Главная отличительная черта социального дегенерата – то, что в своих игрищах он не замечает ни угрозы для жизни окружающих, ни угрозы для своей собственной жизни. В этом его отличие от хитрого, коварного циника – который может играть чужими жизнями, но никак не собственной. Полное равнодушие социального дегенерата даже к самым элементарным требованиям самосохранения (в общем ряду его равнодушия к человеческой жизни в целом) – выдает его, как двигателя процессов социальной деградации.
Невозможно с рационально-логической точки зрения объяснить то, что делает социальный дегенерат: его опасные для всех, включая его самого, игрища – продукт страстей, эмоций, случайных симпатий и антипатий, наконец, просто немотивированных капризов. Расплата за ролевую игру инфантила, «захотевшего быть «z» - человеческие жизни.
Социальный дегенерат в его игрищах бывает вполне бескорыстен или корыстен нелепо, с очевидным несоответствием средств целям. У вырождения личности в инфантильную личинку– несколько причин. Исходная – от естества, биологическая, медицинская: повреждения в работе мозга, организма в целом, склонность к психическим расстройствам.
Вторая причина – смягчение условий жизни общества – тесно связана с первой. Выродки в мягком обществе не вымирают, как в условиях крайней нужды и бедствий, сохраняют жизнь, живут в обществе (отравляя его собой), приносят генетически и психологически ущербное потомство и т.п.
Третья причина массового нашествия социальных дегенератов – мировоззренческая, шатание моральных устоев, мировоззренческий кризис в обществе, когда общество теряет ответы на простые вопросы – «что такое хорошо, а что такое плохо?».
Патология – отклонение от нормы. Патологию легко выявить, когда норма ясна и понятна. Её сложно выявить, когда нормы становятся мутными и растяжимыми. Наконец, она вообще не диагностируется при отсутствии норм.
Понятно, что первыми жертвами социального дегенератизма становятся те, кто чисто клинически, биологически склонен к сумасшествию. Они составляют ядро социальных выродков, гложущих общество изнутри. Однако по мере усугубления ситуации к этому ядру примыкает все больше и больше людей, не имеющих явных клинических отклонений в психике. Можно сказать, что в такие периоды, как «перестройка» или «майдан» - психи вербуют в свои ряды здоровых людей.
Возникает огромное количество гиперактивных, но бесцельно-действующих лиц. Они создают общий неблагоприятный фон, на котором могут действовать (и одновременно маскироваться) разные хищные сообщества – мафии, масонерии, этнопреступность и т.п.
Эти хищные сообщества пожирают социум заживо, как снаружи, так и изнутри. Но главная причина – не в них, а в том общем снижении социального иммунитета (роста иммунной толерантности), которое создают социальные дегенераты своими игрищами.
Прагматизм не создает условий, а пользуется сложившимися условиями. Хищные сообщества, преследующие частные выгоды коллективного эгоизма и криминал, преследующий личную выгоду преступника – не могут формировать реальность, ибо изначально деструктивны, настроены потребительски, а не созидательно.
Никакое хищное сообщество не войдет в дом социума – пока в этот дом не пригласит вампира социальный дегенерат. В этом суть старой сказки – о том, что вампиры без приглашения не входят.
+++
Общество, как социопсихическая система формируется на том, что воинствующий атеист Доккинз поспешил назвать «мемами-паразитами». Общество не может сформироваться из сложения частных интересов и выгод, как это представляется либералам.
Тысячелетиями устои выражались в форме религии. Но мы не будем цеплятся за форму, за все эти двоеперстия, троеперстия и прочие алиллуйи. Давайте посмотрим, что такое религиозность по сути? Важен ведь не язык, на котором высказывается мысль, а сама мысль.
На языке религиозности люди веками высказывали мысль о единых моральных устоях общества.
С точки зрения религиозной философии, Бог имеет все, и при этом ни в чем не нуждается. Эта мысль в любом учебнике богословия излагается на первой странице: Бог всем только даёт блага, и оплаты за них не требует. Бог абсолютно бескорыстен: его нельзя накормить, одеть, подкупить, на него нельзя повлиять или обмануть его. Изначально у Бога есть все, а у человека ничего. И Бог «зачем-то» делится с человеком, который ничего взамен дать Богу не может. Вот это «зачем-то» и составляет живую душу цивилизации.
+++
Поэтому цивилизация возникает из «узаконенных чудачеств». Докинз считал, что религия возникла из ошибок в алгоритме полезных действий: человек заострял, к примеру, камни, и в силу каких-то причин, стал между делом пританцовывать, бить в бубен, говорить заклинания – думая, что это ему поможет. Оно не помогало – но человек по ошибке считал, что помогает. Так, мол, и родилась религия – утверждает Докинз.
Таким образом, помимо дел лично выгодных и лично-невыгодных есть ещё очень важная категория «выгодных-невыгодных» дел. Они с точки зрения результата невыгодны делателю, но с точки зрения поощрения обществом выгодны ему. Из них и соткана ткань СОЦИОПСИХИКИ.
Нетрудно доказать, что чаямая либералами «справедливость рыночного равновесия» на практике недостижима. Не может в принципе из множества частных корыстных интересов сложится общее благо, как грезилось Адаму Смиту.
Для того, чтобы две корысти, сталкиваясь друг с другом без высших чувств и снисходительности были бы взаимно выгодны – они должны быть абсолютно равными по силе. В обществе такого почти никогда не бывает.
Всегда или Петр хоть ненамного сильнее Ивана, или Иван Петра. И если сталкиваются две выгоды – побеждает та, чей искатель сильнее. Он подавляет более слабого, навязывает ему невыгодный и в перспективе убийственный контракт, обмен.
Поскольку очень трудно найти в реальной жизни две абсолютно равные силы у двух искателей наживы – чаще всего люди меняются с ущербом для одной из сторон, даже если сделка формально добровольна.
Понятно, что у общества, вставшего на путь внутреннего геноцида нет будущего: в нем сильные пожрут слабых, потом сильнейшие – сильных и т.п.
Для существования общества необходим иной, восходящий, а не нисходящий тренд. Его человечество выражало многие века на языке религий, и пока мы не знаем иного языка для его выражения (хотя в СССР была предпринята попытка внерелигиозного выражения этого тренда – она оказалась неудачной).
Культовые действия (из которых, собственно, и возникла человеческая цивилизация, без них неотличимая от звериной стаи) – такие особые действия, которые своему делателю интересны, но невыгодны. Обычно то бывает только интерес к выгодному и неинтересность невыгодного.
А в рамках культов (не закрывая глаза на все исторические уродства и извращения культовых практик) возник вопрос о том, чтобы заинтересовать невыгодным, побудить к действиям, лишенным всякой личной корысти, но, тем не менее, очень притягательным для личности.
+++
Вырываясь из звериного скотства, общество (его социопсихика) рядом с прагматическими действиями - получает важнейшую сферу культово-ритуальных действий. С точки зрения обыденного здравого смысла они бессмысленны (что и подчеркивает Доккинз и ему подобные). Отдельно взятая личность может их без ущерба для себя (и даже с выгодой) опустить. Но если общество в целом попытается их опустить – начнется «шатание устоев» и адская свистопляска правового, морального и психиатрического нигилизма.
+++
Рассмотрев анатомию строения СОЦИОПСИХИКИ, как явления, формирующего поведение общества в целом (и сотканного из среднестатистического сложения всех имеющихся психик отдельных людей) – мы можем осознать всю хрупкость общественной жизни, того, что называют «социализацией».
Выстроенная из поощрения особого вида чудачеств (мы назвали их «узаконенными чудачествами») – социопсихика может скатиться как в состояние циничного нигилизма, так и в малоотличное от него состояние социального дегенератизма.
Вглядываясь в историю, мы видим шамана, который, объевшись мухоморами, колотит в бубен и принимает свои галлюцинации за мир духов. Что в этом действии разумного, рационального, прагматичного? Только то, что племя приносит шаману за его «радения» пищу и прочие блага.
Смотрим далее: храмовые многочасовые службы, повторение из века в век одних и тех же текстов, смысла которых проговаривающие их часто вообще не понимают… Что в этом разумного, рационального, прагматичного? Подвиги мучеников – протирание камней коленями, истощение плоти в пустыне, самоистязания…
Возникает вопрос, естественный для рационалиста: а не лучше ли было время и силы, потраченные на все это, использовать на полезные дела?
Иррациональные чудачества, узаконенные в рамках культа, формируют все наши представления, в том числе и представления о пользе и полезных делах. Ведь пользу и полезные дела разные люди понимают по разному. Для того, кто недалеко отошел от культа – служение людям (а не себе одному) кажется полезным делом. Те, кто ушли подальше – уже перестают понимать, чего полезного предки находили в бескорыстном кормлении незнакомых нищебродов?
Нельзя выстроить цивилизацию ни на чистой науке, ни на карнавальном шествии буйнопомешанных. Чистая наука порождает монстров в человеческом облике, а карнавал буйнопомешанных – вообще сам по себе бесплоден, и завершает свое шествие вымиранием. Если говорить языком социопатологии, то чрезмерный уклон «в науку» порождает шизофренизацию общества (часто с садистским уклоном – вспомним врачей-убийц гитлеровской Германии), а чрезмерный уклон в иррациональные чудачества – параноизацию общества.
Основное социальное значение культовых практик – не допустить сползания в эти болезненные, предсмертные состояния социума.
+++
Рассмотрев эти факторы реальной картины мира, мы понимаем всю взаимосвязь расшатывания устоев общества и умножение социальных дегенератов. В условиях разрушения традиционных скреп общества социальный дегенератизм (выражающийся в презрении к ценности как своей, так и чужих жизней и судеб) получает взрывной рост.
Такие страшные события, как «перестройка» в СССР, неолиберальная революция «рейганомики» на Западе или «майдан» в Киеве – не возникают из одних хитрых «оранжевых» технологий. В их основе – несовместимое с нормальной жизнью общества количество социальных дегенератов, которое снижается либо воспитательными действиями, либо – в результате чудовищной катастрофы, играющей для соцдегенератов роль «шоковой терапии», а для неисправимых – роль гильотины.
А. Леонидов-Филиппов.; 24 сентября 2014
http://economicsandwe.com/3818014F386215FF/