Основной представляемый в докладе тезис состоит в том, что исторически современная мир-система была выстроена вокруг мирового центра, сущность которого раскрывается через феномен социального паразитизма.
Начнем с высказывания президента. Два года назад на Селигерском форуме по отношению к США со стороны В.В. Путина прозвучало следующее: «Они живут не по средствам и переносят часть веса своих проблем на мировую экономику; они живут, как паразиты, на глобальной экономике, на своей монополии доллара».[1] Что после этого началось! Американские СМИ очень жестко ответили на эти высказывания. И наша задача - разобраться, есть ли под этим высказыванием феноменологические основания.
Цивилизации и генезис социального паразитизма
Фактически вокруг каждой из цивилизаций, на ее периферии формировались паразитарные анклавы. Выделяются при этом две основных модели анклавной паразитарности. Первая представляла собой военно-разбойные группировки. Их паразитирование осуществлялось за счет грабительских набегов на территорию страны-донора. В Европе в таком качестве долгое время выступали анклавы викингов. Вторая модель паразитарности связывалась со спекулятивной деятельностью на ниве торгово-финансовых отношений. В Европе это группу представляли, в частности, ростовщические анклавы.[2]
Аналогичные паразитарные ниши возникли и на периферии Русской цивилизации. С территории «дикого поля» шли непрекращающейся чередой набеги кочевников. Как и в Европе, свои спекулятивные сети устанавливали ростовщики. Но обоим паразитарным группировкам давался отпор. Характерно в этом отношении время Владимира Мономаха, когда, с одной стороны, был учинен разгром половцев (83 похода русских против степняков), с другой, с территории Руси изгнаны ростовщики и запрещено долговое рабство.[3] Но на Западе отразить таким же образом угрозы, исходящие от паразитарных группировок не удалось. Они захватывают власть в западной мир-системе. С течением времени формируется разбойно-спекулятивный альянс. Паразитарная периферия становится центром системы. Европа стала первой жертвой произошедшей инверсии. Но по логике паразитирования требовалось и далее расширять среду паразитарного существования. Начинается масштабная внешняя экспансия Запада. (Рис.1)
Рис. 1. Генезис центра западной мир-системы
Геоэкономическое доминирование Запада в мире над другими цивилизациями не было задано изначально. Оно начинает складываться на определенном историческом этапе. Для понимания природы западного доминирования важно зафиксировать этот этап. Во времена античности и раннего средневековья экономическое положение цивилизаций находилось примерно на одном уровне. Данная констатация подтверждает тезис о том, что единый планетарный центр мира в доглобализационную эпоху отсутствовал. Многополярность была фактически воплощенной моделью мироустройства. В средневековый период Западная Европа по показателям доходов населения и вовсе занимала одно из худших положений среди регионов мира. Она уступала, в частности, и Китаю, и Индии, и Византии, и мусульманским странам Ближнего Востока. К началу XI века Западная Европа шла экономически вровень с Африкой. (Рис.2).[4] Ни о каком расовом преимуществе европейского человека, его особой предрасположенности к труду в свете этих данных говорить не приходится. К исходу средневековья картина мирового геоэкономического соотношения сил уже меняется. Запад к началу XVI века уже оказывается в положении наиболее преуспевающей в материальном отношении цивилизации.
Рис.2. ВВП на душу населения в средние века (1000 г.) по ряду стран и регионов мира, в долл. США (в ценах 1990 г.).
Что произошло с западным миром за эти пять столетий? Наиболее значимым, охватившим несколько веков историческим явлением, были крестовые походы. Не они ли и вызвали изначально произошедшие изменения? Запад вступил на путь активной внешней геополитической экспансии. Военные походы крестоносцев на Ближний Восток привели к развитию средиземноморской межцивилизационной торговли. На этой торговле формируется посреднический спекулятивный капитал. Особую роль в этом отношении сыграли итальянские города, во главе с Венецией, и иудейские ростовщики (диаспоральное положение иудеев давало им соответствующие преимущества). Крестовые походы с течением времени обретают идеологическое преемство в завоеваниях конкистадоров. Запад становится не только актором мировых завоеваний, но и мировой торговли. С пятнадцатого века он занимает центральное положение в торговых потоках мира. Аккумулированные путем военных грабежей, межцивилизационного торгового обмена и связанной с ним спекулятивно-ростовщической деятельности капиталы становятся фактором западного экономического прорыва.[5]
Далее с каждым столетием отрыв Запада от остального мира устойчиво возрастал. (Рис. 3).[6] Отдельные цивилизации могли исторически бросить вызов Западу. Такой вызов был связан, в частности, с выдвижением советского проекта. Несмотря на серьезность предъявленного альтернативного вызова, положение мировой экономической гегемонии западной мир-системы он не изменил. В настоящее время многие эксперты говорят о вызове в отношении к Западу со стороны Китая и Индии. Действительно, за последние годы их положение в мировой экономике заметно усилилось. За счет этого подъема возник визуальный эффект некоторого снижения показателей Запада по отношению к среднему мировому уровню. Но при историческом сравнении современная успешность азиатских государств выглядит не столь впечатляюще. Китай по показателям доходов на душу населения в отношении к уровню Запада только выходит в настоящее время на пропорции середины XIX века. Индия и вовсе еще далека даже от этого соотношения. А девятнадцатый век, как известно, был временем британского завоевания Индии и фактической колонизации Китая. По сей день по распределению занятости населения и Китай, и Индия остаются еще преимущественно сельскохозяйственными странами. В Китае в деревнях проживает 55 % населения, в Индии и вовсе – 70 %.
Изменить свое положение в мировой центр-периферийной системе из цивилизационнообразующих государств удалось только Японии и Южной Корее. Предпринятые ими экономические рывки – японский в 60-е – 70-е годы XX в. и южнокорейский – в конце XX – начале XXI вв. позволил им войти в обойму стран западной мир-системы. Но это было мягкое вхождение, достигнутое путем расширения круга «золотого миллиарда». Существо мировой системы оно не изменяло. Условием вхождения иноцивилизационных представителей в «золотой миллиард» являлся отказ их от имперских амбиций. Ни Япония, ни Южная Корея ни являются, как известно, членами «ядерного клуба». «Военный зонтик» над ними обеспечивается США. Но оборотной стороной внешнего военного покровительства является ограничение государственного суверенитета.
Рис.3. Удельное значение ВВП на душу населения в странах и регионах мира к среднему мировому уровню, в % (средний мировой уровень – 100 %)
До двадцатого столетия единая мировая система отсутствовала. Когда она сложилась, то Центром ее становится прежняя мир-система Запада. Следовательно, мировая система должна была выстраиваться по лекалам западной мир-системы. Это актуализирует задачу анализа ее исторического генезиса. В мир-системе Запада имелся свой центр, своя полупериферия и периферия. Центр западной мир-системы с развитием процессов глобализации все более утверждается в качестве планетарного Центра.
Однако географическое нахождение этого Центра не было на протяжении истории неизменным. Его исторические перемещения прослеживаются статистически. Расчет в данном случае основывался на предположении о том, что Центр западной мир-системы материально преуспевал в сравнении с полупериферией и периферией. Не для всех цивилизаций это предположение было бы достоверным. Оно не срабатывало бы, в частности, применительно к российской цивилизации, в которой окраины занимали в потребительском плане преференционное в отношении к Центру положение. Но именно для Запада использование в определении Центра мир-системы критерия материальной успешности не противоречит имеющимся в историографии представлениям о страновой гегемонии в западном мире.
Для расчета были взяты данные длинных клиодинамических рядов школы Ангуса Мэдисона по показателю ВВП на душу населения. (Рис. 4,5).[7] В целях достижения сопоставимости показателей на шкале многовековой исторической развертки брались не абсолютные цифры, а относительные – к среднедушевому уровню Западной Европы. Геополитическая траектория смены центра западной мир-системы – Италия – Нидерланды – Великобритания – США прослеживается на основе имеющейся статистики достаточно четко. Ту же траекторию идентифицировали в своих исследованиях основоположники мир-системного анализа Ф. Бродель и И. Валлерстайн. (Рис.6).[8]
Рис.4. ВВП на душу населения стран западной мир-системы к среднему уровню стран Западной Европы, в %
Рис. 5. ВВП на душу населения стран западной мир-системы в долл. США (в ценах 1990 г.).
Рис. 6. Исторические перемещения финансово-экономического центра мира
В начале новой эры роль европейского гегемона принадлежала Италии. Рим занимал непререкаемое положение Центра западной мир-системы. Потрясения, связанные с переселением народов и крушением Западно-Римской империи привели к разрушению прежней модели центр-периферийных отношений. В средние века в материальном отношении положение различных стран Европы выровнялось. Италия оказалась вровень с Испанией. В целом прослеживалась тенденция связанности экономического развития с зональным распределением по линии север – юг. Чем южнее была страна, тем, соответственно и богаче. Однако в позднее средневековье ситуация уже принципиально изменилась. К началу шестнадцатого века – время традиционно определяемого как начало формирования единой мировой системы в Европе вновь доминирует Италия. Ее положение в данный период определялось в значительной мере особой ролью в транзитной межцивилизационной торговле ряда итальянских торговых факторий. Это была эпоха венецианского финансового могущества.[9]
Но в связи с «великими географическими открытиями» торговая карта мира подвергается существенным изменениям. Роль средиземноморской посреднической торговли снижается. Все большее значение приобретает межокеанский транзит. Соответственно, изменяется и местонахождение центра мировой торговли и финансов. С XVI века эта роль переходит к Голландии. (Рис. 7).[10] К началу восемнадцатого столетия был достигнут исторический максимум отрыва в доходах на душу населения центра западной мир-системы от остального западного мира. Но далее, по мере того как формируется единая мировая система, и интегрированный Запад получает положение ее центра, западное сообщество все более гомогенизируется. Вырабатываются критерии единого для Запада качества жизни.[11]
Рис. 7. ВВП на душу населения стран, претендующих на роль центра западной геоэкономической мир-системы в средние века и ранее новое время в долл. США (в ценах 1990 г.).
Лидирующее положение Голландии по доходам на душу населения сохраняется до середины девятнадцатого века. К тому времени роль мирового геоэкономического центра перешла Великобритании. Но по доходам на душу населения Англия обходит Голландию только в третьей четверти XIX века. (Рис. 8).[12] Победа в Крымской войне и британская колониальная экспансия (прежде всего, завоевание Индии) выводят Британию на абсолютное первое место и в среднедушевом выражении материальной успешности.[13]
Рис. 8. ВВП на душу населения стран, претендующих на роль центра западной геоэкономической мир-системы в XIX– начало XX вв. в долл. США (в ценах 1990 г.).
Первая половина двадцатого столетия проходила в острой конкуренции за первенство в западном мире прежнего центра – Великобритании и претендующих на роль нового центра – Соединенных Штатов Америки. Обе державы имели союзнические отношения, и их соперничество носило латентный характер борьбы финансово-элитарисских группировок. Победителем стали, как известно, США. (Рис. 9)[14] В свете этой борьбы становится понятным факт крушения в двадцатом веке прежних колониальных империй (включая крупнейшую в истории Британскую империю), с метрополиями в Европе. Перенос мирового центра США требовал изменения выработанных в XIX веке геополитических конфигураций. Принципиальное значение для обретения Соединенными Штатами их положения имела вторая мировая война. Именно в период войны США побеждают в латентной геоэкономической гонке Великобританию.
Для периода второй половины XX – начала XXI вв. о дифференциации западного мира на центр и периферию можно говорить только с определенной долей условности. Запад как единая цивилизационная общность выступает в настоящее время в качестве центра мировой системы. Тем не менее, и в рамках нее Соединенные Штаты по-прежнему (если не брать в расчет карликовые государства, такие как Люксембург) сохраняют за собой положение лидера по показателю доходов на душу населения. После распада СССР это положение США в рамках западного мира даже усилилось.
Показательна динамика среднедушевых доходов за последние полторастолетия «страны банкиров» - Швейцарии. На определенных временных интервалах она даже обходила США. Это давало некоторым исследователям основание видеть в Швейцарии подлинный центр мирового геоэкономического управления. Конечно же, это преувеличение. Швейцарии, в отличие от Великобритании и США, не приходилось поддерживать имперское бремя западной цивилизации, что и давало значительные преференции в сфере экономики и финансов.[15] Но сам факт особого положения «страны банкиров» в рамках западной мир-системы является важной характеристикой установленной модели мироустройства.
Рис. 9. ВВП на душу населения стран, претендующих на роль центра западной геоэкономической мир-системы в XX - начале XXIвв. в долл. США (в ценах 1990 г.).
История Запада – от полицентризма к моноцентризму
В существовавших исторически мир-системах имелся, как правило, единый Центр. Он занимал определяющее для мир-системы положение во всех основных измерениях цивилизационного бытия – религиозном, политическом, экономическом, научном и культурном. Важно, что экономика и политика существали в парадигмальной связке с религией, наукой и культурой. Такое единство обеспечивало гармоническое существование цивилизаций.
Православная цивилизация на протяжении почти тысячи лет выстраивалась, как известно, вокруг греко-византийского ядра. Константинополь был безусловным центром византийской мир-системы во всех основных центрообразующих функциях – религии, политике, экономике, науке, культуре. С крушением Византии новая православная мир-система выстраивается теперь уже вокруг русского цивилизационного ядра. Все перечисленные функции центра были совмещены в рамках этого ядра.[16]
Но история мировых цивилизационных систем имела и прецеденты наличия двух и более центров, различаемых по перечисленным функциям. Так, религиозным центром исламского мира выступала Мекка; научным долгое время являлась Кордова; торгово-экономическим – Багдад. В роли политического центра выступали в разное время Дамаск, Багдад, Каир и Стамбул.[17]
Особый случай представляла иудейская культурная общность. После разрушения Иерусалимского храма и переселения евреев из Палестины она формировалась вообще без мир-системного центра. В результате была выработана модель сетевой мир-системы. Отдельные иудейские анклавы, инкорпорируясь в иноцивилизационные общности, одновременно были связаны друг с другом в рамках собственной мир-системы. Центр иудейского мира – Иерусалим являлся объектом исторической реминисценции. Но даже в виртуальном значении наличие центра было необходимым условием функционирования всей системы.[18]
Расщепленным вокруг нескольких центров было и пространство западной мир-системы. Эта расщепленность определила в значительной мере специфику цивилизации Запада. Целесообразность разделения Центра мир-системы получила даже теоретическое обоснование. Дано оно было св. Августином еще на заре формирования западной средневековой общности. Выдвинутая им теория «двух мечей» подводила основу для разделения религиозного и политического центра Европы.[19] Один был представлен в дальнейшем папской, другой – императорской властью. Но неизбежно должен был возникнуть вопрос - какой из центров статусно выше? Попытка его разрешения привела к длительной борьбе светской и духовной власти в Европе, партий гвельфов и гибеллинов.[20] Временное торжество папства проблему единоцентрия не разрешила. С развитием торговых отношений все более очевидно формируется третий – финансово-экономический центр Европы. В итоге мир-система Запада оказалась структурирована одновременно вокруг пяти, выстраиваемых на различных функциональных парадигмах центрах.
Религиозным центром являлся папский Рим. Исключение в этой его географической локализации представлял XIV век – период «авиньонского пленения пап» (пребывание глав католической церкви на территории Франции).[21]
Роль политического центра Европы играла долгое время Священная Римская империя германской нации. Ее ядро составляли земли Австрии. Формально во главе единой Европы стоял император. Национальные монархи – короли находились статусно в подчиненном положении к императорской власти.[22] После упразднения Священной Римской империи обновленную на секулярной основе европейскую империю попытался создать Наполеон. Политический центр западной мир-системы перемещается во Францию. По численности французская армия долго являлась крупнейшей в Европе. Имперостроительская политика Наполеона I была продолжена его племянником Наполеоном III.[23] Но крах Франции в Франко-прусской войне вновь привел к перемещению политического центра – на этот раз в Берлин. Прусско-германские попытки европейской интеграции военным путем также не имели успеха. Последним проявлением претензий на гегемонию со стороны условного политического центра явилась гитлеровская экспансия.
Торгово-финансовый центр западной мир-системы исторически перемещался в соответствии с изменениями геоэкономических конфигураций мира. Основной тренд в мировой геоэкономике определялся переходом от торговли в масштабах Средиземноморья к океанской торговле в масштабах планеты. Соответственно, и торгово-экономический центр Запада перемещался в соответствии с этой логикой по траектории Венеция – Голландия – Англия – США.
На положение научного центра Запада фактически находилась Германия. Там концентрировались многие знаменитые европейские университеты. Брендом германоцентричности европейской науки стала немецкая классическая философия.[24]
Ренессанс начался, как известно, в Италии. Но со временем культурная столица центра Европы перемещается в Париж.[25] Несколько веков все передовые направления в европейской культуре устойчиво ассоциировалась с Францией. Это влияние не исчерпывалось модой. Франция долгое время выполняла роль главного транслятора общественно-политических идей, генератора идеологий. Культурный центр в этом отношении мог бы быть также маркирован в качестве идеологического центра мир-системы.
Множественность центров западной мир-системы определила модель национально-государственных суверенитетов. Она возникла в специфических условиях цивилизации Запада, и дает сбой при попытках экстраполяции ее в иноцивилизационные среды. Отражением ситуации многоцентрия явились традиции разнофункционального использования европейских языков. За английским была фактически закреплена функция языка бизнеса, за французским – дипломатии и культуры, за немецким – науки, за латинским – религии. В период последующей доминации англоязычия эти функции, впрочем, оказались нивелированы.
Не следует, впрочем, думать, что сосредоточившись каждый на своей функциональной нише, все эти центры игнорировали другие функции. Вопрос заключался в другом – на какой из парадигм выстраивать западную мир-систему. Каждый из центров выдвигал, по сути, свой проект мир-системного строительства Запада. Победил в итоге проект, связываемый с торгово-финансовым центром. Эта победа была достигнута уже в период перемещения торгово-финансового центра США. Принципиально важна в данном случае последовательность: первоначально Соединенные Штаты становятся торгово-финансовым центром Запада и только затем – политическим, научным и культурным. Соответственно, именно торгово-финансовая компонента и явилась парадигмой принятой модели мироустройства. (Рис. 10).
Рис. 10. Центры западной мир-системы
Проблема множественности центров западной мир-системы была разрешена. США стали многофункциональным центром Запада. Единственная из определяющих функций мир-системного моделирования, сохраненная за старым европейским центром явилась религия. Но это может означать, что вопрос о религиозном центре западной мир-системы и шире – мира в целом еще окажется в актуальной политической повестке.
Модель современного мироустройства и индикаторы паразитизма
Что представляет собой современная социальная модель мироустройства? Главная характеристика установившейся мир-системы – принципиальное неравенство стран и цивилизаций. Она наглядно раскрывается в следующем соотношении. С одной стороны, политически и экономически доминирующие в современной мир-системе страны «золотого миллиарда» представляет лишь около 15% численности населения Земли. При этом, с другой на них приходится более 75% мирового потребления. Налицо разительный диспаритет. (Рис. 11).[26] За одну и ту же работу по уровню квалификации и трудовым затратам люди разных регионов мира получают различную в разы заработную плату. Но может ли быть нечто принципиально иное?
Рис. 11. Соотношение численности населения и потребления по цивилизациям в современном мире
Может быть достигнутое Западом положение не связано с паразитизмом? Может быть, оно было определено трудом, внедрением передовых технологий или переходом к более прогрессивной общественной системе? В качестве такой системы называется модель постиндустриального или сервисного общества.
Однако рассмотрение самого концепта постиндустриализма позволяет квалифицировать его в качестве идеологического прикрытия западного господства над остальным миром.[27] Постиндустриализм на Западе стал возможен в результате вывода индустриального производства в страны «третьего мира» (прежде всего, Азии). Анализ мировых трендов показал, что никакой деиндустриализации в мировом масштабе не происходит. За двадцатый век возросли как доля промышленности в ВВП мира, так доля занятых в промышленном секторе. (Рис. 12, 13).[28] За вывеской постиндустриализации происходило иное – реальное производство стало все очевиднее перемещаться из центра в страны полупереферии. Паразитическое положение сервиса усилилось.
Рис. 12. Занятость в промышленности (весь мир), в %
Рис. 13. Доля промышленности в ВВП в мире (%)
Исследование через призму центр-периферийных отношений сервисного развития приводит к следующим результатам. Сервисное общество не получило универсального распространения в масштабах всей мир-системы. Оно оказалось соединено с мир-системным центром. Но сервисное общество не может быть самодостаточным. Его успешность связана с наличием секторов «физической экономики». Чем выше межстрановое разделение труда, тем большую перспективу получает развитие сервисного общества в мир-системном центре. Соответственно, на периферию должно быть вынесено по этой логике материальное производство.
Такое распределение и обнаруживается в современной модели мироустройства. Существует сервисный центр, обеспечиваемый периферией в сельскохозяйственном («банановые республики»), индустриальном («сборочный цех») и сырьевом («сырьевые республики») отношениях. Выведенная из центр-периферийных отношений «мировая обочина» представляет архаизированное пространство. (Рис. 14).
Рис.14. Модель неоколониализма.
Проведение мир-системного моделирования применительно к проблематике сервисного развития позволило составить карту современного геоэкономичекского мироустройства. На ней четко локализуются два сервисных центра – Северная Америка и Западная Европы. Ввиду того, что их ядро определяется финансовым сектором экономики, который выстраивается сегодня на эмиссии необеспеченной реальным производством денежной массы, речь идет о двух «сервисных мыльных пузырях». Через искусственное «надувание» этих пузырей и реализуется механизм неоколониальной эксплуатации. Сервисное общество Запада обеспечивается тремя географически локализумыми зонами сельскохозяйственного производства, тремя – сырьевого и двумя – индустриального. (Рис. 15)
Риски существующей системы связаны с тем, что «сервисные мыльные пузыри» должны рано или поздно «лопнуть». Мировой кризис показал высокую вероятность такого сценария в обозримой перспективе. При этом пострадают не только страны сервисного центра, но и страны ориентированной на ее обеспечение периферии. Россия в указанной перспективе кризиса оказывается особо уязвимой. Последний из кризисов среди всех крупных геоэкономических акторов наиболее тяжело прошла, как известно, именно Россия (наибольший спад ВВП).
Рис.15. Современная геоэкономическая система мироустройства.
Инструментально господство центра в современном мире обеспечивается следующим образом. Существует сервисный мыльный пузырь. Его благополучие обеспечено на продаже ничем не обеспеченных долларов. Мир принуждается к покупке этих долларов: а) военным путем; б) информационным принуждением. (Рис. 16)
Рис. 16. Инструментальные Основания «сервисного общества» США
Мы посмотрели, насколько разные геоэкономики зависят от мирового паразитического центра. Основанием для определения степени зависимости явился расчет коэффициента корреляции между динамикой роста ВВП в США и странах мира. (Рис. 17, 18).[29]
Получилось следующее. Мир вступил в систему высокой зависимости от Соединенных Штатов Америки со второй половины 1990-х годов. Распад Советского Союза и мировой социалистической системы стал очевидно фактором перехода к этой зависимости. Причем, российская экономика из всех крупных геоэкономик мира оказалась в наибольшей зависимости от американской экономики. Ее связь с США даже выше, чем у стран Западной Европы. Совершенно в ином направлении пытаются выстраивать свою экономическую политику Индия и Китай. В отличие от России, их зависимость от США не только не увеличивается, но определенно снижается.
Рис. 17. Изменение коэффициента корреляции между динамикой роста ВВП в США и странами мира
Рис. 18. Изменение коэффициента корреляции между динамикой роста ВВП в США и странами мира
Один из индикаторов паразитизма - занятых в секторе финансовой деятельности, операции с недвижимым имуществом, аренда и иные — по странам мира. (Рис. 19). [30] Анализ структуры сервисного общества позволяет в самом нем обнаружить ядро и периферийные ниши. Доля занятых в сфере финансов в США составляет 17,7 % от численности экономически занятого населения. Вслед за ними идут Израиль и Швейцарии – страны исторически связанные с развитием мировой финансовой пирамиды. Далее находится кластер стран англо-саксонского мира. Затем – иные страны «золотого миллиарда». Доля занятых в финансовом секторе в странах полупериферии и периферии – существенно ниже. И понятно, что именно финансовый сектор как раз наиболее аккумулятивен по отношению к различного рода спекулятивным нишам.
Рис. 19. Доля занятых в секторе финансовая деятельность, операции с недвижимым имуществом, аренда и предоставление услуг в странах мира, в %
Показательно было также посмотреть на разность в долях в отраслевой структуре ВВП и занятости в финансовом секторе по странам мира. Доля в отраслевой структуре ВВП везде выше, чем доля занятых. Что это – сверхвысокая производительность труда? Очевидно, что причина в другом –высокой спекулятивной составляющей. И именно в странах «золотого миллиарда» рассчитываемая разность наиболее значительная. (Рис. 20). [31]
Рис. 20. Разность в долях в отраслевой структуре в ВВП и занятости по сектору финансовая деятельность, операции с недвижимым имуществом, аренда и предоставление услуг в странах мира, в %
Другой индикатор - внешний долг по странам мира. На представленной ниже карте отмечены страны находящиеся в противоположных кластерах – имеющие внешний долг выше 100% и менее 30% от ВВП. Обнаруживается четкое распределение между паразитическим миром и странами периферии. , Наибольшими должниками являются наиболее богатые страны. И наоборот, страны мировой периферии имеют наименьший долг. (Рис. 21).[32]
Рис. 21. Внешний долг стран мира. Внешний долг стран мира в процентах к ВВП
Но по долгам рано или поздно придется платить. Может быть жизнь в долг стратегически не продумана? Для погашения долга мирового центра традиционно включался инструмент войны. Все пики в динамике государственного долга США четко совпадают с развязыванием войн. Гражданская война в США, Первая мировая война, Вторая мировая война, развязка «Холодной войны»…(Рис.22).[33] Не ведет ли и сегодня рост долга со стороны мирового центра к повторению не раз отработанного исторически сценария?
Рис. 22. Государственный долг США в отношении к ВВП, в %
Индикативны также показатели динамики сальдо торгового баланса по странам мира. (Рис. 23). [34]
Отрицательный торговый баланс стран англо-саксонской принадлежности Великобритании и Соединенных Штатов резонирует с положительным стран, кормящих «золотой миллиард» - Россией и Китаем. Конечно, не все страны, где импорт преобладает над экспортом, являются паразитическими. Но разность между импортом и экспортом странам с отрицательным торговым балансом надо каким-то образом погашать. Спекулятивный механизм является одним из очевидных способов такого погашения. Он подразумевает, в частности, логику наращивания долга. Обращает на себя внимание: как увеличивается разность в торговых балансах с течением времени у обозначенных групп стран. Увеличение этой разности может рассматриваться как одно из свидетельств о возрастании мирового паразитизма.
Рис. 24. Динамика сальдо торгового баланса по странам мира
Основная стратигема США состоит в недопущении самой возможности того, чтобы кто-либо смог бросить геостратегический вызов американской мировой гегемонии. Такой вызов в двадцатом столетии артикулировали Германия и Россия (СССР). Экономически это выражалось в выходе их на вторую позицию в доле мирового ВВП и сокращении отставания от США. После этого по странам-конкурентам наносился геополитический удар. Итогами Первой мировой, Второй мировой и «Холодной» войн являлось низвержение американского противника. Собственно ради этого они, по-видимому, и затевались. (Рис. 25).[35]
Рис. 25. Государства мира, бросавшие вызов мировой гегемонии США. Доля ряда стран в мировом ВВП, в %
Сейчас новый вызов американской гегемонии артикулируется Китаем. Рассмотрение Китая в качестве главного соперника США в борьбе за гегемонию в мире является на настоящее общим местом футурологического дискурса. Согласно опросам, в том, что КНР одержит победу в глобальном соперничестве, верит большинство населения ряда западных стран. До трети самих американцев считает, что не США, а именно Китаю будет принадлежать в будущем роль мирового гегемона. (Рис. 26)[36]
Как будут на этот вызов реагировать США? Не вызывает сомнения, что выйти Китаю вперед они не позволят. Серьезность вызова предполагает серьезность ответа. Исходя из исторического опыта способ противодействия очевидный – масштабная война.
Мировой паразитический центр и угроза новой фашизации
Какова же в свете фиксация факта паразитического господства над миром футурологическая перспектива мироустройства?
Дать ответ на этот вопрос позволяет анализ, что представляет собой сегодня модель, которая утверждается мировым центром. Американская внешняя политика - это глобальный экспансионизм, применение военной силы, реализация стратегии мирового господства. Американская идеология — это американская исключительность и избранность. Американская социальная модель — это право сильного в глобальной конкурентной борьбе всех со всеми. Наконец, американская культура — это утверждаемый образ супергероя, победителя, культ силы. Каким интегративным понятием определить все эти характеристики в совокупности. По сути, репродуцируется достаточно известное в истории явление. Оно известно под названием «фашизм». И не стоит ли говорить сегодня о новой модификации фашизма и, соответственно, о новой фашистской угрозе миру? (Рис. 27)
Рис. 27. Американский фашизм
Могут возразить. США традиционно оперирует идеей свободы. Образ свободы положен в основу американской семиотики. Фашизм же наоборот коннотирует с концептом несвободы. Но важно посмотреть на реальные исторические воплощения идеи свободы. Свобода в системе общественных отношений не может быть в принципе абсолютной. Соответственно, она всегда связана с несвободой. Несвобода является ее оборотной стороной. (Рис. 28)
В античном и средневековом мире элита, как известно, определялась зачастую социальным маркером «свободные». Но их свобода обеспечивалась наличием несвободного большинства – рабов, крепостных. Сегодня эта дихотомия свободных и несвободных сохранена. Бедный человек, заявил будучи в статусе президента Д.А. Медведев, не может быть свободным. По этой логике свободным может быть только богатый. Но богатство в современной паразитическоцентричной системе обеспечивается эксплуатацией бедных. Свобода богатых основывается, таким образом, на несвободе бедных.
В период античности в отношении свободы и несвободы существовало и геополитическое разграничение. Римско-эллинский мир определялся свободным и противопоставлялся несвободному варварскому миру. Свободный центр – несвободная периферия – это идущее с античных времен разграничение воспроизводится и сегодня. Понятие свободный мир, экстраполируемое на страны «золотого миллиарда», устойчиво используется в риторике политических лидеров Запада. Но свобода мирового центра зиждется на несвободе мировой периферии. Несвобода кормит свободу.
Рис. 28. Соотношение свободы и несвободы в социальном проектировании
Исторически либеральный период предстает как одна из фаз реализации проекта мирового паразитизма. Важна в данном случае фиксация хронологической последовательности. Выдвигаемый первоначально либеральный концепт используется в мировом преломлении, по сути, для демонтажа замкнутых, закрытых цивилизационных мир-систем. Идеологемы открытости, либерализации, деиделогизации и унификации (общечеловечности) применяются в качестве основных когнитивных инструментов. Цивилизационные мир-системы взламываются, расконсервируются. А далее наступает следующая постлиберальная фаза реализации мирового проекта. Мировой паразитарный центр уже довлеет над прежними мир-системами, и через провозглашаемые либерализмом отношения открытости складываются уже отношения господства. Прежний концепт общечеловеческих ценностей замещается представлениями, что человечество не едино, а соответственно, цивилизационно и страново неравно. (Рис. 29)
Во внутрисоциальном преломлении либерализм исторически взламывал существорвавшие в рамках сословного общества перегородки. Сложная иерархическая система средневековья в итоге разрушается. Но вместо нее выстраивается со временем новая иерархия, с новой элитой во главе. Находящийся прежде на периферии общественной системы паразитический анклав и занимает элитаристское положение в этой иерархии. Для обоснования нового неравенства начинает формироваться новая, закрепляющая установившейся порядок вещей идеология. (Рис. 30).
Рис. 29. Историческая эволюция идеологии мирового паразитизма
Рис. 30. Исторические инверсии социального устройства в идеологии паразитизма
Идеология превосходства Соединенных Штатов Америки возникла не сегодня. Ее генезис прослеживается с самого основания белых колониальных анклавов в Северной Америке. Исторически эта идеология представала в различных модификациях. (Рис. 31).
Непосредственно в истории США вехами в генезисе идеологии выступали концепты: «Нового Израиля», «Града на холме», эсхатологии новосветников, кальвинистской богоизбранности, доктрины Монро – «Америка для американцев», американской исключительности, американского социал-дарвинизма, ку-клус-клановского расизма, белого национализма, Pax Americana, Нового мирового порядка, цивилизационных войн, объективности странового неравенства и др. Первоначально идеология американской исключительности обосновывалась преимущественно в рамках культурно-религиозных концептов. Расовые теории превосходства, были особо популярны в XIX столетии. Исторические основания американского превосходства раскрывались через утверждение идеи исключительности исторической судьбы США, либо как соответствие мировым трендам истории. Именно с идеей наибольшего соответствия США направленности прогресса, мейнстриму современности выступали США в конце холодной войны. Но на сегодня речь уже идет о другом: об идее цивилизационного превосходства. Признается существование различных цивилизаций, что не признавалось раньше. Но западная и уже - американская цивилизация позиционируется цивилизационно выше других. Это новая идеология, новый вызов, который логически следует из развития проекта мирового паразитизма и закрепляет положение паразитического центра в мире.
Рис. 31. Эволюция идеологических обоснований превосходства мирового паразитического центра.
Но существуют ли индикаторы фашизации? Тенденции сползания мира к фашизму налицо. Прежде всего, они выражаются в перспективах новых сверхмасштабных войн.
После окончания «холодной войны» объемы экспорта оружия в мире пошли на спад. Но уже в 2000-е ситуация принципиально меняется. Фиксируется новый тренд возрастания экспорта оружия. (Рис. 32).[37]
Покупка оружия существенно увеличивается почти по всем регионам мира. Наиболее вооружаются те самые регионы, которые и станут, вероятно, основными очагами новых войн. Дело, судя по всему, идет к искусственному столкновению этих регионов между собой и провоцированию новой мировой войны по сценариям, уже описанным прежде. (Рис. 33)
Рис. 32. Торговля оружием (постоянные долл. США 1990 г.) – Мировой экспорт
Рис. 33. Торговля оружием (постоянные долл. США 1990 г.) – Импорт по регионам мира
Существует и главный актор распространения военных конфликтов. На приводимом ниже рисунке прослеживается участие США в военных операциях за всю их историю. (Рис. 34).
Как только Соединенные Штаты стали претендовать на мировую гегемонию, участие их в военных операциях резко возросло. Далее появляется противовес в виде мировой социалистической системы, и количество вооруженных конфликтов, в которых участвуют США, заметно снижается. Но как только мир становится однополярным, участие Соединенных Штатов в военных конфликтах принципиально перекрывает показатели любого из предыдущих исторических периодов.\
Рис. 34. Участие США в военных операциях (в т.ч. в рамках международных миротворческих сил)
По распространенности ксенофобии в мире достигнут уровень обеих мировых войн. Сегодня фактически наблюдается вторая волна фашизации массового сознания.
Одним из ярких проявлений современных ксенофобских установок является мигрантофобия.[38] Ниже приведены данные по иммиграции в США. Чем выше был миграционный приток, тем более враждебным становилось отношение автохтонного населения к мигрантам. (Рис. 35).[39] Для нации иммигрантов, такие настроения особенно показательны. Нелегальный иммигрант оказывается сегодня в центре неофашистского дискурса.
Рис. 35. Приток иммигрантов в США
Первая волна фашизации мира была ценой гекатомб жертв остановлена. Ведущую роль в ее отражении сыграл Советский Союз. Его существование было своеобразным гарантом того, что «ничего подобного не повторится». Но проблемы, породившие фашизм, не были разрешены. И вот уже с конца 1970-х годов зарождается латентно волна новой фашизации. Первоначально она распространяется через сферу символов. И главным их транслятором выступил кинематограф. Речь не идет о распространении свастик, или иной фашистской символики. На прежние формы фашистской пропаганды было наложено жесткое табу. Фашизация выражается в формировании культа насилия, обыденности его применения.
Количество сцен насилия в фильмах США за шестьдесят лет выросло почти вчетверо. Особенно стремительный рост зафиксирован в категории кино PG-13 (дети до 13 лет только в сопровождении родителей). (Рис. 36)[40]
Рис. 36. Доля насильственных сцен в 30 самых кассовых фильмах США
Прежние пацифистские идеалы 1960-х были отброшены. Вместо них продуцировался идеал воина – победителя. «Супермен» голливудского образца мало чем отличался от образа «белокурой бестии» в пропаганде Третьего Рейха. И эти образцы, что особенно важно, стали прививаться в самом раннем возрасте. Вместо персонажей традиционных народных сказок, утверждающих, что сила без добра, не является силой, приходит герой компьютерных игр, лишенный какого бы то ни было внутреннего мира. Убить человека, десятки людей, сотни в компьютерной игре – без всякой христианской рефлексии об аморальности самого убийства. Новая игровая культура приучает к мысли, что убивать не только допустимо, но и необходимо на пути к достижению цели.
Жестокость, безусловно, обнаруживалась в разных культурах. Но насилие, совершаемое на идейной основе антропологического превосходства – это характерная черта фашистского сознания. Между тем, именно так представлен конфликт между голливудским супергероем и повергаемыми им противниками. Убийство же в компьютерной игре вообще не рассматривается как убийство человека.
После распада СССР тенденции фашизации становятся все более очевидны. Современная массовая культура, это, прежде всего, квазиязыческий культ плоти и квазиязыческий культ насилия. Но именно эти культы насаждались в свое время в фашистских государствах.
США в настоящее время является главным мировым транслятром культурных образцов. Широко обсуждается феномен американизации национальных культур. Но через американизацию происходит и другой процесс – ползучая фашизация.
Может быть, насаждаемые культурные образцы героя-убийцы не выходят за виртуальные рамки. Может быть, совершая убийство в компьютерной игре, человек выплескивает заряд агрессии, которая не переносится на окружающих. Статистика говорит об обратном.
В 1974 году коэффициент умышленных убийств в мире составлял 2,85 убийств на 100 тыс. населения. При этом прослеживался тренд понижения соответствующего показателя. Вектор был изменен в сторону повышения с начала 1980-х гг. К 1993 году коэффициент умышленных убийств повысился до отметки 3,85. Минуло еще почти два десятилетия, и за 2011 год в мире на 100 тыс. населения фиксируется уже 6,9 убийств.
Культурная гегемония предшествует гегемонии политической. Массовая культура уже в значительной мере фашизирована.
Что делать? Потребность в альтернативе
А как воспринимается мировой центр остальным человечеством? Казалось бы, он должен пользоваться ореолом привлекательности. И, действительно, США были определенное время популярны. Миф о США вербовал американских сторонников во всех уголках мира. Но, по-видимому, период американской привлекательности завершен. Согласно данным различных международных социологических опросов по различным странам мира, США сегодня — одна из наиболее негативно воспринимаемых стран. Почему, когда значительная часть человечества негативно относится к США, а многие их ненавидят, они остаются мировым центром? Диссонанс рано или поздно должен быть разрешен.
Каков же путь разрешения этого диссонанса?
Был проведен расчет отношения в доходах ВВП на душу населения 10 % наиболее богатых стран к 10 % самых бедных стран мира. Эмпирические данные по исторической статистике брались по базе признанного специалиста в сфере ретроспективной оцифровки Ангуса Мэдисона. (Рис.37).[41] Что получилось в результате? Начиная с XVI века, разрыв между богатыми и бедными странами устойчиво возрастал. Процесс отрыва Запада от остального мира хронологически точно совпал с зарождением феномена капитализма. Капиталистическая экономика предполагала постоянное расширение масштабов мирового рынка сбыта и увеличения ресурсной базы. Отсюда как следствие – колониализм. Именно в шестнадцатом веке началась эпоха глобальной колониальной экспансии. Экономический отрыв одной части населения мира от другой четко соотносился с процессами колонизации. Страновое неравенство устанавливалось первоначально силовым принуждением, путем завоеваний. Начало мирового дисбаланса стран и цивилизаций исторически фиксируемо. Следовательно, оно не имеет естественной природы исходного цивилизационного превосходства одних над другими.
Рис.37. Отношение в доходах ВВП на душу населения 10 % наиболее богатых стран к 10 % наиболее бедных стран мира, число раз
Еще в начале XVIII века наиболее богатые страны мира превосходили наиболее бедные в среднедушевом выражении доходов не более чем в два раза. Сегодня этот разрыв измеряется уже несколькими десятками раз.[42] С вступления Запада в эпоху империализма динамика увеличения диспаритетов резко возрастает. С завершением колониального раздела мира темпы страновой дифференциации на богатых и бедных принципиально увеличиваются, что еще раз доказывает связь феномена странового неравенства с практикой колониализма во всех ее исторических модификациях.
За весь рассматриваемый пятисотлетний исторический интервал фиксируется только один период, когда вопреки установившемуся тренду разрыв между богатыми и бедными странами не только не возрастал, но, напротив, сокращался. Это период существования СССР и мирровой социалистической системы. Само выдвижение альтернативной модели развития человечества оставило процесс усугубляющегося глобального социального раскола. В этом, прежде всего, и заключался великий смысл и миссия советского проекта. Рухнул СССР, и тренд возрастания мирового неравенства был восстановлен. Страновый разрыв между богатыми и бедными вновь оказался в динамике стремительного роста.
Итак, диагноз — над миром нависла новая угроза фашизма, и без выдвижения альтернативного проекта, без оппонирования этой мир-системе глобального паразитизма мир не спасти.
[1] http://www.inosmi.ru/politic/20110802/172800386.html
[2] Гуревич А. Я. Походы викингов. М., 2005; Мельникова Е. А.Укрощение неукротимых: Договоры с норманнами как способ их интегрирования в инокультурных обществах//Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2008. № 2 (32). С. 12-26; Сойер П.Эпоха викингов. Спб, 2002; Норвич Д.Нормандцы в Сицилии. Второе нормандское завоевание. 1016—1130. М.: ЗАО «Центрполиграф», 2005; Барлоу Ф.Вильгельм I и нормандское завоевание Англии. СПб.: Евразия, 2007; Дуглас Д.Ч.Норманны: от завоеваний к достижениям. 1050—1100 гг. СПб.: Евразия, 2003; Ле Гофф Ж.Цивилизация средневекового Запада. Екатеринбург: У-Фактория, 2005; Шиппер И. Возникновение капитализма у евреев Западной Европы. Спб., 1910; Еврейская Энциклопедия. Спб. 1911
[3] Орлов А.С.Владимир Мономах. М.-Л.: АН СССР, 1946; Фроянов И.Я. Древняя Русь IX—XIII веков. Народные движения. Княжеская и вечевая власть. М.:Русский издательский центр, 2012.
[4] http://www.ggdc.net/maddison/Maddison.htm
[5] Заборов М. А.История крестовых походов в документах и материалах. М.: Высшая школа, 1977; Заборов М.А.Крестоносцы на Востоке. М., 1980; Виймар П.Крестовые походы. СПб., 2003; Хилленбранд К. Крестовые походы. Взгляд с Востока. Мусульманская перспектива.СПб.: Диля, 2008; Гуляев В.И. По следам конкистадоров. М.: Наука, 1976; Лопес К.Р.Встреча цивилизаций или геноцид? // Общественные науки и современность. 1992, № 5; 500-летие открытия Нового Света: Исторические судьбы Латинской Америки. М., 1992; Шемякин Я.Г.Об особенностях цивилизационного процесса в Новом Свете в эпоху конкисты // Цивилизации. Вып. 3. М., 1995; Лосев Ю.И.Проблема европейского проникновения на Восток в освещении российской и зарубежной историографии // Вопросы всеобщей истории. Рязань, 1997; Субботин В.А.Португальская экспансия в Африке и открытие морского пути в Индию // Африка глазами современников и историков. М., 1998; Диас дель Кастильо Б.Правдивая история завоевания Новой Испании.М., 2000.
[6] http://www.ggdc.net/maddison/Maddison.htm
[7] http://www.ggdc.net/maddison/Maddison.htm
[8] Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV—XVIII вв. М.: Весь мир, 2006; Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. СПб.: Университетская книга, 2001; Валлерстайн И. Миро-системный анализ // Время мира. Альманах современных исследований по теоретической истории, макросоциологии, геополитике, анализу мировых систем и цивилизаций Новосибирск, 1998. Вып. 1. С. 105-123; Валлерстайн И.Изобретение реальностей времени – пространства: к пониманию наших исторических систем // Время мира. Альманах. Вып.2. Структура истории. Новосибирск, 2001
[9] Луццатто Дж. Экономическая история Италии. Античность и средние века. М.: Издательство иностранной литературы, 1954; Соколов Н.П. Образование Венецианской колониальной империи. Саратов, 1963; Карлов С. Итальянские морские республики и Южное Причерноморье в XIII-XV вв.: проблемы торговли. М.: Издательство МГУ, 1990; Кристиан Б. История Венеции. М.: Весь мир, 2002; Делюмо Ж. Цивилизация возрождения Екатеринбург: У-Фактория, 2006; Жан-Клод О. Средневековая Венеция. М.: Вече, 2006; Норвич Дж. История Венецианской республики. М.: АСТ, 2009.
[10] http://www.ggdc.net/maddison/Maddison.htm
[11] Бааш Э. История экономического развития Голландии в XVI-XVIII веках. М.: Иностранная литература, 1949; Шатохина-Мордвинцева Г.А. История Нидерландов. М.: Высшее образование, 2007
[12] http://www.ggdc.net/maddison/Maddison.htm
[13] Тревельян Дж.М.История Англии от Чосера до королевы Виктории. Смоленск: Русич, 2001; Эшли У. Экономическая история Англии в связи с экономической теорией. М., 1897; Фурсов К.А. Держава-купец: отношения английской Ост-Индской Компании с английским государством и индийскими патримониями. М.: Товарищество научных изданий КМК, 2006; Фурсов К. Ост-Индская Компания: история великого олигарха // Новое время. М., 2001. № 2-3.
[14] http://www.ggdc.net/maddison/Maddison.htm
[15] Петров И. Очерки истории Швейцарии. Екатеринбург, 2006.
[16] Васильев А.А. История Византийской империи. СПб.: Алетейя, 1998. В 2 т.; Успенский Ф. И.История Византийской империи.М.: АСТ, Астрель, 2001; Диль Ш. История Византийской империи. М., 1948; Диль Ш. Основные проблемы византийской истории. М., 1947; Удальцова З.В.Византийская культура. М.: Наука, 1988.
[17]Большаков О.Г. История Халифата. СПб.: Гуманистика, 2006; Большаков О.Г.Средневековый город Ближнего Востока VII-середина XIII в. Социально-экономические отношения. М., 1984; Беляев Е. А. Арабы, ислам, и Арабский Халифат в раннем средневековье. М., 1965; Фильштинский И. М.Халифат под властью династии Омейядов. М., 2005; Айдын Ариф оглы Али-заде.Хроника мусульманских государств I-VII вв. Хиджры. М.: Умма, 2004;Бартольд В. В.Сочинения. М.: Наука, 1966. Т.VI: Работы по истории ислама и арабского халифата; Финкель К. История Османской империи: Видение Османа. М.: АСТ, 2010.
[18] Ойербах М. История еврейского народа. Иерусалим, 1992.
[19] Герье В. И. Расцвет западной теократии. М., 1916;Августин. Творения. СПб, Алетейя — Киев, Уцимм-пресс, 1998.
[20]Баткин Л.М. О сущности борьбы гвельфов и гибеллинов в Италии // Из истории трудящихся масс Италии. М., 1959; Йордан К.Борьба за инвеституру и начало эпохи Штауфенов (1056—1197) // Священная Римская империя. Эпоха становления. СПб.: Евразия, 2008; Грегоровиус Ф.История города Рима в Средние века (от V до XVI столетия). М.: АЛЬФА-КНИГА, 2008; Колесницкий Н. Ф.«Священная Римская империя»: притязания и действительность. М.: Наука, 1977.
[21] Лозинский С.Г. История Папства. М.:Политиздат, 1986.
[22] Властные институты и должности в Европе в Средние века и раннее Новое время. М.: КДУ, 2011; Колесницкий Н.Ф. Священная Римская империя: притязания и действительность. М., 1977; Брайс, Дж.Священная Римская империя. М., 1891; Бульст-Тиле М.Л., Йордан К, Флекенштейн Й.Священная Римская империя: эпоха становления СПб.: Евразия, 2008;Рапп Ф.Священная Римская империя германской нации. СПб.: Евразия, 2009
[23] Смирнов А.Ю. Империя Наполеона III. М., 2003.
[24] Гулыга А. В.Немецкая классическая философия. М.: Рольф, 2001.
[25] Комбо И. История Парижа. М.: Весь Мир, 2002; История Франции. В 3-х томах. Т. 2. / Под ред. А. З. Манфреда. М.: Наука, 1973.
[26] Мир в цифрах – 2011. М., 2011.
[27] Якунин В.И., Сулакшин С.С., Багдасарян В.Э., Кара-Мурза С.Г., Деева М.В., Сафонова Ю.А. Постиндустриализм. Опыт критического анализа. М., 2012.
[28] Кузык В.Н. Яковец Ю.В. Становление интегрального экономического строя – глобальная трансформация XXI века. М., 2008. С. 32-34; Мировая экономика. Глобальные тенденции. М., 2003. С. 535-538.
[29] http://www.worldbank.org/eca/russian/
[30] Россия и страны мира. 2012. Стат. сб.. М., 2012. С. 62-63.
[31] Россия и страны мира. 2012. Стат. сб.. М., 2012. С. 62-63, 84-85.
[32] http://investments.academic.ru/918
[33] http://investments.academic.ru/918
[34] http://www.statinfo.biz/Geomap.aspx?lang=1&act=824; http://www.worldfacts.ru/; http://iformatsiya.ru/tabl/904-saldo-platezhnogo-balansa-2011.html; http://forexaw.com; http://expert.ru/russian_reporter/2010/49/puzyir-desyatiletiya/media/62036/
[35] Болотин Б. Мировая экономика за 100 лет // Мировая экономика и международные отношения. 2001. № 9. С. 90-114.
[36] http://gtmarket.ru/news/state/2007/11/28/1480
[37]http://www.worldbank.org/eca/russian/
[38] http://inosmi.ru/usa/20121029/201508562.html
[39] Коробков А. США – страна иммигрантов // http://polit.ru/article/2008/11/30/demoscope351/
[40] http://ria.ru/culture/20131111/975912642.html
[41] http://www.ggdc.net/MADDISON/oriindex.htm
[42] Райнерт Э.С. Как богатые страны стали богатыми, и почему бедные страны остаются бедными. М.: Изд. дом. Гос. ун-та – Высшей школы экономики, 2011. С. 18.