09.12.2020 Вперёд, ХАМАС!
Илл.: Халед Машаль - лидер ХАМАС, рис. Г.Животова
Лидер палестинского ХАМАС Халед Машаль, мой сердечный друг, прекрасный лицом и душой араб. Сколько было встреч, сколько было задушевных разговоров. Он принимал меня в своей дамасской штаб-квартире, в крохотном зальце, где висел портрет основателя ХАМАС шейха Ясина, которого убил Израиль, пустив в него ракету с геликоптера. Там же — символ, знамёна ХАМАС. Там же — знаменитая мечеть Купол Скалы в Иерусалиме, которая является символом палестинского сопротивления, великой палестинской святыней.
Халед усаживался в кресло, меня сажал напротив, мы вели многочасовые беседы о политике, о религии, о человеческой сущности, о мировой культуре, о великой идее справедливости, за которую человечество сражается тысячи и тысячи лет.
Сам он родом с Западного берега реки Иордан, и отец в детстве подводил его к порубежной черте и показывал, как там, за рекой, светится огонь в их отчем доме. Он стал лидером палестинского сопротивления, пройдя мучительный и долгий путь сражений и борьбы. Когда он жил в Иордании, на него было совершено покушение "Моссада": убийца влил ему в ухо яд, после чего Халед без сознания лежал в больнице и умирал. И только вмешательство короля Иордании, который заставил израильтян прислать антидот, помогло, и Халед встал с одра. Он неустанно в поездках: по Ближнему Востоку, по Европе, по странам Латинской Америки. Он проповедует, объясняет. Благодаря его непрерывной проповеди и политике движение ХАМАС приобретает огромное количество сторонников среди европейских политиков, арабских шейхов, людей, исповедующих справедливость и свободу.
Когда мы встречаемся с ним, он, демонстрируя свою симпатию ко мне, называет меня шейхом шейхов. Я дорожу этим признанием, которое вылетает из его уст.
Он открыл мне путь в сектор Газа, который напоминает огромный, заключённый в израильские тиски мешок, где бьются, страдают и сражаются непокорённые палестинцы. В сектор Газа из Египта ведёт множество подземных ходов, множество пещер. Это своеобразный метрополитен, который прорыли трудолюбивые, умелые палестинские руки, пробивая из оккупированной территории сектора Газа связь с внешним миром. По туннелям в Газу движутся продовольствие, мука, бензин для автомобилей и, конечно, оружие. Газа начинала сопротивление, имея на руках крохотные самодельные миномёты, сваренные из кусков трубы. Теперь у ХАМАС могучая ракетная артиллерия, и в час обострения с территории Газы на соседние израильские города летят тысячи ракет "Кассам", совершая свой удар возмездия. Газу постоянно бомбят, над ней летают израильские дроны, выискивая цели, а в случае обострения конфликта сквозь бетонную стену, отделяющую сектор Газа от остальной территории, ломятся танки, утюжат окопы, и бойцы-палестинцы, пользуясь подземными ходами, ускользают от танковых атак, наносят с тыла удары гранатомётами и бутылками с горючей смесью.
Я увидел эту таинственную, загадочную, закрытую от мира жизнь сектора Газа. Двигался по туннелю. Ночами, когда нет ни одного огня, пробирался улицами, выходил к палестинским постам, к боевым ячейкам, состоящим из пяти или шести человек, вооружённых автоматами, рукодельными миномётами и противопехотными минами, которые стерегут подступы к городу. А где-то близко, во тьме невидимая, стоит бетонная огромная стена, по которой пущен электрический ток, стоят башни с пулемётами, реагирующими на любой шорох, на любую появляющуюся вблизи стены цель.
Не забуду встречи с палестинскими друзьями, с политиками, с журналистами, с молодыми телевизионщиками, которые гибнут под ударами израильских ракет и бомб, но сразу же, как только рассеется дым от взрыва, переходят в другое здание и продолжают вещать на мир.
Я выходил к морю, где вдалеке, чуть различимые, движутся израильские военные катера, блокируя морскую границу с Газой, не давая рыбакам ходить в море, обрекая Газу на полуголодное существование. Я молился в православном храме V века, и священник-грек принимал мою исповедь, благословлял меня на мои деяния.
Под бомбёжками, среди напастей жители Газы на пустырях высаживают тысячи оливковых саженцев, чтобы оливковые рощи росли на многострадальной земле и принесли ей мир и благополучие. Я посадил своими руками оливковый саженец, мял ладонями красноватую палестинскую почву, полил этот саженец, молился на него, как на священное дерево. И теперь моё второе − древесное "я" вырастает в центре Газы и охраняет многострадальный город от жестоких налётов, гонит своею листвою прочь израильские самолёты.
Халед Машаль — великий политик. Его политика среди слёз и молений, среди политических убийств и клеветы. Он по-прежнему для Израиля — цель номер один. Наши тайные встречи с ним сначала в Дамаске, а потом в Катаре, Дохе носили конспиративный характер. И я жду, когда снова его увижу, мы обнимемся, и он, глядя на меня своими весёлыми, мудрыми глазами, скажет: "Здравствуй, шейх шейхов".
https://zavtra.ru/blogs/vperyod_hamas