Автор: Администратор
Раскол Категория: Пыжиков Александр Владимирович
Просмотров: 3697

2016-2019 О чем шумите вы, народные витии? Зачем анафемой грозите вы России? Что возмутило вас? волнения Литвы? Оставьте: это спор славян между собою, Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою, Вопрос, которого не разрешите вы. Уже давно между собою Враждуют эти племена; Не раз клонилась под грозою То их, то наша сторона. Кто устоит в неравном споре: Кичливый лях, иль верный росс? Славянские ль ручьи сольются в русском море? Оно ль иссякнет? вот вопрос. Оставьте нас: вы не читали Сии кровавые скрижали; Вам непонятна, вам чужда Сия семейная вражда...

13.06.2019 Изувер в рясе

Знакомьтесь митрополит Дмитрий (Даниил Сеченов), живший в 1709-1767-х годах. Этот заслуженный архиерей до сего времени вызывает приступы умиления в церковных кругах подвигами благочестия. Об одном из таких подвигов будет полезно вспомнить всем нам. В 1740 году еще архимандрита Дмитрия назначали возглавить миссионерскую работу в Поволжье, наделив обширными полномочиями. Христианская проповедь звучала там совсем туго и брошенный на подмогу церковный деятель с энтузиазмом взялся за дело...

03.06.2019 Россия. Настоящая история. Малороссийская цепь Москвы 

В третьем видео из цикла "Россия. Настоящая история", посвященном узловым событиям нашего прошлого, рассказывает о процессах, происходивших в период нахождения Никиты Хрущева и Леонида Брежнева на высшем руководящем посту в Советском Союзе.

12.05.2019 Откуда взялась «Всея Руси»

 Разобраться тут нельзя не прояснив роль Византии, внесшей решающий вклад в это «благородное» дело. Напомним, что в 1261 году из Константинополя изгнаны крестоносцы, и к власти пришло семейство Палеологов, основавшее новую династию. Однако это трудно назвать триумфом, поскольку за громким названием «Византийская держава» скрывалось жалкая территория вокруг города, окруженного со всех сторон неприятелями...

23.04.2019 300 лет украинской матрицы

Радиоуниверситет. Канал МПГУ 

17.04.2019 Неизвестное лицо белогвардейцев

1917 год – эпохальная дата отечественной истории, о которой сказано, казалось бы почти все. Но интересно взглянуть на нее с точки зрения того, чего ранее делалось недостаточно – а именно украинства. Крушение империи привело к устранению прежней правящей прослойки, а также разгрому церкви, являвшейся ее опорой. Часть элиты вынуждена удалиться в эмиграцию, а некоторые из оставшихся в Советской России до начала 1930-х годов ютились на второстепенных ролях в новых органах власти. Так или иначе, крах царизма знаменовал конец украинско-польского засилья в верхах. От этого выиграли все те многочисленные народы, на эксплуатации которых в течение двух с лишним веков паразитировала романовская элита.

29.03.2019 Правда о Лаврентии Павловиче Берии будет сказана

Сегодня день рождения (по старому стилю), одного из наиболее ярких государственных деятелей СССР. Он пал жертвой интриг и клеветы Хрущева, рвавшегося к власти. После его устранения расправа над Маленковым, Булгагиным и другими сталинскими выдвиженцами для хрущевской команды было уже делом техники...

25.03.2019 Неженская хватка Великой Екатерины

За что украинцы невзлюбили самую популярную в истории России императрицу

Речь о давлении на украинско-польские круги, которое инициировала императрица. Ничего подобного не наблюдалось с 1654 года, когда Украина оказалась в составе России: даже правление Анны Иоанновны в этом смысле не идет ни в какое сравнение с екатерининским царствованием

10.03.2019 Как иезуиты Россией управляли

Для какой цели Екатерина II пустила орден иезуитов в страну. Какую роль сыграли иезуиты в истории России и насколько велико было их влияние. Какую идеологию продвигали они в среде российской элиты и какими методами. Как связаны иезуиты и декабристы.

26.02.2019 Три погребения царя Василия Шуйского

В 1610 году составился очередной заговор, после чего Царя Василия низвели с престола и поместили в монастырь. Однако его особа вызывала беспокойство у тех, кто желал уцепиться за государственный руль. Шуйские еще могли спутать властные расклады, поэтому боярская верхушка во главе с Филаретом (Романовым) предпочла избавиться от них.

25.02.2019 О национальном поэте Кондратии Рылееве

Фигура видного декабриста, казненного в Петропавловской крепости, канонизирована в советский период. Историография той поры подавала Рылеева - истинным патриотом, почитателем родины. И с этим действительно можно согласиться, если бы не одно уточнение: какую именно родину воспевал пламенный поэт? Его немецкое происхождение, как может показаться на первый взгляд, тут совершенно ни при чем (по матери он Ессен). Кондратия Федоровича очень вдохновляли малороссийские и польские дали...

24.02.2019 В послепетровские времена в России продолжилось торжество антирусской элиты

 Все, кто когда-либо знакомился с отечественной историей ХVIII столетия, отмечали неоднородность сформировавшейся в России правящей прослойки. Общим местом в литературе является восприятие борьбы в верхах в контексте так называемых инородческой и «русской» партий. Если касательно первой все предельно ясно, то этого никак нельзя сказать о второй, поскольку о «русском» тут можно говорить с большой натяжкой. В этом серьезное упущение историографии, не осознавшей, а точнее, не желавшей осознавать, что под «русской» в действительности замаскирована малороссийско-польская партия.

12.02.2019 Откуда взялась "наша Русь". 

"Хроника польская, литовская, жмойская и всея Руси" воспитанника Краковского университета Матвея Стрыйковского вышла в 1582 году на польском языке. Это один из первых фундаментальных трудов по истории Киевской Руси и Великого княжества литовского, основанный главным образом на перепевах польского летописного материала. Сам Стрыйковский гордился "выведением в свет истории Литвы и Руси", к коим относился с неподдельной любовью. Его произведение стало базовым для небезызвестного "Синопсиса" (обозрение - греч.), изготовленного по заказу царя Алексея Михайловича в Киеве: по нему затем "просвещались" у нас вплоть до конца ХVIII столетия. Однако в "Хронике" сразу обращает внимание одно важное обстоятельство: под "всея Русью" Стрыйковский подразумевал исключительно литовские и малороссийские территории... 

10.02.2019 Во время правления Петра Первого в России сформировалась оккупационная администрация

 Изучая период царствования династии Романовых, официальная историография не особо вдавалась в подробности того, каким был национально-этнический состав тогдашней элиты – формально вся она воспринималась как исконно русская, а какие-либо уточнения считались излишними. До сих пор недооцененным остается тот факт, что итогом навязанной церковно-униатской реформы стало привилегированное положение кадров именно украинско-польского происхождения. Формирование никонианской элиты происходило в отрыве от коренного населения, которое в своем большинстве отторгало религиозные новшества, а потому какие-либо связи с меняющимся высшим сословием оказались утраченными

16.01.2019 Национально-сознательный "томос"

На Радио России. Радиоуниверситет

11.01.2019 Как искажали народные верования

Какую роль сыграл Павел Мельников-Печерский в искажении знаний о народных верованиях. 

10.01.2019 Открытым остается вопрос: что преобладало у боярыни Морозовой

 Германский пласт в элитных раскладах на Руси.

17.11.2018 Почему молчат историки. 

Презентация книг: 

Смута. Русская битва за престол, Григорьев Дмитрий Андреевич: 

Славянский разлом. Украинско-польское иго в России, Пыжиков А.В. 

Грани русского раскола. Тайная роль старообрядчества от 17 века до 17 года, Пыжиков А.В.

Взлёт над пропастью. 1890-1917 годы, Пыжиков А.В. 

Кто заинтересован в искажении прошлого страны. Выступление в московской Центральной библиотеке №15 имени Н.О. Ключевского. Концептуал ТВ

04.11.2018 4 ноября: украденная победа

О провале приглашения боярами и Романовыми поляков и вхождении Московии под польскую короны

20.08.2018 «Троянский конь» Византии

В хитросплетениях Киевской Руси и Московского царства нельзя разобраться, не прояснив роль Византии, чье дыхание ощущается на каждом шагу. Напомним, что в 1261 году из Константинополя изгнаны крестоносцы, и к власти пришло семейство Палеологов, основавшее новую династию. Однако это трудно назвать триумфом, поскольку за громким названием «Византийская держава» скрывалось жалкая территория вокруг города, окруженного со всех сторон неприятелями. По меткому выражению, достигшие власти Палеологи фактически оказались императорами без империи. Да и трон они заполучили лишь благодаря поддержке генуэзцев, мечтавших вытеснить из региона венецианцев. С этих пор они почти в течение двухсот лет хозяйничали в акватории Черного моря. Доходы императоров и генуэзцев от торговли, сбора таможенных пошлин распределялись как один к семи, т.е. монета городу, а семь – Генуе.

11.08.2018 Русь крестили католики?

Перед нами типичный униатский вариант, продвигаемый Римом для распространения своего влияния. Такой религиозный формат, адаптированный к греческому обряду, оптимальный инструмент для папского престола. О том, что Кирилло-Мефодиевская эпопея именно из этой серии, большого секрета для специалистов не составляло. Например, дореволюционный знаток РПЦ Евгений Голубинский (Песков), в своих трудах описывая их просветительство, недвусмысленно давал понять, откуда «растут ноги».

Данный период отмечен целым рядом крещений, совершенных под влиянием римской церкви. В 942 году датского короля, в 966 – польского князя Мешко I, в 976 – норвежского короля, в 985 – венгерского герцога, а в 988 году череду крещений продолжил киевский князь Владимир, что органично укладывается в обозначенный выше ряд. Не случайно, католическая церковь уверенно признает за Владимиром крещение киевских земель «по латинскому обряду». В 1634 году декретом папы Урбана XIII его причислили к лику святых.

01.04.2018 Кто придумал "татаро-монгольское иго"

Почему мы так мало знаем о Древней Руси, кому выгодно украсть у России историю до 9-го века. Где была придумана концепция татаро-монгольского ига. Почему европейцы недолюбливают Ивана Грозного. С чем была связана огромная пропасть между народом и элитой в эпоху Романовых. Как нам определить себя, чтобы предложить что-то новое миру?  Ответы на вопросы зрителей. День ТВ

20.12.2017 Как Запад наступал на Россию.

Встреча Александра Пыжикова с читателями в Антикафе «Концептуал» "Дранг нах Остен" с древнейших времён и до наших дней. 

Историк Александр Пыжиков рассказывает как он вышел на переосмысление отечественной истории.

08.12.2017 в «Политкафе»

В 17 веке в организм России подсадили инородную сущность!

Украинско - польская колонизация Руси?! Ее очаг совсем не в Киеве! - уверен Пыжиков. Кто он? первооткрыватель или провокатор? Ученый, взглянувший по-новому на историю страны или невойльный пособник бандеровцев и разных других ненавистников исторический России! перед вами - самая жесткая встреча в Политкафе! 

Учитывая колонизацию территорий всего Мира Западной Европой, нет препятствий рассматривать концепцию Пыжикова как вполне научную, тем более, что фактологическая база - та же, перенастраивается лишь фокус внимания с дымовой завесы (миф) на суть процессов. При более тщательном рассмотрении деталей (введение того же крепостного права, например) переосмысление мифа (Карамзин, Соловьев, Ключевский) неизбежно. Концепция Пыжикова позволяет, в частности, понять феномен социализма в крестьянской общинной России. Многие другие процессы европейской истории становятся еще интереснее, если посмотреть на них под углом зрения набора инструментов экспансии Запада после провала из Античности в "средневековье" . Если судить по книжкам "Аристотелей" об интеллектуальной изощренности людей, все современные социальные технологии господства, управления и подавления были известны досконально. Админ

05.11.2017 Украинско-польское иго в России

Кто привел к власти Романовых? Какова роль РПЦ в России? Как искажали историю? Иван Грозный - друг или враг народов России? Зачем брали Казань и кто от этого выиграл? Как патриарх Никон разжег гражданскую войну и кто был в этом заинтересован?

25.10.2017 Украина: панство и простой народ

Простой народ Украины пострадал от панства полонизированной элиты не меньше, чем народы России. А.В. Пыжиков в специальном интервью для "Концептуал ТВ" опровергает все мифы и обвинения посыпавшиеся в его адрес после выхода книги "Славянский разлом".

20.10.2017 Киевоцентричность как идеологическое оружие.

Когда с событий минувших веков будет сорван украинско-польский покров? 

А.В. Пыжиков рассказывает о задачах, которые он ставил перед собой во время написания книги «Славянский разлом». Чем оправдано провокационное, но справедливое название книги? В чём её назначение? Как собирались факты для «Славянского разлома»? Благодаря чему книга стала читаемой? Какие интересные откровения ждут читателей на её страницах? Почему московскую политику долгое время определяла литовщина? Как следует расценивать крещение Руси? Где находился заказчик Куликовской битвы и в чём её суть? Кого Пугачёв считал русскими и почему он к ним не обращался? Что собой представляла романовская правящая элита? Когда будет исследована её роль в истории России? Куда необходимо двигаться историческому поиску?

20.08.2017 «Троянский конь» Византии

 В хитросплетениях Киевской Руси и Московского царства нельзя разобраться, не прояснив роль Византии, чье дыхание ощущается на каждом шагу. Напомним, что в 1261 году из Константинополя изгнаны крестоносцы, и к власти пришло семейство Палеологов, основавшее новую династию. Однако это трудно назвать триумфом, поскольку за громким названием «Византийская держава» скрывалось жалкая территория вокруг города, окруженного со всех сторон неприятелями. По меткому выражению, достигшие власти Палеологи фактически оказались императорами без империи. Да и трон они заполучили лишь благодаря поддержке генуэзцев, мечтавших вытеснить из региона венецианцев...

14.07.2017 Роковая ошибка гетмана Скоропадского

 «Я глубоко убежден, что моя политика была правильна и в отношении Великороссии, и в отношении Украины. Только идя тем путем, которым я шел, можно было создать Украину, и тем же путем можно было во сто крат легче восстановить Россию... Я не скрываю, что хочу лишь широко децентрализованной России; чтобы жила Украина и украинский народ; чтобы в теснейшем союзе отдельных областей и государств Украина занимала достойное место и чтобы все эти области и государства сливались бы, как равные с равным, в одном могучем организме по имени Великая Россия...». И вот еще: «Я определенно смотрел и смотрю, и это знают мои близкие – настоящие русские люди, что будущее Украины в России, но Украина долж­на войти, как равная и равной на условиях федерации… Самостийство было необходимо, как единственная оппозиция большевизму. Надо было поднять национальное чувство… Я никогда не симпатизировал немцам, но только они спасли русскую культуру на Украине». 

«Самостийство», оправдывался Скоропадский спустя годы, было необходимо. Но эта необходимость и стала роковой причиной его собственного падения. 

12 ноября 1918 года из Лукьяновской тюрьмы в Киеве был освобожден Симон Петлюра. Петлюра был арестован за антигерманский манифест и призывы к ликвидации помещичьих землевладений. Однако под давлением депутатов-социалистов в германском Рейхстаге немецкие оккупационные власти, с согласия гетмана Скоропадского, отпустили Петлюру под честное слово. А тот, не теряя времени, организовал в Белой Церкви штаб своей новой армии и развернул агитацию за свержение и гетмана, и немцев-оккупантов. 

16.10.2017 Романовы: «власовщина» времён Смуты

Предательство как двигатель карьерного роста. Как Романовы стали царями в Московии. Концептуал ТВ

07.09.2017 Польско-украинский заговор в русской истории

О своей новой книге "Славянский разлом". Что Киевщина принесла России в содержательном, идейном, государственном и религиозном смысле. Какое положение на международном рынке занимала Речь Посполитая, и как Иван Грозный нарушил планы польско-литовской элиты. На кого опирались Романовы, когда пришли к власти. Почему так важно вернуть нашу истинную историю. Ведущий Андрей Фефелов.

01.09.2017 Профессор МПГУ А.В.Пыжиков на радио «Комсомольская правда»

В программе М. Делягина. О новой книге "Славянский разлом"

23.08.2017 Фёдор Алексеевич: польский царь в русских одеждах

Московское царство получило польско-украинскую голову. Концептуал ТВ

28.07.2017 По чьему заказу писали российскую историю в XVII веке? 

Кем и для чего на самом деле создаются исторические концепции. (Все произошло до Байера-Миллера-Шлецера. Киевоцентричность русской истории имеет имя, фамилию и дату: 10.07.1635) 

21.07.2017 Что скрыли «татаро-монгольским нашествием»? 

Как создавались мифы «романовской истории»? Какие технологии использовались для фальсификации источников? Где находится ключ к разгадке исторических подделок? Для чего на самом деле было придумано «татаро-монгольское нашествие»?  Концептуал ТВ

04.07.2017 Киевская Русь – «форпост» агрессии Ватикана на Восток

Попытка разобраться в загадочных и противоречивых событиях, произошедших на славянских землях в период становления Киевской Руси. 

Для чего на самом деле было осуществлено крещение Руси? Почему князь Владимир был канонизирован католической церковью? Стал ли 988 год отправной точкой будущих бедствий для нашей страны? Был ли Киев в 10 веке под влиянием Ватикана? Почему в киевских летописях нет информации о колонизации генуэзцами Приднепровья и Причерноморья? 

Александр Пыжиков уверен, что события 10-11 веков носят ключевой значение для осмысления самого противоречивого этапа отечественной истории, связанного с татаро-монгольским нашествием.

28.05.2017 Российская история написана с украинских позиций

Страна подверглась идеологической диверсии еще в XVII веке

09.06.2016 Украинский фактор в истории России

Значительную часть политической элиты Российской империи составляли именно выходцы с Малороссии. Они во многом определяли политический курс страны. Остзейские бароны хлынули в Россию ещё во времена Петра I, позже была вторая волна во времена Анны Иоанновны, затем — третья волна — в эпоху Екатерины II. Наконец, последняя мощная волна — при Николае I. Николай сделал ставку на немецких баронов, потому что после восстания декабристов был разочарован в русском дворянстве. Ведь это он прямо сказал, что русские дворяне служат государству, а немецкие дворяне служат государю. Ему надо было создавать класс профессиональных чиновников, для которых чиновничество является основным источником дохода и существования. Неслучайно при Николае I в шесть раз увеличивается чиновничий аппарат Российской империи, и костяк этого чиновничьего аппарата составляют как раз выходцы из Прибалтики, из собственно германских земель и с территории Польши. Достаточно вспомнить, например, что министром иностранных дел непродолжительное время был Адам Чарторыйский при Александре I, а затем сорок лет министром иностранных дел был Карл Васильевич Нессельроде, чья богатая биография нуждается в очень тщательном изучении

 

 


13.06.2019 Изувер в рясе

 

Знакомьтесь митрополит Дмитрий (Даниил Сеченов), живший в 1709-1767-х годах. Этот заслуженный архиерей до сего времени вызывает приступы умиления в церковных кругах подвигами благочестия. Об одном из таких подвигов будет полефзно вспомнить всем нам. В 1740 году еще архимандрита Дмитрия назначали возглавить миссионерскую работу в Поволжье, наделив обширными полномочиями. Христианская проповедь звучала там совсем туго и брошенный на подмогу церковный деятель с энтузиазмом взялся за дело. Он буквально метался по нижегородским, симбирским, казанским просторам, введя в практику крещение целыми селениями, что резко увеличивало цифры «спасенных». 

16 мая 1743 года Сеченов, находясь в очередном миссионерском вояже, проезжал мимо одного села. В окрестностях он узрел большое, старое кладбище, куда собиралось местное население для почитания родителей, предков: в праздничные дни кладбище было переполнено людьми, чего нельзя было сказать о местных церквах. Борцу за христианскую веру это жутко не понравилось, и он повелел ломать надгробия, разрушить могилы, а после все поджечь. Узнав, что происходит, к кладбищу кинулись толпы народу. Сеченов едва улизнул от расправы, спрятавшись в подвале дома местного попа. Пока его искали, прибыла полиция, сумевшая вывезти архимандрита. 

Но беспорядки не утихали: 18-19 мая уже многие деревни были охвачены волнениями. Забеспокоились и нижегородские власти, по настоянию Сеченова, вызвавшие войска. Началась карательная экспедиция против мирного населения, деятельное участие, в которой принял «наш герой». Кстати, источники сохранили имена тех, кто руководил подавление народного восстания: И. Магницкий, Д. Козьминский, В. Шмаевский и нижегородский губернатор Д. Друцкой (заметим, очень характерные фамилии). Вожаков, или как сказано в документах зачинщиков, Кривова, Семенова приговорили к смертной казни через сожжение на площади, других виновных ссылали на каторгу, резали уши, вырывали ноздри, били плетьми. 

Такое «евангельское благочестие»» пошло на пользу архимандриту Дмитрию, продолжавшего затем в митрополитах сеять веру христианскую. 

(Котков К., Вернер С. Очерки по истории мордовского народа в ХVIII века. Саранск, 1943. С. 36-54)

 

https://pyzhikov.ru/2019/06/13/изувер-в-рясе/

  


03.06.2019 Россия. Настоящая история. Малороссийская цепь Москвы 

 

В третьем видео из цикла "Россия. Настоящая история", посвященном узловым событиям нашего прошлого, рассказывает о процессах, происходивших в период нахождения Никиты Хрущева и Леонида Брежнева на высшем руководящем посту в Советском Союзе.

Почему именно термин "украинская группировка" описывающий правящий элитный слой времен "брежневского правления" гораздо полнее описывает сложившуюся тогда ситуацию "в верхах", чем термин "днепропетровские"? Какую роль играла Украина в генезисе советского руководства в 50-х-70-х годах XX века? 

На кого опирался Сталин в формировании правительственных структур Советского Союза? 

Какую кадровую стратегию выбрал Никита Хрущев после марта 1953 года? Что стало причиной передачи Крыма из состава РСФСР в состав УССР? Для чего "украинской группировкой" инициировалась реформа системы управления государством в конце 50-х годов? Почему Никита Хрущев стал неугоден "украинскому клану"? 

Какую стратегию управления страной выбрал Леонид Брежнев? Что послужило причиной "застоя"? Почему именно Михаил Горбачев стал избранником партийной номенклатуры?

Александр Пыжиков

 


12.05.2019 Откуда взялась «Всея Руси» 

 

Старец псковского Спасо-Елеазарова монастыря монах Филофей (ок. 1465 — 1542) осмыслял причины произошедшего незадолго до его рождения падения Константинополя (1453) и кончины православной Византийской империи. Эти события Филофей воспринял как предостережение, о чем и писал Василию III Ивановичу. Он писал прежде всего о вреде содомии, астрологии и других грехов, которые могут погубить христианскую страну. А слова о «Третьем Риме» имеют для него второстепенное, почти риторическое значение: «Рим пал за грехи от варваров, второй Рим — Константинополь пал из-за ересей от турок-османов, третий Рим — Москва будет стоять вечно, а четвертому не бывать».

Разобраться тут нельзя не прояснив роль Византии, внесшей решающий вклад в это «благородное» дело. Напомним, что в 1261 году из Константинополя изгнаны крестоносцы, и к власти пришло семейство Палеологов, основавшее новую династию. Однако это трудно назвать триумфом, поскольку за громким названием «Византийская держава» скрывалось жалкая территория вокруг города, окруженного со всех сторон неприятелями. По меткому выражению, достигшие власти Палеологи фактически оказались императорами без империи. Да и трон они заполучили лишь благодаря поддержке генуэзцев, мечтавших вытеснить из региона венецианцев. С этих пор они почти в течение двухсот лет хозяйничали в акватории Черного моря. Доходы императоров и генуэзцев от торговли, сбора таможенных пошлин распределялись как один к семи, т.е. монета городу, а семь – Генуе.

В таких условиях, о каком-либо экономическом или военном могуществе можно было только мечтать. Поэтому Константинополю оставалось окончательно сосредоточиться на духовном или на чем-то подобном, что и превратилось в основное ремесло Византии при Палеологах. Интеллектуальная элита этого периода концентрируется на обосновании единства с Западом, чтобы получить поддержку от возрастающего турецкого давления. В качестве инструмента использовался античный мир, заблиставший на византийской поверхности. С помощью него демонстрировали общность происхождения, культурную идентичность Древней Греции и Древнего Рима. Так подводился фундамент под унию с папством, горячими приверженцами коей как раз и являлись Палеологи.

Однако такие исторические искания вызывали изжогу у Константинопольского патриархата. Православные деятели не разделяли античные увлечения, как противоречащие христианскому духу, считая, что западную помощь можно получить и без языческих изысков. При императорском дворе таких критиков не жаловали, а потому оппозиция латинству зрела в монастырях Афона: ее идеологами являлись Григорий Палама и Филофей, ставший патриархом. Эта партия при помощи военных в середине ХIV века даже оказалась у власти, отстранив на некоторое время Палеологов.

Афонские отцы в противовес раскручиваемой античности сделали ставку на современные им государственные образования, раскинувшиеся на северных просторах. Особенное внимание уделили Московскому княжеству, поскольку с наступлением «монголо-татарского ига» православие не испытывало там католической конкуренции. Как указывалось выше, в этот период Москва, избавившись от юго-западного наследия, уже по-настоящему втягивается в орбиту греческой веры. Да и вообще о христианизации страны можно говорить лишь применительно к ХIV столетию. Именно с тех пор население стало называться крестьянами (т.е. христианами), а монастыри выходят из под защиты укрепленных городов, возникая уже среди коренного населения, начало чему положили Преподобный Сергий Радонежский и целая плеяда его последователей.

Идея афонской партии заключалась в следующем: объединить под своим духовным руководительством огромную территорию от Юго-западной Руси, Литвы и до восточных княжеств во главе с Москвой. Конечно, реализовать подобное не просто, а потому в помощь и было сконструировано идеальное прошлое, когда все были едины. Всплывал исторический образ некой «всея Руси» как образец желанного будущего для всех народов здесь проживающих, а роль «матери-колыбели» доверили Киеву. Развивая эту концепцию, заговорили о Малой и Великой Руси: Малая (Киевская) – коренная Русь, а все остальное, выросшее из нее – это Великая.

Заметим, афонские авторы не отличались оригинальностью: они просто копировали наработки тех, кто импровизировал с античностью и уже вовсю оперировал образом Древней (языческой) Греции. Там тоже фигурировала Малая (коренная) Греция, которая затем трансформировалась в Великую. Только скрепляющим элементом «всея Руси» объявлялось православие в его греческой версии: именно оно, а не языческое наследие должно стать тем знаменем, вокруг которого нужно сплотиться. Вот такую программу, выдвинутую Афоном, поднял на щит патриарх Филофей и его преемники.

По их мысли, геополитическая конструкция в чисто христианском духе, конкурентоспособнее концепта «античный мир». Если называть вещи своими именами, то афонские технологи планировали, с одной стороны, с выгодой для себя «окормлять» огромные территории, а с другой – сбыть объединенный религиозный актив в лице «варварских территорий» тому же Риму в уплату за поддержку Византии в борьбе против неверных. Отсюда та настойчивость, с которой поставленные Константинополем митрополиты проводили религиозное сплочение «всея Руси».

Ее светлый образ оттачивается в первой половине ХIV века. Здесь нельзя не вспомнить митрополита Петра, начавшего подготавливать Московию к грядущему «счастью». Он перенес митрополичью кафедру в Москву, дабы разрыхлять почву для единства и это было явно нелишним, поскольку здесь плохо понимали, о чем идет речь и чего им навязывают. Петр с большим трудом балансировал между различными князьями, интересами. Сам он являлся уроженцем Волыни (т.е. коренной Руси), ради статуса которой надо думать, прежде всего, и старался. Молитвенный подвиг Петр начал на реке Рата на границе с Польшей, затем замеченный константинопольским религиозным бомондом переместился к нам.

С 1340-х годов термин «всея Руси» перекочевывает из афонских монастырских бесед в государственные документы Византии. Присланные оттуда архиереи буквально метались между Москвой, Киевом и Вильно, настраивая на искомое единство. Для практической работы их снабдили соответствующими летописными сводами, являвшимися продуктом византийско-монастырской мысли. Так, в северо-восточных землях появляется знаменитая Лаврентьевская летопись, повествующая о Киевской Руси: именно здесь содержится «Повесть временных лет». В литовских же территориях известна Радзивиловская летопись, с аналогичным набором информации о прошлом.

Весьма показательно, что Лаврентьевский свод был изготовлен под патронажем Дионисия Суздальского. Этот персонаж родился в киевщине, стал иеромонахом Киево-Печерской лавры. С группой ему подобных пришел к нам, основав Вознесенский Печерский монастырь. Как ставленник Константинопольской патриархии, достиг высокого положения, претендовал на митрополичий престол, из-за чего конфликтовал с Дмитрием Донским, протестуя против возвышения местных уроженцев. До конца своих дней оставался ярым проводником концепции «всея Руси», по его завещанию погребен в пещере возле родной ему Киево-Печерской лавры.

Интересно, что на московскую митрополию тогда посылались греки Феогност, Фотий, серб Киприан или уроженцы Малой Руси, вспомним еще Алексия (Бяконта). Вся их деятельность оценивалась Константинопольским патриархатом исключительно с точки зрения успехов на религиозно-объединительном поприще. Большие надежды возлагались на доверенное лицо патриарха Филофея – митрополита Киприана. Утвержденный в 1375 году он около пятнадцати лет провел вне Москвы, куда его не пускали из-за попыток примирить литовских князей и Дмитрия Донского, чего последний воспринимал без энтузиазма. Вообще Москва отличалась стойким нежеланием участвовать в византийских комбинациях. Дмитрий Донской стремился провести собственного кандидата на митрополичью кафедру, а также настоял на отмене при богослужениях упоминаний о византийском кесаре. Конечно, все это раздражало Константинополь: там прекрасно понимали, что греческие инициативы будут блокироваться.

Несколько иначе отнеслись к ним в Вильно. Здесь не менее хорошо осознавали, к чему клонится греческая православная затея, но не желали, чтобы весь гешефт с этого сняла Византия. Витовт попытался, как говорится, без посредников выйти на сделку с Римом и начать свой торг с папством. Не случайно в это время он активно подминал Московию через своего зятя великого князя Василия Дмитриевича. Проект «всея Руси» уже под литовским началом конструировался с помощью племянника митрополита Киприана Григория Цамблака. Витовт усадил его киевским митрополитом, несмотря на протесты константинопольского патриарха. Под эгидой этого Цамблака собрали так называемое «Великое русское посольство», которое в 1418 году направилось прямиком на католический собор в Констанце. Подчеркнем, это был выверенный ход, поскольку собор подвел черту под сорокалетним разбродом католической церкви, обретшей признанного всеми главу в лице папы Мартина V.

Наша церковная литература старается не привлекать внимание к этой неудобной странице. Принижая ее значение, сообщает, что литовский князь Витовт смог снарядить лишь несколько епископов и священников. В действительности же делегация состояла из трехсот человек, представлявших Киев, Новгород, Перемышль, Львов, Смоленск, Вильно, Стародуб и др. «Великому русскому посольству» устроили торжественный прием, а император «Священной Римской империи» Сигизмунд (венгерский герцог) выехал навстречу, приветствуя желающих вернуться в лоно католической церкви. На аудиенции у папы Мартина V посланцы «всея Руси» преклоняли перед ним колени, выражали живое желание соединиться со Вселенской церковью.

Но все дело сорвал очнувшийся Константинополь, где возмущение било через край. Патриарх со всем сонмом кинулся проклинать Цамблака, лишил его сана, доказывал неправомочность «посольства» и т.д. Предприимчивые литовские плагиаторы ставили под угрозу давно пестуемые греческие планы. Данный эпизод продемонстрировал, что проект «всея Руси» нужно неослабно держать в руках. На этот участок отрядили грека Исидора, которого в 1433 году обкатали на Базельском соборе, а через два года направили митрополитом в Москву. Исидор должен был добиться согласия великого князя Василия Васильевича на участие в готовящемся Ферраро-Флорентийском соборе, где планировалось поставить точку в воссоединении церквей. Изощренный грек под клятвы о незыблемости православной веры сумел обосновать поездку на собор, правда, уже по прибытию в Юрьев (Дерпт) кланялся латинскому кресту и посетил костел.

Одновременно из Константинополя в Феррару выехала представительная греческая делегация из семисот человек во главе с императором Иоанном VIII, константинопольским патриархом Иосифом и никейским архиепископом Виссарионом: корабли за ними были снаряжены папой. Операция по сбыту «всея Руси» уже в авторском исполнении, наконец-то, вступала в заключительную стадию. Причем в этом внушительном «православном десанте» серьезная роль отводилась московскому митрополиту Исидору. Наша страна была одним из ключевых ингредиентов греческого лакомства, поданного к папскому столу. Уния с соответствующей помпой провозглашена участниками собора в 1439 году. Незадолго до ее подписания – то ли с горя, то ли с радости – скончался константинопольский патриарх, зато перед отбытием из Италии и Виссариона, и Исидора возвели в кардиналы.

Возвращался Исидор неторопливо, подолгу задерживаясь в Кракове, в Вильно. За это время великий князь Василий Васильевич получил достаточную информацию о происшедшем. Новоявленный митрополит-кардинал в Кремле торжественно объявил об историческом акте, обязав при богослужении первым поминать папу Евгения IV. В ответ Исидора на третий день по возвращению объявили еретиком и арестовали. Но все же наибольшее недоумение вызвало вероотступничество не Исидора – на его счет никто уже иллюзий не строил, а греческих верхов, начиная с императора и патриарха. Причем император Иоанн VIII был тот самый жених, скончавшейся в 1417 году дочери Василия Дмитриевича Анны. Репутация не только императора, но и византийской церкви была бесповоротно подорвана.

В сложившейся обстановке Василий Васильевич приступил к реализации давно заготовленного сценария по возведению в московские митрополиты епископа Ионы – уроженца Костромского края. Наступила ожидаемая полоса нескончаемых пререканий с Константинополем, не желавшим допускать Иону в митрополиты. Тут еще из под ареста бежал Исидор, объявившийся в Польше, а затем – в Риме. Тем не менее, в 1448 году, состоялось долгожданное избрание Ионы, при этом московская церковь заявила об автокефалии, т.е. самостоятельности. Это событие прошло под аккомпанемент проклятий Рима, оттуда посадили исидоровских и виссарионовских учеников в митрополичьи кресла в Киеве и в Вильно, папа Пий II повелел польскому королю «поймать и сковать нечестивого Иону».

Так состоялось церковное разделение, а точнее формальная фиксация давно очевидного. В действительности ничего общего между Москвой, с одной стороны, и Киевом с Вильно – с другой, не было, если вообще когда-либо существовало. Эта общность, к которой так любят апеллировать до сего дня, являлась геополитическим изобретением афонской партии, преследовавшей исключительно собственные интересы. Тогда, из-за неприятия Москвы, греческий проект «всея Руси» претворился лишь частично, однако, предназначенные для Ватикана наработки не канули окончательно. В середине ХVII века манящий образ киевской «матери-колыбели» получит новое дыхание.

Встреча царевны Софьи псковскими посадниками и боярами в устье Эмбаха на Чудском озере. Федор Бронников.

 

https://vk.com/@410903514-otkuda-vzyalas-vseya-rusi

 


23.04.2019 300 лет украинской матрицы

 

Радиоуниверситет.

Канал МПГУ  

 


17.04.2019 Неизвестное лицо белогвардейцев 

 

1917 год – эпохальная дата отечественной истории, о которой сказано, казалось бы почти все. Но интересно взглянуть на нее с точки зрения того, чего ранее делалось недостаточно – а именно украинства. Крушение империи привело к устранению прежней правящей прослойки, а также разгрому церкви, являвшейся ее опорой. Часть элиты вынуждена удалиться в эмиграцию, а некоторые из оставшихся в Советской России до начала 1930-х годов ютились на второстепенных ролях в новых органах власти. Так или иначе, крах царизма знаменовал конец украинско-польского засилья в верхах. От этого выиграли все те многочисленные народы, на эксплуатации которых в течение двух с лишним веков паразитировала романовская элита.

Конечно, для нее это стало не просто ударом, а самой настоящей катастрофой, за которой последовала кровопролитная Гражданская война 1918-1920 годов. Оставить без сопротивления давно облюбованную колонию, именуемую Россией, эти господа не желали. Если посмотреть, кто пытался задушить молодую советскую республику в зародыше, то украинско-польско-немецкий оскал поверженных хозяев отчетливо проясниться. Они с остервенением бросились выправлять положение. А потому нужно вспомнить лидеров белого движения, которое, как нас уверяли и уверяют, вобрало в себя «лучших сынов родины», истинных патриотов России.

Начнем с культовых фигур типа А.В. Колчака, чьи предки по отцу из помещиков Херсонской губернии, в 1843 году получившее потомственное дворянство. Отец будущего «Верховного правителя» служил по Морскому ведомству, мать происходила из купеческой семьи, ее родитель был гласным Одесской городской думы. Женат Колчак на дворянке С. Каменской из Подольской губернии; полноценная украинская семья. Еще один спаситель России – П.Н. Врангель, ведущий свой род от дома Тольсбург-Эллистфер. Женой бравого генерала стала фрейлина Высочайшего двора О. Иваненко; их родовые гнезда находились на Украине.

Пройдемся по верхушке командования белых армий: Н.Н. Юденич – из малороссийских дворян Минской губернии; немецкие предки Е.К. Миллера (командующего в Гражданскую Северным фронтом) обосновались в Витебской губернии; генерал А.Г. Шкуро – потомок запорожских казаков. Известный кавалерист К.К. Мамантов – из богатой семьи Донской области. Из дворян Могилевской губернии генерал В.И. Гурко, его коллега А.С. Лукомский – из полтавских помещиков, также как и популярный у белых М.Г. Дроздовский. В.О. Каппель происходит из дворянского рода Ковенской губернии: по матери он – Постольский, а женой его была некая Стрельман. Как говорится, полный комплект.

Интересно, что верхи белых армий включали в себя и генералов не дворянского, а иногда и самого простого происхождения. Только вот и здесь никак не получается избежать нашей любимой темы. Так, А.И. Деникин – сын рекрута из Самарской губернии, служившего в Царстве Польском. Там родился будущий знаменитый полководец, чей матерью была Е. Вржесинская. Ее отпрыск говорить по-польски начал раньше, чем по-русски, захаживая в костел не реже, чем в православную церковь. Кстати, в Польше до сего дня процветает культ Деникина, о нем издаются книги, чтится его память.

Командующий М.В. Алексеев также родился в семье солдата из под Вязьмы, однако спутница жизни у него опять-таки из хорошо знакомой серии – А. Пироцкая. Так же как и у генерала Н.В. Рузского, женившегося на З. Боржезовской и окутанного понятной жизненной атмосферой. На этом фоне выделяется Лавр Корнилов, родившийся в Казахстане, что заметно по его виду. Наверное, неслучайно этот генерал всегда был чем-то вроде «белой вороны» в царском генералитете, так и не принявшем этого «выскочку». Вспомним и других активных персонажей белого движения, например, С. Войцеховского, Э. Гиацинтова, П. Шатилова, А. Кутепова, С. Маркова, М. Жебрака-Русаковича и др. Наличие русских фамилий опять-таки не должно сбивать с толку: все они находились в элите, куда вошли, лишь приняв определенные правила игры. Именно это обеспечивало их благополучие. Так, по подсчетам специалистов: почти каждый второй военнослужащий врангелевской армии был украинцем, чем выше по командным этажам, тем их процент становится больше.

Не сложно заметить, откуда черпало силу белое движение. Его истоки находились на Юго-западе: там была историческая родина большинства его предводителей, там – родина государственно-религиозных конструкций, за которые они держались. Тем более, интересно, что формирование боровшейся против них Советской армии, как установлено специалистами, произошло в Поволжье. Именно восточный фронт стал горнилом, где выковывалась РККА, создавались ее первые регулярные части, начали боевой путь и проявили себя качестве полководцев (большинство) руководителей Красной армии.

 

https://vk.com/@410903514-neizvestnoe-lico-belogvardeicev

 


29.03.2019 Правда о Лаврентии Павловиче Берии будет сказана

 

Сегодня день рождения (по старому стилю), одного из наиболее ярких государственных деятелей СССР. Его истинный вклад в победу над фашизмом и в создание оборонного комплекса страны только предстоит выяснить. Он пал жертвой интриг и клеветы Хрущева, рвавшегося к власти. После его устранения расправа над Маленковым, Булгагиным и другими сталинскими выдвиженцами для хрущевской команды было уже делом техники. Под возгласы о возвращении к Ленину и лозунги о грядущем коммунизме произошла укранизация партийно-государственных верхов. Под чутким руководством Брежнева, Черненко, Гапкало шла подготовка к растаскиванию по карманам всего, что создавалось трудом нескольких советских поколений.

Уверены, правда о Лаврентии Павловиче Берии будет сказана.

 

https://vk.com/id410903514?z=photo410903514_456242741%2Falbum410903514_00%2Frev

 


25.03.2019 Неженская хватка Великой Екатерины

 

 За что украинцы невзлюбили самую популярную в истории России императрицу 

В последней трети ХVIII века Российская империя, созданная решимостью Петра I, пережила заметную трансформацию, коснувшуюся всех сторон жизни. К примеру, в хозяйственной сфере стартовал перезапуск экономической системы, связанный пусть и с дозированной, но разблокировкой предпринимательства снизу. Подвижки произошли в государственном строительстве, проведена административная реформа, освоен целый ряд окраинных территорий и т. д. Все эти преобразования, хорошо известные в историографии, связывают с именем Екатерины II.

Однако перемены в «русской» элите, имевшие серьезные последствия, освещены гораздо хуже. Речь о давлении на украинско-польские круги, которое инициировала императрица. Ничего подобного не наблюдалось с 1654 года, когда Украина оказалась в составе России: даже правление Анны Иоанновны в этом смысле не идет ни в какое сравнение с екатерининским царствованием.

Сюрпризы от императрицы

Софья-Августа Ангальт-Цербская, выбранная супругой наследнику престола Петру Федоровичу, поселилась в Петербурге в 1745 году, крестившись в православие под именем Екатерины Алексеевны. Поначалу немецкая принцесса имела смутное представление об украинско-польском элементе в российской аристократии и дворянстве. Ее религиозным образованием занялся архиепископ Псковский и Нарвский С. Тодорский, окончивший Венский университет и владевший немецким и латинским языками. Присматривать за супругой наследника Елизавета I поручила своему доверенному духовнику протоиерею Ф. Дубянскому, а тот, в свою очередь, приставил к ней фрейлину Е. Шаргородскую. Любовником Екатерины стал один из многочисленных поляков петербургского бомонда С. Понятовский.

Очутившись в таком обществе, будущая Екатерина II, отличавшаяся проницательностью, не только вкусила господствовавший в верхах украинско-польский дух, но и прониклась, мягко говоря, предубеждением к нему как совершенно бесполезному для какого-либо конструктива. Заметим, что аналогичными чувствами к «русской» элите пропитался и ее незадачливый супруг, который буквально горел желанием поставить на место хозяев российского государства. В этом смысле Екатерина II пошла по пути, намеченному еще Петром III.

Конечно, «русская» элита предчувствовала, что ничего хорошего от голштинского племянника Елизаветы I ожидать не стоит: на горизонте маячило «немецкое засилье» в духе Анны Иоанновны. С конца 1750‑х годов слухи о лишении великого князя престолонаследия и замене его Екатериной (регентшей при малолетнем Павле) усиленно циркулировали при дворе. Как известно, Петр III полностью оправдал тревожные ожидания, незамедлительно вызвав из Европы родственников по отцовской линии, среди них двух голштинских принцев. Одного сразу произвел в генерал-фельдмаршалы, другого сделал петербургским генерал-губернатором, а также командующим войсками в Финляндии, Эстляндии, Ревеле и Нарве.

Одновременно с этими назначениями из ссылок с почестями были возвращены звезды 1730‑х: Миних, Бирон, Менгден, Лилиенфельд и другие. Грозные тучи сгущались и над Русской православной церковью, где безраздельно заправляли архиереи из Малороссии. Так что события 28 июня 1762 года, инициированные гвардейцами в пользу Екатерины, многими были восприняты с облегчением. Причем в дворцовом перевороте наряду с преображенцами, сагитированными братьями Орловыми, деятельным участием отметился и Измайловский полк, более всего укомплектованный украинцами: их командиром был малороссийский гетман К. Разумовский, не желавший усиления немецкой партии при дворе.

Однако быстро выяснилось, что возведенная на трон супруга Петра III не собирается выступать выразительницей украинско-польской воли в стиле Елизаветы I. Символичный факт: если последняя после коронации направилась в поездку по Малороссии, то новая императрица предпочла посетить Лифляндию и Эстляндию. Очевидно, у нее имелось свое видение на предстоящее царствование. Поэтому «русская» элита на первых порах грезила мечтой, чтобы на троне вновь очутился правитель, благосклонный к украинско-польскому духу. В начале екатерининского царствования подобные настроения хорошо ощущались в верхах, тем более способ, каким она добыла себе трон, не придавал уверенности в прочности ее положения.

Первая попытка бросить вызов императрице была связана со шлиссельбургским узником – Иваном Антоновичем. Напомним, тот еще в младенчестве попал в эпицентр династических интриг и после триумфа Елизаветы I оказался обреченным на тюремное заключение. К моменту воцарения Екатерины II ему исполнилось двадцать два года.

Забавно, что арестованного Петра III до убийства поместили в ту же крепость, где содержался Иван Антонович: ненадолго Шлиссельбург превратился в сборный пункт претендентов на престол. В августе 1762 года Екатерина II посетила вечного узника и беседовала с ним: тот представлял тлеющую опасность для ее царствования.

Иван Творожников. Мирович перед телом Ивана VI. 1884 г.

Ivan Tvorozhnikov/The Picture Art Collection/Alamy Stock Photo/Vostock Photo

Противники Екатерины возлагали надежды на еще одного претендента на престол – сына Анны Леопольдовны Ивана Антоновича, который содержался в Шлиссельбургской крепости. При попытке освободить его он был убит охраной, и заговор против императрицы провалился (на иллюстрации: Иван Творожников. Мирович перед телом Ивана VI. 1884 г.) 

Зачистка малороссийского фланга

Вскоре этой «картой» не преминул воспользоваться подпоручик Смоленского пехотного полка В. Я. Мирович. Он происходил из знатной малороссийской семьи, будучи внуком переяславского полковника И. Мировича, который в ходе Северной войны начала ХVIII века поддержал гетмана Мазепу со шведами, за что и подвергся ссылке в Сибирь. Внук уже оправился от ударов судьбы, поступил на военную службу, хлопотал о возврате имений деда, стремясь пробиться наверх.

Пользуясь отсутствием в столице Екатерины II, Мирович с несколькими офицерами в начале августа 1764 года попытался освободить из заточения Ивана Антоновича и провозгласить того императором. Заранее был составлен манифест от его имени, где императрица именовалась «самолюбной расточительницей», чуждой России. Но охрана крепости, проявив бдительность, ликвидировала Ивана Антоновича и схватила заговорщиков. Неудавшийся заговор вызвал большой резонанс в верхах, следствие вел генерал Ганс фон Веймарн, получивший указание не тянуть с допросами. Казнь состоялась 15 октября 1764 года.

Однако для императрицы эпизод с Мировичем оказался не самым неприятным. Куда большая, пусть и скрытая, угроза исходила от малороссийского гетмана К. Разумовского, поначалу с энтузиазмом поддержавшего Екатерину. На рубеже 1763–1764 годов был поднят вопрос о наследственном гетманстве в роде Разумовских: инициативу проявили украинские полковники и старшины. Они мотивировали просьбу верностью этого рода престолу, а также ссылались на пример Богдана Хмельницкого, которому наследовал его сын Юрий. Из-за характера поднятой темы сам Разумовский предусмотрительно дистанцировался от петиции в Петербург. Хотя его интерес здесь очевиден: в случае утверждения наследственного гетманства в России фактически появлялась параллельная династия, которая вполне могла посматривать в сторону трона.

Вне всякого сомнения, эти поползновения были бы поддержаны малороссийскими архиереями, души не чаявшими в родном разумовском клане. Екатерина II зримо почувствовала дыхание украинско-польской фронды. Разумовскому отказали от двора, со стороны императрицы начались мелочные придирки к его супруге. Закономерным итогом стал специальный манифест от 10 ноября 1764 года, извещавший об увольнении Разумовского от гетманских обязанностей. Тот предпочел смириться, тем более что ему, видимо, в качестве компенсации достались огромные имения, причем не только на Украине.

Екатерина II решила не ограничиваться отстранением Разумовского, а поспешила вообще ликвидировать должность гетмана, вновь вернувшись к институту Малороссийской коллегии, правда, декларируя это осторожно: «пока время и опыт не даст нам о его (малороссийского народа) благе лучший учинить промысел». Коллегия состояла из восьми человек: четырех украинцев и четырех великороссов. Причем по правительственной инструкции на заседаниях им велено было располагаться не напротив друг друга, как при Анне Иоанновне, а вперемежку, дабы способствовать единству. Председателем коллегии стал граф П. А. Румянцев, до этого командующий русскими войсками в Восточной Пруссии. Отец этого сановника слыл приближенным к Петру I, а крестной была Екатерина I. Историки считают, что на Румянцева рассчитывал Петр III, успев осыпать того высокими наградами.

Однако дворцовый переворот, казалось бы, поставил крест на карьере. Находясь в немецких краях, Румянцев, который к этому времени завел любовницу из Данцига, уже собирался перейти на службу к прусскому королю. Но указ Екатерины II, а также пожалование огромных поместий изменили его планы. Малороссия была ему почти родной: до четырнадцати лет он жил и воспитывался там под руководством местного интеллектуала Т. Ю. Сенютовича. Теперь же настал черед реализовывать неожиданные екатерининские планы по введению Украины в правовое поле Российской империи.

Одновременно с уничтожением гетманства ликвидировался и весь строй малороссийских земель, учреждалось новое губернское деление. После этого смогли провести полноценную ревизию территорий и имущества (так называемую «румянцевскую» опись), чего полковники и старшины благополучно избегали со времен Петра I. Был отменен свободный переход крестьян от помещика к помещику, ведь действие Соборного уложения 1649 года не затрагивало Малороссию. До екатерининской поры здесь фактически не знали крепостного права, живя по разным вариантам литовских статутов, тексты коих существовали на латыни и на польском языке. Кроме этого, на Украину наконец-то распространялось в полном масштабе налоговое законодательство, а также вводились обязательные рекрутские наборы. Неудивительно, что такие преобразования сопровождались там вполне объяснимым раздражением.

Церковная перетряска

Но все-таки особенное негодование вызывала секуляризация церковных земель, что успел продекларировать еще Петр III. Екатерина II понимала, что контролировавшие РПЦ украинцы пока не являются ее союзниками. В случае появления родственного по происхождению и духу претендента на престол эта «русская» церковь может «благословить» последнего. Эпопея с потомственным гетманством Разумовского продемонстрировала вероятность такого сценария. Поэтому актуальным вопросом стал подрыв малороссийского церковного клана, наиболее действенным путем к чему и явилась конфискация земельных владений.

Планы императрицы получили отклик ютящегося на вторых ролях великорусского духовенства, увидевшего в развороте екатерининской политики долгожданную возможность пробиться наверх. И действительно, Екатерина II сразу сделала ставку на местных уроженцев, таких, как архиепископ Дмитрий (Сеченов) или Гавриил (Петров), Платон (Левшин). Некоторые из них вошли в образованную комиссию по выяснению «истинных доходов от церковных имений». Малороссийские выходцы негодовали: они не могли смириться с мыслью о потере владений, поскольку считали их неотъемлемой частью церковного организма.

Знамя борьбы поднял один из авторитетных архиереев той поры Ростовский митрополит Арсений (Мациевич), чей демарш наглядно иллюстрирует униатский менталитет украинцев с его латинством и польщиной. В марте 1763 года многие представители элиты съехались в Ростов на переложение мощей святого митрополита Дмитрия (Туптало), канонизированного при Елизавете I. Здесь Арсений публично произнес речь в защиту церковной собственности, подкрепляя свои доводы историческими экскурсами. Он напомнил всем собравшимся, что в ходе борьбы с ересью жидовствующих конца ХV века в чин православия введена анафема тем, кто позарится на церковные имущества.

Это был, по сути, прямой вызов: оставить подобное без внимания Екатерина II не могла и повелела арестовать пламенного трибуна. Однако тем овладел обличительный пыл, и он решил идти до конца, проявив на учиненном следствии «резкость в ответах». Состоялся суд Синода, где Арсению не дали сидячего места, как в свое время патриарху Никону на Большом соборе 1666–1667 годов. Затем в монашеской одежде мятежного архиерея повезли в Ферапонтов монастырь – туда же, где коротал дни низложенный Никон. Очевидно, что подобная параллель удачно подкрепляла нынешнюю победу власти. Ошеломленное украинское духовенство не решилось выражать несогласие. Манифест от 26 февраля 1764 года возвестил об упразднении поместного землевладения церкви, а все латифундии с населением передавались в административное, судебное, податное ведение Коллегии экономии.

В общей сложности туда перешло свыше 900 тысяч душ, получивших название «экономические крестьяне». Правда, что касается церковного землевладения в самой Малороссии, устроенного по законам Речи Посполитой, то тут с секуляризацией решили повременить, проведя там ее лишь в 1786 году. Одновременно с ней потребовали от Киевской митрополии вести преподавание в духовных заведениях, включая знаменитую Киево‑Могилянскую академию, на русском языке, что было воспринято крайне болезненно.

Общий вектор екатерининского правления очевиден – приструнить украинско-польские круги. В этом же ключе можно оценивать и еще одно важное событие – созыв в 1767 году Уложенной комиссии. Многие ученые усматривают в этом некое воспроизведение практики Земских соборов, которые канули в Лету как раз после Переяславской рады, одобрившей вхождение Малороссии в состав тогда еще Московского царства. Представительство земель в глазах Романовых утратило смысл, поскольку системообразующий вектор стал выстраиваться вокруг Украины, объявленной подлинным источником веры и государственности.

Поэтому инициатива императрицы призвать выборных всех территорий и сословий на совет говорила уже сама за себя. Но Уложенная комиссия имела важное отличие от Земских соборов: в екатерининском варианте духовенство было представлено не мощной когортой, как в ХVI и первой половине ХVII века, а лишь одним-единственным депутатом от Синода. Символично, что местом заседаний комиссии, собравшей 460 человек, была определена Москва.

Предубеждение к украинской теме сквозило в Екатерине II буквально во всем. В ходе поездки по югу России она посетила Киев, который ей очень не понравился; в ее письмах «славный град» характеризовался «странным городом». В идеологическом плане неприятие украинства выразилось также в безоговорочной поддержке императрицей «норманнской теории», провозглашавшей строителями древнерусского государства варягов, т. е. иностранцев.

Спор о происхождении Руси, продолжавшийся между М. В. Ломоносовым и А. Шлецером, был окончательно разрешен в пользу последнего. Ломоносов, отдаленный от двора, скончался от расстройств в 1765 году. Вплоть до середины ХIХ столетия «норманнисты» господствовали в отечественной исторической науке. С учетом всего сказанного неудивительно, что из всех правителей Дома Романовых, от Михаила Федоровича до Николая II, Екатерина II является самой нелюбимой для украинской публики. Недобрая память о ней запечатлена известной песней: «Катэрына – вражда маты, шо ты наробыла. Стэп широкий, край веселый та и занапостыла!». 

 

https://profile.ru/history/nezhenskaya-xvatka-velikoj-ekateriny-134471/

 


10.03.2019 Как иезуиты Россией управляли

 

Для какой цели Екатерина II пустила орден иезуитов в страну. Какую роль сыграли иезуиты в истории России и насколько велико было их влияние. Какую идеологию продвигали они в среде российской элиты и какими методами. Как связаны иезуиты и декабристы. 

День ТВ

  


26.02.2019 Три погребения царя Василия Шуйского

 

Правление боярина Шуйского, севшего на московский трон после обанкротившегося Лжедмитрия I, не заладилось. Страна погружалась в хаос, внешние опасности множились, внутри придворные интриги нарастали. В 1610 году составился очередной заговор, после чего Царя Василия низвели с престола и поместили в монастырь. Однако его особа вызывала беспокойство у тех, кто желал уцепиться за государственный руль. Шуйские еще могли спутать властные расклады, поэтому боярская верхушка во главе с Филаретом (Романовым) предпочла избавиться от них.

Семейство передали польскому гетману Жолкевскому, который ко всеобщему удовольствию вывез его в Польшу. Так бывший царь Василий и его братья Иван и Дмитрий оказались в пленении. Желая обеспечить себе сносное существование, они согласились на унизительную сцену: отдача московского царя польскому королю, состоявшаяся 19 октября 1612 года. Все было инсценировано в стиле триумфов древнеримских императоров в присутствии сейма и толп народа на улицах. Шуйских везли в коляске, затем они низко преклоняли головы перед Сигизмундом III, касаясь пола рукой.

После унизительной процедуры, их заключили в Гостынский замок под Варшавой. В дни, когда в отряды Дмитрия Пожарского освобождали Москву, один за другим перешли в мир иной Василий и Дмитрий Шуйский с женой Екатериной Григорьевной. Иван же принес присягу королевичу Владиславу (сыну Сигизмунда III), который оставался претендентом на московский престол, так как поляки не признавали избрание Михаила Федоровича. Даже после Деулинского перемирия 1619 года и после размена пленными, Иван еще оставался на службе у королевича. Останки его родственников поляки перезахоронили в специально построенном монументальном комплексе, где ворота украшала надпись о победе над восточным врагом.

После кончины Сигизмунда III в 1632 году Владислав согласился отдать прах бывшего царя Василия Шуйского, чего активно домогалась Москва. Конечно, к самому Шуйскому Романовы не испытывали ни малейших симпатий, но возврат его праха они использовали для своего укрепления. Это давало прекрасную возможность на Шуйских публично заявить об историческом пути страны, поскольку погибшего причисляли к потомкам Рюриковичей, киевских князей. Встреча траурного кортежа состоялась 10 июня 1635 года в Москве при скоплении народа: многочисленные церковные молебны, само перезахоронение собрали огромные толпы. Люди услышали о Рюрике, о киевских князьях, о началах Московии и т.д., иначе говоря, образ Древней (Киевской) Руси после долгого пребывания в летописях южного происхождения и в дипломатической документации, наконец, был предъявлен широким массам.

P.S. Что касается Ивана Шуйского, то тот, в конце концов, вернулся в Москву, где тихо скончался бездетным.

 

https://vk.com/@410903514-tri-pogrebeniya-carya-vasiliya-shuiskogo

 


25.02.2019 О национальном поэте Кондратии Рылееве

 

Фигура видного декабриста, казненного в Петропавловской крепости, канонизирована в советский период. Историография той поры подавала Рылеева - истинным патриотом, почитателем родины. И с этим действительно можно согласиться, если бы не одно уточнение: какую именно родину воспевал пламенный поэт? Его немецкое происхождение, как может показаться на первый взгляд, тут совершенно ни при чем (по матери он Ессен). Кондратия Федоровича очень вдохновляли малороссийские и польские дали. 

 Чтобы убедиться в этом, достаточно ознакомиться с его литературным наследием. Специалистами уже давно замечено: поэтические манеры декабриста воспроизводили стиль известного польского стихотворца Немцевича, а рылеевские «Думы» - это подражание польским поэмам последнего. Рылеев с удовольствием совершал поездки по украинским городам и весям (например, на протяжении 1822 года), знакомился с местными традициями и языковыми диалектами, разрабатывая тему борьбы свободы с самовластьем. Разумеется, все светлое и лучшее было связано с украинской стороной, а гадость и подлость - с московской.

Именно на этой идейной основе построен рылеевский «Войнаровский». Важное место в сюжете отведено истолкованию образа Мазепы. Тонкими штрихами заклятый враг России преподносится в героическом ореоле, совершенно не чувствуется его осуждения. Неслучайно в уста мятежного гетмана Рылеев вкладывает лозунг о борьбе свободы с самовластью (читай Москвой). С явным удовлетворением в поэме характеризуется политика Мазепы, нацеленная на благо Украины, гетманские заботы о казачестве.

Аналогичные сюжеты и в других произведениях. Например, в незавершенной поэме «Наливайко» о казачьем атамане, который преклоняется перед древней киевской историей. Все действия Наливайко мотивируются стариной, а его монолог о величии родины (т.е. киевщины) обращен к старцу-исповеднику Киево-Печерского монастыря. Еще в одной поэме «Гайдамак» перед нами вновь Мазепа, но если в «Войнаровском» действует гетман, то тут рассказывается о молодом Мазепе, начинавшем пажом при дворе польского короля. В этом же русле следует и трагедия «Богдан Хмельницкий». Как известно, этого деятеля отрядили олицетворять русско-украинскую дружбу после предательства Мазепы, хотя «наш» Богдан по уровню ненависти к России тому не уступал, что, видимо, ободряло Рылеева.

P.S. Возвышенное отношение к Малороссии – «родимое пятно» декабристских кругов. То же самое отличало творчество А.А. Бестужева-Марлинского, В.Ф. Одоевского, В.К. Кюхельбекера, В.Ф. Раевского, Ф.Н. Глинки. Интересно, с чего бы это?

 

https://vk.com/@410903514-o-nacionalnom-poete-konstantine-ryleeve

 


24.02.2019 В послепетровские времена в России продолжилось торжество антирусской элиты 

  

Heritage Image Partnership Ltd/Alamy Stock Photo/Vostock photo

Все, кто когда-либо знакомился с отечественной историей ХVIII столетия, отмечали неоднородность сформировавшейся в России правящей прослойки. Общим местом в литературе является восприятие борьбы в верхах в контексте так называемых инородческой и «русской» партий. Если касательно первой все предельно ясно, то этого никак нельзя сказать о второй, поскольку о «русском» тут можно говорить с большой натяжкой. В этом серьезное упущение историографии, не осознавшей, а точнее, не желавшей осознавать, что под «русской» в действительности замаскирована малороссийско-польская партия.

Кто, в самом деле, в ней коренные русские – уж не Феофан ли Прокопович со Стефаном Яворским и целой россыпью им подобных, довершивших уничтожение нашей веры? Да и среди «птенцов гнезда Петрова» помимо иностранцев немало украинско-польских лиц, без тени сомнения объявленных русскими. Вспомним сына органиста из Литвы П. И. Ягужинского, назначаемого то на один, то на другой высокий пост. Вице-канцлера, затем и канцлера Г. И. Головкина: его мать и мать Петра – двоюродные сестры Раевские. Возьмем кабинет-секретаря А. В. Макарова: уроженец Вологодщины попал в поле зрения государя по способностям, но удержался в высшем свете благодаря женитьбе на П. Ладыженской, которая сделала его там своим.

Украинский колорит

Вообще, «русских» представителей в верхах отличало открытое пренебрежение ко всему русскому в московском понимании этого слова, причем в этой ненависти они полностью смыкались с инородческой партией. Преследование староверия, уничтожение народных культур – все это их совместные «славные» дела. Конкурировали же они за придворное влияние, за властные преференции, за доступ к материальным ресурсам, т. е. за возможность грабить Россию. Украинско-польская партия, именуемая «русской», осуществляя «духовное руководительство» страной, претендовала на более солидный куш по сравнению с западниками.

Петровская эпоха определенно разочаровала ее, отсюда едва скрываемые обиды на царя-реформатора, всегда тлевшие именно в этом элитном сегменте. Не стоит забывать, что железная рука Петра I не позволяла противоречиям в верхах проявиться в полной мере, но после его смерти они выплеснулись наружу. Украинско-польская партия собиралась отодвинуть иностранцев‑западников, занявших видные аппаратные позиции, на второй план. Большие надежды давало в этом смысле царствование юного Петра II, который под влиянием окружения симпатизировал прежним порядкам, существовавшим до его знаменитого деда. Только речь не заводилась о возврате к дониконианской эпохе, о пересмотре церковных «завоеваний». В планы «русской» партии с украинско-польским нутром подобное, конечно, входить никак не могло.

Просто она жаждала снова окунуться в атмосферу, где понаехавшая иностранщина не занимала бы ключевых мест у кормушки. Не случайно двор Петра II удалился из прозападного Петербурга в Москву: сначала под предлогом коронации, а затем пошли разговоры, что молодой император намерен вообще остаться в Первопрестольной. Аристократия, еще толком не обжившаяся в столице, потянулась в свои прежние московские особняки. В сентябре 1729 года в Москве состоялась помолвка императора с княжной Долгоруковой, причем празднество было не лишено украинского колорита. Карету невесты сопровождали гайдуки в национальных одеждах.

Но главное – это политический поворот в отношении Малороссии, коей занялись с таким энтузиазмом, будто более срочных дел не существовало. Украинским полковникам и старшинам правительство принесло извинения за историю с обнаглевшим гетманом Полуботком, затем вновь подтвердило отказ от налогов, что всех обрадовало. Восторг вызвало упразднение ненавистной украинцам Малороссийской коллегии. Устроенная в ней ревизия выявила многочисленные нарушения, к ответственности потребовали привлечь председателя коллегии Вельяминова. Новым гетманом избрали заслуженного миргородского полковника Данилу Апостола. Один из его сыновей воспитывался в вельможном Петербурге, зять В. Кочубей стал полтавским полковником; наследники этого «страдальца от российского гнета» превратятся в богатейший и влиятельный княжеский род.

Ободренный гетман Апостол и не думал останавливаться, для чего направился в Москву, где около года проживал при царском дворе. Плодом его стараний стали так называемые «решительные пункты», т. е. резолюции правительства на поданные петиции. Ими подтверждались «права и вольности», а также намечались новые, упорядочивалось судопроизводство, причем документ изобиловал ссылками на Богдана Хмельницкого. К этому времени тот становится символом русско-украинского единства, а роль предателя закрепляется за Мазепой. Апостол усилил гетманское управление, не «ломясь в открытую дверь», в отличие от своего предшественника Полуботка, испытавшего крутой нрав Петра Великого за чересчур развязное поведение.

 

Перспективная вдова

Внезапная кончина в 1730 году молодого Петра II не остудила желания продвигаться в сторону польской управленческой модели. Именно по примеру Речи Посполитой задумывалось ограничение монархии в конституционной форме с ведущей ролью аристократического меньшинства. Короновать в этом государственном формате намеревались бабку Петра II, первую супругу Петра Великого Евдокию Лопухину, которую тот заточил в монастырь. При внуке она обрела волю и почет, а по его смерти оказалась единственной прямой наследницей престола, от которого, правда, наотрез отказалась.

Тогда и возникла кандидатура племянницы Петра I Анны Иоанновны – вдовы герцога Курляндского, проживавшей в прибалтийской Митаве. Дочь умершего в 1696 году брата Петра Ивана Алексеевича (Милославского) стала инструментом в дипломатических играх. Анна Иоанновна – первая из дома Романовых, выданная Петром I за рубеж, за правителя Курляндии, дабы закрепить там российское влияние. Предлагая ей престол, рассчитывали, что оторванная от московских дел герцогиня будет не менее удобным орудием для аристократических затей, чем скоропостижно почивший Петр II.

В образованный Верховный тайный совет вошли четыре представителя семейства Долгоруких, три Голицыных, а также Г. И. Головкин и А. И. Остерман, которые вступили в переговоры с Анной. Очень любопытна ее родословная, о которой стараются лишний раз не вспоминать: по матери она из рода Салтыковых, ее прапрадед Михаил Глебович Салтыков в Смутное время начала ХVII века входил в посольство к польскому королю Сигизмунду III с просьбой дать сына Владислава на московское царство.

Правление Анны Иоанновны вошло в русскую историю как период так называемой бироновщины. Heritage Image Partnership Ltd/Alamy Stock Photo/Vostock photo

Прадед Петр Михайлович растерзан за преданность полякам, а дед сначала послужил новой родине, т. е. Польше, а затем, взвесив за и против, перебрался к Романовым, крестился в православие, приняв имя Федор; его дочь Прасковья Федоровна и была матерью будущей императрицы. Казалось бы, с точки зрения государственности такая репутация, мягко говоря, оставляла желать лучшего. Однако по меркам романовской элиты это не так: достаточно вспомнить деятельность патриарха Филарета (Романова) и других бояр, так что запятнанные потомственным предательством Салтыковы немногим отличались от этих «патриотов».

Как известно, попытки «верховников», т. е. Долгоруких и Голицыных, узурпировать власть не увенчались успехом. Украинско-польская партия представляла собой развитый элитный слой с неодинаковыми интересами, к тому же верховенство двух семей раздражало не только ее. Взошедшая на престол Анна Иоанновна сразу оказалась в эпицентре соперничества различных группировок. Ядро ее сторонников, требовавших отмести монаршие ограничения, составили ободрившиеся родственники новой императрицы Салтыковы, почтенный фельдмаршал И. Ю. Трубецкой, генерал-прокурор П. И. Ягужинский, церковный гуру Феофан Прокопович. К ним, естественно, присоединились и митавцы Р. Левенвольде и Э. Бирон, преисполненные планов на грядущее.

Напору желающих сохранить влияние или дорваться до трона «верховники» противостоять не могли. Тем более что их узкий круг быстро дал трещину в лице А. И. Остермана, чья семья была близка Анне Иоанновне. Его родной брат Дитрих являлся любимым учителем будущей императрицы: переписку с ним она никогда не прерывала. Неудивительно, что именно опытнейшему царедворцу Андрею Остерману Анна поручила координировать интригу, которая привела бы ее к самодержавному правлению. Еще один «верховник», Г. И. Головкин, чья дочь была замужем за Ягужинским, также дистанцировался от Долгоруких и Голицыных. В результате они потерпели полное фиаско: все Долгорукие были арестованы, их обвинили в преступном отношении к покойному Петру II, чье здоровье расстроили частые охоты и увеселения. Голицыных оставили на свободе, отправив управлять далекими сибирскими областями.

 

«Облепили двор и престол»

Когда же все это утряслось, то быстро выяснилось, что проигравшим оказалось украинско-польское лобби. Симпатии Анны были на стороне немцев: остермановские уроки и остзейские будни не прошли бесследно. Как писал В. О. Ключевский, инородцы в это царствование посыпались в Россию, «точно сор из дырявого мешка, облепили двор и престол, забрав все доходные места в управлении».

Правда, в последнее время утверждения о немецком засилье в тот период ставятся под сомнение, хотя все же нельзя отрицать, что тогда наряду со старыми петровскими кадрами (Минихом, Остерманом и др.) верхний элитный слой накрыла волна нового немецко-прибалтийского призыва. Наиболее известны Бирон, Левенвольде, Кайзерлинг, Корф, Ливен, Беверкам и др. Лишь у нас эти западноевропейские выходцы средней руки смогли возвыситься, став основателями видных дворянских родов. Достаточно сказать, что дед всемогущего фаворита императрицы Бирона был конюхом герцога Курляндского, отец служил на незначительной должности в польской армии, а вот внуку выпала честь рулить Россией.

Заметим, что торжество инородческой партии для украинско-польских конкурентов оказалось неожиданным. Тем более что начиналось все оптимистично: при восшествии на престол Анна сразу сделала ряд новых фискальных поблажек для Малороссии, упразднив десятины с табака и меда, отменив сборы с мостов и перевозов, уменьшив тяжести военного постоя. Но в 1732 году последовал переезд двора в Петербург, наступила эра Бирона, Остермана, Миниха, Левенвольде и им подобных, коим Украина была глубоко безразлична.

В созданном кабинете министров (правительстве) разворачивалось соперничество этих двух сил, причем Анна все-таки старалась сохранять баланс. Вот почему нельзя говорить о безраздельном господстве немцев. Некоторые современные ученые справедливо указывают на противовесы «душе» кабинета Остерману: сначала в этом качестве выступал канцлер Головкин, после его смерти Ягужинский, затем А. П. Волынский.

Ошибка здесь только в том, что эти перечисленные оппоненты инородцам традиционно принимаются за русских. В действительности костяк этих «русских» – украинско-польская знать со своими видами на грабеж того народа, именем которого они надежно прикрылись. Их ненависть к иноземцам – это не боль за униженную и оскорбленную страну, а негодование таких же колонизаторов за упущенный гешефт и недополученные материальные блага. Именно этим объясняется «патриотизм» группы Волынского, бросившей открытый вызов Бирону, с одной стороны, и Остерману – с другой. Посмотрим, кто эти исконно русские дворяне: Еропкин – из смоленского княжеского рода, Саймонов – из клана Раевских (троюродный брат матери Петра), Хрущев, женатый на польской девице Колтовской, затесался сюда и прибалтиец Эйхлер, обиженный за что-то на Остермана.

Те же элитные расклады мы видим и в гвардейских полках, чей статус с петровских времен сильно возрос. Преображенский полк возглавляли: родственник императрицы С. Салтыков, В. Нейбуш, Н. Трубецкой, Л. Гессен-Гомбургский, И. Альбрехт, А. Лукин. При Анне Иоанновне созданы еще два привилегированных полка, Измайловский и Конный. Их офицерский состав комплектовался из европейско-прибалтийских кадров, а младший состав набирался главным образом из украинцев.

В общей сложности из 120 офицеров Измайловского и Конного полков свыше трети принадлежали к иностранцам, а до половины остальных – к украинскому шляхетству. Вот из кого реально формировался командный состав ударных воинских подразделений. Конечно, попадались там и местные, как, например, один из шефов Семеновского полка А. И. Ушаков, затем глава зловещей Тайной канцелярии. Однако они растворялись в украинско-немецкой камарилье, задававшей тон.

Отсюда становится понятным, почему российская армия так легко шла против населения, безжалостно подавляла вспышки недовольства, проводила карательные операции. Наши народы всегда оставались чужими для этих господ, относившихся к ним как к второсортным, обязанным рабски обслуживать их благополучие. Добавим еще, что низший командный состав, наиболее тесно соприкасавшийся с рядовыми солдатами, формировался из кантонистов, т. е. детей рекрутов, фактически выросших при казармах, в военных поселках. Они взрослели полностью оторванными от населения, с которым их ничего не связывало, и становились послушным орудием в руках украинско-польско-немецкого комсостава.

Отметим, царствование Анны Иоанновны не приветствуется «незалежными» историками, считающими, что императрица проявляла непочтительность к Украине. Указывают на восстановление Малороссийской коллегии после смерти гетмана Д. Апостола в 1733 году. Вновь учрежденная коллегия состояла из шести человек: трех украинцев и трех великороссов. Давайте перечислим имена: А. Шаховской, Я. Лизогуб, А. Барятинский, В. Гурьев, М. Забела, А. Маркевич. Человек, не погруженный в исторические изыскания, не сможет точно определить, кто тут пострадавший, а кто – оккупант. Перед нами типичное украинское переплетение со своими отношениями, обидами.

Также вспоминают церковные дела, когда опале подвергся ряд представителей малороссийского духовенства, прочно осевших на ключевых местах в иерархии. Однако душой прокатившихся в 1730-х годах архиерейских процессов был Феофан Прокопович, чьи протестантские замашки импонировали немецкой партии. Как метко заметил А. В. Карташев, параллельно «бироновщине» в церкви господствовала «феофановщина». Но это ни в коем случае не означало какого-либо потепления к местным уроженцам.

 

Елизаветинская «оттепель»

Недовольство Анной Иоанновной только усиливается при сравнении с царствованием Елизаветы Петровны, когда в стране наблюдался настоящий украинский расцвет. Потому-то это время любимо романовским официозом, воспевающим торжество «русской» партии, чей час пробил. На самом деле восшествие на трон «русской» надежды настолько далеко от образцов патриотизма, что об этом нельзя промолчать.

При Анне Иоанновне молодая принцесса вела себя тихо, не проявляя политических амбиций. Но после смерти императрицы втянулась в соперничество различных группировок, причем в союзе не с кем-нибудь, а с Бироном. Тот, став поначалу регентом, мечтал закрепиться у трона, подумывая о женитьбе своего сына на дочери Петра I, чтобы породниться с царствующим домом. Однако бироновские планы рухнули вместе с его арестом: на престоле оказалась племянница Анны Иоанновны принцесса Анна Леопольдовна с малолетним сыном, ставшая вместо него регентшей.

Власть перетекала к Брауншвейгскому семейству, что уже не устраивало Францию и Швецию, имевших свои виды на Россию. Они-то и предложили Елизавете добыть трон посредством переворота. Шведы развязали войну с Россией, заявив о защите петровского потомства, имея в виду не только Елизавету, но и герцога Голштинского – внука Петра I, одновременно внучатого племянника шведского короля Карла, разгромленного под Полтавой. Французское посольство в Петербурге, где плелись нити заговора, снабжало принцессу деньгами для раздачи гвардейцам. Ее доверенными лицами в этой среде стали Грюнштейн и Шварц, навербовавшие около тридцати преображенских офицеров, готовых «за матушку Елисавету Петровну хоть в огонь, хоть в воду».

В этой неспокойной обстановке регентше Анне Леопольдовне посоветовали для укрепления позиций короноваться. Назначенная на 9 декабря 1741 года церемония не состоялась: за две недели до нее произошел дворцовый переворот в пользу Елизаветы Петровны. Взойдя на престол, та немедленно вступила в мирные переговоры со Швецией, освободила пленных, объявила наследником герцога Голштинского, превратившегося после крещения в Петра Федоровича.

Ободренные шведы готовились принять большую часть Финляндии с Выборгом. Но Елизавета повела себя иначе, вдруг заявив, что не отдаст ни пяди земли, завоеванной ее отцом. Вместо территориальных уступок она объявила войну изумленным шведам, которые уже отвели армию на зимние квартиры. Также внезапно наступило и охлаждение с Францией, которая немало сделала для Елизаветы. Ситуация чем-то напоминала начало ХVII века, когда Лжедмитрий I усилиями польского короля сел на российский трон, после чего утратил интерес к своему благодетелю. Разница лишь в том, что самозванец не успел расправить патриотические крылья, а Елизавета «пролетала» на них двадцать лет.

Иностранная помощь, как видим, нисколько не помешала ей предстать в образе патриотки. Видные представители немецкой партии потеряли высокие посты, Миних и Остерман были отправлены в ссылку, об уже арестованном Бироне никто и не вспоминал. Были вызваны из опалы оставшиеся в живых Долгорукие, включая невесту Петра II. Кстати, супруга казненного в 1737 году главы клана Долгоруких – Ивана Алексеевича – удалилась не куда-нибудь, а в Малороссию, коротая дни старицей Киево‑Флоровского монастыря. Также возвращена свобода и осужденным по недавнему делу Волынского. Елизавета после коронации весь 1742 год оставалась в Москве, а затем направилась в поездку по Украине. Всем этим искренне восхищалась историография, не устававшая повторять «мантру» о наступившем русском возрождении.

Императрица Елизавета Петровна хоть и опиралась на помощь иностранцев, тем не менее осталась в памяти народной как «патриотка» (на акварели Александра Бенуа она изображена во время прогулки по Москве)  Lebrecht Music & Arts/Alamy Stock Photo/Vostock photo

 

Антирусская «элита»

Здесь мы вновь сталкиваемся с краеугольной чертой романовского официоза, когда за русскую принимают типичную украинско-польскую публику. Например, маститый С. М. Соловьев уверенно описывал лидеров «русской» партии: поляка Юшкевича, преобразившегося в архиепископа Амвросия Вологодского, а потом и в митрополита Новгородского, архимандрита Заиконоспасского монастыря Кирилла (Флоринского), обер-прокурора Синода Я. Шаховского, начальника гетманской канцелярии А. Безбородько, приветствовавших падение иностранцев и превозносивших елизаветинское царствование.

Истинным украшением патриотического крыла явился фаворит императрицы А. Разумовский: черниговский певчий, оказавшийся при дворе и пожалованный в генерал-фельдмаршалы, не участвуя ни в одной битве. Его младший брат в возрасте 22 лет стал украинским гетманом, а их мать приютилась фрейлиной у Елизаветы. Киевская духовная академия составила для семейства Разумовских гербовник о происхождении от литовского правителя Гедимина на трех языках – латинском, польском и славянском, т. е. даже не сочли нужным использовать русский.

Неудивительно, что при господстве такой «русской» партии Малороссия очутилась в еще более привилегированном положении. С украинцев списывались все недоимки по содержанию войска, казаки отпускались по домам, в Запорожье за счет казны раздавалось денежное и хлебное жалованье, не производились рекрутские наборы. Петербургское правительство, называемое «незалежными» историками оккупационным, оберегало Малороссию от крепостного права, в то время как по всей стране крепостничество не просто укреплялось, а приобрело уродливые, кощунственные формы. В Тайной канцелярии расследовались дела по оскорблению украинско-польских выходцев в высших эшелонах власти, особенно свирепствовали за оскорбление Разумовского и его родни.

«Русское» возрождение ознаменовалось усилением гонений на староверов, т. е. действительно исконно русских людей, оказавшихся в оккупации на своей родине. Нетерпимость к ним отличала не только высших иерархов, но и саму императрицу; с 1745 года запрещалось употреблять само слово «староверцы». Такие же гонения обрушились и на мусульманские народы нашей родины. Варварский указ 1742 года предписывал разрушение мечетей в Поволжье и запрет на строительство новых. В народной памяти татар и башкир навсегда остался местный епископ той поры Лука (Канашевич), благословлявший карательные экспедиции против населения. Добавим, этого деятеля также причисляют к «русским».

Эта элита была настолько чужда коренному населению и ориентирована не на него, что некоторые свидетельства того времени просто шокируют. Вот, например, как попал в высший свет будущий фаворит Екатерины II Григорий Орлов. Будучи поручиком пехотного полка, он принимал участие в Семилетней войне 1756–1763 годов с Пруссией. После одного из столкновений в плен попала группа немецких офицеров, однако обращение с ними их российских визави удивляет. Несмотря на гибель наших солдат-рекрутов, прусским чинам был устроен дружеский ужин. Среди плененных оказался флигель-адъютант прусского короля Фридриха II, удостоенный особенно теплого приема. Его с почестями отправили поправить здоровье в Кенигсберг в сопровождении двух российских офицеров, одним из которых оказался Орлов.

После лечения они отправились в Петербург, по дороге сдружились, и по прибытии в столицу прусский деятель рекомендовал Орлова адъютантом к П. И. Шувалову, фактическому тогдашнему премьер-министру. Очутившись благодаря тому при дворе, Орлов попал в поле зрения Екатерины, а затем и в ее фавориты. Согласимся, такую историю невозможно представить, например, в Великую Отечественную войну, когда схваченного адъютанта Гитлера торжественно приветствовали бы, а тот устраивал бы советских офицеров в аппарат ЦК ВКП (б) или Совмина! Абсурдность подобного очевидна, однако если в имперскую эпоху такое имело место, то стоит задуматься, насколько ясны наши представления о правящей элите того времени. 

 

https://profile.ru/history/v-poslepetrovskie-vremena-v-rossii-prodolzhilos-torzhestvo-antirusskoj-elity-68706/

 


12.02.2019 Откуда взялась "наша Русь". 

 

"Хроника польская, литовская, жмойская и всея Руси" воспитанника Краковского университета Матвея Стрыйковского вышла в 1582 году на польском языке. Это один из первых фундаментальных трудов по истории Киевской Руси и Великого княжества литовского, основанный главным образом на перепевах польского летописного материала. Сам Стрыйковский гордился "выведением в свет истории Литвы и Руси", к коим относился с неподдельной любовью. Его произведение стало базовым для небезызвестного "Синопсиса" (обозрение - греч.), изготовленного по заказу царя Алексея Михайловича в Киеве: по нему затем "просвещались" у нас вплоть до конца ХVIII столетия. 

Однако в "Хронике" сразу обращает внимание одно важное обстоятельство: под "всея Русью" Стрыйковский подразумевал исключительно литовские и малороссийские территории, а все что располагается восточнее них - это для него нечто второсортное, непривлекательное. Хорошо заметно его презрение к Московии, о коей он вспоминает крайне редко, когда нужно коснуться какого-либо события "всея Руси" , с выгодой оттенить что-то для киевщины или литовщины. Тем не менее "Хроника" стала пользоваться большой популярностью при Романовых, чьи придворные в 1670-1680-х годах выдали аж несколько ее переводов. 

Чем же объясняется такая востребованность? Оказывается - просто. В переводе на русский Стрыйковский зазвучал совершенно иначе, чем в польском оригинале. В исполнении романовских толмачей текст приобрел видимость, что все московское с незапамятных времен неразрывно связано с малороссийским и литовским. Этого удалось достичь незначительной правкой, сводившейся к добавлению слова "наш" в тех случаях, когда речь велась о чем-либо "русском". В результате "русский народ" Стрыйковского превращается в "наш русский народ", а "русские летописцы" - " в наших русских летописцев". То есть к "русскому" в сугубо киево-литовском формате романовские виртуозы элегантно прикрепили и московское вплоть до Урала. Так понятие "русского" распространяется на обширные восточные земли, чем Стрыйковский был бы поражен, а точнее возмущен. 

О подобных исторических метаморфозах можно узнать из великолепной монографии А.И. Рогова "Русско-польские культурные связи в эпоху Возрождения". М., 1967.

P.S. По поводу "Руси" завтра будет не менее интересное продолжение.

 

https://vk.com/id410903514?w=wall410903514_53593%2Fall

 


10.02.2019 Во время правления Петра Первого в России сформировалась оккупационная администрация

 

 Heritage Images/TopFoto/Vostock Photo

Изучая период царствования династии Романовых, официальная историография не особо вдавалась в подробности того, каким был национально-этнический состав тогдашней элиты – формально вся она воспринималась как исконно русская, а какие-либо уточнения считались излишними. До сих пор недооцененным остается тот факт, что итогом навязанной церковно-униатской реформы стало привилегированное положение кадров именно украинско-польского происхождения. Формирование никонианской элиты происходило в отрыве от коренного населения, которое в своем большинстве отторгало религиозные новшества, а потому какие-либо связи с меняющимся высшим сословием оказались утраченными.

В преддверии петровского царствования выделялись Стрешневы и Милославские, Языковы и Лихачевы, Нарышкины и Матвеевы, Башмаковы и Збаровские. Довольно типичная выборка видных фамилий того времени, однако их происхождение, а главное, культурные предпочтения позволяют характеризовать эти рода как находившиеся прежде всего в полонизированной орбите. К тому же в последнюю четверть XVII века российские элиты нашпиговывались свежими украинскими представителями со схожей ментальностью. Так, гетман Брюховецкий успел породниться с боярином Д. А. Долгоруковым, женившись на его дочери, а его преемник Самойлович – выдать дочь за князя Ф. П. Шереметева.

Подобным образом поступали другие малороссийские старшины и полковники, в результате чего украинско-польское присутствие в верхах только расширялось. Казалось, вливаясь в состав России, все они должны столкнуться с целым рядом проблем. Но парадоксальность российской ситуации в том и заключалась, что присоединенные чувствовали себя на редкость комфортно. Отечественный высший свет начиная с Алексея Михайловича и вплоть до Петра I был густо окрашен в украинско-польские тона. А вот кто испытывал сильный дискомфорт, так это коренное население, то есть те, к кому якобы присоединяли «несчастную» полонизированную публику.

 

Нашествие чужестранцев

С Петра I отчуждение романовской элиты от населения нарастало, чему способствовал бурный приток иностранцев. Если в царствование Алексея Михайловича эти процессы только набирали силу, то при Петре развернулись во всю мощь. Любовь ко всему иноземному отличала государя буквально с пеленок. Первым его воспитателем был шотландец Менезиус, плененный в Польскую войну 1654–1667 годов. Алексей Михайлович приблизил этого ловкого человека и даже посылал с поручениями в Европу, а в конце концов приставил к юному царевичу.

Среди первых учителей Петра значился и голландец Ф. Тиммерман, давший ему азы арифметики и геометрии. Увлечению будущего государя морским делом способствовал другой голландец, Х. Бранд, специально выписанный в Россию для строительства флота. Построенный при его участии первый корабль, спущенный на воду на Волге, был сожжен отрядами Степана Разина. Бранд же руководил закладкой новых кораблей на Переяславском озере.

По мере взросления Петр сближается с бывалыми иностранными вояками – осевшими в России шотландцем П. Гордоном и швейцарцем Ф. Лефортом. Особенным расположением пользовался последний, с 1675 года – офицер в полках так называемого иноземного строя. Лефорт знакомил молодого царя не только с военными достижениями, но и с культурой европейской жизни. Именно благодаря лефортовскому влиянию тот освоился в Немецкой слободе, где начал проводить много времени и, невзирая на женитьбу на Евдокии Лопухиной, стал ухаживать за немкой из семейства Монсов. Лефорт вплоть до самой смерти в 1699 году находится рядом с Петром: в Азовских походах, в поездке по странам Западной Европы и т. д. К этому времени вкусы Петра окончательно определены: создание регулярной армии – прерогатива иностранных кадров. И хотя их численность в войсках составляла около 15%, но именно они занимали наиболее важные командные должности.

Когда просматриваешь сводки начавшейся Северной войны со шведами, то уже невозможно по фамилиям отличить своих командиров от чужих. Так, на шведской стороне генералы Левенгаупт, Крейц, Реншильд, граф Пиппер, а на российской – генералы Брюс, Ренне, полковники Мюленфельд, Кампель, Келин. Добавим, служба в отечественной армии оплачивалась по трем тарифам: прибывшим иностранцам назначалось самое высокое жалованье, те из них, кто родился в России, так называемые старые иноземцы, получали меньше, а хуже всего оплачивались местные уроженцы.

Петровское пристрастие к иноземщине никогда и ни для кого не являлось секретом, в то же время гораздо менее известно о его глубокой привязанности (иначе не скажешь) к Малороссии, что практически полностью заслонено европейской темой. Увеличение доли иностранцев в элите меняло многое, но отнюдь не выветрило украинско-польский дух.

В любимцах Петра числился небезызвестный гетман Иван Мазепа (Ян Колединский), в молодости паж при дворе польского короля. Этот деятель стал гетманом еще при царевне Софье, чья опала на нем никак не отразилась. Мазепа втирается в полное доверие и к Петру, даже сватает своего племянника за сестру А. Д. Меньшикова, правда, неудачно. Изображает готовность «всеми силами крепить неразрывное согласие обоих русских народов», за что удостаивается ордена Андрея Первозванного.

Швейцарец Франц Лефорт знакомил молодого царя не только с военными достижениями, но и с культурой европейской жизни.  Wikimedia Commons

 

Украинский фактор

Петр всячески поддерживал статус Украины как особой, привилегированной территории в составе России, тратил немало средств на ее обустройство. За счет казны воздвиг там несколько крепостей для защиты от турок, закупал вооружение для местного воинства, освобождал от поборов. Первым из Романовых посетил Киев, где оставался почти все лето 1706 года. Однако успехи армии Карла ХII, разгромившего Саксонию, Польшу и нагрянувшего на Украину, подтолкнули Мазепу к антироссийскому союзу; лишь Полтавская победа 1709 года переломила ситуацию. Но даже такое откровенное предательство не сказалось на трепетном отношении к украинским «братьям», в чем Петр шел по стопам отца, Алексея Михайловича. Манифестом от 11 марта 1710 года великорусским людям строго запрещалось «делать оскорбления малороссам, попрекать их изменою Мазепы», виновным грозило жестокое наказание и даже смертная казнь за дерзкие обиды!

Тем не менее украинские историки сдержанно относятся к персоне Петра I, усматривая в нем некую предубежденность по отношению к Украине в целом. В доказательство приводится назначение П. П. Толстого нежинским полковником в 1719 году на место умершего Жураковского. Это первое возведение русского аристократа в высокий украинский чин оскорбляет любителей «незалежности». Хотя возмущаться здесь особенно нечем, поскольку этот Толстой являлся зятем нового гетмана Скоропадского и получил назначение по просьбе тестя. Бурю негодования вызывает учреждение в 1722 году Малороссийской коллегии для ведения дел данной территории. Это подают как покушение на автономию, пренебрежение украинскими интересами, а председателя коллегии Вельяминова воспринимают национальным врагом.

Конечно, для такой импульсивной натуры, как Петр, измена Мазепы не могла пройти бесследно, но «гнев» царя, проявившийся через десяток лет в создании упомянутой коллегии, вряд ли можно назвать угрожающим. Напомним, Малороссийская коллегия – единственная из государственных структур – располагалась не в Петербурге, а непосредственно на Украине – в столице гетманщины Глухове. Не нужно объяснять, насколько это было комфортно для украинской верхушки, давая ей достаточно возможностей влиять на работу правительственного органа.

Кстати, его функции долго оставались неопределенными, ограничиваясь обязанностью заботиться «о прекращении неправедности». Иначе говоря, коллегия выступала в качестве высшей апелляционной инстанции для местных судов. Когда же Вельяминов пожелал коснуться финансовых вопросов, то даже не смог собрать необходимых сведений из-за вспыхнувших пререканий, откровенного саботажа и потока жалоб в Петербург.

Сменивший Скоропадского гетман Полуботок дошел до того, что начал раздавать Малороссийской коллегии (правительственному органу) указания, чем и как надо заниматься! Взбешенный Петр, вызвав гетмана в столицу, повелел арестовать его за вопиющее превышение полномочий, но никакого суда над ним не последовало, да и не планировалось. Следствие выяснило, что тот вел себя вполне законно, все шло к освобождению, если бы Полуботок не скончался в конце 1724 года. Через пару месяцев умирает и Петр I, и об этом «недоразумении» просто забывают, а Малороссийская коллегия вновь низводится до инстанции по рассмотрению апелляций. Ни о каких серьезных угрозах, нависших якобы над Украиной, здесь говорить явно не приходится.

Если же украинские помещики действительно сталкивались с неприятностями, то тут Петр всегда шел им навстречу. Чего только стоит история с А. Д. Меншиковым, который, получив ряд имений на Украине, насильно завладел еще деревнями под предлогом, что здесь укрывают беглых крестьян из России. В ответ помещики пожаловались в Петербург, но Меншиков всячески препятствовал проверке. В результате возникло так называемое «Почаевское дело»: обвинения поддержала та же Малороссийская коллегия, царь тоже встал на сторону украинских истцов, освободив Меншикова от должности президента Военной коллегии. Фактически тот был накануне опалы, от которой отсрочило заступничество супруги государя Екатерины, а спасла – последовавшая кончина Петра. Этот эпизод наглядно демонстрирует реальный вес малороссийского фактора.

Петр I считал иностранцев своими учителями во всех сферах: голландцы и англичане научили Россию тонкостям международной торговли (на гравюре: Петр на Архангельской бирже)  Granger Historical Picture Archive/Alamy/Vostock Photo

 

Церковные интриги

Его нельзя недооценивать и по другой причине: религиозный каркас российского государства конструировали не понаехавшие шведы, немцы или голландцы, а украинцы. Последние могли оказаться где-то лишь потесненными, но не более: без них романовская элита как таковая просто рассыпалась бы. Неудивительно, что Петр – страстный любитель иностранцев‑западников – тотально заполнял высшие церковные должности представителями Малороссии, оставив в этом далеко позади и Алексея Михайловича, и Федора Алексеевича. По его разумению, кадры из украинских учебных заведений и монастырей – наиболее подготовленные для просвещения и руководительства не вразумленной паствой, зараженной татарщиной.

Начать нужно, конечно, со Стефана Яворского, ставшего после смерти патриарха Андриана в 1700 году местоблюстителем патриаршего престола. Начиная с Никона Романовы не решались возводить на патриарший престол этнического украинца, опасаясь недовольства в низах. И вот теперь Петр проводит на это высокое место типичного малоросса, формально не выдвигая в патриархи. Шляхтич из-под Львова, С. Яворский, будучи откровенным униатом, после Киевской духовной академии доучивался в иезуитских коллегиях Польши и Литвы; его говор сильно отличался от московского.

В пастырском послании Петру Иерусалимский патриарх Досифей выразил возмущение, указывая на латинский образ мыслей царского протеже и угрожая непризнанием всего православного Востока, если того вознамерятся сделать Московским патриархом. Отметим, что Яворский в возрасте 42‑х лет стал ключевым деятелем РПЦ, штамповавшим украинцев на высшие церковные должности, вплоть до учреждения в 1721 году обер-прокурора Святейшего синода.

В ближайшем окружении Петра неизменно значился целый ряд архиереев, прибывших с Украины. Среди них закадычный друг Яворского уроженец Киевщины Дмитрий Ростовский (Туптало). Кроме «Жития святых», которые тот начинал редактировать еще при патриархе Иоакиме, Туптало прославился трактатом о пользе брадобрития. Наибольшую же известность принесло ему произведение «Розыск о брынской вере» с развернутой критикой раскола, а по сути, с пасквилем на простой народ, преисполненный ненавистью к нему.

Не отставал от Туптало и архимандрит Феодосий (Яновский) из польских шляхтичей со светскими развязными манерами. Это очень импонировало Петру, который облек его доверием, поставив во главе открывшейся Петербургской Александро-Невской лавры.

Король Карл XII (в центре) научил русскую армию воевать – сам Петр говорил, что без поражения под Нарвой не было бы победы под Полтавой. SPUTNIK/Alamy Stock Photo/Vostock Photo

Царь-преобразователь высоко ценил и Киевского митрополита Иоасафа (Кроковского), посвященного в сан в Москве С. Яворским (наглядная иллюстрация «порабощенности» украинской церкви, на деле фактически поглотившей русскую). Петр намечал возвышение Кроковского, но тот в 1718 году, вызванный в Петербург, скончался по дороге. Следует отметить, что из местных архиереев расположение Петра завоевал лишь епископ Воронежский Митрофан – тем, что публично поддерживал создание флота, первые корабли которого закладывались как раз под Воронежем; он умер в 1703 году и был исключением из правил.

Наибольшей же любовью Петра пользовался Феофан (Прокопович), оставивший заметный след в истории церкви. Воспитанник Киевской академии, ректором которой одно время был его дядя, завершал образование в Риме, ему предлагали остаться при Ватиканской библиотеке. Но Феофан предпочел более активную карьеру, прибыв в числе других кандидатов на архиерейские должности в Петербург. Петр замечает красноречие и эрудицию последнего, для государя тот превращается в ключевого советника по взаимоотношениям церкви и государства. Именно Феофану было суждено поставить окончательную точку в уничтожении церкви, начатом более чем полвека назад патриархом Никоном. Старания Прокоповича на этой ниве, от которых явственно отдавало протестантизмом, оказались чрезмерными даже для униатско-православных кругов, ориентированных на католические образцы.

Однако это нисколько не ставило под сомнение то общее, что их роднило: при освящении романовского режима им всем доставляло наслаждение издеваться над «темными» людьми и старозаветной верой. В 1718 году Феофан становится архиепископом Псковским с резиденцией в Петербурге, где поселяется в выстроенной для него усадьбе. Из ее стен вышел трактат «Правда воли монаршей» и знаменитый «Духовный регламент», обосновывавший государственно-протестантское управление церковью. Институт обер-прокурора синода, введенный в 1721 году, заменял патриаршество. Любопытно, что Константинопольский патриарх, к которому Петр направил ходатайство признать церковные новшества, не моргнув благословил разрушение православно-канонического строя, на страже которого стоял. Грамоту из Константинополя Прокопович разослал по всем епархиям для прочтения вслух по церквам.

Таким образом, правление Петра I судьбоносное не только с точки зрения социально-экономических преобразований, но и в плане формирования российской правящей прослойки. Первая четверть ХVIII века фиксирует ее окончательные черты. Именно тогда в элитах завершается образование двух партий: инородческой и «русской», как именуют их историки романовской школы. В петровское время противостояние между ними, в дальнейшем определявшее расклады в верхах, уже наметилось. Благодаря предпочтениям царя западноевропейские выходцы прочно освоились во власти, в то время как кадры «русского» происхождения – базовая опора Романовых в допетровскую эпоху – очутились в иных условиях. Приезжие иностранцы, в большом количестве запущенные Петром, стали претендовать на весомую роль в пользовании казной, в выжимании соков из населения.

 

https://profile.ru/history/vo-vremya-pravleniya-petra-pervogo-v-rossii-sformirovalas-okkupacionnaya-administraciya-66869/

 


16.01.2019 Национально-сознательный "томос"

 

На Радио России. Радиоуниверситет. 

Канал МПГУ

 


11.01.2019 Как искажали народные верования

 

Какую роль сыграл Павел Мельников-Печерский в искажении знаний о народных верованиях. 

Концептуал ТВ

  


10.01.2019 Открытым остается вопрос: что преобладало у боярыни Морозовой

  

 18 ноября 1671 года по приказу царя подвижницу «старой» веры отправили из её московского дома в заточение

 Образ Феодосьи Морозовой в исполнении Василия Сурикова знаком многим, кто интересуется отечественным прошлым. Она пострадала, отвергнув волю царя Алексея Михайловича, пожелавшего вводить "новую веру". Правда, в данном случае религиозный конфликт был сильно окрашен личным. В 1671 году боярыня отказалась присутствовать на свадьбе монарха с Натальей Нарышкиной (Раевской), сославшись на нездоровье; проигнорировала и повторное приглашение. Оскорбившийся Государь повелел арестовать строптивицу, уморив в заточении. Так появилась культовая фигура старообрядчества.

Взглянем на происхождение Морозовой - в девичестве Соковниной. Она принадлежала известному немецкому роду, перебравшемуся в Московию в начале ХVI века. На новой "родине" барон Иоганн Икскюль и его отпрыски кичились своей германской родословной, в которой куча славных персон, включая римского папу Климента II. Немецкие аристократы элегантно преобразились в Федоров, Тимофеев, Иванов Соковниных: их правнучка-внучка и есть наша героиня. Попутно они породнились с семейством польских магнатов Милославских, также прибывших "облагодетельствовать" нашу страну.

Смерть царицы Марии Милославской (1669 год) и новая женитьба Алексея Михайловича ухудшили позиции этого клана, что болезненно восприняли его многочисленные родственники, включая Морозову, которая вместе с сестрой Евдокией выпала из придворной обоймы. А вот их близкая родня пережила кризис (видимо, с пользой погуляла на царской свадьбе) и с восшествием на престол Федора Алексеевича и затем царевны Софьи Алексеевны (Милославских) вновь всплыла на самом верху. Окончательно их "задвинет" только Петр I с мамой.

Открытым остается вопрос: что преобладало у боярыни - клановые обиды или все же переживания за униженный народ, о коем она со своими предками имела весьма смутное представление?

_______________________

Василий Суриков. Боярыня Морозова. Фрагмент. Показана впервые на выставке 1887 года в Петербурге, когда Суриков стал уже известным художником, автором «Утра стрелецкой казни» и «Меншикова в Березове».

Бумага, акварель, графитный карандаш

(Германский пласт в элитных раскладах на Руси

Среди ее далеких предков – представители рода германских рыцарей Мейендорфов. Один из них, барон фон Икскюль, прибыв из Ливонии к Иоанну Грозному в 1545 году, крестился и взял имя Федора Ивановича. У него был сын Василий по прозвищу «Соковня», который и стал родоначальником Соковниных.

В 17 лет вышла замуж за Глеба Ивановича Морозова, представителя рода Морозовых, родственников правящей семьи Романовых, царского спальника и дядьку царевича, владельца усадьбы Зюзино под Москвой.

Брат Глеба Ивановича, Борис Иванович Морозов, владелец огромного состояния, умер бездетным в 1662 году, оставив наследство Глебу Морозову. Вскоре умирает и Глеб Иванович и совокупное состояние обоих братьев номинально достаётся малолетнему сыну Глеба и Феодосии Морозовых — Ивану Глебовичу.

Фактически же наследством своего малолетнего сына распоряжалась боярыня Морозова.

В одном из многочисленных имений Морозовых — подмосковном селе Зюзино была обустроена по западному образцу одной из первых в России роскошная усадьба (павлины и т.д.).

При царском дворце Феодосия занимала чин верховой боярыни, была приближённой царя Алексея Михайловича.)

 

 

https://vk.com/id410903514?w=wall410903514_49070%2Fall

 


17.11.2018 Почему молчат историки. 

 

Презентация книг: 

Смута. Русская битва за престол, Григорьев Дмитрий Андреевич: 

Славянский разлом. Украинско-польское иго в России, Пыжиков А.В. 

Грани русского раскола. Тайная роль старообрядчества от 17 века до 17 года, Пыжиков А.В.

Взлёт над пропастью. 1890-1917 годы, Пыжиков А.В. 

Кто заинтересован в искажении прошлого страны. Выступление в московской Центральной библиотеке №15 имени Н.О. Ключевского.

 Концептуал ТВ

  


04.11.2018 4 ноября: украденная победа

 

 

О провале приглашения боярами и Романовыми поляков и вхождении Московии под польскую короны 

Концептуал ТВ

  


20.08.2018 «Троянский конь» Византии

 

Димитр Гюдженов. Встреча булгарского хана Тервеля с Юстинианом II Ринотметом в 704 г.

В хитросплетениях Киевской Руси и Московского царства нельзя разобраться, не прояснив роль Византии, чье дыхание ощущается на каждом шагу. Напомним, что в 1261 году из Константинополя изгнаны крестоносцы, и к власти пришло семейство Палеологов, основавшее новую династию. Однако это трудно назвать триумфом, поскольку за громким названием «Византийская держава» скрывалось жалкая территория вокруг города, окруженного со всех сторон неприятелями. По меткому выражению, достигшие власти Палеологи фактически оказались императорами без империи. Да и трон они заполучили лишь благодаря поддержке генуэзцев, мечтавших вытеснить из региона венецианцев. С этих пор они почти в течение двухсот лет хозяйничали в акватории Черного моря. Доходы императоров и генуэзцев от торговли, сбора таможенных пошлин распределялись как один к семи, т.е. монета городу, а семь – Генуе. 

В таких условиях, о каком-либо экономическом или военном могуществе можно было только мечтать. Поэтому Константинополю оставалось окончательно сосредоточиться на духовном или на чем-то подобном, что и превратилось в основное ремесло Византии при Палеологах. Интеллектуальная элита этого периода концентрируется на обосновании единства с Западом, чтобы получить поддержку от возрастающего турецкого давления. В качестве инструмента использовался античный мир, заблиставший на византийской поверхности. С помощью него демонстрировали общность происхождения, культурную идентичность Древней Греции и Древнего Рима. Так подводился фундамент под унию с папством, горячими приверженцами коей как раз и являлись Палеологи. 

Однако такие исторические искания вызывали изжогу у Константинопольского патриархата. Православные деятели не разделяли античные увлечения, как противоречащие христианскому духу, считая, что западную помощь можно получить и без языческих изысков. При императорском дворе таких критиков не жаловали, а потому оппозиция латинству зрела в монастырях Афона: ее идеологами являлись Григорий Палама и Филофей, ставший патриархом. Эта партия при помощи военных в середине ХIV века даже оказалась у власти, отстранив на некоторое время Палеологов. 

Афонские отцы в противовес раскручиваемой античности сделали ставку на современные им государственные образования, раскинувшиеся на северных просторах. Особенное внимание уделили Московскому княжеству, поскольку с наступлением «монголо-татарского ига» православие не испытывало там католической конкуренции. Как указывалось выше, в этот период Москва, избавившись от юго-западного наследия, уже по-настоящему втягивается в орбиту греческой веры. Да и вообще о христианизации страны можно говорить лишь применительно к ХIV столетию. Именно с тех пор население стало называться крестьянами (т.е. христианами), а монастыри выходят из под защиты укрепленных городов, возникая уже среди коренного населения, начало чему положили Преподобный Сергий Радонежский и целая плеяда его последователей. 

Идея афонской партии заключалась в следующем: объединить под своим духовным руководительством огромную территорию от Юго-западной Руси, Литвы и до восточных княжеств во главе с Москвой. Конечно, реализовать подобное не просто, а потому в помощь и было сконструировано идеальное прошлое, когда все были едины. Всплывал исторический образ некой «всея Руси» как образец желанного будущего для всех народов здесь проживающих, а роль «матери-колыбели» доверили Киеву. Развивая эту концепцию, заговорили о Малой и Великой Руси: Малая (Киевская) – коренная Русь, а все остальное, выросшее из нее – это Великая. 

Заметим, афонские авторы не отличались оригинальностью: они просто копировали наработки тех, кто импровизировал с античностью и уже вовсю оперировал образом Древней (языческой) Греции. Там тоже фигурировала Малая (коренная) Греция, которая затем трансформировалась в Великую. Только скрепляющим элементом «всея Руси» объявлялось православие в его греческой версии: именно оно, а не языческое наследие должно стать тем знаменем, вокруг которого нужно сплотиться. Вот такую программу, выдвинутую Афоном, поднял на щит патриарх Филофей и его преемники. 

По их мысли, геополитическая конструкция в чисто христианском духе, конкурентоспособнее концепта «античный мир». Если называть вещи своими именами, то афонские технологи планировали, с одной стороны, с выгодой для себя «окормлять» огромные территории, а с другой – сбыть объединенный религиозный актив в лице «варварских территорий» тому же Риму в уплату за поддержку Византии в борьбе против неверных. Отсюда та настойчивость, с которой поставленные Константинополем митрополиты проводили религиозное сплочение «всея Руси». 

Ее светлый образ оттачивается в первой половине ХIV века. Здесь нельзя не вспомнить митрополита Петра, начавшего подготавливать Московию к грядущему «счастью». Он перенес митрополичью кафедру в Москву, дабы разрыхлять почву для единства и это было явно нелишним, поскольку здесь плохо понимали, о чем идет речь и чего им навязывают. Петр с большим трудом балансировал между различными князьями, интересами. Сам он являлся уроженцем Волыни (т.е. коренной Руси), ради статуса которой надо думать, прежде всего, и старался. Молитвенный подвиг Петр начал на реке Рата на границе с Польшей, затем замеченный константинопольским религиозным бомондом переместился к нам. 

С 1340-х годов термин «всея Руси» перекочевывает из афонских монастырских бесед в государственные документы Византии. Присланные оттуда архиереи буквально метались между Москвой, Киевом и Вильно, настраивая на искомое единство. Для практической работы их снабдили соответствующими летописными сводами, являвшимися продуктом византийско-монастырской мысли. Так, в северо-восточных землях появляется знаменитая Лаврентьевская летопись, повествующая о Киевской Руси: именно здесь содержится «Повесть временных лет». В литовских же территориях известна Радзивиловская летопись, с аналогичным набором информации о прошлом. 

Весьма показательно, что Лаврентьевский свод был изготовлен под патронажем Дионисия Суздальского. Этот персонаж родился в киевщине, стал иеромонахом Киево-Печерской лавры. С группой ему подобных пришел к нам, основав Вознесенский Печерский монастырь. Как ставленник Константинопольской патриархии, достиг высокого положения, претендовал на митрополичий престол, из-за чего конфликтовал с Дмитрием Донским, протестуя против возвышения местных уроженцев. До конца своих дней оставался ярым проводником концепции «всея Руси», по его завещанию погребен в пещере возле родной ему Киево-Печерской лавры. 

Интересно, что на московскую митрополию тогда посылались греки Феогност, Фотий, серб Киприан или уроженцы Малой Руси, вспомним еще Алексия (Бяконта). Вся их деятельность оценивалась Константинопольским патриархатом исключительно с точки зрения успехов на религиозно-объединительном поприще. Большие надежды возлагались на доверенное лицо патриарха Филофея – митрополита Киприана. Утвержденный в 1375 году он около пятнадцати лет провел вне Москвы, куда его не пускали из-за попыток примирить литовских князей и Дмитрия Донского, чего последний воспринимал без энтузиазма. Вообще Москва отличалась стойким нежеланием участвовать в византийских комбинациях. Дмитрий Донской стремился провести собственного кандидата на митрополичью кафедру, а также настоял на отмене при богослужениях упоминаний о византийском кесаре. Конечно, все это раздражало Константинополь: там прекрасно понимали, что греческие инициативы будут блокироваться. 

Несколько иначе отнеслись к ним в Вильно. Здесь не менее хорошо осознавали, к чему клонится греческая православная затея, но не желали, чтобы весь гешефт с этого сняла Византия. Витовт попытался, как говорится, без посредников выйти на сделку с Римом и начать свой торг с папством. Не случайно в это время он активно подминал Московию через своего зятя великого князя Василия Дмитриевича. Проект «всея Руси» уже под литовским началом конструировался с помощью племянника митрополита Киприана Григория Цамблака. Витовт усадил его киевским митрополитом, несмотря на протесты константинопольского патриарха. Под эгидой этого Цамблака собрали так называемое «Великое русское посольство», которое в 1418 году направилось прямиком на католический собор в Констанце. Подчеркнем, это был выверенный ход, поскольку собор подвел черту под сорокалетним разбродом католической церкви, обретшей признанного всеми главу в лице папы Мартина V. 

Наша церковная литература старается не привлекать внимание к этой неудобной странице. Принижая ее значение, сообщает, что литовский князь Витовт смог снарядить лишь несколько епископов и священников. В действительности же делегация состояла из трехсот человек, представлявших Киев, Новгород, Перемышль, Львов, Смоленск, Вильно, Стародуб и др. «Великому русскому посольству» устроили торжественный прием, а император «Священной Римской империи» Сигизмунд (венгерский герцог) выехал навстречу, приветствуя желающих вернуться в лоно католической церкви. На аудиенции у папы Мартина V посланцы «всея Руси» преклоняли перед ним колени, выражали живое желание соединиться со Вселенской церковью. 

Но все дело сорвал очнувшийся Константинополь, где возмущение било через край. Патриарх со всем сонмом кинулся проклинать Цамблака, лишил его сана, доказывал неправомочность «посольства» и т.д. Предприимчивые литовские плагиаторы ставили под угрозу давно пестуемые греческие планы. Данный эпизод продемонстрировал, что проект «всея Руси» нужно неослабно держать в руках. На этот участок отрядили грека Исидора, которого в 1433 году обкатали на Базельском соборе, а через два года направили митрополитом в Москву. Исидор должен был добиться согласия великого князя Василия Васильевича на участие в готовящемся Ферраро-Флорентийском соборе, где планировалось поставить точку в воссоединении церквей. Изощренный грек под клятвы о незыблемости православной веры сумел обосновать поездку на собор, правда, уже по прибытию в Юрьев (Дерпт) кланялся латинскому кресту и посетил костел. 

Одновременно из Константинополя в Феррару выехала представительная греческая делегация из семисот человек во главе с императором Иоанном VIII, константинопольским патриархом Иосифом и никейским архиепископом Виссарионом: корабли за ними были снаряжены папой. Операция по сбыту «всея Руси» уже в авторском исполнении, наконец-то, вступала в заключительную стадию. Причем в этом внушительном «православном десанте» серьезная роль отводилась московскому митрополиту Исидору. Наша страна была одним из ключевых ингредиентов греческого лакомства, поданного к папскому столу. Уния с соответствующей помпой провозглашена участниками собора в 1439 году. Незадолго до ее подписания – то ли с горя, то ли с радости – скончался константинопольский патриарх, зато перед отбытием из Италии и Виссариона, и Исидора возвели в кардиналы. 

Возвращался Исидор неторопливо, подолгу задерживаясь в Кракове, в Вильно. За это время великий князь Василий Васильевич получил достаточную информацию о происшедшем. Новоявленный митрополит-кардинал в Кремле торжественно объявил об историческом акте, обязав при богослужении первым поминать папу Евгения IV. В ответ Исидора на третий день по возвращению объявили еретиком и арестовали. Но все же наибольшее недоумение вызвало вероотступничество не Исидора – на его счет никто уже иллюзий не строил, а греческих верхов, начиная с императора и патриарха. Причем император Иоанн VIII был тот самый жених, скончавшейся в 1417 году дочери Василия Дмитриевича Анны. Репутация не только императора, но и византийской церкви была бесповоротно подорвана. 

В сложившейся обстановке Василий Васильевич приступил к реализации давно заготовленного сценария по возведению в московские митрополиты епископа Ионы – уроженца Костромского края. Наступила ожидаемая полоса нескончаемых пререканий с Константинополем, не желавшим допускать Иону в митрополиты. Тут еще из под ареста бежал Исидор, объявившийся в Польше, а затем – в Риме. Тем не менее, в 1448 году, состоялось долгожданное избрание Ионы, при этом московская церковь заявила об автокефалии, т.е. самостоятельности. Это событие прошло под аккомпанемент проклятий Рима, оттуда посадили исидоровских и виссарионовских учеников в митрополичьи кресла в Киеве и в Вильно, папа Пий II повелел польскому королю «поймать и сковать нечестивого Иону». 

Так состоялось церковное разделение, а точнее формальная фиксация давно очевидного. В действительности ничего общего между Москвой, с одной стороны, и Киевом с Вильно – с другой, не было, если вообще когда-либо существовало. Эта общность, к которой так любят апеллировать до сего дня, являлась геополитическим изобретением афонской партии, преследовавшей исключительно собственные интересы. Тогда, из-за неприятия Москвы, греческий проект «всея Руси» претворился лишь частично, однако, предназначенные для Ватикана наработки не канули окончательно. В середине ХVII века манящий образ киевской «матери-колыбели» получит новое дыхание.

 

https://vk.com/id410903514?w=wall410903514_35127%2Fall

 


11.08.2018 Русь крестили католики?

 

Начала отечественной истории скрыты от нас толщей столетий. Однако, это не единственное препятствие на пути желающих проникнуть в наше прошлое. Куда большие проблемы связаны непосредственно с самими источниками, дошедшими до нас. Нет большого секрета, что используемый в научном обороте летописный комплекс, представляет собой не беспристрастное повествование, а изложение, обслуживавшее конкретные, причем менявшиеся, политические цели. Иначе говоря, широко разрекламированные – как «наше все» – летописи следует воспринимать, в первую очередь, инструментом идеологической борьбы далекой эпохи. В этом смысле они немногим отличаются, например, от известного «Краткого курса истории ВКП (б)», проливая свет на реальные события примерно в той же степени. 

Киевская Русь (до начала ХIХ века ее называли Древней) является продуктом юго-западного летописания. Его альфа и омега – это христианизация, а также создание государственных начал на обширных землях, где впоследствии раскинется многонациональное Московское царство. Со второй половины ХVII столетия образ киевской «родины-колыбели» подается в качестве цивилизующего источника, давшего жизнь необъятной стране. С тех пор и по сей день, усилия направлены на оберегание его чистоты, а любые сомнения на сей счет воспринимаются крайне раздражительно. Однако привычный свет киевской православной идиллии заметно тускнеет, если на первый план выдвигать детали, очевидность которых ранее просто игнорировалась. 

Принятие христианства князем Владимиром произошло, как известно, в 988 году после знаменитого диспута о выборе веры, описанного «Повестью временных лет». Христианизация проходила тогда в орбите соперничества двух крупнейших религиозных центров – Рима и Константинополя. Глубокие расхождения между ними наметились в так называемый «иконоборческий период», когда с 726 по 843 год в Византийской империи господствовала, мягко говоря, крайне своеобразная церковная модель. Уничтожение икон и мощей, разгон монахов, закрытие монастырей – визитная карточка тех лет. Подобная практика вызывала отторжение в западном мире и привела к отчуждению от восточных собратьев, чье христианство с тех пор ставилось под большое сомнение. 

Возврат к привычной церковной практике (середина IХ столетия) не восстановил репутацию Константинополя, выглядевшего теперь в глазах Рима и Западной Европы второсортным. Усилия известного патриарха Фотия придать православию новое дыхание сосредоточились на вовлечении в сферу изрядно дискредитированной Византии славянских земель. Стремление вернуть утраченные позиции быстро инициировало конфликты с римским понтификом, взаимные отлучения и анафемы. Поэтому задолго до официального разделения, зафиксированного в 1054 году, каждый пребывал в полной уверенности в собственной правоте. 

Проводником греческого православия среди славян стали Константин (перед смертью принял имя Кирилла) и Мефодий. Двум знаменитым братьям – уроженцам знатного семейства в Салониках – выпала честь познакомить с христианской книжностью целые народы. С давних пор они считаются культовыми и в России, вооружившими православную веру. Старший брат Мефодий начинал военным, обладал административными способностями, затем принял монашеский постриг, младший – рано окунулся в научно-религиозный мир, став библиотекарем при константинопольском патриархе, совершал миссионерские поездки к хазарам, к арабам. 

Но главным делом Константина явилось просвещение славян, чем тот занялся по поручению того же патриарха Фотия. Просветительская деятельность братьев – наглядный пример того, каким острым противоборством Рима и Константинополя отличалась атмосфера той эпохи. Крупнейшие государственные образования Средней Европы (Болгария, Моравия) превратились в арену ожесточенного религиозного соперничества. Особенно это касается Моравии, включавшей тогда Словакию, часть Чехии, южную Польшу, Лужицу. В местной церкви хозяйничало баварское духовенство. Но моравский государь Ростислав тяготился немецкой опекой, пытаясь сбалансировать их влияние. К тому же паства с трудом воспринимала латинские религиозные тексты: мысль об использовании народного языка витала в воздухе. Прибывший туда Константин взялся создать особый алфавит для передачи славянской речи и адаптировать греческое богослужение. В течение трех с лишним лет он перевел весь круг богослужения и подготовил кадры для поставления в церковные степени. 

Здесь мы сталкиваемся с первой странностью, на которую литература не имеет сколько-нибудь внятного ответа: для такого важного дела Фотий послал человека, занимавшего сравнительно низкую степень церковной иерархии, не имевшего права рукополагать в священники. Более того, именитый константинопольский патриарх вскоре вообще утрачивает интерес к миссии. Видимо, сыграли роль сложные отношения патриарха и Константина: скупые источники сообщают о расхождениях между ними, в том числе и догматического характера. Завершив перевод священных книг на славянский язык, братья отправились не обратно в Византию, что казалось бы естественным, а прямиком в Рим. Хотя там от проделанной работы в восторге были далеко не все, папа Андриан II устроил им торжественный прием. Подчеркнем, Константин и Мефодий готовили свой визит именно в Рим. Об этом свидетельствует то, что они заранее запаслись мощами папы Климента, особенно чтимого Римской церковью. 

Эти факты остаются крайне неудобными для поборников РПЦ не одного поколения; длительное пребывание борцов за православную веру в Венеции и Риме, мягко говоря, не улучшает их образ. И уж совсем из ряда вон выходящим является освящение папой сделанных переводов и признание славянской литургии богоугодной: начало служений по ним началось в римской церкви Св. Марии. Там же состоялось рукоположение подготовленных Константином учеников в священники, включая Мефодия, бывшего до того простым монахом. Посвящению в епископы самого Константина помешала серьезная болезнь: прикованный к постели он принял схиму, имя Кирилл, под коим и вошел в историю, скончавшись в 868 году. Его даже хотели похоронить в главном храме Римской церкви – соборе Св. Петра, но брат настоял на его захоронении в церкви Св. Климента, рядом с мощами святого. В сан епископа, а затем и архиепископа возвели самого Мефодия, пользовавшегося расположением и покровительством следующего понтифика на римском престоле Иоанна VIII. 

Мефодий оправдывал высокое доверие, подготовив правовой кодекс «Закон судный людям», содержащий суровые санкции тем, кто недостаточно проникся христианством. За нежелание «творить требы и присяги» предусматривалась конфискация имущества и даже продажа в рабство. Кодекс стоял на страже особого положения церкви в жизни. Умер Мефодий в 885 году, рукоположив почти двести священников и оставив преемником одного из моравских учеников. Примечательна данная тому характеристика: стойкий в вере и прекрасно знает латынь. 

Как в свете изложенного можно оценить их историческую миссию? Ответ, на самом деле, не вызывает больших затруднений – перед нами типичный униатский вариант, продвигаемый Римом для распространения своего влияния. Такой религиозный формат, адаптированный к греческому обряду, оптимальный инструмент для папского престола. О том, что Кирилло-Мефодиевская эпопея именно из этой серии, большого секрета для специалистов не составляло. Например, дореволюционный знаток РПЦ Евгений Голубинский (Песков), в своих трудах описывая их просветительство, недвусмысленно давал понять, откуда «растут ноги». Лишь пребывание в штате Московской духовной академии не позволяло ему называть вещи своими именами. Подобные темы тогда не могли полноценно обсуждаться, а ограничивались лишь намеками, бросавшими тень на церковный официоз. 

Так, от западных материалов о насаждении христианства в Киеве латинскими миссионерами дружно открещивались, отвергая их как мифологические. Легендой считается «Житие святого Ромуальда», сообщавшее о немецких миссионерах в славянских землях. В нем содержится рассказ о прибытии в Киев одного бенедиктинского монаха, именуемого «епископом русским». Княгиня Ольга, вернувшись после крещения из Царьграда, почему-то снарядила посольство к германскому императору Оттону I с просьбой прислать епископов и священников; в ответ тот вместе с папой Иоанном ХII и направил своих миссионеров. Популярна на Западе «Хроника» Титмара Мерзебургского – ровесница киевской «Повести временных лет» – где описывается ласковый прием Владимиром западного деятеля по имени Бруно. 

Погружаться в споры о правдивости указанных источников выглядит не столько утомительным, сколько тупиковым. Подчеркнем другое: все эти известия актуализируются, если рассматриваются в общеевропейском контексте той эпохи. Напомним, вторая половина Х-ХI века проходят под знаком доминирования германской династии Оттонов. Завоевав Рим и подчинив папство своей императорской власти, они провозглашают себя главными покровителями христианства, перехватывая пальму первенства у Византии, выбравшейся из иконоборческой полосы. Именно в это время в Италии, Германии, Франции наблюдается небывалый религиозный подъем. По свидетельствам хроник, начинается массовое строительство епископальных, монастырских храмов, обновление многочисленных деревенских часовен. 

Причем внутренняя христианская экспансия сопровождается внешней: последнюю Оттоны считали своей исторической миссией. Распространение веры практически полностью переходит в руки немцев, усиленно занявшихся христианизацией северных народов и славянских территорий; на этих направлениях достигаются весомые результаты. Данный период отмечен целым рядом крещений, совершенных под влиянием римской церкви. В 942 году датского короля, в 966 – польского князя Мешко I, в 976 – норвежского короля, в 985 – венгерского герцога, а в 988 году череду крещений продолжил киевский князь Владимир, что органично укладывается в обозначенный выше ряд. Не случайно, католическая церковь уверенно признает за Владимиром крещение киевских земель «по латинскому обряду». В 1634 году декретом папы Урбана XIII его причислили к лику святых.

 

https://vk.com/id410903514?w=wall410903514_34375%2Fall

 


01.04.2018 Кто придумал "татаро-монгольское иго"

 

Почему мы так мало знаем о Древней Руси, кому выгодно украсть у России историю до 9-го века. Где была придумана концепция татаро-монгольского ига. Почему европейцы недолюбливают Ивана Грозного. С чем была связана огромная пропасть между народом и элитой в эпоху Романовых. Как нам определить себя, чтобы предложить что-то новое миру? Ответы на вопросы зрителей

День ТВ

 


20.12.2017 Как Запад наступал на Россию.

 

Встреча Александра Пыжикова с читателями в Антикафе «Концептуал» "Дранг нах Остен" с древнейших времён и до наших дней. 

Историк Александр Пыжиков рассказывает как он вышел на переосмысление отечественной истории.

Концептуал ТВ

 


08.12.2017 в «Политкафе»

 

 

В 17 веке в организм России подсадили инородную сущность!

Украинско - польская колонизация Руси?! Ее очаг совсем не в Киеве! - уверен Пыжиков. Кто он? первооткрыватель или провокатор? Ученый, взглянувший по-новому на историю страны или невойльный пособник бандеровцев и разных других ненавистников исторический России! перед вами - самая жесткая встреча в Политкафе! 

Учитывая колонизацию территорий всего Мира Западной Европой, нет препятствий рассматривать концепцию Пыжикова как вполне научную, тем более, что фактологическая база - та же, перенастраивается лишь фокус внимания с дымовой завесы (миф) на суть процессов. При более тщательном рассмотрении деталей (введение того же крепостного права, например) переосмысление мифа (Карамзин, Соловьев, Ключевский) неизбежно. Концепция Пыжикова позволяет, в частности, понять феномен социализма в крестьянской общинной России. Многие другие процессы европейской истории становятся еще интереснее, если посмотреть на них под углом зрения набора инструментов экспансии Запада после провала из Античности в "средневековье" . Если судить по книжкам "Аристотелей" об интеллектуальной изощренности людей, все современные социальные технологии господства, управления и подавления были известны досконально. Админ

ПОЛИТКАФЕ.РФ

  


05.11.2017 Украинско-польское иго в России

 

Кто привел к власти Романовых? Какова роль РПЦ в России? Как искажали историю? Иван Грозный - друг или враг народов России? Зачем брали Казань и кто от этого выиграл? Как патриарх Никон разжег гражданскую войну и кто был в этом заинтересован? 

Тимур Gazi

 


25.10.2017 Украина: панство и простой народ

 

Простой народ Украины пострадал от панства полонизированной элиты не меньше, чем народы России. А.В. Пыжиков в специальном интервью для "Концептуал ТВ" опровергает все мифы и обвинения посыпавшиеся в его адрес после выхода книги "Славянский разлом". 

Концептуал ТВ 

 


20.10.2017 Киевоцентричность как идеологическое оружие.

 

Когда с событий минувших веков будет сорван украинско-польский покров? 

А.В. Пыжиков рассказывает о задачах, которые он ставил перед собой во время написания книги «Славянский разлом». Чем оправдано провокационное, но справедливое название книги? В чём её назначение? Как собирались факты для «Славянского разлома»? Благодаря чему книга стала читаемой? Какие интересные откровения ждут читателей на её страницах? Почему московскую политику долгое время определяла литовщина? Как следует расценивать крещение Руси? Где находился заказчик Куликовской битвы и в чём её суть? Кого Пугачёв считал русскими и почему он к ним не обращался? Что собой представляла романовская правящая элита? Когда будет исследована её роль в истории России? Куда необходимо двигаться историческому поиску? 

Концептуал ТВ 

 


20.08.2017 «Троянский конь» Византии

 

В хитросплетениях Киевской Руси и Московского царства нельзя разобраться, не прояснив роль Византии, чье дыхание ощущается на каждом шагу. Напомним, что в 1261 году из Константинополя изгнаны крестоносцы, и к власти пришло семейство Палеологов, основавшее новую династию. Однако это трудно назвать триумфом, поскольку за громким названием «Византийская держава» скрывалось жалкая территория вокруг города, окруженного со всех сторон неприятелями. По меткому выражению, достигшие власти Палеологи фактически оказались императорами без империи. Да и трон они заполучили лишь благодаря поддержке генуэзцев, мечтавших вытеснить из региона венецианцев. С этих пор они почти в течение двухсот лет хозяйничали в акватории Черного моря. Доходы императоров и генуэзцев от торговли, сбора таможенных пошлин распределялись как один к семи, т.е. монета городу, а семь – Генуе. 

В таких условиях, о каком-либо экономическом или военном могуществе можно было только мечтать. Поэтому Константинополю оставалось окончательно сосредоточиться на духовном или на чем-то подобном, что и превратилось в основное ремесло Византии при Палеологах. Интеллектуальная элита этого периода концентрируется на обосновании единства с Западом, чтобы получить поддержку от возрастающего турецкого давления. В качестве инструмента использовался античный мир, заблиставший на византийской поверхности. С помощью него демонстрировали общность происхождения, культурную идентичность Древней Греции и Древнего Рима. Так подводился фундамент под унию с папством, горячими приверженцами коей как раз и являлись Палеологи. 

Однако такие исторические искания вызывали изжогу у Константинопольского патриархата. Православные деятели не разделяли античные увлечения, как противоречащие христианскому духу, считая, что западную помощь можно получить и без языческих изысков. При императорском дворе таких критиков не жаловали, а потому оппозиция латинству зрела в монастырях Афона: ее идеологами являлись Григорий Палама и Филофей, ставший патриархом. Эта партия при помощи военных в середине ХIV века даже оказалась у власти, отстранив на некоторое время Палеологов. 

Афонские отцы в противовес раскручиваемой античности сделали ставку на современные им государственные образования, раскинувшиеся на северных просторах. Особенное внимание уделили Московскому княжеству, поскольку с наступлением «монголо-татарского ига» православие не испытывало там католической конкуренции. Как указывалось выше, в этот период Москва, избавившись от юго-западного наследия, уже по-настоящему втягивается в орбиту греческой веры. Да и вообще о христианизации страны можно говорить лишь применительно к ХIV столетию. Именно с тех пор население стало называться крестьянами (т.е. христианами), а монастыри выходят из под защиты укрепленных городов, возникая уже среди коренного населения, начало чему положили Преподобный Сергий Радонежский и целая плеяда его последователей. 

Идея афонской партии заключалась в следующем: объединить под своим духовным руководительством огромную территорию от Юго-западной Руси, Литвы и до восточных княжеств во главе с Москвой. Конечно, реализовать подобное не просто, а потому в помощь и было сконструировано идеальное прошлое, когда все были едины. Всплывал исторический образ некой «всея Руси» как образец желанного будущего для всех народов здесь проживающих, а роль «матери-колыбели» доверили Киеву. Развивая эту концепцию, заговорили о Малой и Великой Руси: Малая (Киевская) – коренная Русь, а все остальное, выросшее из нее – это Великая. 

Заметим, афонские авторы не отличались оригинальностью: они просто копировали наработки тех, кто импровизировал с античностью и уже вовсю оперировал образом Древней (языческой) Греции. Там тоже фигурировала Малая (коренная) Греция, которая затем трансформировалась в Великую. Только скрепляющим элементом «всея Руси» объявлялось православие в его греческой версии: именно оно, а не языческое наследие должно стать тем знаменем, вокруг которого нужно сплотиться. Вот такую программу, выдвинутую Афоном, поднял на щит патриарх Филофей и его преемники. 

По их мысли, геополитическая конструкция в чисто христианском духе, конкурентоспособнее концепта «античный мир». Если называть вещи своими именами, то афонские технологи планировали, с одной стороны, с выгодой для себя «окормлять» огромные территории, а с другой – сбыть объединенный религиозный актив в лице «варварских территорий» тому же Риму в уплату за поддержку Византии в борьбе против неверных. Отсюда та настойчивость, с которой поставленные Константинополем митрополиты проводили религиозное сплочение «всея Руси». 

Ее светлый образ оттачивается в первой половине ХIV века. Здесь нельзя не вспомнить митрополита Петра, начавшего подготавливать Московию к грядущему «счастью». Он перенес митрополичью кафедру в Москву, дабы разрыхлять почву для единства и это было явно нелишним, поскольку здесь плохо понимали, о чем идет речь и чего им навязывают. Петр с большим трудом балансировал между различными князьями, интересами. Сам он являлся уроженцем Волыни (т.е. коренной Руси), ради статуса которой надо думать, прежде всего, и старался. Молитвенный подвиг Петр начал на реке Рата на границе с Польшей, затем замеченный константинопольским религиозным бомондом переместился к нам. 

С 1340-х годов термин «всея Руси» перекочевывает из афонских монастырских бесед в государственные документы Византии. Присланные оттуда архиереи буквально метались между Москвой, Киевом и Вильно, настраивая на искомое единство. Для практической работы их снабдили соответствующими летописными сводами, являвшимися продуктом византийско-монастырской мысли. Так, в северо-восточных землях появляется знаменитая Лаврентьевская летопись, повествующая о Киевской Руси: именно здесь содержится «Повесть временных лет». В литовских же территориях известна Радзивиловская летопись, с аналогичным набором информации о прошлом. 

Весьма показательно, что Лаврентьевский свод был изготовлен под патронажем Дионисия Суздальского. Этот персонаж родился в киевщине, стал иеромонахом Киево-Печерской лавры. С группой ему подобных пришел к нам, основав Вознесенский Печерский монастырь. Как ставленник Константинопольской патриархии, достиг высокого положения, претендовал на митрополичий престол, из-за чего конфликтовал с Дмитрием Донским, протестуя против возвышения местных уроженцев. До конца своих дней оставался ярым проводником концепции «всея Руси», по его завещанию погребен в пещере возле родной ему Киево-Печерской лавры. 

Интересно, что на московскую митрополию тогда посылались греки Феогност, Фотий, серб Киприан или уроженцы Малой Руси, вспомним еще Алексия (Бяконта). Вся их деятельность оценивалась Константинопольским патриархатом исключительно с точки зрения успехов на религиозно-объединительном поприще. Большие надежды возлагались на доверенное лицо патриарха Филофея – митрополита Киприана. Утвержденный в 1375 году он около пятнадцати лет провел вне Москвы, куда его не пускали из-за попыток примирить литовских князей и Дмитрия Донского, чего последний воспринимал без энтузиазма. Вообще Москва отличалась стойким нежеланием участвовать в византийских комбинациях. Дмитрий Донской стремился провести собственного кандидата на митрополичью кафедру, а также настоял на отмене при богослужениях упоминаний о византийском кесаре. Конечно, все это раздражало Константинополь: там прекрасно понимали, что греческие инициативы будут блокироваться. 

Несколько иначе отнеслись к ним в Вильно. Здесь не менее хорошо осознавали, к чему клонится греческая православная затея, но не желали, чтобы весь гешефт с этого сняла Византия. Витовт попытался, как говорится, без посредников выйти на сделку с Римом и начать свой торг с папством. Не случайно в это время он активно подминал Московию через своего зятя великого князя Василия Дмитриевича. Проект «всея Руси» уже под литовским началом конструировался с помощью племянника митрополита Киприана Григория Цамблака. Витовт усадил его киевским митрополитом, несмотря на протесты константинопольского патриарха. Под эгидой этого Цамблака собрали так называемое «Великое русское посольство», которое в 1418 году направилось прямиком на католический собор в Констанце. Подчеркнем, это был выверенный ход, поскольку собор подвел черту под сорокалетним разбродом католической церкви, обретшей признанного всеми главу в лице папы Мартина V. 

Наша церковная литература старается не привлекать внимание к этой неудобной странице. Принижая ее значение, сообщает, что литовский князь Витовт смог снарядить лишь несколько епископов и священников. В действительности же делегация состояла из трехсот человек, представлявших Киев, Новгород, Перемышль, Львов, Смоленск, Вильно, Стародуб и др. «Великому русскому посольству» устроили торжественный прием, а император «Священной Римской империи» Сигизмунд (венгерский герцог) выехал навстречу, приветствуя желающих вернуться в лоно католической церкви. На аудиенции у папы Мартина V посланцы «всея Руси» преклоняли перед ним колени, выражали живое желание соединиться со Вселенской церковью. 

Но все дело сорвал очнувшийся Константинополь, где возмущение било через край. Патриарх со всем сонмом кинулся проклинать Цамблака, лишил его сана, доказывал неправомочность «посольства» и т.д. Предприимчивые литовские плагиаторы ставили под угрозу давно пестуемые греческие планы. Данный эпизод продемонстрировал, что проект «всея Руси» нужно неослабно держать в руках. На этот участок отрядили грека Исидора, которого в 1433 году обкатали на Базельском соборе, а через два года направили митрополитом в Москву. Исидор должен был добиться согласия великого князя Василия Васильевича на участие в готовящемся Ферраро-Флорентийском соборе, где планировалось поставить точку в воссоединении церквей. Изощренный грек под клятвы о незыблемости православной веры сумел обосновать поездку на собор, правда, уже по прибытию в Юрьев (Дерпт) кланялся латинскому кресту и посетил костел. 

Одновременно из Константинополя в Феррару выехала представительная греческая делегация из семисот человек во главе с императором Иоанном VIII, константинопольским патриархом Иосифом и никейским архиепископом Виссарионом: корабли за ними были снаряжены папой. Операция по сбыту «всея Руси» уже в авторском исполнении, наконец-то, вступала в заключительную стадию. Причем в этом внушительном «православном десанте» серьезная роль отводилась московскому митрополиту Исидору. Наша страна была одним из ключевых ингредиентов греческого лакомства, поданного к папскому столу. Уния с соответствующей помпой провозглашена участниками собора в 1439 году. Незадолго до ее подписания – то ли с горя, то ли с радости – скончался константинопольский патриарх, зато перед отбытием из Италии и Виссариона, и Исидора возвели в кардиналы. 

Возвращался Исидор неторопливо, подолгу задерживаясь в Кракове, в Вильно. За это время великий князь Василий Васильевич получил достаточную информацию о происшедшем. Новоявленный митрополит-кардинал в Кремле торжественно объявил об историческом акте, обязав при богослужении первым поминать папу Евгения IV. В ответ Исидора на третий день по возвращению объявили еретиком и арестовали. Но все же наибольшее недоумение вызвало вероотступничество не Исидора – на его счет никто уже иллюзий не строил, а греческих верхов, начиная с императора и патриарха. Причем император Иоанн VIII был тот самый жених, скончавшейся в 1417 году дочери Василия Дмитриевича Анны. Репутация не только императора, но и византийской церкви была бесповоротно подорвана. 

В сложившейся обстановке Василий Васильевич приступил к реализации давно заготовленного сценария по возведению в московские митрополиты епископа Ионы – уроженца Костромского края. Наступила ожидаемая полоса нескончаемых пререканий с Константинополем, не желавшим допускать Иону в митрополиты. Тут еще из под ареста бежал Исидор, объявившийся в Польше, а затем – в Риме. Тем не менее, в 1448 году, состоялось долгожданное избрание Ионы, при этом московская церковь заявила об автокефалии, т.е. самостоятельности. Это событие прошло под аккомпанемент проклятий Рима, оттуда посадили исидоровских и виссарионовских учеников в митрополичьи кресла в Киеве и в Вильно, папа Пий II повелел польскому королю «поймать и сковать нечестивого Иону». 

Так состоялось церковное разделение, а точнее формальная фиксация давно очевидного. В действительности ничего общего между Москвой, с одной стороны, и Киевом с Вильно – с другой, не было, если вообще когда-либо существовало. Эта общность, к которой так любят апеллировать до сего дня, являлась геополитическим изобретением афонской партии, преследовавшей исключительно собственные интересы. Тогда, из-за неприятия Москвы, греческий проект «всея Руси» претворился лишь частично, однако, предназначенные для Ватикана наработки не канули окончательно. В середине ХVII века манящий образ киевской «матери-колыбели» получит новое дыхание.

 

https://vk.com/id410903514?w=wall410903514_35127%2Fall

 


14.07.2017 Роковая ошибка гетмана Скоропадского

 

Павел Скоропадский (на переднем плане справа) и немцы.

«Я, гетман всея Украины, в течение 7, 5 месяцев все силы свои клал на то, чтобы вывести страну из того тяжелого положения, в котором она находится. Бог не дал мне силы справиться с этой задачей. Ныне, в виду создавшихся условий, руководствуясь исключительно благом Украины, я от влас­ти отказываюсь». 

Так звучало отречение от власти «Его Светлости Ясновельможного Пана Гетмана Всея Украины» Павла Петровича Скоропадського. Отречение было составлено гетманом 14 декабря 1918 года, а сам он под видом раненого немецкого офицера тайно вывезен в Берлин. Так закончился эксперимент «Другого Гетьманату» – «Второго Гетманата», или «Украинской Державы». Эксперимент проходил с апреля по декабрь 1918 года под протекторатом Германии. 

Но вначале предыстория гетманата. Если это был «второй гетманат», то, значит, был и «первый». Как известно, термин «гетман» в Запорожском Войске утвердился в середине XVII века, во времена Богдана Хмельницкого, которого именовали «Гетман Его Королевской Милости Войска Запорожского». Вообще же в Речи Посполитой гетманским титулом были наделены министры обороны и главнокомандующие армиями Королевства Польского и Великого княжества Литовского. После перехода Левобережной Украины «под руку Московского царя» в 1654 году полномочия «Гетмана Его Царского Пресветлого Величества Войска Запорожского» значительно расширились: за ним закрепилась и высшая законодательная, и высшая исполнительная власть. Гетман представлял свое государство – Гетманщину – в отношениях с другими государствами, за исключением Речи Посполитой и Османской империи. А с Московским царем каждый новый гетман заключал особый договор – «статьи». Политическая история Гетманщины была достаточно сложна и противоречива, вспомним хотя бы Ивана Мазепу. А формально «первый гетманат» закончился в 1764 году, когда в отставку ушел последний гетман Запорожского казачества К.Г. Разумовский. Указом от 10 (21) ноября императрица Екатерина II упразднила гетманский титул. 

«Второй гетманат» начался 29 апреля 1918 года. Проходивший в Киеве Всеукраинский съезд хлеборобов в Киеве (около 7000 делегатов от 3 млн украинского населения) принял решение о восстановлении этой «исторической формы правления Украины». Новым гетманом Украины делегаты съезда единогласно избрали П.П. Скоропадского. К тому времени генерал-адъютант императора Николая II, генерал-лейтенант и командующий 34-м армейским корпусом П.П. Скоропадский уже подал в отставку с русской службы. С декабря 1917 года он возглавил сформированные на территории автономной Украинской Народной Республики национальные милицейские части – «Вільне козацтво». «Вольное казачество» представляло собой территориальную военизированную организацию, созданную для «обороны вольностей украинского народа и охраны порядка». А в период декабря 1917 – апреля 1918 года «Вольное казачество» стало решительной силой в сопротивлении большевизму. Итак, 29 апреля 1918 года руководитель «Вольного казачества» Скоропадский избран гетманом. В тот же день епископ Никодим (Кротков), управляющий Киевской кафедрой, совершил чин миропомазания Скоропадского на гетманство. Было ли это действительно таинством миропомазания или аналогом инаугурационного помазания на царство, мы не знаем. Но так или иначе, церковный обряд, совершенный епископом Никодимом в киевской Св. Софии, означал весьма амбициозные претензии нового гетмана на божественные санкции его власти. 

Первым делом «Его Светлость Ясновельможный Пан Гетман Всея Украины» обнародовал «Грамоту ко всему украинскому народу», в которой заявлял, что «откликнулся на зов трудящихся масс Украинского народа и взял на себя временно всю полноту власти» и обещал «обеспечить населению спокойствие, закон и возможность творческого труда». Согласно этой грамоте Украинская Центральная Рада и все земельные комитеты объявлялись распущенными, министры Украинской Народной Республики (УНР) и их товарищи – уволенными с должностей, а право частной собственности – восстановленным. Так прекратила свое историческое существование провозглашенная 7 (20) ноября 1917 года УНР, с 9 (22) января 1918 года – независимое государство. И возникла Украинская держава – Гетманат. Кстати, родоначальник «второго гетманата» П.П. Скоропадский имел почти прямую родственную связь с «первым гетманатом». Павел Петрович приходился праправнуком брату гетмана Ивана Скоропадского. Того самого Ивана Ильича Скоропадского, который держал в своих руках булаву гетмана объединённого войска Запорожского с 1708-го по 1722-й год. Именно И.И. Скоропадский возглавил во время Полтавской битвы верных Петру I казаков, а затем стал в качестве верного союзника России преемником «изменника Мазепы». 

Его дальний потомок – гетман П.П. Скоропадский также может быть, хотя и с некоторой натяжкой, назван союзником России. Конечно, действовал он преимущественно при поддержке германских оккупационных властей. Политика Украинской державы Скоропадского была очень сложной. Угроза существовала и со стороны большевиков, и со стороны украинских «самостийников». В поисках политических партнеров и «опекунов» Скоропадский метался между Германией и Антантой – противниками в медленно затухавшей I Мировой войне. То союзником, а то и конкурентом Скоропадского выступала Добровольческая армия Деникина. Но все же мы рискнули назвать Скоропадского союзником России, конечно же, России небольшевистской. Риск есть, но исторически он оправдан. Дело в том, что отношение гетмана Скоропадского к России было обусловлено форматом нового политического проекта – федеративной Великой России. Впоследствии, в своих «Воспоминаниях» он излагал такую apologia pro vita sua: «Я глубоко убежден, что моя политика была правильна и в отношении Великороссии, и в отношении Украины. Только идя тем путем, которым я шел, можно было создать Украину, и тем же путем можно было во сто крат легче восстановить Россию... Я не скрываю, что хочу лишь широко децентрализованной России; чтобы жила Украина и украинский народ; чтобы в теснейшем союзе отдельных областей и государств Украина занимала достойное место и чтобы все эти области и государства сливались бы, как равные с равным, в одном могучем организме по имени Великая Россия...». И вот еще: «Я определенно смотрел и смотрю, и это знают мои близкие – настоящие русские люди, что будущее Украины в России, но Украина долж­на войти, как равная и равной на условиях федерации… Самостийство было необходимо, как единственная оппозиция большевизму. Надо было поднять национальное чувство… Я никогда не симпатизировал немцам, но только они спасли русскую культуру на Украине». 

«Самостийство», оправдывался Скоропадский спустя годы, было необходимо. Но эта необходимость и стала роковой причиной его собственного падения. 

12 ноября 1918 года из Лукьяновской тюрьмы в Киеве был освобожден Симон Петлюра. Петлюра был арестован за антигерманский манифест и призывы к ликвидации помещичьих землевладений. Однако под давлением депутатов-социалистов в германском Рейхстаге немецкие оккупационные власти, с согласия гетмана Скоропадского, отпустили Петлюру под честное слово. А тот, не теряя времени, организовал в Белой Церкви штаб своей новой армии и развернул агитацию за свержение и гетмана, и немцев-оккупантов. Эта агитация стала катализатором восстания, которое набирало обороты с фантастической скоростью. И с места в карьер войска Петлюры пошли в наступление на Киев. 13 декабря 1918 года между германским командованием и петлюров­цами было заключено соглашение. В обмен на беспрепятственную эвакуацию немцы предоставили пет­люровцам «зеленый коридор» на украинскую столицу. 

А в самом Киеве о Петлюре имели достаточно смутное представление. Вот два свидетельства, почти документальные. Одно из «Белой гвардии» Михаила Булгакова, другое из «Воспоминаний» Надежды Тэффи. 

Булгаков: 

«Узник, выпущенный на волю, носил самое простое и незначительное наименование – Семён Васильевич Петлюра. Сам он себя, а также и городские газеты периода декабря 1918 – февраля 1919 года называли на французский несколько манер – Симон. Прошлое Симона было погружено в глубочайший мрак. Говорили, что он будто бы бухгалтер. 

Нет, счетовод. 

Нет, студент». 

Тэффи: 

«Бродили неясные слухи о Петлюре. «Это еще кто такой?» 

Одни говорили – бухгалтер. 

Другие – беглый каторжник. 

Но, бухгалтер или каторжник, во всяком случае, он – бывший сотрудник 

«Киевской мысли», сотрудник очень скромный, кажется, просто корректор…» 

Скоро, очень скоро этот «счетовод», «студент» или «корректор» выгонит гетмана из украинской столицы и станет главой Директории восстановленной УНР. 

Конечно, освобождение Симона Петлюры из Лукьяновской тюрьмы было роковой ошибкой Скоропадского. Спустя годы он пытался всячески отмежеваться от своей ответственности за действия лидера «самостийников». Уже в эмиграции, в ответ на упреки известного украинского ученого и дипломата Н. М. Могилянского, бывший гетман писал: «Я неоднократно говорил Вам и писал, что с Петлюрою никогда ничего не имел общего, что я его презираю и считаю его величайшим врагом Украины...» 

Как только не называли гетманат Скоропадского – и «опереткой», и «трагифарсом», как только не потешались над политическим фатализмом его «говорящей» фамилии. Действительно, режим «второго гетманата» оказался очень слабым и фатально неудачным. Украина во времена Скоропадского вновь отдалась во власть своей исторической судьбы –страны «у краины» – «на краю». На краю разных политических интересов и амбиций: внешних – Германии и Франции, внутренних – социалистов «самостийников», большевиков и анархистов. «Украинская держава» так и не смогла обрести свою политическую субъектность, необходимую для реализации федералистского проекта Скоропадского. Да и большевистская Россия 1918 года явно не могла стать партнером в этой утопии «старого порядка». Однако сейчас, почти столетие спустя, слова Скоропадского о союзе Украины и России как «равного с равным, в одном могучем организме по имени Великая Россия...» вовсе не кажутся историческим анахронизмом. Наоборот. 

Эпилог «второго гетманата». 

16 апреля 1945 года живший в Германии П.П. Скоропадский был тяжело ранен во время бомбежки англо-американской авиации станции Платлинг около Мюнхена. Спустя 10 дней, 26 апреля, Скоропадский скончался в госпитале бенедиктинского аббатства Меттен. Похоронен в фамильном склепе Скоропадских в баварском городке Оберсдорф. Его сын Данило Павлович считался среди своих политических сторонников в украинской эмиграции легитимным наследником гетманского титула («гетьманычем») и возглавлял монархическую организацию Союз Гетьманців Державників у Північній Америці – Союз гетманцев-государственников в Северной Америке. 23 февраля 1957 года Данило Павлович скоропостижно скончался в Лондоне при довольно странных обстоятельствах. Вместе с ним была окончательно похоронена и история «второго гетманата».

 

https://vk.com/id410903514?w=wall410903514_4952%2Fall

 


16.10.2017 Романовы: «власовщина» времён Смуты

 

Предательство как двигатель карьерного роста. Как Романовы стали царями в Московии.

Концептуал ТВ 

 


07.09.2017 Польско-украинский заговор в русской истории

 

О своей новой книге "Славянский разлом". Что Киевщина принесла России в содержательном, идейном, государственном и религиозном смысле. Какое положение на международном рынке занимала Речь Посполитая, и как Иван Грозный нарушил планы польско-литовской элиты. На кого опирались Романовы, когда пришли к власти. Почему так важно вернуть нашу истинную историю. Ведущий Андрей Фефелов.

 

http://www.dentv.ru/

 


01.09.2017 Профессор МПГУ А.В.Пыжиков на радио «Комсомольская правда» в программе М. Делягина

 

М. Делягин:

- Здравствуйте, дорогие друзья. Меня зовут Михаил Делягин. Я экономист. Я очень рад вас слышать. Сегодня не только Курбан-байрам, как мы все хорошо знаем. Для некоторых, по крайней мере, совершенно точно наступил и День знаний – 1 сентября. И по этому поводу я отступил от обычной своей традиции, когда я сам веду эфир. На первый час мы пригласили в студию выдающегося российского историка, профессора МПГУ Александра Владимировича Пыжикова. Вот, кстати, анекдот в тему про историю. Латыши перевели «Камасутру». Судя по картинкам – весело получилось. Но почему-то опять все про советскую оккупацию. Александр Владимирович Пыжиков не просто историк, каких у нас очень много. Далеко не каждому историку удается открыть не просто новые страницы в истории своей страны и своего народа, а вытащить из забвения целый огромный континент, материк исторических данных. Александр Владимирович Пыжиков написал несколько очень разных, глубоких исследований, в которых показал, что огромная часть нашей культуры, не осознаваемая нами, является наследницей не просто раскольников, а преобладающей части раскольников – так называемых беспоповцев.

Мы привыкли к тому, что раскольников было очень мало, их было максимум 10 %, они были где-то на окраинах. Это было какое-то московское купечество и так далее. Но официальная статистика и традиционная наука замечали только раскольников, которые имели своих священников, сохранили традиционную для русской православной церкви организацию. Таких, действительно, было очень мало. Заслуга Александра Владимировича заключается в том, что на основе полицейских рапортов, бесчисленного количества мемуаров, воспоминаний он собрал совершенно другую картину, по которой примерно половина нашего народа были беспоповцами. Люди не приняли никонианскую реформу. В основном на северо-востоке и в центре России. Но поскольку беспоповство позволяло заявлять о себе как об обычных православных, которые ходят в церкви РПЦ, и даже ходить в обычные церкви, то, соответственно, эти люди считались по всем данным обычными прихожанами храмов РПЦ. Но в реальности они несли с собой совершенно иную культуру, которая проявилась в фабричном пролетариате. Потому что беспоповцы были вытеснены на северо-восток России, где сельское хозяйство не очень эффективно, поэтому они первые шли на заводы и организовывали огромные братства вокруг этих заводов.

Великая Октябрьская революция была в очень большой степени именно революцией беспоповцев. По крайней мере, на втором своем этапе. И религиозный компонент русского большевизма как раз и был вызван этим возвратом беспоповцев в историю, пусть даже и под другим названием. Мне это открыло глаза на очень многие обстоятельства жизни и культуры моего рода. Когда люди в бога верили, но в церковь не ходили. Или ходили, но не очень часто. Но это удивительное и очень важное явление. Но сегодня мы поговорим о другом. Да, конечно, не раскольники, а старообрядцы. Староверы. Я приношу извинения. Я совершенно не воцерковленный человек. Я употребил неправильную формулировку. Тема нашей передачи воплощена в другой книге Александра Владимировича, только вышедшей. Называется она очень неожиданно для меня – «Славянский разлом: украинско-польское иго в России». Меня интересует – о чем речь? Как-то привык, как человек, учившийся в школе и даже в вузе, к монголо-татарскому игу. Про украинско-польское иго я слышу первый раз. Меня интересует экономический аспект всего этого, потому что я экономист.

А. Пыжиков:

- Во вступительном слове Михаил Геннадьевич правильно охарактеризовал в сжатом виде ту историческую схему, которую мы пытаемся продвигать, доказывать. Но сегодня мы поговорим об экономических аспектах. Название «украинско-польское иго» необычное и режет слух.

М. Делягин:

- Даже глаз на обложке режет.

А. Пыжиков:

- Мы привыкли к 300 годам монголо-татарского ига, что проходил каждый, когда учился в школе. И все с этим понятно. А теперь вдруг выясняется – какое-то украинско-польское иго. Сразу скажу, что это те же триста лет, цифра здесь неизменна, только которые относятся к более позднему периоду – это со второй половины XVII века и по крушение романовской империи. Эти триста лет и есть время украинско-польского ига. Почему? Потому что я много лет занимался расколом, старообрядчеством. Изучал это явление с этой стороны. Раскол изучал со стороны старообрядчества. Но это одна сторона. Существует и другая: кто этот раскол инициировал и учинил, надругался над Россией. Так вот, та сторона, которая все это инициировала, это сторона власти – Алексея Михайловича Романова и РПЦ, которая находилась при его троне, - эта сторона и есть украинско-польская. По сути дела, здесь мы сталкиваемся с таким явлением, что РПЦ, трон Романовых, эта правящая прослойка – это абсолютно украинские конструкции. Это компоненты, которые все вместе составляют украинско-польскую конструкции.

М. Делягин:

- Я понимаю насчет польской конструкции. Но когда само слово «Украина» появилось…

А. Пыжиков:

-Это мне постоянно говорят. Я просто это всегда пропускаю мимо ради простоты изложения. Конечно, украинское – это всё появилось позже. Особенно в последние годы все стали в этом разбирались. Здесь я уже просто для обозначения более удобного, поскольку мы разбираем сложный процесс, если мы будем оговариваться через каждое предложение…

М. Делягин:

- Хорошо.

А. Пыжиков:

- Что такое украинско-польское иго? Чем оно характеризуется? Конечно, в первую очередь это конструирование новой церкви. Русская православная церковь при Романовых и раньше – это две большие разницы.

М. Делягин:

- В чем же разница?

А. Пыжиков:

- Там два признака. Романовская церковь – это церковь хозяйствующего субъекта. Это коммерческая организация. В этом ее основное предназначение.

М. Делягин:

- А до этого?

А. Пыжиков:

- Это было под спорным началом. Это движение Сергия Радонежского и Нила Сорского, что церковь не может быть…

М. Делягин:

- Сейчас вы приходите к батюшке, он вам начинает объяснять про хозяйство, про то, что нужны деньги. Для меня было открытием, что РПЦ когда-то была не стяжательской. Я думал, что всегда на монастырях и в любой церкви висели колокола с надписями «От братвы», в категориях девятнадцатого или пятнадцатого века.

А. Пыжиков:

- До Романовых русская церковь отличалась сильно. В доромановской церкви были очень сильные веяния на то, что церковь не может быть коммерческим субъектом. Это традиция, которая идет от Сергия Радонежского и его последователя Нила Сорского. Два отличия. Церковь не может быть хозяйствующим субъектом. А для романовской церкви она может быть только хозяйствующим субъектом. Если она не хозяйствующий субъект, не владеет имуществом и не ведет операций, это уже не церковь. А непонятно что. И второе, чем отличалась доромановская церковь, это максимальной адаптированностью к другим верованиям. И к исламу, и к языческим верованиям. Полная терпимость, даже некая вплетенность была в доромановскую церковь исламских и языческих верований. Это рассматривалось как нормальное, здоровое явление. При Романовых церковь категорически отрицала и ислам, и языческие верования как поганые, плохие, от которых нужно избавляться, немедленно их изживать.

М. Делягин:

-Сразу вопрос. Было татаро-монгольское иго. Они были язычниками, которые терпимо относились и к православию, и к остальным религиям. Русские священники тоже терпимо относились к татаро-монголам.

А. Пыжиков:

- Абсолютно.

М. Делягин:

- Как в 41-м году, понятно.

А. Пыжиков:

- Степень ясности о том, что было такое монголо-татарское иго, далека от желательного.

М. Делягин:

- Вернемся к украинско-польскому.

А. Пыжиков:

- Здесь все понятнее.

Марина, Москва:

- В свое время были большие споры между Нилом Сорским и Иосифом Волоцким. Почему приняли коммерческий путь Иосифа Волоцкого?

А. Пыжиков:

- Этот сюжет один из интересных и главных. Он у меня в книге описан. До того, как Романовы пришли к власти, первая схватка была в рамках церкви. А церковь была неотделима тогда от политики. Политики не было как таковой. И там был первый спор до захода Романовых и до взятия ими власти в нашей стране, это при Иване Грозном, чуть раньше начиналось, зачатки при Иване III. Иосиф Волоцкий – это выходец с Литвы. И он отстаивал позицию той церкви в понимании киевщины, о котором я говорил. Хотел вернуться к отличиям экономическим. У нашей страны до Романовых был определенный ясный и четкий шанс развиваться как европейская держава. В смысле индустриального развития.

М. Делягин:

- Иван Грозный торговал с англичанами.

А. Пыжиков:

- И не только.

М. Делягин:

- В результате чего его и убили. А с англичанами мы чем торговали? Не сырьем?

А. Пыжиков:

- Начинали сырьем. Но при Иване Горзном и особенно при Борисе Годунове… Борис Годунов – это вообще преддверие Петра, но совершенно в другом контексте. Боролись две экономические модели. Первая – индустриальная, вторая – модель сельскохозяйственного придатка на мировых рынках. Те, кто продвигал модель придатка, это как раз и были те носители и церковной, украинской, малороссийской стороны. Польша и Украина, которая входила в Речь Посполитую, занимали специфическое место на мировом рынке. Место поставщика сельхозпродукции. И всё. Они больше не хотели ничего делать.

М. Делягин:

-Почему не хотели?

А. Пыжиков:

- А зачем? Это менталитет этих людей.

М. Делягин:

- Есть чернозем, на Украине хорошая почва. В Польше лютая эксплуатация холопов.

А. Пыжиков:

- Крепостное право в Польше в 1540-х годах уже завершилось. Всех уже кинули к земле, придавили к земле, чтобы обеспечивать сельхозприбыль.

М. Делягин:

- В Польше в 1540-х годах, у нас, говорят, при Иване Грозном. Разница не критична.

А. Пыжиков:

- Теперь очень важные подводные камни. Эти граждане, вся эта публика украинско-польская, заходя в Московию, пытаясь в Московии занять первенствующее место, продвигала вот эту модель сельскохозяйственного придатка. Это было главное, к чему они стремились. Собственно говоря, Иван Грозный бросил вызов этой модели. Он понимал, что эта украинско-польская публика не способна, не расположена ни к чему другому, кроме сельхозпридатка. Поэтому он ее отодвинул во время опричнины от власти. Опричнина – это сильнейшие контакты с индустриальными европейскими державами, а не с Польшей и Украиной.

М. Делягин:

- Опричнина была против польско-литовского дворянства?

А. Пыжиков:

- Абсолютно. Это главный признак опричнины. Выбить эту группировку из седла. Чтобы они не занимали здесь лидирующего положения.

М. Делягин:

- Это просто война против враждебной политической группировки?

А. Пыжиков:

- Война за определенный экономический и церковный курс. Тогда это было нераздельно. Иван Грозный и Борис Годунов продвигали эту индустриальную модель. Мне возражают: а как же Юрьев день? Иван Грозный прикрепил всех к земле, он крепостное право сделал. Значит, не верьте этому. Указ о Юрьевом дне никто никогда еще не обнаружил.

М. Делягин:

- То, что Иван Грозный не убивал своего сына, это грамотная политическая операция пропагандистская, это я знаю.

А. Пыжиков:

- И не отменял Юрьев день. То, что в 1581 году – это приписано позже Романовыми, чтобы снять с себя тень этих колонизаторов, которые прикрепили народ к земле, к творцам крепостного права. Эту роль делегировали Ивану Грозному, которого очерняли по всем позициям.

М. Делягин:

- Есть какие-то признаки того, что Иван Грозный и Борис Годунов действительно пытались переводить Россию на индустриальные рельсы?

А. Пыжиков:

- Это привлечение иностранных специалистов. Начало засылки наших учиться туда.

М. Делягин:

- Промышленных шпионов?

А. Пыжиков:

- Учиться. То, что потом Петр делал. Это все началось еще раньше. Создание производств индустриальных. Иностранцев привлекали для этого. Но под контролем власти. Эти промышленные инициативы, которые шли от иностранцев, они должны быть, по замыслам Грозного и Годунова, подкреплены инициативой предпринимательской снизу. Поэтому нельзя было проводить закрепощение. Свободный человек мог уйти в эти две недели в ноябре куда угодно.

М. Делягин:

- Урожай собрал…

А. Пыжиков:

- Что-то не понравилось – до свидания. А займусь сейчас ремеслами, производством. И вот эту возможность предпринимательской инициативы снизу, на чем вся Западная Европа и взошла, здесь блокировали наши любимые Романовы – Алексей Михайлович.

М. Делягин:

- А зачем? Это же самоубийство, которое кончилось в 1917 году.

А. Пыжиков:

- Это не самоубийство. Потому что они жили в парадигме сырьевого придатка. На сельхозрынки мы должны поставлять зерно. Поэтому больше зерна, больше сельхозпродукции, все к сохе должны быть прикреплены.

М. Делягин:

- И крестьянам было даже запрещено заниматься ремеслами.

А. Пыжиков:

- Нельзя браться ни за что, кроме сохи. И поэтому удел промышленности – только эти иностранцы, которые приедут. И так оставалось в России вплоть до конца XIX века.

М. Делягин:

- В результате получилась парадоксальная вещь. Когда, с одной стороны, была остановлена экспансия Руси, пусть и не сразу. И мы потеряли Америку, по крайней мере, Западное побережье Америки, из-за того, что это искусственное закрепощение остановило экспансию, пусть и не сразу, а через несколько поколений. А с другой стороны, было создано искусственное аграрное перенаселение, когда люди бесконечно делили крошечные куски земли. И которое взорвалось сначала в 1861 году, а потом в 1917-м, так?

А. Пыжиков:

- Да. Это все следствие того, что было заложено при Алексее Михайловиче.

М. Делягин:

- Это было заложено из-за того, что польские и южнорусские перенесли в Россию свою модель. Они рассматривали Россию просто как пространство для… Когда я говорил, что, когда украинец умнеет, он становится русским, потому что у украинца два выхода – или владеть Россией, или быть рабом поляка, - я не ожидал, что это имеет исторические коннотации.

Андрей из Винницы пишет хорошие слова и хочет пожать вашу руку, Александр Владимирович. 3933, я неточно сказал, татаро-монголы – среди них было очень много христиан-несториан, и это течение было очень сильным. Историки сейчас не скажут точно, были они язычниками или христинами-несторианами.

Возвращаемся к теме про украинско-польское иго в России. Правильнее было бы сказать – киевско-польское иго.

А. Пыжиков:

- Можно и так. Главное – понять суть.

М. Делягин:

- Расскажите об этом подробнее. Если честно, для меня это совсем ново. Хотя это наша история.

А. Пыжиков:

- Наша. Когда оперируют термином киевско-польское иго, я отношу это ко времени правления Романовых, когда это иго установилось, вторая половина семнадцатого века, здесь нет ничего удивительно. Это общий мировой контекст отражает. Когда приобретались основные колонии? Южная Америка была уже у испанцев, начиналась экспансия в Африку. Англичане – в Азию, в ту же Индию.

М. Делягин:

- А у Польши была Россия.

А. Пыжиков:

- Да. У Речи Посполитой, куда входила Украина, были свои планы подобного рода на колонизацию наших огромных территорий, которые назывались Московским царством.

М. Делягин:

-В Смутное время не получилось, зашли через руководство.

А. Пыжиков:

- Они попытались зайти еще при Иване Грозном. И Иван Грозный должен был выполнить функцию, которую выполнил в истории Алексей Михайлович Романов. Фамилия Ивана Грозного по матери – Глинский.

М. Делягин:

- Он тоже из поляков?

А. Пыжиков:

- Этот полонизированный клан рассматривал его как своего, что он есть их орудие.

М. Делягин:

- А он их предал?

А. Пыжиков:

- С их точки зрения – предал. Теперь вы понимаете, почему он стал шизофреником, садистом и маньяком в истории?

М. Делягин:

- В глазах историков.

А. Пыжиков:

- А историю российскую писал малороссийско-польский клан.

Олег, Самара:

- У меня родственники старообрядцы…

А. Пыжиков:

- Именно возникновение этого явления в историческом, в культурном смысле – это и есть реакция на агрессию украинско-польскую.

М. Делягин:

- Это была такая подпольная Россия?

А. Пыжиков:

- Конечно. Когда власть оказалась в руках этой группировки, с помощью первой внешней экспансии – Смуты, затем возведение своего претендента на трон смогли продавать, я имею в виду Михаила Романова. Они укрепились на троне. Это сразу конструирование новой церкви. Потому что это было самое главное по тем временам. Люди жили в церковном смысле.

М. Делягин:

- А почему Романовы приняли на себя эту функцию? Вы только после страшной Смуты, после разрухи…

А. Пыжиков:

- Они ее приняли еще до Смуты, при Борисе Годунове. За что по ним и был нанесен упреждающий удар в 1600 году, когда от Романовых ничего не осталось. Там три взрослых члена семьи выжили из шестнадцати. Этот клан Борис Годунов размазал. Потому что этот клан находился в прямой связи с Польшей, с Речью Посполитой. Это были ставленники для этого реванша. Но когда клан Романовых был разгромлен, стало ясно, что внутренними силами реванш не сделать, то тогда только этот внешний агрессор…

М. Делягин:

- А как поляки, проиграв войну, выиграли мир?

А. Пыжиков:

- Почему поляки потерпели поражение, но оказались победителями там? Очень просто. Компонент колониального ига, который для нас готовился, это польские знамена и пятая колонна. В пятой колонне появился их знаковый лидер – это Романовы в начале XVII века. Когда этот сценарий был сорван, пошла внешняя агрессия, которую мы знаем как Смуту, эти лже-Дмитрии и все прочее, то что получилось? Все было договорено под сдачу Польше. Всю Московию хотели включить так же, как Литву, в Люблинскую унию. Эти планы сорвало ополчение Минина и Пожарского. Это форс-мажор для этой публики. И вот тогда произошла переориентация. Та же публика сказала…

М. Делягин:

- Отец Алексея Михайловича был при поляках.

А. Пыжиков:

- Да, Филарет. Было ясно. Когда это все произошло, Пожарский, народ восстал, вышел на поляков из Кремля, пятая колонна разбегалась, то тогда она сказала Сигизмунду III, польскому королю: без вас мы это будем делать. Мы это делаем под знаменами Романовых, но под знамена Романовых собирается вся та же публика, которая в Смутное время сюда заходила. Только уже они не с польскими знаменами шли, а со знаменами Романовых. Сменили внешнюю картинку, чтобы не раздражать и ввести в заблуждение все население огромной Московии.

М. Делягин:

- Если это были пропольские элементы, то как же они воевали с Речью Посполитой, даже в конце концов ее завоевали?

А. Пыжиков:

- После того, как эта же пропольская публика сконцентрировалась под знаменами Романовых, кинув польского короля, Сигизмунд III обиделся и на всю Европу сказал, что это обманщики, вот что они сделали, они нарушили все договоренности, поэтому их не надо признавать. Эту Московию надо вернуть мне, а если не мне, так моему сыну Владиславу. Вот кто настоящие законные правители Москвы. А это те отщепенцы, которые от нас там осели. И устроили вот это романовское царствование. Конечно, Европа не признавала Романовых двадцать с лишним лет, им руки никто не подавал ни в одной европейской столице. Это не так все просто произошло. Но Романовы воевали с Польшей, потому что Романовым нужна была Украина, им нужна была платформа для их режима, для этой правящей прослойки.

М. Делягин:

- Но модель у них была польская. Это объясняет полонофилию и царского двора. Какие чудовищные восстания устраивала шляхта, как она вырезала и крестьян, и русскую армию. И несмотря на это их все равно носили на руках и с ними нянчились и ничего с ними не делали.

А. Пыжиков:

- Украина стала источником государственной власти для Романовых. Они пришли сюда, и Алексей Михайлович отменил все Земские Соборы. Они ему были не нужны. Собирательство земель было не нужно. Потому что источник его легитимации не в Земских Соборах, а в Украине. Он восстанавливал те святые начала, которые утрачивались. А он вернул всю Московию. Вот как он и его правящая прослойка себя позиционировали. Вот в чем смысл. Я попытался в своей книге размотать этот сложный клубок.

М. Делягин:

- А что это означало с экономической точки зрения?

А. Пыжиков:

- Это сырьевое проклятье.

М. Делягин:

- Польский отказ от развития?

А. Пыжиков:

- Абсолютно. Польша в промышленном отношении импотентна. Там всю промышленность создавали немцы. Они и были хозяевами всей индустрии Польши.

М. Делягин:

- Когда Польша входила в состав Российской империи, та же Лодзь, Варшава…

А. Пыжиков:

- Там все равно заправляли немцы. Там заправлял немецкий капитал. Почему московское купечество всегда морщилось и высказывало недовольство. Единственное, Романовы попытались выйти из сырьевой модели при Николае II. Чем закончилось – известно. Повторять не стоит.

М. Делягин:

- Эта польская сырьевая модель, в Польше основанная на чудовищной сверхэксплуатации крестьян…

А. Пыжиков:

- А кто вывел страну из сырьевой модели? Сталин, Советский Союз, где была построена индустриальная модель, не завязанная на сельхозпродукции.

М. Делягин:

- Иосифа за это ненавидят так же, как Ивана Грозного.

А. Пыжиков:

- Одинаковая роль. Вы сорвали все эти планы польско-малороссийские – что тот, что этот. Как так можно? 1917 год я рассматриваю как крах этой украинско-польской правящей прослойки, которая сгруппировалась и сидела, прекрасно себя чувствовала при Романовых.

М. Делягин:

- Получается, что это проклятье сырьевой экономики, в котором прекрасно себя чувствовали польские магнаты, которое в итоге уничтожило Польшу, которая была великим государством…

А. Пыжиков:

- Сгнила на корню.

М. Делягин:

- Действительно, от моря и до моря. Но сгнила на корню. Мы при этом устояли, потому что у нас была поволжская прививка, не только Средней Волги, но и Верхней Волги. Но при этом это проклятье нас мучит до сих пор.

А. Пыжиков:

- У нас была внутренняя промышленность, которая вырастала на старообрядчестве, это внутренние ресурсы, из крестьянства все эти купечества были.

Александр, Екатеринбург:

- Сейчас переписывают историю кто как хочет. А закон нельзя ввести, чтобы не клеветали на российскую историю, и давать этим людям реальный срок?

А. Пыжиков:

- Только кому давать срок?

М. Делягин:

- А кто же будет писать каноническую историю? Если бы я в мои университетские годы сказал, что не было Рюрика, из университета я бы не вылетел, потому что я не историк, а экономист, но экзамен я бы пересдавал долго. А сейчас мои знакомые археологи объясняют мне, что не подтверждается варяжская легенда никакими археологическими изысканиями. В Новгороде и вокруг него перекопано все круче, чем в Крыму, да, там есть поселения, они там появляются на сто лет позже этой легенды.

А. Пыжиков:

- Все эти обстоятельства, которые мы контурно на сегодня пробежали, и подводят к тому, что период Романовых и называется этим игом. Настоящим игом, когда страна законсервировалась, и развивалась исключительно только правящая прослойка.

М. Делягин:

- Но ведь крах Ивана Грозного в Ливонской войне, крах Бориса Годунова, который кончил Смутным временем, тоже показывают нежизнеспособность еще той модели.

А. Пыжиков:

- Эта модель Ивана Грозного – Бориса Годунова разъедалась как изнутри пятой колонной, основной удар планировался с внешней стороны. Это все эти лже-Дмитрии и прочие украинско-польские удары. Изнутри это было уже нельзя осуществить. Они это поняли. Повторения как с Иваном Грозным они не хотели.

М. Делягин:

- Просто не устояли перед объективными обстоятельствами и глобальной конкуренцией?

А. Пыжиков:

- Страну перехватили, сбили ее с естественного пути.

М. Делягин:

- Это серьезный урок и для нас сегодня. Потому что нас тоже могут перехватить, сбить с пути. Мне товарищ из Вашингтона пишет: «Что ж ты про либералов все еще не сказал?» Скажем. И либералы могут вернуть нас в катастрофу уже не Романовых, а 1917 года.

Переходим к экономической части нашей передачи. Мне пишут: «А что вы ругаете Набиуллину? Это совершенно обычный человек. И к осени она, как и все мы, тоже закатывает банки. Просто другие». Действительно, может быть. Просто санация банковской системы и ликвидация банков идет у нас не только к осени, она идет очень давно и будет продолжаться еще очень долго. Сейчас этот самоубийственный процесс докатился до одного из крупнейших банков Российской Федерации – до банка «Открытие», который входит в первую десятку. Чтобы не допустить необратимых последствий для экономики, Банк России, по сути дела, национализировал этот банк. Напрямую занялся его санацией при помощи специального фонда, созданного для этого. Это новый инструмент. Так что я думаю, что люди, которые сейчас имеют вклады в банке «Открытие», не в очень большой опасности. А может быть, даже и в небольшой.

Хотя я должен сказать, как я это уже говорил, что я свои деньги вывел из банка «Открытие», переложил в другой банк из первых двенадцати. Но это было вызвано не тем, что я узнал что-то плохое. Я не мог себе представить такого развития событий. Просто я столкнулся с чудовищным падением уровня сервиса, качества обслуживания в этом банке. Когда я за границей лишаюсь возможности использовать свои средства, и в банке говорят, что нормально, так и должно быть, то нужно поискать другой банк, что я и сделал. Так совпало.

Вторая громкая экономическая новость, которая у нас сейчас происходит, это суд над Улюкаевым. Он только начался. Ничего особенного там не происходит. Но у меня вызывает недоумение и заявление господина Улюкаева о том, что он считает себя невиновным, и то, что это заявление тиражируется всеми, без каких бы то ни было комментариев. Как все говорят и все цитируют, господин Улюкаев обвиняет «Роснефть» в том, что он пал жертвой провокации. Что значит – пал жертвой провокации? Ко мне приходят и говорят: возьми взятку. Я ее беру, и это провокация. Я – жертва этой провокации. Но при этом взятку-то я взял. Преступление я совершил. И когда господин Улюкаев говорит: ой, я такой белый и пушистый, я пал жертвой провокации, - по сути дела, это признательные показания. Я не очень понимаю, почему это всему игнорируется. Наверное, здесь какая-нибудь юридическая казуистика, которая находится за гранью не только здравого смысла, но и простого законодательства Российской Федерации.

Вместе с тем, я думаю, ни у кого нет сомнений в том, что товарищ Улюкаев, которого взяли с 2 млн. долларов, половину которых он нес лично, наверное, все-таки в чем-то незаконном участвовал. Я уж не говорю о том, что он ближайший помощник господина Гайдара, которому в Москве стоят два бюста. Слава богу, не на улице, в закрытых местах, но тем не менее.

Александр:

- Я думаю, провокация в том, что Улюкаев уже не однажды, скорее всего, брал от Сечина лично деньги, может быть, переводом. И договора всегда проходили четко. А тут вдруг его подставили. Он доверял ему безоговорочно.

М. Делягин:

- Честно скажу, как человек, который 13 лет отработал в государстве на не очень маленьких должностях, первое: безоговорочного доверия между высокопоставленными руководителями друг к другу не существует в природе. Вы можете доверять члену своей семьи. И то самому близкому. Вы можете доверять другу детства. Вы можете доверять партнеру по бизнесу, хотя это часто заканчивается плохо. Но среди высших чиновников и руководителей крупнейших корпораций безоговорочного доверия друг к другу быть не может. У Улюкаева не та позиция, чтобы что-то регулярно получать от руководства «Роснефти», при всем уважении к должности министра экономического развития. Гипотеза мне кажется слабоватой.

А вот что мне кажется бесспорным, это то, что у Улюкаева есть огромный козырь, которым он сейчас грозит всем. Улюкаев имеет сейчас больший разрушительный потенциал для системы, чем любой оппозиционер, чем какой-нибудь Навальный. Просто представьте себе, что начнется и в каком состоянии будет наша управляющая система, если господин Улюкаев, верный и близкий соратник Гайдара, человек, который очень долго занимал высокие должности, он был многолетний первый заместитель председателя Банка России, если этот человек вдруг начнет давать показания. И вдруг начнет говорить не только о том, о чем его прямо спрашивают, а начнет говорить и о том, о чем его не спрашивают, в инициативном порядке.

Я напомню, что когда прошлый раз наши следственные органы прихватили, задержали и арестовали человека, который обладал похожим потенциалом, госпожу Васильеву, она не входила в верхушку нашего истеблишмента. Она была всего лишь высокопоставленной чиновницей Минобороны, которую, может быть, связывали особые отношения с министром обороны. Но когда возникла угроза того, что она начнет давать показания, ее освободили так быстро, как только это было возможно. Насколько я могу судить, господин Улюкаев может рассказать очень многое про очень многих людей – и здравствующих, и усопших, и находящихся сейчас не только на высоких, но и на очень высоких государственных должностях. Поэтому я думаю, что у господина Улюкаева все будет очень хорошо. Дай бог ему здоровья в этой ситуации. Но я думаю, что в этом отношении его защищают достаточно серьезно и системно.

Если вдруг свершится правосудие, я скептически отношусь к этой вероятности, но нельзя ничего исключать совсем, потому что неожиданности случаются, если вдруг свершится правосудие и товарищ Улюкаев захочет хотя бы расквитаться с теми, кто его не защитил, его такого невинного, как он, судя по всему, искренне про себя полагает после, по сути дела, признания в том, что он взял взятку, - ну, в этом случае мы с вами увидим много интересного. И, весьма вероятно, мы увидим по-настоящему и по-честному оздоровление российской государственности.

«Улюкаев, наверное, просто не поймет, почему судят только его», - пишет Роман. По моему опыту общения с начальством, начальник в принципе не понимает, как он может быть в чем-то виноват. Это его принципиальная особенность. Вы пишете: «Ему скажут: много будешь говорить – много дадут». За это преступление дать условный срок невозможно. А разница между маленьким сроком и большим для человека, который привык жить в очень комфортных условиях, не принципиальна, разница не критична. Это катастрофа в любом случае.

8863 задает замечательный вопрос: «А вот теперь объясните, почему Серебренников сидит, а Улюкаев дома?» От себя добавляю, что суммы примерно сопоставимы. Обстоятельства задержания Улюкаева на порядок хуже. Потому что взяли с поличным. У Серебренникова нужно доказывать. Общественная угроза у Улюкаева отчетливо выше. Кто такой просто режиссер против министра федерального правительства? Возможности влияния на суд и следствие у Улюкаева тоже на порядок больше. Тем не менее, Улюкаев сидит дома… Подождите, Серебренников тоже сидит дома. Он в СИЗО провел одну ночь с очень интеллигентным, по его словам, сокамерником. А бухгалтер Серебренникова, женщина, больная, за которую ни один деятель культуры не вздумал заступаться, потому что, вероятно, ее искренне не считают человеком, а вот она сидит в женском СИЗО. Разница между тяжестью преступления и общественной опасностью Серебренникова и Улюкаева очевидна. У Улюкаева все намного хуже. Но Улюкаев сидит дома. Почему?

У меня есть две гипотезы. Первая гипотеза – просто больше угроза правящей тусовке. Если слишком прижать Улюкаева, он действительно может начать давать показания, и тогда, наверное, только президент Путин будет в белом, хотя он его назначал своим указом. А вот всё остальное, что ниже товарища президента, будет просто всмятку. У людей будут чудовищные проблемы. А второе – господин Улюкаев все же не вызывает омерзения. Потому что защитники господина Улюкаева, люди, которые из одной социальной группы с ним, они не демонстрируют, что считают гомосексуализм чем-то, что делает его носителей сверхчеловеком, а все остальных делает недочеловеком. Это демонстрация того, что если я гомосексуалист, то я сверхчеловек, и это само по себе делает меня выше вас всех, а вы все быдло и недочеловеки, эта демонстрация очень сильна. И она очень сильно раздражает людей.

До какой степени раздражает? Могу привести пример. Иду я по Садовому кольцу. Стоит булочная господина Стерлигова. На ней вывешено матерное объявление с нецензурными словами. Если перевести на русский язык, то носителям нетрадиционной альтернативной сексуальной ориентации вход воспрещен. Хотя в принципе непонятно, он имел это слово в значении «гомосексуалист» или в значении просто «либерал». Потому что это слово употребляют иногда в отношении либералов или просто жуликов. В любом случае, в центре Москвы написано матерное слово, официально, не на стене мелом или краской, а вывешено в витрине в качестве объявления. Я уж не говорю, что это ущемление прав человека. Я это сфотографировал, выложил в своих соцсетях. Получил огромное количество сообщений о том, что это слово не является матерным. Поэтому его можно использовать. Пишут люди вполне взрослые, прекрасно понимающие, что говорят не совсем правду. Но отторжение этой тусовки такое, что российское общество готов согласиться на публичную матерную брань. И власти Москвы – тоже. Власти Москвы , которые прекрасно это видят и знают. Там камеры стоят. Они тоже согласны на публичную матерную брань ради того, чтобы не защищать людей, которые из своей сексуальной ориентации сделали не просто профессию, а способ унижения всех остальных.

Игорь, Хабаровск:

- Самая благополучная ситуация с коррупцией в протестантских странах. Причем независимо от того, где они находятся. Хоть в Америке, хоть в Европе, хоть в Азии. Южная Корея в основном протестантская, там успешно борются с коррупцией. Чиновничья культура в Сунгапуре англо-саксонская…

М. Делягин:

- Безусловно, британское право успешно и хорошо и оно помогает. Тем не менее, коррупция в Великобритании есть. Чего стоят одни сексуальные скандалы с педофилией. И они на два порядка больше, чем в Сингапуре. Хотя Великобритания – родина этой культуры. Что касается протестантов, Южная Корея – это страна все-таки не протестантская. Исламская Республика Иран, где коррупция очень низкая, тоже не является протестантской страной. При всем моем уважении к протестантам и к Ирану. Если уж говорить про Россию, то те самые старообрядцы, которые были беспоповцами, это и есть русские протестанты. И таких примерно половина было российского общества. И эта культура, абсолютно не приемлющая коррупцию, в нас жива. Кстати говоря, в большевиках она проявила себя очень ярко и убедительно, наглядно.

«Почему Сечин не приходит на суд к Улюкаеву?» Да не вызывали его. Вызовут – придет, я думаю. Там были официальные сообщения, что его никто не вызывал.

«В Вологде отчитались о выполнении программы по расселению из ветхого и аварийного жилья. А сам я живу в аварийке. Каждый раз обещают года через два. Такими отчетами перед Москвой стелют?» Ну да, конечно. И перед губернатором вологодским, думаю, тоже стелют. Он тоже не все отслеживает. Нужно прилагать большие усилия, чтобы проследить. Но конкретно в Вологде очень хороший музей есть. Раньше он был музеем товарища Сталина. Прямо около 17-этажной башенки, которая стоит в центре Вологды, где сидит администрация Вологодской области, чуть ли не соседний дом – Музей каторги и ссылки. Я думаю, что вологодским чиновникам очень полезно туда ходить. По крайней мере, некоторым стоит готовиться к своему светлому будущему. Хотя у нас сильно вырос гуманизм с того времени. Миллион человек у нас сейчас живут в аварийном жилье по стране. Его хотят расселять. Но как расселять, за какие деньги? Над этим правительство Медведева даже не задумывается.

Нина Николаевна из Зеленограда, вы в эфире.

- Михаил Геннадиевич, радость наша! Валентина Ивановна Матвиенко как-то студентам посоветовала держаться по общежитиям, а (не слышно) Сегодня 1 сентября, студенту мы даем на трамвай и на пирожок. А на квартиру Улюкаев, Матвиенко или Медведев, кто же даст деньги?

Делягин:

- Знаете, Валентина Ивановна Матвиенко мне всегда казалась очень разумной женщиной. Не только вменяемой, но и разумной. Если она, действительно, посоветовала студентам покупать квартиры в Москве и Питере, вместо того, чтобы жить по общежитиям, остается только развести руками. И констатировать, что одним кандидатом в председатели правительства меньше. Я все-таки надеюсь, что кто-то что-то кого-то как-то не понял. Она производила впечатление вменяемого человека. И сейчас производит.

Мне пишут из Вологды. Я сказал про музей каторги и ссылки, который в соседнем доме со зданием администрации Вологодской области, мне пишут: «Да что вы, Михаил! Они про такой дом-музей и слыхом не слыхивали! Слишком уверовали в свою безнаказанность! Походу у наших чинуш вообще ни флага, ни страны. В голове только бабки да спесь». Может быть, но этот музей содержится на деньги администрации Вологодской области. Так что, думаю, они про такой музей они слышали. А насчет остального сложно казать.

Тут пишут из Владимира. «Во Владимире зам губернатора взяла взятку три миллиона рублей, была под домашнем арестом, а вчера освободили, потому что у нее неожиданно нашлась онкоболезнь. А когда работала, была полностью здорова». Остается только предположить, что если она взяла не три миллиона, а три тысячи рублей, она давно бы уже поехала по этапу. И сейчас сидела бы в колонии. Не три, тридцать. Потому что до десяти тысяч у нас условные сроки дают. Но давайте зафиксируем, что, возможно, от сильных переживаний может развиться рак. Такое бывает. Хотя, конечно, производят впечатление омерзительное все эти истории. Хотя что мы про Владимир? У нас господина Чубайса с компанией, с подельниками в конце 90-х годов подвели под амнистию, когда их, действительно, по-честному пытались судить за так называемое «дело писателей». Из этих, кто был с ним вместе, уже сошли со с цены. Кох вообще спрятался в Германии, будучи пойманным на контрабанде, как и бывший первый заместитель руководителя Банка России, непосредственно, один из организаторов дефолта господин Алексаншенко, если я правильно понимаю. Так что у нас ситуация с этим катастрофическая.

Вот вы пишете: «погубит нас толерантность». Знаете, раз вы пишете еще про Китай, к примеру, Конфуций. Он говорил, что любое изменение к лучшему можно начинать только с исправления имен, потому что надо называть вещи правильными своими именами. И говорить «толерантность» - это не совсем правильно. Правильно по-русски говорить «толерастия». Это более точно и более корректно.

Примем еще звоночек. Роман из Белгорода, вы в эфире!

- Здравствуйте! А что, судьбу «Башнефти» Улюкаев лично решал что ли?

Делягин:

- На этот счет можно легко посмотреть в интернете. Решал он не лично. Но если министр экономического развития говорит, что данная сделка не выгодна, то она, в лучшем случае, тормозится очень сильно. А в той ситуации, которая была тогда, он имел возможность теоретически остановить эту сделку.

Спасибо за слова благодарности, уважаемые коллеги. Но лучше бы вы вопросы задавали по вотсаппу. А вот еще один яркий пример толерастии. Я думаю, что вы про это не все еще знали. У нас есть такое явление природы, почти стихийное бедствие. Как урагар «Харви» в СШа – деоффшоризация. Писк идет по всей стране великой уже года два. Чиновники с этими лозунгами пляшут и камлают практически как украинцы. Только без кастрюль на головах. И даже периодически меня спрашивают товарищи журналисты: а вот как идет процесс? Я, правда, объясняю, как он идет, поэтому они быстро растворяются в тумане. Но шум идет грандиозный. Некоторые даже предлагают сделать это очередной национальной идеей.

И вот яркий пример того, как у нас, на самом деле, идет деоффшоризация. В сфере ЖКХ есть чудесная организация Росводоканал. Несмотря на пышное название, она контролирует водоканалы, то есть, водопровод и канализацию, водоснабжение и канализацию всего-навсего в семи регионах Российской Федерации. Если брать города, то это Барнаул, Воронеж – город-миллионник, Краснодар, по-моему, город-миллионник, Омск – город-миллионник, Оренбург, Тюмень и Тверь. Семь регионов. И передача огромных городов под контроль Росводоканала рассматривается как прогрессивное явление. Так вот. Этот самый Росводоканал на сто процентов принадлежит оффшорной компании «Вентрелд холдинг ЛТД лимитед». Зарегистрирована она в британских Виргинских островах. Город Трейк Гамберс, если я правильно понимаю. Район Роуд таун, улица Тортолла, почтовый ящик 33/21. Если кто из вас, дорогие коллеги, случайно будет на Британских Виргинских островах, заходите, поговорите с теми, кто управляет вашим коммунальным хозяйством. Вашим водоканалом. Вы, естественно, можете жаловаться и в России на них и пытаться как-то на них оказать действие, но разговаривать надо с хозяином, а не с исполнителем. Так что вы будете обращаться на деревню дедушке. Вот такая у нас деоффшоризация шагает по стране.

Давайте примем звоночек.

- Михаил, мы много говорим про коррупцию, что то, что все неправильно, бардак в стране. Я просто недавно статистику почитал. Можно красноречиво указать одним примером. Недавно прочитал, правда или нет, но это поражает. Стоимость моста, что строится в Крым, 229 миллиардов рублей. И китайцы построили мост 160 километров в длину, самый большой мост в мире, потратили всего 82 миллиарда рублей. Мне кажется, комментарии излишни.

Делягин:

- У нас не все бардак. Несмотря на то, что наша статистика очень некачественная, мы об этом поговорим, но бардак все-таки не все. Что касается крымского моста, ну, во-первых, даже гастарбайтеры из Украины, которые там работают, хотя о ни клянутся, что там не работают. И даже гастарбайтеры из Средней Азии. Он получает сильно больше, чем получает китайский рабочие. Это первое. Второе, что более важно, грунты, на которых строится крымский мост, там такой грунт, что там никто не верил в то, что его теоретически можно построить. Там не просто плывуны, там подземные грязевые вулканы. Здесь та же история, что с Сочи. Действительно, в Сочи все очень плохо, и, судя по всему, украли там чудовищные деньги. Но сваи, чтобы объекты стояли, должны были быть длиной минимум 80 метров. То, чего у нас нет. В Крыму вряд ли этот мост строили на грязевых вулканах. Просто потому, что это довольно редкое явление. Так что я не защищаю тех, кто проектировал крымский мост. Думаю, там очень много денег. Но сравнивать так напрямую можно только с учетом сопутствующих обстоятельств.

Я все подхожу к поговорке, что нашу экономику нельзя подымать с колен. Так вот. Пришла статистика о состоянии нашей экономики. В июле. Помимо официальной статистике, которая мало что выражает, потому что в ноябре проверяли очередную реформу, и она просто утратила малейшие признаки достоверности, у нас резко ухудшилось сальдо текущих операций платежного баланса. Грубо говоря, это разница между тем, что мы зарабатываем и тем, что мы тратим. В первом квартале 17-го года оно было положительным и составляло почти 22 миллиарда долларов – это очень хорошо. Во втором квартале стало чуть-чуть отрицательным на 300 миллионов долларов. А в июле дефицит отрицательное сальдо текущих операций платежного баланса составило миллиард триста миллиардов долларов, то есть, в четыре раза больше, чем отрицательное сальдо всего второго квартала. Это несмотря на удорожание нефти, подчеркиваю, несмотря на экономический рост, который нам якобы рисуют, но которого, естественно, нет. Тем не менее, у нас мы зарабатываем сейчас меньше, чем мы ввозим в страну. Это касается экспорта товаров, сальдо экспорта-импорта услуг и некоторые другие текущие расходы: сальдо выплаты дивидендов, инвестиционные доходы и так далее.

На простом и бытовом языке это означает, что мы зарабатываем меньше, чем мы тратим. Сейчас это незаметно. Даже международные резервы наши растут, потому что в страну начал возвращаться частный капитал. Значительная часть этого частного капитала криминальный откровенно, остальное капитал спекулятивный, то есть, уйдет при первом дуновении ветерка. Но сейчас это не ведет к падению международных резервов. Но в любой момент ситуация может измениться. Я не думаю, что девальвация произойдет в сентябре-месяце, но я думаю, что она неизбежна в течение ближайшего года. Просто потому, что экономика не имеет для этого достаточных оснований. Банк России не будет использовать в качестве предлога для девальвации ситуацию с банком «Открытие». Это уже понятно. И это хорошо. Но если вы вкладываетесь не на несколько месяцев, а хотя бы на год, лучше в валюту.

Вот мне пишут. «Коллеги, Росводоканал в Тюмени – это просто кошмар! Договориться работать с ним невозможно!» Простите, уважаемый коллега, а зачем оффшорке с вами договариваться? Кто вы такой, чтобы вас принимать во внимание? Если у вас возникнут серьезные претензии, то люди просто соберутся и уедут на свои Британские Виргинские острова и ловите их там в почтовом ящике! У них, наверное, там даже офиса нет. У собственника «Росводоканала». Который контролирует семь городов страны. И по щелчку может устроить там революцию, просто чуть-чуть изменив тарифы и правила обслуживания сетей. Напомню, три города-миллионника! И такие значимые города, как Барнаул, Тверь, Оренбург и ваша Тюмень. Вашей Тюмени, кстати, вообще повезло. В рамках приватизации электроснабжение Тюмени было приватизировано и было передано иностранному инвестору. Самым значительным финским инвестором России государственной финской компании «Фортум». Компания более чем наполовину принадлежит прямо финскому правительству. И эта компания год назад поставила на счетчик всю Тюмень, заяви, что или вы увеличиваете тарифы, или извольте-ка заплатить мне одноразово сумму, сопоставимую со всем городским бюджетом города Тюмени, по-моему, 18 миллиардов рублей. Эта тема как-то сошла на нет, она больше не обсуждается никак и нигде, но финская государственная компания уже попыталась, по сути дела, обанкротить Тюмень. Это реальная была попытка. И наше государство считает, что так и нормально. Так и должно быть. А вы обижаетесь на меня за использование слова «толерастия».

Олег из Самары в эфире!

- Можно ли сделать нам так, чтобы «Единая Россия» полностью отсоединилась от бюджета Российской Федерации, так как по последним данным у них д остаточно денег хватает, и пусть они живут на партвзносы. Второй вопрос. Можно ли сократить зарплату депутатам Госдумы, сделать так, как они любят: средний вариант по 30 тысяч. И третий вопрос. По спискам, по которым они людей толкают туда, все партии должны содержать своих вот этих списунов.

Делягин:

- Я не очень понял насчет списунов, потому что списки там составляются, включают туда вменяемых и невменяемых. Это дело партии – включать туда людей, которые будут работать или являются местным начальством, это, на мой взгляд, неправильно. Не должен включаться в список человек: губернатор или спикер заксобрания. Или мэр города, который не будет работать депутатом. Это всем понятно. Но законодательство, которое, по сути, принимается «Единой Россией», это позволяет сделать.

Можно ли отсоединить «Единую Россию» от бюджета? Это европейская система, когда партия, набравшая больше определенного процента, получает из бюджета деньги за каждого человека, который за них проголосовал. У нас, помимо парламентских партий, по-моему, еще «Яблоко» получает эти деньги. Можно отсоединить, нет проблем, но это не решит проблему коррупции. Это просто снизит управляемость. И еще больше снизит вменяемость всех политических партий.

Можно ли сократить зарплату депутатам? Знаете, если президент Российской Федерации приедет в Госдуму и скажет: дорогие друзья, я имею право разогнать Госдуму по закону. И, кстати, у меня есть инициатива, а давайте вы будете жить жизнью среднего россиянина. И будете иметь зарплату не ту, которая получается объединением зарплат олигархов и топ-менеджеров – десятки миллионов в лучшем случае рублей, а с зарплатами людей, которые живут ниже прожиточного минимума. И получается 35 тысяч с чем-то рублей. Давайте вы будете иметь ту зарплату, которую имеет большинство граждан Российской Федерации. Порядка 20 тысяч рублей.

В этом случае депутаты радостно, поверьте, проголосуют за ту же самую зарплату, что и будет у всех остальных. За среднюю зарплату по стране. Другого способа я не вижу. Когда я участвовал в избирательной кампании, то одним из обещаний было то, что я потребую, внесу законопроект, если меня изберут, что средняя зарплата депутата должна быть средней по стране. На самом деле, я знаю трех человек в нынешней Госдуме, наверное, их больше, которые основную часть своей зарплаты депутата, которая очень большая, она исчисляется сотнями тысяч рублей, а доходит до 800 тысяч, а одна из депутаток мне гневно возражала на эту сумму. А когда я попросил назвать, сколько она реально получает на руки, она ушла со связи. И больше не возвращалась. Но меньше 350 тысяч, по-моему, депутаты в сумме не получают. Но я знаю людей, которые, действительно, они богатые и обеспеченные, они эти деньги себе не берут. Они все деньги на что-то направляют. Или партии помогают, или содержат помощников, или кто-то занимается благотворительностью. Но я не могу назвать этих людей в эфире, потому что после этого они могут стать отверженными и проклятыми в Госдуме. За то, что ни смеют не брать себе те деньги, которые они же сами себе при помощи действующего законодательства и выписывают.

Сокращать зарплату депутатам нужно. Это сложно, но это можно сделать, если захотите. Но самое главное – не зарплата. Самое главное – это право отзыва. У нас граждане должны иметь право отзыва депутата в любой момент. Мы должны избирать, как это было при советской власти, судей, за исключением судей Верховного суда. И наша страна менее демократична, чем СССР. Тогда судьи были народные, а сейчас непонятно какие. Мы их не избираем. Они все назначаются. И, во-вторых, должен быть механизм отзыва депутата. И отзыва любого избираемого чиновника и отзыв судьи. Если кто-то допек избирателя до такой степени, что 10 или 5% собралось и подписали петицию, должны быть досрочные выборы. Но маленькая деталь. Если досрочные выборы показали, что 5% избирателей этому человеку не верят, а остальные верят, если его опять изберут, то должна быть и ответственность. И люди, которые эту петицию подписывали, должны какой-то штраф за э то заплатить. Не профинансировать всю избирательную кампанию, это слишком много денег, но какую-то сумму они должны заплатить в качестве компенсации. Но когда об этом говоришь депутату обычному, даже хорошему депутату, то такое ощущение, что человек сейчас спрячется под стол. Чувствуешь себя больным какой-то чумой, которая передается воздушно-капельным путем, когда говоришь депутату, что нужно обеспечить отзыв. И люди начинают реагировать не вполне адекватно.

«Русская медная компания, находящаяся тоже в оффшорах Британских Виргинских островов начала строительство ГОКа недалеко от питьевого водохранилища, несмотря на протесты граждан. Какая будет польза ГОКу городу Челябинск?». Понятно, что угроза отчетливее выше пользы. А польза – налоги. И немножко работы. Это понятно.

Звонок. Вадим, вы в эфире.

- Не могли бы ли вы сказать, насколько можно доверять нынешнему Росстату, который подчинен Минэкономразвитию?

Делягин:

- Я понял. Нынешнему Росстату я лично не доверяю не коим образом. Но в защиту нелюбимого мною Минэкономразвития и лично господина Орешкина могу сказать, что реформу статистики в ноябре прошлого года Росстат осуществил, будучи независимым от министерства, находясь в прямом подчинении правительства Российской Федерации, в прямом подчинении господина Медведева. Это была такая реформа статистики, после которой непонятно, статистика что-то выражает или нет?

Мы заканчиваем на этой замечательной ноте. И вы спрашиваете меня, стоит ли брать ипотеку? Если есть малейшая возможность не брать ипотеку, не берите! Потому что вы не знаете, что будет с вашей работой и с вашей зарплатой через три месяца. Этого никто не знает. И я не знаю. Но бывают ситуации, когда приходится лезь в петлю, чтобы нормально по-человечески жить. Я в свое время брал валютный кредит под 26% процентов годовых, потому что это был вопрос сохранения нормальных отношений в моей семье. А потом брал под 15%. Но нужно понимать, что это экономически не выгодно, сверх опасно и сверх рискованно!

Спасибо!

https://www.spb.kp.ru/daily/26726.7/3752223/

 


23.08.2017 Фёдор Алексеевич: польский царь в русских одеждах

 

Московское царство получило польско-украинскую голову.

Концептуал ТВ 

 


28.07.2017 По чьему заказу писали российскую историю в XVII веке? 

 

 

Кем и для чего на самом деле создаются исторические концепции. (Все произошло до Байера-Миллера-Шлецера. Киевоцентричность русской истории имеет имя, фамилию и дату: 10.07.1635) 

 


21.07.2017 Что скрыли «татаро-монгольским нашествием»? 

 

Как создавались мифы «романовской истории»? Какие технологии использовались для фальсификации источников? Где находится ключ к разгадке исторических подделок? Для чего на самом деле было придумано «татаро-монгольское нашествие»?  

Концептуал ТВ

  


04.07.2017 Киевская Русь – «форпост» агрессии Ватикана на Восток 

 

Доктор исторических наук Александр Пыжиков пытается разобраться в загадочных и противоречивых событиях, произошедших на славянских землях в период становления Киевской Руси. 

Для чего на самом деле было осуществлено крещение Руси? Почему князь Владимир был канонизирован католической церковью? Стал ли 988 год отправной точкой будущих бедствий для нашей страны? Был ли Киев в 10 веке под влиянием Ватикана? Почему в киевских летописях нет информации о колонизации генуэзцами Приднепровья и Причерноморья? 

Александр Пыжиков уверен, что события 10-11 веков носят ключевой значение для осмысления самого противоречивого этапа отечественной истории, связанного с татаро-монгольским нашествием.

http://www.russiapost.su/archives/118058

 


28.05.2017 Российская история написана с украинских позиций

 

Страна подверглась идеологической диверсии еще в XVII веке

В постсоветский период на нас обрушился целый поток всевозможных интерпретаций нашего прошлого. Целый ряд авторов, покинув историческую канву, оказались во власти разыгравшегося воображения.

Потребность в последовательном, но осмотрительном продвижении вперед сегодня актуальна как никогда. Ощущение, что немало страниц нашего прошлого сшито, что называется, белыми нитками, знакомо многим, кто решил не то чтобы углубляться, а просто бегло с ним ознакомиться. В этой ситуации требуется аккуратно распороть наложенные швы, а не кромсать историческое полотно в угоду воображению.

Чем больше вчитываешься в проведенные исследования, всматриваешься в давно минувшие события, тем лучше понимаешь, что весомая часть российской истории изложена исключительно с украинско-польских позиций. До сих пор этот очевидный факт совершенно не осознан, как и то, зачем и когда старательно это делалось.

Изготовление официальной версии отечественного прошлого шло во второй половине ХVII столетия вкупе с навязанной церковной реформой. Цель этого абсолютно ясна: освятить первенство выходцев из Речи Посполитой, ставших главной опорой формирующейся династии Романовых.

Различные немцы и прочие, обильно хлынувшие в российские элиты со времен Петра I, лишь подновляли конструкции, возведенные не ими. Все вместе они относились к России с колониальным пренебрежением, пользуясь ей как некой дойной коровой. Конечно, так же было и в Индии, где население находилось в фактическом рабстве у англичан, и в Южной Америке, где индейские народности горбатились на испанцев, и у африканских племен, угнетаемых французами и португальцами.

Но, согласимся, нигде колонизаторам не приходило в голову замаскироваться под своих. Лондон, Париж и Мадрид не объявлялись колыбелью для тех народов и территорий, которые подверглись захвату. У нас же именно это и произошло: во второй половине ХVII века униатскую Киевщину провозгласили матерью необъятной страны, источником ее государственности и духовности.

Легитимация романовского режима, заполучившего московский трон, черпалась в «святых» началах далекой Киевской Руси, что девальвировало значимость коренных великоросских земель, пораженных «татарской коррозией». Неслучайно последний Земский собор в истории Московии состоялся осенью 1653 года: именно на нем принято решение о воссоединении с «позабытой родиной». Таким образом, центр тяжести государственности кардинальным образом смещался.

Если называть вещи своими именами, то Россия подверглась идеологической диверсии, аналогов которой, пожалуй, не знает мировая история. Здесь сумели провернуть то, о чем даже и не мечтали западноевропейцы. Те никогда не забывали: они непрошеные гости в странах, оккупированных силой и кровью, и что рано или поздно, но придется покидать облюбованные земли. А вот у киевских пришельцев подобных проблем не возникало: куда это убираться самым что ни на есть «коренным», олицетворявшим исторический путь страны?!

Поднять на них руку значило покуситься на устои всего и вся. На такое, как нам внушили, способны только инородцы или маргиналы, коим безразлична держава. Под гипнозом созданной в ХVII веке никонианской власти, вылупившейся из «святой» Украины, мы все живем уже не одно столетие. Украинизированный образ России по сей день довлеет над нами.

Задача ближайшего будущего — вытащить украинско-польские швы, коими прошита наша история с Киевской Руси и до Брежнева. Речь не о стечении обстоятельств, не о каких-то недоразумениях, а об украденном прошлом. Вернуть его себе — значит вырваться за рамки санкционированных интерпретаций, коими прикрыто все, что невыгодно официозу со времен Романовых и по сей день.

Забвению предано массовое брожение 1670-х — начала 1680-х, начавшееся после Большого церковного собора 1666-1667 годов, предавшего анафеме русское православие. Хозяйничанье малороссийских иерархов в РПЦ инициировало волнения, масштабы которых позволяют говорить о развертывании самой настоящей гражданской войны.

Нас убеждают: ничего подобного тогда быть не могло, поскольку причин для этого не существовало. Навязанную сверху церковную реформу в качестве причины рассматривать не нужно. О религиозном расколе вообще старались упоминать как можно реже. Сопротивление «благим» преобразованиям считалось уделом мизерного числа маргиналов.

На самом деле потрясения 1670-х охватили большую часть страны, завершившись столичным стрелецким бунтом 1682 года. И восстание Степана Разина явилось лишь прелюдией к конфликту на уже огромной территории — в Поволжье, Урале, Сибири. Поводом (и это особенно интересно) послужила первая Русско-турецкая война 1676–1681 годов. Османская империя, понимая, что дружественные отношения с Россией стали достоянием прошлого, направила войска в Малороссию, взяв крепость Чигирин.

Известие об этом буквально всколыхнуло население от Волги до Красноярска: калмыков, татар, башкир, киргизов, ногайцев, вотяков, коряков, чувашей, мордву и др. Причем беспорядки распространились не только среди мусульман, что казалось бы естественным, но и среди православных, буддистов, язычников. В случае смычки восставших с действиями турецкой армии на юге власть Романовых повисала бы на волоске.

Избежать краха им удалось с помощью дипломатии, различных уступок и посулов, в результате чего турки развернулись на Запад. Вскоре — в начале 1680-х — Османская армия в течение полутора лет штурмовала Вену, повергнув в ужас всю Европу. Романовы и пестуемая ими церковь уцелели. В России закрепились выходцы с украинско-польским нутром, коих затем Петр I разбавил различными европейцами: все они образовали правящую прослойку.

Многочисленное население ответило массовым бегством от никонианской действительности. Пытаясь приостановить отток, по границам «учинялись крепкие заставы», снаряжались карательные операции против мирных людей. Получалось, что российские власти охраняли страну не столько от внешних врагов, сколько от собственного населения.

Чужеродность нашей элиты упорно продолжает восприниматься как коренная, истинно русская. В это кривое зеркало с упоением смотрелась дореволюционная наука, а за ней — правда, без удовольствия — и советская. В его отражении украинско-польско-прибалтийский элемент представал таким же пострадавшим от «русского гнета», как и все другие народности!

Патологическая увлеченность экономизмом, классовой борьбой как дань марксистской догме не позволила осознать главного: великоросские земли — это драгоценная сердцевина романовской колониальной империи (как, например, Индия не одно столетие была жемчужиной заморских владений Англии).

Советским ученым не удалось демонтировать малороссийскую государственно-идеологическую платформу и по-новому переосмыслить собственный путь. А потому все вернулось на круги своя, пусть и в совершенно ином контексте. Украинизация партийно-советской верхушки при Леониде Брежневе зримо напомнила, казалось бы, сгинувший чужеродный дух. Да и возрождение РПЦ, предпринятое после войны, тоже более чем показательно.

На начало 1947 года из имевшихся 13 тысяч приходов почти 9 располагались на Украине, по 500 — в Белоруссии и Молдавии. На всю же огромную территорию России оставалось менее 3 тысяч храмов: причем около половины концентрировались в Южном и Черноземном регионах, с традиционно сильным украинским влиянием. Соответствует ли название Русской православной церкви тому, что она являет собой в действительности? Вопрос, как видим, далеко не праздный.

Нельзя пройти и мимо такого щекотливого факта: значительная часть приходов на Украине возникла во время оккупации этих территорий гитлеровцами. Немцы открыли около 7 тысяч церквей, пытаясь заручиться поддержкой местного населения. При реанимации этого религиозного института Сталин распорядился их сохранить.

Когда же решалось, где размещаться патриархии, то он, к ужасу предстоятелей РПЦ (они присмотрели Новодевичий монастырь), «любезно» предложил им особняк в Москве в Чистом переулке, где до войны располагалась… резиденция немецкого посла Шуленбурга! Правда, этим малоприятным намеком тогда предпочли ограничиться.

И сегодня мы видим, как те же силы, оправившись от советского удара, разъев СССР изнутри, жаждут возобновить свое господство. Они предстают в том же «патриотическом» облике, поэтизируя «коренные», т.е. монархическо-православные, схемы, обкатанные при Романовых.

Этому нельзя положить конец, пока отечественная история не избавится от густой украинизированной окраски.

Мысли об этом стимулирует и современное российско-украинское обострение, которое сейчас выставляют делом рук некой группы в Киеве. На самом деле перед нами очередная фаза конфликта, пронизывающего не одну сотню лет. Собственно, официальная история, которую нам презентуют, — это умело заретушированное противостояние многонациональной Московии, России элитным модификациям «колыбели». Можно долго спорить о названии, дискутировать, как правильнее именовать ее: Украина, Малороссия, часть Речи Посполитой…

Суть не в вывеске, а в другом: нужно наконец-то разглядеть и сбросить с себя этот могильный камень, который так старательно выдают за спасительный амулет.

Необходимо вырвать наше прошлое из вертких рук — только так можно обрести собственное будущее.

 

Александр Пыжиков

http://www.mk.ru

http://www.russiapost.su/archives/114629

   


09.06.2016 Украинский фактор в истории России

 

Андрей ФЕФЕЛОВ, заместитель главного редактора газеты "Завтра".

Сегодняшние украинцы или украинофилы настаивают на феномене украинства, на особом пути своего "отдельного этноса". В противовес им русское имперское сознание: и традиционное, и советское, — говорит о том, что мы единый народ и особых различий между нами нет. Этот конфликт существовал даже в советское время. Например, некоторые исследователи полагают, что Хрущёв был тайным украинофилом. Насколько это так, и как вообще Хрущёв связан с украинством?

Александр ПЫЖИКОВ, доктор исторических наук.

Хрущёв и Украина — это центральная тема "хрущёвской оттепели". Не диссидентский вопрос, не десталинизация. Именно Украина. Почему? Дело в том, что Хрущёв боролся за власть, начав с плохих стартовых позиций. Он нуждался в точке опоры. И такой точкой для него стала украинская партийная номенклатура. Расположение Киева он смог вернуть с помощью Крыма.

Андрей ФЕФЕЛОВ.

Региональные национальные элиты всегда требовали к себе особого внимания. Даже Сталин, который, казалось бы, руководил страной авторитарно, широко использовал уступки, переговоры, подкуп в общении с региональными властями. Невозможно было переформатировать СССР в Российскую империю с губерниями.

Евгений СПИЦЫН, историк, педагог.

Хрущёв тоже это учёл. 19 февраля 1954 года Крым отдали Украинской республике. Только после этой судьбоносной передачи Хрущёв обрёл статус лидера украинского клана. Когда умер Сталин и возник так называемый режим коллективного руководства, в состав которого входили Маленков, Берия, Молотов, Булганин и Хрущёв, то между членами этого коллективного руководства практически сразу началась борьба за власть. Первой жертвой этой войны стал Лаврентий Павлович Берия, который был отстранён от власти в июне 1953 года. Обстоятельства его гибели до сих пор являются предметом острых научных и околонаучных споров. К осени 1953 года внутри высшего партийного руководства осталось два реальных претендента на высшую власть — это тогдашний председатель Совета министров СССР, член Президиума ЦК Георгий Максимилианович Маленков и первый секретарь ЦК КПСС, член Президиума ЦК Никита Сергеевич Хрущёв. Причём аппаратные позиции Хрущёва резко возросли именно в сентябре 1953 года, когда на Пленуме ЦК, без предварительного обсуждения этого вопроса на заседании Президиума Хрущёв был избран первым       секретарём ЦК. И, что самое интересное, — такой должности в Уставе КПСС вообще не было!

Александр Владимирович, вы аккуратно обмолвились о "плохих стартовых позициях" Никиты Сергеевича. Я бы здесь выразился точнее: у Хрущёва руки были по локоть в крови. Именно у него, а не у Сталина или у его ближайшего окружения, которое было в Москве! До войны, в период войны и сразу после войны Хрущёв занимал должность первого секретаря ЦК Компартии Украины. В годы так называемых чисток Хрущёв лично санкционировал арест более 167 тысяч ответственных партийных хозяйственных и советских работников на территории Украины. Хрущёв прекрасно понимал это, и именно поэтому ему нужна была поддержка украинской партийной организации.

Передача Крыма была проведена в кратчайшие сроки и с грубым нарушением законодательства, как республиканского, так и союзного. Впервые эту тему Хрущёв поднял ещё в январе 1954 года в разговоре с первым секретарём крымского обкома партии Титовым, который категорически высказался против. Титов тут же был снят с должности, заменён вторым секретарём Полянским, который сделал при Хрущёве блестящую партийно-государственную карьеру. Уже в середине февраля вопрос о передаче Крымской области из состава РСФСР в состав УССР был решён.

Александр ПЫЖИКОВ.

Только после передачи Крыма за Хрущёвым выстроился костяк украинской партийной номенклатуры, которая в итоге стала его опорой в борьбе с Маленковым, Булганиным, Первухиным, Сабуровым, Зверевым, то есть всеми теми людьми, которые не имели никакого отношения к Украине.

Андрей ФЕФЕЛОВ.

Что представляла собой украинская элита того времени? Были ли они украинскими националистами в сегодняшнем понимании?

Александр ПЫЖИКОВ.

Украинство существует в двух ипостасях. Ему всегда и везде сопутствуют одновременно бездеятельность и вечный поиск "куда присосаться получше". Начиная с Богдана Хмельницкого — с XVII века. Одна украинская часть стремится к Польше. Другая группа стремится к России. Оговорюсь: мы сейчас говорим об Украине, за исключением Донбасса. Эта территория исконно русская, и отношения к украинству не имеет.

Евгений СПИЦЫН.

Я говорил об этом, когда никаким Майданом ещё не пахло. Те русские земли, которые вошли в состав Литовского государства в XVI веке после заключения Люблинской унии между Вильной и Варшавой, когда возникло новое государственное образование Речь (Жечь) Посполитая, стали подвергаться довольно жёсткому национальному и религиозному гнёту.

Малороссийская шляхта, находясь между трёх огней (Польшей, Крымским ханством и Османской империей и Московским княжеством, а затем и Московским царством) всё время проституировала. Отсюда бесконечные разборки внутри самой малороссийской шляхты. Даже Богдан Хмельницкий, когда были уже подписаны так называемые мартовские статьи 1654 года, которые ознаменовали возвращение в лоно России исконных русских земель Малороссии, вёл себя, прямо скажем, как предатель. Когда началась война между Швецией и Польшей за балтийские земли, то Хмельницкий послал на помощь шведской короне 12 000 казаков. На что ему справедливо указал посланник Алексея Михайловича, боярин Богдан Хитрово.

Даже современные украинские историки называют этот период периодом Руины 1657-1686/87 гг., то есть с момента смерти Хмельницкого до момента заключения вечного мира с Польшей. Там постоянно шла борьба, во-первых, между правобережными и левобережными гетманами, а с другой стороны, это борьба внутри казацкой старшины самой Запорожской сечи. В результате в 1685 году на очень непродолжительный период гетманом становится Иван Самойлович, которого потом, по сути дела, сдаёт и предаёт небезызвестный Иван Степанович Мазепа, ставший в 1687 году новым малороссийским гетманом, принёсшим клятву на верность Софье и царю Петру. Мы прекрасно знаем: он заплатил царю Петру предательством в годы Северной войны. И Пётр I, который благоволил Мазепе, — а он, между прочим, был одним из первых кавалеров высшего ордена России, ордена Андрея Первозванного — потом специально приказал отлить для него орден Иуды.

Да, к сожалению, эта проституированная позиция украинской малороссийской политической элиты присутствовала всегда в той или иной степени. Это было и есть их родовое проклятье. Достаточно вспомнить тех же братьев Разумовских, того же канцлера Безбородко, того же генерал-фельдмаршала Паскевича, чтобы убедиться в том, что именно выходцы с Малороссии занимали высшие государственные посты в Российской империи. Метания, порождающие предательство, будут длиться до тех пор, пока Украина как квазигосударство не перестанет существовать.

Андрей ФЕФЕЛОВ.

Но когда Украина сплочённо входит в Россию — наверное, это тоже не очень хорошо?

Александр ПЫЖИКОВ.

Совершенно верно. В 50-е годы Хрущёв снова открыл украинству ворота в Кремль. И что получилось? Они в Кремль зашли, уселись там, а Хрущёва спровадили доживать на дачу, спасибо, что оставили в живых... Что вся эта будущая брежневская публика хотела сделать, устроившись в Кремле? Ровным счётом ничего! Это был её главный принцип, ибо украинцы обычно не настроены на какое-то созидание.

Евгений СПИЦЫН.

Если вы посмотрите на состав Президиума ЦК, Политбюро ЦК и самого ЦК времён Никиты Сергеевича Хрущёва, то значительную часть ключевых постов в правительстве занимали выходцы с Украины. Достаточно назвать знаменитого министра общего машиностроения Ефима Павловича Славского, министра чёрной металлургии Ивана Казанца, министра цветной металлургии Петра Ломако. Сам Леонид Ильич Брежнев был выходцем из Днепропетровска. Более того, говорили о том, что страной практически двадцать лет правил так называемый днепропетровский клан: Блатов, Цуканов, Тихонов, Щёлоков и так дальше. В состав Политбюро ЦК входили все первые секретари ЦК КПУ — Алексей Кириченко, Николай Подгорный, Пётр Шелест и Владимир Щербицкий. Последнему сам Брежнев и собирался передать свой пост, но не успел.

Андрей ФЕФЕЛОВ.

Следуя вашей мысли, получается, что период застоя — это не что иное, как проявление хуторского сознания?

Александр ПЫЖИКОВ.

Абсолютно точно. Напрягаться можно только из-за своего амбара и подпола, которые нужно забить до отказа. Весь энтузиазм, который русский народ проявил, создавая великую державу, был им абсолютно безразличен. Они сели на свои места, и жизнь их потекла от застолья к застолью. И поезд экономики страны, который был разогнан после Великой Отечественной войны и двигался на огромной скорости, начал останавливаться.

Андрей ФЕФЕЛОВ.

Если говорить про брежневскую группу, то к ней примыкали ещё Андропов, Черненко… Горбачёв каким-то образом относился к ней?

Александр ПЫЖИКОВ.

Горбачёв никогда не напрягался ради каких-то отвлечённых целей. Конечно, он был ментальным украинцем. Тем более что мать — Гопкало — у него была украинка, жена, в девичестве Титаренко, — стопроцентная украинка. Сам он со Ставрополья — это тоже была ментально украинизированная зона.

Андрей ФЕФЕЛОВ.

Как-то я беседовал с индийским профессором, левым марксистом. Антисталинизм он ассоциировал именно с Брежневым, так как при нём страна перестала развиваться. И действительно, теперь-то мы видим, как оттуда вырастала перестройка со всеми своими миазмами и кошмарами.

Если говорить об истории, то мордвин Никон, наш патриарх-реформатор, тоже испытывал определённое сильное влияние киевлян и в Москву приехал уже обложенный людьми, которые были настроены прокатолически.

Александр ПЫЖИКОВ.

Вы знаете, когда я анализирую нашу историю, то прихожу к выводу, что формулировка "произошло присоединение Украины к России" не схватывает суть дела. Думаю, всё обстоит ровным счётом наоборот. Во второй половине XVII века Россию присоединили к Украине. Какие доказательства? Известно, что с момента присоединения и до Екатерины II — это, фактически, уже конец XVIII века — Украина вообще не платила налогов в имперскую казну. И здесь дело не в льготном положении окраины. Здесь особый случай. Украина была объявлена колыбелью всей России, нам сказали, что это — Родина-мать. И потом настоящая Русская Православная Церковь к концу XVII века была благополучно уничтожена, и её место заняли украинские иерархи — выходцы из Киево-Могилянской академии, которой заправляли иезуиты. То есть во главе Русской Церкви встали киевские воспитанники иезуитов.

Андрей ФЕФЕЛОВ.

Приход этой группы с Никоном воспоследовал расколу, который до сих пор является не уврачёванной раной в нашем религиозном и национальном сознании.

Александр ПЫЖИКОВ.

И правление патриархов Никона, Иоакима, Адриана, и последовавшая отмена патриаршества Петром I — всё это чётко продуманный иезуитский план. И этот план прекрасно осуществился. Несмотря на любовь Петра I к голландцам-немцам, кто определял всю идеологию? Феофан Прокопович, Стефан Яворский, Данила Туптало (это великий святой Дмитрий Ростовский) и прочая публика. Абсолютно все — воспитанники иезуитов.

Евгений СПИЦЫН.

Никон, будучи активным борцом за возвращение в лоно Москвы Малороссии и активным сторонником начала русско-польской войны 1654-1667 гг., прямо говорил о том, что мы проводим реформу в том числе и для того, чтобы унифицировать всю обрядовую сторону с Украинской Православной Церковью. Неслучайно именно из Киево-Могилянской академии для редактирования богослужебных книг в Москву прибыли Арсений Сатановский, Епифаний Славинецкий, Дамаскин Птицкий и другие богословы.

Андрей ФЕФЕЛОВ.

Что происходило в более поздние периоды?

Александр ПЫЖИКОВ.

Работая с документами царского правительства, я вдруг обнаружил, что там фактически нет русских фамилий. Украинских, польских, немецких фамилий — 75 процентов, лишь треть — русские фамилии. Но какие это русские фамилии? Когда начинаешь искать родословную этих людей, то выясняешь, что, например, граф Баранов — граф Барангоф на самом деле. Знаменитый министр МВД Пётр Валуев — это потомок остзейских баронов. Великий русский адмирал Нахимов полупольского происхождения… Романовская элита была украинизирована с полонизированным оттенком. И тут, если всё это воспринять серьёзно, получается, что мы имеем две России. Россия разорвалась на украинско-польскую элиту, разбавленную немцами, и на другие русские народы. Быть может Евгений Юрьевич дополнит фактами.

Евгений СПИЦЫН.

Да, значительную часть политической элиты Российской империи составляли именно выходцы с Малороссии. Они во многом определяли политический курс страны. Остзейские бароны хлынули в Россию ещё во времена Петра I, позже была вторая волна во времена Анны Иоанновны, затем — третья волна — в эпоху Екатерины II. Наконец, последняя мощная волна — при Николае I. Николай сделал ставку на немецких баронов, потому что после восстания декабристов был разочарован в русском дворянстве. Ведь это он прямо сказал, что русские дворяне служат государству, а немецкие дворяне служат государю. Ему надо было создавать класс профессиональных чиновников, для которых чиновничество является основным источником дохода и существования. Неслучайно при Николае I в шесть раз увеличивается чиновничий аппарат Российской империи, и костяк этого чиновничьего аппарата составляют как раз выходцы из Прибалтики, из собственно германских земель и с территории Польши. Достаточно вспомнить, например, что министром иностранных дел непродолжительное время был Адам Чарторыйский при Александре I, а затем сорок лет министром иностранных дел был Карл Васильевич Нессельроде, чья богатая биография нуждается в очень тщательном изучении. Что этот господин натворил в наших взаимоотношениях с Австрийской империей, и какова была его роль в возникновении Крымской войны, которая закончилась для нас довольно плачевно — подписанием Парижского мирного договора и, фактически, дипломатической изоляцией России после триумфальных побед над Наполеоном. Тут есть, что исследовать в будущем.

Андрей ФЕФЕЛОВ.

После революции прибавилась ещё и еврейская компонента.

Александр ПЫЖИКОВ.

Вы знаете, у меня возникает такая крамольная мысль, что еврейский вопрос вообще был поднят для того, чтобы увести нас от украинско-польского душка дореволюционной элиты. Чем больше я знакомлюсь с фактами, тем больше подтверждений своей догадке получаю.

Андрей ФЕФЕЛОВ.

Известно, что в современной российской элите также существует украинское лобби. Посмотрите на этнический состав нашего правительства.

Александр ПЫЖИКОВ.

Наше сегодняшнее либеральное крыло полностью погружено в украинскую националистическую группировку. Это совершенно очевидно, и примеров тому много. Силы украинской общности были заметно подорваны в 1917 году, восстановление началось только при Брежневе.

Андрей ФЕФЕЛОВ.

Не соглашусь. Была очень мощная волна украинизации в 20-е годы. В период так называемого голодомора, когда украинская партийная верхушка занималась инспирированием голода и вывозила лодками зерно в Турцию. Это был пример страшных, тотальных коррупционных схем.

Евгений СПИЦЫН.

Все годы современной украинской незалежности на все лады на разных площадках постоянно визжат, кричат, орут о том, что Россия проводила политику насильственной русификации, голодомора, что делалось всё для того, чтобы изничтожить свободолюбивую великую украинскую нацию, подорвать её на корню. Сплошное бездоказательное "бла-бла-бла". Если опираться на реальные факты, то следует признать, что в 20-е годы на волне борьбы с так называемым великодержавным шовинизмом были видные представители руководства большевистской партии, сознательно взявшие курс на украинизацию УССР. Я имею в виду прежде всего часть руководства большевистской партии, заражённую русофобством, — это Бухарин, безусловно, Троцкий, Каменев, Зиновьев. Именно на этой волне начинается активная политика украинизации.

Хорошо известно, что в мае 1925 года состоялся печально знаменитый пленум ЦК КПУ, на котором было принято постановление об украинизации. Там чёрным по белому, прямо по пунктам была поставлена задача: в кратчайшие сроки провести украинизацию всего партийного государственного и хозяйственного аппарата, средств массовой информации, перевести на обучение на украинском языке школы, ВШУ и так далее. Причём в этом постановлении были конкретные сроки. Например, украинизацию партийного аппарата предполагалась провести до 1 января 1926 года. Понимаете, да, это чуть более полугода — и отчитаться естественным образом. Началась страшная вакханалия вокруг этой украинизации. Кто стоял во главе всего этого политического шабаша? А это бывшие "боротьбисты" — тот же Шумский, тот же Скрыпник, тот же Хвыля, Любченко, то есть те, кто занимал ключевые должности в центральном партийном аппарате в Харькове или в Совете народных комиссаров в УССР. Они в годы Гражданской войны вовремя "перекрасились", покинули ряды эсеровской партии и примкнули к большевикам. И быстренько там заняли руководящие посты в начальный период советского строительства на Украине, ещё в годы Гражданской войны.

И когда Сталин увидел вот этот масштаб украинизации, причём украинизации насильственной, он в декабре 1925 года написал письмо на имя Кагановича и других членов ЦК КПУ, где прямо писал о том, что нельзя насильно украинизировать русские рабочие массы, что подобного рода политика — это не политика национального освобождения, а политика национального угнетения. Более того, он чётко заявил о том, что в результате того, что политикой украинизации руководят, главным образом, не коммунистические кадры, то это значит, что политика напрямую направлена на отрыв Украины от центра, на борьбу с Москвой. Сталин девяносто лет назад прекрасно видел, в чём ядро украинизации, в чём суть украинства.

Александр ПЫЖИКОВ.

Да, на излёте жизни Сталина из пятидесяти с чем-то министров только шесть были украинцами. Это крайне мало в сравнении с царской Россией. А вот РПЦ как была, так и остаётся в украинском формате. Когда Сталин восстановил РПЦ после войны, то в 1947 году сразу открыли 13 тысяч приходов. Из 13 тысяч приходов 9 тысяч были на Украине, и по 500 в Белоруссии, в Молдавии.

 Андрей ФЕФЕЛОВ.

Может быть, там просто было более верующее население?

Александр ПЫЖИКОВ.

Нет, это была их Церковь, которая имела там свои позиции. И дело не в немцах-Романовых. Повторюсь, в конце XVII века была сконструирована государственная матрица, которая полностью является украинской, — там и Родина страны, оттуда и Церковь.

 Андрей ФЕФЕЛОВ.

Получается, что мощнейший демарш Андрея Боголюбского по созданию Русского государства — неслучайно князь Андрей вывез Владимирскую икону из Киева, распадавшегося духовно, в суздальско-владимирскую Русь, положив тем самым начало Московской Руси, — и русский апогей при Иване Васильевиче Грозном, весь этот порыв иссяк при Романовых?

Александр ПЫЖИКОВ.

Иван III, потом Василий III, Иван Грозный — всегда стремились распространить своё влияние на киевские земли, дабы расширить границы Руси. Они требовали от Синода обосновать их права на ту территорию. Те обосновали. И, как следствие, украинско-литовское полонизированное лобби предъявило свои элитарные претензии. За что поплатилось от опричнины.

 Евгений СПИЦЫН.

В своё время я детально занимался изучением историографии опричнины. Существует масса трактовок опричнины. Но я первый раз слышу о том, что опричнина была направлена на борьбу против именно польско-литовской знати, которая к тому времени довольно плотно окопалась в окружении царя. Надо всё-таки это детально исследовать, но определённая логика в этих рассуждениях есть. Почему? Дело в том, что в конце XV века, когда мы скинули ненавистное Ордынское иго, начался очень активный процесс перехода на службу к великому московскому князю многих русских удельных князей из династии Гедиминовичей и отчасти Рюриковичей. Тех же Голицыных, Мстиславских, Раевских, Одоевских, Оболенских, Трубецких, Куракиных, Глинских, Хованских и так далее. Этот массовый переход вызывал целый ряд порубежных войн. В ходе этих войн в состав России вошло довольно много исконных русских земель, которые были на самом деле колыбелью русской государственности. В частности Чернигов, Смоленск, Вязьма и так далее. Естественно, владетельные князья этих территорий, потеряв статус удельных князей, переходили в разряд служилых князей великого князя и автоматически получали место в боярской думе. Поэтому процент ополяченных выходцев с Литвы был достаточно высок в составе боярской думы и в составе центральной приказной администрации. Я имею в виду тех же судей центральных приказов или разрядных воевод на местах. Поэтому вполне возможно, что одним из аспектов опричниной политики стала борьба в том числе и с этой польско-литовской аристократией.

Андрей ФЕФЕЛОВ.

Налицо издержки имперского строительства: мы сами же своим стремлением расшириться породили эту гидру. И получается, что вестернизация России, которая начала прорастать ещё при Алексее Михайловиче и расцвела при Петре I, связана с этими фамилиями.

Александр ПЫЖИКОВ.

Она была связана с реальной жизненной необходимостью. Пётр всегда был проукраинским человеком. При нём фактически всё русское ушло в староверческий слой и в народные низы, а элита стала украинско-польской и инородческой. Всё, что мы называем русским, не существует в романовской элите, а существует только в народе, внизу, в народной гуще. В элите же цвела борьба двух партий: украинско-польской, ни к чему не способной, и инородческой.

Андрей ФЕФЕЛОВ.

Вас теперь запишут в украинофобы. Долгое время главенствовал период "еврейского заговора", когда все беды объяснялись влиянием евреев, а теперь наступил период "украинского заговора"...

Александр ПЫЖИКОВ.

У меня есть один мощнейший козырь во всех моих конструкциях, который играет на моей стороне, он очень неожиданный — это Китай. У китайского государства та же модель, что и у нас. Особенностью его являются около пятидесяти народностей. Среди них есть одна народность — маньчжуры. В середине XVII века маньчжуры захватили Пекин и вскоре присоединили весь Китай к своей империи Цин. Вследствие этого аристократия, правительство, чиновничество, элита стали маньчжурскими. Другие китайцы если и попадали в элитную обойму, то только на основе маньчжурской матрицы. Лоялен к нам — присоединяйся, нет — живи в грязи. В 1911 году произошла Синьхайская антиманьчжурская революция. С помощью накала ненависти к этой касте китайцы смогли выдавить из себя маньчжурский дух. Теперь там нет национального вопроса в нашем понимании. Горе от трёхсотлетнего маньчжурского ига и историческая память стали фундаментом для китайского рывка. Теперь маньчжуров никто не трогает, но существует негласное правило: ни один маньчжур не может занимать государственного поста.

Андрей ФЕФЕЛОВ.

То есть сейчас в Китае существует контроль над элитой?.. Всё-таки разные у нас пути, разные истории, разная ментальность.

Александр ПЫЖИКОВ.

Поэтому и судьба разная. Мы тот китайский этап должны пройти. Неприятно, сложно, но другого пути нет. Более на украинской государственности, которая замешана на украинской доктрине, мы не сможем объединить российское имперское пространство.

Да, сейчас пытаются возродить, укрепить российскую государственность. Это абсолютно верная, магистральная задача, другой быть не может. На каком фундаменте? Вот это самое главное. Фундамент-то тот же — украинский. В Церкви никаких реформ нет, она по-прежнему украинская и тянется к католицизму. События последних месяцев — наглядное тому подтверждение. Люди чувствуют, что что-то не то, но до конца не могут понять, что происходит.

Андрей ФЕФЕЛОВ.

Может быть эти процессы связаны с большим обаянием Запада? Запад по-прежнему остаётся самой мощной цивилизационной линией в сегодняшнем мире. Мы носим западные пиджачки, выражаемся западными терминами. Быть может, украинцы просто являются выразителями этой тенденции?

Александр ПЫЖИКОВ.

300 лет обирать весь мир — будет и сила, и могущество! Америка стала фокусом этого обирания, там сконцентрировалась добыча. Поэтому туда все и тянутся. Наше положение очень сложное, и усвоить мы должны главное — новую имперскую идею надо строить на другом фундаменте. Нам нужна совершенно новая доктрина государства и самое главное — новое решение национального вопроса.

 

http://zavtra.ru