Автор: Администратор
Евразия Категория: Древняя Русь
Просмотров: 3783

 

2. 10. Идентичность – результат развития социальной жизнедеятельности

Обобщим рассмотренную выше историю идентичности в систему основных социальных и культурных тенденций ее становления, которые являются следствием становления человеческой жизнедеятельности.

Главной движущей силой становления идентичности становится стремление соотнести внутренний мир с внешним в воспроизводящейся ситуации усложнения, множащегося разнообразия, реализуемого развитием и распространением систем информации, знания и информационных технологий. В истории эта движущая сила реализуется через следующие общественные и культурные тенденции.

К социальным тенденциям можно отнести следующие:

  1. Стремление понять и спроектировать жизнь появляется тогда, когда возникает индивидуальная соотнесенность с всеобщим временем. Жизненный цикл осознается как сегмент времени, отделенный от жизненного цикла поколений. С продвижением истории усиливается уплотнение времени, в котором человек чувствует себя реальным творцом событий. Они начинают носить характер исторических решений человека. Находясь внутри исторических событий, человек событийствует с ними, пытаясь определить свое место в их движении. Потенциально проблема идентичности присутствует тогда, когда происходит переход от «уютного», размеренно и спокойно возвращающегося ненапряженного циклического времени к времени линейному, а затем от линейного времени к плюрализму времен в современной истории. «Циклический» человек жил в мире возвращающихся приливов и отливов...Цикл этот перебивался некоторыми событиями личной жизни, тоже, впрочем, обычно вписанной в нерушимый природный ход вещей. Линейное время - это время истории, которая, неуклонно развиваясь, стремясь вперед, каждый день ставит человека перед чем-то новым и неожиданным, перед необходимостью бороться, защищать свое достояние, свое племя, от кого-то обороняться, или кого-то завоевывать, и потому требует постоянного колоссального сосредоточения духовных и материальных сил» [29, с.225]. В постмодернизме базовым вопросом онтологической безопасности индивида становится интегрированность прошлого, настоящего и будущего. Чем больше развивается общественная система, тем больше возникает необходимость рефлексии на развитие. Чем подробнее описано историческое прошлое, тем вероятностнее модель будущего. Детерминированность прошлого, настоящего и будущего становится более сложной проблемой и таких времен становится больше _ происходит создание различных моделей времени (Пригожин) Прошлое, настоящее и будущее становятся интегральными притягивающими, которые стабилизируют психологическое состояние человека. Сформировано разнообразие исторических времен на реальную историческую жизнь. Динамизм, ускорение разнообразных исторических времен становится главной проблемой. Возникает необходимость соотнесения собственной жизни и всеобщего времени.
  2. В процессе исторического развития человек все более удаляется от своего социального места. Место определяет идентичность, создает «общую изолированность», цель, средства ее достижения. Идентификация формируется, исходя из общих обратных связей по направлению к общей цели. В традиционном обществе большая часть социальной жизни была локализована в одном месте. С изменением пространственно-временной организации происходит ослабление зависимости социального опыта от социального места. С развитием опосредованного опыта, информационных технологий, средств массовой коммуникации локальный контекст перестал служить основой онтологической безопасности. Удаление от родного места формирует разнообразие в пространстве состояний, меняется соотношение официальных и «скрытых» регионов, «верхов и низов». Пространство социальное в принципе бесконечно, но каждый новый исторический этап предоставляет собственные, адекватные для онтологической безопасности, формы соответствия опыта месту.
    С другой стороны, происходит расширение как внешнего, так и внутреннего пространства, как континуума, так и точки. Бесконечность внешнего мира отображается в расширении внутреннего мира.
  3. Усложнение социальной, экономической, политической и других систем создает множество перспектив, выборных ситуаций, жизненных стилей, порождающих посттрадиционный порядок. Человек вовлекается в мир постоянного выбора, где он сам должен решать, кто он, где и с кем. Особо важным представляется развивающаяся «плюрализация жизненных стилей». В доиндустриальном мире люди, живущие в различных «социальных местах» редко были связаны и мало знали друг о друге. Индивид был включен в социальный контекст, и ему не с чем было его постоянно сравнивать. Социальное пространство было слабо сегментировано, общественная и частная сферы мало дифференцированы. Вместе с сегментированием социального пространства происходили «регионализация» активности, дифференциация труда, профессиональных ролей. В XX веке секторы жизненного стиля стали более разнообразны, создавая не похожие, но совместно существующие контексты, из которых можно выбрать свой собственный. 
    Становление идентичности как феномена стало протекать в рамках преодоления противоречия между стремлением сохранить целостность и множащимся разнообразием во времени и пространстве. Проблема идентичности появляется как необходимость упорядочивания разнообразия.
  4. Изменение структуры социальных отношений также определяет дальнейшие сдвиги в индивидуализации и персонализации. Жесткие, строго определяемые, неразветвленные, абстрактные социальные связи уступают место разнообразным, усложняющимся, конкретным отношениям, свободным от экономической привязанности, социальной необходимости. От традиционных отношений - к свободным связям - связям ради человеческих отношений - такова общая историческая тенденция (Безусловно, сохраняются и множатся совершенствуются типы принудительных отношений: подчинение закону, необходимость трудиться и т. д.). Лучшей иллюстрацией может послужить пример изменений в институте брака. В доиндустриальном обществе брак - контракт, заключается родителями или родственниками в экономических или социальных интересах с целью продолжения рода. В современном обществе основой брака чаще является романтическая любовь и он не имеет строгих целей, например обязательного требования иметь детей (гомосексуальные браки). Человек ценится сам по себе, ввиду своих индивидуальных качеств или особенностей. Такие независящие от общественных принуждений отношения (pure relations) (термин А. Гидденса) существуют лишь с целью межчеловеческого общения [62]. Отношения, освобожденные от внешних детерминант, как социальных, так и биологических, представляют больше возможности для развития «базового доверия» или онтологической безопасности по добровольному соглашению. Достигнутое доверие стабилизирует психологическое состояние, обеспечивает чувство безопасности в объективном мире, ведь существует строгая психологическая связь между базовым доверием и зависимостью от людей, заботящихся об индивиде.
    Такой распространяющийся тип отношений нуждается в новом типе индивида, осознающем свою роль и ответственность за процесс протекания отношений, способным осуществлять контроль за своими поступками, рефлексивно обозревать собственный проект жизни. Иначе говоря, эти отношения ставят перед индивидом требования быть самим собой, а не придатком социальной машины. Центральным звеном отношений становится обязательство, а не физическое или общественное принуждение или автоматическое следование, которое принимается самим индивидом по собственному разумению и выбору. «Самокопание» становится важнейшим элементом не только построения индивидуальной судьбы, но и межиндивидуальных отношений. Каждый человек становится «рефлексирующим теоретиком».
    Ослабление внешних детерминант социальных связей принуждает индивида самому искать решения в поворотные моменты своей жизни, не полагаясь на уже установленные связи: с родителями, с воспитателями, с коллегами. 
    Становление идентичности заключается в процессе тяжелого выбора между легко приобретаемым Я - заимствованным, скопированным, принудительно приобретенным и Я, которое получают собственными усилиями и стараниями, в результате приспособления внутреннего мира к разбегающейся вселенной внешнего мира. 
    С другой стороны, усложнение социальных отношений создает необходимость в самовоспитании, в развитии цивилизованности. Цивилизованность зависит от контроля за собой, за своим поведением, от формального уважения других. Умение обрести такие качества означает потенциальную способность сформировать идентичность.

    Понятие и проблема идентичности связана с процессом индивидуализации.
  5. В период «до-модерна», традиционного общества озабоченность индивидуальностью была не столь острой. Пол, социальный статус, принадлежность к культурному слою были относительно зафиксированы. Изменения, происходившие в течение жизни, были определены и контролировались социальными институтами, а индивидуальная роль в них была довольно пассивна. Дюркгейм утверждал, что автономная индивидуальность не существовала и не ценилась в до-индустриальную эру. Только с появлением современного экономического состояния, разделения труда, с изменениями культурного кода индивидуальность выдвигается в центр внимания. Безусловно, индивидуальность всегда ценилась в различных культурах, но ей никогда не уделяли столько внимания, как в современной.
  6. История меняет и соотношение интимной и общественной сфер жизни. Характерной чертой повседневной жизни всех "малых" сообществ доиндустриальных времен было отсутствие приватной жизни. «Я» было таким, каким его хотели видеть. Стремление к интимности, начавшееся в Новое время, отражало стремление к субстанциональной частной жизни, во многом породившей разнообразный внутренний мир современной личности. Стремление к приватности сочеталось с ростом и невиданным распространением «больших», бюрократических, государственных организаций. Уход в интимность позволял сохранять значимость жизни в привычной обстановке, среди своих. Стремление к приватности сопровождалось отделением детства от периода взрослости и выделением юности. По мере выделения детство стало организовываться для получения изменяющегося и накапливающегося опыта, для освоения новых «обучающих полей» (с освоением новых возможностей). Детство в современном обществе стало структурой, формирующей персональность. 
    Становление идентичности стало протекать в рамках преодоления разрыва между общественным и частным, большим и малым, официальным и повседневным.
  7. В отношении к телесному, жизненным периодам, собственному облику также проявляется движущая сила соответствия внешнего внутреннему. История показывает, как меняется отношение человека к своему телу, облику, что непосредственно влияет на идентичность. Именно с приходом индустриального и постиндустриального обществ становится особенно важным то, как человек выглядит, как он одет, как он заботится о своем здоровье, меняется отношение к телесному. В традиционном обществе внешний вид индивида был предметом стандартных правил по традиционным критериям. Одежда могла иметь индивидуальные особенности, но в рамках правил. Преобладала стандартизация над индивидуальными отличиями. Тело не было объектом рефлексии и тщательной организации. Усиление интереса к контролю за телом – «культура свободного тела» - также стало одним из фундаментальных оснований роста проблем, связанных с идентичностью. Формируется интерес не только к индивидуальному, но и к «общественному телу». О. Шпенглер замечает, что не случайно социализм Маркса, анархизм Щтирнера, социальная драма Хеббеля вышли из школы Гегеля [8]. Проблемы биологической самоорганизации, самоконтроля, экологического контроля, телесной открытости немыслимы без внимания к идентичности.
  8. Историческая детерминация процесса соответствия внешнего внутреннему проявляется в развитии искусства планировать будущее, в актуализации практики жизненной политики, как коллективной, так и индивидуальной.Организация индивидуального жизненного пути с помощью выбора жизненного плана и стиля, с помощью предположений и предвидений, политика самоактуализации стали возможны ввиду усложнения контекста локальных и всеобщих связей в обществе. Начиная с XVIII века политика и реформирование коллективной и личной жизни выступают на первый план истории. В общественно-политической сфере общества эта тенденция обнаруживает себя в организации демократического плюрализма. Демократический плюрализм не устраняет индивидуально-групповых различий, он даже способствует их умножению.
  9. Формирование общественного разнообразия приводит к развитию общественного разделения труда, ко все более растущему разрыву между всеобщими знаниями и умениями и профессионализмом. Сужение профессионального знания - неизбежный продукт технологического развития. Индивид специализируется и является экспертом в узких областях знания. Никто не может избежать участи отсутствия знаний и ненужности во многих сферах бытияОщущение зависимости от других экспертов, чужого знания, бюрократических систем порождает неуверенность в своем будущем, в своем опыте и умении, в способности влиять на ситуацию, порождая проблемы, связанные с тематикой идентичности. С другой стороны, необходимость интерпретации всеобщего, целостности также приводит к углублению понимания частного, особенного и его соответствия всеобщему, т. е. к рефлексии на идентичность.
  10. Развитие относительно безопасного окружения в повседневной жизни составляет центральное основание для поддержания чувства онтологической безопасности. Несмотря на контролируемость и предсказуемость повседневной жизни в современных обществах рамки, онтологической безопасности становятся все более хрупкими. В повседневных отношениях пропадают моральная убежденность и стабильные модели поведения. Человек обнаруживает себя в «пустой» практике, в то время как его «поджидает» масса потенциальных возможностей. Безысходные раздумья над моральными и экзистенциальными дилеммами стали особенно значимы для современного человека. Расширение разнообразия есть одновременно его сужение, развитие автономности – сужение возможностей и перспектив.

Среди тенденций в культуре и познавательной деятельности выделим следующие.

Формирование разнообразия в социальной жизни и культурных традициях особенно ярко проявляется, как было показано ранее, начиная с XVIII века. Просвещение открывает эпоху тотального сомнения и краха абсолютных ценностей. Гарантированные ценности уступили место всеобщему сомнению, причем не только в рядах просвещенной элиты, но и среди политических масс. Сомнение становится методологическим инструментом повседневности. Абстрактные политические институты стали предлагать больше возможностей, но не готовые рецепты или фиксированные указания.

Распространение опосредованного опыта с развитием разнообразных информационных средств передачи знаний формирует требование к каждому индивиду: быстро самому, без посторонней помощи осваивать формы общения, формы деятельности, формы знания. Информационные потоки проникают всюду, дают доступ к «стандартам вне» и привилегии знать, «как идут дела у других». Непосредственное копирования жеста, ремесленных умений дается легче, чем их освоение с листа бумаги. Для приобретения опосредованного опыта необходимо больше мыслительных, интеллектуальных и рефлексивных способностей. Последовательно ускоряющееся развитие экономической, политической активности, начиная с XVII - XVIII веков, требует становления процесса передачи опосредованного опыта в государственном масштабе, что приводит к становлению массового всеобщего образования. Тем самым создается среда для углубления и расширения внутреннего мира.

Рост влияния «больших» социальных систем на жизнь индивида (государство, всеобщее образование) и развитие средств передачи информации породили противоречие между выбором традиционного способа жизни, основанного на освоении локальных способов деятельности, и универсального, основанного на образовании с использованием абстрактных символических систем. Необходимость постоянного выбора между традиционным и модерновым, между «дедовским» и передовым поставило перед человеком новые вопросы в самоопределении. Большие символические системы, основанные на движении информации, внедряются в повседневную жизнь индивидов и коллективов. Когда «язык общества усложняется, появляются различные технические средства», чтобы сделать усложнение предметом потребления [54 с.219]. Символизация сопутствует становлению разнообразия, следовательно, и появлению проблем идентичности.

Наряду с символизацией семиотизация поведения, выражающаяся в заботе о жесте, ритуале, восприятии любой детали поведения как знака, постепенно захватывает поле не только элитарной, но и массовой культуры. По мере естественной для социального развития деритуализации поведения, вырабатывается стиль поведения, указывающий на человека как представителя определенного культурного слоя. Семиотизация поведения приводит к созданию стилей в рамках норм повседневного быта. Разница в поведении помогает идентифицировать служащего, военного и статского, столичного и нестоличного (Лотман).

Таким образом, изменения в системе хранения, передачи и распространения информации, развитие информационных технологий выступают в качестве средств в процессе формирования и упорядочивания социального и культурного разнообразия. Целенаправленная деятельность по изменению и преобразованию общества требует более высоких форм упорядочивания, чтобы избежать хаоса, проводить сопоставление текущего состояния и целей будущего. Чем сложнее становится общество, тем больше оно нуждается в контроле, основанном на информационных связях. Если отсутствует такой контроль и соответствующей организации индивидуально-психологического, социального, коллективного состояния, то люди теряют видение «большой цели» в разрозненных деяниях.

Упорядочивание разнообразия осуществляется самим человеком в ходе повседневной практики с помощью информации о ситуации, приобретенных знаний, рационализации действий. Человек способен контролировать свое поведение, рефлексивно рассматривать течение деятельности, преследовать собственные цели в непрерывном потоке социального времени. Результатом упорядочивания становится идентичность.

Социальная жизнь приобретает внутренние многообразные источники саморазвития, она становится внутренне референтной, что послужило фундаментальным основанием для мобилизации идентичности и появления рефлексивного проекта "Само".

Появление саморазвивающегося субъекта истории не означает методологического индивидуализма. Появление самодостаточного эгоиста стало побочным элементом саморазвития общественной системы, становления современных институтов. Тем более нельзя говорить о том, что следствием саморазвития стало необратимое выделение индивида из социального контекста. Напротив, ситуация озабоченности индивидуальным развитием, стремление овладеть социальным контекстом и социальными отношениями может быть созвучна только с расширением социального окружения. Чем больше разнообразия, тем более человек зависим от окружения.

Основным выводом становится утверждение, что по мере того, как экзистенциальное пространство становится подчиненным социальным институтам, создаются новые возможности для социальной активности и персонального реформирования.

Становление идентичности связано с формированием разнообразия как результата человеческой деятельности, с необходимостью идентификации внутреннего мира релевантного внешнемуФормирование разнообразия не есть автономизация, ведь каждый этап его расширения сопровождается самоорганизацией новой целостности. Понимание бесконечности проходит в как взаимосвязь континуума жизненного разнообразия и внутренней бесконечности ее каждого элемента.