Исследуя феномен глобализации, политическая наука подчеркивает ее институциональный аспект. Рассматривая глобализацию через призму глобальной институционализации, Барабанов и Михайленко указывают, что глобальное управление как элемент системы глобального регулирования является институциональной формой и функцией глобализации. Сравнительный анализ выводов Броделя, Макса Вебера, Ле Гоффа, других ученых, которые, исследуя генезис глобализации, подвергают критическому анализу наследие классиков либерализма… и марксизма…, указывает на абсолютизацию экономического детерминизма. Кроме того, отмечается логическая взаимосвязь глобализации с секуляризацией государства и образовательной системы, социокультурной унификацией, ведущей в свою очередь к распространяемой на политическую сферу подмене традиционной христианской культуры атеистической массовой культурой. Показательно, что именно на политических, а не социокультурных корнях современной глобализации настаивают Тэтчер, Фукуяма, Харт и другие британские и американские ученые и политики.
Рассматривая институциональную субъектность глобализации, Кастельс отводит особую роль правительствам стран «группы G7» и тесно связанным с ними международным экономическим и финансовым институтам. Александр Вебер, Оганисьян и другие российские ученые в связи с этим отмечают растущую перегруженность ответственных за глобализацию институтов, ведущую к их неэффективности и дестабилизации мирового развития. Таким образом, институционализм как методологический подход, акцентирующий внимание на доминировании институтов, рассматривает их роль в политических процессах, в том числе в глобализации, с двух сторон: как политических учреждений с организованной структурой, централизованным управлением, исполнительным аппаратом и как форм и сущностей политических функций, отношений, типов управления.
Как отмечают Степин, Солженицын, а также европейские ученые Альви, Сабатье, Эко и др., синтез приведенных аспектов глобализации указывает на ее взаимосвязь как объективного процесса с субъективными чертами и признаками доминирующего глобализма, обусловливая ее государственную или цивилизационную принадлежность. Из этого вытекают формируемые институционализмом представления об универсальности формальных норм современной глобализации, выработанных западной цивилизацией, их определяющем влиянии на политическую организацию и деятельность. Так, …[ряд] ученых именуют глобализм «философией нового миропорядка», подчеркивая его проектный характер. Рассмотрение проектности через призму цивилизационной принадлежности обусловливает введение в теорию глобального управления Коллонтаем, Кургиняном, Лужковым, Померанцем, Хазиным и Гавриленковым и многими другими российскими учеными, политиками и экспертами принципиально новой научной категории «глобальный проект».
Ее концептуальное исследование через призму теории и практики глобального управления составляет главную цель данной главы.