14.02.2020 Тайны евразийства
Идеология, политика, экономика, сценарии будущего
Открытое заседание Изборского клуба. 30 января, Санкт-Петербург, исторический парк «Россия – моя история».
Присутствуют:
- Шамахов Владимир Александрович, директор СЗИУ РАНХиГС, председатель отделения Изборского клуба в Санкт-Петербурге.
- Ветренко Инна Александровна, доктор политических наук, профессор, заведующая кафедрой социальных технологий, директор исследовательского аналитического центр «Русская мечта» пи СЗИУ РАНХиГС, постоянный член Изборского клуба.
- Шурыгин Владислав Владиславович, заместитель главного редактора газеты «Завтра», военный публицист, член редколлегии АПН.ру, постоянный член Изборского клуба.
- Султанов Шамиль Загитович, философ, историк, публицист, общественный и политический деятель. Президент центра стратегических исследований «Россия – исламский мир», постоянный член Изборского клуба.
- Кильдяшов Михаил Александрович, поэт, публицист, литературный критик. Кандидат филологических наук. Секретарь Союза писателей России, член Общественной палаты Оренбургской области, председатель Оренбургского регионального отделения Изборского клуба, постоянный член Изборского клуба.
- Коровин Валерий Михайлович, российский политолог, журналист, общественный деятель. Директор Центра геополитических экспертиз, заместитель руководителя Центра консервативных исследований социологического факультета МГУ, член Евразийского комитета, заместитель руководителя Международного Евразийского движения, главный редактор информационно-аналитического портала «Евразия».
Приглашённые: представители научного и интеллектуального сообществ Санкт-Петербурга, студенты вузов, политические эксперты, экономисты, консультанты, медиа-сообщество.
Открытие заседания:
Приветственное слово
Владимир ШАМАХОВ. Здравствуйте, уважаемые участники Круглого стола, уважаемые эксперты! Приятно сегодня находиться с идеей нашего Круглого стола в историческом парке «Россия – моя история». На мой взгляд именно Россия является подлинным мостом между Европой и Азией. А что такое «евразийство», во всех его возможных форматах и проявлениях, мы поговорим сегодня в ходе нашего мероприятия, которое проводит Северо-Западный институт управления РАНХиГС и Изборский клуб. Родиной Клуба является Псковщина, штаб-квартира находится в Москве, но Санкт-Петербург является его членов знаковым городом. В Петербурге отделение создано в сентябре 2017 года, спецификой нашего отделения является Арктика и Евразийство. Мы проводили уже несколько тематических мероприятий. Эта тема близка и для нашего института. Мы готовим управленцев нового типа – социально-ориентированных, а всем известно, что темы и Евразийства и Арктики сейчас суперперспективные. Кроме того, близость усиливает и географическое расположение Петербурга, который был построен Петром Первым, как «окно в Европу».
Организовывая наш Круглый стол, очень надеемся на развитие широкой дискуссии! Потому призываю всех приглашенных обсуждать каждый доклад и задавать вопросы экспертам! Но, прежде чем мы перейдём к основной работе, я хотел бы представить всем директора исторического парка «Россия – моя история», в котором мы сегодня находимся – Черняга Олег Александрович. Олег Александрович, мы сердечно благодарим Вас за предоставление помещения и помощь в организации заседания Изборского клуба!
Звучат аплодисменты.
Олег ЧЕРНЯГА. Владимир Александрович! Уважаемые эксперты и гости! Добрый день! Рад приветствовать вас в стенах исторического парка «Россия – моя история». Наше тесное сотрудничество с РАНХиГС началось совсем недавно, но оно уже очень плотное и бурное. Планов совместных много, и мы всегда готовы вас принять и поддержать! Желаю успеха сегодняшней вашей конференции! Темы, которые запланированы вами к обсуждению, очень острые и актуальные!
Владимир ШАМАХОВ. Коллеги, предлагаю начать нашу работу. И первый эксперт, которого я с радостью представляю вашему вниманию – Коровин Валерий Михайлович, российский политолог и общественный деятель. Тема его выступления: «Евразия сегодня».
Валерий КОРОВИН. Я не впервые в Санкт-Петербурге, и мне приходилось уже выступать на схожую тематику здесь неоднократно. Как наш уважаемый хозяин круглого стола Владимир Александрович отметил, Санкт-Петербург – это окно в Европу. И хотелось бы, конечно, поговорить о евразийской экспансии в Европу, о возвращении в Европу, где грезят, как нам передают наши тамошние корреспонденты, о возвращении русских танков и русских казаков. Возможно, Владислав Владиславович Шурыгин расскажет о военном аспекте такой экспансии…
Владимир ШАМАХОВ. А он не на танке приехал?
Валерий КОРОВИН. Он приплыл, как настоящий казак, на ладье. Поэтому, чтобы не пугать наших западных партнёров, мы поговорим о более общем аспекте евразийского мировоззрения и евразийской идеологии.
Хотелось бы начать с некоего отрицания тех мифов, которые создаются вокруг евразийства в течение многих лет с того момента, как евразийство стало популярным мировоззрением. Мировоззрением, захватывающим сначала философские умы, потом научное сообщество, потом экспертное сообщество, а сейчас уже постепенно спускающееся в медиа, и оттуда, в широкие слои населения, реализуясь на практике, то есть теперь как политическая практика, а не как чистый теоретический концепт.
Первый миф, который создаётся врагами евразийства и нашими оппонентами, это миф о том, что евразийство – это некая азиатчина, что это чуть ли не открытие Китаю, что это чуть ли не растворение в Китае, что это китайцы в Сибири, что это сплошной Китай, и азиаты повсюду, во всех городах. Это совершенно деструктивный, разрушительный миф, не соответствующий действительности никоим образом.
Евразийство – это русская идея, хочу это подчеркнуть. Отцы-основатели евразийства – это русские аристократы, Трубецкой, Савицкий, Устрялов, это лучшие умы российской мысли на протяжении всего ХХ столетия. И здесь хотелось бы отметить роль философа Александра Дугина, который популяризирует евразийство с конца 1980-х годов и разработал это мировоззрение во всех аспектах.
Евразийство представляет собой некий цивилизационный синтез славянского, православного, византийского – с одной стороны, и тюркского, исламского, монгольского – с другой стороны, цивилизационных начал. Этот синтез и сложил, собственно, русскую цивилизацию, континентальное русское государство, в котором народы этого огромного пространства сохраняют свою идентичность в течение тысячи лет, не растворяясь и не смешиваясь.
И это второй миф о том, что евразийство – это некий глобальный общеевразийский плавильный котёл, где все должны перемешаться в единую человеческую биомассу по модели нынешней Европы, в которой русский народ якобы должен прекратить своё существование. Это ещё один совершенно деструктивный, абсолютно не соответствующий действительности, миф.
Евразийство – это традиционалистская идеология, которая стоит за сохранение коллективной идентичности и выступает против растворения и перемешивания. То есть, одно дело, когда мы говорим об этногенезе, как его определял Гумилёв, или точнее сказать, лао-генезе (от лаос, народ). Когда из размыкающихся друг перед другом этносов складывается надэтническая общность, народ, с более сложной культурой, которая выкристализовывается в результате культурного обмена – это явление, которое происходит столетиями и сопровождается большим выплеском энергии, как всякое размыкание, то, что Гумилёв определял понятием «пассионарный толчок».
Но совсем другое дело бытовое перемешивание людей с разной культурой. Это как раз либеральный западный подход, по которому пошла нынешняя Европа. И во что она превратилась? В некую безликую и уже бесполую человеческую биомассу постлюдей. Это совершенно не евразийский, это антиевразийский путь.
Евразийство стоит на страже сохранения коллективной идентичности народов и этносов с сохранением их культур, языков, быта, уклада, образа жизни, образа мысли, религиозного многообразия - всего того соцветия, всей той «цветущей сложности Евразии», которая представляет нашу ценность. И евразийство как раз это сохраняет, вот это многообразие.
Каждая культура – это ценность, как говорил европейский философ Гердер - «Народы – это мысли Бога». Каждый народ – это абсолютная ценность в его коллективной идентичности: не когда это всё раздроблено и перемешано, представляя собой некую помойку, составленную из обломков и обрывков культур, фрагментов цивилизаций и каких-то индивидуальных, придуманных каждым человеком своих личных заморочек. А именно коллективная идентичность, коллективная субъектность народов и этносов.
И это второй евразийский тезис, который отрицает утверждение о неком перемешивании.
Третий тезис, деструктивный миф, который навязывается нашими оппонентами, это миф о том, что евразийство – это когда Россия кормит всех вокруг, кормит окраины, и что бедные русские люди работают, а за их счёт окраины жируют. Это тоже совершенно вредный, деструктивный миф, который тянется ещё с позднесоветских времён, являясь их пережитком.
Евразийство настаивает на принципе совместного экономического развития. Выраженного, например, в теории «Автаркии больших пространств» Фридриха Листа. Когда близкие друг другу по уровню развития экономики открываются друг перед другом, создавая таможенные союзы, беспошлинную торговлю, вместе развиваются, поднимаясь до определённого экономического уровня. А дальше открываются перед более высокоразвитой экономикой, интегрируя её, потом следующую, следующую, и так постепенно осуществляя общий совместный рост. Американский экономист Джон Кейнс определял это понятием «инсуляция».
Это экономический подход, противоположный либеральному, когда слабая экономика открывается перед сильной, как, например, мы наблюдаем сегодня со стороны некоторых постсоветских стран: Киргизия вступает в ВТО. В этих условиях, как говорил опять тот же Лист, бедный ещё больше беднеет, богатый ещё больше богатеет. Потому что сильная экономика высасывает слабую, полностью её обескровливает и подсаживает на кредитную иглу. Потому что если экономика высосана и обескровлена, она не может больше самовоспроизводиться, население начинает жить на кредиты, то есть, Международный Валютный Фонд выделяет кредиты, на которые люди живут какое-то время. Потом, когда кредитное бремя становится невозможным и невосполнимым, тогда они просто расплачиваются своим суверенитетом. Там появляется база НАТО и привет! – на этом суверенная история народа и государства закончена. Это антиевразийский подход.
Евразийский подход – это как раз совместное развитие через взаимное открытие близких экономик, когда, например, экономика Казахстана и России открываются друг перед другом через создание Таможенного Союза и совместно развиваются до определённого уровня, постепенно впуская в свой Союз всё новые и новые государства. И вот когда наша общая экономика постсоветских государств достигнет того уровня экономического развития, который есть, например, у Европейского Союза, вот тогда уже можно говорить об открытии для экономики Европы и начале какого-то экономического взаимодействия с Европейским Союзом.
Во всех других случаях это будет высасывание нашей экономики, использование Евразийского пространства и российского экономического пространства исключительно как рынка для европейских товаров. То есть, эксплуатация нашего экономического потенциала до полного его проседания. Это не евразийский путь, и евразийство – это не балласт в виде постсоветских республик, в которые постоянно что-то вкачивается, а взаимное, совместное развитие. Это как раз та тема, которой активно, в виде политической практики, занимается сегодня С.Ю. Глазьев.
Вот три основных мифа о евразийстве, которые следует сразу развенчать – это не азиатчина, а русская идея; это не перемешивание и не плавильный котёл, где должны раствориться русские; и это не обуза для России в виде каких-то бесполезных совершенно окраин, откуда понаехали к нам гастарбайтеры. Вот это всё как раз не евразийство.
Кстати, гастарбайтеры – это следствие как раз либерального, то есть антиевразийского подхода к экономике, когда нажива превосходит здравый смысл, и когда ради эксплуатации более дешёвой рабочей силы эксплуататоры, призывающие гастарбайтеров для увеличения наживы, ставят под удар всё общество. Они не думают ни о социальных последствиях, ни о той травме, которую переживают люди, бросая свои семьи, свой вмещающий ландшафт, как выражался Гумилёв, переезжая в чужеродную им среду, в крупные города, мегаполисы, в Москву, в Санкт-Петербург, где живут без своих семей, вне своей культуры, вне своей традиции, работая за гроши, как бесправные рабы на интересы эксплуататора. Это не евразийство, это либерализм, оголтелый, беспринципный и циничный либерализм, не обращающий внимания на социальные трансформации, вызванные таким подходом, на экономические последствия, на социальную нагрузку на то общество, куда прибывает такое количество мигрантов. На последствия в виде создания анклавов, когда эти прибывающие люди уже, достигая определённой критической массы, уже не ассимилируются и не интегрируются даже в принимающее общество, а создают анклавы. Где самосохраняются в замкнутом пространстве, не обращая внимания на внешние правила, законы, культуру, традиции, общественный договор принимающего общества, что создаёт колоссальное напряжённость в обществе и конфликтные ситуации, порождаемые этой напряжёностью.
Евразийство – это не призыв иммигрантов и не постоянное одобрение их прибытия, что, мол, пускай все киргизы приедут в Санкт-Петербург и Москву. Это миф, который надо обязательно развенчать.
А что такое евразийство? В первую очередь, если идти снизу, по приоритетам, от прикладного аспекта к более общему, философскому, то, конечно, в первую очередь мы сегодня видим реализацию евразийских экономических стратегий.
Неслучайно руководители нашего государства и союзных нам государств говорят о создании Евразийского экономического союза. То есть, начинают с экономики, с бытовых вещей. Мне, как теоретику евразийства и человеку со стратегическим взглядом на вещи, конечно, хотелось бы, чтобы начинали с главного: с философии, с мировоззрения, с идеологии евразийской, спускаясь сверху вниз – от идеи к самым последним, бытовым, экономическим вещам: как организовать логистику, как направить товары и финансовые потоки, как наладить торговлю и товарооборот – это всё десятистепенные вещи, на мой взгляд. Но мы движемся от доступного к менее доступному, от прикладного аспекта к мировоззренческому, философскому. Пусть так, пусть хотя бы так, но мы движемся в сторону реализации евразийского проекта.
Владимир ШАМАХОВ. По Марксу (от базиса к надстройке)
Валерий КОРОВИН. Возможно мы движемся по Марксу, что есть, некая марксистская постсоветская материалистическая инерция. Но, тем не менее, мы движемся именно по пути евразийской практики, выраженной в создании Таможенного союза, Евразийского, пускай пока экономического, но союза, к открытию границ, к общим тарифам, к беспошлинной торговле. То есть, ко всему тому, что описывал европейский экономист Фридрих Лист, как «Автаркию больших пространств», как объединение близких экономик.
Таким образом, есть экономики, которые сложились в разных цивилизациях, и они очень далеки друг от друга как по принципам устройства, так и по подходам. Например, наша экономика и наши экономические подходы, как и наш принцип хозяйствования, который сложился в Евразии, в России, и у тех народов, которые с Россией созидали наше общее континентальное государство, которые объединяет наша 1000-летняя история, разительно отличаются от западных. У нас совершенно иной подход к хозяйствованию как к таковому, соответственно, к экономике и даже к финансам, нежели, например, у англосаксов, которые развивались в совершенно другой цивилизационной среде.
Так называемые морские цивилизации, англосаксонские, это колониальный принцип, основанный на модели «метрополия-колония» - это эксплуатирующий принцип, то, что мы называли понятием «империалистический», когда метрополия эксплуатирует свои колонии, высасывая из них все соки. Это подход западных экономик, на этом складывалась их цивилизационная модель торговли и экономического взаимодействия, на принципе эксплуатации: захватили, высосали все соки, всё самое ценное вывезли и бросили, как выжатый лимон. И дальше захватывают новые экономики.
Наш подход созидательный. Сухопутные империи, основанные на модели «центр-периферия», реализуют обустраивающий принцип. Мы приходим с развитием, с взаимовыгодным хозяйственным взаимодействием, мы развиваем те пространства, которые присоединяем к своей империи, к своему большому пространству.
Владимир ШАМАХОВ. Землепашцы…
Валерий КОРОВИН. Да, мы землепашцы, а они - пираты, которые эксплуатируют. Мы – созидатели, которые вместе развиваются – сухопутная Империя. Мы несём созидающий принцип, мы присоединили периферию и развиваем её взаимовыгодно, а не эксплуатируем. Это совершенно иной, ментальный, мировоззренческий, философский подход к хозяйствованию.
И как объединить такие типы экономик? Никак. Запад предлагает нам: вы просто откажитесь от своего принципа хозяйствования, от своей системы ценностей, от своего мировоззрения и примите наши, что мы и попытались сделать, допустим, в 1990-х годах, когда открылись полностью Западу, самоликвидировались и начали сдаваться быстрыми темпами, принимая все западные цивилизационные мировоззренческие коды.
Это нас практически убило. Тогда мы стояли на грани существования не только, как государство, но как цивилизация, как народ со своей идентичностью, культурой, традицией и 1000-летней историей. Отказавшись от своей цивилизационной программы в пользу западной, мы, в то же время, подставили под удар те народы, которые присягнули русскому народу – созидателю этого континентального государства, бросив их на произвол судьбы и обрекая на высасывание западным экономическим глобалистским монстром.
Мы стояли в пол шаге от глобального доминирования Запада в качестве единственного гегемона. То есть, мы оказались в пол шаге перед созданием однополярного мира. Американский политолог Чарльз Краутхаммер называл это «однополярный момент». Это тот момент, когда однополярность стала практически данностью: Запад победил в холодной войне, но победило и его мировоззрение, и его ментальность, и его культура, его образ жизни, его образ мысли захватил нас, как спрут, вторгся в наше сознание.
Мы до сих пор, кстати, находимся в состоянии культурной оккупации Запада. Посмотрите, это сплошная голливудская продукция, льющаяся с экранов, одни сплошные западные медийные подходы, западная культура, джинго белз, постоянно звучащий на новогодних распродажах, чёрная пятница, все в джинсы нарядились. Мы живём, всюду слушая низкопробную американскую попсу. В такси сядешь – радио «Монте-Карло» играет в качестве встроенной, навязанной опции, что обязательно по инструкции у них. Какое «Монте-Карло»? В Монте-Карло мы едем, что ли, на такси?
Мы даже уже не обращаем на это внимание. Дети играют в американские игрушки, Google – это просто хозяин нынешнего человечества, каждый носит с собой гаджет и Google, обращаясь к нему постоянно.
Владимир ШАМАХОВ. Игрушки-то китайские вообще-то…
Валерий КОРОВИН. Да, но китайцы лепят Микки-Маусов, обратите внимание. Штампуют бесконечное количество Микки-Маусов, вся китайская необъятная индустрия. То есть, эта культурная оккупация, которая захватила нас и в которой мы продолжаем жить, и является наследием того периода, когда Запад практически победил, когда он уже начал доминировать.
Евразийство – это альтернатива однополярной глобализации, представляющая собой новую модель более справедливого многополярного мира, где субъектом является не глобалистский Запад, как единственный центр принятия решений, как некий хозяин человечества, а несколько цивилизационных центров, несколько цивилизаций: это Латиноамериканский мир, это Африка, это Азиатско-Тихоокеанский регион, это исламский Ближний Восток, это Европейский союз. И это Америка в качестве одного из цивилизационных полюсов, а не единственного. И это Евразия - как цивилизация, как объединение близких по культуре народов с общей историей, с единой ментальностью, с едиными общими подходами к экономике, с общей системой ценностей.
То есть, евразийство, это совершенно иная, более справедливая модель, где на основе консенсуса человеческие цивилизации определяют свою судьбу, а не подчиняясь злому року воли западной цивилизации, которая представляет собой абсолютное меньшинство.
Что такое Запад, который примеряет на себя мундир «мирового сообщества»? Нас часто пугают: «мировое сообщество» осудит; а что скажет «мировое сообщество»? А «мировое сообщество» считает иначе.
Но что такое «мировое сообщество»? Это Западная Европа, США, Канада, Британия – американский авианосец у европейских берегов – и Австралия. Всё остальное оккупировано Западом: Южная Корея оккупирована, Япония оккупирована, вынуждена считаться с Западом после ядерной бомбардировки. Но это абсолютное меньшинство человечества. Едва ли наберётся миллиард. А шесть миллиардов покорно принимают, должны принимать волю Запада.
Владимир ШАМАХОВ. Попкорно…
Валерий КОРОВИН. Попкорно должны принимать, и покорно тоже, а ведь это абсолютное большинство. Это все народы Евразии, это Китай, два миллиарда почти, это полтора миллиарда индусов, это Латинская Америка, Арабский мир – это всё Запад рассматривает, как Третий мир – относясь небрежно, высокомерно, говоря: ну, что вы там такое, периферия, Третий мир?
Известный европейский, австралийский по происхождению, теоретик Джон Хобсон так описывает модель, с помощью которой Запад классифицирует человечество: есть цивилизация. Это сам Запад. Это абсолютное меньшинство. Меньшинства. Они называют себя «цивилизацией» и ставят в центр бытия.
Все, кто пошёл по западному пути, присягнул его историческому опыту, его мысли, его философии, отказа от Бога, модернизации, позитивизма и прогрессизма – это есть варвары. Это те, кто хочет стать Западом, но всё время не поспевает за Западом. Это так называемый Второй мир, который начал индустриализацию, потом бросил, потом что-то опять взял у Запада, ухватился за какие-то западные идеи, за марксизм, за либерализм, потом ничего не получилось, естественно, - бросил, - они хотят как бы, топорщатся, лезут в эту «цивилизацию», но никак у них это не получается. Это варвары.
И есть третья категория – это дикари. Это те народы – абсолютное большинство, которые не хотят стать Западом. Ну, просто не хотят. У них своя цивилизация, своя культура, своя традиция, свой образ жизни, мыслей. Это абсолютное большинство человечества, но их «цивилизованные» обитатели Запада высокомерно называют дикарями, Третьим миром, и их жизнь перед лицом цивилизованного человека ничего не стоит.
Сколько бы арабов ни погибло на Ближнем Востоке, их никто не считает там. Американцы начали операцию «Великий Ближний Восток», в горниле которой уже погибли миллионы людей. Колоссальная гуманитарная катастрофа, перемещение, люди снимаются со своих мест, терпят нужду, бедствия, это вообще никого не волнует на Западе. Это дикари. Что с ними будет, сколько их умрёт, куда они все денутся, сгинут, что будет в Африке – это цивилизованного человека не волнует.
Но стоит в какой-нибудь дискотеке Балаклан произойти какому-то взрыву, в результате чего погибло семь особей западной цивилизации священной, ну, это всё! Это всемирный вой и траур. Все повесьте тут же французские флажки на свои аватарки и скорбите по семи-восьми погибшим на дискотеке.
Вот это абсолютное цивилизационное высокомерие, цивилизационный расизм Запада, с помощью которого он оценивает мир. Евразийство предлагает на основе равнозначной субъектности цивилизаций, на их равноправии, учитывать их право участвовать в определении судьбы человечества, где Запад представляет собой один из цивилизационных полюсов.
Таким образом, подытоживая своё выступление, хотелось бы обратить внимание на то, что евразийство – это альтернатива для всех. Не только для Евразии. Это цивилизационный подход, который настаивает на сохранении народов во всём их многообразии, на сохранении их культур, на многообразии религий, традиций, языков, где бы эти народы ни находились, на каком континенте бы они ни проживали.
Евразийство - это мировоззрение, которое настаивает на многополярной альтернативе и избавлении от морока, от помешательства на западной культуре и на западной цивилизации, которая навязывается абсолютному большинству человечества абсолютными меньшинствами.
И это совершенно иные способы выстраивания экономики, хозяйственного моделирования, взаимодействия на принципе равноправного развития, а не эксплуатации меньшинством человечества абсолютного человеческого большинства. Вот что такое в общих чертах основные вехи евразийства, которые необходимо всегда учитывать и иметь в виду.
Мы сегодня являемся свидетелями, мы соприсутствуем в том мире, где созидается евразийская политическая практика. Где человечество ужаснулось от последствий единоличного доминирования со стороны Запада и встало на путь создания альтернативы, возвращения к себе, к своей идентичности, к своим культурам, к их многообразию, к восстановлению своих традиций и иных, не западных, не эксплуатационных, не финансистских способов существования, которые ведут человечество к концу.
Глядя на нынешнюю Европу, понимаешь, до какого кошмара можно довести себя, следуя по этому западному пути. Мы стоим на стороне евразийства, справедливости, сохранения своей идентичности и, я надеюсь, уверен в этом, что победа будет за нами.
Владимир ШАМАХОВ. Большое спасибо, Валерий Михайлович за Ваше выступление! Оно очень яркое и в нём изложены базовые концепты евразийства и его последующего развития. Коллеги, прошу вопросы к эксперту! Может быть кто-то не согласен с тезисами, критика есть или уточняющие вопросы?
ЕВГЕНИЙ (слушатель из зала). Валерий Михайлович, Вы очень подробно говорили про евразийство, описывая его ценности и преимущества. А какие интеллектуальные проекты современного мира могут быть сопоставимы с евразийством сейчас по уровню проработанности и по уровню значимости?
Валерий КОРОВИН. Это любой интеллектуальный проект, который создается в рамках цивилизации. Например, это Арабский мир. Главный признак – проект должен быть освобождён от глобалистского влияния. Но такие проекты есть не только на Ближнем Востоке. Есть, например, в Латинской Америке своя интеллектуальная школа. Китай созидает свою новую идеологию. Эти движения переживают сейчас большой скачок. Происходит некий ренессанс осмысления своей роли присутствия НАТО в ряде стран. Подобные очаги возникают сегодня по всему миру.
АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ (слушатель из зала). Является ли русский народ главным историческим механизмом на протяжении тысячелетия евразийского синтеза на территории России, так как она сложилась? И если народ русский исчезнет, то и синтез распадётся?
Валерий КОРОВИН. В какой-то момент Европа стала говорить, что «мы и есть центр цивилизации и наш философский путь, и наши научные изыскания являются абсолютными и универсальными». Это их опыт, и пусть он остается их опытом. Но они тем самым возвысили себя над всем человечеством и хотят казаться доминантой. Русский народ – синтез восточно-европейского начала и финн-угорского, которые сложились как общность цивилизации. И, конечно, русские – стержень, на котором держится вся конструкция евразийства, как альтернативы европейскому институционализму и нынешнему многополярному миру.
АЛЕКСАНДР (слушатель из зала). Валерий Михайлович, вот вы сказали, что мы брали продукт у Запада (в частности марксизм), но из этого ничего не получилось. Насколько это правильно? Если посмотреть на советский опыт?
Валерий КОРОВИН. Марксизм – мировоззрение, которое сформировано на Западе. Но он был нами значительно адаптирован и изменен в ленинизм. В марксизме не было пролетариата, как политического класса. У нас было крестьянство. Потом с появлением Сталина марксизм был ещё более трансформирован под национал-большевисткую идеологию. И потом окончательно стал русским продуктом – не меньшим чем продукт культура эпохи Романовых.
Владимир ШАМАХОВ. Благодарю за вопросы! Мы продолжаем! Напомню, что наш Круглый стол называется «Тайны евразийства». И вот Валерий Михайлович уже внёс интригу, а следующее выступление будет еще больше таинственным. Пожалуйста, «Русские сказки и сказания – символ Евразийства», Михаил Кильдяшов.
Михаил КИЛЬДЯШОВ. Очень жаль, что не приехал Александр Андреевич, потому что он планировал говорить о евразийской мечте и я в продолжении его мыслей хотел сказать именно о русских сказках, с точки зрения мечты того смысла, который в них закодирован. Вы не ждите в моём выступлении сугубо этнологических и этнографических выкладок, поисков и мотивов в русских сказках, нет, я хотел сказать о другом. Тем более, что я из Оренбургской области и мне очень сложно на ментальном уровне размежевать Европу и Азию. В своё время В.И. Даль, который в общей совокупности провёл в нашей губернии порядка 20-ти лет, и тут же он начал создавать свой знаменитый словарь, у него есть очерк «Европа и Азия», в котором он говорит: «Главная наша ошибка в том, что мы ищем границу между Европой и Азией, а надо искать шов, который их сшивает». И в своих работах он этого шва не находит. Евразия - это что-то такое метафизическое, в первую очередь. Ведь сказка, как и метафизика нашего сознания и являет для нас своего рода такую Евразию.
Историю русской словесности можно выстроить по-разному. Можно сосредоточиться на писательских биографиях, или авторской эстетике, или на своеобразии художественного языка. И у каждой из выстроенных историй будут свои особенности.
Но традиционные литературоведческие методы отступают, когда речь заходит о русской народной сказке. Говорить о биографии автора здесь невозможно. Текстология бессильна, потому что, записанная даже самым искусным собирателем, сказка утрачивает свою живую «изустную» природу. Рассуждения об эстетике неуместны, ведь эстетика – это взаимоотношения искусства и действительности, а сказка не знает этого деления: для неё – всё естество.
Единственное, через что можно увидеть сказку во всей полноте – мечта. Мечта – это знание о неведомом, переживание ещё не случившегося, прозрение невидимого. И только сказка нашла слово для мечты.
Мечта и сказка - ровесницы. Сказка родилась, когда ещё не было исторического времени и географического пространства, оттого ей тесно в конкретной национальной культуре. Её пространство – простор, на котором встречаются разнородные традиции, мифологии, языки и образы. Русской сказке мал славянский мир, мал мир запада и востока. Пространство русской сказки – Евразия.
Удивительно, что представители классического евразийства никогда основательно не обращались к сказке, не писали о ней монографических исследований, не искали в ней опоры для своих теорий, тогда как наши знаменитые фольклористы так или иначе указывали на её евразийскую природу, хоть и не использовали термина «Евразия». Так, А.Н. Афанасьев объяснял сходство сказок разных народов общим истоком: «Сравнительное изучение сказок, живущих в устах индоевропейских народов, приводит к двум заключениям: во-первых, что сказки создались на мотивах, лежащих в основе древнейших воззрений арийского народа на природу, и во-вторых, что, по всему вероятию, уже в эту давнюю арийскую эпоху были выработаны главные типы сказочного эпоса и потом разнесены разделившимися племенами в разные стороны - на места их новых поселений, сохранены же народною памятью - как и все поверья, обряды и мифические представления». Народы расподобились в языке, религии, ментальности, их разлучили катаклизмы, ожесточили войны, и только сказка сохранила для них общие смыслы, общую мечту.
Русская сказка – это сакральный код. Код доступа к общеевразийской мечте. Главное, о чём мечтают все народы Евразии – одоление смерти. Эту мечту через сказку унаследовала русская литература. Она тоже грезит о торжестве жизни, и потому всегда стремится быть сопричастна сказке: через образ, сюжет, мотив, через переложение или бережную литературную запись.
Сказка указывает несколько путей противостояния смерти. В калмыцкой сказке, которую в «Капитанской дочке» Пушкина Пугачёв рассказывает Гринёву, орёл удивляется долгожительству ворона: «скажи, ворон-птица, отчего живешь ты на белом свете триста лет, а я всего-навсе только тридцать три года? - Оттого, батюшка, отвечал ему ворон, что ты пьешь живую кровь, а я питаюсь мертвечиной. Орел подумал: давай попробуем и мы питаться тем же. Хорошо. Полетели орел да ворон. Вот завидели палую лошадь; спустились и сели. Ворон стал клевать да похваливать. Орел клюнул раз, клюнул другой, махнул крылом и сказал ворону: нет, брат ворон: чем триста лет питаться падалью, лучше раз напиться живой кровью, а там, что Бог даст!». Полнокровная жизнь и обретение в ней свободы от смерти– это цивилизационная мечта Евразии в противовес западной мечте о выживании любой ценой: даже через поедание падали, насыщение трупным ядом, даже через жизнь в умирании.
«Аленький цветочек» - сказка, которую С.Т. Аксаков изложил живой речью ключницы Пелагеи в «Детских годах Богрова-внука». Большинство, к сожалению, знает эту сказку по экранизациям и постановкам. А между тем в ней нет ни одного второстепенного эпизода, ни одного случайного слова. Например, в начале сказки одна дочь просит отца привезти подарок с запада («золотой венец из камениев самоцветных»), другая – с востока («тувалет из хрусталю»). И только меньшая просит аленький цветочек, что растет в неведомой стороне, до которой не дойти земными путями. Тропа в царство аленького цветочка узка, за спиной идущего по ней сгущается тьма. Аленький цветочек – последний источник света для мира, утонувшего во мраке. Последнее упование на жизнь перед надвигающейся смертью. Аленький цветочек – это драгоценная капля крови, которую ты готов отдать ближнему. Аленький цветочек – это одоление смерти любовью, милосердием и самопожертвованием.
«Дикое поле» - своеобразная повесть-сказка Алексея Саморядова, больше известная по экранизации. В малолюдную деревню, где-то в бескрайней степи, на стыке Европы и Азии, приезжает молодой врач. К нему привозят смертельно больных и тяжелораненых. У врача нет ни лекарств, ни условий, ни помощников, но все пациенты чудом, вопреки естественным законам, выживают. «Здесь можно жить вечно. Здесь не умирают люди» - говорит герой своей любимой. Смерть боится приблизиться к дикому полю, потому что оно не знает времени, не ведает ни начала, ни конца. Смерть оказывается бессильна перед тем, кто не верит в неё, кто сохранил упование на вечную жизнь.
Евразийская мечта о поруганной смерти важна сегодня как никогда. В нашей жизни все меньше остается места русской сказке. Она ушла вместе с русской деревней, где когда-то были сказительницы. В учебниках для начальной школы русскую сказку потеснили зарубежные фэнтези и переводные стихи. У нас уже выросло целое «поколение планшета», поколение, которому ни бабушки, ни мамы не рассказывали сказок.
И вместе со сказкой исчезает мечта о жизни, жажда жизни. Без сказки одолевает жажда смерти, упоение смертью, мечта о смерти. Суицидные группы в интернете весьма условно называют подростковыми. В них попадает и те, кто еще младенцами угодил в социальные сети. Там выпололи аленькие цветочки и насадили цветы зла. Там в беззащитные сердца впрыснули яд уныния, отчаяния, равнодушия.
Русская сказка с её евразийской мечтой – это щит над сердцем, это спасительный антидот, которым ещё не поздно спасти многих. Русская сказка однажды вернется к каждому, чтобы вновь пробудить мечту о попрании смерти.
Владимир ШАМАХОВ. Спасибо за выступление, Михаил Александрович! Пожалуйста, вопросы из зала!
Александр СЕМЁНОВ. Я и мои сотоварищи по духу неоднократно в Санкт-Петербурге проводили публичные акции против засилья иностранщины на телевидении. Давайте рассмотрим наши народные песни. В них нет ни одного западного персонажа, но есть, например Хасбулат удалой, есть татары и т.д. И не понятно, кто всё-таки русскому народу ближе. Михаил Александрович, Вы сказали сейчас совершенно потрясающие вещи! Недавно я проанализировал контент всех российских телеканалов. И что же? Все программы и все фильмы основаны на западных лекало. Даже сериал «Тайны следствия»! Везде смерть и раздор! Кровь и убийства! Почему никто не говорит об этом, что это всё ужасно?
Михаил КИЛЬДЯШОВ. Современное ТВ не только нас зомбирует. Одна моя студентка вышла замуж за итальянца и на время уехала в Италию. Потом рассказывает, что самые рейтинговые передачи русские в Италии это «Давай поженимся!» и «Мужское и женское». Это сделано для того, чтобы представить русскую цивилизацию именно такой перед итальянцами, какой она представлена в этих передачах. То есть не только нам пытаются внушить, что мы такие вот, но и на европейский мир этот же месседж транслируют.
Владимир ШАМАХОВ. Переходим к следующему выступлению. Прошу Вас, Шамиль Загитович! «Пять возможных сценариев для Евразии 2044 года».
Шамиль СУЛТАНОВ. Сначала несколько предварительных замечаний.
Первое. Почему 2044 год? В три минуты первого, в ночь с 24 на 25 января 2020 года, начался новый двенадцатилетний цикл в истории. Это предпоследний двенадцатилетний отрезок времени масштабного шестидесятилетнего цикла, который берет начало в феврале 1984 года. Поэтому сценарии, которых я коснусь ниже, охватывают период вплоть до конца нынешнего и начала следующего шестидесятилетнего цикла, который как раз и наступит в 2044 году.
Вторая предварительная ремарка. Я заранее исключаю экстремальные, форс-мажорные глобальные события, которые могут кардинально обрушить все эти пять вариантов. Однако хочу отметить, что возможность реализации таких форс-мажоров, отнюдь не является нулевой. Более того, вероятность некоторых будет периодически, странным образом и существенно повышаться.
Речь идет о следующих группах экстремальных кризисных событий:
Первая группа. Речь идет, прежде всего, о глобальной войне с угрозой перерастания в термоядерную. Но это может быть и большая война в Европе (либо Балканы, либо Украина, или и там, и там). Наконец, большая война может случиться в Азии (индо-пакистанский конфликт, война вокруг Тайваня, конфликт на Корейском полуострове).
Во всех этих случаях появляются свои особые реперные точки. Например, вероятность глобальной войны в ближайшие двадцать четыре года существенно повышается (при формировании системы соответствующих факторов) в периоды 2022-23 годов, 2025-2026 годов; 2034-36 годов;
Вторая группа таких событий. Длительный (не менее трех-пяти лет) глобальный экономический кризис, превращающийся в глобальную социально-экономическую катастрофу, с разрушением структуры мирового торгового обмена, падением глобальной финансовой системы и т.д;
Третья группа соответствующих событий, которые объединяются общим понятием глобальная экологическая (климатическая) катастрофа;
Наконец, четвертая группа таких экстремальных событий связана с совершенно неожиданным ультраинновационным прорывом в сфере стратегических военных технологий в рамках и в контексте развивающегося шестого технологического уклада. Иначе говоря, речь идет о непредсказуемом появлении принципиально нового, стратегического типа оружия, способного радикально повлиять на глобальный геополитический баланс сил.
Третье предварительное замечание. Я хотел бы особо подчеркнуть, что сегодня Евразия – это не только геополитическое и геоэкономическое пространство, но и особое темпоральное пространство рефлексивного, конкурентного взаимодействия основных игроков.
Образно этот тезис можно выразить так. В определенных точках, определенных аспектах евразийского пространства, при взаимодействии ключевых игроков, «рельефное будущее» так существенно влияет на важнейшие процессы принятия решений в актуальном «сегодня», что это будущее или уже стало, или в полной мере становится неотъемлемым и непосредственным компонентом настоящего.
Более того, иногда это будущее в настоящем гораздо более значимо, гораздо более весомо, чем тривиальная актуальная действительность, сформированная определенным шлейфом трендов прошлого.
Я приведу два самых простых, легко верифицируемых примера.
Китай развивает сегодня разнообразные партнерские отношения с Россией – начиная с закупки российского газа, по особой, привилегированной для Пекина цене, и вплоть до беспардонного заимствования российских военных технологий или проведения военных маневров с российскими вооруженными силами. Это именно сегодня. Хотя с геостратегической точки зрения, Китайская Народная Республика гораздо больше зависит от России, чем наоборот. Тем не менее, РФ идет на всяческие уступки КНР, хотя в январе нынешнего года, например, Пекин пошел на существенные уступки Вашингтону.
Тем не менее, с другой стороны, Пекин на протяжении последних пяти-семи лет, уделяет особое внимание наращиванию своей военно-силовой мощи на российско-китайской границе. Здесь формируется цепь новых китайских баз и ракетных площадок, в том числе и для баллистических ракет. По некоторым данным, до девяносто процентов производимых в Китае новейших танков направляются именно на китайско-российскую границу. Стратеги из Военного совета КНР вполне обоснованно исходят из того, что после ухода Путина с поста Президента РФ вероятность отката России в сторону Запада резко возрастает.
Причин для такого вывода много, но аналитики китайского военно-разведывательного комплекса выделяют три основных фактора:
- сохраняющуюся зависимость Москвы от экономических связей с Западом,
- доминирование западных ценностей и норм в российском политико- экономическом истеблишменте,
- долговременный стратегический интерес «deepstate» Соединенных Штатов использовать Россию, российские ВС как стратегический противовес КНР. Поэтому соответствующие центры китайского ВПК прогнозируют, что в конце 20-х годов военно-оперативная ситуация на российско-китайской границе может существенно обостриться.
Второй пример из рефлексивной логики «будущее в настоящем». Это уже запад Евразии. Полтора года тому назад, на одном из наиболее популярных телевизионных каналов Нидерландов был показан телесериал о реалиях возможной голландской жизни в 30-е годы. Посыл в том, что к этому времени Голландия окончательно превращается в архипелаг (из-за существенного поднятия уровня моря), и население страны должно по-новому и надолго выстраивать свою жизнь.
На первый взгляд речь идет лишь о некой, не очень оригинальной мыльной фантазии. Однако соответствующие сложные макромодели, прогнозирующие существенные климатические изменения, доказывают очень большую вероятность такого сценария для Голландии. Тогда этот сериал не просто некая выдумка, а становится компонентом постепенного формирования новой жизненной идеологии населения Нидерландов. Под «идеологией» я подразумеваю согласованное осознание на национальном уровне «общего дела» и совместную, скоординированную его реализацию.
Переходя непосредственно к данному варианту сценарного проектирования, прежде всего, подчеркну самый главный свой тезис – конкуренция, соперничество, борьба за Евразию (а это именно суть, ядро глобальной геополитической конфронтации) вплоть до 2044 года будет разворачиваться не между государствами и не между режимами, а между большими геополитическими, и, прежде всего, геоэкономическими коалициями.
Это обуславливается тем, что наиболее важным фактором совокупной системной мощи в структуре международных отношений в ближайшие двадцать четыре года будет не экономическая или военная сила, не технологические возможности и так далее, а международный коалиционный потенциал. Такой коалиционный потенциал включает в себя не только особые взаимодействия между государствами-партнерами, но и отношения влиятельных неправительственных игроков, взаимодействие между влиятельными социальными группами (например, бизнес-сообществами) и т.д.
Основными игроками на евразийском пространстве вплоть до 2044 года останутся США, Китай, ЕС, Германия, Исламский мир, Индия и Россия. Германия превращается в такого самостоятельного евразийского игрока только в случае развала ЕС – окончательного закрытия исторического проекта «Соединенных Штатов Европы».
Однако ключевыми, системообразующими являются только две державы – Соединенные Штаты и Китайская Народная Республика, которые только и способны в этот двадцатичетырехлетний период стать центрами (или ядрами) соответствующих международных коалиций.
Такое положение дел определяется, по крайней мере, тремя обстоятельствами. Во-первых, только Китай и США являются самодостаточными державами: внутренний рынок обеспечивает 88 процентов совокупного ВВП США и 80 процентов такого ВВП КНР. Во-вторых, по долгосрочным военным расходам США и КНР занимают первое и второе место в мире. Наконец, в-третьих, в экономическом плане Вашингтон и Пекин уже создали потенциально самые большие глобальные коалиции: сегодня на КНР ориентируются около 60 стран, а на США – свыше 80.
Остальные влиятельные игроки на евразийском поле инициировать и выстраивать такие коалиции могут только чисто гипотетически.
Какие основные козыри и, одновременно, основные проблемы у базовых евразийских игроков, которые могут оказаться решающими в период до 2044 года?
США
Базовые козыри: технологическое превосходство, военное лидерство, наличие и использование больших долгосрочных макромоделей в стратегическом прогнозировании и стратегическом планировании, наличие долгосрочной системной стратегии.
Основные проблемы: самый серьезный после гражданской войны 1861-65 г.г, раскол высшей элиты; отсутствие консолидирующей в новых условиях общенациональной идеологии; психологическая готовность многих сегментов американского общества к гражданской войне; рост вероятности территориального раскола страны; нарастание антагонистических противоречий в социальной, экономической, идеологической и политических сферах.
Если американский ВРК не решит ключевые из этих проблем до конца нынешнего двенадцатилетнего цикла, то вероятность резкого ослабления США в 30-е годы резко возрастает.
КНР
Базовые козыри: самая консолидированная элита среди всех евразийских игроков; наличие общенациональной консолидирующей идеологии; психологическая готовность китайской нации стать мировым лидером; наличие долгосрочной сбалансированной внутренней и внешней стратегии;
Основные проблемы: отсутствие боевого опыта у НОАК в широком смысле слова, это означает, что сам Китай в ближайшие десять - пятнадцать лет к большой глобальной войне не готов; демографическая яма, в которую уже гарантированно проваливается Китай; растущие угрозы для продовольственной безопасности КНР; значительная зависимость от внешнего мира по многим природным ископаемым; усиливающаяся конфронтация в высшей политической элите КНР.
ЕС
Базовые козыри: вторая по масштабам глобальная экономика мира; большой исторический опыт взаимодействия в евразийском пространстве; существенный интеллектуальный потенциал.
Основные проблемы: необходимость перехода от конфедеративной формы, как минимум, к дееспособной, гибкой, эффективной европейской федерации; отсутствие долгосрочной глобальной стратегии (если исключить стратегию выживания); отсутствие единой армии и единых специальных сил; отсутствие новой общеевропейской консолидирующей идеологии; усиление вероятности того или иного варианта раскола ЕС (на сегодняшний день существуют четыре таких описанных варианта); рост национализма (причем довольно примитивного и эмоционального) в ключевых европейских странах;
Россия
Базовые козыри: крупные, боеспособные ВС; наличие продовольственной безопасности;
Основные проблемы: растущая технологическая и экономическая отставание и от США, и от КНР; отсутствие общенациональной консолидирующей идеологии; растущая внешнеполитическая изоляция; усиливающийся раскол в высшей политической элите; нарастание пассивности и усталости в социуме; продолжающееся сокращение коренного населения; отсутствие долгосрочной системной стратегии хотя бы до середины XXI века.
Исламский мир
Базовые козыри: высокий уровень религиозности – нигде религия не играет такой большой роли как в странах Исламского мира; пассионарность больших сегментов населения; нарастание предпосылок появления крупных харизматических фигур;
Основные проблемы: раздробленность Исламского мира; конфронтационные взаимоотношения между основными державами внутри Исламского мира;
Краткая характеристика пяти основных возможных сценариев развития, в контексте которых и будет происходить геополитическая динамика Евразии
Сценарий 1. Коалиция США, ЕС и отчасти Индии против коалиции Китая с треугольником Россия – Турция – ИРИ.
Собственно, это и есть нынешний, неустойчивый баланс евразийских сил, находящийся в процессе сложной трансформации. Такая структура в лучшем случае просуществует до 2026-28 годов. Высшая американская элита безусловно крайне заинтересована в сохранении Европейского союза как основного евразийского партнера. Поэтому для реализации своей долгосрочной антикитайской стратегии ВРК США должен активно противодействовать команде Трампа.
Главный вызов здесь для последнего двенадцатилетнего цикла (2032-2043) заключается в следующем: какая из этих двух коалиций в большей степени ослабнет к концу 20-х годов?
Грядущий глобальный экономический кризис, безусловно, ударит по всем игрокам, но наибольший урон понесут Китай, Россия и Иран. Тогда главный вопрос, в частности, для России заключается в следующем: существует ли уже сегодня проработанная рефлексивная модель выхода из такого глобального кризиса, который может затянуться вплоть до 2025-26 годов?
Вероятность реализации сценария 1 с сохранением неустойчивого баланса сил в Евразии до 2031 года составляет 60-65%.
Сценарий 2. США, ЕС, Россия, Турция и Индия против Китая.
Самый эффективный вариант долгосрочного сдерживания КНР для Вашингтона.
Речь идет о создании новой, неустойчивой глобальной коалиции, способной эффективно и системно окружить Китай. Но и в рамках реализации такой стратегии Вашингтон еще будет предпринимать попытки реализации стратегии J-2.
Временная стабилизация глобальной системы, модернизация правил глобальной игры может быть достигнута в рамках данного сценария только вокруг нового ядра, которым и может стать китайско-американский альянс.
Сценарий 3. Китай, Германия, Россия, Турция, Иран – против агонизирующих США.
Такая антиамериканская евразийская коалиция может сложиться только на определенном качественном этапе ослабления Соединенных Штатов и углубления кризиса ЕС.
Если Трамп будет в ноябре 2020 переизбран, то на фоне глобального экономического кризиса в США может возникнуть классическая революционная ситуация: высшая американская элита окончательно расколется («верхи не могут»), и «deepstate» не сможет предложить варианты стратегии выхода из глубочайшего системного кризиса. В Соединенных Штатах начнется либо гражданская война, либо она начнет де-факто раскалываться («низы не хотят»).
Кроме того, для реализации данного варианта необходим неуправляемый развал ЕС, и появление остро конкурирующих двух-трех политико-экономических блоков внутри Европы.
Однако данный сценарий обязательно требует достижения Китаем лидерства в рамках шестого технологического уклада. Или, по крайней мере, выполнения плана «Китай-2025».
Безусловно, это самый благожелательный вариант для китайской стратегии в ХХI веке. Но вероятность реализации сценария 3 на сегодняшний день не превышает 25%.
Сценарий 4. Германия, европейские союзники Германии, Исламский мир, Россия – против США и Китая.
Такая коалиция, практически невероятная на сегодняшний день, требует предварительного создания двух геополитических тандемов: Германия-Россия и Турция-Иран.
Что касается гипотетического российско-германского альянса, то для этого необходимы два важнейших условия. Во-первых, радикальная смена правящих истеблишментов на принципиально новые пассионарные элиты. Во-вторых, формирования принципиально нового совместного «образа будущего» в контексте развивающегося цивилизационного кризиса.
Тандем Россия-Германия немедленно начнет вокруг себя создавать коалиционный потенциал северной Евразии.
Что касается другого гипотетического тандема «Турция-Иран», то, во-первых, некая предпосылка здесь уже существует, правда в очень слабой пока форме треугольника Анкара-Москва-Тегеран. Однако ключевая предпосылка заключается в следующем: возможна ли трансмутация суннитского проекта политического Ислама и шиитского проекта политического Ислама в некий совместный долгосрочный политический проект всего Исламского мира?
Вокруг тандема Иран-Турция начнет формироваться южный коалиционный потенциал Евразии.
Сценарий 5. Растущие неуправляемость, турбулентность и хаос в Евразии.
Вероятность данного сценария к 2044 году довольная существенна. Ее главной предпосылкой является критическое ослабление всех основных игроков на евразийской сцене из-за совокупной системы причин, включая геополитические, экологические, природные и экономические факторы.
Речь идет о том, что существенное обострение внутристрановых противоречий приведет к тому, что конкуренция за геополитическое лидерство в Евразии закономерно ослабнет перед лицом необходимости национального, регионального и этно-национального выживания. В этом случае вся Евразия будет представлять собой соединенную сеть множества различных вариаций открытых и полуоткрытых силовых и военно-силовых кризисов и конфликтов.
Кстати, в Африке это процесс спонтанного конфликтообразования уже идет полным ходом.
Валерий КОРОВИН. Говоря о самодостаточности Америки, не стоит забывать о том, что США потребляет 50% мирового ВВП. Самодостаточность США (полноценная) является следствием эксплуатации всего человечества. И к тем сценариям, которые перечислил Шамиль Загитович, я бы добавил и такой, когда англо-саксы стравливают основных своих конкурентов и тем самым устраняя их. Сегодня главными конкурентами Штатов являются Китай и Россия. В Госдепе работает целый отдел, который занимается антироссийскими настроениями в Китае, и антикитайскими в России. Это очень страшная по своим последствиям программа. И ели мы сейчас позволим вовлечь себя в эту англо-саксонскую игру, то станем жертвами взаимного самоуничтожения Китая и России в интересах США. Все получаемые данные, распространяемые США о том, что китайцы заползают в Россию, нужно внимательно и строго отслеживать и анализировать.
Владимир ШАМАХОВ. Конечно, всё то, что происходит нужно смотреть и оценивать качественно, под углом здоровой критики. Но такой подход должен быть применим к любой сфере деятельности. На мой взгляд, России играть в эти пасьянсы-альянсы, дело, конечно, забавное, но не сильно перспективное. Нам необходимо создавать свой маршрут, свои сценарии и свой вектор, подкрепляя их эффективным государственным управлением и доверием народа. Только тогда мы будем меньше зависеть от США, Госдепа и прочих. Но мы сейчас этим занимаемся на государственном уровне. А потому чем больше мы выдвигаем версий и сценариев, тем лучше. Потому я только приветствую разновекторность во взглядах.
Переходим к следующей нашей теме: организация Договора о коллективной безопасности, как результата евразийской интеграции. Выступает Владислав Шурыгин.
Владислав ШУРЫГИН. Сначала я бы хотел передать всем собравшимся здесь сегодня поклон и привет от Александра Андреевича Проханова. И теперь непосредственно к докладу.
Начну я с самых последних новостей. Сейчас у нас в дискуссии прозвучало несколько возможных сценариев войн. Но на самом деле война идет практически каждый день на уровне Генеральных штабов всех военных блоков, при помощи очень мощных вычислительных систем ведутся ежедневные войны. Сценарии ежесуточные. И варианты их. Поскольку ни один из отдельных сценариев не обеспечивает того стратегического преимущества, при котором можно было бы рискнуть. И вот эта непрерывная виртуальная война в какой-то степени является базовой конструкцией безопасности, которая защищает нас в том числе, и от влияния политического авантюризма. Таким образом, за последние два года у нас не было ни одного конфликта с армией США на территории Сирии. И все воинственные заявления наших политиков, и даже в США, разительно отличаются от заявлений военных. Поскольку военные оценивают положение вещей иначе, чем политики и пропагандисты. Буквально на днях начинается подготовка к учениям, которые будут проводиться Штатами на территории Европы («Европа-2028»). И именно 2028 год в названии этих учений заставляет задуматься аналитиков и экспертов. Почему вдруг 2028 год, если такие учения проводятся ежегодно? По замыслу этих учений, впервые за 30 лет в Европу из США будут переброшены 25 тыс. человек. При этом задействуются все виду ВС и грузовой флот, будут вскрыты находящиеся в Европе базы хранения (в каждом из них хранится оружие для целой бригады). Всё это может быть использовано против нас. Основные учения будут вестись на полигонах Польши. В случае войны будут строиться специальные переправы, при помощи которых НАТО будет переправлять свою технику в Россию. К слову, интересная маленькая деталь из прошлого. Когда Польша только вышла из Варшавского договора и больше ни в каких договорах и альянсах не состояла, НАТО потребовала от нее сохранить все переправы. Но только перенести с одного берега Вислы на другой. В учениях «Европа 2028» будут принимать участие и поляки, и армии стран Балтии и Грузии. Будут проводиться высадки, и предполагаемый противник будет обложен по периметру. Так почему же всё-таки «2028»? Американцы собираются испытывать все технологические новинки за последние 10 лет, даже те, которые они еще не поставили на вооружение. Это будут учения, в которых будут задействованы не только три среды (воздушная, морская, надземная), но будет добавлено также киберпространство и космическое. Всё это говорит о том, что 2028 год рассматривается американцами как одна из ключевых дат. Именно к этому году они должны быть в наивысшей степени своей готовности. Ну и теперь к теме доклада.
После распада СССР, каждая из бывших союзных республик унаследовала свою собственную долю армии. И на территорию России было стянуто лишь ядерное оружие, которое ранее располагалось в Украине, Беларуси и Казахстане. Причем вынудили это сделать отколовшиеся страны именно Штаты, поскольку контролировать ядерные запасы удобнее, когда они находятся на территории одного государства. Но каждая из этих стран все же имела свои амбиции по созданию своих ВС и своей военной политики. Но уже к 1993 году стало понятно, что позволить себе иметь ВС могут только очень немногие страны. И если для Молдовы и страны Балтии эта проблема не была столь острой, то для Средне-Азиатского ореола была злободневной. Потому что после распада СССР началось давление джехадизма. Мы помним, что в 1992 году на встрече руководителей стран постсоветского пространства Азиатского направления, а также Беларуси и Армении был подписан Договор о коллективной безопасности. Который в форме бумаги просуществовал 10 лет. Однако конфликты всё равно были, а Россия выступала как миротворец. И только в 2009 году был создан ОДКБ знаменитый, который предусматривал, в том числе, и создание коллективных вооруженных сил.
Зачастую ОДКБ называют некой альтернативой НАТО. Да, по мобилизационным возможностям эти блоки можно назвать равными (и те, и те включают в себя по 25 000 человек), но в части технологической составляющей ни о каком равенстве речи идти и не может. ОДКБ в несколько раз уступает НАТО. Кроме того, каждая из стран, входящая в ОДКБ выстраивала все эти десятилетия свои собственные взаимоотношения с США. И в случае конфликта любой интенсивности, например, между Россией и НАТО, ОДКБ просто не будет действовать. Это первый нюанс.
Второй заключается в том, что блок ОДКБ не имеет никаких общих противников. В рамках него очень условно прописана внешняя угроза. Например, боевики ИГИЛ. Кроме того, в ОДКБ совершенно не сформулировано понятие внутренних угроз. Потому что ни одна из республик Средней Азии совершенно не защищена от противоправных действий внутри республики. Мы помним события в Узбекистане, Таджикистане, Киргизии, когда джихадистский фактор присутствовал, однако ОДКБ не был задействован никогда. Да и помимо всего прочего, ООН никогда не признавала войска ОДКБ в качестве миротворческих. Мы не можем, например, использовать этот блок для миссий в Шри-Ланке, где присутствуют миссии ООН.
Для всех стран-участниц ОДКБ угрозы свои собственные. Например, для Беларуси – со стороны Запада, а для Киргизии и Казахстана – Восток и Средняя Азия. А также Китай. По крайней мере для Казахстана. Мы имеем больше 10 лет военную организацию с потенциалом, но мы не можем ее использовать ни в чьих интересах.
Таким образом уже в 2021 году Китай становится точкой опорой в военных вопросах. На чью сторону он встанет, в том блоке и будет перевес и передел мира в XXI веке. Американцы же исходят их формулы расчета так: Россия+Китай = полный паралич системы США, потому что Штаты не смогут больше задействовать свои механизмы воздействия на страны, даже в экономической плоскости. И наоборот: Россиия+США+НАТО = паралич Китая.
По моему убеждению, следует создать новый альянс: Россия, Китай, Беларусь и Казахстан. И если такой союз удастся создать, то мы сможем обеспечить на ближайшие 20-40 лет безопасный период для развития. Китайская армия является одной из самых безопасных армий в мире. Все последние 15-20 лет они учились у нас и впитывали знания как губка. Они до сих пор пытаются попасть к нам на учения. Для Китая наша военная система – пример. Они считают, что мы сохранили военную и стратегическую мощь СССР.
Фактически этот союз уже неформально сложился. Не буду тратить ваше время, рассказывая всем известные вещи. Совместные учения и общие задачи мы проводили.
Подводя итог, скажу, что ОДКБ должен быть преобразован. Он должен стать большим Евразийским союзом, который будет обеспечивать нашу безопасность. Спасибо за внимание!
Аплодисменты
Владимир ШАМАХОВ. Спасибо, Владислав Владиславович! Мы двигаемся дальше! Предоставляю слово доктору политических наук, профессору, директору исследовательского аналитического центра «Русская мечта». Она представит нам доклад по теме «Пришло ли время лидерства Евразии?»
Инна ВЕТРЕНКО. Здравствуйте, уважаемые коллеги!
Вы видите на слайде, что тема его сформулирована в качестве вопроса. И я сразу скажу, что однозначного ответа на этот вопрос я не дам, но приведу ряд геополитических факторов, которые позволят вам самостоятельно решить – пришло ли время Евразии или нет, и в некоторой степени подкрепить мою позицию в той степени, что да, это время пришло и оно благоприятно для лидерства Евразии сегодня в международном пространстве.
Итак.
Евразийская интеграция сегодня представляет естественный закономерный процесс, который является логичным ответом на ряд вызовов. Во-первых, глобализация пронизывающая все сферы жизни общества, формирует устойчивую тенденцию к возникновению и укреплению региональных экономических объединений между государствами. Во-вторых, жесткая конкуренция диктует правила объединения и укрупнения международных акторов и интеграция в рамках евразийского континента достойный ответ на данный вызов современности. В-третьих, сохраняющиеся кризисные явления в мировой финансово-экономической системе провоцируют интеграционные процессы и придают им еще большую актуальность и значимость. Современные реалии показывают, что объединенные общими интересами и задачами группы государств более успешно действуют в глобальной экономике, получая реальные конкурентные преимущества. И, наконец, отсутствие системы мирового порядка.
Как известно, в 1991 году после распада СССР, распалась система мирового порядка или система международных отношений, которая базировалась на договорах и соглашениях Ялтинской и Потсдамской конференций. Изменения, которые стали происходить еще в конце 80-х годов прошлого века, американский историк Фрэнсис Фукуяма назвал «чем-то фундаментальным», ведь они поставили перед наукой и политикой ряд неразрешимых проблем. Завершение холодной войны, привилегированное положение США в качестве единственной сверхдержавы спровоцировало изменение геополитической ситуации, и в результате возник вопрос о новом мировом порядке. Первым на него попытался ответить Фрэнсис Фукуяма в «Конце истории», который еще задолго до событий 1991 года спрогнозировал их и назвал распад СССР – концом истории, подразумевая именно разрушение всей системы международных отношений.
Сегодня идет активный поиск и построение сценариев для новой системы международных отношений, но ситуация осложняется тем, что кроме национальных государств, которые в прошлых системах были главными и единственными акторами международных соглашений появились другие игроки: транснациональные корпорации (ТНК), международные правительственные и неправительственные организации, которые пытаются диктовать свои условия мировому сообществу. В связи с этим многие государства ищут возможности для интеграции, которая позволяет решить множество проблем этого постоянно меняющегося мира.
Сегодня пришло благоприятное время для геополитического лидерства Евразии, поскольку на Евразийском континенте сейчас самая большая концентрация государств, которой еще никогда в истории не было, они интегрированы в различные региональные и международные организации. По пути наращивания многостороннего сотрудничества идут и государства-участники Содружества Независимых государств. Сегодня в соответствии с принципом разноуровневой и разноскоростной интеграции на пространстве СНГ успешно развиваются различные интеграционные форматы: Евразийское экономическое сообщество (ЕАЭС), Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), Таможенный союз (ТС), Единое экономическое пространство (ЕЭП). Они органично дополняют друг друга, создавая широкую платформу партнерства. Основой для их формирования выступает Евразийство, как идеологический концепт.
В евразийских исследований принято проводить такое разграничение терминов: Малая Евразия – это постсоветское, постимперское пространство. Оно условно совпадает с территорией бывшей Российской империи и бывшего Советского союза. Когда речь идет о «современной евразийской интеграции», мы имеем в виду преимущественно региональные процессы именно этой территории. В этой связи следует принимать во внимание следующие особенности. Во-первых, «Малая Евразия» имеет естественные географические, климатические и культурные границы. На основе этого, во-вторых, территория данного пространства населена народами единой «евразийской цивилизации», отличной от, скажем, европейской или китайской (ханской). Термин «Малая Евразия» (лат. «Eurasia in sensu strictu») была введена в 1933 году одним из лидеров движения классического евразийства, географом и экономистом Петром Савицким. Большая Евразия – это пространство всего огромного евразийского материка, распространяющегося от Атлантики до Тихого океана, от Северного ледовитого до Индийского океанов. Петр Савицкий, основываясь на труды немецкого этнографа и путешественника Александра фон Гумбольдта, дал всему континенту латинское название «Eurasia in sensu latiore». Представляя собой огромную неразделенную сухую поверхность в «мировом океане», «Большая Евразия» населена совершенно разными цивилизациями, крупнейшими из которых – европейская, арабская, персидская (иранская), индусская, ханская (китайская) и вышеназванная «евразийская цивилизация». Как геополитический конструкт термин «Большая Евразия» (синоним – «Большое евразийское партнерство») был придуман в 2015 году в Центре комплексных международных и европейских исследований (ЦКЕМИ) НИУ ВШЭ (С.А. Караганов, Т.В. Бордачев). Затем на высшем международном уровне данная концепция была выдвинута в 2016 году президентами России В.В. Путиным и Казахстана Н.А. Назарбаевым. Данный проект подразумевает создание сети зон свободной торговли и сопряжение региональных интеграционных процессов на всем континенте. В итоге должно получиться общее экономическое пространство «от Лиссабона до Шанхая». Основной замысел – создать благоприятную внешнеэкономическую и внешнеполитическую среду в целях устойчивого экономического развития, наращивания экспорта и технологической модернизации Евразийского экономического союза (ЕАЭС).
Благоприятными факторами для евразийской интеграции в пределах постсоветского пространства сегодня выступают: общность языка, схожие мировоззренческие и жизненные позиции, отлаженные модели производства и другие. При этом особое значение имеет развитие взаимодействия в рамках наиболее комплексных и глубоких интеграционных форматов – Таможенного союза и Единого экономического пространства России, Белоруссии и Казахстана. Именно эти три страны стали ядром евразийской интеграции.
Евразийская интеграция имеет эффективные инструменты, которые смогли создать то, чего Евросоюз пока не может с момента своего существования. Наиболее успешным проектом в контексте евразийской интеграции является Таможенный Союз. Следует отметить, что в настоящее время выполнены все основные мероприятия по созданию и обеспечению функционирования Таможенного союза. Работает единая система регулирования во многих ключевых экономических областях. Сформирована единая система внешнеторгового тарифного, нетарифного и таможенного регулирования, ведения согласованной политики в области технического регулирования, применения санитарных, ветеринарных и фитосанитарных мер.
Еще с 1 июля 2011 года осуществлен перенос таможенного, санитарного, ветеринарного, карантинного фитосанитарного, транспортного государственного контроля с российско-белорусской и российско- казахстанской границы на внешнюю границу Таможенного союза.
Полностью образована единая Таможенная территория Таможенного союза со свободным перемещением товаров внутри нее и единым подходом ко всем товарам. Устранение административных барьеров существенно облегчает ведение хозяйственной деятельности не только для национальных операторов трех стран, но и для зарубежного бизнеса.
Планомерно идет работа по созданию Единого экономического пространства «тройки». С 1 января 2012 года вступил в силу пакет из 17 соглашений, формирующих договорно-правовую базу ЕЭП. В развитие этого базового пакета до 2015 года предусматривается принять более пятидесяти международных нормативно-правовых документов, а также внести необходимые изменения в национальные законодательства России, Белоруссии и Казахстана. Создав Таможенный союз, стороны обеспечили свободу передвижения товаров. Введя в действие пакет международных договоров ЕЭП, обеспечили также предпосылки для свободного движения услуг, капиталов и трудовых ресурсов. В перспективе – выход на осуществление согласованной валютной и макроэкономической политики.
Успех евразийской интеграции во многом определен идеологической подоплекой. Евразийство является комплексной теорией, которая сочетает в себе наследие различных учений. Его цель состояла в том, чтобы найти ответы на вопросы о собственной идентификации, которые задают себе русские интеллигенты начиная с конца XVIII в. В той или иной степени евразийским умонастроением пронизаны работы историков, ученых-естествоиспытателей, государственных и политических деятелей — Н.М. Карамзина, С.М. Соловьева, В.О. Ключевского, Б.Н. Чичерина, И.И. Мечникова, К.П. Победоносцева, Ю. Крижанича и др.
Наш отечественный исследователь Е.А. Еремеев уверен, что интерес к евразийству как идейно-политическому течению, сформированному в 20-е гг. XX в. в среде русской эмиграции, вновь возобновляется в эпоху очередного кризиса в России, когда возникла острая необходимость консолидации всех раздробленных сил внутри страны вокруг национальной идеи, способной достойно ответить на вызов времени. И что характерно, данный интерес не ограничивается лишь рамками научных изданий.
Следует отметить, что опасаясь активизации евразийской интеграции на постсоветском пространстве, в противовес ей были запущены так называемые «цветные революции», 2003–2005 гг. в Грузии, Украине и Киргизии. Именно они заставили политологов и дипломатов говорить о неизбежном переформатировании всей системы международных отношений на пространстве бывшего Советского Союза и о начале нового этапа посткоммунистической трансформации в государствах СНГ во многом основанном на евразийстве. Раскрашенные в разные цвета «революции» расширили содержание ранее применяемого в политологии понятия «оранжевая революция» до более общего – «цветная революция». События, относящиеся к «цветным революциям», связаны с насильственным характером бескровных инверсивных изменений, объектом которых являлись не только представители власти, но и массы. «Цветные революции» связаны с информационным насилием манипулятивного воздействия на сознание и управляющих, и управляемых. Направлены они были на разрушение возможных форматов евразийской интеграции, осуществляемой на основе евразийства, как идеологии.
«Цветные революции» представляют собой совокупность политических событий, причины которых кроются в утрате контроля действующей власти над политическими переходными процессами; в «гуманитарной интервенции», осуществляемой при помощи информационно-коммуникативных технологий; во вмешательстве иностранных участников в конституционные процессы внутри стран. В основу технологий «цветных революций» положена идея использования стихийных процессов самоорганизации для достижения предполагаемых целей.
Таким образом, евразийство, как тогда, так и сейчас выступает как некий вариант выхода из сложившейся кризисной ситуации, но сегодня оно вышло за пределы локальных учений, и является глобальной идеологической оболочкой, которая подкрепляет и укрепляет стратегический выбор России – евразийскую интеграцию.
Аплодисменты
Вопрос из зала: Инна Александровна, скажите, пожалуйста, будут ли у нас появляться на основе евразийской интеграции какие-нибудь конкретные институты? Ведь они уже нужны. Например, молодежные оргнаизации.
Инна ВЕТРЕНКО. Спасибо за вопрос. Я не даром в своем докладе уделила много внимания такой организации как ШОС. ШОС, уйдя в сторону международной дипломатии, решили заняться развитием молодежной интеграции, в том числе для формирования таких коллегиальных органов, которые могли бы осуществлять свою деятельность. Но самое интересное, что в рамках евразийской интеграции существуют некие заторы правовые. Нет единого правового поля. И потому от идеологии нужно переходить прежде всего к праву, чтобы такие проекты реализовывались. Но мы до этого обязательно дойдем, потому что евразийская интеграция должна иметь не только конкретные проекты, но и институты, которые будут их реализовывать.
Владимир ШАМАХОВ. У нас есть записавшиеся на выступления. Переходим к ним.
Александр СУБЕТТО, профессор, СЗИУ. Уважаемые коллеги, уважаемый президиум! У нас Круглый стол называется «Тайны евразийства». Это с одной стороны то, что мы обсуждаем, например, проблемы евразийской интеграции, или проблемы генезиса. Но с другой стороны, и тайна самого понятия евразийского общества. И мы, не идентифицировав это фундаментальное понятие, будем бродить в потёмках. Вообще я давно уже занимаюсь теорией когнитивных матриц. У каждого человека есть свой фокус и свои когнитивные матрицы. Вот на мой взгляд, евразийство – фундаментальная характеристика российского государства. Как географическое понятие оно достаточно сложное, потому что есть Европа и Азия, и Европа абсолютно евразийство не признавала в данном контексте и не будет. В чем особенность России? Это единственная страна, которая за последние 10 тыс. лет пережила четыре синтеза. Аравийский, скифский, татаро-монгольский и российский (примерно, с 14 века). И единственная цивилизация, у которой непременный атрибут – евразийство, это российская. Особенность нашей цивилизации: холод. Потому на базе мирового рынка, когда мы только встали, мы подтянули энергетическую петлю на всей экономике и экономика у нас стала деградировать. И если говорить об евразийской интеграции, о это процесс распада СССР, который не закончился. Потому что 30 лет этот распад проявляется на Украине, в поведении Лукашенко, Азиатских стран. Но колонизации не произойдет, потому что российская цивилизация – центр устойчивости мира. И в этом плане разговоры о сверхдержавах, на мой взгляд, спорные. Россия как была центром устойчивости мира, так и остается. А военная мощь России сейчас заставляет Запад жестко ставить вопрос об уничтожении России. Однако я согласен, что сейчас на евразийском пространстве бывшего СССР появилось несколько государств. Это первый тезис. Теперь второй. Действующий глобальный империализм. США на 60% живет за счет экономического колониализма. Как только мы вступили в экономическую стратегию, мы превратились по финансовому блоку в колонию. И не смотря на суверенитет военный, политический, в экономическом плане мы колония. Третий тезис. Капитализм – большая утопия. Здесь за счет эксплуатации продукта прибавочно-производственного рабочего класса не может. Россия должна перестать быть колонией. Она должна отделиться от этого состояния. Единственный путь социализм! Почему возникает социализм в новом качестве? Потому что кроме риска ядерной войны, экологическая гибель человечества идет полным ходом.
Владимир ШАМАХОВ. Завершаем. Подводя итоги, я хочу поблагодарить наших организаторов и активную, столь заинтересованную аудиторию. Никто не ушёл. Особо подчеркну, что в этой аудитории есть и молодые люди. Наша общая задача – весь этот интеллектуальный потенциал прежде всего доносить до молодёжи. Это наша святая обязанность. Тема евразийства – суперважная и суперперспективная. Однако пока государство и политики не видят выхода из цивилизованного тупика. Помочь им вэтом могут люди и новые элиты. Никто другой не поможет, сами они не договорятся. Поэтому то, чем мы сейчас занимаемся – верный и перспективный путь. Мы олжны сказать политикам и государям куда нам идти, и чего мы хотим. Именно это определит вектор развития цивилизации. Евразийство – один из векторов мирового цивилизационного глобального развития. И очевидно, что оплотом этого вектора является Россия. И Санкт-Петербург вполне бы мог претендовать на место столицы развития евразийства. Астана и Москва не могут. Значит только Алма-Ата или Петербург.
Аплодисменты.
https://zavtra.ru/blogs/tajni_evrazijstva