Прежде чем плавно вырулить к подведению итогов, лихо заложим ещё один вираж, так, чтоб в ушах засвистало. Зачем? Да просто чтобы успеть за меняющейся на глазах действительностью, угнаться за капризулей, порывистой, ускользающей, это ведь о ней не в опубликованной, а в "вывешенной" (какой замечательный термин, мгновенно вызывающий в нашей бедной голове образ то ли простыни, то ли эшафота) на Yahoo пару часов назад статье говорится в следующих выражениях: "...для тех из студентов, кому предстоит впервые переступить порог колледжа нынешней осенью e-mail чересчур медленна, телефоны никогда не имели проводов, компьютеры, с которыми они играли детьми, сейчас стоят в музеях, не говоря уж о том, что мало кто из них умеет писать от руки и почти никто не носит наручных часов."
Всё так, всё именно так и сетовать на эту круговерть бессмысленно, но вот что имеет смысл и смысл глубочайший, так это понять на этом примере следующее - наше поколение отличается от предыдущего точно так же, если не больше, а поколение, нам предшествовавшее, от того, что жило на свете двадцатью годами до. И наше представление о тогдашней реальности это не реальность, а всего лишь продукт нашего воображения. Жизнь наших родителей это их жизнь, не наша, и нам в неё доступа нет.
Означает это вот что - прошлое нам недоступно.
И недоступно оно нам не по чьему-то злоумышлению
То, что мы понимаем под прошлым это не прошлое, а настоящее, опрокинутое в прошлое, для нас прошлое это то, что мы таковым считаем. Считаем сейчас. Сию минуту. Прошлое это не некая объективность, а наши сегодняшние представления о нём. И у каждого поколения эти представления - свои. По той простой причине, что у каждого поколения своё "сегодня", откуда с роковой неизбежностью вытекает и наличие "своего" же и прошлого.
И эти "свои" представления формируются "моментом", а "момент" задаётся текущей "политической целесообразностью", а "политическая целесообразность" представляет собою некий очень сложный и не поддающийся осмыслению массовым сознанием "контекст", в котором то или иное явление описывается принятыми в данном конкретнейшем временном контексте терминами. И нам, живущим в условном "будущем", недоступен не только "контекст" прошлого, но даже и термины, которыми это прошлое описывалось современниками, для нас являются всего лишь сегодняшней интерпретацией тогдашнего смысла.
Ну вот вам пример:
Сегодня ("сегодня") считается, что Антанта выиграла Первую Мировую Войну просто потому, что она её не выиграть не могла. В подкрепление этой точки зрения идут рассуждения о завиральных "ресурсах" и прочая blah blah blah, не несущая в себе в отрыве от тогдашнего контекста никакой смысловой нагрузки. Ни малейшей. Вообще никакой.
Попробуем немножко порассуждать - а действительно ли выигрыш Антанты был неизбежен? А если неизбежен, то что для этой неизбежности понадобилось?
Для начала (а началось это начало в декабре 1916 года, когда стало ясно, что дела у Британской Империи очень плохи) понадобилось вот что - Ллойд Джордж создал так называемый Военный Кабинет (War Cabinet) в количестве пяти человек. Задача перед ВК была поставлена не совсем ординарная, он должен был адаптировать народное хозяйство государства к условиям "тотальной войны". Само словосочетание total war было запущено в массовое сознание тогда же и понималось под ним вовсе не то, что понимается сегодня. Тотальная война означала тотальность усилий общества. Общества английского, а не какого-то другого. Были немедленно и с нуля созданы не существовавшие до того госструктуры, получившие статус министерств - Министерство Труда, Министерство Продовольствия, Министерство Морских Перевозок, Пенсионное Министерство, Министерство Воздушных Перевозок и Министерство по контролю за распределением продовольствия.
Были централизованы и перешли в государственное подчинение сперва угледобыча и морской транспорт, а чуть позже железные дороги, производство вооружений и боеприпасов, производство сельхозпродукции и розничная торговля продуктами питания.
Если называть вещи своими именами, то была осуществлена фактическая национализация ведущих отраслей н/х. Разница между социалистической революцией в России и тем, что происходило в Англии заключалась в том, что в Англии социализм не назывался социализмом и национализация не называлась национализацией.
Поскольку государство нуждалось в идеологическом обосновании происходящего, то в начале 1918 года вдобавок к уже существовавшим на том момент министерствам было создано нечто и вовсе до того небывалое под названием Министерство Информации, занимавшееся централизованной пропагандой.
В начале 1917 года государство установило минимальные ставки оплаты труда с/х рабочих, а чтобы это не входило в противоречие с интересами фермеров, то были введены и гарантированные закупочные цены на с/х продукцию.
Были повышены уже сущестовавшие налоги и введены новые вроде налога на роскошь, непрямые налоги были повышены сперва на 100%, а в 1917 году дополнительно ещё на 80%.
В феврале 1918 года впервые в истории государства было введно нормирование продуктов питания. Сперва на юго-востоке, а потом и на всей территории страны. В июле 1918 года снабжение населения мясом, жиром и молочными продуктами было переведено на карточки.
В середине 1918 года призывной возраст был повышен до 50 лет и тогда же был заготовлен проект закона по призыву лиц в возрасте до 56 лет.
Воюя тотально, государство вводило и тоталитарные порядки. Вводило не где-то "в колониях", а у себя, в метрополии. И тогда это воспринималось именно как тоталитаризм. Но и эти отчаянные меры не явились панацеей, люди сегодня ("сегодня") не понимают, на каком волоске висела в 1918 году Британская Империя.
Ну вот, скажем, осенью 1918 года стратегических запасов продовольствия в Англии оставалось на шесть недель. На полтора месяца. Когда сегодня ("сегодня") пишут про успешность английской блокады Германии, то не замечают (что неудивительно) того факта, что немцы осуществляли блокаду Острова куда успешнее, чем англичане блокировали "континент", который, вообще-то, заблокировать невозможно.
Ну и последний "штришок".
В августе 1918 года, то-есть тогда, когда по мнению "историков" судьба войны уже была решена, в Англии объявила забастовку полиция. Не один и не два констебля, а полиция в целом, полиция как государственный институт. И, будто одного этого было мало, к полиции присоединились работники национальной пенитенциарной системы. Вам понятно, что это такое, когда во время величайшей из известных до того человечеству войн на улицы десятимиллионной столицы изнемогающего от усилий государства не выходят сотрудники правопорядка? А в тюрьмы и лагеря не являются надзиратели?
А не выходили они потому, что полиция потребовала создания собственного профсоюза.
В Лондон и другие крупнейшие города метрополии были введены войска. И это в августе 1918 года!
Ллойд Джордж, находившийся на фронте, немедленно бросил всё и примчался в столицу. На встрече с забастовщиками (а по условиям военного времени попросту бунтовщиками) он дал личные гарантии того, что как только будут остановлены военные действия, они получат свой профсоюз. А пока полиция была осыпана золотым дождём прибавок к жалованью, пенсиям и "бенефитами" не только самим "бобби", но и членам их семей.
"От каждого по способностям, каждому по труду."
Г.А.
http://alexandrov-g.livejournal.com/215097.html