Настала пора развенчать один из главных исторических мифов, вот уже 400 лет служащий краеугольным камнем православно-монархической идеологии в России: а именно, о якобы законном приходе к власти в конце Смутного времени династии Романовых путём добровольного избрания 21 февраля 1613 г. на царский престол Михаила (сына ростовского митрополита Филарета) участниками Земского собора, будто бы представлявшим большинство русского народа и т. д. – Сразу после отступления Сигизмунда III из России временное московское правительство стало готовить созыв Земского собора для избрания нового царя и разослало в ноябре 1612 г. грамоты по всем русским городам с призывом отправить на него делегатов. Заседания Собора начались 6 декабря 1612 году, хотя к тому времени в столицу прибыли лишь немногие выборные… Вообще, Земские соборы в тогдашней России не являлись каким-то демократическим парламентом, созванным путём свободных выборов и отражающим волю большинства населения. Вот скажем, каков был социальный состав участников Собора 1598 года: одного из самых массовых в нашей истории, созванного не в экстренной или военной, а во вполне стабильной обстановке для избрания царём Бориса Годунова. – Согласно подсчётам С. М. Соловьёва, из примерно полутысячи участников того Земского собора более 50% составляли бояре и дворяне, свыше 20% - представители духовенства, чуть больше 1/10 были выбраны от горожан и купечества, лишь полтора десятка человек – от "черносошных" (государственных) деревень, а от зависимых, принадлежавших частным владельцам, крестьян не было ни единого человека. – То есть самую значительную прослойку населения Руси на Земских соборах вообще никто не представлял: в основном там заседали делегаты привилегированных сословий, светских и церковных феодалов!
Земский же собор, избравший в итоге царём Михаила Романова, и подавно не мог выражать мнение большинства россиян. Ибо он открылся в Москве уже в начале декабря 1612 года, какой-то месяц спустя после освобождения Кремля от поляков: за такой срок при тогдашнем состоянии транспорта и почты провести мало-мальски нормальные выборы в масштабе всей страны было просто немыслимо! Тем более, что тогда столичное правительство вообще не контролировало значительную часть России, - прежде всего её южные, юго-западные, западные и северо-западные регионы с такими важными центрами, как Смоленск, Великий Новгород, Псков, Чернигов, Новгород-Северский, Астрахань и другие, которые были под властью либо интервентов, либо местных самозванцев, казачьих атаманов и прочих мятежников. И даже в большинстве тех областей, которые подчинялись Земскому правительству Минина, Пожарского и Трубецкого, царила удручающая разруха, - до каких же там могло быть "честных всеобщих выборов"!?..
Ход заседаний Земского собора 1613 г. документировался уже задним числом и потому плохо ясен. Даже по официальной версии, итоговый протокол Собора, подписанный формально представителями 50 городов и уездов России, был утверждён лишь 14 апреля 1613 года, т. е. спустя почти 2 месяца после «избрания» царём Михаила! Однако подписи именитых бояр на сей грамоте, фиксирующей их чины, позволяют судить, что на самом деле утверждалась она ими ещё позднее, - не ранее зимы 1613/14 гг. По мнению Р. Г. Скрынникова, этот документ представлял наскоро переделанный текст прежней грамоты о воцарении Бориса Годунова в 1598 году, куда для подкрепления отсутствовавших у Романовых династических прав на престол была вставлена ложь, " будто царь Фёдор перед кончиной завещал корону братаничу Фёдору Романову" – т. е. отцу Михаила. (54).
Официальная романовская легенда об избрании Михаила, в изложении С. М. Соловьёва, гласит, что сперва Земский собор отверг кандидатуры польского и шведского королей со всеми их родственниками, и вообще – любых претендентов неправославной веры, а также Ивана Ворёнка. Когда же стали выбирать из русских претендентов, сразу начались козни, образовались разные партии, но ни одна не могла взять верх. И вот однажды, как гласит летописец, " какой-то дворянин из Галича принёс на Собор письменное мнение, в котором говорилось, что ближе всех по родству с прежними царями был Михаил Фёдорович Романов, его и надобно избрать в цари... В то время выходит донской атаман и также подаёт письменное мнение: " Что это ты подал, атаман?" – спросил его князь Дмитрий Михайлович Пожарский . "О природном царе Михаиле Фёдоровиче", - отвечал атаман. Одинаковое мнение, поданное дворянином и донским атаманом, решили дело: Михаил Фёдорович был провозглашён царём" (6).
Так неужели судьбу России в 1613 г. и впрямь решили два никому не известных персонажа: некий казак и какой-то галичский дворянин, которые независимо друг от друга углубившись в генеалогию, открыли Земскому собору до того якобы неведомую заседавшим там истину, что 16-летний Миша, сын митрополита Филарета, - самый достойный кандидат в цари?! А все участники Собора единодушно согласились посадить на трон самого ничтожного претендента изо всех возможных? – Что за абсурдная сказка!!!
В последнее время всё больше не только зарубежных, но и отечественных историков пишут о том, что Михаил в феврале 1613 г. сделался царём если не в результате банального переворота, то по крайней мере благодаря силовому давлению на Земский собор подкупленных Романовыми казаков. И хотя в самой России за три века своего правления романовская династия постаралась уничтожить все упоминания на сей счёт, об этом вполне однозначно говорят иностранные документы. Так, уже в апреле 1613 г. писавший по горячим следам о последних событиях шведский агент доносил из Москвы своему королю, что Михаил Романов был навязан Собору против воли бояр взбунтовавшимися казаками, которые вынудили Пожарского и Трубецкого согласиться с таким решением лишь после осады дворов этих князей. Схоже описывал «выборы» 1613 года в своём письме английскому королю иностранный наёмник капитан Маржерет, давно служивший в России. Попавшие в плен к шведам в 1614 г. московские дворяне И. Чепчугов, Н. Пушкин и Ф. Дуров в своих показаниях также единодушно утверждали, что "казаки и чернь не отходили от Кремля, пока Дума и земские чины в тот же день не присягнули Михаилу Романову ". То же самое говорили тогда на допросах и русские дворяне, попавшие в плен полякам, из-за чего канцлер Лев Сапега откровенно заявил находящемуся в его замке митрополиту Филарету: " Посадили сына твоего на Московское государство одни казаки!.." (1).
Сегодня даже не все официозные авторы в России решаются так бесстыдно лакировать историческую действительность в угоду династии Романовых, как это было до революции. В своих описаниях событий 1613 года многие из них всё же признают, что странный, мягко говоря, выбор Земского собора обусловлен был внешним давлением на делегатов Собора. – Мол, простые жители столицы и оставшиеся в Москве казаки из состава 1-го ополчения, устав от всю зиму безрезультатно длившихся заседаний Земского собора, вломились тогда в Кремль и потребовали от его участников определиться в выборе нового царя. Тут и была, дескать, предложена кандидатура Миши Романова, которую и народ, и члены Земского собора с большим воодушевлением поддержали!.. Конечно, можно допустить, что нетерпеливая казацкая вольница, а также настрадавшиеся за годы Смуты простые москвичи к февралю 1613 г. были раздражены затянувшейся работой Земского собора. Но почему вдруг народу, а тем более опытным участникам Собора приглянулся в качестве царя абсолютно ничтожный юнец, не отличившийся ранее ничем, если не считать его многомесячного сидения в осаждённом Кремле вместе с польскими интервентами-людоедами? Ведь 16-летний Мишка Романов на тот момент вряд ли был толком известен даже большинству заседавших на Земском соборе, не говоря уже о широких массах жителей Москвы или пришлых казаков, и сам находился в феврале 1613 г. не в столице, а чёрт знает где! Получается, вломившаяся в Кремль толпа выкрикнула в цари просто «кота в мешке», которого ей даже не могли лицом показать?
Даже простейшая логика говорит нам, что избрание в начале 1613 г. царём Михаила не давало в России выгод никому, кроме собственно боярского клана Романовых!.. В тех условиях, когда продолжался военный конфликт с Польшей, ещё не было покончено с разными самозванцами на престол типа Ивана Заруцкого или Лжедмитрия III, когда едва ли ни половина страны была либо оккупирована иностранными войсками, либо охвачена мятежом, да и на контролируемых Москвой территориях порой безнаказанно разбойничали банды казаков, польских панов и прочих грабителей, когда экономика была разорена, а государственная казна пуста, - кому же в столь тяжёлых условиях надлежало доверить верховную власть?! – По здравому размышлению, Русское государство должен был возглавить мудрый и зрелый политический деятель, победоносный военачальник, талантливый организатор, популярный в народе вождь и т. д. По тогдашним аристократическим понятиям, новым царём на Руси после пресечения династии Ивана Грозного и пленения поляками семьи Шуйских надлежало стать кому-либо из многочисленных потомков удельных князей рода Рюриковичей. Наконец, элементарная справедливость требовала по достоинству наградить царским титулом того, кто внёс больший вклад в освобождение страны от иноземных захватчиков. – Всем этим критериям отвечал в 1613 году только один кандидат: князь Дмитрий Михайлович Пожарский, который прославился к тому времени как стойкий патриот и герой, не раз проливавший кровь за Отечество, победоносный воевода, трезвый политик и дипломат. Пожарскому, являвшемуся Рюриковичем, потомком удельных князей Стародубских, было к тому времени около 35 лет: то есть он был в цветущем для политика возрасте, имел семью и троих сыновей... Да и по личным качествам Д. Пожарский выгодно отличался от большинства современных ему русских князей и бояр: был скромен, благороден, верен своему слову, чужд мстительности и жестокости… Почему Земский собор мог предпочесть такому воистину идеальному кандидату на престол никчёмного Мишку Романова – почти никому ещё не известного подростка из "низкопородной" семьи интриганов и предателей, который к тому времени даже ещё толком из-под мамкиной юбки вылезти не успел!? Как пишет об этих событиях историк Широкорад: « В России был славный воевода – прямой потомок Рюрика, а вместо него выбрали в цари безродного юнца, который ни до этого, ни потом ничем не проявил себя в ратных делах. В конце концов, можно было найти любого двадцатилетнего княжича Рюриковича, который не удосужился целовать крест Владиславу и не имел отца в польском плену! » (1)…
Вопреки сохранившимся упоминаниям о том, что Дмитрий Пожарский действительно претендовал в 1613 г. на трон, наши историки-монархисты всегда были склонны отрицать это. – По их мнению, князь Дмитрий либо отстаивал на Земском соборе 1613 г. кандидатуру шведского принца, либо вообще самоустранился от борьбы за власть, а после чистосердечно одобрил выдвижение М. Романова. Однако, судя по всему, Пожарский ещё летом 1612 г. отказался от идеи звать на московский трон шведа; а уж после принятого в начале работы Земского собора решения выбирать царя лишь из русских кандидатов план насчёт шведского королевича и подавно утратил смысл. Но в любом случае, - желал Пожарский занять престол сам или же отстаивал "шведский вариант", - трудно поверить, что он при своём государственном уме захотел бы сделать царём жалкого отпрыска куда менее знатных Романовых, с чьими родственниками князь к кому же имел давние счёты!
Если б Земский собор проходил в Нижнем Новгороде или в Ярославле, то там Дмитрий Пожарский наверняка смог бы обойти других конкурентов на царский престол. Однако в Москве к февралю 1613 года Пожарский имел мало сторонников, ибо после капитуляции Кремля распустил большую часть 2-го ополчения по домам. Аристократическо- церковный же по преимуществу состав Земского собора не мог особо симпатизировать Пожарскому. Ведь тон на этом Соборе задавали наиболее знатные московские бояре: те самые, что ещё недавно сидели вместе с поляками в осаждённом Кремле. Понятно, что они не собирались теперь поддерживать на выборах царя ни Пожарского, ни его соправителя Дмитрия Трубецкого. Боярам-предателям куда милее был кандидат своего круга, из участвовавшей во всех интригах Смутного времени семейки: пусть ничтожный, зато разделявший с ними все тяготы осады 1611-12 гг. Мишка Романов! Другой важной причиной, которая могла настроить заправлявшую на Соборе знать против кандидатуры Пожарского, была его тесная связь с Кузьмой Мининым, который в случае воцарения своего коллеги по временному "триумвирату" имел шанс сохранить ведущую роль в новом правительстве. Перспектива же правления на Руси мужика-простолюдина должна была казаться спесивому боярству воистину ужасающей!.. Наконец, православному духовенству, игравшему важную роль на заседаниях Земского собора, также был куда угодней М. Романов как сын митрополита Филарета, т. е. представителя высшей церковной иерархии. – Уж такой монарх после вступления на престол точно не должен был забыть интересы православного клира!.. Поэтому не удивительно, что при избрании нового царя в 1613 г. на Земском соборе крутицкий митрополит, замещавший находящегося в польском плену Филарета, заявил, будто ему было откровение свыше насчёт избрания Михаила Романова: так царём стал кандидат, наиболее угодный церкви…
Конечно, выбор членов Земского собора в пользу Филаретова сына был продиктован не сошедшим на них свыше наитием или же «гласом народа», а закулисной интригой Романовых, для которой тогда сложились условия. – В Москве зимой 1612-13 гг. царили разруха, нищета и голод. Прежнее население столицы, возвращаясь на пепелище, только начинало заново обустраивать разрушенные посады города. Также в Москве оставались тысячи казаков из состава 1-го ополчения, которые даже образовали там свой собственный городок – Казачью слободу. Эти казаки из бывшего лагеря Трубецкого и обнищавшие москвичи являли благодатную почву для подкупа со стороны Романовых. Впрочем, тем ради успеха задуманного переворота не требовалось поднимать в Москве всенародный мятеж: нескольких сотен казаков было для этого вполне достаточно. – Сперва они вломились к крутицкому митрополиту Ионе, который вёл заседания Земского собора на правах местоблюстителя патриарха, и потребовали «дать им царя». Потом, с оружием в руках осадив резиденции князей Трубецкого и Пожарского, эти казаки заставили их согласиться с кандидатурой Михаила Романова…
Уже 25 февраля 1613 г. по русским городам была разослана грамота, извещавшая о воцарении 16-летнего Михаила. В этом документе для солидности «выпрямили» степень родства нового самодержца, объявив его племянником последнего законного царя Фёдора Ивановича, - хотя на самом деле тот приходился Михаилу лишь двоюродным дядей, да и по своей матери, что не давало тогда на Руси никаких прав наследовать трон. На случай, если эта ложь мало кого убедит, столь нелепое решение Земского собора обосновывалось в грамоте, как водится, ссылкой на волю Всевышнего, якобы вложившего сердца всех выборщиков единодушную мысль о сыне митрополита Филарета : "Бог его, государя, на такой великий царский престол избрал не по чьему-то заводу, избрал его мимо всех людей, по своей неизречённой милости… " (1). Лишь 2 марта 1613 года для поисков сего «божьего избранника» из Москвы отправилась большая депутация, и хотя Земский собор ещё даже не получил личного согласия Михаила занять трон, в провинции уже начинали приводить русских людей к присяге ему на верность! Впрочем, измученное долгими годами Смуты население присягало в большинстве мест без особых вопросов…
Итак, первым царём российской династии Романовых абсурднейшим образом стал малолетний оболтус, который не только не имел за собой каких-либо заслуг и не прилагал собственных усилий для завоевания власти, но даже не выражал к этому желания! Более того: когда лоббисты романовского клана "продавливали" его кандидатуру на Земском соборе, Михаил даже не знал о происходящем, ибо слишком далеко убежал осенью 1612 г. из Москвы на север после своего "чудесного спасения" от сабель разгневанных казаков Трубецкого! С немалым трудом отправленная из столицы делегация обнаружила сего венценосца в Ипатьевском монастыре Костромы 13 марта 1613 года, официально известив, что отныне он уже не просто жалкий обормот Мишка Романов, каким был прежде, а новый царь всея Руси и великий князь Московский, государь Михаил Фёдорович!.. Чем именно до этого дня занимался под Костромой будущий самодержец с его матерью и тётками, истории осталось неизвестно. Но в ХIX столетии, когда династия Романовых озаботилась созданием вокруг себя ореола пресловутой "народности", в России была широко растиражирована легенда об Иване Сусанине. По официозной версии в изложении С. М. Соловьёва, это был крестьянин из принадлежавшего Романовым села Костромского уезда, которого до смерти замучили в начале 1613 г. некие поляки, дабы узнать от него, где избранный в цари Михаил. – Однако здесь сразу всплывает ряд неувязок. С одной стороны, нет никаких сведений о действиях польских войск в окрестностях Костромы за этот период. С другой: если даже оставшиеся в столице родственники Михаила на февраль 1613 г. не знали его точного местонахождения, откуда это могли узнать поляки, чтобы за столь короткий срок начать облаву на него в далёких северных краях прежде, чем 13 марта туда добралась столичная экспедиция? И неужто о дислокации Михаила из всех крестьян романовских вотчин знал тогда лишь один Иван Сусанин, якобы своим геройским молчанием спасший для России её нового царя!? – Короче, как писал ещё в середине ХIX века критиковавший данную легенду профессор Н. Костомаров, " здесь какая-то несообразность, что-то неясное, что-то неправдоподобное" (55). Тот же Костомаров предположил, что на самом деле Иван Сусанин мог стать жертвой не поляков, а просто одной из банд русских же "воров", рыскавших в ту пору по всей стране и напавших на его деревню безо всякой связи с поисками Михаила Романова. По гипотезе историка А. Л. Станиславского, то был большой отряд запорожских казаков, который грабил русский Север осенью-зимой 1612 года, а теперь возвращался на юг из своего похода через окрестности Костромы (56).- Точно восстановить обстоятельства этого дела сейчас уже вряд ли возможно. Достоверно известно лишь, что зять погибшего Сусанина крестьянин Богдан Собинин несколько лет спустя после воцарения Михаила Романова, в 1619 г. подал челобитную, где утверждал, что его тестя Ивана Сусанина-Богдашкова в своё время замучили до смерти некие "литовские люди" дабы узнать, где находится государь, но тот умер под пытками и ничего им не сказал. За такую восхитительную преданность своего покойного тестя Богдан Собинин получил от царя Михаила награду, а также "обельную грамоту", давшую этому крестьянину, его родичам и всему их потомству небывалые льготы… В ХIX веке М. Глинка создал на эту тему верноподданническую оперу "Жизнь за царя", события которой окончательно вышли за рамки исторического правдоподобия: по ней Сусанин вызвался провести якобы одному ему известной тропой польский отряд к резиденции Михаила Романова под Костромой, а на самом деле обманул ляхов, заведя их в глухие леса и болота. Взбешённые поляки, слишком поздно раскусив этот обман, изрубили Сусанина на куски, но затем сами все погибли в зимнем лесу от голода и холода. Тот же героический сюжет расцвечивала написанная в своё время К. Рылеевым поэма «Иван Сусанин»…– Интересно, что в СССР эти произведения «сусанинского» цикла снова пришлись ко двору. Из них лишь выбросили откровенно монархические элементы: так, оперу Глинки вместо "Жизнь за царя" назвали "Иван Сусанин" и снова начали ставить в театрах, а стихотворение Рылеева даже изучали в советской школе. Правда, с учётом соответствующих купюр теперь получалось, что главный герой там жертвует своей жизнью уже не за новоиспечённого царя Михаила, а за Россию в целом и весь русский народ… – Столь примечательная модернизация творений Глинки и Рылеева оказалась возможна благодаря тому, что в них обильно присутствовал не только монархический, но общепатриотический пафос. Скажем, в рылеевской поэме Иван Сусанин на пороге гибели толкает перед врагами очень напыщенный, но исторически мало оправданный монолог: "Предателя, мнили, во мне вы нашли?– //Их нет и не будет на Русской земли! – // Здесь каждый Отчизну с младенчества любит // и душу изменой свою не погубит!.. "
Надо думать, если бы в 1613 году Сусанин и вправду, заведя агрессоров в лес, выдал им такой возвышенный спич, то обеспечил бы этим себе хорошую возможность спастись: а именно, он мог благополучно удрать за то время, пока бы поляки катались по земле, до изнеможения хохоча над столь наивным бредом русского Ванюшки-патриота! – Ибо в отличие от этой деревенской простоты, интервенты за предыдущие годы Смутного времени вдоволь повидали на "Русской земли" целые армии предателей, сделавших измену Отчизне своей настоящей профессией!.. Интересно также, что хотя критика сего ивашкина-богдашкина подвига никогда в нашей стране не приветствовалась, простой народ всё же чувствовал некую фальшь этой истории. Как следствие, в массовом восприятии имя Ивана Сусанина к концу ХХ века вместо олицетворения народного героя превратилось в синоним незадачливого проводника, по глупости заведшего в тупик доверившихся ему спутников!..