Житие протопопа Аввакума, им самим написанное Ч2

ПОСЛАНИЕ СИМЕОНУ (?), КСЕНИИ ИВАНОВНЕ И АЛЕКСАНДРЕ ГРИГОРЬЕВНЕ*

...во странах сибирских от врага патриарха. Царие же тогда до меня зело добры быша. Егда же мя паки из Даур привезоша, тому лет 15, развратишася милыя мои други. Токмо добра была царица Марья*, а царя озлобили вожди злии и лукавыя власти, понеже приняли от Никона тово новизну ту. Как им сором покинуть стало, а мы обличать стали, так на бесстудие приидоша и сами глаголаша с нами: «хотя-де в черта веровати, да вам не покоримся!» Вселенские-те, было, и говорили взять старые те книги, да наши псы не восхотели, заупрямку им стало. Царь тот меня и зело милосердовал, да уже и ему нечево стало делать.

Властишка те мне многий друзья духовныя были, да свратил бранью их, бывало так. Оне с сердца приговор написали жжечь меня да царица-покойница не дала. Да петь то много, возясь, что черти над попом, да и сюды послали. Я им, отсюду написав, послал всем фигуру*. А боярыня-покойница, дочь мне была духовная, Феодосия Морозова, ревнивой человек была, свет моя, уставщицу ту, сестру свою Анну Веньяминовну* и в дому и в Верху: «ты-де, блядь, Няконовы отирки, церковию колеблешь». А властей тех так же, бабоблудов. А отселе тож и им и досталь за беду стало. А Ртищевых тех ты и сам знаешь, да Артамон* заедино, наговоря царя со властьми, - возьми да пали бедных наших, и Соловки не пощадели. Ведаешь ты о сем и сам пространно, нечево мне ковырять много. Оттоле и до днесь лежит устав той, тьмы тьмами и тысяща тысящами погублено народу. Да уже с горя милые, не хотя отступити Бога, сами во огнь лезут христиане. Воистинну блажени и треблажени творящий таковая! И прежде сего при мучителех мнози во огнь сами дерзали, якоже и ныне воочию нашею бывает. Едина погибель: яко тогда идолу пожрати, тако и ныне от стараго благочестия отступити и лукавому духу поклонитися.

Аще бы кто разумел в новых книгах беды те, сам бы ся заморил не ядши. Во крещении напечатано: «но молим ти ся, Господи, дух лукавый, понеже помрачение помыслом наводяй»*. А в Шестодневе Богородицу явно злословят, в слове Дамаскина Иоанна* переменили воровски. Евангельская речь: «и прият Иосиф жену свою и не знаеше ея, дондеже роди сына своего, первенца»*. И оне напечатали: «по сему-де не пресекается деторождение ея и по Христе». Я с ними говорил: «почто вы чистую деву бесчестите, глаголете, иных детей после Христа родила, яко и жиды глаголют: „дети быша со Иосифом"?» И оне токмо смеются: «надобе-де так». Я бы за едину ту Богородицу пятью умер. Как бы мне мочь Илии пророка, всех бы еретиков тех, яко Илия, ножем переколол за Владычицу ту, яко он в потоце Киесове полосма17 ста перепластал, покойник, при Ахаве*. Сердит же был, миленькой.

А во ином месте сокровенно напечатана Ариева ересь* сице: «аще кто речет, яко ты еси един Бог, творяй чудеса - внутрь трижды, а иже исповесть Сына единосущна Отцу - вне трижды». Вото каково красно сказывают: не единосущен Сын Отцу, но иного естества.

И все ли то в малых сих словесех могу тебе возвестить? И тремя теми персты Никон принудил царя креститися, то тем ум ево помрачил. Беда велика в трех перстах сих, глаголют богословци: змий, зверь, лжепророк являет в перстах сих, сиречь змий - диавол, зверь- антихрист, лжепророк - учитель лукавый, папа римский и патриарх руской, да и вси учители тому злому делу лжепророцы и глаголются. Сам, собака, презрит свою душу, да в зазор пришед и протчих за собою же тянет. Не токмо о честных говорити, но и меньшие - учители пагуби.Также здесь есть, в Пустозерье, попенко косой Оська Никольской. Не умеет трох свиней накормить, а губит людей, бутто и доброй еретик. Григорьем звали, байник, сын мне был духовной. Егда же еще в ызбах жили и после того, он [к] попенко на исповедь. Как причастил ево, так мужик и взбесился, да и без ума стал. Я с ним уведевся, говорю ему: «проклени попа тово со всею службою, так беси от тебя отступят. И я о тебе должен молити Бога». И он говорит мне: «не могу-де никак тово сотворити: беси грозят, удавить хотят». Я и рукою махнул: «пропадай, - реку, - коли не хочешь обратиться». Послышу после, оно в бане и удавили черти.

Таковы оне, никонияне, человекогубцы, прелагатаи! После тово попенко той призвал меня к себе на лице свое и передо мною прощался и проклинал новизну ту. Я ево маслом помазал и потрахиль алтын в полтретьяцеть вздел на него, крест ему большой позолоченой дал ради поклонения тово. Агда же Артамон сюды приехал, и паки ево развратил. Артамон - ученой ловыга, и цареву душу в руках держал, а сия ему тварь - за ничто же. Чесо ради много беседую о нем? Блюди и ты душу свою от него, держа старово отеческаго предания, и блажен будеши. И кая то игрушка душею играть настоящих ради временных? Есть пишет Исайя пророк сице, нарекая нам днесь: «размладел еси плотию и упитался еси сластьми, и светло имаши лице, юностию цветы и, буй-силою. А наутре таже сый уныл и дряхл, и леты увянул или язею содручен онсица славный и богатством еловый зело, или самая постиже смерть. Увы! Где юность, где слава, где злато, и о здании, кони и колесницы четвероконныя? Вся с веком сим рассыпашася. Блажен человек, его же Господь обрящет бдяща о единородной души, ему же слава в нетленых о Господе.

Ксения Ивановна, учила ли ся еси, госпоже моя, псалмом, и како приносиши вечернюю песнь, и словесную службу Сыну Божию Христу? Разумно ли поешь псалом «Благослови, душе моя, Господа»* о мирстем бытии, или учитися требуешь еще? Да гряди убо, чадо, да тя повожу, прежде за руку ем, по граду и покажу ти сокровенная чюдеса великаго сего града и разумнаго, и угощу тя в нем. В нем же граде отечество наше исперва есть, из него же изведе человекогубец-бес, своими ласканьми прельстив человека.

Да ты узришь первое человече бытие и яже абие постиже смерть, ею же роди грех первый отрод давно18 злаго беса. И познаеши земна суща родом, но дело руку Божию, силою же зело хуждши скота, но владыку поставлена Богом всему скоту и бездушней твари всей, естественным приготовлением хуждша, но умным обилием могуща и выше небес взыти.

Да аще то разумеваем, то и сами ся увемы, что есть мы, и Бога познаем, и творцу поклонимся, Владыце работаем, Отца славим, кормителя любим, благодетеля устыдимся, начальника жизни нашея, иже есть быти, кланяющеся, не препочием. Еже да есть нам богатство во обещанных, искушает бо сим искушением нынешним и утверждает нам чаемая. Да елма же малогодная суть сице, то како будет вечная? И аще видимая суть добро сия, то како будет невидимая? Аще величество небесное мысли человека превосходит и меры, то присносущее естество кий ум может исследити? Им же ти повинно есть солнце, толи-ко есть добро величество имы противу всему, яко не именовать кроме всего намерения и добротою естественною, аки око светлое украшает тварь. Да елма же годная суть позорующе, то како будет добротою солнце праведное Христос, Бог наш? Да еще невышнему тщета бывает, елма сего солнца не видит, то какова тщета будет слепому, не хотящу истиннаго солнца, Христа, видети?*

Разгнем книги, душе моя, и видим хитреца и содетеля и начен песнь вечернюю, псалом «благослови, душе моя, Господа». Чесо ради Давид* понуждает душу свою хвалити Господа, да нам отрыгнет словеса устен своих тако же славословити Господа: «Господи, Боже мой, возвеличился еси зело»*. И когда и в кое время возвеличился? Толю Не о горнем бытии глаголет пророк, но о смотрении. Тамо начало безначально, тамо начало несказанно. Здесь же на земли бысть Христово вочеловечение под леты. Отселе воссия величество плотяну Богу.

Да слыши псалом, исповедание: «и в велелипоту ся облече, одеяся светом, яко ризою»*, Толк: Проразуме псалмопевец Духом Святым за тысещу лет, яко прийти Сыну Божию на землю и вочеловечитися, пострадати за ны и облещися плотию в велелепоту. Когда же то бысть, онагрили19 еси, душе, сего не разумеешь? Егда Христос пригвоздися на крест, таже во гробе положен бысть и в третий день воста, якоже жених от чертога*, того же пророка по словеси. Господь воцарися, в лепоту-ся облече, облечеся Господь в силу и препоясася, еже есть одеяся, яко ризою. По востании из гроба сниде во ад, якоже писание о нем свидетельствует, силою лучшею одолевшу ему, сиречь смертию на смерть наступи. И ада разруши, изведе вся святых в отцы, и Адама свободи, и введе и в рай. Велий Господь наш и велия крепость его, и разуму его несть числа! Той есть Бог богом и Господь господем, той есть сотворил небо и землю и вся видимая и неведимая. Есть бо ино тварное творение им - силы ангельския. Но прекращу беседу о сих, о видимом же с Давидом повем.

Псалом: «Пропиная небо, яко кожу, покрывая водами превыспренная своя, полагая облаки на восхождение свое, ходяй на крилу ветреню»*. Толк: Небо сие видимое распростерто, кругом грядый над нами по повелению хитреца-Бога, еже повеле исперва: «небо, вертися скоро, звезды, теките борзо, и друг другу не препинайте». На нем же воды недвижимы пребывают, а твердь под водами в посолонь кругом грядый. Звезды же под ним отлучене, разлучне со своими круги летяще под землю и по малой тверди под землею шедше, таки на око ю восходят коловратствуя непрестанно. А еже рече: «полагаяй облаки на восхождение свое, ходяй на крилу ветрену; творяй ангелы своя духи и слуги своя огнь палящ»*, и се являет псалмопевец: которой во ефире под горним небом сотворил ангельския силы, той же и по видимым силам - облаком - итти имать. И бысть. И по воскресении из мертвых взыде на небеса по облаком с горы Елеонския идуще. О нем же и Даниил провиде и рече сице, и видех: «и се сын человеч, грядый на облацех небесных, и прииде до ветхаго деньми, и дастся ему власть и царство. И власть его- власть вечна, и царство его не престанет»*. Так веруем со пророки, яко вознесеся и седит одесную Отца Христос и царствует непресекомо, Его же царствию несть конца. А Никон блядет: не царствует Христос совершенно, но по судном дни воцарится, и тогда царству его не будет конца. Так Никон, алгимей, толкуется и в символе говорит так же. Мы же не пресекаем Христова царства, но обладает бо Христос и владеет всеми верными и неверными, еллинами, и июдеями, и самыми бесами. Не пресекает бо ся его царство, его же царствию несть конца.

Псалом: «Основали землю на тверди своей, не преклонится в век века. Бездна, яко риза, одеяние ея»*. Толк: Разумно се идет. К сим сказует пророк под землею другую малую твердь, еже место несведомое. Бездна бо та глаголется тартар, якоже Патрикий Пруский* пиша сице глаголет: есть низу во основании земли ад,1 темное место. Низу же есть твердь под землею, под твердию же бездна, глаголемый тартар. Тамо по тверди зодии ходят, тамо планиты обтекают, и от них в тартаре строится лютая студень. Тамо река огненная в день последний снидет, тамо бо мучатся еллинстии бози, и тамо и диавол с бесы осужден будет, тамо и наши отступники будут, и мраз и огнь купно на врагов Христовых. Еще же по Исаии-пророку: и солнце тогда седьмо-сугубеч свет приимет, едина в нем светящая сила будете а жгущая отъимется и послется тамо же в тартар на врагов Божиих, казителей закона. Добро так, праведен* еси, Господи, и праведно судишь!

Возвратимся о твари беседовати, паки прогнали отступников в тартар преисподний. Псалом: «На горах станут воды, от запрещения твоего побегнут, от гласа грома твоего устрашатся»*. Толк: Егда разгнана бысть повелением Божиим от земли тьма и мрак, и бысть свет, и протяжено во вторый день твердь, нами видимая, на ней же полводы положи хитрец-Бог. Не бяше бо тогда солнца, и луны, и звезд, но свет просто простирайся три дни и скутываяся, амо же весть Господь отдохну; бо земля совлекшеся от воды, егда речет Бог: «да соберутся воды в сонм един и да явится суша». И бысть дело Божие скорее молнии. Обнажися земля повелением Божиим, и быша горы, и холми, и юдоли, и равни, и быша в земле лукияты жилы. Двизашеся воздух, и быша ветри крепцы и погоняху морскую горькую воду в лукияты жилы. Вода же протесняяся, восходя на высоту гор, и горесть в земле оставляя, от них же сладка бываше. Текуще же от гор реки и источники водные, от них же строятся езера и болота. Тако то псалмопевец глаголет: «восходят горы и нисходят поля в место, еже основал еси им. Предел положи, его же не прейдут, ниже обратятся покрыти землю»*. И како тварь поступити смеет? Повеленно земли преклонитися в век века и горам.

Таже псалом: «Посылая источники в дебрех, посреде гор пройдут воды. Напаяют вся зверя сельныя. Ждут онагри в жажду свою. На ты птицы небесныя привитают, от среды камения дадят глас»*. Толк: Зри, слыш[ат]елю, и поплачи, како то есть водное естество устроено. Повсюду напаяют зверей и птиц: в дебрех, и в камениях горских, и инде. Рассадит вода та камень текуще, ждет онагрев жадных напоити. Онагр по Алфавиту конь глаголется или осел, а попросту - лошадь. Тепло на желание естество имать прилучается, или человек на нем едет, или просто в дебрех витает, обретает текущую воду, испивает, а хозяин ево, его же ради живот сей создася, глаголют, человек, о сем славит Бога. Лошадка напиталася - опять поехал путем или на работу о имени Господни. Не толико ан живот воды жаждет, якоже лошедь: велбуд, путем грядый, токмо соль лижет, под ярмом идуще.

Псалом: «Напояя горы от превыспренних своих от плода дел твоих насытится земля. Прозябая пажити скотом и траву на службу человеком, извести хлеб от земли. И вино веселит сердце человеку»*. Толк: Виждь дело Божие. До потопа исхождаше река и напаяше лице земли на плодотворение, по потопе грома и молния на* пояют поля и вереи горам, с высот сходя. Како же, да слыши, дождь строится? Егда бо солнце пришед развратить воды морския, зайдет под землю, влага же от вод на воздух вземся, бывает мгла, и ста вся на воздусе, состынув, бывает облако, идеже Богу хотящу, тамо по воздуху и носится воды исполнено, иде же Бог повелит, тамо проливается, напояет горы и поля, и юдолия, да насытится земля мокроты и прорастит траву, и вся пажити, хлеб и виноград. Что же вино веселит сердце человеку, рече пророк, проразуме бо Духом Святым? И яко от пшеницы хлеб будет тело Христово и от лозы виныя вино - кровь его, от масличных древ - масло на освящение. Сего ради рече: «умастити лице елеом душевное, и хлеб сердце укрепит»*. Причастие истиннаго служения - хлеб, - в плоть нашу разыдется, а Дух Святый в душу внидет с верою приемлющим. Такожде и скверных еретик служение: хлеб в тело человече внидет, а дух лукавый в душу темную, не хотящую разумети истинны.

Псалом: «Насытятся древа польская, кедри ливанстии, их же еси насадил. Ту птица вогнездятся, еродиево жилище обладает ими»*. Толк: Видя, виждь боголюбезне, како то хитрец-Бог землю утвердил человека ради, крины насадил и древа польская, влагою своею питает землю и кедри в Ливане, сиречь во благоуханных древах кипарисах, в них же вогнеждаются птицы, ими же обладает еродий, птица большая. Пишет о нем во Алек-сиконе*: на многих древах гнездо свое делает и ту витает со птицами на кедрах ливанских. Преводне да разумееши: еродий - Христом, еридой и диавол, кедри - святии Божий, на них же Христос селитьбу имать: ливан - благодать Духа Святаго, облагоухает правоверную душу; птицы - беси со диаволом живучи, блазнят в тех же недрах.

Псалом: «Горы высокия - еленем, камень - прибежище заяцем»*. Толк: Елени, глаголют, пустынницы, Христа ради отходят в дебри и рассели горския, яко елени по холмам скачуще; камень, глаголет, церковь Божия; зайцы - христиане православный, Яко зайчик под, камень хоронится от совы и от серагуя и от псов, наве*, тующих ему, тако и христианин, в церковь приходя избывает душегубителя диавола и бесов. А ныне и во церквах тех, яко под камень заец бедной не уйдет, яко совы, пастыри тово и ищут, как бы христианина погубити. И не токво совы, но и псы тово и нюхают, сиречь своя братия, мирстии, друг друга предают. Люто время пришло, Муж жены боится, а жена мужа опасается, а все боятся бесов, не хотя, за страх мнози попускают в нечестие.

Псалом: «Сотворил еси луну во времена, солнце позна запад свой. Положи тьму и бысть нощь, в них же пройдут вси зверие дубравнии»*. Толк: Сотворил бос светила сия в четвертый день и положи я на тверди небесней, яко сияет им по земли. Солнце сотворил на востоце, и потече днем к западу, а луну сотворил на западе полну, яко пятьнадесятую, и потече под землю, Солнце позна запад свой, а луна восхождаше на востоце во времена. Глаголет: яко луна изменяется, света своего лишаема, яко умирающе еще во времена, в леты и в годы менит, в последний день вся грамада сия рассыплется и будет вся нова, егда солнце зайдет под землю, а луна нощная - владыка умирающий. Тогда бывает нощь темная, в ней же пройдут вси зверие дубравнии: медведи и волцы аравитстии, и лисы, и мыши, и всякая гадина, ищуще себе потребная. Преводне: нощь - неведения Божия; без солнца праведнаго - Христа- во тьме неверия всяк, яко зверь, шатается, ища, яко волк сожрати искренняго. А них-то же безбожен, ин таков и зол, яко еретик, без милости есть, яко лис и яко псец, и единоплеменнаго чюждь быв благодати Божия осенения, яко лев, ища погубити вся зверьки церковная.

Псалом: «Скимни рыкающе восхитити и испросити от Бога пищу себе. Воссия солнце, и собрашася и в ложах своих лягут»*. Толк: Скимен глаголется молодой львичищ*. рыкает, ища лов на снедь себе восхитити. Ему же и гласныя арганы Бог в естество вложи. Егда какова зверя восхощет, тем гласом и зовет к себе, яко органом возбряцающе. Избытка же вчерашнего уловления не яст, яко царь, новое брашно имат по-всячески. Егда же лев обыдет остров кой, ни един зверь не смеет чрез прелести стези его - всех ту искоренит. Пишется в писании: лев - Христос, лев и антихрист. Злобы ради и умысла подобен лев антихристу, за образ же царский и владыческий подобен лев Христу, Сыну Божию, и по многим тайнам сокровенным. А егда бо лев спит, то единем оком спит, а другим бдит, яко и Христос во гробе, уснув плотию, а Божеством зрех во ад из гроба.

Еще же: егда родится скимен, сирень львичищ младой, мертв рождается, и в третий день внидет дух животен в онь, и оживет, яко Христос мертв был плотию и в третий день воскресе из мертвых, сниде во ад, диавола связа и Адама свободи и нам дарова живот вечный. Воссия солнце праведное, и в ложах своих зверие - в темницах адовых дияволи - возлегли, страхом одержими, трепещуще. А и видимыя звери во дни том мало волочатся.

Псалом: «Изыдет человек на дело свое и на делание свое до вечера. Яко возвеличишася дела твоя, Господи, вся премудростию сотворил еси»*. Толк: Подобает нам, христианам, весь день до вечера дела слична свету делать, егда же нощь приидет, сиречь покрыет очи наши гроб, тогда делать не имам, но токмо спать во дне востаннаго. Александра Григорьевна, госпоже и мати моя, не спи, не спи сном лености! Прииде вечер, приспе нощь ко дверем твоим. Тогда убо успнем на долгий сон, егда очеса не узрят животнаго света сего. Ныне время благоприятно делания, ныне дни спасения, во гробе бо никто не может делати. Им же образом желает елень на источники водныя, сице желает душею ко Господу Богу с верою правою. Елень бо, ядши мох, пожирает змей - гада ядовитаго. Егда же во утробе его змия учнет торгати, тогда елень зело быстро течет на воду текущую и пиюще жаждею умеряет в себе змию, гада ядовитого. Аще укоснит елень живыя воды взыскати, проедает змия чрево его и пропадает весь*. Тако и мы, пожерше грех смертоносный, ускорим на покаяние, испивше живыя воды святых словес книжнаго разума. Аще ли обленимся и не взыщем своего спасения?. Горе человеку, во гресех умершему! Лучши бы ему не родитися, нежели в себе образ Божий обесчестити грехи скверными.

Молю тя, христолюбивая, не ходи к еретику попу Осипу! Ей, Бога свидетеля поставляю, сосуд пагубы. Нарочито попенко богородское не пьяница, да и смирен. Али тут обновится, яко орлу, юность твоя?»* Орел бо егда состареется и естеству его изнемогшу и перьем обетшавшу, всяко старость сокрушит его, обретает же воды живы, сиречь текущий источник, и, вземся, выспрь, возлетает на высоту ко огню небесному, еже есть высше облак, под солнцем. И обгорит от пламени того весь и, спустився низу на преждереченный источник, измывается в нем довольно и, опернатев, бывает паки на многи лета юн вместо ветха*. Тако то пророк и тебе, старип-шую, понуждает, глаголя: «обновится, яко орлу, юность твоя», сиречь коснися, умом возлетев, престола огнезрачного, на нем же пребывает истневаяй горы и сокрушаяй камение.

Той твою обновит ветхость и грехи возьмет, и чисту тя сотворит от греховныя скверны. Умойся естественною водою, еже имаши слезный источник, текущий паче воды живы в живот вечный. Григорьевна, перестань-ко ты мясца кушать, господа ради, но питайся семеньми, яко трие отроцы в Вавилоне. Не уморит тебя о Христе Исусе и без мяса, яко стерчин родителя своего на старость. Есть стерх-птица, бела перьем, с жеровля ростом, егда состареется и не возможет летать, ни пищи добывает, тогда чада, ея подъемлюще, преносят с места на место крилома своим а и пищу ему приносят. Виждь, нрав имеют вскрай словесных, как быть человецы, добрые детки о родителях своих пекутся. И за тот их добрый нрав преславно о них Бог промышляет. Егда стерхи прелетают и отлетают, служат им враны, злосердыя птицы. Встречают их и провожают, оберегая от иных птиц сопостатных*.

Григорьевна, стараго нашего православия чадо, и винца перестань пить, ино пей квасок и воду, так в голове ум не мутится, и очи с похмелья не кружают, и руце и нозе не упадают, чревеса и утроба здрава, паче же греха меньши. Лоту* и праведнику запят пиянство, и Ное* от того же поруган бысть. Сампсон* и смерть прият от пиянства. Али мы крепчайше такова исполина? Некогда восторже врата градская, сиречь башню, возне-се на гору высоку. И путем ему идущу, нападоша на нь иноплеменницы 1000 человек, хотяху его убити. Он же восхитив ослию шоку и всех поби костию тою, и, поймав триста лисиц, ввяза в ошиби их по свещи горящей, и пусти в нивы их. И пожже вся нивы. Чтец да чте я в бытийстей книги*. А после погиб от пьянства. Окаянно таково то пиянство: ни юность блюдет, ни седин милует, ни святаго почитает, ни честна мужа хранит, но всех без ума творит и во грехи поощряет. Богатым скудость наводит, убогим -раны, женам - бесчестие, юнотам - поползновение, девам-срамота, а попам и чернцам всех злейши препретается. Яко богомольцы то есть, всегда жрут жертву.

Подобает христианину правым путем ходити, понеже праведник, яко финике, процветет. Есть финикс-птица*, обретается близ рая во странах восточных, она же глаголется и сирин, и неясыть пустынная. Излетает бо из рая и витает в кедрах ливанских. Красна и велелепа, перием созлатна и песни поет сладки, яко не восхощет человек ясти, слышавше ея гласы. Гнездо бо ея на 12 древах и вящще. Егда бо отлетает в Ливан обьюхатися арамат, птенца своего во гнезде оставя. Змей же с нею непрестанно враждуя и усмотря без нея, получа время, надхнет птенца ея ядом смертоносным, измирает. Прилетев же финике из Ливана, добыв змия, убивает, и проклевав своя ребра, кровию мертвеца своя покропляет. И оживотворятся юныя ея детки. Тако и Христос сотвори, на кресте вися, яко неясыть, от ребра своего источа кровь и воду, и оживотвори нас, умерших грехми, убив диавола крестом, и Адама свободи, и на 12 апостолех гнездо свое устрой, воссед яко на коня, послав их в поднебесную, да проповедят его, яко той есть судия живым и мертвым, и воздаст комуждо по делам его.

Возвратимся паки на первую беседу, отнюду же изыдохом. Псалом: «Исполнися земля твари твоея»*. Толк: Колицы суть на земли, роди травы сельныя и древа дубравныя, по них же суть одушевленный живот: зверие и скоты, и птицы пернаты. Овы кормятся от земли, а ин-ныя живот животом. Их же родов несведомое множе* ство есть*: птицы зерноберные есть, друзии плотоядцы суть, а инии травою и древом питаются. Тако ж и зверие: овии мясоядцы суть, еже же и плижущеи по земли, и по воздуху паряще, и мухи большие и малые, и комарие от тины ся ражающе. Вся бо та увиди и настрой благий Божия нас ради человек и нашего ради спасения.

Псалом: «Се море велико и пространно; ту гади, им же несть числа, живота малая с великими. Ту корабли преплавают»*. Толк: Елико суть живота на земли, то-лико и в водах и множае суть Есть в мори, во Атланти-честей стране, лежаги, сиречь киты велицыи, жируют. Егда воспловут, подобны суть горам великим или яко грады велицыи. Туды корабли не заходят. Но на удивление и на страх нам таковый живот сотворил хитрец. По них же и инии мнози велицы животи есть в море: пси велицы, и изугени, и приони, и дельфини, селахи же, и фоки, и ин живот дробный, его же родов несть числа, токмо той весть, иже я сотворил, рыбы и гады, и вся ныряющая и плавающая. Ови ся ражают птицами, ови яйца несут, и инии своим образом. Рыбы же икру пущают, и от того бывает живот, животна малая с великими. Есть в мори живот именем острей, а другий - каркин ясти плоть астреев и немощно ему улучити ея, в сколку огражена. Егда же острея уразумеет каркин в заветренне месте греющеся, разверше сколца своя, бив его каркин, и ввержет камычец в сколпа его. И к тому не возможет стягнути их, тако то его и погубит. О злый, проныливый каркин*, прехитрил милаго острея-живота! Тако то и никонияне добывают християн, умышляют, на смерть предают. Егда християнин, не хотя их жертвам приобщатися, в заветренней месте греющеся или молитвует втай, или ино что служит Богови, разверше сколца своя, сиречь не о[па]сется бедной горюн, уведав же, еретицы на нь и, бив его, совсем разорят, яко острея каркин, съедят совсем. Есть в мори рыба многоножица*, пронырлива глубоце, изменяет вид своего естества. Егда прислонится к камени, бывает яко камень, а к зеленому - зелена, а белому - бела, или ко траве, или ко древу - везде ся пригодит. Мног же дробный живот, аки бы не разумив, заплывает в челюсти ея, она же поглатающе. Тацы мнози суть человецы во градех пронырливы, коварни суть, пременяются на нравы различныя, друг друга оманывая, а наипаче суть в духовном чину малии и велицыи изменяют лица своя. Кажутся, яко постницы, даже вящши чин улучат. Егда же взыдет на высоту, тогда от воздержания и раздует его девство. Где ся у святаго отца кожа возьмет! Был тоненек, а стал брюхат, яко корова-матушка, пестрая или черная.

Животна малая с великими. Ту корабли преплавают. Корабли бо по морю преплавают из царства в царство, строя нашу человеческую жизнь. Превозят бо вещи из земли в землю, иде же чево несть, отинуде превозят*. Море бо совокупляет воедино всех нас, да любим друг друга и хвалим чинотворца, хитреца-Бога. Мы же несть тацы суть, не хощем бо обще стяжания иметь, но вся хощу мне собрать, яко несытый всеядец. Аще бы ми возможно, вся бы вещи морския и земския во утробу свою вместил.

Псалом: «Змий сей, его же созда, ругатися ему»* Толк: Древне в породе змия крылья имела и нозе. Егда же прельсти праотца, тогда отъяты быша и нозе и крыле. И повеле Бог ясти землю и ползати на чреве, якоже; она наругала со дьяволом в человецех образ Божий, науча преступить заповедь Божию. Да тоже и сама поругание претерпе. Адама изгна из рая Бог и постави у врат вертящееся оружие на стражу раю, и повеле Адаму делать землю, от нея же взят бых, жене же в печалех родить чада, а змеи на чреве ползать и ясти землю, а дьявола прокля*. Так то богопротивление зло есть, подобает внимати и нам, да не то ж правило подъимем и мы.

Псалом: «Всяк к тебе, чают дати пищу им во благо время. Давшу тебе им, соберут; отвершу тебе руку, всяческая исполнятся благости; отвращшу же тебе лице, возмятутся»*. Толк: И кая тварь может от небытия пищи себе привлещи, аще не Господь земле повелит из нея умножитися пищи всему животу, человеком и скотом? Аще он, надежда, прострет пречистую руку свою и послет на землю дар свой - дождь и теплоту, тогда всяческая исполнятся благости: умножит земля хлеба и овоща человеком и скотом, и зверем, и птицам небесным, и всему животу; християне обогатеют, и бояром добро. Егда же отвратит лице свое за умножение беззакония грешных человек, тогда вся возмятутся, и самая стихия, еже есть воздух, и земля, и вода, и огнь огорчатся на противных Богови и из предел своих выступают. Земля плоды своя умалит, вода иссыхает, а инде потопляет, огнь пожирает, якоже в Москве пожары ви-деша очи наши. Еще же и воздух изменяет: овогда студень, овогда сухо бывает и не подаст влаги на плоды земныя. Зверие оттекают, и птица небесныя от беззаконных отлетают, и в водах умаляются рыбы. А сами тии человецы, грешницы, мятутся, яко прузи бьются, и дерутся, яко пьяни суть. Не явно ли то бысть в нашей России бедной: Разовщина* - возмущение грех ради, и прежде того в Москве коломенская пагуба*, и мор, и война*, и иная многа. Отврати лице свое Владыка, отнеле же Никон нача правоверие казити, оттоле вся злая постигоша ны и доселе. Преводне же «всяк тебе чают дати пищу им во благо время», - сиречь благое время во грядущем веце, тогда бо насытятся святии пищи нескончаемыя. Ему же по достоянию даст Бог, той приимет вечная благая, а от него же лице свое отвратит, той возмятется вечно во пламени огненне.

А прежде се будет. Псалом: «Отъимеши духи их, и исчезнут, и в персть свою возвратятся. Послеши дух свой, и созиждутся, и обновиши лице земли»*. Толк: Виждь, кончину и воскресение и всему обновление глаголет пророк. «Отъимеши духи их» - ту смерть являет, а «исчезнут», рече, - ту раскидание плоти и в землю паки возвратит; а еже рече: «послеши дух свой, и созиждутся»- ту и востание являет. И тако то смысл, разум глубок.

О воскресении мертвых Павел апостол пишет «вся убо не успнем, вси же изменимся во мгновении ока в после[дне]й трубе. Вострубит бо, и мертвии восстанут нетлении, и мы изменимся волею Божиею. Подобает бо тлеемому сему облещися в нетление, и мертвенному сему облещися в бессмертие. И тогда убо пожерто будет мертвенное животом»*. Да слыши попросту, аще бы единою нагою душею жили, не требовали бы глагола, ниже слуха, но глагол и тутнание слуха деля, а слух глагола ради. Аще не быша уши и устне, и язык плотян, то бы от ума моего к твоему уму разумение исходило без звука и без грома, ныне же подоба глагола и слуха.

Да разумеется востание мертвых. Вся убо не успнем, вси же, глаголет Павел, сиречь не умрем, до последние трубы живущий на земли будут. Егда первая труба вострубит, в ней же повеление Божие, гласом ея отверзутся гробы. Таже вторая труба вострубит, и потечет кость к кости и состав к составу своему. Третия труба вострубит, и созиждутся телеса мертвых. А живущий аще на земли есть. Егда же четвертая возгремит труба, в ней же глас Божий: «востаните от гроб, мертвии, явите дела своя судии всех и Богу», тогда во мгновении ока вси живущий изменятся, а мертвии оживут. Да слыши, Златоуст глаголет: «тамо узрим прах возметающ, всюду человецы воставают, дивен позор будет», И егда вси востанут, обымут их ангельския силы.

Тогда вся стихия разорят: небо, яко свиток свиется, солнце и луна, и звезды спадающе с небес, якоже смоковница отмещет листвие от себе, тако то звезды полетят на землю. Тогда от престола гоподня река огненная потечет, поядающи тварь от востока до запада, и вся изгорит. И будет небо ново и земля нова, бела, яко хартия. То же псалмопевец рече: «и обновиши лице земли»*. Тогда же ангелы поженут вся человеки во огнь негасимый. Ох, люте мне! Праведницы просветятся, а грешницы помрачатся, праведницы восхищени будут на сретение Господне на облацех по воздуху, а грешницы, увы, яко огорелыя главки, валяются низу. Златоуст рече: «тогда бо плоть человеча легка будет и восперенна, добрыми делы носима, яко может ездить и по воздуху». Егда бо с небесе Христос, Бог наш, приидет и сядет на престоле славы своей, и соберутся пред ним вси языцы, и разлучит их, яко овца от козлищ, понеже тьмы тьмами силы небесные предстояху ему и тысяща тысящами служаху ему. Ристаху же ангелы собирающе и поставляху праведныя одесную его, а грешный отреваху ошуюю. И речет Господь праведным: «приидите, благословении, наследуйте уготованное вам царствие небесное». Возрев же ярым оком на грешныя и речет: «отъидите от мене, проклятии, во огнь вечный со дьяволы». И идут сии в муку вечную, праведницы же в живот вечный*, еже есть взем судия святые своя и приведет их к Богу и Отцу и речет: «се отче, приношение мое, се есть плоды моя. Приими их, да будут едино с нами, яко же и мы». Тогда возвеселится Господь о делех своих*.

Псалом: «Презираяй на землю творя ю трястися, прикасайся горам - воздымятся»*. Толк: Егда на Синайстей горе с Моисеом беседоваше, тогда страшно бе вядимое, понеже гора горяше огнем, и облак, и сумрак, и буря, и трубныя звуки, и гласы шумящи глаголанны. Моисей бо рече: «пристращен и трепетен есмь, Господи»*. Виждь, «прикасаяся горам - и воздымятся». Воспою Господеви в животе моем, пою Богу моему, дондеже есмь. До насладится ему беседа моя, аз же возвеселюся о Господе*. А плуты те, - ну их к черту! И людьми их не зову. По писанию: «скончаются грешницы от земли и беззаконницы, яко не быти им»*. Вот ладно каково. Благослови, душе моя, Господа*. Аминь, аминь, аминь.

Парфенова. Протопоп Аввакум. Иллюстрация. Пенза