(род. 2 октября 1978) — российский математик, доктор физико-математических наук (2010), сотрудник Математического института имени Стеклова (МИАН), ведущий научный сотрудник лаборатории имени Чебышёва матмеха СПбГУ. Профессор РАН (2016). Окончил механико-математический факультет МГУ (2001). В 2003 году в МИАНе защитил кандидатскую диссертацию на тему: «Фильтрации групп, гомологий и пространств зацеплений». В 2010 году стал доктором физико-математических наук по специальности «математическая логика, алгебра и теория чисел», тема докторской диссертации: «Гомотопическая теория нормальных рядов в группах». С 2004 года работает в отделе алгебры МИАНа, по состоянию на 2018 год — внештатный сотрудник отдела алгебры. Одновременно — ведущий научный сотрудник математико-механического факультета СПбГУ. Также работал в Институте перспективных исследований (США) и в Институте химической физики Латвийского университета.

Лауреат премии и медали РАН для молодых учёных 2005 года, премии Московского математического общества 2006 года за цикл работ по теории групп и гомологической алгебре. Автор более 60 научных работ, в том числе серии статей и монографии совместно с Индером Пасси (англ. Inder Bir S. Passi):

Пишет метапрозаические романы (книгу «Равинагар»  номинировали на премию «Национальный бестселлер»), ставит спектакли, профессионально жонглирует и танцует брейк-данс, глубоко погружается в индийские религиозные системы и познает искусство карточных трюков...

... нас кормят за открытия, и мы обязаны их продавать, мы участвуем в рыночном, капиталистическом процессе. Продать открытие — это опубликовать его в понтовом журнале, потому что все гранты, которые мы будем получать, — а мы живем на гранты, а не на зарплату, — связаны исключительно с рангами журналов, в которых мы публикуемся. Если, конечно, мы не состоим в научной мафии, деньги которой могут выделять и без публикаций. А открытие для меня — это нерегулярный всплеск психического, который был качественно невозможен до этого момента.

... Мы абстракционисты... мы работаем над культурой, в которой существуют, в том числе, прикладники. В нужный момент они выхватывают готовый язык и создают в нем и шифры, и бомбы, и так далее. Им не надо проходить через создание новой культуры, они погружаются в готовую и выполняют заказ. Если убрать абстракционистов, то мир станет потребительским пространством нужд. Если финансировать только то, на что есть заказ в данный момент, то момент будет ускользать и все общество проиграет.

... деление на физическую и лингвистическую математику не совпадает с делением на непрерывную и дискретную. Физическая ближе к тому, что понимается как непрерывная математика. Это то, что понималось как высшая математика с XVII века и до середины XX века. С появлением теории категорий и абстрактной алгебры была открыта и захвачена вторая половина математики иным мышлением. Сейчас мы видим, что работа с текстом, судя по всему, направлена в будущее. Не исключаю, что методы, которые мы развиваем, будут применять не только в криптографии, но и в работе с очень сложными дискретизированными множествами, текстовыми пространствами и абстрактными языками.

... Есть штат Чхаттисгарх, захваченный повстанцами, живущими в лесах. Он не рекомендуется к посещению туристам, но никто не рассказывает, что там красные повстанцы воюют с миром капитала. Индия существует в полностью непересекающихся слоях — можно приехать, попасть в один из них и быть не в курсе того, что происходит в остальных. Наверное, в любом обществе и в любой стране так же, но в Индии этих слоев очень много. Иностранец по приезде попадает в довольно приятный слой, из которого не видно всей трагедии. Мне, благодаря языку, открыт вход в разные слои — я общаюсь и с бедняками на улицах, и с профессорами. Но хтоническая реальность пока что сопротивляется, это выражается в метафизических войнах... Сейчас белых там (Варанаси) больше, чем индийцев, — это теперь центр туристической нью-эйдж-культуры. Индия очень сильно деформируется, но есть слои, которые не позволяют до себя добираться. И они мне интересны.