Дефективный царь Фёдор Иванович умер 6 января 1598 года. Это случилось внезапно, похоронили его в крайней спешке, особо не заботясь соблюдением формальностей. Причём Фёдор вовсе не был пострижен перед смертью в монахи: вопреки тому, что утверждал позднее в собственноручно написанном житии этого царя патриарх Иов, и в чём вслед за ним убеждали россиян Карамзин с прочими благочестиво настроенными историками! – Как показало исследование могилы царя Фёдора уже в ХХ веке, этого набожного дебила просто бросили в гроб, даже не удостоив церемонии торжественных похорон. Если учесть, что и отец его, царственный душегуб Иван Грозный, умерший так же внезапно, был пострижен в монахи уже замёртво (это было православное "ноу-хау" средневековой Руси в деле спасения душ высокопоставленных грешников), получается, что за два с половиной столетия, - то есть с середины ХIV века, когда умер отец Дмитрия Донского князь Иван Красный, - из занимавших московский трон представителей династии Рюриковичей только один лишь папаша Грозного великий князь Василий III реально сподобился принять монашеский постриг перед своей кончиной в 1533 году!.. Поскольку детей Фёдор Иванович так и не оставил, впервые за историю России возник династический кризис. Официальной правительницей государства сделалась на короткое время вдовствующая царица Ирина Годунова, но она вскоре заявила о своём желании уйти в монастырь, а вслед за ней демонстративно удалился туда и её могущественный брат Борис. Как утверждают, Годунов принёс сперва даже церковную клятву не претендовать на престол... В этот момент на авансцену опять выступило руководство православной церкви. Согласно Карамзину, после отказа Годунова стать царём патриарх Иов с прочими архиереями не только поклялись разрешить его от этого крестного обещания, но и шантажировали Бориса в случае дальнейшего упрямства отлучением от церкви. Архипастыри даже грозились в случае, если Годунов не примет власть, объявить своеобразную забастовку православного духовенства: сложить с себя сан и запретить службы в церквях... Так это или нет, но патриарх Иов действительно очень постарался, чтобы его покровитель Борис всё же сел на престол после смерти Фёдора, и половина известных сочинений этого патриарха написана была ради сей цели. Его труды увенчались тем, что в феврале 1598 г. после бурных перипетий Годунов был избран на царство Земским собором, созванным по случаю прекращения в России старой династии.
Поскольку далеко не всем на Руси казалось законным избрание Б. Годунова, он постарался укрепить свою власть небывалыми прежде идеологическими акциями, не довольствуясь принесением обычной присяги себе как новому царю со стороны подданных. Очень суеверный и набожный по натуре, Борис сразу после своего воцарения велел церковникам составить особую молитву о собственном душевном спасении и телесном здравии, о вечном счастье его рода, " о благоденствии и тишине отечества и церкви", о процветании и величии всей Русской земли и т. д. Её, помимо обычной молитвы о царе, читаемой в православных храмах, обязаны были произносить годуновские подданные: " во всех домах, на трапезах и вечерях, за чашами " (7). – Патриарх же Иов постановил с согласия Собора праздновать отныне и навеки в России день Борисова воцарения и предложил земской Думе утвердить данную Годунову присягу соборной грамотой... В написанной Иовом "Повести о честном житии царя и великого князя Фёдора Иоанновича" патриарх, восхваляя своих покровителей Ивана Грозного и царя Фёдора, особенно уделял внимание апологии Бориса Годунова как легитимного наследника этих предыдущих самодержцев. – Такие старания патриарха вскоре были щедро вознаграждены Борисом. Так, уже в 1599 году Годунов возобновил жалованную грамоту, данную главам русской церкви ещё Иваном Грозным, которой « все люди первосвятителя, его монастыри, чиновники, слуги и крестьяне их освобождались от ведомства царских бояр, наместников, волостей, тиунов, и не судятся ими ни в каких преступлениях, кроме душегубства, завися единственно от суда патриаршего; увольняются также от всяких податей казённых», – пишет Карамзин (7).
Православное духовенство помогало царю Борису охранять приобретённую им власть не только посредством церковных молений и восхвалений, но также куда более прозаическим способом: а именно, СТУКАЧЕСТВОМ! Ибо Борис Годунов, проявляя мягкость к своим противникам из числа знати и воздерживаясь от широких репрессий в духе Ивана Грозного, всячески поощрял в стране тотальный шпионаж и подозрительность... А православная церковь, претендую на роль "духовно-нравственного оплота" русской нации, не только не осуждала такую внутреннюю политику Годунова, но сама активно участвовала в этой кампании всеобщего доносительства. Как пишет Карамзин: " Сонмы изветников ... стремились к царским палатам из домов боярских и хижин, из монастырей и церквей: слуги доносили на господ, иноки, попы, дьячки, просвирницы на людей всякого звания – самые жёны на мужей, самые дети на отцов, ужасу человечества!" (8). Данные строки, кстати, наглядно опровергают бредни разных солженицыных и солоухиных, будто феномен Павлика Морозова в нашей истории ХХ века является исключительно следствием «большевистского безбожия»…
Однако за вычетом излишней подозрительности и православной набожности Б. Годунова, в целом его можно оценить как одного из самых прогрессивных монархов в отечественной истории. «Продвинутость» царя Бориса сказалась в самых различных сферах, включая произошедшее при нём значительное сближение с Западом и развитие в Московском царстве начал веротерпимости. За столетие до Петра Великого он начал привлекать в Россию иностранцев, прежде всего из наиболее развитых, протестантских земель, не гнушаясь при этом их неправославной верой. Так, Годунов освободил прибалтийских немцев, угнанных в неволю ещё Иваном Грозным во время Ливонской войны, дабы они стали посредниками между ним и своими соотечественниками, попавшими под власть католической Польши, которым царь Борис обещая в случае перехода на сторону России свободу вероисповедания... Уже живущим в Москве немцам он разрешил построить новую лютеранскую церковь в Яузской слободе и служить там свои службы. Пастор этой церкви Мартин Бер оставил потом интересные воспоминания о правлении Годунова и более поздних временах. Тесные дружеские связи при Б. Годунове установлены были также и с протестантской Данией… Вполне сравнимы с петровскими реформами были замыслы царя Бориса по привнесению в Россию западных наук и образования. Годунов намеревался завести в России не только школы, но и университеты, для чего в 1600 г. послал в Германию немца Иоганна Крамера с миссией пригласить оттуда в Москву профессоров и докторов. Это начинание царя вызвало положительный отклик у ряда представителей западноевропейской интеллигенции, которые были готовы уже ехать в Россию, но всё испортила, как признаёт даже Карамзин, обскурантистская позиция русской церкви: " Сие важное намерение не исполнилось, как пишут , от сильных возражений духовенства, которое представило царю, что Россия благоденствует в мире единством Закона и языка; что разность языков может произвести и разность в мыслях, опасную для церкви; что во всяком случае неблагоразумно вверить учение юношества католикам и лютеранам ."(7). – В итоге, оставив мысль основать университет в Москве, царь ограничился тем, что послал 18 боярских детей в Европу учиться языкам, а также активно зазывал в Россию западных специалистов к себе на службу. Прогрессивные начинания царя знали и одобряли просвещённые люди за границей. Один немецкий "муж учёный", Фидлер из Кёнигсберга в 1602 году даже сочинил в честь Бориса Годунова панегирик на латинском языке, который был известен в Европе и где Борис прославлялся за свою законодательную мудрость, миролюбие и чистоту нравов. " Сию последнюю хвалу действительно заслуживал Борис… трезвый, воздержанный, трудолюбивый, враг забав суетных и пример в жизни семейственной, супруг, родитель нежный, " – вынужденно признаёт Карамзин достоинства Бориса (7)…
Все эти похвальные качества выгодно отличали Годунова от дальнего продолжателя его начинаний Петра I, которого при всех его заслугах трудно счесть трезвым и осторожным правителем. Скажем, именно Борис Годунов в самом конце ХVI века без особых усилий "прорубил окно в Европу", вернув захваченный ранее шведами выход к Балтийскому морю, который был потерян в результате кровопролитной Ливонской войны его предшественником Иваном Грозным, а позже опять утрачен Россией из-за последствий Смуты!.. Если Пётр I совершенно не заботился о воспитании своего сына и в итоге умудрился подготовить себе в лице царевича Алексея такого "преемника", которого сам же потом вынужден был казнить, то Борис Годунов, напротив, тщательно пестовал своего любимого сына Фёдора, сызмальства готовя его к государственному правлению. Так что, продержись династия Годуновых у власти хотя бы до середины ХVII века, она бы могла провести необходимую России модернизацию не только намного раньше, но и куда более гуманным и мирным путём, нежели это сделал затем Пётр I, - тем более, что к 1600 г. отставание нашей страны от Запада ещё не было таким сильным, как столетие спустя...
Однако курс царя Б. Годунова на постепенную европеизацию России вызвал через некоторое время недовольство изрядной части его подданных, включая не только православное духовенство, но и бояр. – У русской знати вообще было немало причин желать зла Борису. Кроме Шуйских, принадлежавших к Рюриковичам, ещё целый ряд боярских родов не мог смириться с правлением «худородного» выскочки Годунова, которого они не считали себе ровней... Но если Шуйские во главе с князем Василием, наученные горьким опытом своей опалы конца 80-х гг. ХVI века, пока предпочитали не высовываться, то их конкуренты Романовы активно рыли яму под нового царя… Православно-монархические историки за прошедшие 400 лет мифологизировали поведение Романовых в Смутное время, всячески желая скрыть их подлинную роль в тех событиях и "отмазать" ото всех политических мерзостей этого периода. При чтении Карамзина и прочих апологетов романовской династии складывается впечатление, будто это была едва ли ни самая добродетельная, ни в чём не запятнанная из боярских семей на Руси, стоявшая в стороне от беспредела Смуты, и за это вознесённая в её финале, по воле Господа, на вершину власти в стране!.. Так кем же на самом деле являлись Романовы?
Возводя свою родословную к Андрею Кобыле, - ничем не примечательному дружиннику правившего в середине ХIV в. московского князя Семёна Гордого, - семейство Романовых не могло похвастаться ни знатностью, ни какими-либо особыми заслугами. Предки Романовы находились всегда в тени и ничем не отличились перед своими государями. Единственным поприщем, на котором это семейство к ХVI в. заметно преуспело, стало его материальное обогащение, а также обзаведение выгодными родственными связями. Воистину "звёздный час" для Романовых настал в 1547 году, когда им удалось породниться с сидящей на русском престоле династией. – Тогда 16- летняя Анастасия Романова вышла за столь же ещё юного Ивана Грозного, и оставалась его женой затем на протяжении 13 лет, вплоть до своей внезапной и довольно загадочной смерти. Вознесение за счёт этой женитьбы к самому царскому трону обеспечило родственникам Анастасии поначалу как новые чины, богатства и почести, так и различные неприятности, опалы и казни в более поздний, начавшийся после 1560 г. "террористический период" правления Ивана Грозного. В итоге к моменту смерти этого царя из ближайшей родни его 1-й жены Анастасии оставались в живых лишь её брат Никита Романович со своими многочисленными детьми, из которых два сына, - бояре Фёдор и Иван Романовы, - впоследствии сыграют очень важную роль в событиях Смуты. Старший их этих сыновей, Фёдор Никитич (ок. 1554 -1633 гг.), в молодости блистал при дворе любовью к красивой одежде, щёгольством, а также откровенно западными манерами: так, он не только одним из первых среди московской знати стал брить бороду и носить короткую причёску, но даже выучился, как поговаривали, латыни! В июле 1596 г. у этого боярина родился сын Михаил – будущий первый царь из династии Романовых...
За счёт выгодных брачных союзов Романовы на протяжении 2-й пол. ХVI в. успели также породниться со многими знатными и влиятельными семьями тогдашней России: князьями Голицыными, Мосальскими, Троекуровыми, Шастуновыми, Сицкими, Черкасскими и др. Данное обстоятельство, наряду с ещё больше умножившимися к тому времени земельными владениями и прочими богатствами, обеспечило Романовым большой политический вес и сделало их одним из ведущих боярских кланов при дворе московского царя… В правление Фёдора Ивановича из тактических соображений Романовы заключили союз с Годуновыми. Совместными усилиями они победили к 1587 году Шуйских, после чего придворное влияние Романовых и их богатство ещё более выросло. Возглавивший этот клан после смерти отца боярин Фёдор Никитич вскоре занял ведущее место как в Боярской думе, так и в русском военном командовании. Однако смысл поддерживать Бориса Годунова для Романовых, - наверняка уже тогда стремившихся к верховной власти, - сохранялся только до момента смерти царя Фёдора в 1598 году, когда встал ребром вопрос о новой династии. Избранию после этого на престол Бориса они помешать не смогли, но и, как многие другие боярские роды, вряд ли готовы были покорно служить этому царю, которого считали ничуть не выше себя! И хотя Романовым не было, казалось, причин жаловаться на царя Бориса, продолжавшего осыпать их милостями, эти бояре устроили осенью 1600 г. против него заговор. – По версии годуновского правительства, Романовы тогда хотели произвести государственный переворот, насильственно устранив царя!.. Монархические историки типа Карамзина позднее расценивали это обвинение лишь как бред подозрительного Годунова, однако если допустить, что такой заговор по захвату государственной власти со стороны клана Романовых действительно имел место, это заставляет совсем под другим углом взглянуть на все последующие события в русской истории периода Смутного времени...
Хорошо организованная царём Борисом система слежки и доносительства позволила ему предотвратить этот переворот. – В 1600 г. служивший казначеем у Александра Романова (брата Фёдора Никитича) дворянин Бертенев донёс, что Романовы хранят у себя некие волшебные коренья, намереваясь извести ими царскую семью. Поэтому в октябре 1600 г. московская резиденция Фёдора Романова была взята штурмом, а часть его незнатных приспешников – убита либо казнена. Главных же заговорщиков, братьев Романовых тогда арестовали и предали суду Боярской думы. При обыске в палатах у боярина Александра Никитича Романова действительно были найдены мешки с кореньями, предназначенными якобы для отравления царя. На судебном процессе против Романовых, где важную роль сыграло обвинение их в колдовстве, принял активнейшее участие и патриарх Иов вместе с прочими иерархами православной церкви. В итоге знатных заговорщиков не казнили, но подвергли суровой опале: братья Романовы были сосланы, а их предводителя Фёдора Никитича с женой и тёщей дополнительно постригли монашество. Причём Антониево-Сийский монастырь, избранный для заточения Фёдора Романова, ставшего отныне иноком Филаретом, на первых порах даже закрыли для богомольцев, дабы воспрепятствовать контактам узника со своими оставшимися на воле сподвижниками... Также ссылкам и опалам подверглись в 1600-1601 гг. некоторые поддержавшие заговор родственники Романовых из числа князей Сицких, Черкасских, Шастуновых и т. д. Те из них, кто был послабей здоровьем, даже умерли в ссылке, прежде чем царь Борис в 1602 г. облегчил наказание виновным в романовском заговоре. Одних, - включая Ивана Никитича Романова, князя Ивана Борисовича Черкасского и князей Сицких, - полностью амнистировали, вернув из ссылки в Москву, другим же существенно облегчили условия содержания. Коснулись эти послабления и подневольного монаха Филарета – Фёдора Никитича Романова, которому царская власть позволила общаться с другими иноками, снова открыв Антониево-Сийскую обитель для посещений извне. Возможно, именно эта гуманность к опальным боярам-заговорщикам в итоге дорого обошлась царю Борису, а после и всей его державе…
Вряд ли случайно, что именно в 1600 году, когда был разоблачён романовский заговор против Годунова, в России впервые появились ещё неопределённые слухи про чудесно выжившего в Угличе царевича Дмитрия! Правда, на первых порах никто ещё не решался назваться сим именем и тем бросить прямой вызов сидевшему на троне Борису Годунову, обвинив его в узурпации власти. Потребовались серьёзные потрясения и вызванная ими глобальная дискредитация правящего режима в массах, чтобы на этой почве явился реальный Лжедмитрий – Таким потрясением и косвенным детонатором Смуты т. н. Великий голод, постигшим Россию в 1601-1603 гг. Во время него происходило нечто беспрецедентное даже по меркам средних веков, когда голодовки для значительной части населения были обычным делом. Голод этот был вызван небывалыми погодными аномалиями, причиной которых в свою очередь, как считают современные учёные, стало мощное извержение в 1600 г. вулкана Уайнапутина в южноамериканских Андах, о существовании которого Борис Годунов и его современники на Руси даже ничего не знали... Выброшенная тогда извержением в атмосферу пыль перенеслась в Северное полушарие и создала над территорией России в ближайшие после этого несколько лет явление, отдалённо схожее с последствиями "ядерной зимы", надолго испортив погоду... Как следствие, в самых хлеборобных регионах страны последовало несколько неурожаев подряд. Правительство Годунова делало всё, чтобы помочь за счёт казны голодающим, - не только раздавало им хлеб из государственных запасов, пыталось "сбить" взлетевшие цены на продовольствие, но и хоронило умерших на деньги царя, - однако масштабы бедствия оказались слишком чудовищными. Даже в Москве, по описаниям современников, нищие вынуждены были жевать траву, во многих местностях России отмечалось людоедство. На почве голода по всей стране начались социальные волнения, расцвёл массовый бандитизм и т. д. Всё это грозило парализовать торговлю и государственное управление, что только усугубляло ситуацию. Наконец, подобные бедствия дали обильную пищу религиозному фанатизму: тогдашнему народу происходящее не могло представляться ничем иным, как страшным проявлением "гнева божьего", обрушившегося на Россию. Тёмное сознание средневековых людей неизбежно связало его с недавними политическими событиями: концом старой династии Рюриковичей и приходом к власти дома Годуновых. А уж враги нового царя не замедлили поднять голову и начали активно "просвещать" несведущих об ужаснейших преступлениях и жутких грехах царя Бориса, на которые якобы разгневался Всевышний: и прежде всего припомнили ему смерть "царевича" Дмитрия в Угличе...
Как же вели себя в годину столь массового бедствия на Руси православные попы и монахи, которых сейчас нам выставляют в качестве всегдашних благодетелей русского народа!? Ведь современная клерикальная пропаганда, в частности, оправдывая безудержное "стяжательство" средневекового духовенства и его активность в накоплении материальных благ, уверяет, будто церковники собирали такие колоссальные богатства не столько для себя, сколько для простых людей: это, мол, были некие стратегические запасы на "черный день", коими кормили сирых и обездоленных… Известно, однако, чудовищное нежелание православного клира поступиться своими богатствами ради спасения гибнущих от знаменитого голода в Поволжье 20-х годов ХХ века, с которым столкнулось ленинское правительство Советской России. – Тогдашнюю неуступчивость церкви клерикалы сейчас оправдывают тем, что она была уже ранее "ограблена" большевиками, ещё и допускавших, мол, при изъятии церковных ценностей на нужды голодающих разные святотатства, оскорбление религиозных чувств и т. д. Так может, за 3 с лишним столетия до этого при Борисе Годунове, когда власть в России была не "безбожной", а церковь благоденствовала, православные попы охотней жертвовали накопленное ими золото и серебро обездоленным соотечественникам, а монашеские обители настежь раскрывали свои богатые хлебом закрома перед голодными толпами? – Да ничего подобного! В годы Великого голода начала ХVII в. русское духовенство не только не спешило отдавать свои ранее накопленные богатства для спасения умирающих с голода, а напротив, - стремилось использовать это жуткое бедствие для ещё большего своего обогащения, активно занимаясь СПЕКУЛЯЦИЕЙ хлебом! И только (опять же, подобно ситуации с голодом 1921-22 гг. в Поволжье!) прямое давление со стороны светской власти, т. е. царя Бориса, заставило тогда духовенство перестать наживаться на страданиях паствы и поступиться ради неё своими "духовными ценностями". Даже клерикально ориентированный Н. Карамзин нехотя вынужден в своей "Истории..." признать: "Борис велел отворить царские житницы в Москве и в других городах; убедил духовенство и вельмож продавать хлебные свои запасы также низкою ценою…"(8). – То, что у Карамзина сказано буквально в двух словах (царь «убедил духовенство»), стоит описать подробнее. Ибо исторические документы свидетельствуют, что в тогдашних условиях попы и монахи, придерживая свои запасы в расчёте на ещё больший рост дороговизны, следовали в этом примеру самого патриарха Иова, почитаемого ныне в РПЦ "святым"!.. Вот что писал об этом голландский негоциант Исаак Масса, считающийся весьма информированным свидетелем: « Патриарх, глава духовенства, на которого смотрели в Москве, как на вместилище святости, имея большой запас хлеба, объявил, что не хочет продавать зерно, за которое должны будут дать еще больше денег ; и у этого человека не было ни жены, ни детей, ни родственников, никого, кому он бы мог оставить свое состояние, и так он был скуп, хотя дрожал от старости и одной ногой стоял в могиле! » (9). – Показательно, что патриарх во время Великого голода до последней возможности поощрял спекуляцию хлебом не только вопреки тому, что считался "вместилищем святости", но и вопреки своей обычной лояльности царю Борису, который всячески стремился помочь голодающим: вот как въелись в натуру Иова свойственные духовенству скупость и торгашество!
Если столь цинично и безнравственно вёл тогда себя сам патриарх, чего уж было ждать от рядового духовенства? – Сам Борис Годунов писал, обличая спекулировавших хлебом период Великого голода попов и монахов, что « в архиепископских вотчинах и в монастырских у архимандритов, и у игуменов … прошлых лет старой пахоты из укупу и привозу ржаного и ярового молочёного и в кладех немолоченого всякого хлеба много », но архимандриты, и игумены… меж собой сговорившись, для своей корысти, хотя хлебною дорогою ценою разбогатеть, тот весь хлеб у себя затворили, и затаили, и для своих прибылей вздорожили в хлебе великую цену » (10). – Таким образом, церковная власть в России вела себя тогда куда аморальней, нежели светская, ибо все источники, рассказывающие о Великом голоде, говорят, что бесплатный хлеб голодающим раздавал только лишь царь Борис Годунов!.. В 1603 г. голод окончился, и цена на хлеб в России упала аж в 30 раз по сравнению с временем безудержной спекуляции, как отмечает Карамзин, " к восхищению народа и к отчаянию корыстолюбцев, ещё богатых тайными запасами ржи и пшеницы!" (8). Однако утраченной в народе популярности царю Годунову это внезапно наступившее изобилие, увы, вернуть не смогло…