2022 Стать; май-август
25.08.2022 Галактика войны
Битва на Украине будет проходить множество непредсказуемых и опасных фаз, в которых станет разрушаться прежний миропорядок
23.08.2022 Время Дугина
Дугинские идеи – это склад метафизических боеприпасов, которые крушат укрепрайоны ада
21.08.2022 Разделяем с Вами Ваше неутешное горе
Дорогой Александр Гельевич! Изборский клуб и газета "Завтра" разделяют с Вами Ваше неутешное горе - трагическую гибель вашей дочери Дарьи.
18.08.2022 ГКЧП. Последний аккорд
Следите за поведением спецслужб и не искушайтесь призывами политиков начать "Перестройку-2"
11.08.2022 Проект "Русофобия"
Сегодня на Украине Русская Мечта сражается с технотронным фашизмом
04.08.2022 Цветок Победы
Российская империя — это баланс двух глубинных исторических сил
28.07.2022 Эй, ухнем!
Специальная военная операция на Украине воспроизводит метафизическую суть "Войны и мира"
21.07.2022 Новая русская музыка
Прислушайтесь к рёву "Ураганов", свисту "Калибров", рокоту "Аллигаторов", и вы услышите Прокофьева, Свиридова, Скрябина
14.07.2022 Русский кристалл
Световод русской истории несётся из прошлого в будущее через наше грозное, мучительное и прекрасное настоящее
07.07.2022 Оружие "Аркаим"
Ввозникает новая компоновка мира, чреватая новой перестройкой, новой упаковкой народов
01.07.2022 Поэмы на броне
Стихи и рисунки
30.06.2022 Жуткий цветок
Зеленский — ядовитый огненный чертополох, взрастающий в теплице украинской трагедии
24.06.2022 Александр Ходаковский: «Умеем воевать!»
Беседа с легендарным командиром батальона "Восток". Часть II
21.06.2022 Донбасский период русской истории
Здесь происходит схватка миров, проходит рубеж, к которому подошло человечество и выбирает свой путь
16.06.2022 Мой флаг
История — это человечество, управляющее своей судьбой
15.06.2022 Александр Ходаковский: «Приказ — наступать!»
Беседа с легендарным командиром батальона "Восток". Часть I
09.06.2022 Наковальня
Войну не удержать на полустанке
07.06.2022 Русский чертёж
Образ будущего складывается из централистского «Государства проектов» и поля индивидуального творчества
02.06.2022 Песнопевцы Русской мечты
Мы отправились в долгое странствие от Балтики к Чёрному морю, из варяг в греки
01.06.2022 Слово с амвона
Выступление на форуме Движения Русской Мечты
20.05.2022 Бронепоезд Русской Мечты
Мы будем создавать свою прекрасную, нетленную Россию, строя корабли, университеты, межпланетные поселения и цветущие города
19.05.2022 От «спецоперации» к «войне народной»
Русская Мечта является важнейшей сущностью нашего военного грозного времени
12.05.2022 Певец
В Святой Софии Златодева. Войду и припаду к стопам
11.05.2022 Битва волшебных птиц
Либеральная Европа сбрасывает свой чехол, под которым медленно и неотвратимо проступает свастика
05.05.2022 Слава тебе, Господи! Аллах акбар!
Сегодня в мире сражаются Русский Храм и американская крепость
25.08.2022 Галактика войны
Битва на Украине будет проходить множество непредсказуемых и опасных фаз, в которых станет разрушаться прежний миропорядок
Галактики — это гигантские рулеты мироздания. Когда неведомая вселенская сила захватывает в свой вихрь миллиарды звёзд, бессчётное количество солнц и планет. Нескончаемые массивы вселенских материй, энергетических волн сворачиваются где-то в спираль, и мы, наблюдая в телескопы эти реющие в пространстве спирали, можем только догадываться о том первоначальном конфликте, который нарушил равновесие вселенной, сорвал с орбит триллионы небесных тел и свернул их в спираль. Галактики Вселенной — это развивающийся по спирали конфликт мироздания с непредсказуемым для мироздания концом.
Земные конфликты развиваются по тем же законам. Начав с малой вспышки, подчиняясь воле затеявшего конфликт человека, конфликт расширяется, развивается, захватывает в свои сферы всё больше явлений. Конфликтом всё труднее управлять, всё труднее просчитывать и предопределять его последующие фазы. И наконец он перестаёт быть управляемым, выходит из-под контроля и развивается самостоятельно, вырывается из смирительной рубашки, превращается в грандиозный хаос исторических явлений. Отмирают и становятся бессмысленными все прежние управляющие технологии. Из плена технологий вырывается история, начинается историческое творчество, в результате которого гибнут государства, исчезают цари и правители, рассыпаются уклады и верования. Из конфликта мучительно, как птенец из расколотого яйца, вылупляется новый мир.
Специальная военная операция на Украине казалась понятной, краткосрочной и управляемой. Российская армия с разных концов входит на Украину. Окружает города и стратегические центры, демонстрирует сокрушительную мощь. Поддержанные этой мощью пророссийские силы приходят к власти. Война на Украине завершается перераспределением территорий, устранением мощнейшего, построенного Западом антирусского плацдарма.
То была самая первая, краткосрочная фаза конфликта. Второй фазой было намерение взять в клещи громадную, осевшую в Донбассе группировку украинских войск, отрезать её от центров снабжения и раздавить всей громадой наземных и воздушно-космических сил. И этот второй этап специальной военной операции оказался незавершённым.
Он сменился третьим. Украинская группировка дробилась на серию котлов, и каждый уничтожался по отдельности. Украинская группировка в Донбассе изгладывалась, таяла, Украина лишалась армии и шла на капитуляцию.
Но и этот этап не завершили. Борьба приобрела характер затяжной, позиционной войны с фронтом, растянутым на тысячи километров. Позиционная война сопровождается сокрушительными, небывалыми по жестокости бомбардировками Донецка. Атаки украинских диверсантов и дронов достигают Брянска, Воронежа, Белгорода, Крыма. Украинские диверсанты подбираются к Курской АЭС. На самой же Украине громадная Запорожская атомная электростанция становится мишенью украинских гаубиц. И грязная бомба, отравляющая своими ядами всю Европу, превращается в жуткую реальность. Атакован Крымский мост. Этот мост – не просто сооружение. Это «Большой стиль» Путина, символ нового Государства Российского.
Украинская драма порождает проблему мирового голода. Мировой голод в руках лукавых политиков становится инструментом управления миром.
Конфликт, замедляя своё развитие на поле боя, стремительно выходит за его пределы, вовлекая в свою спираль множество дремавших прежде явлений.
Запад объявил России тотальную экономическую войну. Лишил её своих рынков. Отказал в технологиях. Отозвал из России множество преуспевающих высокотехнологических предприятий. Отгородился от России железным занавесом бесчисленных запретов. И как часть этого железного занавеса запустил проект "Русофобия".
Из России в одночасье, как саранча, улетели все западники, ещё недавно диктовавшие политическую моду в России, а теперь панически перекочевавшие в Израиль. Боясь мобилизации и военной службы, отхлынуло множество молодых бизнесменов, программистов, творцов высоких технологий. Война на поле боя сопровождалась газовой войной, войной экономических санкций, идеологических и ментальных атак, превратилась в войну исторических смыслов и метафизических категорий, приближаясь к опасному горизонту, на котором вот-вот возникнут атомные грибы.
Мир получил встряску. В этом трясении мира стал разгораться и усиливаться конфликт Америки и Китая. В океане вблизи Тайваня стало тесно от китайских и американских кораблей.
В России ожило и сдвинулось с места множество замороженных начинаний. Резко усиливается государственный сектор в экономике. В нём всё отчётливее наблюдаются плановое измерение, стремление к новым формам управления отраслями. Крах либеральной идеи, окончательно подтверждённый бегством из России олигархов и либеральных интеллектуалов, этот крах открыл простор патриотическим силам, десятилетиями пребывавшим в морозильных камерах. Государственная идеология от либеральной всё больше и больше приближается к традиционным для России историческим смыслам. Среди этих смыслов, среди стремительных перемен в политике, экономике и культуре всё отчётливее проступает образ нового Государства Российского. Плановая, проектная роль государства способна осуществлять грандиозные проекты, будь то проект арктический, космический или проект восстановления разрушенной либералами русской экономики.
Наряду с государственным усиливается сектор свободных предпринимателей, свободно мыслящих учёных и художников. Два этих сектора находятся в конкурентной борьбе. И чтобы эта борьба не приобрела характер войны, в государстве действует нормирующая, регулирующая структура, сохраняющая устойчивый баланс между двумя секторами российской действительности. Реализуется план «Большой чертёж», в котором прочерчиваются эти три составляющие нового Государства Российского.
Четвёртым мощнейшим компонентом является оплодотворение этой рациональной, сухо очерченной схемы русскими смыслами, творящими русскими кодами, которые делают рациональный чертёж русским чертежом, ставят перед страной стратегическую имперскую цель, именуемую Русской Мечтой. Это стремление к могучему, процветающему, духовно осмысленному государству, в центре которого находится божественная справедливость, человеческое творчество, угадывание в законах общественного развития высших замыслов.
Битва на Украине, развиваясь по спирали, будет проходить множество непредсказуемых и опасных фаз, в которых лавинообразно станет разрушаться прежний миропорядок. В этом историческом камнепаде складывается новый облик мира и человечества, новый облик России — её Пятой империи.
https://zavtra.ru/blogs/galaktika_vojni
23.08.2022 Время Дугина
Дугинские идеи – это склад метафизических боеприпасов, которые крушат укрепрайоны ада
Лицо Дугина, озарённое взрывом, сжатые руками виски, рот, разъятый в крике. Лицо отца, на глазах которого убивают любимую дочь. Лицо мученика, для которого злодей придумал страшную, невыносимую пытку. Лицо пророка, распятого на кресте. Лицо героя, гибнущего за высшую ценность.
Дочь Дугина Дарья - ангел света, сражённая чёрными молниями тьмы. Удар, испепеляя эту восхитительную деву, вонзился в Дугина, разрывая его сердце. Так совершилась казнь, так враг России - кромешный и адский, вознамерился погасить лампаду русского смысла, которую возжёг Дугин в своём учении. Сберегал эту лампаду, возжигал от этой лампады другие лампады, развешивая их в Храме русских смыслов.
Объявленная России война - не локальная, не континентальная, не мировая. Это война вселенская. В ней сошлись две гигантские энергии - энергии ада и энергии рая, две вековечные бури, раскачивающие континенты. Россия - крыльцо, по которому человечество входит в чертоги Царствия Небесного. Война, которую ведут сегодня с Россией, это война демонов, что хотят вернуться в Царствие Небесное, откуда когда-то были изгнаны, отлучены от творца. Демоны хотят покорить Россию и оттуда ворваться в небесный дворец, наполнить своими чёрными перепончатыми крыльями Царствие Небесное. Усесться на деревьях небесного сада, выклевать глаза праведникам и святым.
Русские смыслы, из коих родилась Россия, из коих она поднимается каждый раз после всех ниспровержений и смертей, этот смысл есть стремление к идеальному, божественному, не ведающему тьмы, а только свет и любовь. Это царство, где преодолевается самая большая, страшная мировая несправедливость – смерть.
Дарья Дугина несла в себе этот свет небесный. Этим светом небесным одарил её отец. Её отца, Александра Дугина, этим светом одарило служение. Это служение в божественном храме русской истории. Он объясняет нам русскую историю как непрерывное стремление воплотить божественную мечту, ради которой была создана Россия, был сотворён русский народ. Без этой мечты бессмысленна земная жизнь. И потому Господь сотворил Россию так, чтобы она никогда не умирала.
Дугин - певец России предвечной, небесной и бессмертной. Потеря любимый дочери - это жертва, о которой говорится в Евангелии. Эту жертву приносили все русские герои, праведники, все её мученики. Эту жертву принёс во время кавказских войн Евгений Родионов - почти ещё отрок, отказавшийся принять из рук палачей жизнь в обмен на предательство Родины и Христа.
На поле боя, где Волноваха, Мариуполь, Херсон, сражаются системы оружия, мужество солдат, воля командиров, стратегическое мышление генералов. Но здесь сражаются и смыслы. Это битва смыслов, битва лучезарной Русской Мечты и мрачной фашистской преисподней. Дугин - полководец этих смыслов. Дугинские идеи – это склад метафизических боеприпасов, которые крушат укрепрайоны ада. Дугинские помыслы - это Крымский мост, идущий через море в Херсонес и выше – в божественную лазурь, в несказанное русское чудо.
На дворе утро, солнце, весна- вечная и священная. На дворе время Русской Победы - Время Дугина.
https://zavtra.ru/blogs/vremya_dugina
21.08.2022 Разделяем с Вами Ваше неутешное горе
Дорогой Александр Гельевич! Изборский клуб и газета "Завтра" разделяют с Вами Ваше неутешное горе - трагическую гибель вашей дочери Дарьи. Кромешный удар, направленный на Вас, приняла на себя Ваша дочь, совершив тем самым великий дочерний подвиг. Враг метил в Вас, носителя высоких смыслов и откровений, в которых русская история, Россия и русский человек обретают свою полноту. Ваше явление в русской духовной жизни уникально. Ваше служение - это непрестанное плодоношение идей, возвышенных мыслей, политических и философских конструкций.
На Украине на поле боя сражаются системы вооружений, мужество солдат, дальновидность полководцев. И там сражаются смыслы: смысл космической тьмы и смысл лучезарного света. Вы, Александр Гельевич, носитель этого лучезарного света.
Всякая великая идея требует великой жертвы. Сегодня на дворе время Дугина, Ваше время, Александр Гельевич. Да поможет Вам в Вашем горе неисчерпаемая русская сила.
https://zavtra.ru/blogs/razdelyaem_s_vami_vashe_neuteshnoe_gore
18.08.2022 ГКЧП. Последний аккорд
Следите за поведением спецслужб и не искушайтесь призывами политиков начать "Перестройку-2"
Перестройка была проектом по разрушению Советского Союза. За четыре года усилиями Горбачёва, Шеварнадзе и Яковлева были уничтожены все константы, на которых зиждилось советское государство — константы идеологические, политические и экономические. К 1990-му году от Советского Союза остался пустой хитин с прогнившей мёртвой сердцевиной.
Для завершения разрушительной перестройки требовался последний, заключительный аккорд. Было необходимо передать полномочия из союзного центра, который был представлен Горбачёвым, региональному, что был представлен Ельциным. Для переброски полномочий от Горбачёва к Ельцину было необходимо создать конституционный вакуум, когда в течение нескольких дней перестали действовать союзные законы, и в хаосе беззакония власть центра переходила к периферии — от Горбачёва к Ельцину. ГКЧП был последним этапом перестройки, обеспечивающим перетекание полномочий от союзного центра к региональному.
ГКЧПисты, с каждым из которых я знаком лично, были добропорядочными, но безвольными государственниками, слишком поздно спохватившимися и разглядевшими в перестройке крах советской государственности. Они стремились остановить цепную реакцию разрушения, полагая, что Горбачёв, кому они обязаны своей властью, понимает трагизм происходящего. Состав ГКЧП утверждался Горбачёвым, который вносил в него дополнительные имена, в том числе и Василия Стародубцева. ГКЧПисты полагали, что Горбачёв поручает им ответственное, жизненно необходимое дело. Он удаляется на несколько дней из Москвы, покидает Кремль, поручая ГКЧПистам за эти дни интернировать Ельцина и его окружение, зачистить политическое поле и передать очищенную от смуты власть Горбачёву, когда тот вернётся в Москву.
В составе ГКЧП был председатель Государственного комитета безопасности Крючков, которому было поручено интернировать Ельцина и удалить радикальных демократов из власти. Именно Крючков должен был отдать приказ на арест Ельцина. Но этот приказ не был отдан. Ельцин благополучно миновал засевшее в кустах подразделение "Альфа", которое так и не получило приказ, явился в Москву, взгромоздился на танк и объявил низложенным ГКЧП, а себя — персоной, принимающей всю полноту власти.
ГКЧПисты были поражены вероломством Крючкова, поняли, что их план провалился. Кинулись в Форос к Горбачёву, просили его как можно скорее вернуться в Кремль. Но тот отверг эти предложения и выбросил ГКЧПистов на съедение толпы.
Вернувшись из Фороса в Москву, Горбачёв не потребовал от Ельцина возврата полномочий. Он, гарант Конституции, не восстал против её вопиющего нарушения. Он оставил все полномочия по управлению государством Ельцину и тем самым добровольно отрёкся от власти, что позволило Ельцину, обладающему всей полнотой полномочий, через несколько месяцев распустить Советский Союз. Таким образом ГКЧП, пребывая в неведении, стал инструментом в руках могущественного заокеанского субъекта, разгромившего Советский Союз в холодной войне.
Задаются вопросом: сумел бы ГКЧП, окажись он победителем, остановить распад государства? Сумел бы он вывести государство из штопора, в котором падающий Советский Союз стремительно приближался к земле? Едва ли. Среди этих порядочных, но приземлённых людей не было ни одного великана, подобного китайскому Дэн Сяопину, который мог внести в одряхлевшую идеологию СССР, в остановившуюся экономику, в деградирующие общественные отношения революционную новацию, что перевела бы могучий Советский Союз на новый уровень развития. ГКЧПисты были слабой тенью, оставшейся от лучезарного государства. Они были ботвой, а клубни давно уже сгнили, были съедены червями перестройки.
Какова роль Крючкова и Комитета государственной безопасности в крушении ГКЧП? Об этом я написал в моём романе "ЦДЛ". Какова роль госбезопасности в разрушении великого Советского Союза? Об этом я написал в романе "Меченосец", который через неделю выйдет из печати. Хотите услышать, как кричит на болотах птица выпь? Послушайте выступления ГКЧПистов на их единственной пресс-конференции.
Урок ГКЧП. Внимательно следите за поведением спецслужб и не искушайтесь призывами политиков начать "Перестройку-2".
Сейчас не время анализа. Надо победить в Донбассе. А потом последует долгая, полная драматизма аналитика.
https://zavtra.ru/blogs/gkchp_poslednij_akkord
11.08.2022 Проект "Русофобия"
Сегодня на Украине Русская Мечта сражается с технотронным фашизмом
Возраст русофобии измеряется веками. Издревле Запад, прежде чем напасть на Россию, демонизировал русских. Объявлял их варварами, уродами, недочеловеками. А потом начинались вторжения: тевтонских рыцарей, польских рейтар, французских гвардейцев, войск СС. Цель этих вторжений — захват территорий, разгром традиционной русской власти, превращение русских в рабов.
Однако Россия, пережив нашествия, падая в бездну национальных катастроф, вновь возрождалась, вновь происходило пасхальное воскрешение, возникало новое имперское русское государство, достигавшее небывалых высот.
Сегодняшняя русофобия приобретает характер проекта. Проект "Русофобия" ставит своей задачей уничтожение той глубинной потаённой сущности, из которой каждый раз восстаёт Россия. Того потаённого зерна, из которого вновь начинают колоситься великие имперские урожаи. Россия и русские должны быть истреблены как явление. Русских нужно вычеркнуть из мировой истории раз и навсегда. Проект "Русофобия" предполагает создание гигантского бульдозера, который запускается от Минска и Смоленска, двигается по всей славянской Евразии и соскабливает Россию вплоть до Тихого океана. И эту обезлюдевшую пустошь посыплют сернистой солью, чтобы здесь не выросло ни одной травинки.
Современные русофобские центры заняты поиском сокровенной русской сущности, волшебного зерна русской цивилизации. Эти центры состоят из военных, разведчиков, экономистов, социальных психологов, пропагандистов, мастеров информационных атак, культурологов, специалистов по религии, оккультистов, магов. Они исследуют Россию во всей её полноте, рыщут в русских эмпиреях, окунаются в русскую бездну, шарят по уголкам русской культуры, стараясь обнаружить волшебное зерно. Это зерно зовётся Русской Мечтой. Русская Мечта — это стремление русского народа к идеальному божественному бытию, именуемому на языке храмов и церковных проповедей Царствием Небесным.
Коды русской судьбы ведут народ к достижению высокого божественного идеала. Эти коды не занесены в таблицу. Они не высечены на скрижалях. Эти коды являются сокровенным знанием, доступным богооткровенным русским людям. Богооткровенный русский властитель, будь то царь, князь или вождь, обладает сокровенным знанием. Он способен пробуждать русские коды в такой последовательности, что они устремляют русскую историю в творческий могучий порыв. Волшебные коды выносили Россию из всех потрясений и чёрных ям, влекли её к Русской Мечте. Они содержатся в русских сказках о мёртвой и живой воде, о бессмертии. В учениях великих православных мистиков, таких как старец Филофей, творец теории Москва — Третий Рим, и патриарх Никон — строитель подмосковного Новоиерусалимского монастыря. В учении русских космистов, грандиозном мировоззрении Николая Фёдорова, обещавшего человечеству бессмертие. В трактатах и политических доктринах большевиков, мечтавших создать на земле идеальное бытие, свести Небесное Царство на землю.
Эти коды драгоценно рассыпаны по всей русской культуре, по русской словесности. Поэтому проект "Русофобия" включает в себя подавление русской культуры, искоренение её, изгнание из мирового пространства, поиск в русской культуре этого сокровенного знания, этих волшебных русских кодов и подавление их один за другим.
Пушкин — это драгоценный ларец, в котором, как самоцветы, хранятся волшебные русские коды. На Пушкина направлена ненависть русофобов. В нём русофобы угадали источник русского возрождения, русского духовного бессмертия.
Гитлер обратился к глубинам германского язычества, к мрачным тайнам германизма: к "Золоту Рейна", нибелунгам, Зигфриду, валькириям, рунам. Тайное общество "Аненербе" вычерпывало эти глубинные энергии и вселяло их в сердца немецких легионов, которые с руническими молниями в петлицах завоевали пол-Европы и двинулись на Советский Союз.
Сталин в 1937 году дал указание сделать Пушкина самым читаемым, самым популярным советским поэтом. Произведения Пушкина издавались миллионными тиражами. Пушкина читали в школах, на заставах, декламировали в воинских частях. На сценах театров ставились сказки, оперы, созданные по произведениям Пушкина. Пушкин напитал предвоенный советский народ своими великими энергиями. И в 1941 году на полях сражений столкнулись Пушкин и "Аненербе".
Пушкинская золотая рыбка оказалась сильнее демонов Рейна. Пушкинский Евгений Онегин одолел мрачного Зигфрида. Пушкин вместе с Жуковым пришёл в Берлин, и его длани вместе с дланями советских пехотинцев держали древко победного знамени на куполе Рейхстага.
Проект "Русофобия" включён в другой, ещё более грандиозный проект — проект "Великое обнуление". Запад, стремясь к господству над всем человечеством, тщится уничтожить всё многообразие и неповторимость народов, их многоцветие и суверенность, превратить человечество в липкую, серую, отлучённую от божественных основ одноцветную массу, над которой стоят сверхлюди, управляющие ходом истории, вымарывающие из истории неугодные народы, к числу которых в первую очередь причислены русские.
В недрах проекта "Великое обнуление" формируется новый загадочный мировой субъект, который условно называется "технотронный фашизм XXI века". Его рождение мы наблюдаем на Украине на примере Зеленского. Не надо непрерывно хохотать над Зеленским, глумиться над ним, называть его клоуном или паяцем. Пусть это делают Кукрыниксы. Нам же, сражающимся на "территории смыслов", предстоит разгадать Зеленского как зловещий субъект.
Зеленский — реторта, в которую сливается множество растворов, множество эссенций, составляющих загадочный кипящий коктейль. В Зеленском, который надевает вышиванки, присутствует древнеславянское, дохристианское язычество с Перуном, идолами, богами древних славян. В нём присутствует германское духовное подполье с его магической символикой, которая видна на мёртвых телах полка "Азов"*. В нём присутствует гордыня первородной Руси с Киевом — матерью городов русских. В нём присутствует ультралиберальная идеология Запада с гей-парадами, инфернальным культом наслаждения, шоу-бизнесом, заменяющим культуру и веру. В нём присутствует загадочная иудейская мистика, каббалистические тайны. И вся эта фантасмагорическая смесь облучается энергиями цифровой реальности, наделяется искусственным интеллектом, смешивается, кипит, порождает фантастические небывалые энергии, которые фашизируют мир.
На Украине, на Крещатике родился этот фантастический зловещий субъект, именуемый технотронным фашизмом XXI века. Из украинской лаборатории, где был синтезирован, он перенесён в мир. На глазах фашизируется Польша. Фашизируется Германия, где к власти пришли потомки эсэсовцев. И европейские демократии, обессиленные толерантностью, не способные рождать лидеров, неуклонно превращаются в национальные тоталитарные государства. Зеленские будут возникать во Франции, Италии, Испании, Скандинавии.
Фашизируется Америка. Новый фашизм Америки — это не Ку-клукс-клан, не белый шовинизм, не экстравагантный яростный Трамп. Это Хиллари Клинтон, Обама, Байден, чёрный расизм, левый экстремизм, евгеническая культура, которая никогда не умирала в Америке и всегда помышляла об исправлении человечества путём исключения из него недочеловеков.
Евгеническая культура Америки в 1920-х годах привела к массовой стерилизации неполноценных американцев, к газовым камерам с газом семейства "Циклон". Евгеническая культура была перенесена в Германию и породила Гитлера и теорию сверхчеловека, зажгла крематории по всей Европе и сделала еврейский народ топливом в печах Освенцима и Майданека.
Сегодня на Украине Русская Мечта сражается с технотронным фашизмом. В Авдеевке и Попасной, о которых никогда не ведал мир, решается судьба этого мира. Русские "Ураганы" и "Грады", русские "Калибры" и "Кинжалы", ополченцы Донбасса и батальоны ВДВ атакуют проект "Русофобия", пробивая в нём дыры. И опять, в который раз Россия, кровью умытая, венценосная и бессмертная, берёт на себя грех мира — происходит великое русское омовение.
И так много в живой русской воде слёз и крови.
*террористическая организация, запрещённая в РФ
https://zavtra.ru/blogs/proekt_rusofobiya
04.08.2022 Цветок Победы
Российская империя — это баланс двух глубинных исторических сил
Российская империя — это баланс двух глубинных исторических сил: русского централизма, расцвет которого знаменует величие империи, написание великих поэм и симфоний, совершение великих побед. И сил распада, сокрушающих централизм, сгибающих вертикаль империи, превращающих великое государство в обломки, плодящих междоусобицы, смутные времена и кровавые гражданские распри.
Мудрые правители во все века поддерживали этот баланс, продлевая существование империи. А когда силы распада выходили из-под контроля, кончалось великое княжение Киевской Руси, и удельные земли ложились под копыта татарской конницы. Рушился централизм империи Ивана Васильевича Грозного, и Московское царство погружалось в ужасающую смуту с гибелью страны и народа. Энергия распада источила, расплавила железный ствол романовской империи, и она рухнула, как трухлявое дерево. Великих усилий стоило Сталину подавить распад, загнать демонов разрушения в ту преисподнюю, откуда они вышли, и воздвигнуть небывалую в мире Красную империю. Советская власть — это умный, осторожный баланс двух имперосодержащих сил: жёсткого централизма и умеренного, не доходящего до точки кипения либерализма.
Этот баланс был разрушен в перестройку. Централизм был истреблён, патриотически мыслящая интеллигенция, государственники в управлении экономикой были жестоко подавлены, диффамированы, «русский фашизм» стал определением всего того, что звалось государственным и патриотичным. Либеральным стало называться всё то, что не признавало примат государства — будь то могущественные олигархические корпорации или неуёмные, проповедующие свободу в политике и сексуальных отношениях либеральные интеллигенты.
Ельцинское десятилетие было временем искоренения всего, что связано с русским, глубинным. Это искоренение было продолжением расказачивания, гонений на церковь, изгнания из России русской интеллигенции.
Либеральная городская проза Юрия Трифонова и деревенская, русская исконная проза Валентина Распутина были двумя направлениями, в которых развивалось советское историческое сознание. В перестройку русский вектор был сокрушён, и либеральная стихия заполнила весь объём российской постсоветской жизни. Университеты, театры, администрация президента, научная среда, педагогика, газеты и телевидение, дипломатия — всё оказалось в руках либералов, которые воспроизводили сами себя, удушая все поползновения русского традиционализма. Русское, патриотическое было вынесено на периферию общественной жизни, и слово «русский» стало если не синонимом фашизма, то синонимом проигравшего, лузера.
С приходом Путина медленно, почти незримо, централистское патриотическое сознание стало вновь появляться на русских горизонтах. И вновь русское имперское возрождение стало выдавливать либералов из многих сфер российской жизни.
Путинское правление ознаменовалось явной и скрытой борьбой этих двух начал, схваткой имён, репутаций, интересов, энергий, культурных и философских школ. Возвращение Крыма явилось триумфом русского патриотизма и огромным политическим и духовным поражением либералов. Специальная военная операция на Украине стала гигантским толчком, сбившим с насеста огромную стаю либеральных художников, политиков, бизнесменов, деятелей науки, торговли. Всё это мощное, наполненное энергией толпище поднялось и в одночасье перенеслось в иные пределы, оставив после себя колоссальную пустоту, которая дымилась, как воронка после разорвавшегося снаряда. Теперь эту пустоту предстоит заполнить патриотам, которых десятилетиями держали в потёмках, и кои на миг ослепли от яркого солнечного света, льющегося в Россию с Донбасса. Патриотов долгие годы держали вдали от университетов, политических институтов, литературных и художественных премий, и сегодня — явный дефицит пламенных художников, речистых ораторов, умелых управленцев, отважных философов.
Эта нехватка будет восполнена. Её восполнение уже происходит. Но этому сопутствует скрытая, неявная схватка, происходящая в недрах сегодняшнего российского общества, где сохранилось множество корней и грибниц, оставленных либералами. Ботва улетела — клубни остались. Эти клубни дают подземные ростки, и они появляются на поверхности земли. Схватка продолжается. Она ощутима в решениях, касающихся обороны, культуры, экономической политики. И неявно присутствует в толщах сегодняшней российской действительности. От этих глубинных схваток шевелится почва — так, будто ползёт невидимый крот, выдавливая на поверхность изрытую, рыхлую землю. Это движется "крот русской истории". Нам не угадать тайные направления его подземных лабиринтов. Но над нами в русской лазури несётся Русская Мечта. Её полёт угадан всеми великими русскими прозорливцами, молитвенниками, полководцами и вождями. Это Русская Мечта о светоносной, бессмертной, восхитительной России, которой неведома тьма, а одна бессмертная благодать.
Русская Мечта — это Русская Победа.
Весенняя, намокшая от слёз,
Над Родиной, изрезанной фронтами,
Победа, ты летишь в венке из роз,
Обмотана кровавыми бинтами.
https://zavtra.ru/blogs/tcvetok_pobedi
28.07.2022 Эй, ухнем!
Специальная военная операция на Украине воспроизводит метафизическую суть "Войны и мира"
"Война и мир" Толстого — это рассказ о том, как далёкая от России, неведомая России, не нужная русскому народу война под Аустерлицем разрасталась, приближалась к границам России, превращалась в нашествие, двигалась к Москве, испепеляя города, вовлекала в себя всё новые полки и новые сословия, спалила Москву и превратилась в народную войну, в которой вместе сражались аристократы, дворяне, купцы, мелкие помещики, крепостные крестьяне. И народ, объединённый во имя святая святых, взялся за огромную дубину — дубину народной войны.
Конфликты имеют свойство неудержимо расширяться. Они похожи на падающую в лужу каплю нефти, где она мгновенно превращается в стоцветную радужную плёнку, покрывающую всю водяную гладь. И лужа, если кинуть в неё спичку, начинает гореть.
Специальная военная операция на Украине воспроизводит метафизическую суть "Войны и мира". Российские войска триумфально пересекли украинскую границу, окружили крупнейшие города: Харьков, Киев, Николаев. И мы с восторгом, ликуя, ждали, когда города падут, и их правители вынесут русским генералам на бархатных подушках ключи от городов. Этого не случилось. Войска отошли от Киева и Харькова. Первый этап войны завершился.
И начался второй. Огромная украинская группировка в Донбассе бралась в кольцо, смыкались клещи. В этом «котле» украинская военная машина была обречена на слом, на уничтожение. Но вышло иначе. Клещи не лязгнули, не сомкнулись. Второй этап войны завершился.
Начался третий. Русские войска стали дробить огромную украинскую группировку на малые котлы и уничтожать их по отдельности. Так был взят Мариуполь, взят Лисичанск.
Но и стратегия «малых котлов» не дала желаемых результатов, и русское наступление, натыкаясь на бесчисленное количество опорных пунктов, прекрасно оборудованных рубежей обороны, почти остановилось. Сегодня сражения ведутся за каждый бугорок, за каждую деревушку, за каждую тропку, коим нет числа.
Быстрой войны на Украине не случилось. Операция затянулась. В неё постепенно и неуклонно стали встраиваться страны НАТО. Санкции разрослись до непомерных размеров, из России ушли ведущие западные фирмы, унесли с собой технологии и уникальные производства, оставив в русской экономике зияющие дыры.
Улетела разом, в несметном количестве, как саранча, либеральная интеллигенция, весь этот трепетный, едкий слой, который господствовал в российской культуре, интеллектуальном мире десятилетиями. И унёс с собой накопленную за эти годы социальную энергию, которая, оставив Россию, превратилась за рубежом в мощнейшую ударную силу информационной и культурной войны.
Война с Украиной всё отчётливее превращалась в войну с Западом, что стал наращивать поставки оружия, постепенно заваливая Украину противотанковыми гранатомётами и зенитными ракетными комплексами, дальнобойными гаубицами и реактивными системами залпового огня, которые начали уничтожать Донецк и Луганск, доставая и до русских городов — Брянска, Белгорода, Курска. Специальная военная операция, носившая ограниченный характер, превратилась в гигантское поле боя, распространившись на Россию.
Война автоматов и пушек сопровождалась небывалым по своей силе и изощрённости подавлением русской воли, русского интеллекта, русской энергии. Русофобия из отдельных всплесков остервенелых поляков или прибалтов превратилась в новое страшное вероучение, согласно которому русские объявлялись народом-изгоем, народом-выродком, народом-дегенератом, которому нет места на земле. Эта теория должна была внушить комплекс неполноценности русским, а также оправдать применение самых страшных средств для уничтожения России и русских. Так немцы в XX веке создали из евреев образ отвратительного чудовища. И запылали печи в Освенциме и Бухенвальде. Теперь такие печи готовят для русских.
Специальная военная операция подтверждает классическую теорию военных конфликтов: раскручиваясь по спирали, война становится глобальным явлением с непредсказуемыми последствиями.
Российское руководство задумало эту операцию как локальную, не включая в неё потенциал всей остальной великой России. Сегодня Россия почти не замечает этой войны, считает её чем-то далёким, сидит в ресторанах, ездит в турпоездки, веселится на фестивалях, купается в Красном море и Индийском океане. Приходящие с поля боя похоронки, свежие могилы на кладбищах отдалённых городков и деревень не затрагивают сознание громадных мегаполисов, где витает дух потребления и гедонизма. Конечно, танковые и пороховые заводы России работают в три смены. Лучшие русские инженеры трудятся над тем, чтобы создать собственные технологии взамен ушедшим иностранным. Управленцы думают, как рыночную сырьевую, построенную на глобализме экономику заменить на управляемую из государственных центров, переходя от безудержного, бессмысленного рынка к рациональному плановому регулированию.
Каждый выстрел под Ясиноватой отзывается эхом в африканских странах, страшащихся голода, в квартирах европейцев, боящихся замёрзнуть без русского газа, на палубах китайских кораблей, стремящихся к Тайваню. Специальная военная операция ударила, и натянулись все бесчисленные жилы, которые стягивают сегодняшнее человечество в сложнейший, надрывно живущий организм.
Эта битва медленно, но неизбежно продвигается в глубь российского сознания. Появляется всё больше песен, стихов. Всё больше энтузиастов и волонтёров ездит в Донбасс и привозит в Россию горькую и великую правду об этих сражениях. И беззаботности, в которой пребывает большинство сегодняшнего российского общества, придёт конец. Конец неизбежен, ибо военный конфликт на Украине, распространяясь вширь, неуклонно распространяется вглубь. Он погружается туда, где таятся сокровенные смыслы русской истории, где находится глубинная матка, из которой после всех пожаров вновь прорастает Государство Российское. То плодоносящее зерно, из которого на месте пепелищ поднимается новый урожай.
К этой матке подбирается враг, над ней нависает угроза. Но как только русский народ всерьёз почувствует эту угрозу, в нём вспыхнет генетическая память, и тогда песня о священной войне зазвучит не только с концертных эстрад, но и в каждом русском сердце — молодом и старом. Тогда случится преображение обычной войны в войну народную, в войну священную, отстаивающую само существование русского народа и русских земель. И чувство Родины из чудесного, молитвенного, прекрасного чувства, в котором любовь, упование на благо, умиление перед сотворённым миром, превращается в грозный отпор. И человек, в ком живёт это чувство, ложится грудью на стреляющую амбразуру, молчит под страшной пыткой, сражается до последней гранаты, а потом водружает победное знамя на горящем, пробитом снарядами куполе враждебной державы.
Сильны "Ураганы" и "Смерчи", сильны "Цирконы" и "Калибры", великолепны танки и штурмовики. Но нет ничего сильнее дубины народной войны.
Послушайте шаляпинскую "Дубинушку". И вы поймёте, как может воевать русский народ, сражаясь за Родину.
|
|
https://zavtra.ru/blogs/ej_uhnem
21.07.2022 Новая русская музыка
Прислушайтесь к рёву "Ураганов", свисту "Калибров", рокоту "Аллигаторов", и вы услышите Прокофьева, Свиридова, Скрябина
Тридцать лет Россия жила с топором в спине. Топор разбил лопатки, раскроил мышцы, перерезал артерии, раздробил позвонки. Россия ахала, осела и жила, задыхаясь, превозмогая боль, с топором в спине. Топор оброс хрящами, его омывала кровь, к нему уродливо приросли позвонки.
И вот через тридцать лет, в феврале, когда русские танки пошли на Мариуполь и Харьков, Россия вырвала топор из спины. И открылась страшная рана, хлынула кровь, разошлись присмирелые было кости. Россия вскричала, стала штопать оставшуюся от топора жуткую рану, сращивать разорванные сосуды, склеивать позвонки, накладывать на рану пластырь.
Мы живём без топора, и Россия проходит стадию мучительного исцеления.
Русская Мечта сегодня — в огне пожаров, рёве реактивных снарядов, штурмует вместе с десантниками опорные пункты укров, ведёт в атаку ополченцев Донбасса, сбивает "Байрактары" и жжёт украинские танки. Она пришивает Донбасс к России, накладывая жёсткий шов.
Русская Мечта — на оборонных заводах в лязге танковых конвейеров, в литейных цехах, на лицах утомлённых рабочих, что в три смены дни и ночи «ставят на крыло» штурмовики, множат снаряды для "Ураганов", вбрасывают искорёженные на фронте танки в красный зев плавильных печей, чтобы из огненного переплава построить новые танки и кинуть их на фронт.
Русская Мечта дышит в конструкторских бюро, в кабинетах правительства, в отделах планирования, где создают новые отрасли, машины, препараты, приборы, замещая ими прорехи, оставшиеся после бегства иностранцев.
Русская Мечта дышит на подмостках театров, с которых убежало отвратительное изуверское племя, хулившее русскую культуру, русскую музыку, поэзию, драматургию. Их место занимают молодые русские режиссёры, актёры, продюсеры.
Русская Мечта дышит на поле духовной брани, где сталкивается с кромешной чёрной силой мирового фашизма, стремящегося вымарать Россию с карты земли, выскоблить русских из мировой истории, превратить слово «русский» в синоним тьмы. И для этого запрещают Пушкина, кастрируют на Украине русских пленных, желая извести русский народ, убить ту матку, из которой во все века после страшных нашествий, пожарищ вновь возрождалось Государство Российское.
Русская Мечта и есть воплощение Государства Российского, вековечного русского чаяния о благих временах, когда человечество превратится в райскую клумбу, поражая Творца своим цветущим многообразием, божественной красотой, богоподобной любовью.
Русская Мечта — в сердце атакующего танкиста, в неутомимых руках сталевара, в прозрениях конструкторов, в идеях управленцев-новаторов.
Русская Мечта — в работах сегодняшних русских философов-духовидцев, разгадавших «тайну беззакония», открывающих миру сокровенный бриллиант бессмертной России небесной.
В Государственной Думе вице-премьер Мантуров рассказал о грандиозных планах восстановления народного хозяйства после опустошительной войны, которую тридцать лет либералы вели на русских пространствах, уничтожая великие советские отрасли, истребляя заводы-гиганты, разоряя конструкторские бюро. Мантуров впервые со времён Госплана в цифрах и сроках рассказал о турбинах, кораблях, самолётах, хлебных комбайнах и нефтяных буровых, искусственном интеллекте и космических аппаратах.
Предстоят гигантские труды и усилия «второй индустриализации», которая восполнит урон, нанесённый стране её врагами, вонзившими топор в русское тело.
Кончен век топора. Кончен век Кудрина—Мау—Чубайса. Кончен век Райхельгауза и Невзорова. Начинается новый театр — русский театр духовных военных действий. Начинается новая русская музыка. Прислушайтесь к рёву "Ураганов", свисту "Калибров", рокоту "Аллигаторов", и вы услышите Прокофьева, Свиридова, Скрябина, услышите Шостаковича, написавшего свою симфонию в честь присоединения Донбасса к России.
https://zavtra.ru/blogs/novaya_russkaya_muzika
14.07.2022 Русский кристалл
Световод русской истории несётся из прошлого в будущее через наше грозное, мучительное и прекрасное настоящее
Советский Союз был громадный кристалл, который наращивал грани, увеличивал размеры, менял формы. И каждый огненный период советской истории добавлял в этот кристалл свою грань, свою плоскость, свой кристаллический блеск. К концу своего существования Советский Союз являл собой остановившуюся кристаллическую громаду, подобную Мавзолею, в недрах которого лежал вождь. Великая жаркая идеология, почти век питавшая человечество, остыла, остановилась, как блеск солнца в арктической льдине. Льдина растаяла, кристалл расплавился, осмысленная геометрия государства превратилась в бессмысленную кипящую жижу. В ней гибли все смыслы, все формы, все поддающиеся разумению очертания. Ельцинская Россия была слепым разгулом либеральных стихий, разметавших пространство, уклады, человеческие судьбы и глубинную суть государства.
Русская история медленно укрощала либеральный взрыв, загоняла обратно в бутылку девятиглавого змея, возвращала раскалённую лаву в жерло вулкана, выращивала среди ядовитой огненной жижи новый кристалл.
Стихли кровавые кавказские войны. Унялись разгульные суверенитеты. Возвращение в русскую жизнь советского гимна и победного красного знамени соединило между собой два русских времени. Началось собирание русской жизни, которую выхватывали из жадных рук обезумевшего либерала. Остатки распроданных, разворованных заводов вновь складывались в корпорации. Телевизионные каналы, которые своими кинескопами стреляли в спину воюющей русской армии, подобно беспощадным бичам, полосовали обессилевшее тело России, — эти каналы отобрали у заносчивых олигархов и поставили на службу страны.
Государство Российское медленно, мучительно обретало новые формы, в либеральной жиже возникали грани кристалла. Изгнали из политики тех, кто намеревался отдать Курилы Японии, а Калининград Германии. Не допустили гей-парадов и осквернения храмов. Подавили цветную революцию на Болотной. Убрали из администрации либеральных модернистов. Остановили размножение некоммерческих организаций, которые плодились, как червяки, сжиравшие беззащитную мякоть.
Три громадных удара нанесены по могущественным либеральным центрам, которые казались незыблемыми, претендовали на духовную и политическую власть в государстве. Вырезана ветвящаяся, глубоко внедрившаяся в плоть страны метастаза Навального и наложен пластырь на тот разрез, откуда её изъяли. Был сокрушён "Мемориал"*, который, прикрываясь мучениками, постоянно выливал в народную жизнь едкую кислоту неверия, нигилизма, отчаяния, ненависти к государству — не только советскому, но и тому, что мучительно создавалось в недрах новейшей русской истории. Было закрыто "Эхо Москвы"** — не радиостанция, которая проповедовала либеральные ценности, не политическая организация, которая влияла на выборы, взращивала либеральных политиков, незримо управляла и манипулировала всеми ветвями власти. "Эхо Москвы" было могучим, ещё не осмысленным явлением, маткой, в которой вынашивалась новая русская революция, вулканом, из которого вновь должен был излиться раскалённый, сжигающий страну либерализм.
Великие имперские пространства, растерзанные и разбросанные либералами, стали вновь собираться. Россия сквозь Рокский тоннель вышла в Закавказье и поставила военные базы в освобождённых Южной Осетии и Абхазии. Россия своими кораблями и бомбардировщиками вернулась на Ближний Восток, забомбила террористов в Сирии и поставила две военные базы у Средиземного моря.
Россия вернула Крым. Состоялось их божественное венчание. Россия поддержала восставший Донбасс и грозным маршем русских дивизий двинулась к Харькову, Одессе, Днепру. Здесь она встретилась не с Украиной, не с Крещатиком, не с Софией Киевской. На её пути во всей грозной устрашающей мощи воздвигся град на холме, именуемый американской мечтой. Эта гора увенчана крепостью, нависшей над миром своими мрачными стенами, башнями, злыми бойницами, из которых Запад посыпает народы крылатыми ракетами.
Русский кристалл с его ослепительными гранями взрастает среди ядовитой пены убывающего либерализма. Стремительны сегодняшние русские перемены. Арестован Мау, этот лимфатический узел, через который исходили таинственные потоки криминальной экономики. Бежал из России Чубайс — главный продюсер либеральной политики, создатель свирепого компрадорского олигархата, могучей коррупционной системы, превращающей Россию в пиратское государство.
Отхлынули в одночасье, исчезли из русской жизни бессчётные либеральные блогеры, режиссёры, шоумены, витии. Шумное, едкое, злое беспощадное племя, терзавшее русский народ своими издевательствами, поношениями, клеветой, топтавшее русские святыни, будь то мученики великой войны или великие устроители Государства Российского, или духовидцы-праведники русской культуры.
Убежали из России дельцы, банкиры, законодатели мод и теоретики экономической жизни. Унесли с собой награбленные у народа триллионы, технологии литературной и театральной эстетики, оставив после себя зияющие дыры. Так грабители выносят из дома дорогие ковры и хрусталь, библиотеку, фамильные драгоценности, отвинчивая всё — вплоть до дверных ручек и сливных бачков, обрекая истинных хозяев дома на скудное, унылое существование.
Либералы сдирают с России кожу, думая, что под ней откроется хлюпающая плоть. Но открывается новый, грозный, со множеством сверкающих граней кристалл Государства Российского. Начинается период новой русской кристаллографии. Русский народ продолжает свой великий поход. Роет окопы под Харьковом. На танках под красным знаменем рвётся к Славянску. Лижет радарами бульвары Одессы. Ставит конвейеры на новых заводах. Управленцы налаживают разорванные связи промышленности и торговли. Инженеры, в недавние десятилетия разработавшие лучшие в мире самолёты, ракеты и танки, теперь конструируют новые русские станки, автомобили и промышленные роботы.
Бои на Украине рождают новых художников и поэтов, новых победоносных генералов и будущих русских политиков, которые, вернувшись домой, остудив свои раны, займут места одряхлевших думцев и безвольных сенаторов.
Световод русской истории несётся из прошлого в будущее через наше грозное, мучительное и прекрасное настоящее. Несёт великую энергию Русской Мечты, омывающей кристалл русской государственности, драгоценный бриллиант русского будущего.
* Организация признана иностранным агентом, её деятельность запрещена в РФ
** Доступ к ресурсам радиостанции ограничен из-за распространения ею ложной информации и призывов к экстремизму
https://zavtra.ru/blogs/russkij_kristall
01.07.2022 Поэмы на броне
Стихи и рисунки
|
Грядущее, тебя мы долго звали. Мы тяготились пресной тишиной. Змея войны струится средь развалин, Покрытая железной чешуёй.
Кто победит? Кто выйдет из потока? Над кем взойдёт победная заря? Потомок иудейского пророка? Наследник православного царя?
Иль ни один? Иль оба канут в вечность? Всплывёт над миром огненный венец. Горит в ночи кровавый семисвечник, И капает расплавленный свинец.
И грянет час. Взметнутся сонмы лезвий. Падёт огонь, и в нём сгорят леса. И мы умрём в мучительных болезнях. Уйдём, как дым, в пустые небеса.
И средь камней, где суховейный ветер Уступы скал безжизненных лизал, Сверкнёт бриллиант божественных соцветий, Моя окаменелая слеза.
•
Там был солдат. Он был из Назарета. Провалы щёк, подглазий синяки. На нём рубаха белая надета, Разбитые в походах башмаки.
Он выносил убитых из развалин, Палимым жаждой воду подавал. Я не запомнил, как солдата звали. Он был убит осколком наповал.
И там, где тело мёртвое лежало, Цветок раскрылся, неба голубей. Над полем боя радуга играла, И пули превратились в голубей.
А тот осколок, что сразил солдата, Вдруг превратился в несказанный сад, Тот райский сад с медовым ароматом, Где золотые яблоки висят.
•
Был дом разбитый пламенем охвачен. Стал грудой разлетевшихся камней. Я вдруг услышал, как ребёнок плачет. Тот детский плач, взывающий ко мне.
Я слышал, как грохочут миномёты, Как танки разъярённые рычат. Ушла врагом отбитая пехота, И я пополз ребёнка выручать.
Вокруг меня снаряды землю рыли. Горел подбитый танком грузовик. Из дымных туч, расправив злые крылья, Пикировал свирепый штурмовик.
Я переполз зловонную воронку. В ней продолжал клубиться едкий дым. Два мёртвых тела горбились в сторонке — Седой старик в обнимку с молодым.
Я полз весь день. Я полз кромешной ночью. Передо мной носились мины вскачь. Я был огня и смерти средоточьем. Но я всё полз. Я слышал детский плач.
Я проползал сквозь города и страны. Я миновал угрюмый материк. Меня покрыли синяки и раны. Но я всё полз. Я слышал детский крик.
И я дополз до каменной руины. Ребёнок был раздетым и босым. "Кто ты, дитя несчастной Украины?" Он тихо мне ответил: "Я твой сын".
•
Когда от смертных слёз Россия мокла, Ваш тёмный взгляд был холоден и лют. Вы, ненавидя, разбивали окна У тех домов, что дали вам приют.
Забыли вы, что мукам холокоста Танкист рязанский положил предел. Печальный ветер русского погоста До ваших мёртвых душ не долетел.
Вы были нам змеёю подколодной. Мы впредь за вас не станем умирать. И пусть другие из печей холодных Ваш гиблый пепел будут выгребать.
•
Мы слушали поэтов и пророков. Они влекли в лазурь небесных сфер. Но русский ад раскрыл свои ворота, И вырвался на волю Люцифер.
С церквей сдирали золотые кровли И делали корыта для свиней. На стенах выступали пятна крови И становились ярче и светлей.
Ревнители потусторонней веры, Не отреклись, не усомнились вы. У вас в руках гремели револьверы, И полнились расстрелянными рвы.
И были вы жестоки и упрямы. На ваших лбах чернел масонский знак. Убитый царь упал в гнилую яму. Вождю в бокал насыпали мышьяк.
Но чуден Бог! Как из кровавой раны Рождается прекрасное дитя, Взошла страна, которой нету равных, Во всей красе, сверкая и светя.
Она была равна садам небесным. В неё слетали ангелы с высот. Но и она пошла дорогой крестной. Её скрутило смерти колесо.
Остервенясь, вы флаг топтали красный. "Мы требуем, — кричали, — перемен!" Они явились, и палач бесстрастный Из вашей кожи вырезал ремень.
О, Ты, кого на крест возвёл предатель, Тебя молю! Услышь мою мольбу! Чтоб сгнил в аду кромешный обладатель Бесовской меты на лукавом лбу.
Но видит Бог, когда б меня спросили, В каком раю хочу я побывать, Я б отвечал: "Хочу одну Россию, Её, в слезах и горе, благодать".
•
Был бой у маленькой слободки. Враждебный танк заполз к нам в тыл. Я сжёг его прямой наводкой. Он долго тлел, потом остыл.
В полях кружили "Байрактары". Я приближался к ним бочком. Подбил две белые сигары С турецким горьким табачком.
Бомбили нас чужие "сушки". Летал свирепый штурмовик. Прицелясь, взял его на мушку, И он взорвался в тот же миг.
Мой дот долбили "ураганы". Была их участь решена. Вогнал снаряд в их зев поганый, И наступила тишина.
С врагом закончив перепалку, Был жарким боем утолён. Среди камней лежал вповалку Мной истреблённый батальон.
Нас окружил отряд спецназа. Мы оказались в западне. Открыл огонь я без приказа, И укры сгинули в огне.
Раз штурмовали мы "высотку", Её мы брали за рога. Закончив дело, выпил водку, Что мне досталась от врага.
Был цвет у моря бирюзовый, И кровь, краснее, чем рубин. Вёл бой с солдатами "Азова", Их доставая из глубин.
Вы спросите, какой системой Меня снабдили на войне. Я жёг врагов моей поэмой, Стихом, оплавленным в огне.
•
К вам не дойдёт моё посланье, Оно истает вдалеке. Лежу один в разбитом зданьи С гранатой в раненой руке.
Не помолюсь, взывая к Богу, Прощальных слов не изреку И не присяду на дорогу. Я просто выдерну чеку.
В руинах, пулями помечен, Я, превращаясь в дым и гарь, Всё помню наш прощальный вечер, Московский золотой фонарь.
Сиянье снега голубого, Бульваров свадебный наряд, Дрожанье зеркала ночного, Духов волшебный аромат.
В обломках этажей и лестниц Я незабвенно берегу Дыханье ваших губ прелестных, Ваш след на утреннем снегу.
Какие дивные признанья Я слышал в сладостном бреду! Но нет, конец воспоминаньям. Прощайте. Кажется, идут.
•
Он ревновал меня к невесте. Был враг, со мной не говорил. Мы в лазарет попали вместе, И он мне кровь свою дарил.
Мой грубый ротный не сдержался, Меня со всех ударил сил. Когда на мине подорвался, Его из боя выносил.
Глотали вместе дым сражений, Делили фляжку и кровать. Когда попали в окруженье, Я их остался прикрывать.
Теперь, проснувшись среди ночи, Я часто вспоминаю вас. Поля, разодранные в клочья, Прекрасных лиц иконостас.
•
Вселенная цветёт и гаснет, И снова первородный взрыв. Что исступлённей, громогласней России, плачущей навзрыд?
Она летит к небесным сферам Среди божественных садов, И вновь в объятья Люцифера Себя ввергает, как Содом.
Своих царей кладёт на плаху, Своих вождей стирает в сор. Палач неистово, с размаху Вгоняет огненный топор.
Но что за дивную лампаду Господь ей посылает в ад? Россия вновь встаёт из ада И мчится в поднебесный сад.
О ты, Садовник поднебесный, Взрастивший царственный цветок, Пошли на Русь, в окоп мой тесный Его волшебный лепесток!
•
Стояло огненное лето. Горела рукопись в огне. Писали русские поэты Свои поэмы на броне.
Печальный финский рыболов Бросал в неведомые воды, И сотня пушечных стволов Пропела пламенную оду.
Когда гуляет в чистом поле Атак свинцовая пурга, Я к вам пишу. Чего же боле, Чем смерть заклятого врага?
Когда по кровле обветшалой В ночи осколки простучат, Как будто кто-то дикий, шалый По дому рубанул с плеча.
Идёт направо — песнь заводит. Налево — пушки голосят. Убитый был в сапёрном взводе. Его невеста на сносях.
Я помню чудное мгновенье. Горел и плавился металл, Когда войны свирепый веник Мой батальон с земли сметал.
Мы города стирали в крошку Из сотен тысяч батарей. Стоят дома на курьих ножках, У них ни окон, ни дверей.
Мы прорывали оборону. Снег выпал только в декабре. Летели чёрные вороны На красной сумрачной заре.
Был взводный самых честных правил. Он хуже выдумать не мог, Когда на мину ногу ставил. Остался без обеих ног.
Я угнездился в бэтээре, Мне спину холодил металл. В Россию можно только верить, Любить зубов её оскал.
Прекрасен вид Левобережья, Прекрасен Киев на Днепру. Как русский, пламенно и нежно, Его в объятиях запру.
Вам не дано предусмотреть, Где наша бомба разорвётся, И скоро ль вас настигнет смерть На дне волшебного колодца.
Цветок засохший, безуханный, Забытый в книге вижу я. Он умирал от страшной раны И всё просил: "Огня! Огня!"
Икона русской благодати, Позволь к устам твоим прильнуть. Нас провожаешь, рать за ратью, В кремнистый непроглядный путь.
В боях, под бурей пулевой, Я столько раз вставал и падал. Теперь в палатке полевой Сижу, читаю без лампады.
Когда б надежду я имела Хоть редко, хоть в неделю раз. Его лицо белее мела И мёртвый взор открытых глаз.
Сдавались, покидали норы. За взводом взвод, ещё, ещё! Я их запомнил. Волчьи взоры И лица с впадинами щёк.
Увидел зорьку голубую. Рассвет. Светлеют небеса. Одна строка сменить другую Спешит. До боя полчаса.
•
Ты был невольник призрачной галеры И слышал скрип её волшебных вёсел. Был исповедник сокровенной веры, Умелец неизвестных нам ремёсел.
Глухой порой, когда, скрывая звёзды, Висела ночи мрачная завеса, Сверканьем крыльев рассекая воздух, Тебе явился ангел Херсонеса.
И был невнятен слог его речений. Он порождал земель и вод трясенье. Он улетел. И в мировых теченьях, Светя огнями, всплыл Ковчег Спасенья.
Кругом дымился мир в слезах и корчах. Его, казалось, бурей в бездну сносит. И ты стоял, непобедимый кормчий, России бесподобный знаменосец.
•
Наступит день, утихнут взрывов пляски, Уйдёт война в мученьях и крови. Покатят инвалидные коляски. На них родня напишет букву "ви".
•
Когда повеял ветер вешний, В твой дом, февральским утром ранним, С небес явился Божий вестник. Тебе поведал: "Ты — избранник!"
Был миг последнего решенья Подобен огненному маку. И ты поднялся из траншеи, Россия бросилась в атаку.
Ей присягнул душой и плотью, Деяньям дьявольским помеха. Россия встала из лохмотьев В сияньи грозного доспеха.
Тебя, кто не устал бороться, Спасёт от сумрачного ада Алтарь Софии Новгородской, Стена святого Сталинграда.
Пусть груз твой непосильный, страшный. Несёшь, не потупляя взора, Железо Эйфелевой башни, Каменья Кёльнского собора.
О, ты, жилец кремлёвских башен, Спаси страну от смертной тени. В тебе приволье русских пашен, Хребтов и рек переплетенье.
Как много рек прекрасных в мире. За Доном Днепр, за Днепром Днестр. Пусть мне играет на клавире Твой миномётный джаз-оркестр.
И пусть в глазах, слезами полных, Что по лицу размазал ветер, Вдруг просияет, как подсолнух, Победы дивное соцветье.
А на войне, как на войне. Броня изглоданная танка. Мой лик оттиснут на броне. Войны жестокая чеканка.
Гляжу в развалинах Донецка Среди февральских серых льдинок На брошенный рисунок детский, На чей-то стоптанный ботинок.
И пусть среди хлебов и пашен, В полях, где колосится лето, Вчера от танков наступавших Остались чёрные скелеты.
Пусть ветер этой ночью мглистой Поёт в пустой консервной банке Победный "Марш артиллеристов", Прощанье слёзное славянки.
Окрашена кровавой краской России огненная веха. Спецназа взломанная каска, Бушлат убитого морпеха.
Моя невеста утром рано Войдёт в палату осторожно, В слезах, положит мне на рану Листок целебный — подорожник.
•
Ломая оборонный пояс, Сквозь городов дымящих груды, Промчался жуткий бронепоезд, Паля из башенных орудий.
За ним разорванные рельсы, Нет ни улыбок, ни слезинок В глазах у русских погорельцев, На вдовьих лицах украинок.
Мы были сёстры, были братья, Когда нас резали на части. Теперь вы шлёте нам проклятья, А мы приносим вам несчастье.
Кто он, увенчанный рогами, Заклятья чёрного волшебник, Что сделал родичей врагами, Истёр молельню в груду щебня?
Но взгляд у старой хуторянки Был чист, как небо голубое. И с поля отвернули танки, И стало хлебным поле боя.
Был пленный дик, по пояс голый. Кипела ярость в каждой вене. В нём не смолкал орудий голос, Машин и танков столкновенье.
Но вдруг мы встретились глазами, Погасла ярость в каждой жиле. Как будто вышли с образами, И мы к иконе приложились.
И были речи наши жарки. Забыв мучения и плачи, В саду мы поднимали чарки И пели русские, казачьи.
И тот, в кого стрелял я метко И кто меня глушил гранатой, Махнул мне яблоневой веткой, А я ему душистой мятой.
Не вечно в поле пулям виться, Не вечно ворону летать. В полях поднимется пшеница Во всю свою златую стать.
Так думал я, затвором щёлкнув, И был готов ввязаться в драку. Смотрел сквозь броневую щёлку, Как полк "Азов" идёт в атаку.
•
Надев на пальцы золотые кольца, Поцеловав невест и матерей, Ушли на фронт под утро добровольцы, Туда, где вой и грохот батарей.
И долгой ночью плакали невесты, Когда в полях, вдали от суеты, У женихов на кладбище безвестном Синее неба выросли цветы.
•
Я мастер фирменной чеканки. В моих руках гранатомёт. Вчера весь день чеканил танки, А вечером чеканил дот.
Мои изделья не в салоне. О них едва ли говорят. Они бронёю опалённой В хлебах украинских горят.
•
Моторы танков закипали, Текли и плавились стволы. Держал на спуске стёртый палец, Поднять не смея головы.
Но полыхнуло алым знамя, Дохнул огнём ракеты хвост. Комбат вскричал: "Донбасс за нами!" И я поднялся в полный рост.
•
О, русский лес, лес копий и мечей, Святых молитв и пламенных речей. Отпор врагам и гибель палачей. Горячий воск намоленных свечей И сумерки заплаканных очей.
Я из дубов выпиливал киот. Бил по врагам из леса пулемёт. Народ молился лесу — стар и млад И из берёз вытачивал приклад.
Когда враги сжигали города — "живая" ты и "мёртвая" вода. К нам приходил на помощь русский лес, И города вставали до небес.
То дивный храм, то солнечный дворец. Был лес для нас и зодчий, и творец. Его волшебный сказочный наряд — Он был для нас и Керчь, и Сталинград.
Весной в Берлин ударивший снаряд, Победный ослепительный парад. Из века в век так было каждый раз — Сгорал и вновь сиял иконостас.
Мы шли с войны, усталы и грубы, Сажали в пепел ели и дубы. О, лес святой, спаси, помилуй нас! Ты был "Москва" и стал теперь "Донбасс".
Ты — божий перст для нас и Божий дар, Неотвратимый сталинский удар. Идите в бой, священные леса, Победные пусть льются голоса.
•
Я вырезал из дерева киот, Мне помогал в работе пулемёт. Из золота чеканил я оклад, Помощником служил мне автомат.
Я рисовал её небесный лик. Был взрыв от бомбы грозен и велик. Краса её божественных очей. Был смертный бой всё злей и горячей.
Невинные медовые уста. Обойма пистолетная пуста. Её лазурью писаный наряд. В горячий ствол вгоняю я снаряд.
В её руках расцвёл чудесный мак. Покоя нет от бешеных атак. Конец войне. К тебе, Святая Русь, Разбитыми губами приложусь. |
Донбасс, Донбасс, неистовый звонарь, грохочущий на башне вечевой.
Донбасс, Донбасс, божественный фонарь, пылающий над бездной мировой.
Донбасс, Донбасс, ты — остриё меча, пронзившее чешуйчатую грудь.
Донбасс, Донбасс, ты — русская свеча, которую вовеки не задуть.
Донбасс, Донбасс, ты — чудотворный дар, молитва у священных алтарей.
Донбасс, Донбасс, ты — танковый удар и залп "из сотен тысяч батарей".
Донбасс, Донбасс, избавлен от оков, в разрывах мин и грохоте гранат.
Донбасс, Донбасс, пусти меня в окоп и в руки дай потёртый автомат.
https://zavtra.ru/blogs/poemi_na_brone
30.06.2022 Жуткий цветок
Зеленский — ядовитый огненный чертополох, взрастающий в теплице украинской трагедии
Украина, перепаханная танками, истерзанная взрывами, опалённая пожарами, политая кровью, — оранжерея, в которой выращивается жуткий цветок. Имя цветка — Зеленский. Не стоит над ним смеяться. Не стоит легковесно называть его клоуном. Не стоит его образ отдавать на откуп вялым и непрозорливым пропагандистам. Зеленский — это зловещий цветок со множеством багровых, чёрных, золотых лепестков, взращиваемый колдовским садовником под куполом украинской оранжереи, пропускающей лучи чёрного солнца.
Зеленский среди ликующих украинских дев в белых рубахах, шитых алыми шелками, принимает из рук красавиц вышиванку и натягивает её на себя под ликование толпы. Он — глубинный украинец, наследник полян и древлян, языческий исповедник Перуна, поёт чудесную украинскую песню, окружённый голубоглазыми певуньями.
В Святой Софии, стоя перед золотой Орантой, припадая устами к её золотым покровам, он говорит генералам о священной миссии украинцев вернуть обратно Крым, Херсонес — ту украинскую матку, откуда пошло крещение Руси. И он, Зеленский, исповедник христовой веры, является духовным пастырем русского православия, покровителем русских земель от Балтики до Тихого океана.
Покинув Софию Киевскую, Зеленский участвует в гей-параде. Среди шествующих по Киеву геев и лесбиянок, полумужчин-полуженщин, полулюдей-полулошадей, он и сам подобен кентавру с человечьей головой и конским крупом. Он — ревнитель европейского свободомыслия, самый либеральный из мировых либералов. Сидя в перламутровом джакузи, он пускает в окружающую его душистую пену розовых мальчиков, и не все из них живыми выныривают из этих перламутровых пузырей.
Едва обсохнув от благовонной влаги, он удаляется в потаённую комнату, где искусные волшебники, родившиеся на берегах Рейна, наносят ему на тело магическую татуировку: руны, кресты, таинственные свастики, изображения орлов, змей. И тело его становится пятнистым, как у тритона.
Надев военный мундир галицийской дивизии, он уходит в ночь на факельное шествие. Окружённый марширующими бойцами, среди пылающих ночных огней, держа в руках огромный факел, под музыку Хорста Весселя они движутся на восток, куда поворачиваются стволы дальнобойных гаубиц, и где на горизонте не гаснет зарево горящего Донбасса.
В потаённых покоях при свете священного семисвечника он ведёт беседу с седовласым раввином, и тот открывает ему тайну его происхождения: он ведёт свой род от Соломона, и его миссия — построение Третьего храма. Они с раввином тайно выходят на берег ночного Днепра, прислушиваясь, не долетит ли какая-нибудь птица до его середины, и высматривают место на днепровской круче, где будет возведён Третий храм Соломона.
Пройдя обряд инициации, оставшись один, Зеленский включает электронную "музыку сфер", в которой грохочут гармоники водопадов и ревущих вулканов, танковых колонн и электронных роботов, музыку, сочинённую великим музыкантом, имя которому — искусственный интеллект. Под эту технотронную музыку один, отражаясь в бесчисленных зеркалах, танцует свой канкан — тот шутовской танец, над которым так любят посмеяться несведущие аналитики и легковесные пропагандисты. Этот канкан будут танцевать народы мира, оскоплённые великим обнулением, утратившие свой облик, свои культуры, свои верования, превращённые в огромную безликую жижу. Над этой жижей будет протянут канат, и на этом канате жонглёр и канатоходец станет танцевать свою зловещую пляску.
Зеленский — цветок, ядовитый огненный чертополох, взрастающий в теплице украинской трагедии. Искусный садовник пересадит этот цветок на клумбу, именуемую Европой. И Европа зарастёт чертополохом нового небывалого жуткого мировоззрения, имя которому не найдено современными политиками, философами и культурологами, а лишь скупо обозначено в религиозных трактатах и текстах, посвящённых завершению Времён.
Этому лидеру преисподней противостоит Россия с её негаснущей золотой зарёй, с её вековечной Русской Мечтой о благом человечестве, о благодатном священном царстве. Лидер Русской Мечты своими исколотыми в кровь руками вырвет колючий чертополох из украинского чернозёма и бросит в огонь. И мы увидим, как на Зеленском, выступающем перед лидерами Евросоюза, начнёт дымиться одежда, и в зале заседаний запахнет серой и фосфором.
https://zavtra.ru/blogs/zhutkij_tcvetok
24.06.2022 Александр Ходаковский: «Умеем воевать!»
Беседа с легендарным командиром батальона "Восток". Часть II
Окончание. Начало.
Александр ПРОХАНОВ. Расскажите несколько военных эпизодов, коллизий человеческих, в которых либо сами участвовали, либо слышали о них.
Александр ХОДАКОВСКИЙ. Я во всех эпизодах участвовал в том качестве, в котором должен был участвовать. Разрабатывал какие-то операции, принимал решения, давал команду и видел исполнителей своих решений. Самая яркая страница, наверное, когда мы 22 дня брали район, состоящий из нескольких жилых многоэтажек, которые не все жители покинули.
Мы методично брали здание за зданием, уже запланировали мероприятие по очередному, и когда все цели были нанесены, поданы как плановые, уже должна была отработать тяжёлая артиллерия, вдруг выясняем, что в двух квартирах проживают люди, которые не спустились в подвал, не ушли. Когда мы это узнали, положение было тяжёлым: отменить решение уже не могли, как-либо попрепятствовать развитию ситуации или попытаться их эвакуировать не можем, потому что противник контролирует подходы. Нам осталось только молиться, чтоб они не пострадали. Слава богу, те спустились на первый этаж. И вот две семьи сосредоточились в предбаннике, где нет окон, пересидели артобстрел, а это было несколько прямых попаданий 152-ми снарядами. Когда мы это здание взяли и пришли посмотреть на людей, то обнаружили 9-летнюю девочку, 27-летнюю девушку, двух женщин, мужчину, двух котов и собаку. Все они в момент обстрела лежали на 3-х квадратных метрах, а четверть здания была разрушена.
Это чисто человеческий эпизод. Что касается военных… Когда мы изучили противника, поняли, где его слабое место, то забросили 15 человек — две штурмовые группы — брать здание. Мы прописали точки проникновения — только не подъезды. Они несли с собой шанцевый инструмент, чтобы взломать окно и через окна первого этажа накопиться. Задача стояла так, чтоб через один подъезд постепенно произвести зачистку через крышу и, действуя в виде змейки, постепенно зачистить здание, взять его под контроль. Нужно было вклиниться в оборону противника и занять ту же высоту, что и он, перекрыть ему подступы к своим зданиям. Поскольку мы оказывались уже в их передней линии, то мы могли контролировать дворы.
Противник даже не понял, что мы заняли здание, и спокойно утром, в предрассветное время, двумя группами они выходили. Когда напоролись на наш огонь, для них это была полная неожиданность, они даже не поняли, откуда огонь вёлся. Когда сообразили, то вытащили танк на прямую наводку и начали здание отрабатывать. Но наши ребята обнизились, ушли в безопасную зону, переждали, а мы в это время начали вести огонь из миномётов по танку: попадёт 120-я мина — точно им мало не покажется. Танк через какое-то время ушёл, но ещё дважды предпринимал попытки выкурить нас оттуда прямой наводкой. Не получилось. Эта наша группа просидела там 17 дней.
А когда мы обнаружили себя и нашу тактику, противник сделал всё для того, чтобы перекрыть нам подход к зданию. И у нас встал вопрос о снабжении нашей группы радиостанциями, БК, продуктами питания, водой — всем необходимым. Они же налегке бежали, когда заходили, у них ничего не было лишнего с собой.
Мы налаживали сообщение с этим зданием — оно от нашей крайней позиции было в 180 метрах открытого пространства — разными способами. Сначала закупили все типы верёвок, которые нашли, взяли тонкий лёгкий репшнур, привязали его к квадрокоптеру и запустили на 400 метров, чтоб протянуть этот шнур, а потом по нему затащить толстую альпинистскую верёвку и по ней тянуть контейнер со всем необходимым. Противник сбил квадрокоптер, верёвка упала.
Потом конец верёвки привязали к гранатомётному осколочному выстрелу, попытались выстрелить им в окно 3-го этажа, где никого не было. Но, к сожалению, из-за верёвки траектория полёта этого выстрела оказалась непредсказуемой, он тоже где-то упал, взорвался. Не получилось.
А у нас оказался один нарушитель дисциплины, и ему была дана команда — искупить вину через поступок. И вот ночью человек схватил верёвку и побежал. Три раза он падал, ронял конец этой веревки, возвращался, противник периодически по нему постреливал. Он добежал-таки до ребят в здании. Мы наладили эту переправу, ночью, пока противник не видел, сделали импровизированный контейнер — привязывали к верёвке 6-литровую пластиковую бутылку, таскали, вперёд — назад. Так снабжали ребят.
Они таким образом 17 дней жили в изоляции. К тому же выяснилось, что в подвале этого дома находятся гражданские — без воды и еды. И мы, переправляя контейнеры, учитывали потребности и гражданских.
Когда мы закрепились и усилили своё присутствие в этом укрепрайоне, то взяли два дополнительных здания, противнику стало сложно полностью контролировать наши подходы, и мы рискнули эвакуировать и гражданских.
И наш БТР, последний старичок, 70-ка, который уже видал виды, мы отправляем за гражданскими. Счастью не было предела, когда нам доложили, что все гражданские поместились в БТР. Мы не знали, сколько их. И когда БТР прорвался через открытое пространство (в него пытались стрелять из гранатомёта, не попадали, потому что он мчался на всех парах), въехал в мёртвую зону уже с нашей стороны, мы начали извлекать гражданских. Если обычно в БТР сидит 6–8 человек пехоты, помимо оператора-наводчика, механика-водителя, то здесь вылезло 16 гражданских со своими пожитками, ещё и собака. Они там со страху, натерпевшись, забились так плотно, как в рукавичку в известной сказке. Женщины еле держались на ногах, теряли сознание от стресса. Один молодой парень вывалился, не смог сдержать нервического смеха, говорит: "Эти 180 несчастных метров — самая длинная дорога в моей жизни". Радовался, смеялся. Я понимаю, почему — они практически месяц, пока шли боевые действия, просидели в подвале.
Из соседнего дома потом мы вытащили около 60 человек, которые сидели в подвале. Они использовали воду из системы отопления, были у них небольшие продуктовые запасы, а в квартиры азовцы их не пускали — использовали их жильё в качестве огневых точек, укрытий. Таких эпизодов много.
Александр ПРОХАНОВ. На протяжении этой операции было видно, что меняется тактика.
Александр ХОДАКОВСКИЙ. Я командовал подразделением спецназначения, бывал во многих ситуациях, которые позволяли мне приобретать опыт, представление, по крайней мере. Плюс 2014 год. Мы сидели в обороне в городах Ясиноватая, Спартак, на Песках. Мы единожды провели, по-моему, более-менее успешную операцию, когда освобождали Красный Партизан, Пантелеймоновку. Но это в основном частный сектор, посёлки крупные.
В Ясиноватой нам досталось крепко. И я, учитывая опыт нашего нахождения в обороне, экстраполировал ситуацию на противника, понимал, в каких условиях окажется он, и что нам точно нельзя делать, чтобы, например, не попасть в его положение, когда мы достаточно эффективно с ним расправлялись, если он шёл в наступление, в атаку. Этот был опыт 2014 года.
Перед выдвижением, когда мы поняли, что задача будет — Мариуполь, провели совещание — присутствовали все офицеры. Я объявил, что мы не заходим в город, мы идём по доминирующим высотам, уравниваем свои шансы с противником. Зашли, взяли здание, поднялись, контролируем перекрёстки, проезды, следующие здания с доминирующих высот, с огневых точек, двигаемся дальше.
Мы не ожидали, что столкнёмся с таким сопротивлением. Но, действуя по этой тактике, сразу же натолкнувшись на сопротивление, мы увидели противника и начали с ним работать. А если бы мы прошли, он пропустил бы нас и таким образом оказался бы в нашем тылу, и мы бы оттуда уже не вышли.
Это была наша тактика. К сожалению, другие подразделения, которые с нами во взаимосвязи не состояли, армейские подразделения, например, да и по другим участкам боевых действий мы видели, и по Мариуполю, в частности, применили не то чтобы иную тактику, а отсутствие тактики, потому что опыта у ребят не было. У нас всё-таки опыт боевых действий был — 8 лет войны, пусть перманентной, с активной фазой 2014 года, и чему-то он нас научил, заставлял быть осторожными. А не воевавшие российские подразделения не всегда были столь осторожны и осмотрительны.
Мы применили эту тактику и оказались достаточно эффективными, понесли минимальные потери. А ребята с других направлений наобум Лазаря вгрызались в город, чуть ли не маршевыми колоннами заходили, противник их спокойно запускал и схлопывал.
Наша тактика, во-первых, позволила выполнить задачу, которую мы перед собой ставили, с минимальными потерями. Мы не подвергали наше подразделение неоправданному риску. И, может быть, наблюдая за нами, может, исходя из собственного полученного опыта, все постепенно перешли именно к этой тактике: продвигаться методично, спокойно, не проникая глубоко в город, не пытаясь противника отрезать. Потому что первая мысль — прорваться, отрезать противника. Это работает в полях, но не работает в городе, так как даже отрезанный противник находится в более выгодном положении — он контролирует пути подхода. Вы же, заскакивая куда-то в глубину, имеете только то, что на себе, на руках принесли: и БК, и продукты питания. В городе где ты спрячешься, если противник контролирует каждое здание? При попытке куда-то зайти получаешь отпор. В зданиях бои не велись, потому что опыта ведения боёв непосредственно в зданиях ни у кого не было. Соответственно, ребята остаются где-то на открытой местности, противник сверху их расстреливает, они прячутся за деревьями, за боевой подбитой или ещё не подбитой техникой. Ведут огонь, но всё равно положение у них невыгодное. Потом от этих забросов, попыток отрезать противника отказались и начали методично продвигаться мотострелковые подразделения и подразделения морской пехоты. Мы все унифицировали тактику.
Причём ещё есть и два управленческих уровня. Первый — это штабы: штаб данного формирования или штаб армии, например. У этого формирования есть 4 тысячи человек, у штаба армии тоже есть какое-то количество людей, свой ресурс: авиация, артиллерия, система РСЗО. У формирования тоже есть какой-то ресурс, но явно недостаточный по сравнению с армией. Потому что армия, с точки зрения ресурсного обеспечения, огневых средств поражения — всегда на первом месте. И штабы между собой могут по-разному взаимодействовать, потому что есть межведомственная конкуренция, какие-то нюансы, иногда дружба, иногда трения.
Но внизу — никаких нюансов, конкуренции, никакого трения. Мы как батальон, как структура автономная ("Восток", например), организовываем пункт временного управления. Туда стекается вся информация, технические средства здесь находятся, беспилотники рядом, операторы. У них есть дополнительные средства в виде больших экранов, куда можно информацию или в режиме онлайн переносить, или потом с карты памяти и рассматривать. Постоянно командиры подразделений морской пехоты у нас находились. Они утром приезжают, как в свой штаб: "Парни, какая у вас обстановка?" Мы наносим всё на собственные карты, никогда не ориентировались на штабные, потому что они часто и густо содержали в себе дезинформацию. Либо где-нибудь пририсуют себе лишнее, либо что-нибудь не дорисуют, либо вместо того, чтобы нарисовать штрихпунктирную линию, обозначить, что есть сомнения, нарисуют сплошную…
А мы знаем реальную обстановку, всё это наносим на свои карты. И ребята приходят знакомиться с нашими результатами, с нашей обстановкой, докладывают свою. Мы составляем карту, тут же задаём вопрос: "Чем помочь, что нужно?" Они нам тоже помогали.
Был эпизод, когда мы, например, нанося обстановку на карту, выясняем задачу дня морской пехоты. Они говорят, что задача — вот сюда заходить, группа уже пошла. Говорю: "У меня сейчас операторы беспилотников свободны, давай мы облетаем, проведём разведку, что там впереди". Поднимаем наши коптеры, привязываемся к группе морской пехоты, которая уже движется, от неё отлетаем и начинаем барражировать, смотреть, что перед ними, и видим, как группа противника выдвигается навстречу нашим, занимает засадное положение. И обнаруживаем в секторе действия наших — наблюдателя, который сидит, смотрит из здания, не обнаруживает себя никак, но корректирует работу той засадной группы. Одна группа села под бетонным забором, другая, порядка 8-ми человек, разместилась в здании, ждали, когда наши попадут в зону огня, и эти в лоб встретят, а эти сбоку начнут их размолачивать.
И мы во все станции — военные, ведомственные, штабные — начинаем шуметь, предупреждать, что наша группа выдвигается прямо в засаду. Останавливаем их продвижение, оттягиваем, а потом по противнику, зная, где он находится, наносим артиллерийский удар. Мы спасли таким образом морскую пехоту и нанесли урон противнику. Примеры такой кооперации — не единичные. Потому что мы понимаем, товарищи, которые на большом уровне находятся, что-то понимают в обстановке, что-то не понимают, у них задачи глобальные… А простые задачи на местности, которые и обусловливают результат, решаются простыми людьми. И выживаемость этих простых людей зависит от того, насколько будет налажена кооперация друг с другом. Мы только в таком режиме и работали. Это тоже один из примеров, как ребята работают во взаимодействии.
Стираются любые границы. Например, когда мы переместились на новый участок, закрепились, организовали временный пункт управления, приезжает на мотоцикле какой-то мужик: бородатый байкер в каске, в военной форме. Потом уже вдвоём приезжают на разбитой машине, у которой нет ни одного окна, и два колеса спущены. Думаю: "Что это за бродяги такие, военные добровольцы?" Выяснилось — командир роты морской пехоты. Там всё настолько упрощается! Нет этого лоска, формы, отутюженности, чего-то ещё. На чём можно перемещаться, на том ездят.
Самое главное, что весь ресурс объединяется, причём даже без обращения к вышестоящим штабам: "Можно или нельзя?" Исходя только из целесообразности. Скажу так: если на уровнях выше действуют во многом конъюнктурные соображения, то внизу этих соображений нет и следа, только соображения целесообразности и выживаемости, решения задач. Можно даже схитрить. Видим, например, что подразделение не готово к выполнению задачи, потому что изучение местности прошло плохо, разведка, например, не удовлетворила нас результатами работы. А начальство давит: "Давайте-давайте". Начинаем обыгрывать ситуацию. У нас был такой прецедент — маленькие военные хитрости — когда одно из подразделений толкают в атаку, а мы понимаем, что они там огребут. К тому же мы ещё на рубежи не вытянулись, где можем их прикрыть, оттянуть на себя противника. Говорим: "Заходите в ангар, который мы контролируем, накапливайтесь там. Поработаем в том направлении, пошвыряем, вы докладывайте, что вы выдвинулись, вступили в огневой контакт с противником, оттянулись в здание номер такой-то на схеме зелёного сектора — они у нас разными цветами были обозначены — и ждите, когда артиллерия отработает". Но, конечно, не выдвигались, потому что знали, чем это закончится, уже просчитали ситуацию заранее, знали и места расположения противника, его ресурсы, возможности. Ребята пересидели, на следующий день все эти задачи были решены просто на раз- два,-три.
Когда разменной монетой становится жизнь или смерть, то ведомственные взыскания и прочее не имеют никакого значения. И даже награды людей не мотивируют. Никто не гонится ни за какими наградами, никто даже не думает о том, что можно заработать. Максимальная награда — выжить и попасть домой на краткосрочный или не очень отдых. Как рассказывали наши деды, что получить лёгкое ранение и поехать в отпуск домой — это на фронте лучше, чем награда, так и здесь, это абсолютно актуально и сейчас.
Александр ПРОХАНОВ. Это ваша тактика. А с начала спецоперации как стратегия менялась? Как бы вы определили эти перемены, изломы этой стратегии, и что стояло за этой мутацией?
Александр ХОДАКОВСКИЙ. Мне кажется, всё-таки степень готовности Украины к войне мы недооценили. Помню и свои высказывания до начала операции, когда мы говорили: "Что эти всевозможные дорогие игрушки американские могут сделать, когда пойдёт армия, когда она будет размолачивать артиллерией, системами РСЗО? Вместе с землёй там перепашем эти их "Джавелины" и всё остальное. Подумаешь, эти "Байрактары".
Оказалось, это достаточно эффективно, это наносит урон, с этим нужно считаться, с одной стороны. И если говорить в целом о ситуации, то мы недооценили не только противника, но недооценили и степень лояльности населения на Заднепровских рубежах. Это нужно было учесть.
К тому же очень часто и, наверное, почти на всех направлениях всплывал один и тот же фактор — водные преграды. Когда противник готовился к нашему наступлению, он уничтожал мосты, чтобы мы останавливались возле водных преград. Когда мы анализировали каждую такую ситуацию, то видели одну и ту же тенденцию.
Если мы, например, выдвигаясь под Мариуполь, формировали колонну, то не шли одной колонной. Мы отправляли вперёд группу разведки. Впереди двигалась головная часть колонны. И в случае, если бы, например, разведка обнаружила противника, то задача тех, кто двигался в головной части, — вступить в бой, если было по силам, например, и опрокинуть противника, чтобы основная колонна проходила. То есть мы свою колонну разбивали на несколько частей, а не следовали классическим схемам. Согласно нашим планам, колонны должны были разными маршрутами выдвигаться, частями, потому что, к примеру, в моей колонне было 59 транспортных средств, а это крупногабаритные транспортные средства, включая БТР. Это всё растягивается не на один километр, мы — превосходная групповая цель. Чтобы минимизировать потери, мы разбивали колонну на части и по возможности использовали разные маршруты движения, встречаясь в определённой точке или проходя какую-то точку в обозначенное время, но с интервалами, с разрывами. Эта осторожность была обусловлена опытом боевых действий 2014 года. Мы, конечно, в 2014 году колоннами не ходили, но этот синдром — что нужно думать обо всех нюансах — поселился в сознании ещё тогда.
В 2014 году, когда нам так называемые ихтамнеты помогали, то по ним противник применял достаточно эффективно средства поражения серьёзного характера. Ребята, которые перемещались в больших колоннах, создавали скученность, сильно страдали. Большое количество людей было ранено или убито. Мы это понимали и этот опыт учитывали. В этом, наверное, задача любого руководителя — учитывать и собственный, и чужой опыт, чтобы минимизировать проблемы.
Ведь колонны, упираясь в разрушенные мосты, стояли, а противник начинал лупить по площадям и обязательно попадал, потому что скученность большая и техники, и личного состава. Срабатывали часто формальные правила. Когда звучала команда, например, "колонна, стой!", то все, личный состав, выходили и строились возле автомашин по казённому принципу. Очень удобная мишень для противника.
А, например, у нас как? Независимо от причины остановки колонны или транспортных средств, по команде все сразу занимают положение "к бою". Даже если это просто кто-то пробил колесо и встал, или что-то отвалилось, неважно, для перестраховки, остановка колонны — сразу все покидают кузова и занимают положение "к бою", то есть рассредотачиваются. Мы понимали: как только колонна остановилась, противник сразу будет наносить огонь. Поэтому старались минимизировать потери личного состава, чтобы личный состав рассредоточился, а не стоял в куче.
После первых серьёзных проблем, с которыми мы столкнулись, поняли, что и как надо делать, и произошёл коренной перелом в тактике. Мы перестали двигаться нахрапом, заработала разведка. Чего стоило, например, отправить группу разведки, оставить где-то на оттяжке основные силы и убедиться в том, что мост разрушен? И не надо подходить к водной преграде, накапливаться у разрушенного моста и с любопытством смотреть, что это такое. Надо стоять где-то на оттяжке, в укрытии, по возможности, на предельной дистанции — десять-пятнадцать километров от огня противника.
Что касается изменения стратегии в целом… Если мы начинали, например, захватывать в глубине противника целые районы — Сумская область, под Киевом, то сейчас мы перешли к удержанию отдельных районов, которые уже удерживаем все месяцы, что длится спецоперация. Перешли не то чтобы к позиционной войне, но продвигаемся медленно, спокойно или, как выразился президент, ритмично.
Мы поняли, каким ресурсом обладает противник, что этот ресурс восполняемый, что он может мобилизовывать население. При очень невысоком уровне занятости населения и при том, что на отток мужского населения из Украины поставлен барьер, всех загоняют в подразделения теробороны, хотят люди воевать или не хотят, — это ресурс для восполнения потерь в армии. Плюс то, что Запад любезно предоставляет Украине, чтобы её оснастить. Например, 155-й снаряд летит дальше, чем 152-й, то есть они в какой-то степени получают преимущество по дальности. Вопрос только в том, что обучить работать на новых артиллерийских системах — нужно время подготовить расчёты. Время у них есть. Мы сейчас применяем тактику, или пытаемся применить, образования мелких котлов на тех или иных участках. Где-то у нас успехов больше, по луганской территории, например, а где-то, как на наших западных направлениях возле Донецка, таких как Авдеевка, мы стопоримся.
Но мне кажется, в целом ситуация перестроилась под тот ресурс, которым мы располагаем. Потому что объявить мобилизацию можно. Но если в советское время у нас стояли "кадрированные" части, "кадрированные" полки, где только объяви мобилизацию, есть офицерский состав и есть закреплённая за этими подразделениями материально-техническая часть, вооружение, средства артиллерии, бронетанковые средства, то сейчас такого нет. Можно собрать ещё несколько полков, дивизию "железных касок", но они не будут обеспечены необходимым ресурсом, потому что этот ресурс сейчас работает с теми подразделениями и частями, которые есть и заведены в решение задачи спецоперации. Мобилизацию можно объявить, но под мобилизацию нужно производить некоторые меры по реорганизации армии.
Александр ПРОХАНОВ. По вашему мнению, на каком этапе операцию можно завершать? Представления о том, где должны закрепиться войска, меняются, какие-то плавающие они.
Александр ХОДАКОВСКИЙ. Нужно от донецкой, макеевской агломерации, как и от Луганска, противника отодвинуть на максимально дальнее расстояние.
Александр ПРОХАНОВ. Это не обсуждается.
Александр ХОДАКОВСКИЙ. Да, это не обсуждается, но я вам скажу, наверное, не ура-патриотично, что продвинуться нужно ровно настолько, насколько нам будет позволять наш ресурс. Если ситуация будет требовать от нас остановиться даже на тех рубежах, на которых мы уже стоим, и закрепиться ради достижения конкретных целей, может быть, для того, чтобы получить время для реорганизации, значит, мы должны остановиться и стоять. Если у нас будет хватать сил двигаться дальше и давить противника, значит, нужно двигаться ровно на то расстояние, на ту дистанцию, которую будут нам позволять ситуация и обстоятельства. Останавливаться нельзя.
Александр ПРОХАНОВ. Это не политические ограничения, а сугубо ресурсные?
Александр ХОДАКОВСКИЙ. Конечно, исключительно из рациональных соображений, потому что сейчас, мне кажется, уже говорить о каких-то политических целях нет смысла, потому что мы столкнулись с практикой, и эта практика сейчас всё определяет. В свете того, как Запад ополчился против России, на мой взгляд, сейчас себя можно ограничивать только мерой своих возможностей и целесообразности, а не политическими установками. Если у нас нет возможностей двигаться дальше, то не нужно бояться криков и осуждений и толкать людей на смерть только ради того, чтобы удовлетворить чьи-то запросы.
Упаси Господь так делать. Лучше переживём какой-то период позора: замахнулись на большее, а получили, что получили. Но, извините, мы находимся на территории противника, а не он на нашей территории. Мы забрали у противника значимые для него территории — сделали как минимум Азовское море внутренним морем России, перекрыли полностью возможность морского сообщения с южными городами, с Николаевом, с Одессой.
Александр ПРОХАНОВ. За счёт блокады?
Александр ХОДАКОВСКИЙ. За счёт блокады, за счёт удержания тех территорий, что выводят — это Херсонская область, Армянск, направление Джанкой. Мы сейчас имеем доступ к Крыму и можем в Крым поехать через Мелитополь. Можем в Крым попасть через херсонское направление. Я не скажу, что это удовлетворяет всем нашим целям и задачам, но ни в коем случае мы не должны ставить армию в зависимое от общественной конъюнктуры положение. Если общество, особенно которое не участвует и прямым образом не сопричастно с происходящим и ничем не рискует, начнёт требовать ура-патриотических достижений, не надо идти на поводу. Вдруг кому-то придёт в голову попытаться удовлетворить "запрос общества", положив чрезмерное количество людей, особенно, например, объявив мобилизацию и бросив неподготовленных людей, не оснащённых всем необходимым, просто в бой, по принципу гладиаторских боёв: хлеба и зрелищ, — этого не надо делать. Штурмовщина не нужна. Надо остановиться там, где мы сейчас стоим, взяв Херсон, не продвинувшись дальше Херсонской области, не взяв Николаев, лучше остановиться. Те, кто понимает, не станут вопить. Ни родители, ни жёны тех, кто там сейчас воюет, ни разумный, думающий человек, кто в состоянии оценить ситуацию и сделать правильные выводы, не станут кричать.
Ведь мы же не искусственным образом остановились, потому что у нас вдруг пропало желание выполнять задачи. Но выяснилось, что у нас там, там, там пробелы. Как только разведка боем обнаруживает позиции противника, так только спецоперация смогла обнаружить всё, что касается нашей степени готовности. Пока мы на бумаге, в средствах массовой информации говорили о гипотетической возможности идти в наступление, мы по-другому это всё оценивали. Сейчас практически увидели, на что мы способны. Значит, те усилия, которые мы прилагали на восстановление нашей страны и нашей армии до нужного уровня, оказались недостаточными. И нечего стыдиться.
Я побывал на полигоне Центрального военного округа в Екатеринбурге. Там заросло всё. А есть же какой-то показательный полигон, куда привозят больших начальников: "Вот, пожалуйста: всё хорошо". Но тот полигон, где всё заросло, обеспечивал какие-то воинские части, которые должны были там проходить военную подготовку. Значит, у нас обнаружилась проблема. Танковые экипажи натаскивались не на войну, а на танковый биатлон, и это всё было красиво, зрелищно, мы видели, как наши машины совершают чудеса манёвренности и прочее, стреляют куда-то. Но десять-двадцать машин погоды не делают. Нужно смотреть, насколько у нас подготовлены экипажи танков всей армии.
Чем быстрее мы запустим сейчас курсы "взлёта и посадки", чем быстрее посадим людей на технику, дав им возможность научиться управлять, тем лучше. Но нужно время. Может быть, остановка на каких-то рубежах позволит нам выиграть это время и позволит всё-таки, если мы зароемся, закопаемся сейчас, создадим систему укреплений, закрепиться. Я и такой вариант допускаю, и такой вариант меня не смутит. Думаю, нам нужно готовить наше общественное мнение к тому, что мы должны исходить из наших реальных возможностей. Если мы начнём ломать дрова, исходя из общественного запроса, чтобы внутри общества сохранить лицо, мы ещё больше усугубим ситуацию. Ситуация непростая, но повторю ещё раз, что мы находимся на территории противника, и мы сейчас, по сути, ставим Украину практически в безвыходное положение. Поддерживать такой армейский ресурс, я думаю, Запад скоро устанет.
Тут ещё есть одно соображение: ничего, например, лучше не воздействует на Украину, как позиционная война, потому что весь тот негатив, который накоплен в стране, все внутренние противоречия, которые сейчас удалось преодолеть благодаря тому, что есть канализация этого всего в войну, они в случае позиционной войны снова всплывут и станут актуальными. Снова там начнёт говорить "партия войны", иная какая-то партия. Это с одной стороны. С другой стороны, Западу интересен блицкриг, но неинтересна затяжная война. Она не принесёт того результата, который ему нужен. Ему нужно сломить Россию. А если Россия перейдёт в положение позиционной войны и создаст ситуацию, когда мы понемногу будем забирать территории, конечно, Западу это будет неинтересно. Перевооружить Украину, переоснастить её, переформатировать её армию полностью не получится. Точечные поставки, будь это бельгийские или датские системы береговой обороны или ещё что-то, кардинально ситуацию не поменяют. Конечно, это создаёт нам проблемы — как "Джавелины", так и "Байрактары", но тогда давайте, используя паузу, запускать собственное производство.
Можно предаваться трагизму, посыпать голову пеплом, если у нас ситуация перейдёт к состоянию оппозиционной войны. А можно использовать это время, чтобы укрепить свою армию, собрать резервистов. ЧВК очень себя оправдали в боевых действиях. Они не наёмники, которые за деньги воюют. Они получают деньги за свою военную работу, но при этом они являются патриотами своей страны — это наша особенность.
И воюют они, используя тот опыт и те знания, что приобрели в ходе военных конфликтов, в которых участвовали. Они воюют в защиту своей Родины, а не ради длинного рубля. В этом, наверное, и особенность наших ЧВК. Давайте заключать временные контракты, краткосрочные, с людьми. Я видел одно такое подразделение. Люди набраны из Кабардино-Балкарии, из Новочеркасска, из Северной Осетии — сборная солянка. И я видел, как они каждый день работают. Пришли мужики, сели, покурили, углубились. Только слышна стрельба постоянно — бам-бам-бам-бам-бам — вышли. Перекурили, отдохнули, поели, пошли работать. Они шли осознанно, добровольцами.
Ко всему нужно быть готовым. Самый последний критерий оценки — это общественное мнение. К нему точно нельзя прибегать и на него ориентироваться.
Александр ПРОХАНОВ. Александр, мы с вами встречались в 2014 году в Донецке, встреча была мимолётной — в вашем штабе, в сумерках. Назначаю вам свидание на правом берегу Днепра. Место встречи выбирайте сами.
На фото: ополченцы Донецкой Народной республики во время боя в районе донецкого аэропорта (2014 г.). Автор снимка – Геннадий Дубовой.
https://zavtra.ru/blogs/umeem_voevat_
21.06.2022 Донбасский период русской истории
Здесь происходит схватка миров, проходит рубеж, к которому подошло человечество и выбирает свой путь
Донбасс — головка наведения русской истории, прочерчивающая баллистическую кривую, по которой несётся Россия к своей загадочной огненной цели. Донбасс — грандиозный реактор, извергающий потоки энергии, от которых плавится мир, содрогаются континенты.
Всё, что случается сегодня на планете, связано с Донбассом. Дымящиеся, в развалинах города и селенья. Горящие танки и падающие самолёты. Работающие днём и ночью военные заводы России. Американские гаубицы, прибывающие на донецкий фронт. Встречи министров Европы и бушующий американский конгресс. Лютая охватившая мир русофобия. Тайные заседания мировых мудрецов, тёмных волшебников, скрытных магов. Сражения в небе, на земле и на море, в человеческих душах, в потаённых катакомбах мировой истории — всё это Донбасс, его роковая грозная мощь, сдвинувшая мировые платформы. Донбасс — сокровенный центр мира, накопивший за миллионы лет гигантскую энергию от тех тропических лесов, что превратились в каменный уголь, сгорают в мировых топках, питая волшебную металлургию мировой истории.
Через донецкие степи проходило столько народу, двигалось столько идей, мировых культур, поднебесных энергий! В земле Донбасса среди окаменелых рыб и каменноугольных папоротников, в забытых курганах лежат останки царей, волхвов и пророков, их дремлющие кости украшены бронзой и золотом. Энергии Донбасса то просыпались, разбуженные ударом небесных лучей, то вновь погружались в сон. И вот теперь, после спячки, в которой пребывали народы покорённого, в глубоком обмороке, обессиленного русского народа, Донбасс проснулся. Словно в висок мертвецу ударяет космическая частица, и покойник вскакивает, стряхивает с плеч могильную землю, берёт винтовку, идёт в сражение, посылает пулю в губителей Родины.
Русский реактор проснулся. Почему не в Вологде, не в Ярославле, где таится глубинный корень России? Почему не в Пскове, не в Новгороде, куда упало семя русского государства? Не на могучем Урале, варившем во все века железо русских побед? Почему в Донбассе?
Не Москва, превращённая в торжище наглых своевольных потребителей, не Петербург с его угрюмой печалью об утраченном имперском величии, а Донбасс — край подсолнухов и терриконов, углекопов и кузнецов. Крым полыхнул, озарил Донбасс, как волшебный цветок. Европа, как беспощадная камнедробилка, стала перемалывать в Донбассе русские кости, заливать свинцом говорящие на русском языке рты, выкалывать голубые глаза русских икон. Божественный Крым и сатанинский Запад сошлись в Донбассе в смертельной схватке — извечной и беспощадной. И народ Донбасса очнулся — возгневался, возликовал. Там появились воины, удальцы, полководцы, сжигавшие себя на кострище мирового пожара. Гиви, Мозговой, Моторола, незабвенный Захарченко – они были первыми, кто принял бой на русском пограничье, и пали в этом неравном бою. Они падали наземь, но стук их падений превратился в удар чудовищной силы, изменивший современный мир.
В Донбассе сражаются не только воинские контингенты, системы оружия, страсть бойцов, умение полководцев, воля президентов. Здесь происходит схватка миров, проходит рубеж, к которому подошло человечество и выбирает свой путь: в чёрную бездну великого обнуления, расчеловечивания и угрюмой, на все остальные века, мглы кромешной или светоносной победы. Той, о которой мечтали лучшие сыны человечества, полагая, что венцом истории будет земное цветущее царство, отражение божественного Царствия Небесного, где нет тьмы, насилия, кромешных несчастий, а одна божественная справедливость и благодать.
Пока Россия спала, копалась на своих огородах, рождала жирных, как дождевые черви, олигархов, переводивших русское добро за рубеж, пока Россия хохотала над своими несчастьями, глумилась над крестом, к которому её прибили, Донбасс сражался. Донбасс стал огромной ретортой, где совершалась таинственная химия истории, происходил синтез энергий, выпадали загадочные, неведомые прежде осадки.
В Донбассе слились воедино красные и белые, украинцы и русские, евреи и греки, православные, атеисты и язычники. Из огня поднялся тот вековечный Русский, кто хранил в себе упование на божественную правду, на вселенскую справедливость. Здесь, среди ракетных обстрелов и падающих на землю самолётов, воскресло то вселенское русское мировоззрение, ради которого и была создана Россия, приняв в свои объятия множество других народов, культур, верований, и стала «Миру спасением».
Донбасс — это Русская Мечта. Упоительная, небесная, не покидавшая русскую душу все тысячелетия её истории. Русская история и есть приближение к этой мечте, непрерывное её выкликание и вымаливание в великих трудах по её достижению, с чудесным воскрешением после всех падений, пасхальным ходом туда, где светится благодатное будущее. Где на крестном ходе колышутся православные образа и хоругви, русский триколор, имперское чёрно-золотое знамя и алое, огненное, пылающее, с золотыми серпом и молотом Знамя Победы – эта русская икона XX века.
Здесь, в Донбассе, в атаках, среди дымных воронок, кровавых лазаретов подтверждается идеология Русской Мечты, идеология нового Государства Российского — пятой русской империи.
Донбасс разбудил дремлющую Россию. Так свет солнца проникает в тёмную, огромную гору, в её хладные глубины, и глубины оживают, теплеют, начинают гудеть. Донбасс — мёртвая и живая вода, воскрешающая Россию. Донбасс ужаснул всю нечисть, скопившуюся в русской жизни за годы её изнурительного поражения. Метла Донбасса соскребла и смела весь либеральный сор, упавший в мусорную яму добровольной эмиграции. Донбасский огонь спалил доставшиеся мародёрам неправедные состояния. Пробудил в народе творчество: множество стихов, песен, бесценных идей и открытий, связанных с великим очищением общества, с созданием обновлённой России.
Донбасс вошёл в сердце Путина, которое, казалось, после чуда Крыма стало биться ровнее и спокойнее. И вдруг случилась ослепительная вспышка Донбасса, тот солнечный удар, который повёл русские войска в наступление, а русский народ — в свою историческую контратаку.
Сегодня в Донбассе пишется русская история как продолжение истории Олега и Святослава, Ивана Грозного и Петра Первого, Иосифа Сталина и маршалов-победителей, раздавивших своими стоптанными сапогами фашистскую гадину.
Поезжайте в Донбасс, и пусть у вас в руках автомат бойца, кисть живописца, смычок музыканта, перо поэта. В Донбассе вас лизнёт великая русская история своим огненным языком, и вы почувствуете себя Русским. И вслед за Александром Васильевичем Суворовым, бравшим Измаил и Очаков, воскликнете: «Я — русский! Какой восторг!»
Донбасс, Донбасс, неистовый звонарь, грохочущий на башне вечевой.
Донбасс, Донбасс, божественный фонарь, пылающий над бездной мировой.
Донбасс, Донбасс, ты — остриё меча, пронзившее чешуйчатую грудь.
Донбасс, Донбасс, ты — русская свеча, которую вовеки не задуть.
Донбасс, Донбасс, ты – яблоневый сад, расцветший среди сумрачных времён.
Донбасс, Донбасс, кровавая роса, горящая, как кровь твоих знамён.
Донбасс, Донбасс, ты — чудотворный дар, молитва у священных алтарей.
Донбасс, Донбасс, ты — танковый удар и залпы сотен тысяч батарей.
Донбасс, Донбасс, избавлен от оков, в разрывах мин и грохоте гранат.
Донбасс, Донбасс, пусти меня в окоп и в руки дай потёртый автомат.
https://zavtra.ru/blogs/donbasskij_period_russkoj_istorii
16.06.2022 Мой флаг
История — это человечество, управляющее своей судьбой
История — это не выстроенные во времени события, именуемые историческими. Это не последовательность царств, не череда царей, великих полководцев, не перечень побед, крушений, возведений дворцов и храмов. История — это таинственная сущность, имеющая своё глубинное, божественное, таинственное Я, которое движется промыслом, создаёт и сокрушает царства, выводит на свет великих философов, полководцев, поэтов, а также великих злодеев и палачей. Она побуждает человечество к творчеству, требует от человечества великих проектов, которые роют русла для исторического времени, рождает творцов, способных своими открытиями менять ход истории. История — это ковчег, на который поднимаются и с которого сходят великие люди, проповедники, а вместе с ними исторические эпохи, грандиозные периоды огня, железа, меди, бронзы, рунических тайн, наскальных рисунков, магических текстов, великих поэм и романов.
Можно ли управлять этим ковчегом, менять его пути? Человечеству всегда хотелось управлять историей, управлять своей судьбой. История — это человечество, управляющее своей судьбой.
Человечество воздействует на историю грандиозными проектами, которыми создаются империи, уклады, философские и религиозные школы. Россия пережила великие имперские проекты, будь то деяния великого князя Владимира Святого, московского царя Ивана Васильевича Грозного или Петра Великого. Россия пережила красный коммунистический проект, родоначальником которого был Ленин, а воплотил его в полной мере Сталин.
Россия пережила либеральный проект, который захлебнулся в эпоху Керенского, воскрес в эру Ельцина, Гайдара и Чубайса и снова скрылся в выхлопных газах русских танков под Мариуполем и Донецком.
Теперь осуществляется новый — путинский проект, контуры которого обнаружили себя во второй чеченской войне, восстановлении армии и оборонных заводов, в возвращении Крыма, в восстании Донбасса.
Но наряду с этими грандиозными проектами, исполнителями которых являются тысячи одарённых людей, армия тружеников и солдат, открывателей и подвижников, наряду с этими проектами, куда вовлекаются миллионы людей, существуют проекты одного отдельно взятого человека. Он своим страстным чувством, ненавистью или любовью, своей волей способен пронзать невероятные преграды и препятствия, способен менять историю. Волей и молитвою Иисус Навин останавливал солнце. Волей Магомед передвигал горы. Тибетские монахи волей прекращают пустынные бури. Волшебники и шаманы волей вызывают дождь, преодолевают засухи, воскрешают умерших.
В моей жизни был период, когда все отпущенные мне жизненные силы, вся моя воля и страсть, каждая кровяная частица были сконцентрированы в огненный луч, в котором слились две силы — ненависть и любовь. Я ненавидел тех, кто сокрушил мою великую красную державу, растоптал её святыни и флаги и попрал могилы моих героев. И я любил эту державу, я не давал ей умирать. Я верил в её воскрешение, верил в воскрешение её святынь и флагов. Тогда была написана мной "Поэма о флаге". Теперь, спустя тридцать лет, перечитывая её, я, исполненный гордыни, верю, что моя отдельная воля оказалась способной разрушить ельцинские твердыни, изгнать из Кремля нетопырей и подземных ящериц и вернуть на Родину попранный в 1991 году алый флаг Победы. Таковыми были слова, заключившие в себя луч, исходящий из моего сердца.
Смертелен приговор, ужасна плата.
На трон в Кремле предатели воссели.
Вселились в Грановитую палату
И там своё справляют новоселье.
Они мою страну колесовали.
Ужасной казни жуткое виденье.
Кровавые обрубки разбросали
Воронам и собакам на съеденье.
Попрятались в чуланы командиры.
Былых вождей испуганные лица.
Потухших глаз бессмысленные дыры.
Я пистолет искал, чтоб застрелиться.
Но перед тем, как с пулей целоваться —
Что может быть заманчивей и проще? —
Я вышел в ночь, чтоб молча попрощаться
С моей святыней. Я пошёл на Площадь.
Она была прекрасной и священной.
Всё тех же звёзд волшебные рубины.
Всё те же башни и седые стены.
Над ней небес бездонные глубины.
Брусчатка — богатырская кольчуга.
Сияет под ногой метеорит.
Собор Блаженного, как сказочное чудо,
Ночными самоцветами горит.
И я стоял на площади безлюдной.
Сияли на груди моей награды.
Передо мной таинственно и чудно
Текли в ночи военные парады.
Тот, незабвенный, в мокром снегопаде,
Когда полки прошли во мгле метельной.
Они ещё шагали на параде,
И вот уже вступали в бой смертельный.
И тот, второй, навеки знаменитый,
Победный, ярким солнцем озарённый,
Когда к подножью красного гранита
Врагов летели рваные знамёна.
И там, где стены царственно алели,
Сквозь брызги хладного осеннего дождя,
Я видел на трибуне Мавзолея
Лицо победоносного Вождя.
Так я с любимой площадью прощался.
Прощаясь, пистолет я сжал в кулак.
И в чёрном небе ветряно плескался
Разгромленной державы красный флаг.
Вдруг я увидел на дворцовой кровле
Людей, их лица в радостном оскале.
Они мой флаг священный, цвета крови,
С весёлым гоготом со шпиля опускали.
Он вырывался, пламенный и алый.
Он был живой, из света и огня.
Терзанье флага мне напоминало
В ночи убийство красного коня.
Они его кромсали и срывали.
Они его тащили под уздцы.
Я слышал, как в могилах зарыдали
Убитые в сражениях отцы.
Флаг унесли. Мне было тошно, больно.
Я был за этот флаг один в ответе.
Мне рано умирать. Ещё обойма
Заряженной осталась в пистолете.
Я не скажу, как я прошёл ворота.
В разведке все — волшебники, творцы.
Нас не тому ещё учили в разведроте,
Когда мы брали президентские дворцы.
И вот стою в Палате Грановитой.
Здесь, что ни гость, то мой заклятый враг.
Пирует демонов разнузданная свита,
Как скатерть, постелив мой красный флаг.
Повсюду клювы, спутанные гривы.
Здесь каждый адской серою пропах.
Вот самка, гузку выставив игриво,
К самцу когтистой лапкой лезет в пах.
Там жабы квакают какой-то тост победный.
Их кожа скользкая синей, чем купорос.
Там кровосос от наслажденья бледный.
Там клювами целуются взасос.
Там две змеи сплелись в совокупленье.
Там извергает семя нетопырь.
Могильный червь разносит запах тленья.
Кровавой пеной хлюпает упырь.
Они на флаг плюют, кидают корки.
Им вытирают чресла и носы.
И флаг дымит от сатанинских оргий,
Лишён былого цвета и красы.
Я прислонился к фреске золочёной.
Я долго ждал, когда погаснут свечи.
Когда замрут блудливые ручонки,
И в мёртвом сне угомонится нечисть.
Застыл в объятьях устрицы кузнечик.
Упырь во сне кричал и хохотал,
Вонзив в клопа свой острый наконечник.
Тогда мой пистолет загрохотал.
Я разбивал их черепа и клювы.
Их мозг летел, как мерзкие фонтаны.
Мне их прыжки и корчи были любы.
И я стрелял в них точно, непрестанно.
Когда клубки лягушек и тритонов,
Комки химер и жужелиц ужасных
Лежали ниц, не издавая стонов,
Я отряхнул от них мой флаг прекрасный.
Я целовал его священный шёлк.
Я обмотал его вкруг тела, под рубахой.
И на меня Дух Божий снизошёл.
Я вышел из Кремля, не зная страха.
Я флаг сберёг. Он жив, мой флаг священный.
Он в моём сердце верящем полощет.
Я знаю, будет день благословенный,
Когда я вместе с ним приду на площадь.
И он опять вернётся в небеса.
Его никто и никогда не снимет.
А я уйду за горы и леса,
Туда, где меня матушка обнимет.
Теперь, когда я вижу военные парады на Красной площади и бесподобных знаменосцев, несущих среди сверкающих сабель алое победное знамя с серпом и молотом, я восхищаюсь и думаю: «Господи, прости мою гордыню». Я знаю, что это знамя вернулось в Россию не одной моей молитвой и волей, а волей оскорблённого, попранного народа, который сегодня водрузил это знамя на танке, идущем в атаку под Николаевом и Одессой.
https://zavtra.ru/blogs/moj_flag
15.06.2022 Александр Ходаковский: «Приказ — наступать!»
Беседа с легендарным командиром батальона "Восток". Часть I
Александр ПРОХАНОВ. Расскажите, как вы в эту спецоперацию входили, какие были периоды и как оцениваете её этапы. Спецоперация всё длится-длится и предполагает ещё немало всевозможных форм и экспромтов.
Александр ХОДАКОВСКИЙ. Всё произошло довольно неожиданно, Александр Андреевич. События завертелись стремительно. На своём, местном, уровне мы предполагали, что вероятный сценарий — это точно не спецоперация на Украине, а введение на линию разграничения в Донбассе вооружённого контингента с миротворческими функциями. Такое развитие событий напрашивалось логически. И те вооружённые подразделения, которые находились на территории ДНР, фактически до последнего момента не только не мобилизовались, а даже наоборот: появление российских вооружённых сил в какой-то мере расхолаживало. Думалось — наконец придут настоящие военные в отличие от нас, ополченцев, закатают рукава, возьмут ситуацию под свой контроль.
Предполагалось, что и воевать-то не придётся. Мол, если тут у нас встанет российский контингент, то Украина, понимая последствия, снизит любую активность на линии соприкосновения. То есть мы расслабились.
И когда была объявлена военная операция с обозначенными целями, нам пришлось очень быстро менять своё состояние. И из-за некоей расслабленности мы входили в войну неготовыми с точки зрения мотивированности. Тем более, что в силу разных причин, в том числе секретности, чётких целей и задач поставлено не было. Говорилось, что предстоит трёхсот-, пятисот- или шестисоткилометровый марш. И в зависимости от того, какие цифры назывались, мы брали курвиметр, нехитрое приспособление для измерения расстояния по карте, и мерили, куда нас приведут 300 километров. Вот сюда, наверное. А 500? А 600 куда? Думали, что 300 — это где-то у нас в окрестностях, 500 или 600 — это уже дальше, но точно не Киев. Предполагалось, что это будет харьковское направление, Изюм, Херсон, Запорожье… Исходя из таких нехитрых вычислений, мы наш театр будущих военных действий для себя и определяли.
А потом мы перешли в состояние полной боевой готовности, находились на казарменном положении. Общались с нашими соратниками, обменивались информацией, потому что её нехватка заставляет на своём горизонтальном уровне из каких-то крох пытаться создать картину. Ведь большинство конкретикой не располагало.
Луганчане ушли на двое суток раньше нас и оказались в общей массе тех, кто заходил с северного направления Украины, в частности, луганчане с северного направления заходили в Харьковскую область.
По каким-то непонятным для нас причинам наше подразделение в ДНР задержалось на двое суток. За это время стала понятна картина: крупными мазками написанное экспрессионистское полотно вызвало у нас соответствующие чувства и эмоции.
Задача нам была поставлена — идти в направлении Мариуполя. Было указано просто направление: это ваше, а это — направление ваших соседей. Нас с ними разделяла река Кальмиус.
Надо сказать, что сначала всё сопровождалось горячкой. А мы пришли на место, встали, осмотрелись, взяли трёхдневную паузу на изучение, на доразведку обстановки на линии соприкосновения. Когда поняли, какими силами и средствами противник располагает на этом участке, разработали план, что нужно делать, и включились в работу. Какие-то подразделения включились раньше — вошли в боевое соприкосновение с противником. И нам поступали звонки: "Ваши товарищи там погибают, а вы ещё стоите". Но зато через три дня мы приступили к реализации нашей задачи, разработанной за это время на основе данных и анализа полученной информации. И были достаточно эффективными.
Александр ПРОХАНОВ. "Мы" — это кто?
Александр ХОДАКОВСКИЙ. Это подразделения, в частности, тот батальон, который оказался под моим командованием. Я в своё время собрал коллектив, который состоит либо из офицеров спецназа, либо из кадровых военных, либо тех, кто вырос как офицер и имеет боевой опыт 2014 года. Я приложил все усилия для того, чтобы сохранить за собой какой-то ресурс. Ведь все подразделения, которые создавались в 2014-м году, должны были перейти под управление тех или иных государственных ведомств.
Но люди тогда приходили под моё имя и росли под моим началом. Я выделял тех, кто может руководить, управлять подразделениями, кто обладал лидерскими качествами, способен был обучаться как будущий офицер, и создавал из них коллектив.
Если сейчас посмотреть, то командир 9-го полка — это офицер, которого я вырастил. Командир Сотой бригады — офицер, который вырос в наших рядах. Командир Первой славянской бригады — это человек, который был у меня командиром батальона. Это свидетельство того, что наши кадры оказались востребованными, у нас своя школа сформировалась.
И в силу того, что в основе этих подразделений стояли люди, которые приходили на уровне личных взаимоотношений, личного доверия, нельзя было поступать формально, сказав: "Всё, теперь у вас новый командир". Мы все держались на уровне авторитета. Я, наверное, последний доброволец этой войны: не имею официальной должности, звание моё осталось на уровне 2014 года, как был подполковником, так и остался. Шучу, конечно, что я последний доброволец, но, по сути, пользуясь авторитетом у этих людей, я осуществлял командование уже в ходе и данной спецоперации.
Александр ПРОХАНОВ. Батальон сохранился?
Александр ХОДАКОВСКИЙ. Да. Но как он сохранился! Когда мы собрали бригаду 4 000 человек, у меня был хороший ресурс: 35 единиц ствольной артиллерии, танковый батальон в этой бригаде, все подразделения, которые необходимы для обеспечения. Когда наступил конец 2014 года, нужно было их интегрировать в государственные структуры. И в корпусе Народной милиции, который называется Управление народной милиции, нам выделили 2 220 на 4 000 человек вакансий. Мы долго дискутировали с новым командующим корпусом, и нам выделили ещё три батальона территориальной обороны на 750 человек. Оставался серьёзный ресурс — больше 800 человек, которых нужно было куда-то применить.
В силу здравой логики мы "выбили" ещё один батальон, но уже в другом ведомстве: в МВД, во внутренних войсках нам выделили батальон оперативного назначения порядка 400 человек. И сливки, так сказать, бригады "Восток" я переместил туда. Всё это время они находились рядом со мной.
Александр ПРОХАНОВ. И этот массив двинулся?
Александр ХОДАКОВСКИЙ. Массив двинулся, и мы оказались на своём направлении. Три дня изучали обстановку, а потом начали атаковать противника. Наши смежники ставили своей задачей, к примеру, частный сектор, который примыкает к Мариуполю, является его пригородом. В частном секторе легче работать, он легче поддаётся воздействию любого типа артиллерии, миномётов обычных. Либо наши смежники работали в промзоне.
Мы же перед собой поставили задачу — жилые кварталы, многоэтажки. На том этапе, да и сейчас, это самая сложная из всех типов военных задач в условиях города. Мы работали в этом направлении, ломали укрепрайон противника 22 дня.
А за это время мы, во-первых, входили в режим войны, люди ментально перестраивались. Приходилось часто буквально брать кого-то за шиворот и серьёзно говорить. Порой звучит простая фраза: "Мы по-мужски поговорили". Но в условиях войны нет понятия "поговорить по-мужски", здесь есть командир и есть жёсткая вертикаль: команда и подчинённые. Мы выбивали из сознания людей гражданский режим существования, когда можно зайти к командиру батальона и за чашкой чая обсудить бытовые вопросы. А здесь инерция мирного времени на первых порах сказывалось отрицательно, потому что, например, можно было подвергнуть сомнению целесообразность приказа военного начальника. Приходилось даже некоторых офицеров вводить в нужное состояние, чтобы они осознали: мы на войне. Меры для установления дисциплины применялись достаточно жёсткие, но, конечно, не выходящие за рамки. Сутки ареста, например. Приходилось заставлять людей относиться к войне серьёзно. Это был первый этап. Сейчас, считаю, наступил второй этап.
Александр ПРОХАНОВ. Где первый этап закончился? Ещё до взятия Мариуполя?
Александр ХОДАКОВСКИЙ. Собственно говоря, этот этап и закончился одной из фаз взятия Мариуполя. Потому что мы работали на восточном Мариуполе, и когда наши ребята, коллеги двигались со стороны моря вверх, то мы — со стороны севера, чтобы отрезать противника.
Долго не могли сломать этот укрепрайон, потому что ребята двигались своей методикой, а мы — своей: брали укрепрайон от здания к зданию. Нам нужно было шириной порядка километр или полутора километра несколько зданий — девять многоэтажек и лицей — полностью сломать. А противник находился в зданиях и вёл огонь, и ещё с глубины наводил артиллерию по нам. Мы должны были сломать этот укрепрайон, а дальше путь был чист. Потому что, когда был сломан укрепрайон из девятиэтажек, перед нами открылся частный сектор, и противник попадал в невыгодное положение.
И ровно на следующий день, когда мы взяли под контроль последнюю девятиэтажку, а она была самая длинная, четырёхподъездная, ровно в тот день, когда пал последний объект этого небольшого форпоста, противник спешно, через несколько часов оттянул все свои силы от "Азовстали" и оставил восточный Мариуполь полностью под нашим контролем. Взятие этого укрепрайона и было финальной точкой в борьбе за восточный Мариуполь.
Александр ПРОХАНОВ. Мариуполь не весь был укрепрайоном?
Александр ХОДАКОВСКИЙ. Нет. Наше наступление носило очаговый характер. Очаговое наступление — это новый вид тактики, который мы изобрели в силу нехватки сил и средств. Мы очень сильно рисковали, потому что не могли закрыть полностью Мариуполь, соединившись с нашими флангами. Между флангами моего подразделения и соседнего — могло быть несколько километров. В глубине, в тылу, были неконтролируемые участки. Если противник проходил бы эти несколько километров, он бы просто двигался по нашим тылам с любыми задачами, с любой скоростью — как хотел.
Мы вынуждены были с этой ситуацией смириться и сосредоточиться на выполнении задачи — ломать район. Мы поставили там блокпосты. Но понимали, насколько эти блокпосты могут быть успешными, в случае если против них, 10–12 мужиков, попрёт подразделение противника численностью даже до роты — этого будет достаточно.
Тем не менее противник не рискнул выйти из Мариуполя, когда мог, он принял бой. И мы постепенно, врезаясь, сокращали радиус окружения противника, сближались между собой, и в конце концов, сомкнулись флангами и образовали полноценную блокаду Мариуполя. Хотя до того момента о полноценной блокаде нельзя было говорить. И только после того, как мы полностью блокировали, противник спохватился и начал пытаться выводить из города, в частности, с "Азовстали", колонны техники, артиллерию.
Например, наш беспилотник барражировал пространство над Мариуполем, фиксировал происходящее, и в два часа ночи довёл до нас, что в районе "Азовстали" формируется колонна — 28 единиц техники, и планирует двигаться в направлении северо-запада. Мы успели выбросить вперёд небольшой заслон, который встретил противника уже на выходе из Мариуполя, нанёс ему огневое поражение по передним единицам техники. Противник подумал, что там их ждали, что образовался какой-то мощный мешок. В действительности это была небольшая группа, в составе которой — небольшие артиллеристские средства. Они просто успели обогнать противника, встретить, блокировать. Противник бросил всю абсолютно целую колонну, разбежался по окрестности. Правда, ещё сутки пытался её контролировать со стороны. И когда первые наши группы прибыли к этой колонне, чтобы забрать технику, противник открыл огонь, несколько человек было ранено. Потом противника разогнали, кого-то взяли в плен. Так что попытки были, но мы их пресекли.
Началась уже полноценная блокада Мариуполя: мы полностью образовали кольцо, которое сужалось. В конце концов, оно сузилось до размеров "Азовстали". "Азовсталь" — это последний этап, которым мы завершали мариупольскую эпопею.
Александр ПРОХАНОВ. А те украинские морпехи, что шли на "Азовсталь", они врывались в ваше окружение?
Александр ХОДАКОВСКИЙ. Да. Они пытались с "Завода Ильича" вдоль поймы реки переместиться на "Азовсталь". У Кальмиуса очень обширная болотистая, поросшая камышом пойма, и они пытались переместиться, прорывались через наши блокпосты. Несколько попыток соединиться с заблокированными на "Азовстали" было пресечено. А кто-то прошёл. Мы фиксировали отдельные группы, которые проскакивали. Но в этом для нас не было ничего страшного. Мы понимали, что здесь они или там, нам, чем меньше радиус, тем даже лучше. Если бы они даже переместились, например, на "Азовсталь", то эффект был бы тот же самый. Но нам удалось их разрезать: отдельно "Завод Ильича", отдельно завод "Азовсталь". Сначала сдалась группировка — больше тысячи человек, которая находилась на "Заводе Ильича". Потом в течение месяца доламывали группировку, которая находилась на территории завода "Азовсталь".
Александр ПРОХАНОВ. Почему украинцы мало контратакуют? Ведь у них численное превосходство. Они избрали тактику обороны как главную стратегию?
Александр ХОДАКОВСКИЙ. Мы за 8 лет привыкли к позиционной войне. Нам задавали вопросы: как вы оцениваете уровень украинской армии, сумела ли она за эти годы вырасти с точки зрения квалификации, знаний, опыта? Мы говорим: да, в каких-то вопросах — технического оснащения, особенно благодаря поставкам со стороны Запада, украинская армия модернизировалась. Но опыта наступательной войны у неё нет, как и у нас, собственно говоря. Соединениями не маневрировали, никаких задач, связанных с занятием городов или районов, они не выполняли. А это важно. Когда мы, например, первый месяц воевали, то получили опыт, который можно обрести только на практике, никак не в теории. Мы поняли некоторые нюансы. Например, что может делать артиллерия, что не может, например, миномётная батарея, что может делать ствольная, а что не может делать вооружение навесного характера, какие средства могли бы быть эффективными в боях в условиях города. Если мы подходили к городу, имея тот арсенал, который у нас был, и на другой мы не могли рассчитывать, то нам приходилось в течение ближайших двух недель перегруппировываться. Приходилось идти к армейским, договариваться, просить.
У нас тогда не было своей ствольной артиллерии, мы имели в распоряжении только миномётную батарею. Но миномётная батарея оказалась неэффективной в условиях города, потому что стреляет по навесной траектории, попадает в крыши или верхние этажи, не нанося противнику урона. А ствольная артиллерия прямой наводкой могла бить по площадям, по зданиям, выбивать противника.
Это нюансы, которые приходят с опытом. А противник, поскольку не воевал, не имел и не имеет такого опыта
Ведь они урон нам наносили из засад, закрытых позиций: они позволяли нашим подразделениям втягиваться в какие-то карманы, мешки, и потом по отбитым координатам наносили огневое поражение. А опыта наступления у них нет.
Наступать всегда страшно, потому что ты открыт, не прячешься в укрытиях. Когда идём в атаку или просто производим штурмовые действия, как правило, нас хорошо видно, мы перемещаемся по открытой местности. Всегда наступление тяжелее. И тяжелее подразделениями, частями перемещаться. Если перемещается любое подразделение значительной численности, то это хорошая групповая цель для поражения противником.
Если, например, здание превратилось в руины, там легче прятаться, чем в целом здании, потому что человек не конфигуративный, и руины такие же. В здании человека можно хорошо выделить на фоне линейных форм. А в руинах он прячется, образует огневые точки и прочее. Там он защищён, потому что, как правило, замаскирован.
А мы вынуждены рисковать, действовать в режиме наступления, потому что задача стоит — наступать. Мы себя подвергаем сознательным рискам. Но без наступления, без риска результата не будет. Вопрос в том, что как ты ни минимизируй риски для солдата, как ты ни применяй средства разведки для того, чтобы качественно выявить позиции противника, как ни используй артиллерию и какого типа артиллерию ты ни используй, всё равно солдату приходится рисковать, потому что, как правило, предварительная разведка не даёт и 20% результата. Процентов 80 результата даёт только разведка боем. Когда уже подразделения поднялись, пошли, тогда противник себя обнаруживает, начиная нас уничтожать. Мы фиксируем местоположение его огневых точек, потом по этим местам наносим артиллерийский удар.
Практика показала, что за десятки атак, в которые мы шли, ни разу не было, чтобы мы предварительно выявили все позиции противника, сумели их эффективно отработать. Каждый раз противник выявлялся только тогда, когда мы переходили в атаку. К сожалению, это правда войны, которая актуальна даже при современных средствах разведки, обнаружения. Человек остаётся самым эффективным средством, которое выявляет действие противника.
Когда проводишь "разбор полётов" с молодыми ребятами, офицерами, пытаешься выявить ошибки, недочёты и стараешься внести в тактику коррективы, часто звучит вопрос, даже не вопрос, а просьба: "Можно ли более тщательно планировать?" То есть, мол, можно сделать так, чтобы, когда мы идём в атаку, противник по нам вообще не стрелял? Каждый раз, когда человек идёт в наступление, когда он отрывается от земли, принимает вертикальное положение, себя обнаруживает, — он находится под очень большим риском. И наши ребята думают только об одном: как бы артиллерия отработала так, чтобы вообще противника не осталось, и им надо только прийти и констатировать факт гибели или отсутствия противника. Это естественное человеческое желание, естественный страх.
Конечно, надо тщательно планировать. Но вот говоришь: "Давайте поэкспериментируем, и следующее мероприятие будете планировать вы". И когда люди начинают участвовать в принятии решений, то понимают, что любое решение всё равно включает в себя фактор неожиданности, когда ты не можешь до конца быть уверенным, насколько эффективно отработала артиллерия, разведка. Последнее слово говорит пехота. И пехота либо продвигается, либо останавливается и оттягивается. Но когда пехота останавливается и оттягивается на какой-нибудь предварительный рубеж, всё равно в это время все действия уже фиксировали современные средства наблюдения, беспилотники. И мы потом на многократном цифровом увеличении смотрим: здесь была огневая точка противника. А вот здесь мы же летали, всё смотрели и ничего не обнаружили. Мы не смогли нанести эффективное поражение, потому что просто не представляли, что там эта точка есть. Только в момент атаки она обнаружилась, что позволило выявить её и зафиксировать на видео, потом просмотреть и точечно отработать.
Как правило, любые штурмовые действия, даже небольшого здания, растягиваются как минимум на два дня. Первый день — попытка штурма, обнаружение противника, выявление его огневых точек. Потом, в конце дня, — поражение противника, и следующий день начинался с того, что мы просто двигались.
Когда мы разговаривали с противниками уже после сдачи их в плен, они говорили: вы применили тактику, которая заставила нас оттягиваться. Никто с их стороны в зданиях не рубился. Было 3 или 4 прецедента, когда наши штурмовые группы сталкивались с противником непосредственно внутри зданий, и либо оставались там и до утра, до наступления рассвета, например, ждали и продолжали боевые действия, либо в тот же день заканчивали всю историю.
Чаще всего было так: мы втягивались в огневой контакт, противник себя обнаруживал, мы давали команду "отходить" и начинали раскладывать это здание, как правило, в промышленной зоне. А потом, после хорошего огневого поражения, снова заводили группу. И группа уже либо заканчивала начатое, либо фиксировала, что там больше никого нет: остались либо только тела противника, либо они унесли их с собой. Так мы постепенно противника выдавливали, и вместе с тем получали представление о том, какая методика наиболее эффективна.
К сожалению, эта методика связана с полным уничтожением любого фонда, промышленного или жилого. Мы поняли, что попытки минимизировать последствия обречены на неудачу, потому что надо либо положить личный состав, либо нужно эту нашу методику широко показывать. Мы не стеснялись показывать последствия нашей работы, потому что хотели, чтобы на Украине все это видели, — чтобы не было повторения опыта Мариуполя. Тогда мы говорили: "Выходите из города, будет тяжело. Это от нас не зависит. При всём нашем гуманизме и желании сохранить вас самих и ваши квартиры, телевизоры, диваны, мы просто лишены возможности выбирать. Мы будем стараться спасти своих солдат, минимизировать последствия. Посмотрите, что происходит. Не потому, что мы жестокие или негуманные, а потому что законы войны работают именно так".
Любой город — Севастополь 1943–1944 годов, Одесса, Сталинград — были превращены в руины в силу не только работы авиации, но и боевых действий в условиях города. Всё подвергалось разрушению. Сейчас всё повторяется, ничего нового: те же артиллерийские средства, те же авиабомбы. Только если тогда бомбы сбрасывали пропеллерные, например, с самолёта, то сейчас турбореактивные сбрасывают. А бомбы те же самые — ФАБ-250, ФАБ-500, тот же тротил, те же поражающие элементы… Как воевали в 1941–1945, так воюем и сейчас. И последствия те же самые.
Мы показывали это всё, чтобы, когда пойдём брать другие города, люди понимали: каток войны перемелет всё, и уходили. Мы хотим минимизировать последствия войны, но, к сожалению, условия боевых действий не позволяют сохранить города целыми.
Александр ПРОХАНОВ. Это две разные войны: за Мариуполь — одна война, а за "Азовсталь" — другая?
Александр ХОДАКОВСКИЙ. С точки зрения тактик, которые мы применяли, они действительно отличались. Это, скорее всего, была фаза войны. Когда мы работали в жилых кварталах и имели дело с многоуровневыми зданиями, девяти-, десятиэтажками, это была одна история. Тут и противник размещал свои огневые позиции по-разному. Например, они в любом здании в шахматном порядке занимали квартиры, проделывали проходы между ними, чтобы перемещаться. Использовали много наблюдательной техники. Не сидели, высунувшись в окна, чтобы наши снайпера отрабатывали их, а ставили устройства слежения — автономные камеры. Камера с достаточно хорошим разрешением наблюдает сектор 120 градусов, например: видят наши действия, подходы, накопления на предштурмовой позиции… И когда начинаем двигаться, они по всем позициям подают информацию о том, что готовится атака, наступление.
В условиях гражданских заселённых секторов — одна тактика. Когда перешли на "Азовсталь", механика действия поменялась, потому что появилось много подземных, технологических переходов между зданиями, чего не было в жилых кварталах. Во-вторых, эти здания, как правило, — типовые постройки не выше двух-трёх этажей, там свои особенности. Этих зданий очень много, они разбросаны, не стоят стройными рядами, как жилые здания, по какому-то архитектурному плану. У нас были карты, и мы каждый раз в соответствии с ними составляли схемы на участке. Таких схем было несколько, и на каждой схеме — несколько секторов. Каждый сектор мог содержать в своём сегменте порядка 20–25 зданий, некоторые 300 метров в длину, 120 метров в ширину — огромные. Если "Азовсталь" в своём длинном поперечнике составлял 9 километров, то его окружность — огромная территория. Вокруг — промзона: и бетонный завод, который обслуживал нужды "Азовстали", и другие заводы. Всё это приходилось в течение месяца брать под контроль, выдавливая противника, сокращая этот радиус и уплотняя их: чем противник плотней, тем эффективнее работа любой артиллерии и любой авиации.
Александр ПРОХАНОВ. Такое ощущение, что сражение за "Азовсталь" войдёт в хрестоматию войны. Что-то в нём особенное было. Видимо, с этим связаны какой-то апофеоз украинский и какая-то мифология. Россия следила за сражением в "Азовстали" с особой нервной напряжённостью, и мучилась, ждала окончания, связывала с "Азовсталью" либо триумф, либо разочарование.
Александр ХОДАКОВСКИЙ. У нас же есть опыт боёв за Донецкий аэропорт в 2015 году. Конечно, там всё было очень локально — один новый терминал аэропорта, в сравнении с "Азовсталью", — капля в море. Таких зданий, как тот терминал, и значительно больших по масштабу огромное количество на "Азовстали". Но аэропорт породил целую субкультуру: героизация, киборги.
По аналогии с аэропортом формировалась субкультура и в этой фазе войны. Мы не просто имели дело с регулярными частями украинской армии. Там ещё был распиаренный "Азов"*, который, наверное, воспринимался на Украине как символ украинства. "Азов" — националистическое подразделение, которое берёт своё начало в 2014 году. За это время оно прошло эволюцию, превратилось из просто организации, "нацбата", как мы их тогда называли, в оснащённый, структурированный полк. На него на Украине возлагались большие надежды, особенно со стороны украинской пропаганды.
И сейчас судорожно пытаются последствия их выхода и сдачи в плен минимизировать, всё равно называют их героями. А как им ещё их называть? Думаю, они рассчитывали бы на другой вариант, но мы этому варианту не дали состояться.
Просто мы не знали, что их больше. Но даже если бы знали, нас это не остановило бы. Скажу уже по факту: в штурмовых действиях вокруг "Азовстали" с нашей стороны принимало участие порядка 850–900 человек. Это были части 810-й бригады севастопольской морской пехоты, части подразделений силовых ведомств МВД, спецназ МВД, спецназ МГБ ДНР, пять батальонов внутренних войск. Да, задействовано людей было больше. Например, задействованы были 105-й, 107-й полки мобилизованных жителей Донбасса. Но они же не штурмовики, и мы использовали их только на заполнение. Мы произвели штурмовые действия, взяли здание, а этих мобилизованных заводишь, чтобы просто там сидели, потому что если не контролируем мы, контролирует противник. В активной фазе штурмовых действий они не принимали участия, они обеспечивали блокировку и оцепление, находились на блокпостах. Мы сами их не пускали на штурм.
Так вот, я, наверное, не сильно погрешу против истины, если скажу, что человек 850–900 штурмовиков с нашей стороны было на весь "Азовсталь". А если нет штурмовиков, то остальные роли не играют — они в боевых действиях участвуют на вторичных задачах. Когда ты наступаешь, то у тебя из батальона есть несколько штурмовых групп, которые работают. Весь остальной батальон работает на эти штурмовые группы, обеспечивает всем необходимым, снабжает и прочее. А вот когда ты в обороне, то там отстреливается даже последняя санитарка.
То есть если с "Азовстали" вышло 2,5 тысячи прямоходящих товарищей, на своих ногах, дееспособных, не раненных, то это 2,5 тысячи автоматов, которые стреляли в нашу сторону. Поэтому можно сказать, что 850–900 человек воевали против 2,5 тысяч. Не считая их раненых, эвакуированных перед этим. А те же тоже стреляли по нам.
Александр ПРОХАНОВ. Почему они вышли, ведь там всё было для того, чтобы продолжать сопротивление — боеприпасы, продукты?
Александр ХОДАКОВСКИЙ. Пока у них была периферия — примыкающие территории к "Азовстали", была возможность манёвра, они держали нас на дальних подступах, внутренне перемещались, пользовались тоннелями, которые достигали нескольких километров в длину, порядка полутора-двух метров в диаметре — тоннели для сточных вод, которые уходили в реку, для забора воды из залива в Азовском море для охлаждения печи. Можно было по ним спокойно перемещаться, что и делали и ВСУ, и "азовцы". Много было всевозможных технологичных тоннелей, которые представляли собой ходы сообщения, позволяли перемещаться под поверхностью так, чтобы мы не видели. Они перегруппировывались, перебрасывали подкрепление на те или иные позиции.
Но мы всю периферию обрезали и загнали их в эти огромные цеха. К тому же у них истощился противовоздушный ресурс, и наша авиация начала работать спокойно, методично. Если в марте, например, наша авиация летала над кромками тополей, срезая крыльями верхушки, летала очень быстро в силу того, что нужно было быстро отстрелять и уйти, и это было не столь эффективно, то потом начала работать полномасштабно, спокойно, с достаточной высоты, выцеливая. Выдвигалась по нашим задачам и отрабатывала плановые цели.
Когда мы загнали азовцев в эти огромные, как железобетонные гробы, ангары, они поняли, что мы просто будем спокойно удерживать периметр, авиация будет методично добивать, а мы уже зайдём и дочистим. Мы основную работу сделали, когда загнали их в эту ловушку, когда ареал, который они контролировали, сократился практически в три раза. Завод сам по себе не маленький. Один из ангаров, в котором они находились, составлял полтора километра в длину и весь был исполосован всевозможными тоннелями — для прокладки коммуникаций, которые в высоту достигали трёх-четырёх метров. Там было несколько уровней.
У нас были карты, где обозначены подвалы, которые можно приспособить под бомбоубежища, или собственно бомбоубежища, что строились в советский период. Но на картах не обозначено, что там есть минус один, два, минус три уровня. Но когда мы начали досмотровые действия, начали зачистку на "Азовстали", действительно обнаружили уровни — минус четыре этажа.
Азовцы понимали, что там можно сидеть очень долго, но просто перспективы не было. Во-первых, тяжело терпеть поражение за поражением, когда они теряли квартал за кварталом, и их загоняли в огромные производственные помещения — прокатные, другие цеха — как животных в загон. Конечно, им можно спуститься на уровень минус четыре, но когда над тобой падает 70-метровый пролёт и заваливает — перспектива так себе.
Они понимали, что достать без бетонобойных бомб мы их не сможем. Но завалить их — вполне. Тем более, им для того, чтобы, например, нас контролировать, приходилось находиться на поверхности в этих огромных цехах. И когда прилетают бомбы, и на наших глазах обрушивается стометровый пролёт, погребая всё под собой, понятно, что происходит с противником, находящимся внутри, — там всё заваливается бетоном, и те, кто сидел на каких-то лесах, на перекрытиях, падают. Перспектива у них только одна — погибнуть.
Александр ПРОХАНОВ. Подземные бои были?
Александр ХОДАКОВСКИЙ. Два раза. Мы наталкивались на переходы, когда, например, занимали одно из зданий. После того, как выбивали противника, мы досматривали всё. У нас один раз была попытка перехода противника через подземный ход от одного здания к другому, которое удерживалось противником, и к зданию, которое удерживалось нами. Противник попытался два раза в течение ночи контратаковать нас, используя этот проход, и нам приходилось вести бой в тоннеле. Но, в конце концов, мы его заминировали и завалили, чтобы он нас не беспокоил. А потом мы уже днём выбили противника из этого здания и обнаружили целую сеть переходов. Один из тоннелей, который мы нашли, достигал почти десяти метров в высоту. Мы поняли его назначение — там стояли контейнеры для цемента, и по этому тоннелю подгонялись по рельсам вагоны, оттуда ссыпался цемент прямо в вагоны под землей, вывозился и сгружался в огромные бетономешалки… И такие ходы на некоторых участках соединяли между собой по несколько зданий. Противник мог спокойно мигрировать, мы это быстро поняли, поэтому первым делом, что в зданиях искали, помимо того, не остался ли противник, — есть ли такой ход. Один раз был ход примерно с фигуру человека — мы продвинулись по нему метров на 50 в глубину, дальше — не было смысла, мы могли бы людей там потерять. Посмотрели, заминировали, засыпали и отошли оттуда.
Александр ПРОХАНОВ. Вы туда со стрелковым оружием ходили или миномёты тащили?
Александр ХОДАКОВСКИЙ. Нет, миномёты стояли на своих позициях, мы их каждый раз перемещали. Военный харч ведь дефицитен. Иногда, когда было очень опасно, миномёты держали на предельной дистанции и работали на так называемых четвёртых порохах, когда мы дополнительные заряды порохов цепляли, чтоб мина летела. Но это приводило к повышенному расходу порохов, и некоторые мины оставались вообще без порохов, лежали, как болванки. В итоге я запрещал такую практику, заставлял продвигаться на дистанцию в два раза меньше, чтобы работать, например, на двух порохах, а не на четырёх, чтобы расход уменьшить.
Конечно, миномёты мы задействовали постоянно, ребята у нас стояли на огневых позициях, контролировали тот или иной сектор. Задача дня, как правило, включала в себя несколько уже пристрелянных точек, отмеченных на карте.
У каждого командира расчёта в смартфоне заложена специальная программа, которая позволяет делать вычисления очень быстро, то есть ускоряет процесс перенаводки, например, батареи на другую цель, другие координаты. Казалось бы, труба та же самая, люди те же самые, дёргает либо верёвкой, либо просто на накольнике бросает мину, она накалывается и вылетает. Ничего нового, но средства обработки появились современные, позволяют работать быстрее, эффективнее.
Александр ПРОХАНОВ. Такое впечатление, что натиск на "Азовсталь" был героическим по соотношению сил, по характеру тактики. Наши сражались первоклассно. А они как вели себя?
Александр ХОДАКОВСКИЙ. Про противника всегда хочется сказать с уважением, если есть, за что уважать. Но здесь делаем исключение. Мы не можем уважать тех, кто ходит под бандеровскими флагами, даже слова такого употребить по отношению к ним не можем — уважение. Поэтому заменили слово "уважение" словом "эффективность", и когда говорим о противнике, говорим о том, что противник работал против нас достаточно эффективно. Недостаточно эффективно, чтобы нас сдержать, но достаточно, чтобы оказать серьёзное сопротивление и привести к потерям с нашей стороны.
Если уместно о потерях говорить "рационально", то мы понесли потери, адекватные той задаче, которую пришлось решать. А, как вы правильно заметили, Александр Андреевич, если посмотреть на последние войны, которые в мире происходили, наверное, такую задачу, как взятие "Азовстали", трудно найти в качестве примера, чтобы посмотреть, перенять опыт. Ни в Сирии, ни в других конфликтах такие задачи не решались. И когда мы подходили к решению задач по "Азовстали", нам приходилось на ходу придумывать методологию, чтобы наше движение было системным, чтобы мы не пропускали противника в тех или иных квадратах, чтобы он не мигрировал у нас в тылу, не создавал дополнительные трудности. Чтобы подразделения, которые работают с разных направлений, действовали, с одной стороны, синхронно. С другой стороны, когда подразделения действуют навстречу друг другу, то в такого рода тактике есть опасность попасть под встречный огонь.
Но размеры "Азовстали" такие и сама особенность и условия её таковы, а именно — дистанции большие и все эти конструкции, что мы, работая навстречу друг другу, практически не рисковали попасть друг в друга. Поэтому мы шли на разумный риск и давили противника с разных сторон. Где он начнёт прогибаться, где легче пойдёт, туда мы перебрасываем ресурс и развиваем успех на том направлении. Мы позволяли себе разумные риски, ничего в этом выходящего за рамки не было — война сплошь и рядом из рисков состоит. Но, конечно, подразделения ДНР, которые формировались в 2014 году и состояли в основном из костяка ребят 2014 года, это и СОБР, Управление по борьбе с организованной преступностью, и спецподразделение МГБ, которое называлось ССО, под командованием Василия Евдокимова, и "Сокол", который тоже — из Управления по борьбе с организованной преступностью, и "Беркут" — аналог российского ОМОНа, — все эти подразделения показали неожиданный, даже высокий уровень, потому что они втянулись. И при высокой степени духовитости наработали нормальную тактику наряду с нашими подразделениями, например, с "Востоком", который был интегрирован во внутренние войска. Ребята очень эффективно работали. Мы менялись: например, один день штурмовыми действиями занимается подразделение спецназначения МВД, потом они выходят, мы перенимаем эстафету. Сложно было идти постоянно методично — очень высокий уровень стресса, истощения морально-психологического, поэтому люди морально и психологически горели.
Например, приезжает человек после штурмовых действий, смотришь — просто оболочка, потому что он выложился весь. Есть такие понятия, как боевой стресс, боевая морально-психологическая травма. Но это процесс адаптации, включение в войну. С одной стороны, у людей вырабатывается привычка к риску, страху, вырабатываются внутренние механизмы, которые позволяют это регулировать. Но, с другой стороны, всё равно это подъедает нервную систему. Конечно, мы старались находить окна для того, чтобы ребят отпускать в увольнение, семью проведать. Но это действовало как положительно, так и не очень, потому что человек выходит из боевого состояния, расслабляется в кругу семьи, и ему потом снова приходится мобилизовывать себя. Это не всегда просто.
Александр ПРОХАНОВ. Вам приходилось общаться с пленными с "Азовстали"?
Александр ХОДАКОВСКИЙ. Разговаривать приходилось, но по душам мы там точно не беседовали. Это были очень эпизодичные и кратковременные контакты, имевшие вполне конкретные практические цели. Есть у нас, например, на боевой позиции боец ещё 2014 года, доброволец из Докучаевска Донецкой области с позывным "Бен", и вот он говорит: "На меня вышел из тоннеля, который мы контролируем, противник, назвал свой позывной — "Пират".
Это когда уже было объявлено перемирие о сдаче противника. У нас между всеми позициями была распространена информация о том, что противник может выходить, огонь по нему не вести, если он без оружия.
Он выходит и говорит просто, буднично, как будто вышел из соседнего подразделения, без преамбул: "У меня позывной такой-то". И восприятие его было таким же — будничным. "Мы будем здесь выводить наших и выносить раненых. Нужно разминировать участок. Где мы минировали, я знаю, где вы минировали, не знаю. Помогите разминировать то, что вы заминировали".
Естественно, докладывается начальству выше. Следует добро. И инженер-сапёр, который минировал, у которого есть карта-схема, выходит в сопровождении и вместе с украинским вэсэушником начинает разминировать проход. Вот такой контакт. Они между собой о чём-то говорили, может быть, даже покурили, но никто никому в душу не лез и свою правду не навязывал. Потому что, во-первых, мы понимали, что мы противника победили на этом участке, сломили его морально. Мы ж не будем над ним глумиться. Мы своей цели достигли, потеряли достаточно людей для того, чтобы можно было так спокойно, буднично вступить в контакт с положения победителей и великодушно обеспечить проход и выносить раненых. Я считаю, во-первых, и с нашей стороны — это не то, что пример гуманизма, но пример отношения, когда ребята, которые воевали с этим противником три месяца и теряли своих товарищей, смотрят на него, как мне кажется, с правильной точки зрения, потому что он недееспособен, больше не оказывает сопротивления. Соответственно, задача воина, если он настоящий солдат или офицер, завершить эту эпопею и отправить противника туда, где он должен находиться, если это пленный противник. Никто не пытался самоутвердиться за счёт противника. Никакой политработник не сказал: "Смотрите, ведите с ним себя корректно". Нет, просто в природе солдата, который воевал только что с этим противником, не было желания глумиться над ним. Они в сознании наших солдат точно так же рисковали, это был паритетный процесс: они убивали нас, мы убивали их, и когда это закончилось, отнеслись к этому буднично. Те поняли, что у них выхода нет, сдались. Наши поняли, что мы победили, и надо готовиться к тому, что будут перебрасывать на другой участок.
окончание следует
* СК РФ возбуждены уголовные дела в отношении бойцов полка "Азов" за особо тяжкие преступления
https://zavtra.ru/blogs/prikaz_nastupat_
09.06.2022 Наковальня
Войну не удержать на полустанке
Войну не удержать на полустанке.
Несётся вдаль её свирепый клёкот.
Взлетают к небу взорванные танки
И падают на землю самолёты.
*
Дрожит земля от канонады дальней.
Редеет под обстрелом полк стрелковый.
Война звенит, как в кузне наковальня.
Кузнец войны куёт свои подковы.
*
На них мы не жалели мин.
Мы били их прямой наводкой.
Нас проклинали из глубин,
Шипя на адской сковородке.
*
Их батальон сдавался в плен,
И каждый был обезображен.
Несли убитых. Кровь и тлен
Всплывали из подземных скважин.
*
Не воевали — летопись писали.
С молитвою писали и с любовью.
Одну строку — расплавленною сталью,
Строку другую — праведною кровью.
*
По дороге фронтовой, горбатой
Уходили в призрачную муть
Русские усталые солдаты.
Был далёк их непроглядный путь.
*
Во все века походов и сражений,
Не зная сна, от жажды умирая,
В Амуре остужали раны жженье
И пили воду сладкую Дуная.
*
Мы русские, мы Божии сыны.
Святая Русь, спасибо за гостинец.
Бескрайними дорогами войны
Идёт усталый русский пехотинец.
*
Жизнь прожита. Мой век испепелён.
Я вновь младенец. Небо голубое.
Но грянул гром. Я выпал из пелён
И оказался вновь на поле боя.
*
В деревне бабы голосили,
Катились слёзы, капал воск.
Он пал за матушку-Россию,
Погиб во славу русских войск.
*
Я вас запомнил поимённо
Сквозь столько зим и столько вёрст.
На ваши красные знамёна
Лилась струя небесных звёзд.
*
Войну не надо мазать чёрной краской.
И у войны случается просвет.
Вчера в бою мне проломило каску,
Но от осколков спас бронежилет.
*
Мы извлекаем мины из камней.
Им нет числа, они любого сорта.
Ещё одна. Не подходи ко мне!
Я достаю изюминку из торта.
*
Над нами вражий сателлит плывёт,
Подобие космического тела.
Я на него направил пулемёт,
Но очередь моя не долетела.
*
Хорошо, когда из тучек плотных,
Ярким светом небо озарив,
Падает подбитый беспилотник.
Там, где он упал, чернеет взрыв.
*
Костлявая бродила где-то рядом.
Они нас превышали троекратно.
Нам посылали порцию снарядов.
Мы тут же отсылали их обратно.
*
Гладь речная нежней перламутра.
Упоительны птиц голоса.
Я заметил, у танков под утро
На броне проступает роса.
*
Мы под Каховкой прокололи шину
И под огнём меняли колесо.
Наш командир был страшный матершинник.
Ему осколком срезало лицо.
*
Их обвенчал походный капеллан.
Надел колечки из фольги конфетной.
Муж вёл огонь по вражеским тылам.
Его жену убил огонь ответный.
*
Где гусениц жестокий скрежет,
Где сталь живое тело режет,
Где мёртвый город у реки.
"Что вы творите, мужики!"
*
Мы здание сжигали огнемётом.
Оно пылало, как огромный факел.
Старик с балкона русскую пехоту
Благословлял в огне. Сгорая, плакал.
*
Был городок красив и стал золой.
Ударов бомб не терпит красота.
Шёл мальчик с обгорелой головой.
В глазах его зияла пустота.
*
Мой докрасна нагретый автомат.
Кровавый бинт, стянувший мне предплечье.
О, ты, с улыбкой мягкой дипломат,
Лукавых уст отравленные речи.
*
Лилась с экранов пенистая жижа.
Являлась рать усталых стариков.
А над страной всё сумрачней и ниже
Клубилась муть угрюмых облаков.
*
Штабисты вязли в канители.
Шаманил сумрачный министр.
Не знали ни страны, ни цели,
И был навскидку первый выстрел.
*
Плевок огня и плеск свинчатки.
Но помню, как звенел ручей.
Цветов и листьев отпечатки
Светились на твоём плече.
*
Я мало прожил на моём веку,
И глаз твоих я больше не увижу.
Я из гранаты выхватил чеку
И жду, когда они подступят ближе.
*
Средь танковых стволов согбенных,
Где мы держали оборону,
Тела лежали убиенных,
И хрипло каркали вороны.
*
Приснятся ночью блёстки и хлопушки,
Огни на ёлках, санки и снежки.
Настанет утро, прогрохочут пушки,
И нас уложат в чёрные мешки.
*
За танками из неба шла охота.
В полях летали огненные мётлы.
В атаку шла донецкая пехота.
Её, как рожь, косили пулемёты.
*
Новобранцы из Донецка
Шли на фронт, расправив плечи.
Каждый бился молодецки.
Был убит и изувечен.
*
За тех, кто в море, мы поднимем кубок
И выпьем так, чтоб капля не упала.
За всех недремлющих у командирских рубок,
За всех умерших на железе палуб.
*
Какой палач, какой злодей кромешный
Мир превратил в дымящую руину?
Будь проклят час, когда порою вешней
Я мой снаряд отправил в Украину.
*
Забрали в плен и обрекли на муки.
Паяльной лампой вымещали злость.
Сожгли глаза и обрубили руки.
В разъятый пах вогнали ржавый гвоздь.
*
В полях ползла войны сороконожка.
Забрали в плен солдатика из Пензы.
"Ну что, москаль, помучайся немножко!"
И в пах ему вогнали гвоздь железный.
*
Они на нас точили топоры,
Садов небесных злые лесорубы.
Их сокрушил наш праведный порыв
И миномётов огненные трубы.
*
Всё дальше пламенного неба полоса,
Разрывы мин всё реже и всё глуше.
Мы не пустили лесорубов в русский сад,
Где расцветают яблони и груши.
*
Ужасен был Святой России враг.
Мы за небесный сад вели сраженье.
Взорвался танк. Был взрыва красный мак
Небесного цветка изображенье.
*
Но мы с тобой не ангелы из сказки,
Не в ризы белоснежные одеты.
На нас — в бою проломленные каски,
Изодранные вдрызг бронежилеты.
*
Мы продвигались с боем к Приднестровью.
Мы не искали серебра и злата.
Мы написали праведною кровью
Евангелие русского солдата.
*
Он в баре в окружении красавиц
Сосал из трубочки коктейля сладкий мёд,
Когда другие в смертный бой бросались,
И им ревел в трубу гранатомёт.
*
Чёрный ворон мглою небо кроет,
Ясный сокол солнцем озарил.
Крот войны сырую землю роет.
Бог войны летит в сверканье крыл.
*
Вы воины небесной Украины?
Наследники богоподобных предков?
Вы родились из беловежской тины,
Произошли из лондонских объедков.
*
Мир изнемог от ваших рун и свастик.
Свирепых казней и кровавых шествий.
Вы звери самой адской, самой чёрной масти,
И мы теперь вас гладим против шерсти.
*
Разрывы мин всё тише и всё реже.
Опала дыма мутная завеса.
Как рыба на пустынном побережье,
Лежала оглушённая Одесса.
*
Гвоздики на снегах кладбищенских алеют.
Они красны, как кровь среди снегов.
Ведёт к десантникам широкая аллея.
Народ назвал её "аллеей вдов".
*
Запричитала: "Без тебя, мой милый,
Мне не прожить ни ноченьки, ни дня!"
А ей в ответ несётся из могилы:
"Прощай, комбат! Огня прошу, огня!"
*
Чтобы никто в России не рыдал,
Чтоб обошлось без воплей и истерик,
Докладывал народу генерал
Не о своих, а о чужих потерях.
*
Погас костёр, обуглились поленья.
Вечерний бой гремел издалека.
Мы ждали из России пополненья,
Но в небе плыли только облака.
*
Я задремал в машине боевой.
Касался головой её железа.
Бесшумно птицы стаей голубой
Летели из сиреневого леса.
*
Мы бились страстно, горячо.
Война нас сдула ветром.
Был полк "гвардейским" наречён.
Теперь он стал "бессмертным".
*
К печам тянули тягачи
Подбитые останки.
Их спешно плавили в печи,
Чтоб снова сделать танки.
*
В моих руках отбойный молоток.
Его калибр назвать я не берусь.
Я отбиваю за куском кусок
От глыбы, навалившейся на Русь.
*
Пули небесные, вечные странники,
Знать бы, куда устремлён ваш полёт.
Пули шальные, мы ваши избранники,
Пулями вскормленный русский народ.
*
Я песнопевец песни громогласной.
Пою псалом о Родине любезной,
О будущем, волшебном и прекрасном.
Мои стихи горят свечой над бездной.
*
Ревущий "ураган" дырявит зданья.
Взлетает штурмовик в слепящем блеске.
Моих стихов короткие посланья,
Написанные кровью "эсэмэски".
*
В кошмарах войн грядёт Мессия.
Возврата нет. Твой жребий брошен.
Хрипит и горбится Россия,
Клонясь под непосильной ношей.
Александр Проханов
https://zavtra.ru/blogs/nakoval_nya
07.06.2022 Русский чертёж
Образ будущего складывается из централистского «Государства проектов» и поля индивидуального творчества
Русская монархия триста лет обдирала лапотный народ, живший под соломенными крышами, и скопила несметные богатства: золото, бриллианты, дворцы. С падением монархии золотой запас царской империи уплыл за границу и там бесследно растаял. Деньги, добытые кровью и потом русского народа, пошли на вскармливание «цивилизации банкиров».
Советский народ, начиная своё огромное красное дело, был бос и гол. В непосильных трудах он создал невиданную цивилизацию, наполнил государственную казну неисчислимыми богатствами. С крушением Советского Союза эти богатства утекли из страны, и «золото партии» стало добычей всё той же «цивилизации банкиров».
Либеральная гайдаровская Россия, отобрав у народа нефть, алмазы, железные и медные руды, превратив русские недра в свои триллионные состояния, перевела их на Запад, где они после введения санкций канули в ненасытном чреве мировых банкиров.
Трижды русский народ обдирали до нитки. Трижды самая богатая в мире страна оставляла свой народ у разбитого исторического корыта. Сегодня, после крушения ельцинского государства, Россия мучительно выбирает форму своего исторического бытия. И не станет ли эта форма очередной драгой, выгрызающей из русского народа его жизненную твердь?
«Образ будущего» – это не каприз футурологов, не прихоть поэтов, не мечта фантазёров. Этот образ должен быть создан сегодня, сейчас. Ибо здание, построенное на руинах ельцинского государства, должно исключать крушение. Новая созидаемая нами общность должна включать в себя могучую составляющую, имя которой «Государство проектов».
Именно таким государством был Советский Союз. Советское государство было способно сконцентрировать в своих руках громадные ресурсы и рывками, через великие проекты, создать невиданную индустрию, одержать победу в кромешной войне, выйти в космос и сложиться в небывалое многонациональное цветущее единство. Государство было монополистом народной жизни и исключало «поле свободы», то поле, в котором рождаются народные инициативы, новации в науке и культуре, экспромты, позволяющие заблудившемуся государству находить новые пути, окольные русла в историческом лабиринте.
Отсутствие этого «поля свободы», отсутствие творческой инициативы в народе привело к стагнации советского государства и в конечном итоге к его погибели. Победившие в 1991 году либералы отшвырнули всё советское, демонизировали государственную идею, объявили либеральную стихию, в том числе рыночную, экономическую, той средой, которая сама по себе родит социальные формы, обеспечивающие цветение и развитие. Утратив государственную идею, разбазарив накопленные государством ценности, ельцинская Россия лишилась громадного количества промышленных отраслей, научных направлений, культурных обретений. Породила узкую прослойку безнравственных миллиардеров, окунула народ в нищету, а само государство погрузилось в хаос. Поле абсолютной свободы породило аномальное неравенство, разрушило общество, сделало Россию сырьевой базой Запада, утвердило «культуру осквернения» и рассматривала народ не как творящую историческую силу, а как угрюмую ненавидящую массу, желающую вернуть себе принадлежащую ей собственность. Это ельцинское государство, несущее в себе множество изъянов и трещин, рухнуло в одночасье, когда русские танки стали появляться в окрестностях Харькова, Киева и Одессы.
Каким будет теперь Государство Российское? Какой дом построит себе российский народ среди ураганов современной истории?
У новой России будет новое мощное проектное государство, способное осуществлять грандиозные проекты развития, будь то Арктика, космос, искусственный интеллект, новые источники энергии. Опыт этого уникального проектного государства, каким был Советский Союз, зафиксирован не только в научных трудах советских экономистов и управленцев, в памяти ещё живых советских стариков, управлявших великими заводами и отраслями. Он хранится как драгоценность в памяти обычных советских людей, тех, что ещё живы, кто вдохновляет своим таинственным свечением новые поколения. Именно эти новые поколения водружают красные советские знамёна на танках, штурмующих на Украине оплот нацистов.
Наряду с этим «Государством проектов», государством проектного централизма, появится «поле свободы», где каждый человек будет носителем свободы творчества, станет создавать свои фирмы и предприятия, свои художественные и интеллектуальные школы, свои развлекательные и спортивные центры, плодить свои утопические, пусть и не достижимые сегодня, фантазии. В недрах этого поля неизбежно возникнут гении, сверходарённые люди, использующие полученную свободу себе во благо. Возникнут миллиардеры, владельцы крупных частных компаний, обеспечивающих хозяевам рывок в благосостоянии и социальный успех. Этической нормой, при которой будет жить это «поле свободы», станет формула «свобода одного работает на благо всех».
Между «государством проектов» с его централизмом, плановостью и «полем свободы» существует противоречие и конфликтная среда, где воля централистского государства соприкасается с волей отдельного творца. Эта конфликтность может превратиться в катастрофическое противоречие, порождающее революции и гражданские войны. Поэтому между проектным государством и «полем свободы» должен существовать регулирующий нормирующий орган, умягчающий все противоречия, снижающий остроту конфликтов, исключающий вопиющее социальное неравенство, останавливающий культуру осквернения и распада — плод извращённой психики пресыщенного индивидуума.
«Государство проектов» и «поле свободы» суть два сообщающихся сосуда. Социальные энергии перетекают из одного в другой, регулируемые структурой, призванной соблюдать баланс этих энергий.
Итак, образ будущего складывается из централистского «Государства проектов» и поля индивидуального творчества, а также и регулирующей их отношения государственной структуры. Но чем же такое российское государство будет отличаться от современного Китая? И не является ли оно запоздалым воплощением китайского опыта, той моделью, которую предложил Китаю великий Дэн Сяопин? Эта модель остаётся китайской, а её духовным содержанием является вся бесконечность китайской культуры, традиций, быта, уклада, поэзии, глубинных китайских кодов, неизменных во всей тысячелетней китайской истории, перетекающей из одной империи в другую, из одного царства в другое, — то глубинное наполнение, которое в сегодняшнем Китае зовётся Китайской Мечтой.
Русская Мечта одухотворяет эту триаду русского будущего, в которой все три элемента, составляющие основу этого государства, одухотворены Русской Мечтой, русской лирической традицией. Русская Мечта — это вековечное стремление русского народа к идеальному бытию, совершенству, справедливости, духовному творчеству, исключающему насилие, неравенство, осквернение. Эта мечта, в своём возвышенном воплощении именуемая Царствием Небесным, в каждом историческом периоде приобретающая свои конкретные исторические формы, эта мечта в эру современных управленческих и экономических теорий, цифровых технологий, ослепительных прозрений — как заря, по направлению к которой движется сегодняшнее Государство Российское.
Церковь с её идеалом Царствия Небесного, с её начертанными на стенах храмов божественными фресками входит в эту русскую триаду как драгоценная хранительница великих заветов, соединяет бесконечное русское прошлое с бесконечным русским будущим. Ковчег, на котором русская история движется из прошлого в будущее, и есть государство Русской Мечты.
В недрах государства Русской Мечты рождается экономика Русской Мечты, культура Русской Мечты, политика Русской Мечты, гражданин Русской Мечты, лидер Русской Мечты. У России есть такой лидер. Пусть он создаст чертёж нового Государства Российского.
https://zavtra.ru/blogs/peredovaya_iyun_
02.06.2022 Песнопевцы Русской мечты
Мы отправились в долгое странствие от Балтики к Чёрному морю, из варяг в греки
Мы отправились в долгое странствие от Балтики к Чёрному морю, из варяг в греки, проповедуя Русскую Мечту — учение о русском чуде, о Русской Победе, мировоззрение, собирающее всех русских творцов и мечтателей в единое животворящее поле, не пускающее тьму в русское сердце, в русские города и земли, отбивающее нашествие злокозненных русофобов.
Мы двигались по городам и весям, встречались с губернаторами, политиками, блогерами. Посещали заводы и университеты. Проповедовали Русскую Мечту властителям и молодёжи, пылким сторонникам и осторожным скептикам. И повсюду мы встречали русских мечтателей.
Из Псково-Печерского монастыря нас напутствовал владыка Тихон. Отправлял нас в поход, как старцы отправляли русскую рать на поле боя. Грохотали колокола, и звон псково-печерских колоколов слышали натовские танкисты, гонявшие свои танки по Эстонии, в трёх километрах от храма, где мы прикладывались к золотому кресту. Монастырь был населён русскими мечтателями, уповавшими на Царствие Небесное.
В Петербурге мы были на великом "Балтийском заводе", строившем грандиозный, небывалых размеров ледокол — тёмную громаду в шипящих огнях, скрежете металла, начинённую реакторами, турбинами. Люди, возводящие эту махину, были мечтатели, отправляли его в Арктику, куда во все века устремлялась Русская Мечта в поисках сказочного царства — Беловодья.
В Рязани мы собрались на берегу голубой Оки среди заливных лугов, по которым скакали табуны, над которыми носились птичьи стаи. На таинственной излучине стоит село Константиново, где родился Сергей Есенин, этот великий русский мечтатель. И он был среди нас как поднебесный столп света, не пускающий на Русь потоки злобы и тьмы, отбивающий нашествия русофобов.
В Новочеркасске, в этой столице донского казачества, мы встречались с выпускниками казачьего кадетского училища. В ладных мундирах и с лампасами юноши-выпускники, покидающие свой кадетский корпус, чтобы пополнить военные училища, и совсем ещё маленькие дети-пятиклашки в трогательных мундирчиках, с красными лампасиками, но с лицами серьёзными, зачарованными — мечтатели о грядущей воинской славе. Новочеркасский собор громаден, великолепен, украшен росписями великих русских мастеров. От этого собора казаки уходили на Кавказ, на Урал, в Сибирь, до Тихого океана, расширяя пределы Государства Российского. Это были очарованные русские странники — вековечные мечтатели.
В Ростове на легендарном заводе "Ростсельмаш" мы увидели множество современных комбайнов, тракторов разных конструкций — совершенные изделия, превосходящие технику Запада, способные работать в беспилотном режиме, когда на бескрайнюю хлебную ниву выходит десяток комбайнов, управляемых по радио. И они мерно, не теряя ни зёрнышка, скашивают золотое поле. Люди, сберёгшие завод от разорения в проклятые девяностые, превратившие его в чудесный завод, — это мечтатели.
В Краснодаре, в кубанской степи, мы оказались на заводе, пахнущем молоком и сливками. Здесь среди роботов, автоматов, непрерывных конвейеров выпускается мороженое, слаще и вкуснее которого нет в мире. Этим мороженым лакомятся люди во всём Государстве Российском между трёх океанов. И творцы этого завода, стоящего на кисельных берегах среди молочных рек, — одухотворённые русские мечтатели.
В Симферополе мы были в татарской мечети — строгой, аскетичной, построенной пять веков назад. Муфтий рассказывал нам о бедах своего народа и о том, как залечиваются раны прошлого. Крымско-татарский народ — драгоценное достояние, как и все остальные народы многоцветного Российского Государства. Муфтий был мечтатель, и мы подхватили его мечту.
По дороге в Севастополь нас встретили "Ночные волки" на своих грохочущих мотоциклах. Они окружили нас своей огнедышащей сталью. На каждом мотоцикле был флаг: российский триколор, андреевский с голубым перекрестием, флаг Пятой империи. Они сопровождали наш автобус до своего волчьего логова — удивительного места среди зелёных гор, где Хирург, бесподобный мечтатель, каждый год сотворяет свои байк-шоу, напоминающие религиозные мистерии. Он своей бурлящей фантазией превращает в театр под открытым небом наши изборские озарения: "Русский реактор", "Русская Мечта", "Русская Победа", "Пятая Империя", "Русский ковчег", "Русский лес". На эти представления съезжаются сотни тысяч крымчан, и среди грохота ударников, вспышек лазеров, взлетающих в небо мотоциклистов дышит русская огненная мечта.
В Севастополе к нам присоединился Александр Ходаковский — «человек войны», приехавший с поля боя. Лицо у него было спокойное, отточенное войной. Казалось, воздух вокруг его головы трепещет от свиста пуль. И это был русский воин, бесподобный русский мечтатель, победоносец.
В Севастополе, с амвона русской славы, его батарей, курганов, морских причалов, где воздух пахнет корабельной сталью и порохом, мы провозгласили "Движение Русской Мечты", призывая в свои ряды всех мечтателей, всех одухотворённых, посвящающих свои труды и думы нашему общему русскому делу — Победе.
P.S. В Севастополе на Победном форуме "Русской Мечты" лидером движения был избран Александр Проханов.
https://zavtra.ru/blogs/pesnopevtci_russkoj_mechti
01.06.2022 Слово с амвона
Выступление на форуме Движения Русской Мечты
Удивительные два дня нашего форума — сверкающие, восхитительные. Каждое выступление его участников — как цветок, распустившийся на русском поле. Мы обнаружили колоссальное количество цветущих начинаний, выслушали интересные идеи. Здесь обнаружилось удивительное многотравие, которое являет собой сегодняшняя Россия. Мне кажется, что это связано с тем, что мы приглашаем в наш общий путь не отдельно взятых энтузиастов, не восторженных одиночек, не людей, которые хотят, чтобы им вручили какое-то дело, дали задание. А мы приглашаем прежде всего тех, кто уже сделал это дело, получил задание либо от Господа Бога, либо по велению собственного сердца. И в наш путь все мы отправляемся, наполненные нашими делами, нашей мечтой, за которую готовы сражаться, она является для нас источником жизни и одновременно огромным бременем.
Что меня заботит, что тревожит? Опыт всех русских патриотических движений после 1991 года весьма печален. Мы — свидетели возникновения самых разных русских организаций, которые начинались съездами, декларациями, объятиями, тостами. Но эти вспышки быстро гасли, потому что не было внутренней схемы и модели самоорганизации.
Великое советское время не требовало самоорганизации. Оно имело в центре вождя, вождь транслировал свою волю партии, партия транслировала эту волю в регионы, а регионы, каждый отдельно, мобилизовали человека, и весь Советский Союз был огромной устойчивой организацией.
В наше время такой единой воли нет: советский централизм распался, а сегодняшний централизм создаётся медленно, его сотрясают противоречия, ему ставят подножки. Поэтому задача русского движения — самоорганизоваться, не ждать, что это движение будет основано и патронировано из Кремля, извне. В этом и сложность, и благодать. Может быть, впервые народ получает возможность высказывать свои представления о мире абсолютно свободно и разнообразно.
Десятки лет физики бьются над тем, чтобы построить Токамак — систему, которая позволяла бы взять под контроль термоядерный синтез и добывать неисчерпаемые потоки электрической энергии. Сегодня умеют добывать плазму, построены магнитные ловушки, которые эту плазму могут удерживать. Но эти ловушки недостаточны, и возникающая плазма лишь микросекунды существует в этой ловушке как нечто целое, а потом проливается наружу и исчезает.
То, что произошло на нашем форуме, и то, что будет происходить, что называется русским многотравием и русским цветением, — это огненная плазма народного творчества, народного мечтания. Это драгоценный фермент, энергия, говорящая о том, что русский народ жив, он расцветает, в нём огромные силы, колоссальное количество замыслов.
Как сделать, чтобы наше движение, наша организация не распалась назавтра? Как соединить все восхитительные проекты между собой, чтобы каждый из них знал о другом, чтобы каждый чувствовал себя в общем строю, в общем потоке, чтобы кончилось одинокое стояние и одинокое творчество? Конечно, все эти проекты самодостаточны, их представляют творцы, которые научились воплощать великолепные начинания. Но, сочетаясь, соединяясь, эти проекты будут усилены, сольются в новое поле, в новый огромный проект. Есть ли среди нас такой мыслитель, концептуалист, который предложил бы форму организации нашего движения?
Есть теория больших организаций, когда высоколобые люди создают концепции оптимальных жизнеспособных организаций. Одни претендуют на то, что могут создавать такую организацию, как завод. Или могут создавать организацию типа отрасли или даже замахиваются на создание идеального государства как самой сложной формы организации. Но пока это только теории.
Мы сами в своей творческой огненной среде способны сделать открытия — построить двигатель, который будет сообщать движение нашей коллективной Русской Мечте. По мере того, как мы будем развиваться, к нам присоединятся другие русские земли кроме тех 20—30, что здесь уже представлены. Мы будем прирастать Западной Сибирью, Восточной Сибирью, Дальним Востоком, Камчаткой. Везде идёт творчество, и мы замахнулись на грандиозное дело — на то, чтобы огромный русский луг, многотравие охватывало всё — от тундры до астраханских песков. В этом большая задача и большая трудность — чтобы свеча, которую мы запалили, не погасла.
Конечно, будет саморазвитие, самоорганизация. Но как сделать так, чтобы мы постоянно были вместе, постоянно знали друг о друге? Мы будем создавать телевизионную программу, станем высвечивать наиболее интересные проекты, наиболее ярких людей. Но этого мало. Нам необходима сетевая связь друг с другом. Нужно, чтобы наше начинание зажило, как совместный организм, чтобы наши клетки срослись в большое духовное тело нашего движения. Мы нуждаемся в идеях, как это осуществить.
Наступающие времена — грозные, угрюмые, и Россия в эти грозные времена демонстрирует свои лучшие свойства, свои лучшие способности сражаться, терпеть, выстаивать. В этом стоянии, в этом долготерпении, в этих сражениях выковывалось то, что именуется Русской Мечтой. Ибо Русская Мечта достигается великими трудами, великим терпением, великими упованиями и великой народной общностью.
https://zavtra.ru/blogs/slovo_s_amvona
20.05.2022 Бронепоезд Русской Мечты
Мы будем создавать свою прекрасную, нетленную Россию, строя корабли, университеты, межпланетные поселения и цветущие города
Сдался "Азов"*. Обезображенный, поднимался из подземных глубин, поджаренный на адской сковородке. «Мы шли на Одессу, а вышли к Херсону». На стенах реют красные флаги, на рынке гуляют русские рубли.
Не Первом канале показали фильм о чудовищной России, состоящей из воров, продажных прокуроров, гнусных чиновников и обездоленном народе. Быть может, продюсер, пустивший на экран этот фильм в период боевых действий на Украине, является агентом СБУ? Молва тревожно разносит вести о влиянии олигархов на ход боевых действий.
И в этих условиях побед на поле боя, неразберихи в пропаганде, среди тревог и разнотолков мы создаём движение Русской Мечты, движение, проповедующее неизбежность Русской Победы, воспевающее глубинный, в самой сердцевине русской исторической жизни победный код - стремление к идеальному бытию, к справедливому, прекрасному государству, которое неотвратимо возникнет, когда перестанут летать "Калибры" и развеется дым над разорёнными городами.
Мы будем создавать свою прекрасную, нетленную Россию, строя корабли, университеты, межпланетные поселения и цветущие города, заглядывая в чертежи, по которым Господь строил своё небесное Царство, созывая в него нас, обременённых земными трудами, изуродованных войнами и пороками, но несущими в себе образ Создателя, образ его чудотворного Царства.
Члены Изборского клуба, зачинатели движения Русской Мечты отправились в странствие из Пскова в Петербург, Тверь, на юг к Рязани, Краснодару, Новочеркасску, Ростову, в Симферополь, Севастополь - в этот воюющий город, где корабельная сталь пахнет окалиной и порохом. И там, в этом чудесном победном городе, с амвона русской славы мы провозгласим наше движение - Движение Русской Мечты, движение неизбежной Русской Победы.
Псково-Печерский монастырь, его настоятель митрополит Тихон провожали нас колокольными звонами и напутствиями. Владыка Тихон произнёс восхитительную речь, будто отправлял нас не просто в странствие, а в военный поход. И мы, окроплённые святой водой, приложившись к святому кресту, зашагали по бесконечным русским дорогам, где нам предстоит стоптать не одну пару обуви.
Псково-Печерский монастырь- восхитительное создание русского гения, крепость с бойницами и башнями, храмы с чудотворными иконами, с пещерами, где покоится прах русских праведников. Монастырь находится на самой границе с Эстонией. И танкисты НАТО по ту сторону эстонской границы слышат звон Печерских колоколов, а монахи слышат скрежет натовских гусениц. Псковская воздушно-десантная дивизия воюет на Украине. Псковская бригада спецназа сражается под Харьковом и Одессой. И мы, отправляясь в наше странствие, несём с собою боевой возвышенный дух порубежного русского монастыря, заслоняющего Родину от тьмы.
В Петербурге нас принял "Балтийский завод" – гигантская, лязгающая металлом, шипящая огнём, сверкающая электричеством мастерская, где строятся могущественные ледоколы. Мы погрузились в нутро этой грохочущей громады, двигались среди её гулкого железа, опускались в машинное отделение с могучими турбинами, касались ладонями переборок ядерного отсека, где таится драгоценный реактор, и в него уже загружено топливо. Стояли на ходовой рубке, где сквозь стёкла виден восхитительный Петербург, золотой купол Исаакия, белоснежные колоннады дворцов.
Ледокол строится в самом центре Петербурга, возникает на глазах, как городской квартал. В его могущественных конструкциях таинственным образом присутствуют изысканная красота Зимнего дворца, пленительный взлёт Адмиралтейства, венценосный всадник на бронзовом коне.
Мы выступали перед технократами, перед яркой, едкой, взвинченной, чуткой ко всякой неправде университетской молодёжью. Общались с губернаторами, чиновниками, мыслителями и поэтами. В народе поселилось новое грозное сосредоточение. Меньше легкомыслия, страсти к увеселению, погоне за развлечениями и комфортом - предчувствие трудных времён. Мы улавливали, как загорается в душах людей этот грозный победный код. Как люди теснее жмутся друг к другу, ощущают свою русскую общность.
Общественная жизнь, которая ещё недавно казалась такой разноцветной, хаотичной, исполненной множества верований, изысков, капризов, сегодня эта общественная жизнь упрощается, в ней прочерчиваются жёсткие контуры, появляются координаты, определяющие сущность человека, общественных групп, целых сословий и укладов. Складывается мощный массив патриотически настроенных людей - тружеников и творцов. Тает прослойка людей легкомысленных, легковесных, аполитичных, для которых личное благополучие затмевает благополучие Родины. Проявила себя едкая взвинченная прослойка нигилистов и протестантов, не принимающих новое Государство Российское, стоящее среди военных тревог. Многие из этих нигилистов и функционеров снялись с места, как стая испуганных крикливых птиц, и унеслись в чужие пределы. Их свисты и клёкоты, поносящие Родину, сливаются с грохотом американских "Джавелинов" и рокотом турецких "Байрактаров".
В нашей паломнической группе среди проповедников и мечтателей помимо известных изборян, что сражаются на ток-шоу или заседают в стенах Государственной Думы, находятся наши братья из многих русских земель, которые в своих выступлениях рассказывают людям об удивительных начинаниях, проектах, коими плодоносит сегодня русская земля. И множество творцов и мечтателей претворяют свою сокровенную мечту в дело. Этим делом может быть крохотный кукольный кружок, где из лоскутков и тряпичек дети сотворяют изумительных матерчатых кукол. Или этим делом может быть создание квантового компьютера, основанного на небывалых физических принципах. Этим делом может быть сбережение популяции аистов или сбережение культурного наследия маленького городка. Этих проектов множество, они взрастают - одни тут же, на твоей огородной грядке, или летают на орбитальных станциях.
Русская Мечта - это не измышление книжников, не забава манерных умников. Русская Мечта - это оружие поля боя. Ибо на полях Украины сражаются не только солдаты враждующих армий, не только истребляющее друг друга оружие, не только военные и пропагандистские стратеги. На этих полях сражения в ожесточённой схватке сходятся смыслы, глубинные коды, таинственные силы. И судьба этой невидимой миру схватки определяет будущее человечества: будет ли оно построено по чёрным лекалам мирового фашизма или будет озарено божественным светом Русской Мечты.
Наше странствие продолжается. До встречи в Севастополе на Малаховом кургане и Сапун-горе, у Храма четырёх адмиралов.
Поезд, на котором мы отправились в путь, есть бронепоезд Русской Мечты.
*террористическая группировка, запрещённая в России
https://zavtra.ru/blogs/bronepoezd_russkoj_mechti
19.05.2022 От «спецоперации» к «войне народной»
Русская Мечта является важнейшей сущностью нашего военного грозного времени
Восемь лет пропаганда в жестяные трубы дудела, что Украина — гнилое яблоко, в нём черви, у неё нет плоти, нет власти, нет оружия, она — упавший с древа плод, который можно поднять и положить в карман. А на деле русские войска, вступившие на Украину, увидели страну-крепость, пролом в которой нужно выбивать по малому камушку.
Жестяные трубы пропаганды все восемь лет молчали о России, отделывались легковесными суждениями, лакированными картинками, целлулоидными образами. И когда случилась специальная военная операция, вместо этой парадной, лакированной, целлулоидной России появился оползень. С фасада государства сползала гнилая отсыревшая штукатурка, и вместо нарядных виньеток появилась жестокая голая арматура.
Каков враг, с которым мы воюем на Украине? Кто они, засевшие в "Азовстали"? Кто контратакует русские войска под Харьковом, оттесняя их обратно к границе? Украина мобилизована. Волна за волной резервисты бросаются на фронты, затыкая дыры и пробоины, нанесённые русскими ракетами и самолётами. Украина управляема до такой степени, что оказалась способной под русскими бомбардировками и обстрелами не прерывать потоки боеприпасов, солдат, продовольствия, валом идущие из Европы на украинский фронт.
Украинская пропаганда сформировала образ врага в лице России и русских не только в исконно антирусских западных украинских землях, но и на востоке, в русских городах Донбасса, в Одессе, Днепропетровске. Украина сумела встроить себя в гигантский синтезированный Запад, именуемый НАТО, подключить к своей войне с русскими могущественную западную экономику, военный потенциал, оружейные заводы, средства разведки и тотальную, всеохватывающую глобальную пропаганду, которая демонизировала Россию в глазах миллиардов людей. И это превращает Украину в наконечник жестокого копья, нацеленного на Россию.
Помимо американских крупнокалиберных гаубиц, турецких "Байрактаров", норвежских ракетных комплексов "земля-море" на вооружении украинской армии стоит мистическое, огненное, помещённое в сердце воюющего украинца чувство — раскалённый факел, который в своё время Гитлер сумел зажечь в душах немецких солдат, бросив их на покорение мира. Украинский фашизм — та грозная, загадочная реальность, которая, как раскалённый чёрный фонтан, вырвалась из преисподней и является силой, оплодотворяющей своей чёрной спермой весь прочий мир.
Украинский фашист думает о себе как о лучшем человеке Земли, у ног которого лежит и тлеет увядающее человечество. И он, украинский фашист, отвергает падшее земное человечество и становится небожителем, населяющим чёрное небо фашизма. У украинского фашиста есть таинственная огромная чёрная родина, из которой берёт начало «богоподобный» украинский народ. У украинского фашиста есть страна, простирающаяся от Карпат до Урала, от Чёрного моря до Балтики. У украинского фашиста есть письменность, на которой изъяснялись боги и которой солдаты нацбатальона испещряют свои тела. Есть орнаменты, состоящие из молний, свастик и драконов. Этот фашистский огонь, идеи фашистского величия и превосходства несут под бронежилетами украинские нацбатальоны. Этот ненавидящий огонь, сливаясь с громом "Градов" и "Ураганов", направлен на Россию, на русских, вовлекая в этот удар всю мощь объединённого Запада, спаянного идеей фашизма.
Русские полки ведут в бой не только свою сверхсовременную технику, свои "Кинжалы", "Калибры", не только возрождённую современную армию с новыми военными структурами, с новым качеством командира и бойца. Они не только отрабатывают тактику новой современной войны, основанной на господстве в воздухе, войне в больших городах, точечном уничтожении военной структуры противника. Но русские полки несут с собой оружие Русской Победы — глубинное, живущее в душе каждого русского человека, каждого русского солдата чувство, превращавшее пахаря в ратника, школьного учителя во фронтового разведчика, обыденного служащего в героя и мученика. Этот победный код, всплывающий в русском человеке не сразу, иногда сквозь дремоту и апатию, этот огненный код пробуждается и делает русского человека непобедимым.
На украинских полях сражений бьются насмерть украинские фашистские коды и коды Русской Победы. Эта война не освещается в военных сводках. Но за исходом этой войны следят мистики, историософы, экстрасенсы, священники, ибо схватка этих кодов определяет ход специальной военной операции. Эти коды, как и боевые подразделения, нуждаются в постоянной подпитке, постоянном восполнении, и русское сознание с каждым месяцем войны становится всё в большей степени оборонным сознанием, победным сознанием. Эти коды, пробуждаясь на огненной передовой, в глубоком тылу, превращают специальную военную операцию в народную войну.
Победный код — это та глубинная, исконная энергия, которая влечёт русского человека к исполнению его божественной мечты о справедливом, могучем, сильном, цветущем государстве, где нет насилия, тьмы, порабощения, где человек человеку не только брат, но и бог. Где покорены все формы несправедливости, и одна самая страшная из этих форм покорена — смерть.
Русская Мечта — это мировоззрение русского народа, воплощённое в русских народных сказках и волхвованиях, в проповедях великих православных мистиков, в творчестве великих русских языкотворцев, гениев Серебряного и Золотого веков, в прозрениях русских космистов и в деяниях большевиков, мечтавших построить на Земле Небесное Царство.
Эта мечта, попадая в огни и пожары, выглядит, как обугленная русская икона, как простреленное в боях красное победное знамя. И сегодня этот победный код, Русская Мечта, является важнейшей сущностью нашего военного грозного времени.
Зеленский — не клоун, не шут, не паяц, как его пытается изобразить всё та же пропаганда своими жестяными иерихонскими трубами. Зеленский — это зловещая колба, в которой совершается таинственный химический процесс, где либеральное, западное, гуманистическое соединяется с фашистским, древним и беспощадным. Где шоу-бизнес превращается в Освенцим, публицистика — в расовую теорию, права человека — в пленных солдат, которых мучители подвергают кастрации. Будем внимательно следить за Зеленским. Будем смотреть, как на его лице смещается ось симметрии, и оно превращается в свастику.
В России начинаются великие перемены, начинаются грозные времена. Государство, которое создавалось Гайдаром и Ельциным, страна, в которой кумирами были фридманы и усмановы, где шоу-бизнес превратился в искусство осквернения и хуления, это государство осыпалось. И нам в условиях боевых действий приходится строить новую экономику, индустрию, находить новые формы управления, создавать новую элиту, черпая её с поля боя и оборонных заводов. Мы создаём экономику Русской Победы, индустрию Русской Победы, элиту Русской Победы, искусство Русской Победы. И такая победная страна ведома лидером Русской Победы.
У русской армии, у России помимо людских резервов, резервов экономического производства есть гигантский не использованный нами исторический резерв, который мы держим под спудом и который мы должны расчехлить, как расчехляют сверхмощные орудия. Перестанем драпировать Мавзолей. Он является не гробницей или саркофагом. Он является алтарём, с которого генералиссимус Сталин в сорок первом провожал Бессмертные полки под Волоколамск и Истру. А в сорок пятом, огненном, принимал пламенный Парад Победы.
На Волге, у священной русской реки, стоит великолепный град — место священной победной битвы. Имя ему — Сталинград. И оно должно вновь засверкать, как бриллиант в Звезде Победы.
В святой Софии Златодева,
Войду и припаду к стопам.
И выпью в завершенье дела
Победы огненный стакан.
https://zavtra.ru/blogs/ot_spetcoperatcii_k_vojne_narodnoj
12.05.2022 Певец
В Святой Софии Златодева. Войду и припаду к стопам
|
Я так пою, что кровь из горла хлещет. Так струны рву, что трескает гитара. Четвёртый месяц мы сжимаем клещи, Жжём танки и сбиваем "Байрактары". • Мы зачищаем каждый уголок, Соскабливаем ржавчину с планеты. Я отыскал дымящий уголёк И прикурил устало сигарету. • Мы наступали понемножку. Они сражались, словно звери. Укрепрайон стирая в крошку, Мы шли и множили потери. • Свирепый вид расплавленной брони. Свирепый ствол у самоходной пушки. Свирепый вдрызг расколотый гранит. Свирепы дот штурмующие "сушки". • "Мы не сдались, товарищ командир! Мы два часа рубились в окруженьи!" Он забывался. Из кровавых дыр Текли его последние мгновенья. • Белых городов лебяжьи стаи Посреди украинских степей. Шли войска, и города взлетали, Превращались в чёрных лебедей. • Стояла вешняя вода. Дымились груды битой стали. Мы кольцевали города. Они, как птицы, улетали. • Я тот блокнот, где слиплись все страницы, Где каждый стих написан наугад, Где ополченцев солнечные лица И льётся пуль свинцовый водопад. • Открытых ран кровотечение. Дыра в расплавленной броне. Моих стихов мироточения Весной в обугленной стране. • Я расстрелял второй боекомплект. Был бой впотьмах, отчаянный и долгий. Он материл меня. И я ему в ответ: "Пошёл бы ты по матушке, по Волге!" • Глаза без век и без ресниц. Слепящий взрыв, домов паденье. Цветущих трав, любимых лиц Его последнее виденье. • Я прожил век. Я сумрачный старик. Я изнемог от лести и коварства. Мне снится сон. Огромный материк Летит в меня, дробя царей и царства. • Лежал на дне машины боевой На обгорелом скомканном матрасе. Был люк открыт. Летели надо мной Враждебных пуль оранжевые трассы. • Его сразила пуля в Приднепровье. Где мы ходили в рукопашный бой. В одном глазу чернела яма крови, Другой сиял, небесно-голубой. * Мой танк горел. Они бежали. Я бил им вслед, давил педаль. В палате, в клетчатой пижаме, Я получил мою медаль. • Он был поэт, изысканный новатор. Чеканил слог и рифмою блистал. Но прилетел пятнистый "Аллигатор", Повёл поэму с чистого листа. • Он пил французское вино, Не ведая в плетёном кресле, Что погружается на дно Его страны тяжёлый крейсер. • В бортах у кораблей зияют дырки. А по волнам плывут цветы и бескозырки. • Увял цветник. И русские метели Засыпали букеты алых роз. Страшась зимы, снялись и улетели, Несметный рой испуганных стрекоз. • Кто этот вождь, всесильный полководец, Что взял меня в воинственный поход? Я бросил дом, заброшенный колодец, Моих детей сиротский хоровод. • Тот празднослов, тот остроумный спорщик. А тот толпу забавить не устал. Но прячется за дверью заговорщик. Его рука впотьмах сжимает сталь. • Иль дни его бесславно утекут, Бездарное лицо в тумане канет. Иль именем его столицы нарекут И лик его на бронзе отчеканят. • Мы строили имперские дворцы. Мы возводили храмы и казармы. Вставали наши деды и отцы В ряды своих непобедимых армий. • Из века в век, другого не дано, Растили хлеб, молились и сражались. На пепелища сыпали зерно, И снова поднимались урожаи. • Ударил час, и мир сорвал личину. И чаянье пророка воплотилось. Пришла вода. Всплывает из пучины Чудовищный России Наутилус. • Ушли на дно Аляска и Флорида. Горели льды и плавились пески. То русская всплывала Атлантида Из океана крови и тоски. • Страдая от жестоких ран, Отчаянно, с размаха, Идёт Россия на таран, Рвёт на груди рубаху. • Захлопнуть, не прочтя, наскучившую книгу, Грядущего не ждать, о прошлом не жалеть. Мне всё равно куда — в Антверпен или в Ригу. Сажусь на бэтээр, надев бронежилет. • Мне снятся сны, тяжёлые, как взрывы. Что я лежу на берегу реки. Из городов выходят молчаливо Безглазые глухие старики. • Я в окруженье! Я один! Прощай, комбат! Прощай, ребята! Расстрелян "крайний" магазин. Осталась "крайняя" граната. • Бог войны был далеко и рядом. Был во мне и в небе голубом. Я молился пулям и снарядам, Падал ниц перед разрывом бомб. • Лежал под той сосной высокой. Река, блестящая, как ртуть. Струя гранатового сока На забинтованную грудь. • Чтоб не спалил меня ракетный пламень, И не засыпал взрыв громадой тяжкой, Я вспоминал платок цветастый мамин И бабушкину голубую чашку. • Мой ум померк от стонов и проклятий. Завалена убитыми Каховка. Так страшно вырывалась из объятий Попавшая под "грады" группировка. • Её, как платье старое, кроили И резали, как свадебный пирог. Она звалась когда-то Украиной. Теперь её в кривой скрутили рог. • Кругом спецназы и нацбаты, Гумкоридоры, гумконвои. В церквях клочки кровавой ваты, Дитя с пробитой головою. • Я в первых шёл рядах. Нас жители встречали В горящих городах С потухшими очами. • Я размотал бинты израненного тела, Я пролетел сквозь белый потолок. Потом моя душа сквозь облако летела. Был путь её прекрасен и далёк. • Не всякий раз я успевал молиться. Лишь взглядом в небе помощи искал. Там загоралась тихая зарница, И пуля пролетала у виска. • Я слышу смерть. Она блуждает рядом. Ей для меня всегда открыта дверца. То позовёт ракетой и снарядом, Или окликнет перебоем сердца. • На правом фланге бились бэтээры, На левом догорал подбитый танк. Я не запомнил имя офицера. Был из Москвы убитый капитан. • Нашли гармошку в сельском клубе. Играют. Я пеку картошку. В ночном костре дымятся клубни И догорают головёшки. • В саду укрылась бронегруппа. В сиренях пели соловьи. На башнях сумрачно и грубо В заре белели буквы "ви". • Несносна боль, невыносимо жженье. Осколок перерезал связку жил. Мой Президент послал меня в сраженье. Мой верный друг из боя выносил. • Когда придёт блаженный мир, Победы пламенная дата, Нальём неразведённый спирт, Помянем русского солдата. • Россия, Русь! Хвала тебе, хвала! В твоих глазах лазурь небесных сфер И отблеск воронёного ствола, И слёзы нескончаемых потерь. • В Святой Софии Златодева. Войду и припаду к стопам. И выпью, в завершенье дела, Победы огненный стакан. |
(Асадов Э. А. - «Россия начиналась не с меча».)
https://zavtra.ru/blogs/pevetc
11.05.2022 Битва волшебных птиц
Либеральная Европа сбрасывает свой чехол, под которым медленно и неотвратимо проступает свастика
Почему "Азов* третий месяц бьётся в окружении в катакомбах "Азовстали", не желая сдаваться, предпочитая смерть плену? Какие сила, страсть и вера удерживают азовцев у огневых точек? Быть может, они умирают за то, чтобы Украина вошла в Европу? В холёную, процветающую, сытую, чарующую своим благополучием? Или они сражаются за Украину европейскую, демократическую, либеральную, где царит свобода слова, соблюдаются права человека?
Не будем заблуждаться, не будем строить иллюзии. Они сражаются за небо, за своё чёрное фашистское небо, где обитают их фашистские чёрные боги. Мрачная преисподняя с нибелунгами, валькириями, золотом Рейна, Зигфридом вышла на поверхность, поднялась ввысь и стала чёрным небом фашизма. Солдаты Азова — это не дети олигархов, не рафинированные интеллектуалы, не либерально мыслящий молодёжный планктон. Они – простолюдины, рабочие, люди труда, взросшие среди унылых земных забот, обременённые тяготами бытия, мучительным добыванием хлеба, обречённые на повседневную тусклую жизнь. И вдруг среди них появились проповедники, которые отвлекли их от унылого бытия и стали говорить о возвышенном, о небе — о чёрном небе фашизма. И эти тусклые люди стали небожителями, стали нибелунгами, стали героями рейнских дубрав. Им сказали, что они – лучшие на земле, они храбрые, благородные, избранные. Они бьются за великую страну, куда кроме Львова, Левобережья и Правобережья, кроме Донбасса и Крыма входят Кубань и земли Войска Донского, входят Белгород, Курск и Воронеж.
У этой страны есть религия — таинственная и величественная, как музыка Вагнера. Есть своё таинственное искусство — руническое, покрывающее своими символами не холсты и бумагу, а человеческое дышащее тело. И эти люди с русскими и украинскими фамилиями жгут американскими "Джавелинами" русские танки, посылают турецкие "Байрактары" на позиции донецких ополченцев.
Мы воюем на Украине не с либеральной Европой с её смешанными браками и тлетворным искусством. Мы воюем с фашизмом в его сегодняшнем технотронном воплощении. Не они смотрят в Европу, а Европа смотрит на них как на своё любимое детище, которое вскармливается от сосцов европейского либерализма, чтобы со временем зарубить своего прародителя. Либеральная Европа сбрасывает свой чехол, под которым медленно и неотвратимо проступает свастика, та, что в фильме Лени Рифеншталь крутила в Нюрнберге свои факельные карусели.
Европа фашизируется вслед за Украиной. И мы воюем сегодня с грандиозным фашистским зверем, который взрастает на своих стальных когтистых лапах и соскребает легированными когтями истлевшие оболочки мира.
Какую идею противопоставляет сегодня Россия фашистской идее? Единственной силой, которая в XX веке одолела и разгромила фашизм, был Советский Союз. Под залпы советских "Катюш" и гром Т-34-ок чёрное фашистское небо свернулось в свиток и сгорело, уступило место алому советскому небу. Идея светоносного, справедливого братского человечества одолела идею ненависти, господства и кровавого доминирования.
Сегодняшняя Россия стряхивает с себя перхоть ельцинизма, коросты либеральной экземы. И в народе вновь проступает глубинное, извечное победное ощущение русского неба, светоносная фаворская русская лазурь, чаяние справедливого, восхитительного бессмертного бытия, которое завещано нам нашими древними пращурами: волхвами, православными мистиками, русскими космистами, Золотым и Серебряным веками, яростной советской мечтой, воплощённой в картине Петрова-Водкина "Купание красного коня". Это русское чаяние, эта вековечная Русская Мечта управляет сегодня гиперзвуковыми "Кинжалами" и "Калибрами", ведёт в бой русских десантников и танкистов, вдохновляет бесподобных и героических ополченцев Донбасса. Эта идеология, ещё до конца не проявленная, не имеющая своих провозвестников, своих художников и певцов, уже присутствует в сегодняшнем русском народе. Народе, который славит творца словами «Слава тебе, Господи!» и «Аллах Акбар!». Это идеология Победы, идеология великой схватки и великого одоления, и Россия вновь берёт на себя страшную, непосильную для других народов ношу — ломает хребет фашистскому зверю.
Эта идеология Победы, идеология русской лазури, идеология Русской Мечты поможет нам одолеть инфернальное фашистское зло, восстановить разрушенные города, вдохновит наших изобретателей, инженеров, тружеников, созидающих Государство Российское с его глубинным идеалом красоты, справедливости, творчества, благородного, бессмертного, богоподобного человека.
Сегодня, как во все века русской истории, сражаются чёрный ворон и ясный сокол. Чёрный ворон защищает своё черное небо. Ясный сокол сражается за свою лазурь. Герои, побеждающие ныне на украинских полях сражений, — это соколы Русской Победы, соколы бессмертной Русской Мечты. Русский — значит победитель.
*организация, запрещённая в РФ
https://zavtra.ru/blogs/bitva_volshebnih_ptitc
05.05.2022 Слава тебе, Господи! Аллах акбар!
Сегодня в мире сражаются Русский Храм и американская крепость
Русские полки из Крыма, Брянска, Ростова вошли на Украину, и удары тяжеловесных колонн сотрясли мир. И мир стал осыпаться. Осыпаются фасады городов, сносит кровлю у государств, сдвигаются фундаменты континентов. Ветхий мир отряхивает свою штукатурку, и под ней появляются невиданные, небывалые конструкции нового, неведомого человечества, ужасающего своей тайной, оцепеняющего своим нежданным явлением.
Мир раскалывается вдребезги, как с хрустом раскалывается арктический лёд, когда из океана всплывает гигантский «Борей» — непомерный, громадный, окружённый полярными павлиньими радугами. Ударил час, и мир сорвал личину. И чаяние пророка воплотилось: «Пришла вода, всплывает из пучины чудовищный России Наутилус».
Двадцать первый век становится Русским веком. Та липкая переводная картинка, именуемая новой Россией, которую налепили на развалины Советского государства, эта картинка линяет, смывается потоками русского шторма. Вновь из чёрной пропасти русского безвременья поднимается подлинная, исконная Россия, задуманная Господом как империя между трёх океанов. Хранящая среди своих лесов, хребтов и великих рек, среди храмов, дворцов и лачуг сокровенную русскую сущность — мечту о могучем, цветущем, божественном справедливом царстве, где нет тьмы, а только лучезарный Фаворский свет. Эта Русская Мечта, затемнённая небывалыми страданиями, страшными поражениями и падениями в пропасть, каждый раз выводила Россию из безвременья, сотворяла из неё великое государство.
Сегодня Россия, отброшенная от своих исторических рубежей, раненая, окровавленная, идёт в контратаку — атакует Запад, возвращает себе историческое время, своё историческое достояние.
В России идёт жестокая схватка. Убежавшие из России миллиардеры, теряющие свои несметные богатства, свои виллы, яхты, дворцы, спонсируют кремлёвскую «партию мира», требуют прекращения военных действий, желают России поражения, чтобы сберечь свои неправедные состояния, чтобы вернуться в Россию и впиться в её нефть, газ, алмазы, продлить русскую муку.
Ей противодействуют тяжеловесные русские промышленники — главы корпораций, поставляющие на фронт танки и самолёты, латающие санкционные дыры, мобилизующие русских инженеров, управленцев, предпринимателей на создание новой суверенной экономики, вырывая её из унизительного вероломного глобализма.
В одночасье убежала в Израиль легковесная, злоязыкая популяция смехачей и певичек, едких обличителей, злобных ненавистников, рафинированных русофобов. Они похожи на мартышек, которые вскарабкались на вершину пальмы и оттуда плюются, визжат, бросают кокосы на проходящее внизу огромное, величавое стадо слонов.
Русская культура, удавленная, задушенная в газовых камерах после 1991 года, теперь, когда треснула либеральная диктатура, эта культура начинает подниматься из-под железной плиты, смотрит на мир жёсткими проницательными глазами, направляет своих художников, писателей, певцов туда, где под Харьковом и Одессой дерутся русские батальоны. Эта схватка жестока, как жестока бывала во все века схватка русских людей за свою мечту — за свои алтари, за свои пороги и свои колыбели.
Запад – это не только потоки тяжёлых гаубиц и "Джавелинов", направляемых на Украину. Не только парламенты и премьеры, вводящие одну за одной бесконечные антирусские санкции. Не только телемагнаты, захватившие телеэфир, превращающие европейские народы в толпы озверелых бессмысленных русофобов. Запад — это громадная, таинственная, тысячемерная сущность, состоящая из разведок, военных заводов, интеллектуальных штабов, магических центров, религиозных и философских кружков, потаённых структур, в которые заложена древняя демоническая идея мирового господства, идея власти — той, сатанинской, которой демон искушал Христа на вершине храма.
Запад и Россия несовместимы, как несовместимы мечта Запада и Русская Мечта. Американская мечта, как определили её неоконы, это град на холме, замок, построенный на вершине горы, откуда виден весь покорённый мир, на который в случае неповиновения сыплются крылатые ракеты.
Русская Мечта — это храм на холме, на поднебесном холме русской истории, состоящем из наших побед, поражений, великих несчастий и преображений. И на вершине этого холма стоит не крепость, не дот, не укрепрайон, а восхитительный храм, как Спаса на Нередице или Покрова на Нерли. Главы этого храма касаются хрустальной лазури. И эта лазурь, божественный фаворский свет во все века льётся в наши семьи, гарнизоны, университеты, одолевая глубинную тьму, не давая погибнуть.
Сегодня в мире сражаются Русский Храм и американская крепость. Русский Храм в час беды и насилия превращается в крепость. Запад и Россия сошлись в беспощадной схватке. В этой схватке мы победим, ибо храм сильнее крепости, ибо мир задуман как гармония, а не насилие, как справедливость, а не бесчинство.
Сегодня русские батальоны, прошибая оборону украинских войск, проламывают стену американской крепости. И в эту пробоину ворвётся русский вихрь, русский свет. Русская Мечта победит. Слава тебе, Господи! Аллах Акбар!
https://zavtra.ru/blogs/slava_tebe_gospodi_allah_akbar