Смысл Игры 2019-2020_1

Автор: Кургинян С.Е.
ROOT Категория: Смысл Игры
Просмотров: 2971
Страница 3 из 14

05.06.2020 Смысл игры 145

 

Коронавирус — его цель, авторы и хозяева. 5 серия: Форт Детрик и Билл Гейтс 

Содержание:

00:12 — кому мешает Трамп, и при чем здесь ковид

05:00 — «нулевой пациент» в Великобритании 

08:12 — как устроена спецбиологическая система в США

16:09 — кто и как изучает опаснейшие в мире патогенные микроорганизмы в Форте Детрик

33:47 — что такое Форт Детрик, и кто образовал «единый теплый коллектив», занятый пытками

49:58 — как поправить обвал экономики, сопоставимый с Великой депрессией?

51:42 — почему ковид «различает» расу людей?

53:15 — Си Цзиньпин не нравится США и китайский вариант перестройки

56:24 — почему коронавирус SARS-CoV-2 так быстро распространяется от человека к человеку

01:04:14 — Билл Гейтс и его игра

01:18:41 — кто и как начал вой об ужасах нового коронавируса

01:29:46 — кто сооружает новое квазикарантинное мироустройство?

 

Лидер движения «Суть времени», аналитик и политолог Сергей Кургинян рассматривает различные аспекты и участников глобальной игры, ведущейся в мире в связи с пандемией коронавируса. 

Участников много – и каждый преследует свой интерес. Так, в США проблемы, порожденные ковидом, серьезно пошатнули позиции Дональда Трампа. Всего несколько месяцев назад Трамп был непотопляем, несмотря на огромное желание американской элиты его убрать. А поскольку власть над США все еще означает власть над глобальным человечеством, то не стоит сходу отвергнуть гипотезу не только о целенаправленно деструктивных мерах борьбы с коронавирусной эпидемией, но и об искусственности самого коронавируса.

Однако всякие попытки обсуждения такой гипотезы встречают немедленный жесткий и очевидно неадекватный отпор, отмечает аналитик. В научных журналах спешно публикуются статьи с идеологическими запретами рассмотрения гипотезы искусственного происхождения коронавируса, Генеральная прокуратура РФ требует признать фейком любую информацию о таком происхождении – и соответственно за нее наказывать.

В таких условиях невозможно открытое международное расследование произошедшего, а бал правят эксперты Национальных институтов здоровья (NIH) США, чей годовой бюджет исчисляется десятками миллиардов долларов. Фактически, подчеркивает Кургинян, NIH монополизировали все, что связано с медицинскими государственными исследованиями в США. 

Частью NIH является Национальный институт аллергии и инфекционных заболеваний, руководимый Энтони Фаучи. В свою очередь, частью его института является Интегрированный исследовательский центр, расположенный в Форте Детрик – крупном армейском центре, занимающемся разработкой и испытанием биологического оружия.

В Форте Детрик еще в середине ХХ века был создан отдел спецопераций, занимавшийся не только военным применением токсичных бактерий и исследованием возможностей наркотических препаратов в сфере разрушения и управления сознанием. Этот отдел также изучал возможности очень глубокой трансформации общества и человека как такового. Испытания проводились на заключенных в секретных тюрьмах. «Учителями» американцев стали привлеченные ЦРУ к работе немецкие и японские военные преступники, занимавшиеся разработкой бактериологического оружия.

Кургинян убежден, что вся эта информация – очень важная часть контекста, в котором и NIH, и Форт Детрик вписаны во что-то намного большее и абсолютно зловещее.

В это вписан и Билл Гейтс, который вполне сопричастен играм вокруг коронавируса. При этом он никак не тянет на роль главного демона XXI столетия, ибо тут нужны большие сообщества, большие «изменители». Их и нужно искать, говорит Кургинян. И предлагает начать поиск с рассмотрения, во что вписаны сам Гейтс и его Фонд. 

С 2003 г. Гейтс является партнером NIH, фактически обеспечивая NIH площадку для неких непрозрачных операций. Которые осуществляются в рамках инициативы «Большие вызовы в области глобального здравоохранения». А с 2013 г. Гейтс плотно взаимодействует с международным государственно-частным партнерством, в котором участвуют одновременно 16 японских фармацевтических и диагностических компаний, правительство Японии, ООН, международная благотворительность. 

Не менее показательны связи тех, кто обеспечивал информационное давление на общество и власти самых разных стран своими беспрецедентно алармистскими прогнозами и требованиями введения жесткого карантина. 

Кургинян ставит вопрос – что это за субъект, который может одновременно: 1) превратить реальную борьбу с ковидом в экстатическую оргию, в рамках которой опасность коронавируса, как и многих других эпидемий, фантастически преувеличена, 2) прибрать к рукам колоссальные финансовые потоки, направленные на спасение от самой пандемии и ее последствий, 3) геополитически «наехать» на Россию и Китай, 4) осуществить квазикарантинное переустройство мира?

Суть времени

 

03.07.2020 Коронавирус — его цель, авторы и хозяева. Часть V


Базой Готтлиба был Форт Детрик. Задачей Готтлиба была очень глубокая трансформация человека как такового. Изымать данное обстоятельство из всего того, во что погружена коронавирусная эпопея, невозможно. Но и преувеличивать роль этого обстоятельства нецелесообразно. Потому что нам нужна правда, а не конструкт

Пол ван Сомер II (приписывается). Карикатура о дьявольском искусстве отца Петерса (Эдварда Петре), который вместе с католиками и бесами занят работой в алхимической лаборатории. 1689

Соединенные Штаты Америки, о деградации которых убедительно говорят очень и очень многие, все равно остаются чем-то вроде Римской империи «периода упадка». То есть они остаются глобальной супердержавой, в которой каким-то образом меняются «императоры», после чего у всего окружающего человечества начинается головная боль. Приходится гадать, кто станет «императором».

Изображение SARS-CoV‑2, полученное с помощью просвечивающей электронной микроскопии в Национальном институте аллергии и инфекционных заболеваний в Форте Детрик

Борьба Байдена с Трампом носит невероятно важный характер. Она для всех очевидна. Трамп очень нетипичный американский президент. И элита Соединенных Штатов не хочет, чтобы он болтался у нее под ногами еще один срок. Для этой элиты, как никогда, важно убрать Трампа. «Убить Билла» — это мировая задача (имеется в виду Трамп, фильм был такой). У нее более важной задачи нет. Она потом со всем остальным разберется. Ей надо до него добраться. А оказалось, что это очень трудно.

В чем неубиенность Трампа? В том, что он сделал американскую жизнь чуть более отвечающей тому, в чем состоят требования стандартного незамысловатого американца. И этот стандартный незамысловатый американец, люто ненавидящий при этом собственную элиту, поддержал Трампа вопреки всему, потому что он угадал в Трампе человека, который не на 100% является ставленником, марионеткой этой элиты, которую он ненавидит. И вдобавок человека, который как-то хочет ответить на самые простейшие запросы этого среднего американца.

Улучшение Трампом условий жизни этого американца, причем условий простейших и очевидных, — вот в чем залог победы Трампа над любыми конкурентами. И пока не было «ковида», это улучшение условий Трампом обеспечивалось. А потом наступил «ковид». А это рай для оппозиционных противников Трампа. Потому что они ни за что не отвечают и могут обвинять Трампа и американскую федеральную власть в целом во всех смертных грехах, причем часть обвинений заведомо будет совершенно справедливой. Как указывают сторонники Трампа, американскую систему здравоохранения до ручки довел не Трамп. Им говорят: «И что? Он за все отвечает!»

А главное, средний американец хочет держать в руке аргументы в пользу того, кого он будет выбирать. И эти аргументы связаны с его сегодняшним уровнем жизни. Уровень жизни ухудшился — поддержка уменьшилась.

И неужели кто-то считает, что для того, чтобы победить Трампа, американская элита не предпримет все, что угодно? Что ее какие-нибудь издержки остановят, коль скоро речь идет фактически о власти над миром? Если кто-то это считает, то он совсем не ощущает природы правящего американского высшего класса, вот этого холода и абсолютного понимания того, что жизнь — это господство, и в ней ничего кроме господства нет.

9 мая 2020 года The Washington Post сообщает, что президент США Дональд Трамп обеспокоен тем, что вторая вспышка нового коронавируса, ожидаемая специалистами осенью, может нанести ущерб его репутации и помешать переизбранию на ноябрьских выборах.

Эта авторитетная газета ссылается на свои источники среди советников американского лидера. Некоторые из этих источников назвали главу государства «мрачным и потрясенным своей снижающейся популярностью». В частных разговорах, по информации издания, Трамп «изо всех сил пытается понять», как все внезапно изменилось — от уверенности в переизбрании к пониманию того, что он проигрывает по популярности Джо Байдену, являющемуся сейчас наиболее вероятным кандидатом в президенты от Демпартии. По данным советников главы государства, бывший вице-президент Байден опережает Трампа даже по опросам, проводимым командой Трампа.

Борьба за власть над новым Римом, а значит, и над глобальным человечеством — вот очевидное обстоятельство, теснейшим образом связанное с коронавирусом.

Позволяет ли это утверждать, что коронавирус и был создан ради обеспечения определенного результата этой борьбы? Нет! Это уже утверждают соратники Трампа, но это неправильный вывод. Это гипотеза, что так может быть, а не вердикт. Но и отвергнуть полностью такую гипотезу мы не имеем права.

Снова и снова специалистами подвергается сомнению официальная версия об уханьском происхождении коронавируса.

10 мая 2020 года британский эпидемиолог Джон Райт в своем блоге на сайте Русской службы BBC приводит данные, согласно которым нулевой пациент с коронавирусом в Великобритании мог быть зафиксирован еще в январе, тогда как ранее первый случай COVID-19 был официально зарегистрирован в Великобритании лишь через два месяца.

Райт — эпидемиолог. Он практикующий врач, работающий в Королевской больнице британского города Брэдфорда, который хоть и является частью британской глубинки, но хорошо известен и своим университетом, и Королевской больницей. Данная больница, в которой работает Райт, имеет давнюю историю, тесно связана с британской аристократией — первый камень в фундамент ее нового здания был заложен герцогом и герцогиней Йорка еще в 1928 году, а сама больница гордится тем, что ее истоки восходят к началу XIX века.

Райт не только работает в Королевской больнице, но и руководит Брэдфордским институтом медицинских исследований.

В прошлом он работал с эпидемиями холеры, ВИЧ и лихорадки Эбола.

Поскольку Райт ведет свой дневник специально для BBC, то его информация заведомо не может быть избыточно экстравагантной — BBC такую информацию просто не примет.

Вот что сообщает Райт по поводу полученного им электронного письма. Райт утверждает, что это письмо от жительницы Брэдфорда было получено им буквально ни с того ни с сего. Так ли это — отдельный вопрос. Но главное — в содержании письма.

Согласно сведениям Райта, автор письма, некая Джейн Холл, поет сразу в двух хорах — хоре «Голоса Йоркшира» и хоре «А теперь все вместе».

Джейн Холл утверждает, что с начала января у хористов этих коллективов появились симптомы, свойственные COVID-19. И что среди первых заболевших оказался знакомый одного из хористов, вернувшийся 17 или 18 декабря из командировки в Ухань. Потом от этого человека заразились и хорист, и лучшая подруга Джейн — Кристина, и сама Джейн.

Джейн так описывает симптомы своей болезни: «У меня горло было, как будто я проглотила битое стекло. Я чувствовала страшную усталость. Я спала два полных дня, что на меня совершенно не похоже. У меня была высокая температура и сухой кашель без отхаркивания».

Такие симптомы ни о чем не говорят, но Джейн настаивает на том, что со временем появилась новая симптоматика: «Я будто вдыхала сквозь вязкую массу — мне было трудно дышать, было такое впечатление, что внутри скопилось много какой-то жижи, через которую я пыталась продохнуть».

К числу описанных Джейн симптомов относится отсутствие обоняния.

Райт настаивает на том, что вероятность того, что Джейн и другие заболели в январе, а заразились в декабре 2019 года, крайне велика.

И если бы один Райт говорил о подобном, то можно было бы отмахнуться. Но в том-то и дело, что сходные сообщения поступают в большом количестве. И вскоре от них отмахнуться будет невозможно. Тем более, что они не носят самодостаточного характера, а вписываются в определенную совокупность сведений, тревожных именно своей разнообразностью.

11 мая 2020 года в Китайской глобальной телевизионной сети — China Global Television Network (CGTN) — выступает американский эпидемиолог Девра Дэвис. Она работает над профилактикой заболеваний. При Клинтоне Девра входила в Совет по химической безопасности и расследованию опасных явлений.

Девра читает лекции в авторитетных западных университетах, выступает в таких средствах массовой информации, как CNN, BBC, CBC и так далее.

Она почетный профессор Лондонской школы гигиены и тропической медицины. Профессор кафедры эпидемиологии Питсбургского университета, создатель междисциплинарного центра, занимающегося природой онкологических заболеваний.

На разных этапах своей деятельности Девра работала с Пентагоном, Всемирной организацией здравоохранения. Она является одной из основательниц Зеленого сионистского альянса.

Будете снова говорить, что речь идет о маргиналах, занимающихся конспирологией?

Девра много работала в Китае. Она настаивает на том, что Китай не мог выпустить намеренно этот вирус, что она знает способности китайских коллег и меру их дисциплинированности. Но тем не менее, говорит она, нужна группа международных экспертов, которая ответит на множество вопросов. Мы хотим знать, в чем правда, говорит Девра. Мы этого пока не знаем, у нас нет полного расследования.

Девра Девис: «По своему опыту работы с Китаем я, конечно, знаю, что правительство никоим образом не могло выпустить это намеренно. В этом я уверена. Я работаю в Китае достаточно долго, чтобы быть уверенной в способностях моих коллег. Думаю, что нам нужна международная группа экспертов, которая приедет по приглашению правительства Китая и правительства Соединенных Штатов, Европейского союза и всех соответствующих групп и, конечно же, ВОЗ. Но ее нужно пригласить и дать полный доступ к информации. Потому что сейчас появляется очень много довольно странных идей. И мы хотим знать, что на самом деле является правдой. Пока у нас нет более полного расследования этого».

Далее Девра переходит к главному. Фактически она говорит о том (и я бы не стал обсуждать ее высказывания, она при Клинтоне была и так далее, если бы не то, к чему я перехожу), что в США экспертная монополия сосредоточена в руках NIH (National Institutes of Health) — Национальных институтов здоровья. NIH держат мертвой хваткой все, что касается экспертизы здравоохранения в США. Их сотрудники чуть-чуть засветятся в роли экспертов Белого дома, а потом вернутся в свой NIH, откуда приехали, говорит Девра.

Что такое NIH?

Это основной центр правительства США, отвечающий за исследования в области здравоохранения и медицины. Этот центр состоит из 27 институтов и исследовательских центров. Он финансируется правительством США. Годовой бюджет NIH исчисляется десятками миллиардов долларов. Подчеркиваю — миллиардов.

В NIH, наряду с институтами, обеспечивающими исследования в сфере стоматологии, черепно-лицевых травм, болезней пищеварительной системы и почек, кровеносных сосудов, легких и крови, неврологических заболеваний, лечения наркомании, артрита, исследований генома человека, входит Национальный институт аллергии и инфекционных заболеваний (National Institute of Allergy and Infectious Diseases — NIAID), руководимый небезызвестным Энтони Фаучи. Только один этот институт в системе NIH занимается тем, что касается COVID-19. Только он.

Задача Национального института аллергии и инфекционных заболеваний — проведение фундаментальных и прикладных исследований, позволяющих лучше понять природу инфекционных, иммунологических и аллергических заболеваний, а также разрабатывать методы излечения этих заболеваний.

Итак, в руках упомянутых Деврой Девис NIH (Национальных институтов здоровья) сосредоточены совсем не те обычные возможности, которыми располагает любой обычный институт или даже система институтов. Не путайте NIH, в том числе институт Фаучи, с обычными институтами. Национальные институты здоровья — это монстр, который сосредоточил безумные средства в своих руках. И Девра говорит: сотрудники NIH приехали в Белый дом, что-то там поболтали и потом они уедут. Они ни за что не отвечают. А при этом они всё диктуют.

Повторяю, в руках NIH находятся десятки миллиардов долларов. Это сумасшедшие средства. И единственная часть, которая занимается COVID-19, — это вотчина господина Фаучи, она же Национальный институт аллергии и инфекционных заболеваний (NIAID).

И, пожалуйста, пусть никто, кто хочет что-то понять, не обманывается по поводу названия этого монстра — мол, речь идет о каких-то там исследованиях относительно безвинных аллергий.

NIAID опирается на несколько собственных лабораторий. Одна из них расположена в Форте Детрик, штат Мэриленд. Это Интегрированный исследовательский центр (Integrated Research Facility — IRF), который входит в империю Фаучи. Он находится буквально в Форте Детрик, то есть в том армейском центре, который занимается биологическим оружием в том армейском центре, скандал вокруг которого я разбирал в связи с вопросом о том, откуда растут ноги «ковида».

Форт Детрик — это очень крупный военный центр, который с 1943 года занимается разработкой и испытанием биологического оружия.

Центр постепенно разрастался и на современном этапе является конгломератом, состоящим из нескольких структур, таких как Агентство медицинских исследований Армии США, Исследовательский центр инфекционных заболеваний Армии США, Лаборатория национального института рака и другие аналогичные структуры.

Партнером кампуса биологической защиты Форта Детрик является Интегрированный исследовательский центр (IRF), на который опирается Фаучи. Фаучи, обладающий уникальными финансовыми возможностями в том, что касается исследования COVID-19 и аналогичных ему заболеваний, обладает и другими возможностями, не финансовыми.

Интегрированный исследовательский центр в Форте Детрик — лишь одна из структур, на которые опирается Фаучи. Что ж, тем важнее проанализировать и возможности этой структуры, и ее связь с Фортом Детрик, и сами возможности Форта Детрик. Только это позволит нам оценить реальные возможности того, что можно назвать биологической империей Фаучи, а также возможности и нацеленность того конгломерата, в который вписан Интегрированный исследовательский центр, входящий в империю Фаучи. Притом что даже этот конгломерат, он же Форт Детрик, — только один из элементов еще более крупной спецбиологической системы.

Сначала об Интегрированном исследовательском центре. Вот что впервые было опубликовано о нем 27 апреля 2009 года в издании под названием «Популярная механика».

Несколько слов о самом издании. Это очень старое американское издание с офисом в Нью-Йорке. Оно было учреждено аж в 1902 году. И с тех пор является достаточно авторитетным в том, что касается получения самых разных сведений в диапазоне от серьезных научно-технических инноваций, про которые рассказывает на очень простом языке, до того, что у нас всегда шло под рубрикой «Для дома, для семьи». Поэтому издание и почтенное, и популярное, и авторитетное. Задача издания — простым образом объяснять мир. И уж что точно — оно никоим образом не является конспирологическим.

Кстати, еще важно следующее: то, что оно сообщает по поводу Интегрированного исследовательского центра, входящего в империю Фаучи, является, как вы убедитесь, абсолютной рекламой, а не страшилкой.

Для меня существенно все сразу: и то, что это опубликовано в почтенном американском издании, пользующемся авторитетом начиная с начала XX века. И то, что это никоим образом не страшилка. И, наконец, то, что это дает какое-то представление об империи того самого Фаучи, роль которого в коронавирусной эпопее несомненна, очевидна и весьма существенна, что подтверждено в том числе и прямым взаимодействием этого Фаучи с президентом Трампом.

Иначе и быть не может. Потому что, еще и еще раз повторю, Национальные институты здоровья не есть обычные институты. Это не Центр Склифосовского, не Боткинская больница. Это монстр, внутри которого единственный, кто занимается коронавирусом, — это Фаучи и его институт. А деньги сосредоточены монстром чудовищные. И не только деньги, а еще и политическое влияние.

При этом хочу подчеркнуть, что сам Фаучи — маленькая шестеренка в большом механизме, имя которому — производители беспрецедентного коронавирусного супершока.

Итак, что же сказано в авторитетном американском издании об одном — всего лишь одном — центре, входящем в империю Фаучи? Вот что написано в этом почтенном издании:

«Интегрированный исследовательский центр в Форте Детрик, штат Мэриленд, не выглядит угрожающим. Трехэтажная конструкция из стекла и кирпича, которая может легко вписаться в любой загородный офисный парк, типична для зданий, спроектированных архитекторами, которые читают исследования, связывающие солнечный свет с производительностью рабочих. Кожаные кресла в атриуме, кажется, способствуют бездельничанию. Национальный институт аллергии и инфекционных заболеваний, частью которого является IRF, планирует установить кафе-бар в атриуме.

Но в почти завершенном объекте (напомню, эта статья вышла в 2009 году. — С. К.) стоимостью 105 миллионов долларов (нравится «кафешка»? — С. К.) находится лаборатория, построенная как подводная лодка, — 11 125 квадратных футов герметичного пространства. Уже весной следующего года (то есть в 2010 году. — С. К.) 30 докторов в защитных костюмах и капюшонах проведут в этих комнатах революционные исследования, пытаясь определить, как смертельные инфекционные заболевания убивают их хозяев.

Геморрагические лихорадки, такие как Марбург и Эбола, вызываемые вирусами, являются одними из самых ужасных заболеваний в мире.

В течение примерно семи дней после заражения пациенты страдают от симптомов гриппа, но по мере размножения вируса кровь начинает просачиваться из кожи, рта, глаз и ушей. Внутренние органы кровоточат и превращаются в кровавые, бесформенные массы. Некоторые из этих лихорадок убивают до 90 процентов тех, кто ими заразился, и они могут передаваться при тесном контакте с биологическими жидкостями, возможно, даже при чихании.

Ученые до сих пор мало знают о том, как действуют эти редкие, но смертельные заболевания. Если они приживутся в Америке — а их туда могут доставить как ничего не подозревающие путешественники, так и террористы, — у медицинского сообщества не будет вакцин, чтобы остановить их распространение. В мире существует всего несколько лабораторий, оборудованных для экспериментов с этими высокоинфекционными патогенами; ни одна из них не имеет сложного диагностического оборудования, устанавливаемого в IRF.

Лучшее время для посещения посторонними лицами IRF — до того, как закипит работа с предельно опасными веществами. «Это можно сделать только сейчас», — говорит Джейсон Парагас, заместитель директора учреждения по науке. Парагас — один из 30 сотрудников, которые будут работать в этой высокосекретной лаборатории. Это человек вполне дружелюбный, с крепким телосложением и легким характером. Он говорит и двигается размеренно, и, похоже, в нем вообще нет никакой импульсивности.

Он одет опрятно и привычно для Мэриленда — свободная рубашка на пуговицах, но без галстука. 37-летний исследователь провел почти три года, работая на новом объекте, поэтому он является весьма информированным гидом.

Парагас, исполняя обязанности гида, познакомил нас с тем, что можно считать линией разграничения между внешней лабораторией, рассчитанной на исследование обычных опасных инфекционных заболеваний, и внутренней лабораторией, созданной для наиопаснейших в мире патогенных микроорганизмов.

Внешняя лаборатория является медицинским аналогом тюрьмы строгого режима. Ее уровень биобезопасности 3.

Внутреннее святилище — супермакс, или BSL-4. Исследователи смогут изучать бубонную чуму на уровне 3. Эбола и другие суперопасные вирусы, которые в настоящее время неизлечимы, будут изучаться на 4-м уровне (то есть в этом супермаксе. — прим. С. К.). Институт настолько заботится о безопасности, что попросил нас не определять этаж, на котором расположены лаборатории BSL-3 и BSL-4.

Вода и дезактивирующие химикаты из раковин и душей собираются в трех 1 500-галлонных резервуарах. Эти резервуары нагревают отработанные жидкости до 250 градусов по Фаренгейту, то есть до 121 градуса по Цельсию, убивая все, что не будет убито обычными дезинфицирующими средствами.

Чтобы войти в ограниченную лабораторию BSL-4, Парагас сначала должен пройти через две двери из нержавеющей стали, образующие воздушный шлюз. Парагас набирает код, который деактивирует магнитный замок на первой двери. Клавиатура также предупреждает систему автоматизации здания (BAS) о том, что давление воздуха скоро изменится. BAS регулирует поток воздуха, увеличивая давление в зоне BSL-3 и уменьшая его в воздушном затворе. Как только Парагас приготовится к тому, чтобы войти в BSL-4, BAS обеспечит поступление воздуха высокого давления в воздушном шлюзе в лабораторию низкого давления с высокой степенью защиты, задерживая находящиеся в воздухе патогенные микроорганизмы.

Дверь воздушного шлюза закрывается со скрипом, похожим на тот, который издает дрель под избыточной нагрузкой. Этот звук вызван быстрым надуванием резинового пузыря, который герметизирует гладкие края двери.

После того, как объект будет введен в эксплуатацию, воздушный шлюз также будет служить дезактивирующим душем. В течение 7 минут вертикальные банки сопел будут распылять воду и химические вещества, убивающие вирусы, над выходящими из капюшонов и костюмов учеными, прежде чем откроется дверь в BSL-3.

Парагас видит свечение зеленого света: это значит, что BAS позволяет ему открыть вторую дверь и войти в BSL-4. Флуоресцентные лампы, висящие в воздухонепроницаемых коробках для предотвращения скопления микроорганизмов по краям, осуществляют дезинфекцию нержавеющей стали. Стены блестят, потому что покрыты эпоксидным герметиком, который делает их абсолютно герметичными. Светильники и электрические розетки, которые могут помешать герметичности, помещены в специальные герметичные коробки и залиты эпоксидной смолой.

Архитекторы IRF спроектировали все необходимое для того, чтобы внутри BSL-4 был обеспечен необходимый уровень безопасности. Даже пожарные головки оснащены клапанами для предотвращения маловероятного проникновения вирусов по трубам. По завершении экспериментов лаборанты промывают металлическое оборудование химическими веществами, а затем дополнительно очищают оборудование в автоклаве.

Вскоре в лаборатории BSL-4 закипит работа, начнутся испытания на животных. Поскольку приматы реагируют на болезни подобно людям, они являются субъектами многих экспериментов уровня 4. Сотрудники IRF хорошо осведомлены о том, что общество болезненно реагирует на использование обезьян в медицинских исследованиях, но отмечают, что угроза, которую представляют потенциальные эпидемии, требует изучения в реальных условиях. Сотрудники IRF говорят, что они обращаются с животными с той заботой, которую они оказывают пациентам. «Мы сравниваем это с отделением интенсивной терапии обезьян», — говорит Питер Ярлинг, директор IRF.

Ярлинг провел более трех десятилетий, изучая инфекционные заболевания, но он признает, что многое для него по-прежнему остается загадкой. «Животные умирают от мультисистемного сбоя, — говорит Ярлинг, — но что инициирует терминальные события?» Чтобы ответить на этот вопрос, исследователи будут полагаться на медицинские сканеры, расположенные в четырех смежных комнатах в лаборатории BSL-4. Ни один другой биоконтроль не использует этот тип оборудования.

Каждая машина считывает определенную информацию — сканер позитронно-эмиссионной томографии (ПЭТ) измеряет повреждение тканей и органов, в то время как магнитно-резонансный (МР) сканер используется для распознавания повреждений сосудистой системы. Рентгеновский аппарат будет определять аномалии в груди и легких; КТ покажет, есть ли отек в мозге. Делая снимок за снимком, ученые будут узнавать, как именно геморрагические лихорадки, такие как Эбола, разрушают здоровое тело.

Инженеры Philips Medical Systems модифицировали четыре сканера для использования в этом помещении BSL-4, переместив большую часть трудноизолируемой электроники, требующей технического обслуживания, за пределы опасных участков лаборатории. Они также установили лазерные и инфракрасные датчики, которые блокируют любой контакт между лабораторией 4-го уровня и внешним миром. Архитекторы спроектировали защиту вокруг сканеров. К примеру, медные листы на полу комнаты магнитного резонанса защищают машину от радиочастотных помех. Эти мощные медицинские устройства несут в себе самих некоторые опасности, порождаемые наличием радиоактивных материалов, используемых в сканерах позитронно-эмиссионной томографии, или магнитами магнитного резонанса, достаточно мощными для того, чтобы стягивать кольца с пальцев или приводить в движение металлические вставные импланты в суставах человека.

Персонал будет вводить зараженных обезьян в рабочую зону рентгеновского аппарата, адаптированного для использования в условиях высокого биоконтроля. Сканеры позволяют осуществлять обзор динамики заболевания в диапазоне 360 градусов.

Чтобы собрать данные о стадиях инфекционного заболевания, ученые в других лабораториях обычно подвергают нескольких животных воздействию одного и того же патогена, а затем периодически убивают субъектов, исследуя трупы, чтобы составить график развития болезни. Но благодаря сканерам сотрудники IRF будут следить за развитием болезни у одного животного, во имя спасения людей от исследуемой смертельной инфекции.

Исследователи доставят обезьян в клетках из зон обычного содержания в опасные участки лаборатории, где им будут вводить высококонцентрированные вирусные дозы. После того как вирусы будут развиваться в течение недели, обработчики успокоят обезьян и поместят их в исследовательские аппараты. Специалисты за пределами зоны BSL-4 будут управлять аппаратами удаленно, чтобы заглянуть через кожу и кости и определить, где нарушаются потоки кислорода и крови. И тем самым установить, какие именно органы атакуют вирусы — и в каком порядке. «До сих пор мы использовали локальное зондирование с тем, чтобы найти вирусы, — говорит Парагас. — А используя эти сканеры, мы сможем исследовать сразу весь организм. Вирусам некуда будет спрятаться».

Как только будут получены базовые знания о прогрессировании заболевания, ученые проверят реакцию животных на лекарства, вакцины и методы лечения. Исследователи хотят выявить инфекционные заболевания, которые протекают аналогичным образом, так что одни и те же вакцины и методы лечения могут применяться к многочисленным вспышкам. «Мы не можем позволить себе делать вакцину от каждого возникающего заболевания», — говорит Ярлинг.

Первое правило в любой битве — знать врага, и это ставит это внешне обычное офисное здание на передний край войны с невидимыми противниками, которые могут мутировать, становясь еще более мощными и опасными. Ярлинг, один из самых опытных охотников за вирусами в стране, не питает иллюзий относительно того, какие организмы одерживают верх: «Вирусы всегда на шаг впереди», — говорит он».

Ну ясно же, что эта статья не носит никакого характера демонизации, конспирологизации. Она апологетична — и поэтому заслуживает дополнительного доверия. Я ее выбрал, потому что налицо и апологетика, и добросовестность издания, и конкретность информации. Такие лаборатории существуют, и не только в США. Никто не собирается пугать тем, что они существуют. Они — часть современной жизни. Без них невозможно ни изготовление биологического оружия, ни борьба с вирусами.

Все, на что я хотел обратить внимание, это капитальность данной лаборатории. На строительство лаборатории потрачено сто миллионов долларов. А дело ведь не в строительстве, а в насыщении определенной техникой, в обеспечении определенного режима работы, в оплате сотрудников, в реактивах, в ремонте техники — мало ли еще в чем. Значит, это не сто миллионов, понимаете? Это некое звено, на которое тратится порядка миллиарда.

Таким образом, лишь одно звено в империи Фаучи представляет собой нечто, мягко говоря, до крайности капитальное. Но этих звеньев много. И они вписаны в то, что называется Форт Детрик.

А сам Форт Детрик вписан во что-то большее.

А все то совокупное, что сформировано за счет подобных вписываний, не просто имеет определенную привязку — армейскую, цэрэушную или сходную. Оно еще и насыщено определенными кадрами, оно подверстано к мощнейшим частным структурам.

Почему тогда мы должны полностью игнорировать гипотезу, согласно которой подобная мощная часть некоего американского элитного целого, входя во что-то глобальное, может навязать свои интересы государству и обществу через COVID-19?

Лично я ничего сверхъестественного в подобной гипотезе не вижу. А для того чтобы чем-то ее подтвердить (а я сам хочу подтверждения, я не кому-то это подтверждение «впариваю», я его ищу для себя), я рассмотрю более подробно тот Форт Детрик, в который входит в качестве малой части такое весьма капитальное начинание, как Интегрированный исследовательский центр, он же — капля в море под названием империя Фаучи.

Обсуждая Форт Детрик, я сознательно буду отсекать все то, что лакомо для конспирологов и научных фантастов, которые с давних пор выбрали для себя это место в качестве сосредоточения мирового и потустороннего зла.

Но, помимо рекламных проспектов, подобных тому, который я только что зачитал, и конспирологических ужастиков, есть и нечто третье. Нормальная история Форта Детрик, которой занимаются нормальные люди. И эта история заслуживает нашего внимания.

В 1942 году американцы окончательно убедились в том, что Япония, их главный противник в годы Второй мировой войны, на полную катушку раскручивает создание бактериологического оружия (доктор Менгеле отдыхал!). Убедившись в этом, американцы, еще не знавшие, чем кончится их атомный проект, решили запустить проект, аналогичный японскому.

Дело было при Рузвельте, который всегда ориентировался на ту или иную сильную личность, способную раскручивать опасные начинания.

В том, что касалось атомного проекта, речь шла о Роберте Оппенгеймере и его опекуне генерале Лесли Гровсе, военном руководителе программы по созданию ядерного оружия, этаком американском Берии.

В том, что касалось создания бактериологического оружия, администрация Рузвельта решила опереться на талантливого биохимика, работавшего в Висконсинском университете, основанном в 1848 году. Это очень крупный университет, расположенный в Мадисоне, штат Висконсин. Данный университет является государственным исследовательским университетом, он входит в число основателей Ассоциации американских университетов, располагает миллиардными целевыми фондами, имеет очень высокую репутацию. Таково положение дел сейчас. Таковым же оно было и во времена, когда администрация Рузвельта решила доверить сотруднику этого университета создание американского биологического оружия.

Звали этого сотрудника Ира Лоуренс Болдуин.

Он прожил больше ста лет и умер в 1999 году. Ира начал преподавать бактериологию в Висконсинском университете в 1927 году. Он быстро сделал академическую карьеру, став вице-президентом университета по академическим вопросам. А затем стал специальным помощником президента.

Ставку на Болдуина Рузвельту предложил сделать Джорж Мерк, президент фармацевтической фирмы «Мерк энд компани» (Merck & Co., Inc). В годы Второй мировой войны Мерк возглавлял ту Службу военных исследований, которая была создана военным министром Генри Стимсоном специально для осуществления проекта по созданию биологического оружия.

Эту службу быстренько включили в Федеральное агентство безопасности (и Рузвельт, и Стимсон верили вот в такие вновь созданные структуры). Ее штаб-квартирой стал Форт Детрик, штат Мэриленд. Службе было поручено надзирать за биологической программой, которую осуществляли химические войска США.

Служба была расформирована в 1944 году. После чего создание биологического оружия перешло под эгиду тех самых химических войск (Chemical Warfare Service, CWS), за работами которых ей первоначально было поручено следить Рузвельтом и его военным министром.

На паях с Мерком созданием биологического оружия занимался некий Фрэнк Олсон. Именно этого Олсона, как считают историки, занимающиеся американским биологическим оружием (историки, а не конспирологи!), напичкал ЛСД некий Сидни Готтлиб, занимавшийся в Форте Детрик программами промывания мозгов. В этом нет никакой конспирологии.

Сидни Готтлиб — это очень экстравагантный и талантливый венгерский еврей, вполне себе историческая фигура, известная под названием «черный колдун» и «грязный обманщик». Готтлиб прожил длинную жизнь, умер в том же самом 1999 году, что и Болдуин. От Болдуина он отличался широкими интересами и экстравагантностью. Он увлекался народными танцами, при этом заикался и хромал. Уйдя на пенсию, он увлекся правильным экологическим образом жизни, выращивал коз, сам доил их, заботился о прокаженных в Индии, ухаживал за умирающими в хосписе. Вопрос о том, умер он своей смертью или нет, остался открытым.

Готтлиб много занимался галлюциногенами, осуществляя по приказу Аллена Даллеса проект «МК-Ультра», ставший предметом разного рода фантастических измышлений. Но это же не означает, что такого проекта не было. Есть документы, с ними можно ознакомиться.

Готтлиб ставил перед собой задачу сокрушения человеческой психики до такой степени, чтобы на ее обломках можно было создать что-нибудь новое.

О Готтлибе написана книга, построенная на документальных материалах. Она называется «Главный отравитель. Сидни Готтлиб и ЦРУ в поисках средства контроля над разумом». Автор — американский журналист и писатель Стивен Кинцер. Ознакомлю вас с отрывком из программы ON CONTACT with Chris Hedges, в которой Стивен Кинцер подробно рассказывает о Готтлибе, герое своего исследования:

Крис Хеджес (ведущий): «В США существует два типа власти. Одна из них — видимая, это Белый дом, Конгресс, суды, законодательные органы штатов, губернаторы. Но есть и невидимое или глубинное государство. И на него никак не влияет то, какая партия победила на выборах. Узнать больше об этом мире позволяют исторические материалы о его преступлениях, ознакомиться с которыми можно в том числе в книге „Главный отравитель. Сидни Готтлиб и ЦРУ в поисках средства контроля над разумом“. Ее автор Стивен Кинцер сегодня в нашей студии».

Стивен Кинцер: «Готтлиб рассуждал так: прежде чем вложить в чей-то мозг новый разум, нужно как-то снести предыдущий, разрушить психику человека, его душу, организм, если получится. С чего начать? Есть ли эксперты в таких делах? Конечно! Врачи нацистских концлагерей, и те, кто занимался вивисекцией в Манчжурии. Вместо того чтобы повесить этих людей, мы решили принять их на работу. И они стали фундаментом американской программы по контролю над сознанием».

Лаборатории ядов и убийств — это отнюдь не изобретение какой-то отдельной страны. Готтлиб много кого хотел убивать по поручению своих цэрэушных шефов. Позже он давал по этому поводу соответствующие показания.

Из ЦРУ он ушел в 1972 году, заявив, что он не справился с самой масштабной из поставленных задач. И что окончательное управление человеческой психикой, включающее создание чего-то нового из человека, разрушенного определенными воздействиями, пока реализовано быть, к его сожалению, не может.

Итак, Мерк, Болдуин и Олсон — вот фигуры, значимые с точки зрения зачатия американского спецбиологического проекта. И такой же важной фигурой является Готтлиб. Это одна многоликая компания создателей чего-то этакого. И она явным образом представляла собой единое многоликое целое.

Болдуин предложил сделать местом для нового био-исследовательского комплекса заброшенную базу Национальной гвардии, расположенную под горой Катоктин. Эта база носила название Детрик Филд.

9 марта 1943 года Детрик Филд был переименован руководством армии США в Форт Детрик. На этом месте был создан центр специальных биологических исследований. Он же центр по созданию американского биологического оружия.

Но история Форта Детрик не сводится к такому существенному для нас моменту.

К весне 1949 года на данной территории был создан некий отдел специальных операций. Это тоже история — не конспирология. Его задачей стало военное применение токсичных бактерий. Задачей было не только изготовление ядов, но и исследование возможностей наркотических препаратов в сфере управления сознанием, в том числе (и в первую очередь) в сфере всего, что связано с невозможностью сокрытия секретных сведений. То есть речь шла об использовании определенных препаратов для того, чтобы «расколоть» шпионов иностранных государств, а также прочих разных, не желающих выдавать секретные сведения. И это все была та же компания. В том же Форте Детрик.

К 1951 году Аллен Даллес поручил Готтлибу осуществлять в Форте Детрик нечто покруче определенного использования наркотических соединений на допросах. Даллесу нужна была иная мера управления сознанием американцев. Это было секретное дело, но, опять же, это не конспирологическая туфта, это реальные распоряжения Даллеса. Даллес хотел больше управлять сознанием американцев, которые стали податливы коммунизму. А Готтлиб мечтал о большем. Он прямо говорил, что его мечта — уничтожение человеческого разума и имплантирование на его место чего-то совершенно нового.

С этой целью Готтлиб и весь Форт Детрик в целом (я имею в виду отдел специальных исследований и сопряженные с ним структуры) использовали далеко идущие опыты над заключенными. Разумеется, были использованы все материалы, полученные от нацистов в Германии и от японцев, занимавшихся биологическим оружием. Все, кто имели эти материалы, приехали в Форт Детрик и образовали единый «теплый коллектив», занятый пытками.

Готтлиб использовал свои средства, производя опыты над заключенными, находившимися… где? В так называемых секретных центрах содержания, они же — секретные тюрьмы. Ничего не напоминает из более поздних эпох? Секретные тюрьмы США…

Первая из этих тюрем, где развернулся Готтлиб, по-видимому, была создана на территории ФРГ. Потом возникла целая сеть подобных спецучреждений. В них американцы работали вместе с немецкими нацистами и японскими специалистами, являвшимися военными преступниками, спасенными от справедливой кары, которая вменялась им в связи с преступлениями против человечности.

Вы только себе это представьте! Спецтюрьма… «Все опять повторится сначала…» Вводят заключенного и начинаются пытки, а также эксперименты.

Почему Готтлибу понадобилось проводить какие-то опыты не над северокорейцами или даже американцами, а над своим коллегой Олсоном, — неизвестно. Но семья Олсона в этом убеждена. Еще раз процитирую Кинцера.

Стивен Кинцер: «Фрэнка Олсона мучила совесть. Летом 1953 года он поехал в Европу и увидел, как людей пытают, возможно, до смерти, ядами его собственной разработки. Его это очень беспокоило. Он решил, что с него хватит, и хотел уйти из ЦРУ. Через несколько недель после того, как он начал рассказывать об этом, он погиб, выпав из окна 13 этажа. Лишь спустя 22 года семье Олсона сообщили, что это было не просто самоубийство из-за депрессии. «Мы должны признаться, что тайно давали ему ЛСД. У него был наркотический психоз, которому мы поспособствовали».

Президент США Джеральд Форд тогда пригласил к себе его семью, чтобы принести извинения. Такого раньше не бывало. Однако сейчас семья считает, что даже обстоятельство с ЛСД — лишь часть очередной попытки скрыть информацию. И что Олсон не совершал суицид ни по одной из предполагаемых причин. Его вытолкнули из окна».

Семья Олсона убеждена, что он был убит. В какой-то момент сын Олсона приехал к Готтлибу. Видит: батюшки! Экологический рай! Готтлиб сидит, доит коз. Между ними состоялся примерно такой диалог.

Сын Олсона говорит Готтлибу: «Не пора ли рассказать об этом? Все-таки я сын, отца жалко. Ну скажи правду-то!»

Готтлиб ему в ответ: «Хочешь козьего молока? Пей — и гуд бай! Нашел, кого раскалывать. Не меня».

Что же касается Готтлиба, то он продолжил работу в Форте Детрик и сумел добиться, как он констатирует, полного опустошения человеческого сознания. Опустошение удалось создать — пустоту, вакуум. Но в эту же пустоту надо было внедрить то, что он называл новым Граалем. А внедрить это не удалось.

Готтлиб обожал разработку особо токсичных веществ, и никакие «МК-Ультра», «Артишоки» и прочее не смогли отвлечь его от создания уникальных коллекций разного рода токсинов… где? В Форте Детрик.

В 1970 году президент Ричард Никсон, человек глубоко недооцененный, приказал всем центрам, занимавшимся биологическим оружием, уничтожить свои запасы токсических веществ. Почему Никсон издал такой приказ, неизвестно. Как это связно с его импичментом — тоже неизвестно. Но то, что Никсон приказал завязать с биологическим оружием, опасаясь его применения в рамках проектов того типа, которыми занимался Готтлиба и другие — это неоспоримый факт.

Обычные военные и цэрэушники выполнили приказ президента. Но не Готтлиб, который не для того создавал свою замечательную коллекцию токсинов, чтобы отдать ее по приказу какого-то Никсона. Нет, он эту коллекцию вывез и спрятал. Считается, что в 1975 году она все же была уничтожена, что приехали спецкоммандос и все-таки взяли Готтлиба за горло. После этого Готтлиб вместе со своими более удачливыми, чем Олсон, коллегами типа Болдуина дожил аж чуть ли не до ста лет.

Базой Готтлиба был Форт Детрик. Задачей Готтлиба была очень глубокая трансформация человека как такового. Изымать данное обстоятельство из всего того, во что погружена коронавирусная эпопея, невозможно. Но и преувеличивать роль этого обстоятельства нецелесообразно. Потому что нам нужна правда, а не конструкт.

Лично для меня данное обстоятельство является не «универсальным ключом» для разгадки случившегося (ясно, что с помощью «универсального ключа» можно обнаружить даже заговор инопланетян), а важной частью контекста, в который погружена коронавирусная эпопея.

Форт Детрик, империя Фаучи, отдельные лаборатории в рамках этой империи, история Форта Детрика, вписанность этой истории во что-то гораздо более масштабное и абсолютно зловещее — вот те контекстуальные (не более, но и не менее того).

 

(Продолжение следует.)

https://rossaprimavera.ru/article/cd9ec0ad

 

10.07.2020 Коронавирус — его цель, авторы и хозяева. Часть V — окончание


Кто-то будет говорить, что все это срочно соорудила матушка природа? А она, между прочим, никогда не торопится. И ее могучие тренды лишены вот такой скачкообразности, без которой невозможно объяснить появление COVID-19

10 мая 2020 года в интервью CBS советник Трампа Кевин Хассет сообщает о том, что уровень безработицы в США в мае — июне может превысить 20 %. Что сейчас в США уже более 30 млн человек направили первичные заявки на получение пособий по безработице, и что все это стало крупнейшим потрясением на рынке труда после Великой Депрессии (1929–1939). Но что при этом это дело, как он говорит, поправимое (Трамп же должен избираться!). Кевин Хассет заявляет: «Различия в устройстве экономики тогда (то есть во времена Великой Депрессии) и сейчас велики, мы понимаем, почему экономика замедляется. И мы ожидаем, что сможем направить процесс в обратную сторону».

За счет чего? За счет чудотворства какого-то? Как это может быть поправимо? Как «поправлялся» на самом деле кризис 1929 года, мы знаем. Это были не только очень талантливые действия Рузвельта по преодолению этой депрессии 20–30-х годов. Это была Вторая мировая война. И пока ее не было, ничего США не преодолели по-настоящему. Поэтому когда говорят, что американцы эту Великую депрессию без войны преодолели… Полно, полно… Еще раз спрашиваю: почему события, равные Великой депрессии, являются делом поправимым, процессом, который можно «направить в обратную сторону»? Об этом не говорится ни слова.

11 мая 2020 года авторитетный журнал Nature сообщает на своем сайте, что (цитирую) «люди, не являющиеся белыми, сталкиваются со значительно более высоким риском смерти от COVID-19, нежели белые люди — и ранее существовавшие условия здоровья и социально-экономические факторы объясняют лишь небольшую долю повышения риска».

Понятно, что говорится? Nature говорит: мы понимаем, что часть афроамериканского и иного цветного населения просто плохо живет и еще ведет не очень здоровый образ жизни. И медицина там не ахти. Мы понимаем это, говорит Nature, но эти факторы объясняют лишь небольшую долю повышения риска. Есть что-то кроме этого.

Эта констатация основывается на исследованиях ученых из Оксфордского университета, проанализировавших более чем 17 миллионов медицинских карт за период с 1 февраля по 20 апреля 2020 года. За это время 5 683 человека признаны скончавшимися от коронавируса.

Исследователи, подчеркивает Nature, ну уж никак не были зациклены на расовой тематике. Их интересовали все болезни и все специфические черты, делающие людей более уязвимыми для COVID-19. Мы хотим знать, где группы риска, говорили они. При этом ученые с изумлением обнаружили данное специфическое обстоятельство расовой предрасположенности, не сводимой, как они утверждают, к уровню здоровья или социальному статусу.

В районе 10 мая 2020 года осуществляются специфические вбросы, призванные демонизировать главу КНР Си Цзиньпина, якобы обращавшегося к руководителю ВОЗ с тем, чтобы тот не бил тревоги по поводу ковида. Называется день, когда Си Цзиньпин якобы звонил главе ВОЗ. А потом выясняется, что в этот день никаких звонков не было.

Но нет ни извинений по этому поводу, ни снижения уровня демонизации Китая. Все в буквальном смысле продолжает осуществляться как по писаному. А может быть, не «как по писаному», а буквально в соответствии с тем, что написано в инструкциях?

11 мая 2020 года свою позицию озвучивает в газете The Independent Джорж Сорос, который предлагает сделать ставку на неприемлемость для китайских элит главы КНР Си Цзиньпина, разрушившего ранее существовавший принцип сменяемости власти.

Сорос обрушивается в этой связи одновременно и на Си Цзиньпина, и на Трампа, который рычит на Си Цзиньпина. Он заявляет, что своими шагами по упразднению ограничений по срокам пребывания у власти (ничего не напоминает?), председатель КНР (цитирую) «сломал политическое будущее самым важным и амбициозным членам очень узкой и конкурентной элиты», имеется в виду Политбюро, и что с его стороны это было (цитирую) «большой ошибкой». Таким образом, усилившись, Си Цзиньпин одновременно стал более уязвимым в китайской элитной игре, заявляет Сорос. Сорос признается, что активно следит за элитной борьбой в китайском руководстве и называет себя (цитирую) «сторонником тех, кто верит в китайское открытое общество». Таких сторонников, говорит Сорос, в современном Китае очень много.

А значит, ставку надо делать на китайский вариант чего? — перестройки. Вот что по сути имеет в виду Сорос.

Переходя от Си Цзиньпина к Трампу, Сорос заявляет, что Дональду Трампу хотелось бы стать диктатором, но скоро ему придет конец. Сорос увязывает это с «ковидом». (Отмечу, что и для Си Цзиньпина это все не сахар, потому что он заявил программу, которая сделала бы Китай очевидной державой № 1, если бы она была выполнена. Все эти новые шелковые пути и всё прочее — не мелочи. А помешал ее выполнить ковид.)

Согласившись с оценкой журналиста, согласно которой Трамп не сторонник открытого общества, Сорос сообщает журналисту The Independent, что эпопея с Трампом продлится недолго.

13 мая 2020 года ТАСС сообщает об оценке, которую министр иностранных дел Российской Федерации Сергей Лавров дает политике США. Согласно этой оценке, США вместе с союзниками не оставляют попыток использовать ситуацию с пандемией коронавируса для продвижения своего видения миропорядка, нагнетая конфронтацию.

Не для продвижения видения, а для создания миропорядка. Видение они продвигают, видите ли! Они его тоже продвигают, но когда люди сидят в домах и не могут выйти — это «видение»?

1 мая 2020 года авторитетный американский журнал Journal of Molecular Biology сообщает о том, что американские ученые изучили структуру коронавируса SARS-CoV-2 и обнаружили особенности, которые, по их мнению, объясняют, почему этот вирус так быстро распространяется между людьми. Чтобы понять, почему SARS-CoV-2 такой заразный, биологи из Корнельского университета сравнили его структуру с ранее известными коронавирусами человека.

Авторы исследования отмечают, что, несмотря на то, что новый коронавирус по строению очень похож на SARS-CoV-1, который впервые обнаружен у людей в 2003 году, — 76% геномной последовательности вирусов совпадают, — у него есть черты, схожие с менее вирулентным (то есть менее способным вызывать заболевание) человеческим коронавирусом HCoV-HKU1.

При этом SARS-CoV-1 обладает крайне высокой летальностью — около 10%, — но не так быстро распространяется, а HCoV-HKU1, хоть и относительно безвредный, но высококонтагиозный, то есть заразный. Ученые считают, что именно сочетание свойств двух вирусов делает SARS-CoV-2 таким опасным.

Кроме того, и это важно, исследователи показали в белке-шипе SARS-CoV-2 (элементе структуры, отвечающем за связывание вируса с клеткой и проникновение в клетку) некую особую петлю, которая состоит из 4 осно́вных аминокислот и не встречается в других известных человеческих коронавирусах.

Посредством белка-шипа (S-белка) на поверхности коронавируса он прикрепляется к рецепторам атакуемых клеток.

Исследователи полагают, что находящаяся на поверхности белка-шипа гибкая петля доступна для некоего разрезания, которое обеспечивает более высокую вероятность проникновения вируса в новую атакуемую клетку.

(Значит, они говорят о том, что внутри белка возникла некая петля, а эта петля запрограммирована на некое разрезание. А это разрезание позволяет легче внедряться в клетку. То есть делает заболевание более убойным.)

Кроме того, особую патогенность нового вируса, по мнению авторов, можно объяснить еще и тем, что белок-шип SARS-CoV-2 активируется ферментом — фуриновой протеазой, присутствующим в различных тканях человека, — не только в легких, но и в тонком кишечнике. А это значит, что вирус может размножаться не только в легких, что и показали медицинские вскрытия.

И кто-то будет говорить, что все это срочно соорудила матушка-природа? А она, между прочим, никогда не торопится. И ее могучие тренды лишены вот такой скачкообразности, без которой невозможно объяснить появление COVID-19. А ведь либо природа, либо то, что отрицается — искусственность создания спецбиологического изделия под названием COVID-19.

Всё говорит об этой искусственности, а признать ее нельзя. Потому что кто-то наложил на это запрет. И этот запрет исполняется с загадочной послушностью.

Как только какие-нибудь исследования обнаруживают доказательства искусственности вируса COVID-19, сразу же те, кому эта искусственность в высшей степени не с руки, начинают опровергать данные коллег, ссылаясь на свои данные.

Это всё опубликовано 1 мая. Проходит десять дней, и уже 10 мая 2020 года в британском журнале Current Biology выходит статья китайских и австралийских биологов, совместно изучавших летучих мышей, и обнаруживших у них вирус, который, по их мнению, можно считать ближайшим родственником нового коронавируса. В некоторых областях генома этого вируса тоже, говорят ученые, есть характерные вставки аминокислот, аналогичные SAR-CoV-2.

И тут же в голосе обнаруживших это обстоятельство ученых вдруг начинает звучать идеологический металл. Десять дней прошло!

«С момента открытия SARS-CoV-2 появились необоснованные предположения о том, что вирус имеет искусственное происхождение, — заявляет руководитель данного исследования, Вайфэн Ши (Weifeng Shi), профессор Института биологии патогенов при Первом медицинском университете Шаньдуна в Китае. — В частности, говорилось о том, что вставка S1/S2 весьма необычна и, возможно, свидетельствует о лабораторных манипуляциях. Наша статья четко показывает, что такие события происходят естественным образом в дикой природе».

Ну не научный это язык! Я совершенно не хочу сказать, кто прав, эта группа или другая. Я только хочу сказать: бросьте ваш тон и возьмите человеческий! Бросьте ваш идеологический трубеж и возьмите научный тон. В научном коллективе так не говорят. Там говорят: «У нас есть аргументация такого-то типа. Как вы на нее ответите? Как вы объясните вот это и это обстоятельство? Достаточно ли доказательны эти исследования? Что вы думаете об индийских исследованиях?» И так далее.

Разверните дискуссию между учеными, которые считают так или иначе. Притом, что в науке все такие обстоятельства носят шаткий характер. И исследования все эти очень скороспелые — и те, и другие. И потому должны обсуждаться с предельной открытостью и взаимоуважением.

«Мы опровергли, а вы!..» — это не научный язык.

Но никто ничего не обсуждает. Царствует Его Величество политический интерес — вот что опасно! Причем заинтересованные не скрывают этого. И не хотят обсуждать, кто именно создал нечто искусственное.

Почему? Потому что все хотят, чтобы эта «нечистая сила» сгинула: «Сгинь, правда! Сгинь все, что нам мешает! Прииди все, что нам полезно!» В этих условиях истину обнаружить невозможно.

А вот раскрутить нужный миф не составляет труда. Беспрецедентность нынешнего карантина требует поэтому особо пристального изучения. Ведь кто-то должен был и внушать необходимость его осуществления, и пугать его масштабом, и разрабатывать надлежащие меры. Обнаружение этого коллективного «кто-то» может дополнительно содействовать обнаружению смысла той большой игры, которая ведется вокруг ситуации с коронавирусом.

Когда в мире возникает нечто скверное, велик соблазн элементарной идентификации этой скверны с каким-то отдельным, желательно более или менее богатым и могущественным человеком, причем человеком, который заявляет о своем желании содействовать этой скверне. По отношению к COVID-19 такой фигурой, несомненно, стал Билл Гейтс.

Его самого и его жену Мелинду обвиняют в стремлении использовать эпидемию COVID-19 для победы той скверны, которую люди небезосновательно чуют в том, как раскручивается эпопея с коронавирусом, какие выдвигаются далеко идущие проекты, в рамках которых эта эпопея становится своего рода приводным механизмом.

Можно ли поэтому считать эти обвинения Гейтсов абсолютно несостоятельными? Ни в коей мере. Факты говорят о том, что супруги Гейтсы о-го-го как сопричастны играм вокруг коронавируса. И они даже не просто сопричастны, а они выполняют роль неких атакующих игроков.

Мелинда и Билл Гейтс. 2009

Другое дело, что Гейтсы сами по себе не тянут на роль главных демонов XXI столетия. Им эта роль не по плечу. Никакие деньги, которых у Гейтсов не так много, как считается (или, точнее, их жутко много для обычных людей, но слишком мало для супер-демонов), не могут волшебным образом изменить мир и привести к окончательному порабощению человечества. Деньги для такого порабощения и изменения мира очень необходимы и совершенно не достаточны. Поэтому надо присмотреться к конкретным играм Гейтсов, а не к выдумкам по их поводу. А вот присмотреться к этим конкретным играм и тем, кто в них вовлечен, не только можно, но и нужно.

Одна из таких конкретных игр Гейтсов называется «Большие вызовы в области глобального здравоохранения» (The Grand Challenges in Global Health, сокращенно GCGH).

История данной инициативы такова.

В январе 2003 года Билл Гейтс впервые заговорил о грандиозных вызовах в области глобального здравоохранения. Он объявил об этих вызовах на Всемирном экономическом форуме в Давосе. И сразу же обнаружилось то, о чем не хотят говорить, — что партнером Гейтса по тому, что касается этих самых грандиозных вызовов, являются уже обсужденные нами Национальные институты здравоохранения (National Institutes of Health — NIH). Ну и кто такой Гейтс по отношению к NIH?

Сколько Гейтс может потратить в год? Он 10 раз удавится (на физиономию его посмотрите) перед тем, как миллиард вынет, если ему его не вернут.

По отношению к любому частному лицу Гейтс обладает колоссальной финансовой мощью. Но по отношению к американскому государству и его инвестициям в исследовательскую деятельность на ниве здравоохранения Гейтс — это малая величина. И это касается не только Гейтса, а очень многого.

Кроме того, американское государство располагает не только деньгами. Оно, как мы убедились, много чем располагает. А у Гейтса всего этого нет.

Когда-то, иллюстрируя нужность, но недостаточность денег, я говорил, что у папы римского или у генерала ордена иезуитов есть и деньги, и нечто другое — огромное число достаточно энергичных людей, которые выполнят приказ. А у какого-нибудь нашего олигарха в критической ситуации его приказ, может быть, выполнит личная секретарша, да и то вряд ли. И в этом принципиальная разница. Поэтому деньги необходимы, но недостаточны.

Большие изменения в мире осуществляют большие сообщества. И если по другим вопросам справедливо утверждение «ищите женщину» (cherchez la femme), то по вопросам таких изменений в мире столь же справедливо утверждение — ищите больших изменителей, обладающих совокупными большими возможностями. Это не Гейтс. Но подобная констатация вовсе не означает, что его поползновения не надо рассматривать. Потому что, как мы убедились, за этими поползновениями стоят большие системы, обладающие самыми разными возможностями, предполагающими не только подкуп, но и массовые убийства, а также многое другое. Гейтс запросто решится на эти убийства. Но у него нет армий убийц, которые выполнят его приказ. А нанять их за деньги нельзя. Тут действуют иные принципы управления.

Старец Гор, он же Хасан ас-Саббах, посылал убийц, не прельщая их здешними денежными вознаграждениями. Он их прельщал иначе. И выбирал тех, кого можно именно так прельстить — запредельным, трансцендентальным счастьем и тому подобным. И это правило работает неукоснительно во все эпохи. Наемные киллеры — это не то, что меняет мир. И даже проплата отдельным полкам или другим военным частям каких-нибудь латиноамериканских стран (и пусть даже других) — тоже не меняет мир. Мир меняется иначе.

Итак, в 2003 году в Давосе Гейтс объявил о своем партнерстве с NIH, которые мощнее Гейтса. Кто кого купил? Почему NIH понадобился Гейтс?

Далее было объявлено, что фонд Билла и Мелинды Гейтс выделяет определенную сумму фонду этих Национальных институтов здравоохранения (NIH). Какую сумму фонд Гейтса выделил фонду NIH, притом что правительство США выделяет NIH десятки миллиардов? Фонд Гейтсов выделил фонду NIH 200 миллионов долларов. Как говорится в таких случаях, «всякое даяние — благо». Но когда я смотрю на продувную физиономию Гейтса, то я не могу отделаться от подозрения, что Гейтсы хотели нажиться, присосавшись к NIH. А не облагодетельствовать деньгами гигантские NIH. Речь шла о каком-то вступительном взносе во что-то.

Во что? В создание какой-то площадки. Она же — научный совет по тому, что касается тех грандиозных вызовов, на которые должны отвечать совместно NIH и Гейтс. То есть Слон и Моська. NIH — Слон, Гейтс — Моська.

Совет был нужен не только Моське. Он почему-то нужен был Слону.

В январе 2003 года Гейтс заявил о некоей инициативе, касающейся больших вызовов в области глобального здравоохранения.

В мае того же года начал работать научный совет. Ему предстояло сформулировать наиболее крупные научные задачи в области глобального здравоохранения.

В октябре 2003 года Фонд Национальных институтов здравоохранения (NIH) и Фонд Билла и Мелинды Гейтс объявили о первых 14 научных задачах, которые будут в центре внимания инициативы «Большие вызовы в области глобального здравоохранения».

В числе этих 14 задач — задачи по улучшению вакцинации детей, по созданию новых вакцин, по улучшению медикаментозного лечения инфекционных заболеваний и другие.

К августу 2004 года научный совет отобрал 400 заявок на получение грантов для проведения исследований по 14 обозначенным задачам.

В мае 2005 года фонд Билла и Мелинды Гейтс, в дополнение к выделенным ранее 200 миллионам долларов, выделил еще 250 миллионов долларов на реализацию инициативы «Большие вызовы в области глобального здравоохранения».

К этому моменту уже стало ясно, что NIH нужна непрозрачная частная площадка для чего-то. Оператор нужен в виде Гейтса.

В 2013 году Фонд Билла и Мелинды Гейтс стал одним из партнеров Глобального фонда инновационных технологий здравоохранения (Global Health Innovative Technology Fund — GHIT) и одним из основных его финансовых доноров.

А в феврале 2015 года в партнерские отношения с GHIT вступила инициатива «Большие вызовы в области глобального здравоохранения».

Какой опять Слон с Моськой вступил в партнерские отношения?

Это фонд, созданный шестнадцатью фармацевтическими и диагностическими компаниями японскими и правительством Японии. Он является международным государственно-частным партнерством.

Сразу возник вопрос — что он Гекубе, что ему Гекуба? Зачем Гейтсу и его американским покровителям нужны японцы? Или, точнее, по-японски прочная смычка колоссальных японских фармацевтических и иных гигантов и японской власти? Потому что те шестнадцать компаний, которые вложились в Глобальный фонд инновационных технологий здравоохранения, обладают несравненно бо́льшими возможностями, чем Гейтс.

То, что сидит внутри любых подобных конгломератов компаний и составляет их сердцевину, мы обсудим потом. Достаточно и того, что пока что обсуждаем.

NIH, то есть американскому «Слону», который с давнишних пор, как мы убедились, взаимодействует с японцами в сфере разработки биологического оружия (с военными преступниками взаимодействует, которых он же сам пригрел), зачем-то понадобился Гейтс в виде платформы, позволяющей объединить усилия американских групп, ориентированных на эти самые NIH (а это очень мощные группы) с ничуть не менее мощными японскими группами. И все это очевидным образом стало вращаться вокруг привычной для этого американо-японского альянса темы биологического оружия. Уже в момент, когда такое вращение началось, стало как-то не по себе. При этом — что ни крупная японская фармкомпания, то скандал по поводу откатов через какие-то фонды.

К примеру, в апреле 2019 года компания «Астеллас», входящая в число шестнадцати компаний, создавших на паях с правительством Японии этот самый Глобальный фонд инновационных технологий здравоохранения (GHIT), выплатила министерству юстиции США 125 миллионов долларов, чтобы снять обвинения в сговоре с целью предоставления откатов через фонды «Медикэр». А «Медикэр» — это национальная программа медицинского страхования в США для лиц от 65 лет и выше, а также для более молодых граждан, страдающих определенными тяжелыми заболеваниями. Это вам почище, чем NIH. Возможности этого «Медикэр» — огромные.

А чем занимается «Астеллас»? В числе прочего — инфекционными заболеваниями.

Никаких свежих мыслей в связи с этим не возникает? Или как? Это все само по себе, а коронавирус сам по себе?

И «Астеллас», и другие компании, подчеркну еще раз, не вылезают из скандалов, порожденных специальным характером впаривания вакцин и иной фармацевтической продукции.

Глобальный фонд GHIT, созданный японцами, Гейтса восхищает безмерно. Гейтс заявляет, что этот замечательный фонд (цитирую) «использует огромный инновационный потенциал японских фармацевтических компаний, университетов и научно-исследовательских учреждений для ускорения создания новых вакцин, лекарств и средств диагностики заболеваний». И что все это ужасно нужно развивающимся странам в первую очередь.

А бывший директор ВОЗ Маргарет Чен, расхваливая деятельность данного глобального фонда, заявила о том, что он вмешался, «чтобы обеспечить стимул в новаторской модели партнерства». И что стимул состоит в том, что новая модель партнерства «привносит японские инновации, инвестиции и лидерство в глобальную борьбу с инфекционными заболеваниями».

Иначе говоря, речь идет о попытке перераспределить большие деньги, направляемые на борьбу с этими заболеваниями. При этом GHIT является первым государственно-частным партнерством, в котором участвует одновременно и национальное правительство Японии, и Организация Объединенных Наций, и консорциум фармацевтических компаний, и международная благотворительность. Новаторская идея, правда? Запахло определенным суперраспилом с невнятной глобальной и геополитической подоплекой и созданием таких структур, которые потом легко будет преобразовать в глобальную власть.

Ну, а дальше — больше. Дальше уже рассмотренное нами «Событие 201», когда Гейтсы и те, кто вместе с ними это раскручивал вблизи начала «коронавирусной эпопеи», прямо спрогнозировали, как именно будет эта «коронавирусная эпопея» проходить. Просто один в один.

Но и это не всё. Да, было проведено мероприятие под названием «Событие 201». Но кто-то должен был начать дикий вой по поводу того, что коронавирус — это «ужас-ужас-ужас». Это же должны были делать не только те, кто приказывает «Вперед!», но и те, кто могут это обеспечить. Кто эти исполнители?

Кто такой сэр Рой Малкольм Андерсон? Это ведущий британский эксперт по эпидемиологии, занятый — чем? Математическим моделированием распространения инфекции.

Андерсон не только был главным научным советником министерства обороны Великобритании в период с 2004 по 2007 год. То есть именно в ту эпоху, когда Рамсфелд начал развивать идею всеобщих карантинов. Они развивали это вместе. Только Рамсфелд — это политик, а Андерсон — это человек, в руках которого некие средства раскрутки паники.

Андерсон много еще кем был. Например, с 2003 по 2010 год являлся членом гейтсовского совета по «Большим вызовам в глобальном здравоохранении».

Видите, как нитка тянется?

Рой Малкольм Андерсон

Кого приволок с собой Андерсон? Нила Фергюсона, известного своими беспредельно алармистскими прогнозами и требованиями карантинизации населения. Кто орал в основном: «карантины или смерть»? Нил Фергюсон. Кто он такой? Член команды Андерсона. Кто такой Андерсон? Член гейтсовского совета, который мы рассмотрели.

Сбылись ли математические прогнозы Фергюсона, которые сулили миру гибель от эпидемий, если этот мир не переустроится на основе постоянных карантинизаций? Сбылись эти прогнозы? Они ведь давно уже осуществляются. Нет, не сбылись!

В 2002 году так называемые математические биологи, то бишь группа Андерсона-Фергюсона, прогнозировали смерть 50 тысяч британцев от коровьего бешенства. И утверждала, что если этим бешенством заразятся бараны, то погибнет 150 тысяч британцев. Во что это обошлось Британии? Неужели кто-то считает, что на этом не нагрели руки кураторы математических биологов?

В 2009 году Фергюсон спрогнозировал, что от птичьего гриппа погибнет 65 тысяч британцев. Сколько их реально погибло? 457 человек. Фергюсон был опозорен? Ничуть не бывало. Он только наверх подымался и подымался. Кто же его так подымает?

Фергюсон становится советником Всемирного банка и консультирует европейские правительства. Вот кто его подымает.

16 марта 2020 года руководимая Фергюсоном Группа по моделированию эпидемий из британского Имперского колледжа опубликовала доклад, в котором рассмотрены две стратегии противодействия распространению коронавируса.

Первая стратегия — смягчение — направлена не на то, чтобы полностью прервать передачу коронавируса, а на то, чтобы уменьшить воздействие пандемии на здоровье людей.

Вторая стратегия — подавление — предполагает резкое снижение числа заражений. Такое снижение может быть достигнуто, только если прибегнуть к жесткому карантину.

Фергюсон и его команда дают следующий прогноз:

«В случае несдерживаемой эпидемии мы прогнозируем примерно 510 тысяч смертей в Великобритании и 2 миллиона 200 тысяч в США, это без учета потенциального негативного влияния на смертность фактора перегрузки систем здравоохранения».

Авторы доклада настаивают, что единственной жизнеспособной стратегией в настоящий момент является стратегия подавления. Которая потребует принятия радикальных мер — введения резких ограничений на работу, школьные занятия, общественные собрания — до момента появления вакцины, что может занять до 18 месяцев.

Фергюсон и его группа предупреждают, что такие меры повлекут за собой огромные издержки: «Никогда еще политика вмешательства с такими разрушительными последствиями для общества не применялась на протяжении такого долгого времени. Как население и общество отреагируют на нее, остается неясным».

Но, несмотря на это, авторы настаивают на принятии стратегии подавления, то есть на проведении разрушительной «политики вмешательства».

Нил Фергюсон

В этот же день, 16 марта 2020 года, в США были обнародованы новые обширные федеральные рекомендации по резкому ограничению деятельности американцев.

The New York Times отреагировала на это статьей «Белый дом занимает новую позицию после страшного доклада о числе жертв». В статье сообщается, что новые рекомендации Белого дома основаны на страшном научном отчете группы Фергюсона.

На пресс-конференции с участием Дональда Трампа Дебора Биркс, один из руководителей оперативной группы Белого дома, заявила, что позиция оперативной группы изменилась под влиянием информации британских коллег, сообщает The New York Times.

Как заявил в интервью The New York Times Нил Фергюсон, его группа поделилась своими прогнозами с оперативной группой Белого дома около недели назад.

Вероятно, Фергюсон заранее поделился своими наработками и негативными прогнозами не только с американцами. Потому что за четыре дня до американцев — 12 марта 2020 года — президент Франции Эммануэль Макрон ввел в своей стране режим всеобщей изоляции.

У нас тут некоторые наши высокие администраторы говорят: «Ну, нам же сообщили, что гибелей будет вообще немерено». Кто сообщил? С этого момента поподробнее. Фамилия, имя, отчество. Через кого общались? Через Сколково или через другие места? Где терминалы? Он же не один, этот Фергюсон, который всё это впаривает, — и все начинают выть. А потом это сходит с рук. Говорят: «Ах, преувеличено… Но что ж поделать, но какие хорошие люди! Ну давайте еще раз поверим!».

Это вам не Гейтс-одиночка. И не Андерсон или кто-нибудь из них. И не японские концерны. И не огромные дела с американскими Национальными институтами здравоохранения. Это больше.

Но вернемся к частностям. Они же тоже бывают иногда существенны. Дьявол иногда размещается и в деталях.

В группу Андерсона–Фергюсона входит некий Симон Кошмез, настаивающий на все той же всеобщей изоляции. Еще раз подчеркну — беспрецедентной, которую кто-то же должен продавливать. Кошмез является членом научного совета Елисейского дворца по COVID-19. Создание этого научного совета Елисейского дворца было санкционировано профессором Жеромом Саломоном — главой Управления здравоохранением при французском министерстве солидарности и здравоохранения.

Группу, в которую входят и Саломон, и Кошмез, и другие, иногда называют группой Бернара Кушнера. Того самого Бернара Кушнера, который побывал и министром здравоохранения во многих французских правительствах, и высоким представителем Генерального секретариата Объединенных Наций в Косово. И министром иностранных дел в ряде правительств. И соучредителем организаций «Врачи без границ».

Кушнер — это крупная фигура в том, что касается специфических леваческих игр. Это левак, которого вполне можно назвать неотроцкистом, но который потом сильно ушел вправо. Ничего не напоминает по поводу неоконсерваторов?

Но Кушнер — это еще и крупный игрок на медицинском поле, а также крупный игрок в весьма сомнительных играх, которые осуществляются в «горячих точках». Я подчеркиваю, весьма сомнительных — это не моя оценка.

Одной из таких сомнительных игр была игра под названием «Остров света». В 1979 году Кушнер зафрахтовал грузовое судно под таким названием. Это судно доставило в Южно-Китайское море группу врачей, чтобы спасти вьетнамцев, которые сбежали от коммунистического режима и пытались добраться на лодках до Гонконга. Там произошла очень крупная афера с этими бежавшими вьетнамцами. Мутная, темная.

Кушнер с 70-х годов XX века отстаивает концепцию права на вмешательство. Имеется в виду вмешательство западных просвещенных стран — во имя чего? Во имя недопущения диктаторских злоупотреблений всякими там Асадами, кем угодно еще.

Кушнер — это очень крупный авантюрист, вполне способный на проведение самых разных кровавых инициатив.

Вот что говорил Кушнер по поводу Слободана Милошевича в свою бытность государственным секретарем по здравоохранению (казалось бы, что тебе?): «Сколько раз мы надеялись на то, что придет день, <…> когда мы сможем сказать любому диктатору: „Господин диктатор, мы не дадим вам притеснять, пытать, убивать ваше население“. И, наконец, настал желанный момент вмешательства в дела бывшей Югославии. Того вмешательства, к которому мы призывали 8 лет, начиная с 1991 года. <…> И к вмешательству в Косово, о котором мы говорили на протяжении восьми лет». (Цит. по: Lettre de Réunir, Printemps 1999, citée par Burnier, Les 7 Vies du Dr Kouchner, p. 445 («Семь жизней доктора Кушнера» с. 445.)

Хороший левак, да? Бывший, правда.

Став высоким представителем ООН в Косово, Кушнер замарался настолько, что прокурор международного трибунала по бывшей Югославии Карла дель Понте осудила отказ Кушнера от сотрудничества со следователями.

Кушнер отказался в том числе от сотрудничества по проблеме политического крыла Армии освобождения Косова. Конкретно — от сотрудничества по деяниям бандита Хашима Тачи, которому он покровительствовал в том, что касалось самых темных действий. Включая незаконный оборот наркотиков и незаконную торговлю органами.

Медицинские игры Кушнера тоже носили очень специфический характер.

А теперь зададимся вопросом: «Нет ли чего-то по-настоящему крупного, способного использовать в своей игре и Андерсена, прочно вписанного в инициативы Гейтса, и Фергюсона, прочно связанного с Андерсеном, и Кошмеза, входящего в ту же компанию, и Кушнера, и Саломона?»

Ведь кто-то должен был исполнять задачу по превращению реальной борьбы с ковидом в экстатическую оргию, в рамках которой опасность ковида, да и всех других эпидемий, была фантастическим образом преувеличена. Ведь не первый раз происходят эти фантастические преувеличения с огромной наживой!

Вдумаемся, помимо прочего, эта экстатическая оргия породила колоссальные финансовые потоки, направленные на спасение от последствий COVID-19. Не только на спасение от COVID-19, но и на спасение от последствий экономических. Речь идет не о миллиардах и не о сотнях миллионов, а о многих триллионах долларов. Суммы на это спасение беспрецедентны. Куда потекли эти денежки, и кто подставил руки? Тут одного Гейтса мало. Тут нужен консорциум, способный и обогатиться на этом экстазе, причем обогатиться неслыханно, и воспользоваться разорением тех, кто не вошел в консорциум, для скупки активов, и соединить такое обогащение с геополитическим наездом на Китай и Россию, и позицию Трампа перед выборами в США сильно сдвинуть, и осуществить какие-то новые проекты квазикарантинного мироустройства. Много целей, да? Тут не «две цели одной пулей», тут ох сколько целей поражается одновременно!

Так что же это за консорциум, в котором Гейтсы могут играть только скромную, хотя и яркую роль?

Если вы понимаете, что Гейтс — это очень значимый «мальчик на побегушках», то, анализируя эти побегушки интереснейшие, можно разобраться в произошедшем. Но если вы превращаете мальчика на побегушках в главного всемогущего демона, то смысл игры от вас ускользает. И у вас возникает не настоящая картина происходящего, а некая мифологическая упрощенная конструкция.

Пытаясь разобраться именно в смысле невероятно крупной и опасной игры, я задаюсь вопросом: какой именно консорциум сделал Гейтса своим «мальчиком на побегушках»? При том что случайных людей такими мальчиками не делают. И мальчик на побегушках — это очень высокое лицо.

Далее мне хочется знать, какое место в этом консорциуме занимает такая организация, как Коалиция по инновациям в сфере готовности к эпидемиям — The Coalition for Epidemic Preparedness Innovations, сокращенно CEPI.

Что это за CEPI, которая была основана в Давосе в 2017 году при участии:

  • Фонда Билла и Мелинды Гейтс,
  • лондонского фонда Wellcome Trust, который специализируется на биомедицинских исследованиях,
  • Всемирного экономического форума,

*, а также консорциума стран, в который поначалу входили Норвегия и Индия. А позже к консорциуму присоединились Япония, Германия и ряд других стран.

Штаб-квартира организации CEPI находится в Осло, Норвегия.

Еще в 2017 году, до всех этих ковидных неприятностей, журнал Nature охарактеризовал CEPI следующим образом: «Это, безусловно, крупнейшая инициатива по разработке вакцин против вирусов, представляющих потенциальную эпидемическую угрозу».

Ведь так ни про какую другую организацию не говорят, правда? Вдруг — раз! — и вспыхнула эта «крупнейшая инициатива по разработке вакцин против вирусов, представляющих потенциальную эпидемическую угрозу». В 2017 году это было сказано.

А в 2020 году CEPI назвали ключевым игроком в гонке за разработку вакцины против COVID-19.

Что это за ключевой игрок? Кто стоит за его спиной? И в чем не придуманный, а настоящий смысл ведущейся игры?

 

(Продолжение следует.)

https://rossaprimavera.ru/article/05a5f9cb