Автор: Аганин А.
Миростроительство Категория: Аганин Андрей
Просмотров: 3781

13.07.2018 Проекты в рамках ЕАЭС

 

 Применение «мягкой силы» должно стать главным механизмом российской концептуальной власти на постсоветском пространстве 

 1. Прежде чем привести ЕАЭС к нынешнему состоянию его инициаторы проделали долгий и трудный путь, начало которого можно условно отнести к 1994 году, когда Президент Казахстан Н. Назарбаев прочёл лекцию в МГУ имени М.В. Ломоносова во время своего первого официального визита в Россию, состоявшегося 28 – 30 марта.

Тем не менее, какие-то результаты интеграции на постсоветском пространстве за столь длительный период времени всё же были объективно достигнуты через осуществление многострадальных и вымученных процедур. Однако, развитие процессов интеграции постсоветского пространства осуществляется крайне медленно и непоследовательно из-за наличия объективных и субъективных причин.

2. В результате разворачивания процессов глобализации мир становится всё более связанным и всё более зависимым от всех его субъектов. Однако, под субъектами глобального мира всё труднее понимать только лишь формально суверенные государства.

Если в национальной экономике (народном хозяйстве) основными субъектами рынка были предприятия и корпорации, то в глобальной экономике основными субъектами являются транснациональные корпорации (ТНК) и различного рода транснациональные же финансовые образования. А в политическом процессе возрастает роль различных акторов, которые ни в коей мере не могут быть сведены только лишь к политическим партиям и движениям. Глобализация приводит к умалению и к потере сначала экономического, а затем и политического суверенитета вовлекаемых в этот процесс государств. Созданные в ходе глобализации такие международные учреждения, как Организация Объединенных Наций (ООН), Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), Международный валютный фонд (МВФ), Всемирный банк (ВБ), Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР), Всемирное торговое объединение (ВТО) и другие диктуют свои условия правительствам современных государств, которые уже трудно назвать национальными. Тут возникает вопрос о возможности реализации каких-либо проектов в рамках ЕАЭС без учёта интересов перечисленных международных учреждений и задаваемых ими императивов.

На микроуровне глобальной экономики действуют транснациональные корпорации (ТНК) и транснациональные банки (ТНБ), возникающие в результате слияния и поглощения национальных корпораций и в результате принимающих характер, относящейся к разряду «паблик», для которого акционерные доли участия иногда определяются сотыми долями процента. ТНБ особо выделяются среди прочих ТНК, как правило, лишь из-за гораздо больших размеров собственных капиталов и активов, а также более специализированной деятельности в сфере финансов. ТНК и ТНБ представляют собой гигантские финансово-промышленные объединения, национальные или интернациональные по капиталу, построенные по принципу централизованного планирования и управления в Мировом масштабе, участвующие в международном разделении труда и использующие преимущества от интернационализации хозяйственной жизни для расширения позиций на мировом рынке и максимизации прибыли. Они функционируют в стратегически важных сферах, таких, как финансовая, трудовая, технологическая, поставки сырья и комплектующих, услуги и сбыт. В рамках деятельности ТНК осуществляется движение значительной части мировых ресурсов. В силу своей транснациональной структуры эти субъекты глобализации могут извлекать выгоду из международных различий в деловом цикле, экономической политике, уровне налогов и таможенных пошлин, темпах инфляции, ставках заработной платы, производительности, технических стандартах, структуре спроса и так далее. И тут возникает уже другой вопрос о возможности реализации каких-либо проектов в рамках ЕАЭС без учёта контекста интересов ТНК и ТНБ, а также задаваемых ими императивов.

ТНК и ТНБ возникли в 50-х – 60-х годах XX века из американских, затем японских, немецких, британских, голландских и французских компаний. В 80-е годы XX века к ним присоединились компании Республики Корея и некоторых других ныне индустриально развитых государств. В 90-е годы XX века экспансия ТНК и ТНБ существенно усилилась вследствие многих обстоятельств.

3. Глобальные проблемы существуют в отношениях между социальными группами и государствами, между обществом и природой, а также между обществом и человеком. Глобальные проблемы имеют системный характер, они пересекаются, границы между ними размыты. Происхождение и возможность разрешения каждой из них обусловлены другими. Так, продовольственная проблема зависит от уровня развития производства в данном государстве, влияния сырьевой, энергетической, демографической, экологической и прочих глобальных проблем.

Под воздействием глобальных проблем развитые государства приступили к решению важнейшей для них практической задачи – передаче минеральных ресурсов, находящихся в недрах других государств, под свой контроль, минуя национальное законодательство и национальные (государственные) интересы тех самых государств, которые принято сейчас называть периферийными. Для этого осуществляется практически принудительно (при необходимости с применением «оранжево-революционных» технологий) устранение национальных экономических границ и такое обеднение периферийных государств, при котором цены «свободного» рынка сделали бы ресурсы недоступными для национального хозяйства. Теоретической и пропагандистской основой решения проблем глобализации избран неолиберализм, базирующийся на классической политэкономии и антропологии, а также социальной философии Гоббса и Локка, причём неолиберализм как направление политической и экономической философии, возникшее в 1930-е годы и сформировавшееся как идеология в 1980-е – 1990-е, так и школа в теории международных отношений. Человечество оказалось вновь разделено на тех, кто живёт «в состоянии цивилизации», и тех, кто пребывает «в состоянии природы». Представители «цивилизации» станут покупать ресурсы, извлечённые в местах обитания «дикарей». Разумеется, это снова будет не покупка, а практически бесплатная «добыча» и уж неэквивалентный обмен во всяком случае. Вновь потребуются лишь расходы на подкуп местной элиты, манипулирующей массовым сознанием, и оплату репрессивного аппарата.

Происходящее на наших глазах разделение мира на «центр» и «периферию», где центр паразитирует на периферии, используя внеэкономическое принуждение или прямой грабёж, означают реструктуризацию всего мирового хозяйства, построение нового, более объёмного государства, но по тому же принципу. Насилие сегодня не столь очевидно, как в эпоху колониализма, так как вместо прямого вооружённого захвата сегодня применяются политические, культурные и финансовые рычаги (но и авианосцы с морской пехотой «стоят на запасном пути»). Многие государства, даже с высоким уровнем промышленного развития, превращаются в объекты деиндустриализации. Подобный процесс быстрыми темпами уже идёт, например, в России. С социальной точки зрения глобализация означает переход к гораздо более жестокой эксплуатации, чем при капитализме, причём эксплуатации тотальной. Здесь возникает уже третий вопрос о возможности реализации каких-либо проектов в рамках ЕАЭС без учёта контекста интересов «центра» и задаваемых им для «периферии» императивов.

4. Теперь необходимо сказать о субъективных факторах и причинах крайне медленного и непоследовательного развития процессов интеграции постсоветского пространства.

Надо полагать, что субъектом интеграции постсоветского пространства должна стать некая элитная группа в России, так как иных центров интеграции, укоренённых на указанной территории не просматривается. Иначе этот процесс будет иметь своего субъекта где-то далеко за пределами постсоветского пространства, а сам этот процесс будет носить совершенно иной метафизический характер, ввиду чего нам просто не интересен для рассмотрения как совершенно иная целевая задача. Причём также возможно, что перед реализацией внешнего интеграционного проекта постсоветского пространства на данной территории будут бороться между собой несколько внешних субъектов, как это, собственно говоря, и происходит, по крайней мере, с конца 1991 года. Борьба несколько внешних субъектов способна привести даже к разрыву постсоветского пространства как единой смысловой территории и реализации нескольких автономных друг от друга интеграционных проектов различных частей постсоветского пространства со своими внешними субъектами.

Итак, остановимся на вариантах ранее существовавших проектов интеграции нынешнего постсоветского пространства в интересах субъекта, размещающегося в современной Российской Федерации. Наиболее серьёзными проектами объединения территорий, которые мы называем сегодня постсоветским пространством, в истории были:

1) Хазарский каганат;

2) Древнерусское государство (Киевская Русь);

3) Золотая Орда (Улус Джучи, Улу Улус);

4) Русское царство (Российское царство);

5) Российская империя;

6) РСФСР и СССР.

Первый и третий из перечисленных проектов объединения территорий, которые мы называем сегодня постсоветским пространством, носили для народов современной Российской Федерации внешний характер, а продвигавшие их субъекты к настоящему времени утратили былое могущество и фактически исчезли как современные структуры орденского типа.

Второй из перечисленных проектов объединения территорий, которые мы называем сегодня постсоветским пространством, не носил для народов современной Российской Федерации внешний характер, но продвигавший его субъект к настоящему времени утратил былое могущество и фактически также исчез как современная структура орденского типа.

Между четвёртым и пятым из перечисленных проектов объединения территорий, которые мы называем сегодня постсоветским пространством, трудно провести разграничительную линию, так как существовала в известной степени преемственность пятого по отношению к четвёртому, они оба не носили для народов современной Российской Федерации внешний характер, однако, какой-то некоторый оттенок «внешности» всё же присутствовал у пятого проекта, ввиду чего менялся субъект его продвижения; этим субъектом продвижения четвёртого проекта была Русская православная церковь, а у пятого проекта труднее описать субъект его продвижения, так как роль Русской православной церкви всё-таки присутствовала в редуцированном виде, но более значительную роль имел Российский императорский дом (непосредственные представители рода Гольштейн-Готторп-Романовых, занимавшие императорский престол Российской империи, и их семья), ввиду чего субъект пятого проекта представлял собой скорее дуумвират, из-за рассогласованности которого возникли протосубъекты иных проектов, что во многом и предопределило провозглашение республики в России. Представляется, что в настоящее время ни Русская православная церковь, ни и Российский императорский дом (непосредственные представители рода Гольштейн-Готторп-Романовых, занимавшие императорский престол Российской империи, и их семья) не могут в настоящее время рассматриваться как возможные серьёзные претенденты на роль субъекта интеграции постсоветского пространства в интересах субъекта, размещающегося в современной Российской Федерации.

Шестой из перечисленных проектов объединения территорий, которые мы называем сегодня постсоветским пространством, не носил для народов современной Российской Федерации внешний характер, но продвигавший его субъект (Коммунистическая партия Советского Союза как правопреемница РСДРП, РСДРП (б), РКП (б), ВКП (б)) к настоящему времени утратила былое могущество и фактически также исчезла как современная структура орденского типа либо приняла весьма конспирологические формы.

5. Попробуем рассмотреть те элитные группы и структуры орденского типа, которые стали возникать во второй половине XIX века и позднее, но которые так и не достигли того влияния внутри России, которое позволяло бы развернуть им собственный проект объединения территорий, которые мы называем сегодня постсоветским пространством. К таким организациям орденского типа могут быть отнесены различные элитные группы современной Российской Федерации.

Во-первых, это – сторонники глобализма в элите современной Российской Федерации, в которой они составляют не менее 70 %, во многом продолжая традиции социал-либерализма в Российской империи в предреволюционный период (Союз 17 октября («Октябристы»), Конституционно-демократическая партия («Партия Народной Свободы», «к.-д. партия», «конституционные демократы», «партия ка-детов», позже «кадеты»)). Данная элитная группа достаточно рыхлая для того, чтобы считаться организацией орденского типа в самой России, но вместе с тем, обладает высоким уровнем мобилизации своих рядов в критические для своего существования моменты истории, по-видимому, являясь лишь периферией субъекта проекта «Мировая глобализация», ввиду чего носит для народов современной Российской Федерации во многом латентно внешний характер. Данная группа, обладает значительным влиянием на осуществляемую политику действующей вертикали власти в Российской Федерации, но не способна к осуществлению каких-либо интеграционных проектов в рамках ЕАЭС без учёта контекста интересов ТНК и ТНБ, а также задаваемых ими императивов.

Во-вторых, это – Союз русского народа (СРН), причём имеются в виду как маргинальные идейные остатки массовой черносотенной монархической организации, действовавшей в Российской империи с 1905 по 1917 год, так и совокупность всех «фракций» современной российской православно-монархической организации, воссозданной в 2005 году на базе идеологии дореволюционного Союза русского народа. По-видимому, несмотря на слабую организационную сущность этого объединения, и эта параполитическая структура не способна к осуществлению какого-либо серьёзного интеграционного проекта в рамках ЕАЭС.

В-третьих, это – достаточно узкая элитная группа, носящая характер неоднородного конгломерата сторонников родноверияславянского родноверияславянского неоязычестваславянского язычествафэнтези, основанного на славянской мифологииНью Эйджарелигиях «нового века» и множества (иногда на практике очень мало совместимых) различных духовно настроенных оккультных, эзотерических и метафизических учений, практик и концепций. Трудно предположить, что эта узкая элитная группа является организацией орденского типа, но эти идеи, тем не менее, становятся всё более популярными среди обычных людей, увлекающихся теософскими взглядами, а также совокупностью различных мистических течений и движений, в основном оккультного, эзотерического и синкретического характера. В более узком смысле эту узкую элитную группу можно описать как лидеров идеологически и иногда организационно связанных религиозных движений, идеологи которых оперируют понятиями «Новая эра», «Эра Водолея» и «Новый век», а также иногда именующих себя таким образом. И у этой узкой элитной группы в предреволюционный период также были предшественники в Российской империи, так как во многом её идеи продолжают либо перекликаются с традициями религиозного течения Телема, развитого Алистером Кроули. По-видимому, несмотря на слабую организационную сущность и этого объединения, эта возможная параполитическая структура не способна к осуществлению какого-либо серьёзного интеграционного проекта в рамках ЕАЭС.

В четвёртых, это – достаточно узкая элитная и также достаточно гетерогенная группа выразителей идей, озвучиваемых на протяжении более двух с половиной десятилетий газетами «День»«Завтра»журналом «Изборский клуб»сообществом известных экспертов, объединившихся в «Изборский клуб»российским левопатриотическим общественным движением «Суть времени» и так далее. По-видимому, только эта элитная группа способна в будущем предложить российскому обществу какую-либо прорывную идею развития России, которая будет предусматривать и реализацию интеграционного проекта в рамках ЕАЭС, а также, возможно, – ШОС, БРИКС и так далее. Консолидированность данной элитной группы может быть повышена до уровня организации орденского типа, но пока названное объединение не может быть названо субъектом российского проекта, а только – его зародышем, эмбрионом. Да и начать осуществлять (а не исключительно взывать) к скорой реализации проектов пусть даже в рамках только одного ЕАЭС данная элитная группа пока не очень готова.

Таким образом, в современной Российской Федерации фактически отсутствует полноценный субъект разворачивания Нового российского проекта (либо субъект продления традиций разворачивания преемственности между ранее существовавшими проектами интеграции нынешнего постсоветского пространства в интересах субъекта, размещающегося в современной Российской Федерации), который необходимо сформировать (либо дооформить) до организации орденского типа, которую принято называть расхожим термином «глубинное государство».

6. Необходимо также сказать и об идеях и идеологии формирующегося «глубинного государства», которая позволяла бы разворачивать Новый российский проект не только на территории Российской Федерации, но и за её пределами. Вообще, термин «глубинное государство» должен пониматься как синоним двух других терминов: «субъект осуществляемого соответствующим государством собственного государственного проекта», «элиты, осуществляющие собственный государственный проект». Эта идеология обязательно должна нести левый характер в той или иной степени. Недавние события в Армении показали, что при установке российской власти на идеологию правой ориентации, возникают всё новые и новые утраты союзников из тех немногих, кто ещё остаются таковыми на сегодня у России. Геополитические противники очень умело расставляют «силки мягкой силы» для российских интересов даже на постсоветском пространстве, однако с правой идеологией российской власти практически нечего противопоставить своим недругам. Здесь имеется в виду консервативная идеология правового толка, которая подразумевает невмешательство России в дела союзного суверена (у России ведь нет имперских амбиций), пусть даже и проворовавшегося или пусть даже и многовекторного, но союзника же.

Будущая российская идеология, являясь левой по своей сути, скорее станет левоконсервативной нежели леволиберальной. Трудно распространять своё влияние в мире без защиты прав угнетённого населения. События в Армении в апреле – мае 2018 года ярко продемонстрировали, что нынешняя внешняя политика России неспособна защитить даже союзников, так как стоит на правоконсервативных основаниях. Фактор российской «мягкой силы» отсутствует не только в дальнем зарубежье, но и зарубежье ближнем. Посему необходимо не только активизировать российскую мягкую силу, но и переходить на левую риторику во внешней политике в части, касающейся защиты прав человека в тех или иных государствах. А это уже – левая идеология, подкреплённая, конечно же, консервативными ценностями, которые не позволяют быстро размывать традицию и сносить государства.

7. В целом глобализацию мировой экономики можно охарактеризовать как усиление взаимозависимости государственных экономик, взаимовлияния и взаимопереплетения различных сфер и процессов в мировом хозяйстве.

Сами явления глобализации носят противоречивый характер.

ЕАЭС – международная организация региональной экономической интеграции, обладающая международной правосубъектностью и учрежденная Договором о ЕАЭС.

Формирование и интеграция экономических союзов различных государств имеет как объективные, так и субъективные преимущества и порождает соответствующие проблемы в объективных условиях глобализации мировой экономики.

Имеются объективные факторы того, что интеграционные процессы на постсоветском пространстве осуществляются гораздо медленнее, чем хотелось бы. Эти потенциально возможные интеграционные процессы на постсоветском пространстве «размываются» влияние крупных сил глобального мира, к которым можно отнести США, Соединённое Королевство, Европейский Союз, КНР, конгломерат государств Персидского залива, Турция, Иран. Их в свою очередь можно было бы разделить на внешние и внутренние факторы, препятствующие быстрому и поступательному развитию интеграционных процессов в рамках ЕАЭС.

7.1. Главным внешним фактором можно смело назвать следующий.

В современных условиях турбулентности процессов глобализации влияние глобальных акторов на политику руководителей государств – членов ЕАЭС оказывает важное тормозящее воздействие на быстрое и поступательное развитие интеграционных процессов в рамках ЕАЭС. Это влияние осуществляется посредством угроз арестов тех или иных активов государств, компаний и граждан этих государств, уголовного преследования знаковых фигур этих государств, введения тех или иных санкций в случае невыполнения их лидерами определённых условий, тормозящих процессы интеграции на постсоветском пространстве.

7.2. Главным внутренним фактором является следующий.

Из-за неотстроенности элит каждого из государств – членов ЕАЭС по отдельности, в каждом из них отсутствует политический субъект, который возлагал бы на себя историческую и политическую ответственность за судьбу своего народа (подразумевается – граждан своего государства), ввиду чего не имеется чёткого вектора развития у каждого из этих государств, так как не сформулированы долгосрочные цели и задачи развития этих обществ, а также ценности самого этого развития.

Другими словами, исключая только Россию, отсутствует историческая субъектность у всех постсоветских государств, которые становятся объектами конкурентной борьбы субъектов мирового развития между собой, à la guerre comme à la guerre, и эту войну Россия должна выигрывать на постсоветском пространстве в обязательном порядке. В этом должно отдавать себе отчёт российское руководство, и ему не следует исключительно взывать к здравому смыслу руководства постсоветских государств. Применение российской «мягкой силы» должно стать главным механизмом российской концептуальной власти на постсоветском пространстве и может считаться главным проектом в рамках ЕАЭС и государств постсоветского пространства и бывшего социалистического лагеря на несколько ближайших десятилетий. Формирующийся субъект российского проекта (новое российское «глубинное государство») должен активно начать переформатирование элит названных государств в целях формирования пророссийских элит в этих государствах, которые должны стать периферией нового российского «глубинного государства».

8. При этом помимо объективных факторов имеются ещё субъективные факторы. Постараемся обозначить наиболее существенные из них.

8.1. Различные государства – члены ЕАЭС стремятся к интеграции как на региональном, так и на международном уровне. Это не всегда устраивает других членов ЕАЭС, а самое главное целям всего ЕАЭС в целом, кроме того, часто в дополнение наслаиваются также проблемы двусторонних отношений, которые спорящие между собой государства – члены ЕАЭС предлагают рассматривать в рамках деятельности самого Союза, что неверно, по крайней мере, до тех пор, пока не отлажен эффективный механизм его деятельности. Проект отладки эффективного механизма деятельности ЕАЭС – также один из важнейших проектов, которые предстоит реализовать в рамках ЕАЭС.

8.2. К сожалению, пока ЕАЭС также не имеет политических целей, а стремится удовлетворить исключительно экономические интересы отдельных кланов отдельных постсоветских государств, обеспечить взаимовыгодные условия для входящих в него государств с целью дальнейшего развития и укрепления экономических отношений.

Процессы интеграции экономических союзов различных государств в условиях роста динамизма глобализации мировых рынков и обострения вызовов и угроз в мире, исходящих от нынешних источников глобальных внешнеполитических напряжений, сталкиваются с различными проблемами.

Например, выход Соединённого Королевства из Европейского Союза, который получил название Brexit. Связанные с ним события свидетельствуют о том, что даже у длительно существующего интеграционного объединения государств с единым рынком возникают проблемы, несмотря на то, что перед этим более 60 лет последовательно осуществлялось формирование единого экономического, социального и правового пространства. Был пройден очень долгий путь от простого к сложному, тщательным образом учтён предыдущий накопленный опыт, гармонизированы интересы отдельных государств и европейского сообщества в целом.

Тем не менее, Brexit стал реальностью для Европейского Союза. Что касается ЕАЭС, то это – относительно молодая организация по сравнению с Европейским Союзом, несопоставимо меньшая по своим нынешним экономическим показателям. Однако, даже у долгое время существующего экономического объединения государств могут возникнуть проблемы типа Brexit, а для молодой организации в современных условиях усиления динамизма глобализации мирового рынка и обострения вызовов и угроз в мире такая проблема более чем актуальна.

Иначе говоря, ЕАЭС, возможно, уже в ближайшие годы может ожидать судьба распадающегося (или близкого к распаду) Европейского Союза. В частности, те или иные государства могут захотеть выйти из состава ЕАЭС. И всё же озвучивать названия таких государств и как-либо пророчествовать не хотелось бы, так как ещё есть много проблем, от грамотного решения которых во многом зависит будущая жизнеспособность ЕАЭС и его дальнейшая интеграция. Проект сохранения ЕАЭС как международной организации и расширение её влияния за счёт вхождения в его состав новых членов – также один из важнейших проектов, которые предстоит реализовать в рамках ЕАЭС.

8.3. К формальной проблеме, препятствующей развитию интеграции государств – членов ЕАЭС, можно отнести выбор малоперспективного названия объединения государств при его образовании, а именно, включение в исходный проект названия – «Евразийский Союз» – слова «экономический», после чего объединение стало называться «Евразийский экономический союз» из-за позиции отдельных его основателей, что предопределило и его затянувшуюся сущностную рыхлость. Можно сказать, что кроме России все другие государства – члены ЕАЭС пока преследуют исключительно цели получения бо́льших преференций со стороны России, но при сохранении собственной «самостийности» и «особливости», что мешает поступательному развитию интеграционных процессов. Проект гомогенизации элит государств ЕАЭС и максимальное их ценностное приближение к ценностям нового российского «глубинного государства» – также один из важнейших проектов, которые предстоит реализовать в рамках ЕАЭС.

8.4. На пути к единому рынку ЕАЭС в условиях роста неопределённости в политической и экономической сфере для государств – членов ЕАЭС лежит ещё много препятствий, в том числе противоречий государственных интересов, которые будут возникать или проявляться в ходе внутреннего взаимодействия государств – членов ЕАЭС, а также при взаимодействии с другими международными организациями региональной экономической интеграции и отдельными государствами. Проект гармонизации отношений между элитами различных государств ЕАЭС и максимально плотное вхождение их всех в обойму нового российского «глубинного государства» – также один из важнейших проектов, которые предстоит реализовать в рамках ЕАЭС.

8.5. 7 марта 2017 года в Бишкеке состоялось очередное заседание Евразийского межправительственного совета. В нём приняли участие главы правительств государств – членов ЕАЭС, которые обсудили интеграционную повестку ЕАЭС.

Общий вывод: интеграционные процессы в последнее время идут совсем непросто, никаких прорывных успехов в евразийской интеграции нет, хотя ни одна из сторон от неё пока не отказывается. Обозначилась проблема, состоящая в том, что все стороны согласны двигаться вперёд, но они же также выступают против того, чтобы делать вид, что движение вперёд осуществляется.

Назрела необходимость в пересмотре механизмов принятия решений ЕАЭС, а именно, в разработке и внедрении новых прогрессивных механизмов принятия решений и обязательств по их выполнению.

Российской стороной было высказано мнение, что перенос партнёрами по ЕАЭС двусторонних проблем в общие дела ЕАЭС сродни попыткам шантажа, с напоминанием того, какие преференции члены объединения получают от евразийской интеграции.

Но, видимо, прежние механизмы принятия решений ЕАЭС уже не способны дать новый мощный импульс развитию экономических связей. Они уже сыграли свою роль.

Проект по разработке нового механизма принятия решений ЕАЭС, способного дать новый мощный импульс развитию экономических связей между различными государствами ЕАЭС – это ещё один из важнейших проектов, которые предстоит реализовать в рамках ЕАЭС.

8.6. Наиболее слабым звеном современной России является её система социального управления на всех уровнях. Первичной фазой управления, предусматривающей постановку генеральной цели и совокупности целей (дерева целей) в соответствии с назначением (миссией) системы, стратегическими установками и характером решаемых задач, является целеполагание. Нынешняя правящая «элита» неспособна выявить и определить адекватное и естественное целеполагание для российского общества, а тем более – предложить обоснованную и эффективную методологию (хотя бы план мероприятий) его достижения. Получается «элита» развивается сама по себе, в полном отрыве от нужд развития российского общества. При этом нарастает вал проблем общественного и социального развития, подрывающих и подтачивающих духовные основы единства российского общества и существования российского государства, но при этом на всех управленческих уровнях постоянно обсуждаются вопросы комфортного и вольготного самочувствия экономических элит, искусственного продления такого их состояния, как будто бы от его сохранения что-то зависит сущностно для остальной части общества (его большинства). О формировании какой-либо общественной стратегии, даже просто о серьёзном обсуждении или затрагивании этой темы говорить практически не приходится, если речь идёт о подлинной общественной стратегии, а не о программе приватизации федерального имущества или так называемом «социально-экономического развития» на какой-то период.

Именно по этим причинам, Россия находится вне процесса культурно-цивилизационного созидания, и в этом направлении её отставание от других цивилизаций нарастает. Более того, из трёх матриц, синтезирующих русскую цивилизацию, одна, «советская», к сожалению, уже почти полностью разрушена, а две остальные ранее сколько-нибудь перспективные: православно-славянская и евразийская (русско-тюркская), – активно разрушаются. Среди бывших советских социалистических республик Средней Азии и Закавказья растёт разочарование поведением российских властей и бизнеса, так как Россия не предложила развёрнутой взаимовыгодной геополитической концепции формирования будущего евразийского пространства. Православно-славянский ареал также не имеет никакой ясной перспективы, помимо практически утраченной Украины. Единственный союзник на Балканах – Сербия – активно движется в сторону Европейского Союза и НАТО, а ведь около 20 лет назад Союзная Республика Югославия просила о вступлении в Союзное Государство России и Белоруссии.

В целом нынешняя российская власть проигрывает в процессе цивилизационного строительства всё, что может, очень долго стремясь войти в «сообщество цивилизованных государств». Надежды на формирование Евразийского Союза, как политического и культурно-цивилизационного фундамента, развитие ШОС, как регионально-политического образования, БРИКС – как объединения цивилизаций, не относящихся к «коллективному Западу», и модели будущего мироустройства, – пока не совсем оправдываются. Похоже, идёт искусственное торможение этих процессов, но не понятно, почему кроме экономических вопросов постоянно отвергаются вопросы концептуальные, стратегические и политические. По крайней мере, Россия на этих направлениях утратила активность и наступательность, а культурно-цивилизационное строительство замещается попытками обыденной экономической выгоды, причём порой – на китайских условиях.

Проект по разработке нового активного и наступательного культурно-цивилизационного строительства с проекцией его на культурные ядра народов государств ЕАЭС, способного дать новый мощный импульс развитию межнациональных связей между различными государствами ЕАЭС, – это ещё один из важнейших проектов, которые предстоит реализовать в рамках ЕАЭС.

8.7. Для успешности развития ЕАЭС, прежде всего, необходим отказ от «голого экономизма» с приданием этой организации смыслового статуса «большого проекта», то есть, начальной фазы какой-то новой глобальной альтернативы «однополярному миру». Для этого потребуется концептуально-системное изложение основ нового миропорядка, построенного на иных принципах, чем ныне существующий «однополярный мир». Однако самого по себе глобального проекта, альтернативного существующему, недостаточно, даже если проект детально разработан. Необходим в той же мере проработанный механизм его реализации: элиты, идеи, ресурсы, акторы, технологии, отраслевые проекты. Системная угроза для государств постсоветского пространства требует и системного ответа, а не развития только лишь взаимовыгодного торгово-экономического сотрудничества в рамках глобализма или иных международных структур, центр которых находится вне России.

Находясь внутри чужого глобального проекта, Россия так и будет оставаться «государством-мишенью», реагирующей на угрозы и вызовы в режиме «постфактум», не действуя всякий раз на опережение противника (глобальных элит), а плетясь в хвосте глобальных процессов, вяло и вынужденно как-то реагируя на продуманные вызовы глобалистов.

Даже попытки вовлечь в орбиту России такие государства как Иран и Турция (с приданием им равного России статуса) наталкиваются на серьёзные расхождения интересов этих двух государств с интересами их сотрудничества с Россией в новой влиятельной на Ближнем и Среднем Востоке политической организации будущего. Даже сегодня, несмотря на огромную помощь, которую Россия оказала Р. Эрдогану в сохранении его жизни и политического положения, а также в снятии огромной части многолетних санкций с Ирана, элиты этих государств не позволяют смотреть на них как в чём-то союзные российским элитам. Интересы элит Турции и Ирана лежат в Европе, а может быть ещё до сих пор и в США. Россия для них – какая-то периферия, которую можно в любой момент проигнорировать, что явилось следствием распада СССР, уменьшением роли России в мире на длительный период времени и так далее. Эта проблема должна быть преодолена посредством гомогенизации пространства государств ЕАЭС, после чего не придётся сомневаться, по крайней мере, в участниках ЕАЭС относительно того вопроса, с кем они: с Россией или же европейскославянским/ираноязычным/тюркоязычным сообществом.

Проект по разработке концепции новой политической организации на Ближнем и Среднем Востоке с участием государств ЕАЭС как примыкающих близко к России союзников, способной стать мегарегиональным гегемоном в новом многополярном мире, в котором может появиться узел восточно-индоевропейских (европейскославянских и ираноязычных) и тюрко-монголо-маньчжуро-корейских интересов – это ещё один из важнейших проектов, которые предстоит реализовать, начиная с рамок ЕАЭС.

8.8. Ещё не изменилось внутреннее содержание государств – членов ЕАЭС, которое в условиях динамичной глобализации мировой экономики может вступить в противоречие с целями и задачами ЕАЭС, которые до конца официально не сформулированы и не озвучены.

Вмешательство глобальных сил в политику руководителей государств – членов ЕАЭС могут ослабить или даже дезавуировать практически любые принятые в рамках прежних механизмов решения ЕАЭС и стать одной из причин торможения экономической интеграции государств ЕАЭС или даже его развалу. Это происходит из-за того, что элиты государств – членов ЕАЭС имеют различные (да и зачастую размытые) государственные интересы и не однонаправленные (а то и вообще аморфные) векторы внешней политики, что при отсутствии поэтапных базовых принципиальных консолидирующих факторов внутри ЕАЭС ведёт к ослаблению какой-либо интеграции как таковой.

Руководители государств – членов ЕАЭС, понимая сложность и противоречивость современной ситуации на мировых рынках, должны стремиться к отысканию принципиально новых путей позитивного решения имеющихся проблем и противоречий, а они лежат опять-таки также в сфере целеполагания. Ясное единое общее целеполагание в элитах государств – членов ЕАЭС также отсутствует, в некотором смысле они оглядываются на российское руководство (что возможно пока ещё является последним российским стратегическим ресурсом), но оттуда не идут соответствующие указующие сигналы и импульсы. А если утрачена «связь с бывшим центром», а свой собственный аутентичный центр у каждого из постсоветских государств либо никогда не существовал (Киргизия), либо давно уже забыт и несовременен (Армения), то начинаются поиски какого-то нового центра, который всякий раз оказывается чужим (Европейский Союз, Соединённое Королевство, США или отдельные крупные европейские государства, КНР, Турция, Иран, Индия).

Проект по разработке единого общего целеполагания в элитах государств – членов ЕАЭС, способного придать России значение центра концептуальной власти ЕАЭС и даже чего-то большего, – это ещё один из важнейших проектов, которые предстоит реализовать, начиная с рамок ЕАЭС.

9. Представляется, что руководящие органы ЕАЭС должны придавать большое значение механизму принятия решений ЕАЭС, а также созданию системы, гарантирующей выполнение принятых его членами обязательств, в качестве непременного условия успешного продвижения интеграционных процессов ЕАЭС. Однако, без общего единого целеполагания государств – членов ЕАЭС успешного движения на этом пути также быть не может. Всё упирается в вопросы политики, стратегии и целеполагания.

В связи с этим предлагается внедрить новые прогрессивные механизмы принятия решений ЕАЭС, гарантирующие выполнение государствами – членами ЕАЭС своих обязательств.

Новые механизмы принятия решений ЕАЭС должны отличаться от существующих практичностью, гибкостью и возможностью дробления противоречивых задач на общие единые подзадачи.

Такие механизмы позволили бы в современных условиях усиливающейся глобализации мировых рынков и обострения вызовов и угроз в мире минимизировать и поэтапно преодолевать противоречия государственных и евразийских интересов, включая противоречия двусторонних межгосударственных соглашений и общих единых интересов государств – членов ЕАЭС, и углублять интеграционные процессы в рамках ЕАЭС.

Как представляется, без новых механизмов принятия и исполнения решений ЕАЭС, гарантирующих выполнение взятых государствами – членами союза своих обязательств, в ближайшие годы не стоит ожидать ощутимых результатов интеграции в ЕАЭС, более того, могут проявиться негативные настроения государств – членов ЕАЭС, а также их населения.

С необходимостью внедрения новых механизмов неразрывно связан вопрос введения в научный обиход новых терминов, среди которых наиболее актуальны словосочетания: «общее единое целеполагание ЕАЭС», «пакетное решение ЕАЭС», «пакетное обязательство государства – члена ЕАЭС», «пакетная экономическая политика ЕАЭС», «пакетная промышленная политика ЕАЭС» и «государственная внешнеэкономическая политика государства – члена ЕАЭС».

Поскольку государства – члены ЕАЭС входят в союз как субъекты экономических отношений и как деятельные их участники, эти новые научные термины смогут точнее отражать формирование и разработку поэтапных задач интеграции ЕАЭС, а также результаты интеграции.

Проект по разработке единого общего целеполагания в элитах государств – членов ЕАЭС, способного двинуть развитие России как точки новой кристаллизации мирового центра силы, – это ещё один из важнейших проектов, которые предстоит реализовать, начиная с рамок ЕАЭС.

9.1. Так, для ЕАЭС перспективными будут научная разработка и реализация пакетных решений ЕАЭС и пакетных процессов интеграции ЕАЭС с целью развития интеграции в объединении.

Начальным пакетным решением ЕАЭС, как представляется, должно стать пакетное решение о пакетной экономической политике ЕАЭС, учитывающее специфику экономик каждого из государств – членов ЕАЭС, причём по всем отраслям их хозяйства, учитывающее всю архитектуру нынешнего состояния ЕАЭС и на отдалённую перспективу его возможного развития.

Последующими пакетными решениями ЕАЭС станут, например, пакетные решения ЕАЭС: о пакетной промышленной политике ЕАЭС; о государственной внешнеэкономической политике государства – члена ЕАЭС и другие.

Пакетные решения ЕАЭС и пакетные обязательства государств – членов ЕАЭС станут поэтапными базовыми принципиальными консолидирующими факторами в условиях динамичной глобализации мировой экономики.

Для такого утверждения есть основания, так как решающим критерием оценки региональных экономических соглашений является то, насколько существенное различие проводят они между государствами – членами экономического соглашения и теми государствами, которые в этих соглашениях не участвуют. А также то, как определена экономическая политика в отношении третьих государств.

Поэтапные базовые принципиальные консолидирующие факторы в современных условиях роста динамизма глобализации мировых рынков и обострения вызовов и угроз в мире обеспечат запуск пакетных процессов интеграции ЕАЭС, то есть будут способствовать усилению интеграционных процессов.

Проект по разработке пакетных процессов интеграции ЕАЭС, способных двинуть эффективность управления союзом с перспективой его расширения, – это ещё один из важнейших проектов, которые предстоит реализовать, начиная с рамок ЕАЭС.

9.2. Представляется, что общий макроэкономический эффект от своего членства в ЕАЭС для каждого государства – члена состоит в быстром росте следующих факторов, при условии научной разработки и внедрения пакетных решений ЕАЭС, пакетных обязательств государства – члена ЕАЭС, пакетной экономической политики ЕАЭС, пакетных проектов ЕЭАС и пакетных процессов интеграции ЕАЭС с целью развития интеграции в объединении:

1) устойчивый и стабильный рост ВВП, выравнивание уровней экономического развития государств – членов ЕАЭС;

2) рост благосостояния граждан государств – членов ЕАЭС вследствие увеличения занятости их населения;

3) рост уровня заработной платы благодаря снижению издержек и повышению эффективности и производительности труда;

4) снижение цен на услуги и товары за счёт устранения торговых ограничений, уменьшения логистических издержек от перевозки сырья и экспорта товаров;

5) рост промышленного производства, соответствующий увеличению спроса на товары и услуги.

Проект по разработке перечня показателей принципиально значимых факторов макроэкономической эффективности процессов интеграции ЕАЭС, способных двинуть социальное развитие обществ государств ЕАЭС, – это ещё один из важнейших проектов, которые предстоит реализовать, начиная с рамок ЕАЭС.

9.3. Глобализация мировой экономики усиливает взаимозависимость государственных экономик и проявляется в синхронизации экономических процессов различных государств.

Значительную роль в глобальных интеграционных процессах экономики играют внешнеэкономические связи.

В настоящее время для развития мировых хозяйственных связей характерны динамизм и диверсификация видов и форм внешнеэкономической деятельности. Одной из существенных тенденций в развитии мировых хозяйственных связей выступает диверсификация форм сотрудничества.

Проект по разработке перечня принципов и условий, позволяющих отстаивать интересы государств – членов ЕАЭС в глобализирующемся мире, для осуществления протекционистские меры и получения преференций от внешних игроков – это ещё один из важнейших проектов, которые предстоит реализовать.

10. ЕАЭС проходит непростой путь становления, ЕАЭС предстоит развиваться в условиях роста динамизма глобализации мировых рынков и обострения вызовов и угроз в мире, исходящих от нынешних глобальных акторов, формирующих внешнеполитическое напряжение в постсоветских государствах.

ЕАЭС может стать выразителем интересов большинства государств постсоветского пространства, экономическим мостом между Европейским Союзом и активно развивающимся КНР, но главной задачей должна стать не транзитная функция между кем-то и кем-то, а собственная интеграция всех государств постсоветского пространства, причём не только экономическая.

Успехи экономического развития каждого отдельного государства – члена ЕАЭС смогут убедить другие государства постсоветского пространства и бывшего социалистического лагеря в целесообразности присоединения к ЕАЭС. Тогда уже в ближайшие годы ЕАЭС сможет расшириться и стать крупным субъектом как мировой экономики, так и мировой политики, а также мировым политическим субъектом и новым объединённым центром силы.

Уже сейчас можно определить хотя бы несколько межгосударственных программ развития, охватывающих все государства – члены ЕАЭС. Если такие программы будут определены и станут реализовываться, то тогда можно было бы постараться увеличить их количество, охватив ими все отрасли хозяйства.

Проект по разработке перечня межгосударственных программ развития, охватывающих все государства – члены ЕАЭС – это ещё один из важнейших проектов, которые предстоит реализовать.

В дальнейшем можно было бы создать единый бюджет для реализации всей совокупности этих межгосударственных программ развития, охватывающих все государства – члены ЕАЭС.

Со временем так могли бы возникнуть дееспособные органы исполнительной и прочих ветвей власти ЕАЭС. Пока, несмотря на наличие 25 департаментов по различным направлениям как структурных подразделений Евразийской экономической комиссии, такого нельзя сказать о ней самой, что подчёркивается и количеством международных служащих в её составе и их полномочиями.

В настоящее время нельзя строго судить или оценивать деятельность Евразийской экономической комиссии, ввиду отсутствия ясного и чёткого общего единого целеполагания государств – членов ЕАЭС.

Для перспектив развития ЕАЭС есть масса оснований, но начинать необходимо с главного – выявления глубокого общего единого целеполагания государств – членов ЕАЭС.

 

http://zavtra.ru/blogs/proekti_v_ramkah_eaes