Прежде всего, необходимо отметить проектный характер модернистских идеологий (либерализма, марксизма и др.), каждая из которых, несмотря на партикуляризм, не только формирует целостную, притом глобальную концепцию развития во всех сферах социально-политической и экономической жизни, но и взаимодействует друг с другом в рамках упомянутого в первой главе «широкого» (системного) либерально-социалистического консенсуса. Обращая на это внимание, Алексеев, Леонтьев, Савицкий по сути отождествляют европейский и американский либерализм с социализмом, рассматривая их комплексно - в контексте глобальной универсализации.
Первая попытка систематизировать многочисленные представления о сферах проектной деятельности и определить их совокупность (хотя и без отождествления с глобальным проектом) в России была предпринята мыслителями евразийского направления – Савицким и Устряловым, а на Западе – предшественником миросистемной теории Броделем. Жестко критикуя экономический детерминизм соответственно с креационистских позиций и с точки зрения методологической ограниченности, они вслед за Н.А. Бердяевым рассматривали его универсализацией частного. (Абсолютизация экономического подхода встречает критику и в глобалистских кругах; так, Киссинджером отмечается «понижение чувствительности к политическому, культурному и духовному воздействию глубоких трансформаций, вызванных американским технологическим прогрессом», которое он рассматривает «следствием непропорционального развития экономического мышления»). Савицкий рассматривал основными сферами проектной конкуренции идеологию, экономику («хозяйство»), политику, также присоединяя к ним демографию; Бродель указывал на политику, экономику, культуру и социальную иерархию. Хазин и Гавриленков, Коллонтай, по-видимому имея в виду зависимость политической надстройки от базиса, – экономического в классовой парадигме и религиозного (идеологического) в цивилизационной, сокращают перечень сфер проектной деятельности до трех, включая в него экономику, идеологию и демографию. При этом к экономике ими относится военная мощь, а демография вслед за Гумилевым и Панариным интерпретируется не только в количественном, но и в качественном измерении – как уровень пассионарности населения. Культура как составляющая доминирующего социокультурного фактора в цивилизационном генезисе по-видимому рассматривается общим проектным контекстом; социальная иерархия как и политика скорее всего видятся функциями глобального проекта, относящимися ко всем сферам.
Разумеется перечень, а также содержание указанных конкурентных сфер являются дискуссионными. Так, Коллонтай подчеркивает самостоятельность военной мощи и религии. На наш взгляд, этот вопрос требует дополнительного исследования, выходящего за рамки данной темы; авторская позиция состоит в том, что военная мощь, наряду с культурой, социальной иерархией и политикой, – комплексные факторы, определяемые совокупным состоянием всех сфер. Религия, как следует из предыдущей части исследования, - фактор, связанный отношениями взаимного дополнения или замещения с идеологией. Под вопрос также ставится справедливость выделения в отдельную конкурентную сферу пассионарности, которую Коллонтай по-видимому вполне логично увязывает не с демографией, а с идеологией (религией). Таким образом наиболее полноценной (с указанными коррективами) выглядит отнесение к сферам межпроектной конкуренции экономики, демографии и идеологии (или религии). Выступая вторичной по отношению к религии во внутренней политике, идеология, по Савицкому, служит формой социальной адаптации веры, то есть формирует общедоступный понятийный аппарат, отражающий систему ценностей данной цивилизации и используемый в межпроектной конкуренции.
В процессе анализа конкурентных сфер Хазиным и Гавриленковым формулируется правило, которое автор диссертации называет «правилом 2>1». В соответствии с ним: во-первых, конкуренция трех и более глобальных проектов вынуждает их носителей к маневрированию, одним из возможных результатов которого становится создание союзов, блоков и коалиций большинства (вследствие этого как показывает исторический опыт XX в. данная конкуренция трансформируется в биполярное противостояние); победа в таком противостоянии при любых исходных условиях – «один против одного», «несколько против нескольких» или «несколько против одного» - представляет собой уже не конкуренцию, а жесткое лобовое столкновение - глобальный военный конфликт, например, мировые войны XX в., или холодная война. Во-вторых, условием победы в таком противостоянии выступает доминирование одной из сторон в двух упомянутых сферах из трех. Длительность противостояния глобальных проектов Запада и СССР, по Хазину и Гавриленкову, обусловлена доминированием Запада в экономике, а Советского Союза – в идеологии при примерном равенстве в демографии; поражение коммунизма объясняется отказом от идеологической борьбы - переходом к декларированию, а затем к практическому осуществлению «мирного сосуществования».