24.09.2023 Великий Октябрь как разрыв с Западом и первый поворот на Восток
Теория марксизма и практика современной борьбы против глобализма
Марксизм, разумеется, важен как теория, но еще интереснее его практика, выраженная в государственном строительстве. И скажем прямо: практика с теорией не только очень сильно разошлась, но и в процессе реализации оказала на теорию мощнейшее обратное воздействие, в результате чего мы и получили феномен социализма с национальной спецификой. Сегодня на слуху китайская специфика социализма, но давайте признаем, что такой спецификой был наделен и советский, и любой другой социализм. И именно с этим связано выживание социалистической государственности. Попытки реализации схематической модели очень быстро завершают любой социалистический проект провалом. А вот постановка его на национальную почву, когда социализм как социально-политическая инновация соединяется с традицией, дает именно те уникальные результаты, которые получились в СССР, а теперь и в Китае.
Что важно с методологической точки зрения? В.И. Ленин раскрыл это в работе «О нашей революции» (январь 1923 г.), где он в споре с Сухановым заговорил о своеобразии русской революции в сравнении с европейской моделью марксизма, а затем сделал блестяще оправдавшееся предположение о том, что революции в странах Востока явят куда большее своеобразие, чем даже русская революция. В современных документах КПК красной нитью проходит мысль, что именно социализм наиболее органично присущ китайскому народному менталитету. То же и с русским менталитетом. Поэтому давайте признаем: тема национального своеобразия в марксизме, разумеется, не отменяет классовой доминанты, но дополняет ее введением в марксистский анализ элементов цивилизационного подхода. И открывает путь исследованию с позиций марксизма всего комплекса современных глобальных проблем.
Поэтому «устарел» не марксизм, а его толкователи. Именно об этом здесь уже был разговор в контексте народнических корней большевизма. Тот же Ленин еще в 1916 году в работе «Империализм и раскол социализма» писал о горстке стран-паразитов, которые сидят на шее у остального человечества. Ранее Ф. Энгельс признавал, что оппортунистические идеи классового мира между буржуазией и пролетариатом основаны на цивилизационной, по сути, эксплуатации колоний, осуществляемой совместно всеми классами метрополии. К. Маркс тоже упоминал о феномене колониально-эксплуататорского классового партнерства, оговариваясь, правда, что ограничивает эти наблюдения Англией. По сути, предвосхищая мир-системную теорию, классики ввели понятие «зависимого капитализма». В метрополиях классовая борьба смягчается совместной эксплуатацией колоний, а в колониях эксплуатируемые классы подвергаются двойному гнету – внутренних и внешних эксплуататоров.
На этом понимании, взятом у Ленина, и происходило становление КПК; китайская революция на уровне партийных документов именуется «новодемократической» - по названию теории «новой демократии» Мао Цзэдуна, концептуально оформленной к 1940 году. Основные постулаты:
- в странах «зависимого капитализма» буржуазно-демократическая революция, во-первых, невозможна, ибо этого не допустит метрополия, а во-вторых, не нужна, ибо эти страны уже втянуты в мировой капитализм с помощью глобализма;
- переход таких стран к социализму возможен только при двух условиях: под жестким руководством Компартии и в рамках широкого народного фронта, допускающего взаимодействие коммунистов с некомпрадорской национальной буржуазией.
Наконец, вспомним знаменитую речь И.В. Сталина на XIX съезде ВКП(б)-КПСС, когда он говорил, что буржуазия выбросила знамена демократии и национальных интересов, которыми торгует за доллары, и подобрать их должны коммунисты. По сути это возврат к ленинской идее своеобразия в условиях становления глобализма.
А теперь с позиций сказанного посмотрим на «скрижали». «Классика», которую в России отстаивали меньшевики, требует буржуазно-демократической революции, после которой, в процессе длительного капиталистического созревания, происходят социалистические преобразования, как правило, путем мирного вырастания социализма в капитализме. Почему Ленин это отверг, апеллируя к эпохе империализма, сменившей эпоху конкурентного капитализма, именно как к «последней» его стадии?
В 1914 году появилась книжка К. Каутского «Империализм». В ней предсказывалось, что после империализма капитализм перейдет в фазу ультраимпериализма, в которой:
- принцип картелей будет перенесен в международные отношения;
- и произойдет интеграция сильнейшим национальным империализмом всех остальных.
Ничего не напоминает?
Ленин, опираясь на факт совместной классовой эксплуатации колоний буржуазией и пролетариатом империалистических стран, увидел в рассуждениях Каутского прообраз фашистского перерождения западного империализма. И с этого момента происходит полный и окончательный разрыв – не с оппортунизмом, а, на деле, с западной версией марксизма, которая, отказавшись от революционного идеала, не уходит в оппортунизм как в заблуждение, но обнаруживает в нем свое естество. Замените в ленинских рассуждениях слово «оппортунизм» словом «глобализм» - и вы получите код доступа к современности. «Империализм как высшая стадия капитализма» – это о том, как России избежать ультраимпериалистической, глобалистской перспективы, сохранив суверенитет и историческую инициативу. Это, к сожалению, далеко не все поняли. Помните «пять признаков» империализма вместо шести у Ленина? «Новую роль банков» в ИМЛ не отличили от становления «финансовой олигархии». Или это при Хрущеве с его «мягкой» реставрацией троцкизма отличать запретили? Именно после книжки Каутского, из которой следовало, что западная социал-демократия превращается в левый фланг двухпартийных систем, присоединяясь к глобализму, Ленина буквально прорвало. В 1915 году он впервые ставит вопрос о переименовании РСДРП в коммунистическую партию, а в 1916 - начале 1917-го годов появляются три прорывных теории, которые в Европе были восприняты «ересью», но без которых не состоялся бы Великий Октябрь:
- учение об империализме и слабом звене;
- учение об объективном и субъективном факторе (которое, заметим, легко прилагается к любым политическим процессам, не обязательно революционным, и в этом смысле представляет собой универсальный аналитический метод);
- учение о государстве диктатуры пролетариата.
В этих учениях как раз и содержится ключ адаптации марксизма к цивилизационной реальности. Именно поэтому «Мы - оборонцы с 25 октября 1917 года». Точнее было бы – не «оборонцы», а охранители. Много лет спустя правоту Ленина подтвердил Джавахарлал Неру, указавший на фашизм как способ проведения колониальной политики в самой Европе. Резюмируем:
Первое. Великий Октябрь с его своеобразием – на самом деле не продолжение, а отрицание Февраля с разворотом прочь не только от западной буржуазии, но и от западной социал-демократии. Ленин понимает, что имманентно присущий западным социал-демократам (и русским меньшевикам) оппортунизм – отражение трансцендентной приверженности Запада колониализму, в чем мы убеждаемся и в наши дни. В конце работы «О нашей революции» Ленин выдает пассаж о том, что учебник Каутского был полезной книжкой для своего времени, но тех, кто ему следует сейчас, впору назвать «дураками» (дословно). То же самое можно сказать и о «Кратком курсе», особенно в части якобы «преемственности» Октября к Февралю. Признание своеобразия – это разрыв с Февралем, Западом и разворот на Восток.
Второе. Если оселком противостояния Ленина меньшевикам - этой агентуре европейского влияния в РСДРП, является вопрос готовности страны к социалистической революции уже в 1917 году, то противодействие троцкизму заключено в теме мировой революции. Мы любим говорить, что за нее были все большевики, но забываем, что по-настоящему теорией мировой революции занимались у нас только Ленин и Троцкий (в Европе еще Либкнехт и Люксембург). Взгляды Ленина и Троцкого расходились кардинально! Авангардом мировой революции Ленин считал российский пролетариат, а Троцкий – европейский; движущей силой революции по Ленину является пролетариат своей страны, а по Троцкому – Красная армия, которую он именовал «армией Коминтерна». Вспомним: со II по IV Конгрессы Коминтерна, Ленин, понимая, что лозунг «мировой революции» выигрывает Троцкий, спускал его на тормозах, пока не продавил решение об его «теоретической недостаточности» и не снял с повестки дня. Открыв тем самым путь строительству социализма в отдельно взятой стране, не дожидаясь никакой мировой революции.
Что это означает? Только одно: в то время, как Троцкий пытался поджечь вселенский пожар и бросить в него Россию охапкой хвороста, Ленин использовал этот лозунг для острастки европейской буржуазии и предотвращения военной агрессии против Советской России. Это – наипринципиальнейшая разница, раскрывающая роль троцкизма как «засадного полка» европейского оппортунизма, он же глобализм, и он же, как увидим, фашизм, внутри большевистской партии после ее освобождения от меньшевистского влияния. К сведению: сама концепция перманентной революции – британское изобретение для подрыва и дезинтеграции Османской империи, прообраз соглашения Сайкса - Пико. Только один пример: случайно ли провал «германского Октября» открыл путь «пивному путчу»? Разница – в две недели. Или это следствие достаточно близкого, по ряду свидетельств, знакомства Троцкого с Розенбергом?
Третье. С тех пор у марксизма сложились два центра – социал-демократический на Западе, преимущественно в Париже и Лондоне, и коммунистический – в Москве, а теперь в Пекине. Это, кстати, всячески замалчивалось советской общественной наукой, причем, вопреки Ленину, который в том же «Империализме и расколе социализма» прямо говорит о появлении внутри социал-демократии двух противостоящих партий. Разрыв с западным марксизмом является главным источником советских, а теперь и китайских успехов, без этого разрыва никакого «чуда» - ни советского, ни китайского – не было бы. Задумаемся: а ошибочно и случайно ли Сталин так боролся с социал-демократией?
Штаб-квартира современного Социнтерна, как и Либерального интернационала, находится в Лондоне. В столице страны, где отродясь не бывало марксистских традиций, но которая, в том числе через лейборизм, является общепризнанным мировым центром глобализма, одним из пристанищ «глубинного государства» (здесь я имею в виду Банк Англии как главного акционера ФРС, а также Корпорацию лондонского Сити). Современная социал-демократия выродилась в левый фланг уже даже не политических систем, а самой глобализации, движущей силой которой является политика глобализма. И не будем забывать, что в основе этой политики находится идеология неоконсерватизма, в генезисе которого мы обнаруживаем три источника и три составные части: либертарианство, христианский фундаментализм (он же христианский сионизм) и – троцкизм. Да-да! Тот самый троцкизм, который с помощью учения Майкла Ледина о глобальном нацизме, идеи которого-де «принадлежат всему человечеству», но были якобы «несправедливо узурпированы» НСДАП, послужил концептуальной основой цепочки «цветных революций». Которые должны были перерасти в «глобальную демократическую революцию», провозглашенную Бушем-младшим 6 ноября 2003 года в Национальном фонде поддержки демократии. Этот троцкистский блицкриг в Сирии только удалось остановить. Коммунистам следует знать об этих вещах хотя бы для того, чтобы грамотно разоблачать провокационную лживость концепции «тоталитаризма». Главное, фундаментальное отличие коммунизма от фашизма, превращающее их в противоположности, в том, что коммунизм – идеология масс, а фашизм – идеология элит. И в этом смысле тоталитаризм действительно существует, концентрируясь в двухпартийной системе современного глобализма, неотъемлемой частью которой является социал-демократия. У фашизма есть четкая формула: это – либерализм минус демократия. Проект «великая перезагрузка», под который уже создан ЦК глобальной фашистской партии, — Совет по инклюзивному капитализму при Ватикане, руководство которого представляет унию правящего на Святом престоле ордена иезуитов с кланом Ротшильдов, — именно об этом. В эпоху ковида стало ясно, что эта истина, как материя, дана нам в ощущениях.
Известнейший закулисный кукловод, многолетний директор Chatham House Арнольд Тойнби, присвоивший себе разработки в сфере цивилизационной теории русских мыслителей Данилевского, Тютчева, Едрихина-Вандама, назвал марксизм «западным учением, которое Советы превратили в антизападное оружие, мощнее атомной бомбы». Сказано было в 1948 году, когда у Запада бомба уже была, а у нас – еще нет. У врага нужно учиться, и вывод, который мы обязаны сделать из этого афоризма – в том, что враг главную опасность коммунизма видит именно в его антизападном перерождении, которым он обязан Великому Октябрю, а затем и китайской революции.
Да простят мне эту откровенность наши западные коллеги, в среде которых, на мой субъективный взгляд, неоправданно, но исторически, к сожалению, преобладают откровенно левацкие, антинаучные, полуэкстремистские взгляды, но мы в России должны думать о своем. Сейчас, когда «глубинные» элиты взяли откровенный курс на полный разгром всех институтов и атомизацию человечества с последующей его сборкой в «цифровой концлагерь», наше будущее непосредственно связывается с противостоянием глобализму не только на классовой, но и на национальной и, шире, цивилизационной основе. Главное противоречие современности, как и предсказывалось мир-системной теорией, — между глобализмом и институтом национальной государственности. Когда и если атака глобализма будет отбита, тогда и вернемся к классовому вопросу, который никуда не исчез, но острота связанных с ним угроз намного уступает кошмару перспективы полного и окончательного завершения истории. Точнее, этот вопрос решится сам собой, ибо вместе с глобализмом канет в Лету и его агентура внутреннего влияния. Еще раз подчеркну: сама постановка вопроса о капитализме и социализме сегодня обусловлена выживанием страны, без которого она неактуальна.
Россия - на острие этих тенденций, и только слепой не видит, что сам ход всемирно-исторического процесса движет нашу страну в ту же самую сторону, куда увел ее из глобализма Великий Октябрь. Даже по части разворота на Восток. Плюс китайский фактор, о котором Владимир Путин сказал в марте Си Цзиньпину, что Китаю удалось создать политическую систему, намного эффективней, чем в большинстве других стран. Что это как не признание эффективности советской системы? Чтобы воспользоваться этой ситуацией, коммунистам следует не упорствовать в догмах, а вспомнить ноу-хау Ленина и, многое переосмыслив, выйти на пик соответствия запросам современности. Нужно коренное – не будем говорить обновление, но – осовременивание теории, в которой не должно быть ничего застывшего. И все получится. Имел возможность лично убедиться, что и китайские товарищи с этой точкой зрения солидарны.
Материал представляет собой выступление автора на конференции «Группа “Освобождение труда” и ее роль в объединении общественно-политического движения и истории общественной мысли России: к 140-летию образования, 1883-2023», состоявшейся в Доме Плеханова Российской национальной библиотеки (Ленинград, 23-24 сентября 2023 года).
Павленко В.Б.
https://iarex.ru/articles/111265.html