Рост отчуждения человека в «оцифрованном мире капитала»
Сумеет ли Россия и человечество совершить этот Ноосферный Прорыв? Или оно, т.е. человечество так и погибнет, не сумев разъять «смертельные объятия» терпящего экологическую агонию глобального империализма и стоящей за ним системы мировой финансовой капиталократии? Ответ придет к нам скоро, буквально в ближайшее будущее: или нас не станет, мы исчезнем с лица Земли, или же мы совершим ноосферно-социалистическое преобразование мира!
В 1964 году, 54 года назад, Норберт Винер, «отец кибернетики», как его назвали за его огромный вклад в становление кибернетики как науки об управлении и связи в природе, в технике и в мире людей, дал интервью для американского журнала «Юнайтед Стейтс Нью Уорлд Рипорт», которое не потеряло актуальности и для нашего времени, на фоне, прямо-таки, «информационного бума» вокруг понятий «цифровой экономики» и «цифрового общества» при одновременном погружении человечества в «пучину» ускоряющихся процессов первой фазы Глобальной Экологической Катастрофы. А это свидетельствует только об одном - о том, что «цифровой мир», «оцифровка всех данных о человеке и об организациях», попытка перевести в «цифру» всё «богатство» окружающего мира, его «разнообразие», его эволюционную память, в том числе перевести сложные процессы психики человека, её социализации на языки цифровых технологий, - в рыночно-капиталистическом «пространстве» усиливают капиталогенное отчуждение человека от самого себя, от природы и резко снижают управляемость развитием, более того -усиливают возможность экологического самоубийства человечества.
Приведу отрывки из этого интервью [16, с.319, 326]:
«Вопрос. Д-р Винер, существует ли опасность, что машины - вычислительные машины - когда-нибудь возьмут верх над людьми?
Ответ. Такая опасность, несомненно, существует, если мы не усвоим реалистического взгляда на цели. Собственно говоря, это опасность умственной лени. Некоторые так сбиты с толку словом «машина» (замечание автора - а «сегодня» словами «цифровые технологии»), что не представляют себе, что можно и чего нельзя делать с машинами и что можно и чего нельзя оставить человеку.
Вопрос. Существует ли тенденция придавать чрезмерное значение применению вычислительных машин?
Ответ. Существует культ техники. Люди заворожены техникой. Машины предназначены для службы человеку, и если человек предпочитает передавать весь вопрос о способе их употребления машине, из-за слепого машинопоклонства или из-за нежелания принимать решения (назовёте ли вы это леностью или трусостью), тогда мы сами напрашиваемся на неприятности.
Вопрос. Согласны ли Вы с прогнозом, который мы иногда слышим, что дело идёт к созданию машин, которые будут изобретательнее человека?
Ответ. Осмелюсь сказать, что если человек не изобретательнее машины, то уже слишком плохо. Но здесь нет убийства нас машиной. Здесь просто самоубийство.
Вопрос. Как можно программировать вычислительную машину для ядерной войны, если Вы никогда не имеете опыта подобной войны?
Ответ. Совершенно нельзя. Но, тем не менее, это сейчас пытаются делать. Экспертов по атомной войне нет. Эксперт - это человек, обладающий опытом. Такого человека сегодня мы не имеем. Поэтому программирование военных игр на основе искусственных критериев успеха в высшей степени опасно и может кончиться плохо.
Вопрос. Существует ли тенденция к программированию такого рода?
Ответ. Тенденция в этом направлении существует, и эта глупость верхов меня поражает. Автомат обладает свойством, которым некогда наделяли магию. Он может дать вам то, что вы просите, но не скажет вам, чего просить.
Мы слышали речи, что нам нужно создать машинные системы, которые скажут нам, когда нажать на кнопку. Но нам нужны системы, которые скажут нам, что случится, если мы будем нажимать кнопку в самых разных обстоятельствах, и - главное - скажут нам, когда не нажимать кнопку!
Вопрос. Д-р Винер, не изменяет ли человек окружающую среду свыше своей способности приспособления к ней?
Ответ. Это вопрос №1. Человек, несомненно, изменяет её чрезвычайно сильно, а делает ли он это свыше своей способности, мы узнаем довольно скоро. Или не узнаем - нас больше не будет» (выдел. мною, С.А.).
К этому замечательному, и в определенном смысле несущим в себе пророчества-предупреждения, обращенные к Разуму человека, интервью Н. Винера, следует добавить, что бюрократия, которая функционирует по принципу «управляй сложным, как простым», «живя» на ренте, которую она «снимает» со своих «служебных мест» (а это и есть коррупция), отчуждаясь де-факто от целей управления, и соответственно и от объекта управления, подменяя их целями собственного обогащения и, по возможности, как можно более формального исполнения своих функций, усиливает при «оцифровке» социально-экономических процессов свой «пресс» на их реализацию, и соответственно отчуждение «оцифрованного мира» в их «головах» от реального мира по существу, о чем и предупреждает Винер.
В России «оцифрованная», «обюрократизированная» «медицина услуг» увеличила «дистанцию» между больным и врачом, на порядок снизила эффективность здравоохранения. Аналогично, «оцифрованное» образование не оставило учителям в школе и профессорско-преподавательскому составу в вузах времени на подготовку к учебному процессу, на воспитание, на науку, на творчество, без которого не может расти профессионализм в этой области. Вместо того, чтобы «сеять разумное, доброе, вечное» (как писал русский поэт Н.А. Некрасов), учитель должен заниматься все время «цифровой бухгалтерией». За прошедшие 25 лет рыночных реформ в образовании были разрушены знаменитые математические школы, фактически под видом обеспечения «комплексной формализации» выпускника школы и вуза, экзаменов по «цифровому» алгоритму ЕГЭ, уничтожили лучшее в мире базовое образование, чем славились и средняя школа, и высшее образование в СССР, обеспечившие лучшие в мире, и инженерный, конструкторский, и научный, и педагогический, и медицинский кадровые корпуса.
Когда автор пишет это «послесловие» в приложении к газете «Советская Россия» под рубрикой «Голос народа» приведено следующее свидетельство:
вступая на должность министра образования в 2017 году О.Ю. Васильева охарактеризовала «планы по внедрению цифры в школу» следующими словами: «Это дичь! Невозможно ввести цифру в школу, не зная, как она будет влиять на детей определенного возраста. Этого нельзя делать. Невозможно этим заниматься, не зная, как это отражается на детях в раннем возрасте».
И вот, через год, в конце мая этого 2018 года, телеканалу «Россия-24», «на полях Петербургского экономического форума», та же О.Ю.Васильева уже демонстрирует взгляд на проблемы «цифрового образования», прямо полярный предыдущему высказыванию:
«... в ближайшее время в школах России могут появиться смешанные типы уроков, где учебная программа будет включать цифровые технологии и объяснения педагогов» (это цитата из комментария РИА «Катюша»). А вот уже её дословная мысль о «цифровой школе»: «Один из наших последних проектов - Цифровая школа. Цифра всё равно в школу войдет, она уже вошла. Наверное, мы придем к смешанному типу уроков, о том, что это цифра и учитель...» [27, с. 1 ].
Дело не в том, что надо или не надо внедрять цифровые технологии в школу, а в том, как предупреждал Н.Винер, «цифровая машина» была подчинена Разуму человека, усиливала этот Разум, способствовала возвышению качества человека, т.е. возвышению его человечности, интеллекта, духовно-нравственному воспитанию. И поэтому должен быть не примат «цифры», а примат Учителя, его духовно-нравственного примера.
Но это только частные процессы на общем фоне роста разрыва между рыночно-капиталистическими формами хозяйствования человека на Земле и экологическими процессами, де-факто отрицающими эти формы.
Первая фаза Глобальной Экологической Катастрофы есть своеобразный «Колокол Тревоги», который «звонит» о том, что человечество уже вошло в состояние глобальной патологии, частью которой является компьютерогенная катастрофа человеческой психики и Глобальная Информационная Катастрофа, как выражение растущей неадекватности человека растущей сложности его собственного бытия и Природе, как Целому, с которой он взаимодействует через мировое хозяйство.
Автор в монографии «Глобальная патология и глобальное здоровье.» (2016) предупреждал:
1) что «Закон Стихийной Истории - «Не ведаем, что творим» - уже действует в компьютерогенной реальности, формирует возможные «гены» компьютерогенного самоубийства человечества, что когда «компьютерные Демоны» появятся, может оказаться, что уже будет поздно с позиций мобилизации усилий для спасения человечества» [18, с. 64];
2) что компьютер, если он обретает характер тотального воздействия на человека через погружение его интеллекта в «виртуальный мир», формирует процесс «компьютерного порабощения» [18, с. 65], который становится механизмом дезадаптации человека в его взаимодействии с разнообразием Природы и фактором, способствующим ускорению процессов первой фазы Глобальной Экологической Катастрофы;
3) что чрезмерная «цифровизация» работы интеллекта «угнетает» деятельность «правополушарного интеллекта» человека, отвечающего за обмен разнообразиями с окружающим миром, за развитие интуиции, за которой скрывается связь (и гармония соответственно!) нашего «сознания» с нашим «бессознательным», в котором прячется «эволюционная память» [8].
За всем этим стоит пренебрежение Социальной Капитал-Мегамашиной развитием человека, для которой человек не нужен (вспомним «фермонтскую модель 20% : 80%», по которой 80% человечества объявлены «лишними»), и которая, подчиняя себе «цифровые технологии», усиливает расчеловечивание человека.