- Анатомия российской элиты. Ч2
- ГЛАВА 4. 4.1 Советская политическая система и топ-элита
- 4.2 Изменение верховной власти при Б. Ельцине
- 4.3 Политические реформы В. Путина
- ГЛАВА 5. РОССИЙСКАЯ БИЗНЕС-ЭЛИТА. 5.1 Понятие «бизнес-элита»
- 5.2 «Комсомольская экономика» и генезис бизнес-элиты
- 5.3 Латентный этап приватизации и появление крупного бизнеса
- 5.4 Бизнес-элита и олигархия
- 5.5 Социологический портрет бизнес-элиты
- 5.6 Политическая связь бизнеса и власти
- ЗАКЛЮЧЕНИЕ. СТАРЫЙ КЛАСС, НОВЫЙ КОНФЛИКТ
- Сноски. Примечания
- Все страницы
Страница 6 из 12
5.2 «Комсомольская экономика» и генезис бизнес-элиты
«Комсомольская экономика» — так называла партийная верхушка первые шаги в бизнесе, которые были поручены комсомольским функционерам. Это детише советской номенклатуры стало питательной почвой, на которой взошли ростки нынешней российской буржуазии.[328] Номенклатура обменивала власть на собственность. Именно поэтому в «классе уполномоченных» трудно встретить бывших партийных секретарей. Здесь нашли себя люди другого поколения — активные комсомольские функционеры, чиновничество среднего и низшего уровней. Формирование рынка в России шло несколькими основными путями: путем номенклатурной приватизации и возникновения «группы уполномоченных» и путем стихийного саморазвития прото рыночных структур.
Большинство авторов, анализирующих тему приватизации и рождения в России нового класса буржуазии, пишут о легальной, публично объявленной приватизации, которая проходила в 1991–1995 годах.[329] Однако «номенклатурная приватизация» проходила латентно и закончилась в общих чертах тогда, когда началась приватизация публичная. Для нашего анализа именно этот процесс представляет принципиальный интерес. Этапы становления бизнес-элиты в России представлены в таблице 1.
Таблица 1. Этапы становления бизнес-элиты в России
Большинство авторов, анализирующих тему приватизации и рождения в России нового класса буржуазии, пишут о легальной, публично объявленной приватизации, которая проходила в 1991–1995 годах.[329] Однако «номенклатурная приватизация» проходила латентно и закончилась в общих чертах тогда, когда началась приватизация публичная. Для нашего анализа именно этот процесс представляет принципиальный интерес. Этапы становления бизнес-элиты в России представлены в таблице 1.
Таблица 1. Этапы становления бизнес-элиты в России
Рассмотрим основные этапы генезиса бизнес-элиты более подробно.Хроника создания «комсомольской экономики»
Первой пробой пера для Горбачевской номенклатуры на поприще бизнеса стало создание так называемой комсомольской экономики. Сам термин «комсомольская экономика» появился в 1987 г. для обозначения предприятий и фирм, создаваемых в этот период под эгидой комсомольских организаций и оказавшихся (как стало очевидным впоследствии) важнейшим компонентом нарождающегося российского бизнеса. К концу 1987 г. данный термин уже входил в активный словарь комсомольских функционеров, в частности, его неоднократно использовал в своем выступлении на пленуме ЦК ВЛКСМ в декабре 1987 года тогдашний первый секретарь В. Мироненко.[330]
Днем рождения комсомольской экономика можно считать 25 июля 1986 г. Согласившись с предложениями ЦК ВЛКСМ о необходимости создания в стране единой общественно-государственной системы научно-технического творчества молодежи, ЦК КПСС в этот день принял положение о ее структуре и руководящих органах.[331] По мнению ее партийных кураторов, система научно-технического творчества молодежи (НТТМ) должна была включить вкдючить интеллектуальный потенциал молодежи в «расшивание» узких мест на производстве, создание и освоение новой техники и технологии. Сами центры НТТМ, функционирующие на основе хозяйственного расчета, должны были заключать договоры с предприятиями. Предполагалось, что в перспективе они станут экспериментальными и внедренческими организациями, посредниками между молодежными творческими коллективами, производством и «большой наукой».[332]
28 января 1987 г. постановлением Госкомитета по науке и технике, Госплана, Госкомтруда, Минфина СССР, ВЦСПС и ЦК ВЛКСМ утверждается «Положение о центре научно-технического творчества молодежи».[333] 11марта 1987 г. бюро ЦК ВЛКСМ принимает постановление «Об организаторской работе комитетов комсомола по созданию и развитию единой общественно-государственной системы научно-технического творчества молодежи».[334] 13 марта того же года совместным постановлением Совета Министров СССР, ВЦСПС и ЦК ВЛКСМ образуется Всесоюзный координационный совет научно-технического творчества молодежи под председательством заместителя председателя Совета Министров СССР Б. Толстых.[335]
Первые итоги начавшейся работы по созданию системы НТТМ подвел II пленум ЦК ВЛКСМ, состоявшийся 7 декабря 1987 г. На пленуме было сообщено, что в большинстве союзных республик, краев и областей образованы координационные советы НТТМ и что уже действуют свыше 60 городских и районных центров научно-технического творчества молодежи. Отмечалось, что основа развития системы НТТМ создана, однако требуется дальнейшее совершенствование нормативной базы ввиду несовершенства существующего финансового и правового механизма. Было заявлено о необходимости устранить излишнюю регламентацию при создании центров НТТМ, предоставить районным и городским центрам больше самостоятельности в установлении структуры и штатов, расходовании собственных средств, создании опытной базы.[336] Спустя две недели, 21 декабря 1987 г., президиум всесоюзного координационного совета НТТМ утвердил новое «Положение о центре научно-технического творчества молодежи», устраняющее те недостатки, о которых говорилось на комсомольском пленуме.[337]
Шло время, и становилось очевидным, что рамки «научно-технического творчества» оказываются слишком узкими для бьюшей через край активности комсомольцев, впервые познавших работу в условиях относительной экономической самостоятельности. В этой обстановке 12 июля 1988 года секретариат ЦК ВЛКСМ принимает постановление о создании при комитетах комсомола так называемых молодежных центров по организации свободного времени, доходы от деятельности которых должны были использоваться «главным образом на решение уставных задач комсомола, политико-воспитательную работу, развитие детского творчества».[338] Центрам разрешалось, в частности, заниматься выпуском товаров народного потребления, отвечающих потребностям молодежи, и в установленном ЦК ВЛКСМ порядке осуществлять внешнеэкономические связи.[339] Центры создавались как хозрасчетные организации, имеющие право вести совместную хозяйственную деятельность с государственными и иными предприятиями и организациями путем объединения на долевых началах денежных и материальных ресурсов, причем созданные таким образом совместные предприятия подлежали освобождению от уплаты подоходного налога и платы за прибыль17.[340] 4 августа 1988 г. данная льгота была официально закреплена постановлением Совмина СССР № 956 «О содействии в хозяйственной деятельности ВЛКСМ».[341] В соответствии с этим постановлением, предприятиям и организациям комсомола предоставлялось, кроме того, право самостоятельно или на договорных началах определять цены и тарифы на оказываемые ими платные услуги, а товары и иное имущество, ввозимое в СССР предприятиями и организациями комсомола или присылаемое в их адрес из-зз границы, освобождались от оплаты таможенных сборов и пошлин.[342] Данное постановление наряду с принятым ранее постановлением ЦК КПСС от 6 июня 1988 г. № 721 «О расширении внешнеэкономической деятельности ВЛКСМ» заложило основу функционирования «комсомольской экономики», куда наряду с центрами НТТМ и молодежными центрами вошли в качестве третьего основного компонента также молодежные кооперативы.
К лету 1988 г. «комсомольская экономика» получила необходимую для своего существования нормативную базу и принялась бурно развиваться во всех доступных ей направлениях, в том числе и тех, которые явно не входили в планы ее партийных покровителей. К середине 1989 г. становится очевидным, что ситуация фактически выходит из-под контроля. В докладной записке управления делами ЦК ВЛКСМ, относящейся к этому периоду, отмечается, что в Совет Министров СССР, министерства и ведомства, руководящие комсомольские органы поступает большое количество писем и обращений «по вопросам, связанным с отдельными видами деятельности молодежных центров, такими, как скупка и перепродажа по завышенным ценам видео-и аудиотехники, компьютеров, транспортное обслуживание населения с использованием личных автомобилей граждан, идеологического содержания демонстрируемых видеопрограмм. Эти виды деятельности осуществляются с грубыми нарушениями законодательства, в ряде случаев возбуждены уголовные дела. Эти факты создают атмосферу неприятия в обществе, дискредитируют хозяйственную деятельность ВЛКСМ».[343]
К весне 1990 г. размеры «комсомольской экономики», которая постепенно отрывалась от комсомольских берегов и уходила в автономное плавание, были такими: четыре тысячи хозяйственных формирований различных типов при комитетах всех уровней, в том числе молодежный коммерческий банк, внешнеэкономическое объединение «ЮНЕКС», акционерное общество «Развитие», межрегиональные коммерческие объединения «Молодежная мода» и т. п. В стране действовало около 600 центров НТТМ, а также более 17 тысяч молодежных, студенческих и ученических кооперативов, созданных под покровительством комсомола и объединяющих около 1 миллиона человек.[344]
По мере того как комсомольская экономика развивалась и крепла, постепенно менялось и отношение к ней ее создателей. Предоставление льгот и привилегий предприятиям и организациям, которые оставались комсомольскими часто лишь по названию, становилось бессмысленным, а безудержная предпринимательская активность комсомольцев начинала дискредитировать уже не только комсомол? но и саму партию, допустившую разрастание «частнособственнических инстинктов» у членов организации, являющейся ее потенциальным резервом.
В выступлении перед делегатами XXI съезда ВЛКСМ в апреле 1990 г. генеральный секретарь ЦК КПСС М. Горбачев так сформулировал новый взгляд партийного руководства на эту проблему: «Комсомол начал делать много полезного через научно-технические общества, молодежно-жилищные кооперативы. По-моему, это надо всячески поддержать. Но политической организации молодежи не следует втягиваться в сугубо кооперативную, да еще перекупочную деятельность».[345] Изменение отношения «старших товарищей» к комсомольской экономике было встречено в кругах комсомольских функционеров с нескрываемым разочарованием. В специальной резолюции «О налогообложении», принятой XXI съездом ВЛКСМ в апреле 1990 г., комсомольцы с горечью констатировали: «В последнее время в правительстве СССР, его финансовых органах нет понимания значимости и условий функционирования предприятий молодежных общественных организаций, нет заинтересованности в их развитии. Это нашло отражение в последних решениях Совета Министров СССР и Министерства финансов СССР, а также в проекте закона СССР „О налогах…“, в которых не было предусмотрено сохранение льгот по налогам для предприятий комсомола и других общественных организаций. Принятие закона в предлагаемой редакции приведет к свертыванию деятельности свыше 4 тысяч предприятий молодежных общественных организаций, прекращению финансирования целого ряда социальных программ, лишит работы более 200 тысяч работников молодежных предприятий ВЛКСМ, а в итоге подорвет веру юношей и девушек в реальность перестройки. Пора понять правительству и Министерству финансов СССР, что взимание последних средств со всех без разбора, начиная от приспособившихся к системе гигантов-монополистов, заканчивая молодежными центрами, приведет, возможно, к незначительной штопке дефицита бюджета, но на долгие годы отбросит экономику назад, отобьет всякую охоту заниматься ею у кого бы то ни было».[346] «Комсомольская экономика» после отмены льгот действительно претерпела изменения. Постепенно молодые бизнесмены, заработавшие свои первые миллионы, вышли из-под контроля своих политических кураторов и пустились в открытое плавание. Начиналась эра становления рынка.
«Комсомольская экономика»: суть процесса
За фасадом партийных призывов об экономическом ускорении и научно-техническом творчестве молодежи стояли совсем иные реалии. Не «повышение качества научно-технических и конструкторских разработок» интересовали комсомольцев-бизнесменов, а возможность заниматься беспрецедентно прибыльным бизнесом: обналичиванием денег. Дело в том, что в Советском Союзе возможности получения каждым гражданином доходов были ограничены 1,5 ставки. Это означало, что человек мог работать на основном месте и кроме того иметь 0,5 зарплаты, работая дополнительно. Никаких иных источников доходов у людей не было.Предприятия получали на свои банковские счета перечисления из государственных банков, но не могли превратить их в наличные. Предприятие, например, не имело возможности сделать ремонт в своем офисе, наняв бригаду рабочих. Рабочим надо было платить наличными, а предприятия этого сделать не могли. Это была абсурдная ситуация: предприятия имели средства на своих счетах, но не могли их потратить, а люди хотели заработать больше мизерной государственной зарплаты, но не могли. Так вот ЦНТТМ было дано эксклюзивное право быть посредниками между предприятиями, которые не могли «освоить средства», лежащие мертвым грузом на их банковских счетах, и «творческими коллективами», которые хотели выполнить определенную работу для предприятия и получить за это деньги. При наличии тотального дефицита товаров в конце 80-х гг. в СССР строгое ограничение размеров оплаты труда было достаточно эффективным фактором сдерживания инфляции. К тому же контроль «обналичивания» был составной частью контроля над личностью в тоталитарном государстве.
Разрешив ЦНТТМ заниматься заключением договоров с последующей выплатой наличных денег исполнителям, руководство страны пыталось ослабить тиски между постоянной нехваткой товаров и невозможностью заработать, в которых находилось все население страны. Тогда казалось, что люди будут довольны, получив возможность подработать «на договорах», и таким образом будет выпушен пар народного недовольства. С другой стороны, поручая заниматься «обналичкой» комсомольцам, партия была уверена, что процесс останется под ее контролем. Однако эта логика оказалась ошибочной. Высвобождение безналичных денег предприятий стало началом инфляционного процесса, который невозможно было обуздать еще почти 10 лет.
Контроль над стремительно богатеющими комсомольцами также был иллюзией. Молодые предприниматели «от номенклатуры» цинично произносили привычные речи о научно-техническом прогрессе, а на деле использовали все предоставленные законом возможности для «делания денег». Быстро поняв, что ЦНТТМ — это Клондайк, они стали привлекать к «договорной деятельности» всех своих родственников и знакомых для организации фиктивных «временных творческих коллективов», попутно договариваясь с руководством предприятий об «их интересе».[347] Система ЦНТТМ положила начало обогащению двух групп будущих бизнесменов — руководителей государственных предприятий и руководителей самих ЦНТТМ. Руководители ЦНТТМ стали первичной ячейкой будущего класса уполномоченных, который все последующие годы бурно развивался, имея беспрецедентные привилегии в ведении бизнеса. По данным исследования «Циркона», средний возраст этой группы был равен 31 году. До момента назначения руководителем ЦНТТМ на освобожденной комсомольской работе работали 45 % опрошенных, в советских органах 10 %, в НИИ и КБ, главным образом на должностях секретарей комитетов ВЛКСМ, — еще 45 %.[348]
Коммерческая сторона дела была такой: предприятие перечисляло ЦНТТМ определенную сумму по безналичному расчету, ЦНТТМ оставлял себе за посреднические услуги от 18 % в 1987 г. до 33 % в 1990 г., из которых в среднем 5 % отчислялись координационному совету ЦНТТМ при горкоме партии.[349]
Рисунок 2. Схема распределения денежных средств при заключении договора между государственным предприятием и «творческим коллективом» посредством ЦНТТМОб успешности такого рода бизнеса свидетельствуют цифры роста объемов заключенных ЦНТТМами договоров. Так, по данным И. Задорина, за срок чуть более двух лет 27 ЦНТТМ г. Москвы заключили договоры обшей стоимостью 240 млн. руб. Объем выполненных работ рос в период 1988–1990 гг. по экспоненте, составляя до 60 % ежемесячно.[350] Безусловно, самым известным из руководителей остается Михаил Ходорковский, возглавлявший ЦНТТМ «Менатеп» при Фрунзенском РК КПСС (его соратниками в тот период были и Леонид Невзлин, и Владислав Сурков, ныне заместитель руководителя администрации президента РФ). Среди других руководителей молодежных центров — крупный банкир Владимир Преображенский, предприниматели от шоу-бизнеса Борис Зосимов и Сергей Лисовский.[351]
Само занятие коммерцией в этот период было привилегией и разрешено было лишь немногим. Если в советское время привилегии элиты носили «денежно-вещевой» характер и выражались в предоставлении части государственного имущества в личное пользование, в не афишируемых денежных выплатах, в особой сфере услуг; то в период перестройки привилегии становятся «деятельностными»: номенклатуре разрешается делать то, что другим запрещается, и извлекать из этого прибыль. Главной привилегией конца 80-х гг. становится разрешение на обогащение. Комсомольцы получили эксклюзивное право не только на обналичивание денег, но и на создание совместных предприятий. Напомним, что возможности вступать в контакты с зарубежными партнерами у всех других членов общества были крайне ограничены. Причем зачастую иностранным партнером оказывалась фирма, созданная теми же комсомольцами, переправившими деньги в офшорные зоны.
Номенклатура всегда отличалась особым интересом к сфере международных отношений. И тому было много причин, не связанных с проблемами высокой политики. Несоответствие официального и реального курса рубля к доллару давало значительные прибыли при любых внешнеторговых операциях, приносило сверхдоходы тем, кто имел возможность часто выезжать за границу. Любые контакты с Западом были не только престижны, но и прибыльны.
С первых же шагов рыночных реформ в СССР сфера международных экономических отношений находилась под пристальным вниманием верхов. Для управления этим процессом создастся Ассоциация совместных предприятий, которую возглавляет Лев Вайнберг, член консультативного совета при президенте СССР. Первые СП, зарегистрированные Министерством юстиции СССР, имели непосредственную связь с КПСС. Например, 12 млн. руб. партийных денег через «уполномоченные» организации (главный вычислительный центр ВДНХ СССР, всесоюзное объединение «Внештехника» Госкомитета по науке и технике, ПО «Камаз») были внесены в уставной фонд первого советско-американского совместного предприятия «Диалог». Через шесть месяцев после регистрации СП «Диалог» становится учредителем другого СП — «Перестройка», президентом которого становится А. Строев, родственник Е. Строева, тогдашнего секретаря ЦК КПСС. Зарубежными партнерами этих «номенклатурных СП» были советские зарубежные организации. Другими уполномоченными организациями при создании совместных коммерческих предприятий с участием денег КПСС, ВЛКСМ, ВЦСПС были: в сфере сельского хозяйства — Госагропром СССР и его филиалы; в сфере культуры — Большой театр; в сфере компьютерной техники — ВДНХ СССР и др.[352]
Другой новой привилегией номенклатурного рынка конца 80-х — начала 90-х гг. было получение льготных кредитов от государства. Для того, чтобы в тот период получить кредиты под мизерные проценты (а иногда и без всяких процентов), необходимо было принадлежать к номенклатуре или быть ее уполномоченным. Особой привилегией было получение валютного кредита. Дело в том, что в СССР в тот период существовало три официальных курса рубля к доллару: «государственный», «коммерческий» и «туристический». В то время как коммерческий был равен 10 руб. за доллар, государственный курс оставался на отметке 65 копеек за доллар США. Именно это обстоятельство и было причиной необычайной выгодности валютного кредита. Известен случай, когда ЦНТТМ «Менатеп», взяв у государства валютный кредит в 1 млн. долларов, продал валюту по коммерческому курсу и возвратил государству кредит в рублях по государственному курсу. В результате этой операции чистая прибыль составила более 9 млн. рублей!
В первые годы экономической реформы операции с недвижимостью также были привилегией номенклатуры, поскольку больше никто доступа к этому рынку не имел. Население страны проживало в малогабаритных государственных квартирах, государственные предприятия и организации не имели своей недвижимости, а лишь пользовались тем, что им выделяло государство. В годы перестройки лучшая государственная собственность находилась в руках КПСС и продавалась или сдавалась в аренду лишь тем фирмам, которые были созданы при участии номенклатуры. Номенклатура уже в конце 80-х годов начала приватизацию недвижимости в свою пользу и по символическим ценам. Например, СП «Группа Мост» (впоследствии одна из крупнейших финансово-промышленных групп, возглавил которую В. Гусинский) купила несколько зданий в центре Москвы за несколько десятков тысяч рублей, что было ниже рыночной стоимости на два порядка. Поскольку законодательной базы для подобных сделок еще не существовало, предприниматели лоббировали свои интересы в правительстве, и по каждой такой сделке принималось специальное постановление.
Управление делами ЦК КПСС являлось собственником множества зданий по всей стране, где располагались партийные комитеты, редакции газет и журналов, дома политического просвещения, пансионаты, дома отдыха, гостиницы, жилые дома для номенклатуры и проч. Именно эти партийные сооружения были «золотым фондом» советской недвижимости — это были лучшие здания, расположенные в самых удобных и престижных местах. В этих зданиях поддерживался порядок, своевременно проводился ремонт. В конце 80-х гг. номенклатура начинает получать прибыль от аренды этих помещений. Офисы в лучших зданиях центра Москвы арендовали по символическим ценам фирмы, имеющие номенклатурные истоки. Старая площадь Москвы и прилегающие к ней улицы до сих пор заполнены офисами фирм, руководители которых — бывшие партийные или комсомольские функционеры. Один из «отцов» комсомольской экономики К. Затулин, занявшись бизнесом, получил офисы в комплексе зданий ЦК КПСС.
Безудержное обогащение бизнесменов от номенклатуры было приостановлено в 1990 г., когда налоговые льготы для «комсомольской экономики» были отменены. Но роль этого короткого периода в формировании бизнес-элиты России трудно переоценить. Во-первых, благодаря деятельности по превращению безналичных рублей предприятий в наличные деньги граждан был образован так называемый рублевый навес — огромная необеспеченная товарами масса наличных денег, которая способствовала раскрутке гиперинфляционной спирали. Структуры «комсомольской экономики» можно по праву назвать «локомотивом инфляции». Во-вторых, был проведен успешный эксперимент по внедрению в жизнь «управляемого рынка», этакого нэпа XX века. «Капитализм для элиты, социализм для народа» — так можно было бы сформулировать принцип создаваемой экономики. В-третьих, было положено начало формированию класса уполномоченных, который вскоре разовьется в бизнес-элиту. Именно эта небольшая группа, вышедшая из недр советской номенклатуры, на самых ранних стадиях развития рынка монополизирует такие прибыльные сферы предпринимательства, как шоу-бизнес, международная торговля и туризм, строительство, финансовые операции.
Само занятие коммерцией в этот период было привилегией и разрешено было лишь немногим. Если в советское время привилегии элиты носили «денежно-вещевой» характер и выражались в предоставлении части государственного имущества в личное пользование, в не афишируемых денежных выплатах, в особой сфере услуг; то в период перестройки привилегии становятся «деятельностными»: номенклатуре разрешается делать то, что другим запрещается, и извлекать из этого прибыль. Главной привилегией конца 80-х гг. становится разрешение на обогащение. Комсомольцы получили эксклюзивное право не только на обналичивание денег, но и на создание совместных предприятий. Напомним, что возможности вступать в контакты с зарубежными партнерами у всех других членов общества были крайне ограничены. Причем зачастую иностранным партнером оказывалась фирма, созданная теми же комсомольцами, переправившими деньги в офшорные зоны.
Номенклатура всегда отличалась особым интересом к сфере международных отношений. И тому было много причин, не связанных с проблемами высокой политики. Несоответствие официального и реального курса рубля к доллару давало значительные прибыли при любых внешнеторговых операциях, приносило сверхдоходы тем, кто имел возможность часто выезжать за границу. Любые контакты с Западом были не только престижны, но и прибыльны.
С первых же шагов рыночных реформ в СССР сфера международных экономических отношений находилась под пристальным вниманием верхов. Для управления этим процессом создастся Ассоциация совместных предприятий, которую возглавляет Лев Вайнберг, член консультативного совета при президенте СССР. Первые СП, зарегистрированные Министерством юстиции СССР, имели непосредственную связь с КПСС. Например, 12 млн. руб. партийных денег через «уполномоченные» организации (главный вычислительный центр ВДНХ СССР, всесоюзное объединение «Внештехника» Госкомитета по науке и технике, ПО «Камаз») были внесены в уставной фонд первого советско-американского совместного предприятия «Диалог». Через шесть месяцев после регистрации СП «Диалог» становится учредителем другого СП — «Перестройка», президентом которого становится А. Строев, родственник Е. Строева, тогдашнего секретаря ЦК КПСС. Зарубежными партнерами этих «номенклатурных СП» были советские зарубежные организации. Другими уполномоченными организациями при создании совместных коммерческих предприятий с участием денег КПСС, ВЛКСМ, ВЦСПС были: в сфере сельского хозяйства — Госагропром СССР и его филиалы; в сфере культуры — Большой театр; в сфере компьютерной техники — ВДНХ СССР и др.[352]
Другой новой привилегией номенклатурного рынка конца 80-х — начала 90-х гг. было получение льготных кредитов от государства. Для того, чтобы в тот период получить кредиты под мизерные проценты (а иногда и без всяких процентов), необходимо было принадлежать к номенклатуре или быть ее уполномоченным. Особой привилегией было получение валютного кредита. Дело в том, что в СССР в тот период существовало три официальных курса рубля к доллару: «государственный», «коммерческий» и «туристический». В то время как коммерческий был равен 10 руб. за доллар, государственный курс оставался на отметке 65 копеек за доллар США. Именно это обстоятельство и было причиной необычайной выгодности валютного кредита. Известен случай, когда ЦНТТМ «Менатеп», взяв у государства валютный кредит в 1 млн. долларов, продал валюту по коммерческому курсу и возвратил государству кредит в рублях по государственному курсу. В результате этой операции чистая прибыль составила более 9 млн. рублей!
В первые годы экономической реформы операции с недвижимостью также были привилегией номенклатуры, поскольку больше никто доступа к этому рынку не имел. Население страны проживало в малогабаритных государственных квартирах, государственные предприятия и организации не имели своей недвижимости, а лишь пользовались тем, что им выделяло государство. В годы перестройки лучшая государственная собственность находилась в руках КПСС и продавалась или сдавалась в аренду лишь тем фирмам, которые были созданы при участии номенклатуры. Номенклатура уже в конце 80-х годов начала приватизацию недвижимости в свою пользу и по символическим ценам. Например, СП «Группа Мост» (впоследствии одна из крупнейших финансово-промышленных групп, возглавил которую В. Гусинский) купила несколько зданий в центре Москвы за несколько десятков тысяч рублей, что было ниже рыночной стоимости на два порядка. Поскольку законодательной базы для подобных сделок еще не существовало, предприниматели лоббировали свои интересы в правительстве, и по каждой такой сделке принималось специальное постановление.
Управление делами ЦК КПСС являлось собственником множества зданий по всей стране, где располагались партийные комитеты, редакции газет и журналов, дома политического просвещения, пансионаты, дома отдыха, гостиницы, жилые дома для номенклатуры и проч. Именно эти партийные сооружения были «золотым фондом» советской недвижимости — это были лучшие здания, расположенные в самых удобных и престижных местах. В этих зданиях поддерживался порядок, своевременно проводился ремонт. В конце 80-х гг. номенклатура начинает получать прибыль от аренды этих помещений. Офисы в лучших зданиях центра Москвы арендовали по символическим ценам фирмы, имеющие номенклатурные истоки. Старая площадь Москвы и прилегающие к ней улицы до сих пор заполнены офисами фирм, руководители которых — бывшие партийные или комсомольские функционеры. Один из «отцов» комсомольской экономики К. Затулин, занявшись бизнесом, получил офисы в комплексе зданий ЦК КПСС.
Безудержное обогащение бизнесменов от номенклатуры было приостановлено в 1990 г., когда налоговые льготы для «комсомольской экономики» были отменены. Но роль этого короткого периода в формировании бизнес-элиты России трудно переоценить. Во-первых, благодаря деятельности по превращению безналичных рублей предприятий в наличные деньги граждан был образован так называемый рублевый навес — огромная необеспеченная товарами масса наличных денег, которая способствовала раскрутке гиперинфляционной спирали. Структуры «комсомольской экономики» можно по праву назвать «локомотивом инфляции». Во-вторых, был проведен успешный эксперимент по внедрению в жизнь «управляемого рынка», этакого нэпа XX века. «Капитализм для элиты, социализм для народа» — так можно было бы сформулировать принцип создаваемой экономики. В-третьих, было положено начало формированию класса уполномоченных, который вскоре разовьется в бизнес-элиту. Именно эта небольшая группа, вышедшая из недр советской номенклатуры, на самых ранних стадиях развития рынка монополизирует такие прибыльные сферы предпринимательства, как шоу-бизнес, международная торговля и туризм, строительство, финансовые операции.