В.Карташов, А.И.Коновалов, А.В.Ливеровский, П.Н.Переверзев, С.Н.Прокопович, Б.В.Савинков, М.И.Скобелев, В.И.Степанов, М.И.Терещенко, А.И.Шингарев [1172].

Из масонов-комиссаров "керенского призыва" известны: Алихан Букейханов -представитель Временного правительства в Тургайской области, Л. А.Велихов - комиссар Временного правительства в Одессе, А.А.Волкович - комиссар Временного правительства в Витебской губернии, С.М.Писаревский - секретарь Витебского губернского комитета, В. В. Федорович - уездный комиссар Витебской губернии [1173]. Основным поставщиком кадров для местной администрации при Временном правительстве были провинциальные масонские ложи. Никакого отрыва Верховного Совета от местных лож, о чем пишет А. И. Серков [1174], не произошло, и ни о каком прекращении деятельности Великого Востока Народов России, как масонской структуры, ни накануне, ни тем более после Февральской революции не может быть и речи.

Другое дело, что центр тяжести этой работы по условиям времени оказался перемещен из местных лож в Верховный Совет. Но и ложи не совсем бездействовали. Так известно, что 4 апреля 1917 года в петроградской ложе "Истинные друзья" получил посвящение в вольные каменщики известный эсер-террорист Б.В.Савинков [1175].

Основной причиной некоторого спада активности местных лож и перенесения центра тяжести в Верховный Совет следует признать проявившиеся после февраля-марта 1917 года несогласия между "братьями". Не следует забывать, что состав их в политическом плане был весьма и весьма разношерстным. В дореволюционные годы перед лицом общего врага в лице царского самодержавия разногласия эти отходили на задний план. После же февраля 1917 года, когда самодержавие пало, исчезла и та цементирующая сила, которая по необходимости склеивала столь разных людей в единое тайное братство. " Вражда между братьями в это время была настолько сильна, что я, например, состоя председателем одной из петербургских лож, не мог созвать после февральского переворота не одного ее собрания, ибо члены моей ложи просто не могли бы сесть за один стол", - отмечал в этой связи В.А.Оболенский [1176].

Идеей-фикс Верховного Совета была идея коалиции, за которую он по свидетельству А. Я. Гальперна и держался в 1917 году до конца, хотя и меньшевики и эсеры, которые резко в это время полевели и протестовали против коалиции с кадетами.

Как то ни было, жизнь показала, что такая практика на первых порах себя оправдывала. Во всяком случае, в критические дни 3-4 июля 1917 года поддавшись на уговоры Верховного Совета Н.С.Чхеидзе и другие масонские руководители ЦИК сумели - таки, повлиять на представителей демонстрантов обещанием созвать в ближайшее время 2 съезд Советов, который, якобы, и рассмотрит вопрос о власти. Это, пишет В.И.Старцев, способствовало успокоению массы демонстрантов.

Но 8 июля ЦИК объявил Временное правительство правительством спасения революции и заявил о передаче ему всей полноты власти [1177].

Это была капитуляция, но капитуляция, как теперь выясняется, хорошо продуманная и хорошо спланированная. 22 июля 1917 года было сформировано второе коалиционное правительство А. Ф. Керенского. Возобновились и переговоры о коалиции с кадетами.

По-другому, впрочем, и быть не могло, ибо дирижеры у ЦИК и правительства были общие и играли они по одной и той же партитуре.

Задача, которая стояла перед правительством, заключалась прежде всего в стабилизации власти на основе соглашения ведущих политических партий и подготовки на этой основе к созыву Учредительного собрания. Своеобразным смотром демократических сил и их возможностей в смысле поддержки усилий Временного правительства стало Государственное совещание 12 (25) августа 1917 года в Москве. Корниловский мятеж 25 августа (7 сентября) 1917 года, несмотря на успешное его подавление, нанес тяжелый удар по Временному правительству.

Леворадикальные оппоненты его в лице большевиков постарались извлечь максимальную выгоду из этого инцидента. Чувствуя по мере большевизации Советов, что власть уходит из рук, и правительство, и Верховный Совет Великого Востока Народов России, как его теневая структура, предпринимают в это время лихорадочные усилия по сплочению демократических сил. Именно в этом ключе и следует рассматривать работу 14-22 сентября (22 сентября - 5 октября) 1917 года Демократического совещания с участием представителей городских дум, кооперативов и профсоюзов, а также открытие 7 (20) октября Временного Совета Российской Республики (Предпарламент), как своеобразных подпорок уже зашатавшемуся правительству.

24 сентября 1917 года было объявлено о создании 3-го коалиционного правительства А.Ф.Керенского. Но было уже поздно. "Кучка интеллигентов не могла играть большой роли и сама распалась под влиянием столкновения классов", - отмечал Н. В. Некрасов [1178]. Однако, главная причина катастрофического падения влияния Великого Востока народов России на ход событий в стране и фактическое бездействие низовых ячеек масонского сообщества - его лож заключалась в том, что создавался Великий Восток, как мы знаем, с одной единственной целью - захват и удержание власти. После того, как власть была захвачена и закреплена, исчезла и необходимость его дальнейшего существования, по крайней мере, в том виде в каком он продолжал функционировать в это время. Пытаясь выявить причины резкого уменьшения влияния масонов на события уже со второй половины 1917 года, В.И.Старцев называет, в частности, возвращение из эмиграции и ссылки большой группы "политиков высшего класса", к масонским организациям не причастных: Г. В. Плеханова, Е. К. Брешко-Брешковскую, Н. Д.Авксентьева и других. "Хотя некоторых из вернувшихся удалось вовлечь в ложи, большинство этих лидеров действовали независимо от масонов, нарушали их планы и масонскую солидарность" [1179].

В новых политических условиях ситуация повернулась так, что политическая деятельность уже перестала быть привилегией только избранных "братьев". Отсюда и резкое падение численности масонских лож. К октябрю 1917 года их в России оставалось, по сведениям В. Вяземского, не более 28 [1180]. Сходную цифру приводит и Людвик Хасс. Из 40 лож, насчитывавшихся в феврале 1917 года, к октябрю этого же года осталось 29 [1181].

Последнее заседание Верховного Совета состоялось в конце сентября или в начале октября и было посвящено борьбе с украинским сепаратизмом. Прибывшие на это заседание из Киева украинские масоны К.П.Григорович-Барский и С.Н.Чебаков упрекали Временное правительство в неоправданных уступках украинским сепаратистам.

Верховный Совет поддержал их, и было принято решение воздействовать в соответствующем смысле на Временное правительство [1182].

Все это, конечно, замечательно, но не дай вам Бог, читатель, подумать, что антирусская позиция российских масонов в национальном вопросе претерпела в 1917 году серьезные изменения. Нет, стратегический курс "братьев" вольных каменщиков, несмотря ни на что, оставался прежним - разрушение "империи" и создание на основе России ряда независимых или полузависимых от Центра государств.

Любопытно в связи с этим характерное признание бывшего главы Временного правительства А.Ф.Керенского. Дело было в 1953 году. Интервьюировавший его французский журналист Роже Лютеньо, видимо, желая угодить отставному политику, напомнил А.Ф.Керенскому о провозглашенной им в 1917 году автономии Финляндии. Однако тот неожиданно запротестовал: " Нет! Мы восстановили независимость Финляндии. Она была аннексирована Россией в ходе Наполеоновских войн и вошла в империю в качестве независимого государства, заключившего союз лично с императором ... Временное правительство немедленно вернуло Финляндии все права, при одном единственном условии: независимость Финляндии должна быть принята Учредительным собранием. Одновременно мы провозгласили и независимость Польши. Начал разрабатываться режим предоставления независимости для прибалтийских стран, для Украины" [1183]. Говорить о последствиях для нашего народа разрабатывавшихся оказавшимися у руля государства временщиками планов предоставления независимости для прибалтийских стран и Украины, здесь, очевидно, большой необходимости нет. Всякому непредвзятому человеку ясно, что одной только "сдачей" Прибалтики и Украины ограничиться никак в то время было нельзя, ибо на очереди стояли уже сепаратисты Кавказа, Сибири и Поволжья.

Октябрьский переворот 1917 года не только поставил жирную точку на этих планах, но и положил фактический конец деятельности как Временного правительства, так и Великого Востока Народов России. Отдельные члены его продолжали свою работу на территории России вплоть до конца 1918 года. С отъездом в декабре этого года за границу Генерального секретаря Верховного Совета Великого Востока Народов России А.Я.Гальперна, исполнение его обязанностей взял на себя С.А.Балавинский. Но продолжалось его секретарство недолго, и в конце 1918 года Великий Восток народов России, как организация, фактически, прекратил свое существование.

В годы Гражданской войны остававшиеся еще в стране деятели Великого Востока Народов России заняли открыто антисоветские позиции. Так, во главе Комитета Учредительного собрания, захватившего в мае 1918 года при содействии бывших союзников России власть в Поволжье, подвизался лидер эсеров, видный масон одной из парижских лож А.Д.Авксентьев. Другой видный масон - народный социалист Н.В.Чайковский встал во главе Временного правительства в Архангельске.

Еще один "брат" эсер Б.В.Савинков возглавил антисоветские мятежи в Рыбинске и Ярославле. Немало было масонов и в окружении Колчака, горько жаловавшегося на их происки.

В 1919 году в Париже, группа оказавшихся здесь политических масонов, попыталась было восстановить Великий Восток Народов России. Был даже избран его новый Генеральный секретарь - И.П.Демидов [1184].

Но инициатива эта из-за прохладного отношения к ней со стороны французских "братьев" ни к чему не привела. Не жаловали А.Ф.Керенского и его ближайших коллег по Великому Востоку Народов России и русские эмигранты. Возрождение русских масонских лож во Франции происходило, вследствие этого, уже без их участия [1185].

 

Примечания


[1140] Старцев В.И. Русское эмигрантское масонство во Франции (1918-1939 гг.) // Российское зарубежье: история и современность. М., 1998. С.41.
[1141] Алданов М.А. 3 марта // Сборник в честь 70-летия П.Н.Милюкова. Париж, 1929. С.25.
[1142] Коваленко Н.А. Февральская революция и образование Временного правительства. // Историки размышляют. Сб. Под ред. Л.И.Семенниковой. М., 1999. С.61.

[1143] Острецов В.М. Масонство, культура и русская история. Историко-критические очерки. М., 1998. С.422-423.
[1144] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX в. СПб, 1996. С.150.

[1145] Из следственных дел Н.В.Некрасова 1921, 1931 и 1939 гг. Публ. В.В.Шелохаева и В.В.Поликарпова // Вопросы истории. 1998, '11-12. С.38.
[1146] Хасс Людвик. Русские масоны первых десятилетий XX в. // Историки отвечают на вопросы. Вып.2. М., 1990. С.154.
[1147] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX в. СПб, 1996. С.163.
[1148] Соловьев О.Ф. Русское масонство (1730-1917 гг.). М., 1993. С.254.
[1149] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX в. СПб, 1996. С.111, 157.
[1150] Первушин Н. Русские масоны и революция // Новый русский. (Нью-Йорк). 1986. 1 августа.
[1151] Берберова Н.Н. Люди и ложи. Русские масоны XX столетия. М., 1997. С.126-216.

[1152] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX в. СПб, 1996. С.162-163.

[1153] Из следственных дел Н.В.Некрасова 1921, 1931 и 1939 гг. Публ. В.В.Шелохаева и В.В.Поликарпова // Вопросы истории. 1998, '11-12. С.20.

[1154] Милюков П.Н. Воспоминания. М., 1991. С.478.
[1155] Список русских политических масонов лож французского обряда и Великого Востока народов России // Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX в. СПб, 1996. С.170-174.
[1156] Бонч-Бруевич В.Д. Мои воспоминания о Петре Алексеевиче Кропоткине // Звезда. 1930, '4. С.183.
[1157] Серков А.И. История русского масонства. 1845-1945. СПб, 1998. С.115.
[1158] Орбели Л.А. Воспоминания. М.-Л., 1966. С.83-84.
[1159] Николаевский Б.И. Русские масоны и революция. М., 1990. С.149.
[1160] Хасс Людвик. Русские масоны первых десятилетий XX в. // Историки отвечают на вопросы. Вып.2. М., 1990. С.153.
[1161] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX в. СПб, 1996. С.160.

[1162] Русское политическое масонство 1906-1918. Публ. В.И.Старцева // История СССР. 1990, '1. С.149.
[1163] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX в. СПб, 1996. С.164.

[1164] Берберова Н.Н. Люди и ложи. Русские масоны XX столетия. М., 1997. С.41.

[1165] Палеолог Морис. Царская Россия накануне революции. М., 1991. С.433.

[1166] Соловьев О.Ф. Русское масонство (1730-1917 гг.). М., 1993. С.260.

[1167] Соловьев О.Ф. Русское масонство (1730-1917 гг.). М., 1993. С.69.
[1168] Там же. С.70.
[1169] Николаевский Б.И. Русские масоны и революция. М., 1990. С.150.

[1170] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX в. СПб, 1996. С.157.

[1171] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX в. СПб, 1996. С.163-164.

[1172] Старцев В.И. Русские политические масоны в правящей элите Февральской революции 1917 года // Россия в 1917 году. Новые подходы и взгляды. Сборник статей.
Вып.2. СПб. 1994. С.18-23.
[1173] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX в. СПб, 1996. С.162-163.
[1174] Серков А.И. История русского масонства. 1845-1945. СПб, 1998. С.122.
[1175] Хасс Людвик. Русские масоны первых десятилетий XX в. // Историки отвечают на вопросы. Вып.2. М., 1990. С.150.
[1176] Оболенский В.А. Моя жизнь. Мои современники. Париж, 1998. С.450.

[1177] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX в. СПб, 1996. С.165.

[1178] Из следственных дел Н.В.Некрасова 1921, 1931 и 1939 гг. Публ. В.В.Шелохаева и В.В.Поликарпова // Вопросы истории. 1998, '11-12. С.38.
[1179] Старцев В.И. Русское политическое масонство начала XX в. СПб, 1996. С.158.

[1180] Вяземский В.Л. Четверть века существования зарубежного масонства // Новый журнал. 1985. Кн.161. С.236.
[1181] Хасс Людвик. Русские масоны первых десятилетий XX в. // Историки отвечают на вопросы. Вып.2. М., 1990. С.154.
[1182] Русское политическое масонство начала XX в. (1906-1918 гг.). Вступ. статья и комментарии В.И.Старцева // История СССР. 1990, '1. С.150.
[1183] Императрица требовала моей головы. Беседа с Александром Керенским // Литературная газета. 1990. 5 сентября. С.13.
[1184] Николаевский Б.И. Русские масоны и революция. М., 1990. С.74.
[1185] Серков А.И. История русского масонства. 1845-1945. СПб, 1998. С.127-170.